Вансловович Лика : другие произведения.

Мечта обыкновенная - несбыточная

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.27*9  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Героиня этой истории молодая девушка, с самого детства знающая свое место и свою судьбу. Она не привыкла тешить себя наивными надеждами о лучшей жизни и о светлом будущем, но что поделать, если любовь все же врывается в твое сердце и заставляет надеяться, заставляет мечтать и верить... ровно до тех пор, пока опять не сломают крылья. И что же теперь: погрузиться в бездну отчаяния и опустить руки или бороться до конца, пока еще можешь дышать и есть ради чего бороться?

    Аннотация пока пробная. Буду обновлять файл по ходу написания - все как и всегда! Пока разместила часть 1 - все главы; часть 2 - главы 1-5)

    Файл обновлен 09.05.17. Прода в комм.

    от 3.03.17 - 557

    от 9.05.17 - 567, 569!
  ПРОЛОГ
  
  
  Лучше воевать за исполнение своей мечты и в войне этой проиграть несколько сражений, чем быть разгромленным и при этом даже не знать, за что же ты сражался. (Пауло Коэльо)
  
  Мечты бывают разные, лично я еще маленькой придумала свою классификацию для них - разделила на две большие подгруппы.
  Каждый человек умеет мечтать. Я тоже умела, например, о сахарном петушке или вкусном столичном прянике с росписью на белой глазури, мечтала о новом нежно-голубеньком платьице и о больших таких же голубых бантах, которые я бы вплела в свои волосы!
   Таких мечтаний у меня было много, такие мечты кто-то, наверное, назовет глупыми, ведь в конце концов у дочери отставного офицера, а ныне простого зажиточного помещика были в гардеробе различные платья и банты, да и в сладостях ей не отказывали.
  Но дело в том, что мечтать о чем-то большем я боялась: страшно становилось от этих мыслей, а еще обидно и больно.
  Мои самые заветные мечты были несбыточными, хотя вам они наверняка покажутся самыми обыкновенными, но я, я то знала, что ничего не изменится!
  Можно мечтать о том, что папа когда-нибудь меня полюбит - но это бессмысленно! Он не изменится - это он еще в детстве мне внушил, старательно так, не скупясь на выражения, удары ремня или другие не менее приятные наказания.
  Можно мечтать о принце, который приедет, увидит и заберет меня к себе, и там-то я буду любима и счастлива! Но нет, папа давно дал понять, что единственная польза, которую можно получить из рождения дочери - это выгодно отдать ее замуж! Какова же вероятность того, что при этом он спросит мое мнение или хотя бы задумается о моей судьбе?
  - Нееет, вероятнее всего его будут интересовать связи и доход того самого супруга! А если учесть, что связи в наших краях в основном приобретаются только с годами... да, скорее всего это будет какой-нибудь жирный мужлан, ровесник моего милого папочки.
  Еще я хотела бы мечтать о лучшей судьбе для моей Алиски, чтобы вот хотя бы у нее все было хорошо, пусть бы только меня били, наказывали и отдавали за нелюбимого! Но, увы, папа презирал нас обоих, а значит...
  Я ненавидела мечтать: проще забивать голову тряпками и пряниками, ей богу, чем надеяться неизвестно на что.
  
  ГЛАВА 1
  
  -Риа, Риа-а-а! Ну хватит, Ри, сейчас начнутся занятия - Пэтр уже пришел! Ты же знаешь, нам нельзя опаздывать! - Алиска стояла у подножия лестницы и конючила свое, зазывая меня на уроки по танцам. Сама она дико боялась высоты, и темноты, и даже пыли - она вообще всего боялась и ни за что бы не полезла за мной на сеновал.
  Но мне все равно пришлось слезать: сестра права, Пэтр тут же нажалуется отцу, а тот... спина как-то неприятно зачесалась, и я торопливо свесила ногу, нащупывая перекладину.
  Лазить в длинных платьях было крайне неудобно и опасно, но ничего другого дочери помещика одеть было нельзя. Забираться на сеновал, конечно, тоже чревато, но меня здесь никто не сдавал: все слуги прониклись ко мне сочувствием и трепетом еще в детстве, а на случай появления отца всегда был заготовлен запасной выход, - правда, пришлось бы прыгать прямо в стог сена в конюшне, но это меньшее из зол.
  -Я готова! - бодро сообщила хмурой младшей сестренке и взъерошила ее макушку.
  Алиса запыхтела и принялась оправлять волосы.
  А я с улыбкой смотрела на свою сестру: она всегда напоминала мне маленькую нимфу. Тоненькая, как тростиночка, с белой кожей, ясными сине-голубыми очами и светлыми пшеничного цвета волосами. Летом они у нее всегда выгорали и становились на два тона светлее. Лиса любила заплетать их в сложные и замысловатые прически и гордилась тем, что они у нее едва ли не до пят отросли, а еще она иногда грустно отводила взгляд от моих коротко состриженных темных локонов, и стыдливо краснела.
  Не пристало девице ходить с такой стрижкой, но отец тогда так рассердился на меня из-за того, что умудрилась на балу отвадить от себя всех перспективных кавалеров, что тем же вечером схватил меня за волосы, вытащил на крыльцо прямо в том белоснежном бальном платье, приложил щекой к чурке, на которой Гришка дрова обычно колол, замахнулся топором, и пока я прощалась с жизнью, рубанул по толстой темно-русой косе, заверив, что в следующий раз обязательно попадет по шее.
  Алиса оправила, наконец, свою прическу, вцепилась железной хваткой в мою руку и повела за собой.
  -Не понимаю я тебя, Ри, ну почему тебя каждый раз приходится тащить на эти занятия - ты же любишь танцевать! - возмущенно бормотала сестренка.
  -Люблю! - со вздохом созналась я.
  А я и правду очень любила уроки танца, я и себя не помнила тогда, отдаваясь музыке и старательно улавливая все замечания учителя, в такие минуты мне казалось, что я становлюсь бестелесной стихией, гибкой, невесомой и волшебной.
   - Но, Пэтру это знать вовсе не обязательно! - а это уже был наш с Алисой секрет.
  Для отца мы обе были совершенно бездарны - обе плохо танцевали, оттаптывая ноги партнерам, только я это делала намеренно, а Алиса потому что никак не могла перестать путаться во всех этих тактах и различных па.
  Обе мы преотвратно пели: я, потому что от рождения не была наделена певучим голосом, ну а Алиса из солидарности.
  И за все это мы регулярно получали наказания, но все равно продолжали притворяться.
  Это потом, дождавшись, когда отец и мачеха уедут по делам в город или еще куда, мы уходили в лес в поисках заброшенной избушки лесника, и уж там я могла поупражняться в настоящих танцах, хотя и без музыки, а Лиса запевала для меня свои любимые баллады о любви и прочей чепухе.
  Мы ускорили шаг, и в свою комнату я почти вбежала, торопливо натянула на себя свежее платье, собрала рассыпавшиеся волосы в пучок, пока Алиса умело затягивала шнуровку на моей спине: мы старались обходиться без помощи прислуги как можно чаще.
  -Готово! - торжественно сообщила сестра и потащила меня за собой.
  На бегу мы обе ввались в классную комнату, откуда для занятий давно вынесли лишнюю мебель.
  Пэтр придирчиво осмотрел каждую из нас, успевая при этом соблюдать все нормы этикета, вежливо здороваясь и даже склоняя голову перед господскими дочерьми.
  Я крайне не любила, когда меня рассматривают и потому ответила таким же наглым и придирчивым взглядом: ему было уже далеко за тридцать и к этому времени Пэтру как-то удалось сохранить подтянутый живот и острый, нераздвоенный жиром подбородок, хотя он не казался худым и слишком уж подвижным человеком. Но все менялось, когда начинала играть музыка, и он хватал одну из нас, увлекая в очередной бальный танец. Камзол его сегодня был темно-зеленого оттенка, отчего учитель выглядел еще бледнее, чем обычно, а без того светлые глаза казались почти бесцветными.
  "Интересно, все французы не умеют загорать?" - с усмешкой подумала про себя.
  Мой взгляд явно показался ему дерзким и неприличным, отчего он недобро свел брови и прищурил левый глаз, но промолчал, решил обойтись без едких фраз. Наверное, еще помнит, как я "случайно" попала ему коленом между ног, когда он также "случайно" попытался меня облапать, хорошо еще Алиска этого не видела - она в свои четырнадцать оставалась совершенным ребенком, до неприличия наивным и доверчивым: и это при таком-то папаше как у нас!
  -Сегодня вы обе должны приложить все силы, чтобы освоить мои уроки, - напутственно произнес Пэтр, - он не любил говорить по-русски и часто изъяснялся на французском. Алиса знала его хуже, чем я и потому раздраженно морщила носик, когда чего-то не понимала, ну а я иногда делала тоже самое просто, чтобы позлить его.
  -Я никогда в своей жизни не встречал настолько бездарных учениц! Как можно так плохо танцевать вальс! - примерно через час нудных и выматывающих тренировок произнес учитель, в голосе его сквозило отчаяние и злость.
  -Почему вы так злитесь, мы с Алисой и раньше танцевали плохо! - невинно поинтересовалась я.
  -Через два дня в городе в доме у Синевских состоится бал и ваш отец сказал, что обе дочери, в особенности старшая, должны танцевать безукоризненно, иначе он уволит меня, а я, знаете ли, пока еще не хочу терять этого места! - ворчливо отозвался он.
  "Мда-а-а, опять будут унизительные смотрины и попытки засватать меня какому-нибудь вдовцу или престарелому старикашке! Что-то в последнее время папочка вплотную взялся решить мою судьбу!" - с досадой посмотрела на Пэтра, он как будто и не догадывался, что никто из нас двоих не расстроится, если его уволят, странный человек.
  Настроение совсем испортилось, захотелось опять сбежать на сеновал к Стешке. Стешка, это моя ручная куница, рыженькая такая с аккуратными оттопыренными ушками и белой шерсткой на груди, я ее у заезжих цыган тайком выменяла на гребешок с самоцветами и с тех пор прячу в небольшой клетушке на чердаке, отец ее сразу удавит, если узнает, а она между прочим мой друг, Стеша всегда успокаивает меня, когда мне плохо, она и выслушает, глядя на меня своими умненькими черными глазками, и на плечо заберется, ткнувшись мордочкой в ухо.
  После новости о предстоящем бале танцевать лучше никто из нас не стал, что ввергало француза в бездну отчаяния, не сдержав крепкого словца, он пулей вылетел из классной комнаты и оставил нас одних.
  -Что будем делать? - тихо спросила Алиса, напряженно опустив плечики.
  Я молчала и нервно теребила подол платья. После наказания с отсечением моей драгоценной косы я уже не решалась открыто грубить и пакостить "женихам" на балу, стала пытаться избежать самого посещения сего мероприятия. Прикидываться больной было бесполезно, и я как-то по осени специально застудила ноги и провалялась с температурой в полубреду целую неделю - никуда поехать не смогла, да и Алиску без меня никто на бал потащить не мог, все же полагалось сначала сватать старшую дочь, зато как только я стала поправляться отец с превеликим удовольствием отходил меня ремнем по спине так, что кровавые царапины остались и превратились в уродливые бледно-розовые полосы на светлой коже. Отец знал меня как облупленную, знал все мои хитрости и знал, что я неспроста заболела.
   Через месяц, когда намечались именины в доме у Соловьевых, я подвернула ногу, сильно подвернула, едва не сломав, и тоже никуда не поехала, правда, неделю потом мыла полы на первом этаже, ругаясь про себя и зажимая зубы, чтобы не стонать и не всхлипывать от боли, потому что мыть пол с перебинтованной ногой, которую по наставлению лекаря нельзя было утруждать, было очень трудно.
  Именно поэтому отец не говорил нам о новой поездке, чтобы не дать времени придумать очередную уловку, а я и не придумывала, прошлый урок был слишком красноречивым примером.
  Нет, если вы подумали, что я говорю о мучительном мытье полов, то вы сильно ошибаетесь, помимо этого было еще кое-что.
  Однажды вечером отец вызвал меня к себе в кабинет, я, прихрамывая, явилась, закрыла за собой дверь и выпрямилась, смело смотря ему в лицо.
  С минуту он молчал, мучая меня этим ожиданиям, наблюдая за тем, как я напрягаюсь, чувствую ломоту в левой ноге, потому что на правую опереться не могу и сесть тоже дозволено не было.
  -Ты ведь знаешь в чем дело Ириана! - спокойно начал он.
  Я внутренне сжалась от его подозрительно мягкого тона. А еще я не любила своего имени, дурацкое оно у меня, не как у всех. Кухарка рассказывала мне, что его придумала мама, соединив имена своей матери и матери отца Ирины и Анны, получилось, на мой взгляд, совершенно никчемное, заморское имя. Из уст других детей оно звучало как прозвище зато, когда появилась Алиса и начала говорить, она сразу превратила его в короткое и ласковое Риа, так меня стали называть многие из моего окружения. Риа нравилось мне больше, хотя и оно не походило ни на одно другое славянское имя.
  -О чем вы, папенька? - выдавила я из себя так же вежливо и невинно. Полагалось еще и смиренно голову опустить, а я не могла, мне казалось, что так я дам ему знать, что сломалась, позволила распоряжаться своей волей -так было в большинстве семей вокруг, но не в моей и не со мной.
  -Если бы ты родилась мальчиком, все было бы иначе, - со вздохом сообщил он.
  Это я тоже знала и давно. Он отставной офицер, полковник, очень хотел иметь сына, а не двух дочерей, но мама не подарила ему такого счастья и умерла, когда Лисе не исполнилось и двух лет от пневмонии, оставив нас на воспитание этого бесчувственного мужчины.
  Он женился во второй раз, из холодного расчета, чтобы было кому нас вырастить и чтобы было кому родить желаемого наследника. Однако, и тут судьба сыграла с ним злую шутку: мрачная и хладнокровная Милена не была способна родить и выносить здорового ребенка, и в обоих случаях она рожала мертвых младенцев и сама едва тоже не отдала богу душу.
  Наверное, он смирился с тем, что у него не будет сына, но всю свою желчь и разочарование неизменно выливал на нас с Алиской, чаще на меня, потому что я была старше, выносливей, упрямей и непокорной.
  -Я не виновата в том, что у вас нет наследника! - бросила ему в лицо и почти с удовольствием отметила ярость в его глазах, для него напоминание о собственной ущербности было крайне неприятным.
  -Хватит! Ты слишком много говоришь, - угрожающе произнес он, и я немного опустила взгляд, почувствовав, как сгущаются тучи над моей головой.
  -Если ты еще хоть раз попытаешься испортить мои планы, клянусь, я возьму свой ремень... - он замолчал на несколько мгновений, а я даже не шелохнулась, я умела терпеть боль и давно уже не кричала, когда меня били.
  -И не оставлю ни одного живого места на теле твоей горячо любимой сестрицы! - закончил свою фразу он.
  Сердце в груди сжалось, я вздернула подбородок и опалила его яростным взглядом, который встретился с его насмешливым и бездушным. Я знала, он так и сделает: накажет ее вместо меня, потому что только так ему удавалось добраться до моего сердце и ранить меня, заставить ненавидеть не только его, но и себя саму.
  Лиса боялась боли, боялась крови, боялась одного вида отцовского ремня. Она не умела выносить это и, если он наказывал ее, истошные и жалобные крики разносились по всей усадьбе, заставляя меня биться головой о стенку и затыкать уши от бессилия, потому что будучи запертой в собственно спальне я ничем не могла ей помочь и не могла остановить его.
  Он нечасто это делал, только тогда когда считал, что я заслуживаю особого наказания, но она помнила эту боль подолгу: месяцами, а то и годами, хотя ее спину он еще не украсил такими шрамами как мою.
  -Не надо трогать ее, она никогда не перечила вашей воле, отец! И я... тоже больше не стану! - сказала ему то, что он так хотел услышать. Изо всех сил старалась не показать как страшно мне от одной мысли, что он может так поступить с ней снова.
  Вырвалась из мрачных воспоминаний и посмотрела на свою притихшую сестренку, конечно, об угрозах отца я ей ничего не говорила, она итак боялась его до смерти.
  -Поедем на бал! - спокойно ответила я и направилась к выходу.
  -Но как же я ... если он отдаст тебя кому-нибудь, - голосом полным ужаса прошептала Алиса.
  А я застыла на месте, не в силах даже повернуться к ней лицом, кусая губы - а я не знала, что делать тогда, не знала, как оставлю ее один на один с холодной и чужой женщиной и человеком, которого принято называть "папенькой".
  -Этого не случится, я что-нибудь придумаю, ясно? Я не брошу тебя, Лисенок! - порывисто развернувшись и ухватив сестру за плечики, заглядывая ей в глаза, заставляя поверить в каждое слово.
  "А как я это сделаю?" - голова заболела от расстройства.
  Через полчаса нас позвали за стол ужинать.
  В столовой как обычно стояла гробовая тишина.
  Отец сидел во главе семейства, Милена по правую руку от него, оба молчаливые и совершенно спокойные. Алиса и я усаживались рядом, но в нашем молчании всегда было тяжелое давящее напряжение, боязнь совершить одно неверное движение и разозлить отца.
  -В среду мы едем на бал! - объявил он, когда слуги принесли чай.
  -Это просто замечательно! - с сарказмом заметила я.
  Отец нехорошо свел брови, придирчиво изучая мое лицо.
  -Завтра поедешь с матерью выбирать себе новое платье, ты должна выглядеть идеально! - сурово произнес он.
  -Она нам не мать! - твердо ответила ему и прежде,чем отец ответил бы, продолжила. -Но я, конечно, поеду в город и выберу все необходимое, чтобы соответствовать своему статусу, отец! А что насчет моей прически? - снова примешав иронию в голос и тряхнув короткими прядями, выбившимися из скудного пучка на затылке, произнесла я.
  Глаза главы семейства потемнели от злости, он сжал руки в кулаки, словно был готов в любую минуту сорваться с места и схватить старшую дочь за горло.
  -Мы обязательно что-нибудь придумаем! Служанка Матильды, Вита, способна сотворить красавицу даже из настоящей уродины! - вставила свое предложение Милена, со снисхождением глядя на свою падчерицу.
  Отец разжал кулаки и взгляд его несколько прояснился.
  -Хорошая идея, так и поступим, дорогая!
  Я уткнулась в чашку с зеленым чаем и не поднимала глаз, зная, сколько ненависти они могут в них сейчас разглядеть.
  Милена презирала меня также сильно, как и я ее! Она никогда не заменит нам мать и еще она завидовала мне, я это знала, видела в каждом взгляде: завидовала моей молодости и красоте. Сама она уже имела седины на голове, на лице ее появлялись морщинки, волосы были тусклыми и редкими, она была ниже меня почти на полголовы и была слишком худа, потому что все время мучила себя диетами.
  Я же, как и Алиса, унаследовала мамину красоту ее утонченные черты лица, ее фигуру с плавными женственными изгибами, у меня были большие выразительные глаза, густые ресницы и темные брови, чистая бархатистая кожа и здоровый румянец на щеках. Мужчины смотрели на меня, как собаки на аппетитную кость, - это правда, но я скорее согласилась бы стать уродиной, чем быть объектом вожделения.
  "Что ж, видимо, мне в самом деле придется поехать на этот чертов бал!" - бросила беглый взгляд на Алиску, которая совсем побледнела: наверное, мысленно она уже прощалась со мной.
  Тонкие девичьи ручки не удержали чашку, она слишком сильно нервничала в присутствии этих двоих. Фарфоровая чашка из любимого сервиза Милены полетела на пол и звонко разбилась, Алиса вскрикнула, зажмурилась и вжала голову в плечи.
  -Мерзавка! Ты нарочно это сделала! - обвинительно завизжала мачеха, подскочив со своего места, и целенаправленно направилась к замершей от ужаса девушке.
  Я тоже тут же подскочила со своего места, преграждая ей путь и воинственно вскинув голову.
  -Куда это ты собралась? - фыркнула я, и плевать на то, что отец заставлял нас уважительно с ней общаться, - я не позволю этой твари обижать сестру.
  -Она разбила чашку их сервиза моей покойной матери и должна ответить за это! - едва ли не переходя на визг, произнесла Милена.
  -Какого сервиза? Вот этого? - поинтересовалась я, схватив точно такую же чашку и с наслаждением швырнув ее на пол, а потом взяла еще и блюдце с такими же красными розочками и тоже швырнула на пол со словами:
  -Вот это я делаю нарочно, а она, уронила ее случайно, теперь ты видишь разницу? - я не боялась ее, я была настолько зла, что мне казалось я смогу придушить ее своими же руками.
  -Довольно! - прогремел голос отца, и все затихли, только Алиса приглушенно всхлипнула.
  Он встал со своего места, с грохотом уронив стул, и направился ко мне.
  -Ударите, папенька? А как же бал? Я пойду на него с синяками и кровавыми ранами? А как же поход по магазинам? - кажется, я окончательно потеряла инстинкт самосохранения.
  Отец ударил меня по лицу, всего лишь пощечина, но щека запылала огнем, а я лишь с ненавистью смотрела на него.
  -Кажется, я уже предупреждал тебя! - начал он.
  -А я ничего такого не сделала, это она первая начала к нам придираться! -ответила и получила вторую пощечину, почувствовала привкус крови на губах - все верно он не любит, когда ему перечат.
  -Накажи ее так, как посчитаешь нужным, Милена! - произнес отец, указывая на младшую дочь.
  -А ты под арестом - выходить будешь только тогда, когда я разрешу, с сестрой общаться запрещаю, и молись, чтобы эта поездка оказалась удачной, и мне удалось найти для тебя достойную партию!
  Милена схватила Алису за руку и куда-то потащила: она не станет ее избивать, это я точно знала, но унизить, запугать она сможет.
  Я прожгла мачеху убийственным взглядом, не боясь гнева отца.
  -Обидишь ее и пожалеешь об этом, - прошипела ей в спину.
  Отец снова замахнулся для удара, и я могла бы увернуться, но знала, что так будет только хуже, да и не так и страшны для меня его пощечины.
  Он сам запер меня в моей спальне и запретил кормить и поить до ужина следующего дня.
  Обессиленная, я упала на кровать, проглатывая подступающие слезы, сдерживая их внутри.
  
  ***
  
  Николай провернул ключ в двери дважды и спокойно направился в свой кабинет.
  "Мой характер: в каждом слове и жесте! Каждый раз, когда смотрит с вызовом, словно готова взять оружие и вызвать меня на дуэль!"
  Она не боялась его и не боялась наказания, она была язвительной и резкой - любой отец гордился бы таким сыном. Но дочь, дочь обязана быть покорной и смиренной, а не дерзить своему отцу при каждом удобном случаи.
  "Ничего, скоро я найду для тебя достойного мужа, способного укротить твой нрав!" - злорадно подумал он, закуривая трубку.
  
  
  ГЛАВА 2
  
  Кирилл Олегович Синевский был дворянином с древней родословной. Фамилия его в городе была постоянно на слуху и имела огромный вес в нашем обществе, можно сказать, что без его ведома в городе вообще ничего не происходило.
  Бал у Синевских всегда представлял собой нечто грандиозное и пафосное.
  По такому случаю непременно нужно было явиться в лучшем виде, но платье Милена приобрела без меня, просто притащив ко мне швею и заставив ту еще с вечера подогнать его под мою фигуру.
  Я не любила зеленый цвет, и она это прекрасно знала, наверное, поэтому именно таким оно и оказалось. В остальном же придраться было не к чему: красивое, пышное, воздушное, в меру скромное, слегка приоткрывающее мою шею, а при достаточном затягивании корсета еще и демонстрирующее наличие груди.
  Немолодая, но шустрая Вита колдовала над моими волосами еще больше, чем швея, закручивая короткие пряди и укладывая их и в каком-то одной только ей понятном порядке.
  Получилось, действительно, красиво и несколько неординарно: она не скрывала длины моих волос, не прикалывала шиньонов и не использовала париков, чего я боялась больше всего, но она уложила мои подкрученные пряди, придав им объем и пышность так, что мне даже в определенной степени это понравилось.
  Милена внутренне злилась, но было ясно, что желание окончательно от меня избавиться сильнее, чем желание видеть меня неряшливой и опозоренной перед обществом.
  Мы с Алисой смело выбрались из кареты. Я взяла ее за руку и сжала холодные пальцы, постаралась приободрить смелой улыбкой, но она пока что не поддавалась.
  Для нее на этот раз новых платьев не покупали, впрочем, у сестренки хватало нарядов, еще не опробованных на балах, поэтому сегодня она выбрала наряд сама, похожего на мой зеленого оттенка, явно чтобы поддержать меня морально, и я, конечно же, оценила этот порыв.
  Мы оказались в огромной шумной зале, отдали дань уважения хозяину дома и вскоре влились в атмосферу всеобщего праздника и веселья. Здесь уже собралось порядком народу: многие из них танцевали, кружась по отполированному паркету, смеялись, нашептывали что-то друг другу, дамы загадочно помахивали веерами и строили глазки кавалерам, другие отдыхали, устроившись на специально приготовленных для этого софах или диванчиках.
  Я бы с превеликим удовольствием туда направилась, но рассчитывать просто отсидеться в каком-нибудь уголке за колонной не стоило.
  Мне полагалось танцевать именно с теми, с кем будет угодно отцу: взрослыми, солидными, занудными мужчинами.
  -Будь у меня на виду! - наставительно напомнил он, оставляя нас с Алиской и Миленой посреди этого великолепия.
  Я прислушалась к музыке - вальс! Мне нравился вальс, но я не любила весь этот шум, взгляды, интриги. Вокруг хватало молодых людей и, наверное, кого-то из юных дворян вполне можно было бы назвать привлекательными, но я все равно их не замечала.
  Сердце мое было совершенно спокойным. Да и какой смысл заглядываться на них - я не тешила себя мыслью о том, что смогу полюбить чужого и незнакомого мне мужчина и не видела ни в одном из них того благородства и того темперамента, какой хотела бы найти в будущем супруге.
  Были среди них позеры, гордецы, трусы, застенчивые неудачники, бабники - я читала это все в их взглядах, жестах, походках, манере говорить и не испытывали ничего, кроме разочарования и скуки.
  У Алисы же глаза горели, она уже мечтала о любви, надеялась, что судьба сведет ее с идеальным мужчиной и все время искала его глазами. Она доверчиво улыбалась, и сердце ее нередко тревожно билось от волнения и смущения.
   Радовало меня только то, что она неизменно обращалась ко мне за советом, указывая на предмет своих волнений и спрашивая, что я о нем думаю. Я же снисходительно ей улыбалась и делилась своими догадками. Боялась, что обидится и не станет слушать, но она всегда слушала и всегда доверяла: в нашей семье только я ее защищала, прикрывала собой если могла, брала на себя вину, присматривала за ней, жалела, выслушивала и фактически именно я, а не Милена, заменила ей мать.
  
  ***
  
  Отправив графа Стриговского к своей дочери и проследив, чтобы та приняла приглашение, Николай задумался: "Конечно, для графа мы не настолько благородны, и единственное, что может заставить его жениться на ней, это ее красота, но он достаточно искушен в этом вопросе: как-никак дважды был женат, да и любовниц у него было немало, одна другой краше! Чем может его заинтересовать глупое, невинное и крайне невоспитанное дитя?"
  Он тяжело вздохнул, особо не рассчитывая на благосклонность графа, хотя горизонты могли бы открыться большие: Стриговский имеет хорошие связи, часто принимаем во дворе государя!
  Ровнов поискал взглядом место для отдыха и неожиданно увидел подозрительно знакомое лицо, сделал несколько шагов по направлению к новому гостю и так и замер - Крайнов, друг его молодости! Они с Владимиром ни одну войну вместе прошли, и имения у них были соседние, но друг вот уже 12 лет как покинул страну, оставив заведовать всем своего управляющего, да и письма от него приходили крайне редко.
  -Владимир, ты ли это? - изображая непомерную радость, поприветствовал он приятеля.
  -Николай! - ответил тот, пожимая руку.
  -Что же ты, вернулся из заграницы, а друга и не навестил даже! - с укором произнес Ровнов.
  -Прав ты, Николай, как есть прав, не смог отказать Синевскому, пришлось не распаковывая пожитков, отправляться на бал! Мы с ним прошлым летом в Австрии столкнулись и сдружились, вот пообещал навестить при первой же возможности и не смог отказать! - с усмешкой сообщил Владимир.
  Николай присел рядом и цепко изучил старого приятеля: тот был почти на десять лет старше его самого, голова совсем седая, как и длинные усы, лицо испещрено морщинами, но зато во всем, начиная от выражения глаз и заканчивая костюмом Крайнова, читалось его превосходство - тот явно разбогател за эти годы еще больше да и вес приобрел немалый, раз сам Синевский потребовал его немедленного визита к себе.
  -Как поживаешь, приятель? Как сын твой? Женился, порадовал старика внуками? - дружелюбно поинтересовался Николай, задержав дыхание в ожидании ответа.
  -Костя-то? Нет, он у меня совсем разболтался, брат! Никак не может за ум взяться! Отдал его на службу, думал, там его дисциплине научат, а он по-моему еще развязней стал: две дуэли устроил в первый же год служения! Вот решил вернуть его домой, оставить тут в глуши: пусть сам займется усадьбой, наведет порядки в имении, дело наше продолжит, управленца проворовавшегося на место поставит! Парень-то ведь он образованный, все может, да желания нет! - со вздохом сообщил Крайнов.
  Николай молчаливо поджал губы: он завидовал другу, который выбился в люди по-настоящему и в то же время появилась хорошая возможность выгодно сплавить свою дочь.
  -А как твои дочери - уже невесты небось, а? - добродушно поинтересовался друг.
  -Невесты, старшей уж 17 лет, пора мужа искать, чтоб не засиделась в девках-то! Да вот подходящей кандидатуры никак сыскать не могу, - печально вздохнул Ровнов, разводя руками.
  -Хм, а познакомь-ка меня со своей красавицей, а вдруг она Константину приглянется? - задумчиво произнес Владимир.
  -А и правда, почему бы и нет! Она у меня девка воспитанная, хозяйственная, норовистая - подстать твоему бравому парню будет, да и участки наши объединим, двойная выгода получится! - изображая на лице радость сообщил он.
  Николай поискал взглядом дочь и, приметив ту у другом конце зала, торопливо направился за ней.
  
