Аннотация: Красивая любовная история с чудесными стихами Татьяны Шумской...
ПРИЗРАК ЗАМКА ШАТО
КСЮШЕ
"Вчера, двадцать шестого октября, впервые в истории Ичи-ганского королевства, на границе с Франклией произошло земле-трясение. Сила его равнялась восьми баллам, но, к счастью, сильных разрушений и жертв не было. Пострадал только замок, относящийся к эпохе раннего Возрождения и некогда принадлежавший семье Лор-дов Сеймон. После свадьбы Леди Лаэры замок был продан Леди Ви-оланте Саронн. Он был разрушен через два дня после продажи.
В городке недалеко от замка Шато ходят слухи, что землетря-сением завалило фамильное привидение семьи Сеймон". "Утренняя звезда" от 27.10. 1998.
***
Леди Вайолет, прочитав сообщение, раздраженно отбросила га-зету в сторону. Вечно эта девчонка ее во что-то втравляет! Тут и без замка хватает проблем. И самая главная все еще остается нерешен-ной. У этой проблемы есть имя, довольно-таки привлекательная внешность и крупнейший минус. Похоже, что Виоланта все же влю-билась в этого парня, Дениса. И, что самое странное, Лорд Саронн никак не реагировал на это катастрофическое для семьи событие. Леди Вайолет пыталась неоднократно поговорить с ним, но на все ее пылкие речи он отвечал:
- Это личное дело Виоланты - кого любить и с кем гулять.
- Ты еще скажи - "с кем спать"! - горячилась Леди Вайолет, но муж только отмахивался, шутливо упрекая ее в отсталости и ретро-градстве.
Так что за проблему разрушенного замка Леди Вайолет взялась даже с некоторым облегчением. Виоланта в эти дни была на свадьбе у своей вульгарной испанской подружки, в Нью-Йорке, и помощи ждать было не от кого.
После недели тщательной подготовки Леди Вайолет выехала в маленький городок на границе, Морье, рядом с которым и находил-ся замок, теперь принадлежащий их семье.
Городок, на взгляд Леди Вайолет, был просто микроскопичес-кий. В нем не было даже автостоянки! Гостиница тоже была ма-ленькая, деревянная, с романтическим названием "Золотое Солнце". Как объяснил ей жизнерадостный портье, их городок когда-то посе-тил король Сигурд Первый. Останавливался он в трактире, который тогда носил название "Рог и Лапа". В память об этом знаменатель-ном событии трактир переименовали и переделали в гостиницу.
Леди Вайолет неопределенно хмыкнула. Что за идиотская исто-рия! Она как можно быстрее вызвала машину и отправилась посмот-реть на замок.
Замок располагался на высоком холме, поросшем вереском и кудрявыми травами. Цвет этих трав трепетал между нежно-зеленым и темно-изумрудным. Воздух казался таким сладким и чистым, что присутствие здесь машины, этого монстра технократической цивили-зации, казалось кощунством.
Леди Вайолет заглушила мотор (водителя, присланного вместе с джипом, она оставила в городке, буквально подавив своим автори-тетом аристократки), вышла из машины и направилась к замку.
Он не так уж сильно пострадал, как она думала. Донжон - глав-ная башня с круглым сечением - остался цел, так же, впрочем, как и крепостные стены. Обрушилась верхушка дозорной башни, возвы-шающейся в дальнем правом углу замка, и дряхлый деревянный под-весной мост, плохо закрепленный и разбившийся в щепки при падении в поросший ряской ров.
Но вообще-то, если честно, замок сохранился не очень хорошо. И как это Виоланта могла купить такое барахло? Крепостной вал осыпался, порос буйными сорняками; меж камней, вымостивших внутренний двор (все это Леди Вайолет могла рассмотреть сквозь проломы во внешней стене), проросли травы и цветы; медная решет-ка позеленела от времени. Посмотрев на забитый мусором и тухлой водой ров, Леди поняла, что добраться до внутренних помещений можно будет только с помощью вертолета.
Вернувшись к машине, Леди Вайолет вытащила из сумочки мобильный телефон и вызвала вертолет. Несмотря на непонятное сопротивление летчиков, отказывавшихся лететь в замок Шато, сум-ма, обещанная им, сделала свое дело, и вертолет все-таки выслали. Ожидая его, она сидела в машине, рассеянно скользя взглядом по стенам замка. Внезапно глаза Леди расширились и вся она напряг-лась - на вершине левой, уцелевшей, башни стоял человек.
Насколько она могла разглядеть, он был в лохмотьях. И, кажется, на нем было какое-то железо. Цепи, что ли?
Леди Вайолет выскочила из машины. Зачем - Бог весть, так как лучше она его разглядеть все равно бы не смогла. Но слишком уж поразило ее его появление. Как он оказался на башне? Ведь замок разрушен, как он мог проникнуть туда? Почему этот человек в лохмотьях и цепях? Неужели бродяга какой-то поселился? Тогда при чем здесь цепи?
В это время где-то сзади раздался шум вертолета. Леди отвлек-лась всего на мгновение, но когда ее взгляд вернулся к башне, человека там уже не было.
