В некотором царстве, в некотором государстве, ни далеко, ни близко, ни высоко, ни низко, жил был царь. Были у него красавица-жена да разумница дочь. Царство процветало, люди горя не знали. И было все это так потому, что царь Разумом звался. И что бы он ни делал, что бы ни задумывал, все ладно выходило, потому, как разумно все улаживал, по разуму делал. Жена - Душа его, во всем ему поддержкой была, а дочь Любушка-отрада. Все было хорошо, пока однажды три побирушки в то царство ни пожаловали, три нищенки: Лень, ее дочка - Выгода, да Хитрость - сестра Лени.
Понравилось Лени царство Разума, решила она здесь насовсем остаться. А работать Лени лень. Вот Хитрость и дает ей совет:
- А давай выдадим твою дочь замуж за царя. Нас тогда отсюда никто выгнать не сможет. Заживем!
- А как ты ее выдашь, царь-то тутошний женатый, а сыновей у него нет, братьев тоже.
- Зачем нам сыновья да братья, мы этого, готового царя женим. А жена ведь не стена, ее и сдвинуть можно. Да и была б жена как жена, а этот прям перина пуховая, большая такая. Да и пусть она хоть золотая, а любой мужик на красавиц падкий. А царь что? Такой же мужик, как и все. Мы дочку твою отмоем, причешем, вещей ей красивых накупим, заниматься собой заставим, вообщем красавицу из нее слепим такую, что царь наш в нее, как мальчишка влюбится!
- Ладно, а с дочкой его что сделаем?
- Ну, это не преграда. Ее мы уберем куда-нибудь. Я что-нибудь придумаю.
- Если можешь, то придумай, а то мне лень.
- А я все уже и придумала. Зови свою дочь, будем из нее царицу делать.
Пришла Выгода.
- Ну, племянница, готовься.
- К чему, тетя?
- Нравится тебе это царство?
- Нравится. Очень нравится. Намного больше, чем-то, где мы раньше жили.
- Не напоминай. Я никуда не прощу им того позора, с которым они нас выперли, - проговорила Лень.
Вот станешь царицей, и пойдем их воевать.
- Я царицей стану?
- Станешь, племяшка, станешь.
- Я тебя для этого и позвала. Во всем тетю слушайся. Она тебя замуж за царя выдаст и заживем!
- За какого царя? За нашего? Я не хочу замуж за нашего царя! Он старый!
- Зато богатый. И не в нашем положении царями перебирать. Хочешь хорошо жить - иду за царя!
- А жену его куда денешь?
- Это мои проблемы. Я сама с ней справлюсь; а ты главное не ерепенься, меня слушайся и через годик, а то и раньше царицей станешь. А то, что царь старый, даже хорошо. Скорее помрет. Ну что согласна?
- Согласна она, ты еще ее спрашиваешь! - вмешалась в разговор Лень.
- Да, я согласна.
Много слез пролила Выгода, пока тетушка из нее идеальную красавицу делала. Во всем себе отказывала: ни конфетки, ни пирожного; вставала ни свет, ни заря: то зарядка, то пробежка.
Девушки из соседних домов на нее удивленно смотрели и шептались, собравшись по утрам у колодца.
- Вот смешная, - говорит одна, - так рано вставать, чтобы пробежаться. Да если б мне вода для завтрака не была б нужна, я бы еще поспала.
- Слушайте, девчонки, вот она все бегает, прыгает, а кто-нибудь видел, чтобы она что-то полезное делала? Ну, там есть готовила, полы мыла или за детьми смотрела?
- Нет, - замотали головами другие, - никто не видел. Вот бегает, прыгает, а проку нет никакого.
- Чего вы тут раскудахтались? - спрашивает их подошедшая Хитрость.
- Не ваше это дело. Расступитесь, дайте я воды наберу.
- Вам ведь тяжело ведра носить, тетушка. Почему вы не попросите свою племянницу?
- Не ваше дело, говорю. Курицы! Стоят тут, языки чешут. Вот я вашим мамкам расскажу, что вы сплетничаете, вместо того чтобы работать. А ну, живенько разбежались!
Девушки разошлись. Но только до следующего утра, когда можно будет собраться и поболтать.
А Хитрость пытается любым путем достать самую лучшую одежду для племянницы: где сворует, где выдурит. Она могла бы уже давно все иметь, но не хотелось, чтобы по царству пошли слухи, что, дескать, завелись в их царстве воры. Такого нельзя было допустить, ведь кроме их троих никого чужого, пришлого в городе не было, а свои воровством не промышляли: не нужно им это было. Поэтому дела у Хитрости продвигались медленно. Медленно, да верно. И Выгода ее радовала: ни спорила, ни вредничала, во всем слушалась, со всем соглашалась.
Ну, вот все и готово. Выгода превратилась в идеальную красавицу; точеная фигурка, шикарная прическа, безупречная внешность. Теперь предстояла главная работа - влюбить царя в Выгоду да опозорить Душу.
Для начала надо было попасть во дворец. Народу в городе много, дворец особо не охраняется. Обычные люди могут зайти туда в любое время. А дел у людей во дворце много: спор сложный, какой решить, или заем какой взять, или деньги в казну вернуть - жизнь кипит. Ну а Хитрости надо попасть во дворец так, чтобы привлечь к себе внимание царя.
Но Хитрость на то и хитрость чтобы выпутываться и разных трудных ситуаций. Вот она и придумала стащить отрез суконной ткани, да так, чтобы купец непременно заметил, что она украла, но у него не было б доказательств.