  ***
  "Папа идет за мной!" - увидела, как он прорезает толпу отдыхающих, прожигая меня пылающим взглядом, и приготовилась к худшему. После этого уродливого пятидесятилетнего графа Стриговского я не рассчитывала на что-то лучшее! Хорошо еще, что тот и сам не особо мной заинтересовался, ему тоже происхождение да связи нужны, а у нас не такой уж и знатный род, бесславный считай, молодой совсем.
  -Ириана, следуй за мной! И веди себя смирно, не то пожалеешь, что родилась на свет! - прошипел он мне на ухо и потянул за собой, изображая из себя улыбчивого и заботливого папочку, даже женушку свою ненаглядную оставил одну.
  Владимира Петровича я узнала не сразу, смущенно застыла на месте, не веря, что отец собрался меня сватать ЕМУ!
  "Крайнову же уже никак за 60 стукнуло, вон уж и на голове одни седины!" - я испуганно на него таращилась, нервно сжимая пышную ткань, даже поклониться чуть не забыло, а в горле так пересохло, что я и слова вымолвить не могла, когда он руку мне целовал.
  -Хороша девица, - одобрительно произнес Крайнов, а у меня сердце упало, и руки затряслись от ужаса.
  -Ты поди и не помнишь моего Костю, да? - неожиданно спросил он, а я лихорадочно стала вспоминать.
  "Костя, Костя, Костя... это же его сын! Сколько ему сейчас? Тогда ему лет пятнадцать было, а мне только восемь исполнилось, значит, сейчас ему двадцать четыре должно быть..." - торопливо высчитывала я, вспоминая темноволосого мальчишку, которого и видела всего пару раз, да и то он на меня не смотрел, мелкая для него была!
  -Смутно припоминаю, ваше благородие! - краснея, ответила ему и опустила взгляд.
  Этот человек всегда вызывал у меня уважение: у него был редкий добросердечный взгляд, мягкий голос и после того, как я догадалась, что он не собирается брать меня в жены, я немного даже пристыдилась таким мыслям. Когда-то в детстве, когда он с гостинцами для нас с Алисой приезжал в гости, я мечтала, чтобы он был моим отцом.
  -Я, Николай, решил, что в этом деле неволить сына не стану: пусть молодые познакомятся, приглядятся друг к другу, а там уж как Костя решит, так и будет! Но я буду счастлив, если нам с тобой удастся породниться! - он ласково улыбнулся мне, а я немного покраснела от смущения.
  Отцу этот ответ очень не понравился: он даже взгляд отвел, чтобы не показать своего разочарования и успеть придать лицу беззаботный вид.
  -Конечно, конечно! Пусть молодые сами решают! - согласился он, одаривая меня предупреждающим взглядом.
  Я мысленно ему аплодировала, как быстро он смог изобразить это радушие и нежную и трепетную любовь к своей дочери. Зато я была почти уверена, что этим вечером мне не придется больше танцевать ни с одним другим кандидатом: все же отец явно решил связать меня с сыном Крайнова. Признаться, сердце у меня впервые забилось чаще! Я вдруг обрела надежду встретить свое счастье, ведь сын такого хорошего и честного человека не может быть плохим!?
  Что-то отдаленно похожее на мечту загорелось в моих глазах: наши имения находятся не так далеко, и я бы смогла навещать Алиску, а возможно, смогла бы уговорить будущего мужа помочь найти ей достойного супруга и повлиять на моего отца! Мысленно, я уже нарисовала себе образ рыцаря, который окажется по-настоящему благородным!
  Потом стало даже как-то страшно от собственной наивности: "Когда это я в последний раз была такой доверчивой?!"
  "И в самом деле, Крайновых столько лет не было в России! Люди могут и меняться, а взгляды могут обманывать",- это я тоже давно выучила, но Владимир Петрович все равно не казался мне жестоким человеком, я не могла найти в его взглядах и улыбках папиного лицемерия и лжи.
  Получив от отца дозволение покинуть их, я торопливо отправилась разыскивать Алиску. Она нашлась быстро в компании этой ведьмы. Сестра сидела на диванчике, боясь поднять голову и встретиться взглядом с Миленой.
  Вчера она заставила ее наводить порядок в подвале, в грязном и едва освещенном подвале с крысами. Я знала, что за всю эту ночь Лиса почти не спала, вскакивая от кошмаров, которые преследовали ее всякий раз, когда ей приходилось чего-либо пугаться. Знала также и то, что эти же кошмары будут терзать ее сегодня, вот только меня могут опять запереть в спальне, решив возможности прийти к ней и успокоить, помочь заснуть.
  Лиска не умела справляться со своими страхами, а эта ведьма всегда таким образом развлекалась, стараясь поглубже задеть и меня тоже - в этом они с отцом особенно схожи.
  Вообще-то я собиралась воспользоваться отсутствием папеньки и высказать ей все, что о ней думаю, но, встретившись с ухмыляющимся взглядом Милены, невольно застыла, застигнутая врасплох нехорошим предчувствием: слишком довольной была сейчас ее физиономия.
  -А вот и твоя сестра! А мы как раз тебя ждали, Ириана! - радостно объявила она.
  Алиса подняла голову и посмотрела на меня испуганными глазками, в которых плескалось отчаяние и обреченность.
  И снова я ничего не успела сказать, потому что неожиданно почувствовала, как кто-то касается моей руки. Я обернулась, и моя кисть уже оказалась полностью захвачена в плен цепкими лапами старика графа Богданова.
  Он обслюнявил ее своими сморщенными и противными губами и, одарив меня сальной улыбкой, выпустил, наконец, мою руку, а я тут же незаметно обтерла ее о подол платья, с трудом сдерживая гримасу отвращения на лице.
  Милена любезно пригласила его присоединиться к нам и побеседовать. Вскоре я поняла причину такого испуга Алисы. Оказывается, пока меня не было, эти двое уже успели "поворковать" обо мне и моем будущем и, конечно же, выяснилось, что граф снова намерен жениться.
  Осознав, в какую паутину меня пытаются затащить, я едва ли не побежала просить руки у самого Крайного старшего!
  Милена тем временем распалялась все больше, расписывая в красочных дифирамбах все мои достоинства и добродетели.
  Заиграла музыка и граф пригласил меня на танец, а я была не в том положении, чтобы нарываться на гнев отца.
  Чтоб вы могли понимать всю серьезность ситуации, я немного расскажу вам о этом человеке.
  Богданов Борислав Вадимович был известным на всю округу вдовцом. Ему, должно быть, сейчас около семидесяти лет, и за эти годы он успел жениться шесть раз! Все его жены таинственным образом умирали спустя несколько лет супружеской жизни.
  Ходят слухи, что он издевается над ними и замучивает до смерти. Каждый раз он выбирает совсем молодую невесту, которая, как правило, живет совсем недолго: то неожиданно отравившись сонными каплями, то утопившись в пруду, то еще как-нибудь - ну, а он через какое-то время снова начинает охоту за невестой. Граф состоятельный человек, привыкший покупать людей и пользоваться беспомощностью тех, кто оказывался в его власти, но в наших краях о нем ничего не было слышно уже целый год, со дня смерти последней супруги,
   Я старательно убеждала себя в том, что отец не настолько ненавидит меня, чтобы отдать ему. Но, ощущая на своей пояснице руку старика, немела от ужаса, сжималась изнутри под похотливым взглядом, который словно раздевал меня догола.
  -А вы очень быстро повзрослели, признаться, я околдован вашей красотой! - произнес он, склонившись ближе к моему уху.
   Я постаралась тут же отпрянуть, но он крепко держал меня в своих руках.
  -Вы мне льстите, граф, здесь полно куда более прекрасных девушек, чем я! Кроме того у меня на редкость скверный характер! - наплевав на запрет отца, принялась убеждать его я.
  -Неужели? - скалясь в улыбке, поинтересовался он.
  -Я крайне плохо танцую, не умею петь и не люблю вышивать! - демонстративно попытавшись оттоптать ему ноги, продолжала с жаром рассказывать свою "исповедь".
  -Что ж, я ценю своих женщин не за это! - "успокоил" меня граф.
  -Я также не разбираюсь в кулинарии и не умею вести хозяйство! - бледнея, продолжила я.
  -Что ж, для этого у меня полно прислуги в доме! - усмехнулся он.
  А я реально осознала, что он собирается на мне жениться, что он уже не сомневается в удачности этой сделки. Я уже едва ли не тряслась от ужаса в его руках, также как еще недавно это делала Алиса.
  -Но что вы скажите на то, что я груба в общении, агрессивна, непокорна и крайне плохо воспитана - мне ничего не стоит закатить скандал и оскорбить другого человека! - "отбивалась", храбро вздернув подбородок.
  -О, это даже к лучшему! Подавлять горячий нрав - мое любимое занятие: сказать по правде, я всегда выбирал молодых жен именно потому, что такую жену легко воспитать под себя! - снова улыбнулся мне граф.
  Я не знаю, откуда во мне взялись силы не начать отбиваться от него на глазах у всех. Музыка закончилось, он снова поцеловал мою руку и пообещал, что мы еще увидимся.
  А я стояла по среди зала и не могла пошевелиться, охваченная ужасом. Отчетливо понимая, что если Константин Крайнов не захочет взять меня в жены, папа может отдать меня ЕМУ!
  "А что тогда?" - меня мутило, я почувствовала сильное головокружение, мне словно воздуха не хватало.
  Богданов снова подошел к моей мачехе, что-то с улыбкой ей сообщил, и она рассмеялась, а я все не могла отвести взгляд.
  Несмотря на свой возраст в нем все еще чувствовалась сила. Лицо и руки его были покрыты морщинами, бледная кожа казалась совсем дряхлой и мертвой, зато в небольших блекло-зеленых глазах было столько жизни и довольства, словно ему сейчас было не семьдесят, а намного меньше. И кто-то ведь говорил, что у него проблемы с сердцем и с печенкой тоже, но больным он сейчас не выглядел и на тот свет явно не собирался.
  Я закусила щеку изнутри. Боль помогла немного опомниться, перестать таращиться на него. Нужно было срочно прийти в себя, выпить воды и глотнуть свежего воздуха и еще отмыть руку, к которой он прикасался своими губами.
  Я не хотела, чтобы кто-нибудь увидел меня такой растерянной и напуганной: ни отец, ни Милена, ни тем более Алиса - для нее я образец храбрости и самоотверженности.
  Я выскочила в сад и спряталась там в летней беседке. Уже начинало смеркаться, и я ощущала прохладу на своих плечах, но этот холодок по коже помогал отойти от шока.
  Нельзя было прятаться от них долго и оставлять Лисенка с ведьмой наедине тоже не стоит. Этой мысли мне хватило, я смогла придать лицу безразличный и спокойный вид и дожить этот вечер до конца, даже улыбалась в глаза Милене, словно меня совсем не волнуют ее планы на мое будущее, словно я знаю какой-то секрет, который убережет меня ото всего.
  Отец общался с Крайновым достаточно долго и вернулся в хорошем расположении духа, сообщил, что Константин приедет уже через неделю, и мы сможем с ним встретиться, а вот его отец собирался покинуть город уже через три дня и это почему-то меня беспокоило.
  Милена с беззаботной улыбочкой чуткой и доброй мамочки рассказала о предложении Богданова.
  Я не вздрогнула и даже плечом не повела, просто сильнее стиснула подол платья, одаривая эту женщину убийственным взглядом и раздумывая над тем, что если бы они с отцом спали в разных комнатах, я бы давно взяла грех на душу, но обязательно задушила бы эту гадюку темной ночью.
  После услышанного настроение отца явно поднялось до небес, он даже отменил мой домашний арест на радостях.
  Алиса окончательно замкнулась и по возвращении домой, уединившись со мной в комнате, каким-то неживым голосом спросила.
  -Ри, он отдаст тебя, заберет у меня! Он это сделает, Ри! - со слезами причитала она.
  Я взялась укачивать ее, словно маленькую, прижимая к себе и успокаивая, вот только слов подходящих все никак найти не могла.
  -Это ничего не значит, Лисенок! Я справлюсь и с этим! Пойду замуж за Крайнова, я все сделаю, лишь бы ему понравиться! Они наши соседи, я буду рядом, уговорю мужа помочь нам! Все будет хорошо, девочка! - мои руки дрожали, да и голос мой предательски дрожал тоже.
  Алиса промолчала и я поняла, что она мне не верит.
  Пальцы сильнее стиснули ее плечики, но и у меня не хватило сил на новую ложь.
  
  ГЛАВА 3
  
  Со дня того памятного визита на бал прошло уже четверо суток. Я за это время старалась не перечить отцу, но зато продолжала открыто игнорировать свою мачеху.
  И потому с раннего утра сидела в беседке и вот уже полтора часа пыталась вышить красную розу, при этом абсолютно не стараясь быть аккуратной, даже не заботясь о ровных стежках.
  Милена решила, что это способствует укрощению моего "отвратительного" нрава: "Что ж, пусть и дальше так думает!"
  -Доброе утро, сударыня! - неожиданно услышала я и подняла голову, отвлекаясь от ненавистного занятия.
  -Утро доброе, сударь! - вежливо ответила , разглядывая незнакомца.
  Он выглядел лет на двадцать пять, тридцать, был невысок, широк в плечах, упитанный и явно привыкший ни в чем себе не отказывать. Мужчина стоял возле нашей калитки, оставив свой экипаж позади.
  -Что вам угодно? - спросила его, потому что быть вежливой с посторонними людьми, было принято в нашем обществе.
  -Понимаете, я заблудился, мне нужно попасть в Севастьено, но этот пьяница-кучер явно что-то напутал! - сообщил мужчина, тоже с интересом рассматривая меня с ног до головы.
  Он не был красавцем, но отталкивало в нем не это. Я машинально закуталась в шаль сильнее: мне не понравился его взгляд. Такой взгляд можно было назвать вульгарным, излишне откровенным, а улыбка чем-то напоминала гнилой оскал графа Богданова.
  -Вы молодой граф Крайнов? - пораженная собственной догадкой, произнесла я, а сама скрестила за спиной пальчики, мысленно молясь о том, чтобы это было неправдой.
  Мужчина несколько изменился в лице и прищурил один глаз.
  -А вы? - так и не представившись, произнес он.
  -Меня зовут Ириана Ровнова, наши отцы недавно сговорились о нашей помолвке, - сдавленно произнесла она.
  Снова в его взгляде промелькнуло что-то странное, а потом по лицу расплылась невероятно широкая и отвратительная улыбка.
  Он сделал шаг в мою сторону, торопливо распахнул калитку, ухватил мою руку и поцеловал ее, задержавшись губами на моей коже несколько дольше, чем того требовал этикет.
  -Я рад нашему знакомству! - объявил он. - Сама судьба привела меня к этим воротам! - распылялся Константин.
  Слащавый голос его царапал слух, но я стоически терпела и улыбалась: "Он должен стать моим мужем?"
  Все внутри противилось этой мысли до тех пор, пока я не вспомнила об Алисе, и горечь разочарования уже не давила на меня так сильно. И потом, он явно был лучше, чем старый граф, хотя кто угодно был бы лучше этого проклятого душегуба!
  Я одарила жениха фальшивой и вымученной улыбкой.
  -И я, очень рада, Константин! - заверила его в своем расположении.
  -Могу ли я в таком случае нанести визит вежливости в дом своей невесты? - поинтересовался он.
  Я прикусила губу и согласно кивнула, приглашая его последовать за мной.
  Он назвал меня своей невестой, а мне полагалось обрадоваться, но я вместо этого чувствовала себя так, словно меня только что отправили на гильотину.
  
  ***
  
  Мне передали, что к нам пожаловал сам граф Крайнов младший.
  "Тот самый!" - кольнуло в груди, и я со всех ног понеслась в гостиную, едва не убившись на лестнице, так хотелось увидеть жениха Ри.
  "А вдруг... что если он окажется... хорошим?" - робкой надеждой промелькнуло в мыслях.
  Резко остановившись перед гостиной и с трудом не вписавшись в дверной косяк, я постаралась отдышаться и придать своему лицу хоть немного учтивости и спокойствия так, как меня этому учила сестра.
  Они сидели за столом и пили чай, я вежливо поклонилась, попросила дозволения пройти и тоже села за стол.
  Никто не уделял мне особо внимания, все смотрели на графа, слушали его.
  Я тоже нетерпеливо и, наверное, неприлично таращилась на него: "Некрасивый" - подумалось мне, и я постаралась приглядеться.
  Ри столько раз меня учила не замечать в людях только их внешность, а стараться разглядеть душу. А как ее разглядеть?
  Посмотрела внимательнее на его лицо, глаза, прислушалась к голосу и ничего... никакого облегчения не почувствовала, пропала недавняя окрыленность, с которой я сюда летела. Мне показалось, что глаза у него нехорошие, он словно играл с нами, и на сестру смотрел так, что мне захотелось взять ее за руку и увести.
  Я перевела на нее взгляд: Ри всегда разбирается в людях лучше, чем я - она умнее и взгляд у нее острее.
  Сестра ничего не ела, она выглядела расслабленной и немного задумчивой, смотрела прямо перед собой, но явно прислушивалась к разговору мужчин. Я знала, когда она бывала такой. Если ей бывало тяжело, и нужно было решиться на что-то опасное, она вот так уходила в себя: вроде бы слыша и осязая все вокруг, но при этом смотря совершенно безразличным взглядом в одну точку. И еще она обязательно сжимала что-то пальцами, сейчас это была чашка, от которой поднимался тонкими струйками горячий пар, мне принесли точно такую же, и я не могла коснуться ее ладонями, только тонкой ручки, а Ри сжимала горячий фарфор и словно не замечала этого.
  -Вы приехала несколько раньше, чем мы вас ждали, граф! - тем временем произнес папа. - А как ваш отец, он еще здесь?
  -Сказать по правде, я еще не был дома: заблудился по дороге и оказался в вашем имении, но отец, вероятнее всего, покинул усадьбу вчера утром, - отозвался молодой граф.
  -Дорогой, тебе не кажется, что сама судьба направила к нам его Светлость! - вежливо улыбаясь, прощебетала Милена.
  -Я тоже так думаю! Увидев вашу дочь, я был околдован ее красотою! - объявил граф.
  Ри вздрогнула и резко отдернула руки, удивленно уставилась на покрасневшие ладони, немного нахмурившись.
  Она спрятала руки и перевела раздраженный взгляд на мачеху.
  -Судьба! - хмыкнула она. - Еще недавно вы говорили нечто подобное о другом человека, пожелавшем увидеть меня в качестве своей жены!
  "Ой, как недобро посмотрел на нее отец!" - так, что мне опять захотелось сбежать из-за стола. Милена тоже со злостью прищурилась, да и гость посмотрел на сестру пристально, только улыбаться не перестал при этом.
  -У меня есть конкурент? - с любопытством произнес он.
  -Ириана хороша собой и прекрасно воспитана - не удивительно, что другие мужчины обращают на нее свое внимание, но вы, граф, вне всякой конкуренции - мы с вашим отцом старые друзья! - объявил отец, одарив Ри предупреждающим взглядом.
  -Я польщен! - явно довольный собой отозвался граф, продолжая смотреть на нее голодным взглядом.
  -И как вам жилось в Австрии, граф! - в ее голосе не было любопытства, он мне показался каким стеклянным, каким-то тонким, немного надломленным и холодным.
  -Превосходно, но... там я не встречал такой редкой и необыкновенной красоты как ваша!
  Ри снова отвела от него взгляд, мне вообще стало казаться, что она и смотрела на того через силу.
  -Вы льстите мне! - пробормотала она, все так же отводя взгляд.
  -Я тоже предпочитаю не баловать девочек утонченными словами, говорят, это взращивает ростки эгоизма в детях! - вставил свое словечко отец.
  -Папенька, прошу у вас дозволения покинуть вас: мне что-то не хорошо! Я, наверное, пойду подышу свежим воздухом, - неожиданно произнесли Риа и торопливо встала со своего места. -Надеюсь, вы не станете на меня сердиться, граф? - она бросила взгляд на гостя.
  -Я провожу тебя! - торопливо подскочила я со своего места.
  -Сидеть! - голос отца заставил меня рухнуть обратно на стул, словно подстреленную.
  -Если вы позволите, я сам поухаживаю за своей невестой - не хочу, чтобы с вами что-либо случилось, Сударыня! - граф не сводил с Ри глаз. Папа тоже иногда так на нее смотрит, с вот такой же предвкушающей полуулыбкой, когда придумывает очередное наказание.
  -Прекрасная идея! - тут же одобрил его порыв отец.
  -А ты лучше займись делом: у вас сегодня уроки пения, помнишь? - бросил он мне.
  И я, опустив голову пониже, смиренно кивнула ему в ответ и торопливо покинула комнату, все же одарив дорогую сестренку тревожным взглядом.
  
  ***
  
  "Она волнуется из-за меня", - с досадой подумала я.
  Мне не хотелось тревожить Лису, я изо всех сил старалась выглядеть невозмутимой, но все испортила: "Еще и пальцы обожгла, дура!"
  Мне так хотелось сбежать от них, но вместо этого я сама напросилась на свидание с этим... этим графом.
  Сколько я ни приглядывалась к нему, не могла найти хоть что-то напоминающее Владимира Николаевича, хоть одну черту характера или внешности, кроме разве что цвета волос, они, вроде, были такими же как и в детстве, а в остальном... "Что стало с тем красивым мальчиком, который рос под присмотром ТАКОГО отца?"
  Граф последовал за мной, и очень быстро поравнялся. Теперь он явно не собирался любоваться моей спиной, теперь он нашел повод ухватить меня за локоть, чтобы я не упала. А мне как раз, так и захотелось упасть в обморок и не видеть его неприятное лицо, не слышать этот сладкий и учтивый голос и не терпеть его прикосновений.
  -Как ваше самочувствие? - поинтересовался он, как только мы немного отдалились от дома.
  -Спасибо, мне уже гораздо лучше! - поглубже вдыхая прохладный воздух, сообщила ему.
  -Вы побледнели! Неужели я настолько взволновал он? - с бахвальством в голосе спросил он.
  -Вы, конечно, застали меня врасплох - я не думала, что мы встретимся так скоро, и что вы так сразу признаете во мне невесту, - честно ответила я.
  -Не думала? Но почему? Мы с вами созданы друг для друга! - с горячностью ответил он. - Или вы боитесь меня: быть может, я вам не нравлюсь?
  -Как можно!? - я нагло передразнивала его пылкие нотки в голос.
  Он неожиданно остановился, развернул меня к себе лицом, взял за подбородок, и я вдруг испугалась, отчетливо понимая, что он хочет сделать и то, насколько противна мне одна эта мысль.
  Я немедленно сделал шаг назад, потом еще.
  -Вы слишком торопитесь! - смущенно пролепетала.
  -Прошу прощения, но вы сводите меня с ума! - весьма неискренне извинился граф.
  На губах его в это время снова появилась хищная улыбка.
  -Наверное, нам не стоит так долго быть наедине, отец может разозлиться, - а вот это уже было ложью: моему отцу плевать, что я буду делать с графом и как долго - лишь бы только это способствовало нашему скорейшему союзу.
  -Как прикажите, моя госпожа!
  Я выпрямила спину и снова попыталась его обойти, направляясь домой, и с удивлением отмечая, что мы успели отдалиться от особняка на приличное расстояние.
  В этот момент он вдруг схватил меня за талию и прижал к своему выпирающему пузу, а я, ошеломленная подобной дерзостью, даже вскрикнуть не успела, потому что он впился в мой рот, словно пиявка, проталкивая свой язык между моих губ.
  Одна из его рук опустилась чуть ниже поясницы, другой он сильнее притягивал к себе мою голову.
  Мой ступор длился недолго.
  Потом я просто укусила его губу, прокусив ее до крови и, как только он завизжал, словно свинья, залепила ему пощечину, почти такую же звонкую, как те, что мне иногда отвешивал отец.
  -Ах ты мерзавка! Ты меня укусила! - разъярился он, и глаза его опасно заблестели.
  -Я все расскажу отцу, - пригрозила ему, делая несколько шагов спиной вперед, а потом развернулась и побежала.
  Я бежала со всех ног, не замечая текущих по щекам слез: никто и никогда не позволял себе такого, никто никогда не посягал на мою честь, а он посмел сделать это в первый же день нашего знакомства.
  Я резко свернула за угол и спряталась в кустах, граф бегал не так уж быстро, и ничего не заметил, проскочив мимо, а я потрусила в сторону конюшен, желая поскорее укрыться в своем убежище ото всех.
  Стешка сразу оживилась, и я выпустила ее на свободу, прижала к себе, погладила пухленькое брюшко: хорошо, что Палашка, помощница нашей кухарки, не забывала подкармливать ее, когда у меня не получалось.
  Маленькая хулиганка тут же забралась на плечо и стала щекотать меня своими черными усиками, тыкаясь носиком прямо в ухо.
  -Вот только ты меня и любишь, рыжая, и Лиска, а больше я никому и не нужна, - грустно шмыгнула носом, стянула свою подругу с плеча и поднесла к лицу, заглядывая в маленькие, словно бусинки, глазки.
  -Вот если бы ты была рядом, обязательно бы укусила этого грубияна за нос, правда, моя хорошая? Уж ты бы меня в обиду не дала! - я гладила ее пушистую шерстку и чувствовала как сквозь пальцы уходит напряжение и страх.
  Вскоре внизу послышались шаги, а потом голос запыхавшегося после пробежки мужчины.
  -Ваше Благородие, вас разыскивает его Светлость, он сказал мне немедленно привести вас!
  Степан был у нас управляющим. Он был неплохим человеком и всего на два года старше моего отца, но помимо доброты отличался редкостной исполнительностью и дотошностью: прикажи ему отец прыгнуть в омут - прыгнет, прикажет выволочь меня на улицы за волосы - наверное, тоже сделает - не дрогнет и сил хватит. А если увидит меня со Стешей - расскажет отцу, потому что тот приказывал наблюдать за всем и подмечать, а в особенности за его дочерьми.
  Куница разлеглась у меня на руках, вытянувшись в полный рост и свесив хвостик, я не испугалась Степана, но расстроилась, переложила малышку обратно в ее просторную клетку и не хотя направилась к выходу.
  -Здесь я, Степан Алексеевич, не надо так кричать! - ворчливо отозвалась ему.
  -Да что же это, зачем же вы туда забрались, Сударыня, убьетесь ведь так ненароком! - тревожно заохал он.
  Я знала, что он и вправду волнуется за меня и спускалась нарочито медленно, дабы не волновать лишний раз старика.
  -А я, Степан Николаевич, хотела посмотреть, как быстро вы меня найдете! - шутливо отмахнулась от его вопроса и продолжила свой спуск.
  Идти к отцу не хотелось, увидеться с графом снова не хотелось еще больше! Что они со мной теперь сделают?
  Я закусила губу и смотрела строго себе под ноги, будто меня вели на расстрел.
  -А вот и наша пропажа объявилась! - обманчиво приветливо встретил нас отец.
  -Вы меня искали, папенька? - невозмутимо поинтересовалась я, обшаривая комнату взглядом, но, к счастья, больше здесь никого не было.
  -Свободен, Степан! - сквозь зубы процедил он.
  Старик почтительно склонил голову и оставил нас в горнице один на один.
  -Искал! - тем временем произнес он, и я почувствовала как "врастаю в пол", цепенея от его взгляда и голоса.
  -Что ты сделала, Ириана? - снова спокойно и почти ласково прозвучали его слова.
  -Ничего! Просто граф позволил себе слишком многое: он приставал ко мне, а приличная девушка не должна позволять мужчинам... - начала оправдываться я - руки дрожали, но я заставляла себя говорить увереннее и тверже, не позволяя голосу ломаться и затихать.
  -Замолчи! - в глазах отца было предупреждение, лицо исказила гримаса гнева.
  -Ты кем себя возомнила? Я спрашиваю тебя, кого ты из себя строишь? Святая невинность! Да если я захочу, ты пойдешь по кабакам услаждать пьяниц и прочий сброд! - вот теперь он был по-настоящему в ярости .
  -В самом деле? И упустите возможность поживиться за мой счет? Позволите очернить ваше имя? - снова вызов и горькая усмешка в голосе.
  После этих слов он ударил меня по лицу, сильно и с чувством, но я и в этот раз выпрямилась и посмотрела на него с такой же ненавистью, что и он на меня.
  -Граф - твой будущий муж! А значит, нет ничего, что я бы мог запретить ему с тобой делать! - произнес он. - И в твоих же интересах, чтобы он не передумал жениться на тебе!
  -Я не хочу! - твердо и уверенно бросила ему в лицо.
  Второй раз он разбил мне губу и брезгливо обтер руку носовым платком.
  -Алиса сейчас под арестом, никто не посмеет накормить или напоить ее до тех пор, пока ты не извинишься и не уговоришь его взять тебя в жены!
  -Ты сошел с ума? Она твоя ДОЧЬ! - я потеряла над собой контроль и закричала на него.
  -Как и ты! - а вот он теперь казался совершенно спокойным.
  -Накажи меня, не ее! - мольба и отчаяние, вот что осталось от моей гордыни.
  -Накажу, если ты не одумаешься и не исправишь содеянного, кстати, по твоей милости граф Крайнов покинул наши владения в весьма скверном расположении духа! А насчет Алисы я уже предупреждал тебя: и скажи спасибо, что я не высек эту маленькую предательницу, которая устроила истерику на весь дом, обвиняя Константина в твоем убийстве!
  Я побледнела, руки похолодели.
  -Она еще совсем ребенок, - тихо пролепетала я.
  -Значит, ей придется повзрослеть... - спокойно ответил он и развернулся, оставив меня одну.
  Больше всего на свете мне хотелось расплакаться, забиться в темный угол и рыдать там, пока не кончатся слезы, но я ведь давно знала, что этим горю не поможешь и никого не разжалобишь.
  Поднялась в свою комнату, посмотрела в зеркало на свое бледное лицо, глаза блестящие от непролитых слез, губы, из которой все еще сочилась кровь.
  На пороге появилась Ксенья, и я испуганно вздрогнула.
  Горничная смотрела на меня с сочувствием.
  -Госпожа, барин приказал запереть вас до завтра, вы уж не серчайте на меня, - виновато произнесла она, выуживая ключ от моей двери из своего кармана.
  -Что? Но этого не может быть: мне нужно сейчас уезжать, ты что-то путаешь! - я порывисто шагнула в ее сторону.
  Горничная сделала шаг назад.
  -Не противьтесь ему, ваше благородие, хуже будет, знаете ведь! - пробормотала она.
  Я смотрела, как захлопнулась передо мной ненавистная дверь, тяжелая дубовая дверь и вдруг с криком набросилась на нее и принялась молотить кулаками по дереву, а потом сползла вниз и все же заревела. Он сделал это нарочно, чтобы помучить, зная, что я ни на миг не забуду о сестре, которая останется без еды и воды весь этот день и следующий тоже, пока я не выполню то, о чем меня просят.
  
  
  ГЛАВА 4
  
  Я не спала всю ночь, только под утро, заставила себя лечь в постель и провалялась в беспокойном сне не больше получаса.
  Голова немного кружилась от нехороших мыслей, от слез, из-за недосыпания - постоянного ожидания худшего.
  К полудню горничная пришла и отперла дверь, принесла мне поесть, но я отказалась. Перерыла гардероб в поисках чего-нибудь подходящего, в итоге схватила первое попавшееся платье голубой расцветки, нисколько не заботясь о том, как я в нем выгляжу. Волосы же просто собрала в аккуратный пучок, хотя несколько коротких прядок все равно выбивались из прически.
  Чтобы навести визит к мужчине, полагалось быть в сопровождении кого-то из родственников или пожилой, умудренной опытом дамы, которая бы проследила за соблюдением всех норм светского этикета. Я очень рассчитывала на то, что мне не придется оставаться больше наедине с графом, тешила себя мыслью, что отец все же постарается соблюсти все приличия, чтобы не опорочить мою честь.
  "Неужели он мог говорить все те гадости на полном серьезе? Должно же в нем быть хоть что-то святое?"
  Увы - ничего святого в этом человеке не осталось: он не отменил наказания для сестры и не позволил мне с ней поговорить, он лишь придирчиво осмотрел меня с ног до головы, кивнул каким-то своим мыслям и хладнокровно произнес:
  -Если граф захочет, чтобы ты осталась в его усадьбе на эту ночь - так тому и быть! Карету тебе уже подали! Надеюсь, сегодня ты будешь послушной девочкой!
  Я не смогла вымолвить в ответ ни слова, хотя внутри что-то болезненно ухнуло вниз.
  Я прошла мимо него и торопливо спустилась с крыльца, с прямой спиной проследовала к воротам, совершенно не реагируя на приветствия прислуги.
  Села в пустую карету, захлопнула дверцу и привалилась к сидению, сдернула дурацкие дамские перчатки, которые в приличном обществе было принято носить не снимая каждый раз, когда выезжаешь куда-либо с визитом.
  "Но это ведь не про меня? Какие, к лешему, приличия и этикет!?"
  Ехали мы медленно, и даже в этом я видела отцовскую руку, словно он специально попросил кучера никуда не торопиться по моим ощущениям прошло не меньше пяти, а то и шести часов, прежде чем мы добрались.
  "Скоро начнет смеркаться!" - стало не по себе. "Отправиться обратно по темноте опасно - можно сбиться с пути или нарваться на разбойников, да и выпустит ли вообще меня отсюда граф?!"
  Кожа покрылась мурашками. Я заставила себя не думать о самом плохом, снова натянула тонкие перчатки на руки, подобрала тяжелые юбки и выбралась из кареты.
  Разумеется, никто меня не встречал. Я впервые была у Крайновых и чувствовала себя неуютно в этих краях.
  Особняк был намного больше нашего хотя и тоже сложен из добротного дерева. Он поражал своей массивностью и продуманностью, здесь столько лет не было хозяина, а дом не выглядел ветхим и словно все еще ждал, когда множество детских голосов оживят его.
  Почему я подумала о детских голосах? Не знаю, наверное, потому что Крайнов старший всегда казался мне образцом примерного семьянина. Я помнила, что жена его умерла, когда Кости было лет семь-восемь, и с тех пор Владимир ни разу не женился. Но дом - этот дом много лет назад был построен для большой и шумной семьи, поэтому тут были широкие беседки, качели, просторная веранда, большой балкон с высокими перилами, было много окон, каждое из которых занавешено красивыми узорчатыми шторами.
  Меня встретил немолодой мужчина в поношенном сюртуке, он почтительно склонил голову, поприветствовал, как полагается, спросил, сопровождает ли меня кто-нибудь, а я лишь отрицательно покачала головою, краснея от стыда.
  Он сказал, что доложит о моем приезде хозяину и позволил пройти в светлицу.
  Я же с каждым шагом подавляла в себе нарастающее желание сбежать.
  -Барин приказал проводить вас в гостиную! - вернувшись, сообщил крестьянин.
  Я неуверенно двинулась следом.
  Граф "ожидал" меня, вольготно развалившись на диване в обнимку с бутылкой вина, и встречать меня как подобает благородному и воспитанному человеку явно не намеревался.
  -И чем же я обязан вашему визиту, княжна? - спросил он, снова приложившись к бутылке и вытерев губы рукавом.
  Одежда на нем была мятой и неопрятной, не было сюртука, только полурастегнутая рубашка, волосы всклочены и в глазах веселье, граничащее с безумием.
  -Я приехала, чтобы попросить у вас прощения, граф! Надеюсь, вы понимаете, что и ваш поступок был крайне вызывающим!
  -В самом деле? Я влюбился в вас с первого мгновения, как только наши взгляды встретились и лишь поддался минутному порыву коснуться столь соблазнительного цветка, а вы втоптали мои чувства в грязь! - пафосно размахивая руками, ответил он.
  -Ваши чувства? - с сомнением переспросила я.
  Мой тон ему не понравился - он приосанился и посмотрел на меня совсем иначе: как-то оценивающе что ли.
  -А где же ваше сопровождение, благородная сударыня? - с усмешкой спросил вдруг.
  -Его нет! - пожала плечами я. - Вы принимаете мои извинения, граф? - с опаской спросила его.
  -Знаете, ваш отец прав, вам все-таки не хватает воспитания! - отставив бутылку в сторону, произнес он.
  -Подойдите ко мне! - прозвучало это уже как приказ.
  Я не двинулась с места.
  -Вы все еще хотите, чтобы вас простили? - с вызовом спросил он.
  Я заставила себя приблизиться к нему.
  -Вы пока еще не мой муж, чтобы позволять себе прикасаться ко мне, и вы должны понимать причину такой моей реакции на ваши действия! - снова моя попытка оправдаться и найти повод поскорее сбежать.
  "О, сейчас мне, определенно, не была страшна сгущающаяся тьма за окном и сотня пьяных разбойников тоже!"
  -В самом деле? А с чего вы взяли, что я на вас женюсь? - явно веселясь, спросил граф.
  -Вы обещали!? - неуверенно предположила я, понимая, что вопреки здравому смыслу была бы безмерно счастлива, если бы он отказался от меня.
  -Ах, вот как, позвольте узнать, когда это было? - с явным сомнением переспросил он.
  Граф схватил меня за руку и потянул на себя, а потом я каким-то образом оказалась придавленная его грузным телом к дивану.
  -Я не собираюсь жениться на столь отвратительном и невоспитанном создании, сударыня, но извинения вашего отца, пожалуй, приму с превеликим удовольствием! - произнес он, выдыхая прямо мне в лицо.
  Я задыхалась от этого удушающего запаха спиртного, а он перехватил мои запястья, сжав их в одной руке, а другой уже пытался задрать длинную юбку.
  Я кричала и вырывалась, звала на помощь, дергалась и пыталась ударить, высвободить руки и дотянуться хоть до чего-нибудь.
  Я поняла, что не могу остановить его, когда граф справился с юбками и попытался избавиться от моего нижнего белья.
  Слезы его явно не трогали, а крики только подзадоривали к более решительным действиям.
  -Я научу тебя покорности, - выдохнул он мне в лицо с победной улыбкой.
  -Что уже не хочется дерзить мне, а? - и неприятный до дрожи смех после этой фразы.
  -Что здесь происходит? - прозвучало над нами, а потом кто-то схватил графа и отшвырнул в сторону.
  Незнакомец ударил его по лицу кулаком, потом еще, отшвырнул его в сторону и перевел злой и раздраженный взгляд на меня.
  -Кто-нибудь здесь в состоянии ответить, что происходит в моем доме?
  -Кажется, я не разрешал тебя устраивать тут бордель, Евгений! - одарив меня теперь уже явно брезгливым взглядом, угрожающе произнес мой избавитель.
  Я торопливо отдернула трясущимися руками юбку и принялась лихорадочно оправлять всклоченные волосы.
  -Ее папаша преподнес мне девчонку в качестве моральной компенсации, - пошатываясь, оправдывался мой "жених", с опаской подбираясь к выходу.
  -Я так понимаю, мнение самого подарка никто не спросил, да? - злости в его голосе становилось больше, как и страха в глазах виновника происходящего. - Я разберусь с тобой позже, а сейчас уйди с моих глаз, пока я ударил тебя снова! - сквозь зубы произнес он и снова посмотрел на меня.
  Самозванец скрылся из виду, а я осталась наедине с настоящим хозяином поместья.
  Я смотрела на него во все глаза, и мне казалось, что сердце вот-вот вырвется из груди: не от того, что я только что сильно испугалась, а от того, что я, кажется, впервые влюбилась.
  Молодой мужчина, стоящий всего в нескольких шагах от меня, был невероятно красив и статен, черные, как смоль, волосы были достаточно коротко острижены и открывали его лицо с резко очерченными мужественными чертами, присущими настоящему аристократу, волевым подбородком, и слегка нахмуренными бровями. Глаза его были темно-карими, и это были самые завораживающие глаза в моей жизни. Но вовсе не потому, что я никогда в жизни не встречала настолько привлекательных мужчин: очень может быть, что я их могла встречать и раньше, но ни один из них никогда не заступался за меня, не спасал вот так решительно и грубо, не боясь испачкать репутацию или еще что-нибудь нарушить, а ведь он просто набросился на обидчика невинной девушки и вышвырнул того прочь.
  Я так увлеклась этим человеком, что даже слегка выпала из реальности, не замечала его неодобрительного взгляда, сведенных бровей и поджатых губ, рук, скрещенных на груди, и колкости его тона тоже не замечала.
  -Кто ты такая? - произнес он.
  И голос его эхом отозвался в моей душе: я почти испугалась, представив, на что способен этот голос, если его хозяин вздумает очаровывать свою жертву.
  Я прикусила губу, с досадой подумав, что именно сейчас хотела бы стать той самой жертвой.
  Одернула себя, ругаясь в мыслях последними словами, смущенно опустила голову, пряча взгляд, но он, по-моему, и без того понял какое впечатление на меня произвел.
  -Я спрашиваю тебя, кто ты и что здесь делаешь? - в голосе уже ощущались нотки раздражения.
  -Меня зовут Ириана, Ровнова! - сбивчиво и старательно удерживая свой взгляд на его лице, ответила я.
  -Ровнова, значит!? - хмыкнул он, склонив голову на бок и разглядывая меня, словно неведомую зверушку.
  -Княжна, а разве пристало юным незамужним девицам уединяться с мужчиной на ночь глядя? - упрек и даже усмешка в голосе.
  Я обиженно поджала губы, поднялась на ноги и сделала шаг в его сторону.
  -Отец, как вы верно предположили чуть ранее, не спрашивал моего мнения, отправляя сюда! Он считал, что я должна была примериться с графом и восстановить нашу с ним помолвку, - голос дрогнул, а взгляд я опять опустила.
  -Восстановить... помолвку, - задумчиво переспросил он.
  -Да, он выдал себя за Вас, и мы приняли его за графа, за моего нареченного, - стыдливо созналась я.
  -Евгений не имеет дворянского происхождения, он всего лишь сын управляющего моего отца. Мы росли вместе, и отец даже позволил ему выучиться грамоте вместе со мной, но в остальном... как вы могли признать в безродном ничтожестве графа благородного происхождения? Считаете, я не должен оскорбиться после этого? - тон его сейчас был предельно серьезным.
  -Мы не видели вас много лет, - растерялась я, столкнувшись с такой яростью в глазах своего спасителя.
  -Выходит, вы рассчитываете, что я возьму в жены женщину, неспособную отличить меня от разнаряженного простолюдина, - теперь в голосе его снова звучали ирония и насмешка.
  Я, наверное, должна была смутиться и растеряться, но стараниями папочки я была к многому приучена и не падала в обморок от стыда и смущения как некоторые особенно малохольные девы, однако слова его болезненно царапнули душу.
  -Я не имела цели оскорбить вас, граф, если вы, конечно, граф: а то, может, я и в этот раз ошибаюсь, и на самом деле вы какой-нибудь плотник или там рыбак, пахарь, в конце концов! Сейчас, видите ли, в порядке вещей простому человеку раздобыть барское добро, нацепить на себя и как ни в чем не бывало разъезжать в барских же каретах, а также нагло выдавать себя за другого человека, явно не опасаясь гнева своего хозяина! - теперь я тоже злилась, и в голове моей теперь мысли складывались во вполне оправданные обвинения.
  Наши взгляды скрестились, и сердце бешено колотилось в груди, гоняя разгоряченную кровь по телу, мне бы хотелось схватить его и поцеловать, а вместо этого я бросала язвительные фразы и тоже скрещивала руки на груди.
  Мои слова достигли своей цели и явно уязвили его.
  -Я не обязан перед тобой отчитываться! - хладнокровно ответил он, а глаза его по-настоящему заледенели.
  -Но обязаны обращаться ко мне на ВЫ! - парировала я.
  -Следовало позволить ему обесчестить ВАС, тем более, что ваш отец, очевидно, одобряет добрачные отношения между мужчиной и женщиной, кстати, могу принудить Евгения жениться, в качестве наказания за неудачную шутку!
  А вот теперь уже ему удалось задеть меня и ранить глубоко и больно.
  Я сделала два уверенных шага навстречу, остановившись совсем близко: там в груди опять все сковало от глупого волнения и тоски, колени подгибались и свет ламп слепил так, что разъедал глаза.
  -Я благодарна вам за свое спасение, граф! И я лучше умру старой девой, чем стану женой этого низкого человека, да и такой супруг как вы мне тоже не нужен - слишком много в вас напыщенности и самомнения! Оставьте их для кого-нибудь другого, надеюсь только, что вам достанет чести хотя бы явиться к нам и объясниться перед моим отцом! Не смею больше раздражать вас своим присутствием, сударь! - я намеревалась пройти мимо и уехать немедленно.
  Но он не пропустил, закрыв собой выход.
  -Думаете, вам удастся оставить за собой последнее слово?
  -Мне плевать! - устало ответила ему, чувствуя почти тошнотворную слабость во всем теле после всего произошедшего.
  -Может быть, мы с вами и не испытываем взаимной приязни друг к другу, но я не из тех, кто позволит девушке уехать в ночью со двора! Я прикажу приготовить вам спальню и теплую воду, чтобы вы могли хоть немного привести себя в порядок, сударыня! - в последних словах снова была усмешка.
  А я, действительно, почувствовала себя жалкой и никчемной, всклоченной, помятой.
  -Вы хам - граф! - процедила сквозь зубы и отвернулась от него, уставившись на какую-то картину, с трудом сдерживая слезы обиды.
  -Оставьте меня! - выдавая в голосе свою слабость, произнесла я.
  Он не сказал ни слова и ушел, а я, наконец-то, позволила себе вздохнуть с облегчением, устало рухнула на стул.
  Позже я заперлась в выделенной для меня комнате и ревела, выливая свою боль в подушку, голова шла кругом. Я не хотела никого видеть, я заперла дверь на засов и даже задвинула ее туалетным столиком.
  Алиска останется голодной и сегодня - из-за меня, а завтра... завтра, когда отец все узнает, и меня снова отвергнет теперь уже настоящий граф, папочка или придушит меня или отдаст старому маразматику.
  