***
День для Этьена Шато, призрака одноименного замка, скла-дывался не лучшим образом. С утра он прохлопал появление леди, а когда заметил ее, почему-то долго не мог выбраться из-под развалин башни. В итоге он появился в неудобном месте, в неудобное время, да еще почему-то в лохмотьях и цепях. Но если драную одежду можно было хоть как-то объяснить, то при чем здесь это ржавое железо? Его ведь никогда не заковывали!
В общем, Этьен остался недоволен собой. Единственное, что у него более-менее получилось - это вовремя исчезнуть.
Спустя каких-то полчаса Этьен увидел Леди уже во внутреннем дворе. Она ходила по выщербленным камням, хозяйственно огляды-вая стены. Этьен прислушался к разговору летчиков вертолета, стоя-щих у своей нелепой машины, и понял, что эта властная женщина с удивительными фиалковыми глазами - новая хозяйка замка.
Этьен последовал за ней в ее путешествии по замку. Она быстро прошлась по комнатам и вошла в библиотеку. Полки, заставленные огромными старинными фолиантами, занимали три стены - до потол-ка. Они бы занимали и четвертую (поскольку явно не помещались на полках), да та представляла собой ряд окон.
Леди подошла поближе, чтобы рассмотреть книги, и здесь Этьен решил немножко похулиганить.
Она сильно вздрогнула, когда толстый том с треском вылетел из ряда. Книга принялась летать вокруг Леди, плавно помавая листоч-ками. Ошарашенная женщина молча смотрела на нее (это оказался "Словарь франко-валлийских диалектов"), не в силах что-либо сделать или сказать.
Вероятно, словарь не удовлетворился произведенным впе-чатлением, потому что книга запела глухим насморочным баритоном:
- Ох, нелегкая это работа -
Личным призраком Лордам служить,
Постоянно пугать кого-то,
Репутацией не дорожить.
Ох, живется несладко на свете
Мне последнюю сотню лет,
Если даже грудные дети
Утверждают, что нет меня, нет!
Ох, тяжелая это работа -
Недоумков пугать на бегу.
Мне бы бросить такую заботу,
Но уйти на покой не могу.1
Леди внезапно очнулась от своего замешательства и, взяв книгу из воздуха, строго сказала:
- Насколько я поняла, вы и есть знаменитый призрак этого зам-ка. Будьте любезны соблюдать правила приличия и появитесь, пожалуйста.
Этьен ошеломленно посмотрел на нее, выпустил словарь из рук и перенесся в свою башню. И уже не видел, как бессильно поник-ла книга в руках Леди, и как она разочарованно вздохнула.
***
Всю следующую неделю Леди Вайолет занималась ремонтом. Он отнял у нее очень много времени и нервов, потому что суеверные местные жители наотрез отказались работать в замке Шато, и ей при-шлось нанимать строителей в другом городе. Когда разъяренная Леди потребовала объяснить ей причину ужаса аборигенов, ей посовето-вали обратиться к местному священнику, отцу Бенедикту.
И вот какую историю рассказал ей святой отец.
Этьен Шато был местным жителем. Во время войны за неза-висимость Ичиганского королевства он сражался на стороне ичи-ганцев. После победы Король пожаловал ему титул Лорда и замок тринадцатого века, расположенный недалеко от его родного городка. Лет в тридцать он женился на прелестной юной девушке, которая, к сожалению, оказалось распутницей.
Когда Лорд Шато выгнал ее очередного любовника из замка на-гишом, Леди возненавидела его. Тем более, что ей тоже пришлось побегать по стылым коридорам в неглиже.
Далее мнения разделялись. Одни считали, что жена отравила его, другие - что зарезала; но так или иначе все сходились на том, что Лорда Этьена Шато, красавца и героя войны, убила жена.
С тех самых пор неприкаянный дух Этьена Шато бродил по коридорам его замка. Тело его не похоронили, и призрак был обречен на вечные скитания...
К концу недели правую башню восстановили полностью, вы-чистили внутренний двор и комнаты, и во рву даже появилась чистая вода.
Леди наконец выпроводила из замка строителей и решила про-вести выходные одна. Несмотря на страстные уговоры мэра Морье не оставаться на ночь в замке с привидениями. Леди Вайолет топну-ла ногой и попросту выставила мэра из своего дома. Тот плюнул и уехал, бормоча себе под нос что-то об упрямых дурах.
Леди Вайолет прошлась по комнатам, гася электричество и за-жигая везде свечи. Она вошла в какую-то комнату на втором этаже донжона, до которой ремонт пока не добрался, зажгла свечи, повер-нула выключатель и вдруг увидела портрет. Днем его бы она ни за что не увидела, но сейчас свет падал под другим углом, и картина, расположенная в темном углу, заиграла красками.
Леди Вайолет пригляделась. На портрете был изображен чер-новолосый мужчина лет сорока с небольшим. Он смотрел прямо и решительно; густые черные брови почти смыкались друг с другом над прямым носом с едва заметной горбинкой. Алый плащ был пе-рекинут у него через плечо, а поза выражала некоторую надменность и страшную усталость. В его темных огненных глазах плескалось равнодушие, сквозь которое просвечивало тщательно скрываемое отчаяние. Сразу можно было сказать, что это человек страстей.
Леди присмотрелась к надписи. В неверном свете свечей она прочла: "Этьен Шато, первый Лорд Сеймон. 1796 год".
***
- Не правда ли, удачный портрет?
