Как правильно прекратить чью-нибудь истерику? Во-первых, не надо утешать! Сю-сюкать тем более не надо. Короед сю-сюкал прямо у меня в голове: "Деточка, Миточка, малышка..." Фу, гадость какая! Трясти, ухватив за шиворот, вообще не стоит (а Яся именно так и поступила), рычать (эльфы, оказывается, рычат) и командовать "Отставить это мокрое дело!". Совсем негодный способ - орать "Ничего страшного не случилось!" Ещё как случилось. Дядя пропал. И его не нашли.
Яся впала в ярость. Она из всех рыдающих может терпеть только Лидорчика. Не зря я её подозревала в эльфийском шовинизме! Наставница оторвала меня от Короеда, в которого я вцепилась (или Короеда от меня), помотала за воротник, порычала и швырнула прямо в объятия Лидорчика. Невезуха. Такое впечатление, что куда ни падай, обязательно в него попадёшь. Императорский отпрыск попытался мне что-то сказать, но он и сам ещё не отрыдался, а я не люблю, когда мне в ухо тычутся сопливым носом.
Кусаться неприлично, а кусать опухшего наследника ещё и неэстетично. И непатриотично. Поэтому я просто заорала. Оказалось, что орать и лупить кого-нибудь кулаками - чуть-чуть помогает, когда очень плохо. Но ещё лучше помогает мокрое полотенце и кухарка. Главное - совместить одно с другим.
Лидорчик от меня шарахнулся, весь из себя обиженный, а Нифса ка-а-ак... хлестанёт!
Меня впервые в жизни ударили. Кухарка. По лицу. Полотенцем. Мокрым, холодным, тем самым, которым она уже час, если не дольше, промокала несчастную физиономию императорского сынка.
От такой наглости я сначала чуть не задохнулась, а потом поняла, почему Яся умеет рычать. Никогда не замечала за собой безумного желания кого-нибудь растерзать. И растерзала бы, но Нифса забилась в угол, скукожилась там не хуже Лидорчика (при её-то габаритах!), закусила полотенце и... не могу описать звук, который она издавала. Но так звучит вселенская скорбь - это точно. Теперь я знаю, чем берут сирены. Не красотой, нет. Их просто очень-очень жалко. И мне стало жалко. А ещё - стыдно. И удивительно, и стыдно одновременно.
Стыдно, потому что у меня в голове без помощи Короеда вдруг родилась фраза: "Скотина неблагодарная". Это я о себе. И удивительно, потому что... Может, у меня до этого удара какая-то часть мозга не работала, а теперь включилась?
Сколько себя помню, Нифса всегда была рядом. Сначала как нянька, потом как кухарка. Она будила меня по утрам, пока дядя не начал прививать мне самостоятельность при помощи проклятого будильника. Она приносила втихаря еду, даже если дядя оставлял меня без обеда или ужина в воспитательных целях. Так что, его воспитательные потуги шли прахом, а он об этом и не догадывался. Дядя считал конфеты дурным излишеством, но я всегда знала, где их взять: конфеты водились в кармане фартука кухарки. Интересно, откуда? Неужели она покупала их специально для меня?!
Пока дядя не объявил, что я - взрослая девушка, Нифса приходила по вечерам в мою спальню, гладила по голове, поправляла одеяло, а потом я засыпала под её монотонное "а-а-а, у-у-у". Мелодия была не всегда одна и та же, но непременно приятная. А ещё - с ума сойти можно - я никогда не слышала, чтобы Нифса сказала хоть слово. Как это я умудрилась не поинтересоваться: немая она или нет? Я ни разу не попыталась с ней заговорить! Вот это да! "Спасибо, пожалуйста, не хочу кашу на завтрак" - запросто. А вот, чтобы что-нибудь спросить - ни разу. И ни разу не видела, чтобы Нифса улыбалась. Может, дело в её внешности? Кто захочет общаться с персоной, у которой всегда поджатые, прямо-таки в ниточку и вовнутрь подвёрнутые губы? Такое вечно-недовольное лицо получается, что... что совершенно незачем заниматься самооправданием. Нечестно.
Нифса, слуга и привратник были для меня чем-то вроде того будильника, маговентилятора и прочих дядиных изобретений. Одним больше, одним меньше... Ну, я точно - ненормальная.
