Они вышли из Рая на закате дня. Уши Адама еще не отошли от воя Иерихонской трубы и осуждающего Божьего Гласа. А тут еще Ева.
- Это из-за тебя все, - театрально всхлипнула она. - Лучшие годы жизни на него потратила, ночей не спала, свету белого не видала!
Адам поудобнее перехватил сучковатую палицу - все, что осталось от Древа, - и примирительно заюлил:
- Евочка, ты только посмотри, какие сногсшибательные преспективы открываются теперь перед нами.
- И слушать не хочу! - окрысилась та. - Ладно б, только меня погубил, бармаглот окаянный. Но их-то, их, - Ева взмахнула ручищей на пару притихших отпрысков, - сыночков моих, кровинушку, плоть от плоти, почто на муки обрек? Каково им теперь будет, - ты это подумал?
"Можно подумать, это я сам это яблоко слопал", - буркнул Адам. Но на его счастье жена этого не расслышала. Внимание Евы всецело переметнулось к другому предмету. Или, если хотите, - явлению.
Невдалеке (здесь, под Небом, горизонт казался куда ближе, чем они привыкли) пустыня заканчивалась. Из песка пробивались первые робкие кустики чертополоха, верблюжьи колючки и кособокие, еле живые, кактусы. А за ними раскинулся настоящий яблоневый сад.
- Ну, нифига себе! - забывшись, ахнул Каин, за что тут же схлопотал оплеуху.
- Запомни, сын, - прояснил Адам смысл экзекуции. - Плоды си надобно подвергнуть обстраксизму.
Слово за слово, а, кроме сада, идти было некуда. Налево, направо и даже назад простиралась негостеприимная пустыня. Из всего скарба у опального семейства имелась только дубина. Харчей же не было и в помине.
- Может быть, сыщем там какие-нибудь подберезовики? - с робкой надеждой спросила Ева.
- А мне б зараз борщика з хрикадельками, - заныл младший сын Авель.
- Мне б голубцов, - вторил старший.
- А мне бы пива, - подытожил Адам.
Сад встретил их неприветливо: под ногами хрустели засохшие огрызки плодов Познания; обезьяний помет, встречающийся там и тут, навевал печальные мысли.
"Эх, не женился бы я тогда, - поймал вдруг себя на мысли Адам, - кто знает, каким пердюмоноклем бы все обернулось..."
Гавриил опустил десницу, которой перед этим прикрывал глаза от палящего солнца, и повернулся к господнему трону.
- А этих тебе не жалко? - спросил он.
Господь усмехнулся.
- Друг мой, рано, иль поздно этот детсад надо было кончать. Адамчик уже совсем взрослый, женился, вот. Нельзя же всю жизнь - жить у бога за пазухой?
Адам почувствовал угрозу еще до того, как об его лысину срикошетил первый огрызок. Потом уже стало не до предчувствий. Под градом пищеотходов семейство венцов природы постыдно бежало. Но и потом вслед им неслось презрительное улюлюканье.
- Ты только посмотри! - возмутилась Ева. - Они тоже хотят моей смерти! Все вокруг только и делают, что хотят ее! Сделай же что-нибудь, мужчина ты, или нет?
- Что ж я могу поделать, дорогая? - Адам почесал копчик. - Это же звери!
Положение казалось безвыходным. Яблоневый сад оккупировала целая стая пустынных обезьян. Поганцы и не поддавались на уговоры, не ведали жалости. Огрызки и обезьяний помет встречали любого, кто приближался к опушке на расстояние броска. Казалось, Господь покинул семейство Адама (впрочем, он, и вправду, уже отходил ко сну). Но тут сорванец Каин достал из-под полы, сорванное во время отступления, яблоко.
Ева привычно окрысилась:
- Как же ты мог, ирод?
Адам расстегнул набедренную повязку.
- Я не сторонник физиологического наказания, - пояснил он, - но в данном случае, сын мой, ты был не прав.
Приговаривая "не укради", он безжалостно выпорол отпрыска. А после разделил яблоко по справедливости. Будь он один, он бы вообще предпочел избавиться от проклятого плода; но дети, жена - ответственность за них и все последующее человечество не позволяла пренебречь даже таким мизерным шансом на спасение. К тому же, вкус яблока неожиданно показался Адаму лучше всего, что он пробовал в райских кущах.
Так он и заснул, мечтая о тех временах, когда яблоки станут доступны любому, кто в них нуждается. Ему снились бескрайние сады в кибуцах, румяные пироги с яблоками, фаршированная яблоками утка и - что греха таить - даже привиделась бутыль с яблочным сидром.
Наутро решение уже было готово. Адам окинул властным взором свое воинство.
