Такого не было вовек -
Как описать мне муки?
Пленен внезапно человек
Красой обычной суки.
Звездою всходит над двором
Хозяин полновластный
Но вид не радует хором
Сей призрак безучастный.
Когда-то гордо он царил
Над домом и, однако,
В один из дней укушен был
Бездомною собакой.
И хладный, чуть надменный взор
Вдруг загорелся страстью:
Собачий взгляд мольбу простер
Из-за оскала пасти.
Он взял собаку сразу в дом,
Кормил ее, лелея,
Восторгом пело сердце в нем,
Безумно пламенея.
И, в негу вдруг погружена
Хозяином Иваном,
Решила сука, что должна
Быть рядом беспрестанно.
Одно мучение тогда
Хозяина снедало:
Соединиться навсегда
С собакой - не пристало.
"От разных сил мы рождены, -
Он размышлял печально.-
И врозь нам жизни суждены
Веленьем изначальным".
Но взор собачий озарил
Его такою лаской,
Что, словно судно без ветрил,
Расстался он с опаской.
И вот, к профессору идет
Иван Петрович гордо.
"Скажите, говорит народ -
Вы в силах сделать морду.
Творенье Божье изменить,
Сумеет скальпель смелый
И Вы в собачье превратить
Мое рискните тело".
"Безумец!" - отвечал ему
Хирург седобородый. -
Нет, не под силу никому
Сменить твою природу.
Ты сумасшедшим можешь стать,
Утратить честь и память,
Но невозможно превращать
Людей в собак покамест".
* * *
А между тем, пролез во двор
Найдя в заборе дырку
Соседский пес, кобель Трезор,
С ушами врастопырку.
Игриво завилял хвостом, -
Просты кобельи штуки,
И начал ластиться потом
Ища вниманья суки.
Была вначале холодна,
И был кобель облаян.
Верна хозяину она -
Но далеко хозяин...
В печали он домой пришел,
Кляня природы кару,
И в изумленьи там нашел
Слюбившуюся пару.
Как будто в пламени горит
Рука, где был укушен -
Как мертвый бледен он на вид,
И мир его разрушен.
Но нет, не разразился гнев
С вершин хозяйской власти.
Мучений столько претерпев -
Взирает он без страсти.
"Я человеком был рожден,
А ты - четвероногой.
Знать, каждому своим путем,
Идти, своей дорогой.
Я остаюсь в дому своем,
Среди себе подобных,
А ты - с соседским кобелем,
Среди тебе угодных".
И гордо он взошел к дверям,
Оставив за порогом
Ту, чьим он ласкам доверял,
С дружком четвероногим.
Так ты, поэт - пленен княжной,
Иль девкою дворовой,
Иным сияньем осенен,
И жребий твой - суровый.
Сияй в родимой высоте,
Ведь раз спустившись к миру,
Поймешь - все чувства тут не те,
И здесь не слышат лиру.
|