Воровать Хитрость привыкла незаметно и не такую дешевую ткань. Но она постаралась и все пошло точно по ее пану.
Купец обратился к царю с жалобой, а царь велел стражникам доставить Хитрость во дворец.
Собрали совет, суд царский, людей собралось тьма - ну еще бы: никогда здесь воров не было, а тут вдруг объявились. И кто!
- Почему ты стащила отрез ткани у этого всеми уважаемого купца? - строго спросил царь у Хитрости. - Отвечай, и не вздумай юлить. Я хорошо наслышан про твои проделки, из-за которых чуть не погибло Южное королевство.
Хитрость тяжело вздохнула и, со скорбным лицом начала что-то лепетать. Потом немного помолчала, смело подняла глаза на царя и говорит:
- Ну украла! Да, украла! Хотела подарок племяннице сделать.
- А зачем юной девушке сукно, когда у меня парча, и шелк, и бархат есть? - недоуменно спросил купец.
- Да, зачем воровать грубую ткань, если рядом лежат самые лучшие?
- Она вышивки делает изумительные. С маленькой вышивки и доход маленький, еле-еле концы с концами сводим. А вот сделал бы большую, то и денег нам хватило б развернуться, чтоб безбедно жить.
- Так попросила б в займы. Я сам бы тебе дал, - говорит купец.
- А отдавать чем? Как в том Южном королевстве, племянницу мою, красавицу мою, рукодельницу мою, кормилицу мою в наложницы себе?
- Нет, в нашем королевстве такое не водится. А вот воровать у нас не принято. Надо зарабатывать.
- Да, у вас мудрое царство. Но, что я могу с собой поделать? Что ж мне теперь, на костер идти за воровство?
- Ну, ты уж совсем глупости говоришь. У нас и казни такой нет. А вот отрабатывать тебе, придется. ( Тут кто-то подошел и что-то прошептал царю на ухо). Пусть твоя племянница придет и принесет свои работы. Если купцу они понравятся. То или ты ими ты и расплатишься за отрез. А вот если они и вправду очень хороши, то я сам заплачу за ткань и куплю их для своего кабинета.
На том и порешили. Послали за Выгодой.
Пришла она. А с собой сверток принесла. А как развернула она этот сверток и достала свои работы, тут уж все ахнули: переливающимися разноцветными нитками гладью были вышиты пейзажи. Вот река впадает в море, а заходящее солнце скачет бликами по воде, по песку, по траве; вот водопад, а водяные брызги, кажется, сейчас с холста отскочат и на землю упадут; вот лесное озеро, а на его поверхности, как в зеркале, отражаются деревья даже веточки, даже листочки видны; а вот и их город, вот дворцовая площадь, и звезды отражаются в стеклах дворца и других домов.
Все открыли рты от удивления. Никто не ожидал, что вечно ничего не делающая Выгода может оказаться такой чудной мастерицей. Всем все стало ясно: это очень талантливая девушка, а тетушка оберегает ее талант, все сама тянет, дом, хозяйство да еще больная сестра, мама Выгоды, все на ней. Конечно, ей тяжело. А мы... Мы хотели наказать ее за какое-то воровство. Ах, она бедняжка!
- Простим, простим ее! - понеслось со всех сторон.
- Простите ее и меня, - заговорила Выгода. - Я не знала где она взяла ту материю. Я хотела вышить на ней купола нашего городского храма. Вот. Этого хватит оплатить провинность моей тети? - спросила она купца.
- Все - это будет слишком много, - ответил купец, - я возьму одну. Вот эту, с водопадом.
- А остальные я куплю у тебя, - сказал царь. - Вот держи кошелек. Этого хватит купить сотни метров ткани и ниток. Я буду покупать у тебя все, что ты сделаешь. Это войдет в главную сокровищницу нашего царства. Тебе не придется больше воровать, - обратился он к Хитрости.
Все были довольны и, постепенно, разошлись по домам. И решительно все изменили свое отношение к этим трем пришлым женщинам: Хитрости, Выгоде и Лени. Все их теперь стали уважать. Хотя, пожалуй, слишком поспешно.
Стоило только Выгоде переступить порог родного дома и отгородиться от улицы тяжелыми дубовыми дверьми, как с ее лица тут же стерлась маска добродетели; в глазах заискрились зловещие огоньки и она, с кулаками, накинулась на свою тетушку.
- Ты говорила, что царь влюбится в меня, а он лишь купил эти дурацкие тряпки. Я исколола все пальцы, пока их вышила, а он так просто купил! "Ты можешь накупить сотни метров ткани и ниток, чтобы вышивать еще" - передразнила она царя, - я больше не хочу ни чего вышивать! Я устала! Мне надоело! Я все это делала потому, что ты обещала сделать меня царицей, а не личной швеей царя! Все! С сегодняшнего дня я бросаю твою зарядку, диету, работу. Больше я тебе не верю и не за что не стану слушаться! Мама! Мама, тетка обманула меня!
Пришла, вернее, выкатилась Лень:
- Ты, почему плачешь, красавица моя? Вот, возьми шоколадку, моя девочка. Пойди, отдохни, а я тут поговорю с сестрой. Она больше не обидит тебя.
Выгода ушла к себе, громко хлопнув дверью.
- Что случилось? - спросила Лень у Хитрости.
- Все хорошо. Даже лучше, чем я думала. Царь купил все ее работы.
- А почему она рыдает?