Вайолет резко обернулась, вскрикнув от неожиданности. Он стоял позади нее в той же позе, что и на портрете - полупрозрачная фигура с алым плащом, перекинутым через плечо.
Пока Леди Вайолет пыталась восстановить дыхание, он про-должил:
- У вас прекрасные глаза, Леди Вайолет. Они так подходят к вашему имени - Фиалка. Он помолчал, а потом продолжил: - Я думаю, мне нет нужды представляться, вы и так знаете мое имя.
- Д-да... Этьен? Можно вас так называть?
- Конечно. Я не хочу вас пугать, Леди...
Она перебила его:
- Вайолет. Зовите меня просто по имени.
- Хорошо. Позвольте мне закончить мою мысль, Вайолет. Мне не хотелось бы вас пугать, но таково мое предназначение. Да, кстати, вы больше не увидите меня. Но гарантирую - услышите еще не раз.
Он страшно расхохотался и исчез. Леди Вайолет отшатнулась к старинному письменному столу и случайно задела какой-то ветхий фолиант, лежавший на краю. Тот немедленно грохнулся на пол, напугав ее до полуобморочного состояния.
Отдышавшись и придя в себя, она подняла книгу с пола. Это оказалось "Пособие по практической магии" графа Калиостро. Дви-жимая каким-то странным чувством, Леди открыла книгу. И едва не выронила ее, когда по гладкой мелованной бумаге форзаца побежали огненно-голубые строчки:
- Никто не понимает отчего-то,
Что призраки не сказки и стихи.
Чужие души маются без счета,
Замаливая прошлые грехи.
Не спит в покое ни в Аду, ни в Рае
Убийцы и убитого душа.
Убийца ежедневно умирает,
Убитый воскресает, не дыша.
Пока ребенок не поверит в чудо,
Пока земля не примет мой скелет,
Людей пугать и мучиться я буду,
И для меня освобожденья нет.
Я плачу настоящими слезами,
Они, как ваши слезы, горячи.
О, женщина с прекрасными глазами,
Мне не помогут маги и врачи.
Один лишь шаг мне нужен - в царство смерти.
О, дайте мне покинуть пустоту!
Поверьте же в меня, прошу, поверьте,
И наконец покой я обрету.
И Леди Вайолет увидела, как строчки бледнеют и исчезают прямо у нее на глазах. Она только вздохнула.
***
Воскресенье началось для Леди Вайолет с потрясения. Открыв глаза, она обнаружила, что вся ее постель засыпана полураскрывши-мися фиалками. Она протянула руку, взяла один цветок и поднесла к лицу; вдохнула нежный аромат и улыбнулась. Тут в воздухе словно запели колокольчики и Леди услышала тихую песенку:
- Встает цветочница чуть свет,
Чтоб был к утру готов букет.
О, Леди Вайолет!
Чего в корзинке только нет!
Нежнее всех фиалки цвет.
О, Леди Вайолет!
Звучит пусть в замке звонкий смех,
А ваш звучит пусть звонче всех.
О, Леди Вайолет!
Известен мне один секрет:
Лишь ночью оживет портрет.
О, Леди Вайолет...
Она спросила куда-то в пустоту:
- Этьен, это вы?
Его голос, казалось, прозвучал с потолка:
- Как вы догадались, Вайолет?
Она засмеялась:
- Этьен, но ведь в замке больше никого нет! Кстати, как вы догадались, что фиалки - мои цветы?
- Это было не так уж трудно. - Его голос окрасился теплотой: - У вас фиалковые глаза и такое же имя.
Она немного помолчала, а потом сказала:
- Как ни прекрасны эти цветы, уберите их, пожалуйста. Мне нужно вставать и одеваться.
Спустя какое-то время все цветы исчезли с ее постели, оставив после себя тонкий нежный аромат, плывущий в утреннем воздухе подобно горному туману. Вайолет встала, погрузившись в этот аро-мат, прикрыла на мгновение глаза и улыбнулась, потянувшись.
Разумеется, она не могла увидеть внезапно вспыхнувшей тоски в глазах призрака.
Этьен смотрел на ее стройное тело с по-девичьи тонкой талией, на высокую пышную грудь, так соблазнительно приподнявшуюся при ее движении, на каскад гладких каштановых волос, ниспадаю-щих пышным шлейфом на ее спину, на нежную улыбку, замершую у нее на губах. Потом она открыла глаза - фиалковые, таинственные, зовущие... Этьен едва слышно застонал. Потом что-то мелькнуло в его темных глазах, и в следующий миг Леди Вайолет с криком отскочила от большого зеркала в овальной раме, висевшего напро-тив ее кровати.
В нем отражалась старуха. Отвратительная морщинистая кожа обтягивала ее костистое лицо и дряблые мышцы тела. Седые редкие волосы едва прикрывали череп, а вялые уши торчали как-то особен-но жалко. Нос сильно выдавался вперед и нависал над провалившим-ся беззубым ртом. Выцветшие глаза неопределенного цвета, мутные и слезящиеся, поминутно моргали, хлопая редкими ресницами.
