Шёпот во тьме привёл меня в Рейвик. Шёпот, робко пробивавшийся сквозь чащу сна. Так робко, что голос исказился до неузнаваемости, что слова стали шелестом листьев на ветру, что невидимые нити, протянувшиеся через ночь, рассеялись, не дождавшись даже моей попытки обнаружить их источник. Лишь на одно-единственное мгновение увидел я фрагмент крепостной стены, сложенной из светлого - почти белого - камня.
Будь та стена серой, как в мрачных замках Границы, красной, как в шумных городах долин, чёрной, подобно бастионам Ааторны, или, например, украшенной разноцветным орнаментом - и я лишь мысленно пожурил бы неизвестного Мастера за небрежность, выразившуюся в отправлении непонятного сообщения. Но белая стена с рядом квадратных зубцов, покрытая едва заметной сеткой швов-морщин, была как две капли воды похожа на укрепления города, покинутого мной пять лет назад. Я встал с постели и, распахнув ставни, до утра глядел на тёмное небо.
Опыт подсказывал мне самое незатейливое из решений - ожидание. Каменная стена могла принадлежать и полудюжине других городов или городков на склонах Белых гор. Она могла быть мимолётным образом, навеяным случайной мыслью моего неудачливого собеседника или даже моей собственной. К тому же предпринятое наугад действие скорее всего оказалось бы не только поспешным, но и бестактным по отношению к допустившему оплошность коллеге. Ждать. Пусть попробует ещё раз.
Однако на рассвете я сказал себе: «быть может, разговор с глазу на глаз с Эдвином позволит разобраться... или Дэррил даст полезный совет», внёс запись об отъезде в Книгу Гильдии, купил коня, сменил синюю робу на дорожный плащ и отправился в путь. Вряд ли я мог рассчитывать на тёплый приём, но это не имело значения. Я и так отсутствовал слишком долго. И теперь, когда в моём распоряжении был предлог, я знал, что не могу поступить иначе...
Я въезжал в широкие ворота Рейвика вслед за крестьянином на пахнущей сыром телеге и торговцем всякой всячиной. Бледный всадник на вспененном жеребце застал меня объясняющимся с часовыми.
- Ворота ! Закройте ворота ! - полукричал, полухрипел всадник, почти в ту же секунду на башне протрубили тревогу, «проезжай, быстрее !» - выпалил ближайший солдат, и сразу же за моей спиной стальная решётка скользнула вниз и послышался лязг цепей подъёмного моста. Я обернулся - на вершине ближайшего холма солнце блеснуло на шишаках и наконечниках пик. Затем мост пополз вверх, закрывая обзор. Цепи ещё гремели, когда из башни появились солдаты и поволокли меня, торговца и крестьянина в помещение с крохотным зарешеченным окошком под потолком и внушительным засовом на наружной стороне дубовой двери. Другие увели куда-то гонца. Скрипнул ключ - стало быть, в дополнение к засову имелся замок.
Несколько часов спустя хмурый офицер с узкими серыми глазами поинтересовался нашими именами и причинами посещения города. Солдат принёс пищу и воду. Ещё раз. И ещё сколько-то раз. Из оконца время от времени слышались звуки шагов, крики, команды, свист стрел и проклятия. Порой ветер доносил до нас запах дыма. Офицер вернулся через семь или восемь дней.
- Мастер Лукас, - произнёс он с порога, - Лорд желает видеть Вас.
***
- Примите мои извинения за обращение, не соответствующее Вашему статусу, Мастер.
Арест не слишком удивил меня - вполне понятно желание проверить человека, всего на несколько минут опередившего чужеземную армию - однако весьма раздосадовал, ибо сидение взаперти на соломенном тюфяке абсолютно не соответствовало цели приезда. Потому я не удержался от малой толики нерекомендуемого в общении с сильными мира сего сарказма.
- Не стоит беспокоиться, Милорд. Человек непривычный к путешествиям, как я, в любом случае нуждается в отдыхе после недели, проведённой в седле.
- Я рад, что Вы остались довольны нашим гостепреимством... В эту самую минуту для Вас готовят покои, которые однажды почтил своим визитом Король... - пауза, - не те, что под Башней Молчания.
- Я полагал, эта история о Джоне II...
- Выдумка, с первого и до последнего слова, разумеется... Но слухи об ужасах, творящихся в мрачных подвалах, иногда так полезны в тяжёлые времена... Джулиан, вы свободны. Ваши инструкции остаются без изменений.
Когда дверь закрылась за сероглазым офицером, мой собеседник встал с тяжёлого квадратного, без резьбы или позолоты, кресла, обогнул ещё более массивный письменный стол и остановился у окна. Коннор Рейвикский почти не изменился за годы моего отсутствия. Я смог отметить только усилившееся сходство с отцом. И золотую цепь Лорда, покачивающуюся в такт шагам.
- Могу ли я заключить, что Лорд Хорас...
- Умер месяц назад.
- Примите мои глубочайшие соболезнования, Милорд.
За исключением знака власти, внешне он вполне мог бы сойти за одного из своих солдат, только что снявшего доспехи - широкие плечи, обветренное лицо, потёртая кожаная туника. Он смотрел мне прямо в глаза, и я должен был задирать голову, чтобы ответить взглядом на взгляд. Он смотрел мне в глаза, и я знал, что он знает - я не слишком сожалею о смерти человека, выбросившего меня из города, словно бездомного пса - вопреки обычаю, вопреки воле могущественной Гильдии, невзирая на просьбу собственного сына и наследника...
