Аннотация: Преследуемый наемными убийцами Рейнольд Рейнольдс прибывает в столицу Темной Империи и попадает в сердце заговора, способного изменить судьбы мира. Холод смерти, пламя амбиций и опасность на каждом шагу.
Опубликована третья глава.
Пролог.
497 год от основания Империи.
Город Алабастер, 16 декабря.
Голос Ганца Железноглавца гулко отдавались от стен тронного зала Императорского дворца. Возведенные гением Великого Императора, они смягчали и приглушали его, делая похожим на человеческий. Впрочем, внешность все равно выдавала паладина. Измененный алхимическими мистериями древнего Ксарната, Ганц был десяти футов ростом, верхняя половина его тела была непропорционально велика, ноги же казались чересчур тонкими. Но красноречивее всего о его природе говорило лицо: огромный подбородок, гигантская пасть и глаза без зрачков - внешность паладина внушала ужас.
Не его нынешним слушателям. Железноглавец был жестоким оружием имперской воли и правосудия, в его гротескном теле скрывалась сокрушительная мощь, а под сводами черепа жил ум, похожий на отточенный топор. Но появись в нем прихотью судьбы безумная мысль атаковать членов Государственного Совета Валье, и с тем же успехом Ганц бы мог сигануть в вулкан. И дело было даже не в том, что те из пятидесяти человек (точнее, сорока пяти людей, гоблина, кобольда и трех темных эльфов), которые не были могущественными волшебниками, имели при себе достаточно боевых амулетов, чтобы убить разумного дракона одним ударом. Ведь это были истинные носители Имперского Духа: правители, полководцы, святые, герои и чудовища, преисполненные воли и могущества. Они бы справились с ним и безо всякой магии.
- Таким образом, с падением Сед-Меджеда, силы немертвых Теппиканы были окончательно блокированы на западном побережье Атона, - вызубренный текст доклада отскакивал от зубов. - В течение последующих недель многие из Великих Домов, разочарованные неудачей покинули коалицию Неферсокара и отправили послов с предложениями о мире в штаб Сахалльской армии...
Железноглавец не сомневался, что ничто из этого для членов Государственного Совета Валье новостью не является - можно было биться об заклад, что они узнали о окончательной гибели Хеджу-Сека еще до того, как прах царя мертвецов был развеян ветром. Что не умаляло важности священного долга паладина - ведь теперь, через официальный доклад, совершающийся с соблюдением протокола, о победе узнавали не личности, но сама Империя.
- То есть, все? - перебил паладина один из его слушателей. - Заморской войне конец?
Это был Роланд де Вельянтиф, наместник Аскории. Массивный рыжеволосый мужчина одетый в сиреневый китель поглаживал свою густую бороду, а его единственный глаз поблескивал живейшим интересом.
- Воинство Паладинов не принимает подобных решений, - ответил Ганц. - Наше присутствие здесь объясняется лишь тем, что после трагической гибели генерала Паласара, один из наших братьев, известный как Тревор Ондатра был вынужден взять на себя обязанности полководца.
Вне всякого сомнения, все это было известно Рыжему Лобстеру, однако вопрос был
адресован не Железноглавцу, а, скорее, остальным членам совета. Паладин продолжал свой рассказ, но момент для вмешательства де Вельянтиф выбрал удачно: главное уже было сказано, и собравшиеся слушали Ганца вполуха, сосредоточившись на обсуждении дальнейшей судьбы сахаллийской кампании. Она в целом была ясной: после поражения мумий никто не мог посягнуть на имперские территории, а большая часть заморской армейской группировки должна были вернуться в Нгару.
- Отлично, - подал голос другой наместник - молодой Витеге фон Эрменрих. - Мы можем использовать вернувшиеся войска для охоты на морских эльфов.
В отличие от аскорийца, окруженного преданными людьми, правитель Ралкрусса был в одиночестве - его ближайшие соседи (фиолетовая магистресса Консорциума и граф Гхашбадский) демонстративно соблюдали дистанцию. Ничего удивительного в этом не было - учитывая то, что его отец, Кирион фон Эрменрих предал Империю, удивляться скорее следовало тому, что Витеге не только остался в живых, но и занял его место. Наверное сказывалось то, что последние десять лет молодой фон Эрменрих провел в столице, пытаясь наладить торговлю с Тяньси, не поддерживая связей с семьей.
- Предлагаешь напоить морской водичкой тех, кто наелся песка? - хмыкнул Роланд. - Смешной ты парень.
Последнее замечание, сложись ситуация чуть иначе, могло бы спровоцировать небольшую войну. Но Ралкрусс и Аскория всегда соперничали друг с другом, и подобная насмешка не выходила за грань допустимого. Тем более, что предложение действительно звучало глуповато, а свежеиспеченный наместник не обладал достаточной силой, чтобы причинить Лобстеру беспокойство. Пока он не укротил Ралкрусс (чего он вне всякого сомнения надеялся добиться под предлогом охоты на синеволосых), Витеге мог отвечать лишь словами.
- Столица моей провинции подверглась нападению, - произнес он. - Подобное нельзя оставлять безнаказанным.
