Это был день, когда в огромный ветвистый, длиной в половину мили аквариум, расположенный в центре города, запустили первых паровых рыбок.
Медные, покрытые специальной краской, защищающей от ржавчины, рыбки болтали своими длинными проволочными хвостиками-плётками и рассекали подкрашенную зеленым воду. На близком расстоянии - стоя на площадке для бот-гольфа или сидя на одной из батарей в парке снаружи аквариума - можно было рассмотреть, как двигаются рыбьи жабры - прикрепленные друг к другу металлические пластины.
Очередной солнечный, жаркий день, отмеченный в календаре красным как тот, когда еще раз необходимо подумать, в каком мире мы живем. Смахнуть со лба прилипшую влажную челку и посетовать, что в городе с каждым годом становится всё более душно.
Мы с Бенни торчали у небольшой сцены, увенчанной искусственными цветами, с натянутой на невысоких деревянных столбиках за ней парусиновой вывеской с надписью "Джонас Парк", и ели маслянистые медовые синтетические конфеты, которые то и дело прилипали к зубам.
- Мы совершили прорыв! - громкий голос мэра разносился по площади, находящейся за северной стороной аквариума. - Конечно, первое время они смогут варьировать лишь на поверхности воды, - он имел в виду рыб, которые, звеня и шипя, каждые несколько секунд выпускали из торчащих над водой подзорных труб маленькие клубы пара. - Но совсем скоро всё изменится! Они, наши друзья, маленькие спектры, смогут...
Когда-то рядом с нашим городом - надо будет посмотреть его прежнее название в учебнике истории - протекала река. Она была небольшая, длиной в три-четыре мили и в половину - вширь. На песчаных берегах отдыхали туристы, в городе, тогда еще утопающем в зелени, пахло свежестью и цветами.
Мы не застали эти времена: слишком поздно родились. Бенни всегда говорил,что наоборот - слишком рано. Но он, испорченный оптимист, мог в любой трагедии найти свои плюсы.
И в том, что вода в аквариуме была подкрашена под цвет когда-то здесь растущих деревьев, и в том, что город год за годом менялся, метр за метром становясь всё более автоматизированным, механическим, отутюженным.
Идеальный город - тот, в котором нет мусора, грязи на металло-пластиковых дорожках, и воздух очищается паровыми установками, расположенными на каждом километре. Высокие трубы, конусообразные, выпускающие вверх насыщенный кислородом пар.
Вместо реки - вдоль выступающих берегов, в самом углублении располагался промышленный завод, производящий детали для машин, движущихся туннелей и прочего городского транспорта, которому было свойственно периодически ломаться. Институт при заводе - здание чуть меньшее по размером и похожее на огромный медный шар - был местом, где лучшие умы города разрабатывали всё новые конструкции для повседневных вещиц вроде кроватей с автоматическим размахивающим пологом и ручкой, натягивающей на спящего одеяло, или посудой для кухни - саморазбивающейся и складывающейся по частям обратно.
Конструкторы - всюду.
Они окружали нас с самого нашего рождения...
Детство наше с Бенни было насыщенным и веселым: мы резвились, запуская в небо змеев из тонких пластин неизвестного металла, радовались, когда мать в очередной раз приносила нам с работы по маленькому лысому заводному котенку или щенку.
Но игрушки ломались. И, видимо, только меня это огорчало.
Знание того, что раньше был другой, зеленый и сочный мир, настоящий и живой, меня вводило в уныние, и довольствоваться лишь несуществующими воспоминаниями я не мог.
Красным выделен сегодняшний день. День, когда я еще раз обдумаю всё, что знаю. День, когда я пройдусь по городу, по сухому и скрипящему железом об алюминий Джонас Фоллс. Куплю себе в палатке синтетической кукурузы с минеральной солью, прокачусь в туннеле от своего дома до Бенни и, пожелав ему доброй ночи, вернусь к себе.
Мама, заварив свежий чай, мята для которого осталась ещё со времен её молодости, вновь расскажет мне одну из своих любимых историй - про знакомство с моим отцом или про лаванду, которую он собирал для нее.
Мы поговорим, и после я закроюсь в своей комнате. И только ночью покину дом, мать и своего друга навсегда.
Несколько лет перекатывания этой мысли в голове - и я готов. Готов поменять свой привычный, но такой чужой мир на...
На что - мне предстоит разобраться. Остаётся лишь надеяться, что где-нибудь когда-нибудь я смогу вдохнуть полной грудью и понять: да, именно здесь моё место...