Срань господня или о происхождении преподобных брегетов.

Жил был седой вельможа.
В туманном далеке.
В серебряной калоше,
С брегетом на руке.

На вид, такой..., прохожий.
Не молодой уже.
Простой, но подороже.
Как яйца Фаберже.

Такой себе гнусавый.
По праздникам поёт.
Не скерцо, не сопрано,
Не бас..., и мимо нот.

Он при большом скоплении,
Вещает и бубнит,
Рептильным диалектом,
Тем, что людьми забыт.

Чтоб было непонятно.
Чтобы мозги засрать.
Гундел довольно внятно.
Но так, чтоб не понять.

Маман его роняла.
Он памперсов не знал.
Мирское погоняло,
Гундяев Вальдемар.

И было мерзко слуху,
Но господи прости.
Он взял себе кликуху,
Кирилл всея руси.

Не меньше и не больше.
Скажу не скромно вам.
Он стал на много позже,
Всея руси имам.

Он не ходил по водам.
Не ездил на осле.
Он не познал голгофы.
И смерти на кресте.

И только блеск алмазов.
Звук злата-серебра.
Лубянские наказы,
И чёрная икра.

Но взгляды его ультра,
Он ортадокс, и вот,
Кирилл служитель культа,
Нёс опиум в народ.

В народе это любят.
И смотрят не мигая.
Тут пьют или воруют.
Традиция такая.

Тут пьют, и бьют, и любят,
Тугой косяк взорвать.
Тут лес на щепки рубят.
И тут таких нас рать!

И тут таких нас рота.
И тута света тьма.
И к храму по субботам,
Съезжалася братва.

И было право, славно,
На это всё смотреть.
Кирилл поёт осанны.
Народ идёт говеть.

Но список был расширен,
Внесён был вазелин,
Присыпкою служили                  
гашиш и кокаин.

Мечеть и синагога,
Все начали с того,
Что главным после бога,
Назначили его.

И вот живёт гундяев,
В высоком терему,
И в терем распиздяям,
Нет хода никому.

Но в уши ему пробки!
К себе его зовет,
Начальник группировки,
Уралвагонзавод.

Почём народ тут дуришь?
Он молвил прямо в лоб.
Мол, кто таков ты будешь?
Напомни, чьих холоп?

И молвил Вовка Вовке,-
Не путайте рамсы!
Братве не будет водки,
Не будет колбасы!

Когда меня с правительством,
Не станешь примечать.
Его превосходительством,
На пасху величать.

Его превосходительство,
Желает встретить пасху!
И взять под покровительство,
Молоденьких гимнасток.

Закон для всех единый,
Коль смерть боишься ты...
Бог, он весьма эфирный,
За то реальны мы.

Вся суть в насущном хлебе.
Ты тут, чтоб есть его.
А там, на этом небе,
Не знаешь никого.

С тех пор вещал гундяев,
Приходу наперёд,
Что, выбрав распиздяев,
Он бога обретёт.

И знает дело туго.
Лубянский выпускник.
Специалист досуга,
Затейник массовик.

То хоровод заводит,
С хоругвием идёт.
А по столице бродит,
уралвагонзавод.

Но простота не спорит,
С решеньем мудреца.
И стадо вечно портит,
Паршивая овца.

И вот Брегет злосчастный,
То есть, то пропадает.
И Коперфильд несчастный,
Над фокусом гадает.

А девки во спасенье.
Пропели песню всем,-
Гоните фарисеев!
Верните нам бассейн!