- Вбила в голову, что как только царь увидит ее, сразу и влюбиться. Нет, он не дурак и поэтому нам с ним еще повозиться придется. Будем завоевывать его любовь долго и упорно, а если понадобится. То и любовный приворот нашепчу. Главное - нам открыт путь во дворец, а любовь царя вопрос времени. Во дворце я сумею отдалить от Разума Душу, жену его. Она мне совсем не понравилась, и сдается мне, что она одна подвох почуяла. Ничего, с ней я справлюсь, ты только дочку свою усмири. Я понимаю, что она устала; пусть терпит. На кону слишком большие ставки.
- Слушай, сестра, а вот без этих глупых вышивок никак нельзя обойтись?
- Никак. Это единственное, что может привлечь к ней внимание царя. Я итак выбрала самый легкий способ. Думаешь, мне легко было получить разрешение Мастера? Эти нитки стоили очень дорого, да и за само умение Выгоды я заплатила немало. К тому же я заплатила всего за два года. Пройдет еще год и твоя дочь не сможет больше ничего вышивать. Так что пусть не ерепенится, а работает. За этот год я должна сделать ее царицей, а то все труды напрасно пропадут.
Мама Лень все объяснила дочери и на следующее утро Выгода вновь бодро и весело выбежала на улицу делать зарядку, а через месяц вместе с Хитростью понесла во дворец новую работу.
Так и повелось: раз в месяц носила Хитрость и Выгода чудо - вышивки во дворец. Все к ним привыкли и встречали, как родных. Больше всех радовался царь. Еще бы! Такого ни у кого нет - ни у королей, ни у царей, ни у султанов, ни у калифов. Да и вышивки все персональные, по заказу. Захотел и вот, пожалуйста: на ткани расцвел всеми красками зимний сад; захотел - и через месяц тебе принесли "дворцовые фонтан" во всей красе летнего полдня. Все-все, что пожелаешь. Жаль, вот только, что портреты Выгода не хотела вышивать, как ее ни уговаривали.
Только цариц не радовалась и толком не могла объяснить, почему. Неприятны ей были эти новые то ли слуги, то ли гости. Лишь царевна понимала свою маму, но была еще слишком мала, чтобы хоть как-то повлиять на ход событий.
Все чаще и чаще стали бывать Хитрость с племянницей у царя. Он уже и сам приглашал их не для работы, а так, просто поболтать. Стал заглядываться на Выгоду: уж такая красавица, да умница, да рукодельница - чудо, а не девушка. А эта Душа, жена-зануда, все одно лишь твердит6 плохие они. А объяснить не может почему.
Вот как-то раз и вспылил царь:
- Да чем они плохие? Нельзя так говорить на людей без доказательств. Есть у тебя доказательства? Что молчишь? Отвечай!
- Нет у меня доказательств. Только душа ноет и твердит: худые это люди, зло они в нашу жизнь принесли. Ты вот даже кричать на меня стал.
- А ты не серди меня. Раз душа у тебя болит - прикажи позвать лекаря!
Развернулся и ушел.
И пополз слух по царству, что царица заболела.
А через некоторое время все царство поразила новость: так как царица Душа серьезно больна, царь берет себе новую жену. И его избранницей стала красавица, разумница да рукодельница Выгода. А отставная царица Душа после этой новости и вовсе куда-то исчезла. Но ее поисками никто не занимался. Все были заняты приготовлением к царской свадьбе.
Что за пир был на этой свадьбе! Столы ломились от изысканных блюд и отменных вин! Были приглашены все знатные особы из трех королевств. Только дочери царя, молодой царевны не было здесь. Ее отправили учиться в тридесятое государство. Там, где, специальные школы для знатных детей. Ничего ей полезного не даст общение с простолюдинами.
Перебрались жить во дворец и Хитрость с Ленью, а потом постепенно и всю родню свою к себе перетянули: Жестокость, Обжорство, Зависть, Обман, Глупость, Лесть, Жадность.
А девочка-царевна растет себе вдали от родного дома, от мамы, от отца. Плохо ей одной на чужбине, домой хочется. А не отпускают одну, а за ней никто не приезжает. И к ней в гости из родного царства никто не заглядывает.
Прошло пять лет.
Выросла Любаша, совсем красавицей стала и почти совсем взрослой. Отпросилась она у наставников домой съездить, отца увидеть. Отпустили ее на каникулы. А к отцу приехала и родной дом не узнала: стену кругом дворца построили - не залезть; простых людей тута теперь не пропускают, а прихлебателей - полный двор. Отец располнел, прям расплылся. Всегда он в компании друзей - Обжорства и Лени. Дела запустил, царство приходит в упадок. Стражу себе набрал, а во главе поставил кума Лени. Крестного отца Выгоды - пана Садиста.
А у царицы свои друзья: Зависть, Обман и Соблазн. Везде они вчетвером.
У царицы сын родился, маленький наследник - Эгоизмом назвали. Как ни присматривалась к своему брату Люба, так ничего в нем от отца не нашла - весь на мать похож. Ходит Люба по дворцу, вроде бы все знакомое, но такое чужое. Старых нянь ее тоже здесь больше нет. Ни одного знакомого лица. А братишку госпожи Жестокость и Лесть нянчат.
Цариц не довольна, что царевна приехала. Но ее это особо не беспокоит, своих дел невпроворот: то бал устроить надо, то пир. За вышивки свои совсем забыла. Да и невидно их нигде во дворце. Отец тоже на дочь внимания не обращает. Как к чужой к ней относится. Приехала - ну приехала; уезжаешь - ну и езжай. Хотела Любаша у царя узнать, где мама ее, жива ли она? А тот и знать не знает, а может, врет. Многому он от друзей своих новых научился.