  ***
  
  "Странное и нелепое создание, такое же нелепое, как и ее имя, а сколько дерзости в ней и вызова! Нет, Евгений, однозначно, зашел слишком далеко в своих играх, но с ней, с ней он поступил по заслугам!
  Маленькая выскочка, замухрышка, со смазливым личиком и совершенным отсутствием такта и каких-либо манер.
  А отец каков? Собирался женить меня неизвестно на ком! Он сам-то видел ее хоть раз? !
  Дааа... хорошо сработано, быстро: наверняка ее папочке просто не терпится запустить свои руки в наш кошелек! Но ничего, пусть поищут дурака в другом месте!"
  Когда я вошел в кабинет, Женька сидел в моем кресле и допивал уже вторую бутылку и явно не собирался останавливаться на достигнутом. Увидев меня, тут же подскочил и, пошатнувшись, перевалился в соседнее кресло.
  -Вы все еще сердитесь, хозяин? - икнув, поинтересовался он заплетающимся языком.
  - Да! Ты наверняка успел прикончить все мои запасы вина, пронырливый пес! - усмехнулся я в ответ.
  -Еще не все, вы явно меня переоцениваете! - покаялся он.
  -Ты спас меня от возможного брака с этой ведьмой, так что - нет, я не сержусь! Но, отправляя тебя сюда днем ранее и разрешая почувствовать себя благородным лицом, я не имел в виду, что ты получаешь право разъезжать по всей округе и называть себя моим именем! - обвинение, брошенное девчонкой мне прямо в лицо, я не забыл: тут она, как это не прискорбно, была права.
  -А я и не называл, она сама сделала такие выводы, я просто не стал ее разочаровывать! Кстати, мы почти уже обо всем договорились, пока вы не заявились и все не испортили, - с явной обидой сказал этот наглец.
  -Неужели? А, по-моему, ты забываешься, друг мой! Всегда помни свое место! Здесь, в этой глуши, непозволительно такое вытворять! Это тебе не куртизанка какая-нибудь, а девушка благородного происхождения, дочь старого друга моего отца! - тут я тоже не лукавил, прекрасно понимая, к чему могла бы привести "шутка" моего слуги: уж отец, узнав о таком, вряд ли спустил бы мне это с рук!
  -Да понял я все, ваша Светлость! - буркнул Евгений.
  -Отправляйся-ка ты повидаться с матушкой, и не показывай сюда свой нос ближайшие две недели! - небрежно махнув рукой приказал ему. Давно пора вернуть стервеца в семейное лоно, много шуму от него в последнее время.
  -Вы прогоняете меня? - он сползает на пол и на коленях ползет к моим ногам.
  -Не устраивай мне комедий и делай, что велят! Я жду гостей - ко мне едет Эрик, и он тебя не любит, ты это прекрасно знаешь! - уж на жалость давить мне бесполезно.
  -Как будет угодно вашей Светлости! - обиженно буркнул Евгений, поднимаясь с колен и возвращаясь в кресло к оставленной там же бутылке.
  Я одарил сидящего рядом приятеля брезгливым взглядом: сегодня он явно перебрал. Мы с ним были долгое время дружны в детстве, даже несмотря на огромную пропасть между моим и его происхождением, потом, конечно, не виделись долгое время, пока год назад папа не решил вернуть меня в Россию и не отправил за сыном своего управляющего, Василия, чтобы тот доподлинно ввел будущего хозяина усадьбы, то есть меня, в курс дело.
  Увы, я не обременял себя делами насущными и подготовкой к самостоятельной жизни: я продолжал кутить, тратить отцовские деньги на женщин и карты и всюду таскал за собой приятеля, позволяя тому намного больше, чем обычно позволяют господа своей прислуге.
  Но Другом я, конечно, Евгения не считал: нет уж, ни на что большее, чем веселое времяпрепровождение он не был способен!
  Эрик же совсем другое дело! Да, у нас с ним разные вкусы и разные взгляды на жизнь, да, мы с ним столько раз вздорили и кидались друг на друга с кулаками, а то и с саблей, что уже и не перечесть, но это все мелочи. С годами, а их минуло не меньше семи с момента нашего знакомства при австрийском дворе, страсти в нас поутихли, а дружба осталась, потому что этот австриец никогда не бросал меня в беде!
  
  ГЛАВА 5
  
  Окончательно вымотавшись за последние дни, я спала на удивление крепко и не видела никаких снов, утром проснулась засветло, отодвинула от двери столик, умылась, тщательно расчесала волосы, снова собрала их в дурацкий пучок, нисколько не заботясь о том, как я выгляжу.
  Я вообще была в недоумении: "Как так вышло, что я умудрилась влюбиться в этого горделивого осла!? Может, все же повелась на его симпатичную физиономию? Хороша же! Столько раз талдычила Лиске о том, что нужно заглядывать людям в глазах и искать в них душу. А у этого и души-то нет, одни амбиции!"
  Я фыркнула своему отражению и, гордо вздернув подбородок, распахнула дверь, когда в ту кто-то неуверенно постучал.
  Горничная принесла мне завтрак.
  - Как мило со стороны вашего хозяина! - фальшиво улыбнулась ей я, принимая поднос.
   "Наверное, ему просто не хочется лишний раз со мной встречаться! Подумаешь!"
  Я не собиралась больше голодать - это отнимало много сил, а силы мне еще понадобятся, поэтому я тщательно пережевывала пищу, не замечая ее вкуса, и запивала зеленым чаем.
  Потратив на завтрак несколько драгоценных минут, я спустилась вниз, намереваясь покинуть усадьбу.
  -Насколько мне известно, уходя принято извещать об этом гостеприимного хозяина, благодарить за приют и вежливо прощаться, сударыня! Или вас вообще ничему не учили в детстве? - этот ироничный голос застал меня уже на пороге дома.
  Я вздрогнула и резко обернулась, посмотрела в его глаза с вызовом, а потом снова в них утонула, напрочь забыв обо всем, что успела надумать о нем еще совсем недавно.
  В свете дня он показался мне еще более притягательным, теперь я могла видеть в нем еще и солдатскую выправку, которая читалась в его движениях, взгляде и даже в голосе было что-то такое, что выдавало в нем молодого офицера.
  -Вы правы граф, с ГОСТЕПРИИМНЫМИ хозяевами принято именно так прощаться, но... вы ведь таким мне не показались, да и на ночлег у вас я не напрашивалась, знаете ли!
  Граф окинул меня небрежным взглядом, а я сжалась внутренне, снова ощущая себя неприметной и невзрачной в сравнении с ним.
  -И откуда в вас столько дерзости? - с некоторым раздражением произнес он.
  -Наверное, это от того, что мне часто приходится иметь дело с людьми, не заслуживающими никакого другого отношения к себе! - фыркнула я и снова отвернулась, решительно собираясь покинуть наконец-то этот дом.
  -А ну стоять! - рявкнул он.
  И я замерла, резко обернулась, столкнувшись с ним практически лицом к лицу.
  -Пожалуй, я поеду с вами, а то ведь ваш отец наверняка все еще питает надежды сделать своим зять графа Крайнова! - зло усмехнулся он.
  Я смотрела в холодные и жестокие глаза графа и старательно подавляла разрастающуюся внутри меня панику. Мне не хотелось этих ссор и этой войны, и видеть сейчас своего отца тоже не хотелось, но я не могла ничего изменить.
  Я забралась в свою карету, граф же оседлал черного жеребца и поскакал впереди. Погода портилась, и уже накрапывал дождь.
  Какое-то время я злорадно улыбалась, радуясь, что сейчас он промокнет и возможно превосходства над окружающими в нем станет меньше.
  Но графа, похоже, дождь не смущал, а я вдруг почувствовала тоску и одиночество, заставила кучера остановить и тоже выбралась наружу, шагнула с дороги прямо в густую мокрую и еще недозрелую рожь и запрокинула голову, любуясь мрачным небом, холодным касанием капель воды и ветра.
  Мне так хотелось по-настоящему почувствовать себя свободной, но вместо этого я неизменно ощущала на себе тяжелые цепи, сковывающие волю и тянущие меня все ближе к одной большой и глубокой трясине.
  Я вернулась в карету и приказала поторопиться, пригрозив парнишке гневом своего отца, данные слова сразу возымели силу, и мы заметно ускорились.
  Константин все еще сопровождал меня, хотя близко не приближался, видимо, справедливо рассудив, что разговаривать нам с ним не о чем.
  Дорога становилась все хуже, и я начала серьезно опасаться, что мы можем завязнуть где-нибудь по пути: к счастью, этого все же не произошло.
  Крайнов ожидал меня у ворот и даже галантно подал руку, когда я выбиралась из кареты. От руки я грубо отказалась, брезгливо сморщив носик при этом: мне даже показалось, что граф скрипнул зубами со злости.
  Папочка встретил нас с крайне подозрительным видом, которым он сначала одарил меня, а потом и самого гостя.
  -Что это значит, Ириана, и кого ты с собой сюда притащила, поторопись мне объяснить! - гневно произнес он.
  Правая бровь графа возмущенно полезла вверх.
  -Это граф, папенька, Константин Крайнов, видишь ли, тот предыдущий был ненастоящим! - деловито пояснила я, демонстрируя всем видом, что таки предоставлю графу шанс объясниться лично, хотя лучше бы я этого не делала: лучше бы я нашла способ избавиться от этого графа еще в Севастьено.
  -ЧТО!? - глаза моего отца округлились и, кажется, даже налились кровь, а у меня нехорошо так зачесалась спина, я даже сделала несколько неуверенных шагов в сторону, подальше от своего неуравновешенного родственничка.
  -Мой слуга рассказал мне о том, как совершенно случайно забрел в ваше имение за два дня до моего прибытия и о том, как ваша дочь, а затем и вы приняли его за меня. Сия оказия настолько позабавила его, что он решил немного вам подыграть и посмотреть, как скоро вы заметите разницу, - невозмутимо начал вещать Крайнов.
  -Да как он посмел! - севшим от возмущения голосом проговорил отец.
  Граф же лишь отмахнулся от него небрежным движением руки.
  -Не беспокойтесь, за свою дерзость он уже получил наказание! Но все это не меняет сути дела: я глубоко оскорблен и не собираюсь с этим мириться! Как могли вы принять какого-то крестьянина за благородного графа? Кажется, отец говорил, что вы с ним давние друзья, и я сам в юношестве бывал у вас в гостях, так неужели так сложно было заметить разницу? - выражая на лице крайнюю степень своего возмущения, спросил Константин.
  Мой дорогой папочка очень негативно относился к любой критике в свой адрес, и сейчас он явно был близок к бешенству, но продолжал сдерживаться, очень недобро поглядывая на меня и на графа.
  -Кроме того, ваша дочь вела себя в моем доме крайне вульгарно! Сильно сомневаюсь, что ее можно назвать образцом воспитанности и благочестия, - хмыкнул парень, небрежно кивнув в мою сторону.
  Тут уже у меня язык зачесался сказать ему в ответ что-то этакое.
  -Значит, если я правильно вас понял, вы, граф, не намерены жениться на моей дочери? - продолжая радовать меня своей необычайной силой воли, произнес отец.
  -Ни в коем случае! - с усмешкой отозвался напыщенный индюк, и теперь мне почему-то не терпелось расцарапать ногтями его физиономию.
  Отец не выказывал ему своего недовольства, не спорил с ним и вообще в какой-то момент я поняла, что он смотрит на графа почти с гордостью, а вот вся его желчь и злоба как раз таки предназначены мне.
  "Наверное, мечтает сейчас о таком же сыночке, как этот..." - с досадой подумала я.
  -Держите вашу "очаровательную" дочь подальше от меня и моего имения и зарубите себе на носу, что вам не видать денег и связей моего отца, князь! - а вот это было очень резко сказано.
  -Ты дерзишь мне, щенок! - все же взбеленился отец.
  -Я могу себе это позволить! - усмехнулся в ответ граф.
  Папа снова начал багроветь лицом - явно от злости.
  -Собственно ради того, чтобы разрешить все недоразумения, я сюда и прибыл, и теперь уже могу покинуть ваш дом со спокойной совестью! - закончил он, отвесив отцу небрежный поклон.
  "Совести? О какой совести идет речь? У тебя ее и в помине не было!"
  Я не знаю, какой черт дернул меня, но я проскользнула за дверь следом за графом и, ухватив его за ладонь, попыталась развернуть лицом к себе.
  Он позволил мне это сделать, и снова наши взгляды скрестились: и в его глазах было столько превосходства и довольства, что я брезгливо отдернула от него свою руку.
  -Благодарю за оказанные старания! Вашими трудами меня сегодня накажут: надеюсь, мне достанется хотя бы не больше того, что "досталось" вашему шуту! - процедила я сквозь зубы.
  -Жаждете увидеть в моих глазах жалость? По мне так вас давно пора начать воспитывать, сударыня, жаль только, что в нашем обществе все привыкли сюсюкаться со своими детьми и взращивать из них совершенные ничтожества! - отозвался он.
  -Действительно, жаль! - многозначительно посмотрев на графа отозвалась я и поспешила вернуться в дом, чтобы не ухудшить свое и без того тяжелое положение.
  
  ***
  
  В тот день я вернулся домой в хорошем расположении духа: даже несмотря на то, что при этом я промок до последней нитки - здоровью моему это все равно не повредило.
  Мысли мои были целиком и полностью объяты воспоминаниями о прекрасной Кати, дом которой я успел навестить по дороге в родное имение. Увы, она жила в соседней области, и виделись мы достаточно редко, но каждая встреча неизменно оставляла множество приятных моментов в моей памяти.
  Мы познакомились за границей, и я был заинтригован и околдован этой энергичной, смелой и даже распутной женщиной с волосами цвета темного шоколада.
  -Сыграете с нами, граф, или вы опасаетесь проиграть даме? - с вызовом и игривыми нотками в голосе произнесла она при нашей первой встречи.
  Я же, как дурак, пялился в явно неприличный вырез ее платья, как и другая половина присутствующих в том клубе мужчин.
  -Проиграть вам, сударыня, было бы честью для меня, но, к сожалению, я не из тех, кто поддается в игре из вежливости! - ответил ей, усаживаясь за картежный стол.
  Она игриво перебросила через плечо несколько длинных локонов и расправила плечики, снова приковывая взгляд к своей груди.
  -Что ж, надеюсь, ваше эго не слишком пострадает, когда я оставлю вас без штанов, граф! - коварно улыбнулась она.
  Публика вокруг загалдела: все мы были навеселе и еще явно не планировали заканчивать этот вечер.
  За столом нас было четверо, но я словно не замечал никого вокруг, кроме Кати, хотя следовало бы быть внимательнее и осторожнее: все-таки она здесь была завсегдатаем, а я лишь новичком и о хитросплетениях этой игры ничего еще не знал. Да и не приходилось мне до этого встречаться с настолько распущенными и хитрыми особами, способными обводить мужчин вокруг пальца.
  Конечно, у нее был сообщник, с которым они давно спелись и прекрасно работали в команде, я же, опьяненный ее красотой, мог думать только о том, как бы поскорее затащить ее к себе в постель.
  Она, в самом деле, ободрала меня как липку и даже загнала в кое-какие долги, милостиво позволив, однако, отыграться позже, но уже на ее территории.
  Разве такое возможно? Благородная незамужняя дева пьет, играет в карты, нагло жульничая при этом, и приглашает в свой дом мужчин!?
  Но я, конечно, и не думал отказываться.
  Мы были вместе целую неделю, и она не ждала от меня предложения руки и сердца, зато была дика и страстна в постели, настолько, что я был готов похитить эту женщину и насильно лишить свободы, лишь бы только она не доставалась никому больше.
  Затуманенный ею голос разума подсказывал, что отец не благословит брака с подобной женщиной, да и сам я понимал, что рядом с ней сойду с ума от ревности, которая уже тогда душила меня и заставляла кидаться на всех подряд. Я дважды вызывал ее поклонников на дуэль и едва ли не лишился мундира, и лишь после этого немного охладел мой рассудок.
  Я намеренно стал навещать ее реже и заменять эти встречи другими, пока она не вернулась в Россию, оставив меня тосковать по ее горячим поцелуям. Мы продолжили общение через переписку, и, возвращаясь домой, я не мог не заехать к ней и не провести пару ночей в объятиях этой безумной женщины.
  Кто знает, возможно, в конце концов, мне все же хватит храбрости жениться на ней.
  Ну уж точно не на этой невзрачной сопливой девчонке с ее непробиваемым упрямством и полоумным папашей!
  Отцу я написал письмо, где в красках расписал и юную интриганку и ее хитроумного папашу, жаждущего обманом заполучить жирный кусок от нашей прибыли. Дважды перечитав написанное, решил, что рассказ мой выходит вполне правдоподобным, да и некогда отцу приезжать и проверять достоверность всего этого, он отправился поправить свое здоровье на Алтай и путь оттуда назад неблизкий.
  Приплавив над конвертом свечу и придавив воск печатью, я поспешил передать свое послание посыльному.
   Эрик должен был явиться этим вечером и мне не терпелось встретить друга, с которым мы не виделись уже несколько месяцев.
  -Ваша светлость, к вам гость! - разбудил меня голос дворецкого.
  -Чего стоишь, дурень, веди его сюда, да поживее! - в нетерпении я даже подскочил со своего места.
  
   ГЛАВА 6
  
  Эрик как всегда не мог угомониться: ему, видите ли, давно хотелось почувствовать себя на воле! Как будто раньше его кто-то в чем-то сильно ограничивал!
  -Ты все еще надеешься научиться скакать быстрее меня? - с усмешкой спросил его.
  Эрик тряхнул головой, отбрасывая в сторону челку, и с вызовом посмотрел на меня.
  -О, да, я продолжаю верить, что твоя самоуверенность рано или поздно сыграет мне на руку! - после этого он пришпорил своего жеребца, а точнее сказать МОЕГО жеребца, выбранного для него еще перед завтраком, и умчался вперед.
  Я раздраженно сплюнул в сторону и тоже рванул с места.
  День сегодня выдался ясным и солнечным: казалось бы, идеальное время для прогулки, но я, в отличии от этого упрямого австрийца, все еще мучился с похмелья. Нет, вовсе не потому, что мой организм оказался слабее, чем у некоторых, просто Рик предпочитает ограничивать себя во всем подряд: в вине, тратах, даже в женщинах! Я же, напротив, привык ни в чем себе не отказывать!
  И теперь мне приходилось страдать от надоедливой головной боли, неутолимой жажды и неуемной энергии моего приятеля.
  Не прошло и недели, а он уже исследовал вдоль и поперек все здешние окрестности, перезнакомился с половиной моих крепостных и успел прочитать мне парочку нравоучительных лекций после того, как я неосторожно обмолвился при нем о том, что подумываю жениться на Кати.
  'Ты с ума сошел? Зачем тебе эта взбалмошная и совершенно неприспособленная к семейной жизни девушка? Так хочется стать самым популярным рогоносцем в стране?' В конечном итоге мы даже подрались, но быстро примирились, столкнувшись с тяжелыми последствиями первого похмелья, после празднования его приезда.
  С тех пор он зарекся еще когда-нибудь столько пить, ну я назвал его слабаком.
  Лошадь моя хорошо знала свое дело: не зря же я в свое время отвалил за нее кругленькую сумму, да и отец учил меня конной езде едва ли не с пеленок, так что далеко от меня оторваться ему все равно не удалось.
  Свернув у ручья, Рик помчался резко влево, ловко перелетая через валежник и уворачиваясь от веток, а я так увлекся неожиданной погоней, раззадоренный бешеным азартом и желанием снова быть первым, что даже забыл о своем похмелье и не заметил, как мы оказались в чужих землях.
  И, когда я уже приблизился к цели и должен был вот-вот одержать триумфальную победу, мой друг-австриец неожиданно остановил коня и соскочил на землю, вглядываясь куда-то вдаль.
  -Какого лешего ты здесь остановился! - разозлился я .
  -Надоело! - пожал плечами Рик.
  -Здесь красиво, не находишь?
  -Издеваешься? Поля - леса, леса и поля - что тут красивого и особенного? - моему разочарованию не было предела.
  -Все потому, что в тебе не живет душа поэта, - усмехнулся он и снова посмотрел вдаль.
  -Крестьяне? Твои? - спросил он, указывая на трудящихся впереди крепостных крестьянок, занимающихся прополкой барских угодий.
  -Крестьяне, только не мои! Твоими стараниями мы забрели в чужое поместье! - ворчливо отозвался.
  Рик словно и не слышал меня и спокойно направил лошадь вперед, явно намереваясь пообщаться с собравшейся публикой.
  Я только раздраженно возвел глаза к небу и тоже спешился.
  -Напомни мне потом, что я собирался придушить тебя, как только мы вернемся в усадьбу, и ты оставишь моего жеребца в конюшне.
  -Напомнишь мне послать тебя к черту в очередной раз, если я вдруг забуду! - усмехнулся Рик.
  Я не понимал этой глупой тяги приблизиться и попытаться понять простолюдин.
  Крестьянки, к которым мы подбирались, словно и не замечали нас, занимаясь своим делом и лишь изредка переговариваясь между собой.
  -Хм, а вон та, кажется, очень даже ничего! - заинтересованно произнес он.
  Я нахмурился, вглядываясь в очертания женских лиц и выискивая ту, что смогла заинтересовать моего далеко не самого влюбчивого друга. Нет, он, конечно, временами развлекался с женщинами, умел флиртовать и имел неплохой потенциал на этом поприще, но пользовался своим обаянием для соблазнения не так уж и часто.
  Мечтатель - вот как я прозвал его еще на службе! Он казался поначалу мне глупым и недалеким мальчишкой, однако Эрик не был ни тем, ни другим, но при этом на полном серьезе верил в настоящую любовь одну и на всю жизнь и даже одно время пытался навязать и мне свою точку зрения! Но моя 'вера' куда веселее и приятнее: зачем посвящать свою жизнь одной единственной, если ты можешь наслаждаться десятками и сотнями разных женщин?
  Вглядевшись в лицо той самой крестьянки, которая, наконец-то, соизволила заметить нас и медленно выпрямилась, стирая со лба капельки выступившего пота, я неожиданно узнал в ней свою недавнюю гостью и удивленно раскрыл рот.
  Сейчас она предстала перед нами совсем в ином свете, нежели когда мы с ней виделись в прошлый раз. К моему удивлению, на ней был простой льняной сарафан, ничем не отличающийся от одеяния остальных женщин, а на голове повязан обычный белый платок, полностью скрывающий ее коротко остриженные волосы.
  -Добрый день, граф! - с вымученной, но упрямой улыбкой поприветствовала она меня. - Простите, сударь, кажется, с вами я еще не знакома! - она перевела взгляд на Рика.
  Тот вздрогнул и, заикаясь, представился, не сводя глаз с лица девушки.
  -Граф Эрик Кауст, - севшим голосом ответил он.
  -Очень рада знакомству, меня зовут Ириана! - улыбнулась она.
  -Что вы здесь делаете? - недоуменно спросил я.
  'Уж она-то на крестьянку не похожа точно!' - подумал про себя.
  -А разве невидно? - она насмешливо вздернула бровь. - Отрабатываю свое наказание! - наверное, она должна была произнести эти слова с обидой в голосе, но прозвучали они на удивление спокойно и ровно.
  -Да не хмурьтесь вы так, граф! Я больше не претендую на вашу руку и на руку вашего друга тем более! - продолжила она, явно пользуясь моим замешательством.
  -Ничего не понимаю, - Эрик перевел на меня вопросительный взгляд.
  -Я потом тебе объясню, - отмахнулся от него, продолжая удивленно разглядывать молодую княжну, трудящуюся на поле наравне с крепостными: смотрел и не мог поверить в то, что вижу.
  - Кстати, граф, хорошо, что мы встретились! Я знаю, что отец планировал заслать к вам посыльного с приглашением: выходит, у меня теперь есть возможность передать вам его просьбу уже сегодня!
  -О чем вы? О каком приглашении идет речь?- я нахмурился, почувствовав подвох.
  -Как же, вы еще не слышали? На мою свадьбу с графом Богдановым в это воскресение! - она улыбнулась мне, но глаза при этом выражали такую гамму чувств, что мне даже не по себе стало.
  Княжна же перевела свой взгляд на Рика и улыбнулась ему теплой и доверительной улыбкой.
  -И вы, тоже приходите, окажите нам такую честь!
  Эрик словно остолбенел, он молча смотрел на нее и не произнес больше ни слова, будто завороженный этой девушкой.
  -Что ж, рада была повидаться с вами, но нам пора возвращаться к делу! - важно произнесла она, одарив собравшихся неподалеку женщин строгим взглядом, после чего они снова взялись за работу, как и сама наследница этого поместья.
  Я потянул друга за собой, торопливо уводя прочь.
  -Что это значит, Костя? Она что, настоящая княжна? Почему она работает в поле? Разве такое допустимо в вашем обществе? За что наказал отец, ты знаешь? Между вами что-то было, да? - он сыпал вопросами и никак не мог успокоиться, так сильно его впечатлила эта особа.
  -Да успокойся ты! Ничего между нами не было: ее папочка хотел подпихнуть мне эту девку, но я сразу их раскусил - обоих! У них только деньги на уме, Рик, они на все готовы ради денег, да и наказал ее отец не просто так! Заслужила, значит! С нее не убудет, только на пользу пойдет! Вон, не ровен час как скоро она станет графиней Богдановой! Я слышал, что в местной округе это очень состоятельный и влиятельный человек! За неделю о свадьбе сговорились, нашли еще более выгодную партию, чем я - долго не горевали, как видишь!
  Рик посмотрел на меня с некоторым сомнением.
  -Она не похожа на твою Кати и на расчетливую стерву тоже не похожа: у нее глаза чистые, - вдохновенно пробормотал он.
  -В самом деле? А кожа бела, как снег, а губы нежны, как лепестки роз, и в глазах плещется целый мир? Брось, ПОЭТ, найди себе другую музу! - фыркнул я.
  -Поверь мне, она обыкновенная пустышка: маленькая ведьма с невинным личиком - таких сейчас пруд пруди! А вот Кати как раз таки не лицемерит - она всегда такая, какая есть и поэтому она тебе так не нравится!
  -Если мы продолжим этот разговор, я снова выскажу свое мнение об этой женщине, и мы опять поссоримся! - спокойно и предупредительно отозвался друг.
  Я решил на этот раз промолчать и снова оседлал коня.
  -Увидишь ее на свадьбе и сразу заметишь разницу: держу пари она раскроит свое истинное лицо сразу после обряда бракосочетания! - я видел, как ему не хочется со мной соглашаться, однако в конечном итоге он сдался и сказал, что действительно мог ошибаться на ее счет, доверившись первому впечатлению, чего, собственно, я и добивался!
  