Пока разбиралась с собственной головой, Короед (понятливый учмаг попался), и сам вышел, и выволок из подвала Лидорчика. Яся тоже сообразила, что меня пока лучше не трогать и гордо удалилась вслед за императорским сынком. Нифса или совсем расстроилась, или испугалась. Зжмурилась. Уж очень пристально я её разглядывала. Может, она закрыла глаза, чтобы меня не смущать? Да какая мне разница, подумаешь - светятся? Интересно, а конфеты у неё есть?
Не знаю, правильно я поступила или нет? Но уж как смогла. Воспользовалась дядиным наставлением: "Или говори то, что думаешь, или молчи". Правда, дядя обычно был недоволен и моими словами и - ещё больше - мыслями, потому что умел их подслушивать. А в этот раз я так много и сразу думала, что и не высказать. В приличных выражениях. Пришлось подводить итоги, чтобы сократить текст. Сумма мыслей впечатляла. Я, кажется, воспринимаю Нифсу не как будильник, даже - совсем не так, как будильник. Скорее, как Короеда в голове. То есть - как часть себя. Или как часть своей жизни. Наверное, даже, вероятно, может быть... я её люблю. И пусть дядя меня потом осудит, но всякие "можетбытьки" лучше пропустить.
Как-то совсем не так я себе представляла первое признание в любви. Да ещё и м-да... зажмуренной кухарке. В углу в тёмном подвале. Надо будет в этом углу табличку повесить: "Угол Лидорчика". Магическое место. В нём все стонут, жмурятся, плачут и всяко-разно страдают. А Нифсу и вовсе трясло, как будто она кого убила, порезала на куски и запекла с сыром.
Странно, но мне потребовалась такая штука как храбрость. Потому что ноги стали деревянными, голова полупустой, а язык попытался спрятаться за зубами. Экая гадость во мне завелась. "Неловкость" называется. Тьфу, никогда такой глупостью не страдала. Ничего, мы и не такие сложности преодолевали. И ещё преодолеем, да!
До угла я с трудом, но дошла. Сползла по стеночке, пристроилась рядом с Нисфой и подёргала её за фартук, а то вдруг она меня не услышит? Зажмурилась и буркнула: "Я тебя люблю". Примерно так же неуверенно я первый раз в жизни ныряла. В нашем бассейне, когда была маленькой. Именно Нифса меня оттуда и вытащила, когда я уже начала пускать пузыри. (До одного непонятного дядиного эксперимента у нас в саду была эта модная штука - бассейн. После эксперимента сначала испарилась вода, а потом он обрушился внутрь и оплавился. Не - эксперимент, а бассейн оплавился). Кстати, я тогда вполне могла утонуть. Поэтому пришлось честно добавить: "Очень тебя люблю!" Вполне громко получилось. Или дополнение было лишним?
Нифса ка-а-ак сгребла меня в охапку! Перетащила к себе на коленки и обняла. Прощай рёбра! Вот это силища! Я выпустила из себя остатки воздуха. Получилось несколько сипло:
- А конфетка есть? - Надо же чем-то её отвлечь, а то дышать совсем нечем.
Нифса ослабила хватку, но совсем не отпустила. Ей и одной руки хватало меня тискать и не отпускать. Вторую руку она запустила куда-то под меня (ну, точно - в фартук), и мне в руку ткнулось что-то твёрдое и шуршащее. Ага, конфетка.
Пришлось открывать глаза и разворачивать вощёную бумажку. А конфетка-то не засохшая. Закаменеть не успела. Надо же... Она их что, пару лет как покупает и меняет старые на новые? Так и ждала, что я попрошу?! Всё, - у меня опять из глаз потекло. Зашью этот угол досками! Или попрошу гномов замуровать в качестве компенсации за уничтоженные клумбы.
Что-то я со слезами и открыванием глаз поторопилась. Надо было и дальше жмуриться. Моя кухарка-нянька на меня... смотрела. И как смотрела! Вас когда-нибудь любило море? Досмерти. Кажется, я опять начала тонуть, прямо как в детстве. Только на сей раз в сине-зеленом тумане. Глянула, и меня зецепило и поволокло. Куда и зачем - не знаю, но мысли кончились. Жуть. Спасли инстинкты. Я уже почти укусила конфету к тому моменту, как меня угораздило посмотреть Нифсе в глаза. Оставалось только стиснуть зубы.