Вайолет в ужасе поднесла руки к горлу, ощутив пальцами глад-кую шелковистую кожу. Отражение повторило ее жест, поднеся ху-дые руки, покрытые коричневыми пигментными пятнами и скрю-ченные артритом, к шее, кожа на которой обвисла безобразными складками. Грудь этой старухи отвисала жалкими мешочками под великолепной ночной сорочкой.
Леди закрыла глаза, ощущая, что ее сердце бьется у самого гор-ла, как пойманная малиновка, трепещущая в силках птицелова.
Она поняла, что эта старуха в зеркале - она сама. И понимание это потрясло ее; Вайолет почувствовала, как слезы покатились по ее щекам. Спустя мгновение она услышала тихий голос Этьена:
- Вайолет, простите ли вы меня когда-нибудь?
Она открыла глаза. В зеркале отразились ее дрожащие губы и бледное лицо - лицо прежней Вайолет, красивое и свежее. Леди бес-сильно опустилась на кровать и ответила мертвым голосом:
- Уйдите, Этьен. Прошу вас - оставьте меня в покое. Хотя бы сегодня.
Он кротко ответил:
- Хорошо...
Но обещания своего он не сдержал.
Весь день Леди ощущала его присутствие: например, обнару-живала у себя под рукой то, о чем едва успевала подумать. Потом она увидела тоненькую прозрачную розу, лежащую на видном месте, взяла ее в руки и, вздохнув, сказала куда-то в пустоту:
- Ну хорошо, Этьен, я прощаю вас.
Комната, в которой находилась Вайолет, буквально взорвалась светом. Вспыхнули свечи, в большом количестве стоящие в ней: в шандалах на полу, в канделябрах на мебели, в настенных подсвеч-никах. Теплый свет окутал Леди, и она зачарованно выдохнула:
- О небеса... Этьен, как же это красиво... Спасибо.
Он не ответил, и Вайолет притихла. Она вдруг вспомнила его портрет в комнате на втором этаже донжона, его горячечный взгляд, и что-то перевернулось в сердце надменной Леди.
Она пришла в ту комнату, устроилась в широком кресле напротив портрета и заговорила, зная, что он услышит ее в любом уголке зам-ка:
- Как ты странно выглядишь, Этьен Шато, первый Лорд Сеймон. Как герой поэм Лорда Байрона. Каждая черта твоего облика яркая и запоминающаяся. Я никогда не видела таких людей в реальной жизни. Всего-то в тебе чересчур: глаза прямо-таки огненные, брови почти сросшиеся, волосы - как ночь. Еще чуть-чуть - и было бы слишком. Но ты как будто удерживаешься на самом краю. И характер у тебя та-кой же. Ты способен и осыпать розами... или фиалками... не суть важно... и напугать до полусмерти. Я совсем не понимаю тебя, но ты мне нравишься, Лорд Этьен.
Она посидела, ожидая его ответа, не дождалась и, вздохнув, ушла в свою комнату.
***
Этьен сидел на холодном каменном полу в темнице, при-валившись к скользкой сырой стене и устремив невидящий взгляд в то место, где когда-то была дверь с решеткой. Сейчас там тоже был камень, но его глаза не видели этой преграды. Он смотрел в свое прошлое, и снова перед ним вставало лицо его жены, Леди Франчес-ки - смуглое, живое, с пухлым детским ртом, вздернутым носиком и лукавыми голубыми глазами в опушке длинных черных ресниц. Ее волосы были иссиня-черными, длинными и идеально гладкими. Она казалась ребенком, чистым и невинным. И когда-то он купился на ее облик и влюбился - влюбился страстно и бесповоротно.
Он увез ее из Палермо, когда ей было всего семнадцать лет. Ему было тридцать с небольшим, и он не обманывался насчет того, что она вышла за него по любви. Но Этьен надеялся, что со време-нем она его полюбит. Увы, он ошибся. Ошибся дважды: первый раз - поверив в ее способность любить, второй - когда посчитал ее не-винной и чистой.
Очень скоро он ей надоел, и Франческа начала "блудить", как выражались прямолинейные жители Морье. До поры до времени ей удавалось скрывать свои похождения, а открыть глаза вспыльчи-вому и непредсказуемому Лорду охотников не находилось. Все это могло бы тянуться до бесконечности, если б Этьен не застукал у Франчески в спальне очередного любовника.
Больше всего его взбесил даже не сам факт измены, а то, что эта развратная стерва выбрала своей жертвой городского священни-ка. Так что Франческа сломала сразу две жизни - отца Доминго, ко-торый был лишен прихода и сослан в монастырь, и ее собственного мужа. Этьен выгнал священника из замка практически нагишом, а Леди пришлось в том же наряде побегать по коридорам замка.
Этьен усмехнулся, вспоминая, как она бежала, задыхаясь от ужаса и ежесекундно оглядываясь. В итоге она налетела на стену и едва не упала. Он на всю жизнь запомнил первобытный страх, плескавшийся в ее глазах. И, когда он уже поднял руку с зажатым в ней ножом, Франческа упала перед ним на колени. Ее черные воло-сы, шелковистые и холеные, водопадом упали на грязный камен-ный пол, когда она обняла его ноги.
Она сказала всего одну фразу, но этого было достаточно. Этьен молча развернулся и ушел, не тронув ее. Спустя полтора года, когда их сын уже начинал говорить, Франческа и задумала убить Этьена.