Побывала царевна дома, и на учебу опять отправилась. Хотя так думали все во дворце, а она решила: "Не до учебы мне; надо царство спасать, пока эти нахлебники вконец его не развалили. Сперва надо маму найти. Где она? Здорова ли? Жива ли? Надо ее во дворец вернуть. Лишь она одна сможет Разум в сознание привести. А вдвоем они все на свои места поставят".
И пошла Любовь путешествовать по царству в поисках Души. Никто ее не узнавал, хотя ни от кого она не пряталась. Просто, казалось, все забыли про ее существование, никому она больше не была нужна. Все люди во всем пытались подражать Выгоде. Она стала идеалом для всех; еще бы: была неизвестная никому каждой девушки. Теперь все они старались во всем ей подражать, забыв про Любовь.
Брела Любаша по царству, всех про Душу спрашивала, но никто не знал, где ее искать; а многие вообще забыли, что когда-то она была царицей. Не было ни какого следа, ни намека, ни ниточки. И вот, уже почти отчаявшись, забрела она в одну деревушку, где стояли покосившиеся избенки. Неприветливо было кругом. Вечерело. И постучалась царевна в ближайшую калиточку. Открыла ей девчушка лет десяти.
- Вам кого? - спросила она.
- Мне бы переночевать. Пойди, спроси у взрослых. Может они меня впустят.
Девочка ушла. Минуты через три дверь открыла старушка. Она оглядела Любу с ног до головы и говорит:
- Заходи. Гостьей будешь. В наше время да в нашей глуши страшно впускать чужих. Но у нас брать нечего, да и ты на воровку не похожа. Милости просим.
Люба зашла вслед за старушкой во двор. Вокруг было как-то неуютно. Видно было, что когда-то здесь царили чистота и порядок, а теперь все заброшенно. А может, так казалось из-за глубокой осени, царившей кругом. Вошли в дом. Тут также как и во дворе все было запущенно. Прошли одну комнату, большой зал, другую, третью. Вошли в четвертую. Здесь было, хотя и довольно бедно, зато чисто и уютно. Девчушка, которая первой открыла дверь, накрывала на стол.
- Присаживайся. Будем ужинать. Чем Бог послал.
- Спасибо.
На стол поставили общую миску с картошкой " в мундирах" и кружки с простоквашей, перья лука, чеснок, соль, хлеб.
Поели. Пришло время поговорить. В комнате топилась печка. Старушка поставила на огонь старый закопченный чайник, и он сразу тихонько зашипел, засвистел. Девочка разлила по чашкам отвар шиповника.
- Издалека ты идешь? - начала разговор старушка.
- И да, и нет.
- Как это?
- Я ищу одного человека. Женщину. Когда-то она жила во дворце, а теперь никто не знает где она. Вот я хожу из города в деревню, из деревни в следующий город в надежде найти ее.
- Уж не Душу ли ты ищешь, нашу царицу настоящую, но всеми забытую?
- Да, ее. А вы знаете, где она?
- А зачем она тебе понадобилась?
- Я дочь ее. Она моя мама.
- Так ты Любушка, царевна наша! Вот радость-то! А мы все переживаем: где ты подевалась, не забыла ли про нас?
- Как же я могу вас забыть? Просто отец отправил меня в тридесятое государство, там я в школе училась. А вот в гости приехала и поняла, что уехать уже не смогу. Отец совсем другим стал, не узнал меня даже. Жена его вторая только о себе печется. Даже сына своего отдала на воспитание, а сама им не занимается.
- Да, дворцовые новости и до нас доходят. И долго тебя дома не было?
- Пять лет.
- Дворец, наверное, и не узнала свой?
- Все чужое. И дворец, и люди, и порядок.
- Выгода, как замуж за твоего отца вышла, так и забросила свои чудо-вышивки?
- Да. Ни одной новой там я не видела. А все старые в чулане закрыты. Не пойму. Почему мачеха их прячет, - пожала плечами Люба.
- Очень изменилось наше царство. А почему ты раньше не приезжала?
- Меня одну не отпускали. Говорили, что мала еще. А за мной никто из взрослых не приезжал.
- А теперь ты как же?
- Я сделала вид, то уехала. А сама пешком пошла, маму искать.
- А тебя не хватятся?
- Вряд ли. За те пять лет, что я там училась никогда, никто за меня не беспокоился. Не думаю, что что-нибудь изменилось. Знаете, вот, сколько я городов, деревень уже прошла, а вы первые, кто меня про дворец расспрашивать стал. Вернее, в каждом доме, на каждой улице, только про дворец и говорят. Но все как-то восторженно. Все мечтают быть похожими на Выгоду. Кажется, они забыли, как же все у нас раньше было. Неужели сейчас лучше?
- Да, девочка, да. Люди все забыли. Им показывают чужую жизнь и все, как один, начинают копировать ее. Ты знаешь, царица Выгода иногда устраивает представления, как в театре, где главные герои это она и все ее окружение. Ты еще не видела?
- Нет.
- Вот посмотришь. Только меньше с кем разговаривай об этом - не поймут. Сейчас не модно быть личностью, сейчас все хотят быть модной копией. Они не понимают, что мир, где все похожи один на другого, как близнецы, ужасно скушен и противен. Если б на всей земле росли бы лишь тюльпаны, то никто бы их за цветы не считал. Все прелесть в разнообразии.
- А как же вы? Вы же меня понимаете?