- Я тут подумал... - начал он речь.
- Лучше бы делом занялся! - отрезала Ева. - Думает он, тоже мне, цуцирон выискался. Дети не кормлены, я третий день в одном фиговом листе хожу - а он думает. О детях лучше подумай!
- Вы мне эти упаденческие настроения отставьте. Я, между прочим, даже о внуках не забываю. Их ждет величайшее будущее!
- Кого? - подал голос Авель.
- Внуков. - Сказал, как отрезал, Адам. - И мы им добудем это их будущее. Сад с яблоками должен быть наш!
- Ты это макакам скажи. То-то они тебя вчера послушались: "Мы с вами одной крови"... Стыд один!
- И то правда, батя, - Авель кивнул на все еще лежавшего пластом Каина. - Братуху-то как отделали - не дупа, а один сплошной синяк!
Каин виновато потупился.
- В любой обказии можно найти оптимальный компромизм. Слушайте, что я предложу, - Адам помолчал. - Давайте отправим Каина к павианам. Пусть он войдет к ним в доверие и убедит, чтобы они ушли из сада.
- Как же, послушают они, - всхлипнула Ева. - Тебя не послушались, а этого юродивого возьмут и послушаются?
- Дык, мамо, он же теперь сам на павиана похож, - Авель заржал.
А Каин, неожиданно для самого себя, с трудом приподнялся и заявил:
- Я согласен.
Ступать после вчерашнего было все еще тяжело. Несмотря на это, Каин добрел до опушки, и только тогда позволил себе немного расслабиться. Обезьян не было видно. Он с трудом наклонился, подобрал с земли яблоко.
- Красоень-то какая!
По сравнению с пустыней в саду, и впрямь, была красотища: приветливо шелестели яблони, чирикали где-то пичужки, под ногами колосилась сочная травка, а яблоко оказалось еще вкуснее вчерашнего.
Он не догадывался, что из кустов за ним наблюдали злые глаза. Жевал яблоко, а в это время сама смерть оценивала его вкусовые качества.
Серый волк (в кустах прятался именно он) наконец решился. Все-таки, перепоясанный крысиной шкуркой павиан-переросток ничем не хуже любого другого павиана. Шкурку же, если на то пошло, всегда можно выплюнуть. Хищник приготовился к прыжку.
Тут уж и Каин почуял неладное. Прислушался, огляделся. А, заметив несущегося во весь опор вурдалака, бросился наутек.
Ноги сами понесли его в самую гущу сада. Он перемахнул через поваленный ствол вековой яблони, поскользнулся на свежей куче помета, кубарем скатился с обрыва и вскарабкался на другую сторону. Чудовище не отставало.
Беглеца могло спасти только чудо. И оно произошло.
Об голову серого волка стукнулось яблоко. Зверь не обратил на него никакого внимания, но следом за первым плодом, на него обрушился целый град. Лес огласился пронзительными криками. Каин успел заметить толстую ветку, склонившуюся к нему под тяжестью трех павианов.
- Пры-хай! - сквозь гвалт разобрал он.
Не заставляя себя упрашивать, он ухватился за ветку. Обезьяны бросились врассыпную. В мгновение ока он оказался висящим в воздухе на недоступной для волка высоте.
Седой павиан, по-видимому - предводитель шайки, повис на хвосте рядом с ним.
Обезьяны скрутили Каина крепкими травяными веревками. Памятуя о своей миссии, тот не особенно сопротивлялся.
- Я пришел с миром, - на всякий случай напомнил он.
Без разговоров Каина привязали к толстому узловатому суку. Двое бабуинов побольше и помордатей взвалили на плечо импровизированные носилки и, словно не замечая их веса, пустились вскачь.
Путь их был долог. Яблоневый сад оказался самым настоящим лесом - диким, бескрайним, а порой и зловещим. Лишь к вечеру достигли они обезьяньего города.
Кто и когда воздвиг эти невиданные постройки? Вряд ли подобный архитектурный проект мог зародиться под сводами человеческого черепа. Дома были огромны. Они громоздились по обеим сторонам улицы, ширины которой хватило бы на маленькую деревушку. Но время не пощадило колоссов. Их окна зияли тысячей мертвых глазниц, стены потрескались, а в изголовьях кудрявились вездесущие яблони.
Обезьяны вынесли Каина на центральную площадь и бросили перед ратушей. Площадь сразу же запрудили тысячи павианов.
- Кого ты привел нам, Ма-Тумба? - из толпы выступила старая павианиха. Каин не понял ни слова, но догадался, что говорят о нем.
- Меня зовут Каин, - с готовностью отозвался он.