Стиснула. Следом даже получилось издать некий звук. Что-то вроде "Мму!" или "Мме!" - намёк на то, что вторую половину подарочка я в себя точно не запихну. Челюсти склещило. От удивления и с перепугу.
Нифса открыла рот, улыбнулась (оооой!), нагнулась и слизнула с моих пальцев кусок конфеты. У меня сразу руки заработали. Сразу после того, как дёрнулись. Я обхватила Нифсу за шею и уткнулась носом в воротник. Ойййй ещё раз! Нормальные люди не прижимаются в таком случае, а шарахаются. Отпрыгивают, визжат - действуют нормально. А я же ей свою шею подставляю! Точно - не нормальная я. Хотя, если уж она меня раньше не съела, и даже не пыталась, то надежда на продолжение жизни имеется. Не откармливала же она меня впрок, правда?
С улыбками разобралась. Вы акулу вблизи видели? И не надо. Я, вот, вроде бы уже видела, после того как меня будильник осчастливил избыточным количеством зубов. Острых. И пугаться я вроде не должна, но... Одно дело - зубы "за проспала" и свои. И совсем другое - натуральные и чужие. У Нифсы такой изрядный арсенал во рту блеснул, что лучше бы Лидорчик забрал с собой фонарь и в подвале были полные потёмки. А он не забрал. Олух.
Ладно, если у зубастой няньки-кухарки рот занят, это же - прекрасно. И ужасно. И... И кто же это меня нянчил, если задуматься? Не мог же дядя мне такую ссс... сирену подложить. Натуральную. Вдох-выдох.
Надо было верить единственному учмагу Дома Таркесс, если уж он сказал: "Сирены были". Точно были. Подозреваю, что и не так уж давно. Не далее - как в бабушках, но не исключено, что и - в мамах. Сказка воплотилась в жизнь. И уж совсем не исключено, что сказка воплотилась в результате дядиного эксперимента. А ещё я теперь знаю, что сирены - очень опасные существа. Сказки не врут, да. Или дядя занимался запрещёнными экспериментами над живыми существами? С учётом экспериментов надо мной, несчастной, - вполне вероятно. А я-то думала, что будильник - верх несправедливости.
Кажется, последнюю мысль я высказала вслух. Нифса стала гладить меня по спине и укачивать. Как в детстве. Тепло, приятно, уютно.
Ну, дядя, не прощу! Короед обещал тебя обязательно найти. Ха! Я тебя, учмаг ненаглядный, родственник распоследний, сама найду, из-под земли выковыряю, если ты туда заполз, и заставлю ответить на все вопросы! Неужели нельзя было объяснить нормально "кто, куда, зачем, почему"? Откуда взялась Нифса, сколько лет она в нашем доме, почему она меня... любит?
Ырбуц тебя драмзерхом прямо в темечко, дядя! И так жить не сладко (не считая половинки конфеты, с вареньем внутри, как я люблю), а теперь ещё и зябко как-то. Как будто бы я - тепличное растение, а крышу теплицы кто-то разобрал. Во время заморозков. Я вам, дядя, не огурец, чтобы так шутить! Или огурец? Лучше - огурец. Огурцы не плачут. А мне опять хочется. Надо срочно переключаться на позитивное мышление.
Во-первых, от Нифсы пахнет выпечкой.
- Пончики? - О! Я снова издаю членораздельные звуки. Можно засчитать вторым позитивным пунктом. М-да... А Нифса просто кивает. Она же и впрямь немая! Похоже... А я - дура. То есть, огурец. - Съем пончики на ужин, - раз уж пошла на подвиг, то надо идти до конца. Заодно узнаю особенности теплорегуляции у сирен: моя зубастая няня отчётливо потеплела. - А ещё мне нужна кувалда. Можно попросить у гномов. Или отнять. Или найти где-нибудь здесь.
Насколько я помню, Нифса мне никогда не отказывала. Но встала она зря. Искать кувалду или отнимать её у гномов со мной на руках, не очень удобно. Хотя, кто их, сирен, знает. Или сирено-людей? Людо-сиреней? Сиреней... М-да. Синий Короед есть, сиреневая Нифса имеется, осталось только Ясе с Лидорчиком цвета подобрать и можно рисовать этюд в голубых тонах. Что-то мне подсказывает, что до тёплых оттенков мы не скоро доберемся. Форменное сумасшествие.