  ГЛАВА 7
  
  Когда они скрылись из виду, я смогла выдохнуть и немного расслабиться.
  "Ненавижу его! Сволочь!" - я злилась на Константина и список его проступков рос с каждой минутой: он не женился на мне, он разозлил отца, он виновен в том, что я в него влюбилась, в том, что он так красив и так заносчив при этом виновен тоже, как и в том, что он вообще родился на этот свет графом Крайновым! По его вине я даже натерла очередную мозоль на правой руке! Но больше всего он был виновен в том, что очень скоро мне предстоит расстаться с моей дорогой сестренкой, оставив ее на растерзание моему выжившему из ума отцу и его мегере-жене! И, да, в том, что я теперь буду принадлежать старому графу Богданову, несомненно, только его вина!
  Как видите, у меня очень много причин ненавидеть этого мужчину, но все же мне было больно смотреть ему в глаза, и это было очередным доказательством того, что глупое мое сердце продолжало любить его вопреки всему.
  Любить и так же яростно ненавидеть!
  Руки послушно и даже привычно делали свое дело. Работа не была мне в тягость, хотя отец, конечно же, был убежден в обратном: ему ведь невдомек, что здесь я могу быть самой собой, могу общаться с людьми, которым не знакомо лицемерие и двуличие светского общества, людьми, которые любят своих детей и дорожат ими!
  Я запрокинула голову кверху и посмотрела на небо: солнце еще довольно высоко, значит, мне некуда особо торопиться.
  Алиска сейчас в безопасности, отец не тронет ее: я в это верила, хотя еще совсем недавно я едва не навлекла страшную беду на свою сестру.
  Папа тогда был очень зол: потому что я всячески противилась свадьбе со старым графом и закатила ему жуткую истерику, напрочь потеряв самообладание, а он вдруг замолчал и перестал спорить, и глаза его снова стали мертвыми и злыми.
  -Есть и другой вариант! - спокойно произнес он.
  -Я отдам тебя в монастырь, а графу достанется Алиса! Он не расстроится: сдается мне, он даже придет в восторг от такого известия, как думаешь? - он снова контролировал ситуацию, чувствовал себя хозяином положения.
  А я в тот момент только об одном думала: как сильно и искренне желаю смерти своему собственному отцу.
  -Выйду за него, а ты тут же отдашь ее за другого не менее "достойного" кандидата, да? - смотря прямо ему в глаза, спросила я.
  -Если ты будешь послушной девочкой, я обещаю не трогать твою сестру еще года два! - твердо произнес он.
  -Я не верю тебе!
  -Тогда готовься к поездке: путь до божьей обители будет не близок! - добродушно улыбнувшись, заверил меня отец.
  Он знал, что я пойду на что угодно ради Лисенка, и я не разочаровала его и в этот раз, уступив и сдавшись, пожертвовав себя как это было много раз до того!
  Кто-то коснулся моего плеча, и я невольно дернулась в сторону.
  -Простите, госпожа, вы не откликались... - виновато принялась оправдываться Белава, она здесь была вроде как за старшую.
  -Все в порядке, я просто немного задумалась! - отмахнулась от ее извинений я: в конце концов, откуда ей знать, что под сарафаном у меня спрятаны незажившие следы от отцовского ремня, при помощи которого он наказывал меня после возвращения из Севастьено, а за одно и выпытывал, действительно ли я все еще девица: его это, знаете ли, вдруг очень заинтересовало!
  Вечером мы вернулись домой все мое тело ныло от усталости, а кожа была липкой от пота, но я ни на что не жаловалась: пожелала Алиске доброй ночи, поцеловала в лоб, привычно заверила ее, что несмотря ни на что все будет хорошо. Она просила меня остаться и прилечь с ней, но я должна была идти: нужно ведь еще смыть с себя всю грязь, а потом - нет, ни уволиться спать, а браться за приготовления к свадьбе: перебрать весь свой гардероб и упаковать только самое лучшее и дорогое, а еще закончить вышивку для подвенечного платья!
  Эта работа была для меня почему-то очень важной - впервые я с таким усердием делала что-либо по настоянию своей мачехи: не для того, чтобы угодить этой ведьме - "Что за вздор!", - я и сама не понимала, для чего мне это нужно! Но, зная что ОН придет на церемонию, я хотела предстать перед ним и вообще перед всей публикой гордой, красивой и несломленной вопреки всему, словно у меня нет чувств и эмоций, а есть только холодный расчет - кажется, именно в этом так убежден граф.
  Пусть увидит меня такой, пусть думает, что я счастлива, заполучив богатого и влиятельного мужа, пусть подавится слюной, глядя на меня, потому что я БУДУ красива в этот день и я заставлю себя поверить в то, что он как минимум пожалеет о том, что сделал с моей жизнью!
  Я отложила кружево с первыми лучами солнца и так и уснула, нелепо склонившись над своей работой, пока меня не разбудила служанка, пришедшая позвать к завтраку.
  Я лишь поудобнее развалилась в кресле и снова задремала. Кажется, в комнату входил кто-то еще, и кажется, я слышала противный голос Милены, но она не стала меня будить - бог знает по какой причине.
  К обеду я смогла разлепить веки и спуститься в гостиную. Отец одарил меня придирчивым взглядом, но промолчал: сегодня меня не стоило наказывать, ведь это может плохо сказаться на его репутации, если хоть кто-то заметит на мне признаки его "воспитания".
  -Вчера в поле я видела графа Крайнова с приятелем, - как бы невзначай обронила я за столом, методично размешивая сахар в чашке.
  Отец напрягся и выжидающе уставился на меня.
  -Я передала ему вашу волю, папенька! Он и его друг приглашены на нашу церемонию!
  -Прекрасно! - сухо ответил глава семейства. - Кстати, твой будущий муж сегодня посетит нас: кажется, он хочет сделать тебе предсвадебный подарок!
  Меня передернула от отвращения и от одной мысли, что мне придется увидеть старого графа уже сегодня, но внешне я, конечно, оставалась все такой же холодной и циничной.
  -Как это мило с его стороны, особенно учитывая тот факт, что графу вообще-то не за чем распинаться предо мной, чтобы добиться моего расположения, так что это заведомо напрасная трата сил, времени и его денег!
  -Неразумное дитя! - фыркнула в свою очередь Милена.
  Ну да, она бы на моем месте прыгала от счастья и с радостью променяла папочку на еще более толстый мешок с деньгами!
  "Увы и ах, дорогая "матушка", но вы слишком стары для него!"- с усмешкой подумала я.
  -Не забывайся, ты сейчас не в том положении, чтобы выражать свое недовольство и спорить с нами! Умей быть благодарной! - а вот эта грандиозная фраза принадлежала уже моему отцу.
  -Благодарной? - фыркнула я в ответ. -Да на этом свете нет никого более благодарного, чем Я! Уж поверьте, придет время, и я сполна отплачу вам обоим своей БЛАГОДАРНОСТЬЮ! - прозвучало это как предупреждение, и папа даже слегка прищурился, грозно сдвинул брови, но ничего и не произнес.
  -Пойду готовиться к визиту жениха! - с долей пафоса произнесла я и, отбросив салфетку в сторону, демонстративно покинула столовую.
  -Зачем ты провоцируешь его, Ри? - с тревогой в голосе спросила сестренка, нагнавшая меня только у дверей моей спальни.
  -Я всего лишь сказала ему правду! - не согласилась с ней я. -И потом, что он мне сделает? Что еще он может мне сделать? Все самое худшее уже случилось, Лис, больше мне бояться нечего, но пусть не думает, что я смирюсь и позволю ему и дальше спокойно жить и портить жизнь тебе!
  -Но что ты сможешь сделать? - полушепотом спросила Алиса.
  -Пока не знаю, но это только пока! А ты должна стать сильной и набраться терпения, должна верить, что я не оставлю тебя тут одну надолго! Ты мне веришь? - с нажимом произнесла я.
  -Верю! - тихо, но уверенно ответила она.
  
  ***
  
  Граф Богданов, действительно, явился ближе к вечеру, но я не спешила его встречать, ссылаясь на необходимость предстать перед ним во всем блеске и шике: конечно же, я просто валялась на кровати и испытывала нервы родителей на прочность, но обставлено все было именно так.
  Решив, что дальше тянуть уже некуда, я сжалилась над бедной горничной и таки спустилась поприветствовать столь "важного" гостя.
  Старик о чем-то увлеченно переговаривался с отцом в своем кабинете, я же просто бесцеремонно распахнула дверь и возникла на пороге комнаты, гордо вздернув нос и расправив плечи.
  Оба сразу притихли, граф тут же впился взглядом в мою фигурку: вы же не думаете, что его хоть как-то интересовали мои глаза или, к примеру, мои умственные способности? Пфф, да скорее всего я могла быть круглой дурой и все равно подошла бы ему в супруги!
  -Ириана, вы божественно прекрасны! - с придыхание сообщил он.
  -Вы меня смущаете, граф! - фальшиво улыбаясь, ответила я.
  -Ну что вы - я всего лишь говорю вам то, что вижу! Николай, твоя дочь становится краше с каждым днем! - распылялся старый развратник.
  -И поэтому она, несомненно, заслуживает лучшего, друг мой! - с ухмылкой отозвался папочка.
  -О, тут ты прав! Ты позволишь мне уединиться с нею в саду не надолго? - скорее утверждая, чем спрашивая, произнес старый граф.
  -Позволю! - щедро согласился родитель.
  А я уже мысленно мечтала сжечь этот чертов сад: сначала я там уже прогуливалась с этим проходимцев, как его там звали? Евгений? а теперь вот еще и этот решил потащить меня туда же на "прогулочку".
  Но внешне я просто смиренно молчала и ожидала своей участи.
  Граф учтиво склонил голову, потом протянул ко мне свою сморщенную ладонь и взял под руку, уверенно утягивая меня прочь.
  -Скажите, граф, а как так получилось, что все ваши предыдущие шесть жен умерли? Не поймите меня неправильно, я ни на что не намекаю, просто немного опасаюсь за свою жизнь, знаете ли! - тут же начала свой допрос я, набравшись наглости и несколько не смущаясь его недовольной мины.
  -Многие называют это проклятьем, но я считаю это все вздором! Я всего лишь одинокий и несчастный человек, а мои покойные супруги погибали по разным причинам, но в основном из-за своей глупости и неосмотрительности! Им просто не хватало ума не совершать необдуманных поступков! - неожиданно резко ответил граф и звучало это именно как предупреждение, если не сказать угроза.
  -Вы правы, люди часто погибают из-за собственной глупости, - с трудом сохраняя самообладание, ответила я. -Но как быть, если молодая и неопытная жена ошибается, капризничает, поступает неправильно?
  -Нужно помочь ей осознать свою неправоту! - уверенно ответил граф. -Поверьте, я знаю множество способов наставить заблудшую душу на путь истинный, и если уж быть до конца с вами честным, я люблю играть роль наставника и учителя! Помнится, мы с вами уже заговаривали об этом на балу.
  И снова мне было не по себе от его слов, от его взгляда и многообещающей улыбки. "Ну да, заговаривали: "Подавлять горячий нрав - мое любимое занятие: сказать по правде, я всегда выбирал молодых жен именно потому, что такую жену легко воспитать под себя!" - он еще тогда напугал меня вот этой фразочкой!"
  -Ангел мой, у нас с вами столько всего впереди! - мечтательно воскликнул он, обхватив мои ладони своими пальцами. - Знаете, когда-то я считал, что иметь множество наследников глупо и бессмысленно, - пытливо заглядывая мне в глаза, начал граф. -Но год назад мой сын не вернулся из путешествия: он утонул во время шторма! - грустной и трагической паузы после этих слов не последовало, напротив, мой жених решил окончательно "добить" меня.
  -Так что вам, моя дорогая, еще предстоит осчастливить меня наследниками, и в этот раз я рассчитываю на двоих, а то и троих!
  Я не думаю, что он на полном серьезе ожидал увидеть в моих глазах восторг и умилительную улыбку, однако выражение его лица говорило именно об этом.
  -На все воля божия! - скромно пролепетала я и мысленно уже примеряла на себя монашескую рясу, пока не представила Алису на своем месте.
  -У меня есть для вас подарок, милая! - тут же сменив тон на еще более ласковый, произнес он, выуживая из кармана бархатную черную коробочку.
  -Что вы, не стоит! - брезгливо отпрянула я в сторону.
  -Но вы обязаны это принять в знак моей искренней любви! -с нажимом проговорил граф, все же втискивая в мои руки свой подарок.
  Я нехотя приняла его и осторожно открыла коробочку. Внутри было ожерелье, красивое и очень дорогое, украшенное самоцветами и большим драгоценным камнем отливающим на солнце насыщенным сиреневым цветом.
  "Аметист. Интересно, он всем своим покойным женам его дарил?" - вот такая мысль посвятила меня в первую очередь: никакого восторга я не почувствовала, хотя оно, несомненно, было редким и непростым украшением, если судить по количеству камней и удивительно тонкой работе мастера.
  -Я хочу, чтобы ты надела его в день нашей свадьбы! - произнес граф, выводя меня из состояния странного оцепенения.
  Мне было не по себе от одной мысли, что возможно это украшение знало не одну хозяйку.
  -Как пожелаете, граф! - смиренно улыбаясь и торопливо закрывая подарок, произнесла я.
  К счастью, Богданов обладал большей сдержанностью, нежели мой предыдущий "жених": он лишь облобызал мою руку и вернул в отчий дом в целости и сохранность, но я не обманывала себя, прекрасно зная, что очень скоро все изменится, и он получит полное право владеть мною.
  
  
  ГЛАВА 8
  
  Венчание. Многие относятся к этому слову по-особенному, произносят его с мечтательными нотками и каким-то наивным придыханием, веря, что это таинство великого и божественного соединения душ, брак, заключаемый на небе и на земле.
  А теперь посмотрите на мою жизнь и скажите: что же в ней такого чудесного, великого? Куда же смотрит Господь, когда допускает такое? - я старалась не думать об этом, зная, что эти мысли все равно не приведут ни к чему хорошему.
  Моим последним желанием было всего одно требование - позволить мне обойтись без помощи "матушки" перед венчанием и, как ни странно, но отец все же исполнил мою просьбу. Как знать, быть может, у него на этот короткий срок проснулись хоть какие-то отцовские чувства!
  Я же продолжала убеждать себя и Алису в том, что все просто прекрасно и идет по какому-то там задуманному плану.
  Я не прятала больше своей красоты от окружающих, мое платье подчеркивало фигуру, чем разительно отличалось от большинства других нарядов. Я была достаточно высокой и стройной, и, если бы наша дорогая мамочка была жива, она бы точно гордилась мной! Этим утром я была красива, несмотря даже на то, что лицо мое не отличалось здоровым румянцем. Тонкое и изысканное кружево платья делало меня еще более изящной и нежной, волосы немного отросли, но я не позволила их закалывать, снова слегка накрутив локоны. Еще было это необычное украшение, которые приковывало к себе взгляды. Оно оказалось достаточно увесистым и непривычно холодным, совсем не подходило к белоснежному платью, но я не собиралась оспаривать желания моего будущего супруга - собственно говоря, мне было безразлично идти ли с ним или без него, но для публики, для моей роли алчной и довольной невесты, оно, конечно, очень подходило.
  Алиска проплакала всю ночь и сидела передо мной с красными и опухшими глазами.
  -Знаешь, сестренка, я пока что не на тот свет собираюсь прогуляться, а всего лишь выхожу замуж за старого сморчка, который не ровен час помрет от какого-нибудь сердечного приступа, так что нечего тут киснуть! - строго произнесла я.
  -Да ну тебя! "Всего лишь"! - обиженно передразнила сестра, но все же утерла несколько слезинок.
  Я не была особо разговорчивой в этот день: все силы и выдержку тратила на то, чтобы держать лицо и не подавать виду - даже со Стешей не смогла попрощаться.
  С отцом и Миленой не разговаривала вовсе. Когда мы ехали к церкви, я смотрела на них и невольно задумалась над тем, насколько эта женщина младше моей матери - выходило, что лет так на десять точно, наверное, именно поэтому папочка не видит ничего необычного в таких браках, так как и сам ничем не лучше графа. Но ведь Богданов годится ему в ОТЦЫ!
  Я отвернулась и посмотрела в окно: было тепло и солнечно, голубое чистое небо и щебечущие птицы в лесу - а мне хотелось дождя и ветра и ворон, мерзко каркающих и смеющихся над моей погибшей молодостью - вот эта картина в точности могла бы отразить состояние моей души. Но, судя по всему, Всевышний решил наказать меня за какие-то прегрешения, обрекая на неравный брак и даруя столь ясный и светлый день для сего события.
  Когда невдалеке показалась часовня, сердце мое стало биться чаще; когда я ступила на землю и шагнула в направлении храма Господа, меня уже била дрожь, а голова кружилась. Я не прятала лица за белоснежной фатой, отбросив ее назад и упрямо поднимаясь по каменным ступенькам. Отец держал под руку крепко и надежно, наверное, опасался, что я убегу. Но бежать мне было некуда.
  Милена шагнула вперед и накрыла мою голову:
  -Ты должна соблюдать приличия, дорогая!
  Я промолчала: не за чем было ссориться и язвить - она победила, смогла добиться своего!
  "Соблюдать приличия? Правила? Разве это не смешно? А как насчет обязательного причащения жениха и невесты, поста, молитв, направленных на всецелое очищение души и сердца перед священным таинством? Как насчет традиционного благословения родителей жениха и невесты? Как насчет согласия этой самой невесты на чертов брак? И да, как вообще этому человеку позволили венчаться более чем три раза - ведь это невозможно по церковным канонам! Или с его деньгами возможно все?" - в мыслях я злорадствовала над собой и всем происходящим вокруг.
  Гости уже собрались, и Константин вместе со своим другом был среди них: не смог отказаться от столь заманчивого предложения, как в очередной и раз поглумиться надо мной? - я позволила себе лишь один короткий взгляд в его сторону, но этого вполне хватило, чтобы пошатнуть мое и без того ненадежное душевное равновесие.
  Я больше не замечала ничего вокруг - мельком отметила, что в качестве свидетельницы Милена притащила свою не менее стервозную подругу, княгиню Чурковскую, а имени и происхождения свидетеля со стороны жениха я вообще не знала - хотя было ли мне дело до еще одного толстосума с гордой физиономией шествующего в нашей "свите".
  Батюшка в торжественной белоснежной рясе встретил нас. Он не улыбался, и взгляд его был несколько хмурым, но он тоже не попытался остановить происходящее.
  Я не помнила себя, ничего не слышала из его слов, машинально повторяя то, что от меня требовалось. Голова кружилась от одной и той же назойливой мысли: "Это все неправильно! Так не должно быть! Это происходит не со мной! Не на самом деле!"
  Когда священник спросил нас, по своей ли воли мы пришли в храм Божий, чтобы скрепить этот союз, я не выдержала и слезы вдруг заструились по моим щекам, а губы задрожали, сдерживая рвущийся крик.
  Священнослужитель нахмурился и неожиданно прервал церемонию, задав мне новый вопрос.
  -Почему ты плачешь, дитя? Скажи, не принуждают ли тебя совершить то, что претит твоему сердцу?
  Я застыла, словно меня поразило молнией! Не этого я добивалась: я не собиралась показывать всем и каждому свою слабость и я знала, на что и ради чего, точнее кого, я иду!
  Мой голос дрожал. О, да я тогда кожей чувствовала напряжение нарастающее в зале из-за этого вопроса и моего замешательства, и все же я заставила себя сказать эти слова:
  -Я плачу от счастья, Батюшка!
  Он посмотрел на меня с некоторым неодобрение, но все же продолжил церемонию. Раньше, когда я бывала в церкви, я не то чтобы начинала чувствовать себя приближенной к Богу и укреплялась в своей вере: увы, но меня не назовешь набожной, однако тогда это место вселяло в меня некое ощущение спокойствия, умиротворения! Я уважала веру в людях, всегда считала, что она помогает им стать лучше, укрепить какие-то нравственные устои и понятия. Это место было для меня неким оазисом, очищенным от скверны, обыденной пошлости и жестокости. И вот теперь под сводом дома Господа свершается мой приговор, и вот я уже не чувствую ничего особенного, кроме холода и пустоты - холодным кажется даже маленький крестик, спрятанный в вырезе платья за подаренным недавно ожерельем.
  В какой-то момент я очнулась от своих туманных раздумий и обнаружила на своем пальце золотое колечко, а ведь я даже не помнила, когда мне его успели одеть, на руке графа тоже красовалось обручальное кольцо, широкое и гладкое и традиционно сделанное из серебра.
  Я испуганно осмотрелась по сторонам, не веря в то, что пропустила ту роковую минуту, когда в моей судьбе свершился новый роковой поворот.
  Вот графу уже дозволяют поднять фату и поцеловать невесту, и мне так нестерпимо хочется снова впасть в недавнее оцепенение и выпасть из реальности, но вместо этого я все чувствую: его запах, шершавость рук, отвратительную влажность губ и дыхание этого человека - один короткий поцелуй вызвал во мне ощущения сильного удушья, когда изо всех сил пытаешься вдохнуть, но не хватает сил, чтобы набрать воздух в легкие.
  Настало время поздравлений, и чужие и ненавистные мне гости принялись обнимать нас и целовать меня в щеки. Папа тоже попытался "поздравить" меня таким образом, но я не позволила ему, отвернулась, всем видом показывая свое отношение к его поздравлениям и пожеланиям.
  Это не вызвало в нем досады и раздражения, как мне бы того хотелось, напротив, он весь светился от счастья и самодовольства, примерно так же выглядел и мой муж.
  "Муж" - как странно и ужасно звучит это слово, будто кто-то набросил петлю на мою шею", - ненавижу их всех.
  Граф по-хозяйски ухватил меня за талию, а я испуганно вздрогнула, вдруг почувствовав силу в этих дряхлых и слабых с виду руках.
  Он уверенно вел меня теперь уже к своей карете, а все торопливо спешили последовать нашему примеру, чтобы вовремя приехать в усадьбу, где готовили настоящий пир в честь женитьбы графа.
  Оказавшись с ним наедине, я торопливо забилась в противоположный угол, тщетно надеясь, что он оставит меня в покое, но мой новоиспеченный муж лишь с ухмылкой и снисхождением посмотрел на мои потуги.
  -Вы так очаровательно испуганны, Ириана! - улыбнулся он.
  Я бросила раздраженный взгляд на его лицо: высокие залысины, серебристая седина и низкий лоб, тонкий чуть заостренный нос, несколько пухлые и словно выцветшие губы, маленькие сальные глаза серо-зеленого цвета, он был одет дорого и со вкусом и еще нельзя не упомянуть едкий и стойкий парфюм, проникающий в легкие и оседающий в них, так что я не могла избавиться от его навязчивости.
  "Что ж, вы правы, граф, вы ужасны и я боюсь вас, но мне не за чем говорить вам об этом!"
  -Я лишь немного взволнованна! - ответила ему и отвернулась к окну, чтобы больше не смотреть и не слышать.
  Но он и не рассчитывал на светские беседы, вместо этого граф притянул меня к себе и бесцеремонно принялся разглядывать меня, касаться костяшками пальцев моего лица и шеи, заставляя мое сердце сотрясаться от ужаса.
  Я заставила себя посмотреть ему в глаза, не скрывая своего отвращения к нему, но это, видимо, нисколько его не смущало.
  -Вы слишком напряжены, голубушка, вам стоит немного расслабиться и смириться, думаю, пара бокалов вина во время банкета пойдет вам на пользу! - заявил он, все же оставив мое лицо в покое, но так и не убрав рук с моей талии.
  "Расслабиться? Смириться? Выпить пару бокалов вина?" - что за вздор! Сколько же мне нужно выпить, чтобы это, действительно, возымело должный эффект?
  Дома мне не позволялось употреблять спиртного, и я понятия не имела, какой эффект оно на меня произведет, однако я не собиралась упускать возможности напиться сегодня: кто знает, быть может, на утро я не вспомню всего того, что он со мной хочет сделать!
  Наверняка, так недолго и спиться, но, вполне возможно, что участь пьяницы не так ужасна как то, что приготовил для меня муж?
  Усадьба графа была огромной и очень помпезной, с множеством арок и колонн, дорогих картин и разных антикварных вещей: все здесь, начиная с фартучка на прислуге и заканчивая материалом, из которого были сотканы тяжелые портьеры, говорило о богатстве хозяина поместья.
  Но я заметила не только роскошь его владений, но и лица слуг, с напряжением, а иногда и тревогой, следящие за своим хозяином и беспрекословно выполняющие его приказы, реагируя на них по одному едва уловимому кивку, а еще здесь были крепостные мужчины, сильные и высокие, которые наблюдали за происходящим и в большинстве своем дежурили у входных дверей - лица всех их были угрюмые и опасные - они пугали меня.
  Гостей становилось все больше и больше, и я мало кого из них знала, но заметила, что многие из них исподтишка поглядывают на графа с неодобрением, а на меня с сочувствием.
  -Завидуют, - перехватив мой взгляд, прокомментировал граф, с усмешкой и пренебрежением оглядывая публику и медленно поглаживая мою коленку под столом.
  Я чувствовала, как все внутри умирает, как задушенный глубоко в сердце порыв сбежать вдруг сменился всеобъемлющей тоской и ощущением безысходности, а рука сама потянулась к хрустальному бокалу.
  Я нашла взглядом Константина и его друга: они сидели не так уж и далеко от нас и о чем-то переговаривались, если не сказать спорили, и лицо австрийца казалось мне встревоженным, а лицо Крайнова раздосадованным, и хоть я и не могла изобразить на своем собственном лице вселенского счастья - я была рада не найти прежнего довольства и превосходства в глазах этого человека.
  
  ***
  
  С каждой минутой я злился все больше.
  -Скажи, друг - я просто никак не могу уместить эту мысль в своей башке - ты действительно отказался жениться на этой девушке? - негодованию Эрика не было предела: с того момента, как мы приехали на торжество и он увидела Ириану в этом чертовом платье, такую нежную и хрупкую, с огромными грустными глазами, рядом с этим старикашкой, он, словно одержимый, не мог отвести от нее глаз.
  -Да, - спокойно ответил ему я, хотя и мне приходилось мысленно признать, что она хороша и весьма притягательна, пусть я и не разглядел в ней этого с первого взгляда.
  -Идиот! - сквозь зубы и вполголоса ответил Рик. -Ты знал, что ее хотят выдать за Этого? Да я бы порядком приплатил бы ее отцу и женился на ней, лишь бы спасти бедняжку от такой участи!
  -Она не такая уж и бедняжка! Оглядись вокруг! - раздраженно бросил ему я.
  -Это ты оглядись вокруг, она все равно что в клетке и в полной власти этого... как его там Борислава? Пока ты тут флиртовал с той безмозглой курицей, я кое-что о нем узнал! Этот человек шесть раз становился вдовцом! Шесть, Костя! - в голосе Эрика проступало отчаяние и злость.
  -Прекрати! Нам пора возвращаться в зал, а то привлечем чье-нибудь ненужное внимание! - процедил я.
  -Плевать! - разгорячился австриец.
  В чем-то он был прав: я ничего не знал ранее о новом женихе этой девушки и я действительно успел познакомиться с одной прехорошенькой особой, пока гости съезжались со всех концов области.
  И с досадой могу признать, что юная Арина оказалась на редкость скучным и глупым созданием, и мне, в самом деле, жаль маленькую княжну, но я не из тех, кто мог бы отважиться на брак из жалости! Нет уж, увольте!
  А вот Эрик меня беспокоил куда больше, мне казалось, что еще чуть-чуть и он выкинет что-нибудь ужасное и непоправимое - зря я его сюда взял, зря!
  
  ***
  
  Театр абсурда продолжался: мои счастливые родители и заплаканное и совсем растерянное личико сестрички, гости, безропотно сочувствующие или насмехающиеся над моей персоной, граф, преисполненный довольством, неизменно гладящий мою коленку под платьем, одаривающий меня своими омерзительными поцелуями и попеременно касающийся то моей шеи, то губ.
  Я не могла избавиться от этой горечи во рту и упрямо тянулась к бокалу с вином снова и снова.
  Граф Крайнов опять посмотрел на меня, и я почувствовала и в его взгляде это разъедающее и так ненавистное мне чувство жалости. Вот только я не видела в нем раскаяния, не видела в нем любви, только жалость, брошенную мне, словно кусок черствого хлеба бродячей собаке.
  Вино, наконец-то, стало действовать, но я не почувствовала безразличия ко всему, как мне того хотелось ранее, я чувствовала тошноту и головокружение, слезы, застилающие глаза, но еще пока не вырвавшиеся на свободу и еще какую-то глупую и неоправданную решимость.
  -Мне нужно подышать свежим воздухом! - произнесла я, смело убирая лапы мужа со своей ноги.
  Он пристально посмотрел на меня, потом кивнул каким-то своим мыслям, а я мысленно взмолилась, чтобы он не отправился провожать меня.
  -Борислав Вадимович, не уделите ли мне пару минут! Простите мне мою дерзость, графиня, но я решительно намерен похитить вашего мужа ненадолго, - произнес высокий и незнакомый мне мужчина, явно имеющий какие-то общие дела с моим супругом.
  "О, я бы простила вам дерзость забрать его даже в самое пекло ада!" - мысленно фыркнула я.
  Муж явно не хотел выпускать меня из своих рук, но все же уступил под напором своего гостя.
  -Не стоит уходить далеко: мой сад так велик, что в нем можно заблудиться, поэтому советую тебе воспользоваться балконом, дорогая! - наставительно произнес он.
  Я была почти уверена, что никто и не позволил бы мне далеко убежать, даже если бы эта идея ударила мне в голову и потому, кивнув в ответ, просто решительно поднялась со своего места.
  Мир покачнулся, но снова стал прежним, как только я ухватилась за край стола. Шаг, еще шаг и с каждым разом все легче дышать от одной лишь мысли, что я отдаляюсь от него!
  Я не хотела никого видеть, даже Лисенка: не могла смотреть на нее и продолжать успокаивать и обнадеживать, на это просто не было сил и воли.
  Взгляд зацепился за крестьянку, несущую к столу новую бутылку вина.
  Я отобрала из ее рук эту бесценную жидкость, и она не рискнула спорить со своей новой хозяйкой. Я даже увидела в ее глазах понимание и... снова сочувствие! Как мерзко! Как чудовищно и как неправильно!
  О, мне хотелось кричать...
  Я выбралась на широкий балкон, оглянулась и вдруг с неожиданной даже для меня смелостью подперла двери стоящим здесь же стулом, подошла к перилам и вдохнула полной грудью, сделала большой глоток вина, потом еще и еще, пока сад перед глазами не стал сливаться в одно большое зеленое пятно.
  Мне захотелось крыльев и свободы, но у меня не было ни того, ни другого, и я решительно взялась перебираться через перила, и эта идея не казалась мне такой уж глупой!
  "Умру и все прекратиться! Быть может, это даже к лучшему! Быть может, отец не посмеет после такого выдать Алису за нелюбимого, ведь она намного слабее меня, она тоже не выдержит! Это лучше, в стократ лучше, чем снова ощущать на себе прикосновения этого чудовища и отдать ему свою невинность!"
  Я с трудом могла сфокусировать взгляд и разглядеть, что происходит у меня под ногами, где на вымощенной камнем тротуарной дорожке уже собирались люди, заметившие отчаянный порыв новой хозяйки поместья, особенно после того, как она швырнула полупустую бутылку вина под ноги стражникам.
  Мне всего-то и нужно было что разжать пальцы, а я продолжала смотреть вверх, в небо: почему -то именно его я сейчас видела так отчетливо и ясно, и мне казалось, что я не упаду вниз, а поднимусь вверх, если по-настоящему этого захочу!
  
  ГЛАВА 9
  
  "Что там происходит!?" - роптали все вокруг.
  Шум и суматоха усиливались, люди высыпали на улицу и ошарашено уставились наверх, где молодая графиня, перебравшись через кованые перила, стояла на краю между жизнью и смертью.
  Граф Богданов был тут же, и глаза его округлились от ужаса и негодования, когда он увидел сию картину.
  -Как она посмела! - возмущенно вырвалось из его уст.
  Кто-то в толпе услышал и тут же подхватил его слова.
  -Как она посмела? Да уж ясно, ирод, что не по доброй воле девочка за тебя пошла, не от счастья слезы проливала у священного алтаря! - голос принадлежал престарелой княжне Доровской.
  -Скольких ты уже извел, душегуб проклятый! - вторил другой женский голос.
  -И мы хороши, каждый раз смотрим на это спокойно и пьем за "счастье" молодых! - а это уже негодующий голос полковника Сводина.
  -И ведь и это ему с рук сойдет! - еще один возмущенный вопль.
  Лицо графа побагровело от злости.
  "В моем доме! Прямо мне в глаза сказать такое!"
  -Конечно, сойдет и будет сходить до тех пор, пока мы все будем молча наблюдать за тем, как он издевается над невинными девами!- снова не унималась Доровская.
  Граф ослабил ворот рубахи, неожиданно почувствовав жар и нехватку кислорода.
  -Я прикажу вас всех вышвырнуть вон, а эту снять оттуда и как следует выпороть! - грозно произнес он, несмотря на сухость во рту и давящую в виски боль.
  -Выпороть говоришь? За что же, интересно знать?
  Снова раздался возмущенный голос.
   "Кто на это раз?" - озираясь по сторонам, подумал граф.
  -Кто это сказал! - возмущенно и хрипло произнес Богданов, пытаясь растолкать собравшихся.
   А в это время несколько человек уже собрались у дверей балкона, намереваясь их выломать.
  Молодой австрийский гость оказался самым ярым и напористым: расталкивая стражу графа, он навалился на дверь собственным плечом и, не без усилия, распахнул дверь.
  -Не подходите, отойдите назад, она может испугаться и упасть! - резко и грубо приказал он остальным.
  Девушка на балконе смотрела пряма на него, обернувшись вполоборота, и взгляд ее был затуманенным и даже безумным и в то же время совершенно обреченным и решительным.
  -Что вы здесь делаете? - спросила она, продолжая балансировать на самом краю выступа.
  -Я пришел, чтобы спасти вас! - уверенно ответил парень и сделал шаг ей на встречу.
  -Не смейте! Не приближайтесь! - предупредила она, и он замер на месте, увидев, как дрогнули тонкие пальчики, сжимающие металл.
  -Меня не нужно спасать, граф! Я не хочу жить! - заверила его она.
  -Не делайте этого! - скрывая подступающее отчаяние, воскликнул Эрик.
  -Почему? Разве вы сможете спасти меня от того, что меня ждет в этом браке? Вряд ли, граф, но мне приятно знать, что я разглядела в вас чистую душу доброго человека еще тогда и не ошиблась!
  -Сударыня, скажите, что мне сделать, чтобы спасти вас? Я готов на все! - пылко выкрикнул австриец, снова пытаясь приблизиться к девушке, но она и тут заметила его порыв, предупреждающе качнув головой.
  -Вы не знаете, о чем говорите, но если вы так благородны, как пытаетесь мне показать, выполните мою последнюю просьбу! - с мольбой произнесла девушка.
  Эрик оказался во власти этого взгляда, теперь уже совсем другого, с надеждой смотрящего ему прямо в душу.
  -Какую просьбу? - тяжело сглотнув, спросил парень.
  -Спасите мою сестру, Алису, от такой же участи, женитесь на ней, граф, и берегите ее! - вдруг вымолвила она.
  Эрик застыл, ошеломленный сказанным.
  "У нее есть сестра? Я должен жениться на ней?" - взгляд снова скрестился с ее и потонул в глубине ее отчаяния и боли.
  -Я сделаю это! - словно в бреду, не своим, чужим голосом, ответил он.
  -Клянетесь? - недоверчиво переспросила Ириана.
  -Клянусь всем, что у меня есть, - тверже и громче заверил ее парень.
  И с глаз девушки полились слезы, она облегченно выдохнула и вдруг почувствовала такую вселенскую усталость: руки ныли от перенапряжения и больше не хотелось цепляться за горячий металл перил, захотелось устремиться к той самой свободе, о которой мечтала.
  -Пустите меня к ней, я ее сестра, да пустите же! Ри, что ты делаешь, РИ! - крик Алисы заставил ее вздрогнуть, она посмотрела на ворвавшуюся, словно ураган, сестру с сожалением и любовью, произнесла едва слышное "прости" и разжала пальцы.
  Молодой граф Кауст рванул вперед в попытке поймать графиню, когда понял, что она решилась... но не успел, зато ему удалось схватить другую девушку, едва не последовавшую за своей сестрой в пропасть.
  Маленькая и слишком хрупкая, чтобы вырваться из его рук она только бессильно всхлипывала и просила отпустить к сестре, потому что она не сможет без нее жить.
  А он крепче сжимал руки и укачивал ее, словно маленького ребенка, пытаясь отговорить от этого поступка.
  Эрик с ужасом смотрел вниз на неподвижное тело, которое обступила собравшаяся внизу толпа и не мог отвести взгляд, не мог сдержать скупой слезы, но все же он не позволял ее сестре смотреть туда, сильнее прижимая девушку к себе.
  Мелькнула мысль о том, что он только что пообещал на ней жениться и еще другая мысль, о том, что права она, пропадет без сестры...
  "А если отец отдаст ее замуж за еще одного "выгодного" жениха?" - стало совсем тошно и противно, руки чесались от желания изрубить саблей отца девочек.
  В какой-то момент перед ними возник Костя.
  "А куда делись крепостные у дверей? "
  -Что ты делаешь? Кто это? - холодно и раздраженно спросил Крайнов.
  Эрик посмотрел на него глазами полными презрения, если не сказать отвращения.
  -Где ты был? - единственный вопрос, на который он хотел знать ответ.
  "Что, если она могла послушаться его? Ириана могла стать его невестой, возможно она успела влюбиться в Крайнова, а он разбил ее сердце, как и многим другим до этого!? Что если Кости удалось бы отговорить ее совершать самоубийство?"
  -Внизу, думал, она просто дурачит нас, чтобы припугнуть муженька или отца, не знаю кого! - снова раздраженно ответил он. - Ты не ответил на мой вопрос, кто это?
  -Не твое дело! Я сегодня же покидаю твое имение, Крайнов! Нашей дружбе конец! - резко и зло проговорил Эрик.
  -Что? - опешил Константин.
  -Ты бездушный мерзавец, подлец! - сквозь зубы ответил Эрик, поднимаясь с пола вместе с обмякшей и все еще всхлипывающей девушкой.
  Он посмотрел на Крайнова и, толкнув того плечом, прошел мимо.
  Посмотрел на девушку и удивленно замер.
  "Сколько же ей лет: тринадцать, четырнадцать? Совсем ребенок! - и тут же одернул себя. - Дал слово - держи!" - строго сказал себе и снова ускорил шаг, теша в сердце надежду на чудо и веря, что молодая графиня выживет.
  