Ненависть, смешанная со страхом, клокотала в ее душе. И однаж-ды этот смертельный коктейль был готов. Очень долго Франческа ждала подходящего случая. Пять лет она жила только ненавистью; душа Леди пропиталась ею насквозь, как бисквит коньяком, и в ней не осталось ни единого проблеска добрых чувств к Этьену.
В конце концов Франческа достала где-то яду и всыпала его в бокал с вином Этьену. Руки ее дрожали, и половина порошка про-сыпалась мимо. Наверное, поэтому Этьен, выпив, не умер, а только потерял сознание.
Леди Франческа, волнуясь и радуясь, не удосужилась проверить, действительно ли ее муж мертв. Она приказала двум немым слугам перетащить тело в темницу под левой дозорной башней и замуро-вать дверь с решеткой. После этого она благополучно забыла об Этьене на несколько лет.
Глаза его потемнели еще больше, когда он вспомнил отчаяние, охватившее его в тот момент, когда он понял, что обречен. Он вспомнил свою мучительную смерть - смерть от голода, агонию, рас-тянувшуюся на месяцы. Воды-то было вполне достаточно, она скап-ливалась на стенах и не давала Этьену умереть легкой смертью - от жажды. Смрадный, но живительный воздух сочился откуда-то из вентиляционной отдушины наверху, даря ему кислород. А сил на то, чтобы прекратить бороться за жизнь, у него не хватило.
Он сейчас сидел, опираясь на ту самую стену, возле которой умер, а до того сидел в той же самой позе неделями. Скелет лежал рядом, но Этьен уже не пытался использовать свои способности для того, чтобы похоронить останки. Это не получалось у него, как он ни бился.
Этьен мрачно усмехнулся, вспомнив, как громко кричала Франческа, увидев его у своего изголовья. Она не прожила долго после появления призрака своего мужа. Так что Этьен отомстил за свою смерть, но не испытывал от этого никакого удовлетворения.
За двести лет, что прошли с момента его гибели, Этьен страшно устал. Быть призраком вовсе не так интересно и легко, как кажется людям. И временами ему хотелось выть на луну, как побитому псу.
Но сейчас он старался не думать о тех временах, когда он страст-но желал обрести покой. Сейчас мысли Лорда были заняты этой женщиной, новой хозяйкой замка, так бурно ворвавшейся в его жизнь.
Леди Вайолет... Вайолет...Фиалка... У нее даже имя нежное, как цветок.
Она была невероятна. Этьен чувствовал, что еще немного - и он не сможет скрывать от себя то, КАК он относится к ней. И она это за-метит тоже очень скоро, она ведь умная и проницательная женщина. Но он не хотел горя прекрасной Леди. А в том, что она будет несчастна, Этьен не сомневался. Призраки не приносят счастья никому - ни живым, ни мертвым, ни мужчинам, ни женщинам. Поэтому Этьен сейчас решал, что делать: позволить себе любовь к земной женщине и тем самым лишить себя надежды на упокоение или сделать все наоборот?..
***
Эрна была женщиной независимой и незаурядной, и притом невероятно самолюбивой и холодной, словно змея. Люди, знавшие ее давно, находили нечто змеиное и в ее облике. Была в ней некая за-вораживающая грация, умение двигаться словно бы всем телом, од-ним движением. Ее глаза никогда не улыбались; но Эрна мастерски владела своим лицом, и умела убедить собеседника в искренности одной только мимикой. Некоторые (их было большинство) обманы-вались, и считали Эрну Лайкове любезной, милой и отзывчивой. Меньшинство, более проницательное или более чувствительное, считало Эрну стервой, причем стервой безжалостной и готовой на все ради достижения своей цели.
Неудивительно, что при таких качествах характера Эрна Лайкове, нищая эмигрантка из Восточной Европы, за два года взя-ла в свои хищные руки всю контрабанду из Франклии, шедшую че-рез Морье.
Но в какой-то момент ей стало мало контрабанды. Она обеспе-чивала Эрне благосостояние, но не давала удовлетворения ее кровожадности. Знаете, есть такие люди, зацикленные на той или иной идее. Это так и называется - мания. Кого-то клинит на идее вечной юности, кого-то на работе, а вот Эрна была одержима вла-стью. Не было для нее большего наслаждения, чем ощущать, что в ее руках находится чье-то доброе имя или даже жизнь. Так что сейчас Эрне требовался шантаж.
Но для шантажа нужен объект, который был бы достаточно богат для удовлетворения ее требований и которого (или которую) можно было бы легко поймать на чем-нибудь достаточно триви-альном, вроде супружеской измены. Но местные фермеры с их ту-пыми и неоригинальными интрижками совершенно не привлекали Эрну. Нет, ей нужно было самое натуральное высокое чувство.
И тут в Морье явилась Леди Вайолет Саронн. Достаточно бога-тая для того, чтобы суметь выплатить деньги и достаточно привлека-тельная для того, чтобы ее муж поверил в возможность измены.
Оставался сущий пустяк - найти мужчину, который бы сумел сыграть влюбленного дурачка и предоставить Эрне возможность собрать доказательства адюльтера. Эрну не волновало, что потом произойдет с этим мужчиной. На это есть специальные люди, решающие проблемы неудобных свидетелей раз и навсегда.
