Аннотация: Некоторые размышления о природе творчества...
Зачем?
Oct 8/ Y2K
Не надейся развеять болью морока поволоку
В застывших его, смотрящих насквозь
глазах.
Что выкручивать руки?
Бесполезно, пусть стянуты
проволокой -
Боль сильнее внутри, что в одних лишь
во снах
Отпускает чуть-чуть...
Ненадолго, на краткий забвенья миг.
Но осыплется листьями клен,
И иллюзий витраж разбит -
Вдруг покажется дьявольской харей
пресветлый лик,
И отчаянье снова часами
из зеркал на него глядит,
Усмехаясь и скалясь, и корча рожи
жизненных ситуаций.
Непривычной, апоэтичной, мучительной
прозы -
Чуждой ему реальности...
Не от мира сего... Из атомного ядра
иль пены квантовых флюктуаций
Ппришел он? Из какой эфемерно-аморфной,
неоткрытой еще туманности?
Или может - счастья в том мало -
но все же...
Породила его воронка?
Сама собой, по странности, -
Хаоса порожденье.
Стремясь энтропию приумножить,
Разрывая на кванты ткань бытия,
Породила сбой континуальности,
Парадокс...
Искажденные кратности,
мерностей рваных нытье,
Трубный истошный сминаемого пространства
стон...
Возмущение беспредельности
из невероятности в бытие
Вышвырнуло его, кем явился он?
Ускользает взгляд,
но иные и не стремятся
в глаза ему лишний раз взглянуть,
Инстинктивно угадывая чужого
за обыденно невзрачной внешностью...
Что там?
Теней хоровод,
коллапсар одиночества
или зеркало, что самую суть
Отражает с бесжалостной,
вызывающей протест неизбежностью.
Что за демон толкает его под руку
с змеиной усмешкой,
Из-за плеча шепчет,
не склоняясь перед распятием.
Или это уязвленная фея
с невинным внешне
Видом, с досады и сгоряча,
Наградила его проклятием:
Срезать словом удачным в споре,
изобличить,
разрушить колоссов глиняных,
Удивляясь вдохновению и словам,
будто ниспосланным свыше.
Но напрасно в грязь рассыпаться бисеру,
чтоб на веру вновь правду не приняли, -
И вновь одиночество монолога,
обобщения общих мест, которых
никто не слышит.
Не нужны они никому, банальны,
избиты,
нудны, -
Зачем задумываться о смысле всего
в мире сущего?
Не достигнут,
не пробьют одеял равнодушия,
как звуки бубна шутовского,
Как излишне острые шутки,
к веселию почему-то
никого не зовущие.
Потому ли проще быть правым в свежей,
анонимной еще компании не друзей,
В разговорах абстрактных,
безличных и безразличных,
ни к чему не обязывающих
мнений...
Но священную корову каждого
тронуть посмей!
Почему-то никто не любит
света истины
иных преломлений,
Видно, зеркало то кривое...
И отвращает,
подробности без разбора обнажая,
Безо всякого повода и в вульгарном,
неприемлемом ракурсе.
Что они ему?
Спать спокойно, поди, не мешают...
Не задумал ли свои поправить дела,
Сыграв на чужом приниженном
статусе?
"Кто ты?" - возьми и спроси его
ненароком,
В глаза внезапно заглянув откровенно.
Не ребром - острием упирая вопрос
под ребро четвертое,
Но опять подернет их поволока полубезумия -
Он пожмет в ответ плечом обыкновенно,
Раскрываясь для удара,
насаживаясь на жало,
в грудь упертое.
"Сам... Но почему?!
Зачем?" - Вскинется запоздалая
испуганная мысль,
неприятием искаженная,
Неполная... Не разившая рука,
нелепым убийством
испуганная, разожмется.
А он, на лезвии обвисая, и
соскальзывая на пол
кленовым листом к подножию
Твоему, запрокинув голову, невидяще
глядя на закат, - улыбнется...
Ласково так, словно извиняясь
и прося прощения
у всех
За доставленные неудобства
и игру на нервах других.
А в последнем вздохе будут
детский плач
и грустный, сквозь слезы,
смех,
По ненаписанным стихам
и над угасшими свечами
в нас самих.