- С переездом под мой кров Вы, конечно, лишитесь пары приятных собеседников, но надеюсь, свобода передвижения послужит достаточной компенсацией. В пределах городских стен, разумеется... если только Вам не удастся договориться с Фарре... Вы ведь не переметнулись к Мастерам Посредникам ?
В былые годы, вспомнил я, Коннор шутил тем больше, чем меньше был склонен смеяться... Значит, Фарре. Даже не копаясь в пыльном чердаке памяти, я мог бы назвать дюжину более удобных противников. Или две дюжины.
- О нет, я верен синему воинству ночи.
- Кстати, о цвете... я предпочёл бы, чтобы до поры до времени Вы воздержались от ношения синего.
- Он вышел из моды ?
- Отнюдь. Однако вызывает у некоторых недавних приезжих непреодолимое желание применить кинжал. Одного такого молодца схватили на прошлой неделе. Не раньше, чем он убил двоих... воинов ночи, как Вы изволили выразиться. Утверждает, что был нанят в Ивелле человеком, которого никогда не видел, и не знает, есть ли у него в наших краях... гм... коллеги... Я склонен верить в его искренность. Однако не намерен полагаться на его осведомлённость, тем более после того, как следующей же ночью неизвестный швырнул в окно некоей Гильдии три или чертыре факела, предварительно вогнав под дверь клин. Думаю, Мастер, Вы догадываетесь, что за символ украшает ту дверь. По счастливой случайности, огонь не...
Я догадывался. Переехав за полвека до моего рождения в трёхэтажный каменный дом на Старом Холме, подальше от рынка, кузниц и прочих источников шума, Гильдия Спящих (или сноходцы, странствующие во мраке, воинство ночи и так далее) не изменила своей загадочной (для непосвящённых) привязанности к дереву, немедленно украсив свою новую обитель бесчисленными панелями, декоративными колоннами, полками, решётками, рейками... Шесть месяцев, рассказывал мне старик, бывший в тот памятный год подмастерьем в Гильдии Столяров, его Мастер и он не знали ни минуты покоя. (Столько же, если не больше, Мастер провёл в таверне, пропивая и проигрывая выручку.) Потом с севера были привезены карликовые деревца, да в лесу у реки набраны лозы, скоро скрывшие добрую половину столярной работы... В силу столь же загадочной неприязни к железу, почти все металлические предметы были изготовлены из серебра или бронзы. Серебряным был и полумесяц, закреплённый над дверью в окружении бронзовых звёзд.
Подпалить Гильдию... на первый взгляд, обилие дерева делало эту идею заслуживающей внимания... комнаты наверху превратились бы тогда в западню... но я никогда не слышал о пожарах в Домах Сна и ничуть не удивился, узнав, что те факелы, повидимому, погасли, едва коснувшись пола. Если мне случится встретить заслуживающего доверия Мастера Хаоса (мммм... девять из десяти выбранных наугад прохожих скептически искривили бы губы при упоминании в одной фразе о доверии и колдунах), я расспрошу его о причинах, по которым огонь обходит нас стороной и даже тот, что в очаге, испуганно жмётся к задней стенке...
- Я надеюсь, Милорд, Мастеру Эдвину удалось избежать ножа убийцы ?
- Мастеру Эдвину удалось избежать ножа убийцы, - подтвердил Лорд.
Потом опустил глаза и сделал несколько длинных шагов, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки от противоположной стены. Тогда развернулся, скрипя сапогами, и добавил:
- Три Мастера Сна пытались донести до Короля весть об осаде. Все трое, как говорят люди простые, потерялись во тьме. Сперва Бэррон. Потом Алисия. Последним был Ваш учитель.
Такими же длинными шагами Коннор вернулся к окну, снова скрипнули подошвы...
- Таким образом, остаётся Мастер Мелвин. Я разговаривал с ним несколько часов назад. Он, да позволено мне будет критически высказаться о члене столь уважаемой гильдии... напуган до полусмерти. И я вспомнил, что некогда один молодой Мастер... мой друг, изгнание которого позже я не сумел предотвратить, и которого совсем недавно я оскорбил излишней подозрительностью... он говорил, что в царстве ночи страх смерти есть грубейшая из ошибок, потому что...
- Потому что в диковинном лесу наших снов, - продолжил я, - страхи смертоноснее мечей и стрел... Преследуемый собственным страхом, Мастер Мелвин, будь он талантлив, как Морфей, не справится с задачей, оказавшейся не по силам троим его предшественникам... Милорд, Ваш друг нанесёт визит ночи.
- Мой друг, насколько мне известно, не внёс пока своё имя в местную Книгу Гильдии Сна, и потому любой приказ, отданный ему, может привести к затруднениям с Гильдией...
- В приказе нет необходимости. Ваш друг, Милорд, родом из Ивеллы, города, знаменитого не столько наёмными убийцами, сколько мозаиками, этими картинами из кусочков металла, камня и стекла, каждый из которых может занять только одно, специально для него отведённое место. Не менее семи поколений его предков провели свою жизнь, подгоняя фрагмент к фрагменту. Ребёнком он иногда, пусть не слишком охотно, помогал отцу и деду, и с тех пор не терпит незаконченные мозаики... В той же, что он видит перед собой, отсутствует один из главных элементов. Поэтому тот Мастер нанесёт визит ночи, как только найдёт достаточно мягкую подушку.
- Моему другу лучше быть осторожным. Мне будет жаль, если он не вернётся. Но важно даже не это. Если Король не получит доклад в течение недели-двух, город падёт.