Но Господь милостив; он спас этого пока еще неизвестного мужчину от неминуемой гибели. Эрна начала наблюдать за Леди, и почти сразу, буквально на третий день, обнаружила, что Леди влюблена.
Сначала Эрна сомневалась. В самом деле, кого могла найти эта надменная аристократка в их провинциальной глуши? Да еще такого, чтобы заставил сверкать от счастья эти холодные грозовые глаза? И тем не менее. Эрна полностью уверилась в том, что Леди Вайолет влюбилась, и влюбилась настолько сильно, что не может или не хочет этого скрывать.
Значит, вопрос о подставе отпадал сам собой. Все упрощалось. Теперь необходимо как-то втереться в доверие, проникнуть в замок и добыть компромат. Эрна усмехнулась жестко и холодно. Похоже, охота будет удачной.
***
Спустя неделю Леди Вайолет решила устроить прием по поводу окончания ремонта замка. Она позвонила мэру и доверила ему со-ставить список гостей - из числа наиболее уважаемых граждан горо-да. Вполне естественно, что в числе первых приглашенных была "мадемуазель Лайкове".
Эрна долго добивалась, чтобы здешние жители научились произносить ее фамилию правильно, с ударением на первом слоге. Она угробила массу времени, но так ничего и не добилась. Жители Морье по-прежнему называли ее Эрна Лайкове. Именно так. В имени ударение на последний слог, в фамилии - на второй. Они упорно про-должали считать ее полькой, несмотря на то, что Польша - это еще не вся Восточная Европа. В конце концов Эрна смирилась; но ее все-гда коробило местное произношение.
Этот прием был для Эрны неслыханной удачей. Ей не пришлось искать предлог для посещения замка - предлог сам нашел ее.
На следующий день Эрна Лайкове, некоронованная королева Морье, приехала на своем шикарном черном "Порше" к средневековому замку.
...За день до этого у Леди Вайолет произошел серьезный разговор с Этьеном. К этому времени они уже выяснили отношения между собой и поняли, что не могут противиться чувствам, обуре-вающим их. Оба они словно бы забыли, что Леди замужем, а Лорд - призрак. Им это не мешало. Естественно, каких-то физических от-ношений между ними не было и быть не могло. Этьен не имел возможности ни поцеловать ее, ни прикоснуться к ней. Но и того, что между ними было, им вполне хватало.
Итак, произошел серьезный разговор. Этьен рассказал Вайолет об Эрне Лайкове и ее намерениях. Вайолет не обратила бы внима-ния на его рассказ, если бы не бледность призрака.
Это звучало бы, пожалуй, смешно, если б Этьен не был бледен до прозрачности. И вообще, было в его облике что-то болезненное. Леди Вайолет подумала: "Что за абсурд! Призраки не могут болеть! Это же не тело, которое может подхватить грипп... или любой другой флюс... Это дух, сильный, могучий, совершенно не зависимый от страданий бренной плоти". И все же что-то произошло с Этьеном. Он стал почти прозрачным, и его слабо светящийся контур едва угадывался на фоне темного гобелена.
Леди Вайолет тревожно спросила:
- Что с тобой, Этьен? Ты выглядишь не очень хорошо.
Он слабо улыбнулся:
- Проникновение в чужие мысли никогда не дается даром. А у этой Эрны очень устойчивая психика, чрезвычайно неподатливая. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы узнать планы этой очаровательной стервы.
Вайолет нахмурилась:
- Ах, она уже очаровательная?
Этьен развеселился:
- Да ты никак ревнуешь, моя фиалка? Нашла к кому! К какой-то преступнице! Нет, правда, она очень хороша собой. Этакая милень-кая блондиночка с огромными глазами и отличной фигурой. А ка-кие у нее... гм... Вероятно, тебе это неприятно слушать?
Вайолет сделала вид, что обиделась. Эта перепалка вернула Этьену блеск в глазах и живость, и силуэт его обрел былую четкость. Ради его радости она могла и подыграть ему. В конце концов они оба рассмеялись; Этьен прикоснулся бесплотными губами к возникшей из воздуха фиалке и мягким движением переправил цветок Вайолет. Она взяла его и поцеловала нежные лепестки. Слабая улыбка мельк-нула в глазах Этьена, а Вайолет тихо сказала:
- Я очень тебя люблю, Этьен Шато, призрак одноименного замка...
Они помолчали. Потом Этьен сказал:
- Мы все же должны решить, как поступить с нашей шанта-жисткой.
Вайолет усмехнулась:
- Я расскажу тебе, как мы с ней поступим...
***
Эрна вошла в комнату, увешанную старинными гобеленами с изображениями сцен охоты. Она уже долго бродила по замку, пытаясь найти комнату Леди Вайолет, и, видимо, заблудилась.
Войдя в это мрачное помещение, Эрна поморщилась. Здесь не было мебели; жалкий полуразвалившийся стул, притулившийся у стены, назвать мебелью язык не поворачивался.
От холодных каменных стен, едва прикрытых выцветшей тканью, тянуло сыростью. Эрна почувствовала, как по коже открытых рук и полуобнаженной спины побежали противные мурашки. Полуоткрытая дверь громко заскрипела на ржавых несмазанных петлях, медленно закрываясь. Эрна завороженно следила за этим процессом, даже не пытаясь помешать ему. И только когда она услышала, как снаружи задвинулся засов, Эрна вышла из своего внезапного ступора.