  ГЛАВА 10
  
  "Кажется, в этот раз отец явно переусердствовал... Что ж так больно-то, а!? Вспомнить бы еще, за что мне так сильно досталось!" - это первые мысли, которые крутились в моем туманном сознании, когда я начала просыпаться.
  Голова болела и болела так сильно, что от боли сводило челюсть и в ушах словно что-то неустанно звенело. Грудную клетку сдавливало так, что я не могла полностью вдохнуть, правый бок немел, а вот слева наоборот неприятно обжигало болью.
  "За что же он мне так всыпал!?" - снова задалась вопросом я, старательно и пока что безрезультатно пытаясь разлепить веки.
  -Кажется, она начинает приходить в себя, господин, - незнакомый женский голос совсем рядом заставил меня насторожиться.
  -Надеюсь, что так, иначе мы можем все потерять! - теперь уже знакомый голос отца, сухой и несколько обеспокоенный.
  "Можем все потерять" - эти слова заставили меня напрячься и постараться вспомнить, о чем идет речь.
  -Нужно вызвать лекаря для графини? - нерешительный голос прислуги и сдавленный вздох.
  -Лекарь придет к полудню, чтобы сменить повязки и осмотреть ее раны, так что... мы подождем! - спокойно осадил ее отец.
  -Надеюсь, ты меня слышишь, Ириана: ты должна прийти в себя как можно скорее, девочка!
  Я не слушала его фраз: в голове снова и снова звучало только одно и то же слово - "графиня". Прислуга назвала меня графиней, не княжной...
  Память потихоньку стала возвращаться, подкидывая в мое сознание все новые и новые картинки из прошлого: появление в наших землях лжеграфа, мое спасение из лап этого животного и наивная и ничем не оправданная любовь к бездушному Крайнову, потом ужасная свадьба и я в объятьях старого и сморщенного Богданова, связанная с этим человеком до конца своих дней, а потом очень смутные и расплывчатые мысли о безысходности моего такого положения и последний шаг в никуда...
  Я распахнула глаза, попыталась подняться с постели, но не смогла и пошевелиться, вдруг услышав собственный болезненный стон.
  - Не двигайтесь, сударыня, вам пока нельзя подниматься! Какое счастье, что вы пришли в себя, мы уж и надеяться боялись, - над моим лицом склонилась смутно знакомая служанка.
  Кажется, это из ее рук я забрала ту самую последнюю бутылку вина.
  -Нужно срочно позвать вашего отца! - тут же всполошилась она.
  Я только сейчас поняла, что его уже нет в комнате и вдруг испугалась от одной мысли, что он окажется рядом, когда я настолько беспомощна.
  "Боже, как мне вообще удалось выжить, почему я не умерла, что они теперь со мной сделают!?"
  Я попыталась остановить ее, но вместо моего привычного голоса раздался лишь раздирающий горло хрип и кашель.
  Молодая крестьянка, застыла на месте и вернулась к моей постели, что-то приложила к моим губам, и я сделала один неуверенный глоток. Горьковато-кислый отвар каких-то трав смочил горло, и я вновь смогла заговорить, хоть голос мой по-прежнему ломался и хрипел, царапая горло при каждом новом слове.
  -Где я?
  -В своем доме, конечно же, графиня, в доме вашего покойного супруга! - произнесла она, немного склонив голову к полу.
  -В доме... кого? - я снова закашлялась, давясь словами и не веря собственным ушам.
  -Осторожнее, хозяйка, вам нельзя волноваться! - испуганно ахнула девушка, всплеснув руками и тряхнув выбившейся из-под чепчика светло-русой челкой.
  -Как тебя зовут, - прокашлявшись, спросила ее.
  -Мира, сударыня! - опустив взгляд, ответила служанка.
  -Мира, что значит "покойного" супруга? Что с моим мужем!
  -Вы только не волнуйтесь!
  "Да какое тут волнение!" - я с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать от счастья, вот только мне все еще не верилось, что это правда.
  -Граф Борислав Вадимович скончался на свадьбе, почти сразу после вашего падения, он... - она запнулась на слове, отчего-то смутившись.
  -Да говори уже! - попыталась прикрикнуть на нее я.
  -Он умер от сердечного приступа, госпожа! Лекарь не успел ничего сделать! - она грустно развела руками, но я видела, что в скорбящем взгляде горничной не было никакой искренности.
  -От сердечного приступа, - ошеломленно повторила ее слова и снова почувствовала, как пересохло в горле.
  Я хотела взять бокал с питьем, стоящий на прикроватной тумбочке, самостоятельно, но вдруг поняла, что не могу пошевелить левой рукой.
  Мира помогла мне, но я больше не могла успокоиться, уставившись на свою неподвижную конечность.
  -Что с моей рукой?
  -Вы сильно пострадали, госпожа, это чудо, что вы выжили! - ответила служанка.
  "Чудо ли?" - засомневалась я.
  -Вы сильно повредили руку и также сломали ногу, но доктор заверял, что вы еще сможете ходить самостоятельно, - торопливо добавила она, увидев, как расширились мои зрачки от ужаса, когда я отбросила одеяло в сторону правой рукой и уставилась на свою пострадавшую ногу.
  -На самом деле, ваш отец сказал, что к полудню вас посетит наш лекарь, и он, наверное, лучше все расскажет, чем я¸ хозяйка!
  Я тяжело сглотнула, говорить стало еще труднее, хотелось просто разреветься и умереть тоже хотелось.
  -Не плачьте, госпожа, все не так плохо, вы очень богаты и сможете поправить свое здоровье, я уверена ваш отец желает того же и обязательно будет с вами рядом! - попыталась успокоить меня девушка.
  "А она сметливая, ничего не скажешь!" - девчонка и впрямь оказалось достаточно внимательной и проницательной особой, хотя на вид я бы не дала ей и шестнадцати лет. Мира явно прониклась ко мне симпатией, как впрочем и я к ней: очень не хотелось бы потом разочаровываться в этом человеке!
  -Мой отец? - наконец-то опомнившись, переспросила я.
  -И ваша матушка! - "порадовала" меня Мира.
  -Матушка?
  "Конечно, кто как не любимые родственнички помогут мне в трудную минуту!"
  -А где моя сестра, Мира, почему ее здесь нет?
   "Алиска должна была быть здесь, почему же ее нет!"
  -Ваш отец сегодня приехал без нее, сказал, что она не пожелала вас навестить! - сочувственно опустив голову, произнесла она.
  "Не пожелала - так я и поверила! Как же я тебя ненавижу, отец!"
  Ярость закипала во мне и придавала сил, прогоняя хандру.
  -Скажи, Мира, я правильно тебя поняла: мой муж сразу после венчания скончался от сердечного приступа, и теперь я являюсь хозяйкой этого дома? - я затаила дыхание в ожидании ответа.
  -Всего, сударыня: у графа не осталось родственников, но было объявлено последнее завещание, где граф делает вас, его законную супругу, и своих будущих детей - тут она красноречиво кашлянула в руку - полноправными владельцами... всего, - многозначительно добавила она, опустив голову.
  Я ошеломленно уставилась на нее.
  -Откуда ты все знаешь? Не думаю, что кто-то в этом доме потрудился просветить прислугу на этот счет, - с подозрением произнесла я.
  -Вы правы, вот только мы всегда знаем, что творится в хозяйском доме, госпожа: нас никто не замечает, но мы замечаем многое, - она снисходительно и доверительно мне улыбнулась.
  "Но, если то, что она говорит правда..."
  -Вся прислуга в этом доме тоже подчиняется мне?
  -Вы не приходили в себя почти неделю, и здесь со всем управлялся князь, но, сейчас вы имеете полное права делать это самостоятельно, если захотите, - в ее отнюдь не глупых глазах мелькнуло понимание.
  "ЕСЛИ!" - мысленно я ликовала и в тоже время решительно была настроена разрушить все далеко идущие планы отца.
  Я покосилась на запертую дверь: где-то недалеко послышались голоса.
  -Не говори никому, что я проснулась: я хочу немного отдохнуть и свыкнуться со всем, что ты мне сказала, - быстро и понизив тон, приказал я.
  -Да, хозяйка, - кивнула в ответ девушка.
  -Когда придет доктор и мой отец тоже войдет в эту комнату, сделай так, чтобы стражники были неподалеку, Мира! - требовательно произнесла я, удивляясь собственному голосу.
  -Стражники, госпожа? - непонимающе уставилась на меня горничная.
  -Именно, ты все поняла?
  -Конечно, я все сделаю!- затараторила она.
  -И еще, Мира! - она обернулась, застыв у самой двери.
  -Я надеюсь, что действительно могу тебе доверять!
  -Я никогда вас не предам, хозяйка! - тоже понизив голос, ответила Мира.
  Я закрыла глаза и глубоко выдохнула.
  "Неделя. Целая неделя прошла в забытье, а теперь я пришла в себя, чтобы узнать, что стала ВДОВОЙ! Что же это если не злая шутка дьявола? Чудо?" - я гадала о том, что меня ждет в будущем, насколько серьезны мои раны и, как это не глупо, я переживала, что никогда больше не смогу танцевать.
  В конце концов, я пришла к мысли, что откуда-то свыше мне был дан второй шанс, шанс изменить свою судьбу, шанс переиграть отца и защитить от него Алису. Алиса всегда была моей слабостью и оставалась ею сейчас, и, конечно же, отец об этом не забудет: он имеет право распоряжаться ее будущим, и он не из тех, кто всегда держит свои обещания, а значит, она и сейчас в опасности.
  Я почти задремала, когда за дверью снова стали раздаваться чьи-то голоса: постепенно я смогла различить голос отца, Милены, Миры и еще одного мужчины, скорее всего это и был тот самый лекарь.
  Мира распахнула створки дверей, и они вошли в мою спальню.
  Я постаралась выглядеть как можно более спокойной и даже бодрой, и я точно удивила отца, когда встретила его приветливой улыбкой, несмотря на свое жалкое положение и страх.
  -Приятно видеть вас в сознании графиня, меня зовут Петр Николаевич! - вежливо представился незнакомый мужчина с небольшим чемоданчиком в руках.
  Первое впечатление: слишком уж он добродушный и взгляд подозрительно теплый и участливый! Может быть, я просто привыкла все время ожидать ото всех подвох и на самом деле он действительно хороший человек, но вот этот короткий и многозначительный взгляд на моего отца говорил мне о многом. Я настраивала себя на то, чтобы не верить этому человек: тем более, что раз уж я так богата, то вполне могу нанять для себя и другого лекаря!
  -Ириана! Как давно ты проснулась? - с подозрением произнес отец.
  -Недавно! - коротко ответила я, папа же весьма неодобрительно посмотрел на Миру, и та тревожно потупила взгляд: кажется, с этой стороны он еще себя ей не показывал.
  -Как вы себя чувствуете?
  -Не очень, если честно, но все равно лучше, чем мертвой! - попыталась подшутить я.
  -Она еще насмехается! Девчонка, ты чуть не лишила меня всего к чему я так стремился и уже было почти заполучил! - прошипел родитель, угрожающе склоняясь надо мной.
  -Неужели? Но все же ты доволен исходом, не так ли? - парировала я.
  -Конечно, я рад, что ты осталась жива, ты же моя дочь! - не к месту вспомнил о наших родственных связях князь так, что я даже поморщилась, искренне сожалея об этом.
  Лекарь тем временем бесцеремонно откинул покрывало в сторону и принялся разглядывать мою руку, торопливо убирая бинты в сторону. Я зашипела от боли, но не вскрикнула.
  -Хвала небесам, что вы выжили, графиня, но ваши раны, этот ужасный перелом - боюсь, что вам теперь не справиться без помощи родных, вы слишком слабы и уязвимы, кроме того вы ударились головой и этот ушиб еще может принести массу неприятных, опасных последствий, если вы не будете соблюдать постельный режим еще как минимум полгода! - неожиданно заявил лекарь, с весьма прискорбным выражением лица.
  Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание от нахлынувших слез, но вовремя смогла успокоить себя: "Он лжет! Не верь ему!"
  -Ничего страшного, я могу взвалить на себя эту обязанность - я позабочусь о том, чтобы дело графа процветало и продолжало приносить доходы, а моя дорогая супруга, заменившая Ириане мать, будет заботиться о ней каждый день! - не без пафоса провозгласил мой отец.
  -Это правда, ты будешь заботиться обо мне, мамочка? - решила подыграть ему я.
  Глаза Милены тут же округлились от такой наглости с моей стороны.
  Отец нахмурился, заподозрив неладное.
  -Я столько раз тебе говорила, но ты все равно меня не слышишь! Она мне не мать! - неожиданно резко произнесла я, так, что даже этот жалкий лекарь отпрянул от меня в сторону.
  -Мне не нужна ни ее, ни тем более твоя помощь! Я справлюсь без вас, и вы не запустите свои лапы в кошелек моего покойного мужа.
  -Да как ты смеешь! - руки отца сжались в кулаки.
  -Стража! - крикнула я, даже немного приподнявшись на одном локте.
   Возможно, я и поторопилась, банально струсив, но я не могла позволить ему ударить меня снова, а этому незнакомому типу отравить меня каким-нибудь отваром, дабы сделать более смиренной и сговорчивой.
  Сердце пропустило несколько ударов - несколько секунд, когда я подумала о том, что Мира не выполнит просьбу, предаст, или же влияние моего отца окажется слишком значительным, и они не захотят ее слушать, но потом двери распахнулись и все те же хмурые мужчины в простых сюртуках с угрожающими минами вошли в комнату.
  -Вы нас звали, хозяйка? - произнес тот, что среди них выглядел самым опасным: он был огромен и пугал одним своим видом.
  -Да, мне нужно, чтобы вы сопроводили присутствующих здесь господ к выходу вместе со всеми их пожитками, как только мы закончим наш разговор и чтобы вы оставались здесь на протяжении нашей беседы.
  -Я вас понял, госпожа! - кивнул стражник, одарив моих родственничков недружелюбным взглядом: видимо, папочке все же не удалось подкупить моих крепостных.
  -Что это значит? Что ты себе позволяешь, неблагодарная! - прорычал сквозь зубы отец, потрясая кулаками в воздухе, а великаноподобный стражник предупреждающе кашлянул, заставив его опустить руки.
  -Помнится, мы об этом когда-то говорили, папенька, и я поклялась быть благодарной дочерью: так что я всего лишь плачу тебе той же монетой! - я снова повысила голос.
  -Ты не можешь вот так просто выставить меня вон! Ты даже не можешь встать с этой постели! - краснея от злости, произнес он.
  -Встать, может, и не могу! Пока, не могу! Но я с этим справлюсь - раз уж я выжила, а твой жених отдал богу душу!
  -Мерзавка, - прошептал он.
  -Может, она просто повредилась умом вовремя падения, это ведь возможно, Петр Николаевич? И нам всем не стоит так уж серьезно воспринимать ее грубые слова, ведь мы ее семья! - с намеком глянула на стражников Милена.
  Те, однако, никак не отреагировали на ее предположения, даже после торопливых заверений лекаря что, да, мол, такое действительно возможно.
  Я не сдержала смешка, увидев отчаяние в глазах этой подколодной змеи.
  -Ты права, дорогая, она точно не в своем уме, иначе она бы никогда не забыла, где ее место! - его взгляд был опасным, он не произнес имени моей сестры, но мы оба понимали, что он говорит именно о ней.
  Мне совершенно расхотелось смеяться, я знала, что он ударит по самому больному, знала , и готовилась к этой схватки, но не была уверена, что выйду из этой ситуации победительницей.
  Я медленно выдохнула, и окинула собравшихся решительным и оценивающим взглядом.
  -Я хочу, чтобы вы все вышли - все, кроме тебя, отец! - резко и отрывисто произнесла я.
  Стражник посмотрел на меня недоумевающее.
  -Как тебя зовут? - спросила его.
  -Демьяном, - отозвался он.
  -Демьян, пусть твои люди проследят за тем, чтобы эти двое - кивок в сторону Милены и лекаря - убрались прочь, ты же останешься за дверью и, если мой отец попытается мне навредить,... помни, что твой долг защищать хозяйку, и именно за это она будет тебе платить, если, конечно, с ней ничего не случится!
  Он понимающе кивнул и взглядом предложил моей мачехе и лекарю выйти по-хорошему, и они не посмели ему перечить, потому как отец лишь хмыкнул в ответ на мою реплику и не стал спорить с моими требованиями.
  Я рисковала, оставаясь с ним наедине: в конце концов, он мог придушит меня голыми руками без всяких зазрений совести!
  -Посмотри на себя, Ириана, ты не могла бороться со мной раньше и не сможешь сейчас! - произнес он, как только двери в комнате снова закрылись.
  Я сделала усилие над собой, чтобы оставаться спокойной и не злиться, осторожно приподнялась на подушке повыше, скрипнув зубами и не обращая внимания на насмешливый взгляд.
  -Ты всегда меня недооценивал, отец! - ответила ему с той же насмешкой.
  -Мы оба знаем, что ты слишком любишь свою сестру и тебе не хватит хладнокровия, чтобы причинить ей вред! - заметил он.
  -Зато тебе уж точно его не занимать!
  -Просто не мешай мне, девочка, от тебя требуется не так уж и много, только делать подписи там, где нужно! - доверительно, если не сказать примирительно, сообщил он.
  -Всего-то? И что ты придумал? Договор о передачи прав собственности? О, а может быть, ты хочешь стать опекунов недееспособной вдовы? - с усмешкой предположила я.
  -Умная девочка! - похвалил отец.
  -Приятно слышать от тебя теплые слова, они хотя бы звучат искренне! - поблагодарила его я.
  -Я оставлю тебя и твою сестру в покое, если ты не будешь мне перечить! - он скрестил руки на груди, явно надеясь убедить меня этими словами.
  -И с чего бы мне тебе верить?
  -Я держу свое слово! Например, я как ты и просила, не стал отдавать ее тому заморскому графу, что пришел просить руки Алисы, да нет, требовать ее руку, сразу после твоего эффектного падения с балкона! - доверительно сообщил он.
  "Граф... Неужели Эрик пошел на поводу у обезумевшей от горя и выпитого спиртного женщины и все же попытался спасти незнакомую ему девушку?" - я была удивлена поступком графа: откровенно говоря, когда я недавно вспоминала о том разговоре на балконе, решила, что он просто хотел меня утешить напоследок! Как же еще это объяснить: мы почти незнакомы, а Лиску он вообще не знает!?
  -Ты ничего не получишь, и ты сейчас же уберешься из этого дома! - стиснув зубы, проговорила я.
  -Ты забываешься, девчонка! - зашипел он, становясь в опасной близости от моего лица.
  -Хватит! Хватит с меня твоих угроз! Убирайся и не смей обижать мою сестру, иначе поплатишься! Богом клянусь, я встану из этой постели и доберусь до тебя! Положу все, что у меня сейчас есть и уничтожу тебя... если ты тронешь ее! Ты и твоя гадюка! - мои глаза полыхали от злости, и голос едва не срывался на хрип. -Мне нужно время, чтобы все обдумать, и только тогда я смогу разговаривать и торговаться с тобой, а до тех пор ...
  -Ты что действительно думаешь, что можешь мне угрожать? - севшим от ярости голосом спросил отец.
  Я не успела ничего ответить, оба мы были готовы убить друг друга, только у него сейчас было куда больше шансов на успех, и в этот-то момент на пороге и появился Демьян, явно услышав мои выкрики.
  -Конечно, нет, папочка! Какие могут быть угрозы: ты ведь вырастил меня, холил, лелеял, любил! За что же мне тебя ненавидеть и желать тебе смерти? - язвительно проговорила я, заметно успокоившись при появлении стража.
  -Я подумаю над тем, что могу тебе предложить, но это будет обмен на моих условиях! Надеюсь на твое благоразумие! - хладнокровно объявила я, заканчивая этот разговор.
  Я знала, что рискую навредить Лисенку, знала, что разозлила отца, и в то же время я знала, что нельзя недооценивать такого противника, нужно набраться сил, нужно отбросить эмоции! Сейчас он знает о том, что у меня есть, куда больше моего, а это неправильно! Он никогда не был честен и справедлив, так с чего бы ему становиться таковым сейчас!?
  -Ты об этом пожалеешь! - процедил он сквозь зубы.
  -Надеюсь, что нет! Передавай от меня привет Алисе и скажи, что я люблю ее! - Всенепременно! - бросил он, резко развернувшись и стремительно направившись прочь - он не любил проигрывать и сейчас явно не мог с этим смириться.
  "Ушел! Он оставил меня в покое!" - я торжествующе улыбнулась и, наконец-то, смогла немного расслабиться.
  
  ***
  
  "Наглая мерзавка! Посмела угрожать мне! МНЕ!!!" - негодовал князь, все дальше отдаляясь от усадьбы Богдановых.
  "Она думает, что может указывать мне! Думает, что я побоюсь ее! Глупая выскочка, забывшая свое место!" - чем дальше он заходил в своей ненависти к старшей дочери, тем чаще его мысли возвращались к младшей, прикасаться к которой ему "запретили". Николай не мог стерпеть такого оскорбления, и что-то кровожадное и злое внутри него требовало возмездия, а начать можно и с меньшего: с маленькой Алисы, так упорно жаждущей воссоединения со своей сестрицей.
  В мыслях было столько всего, что он хотел бы сделать с Ирианой и, увы, не мог сделать с младшей: "Слишком хлипкая и впечатлительная, трусливая и слабая до отвращения - совершенно лишенная характера и воли!"
  Он не знал, насколько далеко может зайти в своих обещаниях Ириана, насколько сильной и мстительной может оказаться, и только это заставляло его сдерживать кровожадный порыв сердца.
  
  ГЛАВА 11
  
  -Ваше благородие, все гости покинули усадьбу, - тяжелый и несколько резкий для моего слуха голос Демьяна заставил меня встрепенуться.
  -Благодарю за добрые вести! - вежливо ответила ему. - Скажи, почему ты не пошел на поводу у моего отца, ведь я прикована к постели и вы совершенно ничего обо мне не знаете?
  -Вы были без сознания целую седмицу, и у всех нас было достаточно времени, чтобы познакомиться с вашей семьей поближе! - хмыкнув, отозвался мужчина. - Но говоря по правде, дело даже не в этом: хозяин очень долго из года в год вбивал в наши головы одну и ту же истину: он один наш господин, и только в его праве вершить наши судьбы, судить ли нас, миловать ли, наказывать ли. Нас учили беспрекословно подчиняться и быть верными хозяину и те, кто не могли усвоить этой истины, всегда страдали из-за собственной глупости и наивности! Вы наша хозяйка, а значит, мы будем подчиняться кому-то еще, только, если вы нам это прикажите, сударыня!
  Мне понравился его ответ, очень понравился, как и сам Демьян, хотя когда я встретила его в день своей свадьбы, он показался мне страшным и опасным человеком и, наверное, он таковым и являлся, но не для меня.
  -Демьян, понимаешь, я не могу доверять своим родственникам: никому из них, кроме своей младшей сестры, и тот врачеватель, что приходил с ними, тоже не вызывает у меня особого доверия, - начала я, в общем -то я понимала, что скорее всего обращаюсь не по адресу со своими просьбами, но этот мужчина и тут меня удивил.
  -У нас на окраине деревни живет одна старуха: она не имеет никаких образований и никогда не лечила господ, но все мы знаем, что если в доме какая беда - болезнь там или увечье какое, баба Феня всегда поможет.
  -Баба Феня, значит!? - со вздохом переспросила я - не то чтобы я уж очень доверяла народной медицине, но все же это лучше, чем ничего, да и вряд ли отец успел бы добраться до этой крестьянки и замыслить с ней какой-нибудь заговор. - Приведите ее ко мне, хочу познакомиться с вашей целительницей! - с улыбкой проговорила я.
  Через некоторое время передо мной предстала та самая баба Феня: на удивление маленькая старушка, она была почти в два раза ниже Демьяна. Целительнице уже наверняка минул седьмой, если не сказать восьмой десяток и голова ее давно побелела от седины: серебряные локоны были аккуратно заплетены в косу, узенький край которой выглядывал из-под белого платочка. Я редко запоминаю внешность людей детально, так и здесь больше всего мне запомнились ее глаза - они не были блеклыми как у большинства пожилых людей: глаза бабы Фени были чистыми и даже ярче чем у моей сестры Алисы. Голубые глаза старушки смотрели на тебя с какой-то затаенной теплой улыбкой, даже если этой улыбки не было на ее губах.
  -Здравствуй, хозяйка! - произнесла она таким же теплым и негромким голосом.
  И без того сгорбленная годами, она вдруг низко склонилась передо мной, и я смутилась, покраснев.
  -Какое уж тут здравие, - ворчливо произнесла я.
  Бабушка приблизилась к моей кровати и осторожно коснулась края моей повязки на ноге.
  Я ожидала, что она захочет взглянуть на мои раны, но она лишь плавно провела по ноге рукой, словно видела сквозь белые ткани.
  -Вы хотите снова ходить, не так ли? - спросила она, поднимая на меня свои глаза.
  -Я хочу не просто ходить, я снова хочу танцевать, баба Феня! - честно призналась ей я.
  -Танцевааать, - протяжно и задумчиво отозвалась она.
  -Да! - заметно нервничая, отозвалась я.
  -Вот если ты этого по-настоящему хочешь, тогда обязательно сможешь, только не скоро, хозяйка, придется набраться терпению, придется прикладывать немало усилий, и возможно вы будите сильно уставать и страдать от диких болей, прежде чем сможете танцевать как раньше, но вы молоды и способны это выдержать, если вам хватит на то духу.
  -Хватит! Я все стерплю! Я настырная! - твердо ответила ей.
  Не знаю, что со мной было, почему я настолько доверилась этой женщине и почему в моих мыслях и на секунду не промелькнуло сомнение в ее знаниях и способностях - я просто верила, что она сможет мне помочь, больше, чем кто-либо.
  Баба Феня, испросив моего разрешения, присела на кровать и подолгу смотрела на мою шишку на затылке, вздыхая и охая, причитая о том, что я поступила не по-христиански и чуть не совершила страшный грех.
  -Еще немного и вот эта шишка на голове могла бы стоить тебе жизни, девочка! - неодобрительно произнесла она, словно я была ее провинившейся внучкой, каковой я себя и ощущала, потому что мне вдруг стало стыдно за свою глупую попытку покончить с жизнью.
  -Но ведь я все же выжила! - оправдывалась я.
  -Выжила, и проживешь еще долго-долго, уж я пригляжу за тобой, повременю с уходом в божий мир пока, - улыбнулась старушка, а потом принялась шепотом бормотать какую-то молитву, все так же мучая мою многострадальную голову.
  -Да там уже и не болит ничего, бабушка! - попыталась высвободиться я.
  -Не болит: такая хворь никогда не болит, живет себе потихоньку, делает свое черное дело, разрастается, крепнет, а потом вспыхивает и умирает, только и человек вместе с ней умирает, деточка, но ничего! Хорошо, что ты за мной послала, не побоялася ничего! Уж я с ней справлюсь! - она убрала ладонь с моей головы и поднялась с постели.
  Последние слова целительницы меня не на шутку напугали, ведь и тот доктор говорил что-то о возможных последствиях этой травмы: "Выходит, правду сказал?"
  После ухода бабушки-целительницы я почувствовала усталость и задремала, провалявшись впоследствии несколько часов в некотором забытье: я даже снов никаких не видела, но зато потом почувствовал себя отдохнувшей, даже смогла сесть в постели, правда, не без помощи Миры, но все же и это уже было для меня кое-каким успехом.
  -Как вы себя чувствуете, графиня? - спросила горничная.
  -Лучше, Мира, намного лучше, даже аппетит появился! - улыбнулась ей я.
  Я не собиралась корчить из себя больную и терять время попусту: мне следовало разобраться в своем нынешнем положении и для этого вовсе не обязательно иметь здоровые ноги - пока хватит и головы.
  -Позови-ка ко мне Демьяна, Мира, и принеси мне чай!
  Вошедший через несколько минут стражник молчаливо прошел в спальню, изучил взглядом мое новое положение и - как мне думается - мой воинственный настрой вершить великие дела и одобрительно хмыкнул.
  -Звали, госпожа?
  -Звала! Скажи, ты ведь, наверное, разумеешь, кто у графа был на должности управляющего, а?
  -Разумею, конечно! Кузьма Макарович был, и он сейчас всем ведает тоже.
  -А приведи-ка его ко мне, Демьян!
  -Приведу! - односложно ответил стражник и удалился.
  "Не по нутру ему этот Кузьма", - подумала я про себя, принимаясь за только что принесенный Мирой чай с ватрушками.
  Управляющий явился нескоро: даже баба Феня, живущая на окраине деревни, оказалась расторопнее.
  -Сударыня, как я счастлив, что вы идете на поправку! - с порога заголосил вошедший мужчина, едва ли не грохнувшись перед моей постелью. -Каждый день в церкву ходил, свечу за ваше здравие ставил! - продолжал свои словесные излияния управляющий.
  -Ну что ж, вашими молитвами, Кузьма Макарыч! - бодро перебила его я. -А принесите-ка мне все последние накладные и расчетные да и документы, что у вас имеются: хочу, знаете ли, ознакомиться с тем, что имею и с тем, как на сегодняшний день идут дела! - сразу озадачила я своего гостя.
   Я понимала, что основная часть документации должна находиться в кабинете покойного супруга, ну или храниться где-нибудь в надежном месте, но как известно хороший управляющий в поместье - это залог его процветания и, чтобы понять насколько все хорошо или плохо, надо бы самой во всем разобраться.
  Кузьма тем временем заметно изменился в лице и ошалело уставился на меня, явно не ожидая от новой хозяйки такой прыти.
  -Но, а как же... - сбивчиво начал бормотать управляющий. -Ваш отец уже отдал кое-какие поручения и сказал, что будет и впредь помогать вам в управлении делами графа, сударыня! Я думаю, вам будет сложно вникнуть во все тонкости и ваше положение, вы ведь еще больны! Князь сказал мне, что...
  -Знаете, Кузьма Макарович, - не выдержав, перебила его я, - мой отец - это вовсе не тот авторитет, на который вам следовало бы опираться, я бы даже сказала, что при мне вообще ни стоило о нем упоминать, но хорошо, однако, что вы это все же сделали.
  -Но что значат ваши слова? - растерялся подельник моего папочки.
  -Это значит, что мне придется вас уволить, уж простите мне мою мнительность, но я не могу доверять человеку, который подчиняется моему отцу!
  -Уволить?
  -Разжаловать!
  -За что? Я же пятнадцать лет верой и правдой!
  -Увы, но вам не удастся меня переубедить, в этом решении я все равно буду непреклонна! Но я могу подготовить для вас рекомендательное письмо, если это вас утешит, и предоставить вам расчет: правда, прежде, чем сделать это, мне все же придется свериться с некоторыми бумагами!
  Управляющий побелел от ужаса и смотрел на меня, словно перед ним стояла сама смерть с косой - в какой-то степени мне было его жаль, но поступить по-другому я не могла.
  "Как же хорошо, папочка, что ты в свое время нанял для нас учителя арифметики! По крайней мере, я могу надеяться на то, что хоть немного разберусь во всех этих документах, расчетах и прочей ерунде!"
  Управляющий рухнул передо мной на колени в отчаянной попытке добиться моего снисхождения.
  -Прекратите этот цирк немедленно! - возмутилась я.
  Он торопливо поднялся на ноги, глаза его теперь с трудом скрывали злость и обиду.
  -Скажите, а чем больше всего интересовался мой отец?
  -Почему я должен вам помогать, когда вы меня только что разжаловали!? - обиженно буркнул несчастный управляющий.
  "Да ты не из робкого десятка!" - хмыкнула я про себя.
  -За тем, что от этого зависит, насколько щедрым будет ваш расчет, я ведь могу вас и по миру пустить и без всяких рекомендаций оставить, Кузьма Макарович! - я оставалась хладнокровной и чувствовала свое превосходство над этим человеком.
  После сказанного он явно задумался, даже губа начал жевать от натуги.
  -Насколько больше будет мой расчет?
  -Смотря насколько полезной окажется ваша помощь! Я намерена сначала убедиться в том, что сказанное вами, правда!
  -А если я скажу вам о том, что действительно интересовало вашего батюшку...
  -Так, - подбадриваю его улыбочкой.
  -И среди этих предприятий есть далеко не самые прибыльные...
  -Насколько неприбыльные?
  -Я думаю, что через год эту фабрику ожидает разорение, хотя это тщательно скрывается! - на лице управляющего появилась хитрая и уверенная улыбка.
  Не то чтобы я была такой уж жадной, напротив, я была бы готова отдать многое, только бы забрать домой Алиску, но возможность отомстить отцу казалась мне крайне заманчивым предприятием.
  -Если то, что вы говорите, правда и мой отец, действительно, согласится на эту сделку - вы получите свое вознаграждение!
  -Я надеюсь на вашу щедрость, хозяйка и на то, что вы передумаете прогонять меня!
  -Посмотрим, - неопределенно ответила ему. -Я жду от вас всех необходимых бумаг и учтите, что с этого момента за вами будут присматривать!
  -Как так "присматривать", - переспросил Кузьма, застыв на месте.
  -Обыкновенно! Очень не хотелось бы впоследствии узнать о вашем предательстве - будем считать это маленькой предосторожностью!
  Он ушел и был явно огорчен результатом нашей беседы, я же все еще ощущала некоторое беспокойство, которое судя по всему не осталось без внимания вошедшего вскоре Демьяна.
  -Вы хотите еще что-то у меня узнать, хозяйка? - приподняв нахмуренную бровь, спросил он.
  -Возможно! Я собираюсь заключить сделку с возможным предателем, и мне нужно быть уверенной, что он не передумает! - задумчиво произнесла я.
  Демьян одобрительно хмыкнул: как я поняла, он явно не ожидал, что я так быстро разберусь с тем, кто же такой на самом деле этот пронырливый управляющий.
  -Чего конкретно вы от меня хотите, госпожа?
  -Чтобы за ним присматривали! Я уже предупредила его об этом, так что в этом нет никакой тайны, но было бы неплохо знать и о других рычагах воздействия на этого человека, если ты понимаешь меня.
  "Неужели это Я произнесла эти слова? И откуда во мне взялось столько холодного расчета!?" - с досадой подумала про себя, тревожно прогоняя мысль о собственном сходстве с родителем. "Дура, как есть дура! Да за Алиску ты и не на такой расчет пойдешь - и это не сделает меня страшной грешницей!"
  -Если позволите, я выскажу свое мнение! - прервал мои внутренние копания страж.
  -Говори, не томи уж! - нетерпеливо махнула рукой в воздухе я.
  -А вы пообещайте ему не только деньги за оказываемую услугу, но и Анютку, Прокопьеву дочь!
  -Анютку? Что еще за Анютку?
  -Псаря нашего дочь, бестолковая совсем: отроду ни умом, ни трудолюбием ее бог не наградил, ее и брать то никто потому не хочет, а Макарыч вот уже третий год изводится и вокруг нее ходит волком, облизывается.
  -И чего ж не женится?
  -Граф не дозволял, в строгости всех держал! - хмыкнул Демьян.
  -И ведь было ему до вас всех дело, - ворчливо заметила я. -Ну, а она сама-то за этого змея хочет?
  -А ей, бабе глупой, все равно за кого, лишь бы в доме отчем обузой не быть да в девках не засидеться!- махнул рукой Демьян
  -Что ж, тогда ты и намекни этому, что мол, коли не обманет и сделает все как договорились - не поскуплюсь на награду и голубку эту ему отдам!
  -Слушаюсь, хозяйка! - кивнул в ответ мужчина и снова оставил меня одну.
  "Ну что ж, восставший из пепла феникс выходит на тропу войны, папочка!" - я глотнула из кружки холодного чая и погрузилась в собственные мысли, намереваясь тщательно просчитать каждый последующий шаг .
  
