Император Боас был пылким сторонником смертной казни. Он не щадил ни женщин, ни детей, когда их удавалось поймать на совершении преступления или вскоре после него. Руководствуясь древней мудростью, он знал, что виновного лучше казнить сразу же на месте, поскольку потом, преступление забывается, и виновный не считает себя виноватым. Сегодня утром, когда к нему привели уже не молодого человека, с густой копной серебристых, как молодая луна на восходе, волос, он незамедлительно послал за палачом. Стражники чувствовали себя вольно, поскольку пленник и не думал оказывать сопротивления. Он сидел возле окна на лавке, изредка шумя ржавыми цепями и поворачивая голову к окну. Шаги палача были слышны издалека, поскольку он носил специальные сапоги с ослиной кожи и вшитыми в них серебряными бубенцами, чтобы каждый будущий вор или преступник, знал, что его неминуемо настигнет кара и пока не поздно - отказывался от своих намерений.
Но перед тем, как позволить отрубить ему голову, император спросил пленника, как его имя, и какое преступление он совершил.
- Разве это имеет хоть какое-то значение? - повернулся к нему тот, - зовут меня Авраам, родом я из Гошди, под горой Наукита. Там жил я, и мой отец, и отец моего отца. А преступления я не совершал, поскольку меня оклеветали ничего не понимающие в этом односельчане.
- Хочешь сказать, что мой советник глуп? - повысил голос император, с интересом ожидая, что тот будет отрицать.
Но пленник кивнул головой.
- Он столкнулся с тем, чего никогда не видел. И никто не видел.
А следует прибавить к этому еще то, что император был очень страстным ценителем интересных историй. И изредка, когда он видел, что на казнь попадает человек образованный, умный или старый, он охотно соглашался оставить ему жизнь, взамен хорошей истории, басни или легенды.
- Я могу оставить тебе твою жалкую жизнь, если ты...
- Я в ней не нуждаюсь, - перебил его пленник и отвернулся к окну.
В любой другой раз, такое неминуемо разозлило бы императора. Но сегодня, он хорошо выспался, отдохнул и перебывал в отличном расположении духа. Поэтому, когда палач шагнул к окну, на ходу доставая меч, он легонько щелкнул пальцами и кивнул головой в обратную сторону. Незнакомец разжег любопытство, а любопытные люди, обладающие властью, как известно, сделают все, лишь бы утолить свою тягу к познанию. Так сделал и император.
По его велению, принесли стол и кушанья, стряпчий Абусол лично прикатил бочонок с превосходным октябрьским вином.
Незнакомец начал свой рассказ лишь после того, как император приказал снять с него ржавые кандалы и забросить в угол.
- Мой отец, Нагур, работает в поле, и каждый день делает хлеб. Хлеб у нас самый лучший в деревне, а иногда и из соседних деревень приезжают, чтобы попробовать Наукитского зернового хлеба. Когда было время распределения (обряд, на котором все дети символически получали свою будущую профессию), я получил толстую крысу. Невероятно, но так оно и получилось - я стал забойщиком и коптильщиком крысиного мяса. От прадеда, я получил превосходный рецепт копчения и засолки свеж разделанных крыс и вскоре, они начали приобретать славу далеко за пределами района Каутара. Не сомневаюсь, что и сам император иногда получает к пиву пару - тройку.
Император Боас глянул на стряпчего, и тот согласно закивал головой.
- Но вот, примерно год назад я заметил одну странную вещь. После отлова крыс в подземельях, я забиваю их и одеваю на металлический противень.
- Я думаю императору не обязательно знать процедуру приготовления крысиного мяса, - брезгливо сказал палач, поглаживая рукоятку меча. Если бы он находился не в императорском дворце - то неминуемо бы плюнул на пол.
- Как раз в этом то все и ... - хотел возразить ему Авраам, но император жестом приказал ему продолжать и он продолжил.
- Так вот. Противень, на который я надеваю крыс сделан из меди. Иногда мне в работе помогает мой старший брат, Каур, который лишился руки на войне. Наш целитель сделал ему вместо потерянной кисти металлический крюк. И я заметил, что когда он прикасается этим крюком к противню, крысы вздрагивают словно живые.
- Я заметил, что это не единственный странный случай. Когда я держал в руках медную пластину, а брат прикасался к ней железным крюком, то и меня и его пробирала странная дрожь. Словно некто сильно и резко ударял нас по всему телу. Я стал работать над этим и нашел еще нечто более странное. Когда натереть хорошенько тело бараньей или овечьей шкурой, а затем прикоснуться к железу, то можно получить очень сильный удар. А если прикоснуться к другому человеку и к железу, то удар получит только он.
- И какова же сила удара? - спросил император.
- Кролика или рыбу оглушает полностью, а человека очень сильно бьет.
- И за какое же преступление тебя хотели казнить? - опять спросил император.
- Я научился управлять этой силой. Я сумел овладеть ею в полном объеме. И меня стали прозывать колдуном. Я придумал устройство, чтобы работать с этой силой, и хранить ее, когда она не нужна. Я назвал его Чумбук-тарр - устройство для хранения ударов. А еще - я сделал машину, что работает от этой силы.
- Какую машину? - удивился император.
- Мельницу, - ответил Авраам, прямо возле нашего дома.
- Но это невозможно! - вскричал один из стражников, - возле их дома нет реки или пруда. И ветер там почти не дует. А колесо для помолки зерна крутится как сумасшедшее.
- Объясни, - император перевел взгляд на Авраама.
- Тут нечего объяснять, - вздохнул тот, - водная мельница стоит в трех милях от нашего жилища, на реке Таурива. Оно вырабатывает эту силу, о которой я говорил, и она через медный прут, подвешенный на деревянных колках, поступает прямо к нашему дому. Там стоит моя машина и колесо, что перемалывает зерно.
- Это правда? - император едва заметно кивнул палачу и тот начал обходить Авраама сзади.
- Чистая правда, император, - подтвердил тот и рывком повернулся. Палача, что хотел схватить его за плечо, он с готовностью взял за руку и сжал кулак. Палач на мгновение выпрямился, и по его телу быстро побежали маленькие молнии, которые император не раз видел на дождливом небе. Когда Авраам отпустил руку, тот повалился на пол и над его телом начал подниматься неприятный запах горелого мяса и истлевшей ткани.
Император было, замахал руками, но бывший пленник, с развязанными теперь, руками уже шагнул к двум стражникам. Через мгновение, они лежали на холодном сером мраморе. Авраам улыбнулся и подступил на шаг к императору...
- Сила, с помощью которой можно править миром..., - улыбнулся Авраам. Он стоял на позолоченной колеснице с парой арабских скакунов, а народ кричал, вопил и улюлюкал ему со всех сторон. Через недели поднялись в небо высокие деревянные столбы с толстой медной проволокой, по ней бежала сила, что могла убить или помочь, смотря, как ею приказывал распоряжаться Авраам. Это был конец рабского труда и начало новой эры...