- Не беспокойтесь. Он только глянет одним глазком на того ночного хищника, и когда будет знать, с чем имеет дело, я надеюсь, он сможет Вам помочь. И ещё... когда он вернётся, ему хотелось бы услышать пару слов о Леди Марисе...
***
Подушка была великолепна, и перина не уступала ей. Едва я успел закрыть глаза, как ноги мои ступили на извилистую тропинку сна. Я открыл дверь и вышел в корридор, тот самый, по которому следовал за слугами в отведённые мне комнаты менее получаса назад, и всё же чем-то отличавшийся от него. Поясные портреты мужчин в доспехах и женщин в платьях с высокими воротниками украшали стены, и я из озорства сменил их на зеркала, сохранив лишь роскошные золотые рамы. Один за другим отбрасывавшие блики прямоугольники демонстрировали мне худого, небольшого роста человека лет двадцати пяти с длинными каштановыми волосами, перевязанными на затылке узкой лентой. Сей муж, последовательно узурпировавший места Лорда Джона, Леди Вивиан, Лорда Артура и многих, многих других, смотрел на свой прототип с иронической улыбкой, слегка прищуривая зелёные глаза. Ну да ладно. Довольно самолюбования. Долой зеркала, и да здравствуют натюрморты ! В конце корридора я свернул на балкон, протянувшийся вдоль южной стены дворца, и пока шёл по нему, каменный пол стал деревянным. По широкой мраморной лестнице спустился в парк. Заходящее солнце слепило мне глаза. Я погасил его и повесил на потемневшее небо медную тарелку луны.
Люди, впервые назвавшие нас «странствующими во тьме» и прочими подобными именами, исходили скорее всего лишь из напрашивающейся ассоциации между сном и ночью, между ночью и темнотой. Пока они лежат с закрытыми глазами, казалось, вероятно, им, Мастера Сна бродят в окружающем их мраке бестелесными призраками. Если в полночь шуршит трава в саду, это сноходец прогуливается под окнами. Хлопает дверь - он нарушил покой дома, с целью, ведомой лишь ему одному, но, должно быть, тёмной, как полуночное небо. Если из кухни пропал кусок мяса - непрошенный гость был голоден. Если же пропало ожерелье с драгоценными камнями, женам окрестных Мастеров Сна лучше не показываться на людях с какими бы то ни было украшениями. Если поутру не проснулся хозяин - его убили воины ночи. Не проснулся воин ночи - вероятно, его призрак заблудился в темноте и не смог найти дорогу в своё тело. Рано или поздно почти каждый подмастерье спрашивает своего учителя - почему сама Гильдия переняла эту терминологию ? Почему сами Мастера Сна называют себя так, как нарекли их в незапамятные времена суеверные крестьяне ? Ведь сюжеты снов, как знает любой запомнивший хотя бы малую долю своих, гораздо чаще дневные, нежели ночные. Ведь в наших силах сделать наши тропы сияющими, как лёд на вершинах гор. Ведь мы не умеем хлопать дверьми, красть и душить посредством мира снов (справедливости ради следует заметить, что Мастер может убить... дело непростое, опасное и к тому же строго-настрого запрещённое Правилами Гильдии, даже если закон на стороне убийцы... но технически это возможно). Так повелось, пожимают плечами Мастера. Привычка, ставшая обычаем, превратившимся в свою очередь в традицию. К тому же, добавляют они минуту спустя, большинство сноходцев предпочитают идти несколько затемнённой тропой сна, ибо полумрак скрадывает детали, делая нашу работу несколько легче.
Таким образом, меняя солнце на луну, я повторял проделанное тысячами и тысячами коллег. Я делал то, чему учил меня Эдвин... покойный Эдвин, счастливых ему снов... Эдвин, всегда безукоризненно следовавший выработанным поколениями Мастеров рецептам... и на сей раз это его не спасло. Стоп... надо подумать. Там, где пересекающие сад мощёные дорожки сошлись у сухого фонтана, я поставил крашенную деревянную скамейку со спинкой и сел. Торопливый Бэррон, должно быть, попытался протянуть улицу, сбегающую по склону Старого Холма к Северным Воротам, до самого Королевского Дворца и промчаться по ней на коне, что краше любого скакуна из дворцовых конюшен. Мечтательная Алисия предпочла бы неспешное путешествие по реке, взяв в союзники лёгкий попутный ветерок. Каждый изгиб той реки приближал бы её к цели на многие мили. Наконец, консерватор Эдвин добрался бы до ближайшего леса или на худой конец сада (так-так...), и по мере продвижения этот лес/сад становился бы всё более похожим на столичный парк. Достигнув цели, вестник нашёл бы сон одного из Мастеров Сна, работающих на Короля. Разумеется, таким образом можно связаться с любым из живущих, но большинству не понравилось бы, начни мы нарушать без спроса их покой, посему Правила Гильдии рекомендуют, если это возможно, передавать сообщение коллеге или, по крайней мере, лицу, заранее предупреждённому...
На каждом из путей поджидала смерть.
Один из них мог допустить ошибку. Не трое.
Фарре мог привести с своих Мастеров и поручить им перехватывать вестников Коннора. Мастера могли попробовать. Но они не могли знать, когда вестники попытаются пересечь ночь. И, что намного более важно, не могли знать, какую из бесчисленных тропинок те изберут. Наконец, не могли быть уверены, что перехватив сноходца из осаждённого города, сумеют остановить его. Слепой случай мог предать в их руки одного, но не троих.