  ГЛАВА 12
  
  Итак, я больше не игрушка для битья, теперь я графиня - и это, как выяснилось, не такая уж и радостная участь.
  Не подумайте, что я стала оплакивать своего покойного супруга, напротив, с каждым днем я узнавала об этом человеке все больше и не уставала благодарить высшие силы за дарованное мне освобождение! Но зато я пришла к неутешительному выводу о том, что в наше время иметь хорошего управляющего - это вовсе не роскошь, а скорее крайняя необходимость.
  И все же у меня его теперь не было, я не могла доверять старому и не имела понятия о том, кто мог бы его заменить и при этом не вызвать у меня никаких подозрений. Наверное, Демьян мог похвастаться правом обладания моего высочайшего доверия к себе, но, увы, он не был обучен грамоте и не мог прочитать даже предложения по слогам.
  Из всего этого следовало, что я должна была справляться со всем в одиночку: "Но это ведь временные трудности? Дальше будет легче? Может, стоит мне вызволить Алиску и все сразу наладится, как-нибудь само собой разрешится?" - я тешила себя этими мыслями день ото дня, утопая в бесчисленных счетах, накладных, закладных и прочем.
  Я изучала владения графа, переписывала всех его должников и пыталась вычислить точно, что и сколько приносит дохода в месяц, какие изменения могут возникнуть в связи с временным отсутствием уполномоченного от моего имени лица. Я-то пока не могла никуда выезжать, так как травма ноги все еще причиняла мне кучу хлопот.
  Обложившись бумагой и черновиками, а также запасом перьев и чернильницей я забывала о том, что такое сон и прерывалась иногда, лишь почувствовав сильнейшую головную боль. Баба Феня, продолжающая навещать меня день ото дня и совершающая надо мной свои странные процедуры, неустанно охала, причитала, грозилась, что я сведу себя в могилу, а за одно и ее, так как старушечье сердце не переживет, если я сама себя заморю.
  Первые дни я намеренно игнорировала послания от отца - не была готова ответить, так как Кузьма еще не подготовил все нужные бумаги. Я понимала, что это ожидание явно нервировало и сбивало с толку моего нетерпеливого родителя, по этой причине он напомнил мне о сестре, ссылаясь на то, что я оказалась лицемеркой, и, став графиней, окончательно забыла о своей семье.
  А я бы и рада забыть о некоторых членах своей "семьи" и даже совесть бы ни разу не кольнула мое сердце, но кто бы мне это позволил сделать??
  -Доброе утро, хозяйка! - снова разбудила меня Мира, войдя в комнату и с явным недовольством обнаружив меня в груде неразобранных с вечера бумаг.
  Она бормотала что-то неразборчивое себе под нос и грозилась пожаловаться на меня бабе Фене.
  -Иногда я задаюсь вопросом, кто из нас двоих здесь главный? - немного резковато произнесла я, и горничная тут же присмирела, выпрямив спину и поджав губы.
  -Сегодня выдалось замечательное утро, может, вы хотите выйти в сад? - ровным и невинным голосочком спросила она.
  Я тяжело вздохнула - мне и впрямь хотелось наконец-то выбраться из этого дома и глотнуть свежего воздуха.
  -Хорошо, прикажи кому-нибудь прийти и помочь мне! - сдавшись, согласилась я.
  Мира осторожно улыбнулась и торопливо кивнула.
  Я не могла наступать на сломанную ногу и очень боялась ухудшить свое положение, поэтому терпеливо ждала позволения своей целительницы, а до тех пор перемещалась по дому лишь при помощи слуг - Демьяну даже не раз приходилось переносить меня на руках.
  Оказавшись в летней беседке, я задумчиво уставилась на странную конструкцию, расположенную в некотором отдалении, которую не замечала ранее.
  -А что это там? - спросила я у горничной, так и не разгадав истинного предназначения странного возвышения, сколоченного из добротного дерева, в центре которого было два толстых столба с вбитыми сверху крюками.
  -Это "столб добродетели" , - пояснила мне Мира.
  -Чего? - уставилась на нее я.
  -Так называл его граф, он наказывал здесь неугодных и утверждал, что только через боль и страдания можно очиститься от скверны и научиться послушанию, ну а для всех остальных это было еще и наглядным примером того, как опасно противиться графу в чем-либо.
  Она несколько побледнела и с тревогой посмотрела на мрачные столбы.
  -Почему эту гадость до сих пор никто не убрал? - возмутилась я, почувствовав, как по коже побежали мурашки от одной только мысли о том, что пришлось испытать на себя бедным крепостным, а возможно и женам графа.
  "И как это они с моим отцом раньше не нашли друг друга, родство их душ на лицо!"
  -Немедленно прикажи это убрать! - требовательно сказала я.
  -Вы уверены? Но что, если кто-нибудь ослушается и...
  -Я найду способ разобраться с теми, кто меня ослушается! - раздраженно фыркнула в ответ, отвернувшись от Миры.
  А ведь чему я собственно удивляюсь? Разве мне не рассказывали о том, как он запирал своих жен в темной комнате, как морил неугодных ему голодом, как продавал и покупал крепостных детей, отрывая их от родных семей, подыскивая для себя крепких и выносливых работников, а в дом привлекательных и смирных прислужниц? Это всего лишь еще один пункт в страшном списке грехов одного ужасного человека, которого мой отец посчитал достойным для своей дочери!
  "Надеюсь, гиена огненная все же существует, и душа графа будет гореть в адском пламени вечно!" - мрачно подумала про себя.
  -Хозяйка, - робкий и звонкий голосок Зарьки отвлек меня, и я едва не облилась горячим чаем.
  Заряна была дочерью кухарки: ей едва исполнилось двенадцать и она поначалу дичилась меня и старалась не показываться мне на глаза, но потом, видимо, осмелела и стала помогать матери на кухне, а также выполнять различные мелкие поручения. Мне она напоминала мою Алиску - не внешне, конечно, но может быть, своей детской непосредственностью и чистотой, такой знакомой робостью, за которой скрывалось, однако, неуемным желанием познавать все новое.
  -Я тебя слушаю, Заряна! - улыбнулась я маленькой помощнице.
  -Там один человек приходил к вам! - бодро сообщила она.
  Я же немного напряглась при этих словах.
  -То есть он приходил, но уже ушел? И кто это был?
  -Он не сказал своего имени, но он просил передать вам кое-что! - чуть смутившись моего строгого взгляда, пролепетала девочка.
   А я уже и как дышать забыла: в мыслях вертелись нехорошие догадки про отца, про сестру - даже голова немного закружилась.
  -Дядя Демьян сказал, что я могу его вам передать.
  -Да показывай ты уже что там! - наконец, не выдержала я.
  И тут девочка соизволила подняться по ступенькам ко мне в беседку и показаться во весь рост.
  Она держала в руках что-то живое, что-то рыжее, что-то...
  -Стешка! - удивленно охнула я, а куница тем временем вырвалась из рук Заряны и рванула ко мне на колени. -Ах, ты маленькая бандитка, как же ты тут оказалась?
  -Тут еще письмо, госпожа! - не сводя глаз с зверька пролепетала девочка, протягивая мне маленький смятый конверт.
  Я тут же выхватила его из рук, бросила беглый взгляд на упаковку с одной единственной буквой "Р", начертанной до боли знакомым и таким родным почерком.
  -Она правда ваша, да? - прошептала в это время девочка, явно влюбившаяся в мою ручную подругу с первого взгляда.
  -Да, она моя, и я дам тебе с ней поиграть, если... ты не будешь меня сейчас беспокоить! - строго произнесла я.
  Заряна понятливо кивнула и торопливо скрылась из виду.
  Я бросила взгляд на несколько удивленную Миру, застывшую неподалеку, словно каменное изваяние, и та тоже поторопилась оставить меня одну.
  Руки дрожали, когда я раскрывала конверт, и в груди так больно сдавило от одного лишь взгляда на эти немного неровные и торопливые строки:
  "Дорогая сестренка, я знаю, что ты обо мне не забыла и каждую минуту ломаешь голову над тем, как же спасти свою сестренку, я знаю это и ни на минуту не сомневаюсь в тебе - слышишь? Что бы не говорил тебе отец - не верь ему!
  Знаешь, поначалу было совсем плохо: я так хотела тебя увидеть, так рвалась к тебе - с того самого мига, когда увидела тебя неподвижно лежащую на земле! Но меня не пускали - сначала тот незнакомый дворянин, а потом уже папенька.
  Я думала, что сойду с ума, думала, что со мной все кончено и, хоть мне и стыдно тебе в этом признаваться, но однажды я осмелилась выкрасть на кухне нож и хотела... ты, наверное, сильно разозлишься сейчас, но, да, я хотела навредить себе, хотела покончить со всем.
  Зачем мне это все, если тебя нет рядом? Что меня тогда ждет? Ты ведь тоже не смогла этого вынести! Я почти решилась, а потом вдруг подумала, подумала о том, что ты говорила мне с самого детства, чему учила, сколько раз старалась сделать меня сильнее и выносливее, как ты хотела, чтобы я научилась со всем справляться! Мне стало стыдно и больно от одной лишь мысли, что все это было зря, что все твои труды и старания прошли впустую! И еще я вдруг подумала: а что если ты придешь в себя, а рядом будет только папа и эта ведьма, а я вот так предам тебя - оправишься ли ты от такого?
  И точно, вскоре я узнала, что тебе стало лучше!
  Папа не пускал, злился, как всегда говорил о тебе плохо, но из всего этого я успела понять главное - ты жива, Ри! Ты прогнала этих двоих из дома, даже не окрепнув после падения! Значит, ты придешь за мной, придумаешь что-нибудь, а мне всего-то и надо, что немного подождать и не подавать виду, что я воспряла духом перед своими родителями!
  Я не перестала бояться, конечно нет, и мне снятся кошмары, как и раньше, а когда папа злится, я едва выношу его нападки, но ... теперь я точно стала сильнее, потому что я могу это все вынести ради тебя - ты ведь гордишься мной, правда?
  Я променяла свои любимые серьги и ожерелье на это письмо, надеюсь, что Дуня не обманет и передаст его кому следует, Стешу она тоже должна отпустить с посыльным. (Господи, пусть с твоей маленькой зверушкой ничего не случится! И пусть она поможет тебе выздороветь!)
  Я все еще жду тебя, Ри!
  С любовью, твоя младшая сестра А."
  Очень осторожно, бережно я сложила листок обратно в конверт, слёзы застыли в глазах и, медленно выдохнув, я наконец-то позволила им вырваться наружу, позволила себе хотя бы на этот короткий миг дать слабину.
  "Бедная моя девочка! Как ей там, наверное, плохо, если она осмелилась хотя бы помыслить о самоубийстве!? Вскрыть себе вены - при этом панически боясь одного вида крови и боли!" - злость вспыхнула во мне, поглощая меня с новой силой: конечно, я не злилась на свою беззащитную сестренку, я злилась на отца и на себя, на свою беспомощность, глупость, слабость, которую позволила себе, шагнув с того балкона. Неужели именно такой судьбы я хотела для своей сестры!?
  Больше нельзя было медлить, срочно требовалось какое-то решение, такое, после которого отец больше не будет угрозой ни для одной из нас.
  Стеша потянулась ко мне, заглядывая в глаза и словно соглашаясь с моим решением. Она проворно забралась на мое плечо, ткнула в ухо прохладным носиком, а потом снова перебралась ко мне на руки, подставляя свое маленькое брюшко под мои ласковые пальцы. Я не знаю, как у нее это получается, но рядом с ней мне всегда легче думается: в мыслях проясняется, а лишние эмоции словно просачиваются сквозь пальцы и уходят прочь.
  Я подняла маленький колокольчик и вызвала прислугу.
  На этот раз пришла Настасья, высокая молодая девушка с толстой косой темно-русых волос. Она была не такая расторопная, как Мира, но очень ответственная и исполнительная, а главное очень понятливая.
  -Мне нужно вернуться в комнату - пошли кого-нибудь сюда и еще отправь за бабой Феней, пусть скажут, что она мне очень нужна прямо сейчас!
  -Будет исполнено, сударыня! - покорно склонилась Настасья и, развернувшись, торопливо засеменила к дому.
  Я знала, что скорее всего придет именно Демьян: несмотря на кучу дел, связанных с поддержанием порядка вокруг усадьбы да и в ней самой, он всегда старался выполнять все мои поручения лично, а не посылать кого-нибудь вместо себя.
  -Я намерена добраться до своих покоев самостоятельно, по крайней мере, опираясь хотя бы на одну ногу - надоело чувствовать себя беспомощной куклой! - заявила ему, как только он появился в поле моего зрения.
  Демьян посмотрел на меня с некоторой укоризной, негромко вздохнул, но спорить не стал: знал уже, что я непреклонно в своих решениях и прекрасно сознаю, кто в этом доме главный.
  Передвигаться самостоятельно (ну, или почти самостоятельно, так как я все же опиралась на плечо своего стража) было сложно, и я мучилась от страшного перенапряжения, но в то же время сознавала острую необходимость сделать это - в конце концов, для меня уже были изготовлены костыли и, как бы это не выглядело ужасно, я всерьез намеревалась начать перемещаться с помощью них.
  Спустя несколько особенно мучительных для меня минут я с нескрываемым наслаждением опустилась на кровать и прижалась спиной к ее широкой спинке.
  -У меня будут для тебя новые поручения, Демьян! - тут же начала я. Страж приготовился слушать, расправив плечи и смотря мне прямо в лицо.
  -Мне нужно нанять хорошего юриста, деньги не имеют значения: поезжай в город и найди того, кто уже заслужил репутацию достойного в своей области человека, как только найдешь и договоришься о встречи в ближайшее время, а я бы хотела, чтобы это произошло уже сегодня или в крайнем случае завтра, приведи сюда Кузьму вместе с подготовленными бумаги! Предупреди его заранее, что я не намерена больше ждать и, если он до сих пор не закончил с документами, я немедленно возьмусь за поиски того, кто с этим справится быстрее, а его прикажу отходить хорошенько плетьми и прогнать с позором без всякого расчета! - наверное, я выглядела очень злой и решительной, так как в глазах Демьяна явно читалось удивление.
  Мне же в данный момент было решительно наплевать на чужое мнение, я чувствовала, что время пришло и мне просто нельзя и дальше затягивать с этим, иначе либо я, либо Алиса не выдержим, и случится что-то непоправимое.
  Знахарка явилась почти сразу после ухода стража и выглядела обеспокоенной.
  -Что случилась, голубушка моя? - ласково и тревожно спросила она, впившись в меня серьезным и внимательным взглядом.
  Я постаралась улыбнуться ей и красноречиво погладила место рядом с собой.
  Старушка, кряхтя, подошла к постели и присела рядом.
  -Я больше не могу тут лежать, мне пора спасать сестру, и для этого я должна стоять на ногах, должна ходить, должна смотреть своему отцу в глаза и не позволять ему больше возвышаться надо мной, демонстрируя всем своим видом свое превосходство - вы меня понимаете, баба Феня?
  Она устало вздохнула.
  -Я не считаю, что ты к этому уже готова, девочка моя, но вижу по глазам, что ты очень встревожена и взволнованна - может, если разрешишь свою проблему сердце твое успокоится наконец, и ты быстрее пойдешь на поправку.
  Она принялась изучать мою пострадавшую ногу, иногда даже касаясь каких-то весьма болезненных точек и делая для себя какие-то не слишком-то утешительные, судя по ее мрачноватому взгляду, выводы.
  -Постарайся не наступать на нее пока: пусть рядом будет тот, кто всегда сможет заменить тебе опору и подхватить, если вдруг боль станет нестерпимой или голова закружится, ну а я сейчас попробую приготовить кое-что посильнее, способное ослабить болезненные ощущения, притупить их на время.
  Она все еще рассказывала мне про какую-то непонятную хворь, с которой боролась все это время, и которая была причиной моих частых головных болей и быстрой утомляемости, ну а я старалась верить в то, что искренняя вера этой старой женщины и ее регулярные молитвы о моем благополучии и скором выздоровлении избавят меня от всех недугов. Мне бы еще Алису в дом вернуть, а там уже и не страшно ничего!
  Ещё я беспокоилась за своего верного слугу и помощника: я была почти уверена в том, что раньше ему не поручалось ничего подобного. Однако же за время нашего знакомства я заметила, что он обладает редкой способностью располагать к себе. Демьян умел находить нужную информацию и, там, где ему не доставало знаний в том или ином деле, он находил тех, кто мог ему эти знания дать. А потому я всерьез задумалась, а не взяться ли мне вплотную за обучение своего стража? А что, вот заберу Алису, а там уж он от нас двоих не отвертится: будет познавать науки, обучится грамоте и письму?
  
  ГЛАВА 13
  
  К вечеру следующего дня я наконец-то уверилась в том, что готова к встречи с отцом.
  Демьян отыскал для меня дельного адвоката в помощники, который запросил при этом баснословную сумму за свои услуги, но он явно знал толк в своем деле. С его помощью я перепроверила все документы, подготовленные бывшим управляющим, составила договор, согласно которому одна из моих фабрик переходит во владения отца. А главное: подготовила бумаги, необходимые для оформления опеки над моей сестрой, которые делали бы меня и только меня хозяйкой ее судьбы!
   Но это было еще не все: я понимала, что отец может выкинуть что-то этакое, может затребовать больше или отказаться от всего, а значит, у меня должен быть и запасной вариант.
  -А знаете, в вас действительно есть боевая хватка: признаться, я еще не сталкивался со столь способными дамами вашего возраста, графиня! - с долей самодовольства заявил мне мой новый знакомый.
  -Я польщена вашими словами, Илларион Павлович! - сдержанно улыбнулась я в ответ.
  Человеку этому, кажется, были чужды всякие лишние эмоции, и все его мысли и действия неизменно были связаны с законами и ценными бумагами. Он мастерски просчитывал всевозможные ситуации и пути их разрешения и еще, определенно, знал цену своему таланту, о чем мы с ним и договорились в первую очередь, заключив соглашение о сотрудничестве. Согласно оному я выплачу ему кругленькую сумму и увеличу ее вдвое, если по окончании нашего сотрудничества он исполнит все свои обязанности надлежащим образом!
  Что ж, я не была скупой, когда дело касалось моей сестры: ее жизнь была ценнее всего на свете, да и состояние графа позволяло мне не бояться скорейшего разорения.
  -Завтра утром отец прибудет к нам: его уже поставили в известность о необходимости этой встречу. Думаю, вам все же лучше занять одну из гостевых комнат, чтобы не тратить время и силы впустую! - я погладила ладонями прохладную поверхность письменного стола. Все во мне горело и трепетало от волнения - усталость тоже присутствовала, но я не обращала на нее внимания. Нужно было отдохнуть, выспаться, а я была практически уверена в том, что не усну этой ночью - буду просчитывать каждое слово и каждый шаг, но точно не смогу расслабиться. Может, стоит выпить тех капель, которые мне порекомендовали от бессонницы?
  -Тут я с вами соглашусь! - кивнул мне адвокат, пристально наблюдая за моими действиями и явно что-то там для себя подмечая.
  Эта его привычка меня несколько раздражала, но с другой стороны я понимала ее практическую ценность: ведь человек, умеющих чувствовать перемену настроения своего оппонента, наверняка умеет с легкостью использовать это в своих интересах.
  За окном уже смеркалось, и мы явно увлеклись, погрузившись в бумаги и обсуждая завтрашний день.
  -Я рада, что вы, наконец-то, сдались, - с победной улыбкой на губах произнесла я.
   Явившись ко мне несколькими часами ранее, этот человек был уверен, что сможет ответить на все мои вопросы в течение получаса, а потом спокойно отправится домой. Увы, я оказалось крайне придирчивой и дотошной да и ситуация моя не такая уж и типичная.
  ***
  -Ваш отец уже здесь, хозяйка! - сообщение Демьяна не было для меня такой уж неожиданностью: я давно ждала гостей, сидя в своем кабинете в компании стопок бумаг и своего адвоката, и все же я вздрогнула от этих слов, внутренне подобралась, почувствовала, как неприятный холодок прошелся по телу. Дыхание перехватило от нетерпения - больше всего на свете я хотела увидеть Алису.
  Я не собиралась идти встречать гостей, намереваясь сохранить хотя бы видимость хладнокровия и спокойствия, чтобы удержать в голове все важные слова и действия, да и вообще встречают уважаемых и почитаемых гостей, а мой родитель таковым не являлся.
  Дверь распахнулась, и он весьма стремительно вошел в комнату, окинул меня, стоящую у стола и опирающуюся на костыль внимательным и несколько насмешливым, даже хитрым взглядом, потом он посмотрел на стоящего неподалеку от меня Иллариона Павловича, и тот ему явно не пришелся по вкусу.
  -Рад видеть тебя на ногах, доченька: право, я весьма удивлен, думал, что нас проведут в твою спальню, - с некоторой долей разочарования сообщил он.
  Я сочувствующе улыбнулась ему, так как явно не оправдала его ожиданий - опять!
  Ведьмы-мачехи рядом не было, как и Алисы.
  -Где моя сестра, отец? - гневно произнесла в ответ, вместо обмена приветствиями и любезностями.
  -Вижу, ты уже неплохо освоилась в роли графини, дорогая моя, раз позволяешь себе так открыто проявлять неуважение к отцу в присутствии посторонних! - вместо того, чтобы ответить на мой вопрос проговорил он, взглядом кивая в сторону моего поверенного.
  -Я позволяла себе это и раньше, - фыркнула в ответ, раздражаясь все больше и чувствуя, как мало по малу теряю над собой контроль.
  Дверь распахнулась повторно, и на пороге снова появился Демьян, он кивнул мне в знак уважения и пропустил за собой адвоката моего отца, Артемия Гавриловича.
  Я видела этого человека несколько раз у нас дома: обычно отец сразу уводил его к себе в кабинет, и там они занимались какими-то своими делами. Артемий Гаврилович был уже немолодым мужчиной в возрасте пятидесяти -пятидесяти пяти лет, невысокий, несколько полноватый, с проплешиной на голове, маленькими и несколько косоватыми глазками, низко опущенными бровями и острым носом. Его лицо всегда казалось мне каким-то хитроватым и лживым: он неприятно улыбался, обнажая желтоватые и кривые зубы, часто сутулился и редко смотрел в глаза собеседнику, но отец явно доверял ему и потому притащил сегодня в мой дом.
  Я хотела повторить свой вопрос по поводу сестры: не может быть, чтобы он не взял ее с собой - я довольно четко и резко изъявила свое желание увидеть ее сегодня в своем послании.
  Но не успела я сделать полный вдох, чтобы обрушить праведный гнев на своего родственника, как на пороге появилась моя дорогая Алиса.
  И я словно подавилась воздухам, словно кто-то ударил меня в грудь, даже рука, сжимающая костыль, дрогнула.
  Она не была похожа на саму себя: моя маленькая улыбчивая, полная сил и энергии девочка, та самая, что писала мне письмо еще совсем недавно, сейчас больше походила на жалкую пародию на саму себя.
  Она словно не узнавала меня, или же я ничего не значила для нее - ничто вокруг не волновало ее. Бледное, осунувшееся личико не выражало никаких эмоций, неестественно прямая спина, идеальный книксен в мою сторону, опасливый взгляд в сторону отца, а потом она сделала несколько шагов в сторону диванчика в дальнем углу кабинета, осторожно уселась подальше от всех присутствующих и принялась пристально рассматривать свои руки, сложенные ровно перед собой.
  -Алиса, - сдавлено произнесла я.
  Она не поднимала головы, не реагировала на мой голос и продолжала сидеть и смотреть строго прямо перед собой.
  Руки меня подводили, и я едва не потеряла равновесие от шока, в котором сейчас пребывала. Взгляд коснулся самодовольного лица отца, и я забыла, зачем пришла в этот кабинет, о чем так долго говорила с адвокатом, что должна была сделать и сказать - я забыла все и, словно оглушенная, стояла, уставившись на объект своей ненависти, пока страшная и неподвластная моему разума волна ярости поднималась во мне и рвалась наружу.
  В этот момент раздался наигранно громкий кашель Иллариона Павловича.
  -Прошу прощения, но, кажется, нас забыли представить! Я доверенное лицо графини Ирианы Богдановой, меня зовут...
  Он что-то еще говорил моему отцу, а я изо всех старалась переключить внимание на эти слова, на этот спокойный и деловой тон уверенного в себе человека.
  "Возьми же себя в руки, ничтожество! Она здесь - жива и невредима, и она больше не вернется в дом монстра, но для этого нужно быть сильной: крики и истерики ничего не решат - именно на это и рассчитывает отец! Он хочет ранить меня глубже и насладиться собственным триумфом - это его излюбленный прием и ничего больше!" - я потихоньку приходила в себя, старалась не смотреть на сестру. Глянула на серьезное и строгое лицо стоящего у дверей Демьяна, потом на задумчивое лицо родителя и постаралась снова придать своему лицу деловой вид.
  -Я хочу оформить опеку над своей сестрой и лишить тебя права распоряжаться ее судьбой! - несколько охрипшим, но твердым голосом произнесла я.
  -Неужели? Очень наивно с твоей стороны хотя бы помыслить, что я могу согласиться на нечто подобное! - с явной усмешкой ответил он.
  О, я не сомневалась ни на секунду, что он знал, каковы будут мои требования, и как всегда просто разыгрывал перед присутствующими и передо мной в частности комедию.
  -Я давно уже не наивная девочка, отец! - фыркнула я в ответ.
  Эмоции во мне снова всколыхнулись и едва не вырвались, но и тут Илларион Павлович спас положение, перехватив моё слово.
  -Мы подготовили для вас договор: весьма щедрое предложение, князь. Ознакомьтесь, прежде чем так категорично высказываться.
  Он протянул моему отцу составленный нами договор и всем своим видом излучал уверенность в успехе сегодняшнего дела.
  Отец не стал продолжать разыгрывать роль оскорбленного в лучших чувствах родителя и принялся читать, развалившись в кожаном кресле и закинув ногу на ногу.
  -Что это за вздор? Вы что, смеетесь надо мной? - спустя несколько минут прогремел он, разорвав договор и швырнув его остатки на пол, даже не позволив своему другу прочитать его.
  -Что именно вас так расстроило, князь? - нисколько не смутившись, спросил Илларион Павлович.
  -Я не продам свою дочь это... за это, как вы смеете предлагать мне подобное! - давясь от возмущения, произнес он.
  -Значит, дело в том, что данная плата просто не соответствует вашим запросам? - спокойно осведомился мой адвокат, акцентировав, однако, внимание на продажности моего отца, а я мысленно аплодировала его таланту.
  -Я, думала, что единственное, чего тебе так страстно хочется, отец, так это встретить старость, пребывая в роскоши и комфорте, - именно поэтому ты так стремился выгодно отдать нас обоих в руки богатеньких женихов? - с легкой иронией в голосе произнесла я.
   Мысленно я сузила пространство этой комнаты до одного единственного человека, моего ненавистного врага и мучителя, и все же иногда тревожный взгляд касался неподвижной и безмолвной фигуры на диване, и сердце болезненно сжималось каждый раз при этом.
  - Что ж, хорошо... - я могу предложить тебе нечто большее, но... это и все, что ты можешь от меня получить, ничего большего я жертвовать тебе не стану! - твердо и решительно произнесла я.
  -А я говорил тебе, что эта мерзавка зазналась, и ты ей не так уж и нужна, дорогая моя, только в отчем доме ты можешь найти настоящий приют и утешение!
  Да, да, - вы все правильно поняли, эти слова он сказал, обращаясь к моей сестре.
  Она же словно и не живая, продолжала сидеть на своем месте, только ее светлая головка, кажется, опустилась еще ниже.
  -Так ты прочтешь? - резко оборвала его я.
  Он взял бумагу из рук адвоката с победоносной улыбкой на губах.
  Я же мысленно перебирала в уме все просчитанные ранее варианты исхода этой встречи.
  Новый договор явно заинтересовал его, значит, управляющий не врал и отцу нужна была именно эта фабрика, хотя по сути первый договор был намного выгоднее, нежели это более не подающее надежд предприятие. Я так хорошо изучила этого человека , что сейчас с легкостью могла прочитать все его тщательно скрываемые эмоции, например, то что предложенного ему все равно было мало.
  -Прежде, чем объявите и это, замечу, весьма щедрое предложение недостойным вашего внимания, - неожиданно произнес Илларион Павлович, настолько тонко подмечающий все вокруг, что мне даже как-то не по себе стало, будто он был способен прочитать мои мысли, - я должен предупредить Вас, о том, что в данном случае мы будем вынуждены подать исковое обращение в мирской суд с требованием лишить вас прав опеки над собственной дочерью! Уверяю вас, что это будет очень громкое и во всех отношениях неприятное для вас разбирательство. Фамилия графини известна в нынешнем обществе - покойный граф Богданов был уважаемой и важной личностью, а его молодая вдова унаследовала не только капитал своего мужа, но и его положение в обществе со всеми вытекающими. Быть может, нам даже удастся сыскать свидетелей, подтверждающих жестокое обращение по отношению к княжне... - он сделал многозначительную паузу, а потом совершенно хладнокровно добавил, - вы действительно надеетесь выиграть это дело?
  Отец заскрежетал зубами, покраснел, возмущенно и озлобленно уставившись на моего поверенного, который говорил с ним совершенно спокойно и, казалось, вовсе и не ощущал этой ауры презрения исходящей от моего родителя. Иллариона Павловича вовсе не смущали многообещающие взгляды отца, он даже умудрялся периодически попивать полуостывший чай из своей чашки.
  Разъяренный родитель швырнул договор в руки своего помощника и тот, судорожно перехватывая бумагу, принялся его изучать, но я знала, что с юридической точки зрения придраться там решительно не к чему.
  -Ты смеешь мне угрожать? - выкрикнул отец, подскакивая с места и делая шаг в мою сторону.
  -Разве бы я осмелилась когда-нибудь, папенька? Я лишь всем сердцем желаю освободить вас от лишнего беспокойства, снять с ваших плеч тяжелый груз ответственности за судьбу и счастье вашей дочери, а за одно и помочь Вам материально, дабы вы ни в чем не нуждались до конца ваших дней! - я постаралась изобразить на лице то, как "сильно" я обеспокоена этим вопросом.
  К этому времени я уже чувствовала страшное напряжение и боль, но все равно не хотела и не могла присесть, лишь немного опершись о крышку письменного стола.
  -Надо же, сколько заботы в твоих словах! - едко заметил он в ответ.
  -Что с договором? - повернувшись к своему подельнику, прорычал мой папочка.
  Тот нервно поправил очки, бросил торопливый взгляд на меня и моего адвоката, снова нервно поправил очки и со вздохом ответил отцу.
  -Согласно этому документу, вы становитесь правообладателем данного предприятия, то есть его единственным владельцем! А также получите в личное пользования все прилежащие к нему земли!
  Он снова бросил торопливый и, как мне показалось, беспокойный взгляд на моего адвоката и даже протер платком вспотевший лоб.
  "Ага, вот это что-то новенькое, выходит, этот червяк уже имел дело с моим помощником и, похоже, это его сильно беспокоит!" - я мысленно улыбалась, поглядывая с загадочной задумчивостью на своего наемного работника, точно зная, что, если дело выгорит, еще не раз обращусь к нему за помощью!
  -О господи, я не собираюсь ждать тут два часа, пока ты решишься! Если ты по-прежнему против моей сделки, скажи это прямо сейчас! - я с ненавистью посмотрела на отца, вцепившись в деревянную ручку костыля всеми пальцами.
  -Хорошо! - выкрикнул он, со злостью выхватывая договор из рук своего друга, которым сегодня явно был не доволен.
  "Неужели тоже заметил страх в его глазах!?"
  -Что ж, это разумное и выгодное решение, князь, я вас поздравляю, но мы подпишем акт передачи прав собственности только после того, как вы передадите графине права опекунства над ее сестрой Алисой Николаевной, -спокойные и отточенные реплики Иллариона Павловича явно нервировали обоих гостей.
  Я выжидающе посмотрела на отца.
  Он колебался с минуту, и оба мы смотрели друг другу в глаза, не моргая.
  -А черт с тобой, вы обе никогда не приносили мне ничего большего, чем неприятности и разочарования!
  "Что, он серьезно думал, будто эти слова заденут меня и обидят? После стольких оскорблений, выслушанных от него за все годы!?"
  Мы подписали бумаги: сначала права опеки, хотя отец просто-таки лопался от злости и негодования, не желая подписывать эту бумагу.
  Когда все было кончено, он бросил беглый взгляд на мою сестру.
  -Что ж ты молчишь, маленькая мерзавка? Не хочешь попрощаться с отцом?
  Алиса впервые за вечер пошевелилась, с тревогой посмотрев в его сторону и в это мгновение в ее светлых голубых глазах не было ничего, кроме страха или даже животного ужаса перед ним.
  -Демьян! - резко и слишком громко прогремел мой голос, разрывая мертвенную тишину комнаты.
  Мой безмолвный страж все это время был здесь и прекрасно бы расслышал любую просьбу, но мой крик был в большей степени обращением к отцу, нежели к нему.
  -Наши гости уже уходят, прошу тебя проводить их к выходу немедленно!
  Демьян понятливо кивнул, нехорошо посмотрел на отца: взглядом он выразил всю глубину своего отвращения - это был слишком дерзкий взгляд для простого крепостного, и в иных домах за такое могли бы хорошенько высечь, я же была безмерно довольна обоими своими помощниками.
  Дверь захлопнулась, и я вдруг в раз почувствовала все скопившееся во мне напряжение и боль в затекших и уставших суставах и мышцах. Рука дрогнула, и я упала бы на пол, если бы быстрая ладонь моего делового советника не удержала меня на месте.
  Было больно, и я стиснула зубы, постаралась выпрямиться, но ноги меня уже не держали.
  Иллариона Павлович ловко перехватил меня и помог добраться до кресла, в которое я практически рухнула.
  Я устало посмотрела на сестру, пульсирующая боль в ногах немного застилала глаза.
  -Оставьте нас, пожалуйста, я переговорю с вами чуть позже! - сдерживаясь, произнесла я.
  Еще несколько мгновений и мы с сестрой, наконец-то, остались наедине.
  -Так и будешь там сидеть, да? Может, ты этого не хотела? Может, ты хочешь к отцу? Что с тобой, Лис? Почему ты на меня даже не смотришь? Что они с тобой сделали? - мой голос был несколько резок: я была слишком вымотана, чтобы сохранять сдержанность нрава и впредь.
  Алиса зашевелилась. Она как-то неуклюже подскочила со своего места и вдруг оказалась у моих ног, упав на колени, она спрятала лицо в пышной ткани моего платья.
  -Эй, лисенок! - несколько смущенно позвала я, сразу оттаяв и обеспокоившись одновременно. -Лис, посмотри на меня, прошу тебя!
  Она словно не слышала меня.
  -Алиса прекрати, посмотри на меня!
  Она подняла заплаканное лицо.
  -Все кончено, ты в безопасности, я же обещала, что не брошу тебя, ну же улыбнись мне, сестренка!
  Но она не улыбалась, ее такое милое и улыбчивое личико все еще отражало отпечаток пережитого ужаса и боли.
  -Что он сделал?
  Голос мой дрожал, но я хотела получить ответ немедленно.
  Она покачала головой и снова заплакала.
  И я поняла, что с ней случилось что-то очень нехорошее, хуже всего того, что было когда-либо, а также то, что сейчас лучше не мучить ее допросами, потому что говорить об этом ей больно.
  