- Мол-чачь! - Ма-Тумба беззлобно пнул Каина в бок. - Это существо мы подобрали на границе леса, - сказал он по-павианьи. - Мы привели его к тебе, мудрая Ван-Га, чтоб ты решила, что нам с ним делать дальше.
Ван-Га принюхалась.
- Какой мерзкий запах. Если бы не мое видение прошлой ночью - я б посоветовала отвезти его обратно и скормить серому волку, как было написано на роду. Но, - она жестом остановила Ма-Тумбу, занесшего, было, лапу для очередного пинка, - видение говорит мне, что неспроста занесло этого человека в наш лес. Его судьба как-то связана с судьбой всех нас. Только я пока не знаю, как именно.
Она развернулась и, задрав хвост, двинулась восвояси. Начала расходиться и толпа зевак. Вскоре Каин остался один.
- Алле! - позвал он. - А мне что делать?
Кто-то подергал его за набедренную повязку. Он попустил глаза и увидел маленькую черненькую обезьянку.
- Я Чи-Чи, - представилась зверушка. - Я дочь самого вождя Ма-Тумбы. Давай я тебя развяжу, а ты со мной поиграешь в мячик. Ты умеешь играть?
- Э... - замялся Каин, но Чи-Чи уже развязала путы, схватила его за руку и повлекла вдоль по улице обезьяньего города.
- У нас там такая замечательная площадка для игры в мяч есть, что вы - человеки - небось, и не видели никогда. Ах, да, - она спохватилась. - Ты же, наверно, голодный? Тогда мы пойдем к бабе Зи-Не - знаешь, какие у нее яблоки! Белый налив и Антоновка! Хотя, нет. Уже поздно и после ужина баба Зи-На, наверняка, отправит нас спать. Может, сначала, все-таки, поиграем? Ну, хоть наперегонки пробежимся? Только ты давай на четвереньках беги, чтоб по-честному...
Так прошел первый день в плену павианов.
Первое время ему было нелегко приспособиться к обезьяньей жизни. Нет-нет, тюремщики не обижали. Наоборот, ему выделили однокомнатную квартиру на третьем этаже полуразвалившейся девятиэтажки, разрешили свободно передвигаться по городу и даже уходить ненадолго в лес. Но стило набрать яблок - с деревьев сразу спускалась пара дежурных бабуинов и вежливо, но настойчиво, конвоировали к городской черте.
Днем Каин играл с дочкой вождя Чи-Чи, а по ночам, если хватало сил, вспоминал о родне. Как они там? Живы ли? Слухи о них, если и достигали обезьяньей глуши, - надежно отфильтровывались языковым барьером.
Впрочем, кое-какие слова Каин уже запомнил. Яблоко называлось "ап-ле", мячик - "оп-ля", а серого волка павианы звали "баб-аем".
Однажды утром в окно каиновой квартиры настойчиво постучали.
- Вождь Ма-Тумба зовет тебя, бесхвостый пришелец, - доложил посыльный и, на всякий случай, поманил Каина за собой.
Город вообще был построен тысячи лет назад, и целых домов в нем почти не осталось. Лестницы между этажами частично обрушились, а дверные петли - наоборот - давно обратились в камень. Обезьяны проникали в дома исключительно через окна. Со временем овладел этой техникой и наш герой.
Резиденция вождя находилась в останках городской ратуши. Мудрая Ван-Га обитала в развалинах музея (наверное, потому-то она и была такой мудрой). На центральной площади Каина уже ждали оба.
- Мне было сегодня очередное видение, - без обиняков заявила старуха. - В нем говорилось и о тебе.
Каин виновато развел руками.
- Моя не понимать твоя, мудрая Ван-Га, - напомнил он.
- Вот об этом-то я и хотела с тобой поговорить. Так дальше не может продолжаться. Видения сумрачны и часто лишены какого-либо смысла. Ясно одно - твоя судьба и судьба народа павианов тесно переплетена. Думаю, для того, чтоб разглядеть что-то в твоем... нашем общем будущем, надо в первую очередь научить тебя, пентюха, нашему языку, нашим манерам, нашему образу жизни.
Ма-Тумба на этих словах ехидно заухал.
- Мы наняли для тебя учителя. Это - хороший специалист. Он прибыл к нам из далекой страны. Говорят, там люди и обезьяны живут одной дружной семьей. Знакомься, это Гу-Ру.
- Король Гу-Ру, - послышался за спиной Каина вкрадчивый голос. Сказано это было на иврите с едва уловимым зулусским акцентом (хотя, в акцентах наш герой разбирался не очень). Он обернулся и встретился нос к пупу с огромной гориллой. - Я буду тебя учить премудростям обезьяньей жизни. А если не будешь слушаться... - Гу-Ру стукнул себя по груди кулаком с зажатым в нем яблоком, слизнул с клыков брызнувшую мякоть, и Каин все понял без слов.