Среди обитателей мира снов - кошмаров и грёз, страхов и диковинных фантазий - попадались опасные. Встреча с некоторыми из них могла оказаться смертельной даже для опытного ночного странника. Но как могла даже целая стая монстров подкараулить и убить одного за другим троих Мастеров ? Породить нечто подобное способен только некто необычайно одарённый. Но мог ли сведущий в нашем деле пойти на это ? Слишком велик риск. Кто возьмётся контролировать столь могучего хищника ?
Маловероятно. Все варианты маловероятны. Возможно, я имею дело лишь с чередой случайностей... И всё же...
Я опустил за горизонт ночное светило и поднял в зенит дневное. Превратил фонтан в груду шершавых камней. Скрыл цветы в высокой траве. Иссушил траву солнцем. Посадил мелкий кустарник на месте деревьев, носимый ветром кустарник пустыни, и прислал ветер унести его прочь. Дворец за моей спиной обернулся скалой, потом скала сменилась пологим зелёным холмом. Вершину этого холма я прижимал к земле, пока не оказался на унылой, плоской как стол равнине - последнее место, которое избрал бы для работы сноходец в здравом уме и твёрдой памяти. Чем большее пространство необходимо держать под контролем, тем меньше сил остаётся на изменение. И изменение тем сложнее, чем однообразнее окружающий мир. Легко (требует всего лишь пару лет обучения при средних способностях) представить себе Королевский Дворец за углом, сверкающие стены за излучиной реки или прямую, вымощенную квадратными плитами дорогу, ведущую к широко распахнутым воротам, в которую, изогнувшись, вливается лесная тропинка. Но не каждому под силу медленно вырастить из пожелтевшей травы десятки острых шпилей, затем - локоть за локтем - башни, купола, стены...
Медленно зашагал я по равнине, время от времени совершая, исключительно во избежание потери концентрации, какое-нибудь небольшое изменение. Вернуть траве зелёный цвет. Посадить деревце. Срубить его. Ожидание и осторожность - лучшая тактика в поединке с могучим и притом неизвестным противником. Сегодня я не буду прокладывать путь в столицу. Задача будет более простой. Ночной убийца, если он и в самом деле почти вездесущ, рано или поздно найдёт меня. И на монотонной, ярко освещённой равнине этого сна, где самое ничтожное изменение занимает минуты, ему будет нелегко застать меня врасплох.
И я шёл по бескрайнему полю. Шёл достаточно долго, чтобы сомнение закралось в моё сердце. Быть может, хищник решил передохнуть. Быть может, путь свободен. Быть может, рванись я вперёд в стиле Бэррона...
Вероятно, я недостаточно работал над концентрацией внимания. Во всяком случае в тот момент, когда тени рванулись через горизонта, растерянность овладела мной. Лишь после того, как неясные силуэты превратились в потрясающих копьями, мечами и палицами гигантов верхом на исполинских скакунах, я понял, что меры предосторожности, в необходимости которых я в глубине души не был уверен, спасли мне жизнь...
***
- Леди Мариса разочаровала отца...
Я следовал за Коннором по корридору с портретами, потом по другому, украшенному гобеленами со сценами охоты, вверх по лестнице с развешанным на стенах оружием...
- Можно сказать, весьма сильно разочаровала. - продолжил он, - Лорд Хорас рассчитывал, что после удаления помехи в лице... некоего молодого человека, его дочь изменит своё отношение к альянсу с какой-либо из знатных семей долин. Но упрямство уроженцев Белых гор недаром вошло в поговорки. Сдаётся мне, именно избыточная доля оного побудила наших предков поселиться в этих неспокойных местах. Одним словом, сестрёнка дала от ворот поворот всем кандидатам на её руку, не говоря уже о сердце. Отец был в ярости. По другую сторону Восточного хребта, говорил он, никто не спрашивает женщину, согласна ли она. Пусть хоть визжит и царапается - если нужно, её свяжут по рукам и ногам, сунут кляп в рот и в таком виде отправят к будущему мужу. Однако мы находимся по ту сторону хребта, по которую находимся. Кроме того, Мариса не визжала и не царапалась, а недвусмысленно дала ему понять, что если её мнение не будет принято во внимание, наш новый родич рискует не дожить до брачной ночи. Или же до брачной ночи не доживёт она. Рискну предположить, что сестрёнка не шутила. Наконец, Лорд Хорас любил свою дочь. Однако пойти на попятную тоже не мог... Но, возможно, всё это Вам известно ?
- Как могу я знать то, что даже здесь мало кому известно в полном объёме ? Я, разумеется, расспрашивал каждого человека, кто мог иметь какое-либо отношение к Рейвику. Скажем, имел чётки из здешнего камня... которые, как потом оказывалось, он выиграл в кости где-нибудь в Тилорне. До меня доходили слухи, что единственная дочь Рейвикского Лорда не торопится замуж, я мог догадываться о причине, но не более того...
- Я думал, что Вы могли иметь известия из первых рук. Года три назад я застал сестру за странным разговором с Мастером Алисией...
- Нет, - покачал головой я, - Алисия не посещала мои сны.
Мы шли по очередному корридору. Здесь пол был устлан коврами,а украшениями служили керамические вазы в нишах стен. Двое солдат из личной охраны Лорда, охранявшие дверь в середине корридора, расступились - впрочем, не раньше, чем пришли к заключению о моей полной безобидности.
Маленькая женщина в белом платье приветствовала Коннора не слишком глубоким реверансом.
