Аннотация: Частный сыщик, приехавший по делам в небольшой городок, неожиданно попал в карантин...
В комнате было так невыносимо душно, что, поворочавшись с боку на бок, я встал и, шаркая по полу криво надетыми тапочками, подошёл к окну. Заржавевшая задвижка словно нарочно не хотела открываться, и я, чертыхаясь, ещё больше вспотел, пока, наконец, она поддалась моему напору и с визгом поехала в сторону. Створки окна распахнулись. Подставив ночному воздуху разгорячённое лицо, я ждал прохлады и облегчения моих страданий.
Но всё было напрасно. Ночь за окном была не менее жаркой и душной, чем прошедший день. Мир вокруг увяз, как муха в патоке, где каждое движение или просто колебание воздуха было невыносимо трудным делом. Ни малейшей надежды на дуновение хотя бы слабого ветерка, никакого намёка на дождь: только разогретый асфальтом, пахнущий жжёным пластиком воздух, завядшая трава на газонах, свернувшаяся трубочками листва, сухая корка земли и ясное небо без единого облачка.
Постояв немного у окна, включил вентилятор и сел на старый диван, обхватив голову руками. Отчаянно хотелось завыть по-волчьи, потому что обычные стоны не могли передать моей ненависти и к жаре, и к одиночеству, и к этому мерзкому городу. Очень хотелось пить, но ноги не желали двигаться, хотя до кухни было всего несколько шагов.
Облизав пересохшие губы, я всё-таки встал и поплёлся за водой. Кувшин был уже наполовину пуст ― это было всё, что у меня оставалось до утра. Пить ржавую воду из-под тарахтящего крана ― не стал бы ни за какие коврижки, а чистую ― надо было экономить. Завтра на улицу, где я застрял не по своей воле, привезут ещё цистерну относительно чистой жидкости с подозрительно сильным запахом химикатов, и мне придётся снова отстоять длинную очередь, чтобы набрать положенные мне литры воды.
Как же я ненавидел всё это ― и босса, давшего мне задание срочно разыскать пропавшую девчонку с похищенными документами, и то, что "надёжная" наводка привела меня сюда. Только-только устроившись в местной убогой гостинице, неожиданно попал в карантин. Где-то здесь, в одном из домов скрывался дуралей, заражённый смертельным вирусом. Район оцепили военные и полиция, да так, что даже такой опытный сыщик, как я, не смог выбраться и вынужден был просиживать штаны в этой дыре, не имея возможности вести поиски беглянки.
Позвонить и предупредить своих о том, что я застрял ― тоже было невозможно, "вояки" блокировали связь. Ни телефона, ни телевизора, и, тем более ― никакого интернета... Оставалось надеяться, что проныры-журналисты уже пронюхали про случившийся казус и раструбили обо всём в своих жёлтых газетёнках. В любом случае, я не знал, как скоро закончится эта маета. Похоже, властям пока никак не удавалось разыскать заражённого типа ― он где-то прятался, и очень ловко.
Ко мне уже приходили одетые в специальные защитные костюмы полицейские, брали анализы и просили ни о чём не волноваться, ожидая, "пока проблема будет решена". Из номера разрешалось выходить только один раз в сутки, когда на улицу привозили чистую воду. И сколько, интересно, ещё ждать? Пошла уже вторая неделя моего "заключения". К тому же ветер из пустыни принёс небывалую жару. Песчаные вихри не позволяли открывать окна, люди изнывали и даже умирали в своих маленьких запертых каморках. И всё из-за этого засранца, сбежавшего из какой-то закрытой больницы. Что б он сдох, зараза...
Я выпил несколько глотков воды и слегка смочил лицо. Ощущение было приятным, но его хватило лишь на минуту. В горячем воздухе вода почти мгновенно испарилась, усилив моё раздражение и досаду. Устало опустившись на пол, лёг на спину. Пол был прохладным, и я мысленно отругал себя, что не додумался до этого раньше. И тут это случилось ― рядом с плинтусом я увидел отверстие размером с ладонь, а в нём ― чьи-то любопытные глаза. Они смотрели на меня.