- Ох, девочка моя. Я ведь тебе не представилась. Меня Мудростью кличут. А это внучка моя, Романтика. Я раньше часто во дворце бывала. Да и отец твой хорошо ко мне дорогу знал. Бывало, заедет, я его чайком на травах угощу, про дела, о жизни со мной беседовал. А как с Хитростью да Выгодой познакомился, то и ко мне дорожку позабыл. А дочери мои Честность, Правдивость и Наивность, мама Романтик, при дворце живут. А мы с внучкой сюда вот перебрались. В этом доме раньше сестра моя жила, княгиня Совесть. Она ушла вместе с Душой, а меня просила за домом до поры до времени приглядеть.
- С моей мамой? Так вы знаете, где она?
- И да, и нет. Я знаю, куда они отправились, но где именно находится - не знаю.
- Вы мен скажите, куда они направились? Где мне их искать?
- Погоди, погоди. Ты, я смотрю, хоть сейчас в путь готова отправиться. Нельзя так. Ты так дорогой измученна, что тебя и не узнать. Поживи у нас немного, отдохни. Мы обсудим с тобой все, как раньше с твоим отцом; я, может, совет тебе какой дам дельный, а может, и попутчиков присоветую, дорогу укажу. Согласна?
- А я вам в тягость не буду?
- Не будешь. Ты ведь не лодырь у нас?
- Нет, что вы. Мама меня всему учила.
- Мама? А в школе чему вас учат?
- Всякой ерунде. Как себя в обществе вести, как за своей красотой следить, как красиво одеваться, причесываться, краситься...
- А работать не учат?
- А работают пусть чернорабочие.
- Кто это еще такие? Они и вправду черные, - встряла в разговор старших Романтика.
- Это те, у кого не денег.
- Хорошие науки там у вас. И отметки ставят за эти науки?
- Ставят. Но у нас там и вправду интересные были науки: история, химия, физика, этнография, математика, биология. Но это не основные, атак, для общего развития.
- Ну, довольно, поговорили, пора и спать ложиться. Дней впереди много, наговоримся.
В первый раз за долгие годы Люба спала спокойно, как в детстве, когда рядом была мама. И сон ей снился про маму. Снился ей дворец такой, каким был, когда отец занимался делами, мама хозяйством; все "слуги" были самыми родными, самыми близкими. И вполне не было ни Выгоды, ни Хитрости, ни Лени.
Утром Любушка встала с рассветом, но опоздала: Мудрость и Романтика встали раньше. Она принялась помогать им по хозяйству. Вместе приготовили завтрак. За пять лет, проведенных в школе многое из того, чему учила мама, Любушка подзабыла, и ей пришлось учиться всему заново. Но Мудрость - хороший учитель: терпеливо подскажет, поможет. Романтика сперва посмеивалась с Любы, но видя, как настойчиво та пытается освоить азы домашнего хозяйства, стала ей помогать. Со временем они очень сдружились.
Прошел месяц, другой. Новый год наступил. Любаша все в дорогу торопится, а Мудрость ей:
- Ну, куда ты в зиму? Пусть весна придет: новая жизнь, новая надежда, новая сила, новая волна. Вот потеплеет и пойдешь.
Много о чем говорили они длинными зимними вечерами, многому научили царевну эти две отшельницы. А почему отшельницы? Да потому что в деревне этой никто больше не жил, все в город переехали.
- И вот как-то в конце февраля запела птичка: " Тю-тю-пень!"
- Какая песня смешная! - удивляется Любовь, - "Тю-тю-пень! Тю-тю-пень!"
- Кто же это поет в такой холод?
- А это синица весну приветствует. Скоро тепло настанет. А тебе, Любаша, пора в путь собираться.
- Я хоть сейчас.
- Сейчас не сейчас, а готовиться будем.
Вечером, за ужином и говорит Мудрость.
- Долго я думала, но вот уж весна, пришел срок нам расставаться, а я все никак не решусь. Очень долгая, трудная и опасная дорога предстоит тебе, царевна. Легко оступиться на ней. А я буду далеко, помочь не смогу. Так вот, я думала и решила: пусть Романтика с тобой идет, если бы конечно, захочет.
- Вот здорово! Конечно, захочу!
- А не слишком она мала?
Смогу ли я о ней заботиться? - засомневалась Люба.
- Я сама о себе позабочусь!
- Она хоть и мала, - поддержала Романтику Мудрость, - да больно шустрая. И со мной она долго жила. Она в пути тебе помощницей будет. А путь вас предстоит не близкий. Ушла Душа, а с ней и сестры ее - великие княгини Честь, Совесть, Справедливость и Доблесть в царство Истины. А находится оно выше неба, ниже дна океана, севернее севера, восточнее востока, западнее запада, южнее юга. Оно везде и нигде. Самим вам туда не добраться. Так вот.
- А что же нам делать? Как мы туда попадем?
- Сейчас расскажу все по порядку. Есть у великих княгинь дочери: Гордость, Доброта, Уважение, Искренность и Слава. И они сейчас ходят по миру всеми забытые, никому не нужные. Так же как и ты; Люба, пока к нам не попала. Вам нужно всех их найти. И как только вы оберетесь все вместе, тогда Истина призовет вас к себе. Где и как это будет, я не знаю. Но другого пути нет. И еще одно: остерегайтесь двойняшек. У многих есть двойники, и у вас тоже, они настолько похожи на нас, что можно перепутать. И если вместо одной из вас окажется ее двойняшка, то истина не откроет дороги. И вам придется начинать все сначала.
- Бабушка, расскажи поподробнее о наших двойняшках, - попросила Романтика.