- Без изменений, Милорд, - произнесла она низким голосом. В мою сторону сия особа бросила вопросительный взгляд.
- Мастер Нелли любезно согласилась быть моей гостьей, пока она присматривает за Леди Марисой. Другой мой гость, Мастер Лукас, консультирует меня по вопросам, связанным с обороной города.
Что ж... Коннор, как и пристало хозяину, представил нас друг другу. Не указав лишь, к каким гильдиям принадлежат означенные Мастера. Формально в данном вопросе была соблюдена симметрия, но если золотая брошь с изображением змеи выдавала в женщине в белом Лекаря, то моя синяя роба пылилась сейчас неизвестно где. «Консультант по вопросам, связанным с обороной»... возможно, мою задачу можно было определить и таким образом... Похоже, Лорд не торопился сообщать о моём возврещении даже своим доверенным лицам. Очередная мера предосторожности... впрочем, не слишком эффективная - не пройдёт и нескольких дней, как я буду опознан кем-либо из оных лиц, солдат, слуг... Скорее всего, уже опознан.
- Мастер Лукас хотел задать вам несколько вопросов, - продолжил Коннор. Едва закончив фразу, он развернулся и вышел.
Озадаченный подобным поведением, инстинктивно я повернулся к нему. Слишком поздно. Лорд вылетел из комнаты, словно пробка из бутылки игристого вина. Но завершая движение, я заметил краем глаза...
Властелины страны грёз слывут (среди прочего) рассеянными чудаками, людьми, что всегда, даже в солнечный полдень, даже когда они разговаривают, играют в кости или принимают плату за свою работу, хотя бы самую малость, но дремлют. Людьми, которые лишь наполовину принадлежат яви. Отчасти, наверное, это представление обязано своим существованием всё тем же ассоциациям, порождаемым родом нашей деятельности, но в отличие от слухов о краже мяса или драгоценностей, оно, пожалуй, имеет под собой некоторое основание. Многие Мастера Сна приобретают со временем привычку обдумывать детали своих снов в самый неподходящий момент. Иные, из пожилых, ждут не дождутся очередного посещения места, где они способны вернуть себе молодость. Но в тот день я превзошёл всех разинь, что подарила миру Гильдия с момента своего основания. Никогда, даже в самом страшном сне (гм... фигура речи, разумеется...), я не мог представить, что способен не заметить Марису...
Она лежала на кровати под балдахином в той части комнаты, что была поначалу заслонена открытой дверью. Неподвижна и бледна. На какую-то ужасную долю мгновения мне показалось, будто она мертва. Последующие секунды... не поручусь, что это не были минуты или часы, но когда я вновь повернулся в сторону лекаря, Мастер Нелли стояла там же и в той же позе, что и раньше... последующие секунды я тупо смотрел на ту, что некогда мне пришось покинуть. Смотрел, радуясь, что ошибся и она жива, коря себя за рассеянность, не понимая...
- Забери меня Хаос, что здесь про... извините, Мастер... я постараюсь сформулировать этот вопрос иначе...
- Сядьте, - прервала меня Нелли.
Я подошёл к ближайшему стулу и то ли сел, то ли упал на него. Лекарь взяла другой стул и разместилась напротив.
- Недели две назад слуги обнаружили Леди лежащей без сознания около её кровати. Вы видите ту ссадину на виске ? Повидимому, она оступилась, упала и ударилась головой. Досадные происшествия такого рода случаются чаще, чем считают многие.
- В жизни всегда есть место Хаосу. И с тех пор она... так ?
- Более или менее. Она пьёт, если поднести чашку к губам. Иногда говорит что-то, но очень тихо и невнятно... Скажите, Вы тот самый Лукас ?
- Да, - ответил я, - тот самый (плакали меры предосторожности... туда им и дорога...)
- Мне кажется (слова весьма нехарактерные для знаменитых своим апломбом змееносцев, успел подумать я)... мне кажется, что иногда она зовёт Вас.
***
Мастер Мелвин из Тальмака был человеком огромного роста. И, весьма вероятно, круглейшим из смертных.
- Рад познакомиться с Вами, Мастер Лукас, - басил он монотонно из массивного кресла-качалки, руки - каждая как две моих - сложены на круглом животе, круглые щёки надуты, блики играют на круглой лысине, обрамлённой венчиком то ли ещё светлых, то ли уже седых волос, - я всего два года в Рейвике. Но Мастер Эдвин рассказывал о Вас. Много рассказывал о Вас. Он говорил, однажды Вы непременно займёте соответствующий вашим способностям пост. Высокий пост. Может быть, даже станете Верховным Мастером, так он говорил.
- Взаимно, Мастер Мелвин, - ответил я когда сей льстец остановился, дабы перевести дух после своей тирады, - я также рад возможности встретить Вас. Уверен - чтобы оправдать ожидания моего покойного учителя, мне понадобится помощь ветеранов, хранителей знаний, накопленных поколениями Мастеров... одним словом, людей, подобных Вам. Например, сейчас мне необходимо прояснить обстоятельства гибели Мастера Эдвина и других наших коллег...