Она бросилась к двери, прекрасно сознавая, что ее действия бесполезны. Побарабанив по дереву, она бессильно опустила руки и повернулась лицом к комнате, прижавшись спиной к двери. Комна-та теперь была не просто холодной и мрачноватой; нет, теперь она наводила на Эрну ужас, ужас первобытный, от которого пересыхает во рту, трясутся руки и губы, слабеют ноги и бешено колотится серд-це, норовя выскочить из груди. Ужас бился в расширенных зрачках Эрны.
Потом она внезапно успокоилась. Спокойствие пришло так же неожиданно, как и страх. Совершенно опустошенная, Эрна отлепилась от двери, прошла на подгибающихся ногах в дальний угол и рухну-ла на стул. Естественно, хлипкое творение неизвестного столяра не выдержало такого потрясения и с душераздирающим стоном раз-валилось на мелкие части. Эрна очутилась на полу, среди обломков стула и древесной трухи.
Она вскочила, судорожно отряхивая белый шелк вечернего платья, и внезапно услышала смех. Эрна подсознательно пригото-вилась к загробному хохоту, стонущему и булькающему, и потому вздрогнула, услышав тихий смех. Липкая струйка холодного пота пробежала по ее спине; смех продолжался около двух минут и, казалось, будет длиться вечно. Ровный, монотонный, какой-то механический, он прервался на полузвуке, и Эрна снова испуганно вздрогнула. Ужас опять овладел ею.
Следующие четверть часа были самыми невыносимыми во всей ее двадцативосьмилетней жизни. Ужас и спокойствие сменяли друг друга через равномерные промежутки; и Эрна уже не сомне-валась, что уровень адреналина в ее крови перехлестнул все мы-слимые и немыслимые ограничения. Сердце ее билось неровно: то застучит часто-часто, словно норовя выпрыгнуть из своей костяной темницы - грудной клетки, то замрет, словно раздумывая - а на фиг мне это надо? - но потом стукнет, как бы нехотя.
Эрне все это доставляло мучительную боль и заставляло боять-ся еще больше - а вдруг ее сердце найдет выход из своей тюрьмы или остановится, посчитав последней глупостью спасать такую скверную девчонку, как она.
Эрна нахмурилась: последняя мысль явно ей не принадлежала. Да, она могла в редкие минуты совестливости обзывать себя и стер-вой, и скверной бабой, но никогда не называла себя девчонкой.
Но раз так... Значит, кто-то роется в ее голове, вкладывая свои мысли в ее мозг. Это разом вернуло Эрне самообладание. Она успокоилась, восстановила дыхание и полностью пришла в себя. Оглядев комнату еще раз, Эрна с легкой насмешкой произнесла:
- Ну что, Леди Вайолет, добились своего? Напугали бедную девушку, нечаянно забредшую в отдаленную комнату?
Но ответил ей вовсе не голос Леди Вайолет, пусть низкий, но мелодичный и все-таки женский. Голос, ответивший Эрне, был хрипловатым и, несомненно, мужским. Он произнес:
- Ну, Эрна, если ты всего лишь невинная бедная девушка, то я - не древний кровожадный призрак, а белая овечка с золотым ко-локольчиком.
(Более яркого образа невинности Этьен не смог вообразить).
Он хотел снова напугать Эрну и, надо сказать, добился своего. Успокоившись сначала, она снова ужаснулась, услышав не то, что ожидала услышать. Когда она поняла, что говорит с призраком, то еле сдержала рвущийся наружу стон. Пытаясь унять дрожь в голосе, она спросила:
- Так это вам я обязана этим ужасом?
Он довольно ответил:
- Мне. Здорово получилось, правда?
- Да уж... Лучше не бывает... А можно узнать, почему?
- Что почему?
- Почему вы меня так страшно напугали?
- А ты сама не догадываешься?
- Нет... - Эрна сделала невинные глазки: - А что я такого сделала?
Призрак неприлично громко захохотал и, отсмеявшись, заявил:
- А ты шутница, Эрна. Любишь веселые розыгрыши, да?
Эрна подавленно молчала. Этот смех ее добил; она поняла, что призрак знает не только ее поступки, но и намерения. Что он и подтвердил следующими словами:
- Ведь ты хотела шантажировать Леди Вайолет, да? Так чего же ты хочешь? Вознаграждения? Ты и получила его. Такое, какое заслуживаешь.
На некоторое время в комнате воцарилось молчание, на-рушаемое только хриплым тяжелым дыханием Эрны. Потом его прервал нежный голос Леди Вайолет:
- Этьен, может, не будем ее здесь запирать? Она же погибнет...
Голос призрака был абсолютно спокоен и холоден:
- Ну и что? Подумаешь, одной стервой больше, одной меньше... Какая разница?
И Эрна испуганно замерла, услышав в этих ледяных словах свой приговор.
***
Вайолет не ожидала от Этьена такой жестокости. Ее фиалковые глаза смотрели на него с ужасом и тревогой. Этьен уловил ее взгляд и подмигнул ей. Вайолет поразилась: как легко она обманулась и как легко Этьен смог изобразить холодную надменность. Впрочем, он же был Лордом, причем Лордом, так сказать, двухсотлетней давно-сти. Его понятия о милосердии сильно отличались от современных, а притворство являлось одним из фактов его повседневной жизни. Так что, наверное, Этьену не составило труда изобразить равнодуш-ную жестокость. Не только потому, что он умел притворяться, но и потому, что все это было достаточно близко его характеру.