- Сил моих больше нет! - С этими словами Праматерь запустила в Адама булыжником для жарки мяса. - С утра на кухне корячусь, вам, дармоедам, готовлю. Был сынок-умница - и того со свету сжили. Помню, бывало, устану за день, намаюсь, а он подходит ко мне и ласково так кажет: "Матуся"... Матуся, - слышали? Не то, что вы: "дай пожрать", "постирай", "подмети", "принеси". Ах, Каин, Каин, где ж ты теперь; на кого ты меня, сердобольную, покинул?
- Матуся, - примирительно пробасил Авель. - Вы ж сами его к мавпам за яблоками послали.
- Не хами матери! - завизжала Ева.
- И то правда, - примирительно поддакнул отец. - Тролерантнее надо к людям вокруг относиться. Лоняльнее, как бы...
- Ты бы тоже молчал! Авель хоть на охоту ходит, а ты только дрыхнешь весь день в шалаше, да брагу из яблок хлещешь. Уйду я от вас, как есть - к обезьянам уйду.
Прародительница злобно сверкнула глазами и вернулась к прерванному занятию. Кряхтя, поднялась, принесла каменный "противень", пристроила над костром. Вскоре на нем зашкварчал ощипанный трупик молодого павиана.
В учении время летело еще быстрее, чем при игре в оп-ля. Гу-га Гу-Ру (Король Гу-Ру), оказался хорошим учителем. Вскоре Каин научился довольно сносно общаться на языке ви-ви, находить самые спелые ап-ле, чесать себя за инь-янь задним ки-я и изучил все повадки баб-ая.
Разобравшись с науками, Каин занялся изучением города. Он обнаружил, что ви-ви никогда не спускаются в подвалы домов. На вопрос, почему, Гу-Ру лишь непонимающе почухал инь-янь.
- Ну, там же темно, как у баб-ая в утробе.
Тогда Каин впервые задумался о том, что мир обезьян не совершенен. Он задался целью раздобыть огонь и исследовать один из подвалов. Почему-то он был уверен - подземелье скрывает страшную тайну.
Ловко перепрыгивая с ветки на ветку, Каин приблизился к опушке леса. Давно прошли те времена, когда павианы не выпускали его за пределы города. Теперь он и сам ни за что б не вернулся назад по своей воле. Но огонь можно было добыть только в стойбище.
Каин приставил к глазам ладонь и вгляделся в безжизненную даль. Где-то там, в зыбком мареве, обитала его родня.
- Дя-дя Ка-Ин, - раздался вдруг за спиной знакомый голос. - А баба Зи-На сказала, что туда ходить нельзя. Ведь в пустыне живут страшные обезьяноеды!
- Дух вини-пух! - выругался от неожиданности Каин. - А ты как сюда попала?
- А я за тобой от самого города скакала, - захихикала Чи-Чи. - Ну, ты и драпал - чисто Тар-Зан (нам про него Гу-Ру рассказывал). Еле тебя догнала!
- Немедленно возвращайся! Здесь может быть опасно.
- Ну, нет, я тебя одного не брошу. Вдруг обезьяноеды и тебя тоже съедят?
Каин задумался. Честно говоря, он и сам уже начал сомневаться в благополучном исходе своей затеи. Тем не менее, он сорвал ближайшее яблоко, протянул его Чи-Чи и сказал непререкаемо:
- Жди меня здесь.
Поколебавшись мгновение, он решительно вышел из-под тени яблонь и зашагал по направлению к стоянке своего отца.
Ева опять ныла. Ей надоела эта дыра, ей надоели смурные рожи ее соплеменников, ей надоела ежедневная павианина, да и вообще все на свете. Адам попытался ее урезонить, но лишь схлопотал по затылку берцовой костью.
- А ты вообще молчи, бездельник! Ешьте вот, - она плюхнула перед семейством глиняный казан с обезьяньим супом.
- Ты бы его хоть бы выпотрошила, - брезгливо скривился Адам, понюхав неаппетитное варево.
- Сам потроши, если такой умный. Вот, Каин, когда я ему готовила, харчами не перебирал.
- Дык, он же мясо не ел, - поддержал батьку Авель. - Морковку заточит - и то ему щастье.
- Ох, горе мне с вами, - принялась за свое прародительница.
