Над блестящим от дождя асфальтом сгустилась тьма. Казалось, она осязаема, ощутима всей нежной поверхностью лепестка настолько, что его кожа невольно покрывается пупырышками. Или это от холода?..
Лепесток очнулся, вздрогнул, попытался приподнять усталое поникшее тельце с заветренными краями потрепанного одеяния и снова приник к холодной земле.
- Господи, что я здесь делаю?.. Как холодно...
И снова забылся в тревожном сне.
Рваный туман отползал в сторону, нехотя обнажая проплешины убранных полей, остатки когда-то веселого наряда ныне пасмурных продрогших лесов.
- Как вы все мне надоели, - ворчливо пробормотал он неизвестно кому...
- Что бы я ни делал, как бы я ни старался, ни укутывал вас от холода, ни скрадывал неприглядность межсезонья плотными занавесями, вы недовольны и только и знаете, как обзывать меня осенними лохмотьями. Никакой благодарности...
Туман зацепился за высокую сосну, нетерпеливо тряхнул белой лапой и, не дождавшись ответа, исчез совершенно разобиженным, как его и не было.
Луч солнца, озорной и смешливый, совсем еще мальчишка-несмышленыш, лихо спустился по стволу дерева и бесцеремонно дернул Лепесток за желтое платье:
- Эй ты! Как тебя там? Просыпайся! Околеешь так, лежа на холодной земле!
- Ну, слышишь? Вставай, мне играть не с кем!
- Вот раскричался... А с чего ты взял, что мне есть когда с тобой играть?,- тихо сказал Лепесток самому себе, с трудом отлепляя отяжелевшее от влаги тельце от своего случайного ложа.
Луч заглянул Лепестку в глаза и протянул горячую лапку: "Вставай, а? Хочешь, я тебе помогу? Ты не смотри, что я такой маленький, я сильный!"
Отряхивая: " Извазюкался-то как... Мне бы за такое быстро уши бы накрутили. Тебя как зовут?"
- Семицветик..., - неохотно отозвался лепесток.
- Как Семицветик?.. Ну какой же ты семицветик, если ты только желтый и все, - недоуменно хлопнул лучик светящимися ресницами и улыбнулся...
Лепесток обреченно вздохнул: "И этот смеется... Фамилия у меня такая... Семицветик. Иностранная, между прочим. А имя мое - Желтый лепесток. И не здешний я, из Золотого города."
- Откуда?.. - изумленно икнул лучик? - А как ты сюда попал?
- Понимаешь, - встрепенулся Лепесток,- нас семеро братьев, каждый другого цвета. Если нас оторвать от дома, поймать добрый попутный ветерок и сказать напутственные волшебные слова: "Лети-лети лепесток через запад на восток, через север, через юг! Возвращайся, сделав круг! Лишь коснешься ты земли, быть по моему вели!, то исполнится любое желание...
Вот мы все и разлетелись, кто куда. Меня попросила..., ну, неважно... Попросила, словом, вылечить мальчика одного... с костылями. А тут ливень, замерз я, дорогу потерял, из сил выбился..."
Лучик притих: "А как же ты исполнишь это желание?.."
- Да есть тут одна идея,- улыбнулся, наконец, Лепесток, посветлев лицом.
- За тридевять земель, за дальними лесами есть глубокое Священное море. И стоит там похожий на два верблюжьих горба остров с городищем таинственных курыкан, где обитает дух этого моря Ижим. Вот он мне и поможет. Мне нужно найти одного известного шамана, а тот, если согласится, отведет меня к священному дереву, на которое я смогу привязать ленточку, принесенную из Святого золотого города... И вернуться домой. И тогда мальчик выздоровеет...
- А можно я пойду с тобой?,- робко спросил Лучик. - Ведь вдвоем веселее, потом, я всегда смогу тебя согреть...
- Нет... Прости,- вздохнул лепесток,- желание исполнится только если я это сделаю сам...
- Ну что ж...,- сказал Лепесток,- один, так один...
Разум шепчет: злато - середина,
сердце - рвется в путь назло ветрам,
в щелях стен из слез молчит причина,
что нас гонит в небо по утрам.
Крыльев нет, как не было и прежде,
но вернусь сквозь дальнее: "Прощай!"
Боже! Дай, прошу тебя, надежду,
Тем, кто знает цену всем вещам...
И летит душа, оставив тело, -
безрассуден пусть ее бросок,
но летит... Одна на свете белом
через север прямо на восток...
- Все-таки жаль, что я не смог взять Лучика с собой, - вдруг горестно подумал Лепесток,- Он мне показался таким милым. Правда он совсем еще маленький и неопытный.
Но что ни говори, а что-то доброе Лучик сделать успел,- одежда Лепестка была суха, сам он был относительно бодр и мог продолжать свой еще долгий путь к Священному морю...