Леди Вайолет, поддерживая игру, произнесла:
- Но все-таки, Этьен... Мне ее жалко.
Эрна с проснувшейся надеждой пылко сказала:
- Да, Лорд! Пожалейте меня! Прислушайтесь к совету вашей любовницы...
И осеклась, испуганно зажав рот ладонью.
Призрак протянул с нехорошей интонацией:
- Та-ак... Откуда ты это узнала?
И было что-то в его голосе, не терпящее возражений, от чего Эрна покорно ответила:
- Я догадалась. Это было совсем не трудно... Я сразу увидела, что Леди Вайолет влюблена - это было написано у нее на лице. Я только не могла догадаться, кто предмет ее чувств. И только здесь, услышав, как она обращается к древнему кровожадному призраку, я поняла, кто этот... человек.
Этьену показалось, или в голосе этой нахалки прозвучала ирония? Он решил не обращать внимания на ее тон, и холодно спросил:
- Ну и как же ты рассчитываешь выпутаться из этой ситуации? Умная Эрна, хитрая Эрна...
Она, совершенно потеряв голову и чувствуя, что терять ей уже практически нечего, нахально сказала:
- Очень просто. Вы отпустите меня.
- С какой это стати?
- С той самой, что я могу помочь вам.
- И чем же это?
Эрна приободрилась, уловив интерес в голосе призрака. Теперь она знала, что может некоторое время чувствовать себя в безопас-ности. По крайней мере, до тех пор, пока привидение не убедится в том, что ее предполагаемая помощь - фикция чистой воды. Так что сейчас Эрна судорожно пыталась найти в своей голове то, чем она могла бы заинтересовать Лорда-призрака.
Разумеется, Вайолет и Этьен не собирались убивать Эрну. Им было вполне достаточно того, чтобы она испугалась. Так, чтобы навсегда у нее пропала охота шантажировать кого бы то ни было. Но Эрна, конечно, об этом не знала и не должна была знать. Поэтому она боялась всерьез, по-настоящему, и судорожно пыталась найти выход, не зная о том, что ее отпустят в любом случае.
Эрна знала, что должна дать правдоподобный ответ, тот, который понравится надменному призраку. Второй попытки Лорд Этьен ей не даст. Она думала, пытаясь вспомнить, что может быть необходимо привидению. Золото? Наркотики? Шлюхи? Эрна понимала, что ее предположения абсурдны, но старалась перебрать все варианты. Может, призрак хочет обрести вечную жизнь? Эрна внутренне усмехнулась: мертвецу, и вечная жизнь? И вдруг напряглась: "Стоп, стоп! Жизнь ему, конечно, ни к чему... А вот смерть... Он же дух? То есть душа. Тело его мертво, а душа - нет. Конечно, душа должна страдать. Если не врут старые хроники, все призраки стремятся к тому, чтобы их тело было похоронено, а душа обрела покой. И, если только Лорд Этьен не печальное исключение, он клюнет на мою приманку".
Эрна сказала:
- Я действительно могу вам помочь, Лорд Этьен. Для этого мне только нужно знать, где находится ваше непогребенное тело.
В комнате повисло тяжелое молчание. Затем, через несколько мучительно долгих минут, с двери упал засов и она отворилась с громким скрипом, напомнившим Эрне тяжкий стон. Она сделала пару робких шагов в сторону выхода, остановилась и непонимающе спросила в пустоту:
- Ну, и что все это означает? Я могу идти? Вы отпускаете меня?
В ответ раздался глухой голос привидения:
- Д-да. Идите, Эрна. Я отпускаю вас.
- Но почему? Почему вы меня отпускаете? И с чего это вдруг вы перешли на "вы", Лорд Этьен?
В следующий миг призрак рявкнул громовым голосом:
- Исчезни с глаз моих, преступница!
Эрна бросилась вон из комнаты, вихрем пронеслась по мрач-новатым коридорам замка, выскочила в холл, украшенный светлыми гобеленами. Контраст был настолько ярким, что Эрна некоторое время не могла прийти в себя. Она закрывала глаза и видела мрач-ную комнату без мебели, наполненную ужасом и тихим голосом призрака; открывала глаза - и видела большой холл, залитый светом тысяч свечей, светом теплым, золотистым, дрожащим и оттого кажущимся живым, украшенный изящной мебелью и гобеленами с яркими красками, изображавшими радостные картины.
Она облегченно вздохнула и сразу же заторопилась к выходу. Мэр попытался было ее удержать:
- Мадемуазель Лайкове, куда же вы? Праздник только начинается!
Эрна устремилась мимо него, буркнув на ходу:
- Для меня он уже закончился!
Она выскочила на улицу, и спустя минуту машина уже увозила ее к ярким городским огням. И, конечно, мэр не мог слышать сле-дующих слов Эрны:
- Закончился еще не самым худшим образом. По крайней мере, я осталась жива!
Она прибавила газу, и только красные подфарники насмешливо подмигнули замку Шато...