Я растерялся. Похоже, это был жилец из соседнего номера. Что ему от меня понадобилось? Решил от скуки подсматривать, чем я тут занимаюсь?
― А на полу не так жарко, правда? ― раздался нежный девичий голос, ― Вас как зовут? Я ― Марта, приехала в гости к подруге, а она внезапно заболела. Её увезли на скорой, а мне пришлось остаться тут совсем одной...
Это было неожиданно. Я вовсе не собирался знакомиться с этой чудачкой, но почему-то произнёс:
― Я ― Питер, меня тоже занесло сюда по делам на несколько дней, и вот застрял из-за какого-то психа. Здесь так жарко, и совсем нечем заняться.
― Согласна с Вами, такая скука ― сижу и целый день читаю книги.
― Вот как? Так Вам, Марта, ещё повезло, хотя бы книги есть! А у меня тут завалялась парочка журналов, но я уже зачитал их до дыр. А что у Вас за книги?
Она вдруг засмеялась.
― В основном, учебники по математике и экономике. Это Хелены, моей подруги, она студентка... Я в них ничего не понимаю, вот если бы тут был учебник биологии...
Я понял и засмеялся.
― А хотите посмотреть журналы? Я их уже видеть не могу...
― Ещё бы! У меня в номере нашёлся календарь с девушками на пляже, правда, двадцатилетней давности. Как Вам такое?
― Годно! Давайте я сначала попробую журналы протиснуть. Так, сейчас подползу. Марта, отодвиньтесь немного, итак ― первый пошёл...
Девушка захлопала в ладоши:
"Принято! Следующий, пожалуйста!"
Пока мы так развлекались, сворачивая журналы в трубочку и пропихивая их в небольшое отверстие у пола, я понял, как за эту неделю соскучился по простому человеческому общению. Думаю, с Мартой происходило то же самое. Обменявшись "прессой", мы не бросились тут же рассматривать новинки, а проболтали почти до самого рассвета: вспоминали детство, смешные и грустные истории из нашей жизни, рассказывали друг другу анекдоты...
― Ой, уже за окнами светает, я даже не заметила, как прошла эта ночь, ― голос девушки звучал устало, ― надо бы немного поспать. А знаете, Питер, давайте встретимся сегодня в пять вечера, когда привезут воду. Вы не против свидания?
Моё сердце радостно бухнуло.
― Я сам хотел предложить Вам это... Буду только рад продолжить наше знакомство. Но как я Вас узнаю?
Марта невесело рассмеялась.
― Боюсь, я Вас разочарую. Откройте календарь за июнь, видите фото девушки?
― О, да! Шикарная блондинка...
― Так вот ― я на неё совсем не похожа. Мысленно прибавьте десять килограмм, уменьшите рост на целую голову, к тому же у меня рыжие волосы и конопушки по всему телу.
― Отлично. А мне скоро тридцать, среднего роста, животик ещё не отрастил, волосы пепельные, серые глаза... В общем, ничего особенного, в толпе Вы бы меня не заметили.
― Вот и хорошо, терпеть не могу задавак. Я буду в светлой юбке и блузке, на голове ― соломенная шляпка с большими полями. Мне в прошлом месяце стукнуло двадцать. Сможете узнать?
― Не вопрос. Наверное, замучил Вас разговорами. Отдохните, Марта. Не буду скрывать, я так рад нашему знакомству...
Она помолчала мгновение, и я представил, как смущённо зарумянились её щёки.
― Я тоже очень рада, Питер. До свидания у цистерны с водой. Пока! ― она заткнула тряпкой пролом в стене, словно закрыла между нами дверь.
