Аннотация: меняю канон в самом неожиданном для себя месте, ЗАКОНЧЕНО
Стихии сталкивались друг с другом, ведомые волей шиноби, легкие росчерки кунаев сменялись загадочным кружением катан, пальцы плясали, складывая печати, и над телами умерших тенями носились еще живые, сцепившись в смертельной схватке. Едва видимые обычному глазу, воины Учиха и Сенджу то разбивались на парные схватки, то смешивались в непонятную кучу малу, где только опыт и выучка позволяют отличить своего от чужого.
Чуть в стороне друг от друга, но все же вместе, сражались и предводители двух великих кланов. Будто специально, чтобы не перепутать, кто чей противник, они одели доспехи схожего цвета. Синий и сине-серый - Тобирама и Изуна. Кирпично-красный и бордовый - Хаширама и Мадара. Вечные враги и соперники, обе этих пары сражались в таком составе не первый раз и если старшие, связанные давними узами дружбы, иногда забывали, что они на поле боя, а не на очередной тайной тренировке на берегу реки, то младшие, связанные чуть менее давней неприязнью, никогда не забывали, зачем они здесь. Прикрыть спину брата и уничтожить противника.
Но в этот раз что-то было не так. Мадара был все так же быстр, свиреп и опасен, но что-то беспокоило великого шиноби. Конечно, никто посторонний не заметил бы этого легкого налета тревоги, поселившегося на бледном лице, кажется, еще несколько стычек назад, но Хаширама не был посторонним, что бы по этому поводу не думал упрямый Учиха. Он все заметил еще тогда, за четыре месяца до сегодняшнего боя, но сейчас уже просто не мог делать вид, будто ничего не замечает. Сенджу не стал сражаться хуже - это было бы оскорблением Мадары, просто не стал нырять в азарт схватки с головой... и от увиденного у него екнуло сердце.
Вот Изуна тихо вскрикивает, роняет катану, и сгибается... На землю падают первые капли крови младшего Учихи, но осознание катастрофы еще не ворвалось в сознание, лишь холодной тенью маячило где-то рядом... Вот Мадара отбрасывает Тобираму мощным ударом, и беспокойство за брата заставляет старшего Сенджу сдвинуться с места... Диагностика. Отбитые органы - ничего страшного... И тут до Хаширамы доходит. Он резко разворачивается, собираясь кинуться спасать Изуну, натыкается на разъяренный взгляд Мадары и замирает... Только одна мысль в голове - хоть бы у младшего Учихи не было ничего серьезного, только его можно было бы спасти, иначе...
- Расслабьтесь, от этого не умирают, - уверенный голос Изуны разрывает напряженную тишину, но после он охает и сгибается еще больше. Мадара прекращает поддерживать брата за плечи и аккуратно подхватывает его на руки.
- Ох, еще нежнее не мог? - до братьев Сенджу доносится сердитое шипение. Они переглядываются и понимают, что ничего не понимают. В прочем, их соклановцы тоже потрясены и растеряны. Учихи, повинуясь окрику своего предводителя, прекратили сражаться. Все знают, что в ярости Учихи выглядят страшно, а в бою вообще похожи на демонов, но сейчас невольные зрители некого таинства поняли, что это не придел и клан красноглазых бестий может выглядеть еще страшнее, хотя казалось бы, куда уж дальше? Самые слабонервные из Сенджу даже начали бочком отходить за спину своего главы, хотя вечные враги даже Ки не испускали, просто столпились вокруг непонятно откуда взявшейся палатки и очень многозначительно крутили томоэ в шаринганах.
Хаширама глубоко вдохнул, пытаясь собраться с мыслями, и дал знак своим людям не проявлять агрессии. Он давно мечтал о прекращении вражды между двумя кланами и сейчас для этого был весьма благоприятный момент - ради своего брата Мадара был готов на все, и это было всем известно. Но видят боги, не такой ценой он хотел склонить к сотрудничеству Учиха, а потому стоит быть очень аккуратным, чтобы ненароком не навести потенциальных союзников на мысль, будто он что-то потребует за помощь. Сейчас важнее всего была жизнь Изуны, а мирного договора он добьется как-нибудь потом, их общий дом будет построен не на чьем-то горе, а на общем желании мира!
- Я хочу помочь, - Хаширама остановился в паре метров от оцепления и начал демонстративно разоружаться. Его тревожила пара звонких вскриков, донесшихся из палатки. К счастью, гораздо чаще оттуда слышалось тихое недовольное бурчание, не исключено, что матерное, это успокаивало. Но если бы рана не была серьезной, Мадара просто унес бы брата с поля боя, так что все же стоило поторопиться.
- Можешь пройти, - один из Учих, уже пожилой, но еще не утративший силу, сходил к палатке за разрешением и теперь настороженно конвоировал Хашираму, неодобрительно хмурясь.
За тканью эту эстафету принял Мадара, смотрящий на знаменитого ирьенина менее подозрительно, чем его подчиненные, но не менее одобрительно. В воздухе витал запах крови с каким-то странным привкусом, а Изуна без доспехов и одежды лежал на подстилке, укрытый простыней... лежала...
- Это... как? - признаться, Хаширама не так часто видел беременных женщин на столь поздних сроках, а при родах и вовсе не присутствовал ни разу, так что несколько растерялся.
- Это то, как подобает рождаться истинному Учиха, прямо во время боя на земле, окропленной кровью Сенджу, - Изуна гордо вздернула подбородок и ехидно улыбнулась.
- Скорее чье-то чрезмерное упрямство, - Мадара устало вздохнул и начал доставать какие-то мешочки с травами, - А я же предупреждал...
Беременные женщины вообще были не подарком из-за гормональной перестройки, беременные Учихи и того хуже, а уж Изуна со своим отнюдь не нежным характером вымотала соклановцам все нервы. Мадаре даже казалось, что сестра просто пользуется своим положением, чтобы говорить окружающим все, что она о них думает, а не скромно стоять за спиной брата, как и подобает младшей. Зато теперь о существовании ее острого язычка узнали не только особо доверенные лица, но и все остальные. В любом случае даже приближение первых схваток не убедило Изуну прекратить участие в боях.
- А? - Хаширама сделал неопределенный жест рукой, указывая на больную, но так и не придумал, что спросить.
- Ах-ах, какое у тебя лицо! Ох, щас рожу...
До стоящих снаружи Сенджу и Учиха донесся заливистый смех, прерывающийся вскриками. Вскоре наружу вылез взъерошенный не хуже Мадары Хаширама, и сам Мадара, немного растерянный, но довольный.
- Двойня, мальчики! - глава Учих сообщил этот факт с такой гордостью, будто сам заделал обоих будущих наследников клана, хотя сестру любил только братской любовью и за любые пошлые намеки отвечал исключительно Огненным Драконом. Его подчиненные радостно загомонили.
Так Учиха Мадара стал дядей. А вот Хашираме с Тобирамой пришлось постараться, чтобы нагнать ушедших в отрыв соперников. Потом всех детей переженили.