- Неужели, они так на нас похожи? - удивилась Люба.
- Только с первого взгляда. Но стоит присмотреться, как заметишь разницу: настоящие - они и есть настоящие, а копии похожи только внешне, а внутри - совсем иные, противоположные. Нет, разрезать никого не надо, стоит просто поговорить. Все они племянницы Хитрости, дети ее Сестры Пошлости. Зовут их Глупость, Жалость, Гордыня, Двуличие, Тщеславие, Подхалимство. Сама Пошлость живет в другом царстве, а вот дочерей своих по всем знакомым и родственникам распихала. Они под вас и подстроились; заменили вас людям. Ведь тем, кто привык смотреть на все поверхностно, разницу не видно. Вот и поперепуталось все в мире. Так-то. Сколько вам ходить, где кого искать я не ведаю. Все зависит от вас самих. Ну, не печальтесь, чего вы пригорюнились? Вы у меня обе умные, смелые, сильные. Вы справитесь. Я в вас верю. Да и не завтра же в дорогу. У нас еще целый месяц. Подготовимся.
Хоть месяц и не один день, а пролетел он быстро. Вот и настал день расставания. На дворе стоял цветущий апрель. И в одно прекрасное утро девушки отправились в дорогу. А Мудрость, проводив их до порога, долго стояла, глядя им вслед.
- Как бы я хотела пойти вместе с вами, - думала она, - как бы я хотела пойти вместо вас. Но нельзя. У каждого из нас своя доля. Я со своей справилась. Пусть Судьба поможет вам в вашем пути, - она тяжело вздохнула и оторвала взгляд от дороги, - Да, а мне уж пора идти управляться.
И она пошла во двор, где ждал ее разноголосый хор домашних питомцев.
Идут девочки по лесу - а лес им улыбается своими чудными цветами; идут по полю - и тут колосья озимые им машут, приветствуют; у реки, у ручья, у озера - и вода нежно шумит, радуется их появлению. Ветер им всегда попутный, куда бы ни пошли подружки. Все им радуется. А вот люди их не замечают, не узнают.
Так ходят девочки по царству месяц, ходят два, а так никого и не встретили, ни про кого из сестер своих и слова ни услышали. Зато пополз по царству слух, что де ходят по миру Любовь и Романтика, сестер своих ищут. Хотят Душу во дворец вернуть. И докатились эти слухи до царского дворца. Ох, как же рассердилась царица!
- Как она смела, эта девчонка, меня ослушаться! Я ее в лучшую школу определила! А она по миру пошла?! Эй, стража! Позвать мне начальника охраны!
Пришел пан Садист.
- Что же это делается, дядюшка? Что за безобразия в царстве нашем? Как ты допустил, чтобы Любка меня ослушалась? Изловить, наказать и отправить под надзором в школу. Все, иди, выполняй. И чтоб без оплошностей! Ну что за жизнь пошла! Все за мой счет живут, а помощи нет ни от кого. Как же они эту глупую царевну из вида упустили. А теперь она баламутит мой народ. Душу, она вернуть захотела. Не тут-то было. Нет ее больше. Нет! Все-все о ней забыли.
- А знаешь, племянница, - подоспела как всегда вовремя Хитрость, - пусть твою падчерицу изловят, но наказывать ее не спеши. Ей уже скоро шестнадцать лет. Так давай мы ее замуж выдадим. Я в каком-нибудь очень дальнем королевстве принца подыщу, побогаче: и от Любки избавимся ( некогда ей будет за семейными делами в наши лезть) и богатая родня появится.
- Ты, как всегда, права, тетя. Только займись этим поскорее.
Хитрость удалилась, а Выгода, успокоившись, принялась за свои обычные дела.
Но слух о царевне дошел не только до царицы. Услышали дочери великих княгинь, что Любовь их ищет, и отправились к ней навстречу.
А девочек путь-дороженька привела в столицу. Прошли они в ворота, миновали городских стражников. Никто Любу не признал, хотя бы пан Садист всем наказ дал - искать беглую царевну.
Бредут они по городу и тут слышат: трубы заиграли, забили барабаны. На главной площади выступает царски придворный театр.
Девочкам интересно, пошли и они посмотреть (тем более, что бабушка Мудрость про эти выступления рассказывала). Пробились к сцене. Смотрят на разворачивающееся действо. А на сцене кипят страсти: главные герои цари и царицы; кто-то кого-то то любит, то не любит, то оскорбляет, то убивает, то спасает... И все поют, танцуют, наряды богатые у актеров, декорации дорогие. Но в то же время все это действо настолько фальшиво и пошло, что царевне стало стыдно за свое царское происхождение. Она посмотрела на окружавших ее людей: они все, поголовно, не отрывали взгляда от сцены; казалось, они зачарованны происходящим настолько, что забыли о себе и о своей реальной жизни.
Обидно стало царевне видеть, как опошлили царскую жизнь эти комедианты. Ее отец всегда любил выступления артистов, а в школе Люба обожала уроки по истории искусств. Но то было искусство, а это - вычурное кривляние.
Выступили на глазах у девушки слезы:
- Идем отсюда, - потянула она за руку Романтику.
- А чего? Гляди, как красиво!
- Ну вот, и ты туда же! Да не красиво, а пошло. Цари, настоящие цари, не живут лишь любовью. Они пекутся о благе своего народа в первую очередь, а лишь потом о себе. Скольким царям пришлось пренебречь своими личными интересами во благо государства. Власть - это тяжелое бремя, а не возможность жить в свое удовольствие. Правда, так было раньше, а теперь..., - и Любовь пошла прочь.