- Да-да, конечно, - гудел Мелвин, - прискорбные обстоятельства. Сперва наёмный убийца расправился с Мастером Салливаном и Мастером Найджелом. Он перерезал им глотки, как скоту на бойне. Море крови. Удручающее зрелище. К счастью, негодяй был схвачен. Потом ещё хуже. Вам, конечно, все уши прожужжали о моей трусости. Конечно. Надо же на кого-то свалить неудачу. Я не трус, Мастер Лукас. Я, конечно, не так храбр, как Вы, но и не трус. Я мог оказаться на месте Мастера Бэррона. Но он вызвался сам. Он был молод. Это так романтично - первым принести Королю весть об осаде. Привести подмогу. В девяти случаях из десяти так бы и случилось. Но он не проснулся. Не вернулся. Это могло ничего не значить. Мастер Эдвин знал, что Бэррон тороплив. Горяч. Мог допустить ошибку. Он послал тогда Мастера Алисию. Он мог бы послать меня. Я бы пошёл. Но он послал Мастера Алисию. Он знал, что Алисия никогда не спешит. Не терпит неаккуратности. Почти не делает ошибок. Она тоже часто вспоминала о Вас. Она называла покойного Лорда Хораса... дурьей башкой. Не в присутствии Мастера Эдвина, конечно. Эдвин не одобрял подобные речи. Лорд, видимо, забыл, что его собственная бабка носила до замужества синюю робу, говорила она, но это ещё простительно. Гораздо хуже то, что он не учитывает рост влияния Мастеров. Однажды, говорила она, его потомки пожалеют, но будет поздно. Да. Она любила говорить о будущем. По её мнению, наступит день, когда Лорды будут кланяться Мастерам. Странные идеи. Хорошо, что Лорд о них не слышал. Но идеи идеями, а в своём деле она была одной из лучших. И через час после того, как она закрыла глаза, она тоже была мертва. Тогда Мастер Эдвин забеспокоился. Очень сильно забеспокоился.
- В таких случаях Правила Гильдии рекомендуют...
- Расследование. Да. Мастер Эдвин никогда не нарушал Правила. Мы провели расследование. Мы проверили все слухи о людях, связанных с Гильдией, появлявшихся в городе. Даже в окрестностях города. Насколько это было возможно. Мастер Эдвин лично переговорил с подмастерьями. Мы подняли записи и проверили повторно всех, приходивших пробоваться. Даже если это было полвека назад. Их домашних. Полный провал. Мы обнаружили несколько человек со слабо выраженным даром. Слишком слабо выраженным. К тому же, не совпадало время. Что бы ни говорили неграмотные крестьяне, никто не может спать, если он бодрствует. Всё было напрасно. Я уже готовился. Но Мастер Эдвин решил попытать счастья сам. И когда он умер, я испугался. Да. Именно тогда я испугался по-настоящему. Я не трус, но я знал - мой дар слабее. Там, где не справился Мастер Эдвин, что может сделать уступающий ему ? Я так и сказал Лорду. Я сказал ему - если Вы пошлёте всадника с заданием прорваться сквозь порядки осаждающих, у этого всадника будет больше шансов на успех, чем у меня. Если бы Лорд отдал приказ... я оказался бы в безвыходном положении. Но он только взглянул на меня с холодным презрением. Презрением, которое воины испытывают к осторожности. Лучшие из них - и Лорд Коннор в том числе - знают ей цену. Понимают, что как в одних ситуациях желательна храбрость, так в других необходимо благоразумие. Но несмотря на это, все они в глубине души презирают её. Считают её признаком трусости. Мастер Лукас, мы с Вами не были знакомы. Но Вы могли слышать обо мне. Вы могли слышать, что я брался за опасные задания не реже других. Но теперь... теперь только из-за того, что однажды я испугался... не пожелал иди на верную смерть... люди будут считать меня трусом. Мастер Лукас...
- Да, - сказал я, - я слышал о Вас, Мастер Мелвин, видел Ваши записи в Книгах Гильдии и знаю, что Вы выполняли свою работу не хуже других. Если возникнет необходимость, я замолвлю за Вас словечко. К сожалению, моё слово приобретёт достаточный вес не ранее, чем будет решена наша общая проблема. Знаем ли мы что-нибудь, что может помочь решить её ? Что-нибудь, что не было известно Эдвину неделю назад ? Пока я вижу только одну зацепку - содержание сна...
***
- Одни из Ваших всадников неотличимы от солдат рейвикского гарнизона во всём, за исключением роста. Другие смахивают на дикарей из горных кланов. Те, разумеется, тоже достигают десяти локтей разве только стоя один на плечах другого. Полагаю, я не сообщил Вам ничего нового ?
- Да, верно. Я надеялся услышать нечто более конкретное...
Джулиан искривил узкие губы. Вероятно, это означало усмешку.
- День, место, а также поименный список солдат, дикарей и деревенских жителей, которые были или могли быть участниками или свидетелями означенной стычки ?
- Что-то вроде этого.
- Даже если бы я не знал, что Вы отсутствовали в наших краях несколько лет, я догадался бы об этом сейчас. Конечно, эти волосатые полулюди-полумедведи всегда беспокоили нас... спускались с гор за скотом, вином или ушами... Вы, может быть, слышали, что согласно их варварским обычаям племени мужчина до тех пор не считается взрослым, пока не украсит шею ожерельем из засушенных ушей. Лучше, конечно, если это будут уши кровного врага, но сойдут и крестьянские... Однажды, лет пятнадцать назад, они даже осмелились напасть на покойного Лорда Хораса, когда тот с семьёй ехал в... В тот день Ральф... Вы ведь помните Ральфа ?
- Ральфа из Тилорны ? Разумеется.
- Сейчас он, конечно, лучше владеет пивной кружкой, чем мечом, но в те времена не было в Рейвике более грозного воина... Ральф отогнал их быстрее, чем я рассказываю вам о том инциденте... Так или иначе, это был единичный случай. Дикари редко забирались дальше деревенек у подножия гор и, как правило, представляли собой немногим большую проблему, чем обычные разбойники. Однако в последние годы в них словно сам Хаос вселился.