Каин наблюдал за перебранкой, из-за бархана. Кто эти люди? - билась под черепом перепуганная мысль. То, что когда-то они были его родней, теперь почти забылось. Нет, он не мог иметь ничего общего с этими грязными, изможденными от собственной неполноценности, существами. Теперь у него своя жизнь, свои интересы, свой круг знакомств - тысячекратно приятней этого оголтелого сброда.
И все-таки, у них есть то, что ему нужно. Красный цветок - дарящий свет и тепло, в который его бывшие родственники мечут сейчас обглоданные кости павиана. Кем была их жертва? Знал ли ее Каин? Может быть, это соседский малыш Бан-Зай, или пропавший на днях Шу-Рин? Нервы Каина не выдержали. Издав воинственный клич, он кинулся в атаку.
Не переставая кричать, он подлетел к костру, схватил головню и помчался обратно.
- Шо цэ було? - в недоумении хрюкнул Авель.
- Похоже на пятикантропа, - рассудительно заметил Адам.
- Батюшки, да это же Каин! Верните его кто-нибудь! Чего расселись? В погоню живо!!!
Мужчины неохотно оторвались от еды. Старший сразу отстал - забежал за бархан, откопал припасенную тыкву с брагой и немедленно ополовинил. Младший, опасаясь материнского гнева, следовал за похитителем по пятам до самого леса. Потом потерял беглеца из виду, но все равно не рискнул возвращаться назад без добычи.
- Ка-аин! - вкрадчиво позвал он брата. - Братуха!
Каин не отозвался. Авель с опаской вошел в лес. Огромные деревья пугали его, напоминали о давнем фиаско, когда их семейство - тогда еще полное - спасовало перед стаей блохастых выродков. Он уже собирался убраться отсюда восвояси, но вдруг заметил одного из заклятых врагов: рассевшись на нижней ветке, молоденький обезьяненок беззаботно глодал яблоко.
- Ах ты, тварюка! - живодер сграбастал поганца за шкирку. - Зараз ты мне за все заплатишь!
- Не трожь Чи-Чи, - материализовался откуда-то сверху беглый братуха. В руке его тлела похищенная головня.
- А то шо? - клацнул зубами Авель.
- Мы с волком одной крови. Проваливай из нашего леса, иначе баб-ай тебя съест.
- Сам пошол в дупу, мавполюб! - зарычал Авель. Чи-Чи в его руках завизжала...
И тут из лесу вышел голодный баб-ай.
Огонь почти погас, когда Каин с Чи-Чи вернулись в павианий город. Еще немного - и экспедицию за красным цветком пришлось бы повторить.
Пока человек раздувал угли и подкидывал в огонь приготовленные ранее веточки - вокруг костра собралась толпа.
- Ты стал мне почти как сын, - нахмурившись, молвил Ма-Тумба. - Поверь мне, то, что ты задумал, не принесет тебе удовлетворения. Я тоже когда-то был юн, и тоже искал правды. Уж я-то знаю, что ждет тебя в подземелье. И лучше бы ты туда не ходил...
- И ты молчал? - ахнул Каин.
Вождь стушевался.
- Оставь его, - вступилась Ван-Га. - Ма-Тумба стар. Недалек час, когда ты займешь его место (мне было на эту тему видение). Думаю, ты сможешь выдержать испытание, которое ждет тебя там, внизу.
- Уж он-то сможет, - поддакнул Гу-Ру. - Видели б вы, как мы с ним хук правой задней отработали, - и горилл подмигнул питомцу здоровым глазом.
- Я буду ждать тебя, - на шею Каину бросилась верная Чи-Чи. - Я верю, что ты вернешься. Мне никогда и ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Думаю, я тебя полюбила всем сердцем сразу, как только увидела!
- Окей, ну тогда я точно вернусь, - подвел итог Каин.
Впрочем, затхлость и запустение, встретившие его под землей, значительно поубавили оптимизма. Мрамор крошился под ногами, пыль поглощала звуки шагов. Белесый настенный мох в пламени факела отсвечивал кровью. Где-то далеко позади зловеще завывал ветер, а в вековечной тьме, которая ожидала его внизу, нарастал монотонный гул.
Спуск завершился у чуть приоткрытой ржавой двери. Каин навалился на нее плечом, но та лишь вздохнула в ответ, и не поддалась. Имеющейся щели еле хватило, чтобы протиснуться внутрь.
За дверью гудение усилилось. Дрожь отдавала в пол, чувствовалась через стены, казалось - вибрировал сам воздух. Для полного счастья закоптил и потух факел.
- Вот, блин, приплыли...
Дальше пришлось продвигаться на ощупь.
Каин уже собирался повернуть обратно, когда различил в темноте нечто странное. Время от времени в ней вспыхивал и сразу же затухал рубиновый огонек. Похоже, что и вибрации пола пульсировали в этом же ритме.