- Постой. Погоди, я с тобой.
Девочки вылезли из толпы.
- Нам надо спешить, пока народ совсем с ума не сошел. А то вернем власть Разуму, а люди скажут: " Не хотим Разума. Нам при Выгоде лучше жилось". Где же нам сестер искать?
- Добрый вечер. Вы случайно не нас ищите?
Люба и Романтика настолько увлеклись своей беседой, то не заметили двух девушек, идущих за ними от самой сцены.
Видя их растерянность, другая добавила:
- Простите, мы случайно услышали в толпе у сцены ваш разговор. Вы без сомнения и есть наша царевна Любовь. А мы дочери великой Княгини Справедливости. Я - Уважительность, а это моя сестра - Доброта.
- Во всем царстве, только и разговоров о том, что царевна сестер собирает, - добавила Доброта, - и мы решили идти тебе на встречу. Сперва мы околицами ходили, а потом решили, что с этого толку мало. Рано или поздно, но ты все равно в столицу придешь. А в столице мало кто пройдет мимо выступления царского театра. И вот мы уже месяц живем в городе и выглядываем тебя в толпе зрителей. А остановились мы в доме маминой знакомой тетушки Заботы. И у нее мы еще одну сестру встретили - Искренность, дочь Совести. А сегодня тебя встретили. Идем к нам.
Слушая сестер, Люба не верила сама себе: три месяца напрасных поисков, а тут сразу три сестры ее ждут. Почему она столько времени ходила мимо столицы? Почему боялась зайти в родной город?
Пока царевна "хлопая ресницами" не в силах слова сказать от удивления, в разговор вступила Романтика.
- Конечно, мы к вам пойдем. Только не надолго. Надо еще Гордость и Славу найти.
- Их не нужно искать. В начале нашего путешествия мы их встретили. Они обе живут отшельницами в заброшенной деревне, которая в двух днях пути от сюда. Они тоже достаточно помыкались по миру. И устав от людской неблагодарности стали отшельницами. Когда мы им сказали, что ты ищешь нас, они ответили: " Мы будем ждать вас здесь. Зачем ходить кругами друг за другом?"
- Идемте, переночуем у тетушки Заботы, а утром все впятером отправимся в деревню.
Забота жила в подвале большого дома. Раньше, этот дом весь принадлежал ей, но, с появлением Выгоды, в нем поселилась Зависть, близкая подруга Хитрости, а с ней и ее племянницы Гордыня и Тщеславие. Забота пустила их в свой дом, перепутав с Гордостью и Славой, но вскоре поняла свою ошибку: они вытеснили ее из собственного дома. Правда, они позволили ей жить в подвале и быть дом. Работницей.
В подвале было очень мало места, и спать приходилось на полу. Но забота не унывала. А когда Доброта привела к ней Любу и Романтику, ужасно обрадовалась. Она раньше бывала во дворце и помнила царевну совсем крошкой. А теперь все мечты и надежды были связанны с возвращением Любы.
Дружно поужинав за веселой беседой, Забота уложила девочек, а сама не спала всю ночь. Во-первых, негде, а во-вторых, она готовила в дорогу девушкам еду. Все-таки два дня пути, финишная прямая.
С рассветом она разбудила сестер. Пора в дорогу.
Дорога шла лесом, а на дворе был май. Вокруг - сплошная красота: цветы цветут самые разные; деревья оделись в нежно-зеленые листочки; птицы щебечут на разные голоса. И так хорошо на душе, так радостно!
Идут девушки, и друг другу свои истории рассказывают. Как при царе Разуме жили, и как при Выгоде; как мамы их исчезли и как пошли они по миру; кого в пути встречали, чего насмотрелись.
- Любовь, а что будет, когда мы все семеро соберемся? - спросила Искренность.
- Не знаю точно, но бабушка Мудрость говорила, что нам дорога в царство Истины откроется.
- Девочки, а вы наших двойняшек не встречали? - спросила Романтика. - Бабушка говорила, что у всех есть двойняшки и ни в коем случае нельзя перепутаться. Если среди нас будет одна из них, то путь не откроется.
-Я даже не знаю, - пожала плечами Доброта, - мы с сестрой многих встречали и очень похожих на нас, и не очень. Только вряд ли можно спутать. Да возьми хотя бы племянницу Зависти Гордыню. Она вроде бы и похожа на Гордость, но уж слишком пафосная. Как тут перепутаешь?
- Это потому, то ты вглубь смотришь.
- Нет, это потому что ты Гордость видела и знаешь ее лично.
- Может быть. А вот Страсть и Жалость, они обе на Любовь похожи, но совсем другие.
- А я как-то Лесть встретила, так чуть было не спутала с Уважительностью. Если б не Доброта я бы и не разобралась, кто из них кто, - призналась Искренность, - это было перед тем, как вы в дом Заботы попали. Тогда, на площади у театра, помните?
- Да, да, - закивали сестры, - ты тогда нас к себе позвала, а у Зависти в гостях Лесть была. Я сама удивилась нашему сходству, - припомнила Уважительность, и добавила: - Мы в пути своем встречали и Верность, и Дружбу, и Веру, и Надежду, и многих, многих других, кто теперь не в чести. И многих других, похожих на этих. Только они наоборот: получают все почести, а на деле - пустышки, как мыльные пузыри. Ах, как я хочу, чтобы скорее все на свои места стало!
За разговорами время быстро идет; вот уж и вечер наступил. Надо искать место на ночлег, до деревни, где живут Гордость и Слава еще далеко.