Прошептав одними губами: "Пока, Марта!" ― почувствовал, как слипаются глаза. Сказалась бессонная ночь, но на этот раз впервые за несколько дней я засыпал спокойно. Теперь в этом чёртовом городишке у меня появился "знакомый" человек, и тоска от одиночества мне больше не грозила.
Так не хотелось никуда идти, и я уснул прямо на полу кухни, улыбаясь своим мечтам. Проснувшись от грохота за стеной и странного едкого запаха, просачивавшегося из соседнего номера сквозь тряпку "переговорной" щели, закашлялся и постучал в стену:
"Марта, что там у тебя происходит?" ― но она не ответила. Вместо этого раздались звуки, очень похожие на выстрелы, и я бросился в комнату к распахнутому окну. Ветер, наконец, изменил направление, и вместо одуряющего зноя повеяло прохладой. Над горизонтом появились небольшие облака, что в другое время несказанно бы меня обрадовало. Но сейчас я просто краем глаза отметил их присутствие.
Мой взгляд упирался в стоявшую на улице бронированную машину. Из рупора гудело:
"Идёт полицейская операция. Всем оставаться в своих номерах!"
Сердце сначала отчаянно застучало, стремясь вырваться из внезапно ослабевшего тела, а потом противно заныло. В этой жаре мне стало невыносимо холодно. Я смотрел, как из подъезда выносят накрытое простынёй тело и, погрузив его в машину, быстро увозят прочь, подняв за собой клубы песка и пыли.
Не закрывая окно, пошёл на кухню, тупо глядя на старый календарь, отданный мне Мартой. На душе была странная сосущая пустота ― я никак не мог поверить в случившееся, и только когда на улице призывно загудел грузовик, привезший воду, машинально надел бейсболку и, взяв пластиковое ведро, привычно спустился вниз.
Там уже толпились люди и, стоя в очереди, они говорили так громко, что я услышал бы их даже будь у меня в ушах затычки. Все обсуждали пойманную террористку и то, что теперь наверняка снимут карантин.
― Да никакая она не террористка, просто несчастная девчонка! ― говорила усталая женщина, за чью пёструю юбку цеплялся мальчуган лет пяти.
― Ничего себе ― несчастная! ― взвилась другая, бойкая, ярко накрашенная дама, ― сначала прихватила яд из больницы, где работала, а потом приехала и отравила подругу, приревновав её к своему парню. А на работе оставила записку, что у неё есть пробирка с вирусом, и она может заразить весь город. Сумасшедшая дура, а Вы её ещё жалеете. Правильно сделали, что пристрелили эту тварь. Столько времени просидели здесь из-за этой ненормальной. Она же могла нас всех отравить...
У меня перехватило дыхание, и, наполнив ведро положенной мне водой, я быстро пошёл в номер. Неожиданно зазвонил мобильный ― это был босс. На меня обрушилась целая лавина слов, в основном, сочувствующих. Все уже были в курсе происшествия. Карантин сняли с сегодняшнего дня, и начальник не забыл напомнить мне о необходимости поисков пропавших документов.
― Я помню, босс, немедленно приступаю к работе, ― холодно ответил и выключил мобильный.
Прохладный ветер резко ворвался в кухню, захлопав оконными рамами, за окном потемнело. Вот и долгожданная гроза. Выпил немного воды, впервые за последнее время нормально умылся. Подошёл к старенькому зеркалу на стене и, за неимением других собеседников, сказал своему отражению:
"Ну что, Питер, получил "свидание"? А ты уж обрадовался, что на этот раз судьба подарила тебе шанс хоть что-то изменить. Пора бы уже привыкнуть, в этой жизни ты ― одиночка, и всё, что у тебя есть ― проклятая работа..."
Я ударил в стену кулаком так, что с потолка посыпалась штукатурка. За окном мне ответили раскаты грома. Усмехнувшись, открыл папку и снова просмотрел рабочие материалы. "Что ж, пожалуй, с утра начну поиски"...