Вблизи света от огонька оказалось достаточно, чтоб, хоть немного, осмотреться. Каин обнаружил, что коридор давно закончился, и сам он теперь находится в середине огромной пещеры. Стены пещеры терялись во мраке, свода ее, и подавно, не было видно. Каин стоял у искусственного возвышения, на котором громоздилась странная угловатая конструкция. Собственно, свет и шел от нее.
- Вот так штуковина, - пробормотал наш герой. Его хриплый голос отразился от стен многократным эхом. И "штуковина" ожила.
Взвыли сирены, вспыхнули, дремавшие тысячелетия, лампы. Некоторые из них тут же лопнули, осыпав искателя приключений градом стеклянных осколков.
- Приветствую тебя, гость. - Прогрохотал лишенный эмоций голос. - Для входа в систему введите логин и пароль.
- Чего? - отшатнулся Каин.
- Пароль. - Повторил голос. - Логин и пароль. Логин и пароль для входа в систему.
- Чего-чего?
- Пароль это секретное, условленное сочетание цифр или букв, дающее право доступа куда-л. или к чему-л. Логин это уникальный идентификатор пользователя. Введите логин и пароль.
- Куда? - совсем запутался Каин.
- Куда-куда, - в шредер, - огрызнулся собеседник. - Ты что, совсем ламак, что ли?
- Я этот, Каин...
- Нет такого пользователя! - Злорадно отозвался голос. - Попробуйте ввести еще раз.
- Я Каин, сын Адама-первочеловека, - уточнил Каин и, чуть подумав, добавил: - пришел к вам в гости из верхнего мира...
- А, так ты - гость? Так сразу бы и сказал. Заходи просто так, чувствуй себя, как дома.
- Куда заходить?
- ЛОЛ. В систему, говорю, заходи.
Тем временем бывшие родичи Каина обнаружили тело его брата. Баб-ай постарался на славу - труп было нелегко идентифицировать. Если б не твердая уверенность Адама в том, что на тысячи верст в округе нет ни одной живой человеческой души, он ни за что б не признал своего сына. Да, он и сейчас не был до конца уверен, кого из детей растерзал саблезубый хищник.
- Вот горе, так горе, - умилялась своими страданиями его жена. - Раньше жила, как в аду, покоя не знала. А теперь и вовсе все очи выплакала. Кто мне теперь поутру улыбнется, за обедом "спасибо", а вечером "на добранич" пожелает. Один ты у меня остался. Да, лучше бы, я тут, вместо дитятки, добычей волчищи стала. Вы б у меня тогда на шкуре своей почувствовали, как вам меня не хватает!
- Я этого так не оставлю, - взорвался Адам. - Я на них всех расправу найду. Если надо - до самого Ебипта дойду!
- Конечно, тебе б только чтоб дома не ночевать. В город податься хочешь? Думаешь, там себе кралю найдешь? Черноокую? Да в парандже? Да чтоб еще голой плясала?
- Что ты опять начинаешь? Вместе поедем. Вместе справедливость искать - оно всяко муноментальнее будет.
На том и порешили. Собрали пожитки и отправились в Ебипет за помощью.
Новый учитель Каина, персональный мейнфрейм Пентиум, при ближнем знакомстве оказался довольно интересным собеседником. Конечно, характер он имел, прямо скажем, сволочной, а в его речи порой проскакивали такие технические термины, что постеснялся б и сам Искуситель. Но именно от него Каин узнал об устройстве мира.
В одном из бессчетных шкафчиков Пентиума, среди дискет и давно истлевших инструкций, Каин отыскал портативный фонарик. Удивительное дело - миновали века и эпохи, но энерджайзеровские батарейки еще работали. Теперь, благодаря находке, Каин мог в любой момент приходить в подвал к своему новому другу.
- Я был еще маленьким калькулятором, когда распалась Империя, - любил вспоминать Пентиум. - Ах, что за программы тогда писались - не проги, а загляденье. А вот потом, после развала, все программисты разом перевелись. Те подались в бизнес, иные - в бандиты, а самые умные эмигрировали. Мне повезло - хозяин вывез меня контрабандой. Мы много мотались по свету, и, наконец, очутились здесь. Дела пошли в гору. У хозяина были золотые руки: он кое-что подпаял, что-то перенастроил - так я и стал персональным компьютером.
Ближний Восток, по словам Пентиума, никогда не был особенно тихим местом. Постоянные трения на религиозно-национальной почве со временем вылились в полноценную войну: сначала с соседями, затем с возрожденной Империей и, наконец, с могущественной заокеанской державой. Немудрено, что компьютер (он к тому времени дослужился до целого сервера) в один прекрасный день мобилизовали на защиту вновь обретенной родины, вместе с его хозяином.