Нашли удобную полянку, разложили костер, поужинали. Тут же, возле костра, улеглись спать. Но долго еще болтали, слушая, как догорает костер.
Уснули, наступила тишина. И деревья стоят тихо-тихо; как будто боятся потревожить спящих. И звери не рычат, не воют, не ухают. Волк подошел, обнюхал их и лег невдалеке, охраняя от непрошенных гостей. Видно, сама Земля, охраняет их.
С восходом Солнца девушки вновь отправились в дорогу. Они очень спешили, чувствовалось, что цель близка и хотелось как можно скорее добраться до нее. Девочки шли целый день без остановки и к вечеру, в наступивших сумерках заметили огонек. Они еще прибавили шагу и добрались таки до заброшенной деревни, где жили Гордость и Слава.
Вот и собрались они все семеро. Путь окончен. А что же дальше?
Гордость и Слава были самые старшие из всех сестер. И жизнь отшельниц закалила их характер. Все трудности они привыкли преодолевать своим умом, но нежность и забота о младших и более слабых всегда были присущи им обоим.
Они с радостью приняли всех своих младших сестренок. Приготовили баньку, постелили чистые постельки.
Смыв с себя дорожную пыль, и отдохнув, девочки уселись за праздничный стол, и завели беседу.
Самая юная из всех Романтика, отдохнув и наевшись, была готова к дальнейшим действиям. Она совсем не слушала о чем говорят сестры ( тем более, что она почти все это слышала раньше), ей очень хотелось поскорее попасть в царство Истины. Где оно? Как они туда попадут? От порога им выстелется ковровая дорожка или за ними прилетит ковер-самолет? От нетерпения, Романтика забыла все правила приличия и, сидя за столом, беспрерывно дрыгала ногами, как будто бежала куда-то. Ну вот, все истории были рассказаны, ужин съеден и ничего вокруг не произошло.
- Ну что ж, пора спать. Путь в царство Истины будем искать завтра, а сейчас идемте, я покажу вас ваши спальни, - сказала Гордость. Она встала и пошла к двери, ведущей в комнате; за ней поднялись все сестры. Но когда Гордость открыла дверь, то за ней не увидела ни кровати, ни вообще спальни. За дверью был, какой то яркий туман; довольно плотный туман, но озаренный, неизвестно откуда падающим, светом.
Романтика первой поняла:
- Ну, чего вы стоите. Это ж, наверное, и есть наш путь. Идемте скорее. Нас ждут! И вновь первой она переступила порог.
- Подожди. Не спеши так. А вдруг ты ошибаешься? - схватила ее за рукав испуганная Гордость.
- А что же это может быть еще? - удивилась Романтика, - Идем.
Они вошли, а за ними и другие девушки. Дверь за ними тот час же исчезла, туман рассеялся, и перед собой девочки увидели тронный зал. На троне сидела сама Истина, а за ее спиной стояли великие княгини: Честь, Совесть, Справедливость, Доблесть и царица Душа.
- Мама! - в один голос закричали девочки и кинулись с своим таким родным, таким обожаемым мамам.
Только одна Романтика стояла в сторонке, на глазах у нее блестели слезы.
- Романтика, - позвала ее Истина, - иди сюда. Пусть ты не царская дочь и не княжеская, а самая обыкновенная простая деревенская девочка, но без тебя сестры ни за что не смогли бы добраться к нам. Кто, как не ты умеет поддержать в трудную минуту; кто, как не ты умеет радоваться малому? Не грусти, девочка, - и Истина нежно поцеловала Романтику в лоб, - Вы очень устали? - обратилась она с вопросом к сестрам.
- Мы-то нет, - ответила Слава, самая старшая из всех, - но вот младшие были два дня в пути. Им бы не мешало отдохнуть перед битвой.
- Какой еще битвой? - удивилась Истина.
- Но мы же будем отвоевывать наше царство? - спросила Любовь.
Душа нежно погладила дочь по голове, а Истина ответила:
- Ты ведь не хочешь забрать власть у собственного отца?
- Нет.
- Так какая может быть битва? Мы просто войдем во дворец, и пусть Разум решает сам кем он является: хозяином ли своей жизни, своего слова, своего дворца или слугой Выгоды.
- И все? А почему вы не спросили его об этом раньше? - не поняла Люба.
- Ты должна была повзрослеть, собрать вместе всех сестер и прийти за нами, - ответила ей Справедливость.
- А как же люди? Там же все люди находятся под властью Выгоды. Вы о них думали? - горячо заговорила Люба.
- Узнаю в тебе пыл твоего отца. Да, девочка, ты царской крови, это видно. За людей не волнуйся. Видишь, как легко они свою царицу Душу забыли, как легко поддались Хитрости. Все в жизни познается в сравнении. Теперь они сравнили. Выбор за ними.
- А если они выберут Выгоду, Хитрость, Лень, Обжорство?
- Царевна, не стоит так плохо думать о людях. Да, они подвержены слабостям и легко поддаются искушению, когда все гладко да сладко. Но трудности закаляют их. Они долго будут помнить этот урок и больше ни за, что не пойдут на поводу у Хитрости. Сомневаешься? Ты не думаешь, что Лень, Притворство и Беспорядок могли порядком надоесть всем? Учись доверять людям, юная царевна. Без Доверия нет Веры, а без Веры нет Жизни.
- Да, я поняла. Теперь поняла.
- А когда мы пойдем во дворец? - с, присущей ей энергией, спросила Романтика, - я там еще ни разу не была.