- Причина ?
- Они не потрудились объяснить своё безобразное поведение. То ли пить стали больше, то ли в моду вошли уши другого фасона. Но наиболее вероятно, виноват голод. Урожай в последние годы был не слишком хорош.
- Великолепно... Сожалею, что напрасно потратил ваше драгоценное время, Лейтенант. Только один, последний вопрос... где я могу найти Советника Дэррила ? Когда я спрашиваю о нём слуг, они запирают рот на замок и исчезают так быстро, словно я один из тех самых горцев, только коллекционирующий языки...
- Боюсь, Мастер, и на этот раз я не смогу дать Вам исчерпывающий ответ. Местонахождение интересующего Вас лица в настоящий момент - тайна для меня. Однако известно, что за несколько часов до начала осады он получил известие с почтовым голубем. После чего щедро накормил птиц - так щедро, что ни одна не дожила до вечера... посетил водный резервуар, и вскоре оказалось, что содержимое последнего совершенно непригодно для питья... заглянул в хранилища зерна, по странному совпадению сгоревшие на следующий день... и наконец, покинул город. Думаю, Вы могли встретить его где-нибудь у Строго Моста... во всяком случае, если он выбрал именно ту дорогу.
- Дэррил ? Но какие у него могли быть...
Джулиан усмехнулся снова.
- Самые что ни на есть банальные. Деньги. Советник, как выяснилось после его... отъезда, порой путал городскую казну с собственным кошельком. Как старый друг покойного Лорда Хораса, он мог быть уверен, что последний не проявит интерес к его делам. Видимо, на Лорда Коннора он полагался в меньшей степени.
- Мне, кажется, я могу продолжить Ваш рассказ. Спустя несколько часов после отъезда предателя, за считанные минуты до появления под стенами авангарда Фарре, в город прибывает старый знакомый Дэррила, некто Лукас. Человек, по причинам личного характера недолюбливавший покойного Лорда и, вполне возможно, перенесший эту антипатию на наследника. Добавим, что этот Лукас - Мастер Сна. И посещает он город через несколько дней после убийства пары его коллег. Что до былой дружбы с упомянутым наследником... как говорят в народе, с глаз долой - из сердца вон. Сдаётся мне, Лейтенант, не возникни критические обстоятельства, оный Лукас отдыхал бы за крепко запертой дверью до конца осады.
Ещё одна усмешка.
- Именно такой была вначале моя рекомендация. Но благодаря деятельности Советника, наши запасы продовольствия и воды оказались много меньше желаемых. Добавьте погоду - дождя не было уже более трёх недель. И плотину, которую Фарре строит выше по течению. Ему, конечно, не удастся осушить реку полностью, но уровень воды уже упал настолько, что мы не смогли наполнить с таким трудом очищенный резервуар. Сейчас мы пытаемся черпать воду вёдрами. Есть ещё пара идей... но если не придёт помощь, мы обречены.
- Неужели Мастера Хаоса не в состоянии что-либо предпринять ? Вызвать дождь, чтобы решить проблему с водой... или устроить какой-нибудь сюрприз Фарре...
- В Рейвике сейчас проездом один Мастер Хаоса, причём, сдаётся мне, не из лучших. И окажись их двое или пятеро, это бы мало что изменило. Знаете ли Вы, почему эти люди такие редкие гости в наших краях ? По какой-то причине Белые горы - что-то вроде местного оплота Порядка, говорят они, потому магия здесь слабее, чем в любом другом месте Закатных Земель. Мы не можем устроить сюрприз Фарре. Разумеется, Фарре также не может удивить нас, но у него нет в том необходимости... Мастер Лукас, я не вижу иного выхода. К большому моему сожалению, Вы - наша единственная надежда.
***
Опустив голову, брёл я по бесконечным корридорам дворца. Можно было предпринять ещё одну попытку. Но за прошедшие дни я четырежды навещал владения ночи - с одинаковым результатом. Перекрытый путь, и никакой информации, которая могла бы способствовать продвижению расследования. Возможно, Мастер Мелвин был прав. Возможно, положение безвыходно. Возможно, Рейвик обречён. И я поднимался и спускался по лестницам, пересекал галереи, выходил на балконы, повторяя шёпотом имена тех, кто погибнет - или может погибнуть - вместе с городом. Встречные - в большинстве слуги в белых с зелёным ливреях или солдаты в скрипящих кольчугах - бросали на меня странные взгляды. Все, кроме одного. Худой старик, сидевший скрестив ноги на одном из балконов, держа на коленях двуручный меч в кожаных ножнах, обернулся на звук шагов.
- Мастер Лукас... - сказал он тихо.
Промолчи старик, и не думаю, что я узнал бы его. Джулиан был прав, этот человек действительно сильно сдал за последние годы... И в то же мгновение кусочки металла, камня и стекла, третьи сутки без всякой пользы бренчавшие у меня в где-то между глоткой и макушкой, вдруг сложились в единую картину. Нет, не может быть. Есть какой-то другой вариант. Должен быть другой вариант. Я тряхнул головой. Но проклятые стекляшки вцепились друг в друга, как близкие люди или смертельные враги. Я покачнулся, облокотился о колонну и, медленно сгибая непослушные ноги, сел рядом с человеком с мечом. Глубоко вздохнул.
- Возможно... я могу спасти город. Вы поможете мне ?