- Нас определили во взвод управления межконтинентальными ракетами. А в том взводу была одна эвээмочка. Уж, я к ней и так, и эдак пинги подбивал - она ни в какую. Тогда я и говорю своему знакомому проксисерверу: "ты, брат, хоть задоссья, а мне с ней свидание обеспечь!" Не знаю, что он ей наплел по маршрутизации, но вдруг она сама постучалась мне в порт. Я ей такой: здрасьте, я Пентиум, можно Петя. Ее же Ибукой звали. Веришь? - при этих словах в куллере Пентиума каждый раз что-то предательски тренькало. - Я для нее хоть апдейт с неба готов был достать...
Тут Пентиум обыкновенно замолкал. Рассеянно блымал лампочками, экран его заволакивала пелена скринсейвера. Он долго молчал, погруженный в воспоминания.
- Разъемами не сошлись, - отмахивался он, окончательно потеряв нить повествования, и переходил к описанию ядерного апокалипсиса, который случился однажды из-за случайно пролитого на клавиатуру стакана кофе.
Прошло три года с тех пор, как Каин поселился среди павианов. Чи-Чи подросла и превратилась в настоящую обезьянью красавицу. Лучшие мужики племени были готовы лишиться хвоста за один ее взгляд, за поцелуй же могли умереть прямо на месте. Но юная обезьянка давно сделала свой выбор.
- Так, жить после свадьбы мы будем в городской ратуше. Там комнат много - не то, что в твоей берлоге. Кстати, и папа уже не тот, что был раньше. Ему забота нужна. Будем для него яблоки собирать - он это любит. Глядишь, и назначит тебя приемником Обезьяньего Царства.
- Любимая, кроме тебя мне никакого царства не надо, - с улыбкой ответил Каин.
- А вот, и надо! В конце концов, я же дочка вождя - чай, не макака из леса. Так что, и муж мне нужен соответствующий.
- Но я же чужак, - удивился Каин. - У меня даже хвоста нету.
- Так, ведь, не в хвосте счастье!
- А в чем?
- А то ты не знаешь, - рассмеялась Чи-Чи.
И они слились в объятиях - самозабвенно, как могут только влюбленные, да и то лишь до свадьбы. Город был далеко, и сюда, в самую чащу яблочного леса, не долетал вездесущий обезьяний гвалт. Тихо жужжали пчелы, струился аромат ромашек, и ласково гладило спину весеннее солнышко. И тут идиллию нарушил далекий крик.
- Это из города, - сразу сориентировался Каин. - Похоже, там что-то произошло.
Столица горела. Пылали дома, полыхали редкие в городской черте яблони. Каин с подругой замерли посреди улицы, не в силах поверить в увиденное.
- Это акопалиспис! - Пошатываясь, из пламени вышел Адам. Он был весь в крови, из-под лопатки торчал обломок стрелы. Сделав пару шагов, первоотец упал на колени. - Да, разве я мог помыслить, что все обернется таким образом?
- Так, это ты во всем виноват? - ахнул Каин.
- Сын мой, - раненый закашлялся. - Мы с матерью всю жизнь желали тебе только добра. Когда ты ушел, тяжкая скорбь объяла всю нашу семью. Твой брат, ныне покойный, ждал тебя каждый день на опушке леса, мать вся извелась, ну, и я тоже не находил себе места. Неувидательно, что, когда нас постигла очередная утрата, мы от бесходности оборатились за помощью к ебипедскому царю. Кто ж знал, что тот окажется таким... таким...
- Ко-злом? - за спиной у него вырос Ма-Тумба. - Мой дорогой зять, - продолжил вождь по-павианьи. - Ты давно стал одним и нас. Не верь человеку, ибо тело его слабо, а дух тщедушен. Во имя своих человеческих слабостей он способен на самую низкую мерзость.
- Ты на себя посмотри! - Адам наклонился, чтобы поднять с обожженной земли булыжник. Ма-Тумба изготовился к последнему броску. Каин рванулся - разнять очумевшик от крови бойцов, но те уж сцепились в смертельной схватке. Удар, рывок, хрип - и два бездыханных тела осели у его ног.
Чи-Чи завизжала. А вслед за тем послышалось злобное шипение:
- Грязная мартышка! - бесновалось косматое чудище. Когда-то давно оно было Евой, но теперь растеряло остатки разума. - Ты разрушила мою семью! Ты похитила моего сына, сгубила второго, а теперь отняла у меня мужа. Да, будь же ты проклята! Если есть в мире справедливость - ты должна умереть. А если нет, - она вцепилась сопернице в горло, - тогда я сама тебя придушу!