  ГЛАВА 14
  
  Я щедро вознаградила своего делового советника и дала понять, что и в дальнейшем надеюсь на возможность нашего сотрудничества. Илларион Павлович, конечно же, был непрочь и даже предложил мне себя в роли постоянного консультанта по всем текущим вопросам, однако на мой взгляд такое расточительство было бы излишним: я намеревалась самостоятельно разобраться во всех своих делах и прибегать к помощи из вне лишь в наиболее тревожных и опасных случаях, таких как разборки с моим папашей, к примеру.
  Думаю, вам не терпится узнать, что же случилось с моей дорогой сестренкой.
  Я сразу поняла, что здесь что-то неладное и потому отправила своего верного стража за бабой Феней сразу, как только Демьян вернулся, благополучно выпроводив восвояси моего родителя.
  -Алиса, я не хочу тебя заставлять говорить то, о чем тебе больно вспоминать, но я хочу знать, есть ли что-то, причиняющее тебе физическую боль? Ты мучаешься, я вижу! Он бил тебя, да? - я старалась говорить очень осторожно, уговаривая, убеждая ее.
  Она посмотрела на меня своими доверчивыми и испуганными глазами, и тоненькая нижняя губа вдруг задрожала, а потом она снова заплакала.
  -Тогда, хотя бы позволь моей знахарке посмотреть на тебя, я доверяю ей, и она очень помогла мне! Если ты сделаешь это, я не стану мучить тебя расспросами.
  Она только едва заметно кивнула мне.
  Баба Феня явилась скоро, ворвалась в комнату со своей удивительной и так не свойственной людям ее возраста резвостью.
  Она кинулась ко мне, охая и причитая, а я уже и не замечала своих недугов, вежливо отмахиваясь от ее помощи.
  -Здравствуйте, баба Феня, спасибо вам за тот отвар, он и в самом деле чудодейственный, иначе я бы точно не смогла так долго продержаться на ногах!
  -Ах, внученька, да что ж ты меня так мучаешь и тревожишь, тебе лежать да сил набираться, а ты все убежать от меня стремишься! Не нравится мне твоё бледное личико что-то! - в ответ запричитала гостья.
  -Ну вот опять вы за свое, баба Феня, не для себя я вас позвала, а для сестренки, о которой я вам рассказывала! Вы уж осмотрите ее своим зорким глазом, а то она мне и выговорить не может того, что отец с ней сделал, а я уж таких ужасов себе напридумывала, что голова разболелась пуще прежнего! - я указала взглядом на притаившуюся неподалеку Алису.
  Баба Феня так переживала за меня, что и не заметила ее, когда вошла, а теперь перевела свой непомерно заботливый взгляд на мою сестренку и сразу нахмурилась. Несколько мгновений она молчала, а потом, не задав ей при мне ни одного вопроса, произнесла:
  -Пойдем-ка, душенька, знакомиться, пусть твоя сестра пока отдохнет, успокоится, а мы с тобой чаю травяного выпьем, да поговорим немного! - она сказала это той особенной интонацией, против которой совершенно невозможно было устоять: с одной стороны это звучало как вежливая просьба - ласковая такая, и в то же время, было в ее взгляде или интонации что-то настойчивое, уговаривающее.
  Алиска не стала противиться, да и не умела она никогда отказывать в чем-либо людям и уж тем более пожилым бабушкам с таким трогательно заботливым личиком.
  Она молча поднялась с места и покорно проследовала за ней.
  Дверь захлопнулась, и я откинулась на подушки. Стало немного спокойнее и в голове как будто не так шумело теперь.
  Осталось только дождаться ответа от знахарки: уж она наверняка скажет все как есть.
  Их не было достаточно долго: достаточно, чтобы я начала переживать с новой силой. Потом в дверь постучали, и я взволнованно крикнула:
  -Войдите же!
  Старушка тут же вошла, прошла ко мне, привычно присела на край моей постели и взяла меня за руку, я сразу заметила, что сестры рядом нет.
  -Я дала ей снадобье, пусть лучше поспит! - заметив мое беспокойство, ответила знахарка.
  -Как она? - нисколько не успокоившись, спросила я.
  -Она, как и ты, сильная и умная девочка, она обязательно справится! - начала баба Феня.
  "Сильная? Кто - Алиса?" - я впервые начинала сомневаться в компетентности своей лекарки.
  -А я думала таких супостатов как наш граф, упокой господи его грешную душу, больше нет, ан нет, ваш батюшка ничем не лучше! - со вздохом призналась она.
  -Он избивал ее, да? - я не знаю чего во мне тогда было больше тревоги за сестренку или злости на отца, а может, того и другого поровну.
  -Избивал, самолично избивал, злость свою на ней испытывал, нелюдь! Синяки мы, конечно, вылечим, пройдет все, да вот в голове у нее страхов столько, что и не переборешь всего, боится она теперь очень, даже тени собственной боится, улыбнуться боится и в глаза смотреть людям не может - тоже боится, страхи теперь за нее решают, руководят ее, подневольной делают, от людей закрывают.
  Я хмурилась, прикусывала губы и сжимала кулаки в бессильной злости и от страшного чувства вины.
  -Я не знаю всего того, что он с ней сделал, да только она теперь на левую сторону ничего не слышит и, наверное, этого я исправить, внученька, уж и не смогу! - она печально вздохнула, а у меня и сердце биться перестало от ее слов.
  -И еще... я у нее отметины заметила, свежие совсем на руках, особенные они, ее рукой сделанные...
  Она замолчала, а я все поняла - вспомнила про письмо, она ведь уже в нем признавалась мне, что мыслила о самоубийстве, так значит...
  Руки похолодели, кожа покрылась мурашками: я все еще помнила то отчаяние, что толкнуло меня к краю пропасти и никогда бы не пожелала сестре отказаться там же.
  -Ты приглядывай за ней, одну не оставляй: демоны в наших головах могут быть сильны, они могут заставить нас делать то, чего мы не желаем, а ее страх застилает глаза и ослепляет! Только с твоей помощью, вместе, вы сможете их перебороть! - она вздохнула и я поняла, что ей сейчас больше нечем меня взбодрить и утешить.
  -Спасибо вам, баба Феня! - поблагодарила я старушку, а сама не смогла больше и минуты пробыть в этой комнате.
  Схватившись за колокольчик, я позвала прислугу и велела отвести меня в комнату к сестре, а там я улеглась рядом, прижав ее к себе, как делала это и раньше и, наконец-то, позволила себе вдоволь поплакать, делая это, как и раньше, втайне, пока моя сестра не может этого увидеть.
  Это не длилось слишком долго, так как, в конечном счете, я тоже уснула. Хотя до вечера было еще далековато, мы проспали несколько часов. И знаете что? Я впервые почувствовала себя по-настоящему дома.
  Совершенно точно, что мой дом там, где со мной рядом мой дорогой и близкий человечек, и теперь мы снова были вместе: вдвоем против целого мира.
  Только теперь не было никаких чудищ в соседних комнатах - дом превратился в нашу крепость, защищающую нас двоих от родительской тирании - оставалось только вновь научить Лисенка улыбаться мне, как и раньше.
  Я проснулась от звонкого чиха и сонно посмотрела на встрепенувшуюся и растерянную сестренку.
  Стеша забралась к нам на постель и, наверное, почувствовав, что нужна Алисе больше, чем мне, улеглась к ней поближе, ну а потом так обнаглела, что подобралась к самому личику и, видимо, она и стала причиной этого громкого чиха.
  Я молча наблюдала за тем, как вместе с остатками сна, развеивались и ее кошмары, как прояснялось личико и как она, узнав мою ручную зверушку, прижала ее к груди.
  -Стешенька! - прошептала она, а потом и меня рядом приметила и снова улеглась на постель, теперь уже развернувшись ко мне лицом и все не отпуская из рук куницу.
  -Кажется, она тоже по тебе скучала! - улыбнулась я.
  -Ты не злишься на меня? - робко прошептала Алиса.
  -Только на себя! - поправив прядь ее волос, ответила ей. Еще мне очень хотелось расправиться с отцом и даже казалось, что я смогу-таки сделать это голыми руками, но я не хотела тревожить ее мрачными воспоминаниями, не собиралась упрекать за попытка вскрыть вены и только переживала из-за того, что, вероятно, мое заплаканное и припухшее лицо выдает мои мысли и страхи.
  -Знаешь, я тут без тебя бы не справилась - столько всего вокруг, что нужно делать и в чем разбираться, думала, с ума сойду! - постаралась перевести тему я.
  -А что, от меня будет какой-то толк в хозяйстве? - грустно улыбнулась Алиса.
  -Ооо, я возлагаю на тебя большие надежды, сестренка! - я действительно собиралась нагрузить ее различной работой и поручениями: пусть учится вести хозяйство и контролировать работу подчиненных -ей это еще пригодится, ведь я не всегда буду рядом. Кроме того, я надеялась, что это поможет ей отвлечься от разных мыслей, и она всегда будет не одна. Пусть еще Демьян переговорит с прислугой, что б и глаз с нее не спускали и в то же время в душу с расспросами не лезли!
  -Кстати, как ты смотришь на то, чтобы возобновить уроки пения? - я снова ей улыбнулась и снова меняла тему.
  -Пения? - она как-то растерялась.
  -Пения!
  -Я не уверена, что хочу, знаешь я в последнее время... - начала было лепетать она.
  -Что, даже для меня петь не станешь? Совсем? - я картинно погрустнела.
  -А разве ты еще мечтаешь о балах и танцах? - с какой-то горькой усмешкой спросила она.
  -Мечтаю, и ты мечтаешь! Мы всегда мечтали, и я не позволю отцу лишить нас этой мечты, больше он не сможет причинять нам вред!- кажется, ко мне вернулась прежняя уверенность в себе и своих силах. Я знала, что смогу вернуть прежнюю Алису, только если она снова захочет жить, снова станет петь и снова станет мечтать, почувствует себя в безопасности, окруженной домашним теплом и заботой и если она почувствует себя сильной и способной принимать самостоятельные решения.
  Может и права была баба Феня - это я привыкла считать ее маленькой и беспомощной девочкой с кучей страхов и слабостей, а ведь мы сестры по крови, а значит, она способна, как и я, на многое!
  
  ЧАСТЬ 2
  ГЛАВА 1
  
  Прошло почти три месяца, и за окном уже была не то поздняя осень, не то ранняя зима.
  Хотя я не очень-то и замечала смены погодных условий - в моем доме всегда было тепло.
  Я быстро шла на поправку, но говоря по правде, я не справилась бы, если бы не Алиса. Упрямая и недоверчивая, я так и не нашла никого на должность управляющего, хотя некоторые обязанности, конечно же, все же сложила на плечи Демьяна, заодно повысив ему жалование вдвое. Но он пока не был всему обучен, плохо читал и плохо разбирался в математике и еще хуже в ценных бумагах, он был хорош в том, чему его учили от рождения, и с ним хозяйство содержалось в строгости и порядке, а остальное... приходилось разгребать мне.
  Алиса быстро поняла, насколько я загружена и стала помогать Демьяну, она осваивала ведение домашнего хозяйства, старалась вникать в проблемы крестьян и лишь в крайнем случаи обращалась ко мне. А знаете ли вы, КАК ей это тяжело давалось!?
  Мы с трудом прошли тот период, когда она замирала и переставала дышать в присутствии посторонних, когда она боялась заговорить с кем-либо, кроме меня и бабы Фени, когда до икоты боялась одного вида Демьяна и пряталась всякий раз за моей спиной от него, иногда даже не успев осознать собственный страх, даже понимая всю глупость и бессмысленность своих страхов.
  Ее крики по ночам никуда не делись, и я распорядилась, чтобы в моей спальне появилась вторая кровать для моей сестренки, чтобы она всегда чувствовала мое присутствие рядом, а я могла бы тут же развеять ее кошмары.
  Итак, теперь она неплохо изучила мою прислугу: она не открывается им так, как мне, не показывает им себя настоящую - такую, какой я ее знаю, но я верила, что это тоже временно, и рано или поздно она снова расцветет и снова станет собой.
  Алиса занималась пением, совершенствовала свой французский, больше читала, готовила вместе с кухаркой, вышивала и даже ходила со мной на первые уроки танца.
  Занятия эти начались совсем недавно, так как еще пару недель назад я ужасно хромала. Я и теперь хромаю, особенно, когда пройду достаточно много за день, но тем не менее я уже вполне могу выполнять некоторые несложные па. Учитель Миссерж, был родом из Австрии и был весьма известным в светских кругах человеком, более того его считали лучшим. Он был настолько хорош, что мог сам выбирать на кого ему работать, и потому жалование тоже требовал соответствующее, но мне он понравился с первой встречи. Меня не отпугнуло его высокомерие, потому что я сразу разглядела в нем хорошую и продуманную игру: я и сама, изредка появляясь в свете подолгу своего положения, тоже пользовалась вот таким вот напускным презрением к окружающим, не желая допускать к себе алчных и навязчивых людей.
  Он сразу обратил внимание на мою хромоту и ужасно удивился, узнав, что я намерена обучаться бальным танцам, стал интересоваться причиной моего недуга и заставил меня станцевать с ним.
  Это был первый раз, когда я старалась вспомнить все полученные ранее уроки и показать себя во всей красе, и это было ужасно мучительно для меня и больно, и все же по окончании танца я заслужила снисходительную и ободряющую улыбку и ничего более.
  Я расстроилась так, что решила забросить эту глупую затею, а потом через два дня он явился к нам в имение и объявил о своем согласии обучать меня, предупредив, однако, что не намерен делать для меня никаких поблажек.
  С тех пор он стал моим мучителем, инквизитором, три раза в неделю доводя свою жертву до почти бесчувственного состояния, так что оставшиеся четыре дня я буквально приходила в себя.
  С Алисой он был совершенно другим человеком: мы сразу условились, что она мне нужна в качестве моральной поддержки и что на нее давить всячески воспрещается, так что он был снисходителен, мил и любезен в обращении с ней и совершенно бессердечен в отношении меня.
  Многие считали это моей блажью и не понимали, почему я так позволяю себя изнурять. И только мой Лисенок понимал, что я прежде всего делаю это для себя, для того чтобы доказать себе, что могу это сделать, могу стереть из своей жизни все то плохое ,что привнес в нее мой отец и еще я оставалась примером для своей сестры, а это было важно.
  Мое сердце рвалось к бальной комнате, даже зная заранее, что будет тяжело: оно хотело биться в удивительном ритме загадочных не то плавных, не то динамичных движений и, я думаю, именно это увидел тогда в моих глазах Миссерж и именно поэтому пришел в мой дом.
  Кроме танцев были дела, разъезды, которых никогда не становилось меньше. Все время нужно было что-то проверять, перепроверять, заключать договоры, контролировать исполнение и главное просчитывать расходы и доходы, отчитываться, платить налоги, помещать различные суммы на хранение в банк, а потом по мере необходимости обращать туда же за обналичиванием.
  Я уставала так, что иногда путала день и ночь так, что забывала об элементарных вещах, таких, как обеды и ужины. Временами я становилась невыносимой, дотошной и раздражительной, а иногда, хотя и не так часто, я даже засыпала в кабинете, не находя в себе сил, чтобы добраться до спальни.
  И это походило на замкнутый круг, из которого не было выхода, но я продолжала вращаться, не позволяя себе остановок, если бы ни Алиса, если бы ее не было рядом... я бы давно сломалась, опустила руки, но она была рядом и старалась помочь, и она уже не была для меня несмышленой девочкой, теперь она постепенно превращалась в девушку, красивую, задумчиво-грустную девушку.
  Как и говорила моя знахарка, она совершенно ничего не слышала левым ухом, и с этим ничего нельзя было поделать. Я пробовала обращаться к городским лекарям, но и они были бессильны. Это, конечно, не так страшно, и с этим вполне можно жить, вот только эта глухота, как и шрамы на запястьях, была вечным напоминанием о нашем с ней невеселом детстве и о нашем отце.
  Каждая из нас теперь имела в душе свою зарубцевавшуюся, но не зажившую до конца рану, края которая периодически кровоточили, затягивая в омут мрачных воспоминаний.
  Именно благодаря своему прошлому мы теперь тяжело сходились с людьми. Я не могла даже помыслить о новом замужестве, представляя его как добровольное рабство. Меня пугала одна лишь мысль, что я смогу доверить свою или Алискину жизнь другому мужчине.
  И вроде бы перед глазами все время был хороший пример - Демьян, который очень любил свою молодую жену, о существовании которой я узнала совсем недавно, так как она не работала в доме - он не хотел, чтобы она попала под власть графа, и потому держал ее подальше от усадьбы. Дарья была хорошей и добродушной девушкой, она не боялась своего мужа и смотрела на него с нескрываемой любовью и нежностью, а мне их отношения казались скорее исключением, нежели закономерностью.
  Да и не видела я пока таких трепетных чувств в светском обществе: там мужья и жены строили интриги и флиртовали, обманывали, унижали, подчиняли или подчинялись, в самом лучшем случае уважали супруга или супругу, но не более того.
  -Ри, ты опять заработалась, я не сяду за стол, пока ты не явишься и, если я помру голодной смертью - это будет только на твоей совести! - строгий и тонкий голосок Алисы заставил меня оторваться от своих раздумий и отодвинуть подальше тяжелую стопку бумаг.
  Буквы перед глазами путались и сливались и я поняла, что она права, мне действительно стоит оторваться от дел и хотя бы поужинать.
  -О нет, я этого точно не допущу, дорогая! - тепло улыбнулась я своей сестренке, которая стояла на пороге кабинета, расставив руки в боки и строго осматривая меня с ног до головы.
  -Только не суди строго, запеканку я делала сама и она, кажется, немного пригорела! - краснея, призналась Алиса, когда я поравнялась с ней.
  -Сама значит! - я улыбнулась. - Всегда любила качественно прожаренную пищу! - я подмигнула ей и пошла следом.
  -Мне завтра нужно будет съездить в банк, не хочешь отправиться вместе со мной, немного развеяться, прогуляться по магазинам? - я изо всех сил пыталась соблазнить Алису выбраться в свет и пыталась уже не в первый раз.
  -Нет, у меня все есть, хотя... ты можешь купить мне кое-какие приправы, хочу опробовать новый рецепт из той поваренной книге, что я нашла в нашей библиотеке!
  -Хорошо, напишешь мне названия на листке, - я разочарованно вздохнула, но по-прежнему считала, что всему свое время и она еще просто не готова.
  Вообще мы с ней теперь вроде как резко перешли в статус очень даже завидных невест, благодаря состоянию графа и частенько получали различного рода приглашения. Расчетливые родители были людьми достаточно настойчивыми и упертыми, надеясь подпихнуть нам своего отпрыска они шли на разного рода ухищрения и даже пытались подстраивать случайные встречи и знакомства, однако Алиса все время была в поместье и вообще никуда не выбиралась, ну а я была непреклонна и наверняка обо мне теперь говорили всякое, потому как обиженных и оскорбленных моим отказом было предостаточно. Я же продолжала "скорбеть" по усопшему мужу! Да именно так я им в большинстве случаев и отвечала, с трудом сдерживая усмешки и иронию в голосе.
  Никто в это не верил, конечно же, но данная отговорка позволяла мне отшивать ухажеров и их родителей по вполне уважительной причине и обвинить меня им было не в чем, по крайней мере в глаза они мне ничего говорить не смели.
  Гостей мы тоже не любили и частенько, когда они к нам наведывались с "визитами вежливости", я и Алиса так некстати "бывали в гостях у родственников или соседей, или еще где-нибудь".
  
  ГЛАВА 2
  
  Погода сегодня, несмотря на недавно выпавший снег, была теплой, я так боялась замерзнуть по пути, но в итоге основной моей проблемой, как и всегда, была боль в затекших суставах. Выбравшись наружу, я снова захромала.
  Я жадно вдыхала свежий воздух, которого мне иногда не хватало вовремя моих многочасовых посиделок в кабинете, и у меня даже немного закружилась голова с непривычки! Кажется, я действительно слишком заработалась на этой неделе.
  Я взяла с собой трость и, как выяснилось, не зря, потому что постоянно приходилось опираться на нее, чтобы хоть как-то уменьшить боль в ноге, а ведь мне завтра еще и ждать визита учителя по танцам.
  Я тяжело вздохнула и оглянулась: лавка травника была неподалеку, и нужно было лишь запастись всем необходимым, а уже потом со спокойной совестью ехать на встречу с управляющим банка, если потороплюсь, то успею все сделать вовремя.
  Я думала о своем, старательно вымеряла каждый шаг, чтобы не поскользнуться и не упасть, не оступиться на ровном месте и совершенно не обращала внимания на окружающих меня людей.
  
  ***
  
  Константин Крайнов по воле случая тоже оказался в этом проулке и не сразу узнал свою знакомую, только спустившуюся из кареты.
  Он, словно пораженный, замер на месте и не сводил с ее фигуры глаз. Думая о том, что вот именно такой она была бы, если бы стала его женой: ухоженной, величественной в своей строгой и горделивой красоте, а она теперь уж он это точно знал, была очень красива.
  Немного бледная кожа почему-то уставшего и даже изнуренного лица подчеркивала глубину ее темных глаз, волосы, которые стали гораздо длиннее, были тщательно уложены в красивые локоны и путались в богатом мехе воротника ее шубки. Модная и дорогая одежда, строгие темные тона, руки, спрятанные за тонкими бархатными перчатками, и только тут он заметил в этих руках трость, на которую она опиралась, прихрамывая, но и это не делало ее в его глазах жалкой или ущербной. Странно, но он снова ощущал сожаление и раскаяние, потому что эта девушка все-таки умела приковывать к себе взгляды и действительно была достойной партией.
  Что-то толкало его навстречу к ней, и он сделал один неуверенный шаг, потом еще, она же, погруженная в свои мысли, даже не замечала его.
  На крыльцо лавки вышел какой-то мужчина, скорее всего хозяин, он приветливо ее встретил, протянул руку, чтобы помочь подняться на последнюю ступеньку, и увлек за собой.
  Константин услышал ее голос, вежливый и немного сухой тон, и вдруг подумал о том, что был согласен даже на вот такую отстраненно-прохладную встречу, лишь бы только заглянуть в ее глаза и услышать свое имя из ее уст.
  Тряхнув головой, он отступил назад, задумчивый и мрачный, никак не ожидавший такой реакции на появление молодой графини. Да, увидев ее в подвенечном платье, он был по-настоящему поражен, восхищен ее красотой и он был крайне расстроен, когда она упала с того балкона, хотя по своему малодушию, он испытал в тот момент еще и некое облегчение от одной мысли, что другой мужчина не коснется этой красоты.
  Он узнал, что она выжила, но к тому времени впечатление, произведенное ею в тот день, несколько померкло, и кто бы мог подумать, что оно вот так снова вспыхнет в нем при одной краткой встрече, а ведь она даже не обратила на него внимания!
  Опасаясь совершить какую-нибудь нелепость, он все-таки заставил себя сесть в карету и приказал кучеру ехать прочь.
  
  ***
  
  Я ужасно устала и потому задремала по дороге домой, но я была довольна результатом сегодняшнего дня и ехала со спокойной совестью.
  Алиска встретила меня уже на пороге и тут же заключила в свои объятья, словно я отсутствовала целую вечность, а не несколько часов.
  -Я накупила кучу вкусностей и еще пару новеньких книг для тебя! - торжественно сообщила я.
  Прежняя Алиса, наверное, завизжала бы от восторга и запрыгала вокруг меня, зацеловала бы и задушила в объятиях, а теперь же ее радость отражалась в блеске глаз и осторожной, но искренней улыбке, при этом глаза так сверкали, что мне казалось, будто она вот-вот расплачется и, возможно, так оно и было.
  -Я люблю тебя, Ри! - тихо прошептала сестренка мне на ухо и мы, взявшись за руки, поспешили в гостиную, где я намеревалась засыпать свою грустную пташку подарками.
  Я распорядилась подать мне немедленно горячего чая, а сама с тихой радостью наблюдала за тем, как сестра с любопытством перелистывает страницы книг. Чтобы улучшить ее знание языка, я стала покупать любимые романы в оригинальном варианте, то есть без перевода и, как бы она не кривилась вначале, сейчас читала их с восторгом и даже пересказывала мне некоторые истории.
  Слушать эти сказки о вечной любви я не любила, но терпела изо всех сил: мне не хотелось лишать ее мечты, и было приятно знать, что маленькая мечтательница все еще живет в ее сердце.
  Я перебирала в уме все то, что успела переделать, оказавшись в городе, и как ни странно мне удалось сделать больше запланированного, хотя я и чувствовала себя сейчас выжитым лимоном.
  Знаете, после того, что отец с нами сделал - с НЕЙ сделал, я не могла свыкнуться с мыслью, что он будет где-то там отравлять жизнь кому-то еще. Я хотела убедиться в том, что полученная им от меня текстильная фабрика не принесет никакого дохода и будет способствовать его разорению. С одной стороны, я давно знала, что предприятие это может приносить реальную прибыль, но для этого ему требуется ряд вложений, замена оборудования, новые поставщики сырья и много еще всего. Но с другой стороны, если всего этого не сделать, вскоре оно должно было стать настоящей головной болью, постоянно снижая конечную прибыль, и при этом за него нужно было платить налог, соответствовать плану производства и поставлять продукцию в объемах, указанных в заключенных с фабрикой договорах.
  Я не хотела ждать, все думала: "А что, если отец разберется во всем и таки доведет дело до ума? В конце концов, он не был глупым человеком!"
  Именно из-за этого я впервые после падения вышла в свет, терпела расспросы назойливой публики и глупость светских львиц.
  Благодаря Иллариону Павловичу, мне стало известно, что некий князь Сорочинский имеет кое-какие связи в сфере государственного контроля, знает нужных людей, способных помочь мне осуществить задуманное.
  Мой план был прост. Для начала я преподнесла себя, как даму, может быть, и не слишком разбирающуюся в делах (еще бы - ни во что другое мужчины не способны поверить!) и очень беспокоящуюся о благополучии простого народа. Я рассказала о некоем предприятии, в котором предположительно имеются кое-какие нарушения, которые могут отрицательно сказаться на здоровье трудящихся там людей. Сорочинский был человеком деловым, и его мало волновал рабочий класс, но вот мысль выслужиться, раскрыв серию крупных производственных нарушений, пришлась ему явно по душе. Другими словами, выставив себя глупой и недалекой (действительно, кому ж есть дело до какого-то там бесправного скота), я фактически подкинула ему идею, где бы можно было неплохо поживиться.
  Успокоив меня, что нет ничего страшного и волноваться совершенно не о чем, он поспешил откланяться и направился в сторону местного ревизора, ну а я была уверена, что даже если папочка откупится - это будет приличный удар по его карману!
  Если верить случайно услышанным мною сплетням, проверка у отца действительно была, так что осталось ждать плодов моих трудов! Алисе я об этом ничего не говорила - это не должно касаться ее, я хотела, чтобы она смогла освободиться от его присутствия в своей жизни, даже в мыслях, кошмарах.
  После ужина я вернулась к своим делам, запершись в кабинете с новой папкой: там у меня хранились ведомости от старост с западных владений графа, я лишь мельком глянула их и не смогла ничего разобрать в этих цифрах: ну что там может быть интересного и особенного? Как я должна была контролировать объем собранного урожая и полученных за него денег? В конце концов, на урожай влияет целая масса факторов: погода, вредители, пожары, урожайность сорта, добросовестность тех же старост, своевременно осуществляющих уход за посевами! Я нахмурилась, стала искать бумаги за прошлый год - суммы сильно отличались, посмотрела позапрошлый год, потом еще позже... потом нашла подноготную с восточных земель и озадачилась так, что и голова разболелась.
  В итоге решила, что тут нужно бы разобраться, были ли в действительности пожар и неурожай в этих или хотя бы соседних землях, потому как все походило на то, что после смерти графа кое-кто решил разжиться за мой счет! И обеспокоиться этим вопросом нужно было, конечно же, намного раньше, а не когда за окном уже снег и все что и было заработано непосильным трудом крепостных, уже переправлено на мой счет, а так же растрачено, припрятано, поделено так, что и крайних найти нелегко будет! И если я не разоблачу этих наглецов сейчас - потом они будут красть еще больше!
  Я сгребла бумаги в кучу, потушила лампу и отправилась к себе, стараясь не шуметь и не тревожить сестру.
  -Эй, ты чего это не спишь? - возмущенно шикнула на нее, застав ту в кровати с томиком французского романа в руках.
  Алиска вздрогнула и торопливо припрятала книжку под подушку, потом посмотрела на меня с хитринкой в глазах и так же тихо, как и я, прошептала.
  -Тебя вот жду!
  Я усмехнулась: невозможно было на нее злиться, лично у меня это никогда толком не получалось.
  -Интересная книга? - как бы невзначай спросила я, укладываясь в расправленную постель.
  -Очень! Ты не представляешь! Ах, Ри, я так хочу побывать там! - мечтательно прошептала она.
  Я на мгновение замерла.
  -Хочешь отправиться в путешествие? Ты же из дома-то выйти трусишь? - с сомнением переспросила я.
  -Я знаю, но... ах, если бы только мне достало смелости на это!
  -Спи, мечтательница, и, может быть, когда-нибудь МНЕ достанет смелости взять и утянуть тебя в заморские земли, несмотря на все твои глупые страхи и опасения!
  Я потушила последнюю свечу и натянула одеяло повыше. Никто не посмел бы запретить нам кричать и петь по ночам во все горло, однако эта старая привычка маленьких затворниц нам нравилась, и мы продолжали общаться с ней по вечерам в полутьме одинокой свечи, шепотом, по средствам тихих фраз и красноречивых жестов. Правда, иногда я засыпала, едва коснувшись затылком подушки.
  ГЛАВА 3
  
  Утром следующего дня я, как и обычно, проснулась раньше сестры, умылась, Мира помогла мне зашнуровать новое платье: оно было достаточно строгим, но в то же время элегантным и радовало меня своим глубоким синим цветом.
  Подхватив Стешу и выпив чашку кофе, я накинула теплую шаль и короткую легкую шубку и вышла в прохладные сени, намереваясь взбодриться.
  Мисье Миссерж появлялся у нас около десяти часов утра, и к этому времени мне следовало успеть позавтракать, сделать некоторые распоряжения и совершить небольшую утреннюю прогулку, чтобы потом было легче переносить нагрузки.
  Куница ловко скользнула с моих рук в снег, едва ли не утонув в нем по шею, потом она нырнула глубже, уже намеренно и отправилась в дальнее "плавание" по просторам нашего двора. Я знала, что она никуда от меня не денется: мы с ней уже давно были друг для друга родными существами и не мыслили жизнь одна без другой. Теперь моя зверушка должна быть совершенно счастливой, так как никто не запирал ее в клетках и не оставлял в одиночестве.
  -Маленькая бандитка! - засмеялась я, увидев, как моя хищница примеривается напасть на зазевавшегося воробья.
  Юная истребительница нередко охотилась на местных пернатых, умудряясь давить не только мышей, но и здоровенных крыс. Так что с некоторых пор она составляет приличную конкуренцию местным кошкам.
  -Учти, я не собираюсь мерзнуть тут с тобой целый час! - строго напомнила я ей и направилась в сторону заснеженного сада.
  Когда я вдоволь нагулялась, а Стеша успела растерзать свою несчастную жертву, мы, счастливые и бодрые, вернулись в дом.
  Алиса уже проснулась и тоже не хотя готовилась к уроку: она одела бальное платье, причесалась, позавтракала и о чем-то беседовала с кухаркой.
  -Готова? - полюбопытствовала я, вклиниваясь в их разговор.
  -Еще бы! - ворчливо ответила она.
  Эти занятия отличались от того, чем мы занимались в отчем доме: мы не притворялись и старались прислушиваться к каждому совету учителя.
  Обычно месье Миссерж был крайне ворчлив и раздражителен в начале урока, и более лоялен к концу, выискивая-таки положительные моменты пройденного урока и хотя бы мизерные успехи каждой из нас.
  Недавно я сказала, что хотела бы освоить что-то необычное, новое, непринятое на наших балах, и он пообещал преподать мне уроки настоящего имперского танца, какой исполняют только при дворе его величества в Австрии.
  Правда, он предупредил, что мне до этого танца еще следует дорасти, и прозвучало это крайне многообещающе, то есть я пока что явно не достойна этого знания! Я нисколько не отчаивалась - раз уж он взялся меня обучать - значит, из этого обязательно выйдет толк!
  
