Счастье обманутое исходилось колкими вспышками, которые обрывались где-то около сердца. Оно билось безумно быстро, изводя грудную клетку болью - от крушения кораблей надежды, простого ощущения отчаяния и разочарования. В себе, в нем, в окружающих.
Стоящий передо мной не был уже ни героем, ни светлым рыцарем, спасшим от смерти. Не был он и чем-то "родным и теплым", как я любил говорить про себя, уверовав в это наконец.
Вернись я с того света в тот же день, больше бы было счастья, и все бы пошло по другому. Стрелки часов с крошечными пиковыми значками смеялись, убегая вперед - вот уже секунда, две, минута, а я все нахожусь в подвешанном состоянии разбитой картины о совершенной жизни.
Разрозненные мысли походили на голодных воронов - они набросились на горе, словно на блестяшки, и растащили его в разные стороны, разрывая меня окончательно. Странно, пусто, мерзко, холодно, горьковато.
Как полынь.
Хотелось выпить какого-нибудь противного обжигающего ликера и заработать билет в обратный путь. Я вернулся к своему "родному и теплому" слишком рано, и он не успел понять, что это - жить без меня.