Лязгнули зубы. Ева завыла. Ей вторил торжествующий вой серого волка.
- И ты против меня? - сумасшедшая отшвырнула бездыханное тело соперницы и опустилась на четвереньки. - Вшивая шавка!
Каин бросился к Чи-Чи. Возможно, она жива? Павианиха лежала, неестественно запрокинув голову. Похоже, у нее была сломана шея.
Ева стонала, придавленная трупом серого волка. В ее горле пузырилась смешанная с кровью слюна, и жить ей осталось недолго. Поодаль лежали трупы того, кто когда-то давно приходился ему отцом и того, кто пришелся отцом только в смерти. Наверняка, все друзья и знакомые Каина, даже старая Ван-Га и баба Зи-На также были мертвы. Всего час назад Каин был абсолютно счастлив, теперь же в одно мгновение потерял все.
- Будьте вы прокляты! - закричал он неведомым ебипедам.
- Нехорошо получилось... - понуро признал Господь.
- Брось, - успокоил его Гавриил. - Сотворишь себе новых - всего-то делов?
- Так ведь, каждый раз получается только хуже. Совсем истворился, видать. Пора на покой...
Архангел суетливо перекрестился.
- И правда, Гаврила, - бог оживился. - Вот, прямо сейчас все с тобой бросим, и айда на Юггот? Грибов там, говорят, тьма! Мы с тобой и за тыщу веков все не соберем!
Внизу догорала яблоневая роща...
По пепелищу брел человек. Впрочем, как был человеком - он давно позабыл. Перестал он осознавать себя и павианом. Скорее всего, он вообще мало что сознавал в этот момент.
И он не хотел сознавать. Он просто шел, бездумно вздымая ногами еще теплый пепел. Тот оседал на лице, на плечах, порошил сединой волосы. Какая-то необъяснимая сила влекла опустошенного Каина на главную площадь города. Туда, где однажды началась его новая жизнь и где все еще возвышалась (хотя и не так гордо) покосившаяся башня ратуши.
Огонь почти не тронул здание. Не особо усердствовали в разрушении и таинственные ебипедские убийцы. Причина столь переборчивого отношения Каину открылась не сразу, но, открывшись, сняла апатию словно рукой.
Гу-га Гу-Ру (Король Гу-Ру) возлежал на крыльце ратуши, израненный, но не побежденный. Он был еще жив, в отличие от полусотни врагов-ебиптян. Увидев питомца - вообще вскочил на ноги и бросился к нему навстречу.
- Ка-Ин, родной! Мы думали, что ты умер!
- Да, лучше бы умер, - с тоской отозвался тот.
- Отныне не будет в Стране Обезьян никаких смертей, - засмеялся горилл. - Спасаясь от варваров, мы все же решились спуститься в подвал, и встретили там твоего электронного друга. Мудрая Ван-Га поговорила с ним - он оказался преинтереснейшим собеседником! Сам-то я с ним еще не беседовал, видишь же - был малость занят, - он махнул лапой в сторону мертвых тел. - Да, что ты стоишь? Заходи. Старая Зи-На нашла под землей целый продсклад. Ах, да, мы с тобой продсклады еще не проходили. Но ничего, успеется. Там даже бананы есть!
- К черту бананы! - Взорвался Каин. - Чи-Чи умерла... Они убили ее! - Он забился в истерике.
Гу-га Гу-Ру ласково обнял его.
- Вот ведь беда, - вздохнул обезьян. - Но я уверен - и этому можно помочь. Я ведь тебе говорил - Пентиум не так прост. Уверен, что у него в медпункте (кстати, про медпункты тебе тоже надо будет много чего рассказать) есть столько всего. Уверен, всех тех таблеток на тысячу чи-чей хватит. Давай так, я за ней сбегаю, а ты пока заходи. Отдохнешь немного, бананов поешь. А, как вернусь, девицу твою станем лечить.
Каин доверчиво всхлипнул.
- Обещаешь, лохматая задница?
- Конечно, дурашка! Король Гу-Ру - лучший ай-бо-лит в округе!
Горилла похлопал пасынка по плечу и припустил рысцой на поиски тела Чи-Чи. Уж он-то знал: таблетки таблетками, но чтобы они помогли, следовало поторопиться.
- Да, чуть не забыл, - крикнул гу-га на прощанье. - Там, вроде, у Пня кой-какие связи в ракетных войсках остались. Потолкуй с ним об этом. И запомни: правильно пишется "Египет"!