  ***
  
  К концу занятия я совсем выбилась из сил: так мне хотелось научиться делать все правильно! Стоило только погаснуть последнему чувственному аккорду вальса, как я вдруг совсем обессилила и рухнула на пол, чуть не заплакав от собственной беспомощности.
  Алиска испуганно ахнула и поспешила ко мне, я попросила позвать Демьяна, так как у меня решительно не оставалось сил на то, чтобы идти самостоятельно.
  Учитель выгнул бровь, я ответила ему дерзким и наглым взглядом, мол, не буду я реветь, не ждите, и сдаваться не буду - не надейтесь!
  Пришлось мне отправляться в спальню, что бы хоть немного оправиться к вечеру и вернуться к своим делам.
  Сестренка привычно устроилась в ногах с баночкой какой-то чудотворной мази от бабы Фени: она всегда ухаживала за мной самостоятельно и никого не пускала делать то, с чем могла справиться самостоятельно.
  -Ты слишком усердствуешь, Ри! Нельзя так, ты можешь навредить себе! - отчитывала меня она.
  -Я справлюсь, это ничего, это уже даже не страшно! Знаешь, было время, когда я думала, что вообще не смогу ходить! А теперь я хожу и даже танцую, неуклюже, прихрамывая, но все-таки! И я думаю, что это может обозначать только одно: я все делаю правильно!
  Она обиженно пыхтела, но молчала, зная, что спорить тут бесполезно.
  -Я немного отдохну и через часок спущусь в кабинет, ты передашь Демьяну, чтобы кто-нибудь помог мне дойти? - с виноватой улыбкой спросила я.
  -Уж конечно, я лучше запру тебя тут, пока ты беспомощная и не можешь мне ничего сделать! - строго проговорила моя маленькая нянька, но я знала, что она все равно сделает так, как я ее попросила.
  Кресло в кабинете было удобным, под столом у меня была сделана специальная подставка для ног, чтобы было удобнее работать, несколько ламп сразу хорошо освещали достаточно большое помещение, но ничего из этого не помогало мне разобраться со вчерашней стопкой бумаг, и я сильно расстраивалась, потому что хотела научить справляться со всем самостоятельно: иначе как же я буду подбирать себе заместителей и проверять добросовестность их работы, если сама ни черта не понимаю!?
  В дверь постучали, и я удивленно вскинулась: обычно меня в это время никто не беспокоит по пустякам, зная, что я крайне не люблю отвлекаться от работы.
  -Войдите! - строго крикнула я.
  В дверях появилось смущенной личико Заряны.
  -Хозяйка, там просили передать к вам этот... визитер прибыл! - виновато сообщила она.
  -Что - опять! - я возвела глаза к потолку. - Пошли его... скажи ему... - я задумалась над тем, что же наплести в этот раз такого, чтобы отвадить незваных гостей, а то повадились заезжать сюда, как к себе домой! Ей богу, будто им тут медом намазано или их сюда кто-то упорно зазывает!
  -Как там его зовут, говоришь? - почти придумав новенькую, еще ни на ком не опробованную отговорку, произнесла я.
  -Господин Крайнов! - краснея, добавила она.
  Я вскинулась, и недоверчиво уставилась на нее.
  -Граф Крайнов? Константин Крайнов?
  -Да, сударыня точно так! - она снова краснела, явно очарованная физиономией вышеуказанного графа.
  -Гони его взашей! Пусть катится ко всем чертям! Скажи, чтоб так и передали ему! - в сердцах выкрикнула я.
  Заряна побледнела и врезалась плечом в дверной косяк.
  Она хотела что-то возразить, но не решилась и поспешила ретироваться, а меня вдруг, словно черт дернул сказать:
  -Погоди, веди его сюда, Заря, я сама ему все скажу!
  Глупо было обманывать себя, успокаиваясь мыслью, будто я делаю это только, чтобы лично унизить и прогнать графа. Нет, правда заключалось в том, что мне просто захотелось его увидеть снова: изменился ли он, так ли хорош, каким казался мне раньше? Надеюсь, сейчас я не разгляжу в нем и половины того, что разглядела когда-то.
   В горле пересохло, а ладони вспотели в ожидании.
  Он вошел, и в кабинете, словно стало нечем дышать, но я смогла выговорить:
  -Ты свободен, Демьян, все в порядке! - и мы остались вдвоем.
  -Чем обязана такой чести, граф? - вместо приветствия произнесла я, не сводя с него глаз.
  Он не изменился ни капли: все те же черные, как смоль, волосы, тоже лицо, в котором было что-то жесткое, резкое и даже опасное, и в тоже время взгляд его темных глаз обезоруживал меня, вынуждал подчиниться, голос обволакивал, ласкал... А ведь я еще не слышала этих ноток в его голосе!
  -Я рад вас видеть, графиня!
  "Графиня" - так осторожно и тепло прозвучало из его уст. Да, теперь я была графиней, равной ему, а может, и богаче его! Наверное, это и стало причиной его появления здесь: наш гордый орел решил, что мои деньги важнее его принципов?
  Я скрестила руки на груди и склонила голову на бок, внимательнее рассматривая гостя и, если уж быть совсем честной, украдкой любуясь.
  -А я вас вот не очень! Вы не ответили на мой вопрос, граф! - напомнила я, сохраняя в голосе насмешку.
  -Я узнал, что вы выжили и хотел...
  -Неужели! - перебила его я. -Узнали об этом только сейчас? - я не верила в такое и не собиралась прикидываться перед ним дурой.
  -Нет, - смущенно и виновато ответил он, делая несколько шагов в мою сторону.
  Ну да я не была гостеприимной и не пригласила его сесть и отдохнуть с дороги, собственно говоря, я все еще планировала выставить его вон.
  -Тогда повторюсь - какова цель вашего визита, граф? - я была грубой и я всем видом давала ему понять, что не стоит ему даже заикаться о нашем возможном союзе.
  Чего бы он там себе не напридумывал, а я была достаточно сдержанной в своих порывах: внутренние ощущения и чувства никак не повлияют на мои слова и решения. Разум мой, уязвленная им гордость и, чего уж там, природное упрямство - здесь и сейчас все же преобладали во мне.
  -Я просто захотел увидеть вас! - на одном дыхании произнес он.
  Он не изменился внешне, он был очень хорош собой и я не могла не признавать этого, я все еще улавливала офицерскую выправку в его движениях и походке, его чувство собственного достоинства, он знал, как на него реагируют женщины и знал, а может и видел, как на него реагирую я, и это меня пугало и злило одновременно.
   -Посмотрели? - разведя руки в стороны, спросила я, изобразив на лице наглую улыбку.
  Он приблизился к столу, слишком близко для меня и опасно для моей нервной системы.
  -Почему у вас такой измученный вид и что вы делаете в этом кабинете, графиня? - неожиданно спросил он, с любопытством разглядывая бумаги на моем столе.
  Я хотела ответить, что это не его дело, но он был прав, я чертовски устала и еще мне уже надоела эта глупая игра взглядов и язвительных фраз обиженной девчонки.
  Я тяжело вздохнула и указала на лежащие передо мной бумаги.
  -Чувствую, что здесь что-то не так: кто-то из этих старост явно решил воспользоваться сменой власти, пока я валялась в кровати и не могла даже с костылями перемещаться! Я сравнивала накладные с бумагами за прошлый годы в этих и других землях и уверена, что они меня неплохо обдурили, но где именно не могу вычислить! - я не очень-то любила признаваться в собственной беспомощности, но сейчас во мне не было отчаяния и мольбы о помощи, скорее вызов: он ведь у нас мужчина образованный, а еще у него был хороший отец, который наверняка позаботился о том, чтобы сын разбирался во всех этих тонкостях!
  Крайнов был явно удивлен, он смело обогнул стол и преспокойненько приблизился ко мне, потом наклонился над бумагами, (Я даже затаила дыхание, почему-то смущенная этой близостью!), взял несколько листов и задумчиво принялся читать.
  И все: никаких тебе усмешек, никаких едких фраз по поводу неспособности женщин разобраться в чем-либо! Да и я не прогоняла графа, а следовало бы, следовало бы не пускать его и на порог.
  Он молчал достаточно долго, перелистывал листы, сверял что-то, снова возвращался к просмотренному.
  -Хм, ты права, тебя обкрадывают! - спокойно заметил Крайнов.
  -Ты меня успокоил! - с иронией ответила я.
  -Есть предположения, где именно? - с легкой хитринкой спросил меня он.
  -Я не уверена, что людям действительно повысили жалования, как там сказано, подозрительная и безосновательная инициатива? - предположила я.
  -Умница, - похвалил граф. - Скорее всего, им его даже понизили! Это легко проверить, достаточно послать кого-нибудь из проверенных людей переговорить с крепостными в этих деревеньках. Я покажу, где еще были уменьшены доходы от продаж! - он потянулся за карандашом и поставил несколько галочек, указывая мне на расхождения в отчетности.
  -Будет больше толку, если ты объяснишь, как ты это понял! - теперь уже я склонялась над столом, вглядываясь в ненавистные цифры.
  -Ты, действительно этого хочешь? - все-таки спросил он, с сомнением заглядывая мне в глаза.
  Я молчаливо усмехнулась, выгнув бровь и слегка прищурив глаз.
  "Ну вот, мы уже опять перешли "ты"!" - раздраженно приметила про себя.
  -Хм... в таком случае... - он прошествовал в другой конец кабинета, где стоял высокий стул из лакированного дерева, и перенес его прямо к столу. Не спрашивая моего на то дозволения, Крайнов уселся рядом и притянул к себе лист чистой бумаги.
  И я бы могла возмутиться в тот момент, а он наверняка это прекрасно понимал, и потому неожиданно принялся мне объяснять...собственно, я уже имела неосторожность его об этом попросить, так что... теперь мне следовало прилежно его выслушать, взять под еще более жесткий контроль свои эмоции и впредь быть более осмотрительной в своих речах! "В самом деле, неужели я не могла бы справиться со всем без советов этого самоуверенного наглеца!?"
  Пока я занималась самокопанием, вышеупомянутый "наглец" взглянул на меня крайне не доброжелательно и тоном строго учителя заметил:
  -Мне кажется или Вы, графиня, совершенно меня не слушаете?
  "И лицо - то такое состроил, что я и впрямь себя почувствовала нашкодившим котенком, вот же..."
  -Я Вас, граф, - выделила голосом это его пафосное "Вас", которое еще недавно было ласково-фамильярным "ты", - очень внимательно слушаю!
  А потом не сдержалась и виновато улыбнулась, коря себя всеми правдами и неправдами за эту дурацкую выходку:
  -Нооо... не могли бы повторить сказанное еще раз! -Я думаю, мне стоит начать делать некоторые записи, чтобы во всем разобраться!
  Сказав это, я с умным видом вырвала из его рук белый лист, взяла в руки карандаш и приготовилась слушать.
  "Шутки в сторону, Ри! Ты не должна ни о чем думать, кроме дела!!!" - мысленно дала себе подзатыльник и с усердием взялась за работу.
  Странно, но за прошедшие два часа Крайнов ни разу не проявил своего привычного высокомерия и был достаточно учтив и терпелив.
  Я же, не стесняясь, сыпала вопросами и делала записи, временами просила повторить и слушала-слушала, иногда замечая, что голос его снова действует на меня гипнотически, явно усыпляя мою бдительность.
  -Я думаю, Вам стоит вызвать одного из этих старост прямо сюда и показать ему, какова новая хозяйка и насколько она строга! Я бы мог поприсутствовать, если пожелаете: нужно только договориться о дне и времени, когда я обязан буду вас навестить.
  "Обязан буду навестить!" - мысленно повторила я про себя.
  Звучало это очень эффектно и даже трогательно: столько осторожности в словах и заботы о моем дальнейшем благополучии... это немного подкупало, хотя я, конечно, понимала, что все это хорошо продуманная и отточенная тактика поведения, имеющая вполне конкретную цель - сломить противника.
  Я сдаваться категорически не хотела и при этом была настроена воспользоваться полученной возможностью, потому как некоторую пользу из этого общения я, определенно, могла извлечь.
  -Что ж, я переговорю со своим помощником и выясню, какого старосту будет проще всего пригласить для беседы в ближайшее же время! - обнадежила я графа.
  -Прекрасно! Не смею вас больше тревожить: вам явно следует отдохнуть , графиня! - заботливо и наставительно произнес Крайнов, поднявшись со своего места и собираясь откланяться.
  Он поцеловал мою руку и осторожно, но обезоруживающе улыбнулся мне, а потом, простившись, оставил меня одну. А я потом сидела в кабинете, какое-то время просто размышляя о том, насколько опасной может оказаться для моего девичьего сердца эта "игра".
  
  ГЛАВА 4
  
  Это продолжалось уже целую неделю: граф перевоплотился в пай-мальчика, заботливого и обеспокоенного судьбой одинокой вдовы, преданного ДРУГА, спешащего мне на помощь. Он все еще не заговаривал о наших прошлых конфликтах, словно ничего такого между нами не было, и он не оскорблял меня и не выставлял алчной интриганкой, словно это и не он вовсе смотрел на меня, как на жалкую и невзрачную букашку...
  А меня это несколько задевало, потому что мне хотелось видеть искренность в его глазах, хотелось слышать раскаяние в голосе, хотелось почувствовать его любовь. Так глупо, так наивно, но я ведь влюбилась в него с первого взгляда: никто не спросил моего мнения на этот счет - это просто случилось и все, и теперь мое сердце всегда бьется чаще и сильнее в его присутствии.
  Я продолжала сохранять при нем некоторую отстраненность и официальность в общении, тоже принимая участие в этом спектакле под название "Давай забудем все, что было раньше, и начнем сначала!".
  Это было так соблазнительно - мечтать о чем-то запретном, дерзком, по-настоящему опасном!
  За эти дни мы вместе успели сделать многое: например, разобрать гору бумаг, навести шороху среди старост моей округи. Одного из них я приняла прямо у себя в доме, и я впервые была так резка и даже груба с крестьянином, но чувствовала, что поступаю справедливо и что это не делает меня подобной отцу или покойному графу, ведь строгость и жестокость не одно и то же!
  Сегодня выдался ясный и довольно теплый для зимы день, и мы выехали в соседнюю деревеньку, Аксаковку, и там разбирались с обманщиками прямо на месте.
  Крайнов молчаливо наблюдал со стороны за тем, как я из примерной ученицы превращаюсь в злобную фурию и, кажется, ему это нравилось. Но это ведь была не настоящая я!
  Пообещав старосте - рослому детине с суровым обветренным лицом - что в следующий раз лишу его не только должности, но и половины участка, я гордо направилась к своей карете. Трость все еще была при мне и, почувствовав некоторую слабость, я опиралась на нее, уверенно преодолевая расстояние между мной и графом.
  -Думаете, его впечатлила моя речь? - спросила его, заглядывая в темные и немного лукавые глаза.
  -Думаю, да! - уверенно ответил он, одаривая меня легкой полуулыбкой. -Но тебе теперь предстоит постоянно соответствовать образу строгой, всезнающей и справедливой хозяйки! - напомнил тут же.
  Я картинно вздохнула - куда ж мне теперь деться-то!
  Константин галантно распахнул передо мной дверь кареты, а я вежливо ему улыбнулась и воспользовалась поданной мне в помощь ладонью.
  В дороге мы говорили немного, преимущественно потому что мне этого не хотелось: оказываясь с ним наедине в столь ограниченном пространстве, я испытывала дикое волнение и ужасно боялась себя выдать. Я все время смотрела на бескрайние заснеженные поля и коротко отвечала на его реплики.
  -Вы выглядите обеспокоенной, - неожиданно произнес он, и я тут же вздрогнула и посмотрела на него.
  -Глупости, что вы такое говорите, граф!
  Он немного прищурился, словно пристальнее вглядываясь в меня.
  -Скажите, вас тяготит моя компания, Ириана?
  Я удивилась такому вопросу: ну не мог он не понимать и не видеть того, что происходило со мной на самом деле.
  -Пока что вы были весьма полезны для меня... - начала я.
  -Я знаю, - перебил он и немного придвинулся ко мне, оказавшись теперь ровно напротив.
  -Но все же... вы как будто - боитесь меня!
  -Право, вы глубоко заблуждаетесь! Я не боюсь вас! - усмехнулась ему в глаза, а внутри при этом что-то болезненно сжалось.
  -Но вы продолжаете держать меня на расстоянии от себя, словно я прокаженный! - утвердительно заявил он.
  Я не скрывала удивления.
  -Позвольте, но ведь вы сами в этом виноваты, граф! Разве не вы так горячо и яростно выставляли меня мошенницей и обвиняли в корыстности и неискренности, думаете так легко забыть нанесенное вами оскорбление?
  Я неожиданно разозлилась, наконец-то, осмелившись высказать ему все, что думаю!
  -Вы точно сердитесь на меня! - услышала в ответ я насмешливую фразу, вместо вполне ожидаемых оправданий и извинений.
  -Да вы просто...
   "Невыносим", "неисправим", "наглый до отвращения" - хотела сказать ему, но не успела, потому что он обнаглел на столько, что вдруг позволил себе поцеловать меня: вот так прямо посреди моей реплики, не спрашивая дозволения и вообще не интересуясь моим мнением на этот счет. Он поцеловал меня так, что мне вдруг показалось, будто я падаю в пропасть, растворяюсь в нем, перестаю быть собой, перестаю существовать, словно нет в моей жизни ничего важнее одного этого поцелуя...
  Прохладные ладони коснулись моей шеи, и легкий холодок электрическим разрядом прошелся по коже. Я вздрогнула, попыталась отстраниться и вдруг поняла, что не могу этого сделать. Граф нависал надо мной, правая его рука уже пыталась проникнуть за полы моей шубки, а левая обхватила затылок и не позволяла отстраниться.
  Я разозлилась так сильно, что смогла оттолкнуть его. Мне не хотелось, чтобы меня подавляли снова! Когда мужчины начнут интересоваться моим мнением на свой счет? Это что сейчас совсем не принято?!
  -Вы выглядите рассерженной! Но ведь вам понравилось! - произнес граф, с наглой улыбкой разглядывая меня.
  О, вот и его любимая физиономия самоуверенного проходимца! Наконец-то я вижу его истинное лицо, а то уж было начала забывать!
  Я перевела дух и обожгла его недобрым взглядом.
  -Может, мне следует приказать высадить вас? Думаю, пешая прогулка по снегу пойдет вам на пользу, и вы наконец-то снова начнете думать головой, граф! - отозвалась я.
  -Я думаю, вы не на столько жестоки, графиня!
  -Вы так уверены? Прикоснитесь ко мне еще раз и рискните проверить свое предположение! - предложила этому наглецу и даже приглашающее развела руки в сторону.
  Думаете, он после этого присмирел? Нееет, Крайнов, судя по всему, окончательно тронулся рассудком за эти дни, потому как он с новой силой ринулся в бой, снова прижавшись ко мне и с еще большем жаром целуя меня, а я... поддалась, ответила, всего пару мгновений, прежде чем ударить его по голове и приказать кучеру высадить господина прямо посреди дороги!
  -Вы что серьезно? - возмутился Крайнов, отчаявшись соблазнить меня пылким взглядом страстного любовника.
  -Я предупреждала! Тут не так уж и далеко, я уверена, что с вами ничего не случится! - спокойно заверила его.
  Он обиделся и сильно, лицо его в раз стало непроницаемой маской и, одарив меня надменным взглядом, он поднялся с места, молча выбрался из остановившейся по моей просьбе кареты, картинно и все так же без слов поклонился мне, а за тем уже отвернулся и последовал вдоль дороги с гордо поднятой головой.
  -Трогай! - приказала я кучеру, захлопнув дверь и отвернувшись от окна.
  Мы вернулись домой через полтора часа, и настроение у меня было прескверное: все время думала, а не переборщила ли я с графом? Все же он благородного происхождения, дворянин, а его как щенка бездомного...
  Потом успокаивала себя тем, что это должно охладить его пыл, в конце концов, я его предостерегала от таких необдуманных поступков!
  Вечерело. Небо стало темнеть. Посыпал снег. Я не находила себе места и думала всякие ужасы по поводу того, что могло случится с Крайновым, даже собиралась отправить за ним спасательную группу.
  -А твоего графа до сих пор нет? - осторожно поинтересовалась сестренка, застав меня врасплох.
  Мы с ней редко обсуждали его: когда он приезжал, она смотрела на него с недоверием и опаской, крайне редко показывалась ему на глаза и ничего ему не говорила, кроме сдержанного, вежливого приветствия.
  "Ты влюблена в него, да?" - спросила она однажды.
  "Конечно, нет, что за глупости, Алиса!" - почему-то стараясь не смотреть ей в глаза, запротестовала я.
  "Тогда зачем он сюда приходит?" - не унималась она.
  "Не знаю, Лисенок, но он помогает мне разобрать наши дела, и как бы скверно это не звучало, но нам нужна его помощь! И это ровным счетом ничего не значит! Прошу тебя не задавай мне больше этих глупых вопросов!" - я почувствовала, что с трудом сдерживаю раздражение в голосе.
  Конечно, я была влюблена и испытывала досаду из-за этой слабости к нему, а сестра наверняка видела меня насквозь, но спорить не стала.
  Вот и сейчас она пронзала меня пристальным взглядом голубых глаз, точно зная, что что-то случилось, раз уж мы уезжала вместе, а приехала только я! Вряд ли мое едкое "Он решил прогуляться!" , которое я бросила по возвращению, оказалось достаточным объяснением случившегося.
  Она все понимала и сейчас угадывала во мне и тревогу, и злость, и досаду.
  -Наверное, стоит послать за ним: погода портится! - ворчливо ответила ей и прошла мимо, она лишь грустно хмыкнула мне вслед.
  Я спустилась на первый этаж и уже намеревалась позвать Демьяна, как заприметила за окном знакомый силуэт.
  "Явился-таки: и волки тебя не съели, и снегом не засыпало!" - ворчливо подумала я, а сама вдруг ощутила, что стала нервничать еще больше и... о Боже! - я раскаивалась в своем поступке.
  Он вошел, покрытый снегом с головы до ног, ресницы побелели от инея, а взгляд... взгляд его, казалось, мог заморозить насмерть.
  -Спасибо, за поучительную прогулку, графиня! Думаю, я достаточно у вас погостил! - хрипло произнес он, отряхивая снег.
  -Что, домой тоже пешком пойдете, или приказать вашему кучеру запрягать? - не удержалась язвительной фразы я, и тут же прикусила язык.
  Мы оба смотрели друг на друга несколько долгих секунд, не произнося ни слова и прожигая друг друга взглядами, мы даже не моргали, пока я не смогла взять себя в руки.
  Он замерз, как бы там не храбрился граф, а я все равно видела, как его слегка потряхивало с мороза.
  -Довольно этого цирка! Возможно, я несколько переборщила, но и вам следовало соблюдать приличия! Вы никуда сегодня не пойдете, и вам придется с этим смириться! Помнится, вы однажды тоже не позволили мне уйти на ночь глядя! Так знайте же: я прикажу стражам не выпускать вас за порог, до завтрашнего утра! А сейчас, приведите себя в порядок и приходите в гостиную: вам принесут ужин и горячий чай! - закончив свою тираду, я резко развернулась, не желая его слушать, и поспешила удалиться.
  Видимо, он действительно сильно замерз, раз не стал возражать.
  Что ж, приятно было понимать, что здравый рассудок все же преобладает над его гордостью!
  -Мира, приготовь для графа горячий чай и разогрей ужин! - отдала приказания по пути, возвращаясь в свой кабинет.
  Я не рискнула идти к нему в гостиную: как бы невежливо это ни выглядело с моей стороны, не думаю, что он настроен на мирное разрешение сегодняшнего конфликта.
  Я снова углубилась в бумаги и честно пыталась вникнуть в то, что читаю, однако ничего из этого не выходило! Я сломала два карандаша, испортила несколько листов, тщетно пытаясь написать послания для смотрителей из северных земель и в итоге бросила эту затею, раскрыла книгу, недавно купленную мною для собственной библиотеки, и принялась постигать непостижимое - любовь в переложении какого-то французского гения.
  Я раздраженно фыркала уже после первой страницы прочтенного, а еще через десяток страниц собиралась сжечь злосчастную книгу.
  Кто-то вошел в кабинет без стука, и я с радостью отвлеклась от книги, убрав ее подальше от себя.
  Граф. Стоял и молчаливо изучал меня.
  -Вы уже отужинали? - вежливо поинтересовалась я.
  -Да, покорно благодарю вас, за это великодушие! - пафосно отозвался он.
  -Бросьте, Константин, вы и "покорная благодарность" две вещи никак не совместимые! - усмехнулась я.
  -Возможно, вы и правы! - не стал спорить он, приближаясь к моему столу.
  Я не чувствовала в нем угрозы для себя: он явно уже был не так зол, как час назад, хотя обида его никуда не делась.
  -Вы хотели мне что-то сказать?
  -Да, хотел! Предложить вам последний шанс загладить вашу вздорную выходку!
  Я молчала, ожидая его слов. Просто-таки заинтриговал он меня своим этим предложением.
  -Вы должны извиниться и поцеловать меня! - нагло заявил он.
  Я недоверчиво уставилась на Крайнова: неужели он там по пути себе все мозги отморозил, а? Вот же досада, что я скажу его отцу, если он так и останется дураком на всю жизнь!
  -Да, что ВЫ довязались до меня со своими поцелуями, граф! - разозлилась я. - Сначала объявляете меня недостойной вашего внимания, а теперь вот просто прохода не даете, так вам приспичило связать свою судьбу с этой самой недостойной особой! - я не просто говорила все это, нет, я подскочила со своего места, и, стремительно обходя стол, направилась к нему.
  Я ткнула пальцем в грудь графа, опали яростным взглядом и... поцеловала его: только не злость толкнула меня на этот глупый поступок, нет, во мне сказалось все то напряжение и волнение, что я испытала, когда ждала его возвращения, когда увидела его замерзшего и злого на пороге, когда пыталась занять себя любым делом, и неизменно думала о том, что же значат его поцелуи, испытывает ли он ко мне что-то на самом деле и не заработал ли он себе какую-нибудь пневмонию, пока прогуливался до темна по заснеженной дороге.
  Очень быстро этот поцелуй утратил мою инициативу в пользу куда более опытного партнера, который прижимал меня всем телом к книжному шкафу и не целовал, а наказывал этими яростными, злыми, грубыми поцелуями. Я опомнилась только, когда услышала треск платья, ворот которого он попытался разорвать прямо на мне.
  -Вы рехнулись, граф! - вскрикнула я, уворачиваясь от очередного поцелуя.
  -Не я это начал! - с насмешкой ответил он, продолжая напирать на меня и не ослабляя своей хватки.
  -Хватит, отпустите же! - вырываясь взвизгнула, я приходя в ужас от понимания того, что, да, именно я это начала!
  Он тут же отпустил и даже сделал два шага назад.
  -Только не выгоняйте меня на улицу, графиня, еще одной такой прогулки я могу и не пережить! - с наигранной тревогой в голосе попросил он.
  Я же с трудом смогла оправиться, привести платье и волосы в порядок и только потом посмотреть в его наглые глаза.
  -Ну если вы так просите... - небрежно бросила ему. -Хотя такой соблазн у меня был!
  -О, лучше не напоминайте мне о соблазнах, Ириана! - ласково заметил он, вгоняя меня в краску, и спокойно направился к выходу, небрежно бросив мне напоследок:
  -А насчет "связать судьбы" ... неплохая шутка, графиня, я оценил! Признаюсь, чувство юмора у вас есть! - после чего он исчез, а я швырнула в дверь подвернувшийся под руку французский роман и... заревела.
  Это бессмысленно, такая больная любовь слишком разрушительна для меня и ничего не привнесет мне взамен, кроме боли и разочарования, я чувствовала это! Мы не способны сделать друг друга счастливыми! Приняв решение никогда больше не приглашать в свой дом этого человека, я отправилась в свои покои.
  
  ГЛАВА 5
  
  Оказавшись в отведенных мне покоях, я с наслаждением рухнул на кровать.
  "Вот же чертовка!"- я ведь до последнего не верил, что ей хватит духу оставить меня там! Оставила! Я замерз так, что под конец думал, что не дойду, особенно, когда посыпал снег! Держался из упрямства и острого желания прибить маленькую графиню на месте.
  "А ведь ей так хотелось услышать мое раскаянье и предложение руки и сердца!" - с долей злорадства подумал про себя.
  Но с чего мне извиняться? В чем раскаиваться? По сути, я был прав, и ее папаша, в самом деле, рассчитывал заключить выгодный брак с той лишь целью, чтобы как-нибудь хапнуть побольше деньжат у меня и отца.
  Да, сегодня я дал волю своим чувствам, я давно хотел ее, и уже давно держался из последних сил, а потом... стоило только остаться наедине с ней и завести эту опасную тему, спровоцировать на новые эмоции...
  Я вспомнил ее покрасневшее от злости личико и улыбнулся - она была очаровательна и ужасно соблазнительна и еще лучше она оказалась на вкус...
  Казалось, я до сих пор ощущаю ее вкус и ее запах, дурманящее сочетание, если честно!
  Да, она была не такой опытной и страстной, как Кэтрин: да в сравнении с ней Ириана была просто неоперившемся птенчиком! И все же меня влекло к ней настолько, что я выбросил из голову всю жажду мести и просто любовался ею, честно не ожидая, что она сама осмелится и поцелует - я просто решил сыграть на удачу и выиграл!
  И все же после всего случившегося с ней она не утратила своей наивности! Неужели я действительно чем-то подал ей намек, что хочу жениться? Вздор! Я хотел заполучить ее в любовницы, вдоволь насладиться обладанием такой красавицей и ... продолжить свое свободное плавание, но она, как и большинство женщин, любит все усложнять!
  Зачем, скажите мне на милость, эти никому ненужные условности? Почему нельзя просто радоваться жизни, получать удовольствие, а потом, когда все закончится просто мирно разойтись, без общественных скандалов, разводов, обвинений и прочей ерунды!?
  Вздохнув, я все же принялся стягивать с себя одежду и готовиться ко сну: очевидно, на сегодня мои приключения закончились.
  В горле неприятно першило, и это немало раздражало, как и то, что снова придется засыпать в пустой постели.
  ***
  Граф все же простудился после пешей прогулки, так как утро началось с его кашля и несколько покрасневшего лица с шмыгающим носом. Он был крайне раздражен из-за своего самочувствия, а я не хотела его больше видеть и не желала давать этому человеку поводов задерживаться в своих владениях.
  Я не была наивной сентиментальной барышней и, хотя я и чувствовала некоторую вину из-за его простуды, понимала, что не стоит делать из этого трагедию.
  -Для вашего отбытия все уже приготовлено, граф! - как бы между делом заметила я. -Сегодня снова разъяснело и довольно тепло, но вам на всякий случай предоставят дополнительную теплую накидку.
  Он отставил кружку с ароматным чаем в сторону и пристально посмотрел на меня.
  -Рад это слышать! - небрежно бросил в ответ. После утреннего приветствия это была его первая фраза за сегодня.
  Ему не понравился мой тон, но он не выглядел удивленным.
  -Я должна сказать вам, что крайне признательна, за ту помощь, что вы так великодушно нам оказали, но больше я... мы в ваших советах не нуждаемся! - собравшись с духом и глядя прямо ему в глаза, сказала я.
  -Я вас понял! - хмыкнул граф.
  Уходя, он все же сказал мне кое-что, позабавившее меня.
  -Нам вовсе не обязательно заканчивать все ТАК! Мы могли бы... найти общий язык и продолжить наше сотрудничество!
  Я честно была поражена его манерой выражаться тактично! Ведь это он сейчас мне предложил продолжить бесстыдные и ни к чему не обязывающие свидания! Вот уж кто из нас настоящий шутник.
  -Боюсь, что вы принимаете меня за кого-то другого, граф! Я не распутница и не сторонница добрачных отношений, я, знаете ли, вообще не сторонница никаких отношений - с меня довольно и мужчин и замужества и всего прочего!
  Он был несколько удивлен, но сказать ничего так и не смог, снова закашлявшись.
  Я посоветовала ему меньше разговаривать и серьезней относиться к своему здоровью, после чего просто оставила графа в одиночестве - вот такая я сегодня заботливая хозяйка.
  -Ты что правда выставишь его из дома в таком состоянии? - удивленно спросила Алиса, заглядывая ко мне в комнату.
  -Алиса, ну в каком таком СОСТОЯНИИ я его "выставляю"! От насморка и кашля он не умрет, уж поверь! И вообще граф сам во всем виноват, да и не выставляю я его: он вообще-то тут не живет - и так погостил с лихвой! И кстати, я думала, он тебе не нравится!? - я с подозрением посмотрела на сестру.
  -Не нравится, - уверенно отозвалась та. - Но он нравится... тебе? - в глазах ее появилась хитринка.
  -Мне много чего нравится в этой жизни, но не все из этого я могу заполучить, в том числе и граф! Он не для меня, Алиса! Да и не нужна ему моя любовь! - я грустно ей улыбнулась, и она больше не стала мучить меня расспросами.
  -Тогда...я, пожалуй, пойду пожелаю ему счастливо ... замерзнуть в пути! - сообщила она и скрылась за дверью.
  Я было подскочила с места, но вовремя остановилась.
  "Что это я! Она же уже совсем взрослая и просто дразнит меня... Алиса меня ДРАЗНИТ!" - я улыбнулась по-настоящему и от души. Мой Лисенок, наконец-то, стал оттаивать и превращаться в прежнюю Алису!
  
  ***
  
  Алиса спустилась вниз, где страдающий простудой граф собирался отправиться восвояси.
  Он обернулся на ее шаги, и на лице его всего на одно короткое мгновение мелькнула торжествующая улыбка, быстро сменившаяся гримасой разочарования.
  -Моя сестра просила меня, - она сделала загадочную паузу и приветливо ему улыбнулась, набравшись смелости и остановившись в нескольких шагах от графа. - Пожелать Вам счастливого пути!
  -Благодарю! - сухо отозвался граф, раскашлялся и поспешно удалился.
  Алиса скрестила руки на груди и продолжала смотреть за тем, как он удаляется уже через окно.
  Она чувствовала себя свободной, вдруг отчетливо поняв, что ее страхи призрачны: она свободно от власти отца, она дворянка, сестра богатой вдовы, и никто не посмеет обидеть ее словом или делом в этом новом доме! А еще она была рада отъезду этого человека: его присутствие мучило Ри, даже если она улыбалась и шутила, с ним в ее глазах всегда была затаенная грусть, которая сейчас разрослась и превратилась в бездну боли и отчаяния.
  -Надеюсь, ты забудешь сюда дорогу! - пробормотала девочка и весело зашагала прочь.
  
  ***
  Я не отходила от окна, пока он не скрылся из виду. Граф исчез, и мне стало легче, даже спокойнее, если хотите! Я не верила в то, что из-за меня он заболеет и умрет! Он, наверняка, переживет нас всех, и еще не раз будет попадаться мне на глаза и портить нервы!
  Алиска, должно быть, снова скрылась на кухне, ну а я... вернулась к делам насущным!
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 8.27*9  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"