Несколько секунд он смотрел на меня. Наверное, так в своё время он пытался оценить своих солдат - этот силён, но трусоват, другой смекалист, но хил, а вон тот храбр, да туп как пробка. Потом проскрипел:
- Когда то... когда я был молод и силён... я сторонился таких, как Вы. Я презирал всех, кто не может или не хочет сразить врага в честном бою доброй сталью. Тогда... тогда я мог справиться с любым противником... тогда этот меч казался мне легче пёрышка... а теперь я едва поднимаю его. И теперь я думаю - наверное, раньше мне просто не хватало времени на размышления - может быть, как моя судьба вложила мне в руки меч, так путь другого может быть связан с молотом или плугом, колдовством или сновидениями. Я Ваш человек, Мастер Лукас, если только от развалины вроде меня может быть хоть какой-нибудь толк...
- Мне нужно найти пару-тройку знакомых. И задать им пару-тройку вопросов. Потом, возможно, я дам Вам письмо. И если со мной что-нибудь случится, это письмо должно быть передано лично Лорду Коннору.
Этого не может быть. Я где-то ошибся. Что-то перепутал. Этого просто не может быть.
***
Несколько часов спустя полчища сражающихся друг с другом исполинских всадников сна окружали меня. Я мчался на коне быстрее и сильнее любого из их коней, защищённый бронёй, подобную которой не в силах выковать ни один кузнец, и мой меч был острее бритвы. Я ускользал от тех, от кого мог ускользнуть, на прочих обрушивал удары, рассекавшие их от плеча до седла. Порой копьё, меч или палица стучали по моему щиту. Иногда случайная стрела скользила по доспехам. Я знал, что не смогу сразить всех этих воинов доброй сталью. Их было слишком много. Возможно, им не было числа... Во время одной из предыдущих попыток я пробовал превратить землю под ними в трясину. Но из-за горизонта появлялись всё новые и новые солдаты и дикари, они рвались друг навстречу другу прямо по телам своих товарищей, тучи пущенных ими стрел затмевали солнце... В какой-то момент я почувствовал, что опасность становится слишком велика, и отступил в мир яви с очередной неудачей. Я, знал, что не смогу перебить их поодиночке. Но это и не потребуется. Если я прав.
Шагах в двадцати от украшенной гербами и золотым литьём кареты Ральф из Тилорны - великан на два локтя выше прочих великанов - преградил мне путь. Огромный меч в его руке обрушился на помятый щит. Мгновние спустя лишь искорёженный до неузнаваемости кусок металла болтался на моём предплечье, удерживаемый чудом уцелевшим кожаным ремнём. Я ударил почти наугад, клинок вонзился во что-то мягкое - и вдруг конь под моим противником завалился набок, увлекая его за собой. Последние локти. Я рванул на себя позолоченную дверцу, отбросил чью-то руку с кинжалом... Она была там. Девочка лет семи с расширенными от испуга глазами.
- Мариса ! - крикнул я, - Мариса, это я, Лукас ! (лицо... она должна видеть моё лицо... прочь забрало...) Мариса, проснись !
Что-то ударило меня в спину. Я обернулся, взмахнул мечом. Голова в коническом шлеме покатилась по траве.
- Мариса, это сон, ты должна проснуться...
Тень легла на стенку кареты. Рука с кинжалом появилась вновь. Я схватил её железной перчаткой и выбросил наружу проявившего неуместную храбрость слугу. Разворот... слишком поздно... Ральф стоял надо мной с занесённым для удара мечом. Назад ? Бежать из этого кошмара ? Не успеть...
- Мариса...
Машинально я отметил, что впервые в жизни окончательно потерял контроль над сном. Потом всадники и лошади, карета и Ральф, небо и земля поплыли перед глазами, смешиваясь друг с другом, словно складываясь в какую-то причудливую мозаику...
*** Эпилог ***
Три бегущих серых волка на зелёном поле были изображены на висевшем на стене щите. Однажды, гласит легенда, многие столетия тому назад, удача изменила одному из наших предков в решающем сражении. Узнав о поражении, его жена с детьми попытались скрыться в близлежащем лесу, но враги настигли их. Легенда благоразумно опукает подробности последовавшей бойни, упоминая лишь финал. Когда один из солдат уже поднял меч, чтобы умертвить последнего из сыновей, мальчика по имени Перри, невесть откуда взявшийся огромный волк вцепился в горло неудачливому убийце. Мгновение спустя целая стая появилась из-за деревьев, и солдаты бежали, побросав оружие. Неудивительно, что по прошествии лет подросший Перри выбрал себе именно такой герб. Да и далёким потомкам его, основавшим на склоне Белых гор город Рейвик, несомненно нравилось считать (и напоминать другим), что в любом лесу у них найдутся защитники.
Но в день смерти Лукаса волки на фамильном гербе вызывали у меня совсем другие ассоциации. Мне хотелось выть, как воют их собратья. Я убила его. Я убила его. Я... Сложив листок вчетверо, я вернула его брату.
- Всё верно. С первого и до последнего слова. После того нападения мне действительно некоторое время снились кошмары. Потом это забылось. Или так я думала.
Дар, унаследованный от Леди Селии... я впервые почувствовала его года через два после того, как отец изгнал Лукаса. Это было нечто большее, чем просто возможность когда-нибудь в будущем связаться с ним. Я не была тогда уверена, что хочу говорить с Лукасом - слишком сердита я была на него за то, что она даже не пытался связаться со мной. Но иметь такую возможность - а заодно и многое другое - это совсем другое дело... Считай это моим капризом.