Намек был очевиден. Пятнадцать лет назад, в Мутные Дни после свержения Пятого Императора, Корт Бальдр, одна из крупнейших Морских Твердынь, вторглась в аскорийские воды. Опьяненные кровью, вредители морей вырезали целые острова, уничтожая все, что не могли забрать, стратегической геомантией и колдовским пламенем. Апофеозом их рейда стало нападение на столицу провинции, от которого город не оправился до сих пор. И, что было хуже всего, Твердыня ушла за Кипящие Моря, лишив имперцев возможности отомстить.
- Точно смешной, - Рыжий Лобстер лишь хмыкнул, но в глубине его глаз блеснуло что-то нехорошее. - Не то что твой папаша. Надеюсь ты и предателем не окажешься.
Выдержке де Вельянтифа можно было только позавидовать. Витеге в первую очередь - простая подначка заставила его утратить душевное равновесие. Молодой фон Эрменрих чуть покраснел, его сердцебиение участилось, а брови грозно сошлись на переносице. Обстоятельства принимали дурной оборот, но, к счастью, в их разговор вмешалась третья сила.
- Я не понимаю, - произнесла Анастасия Кавендиш. - Вы собираетесь мстить за нападение на ваш город? То самое, которое провалилось?
Наследница Багряного короля, единственного из имперских наместников кто не явился на заседание Совета из-за очередного обострения Снежной войны, возвышалась справа от Витеге. Прозвище Темной Башни ей подходило - семи футов ростом, волшебница казалась еще выше из-за огромной остроконечной шляпы. Судя по переливающимся узорам, менявшим цвета и формы, Ганц предположил, что это был Проклятый Колпак Гордерика, ношение которого нарушало как минимум восемнадцать пунктов Стандартов и Постановлений Консорциума. Впрочем, паладин не был обязан блюсти эти правила, а вкус семейства Кавендиш к странным головным уборам был притчей во языцех. В любом случае, вид у нее был довольно грозный - Эрменрих предпочел не связываться еще и Севером, а потому только пробормотал в ответ что-то невразумительное.
- Отлично, - произнесла Анастасия. - И мне кажется, что в текущей ситуации, очевидно куда лучше направить сахалльские войска. Приближается шестой век. Неправильно если наша великая Империя встретит его в границах от середины четвертого, верно?
Война. Темная Башня не произнесла этого слова, но оно просто повисло в воздухе.
Прежде, чем взорваться как боевое заклинание. Гешталия и Олдосс - восточные провинции, присоединенные к Валье победоносными Походами Мертвецов в эпоху Третьего Императора и отторгнутые Эсфорийским мирным договором пятнадцатилетней давности. Сердце Ганца забилось быстрее, но как не силен был жар праведного желания вернуть Империи ей полагающееся, ему полагалось оставаться безучастным. Лорды спорили, пытались убедить и переубедить друг друга, воли и интересы сталкивались как клинки. И хотя при этом пока никто не повышал тона, и все были предельно вежливы друг с другом, Ганц ощутил себя на поле боя; слова были словно солдаты враждующих армий, аргументы оборачивались наступлениями, завуалированные насмешки и уколы напоминали обманные маневры. Железноглавец не жалел о том, что судьба превратила его в брата Воинства, но сейчас он был близок к этому как никогда. Ведь случись все иначе, он бы мог бы быть полководцем в таких сражениях... Но сейчас он был паладином, слугой Валье. А эти люди (а так же три темных эльфа, гоблин и кобольд) сейчас были самой Империей.
Взгляд паладина почти против его воли устремился к небольшому возвышению в конце зала. Там, на возвышении и под пышным балдахином стоял Великий Трон. Символ имперской мощи, отлитый из регалий королей и правителей, сокрушенных Великим Фомальгаутом, пустовал, но все равно внушал паладину почтительный трепет. Сидя на нем владыки Валье прошлого заключали договоры, начинали войны, и одним словом решали судьбы мира.
"А ведь он мог бы принадлежать мне", - появилась в голове тихая и будто бы чужая мысль.
Она немедленно вызвала у паладина шок. Железноглавец знал себя и свое место в этом мире, и прекрасно понимал, что став имперским паладином он не годился в правители Империи. Ни разу эта мысль не вызвала у него настолько острого сожаления, и пораженный паладин не мог перестать задаваться вопросами. Неужели в его душе до сих пор скрывались подобные помыслы? И, если да, на что они могли его подвигнуть? Мог ли он теперь доверять себе?
Погруженный в самокопания, он даже не сразу заметил, что словесное сражение вокруг него постепенно стихает, а внимание членов совета оказалось сосредоточено в центральной части стал, где за ним, на небольшом возвышении, сидели могущественнейшие люди Империи.
- Мы могли бы вести войну даже без сахалльской группировки, - ответила на чей-то вопрос Стелла Маджентовая. - Извлеченных из шиаггаратской находки ресурсов уже достаточно, чтобы призвать целую армию Духов. И в нашем распоряжении есть Морская Твердыня! Перенесем ее во Внутреннее Море и о флотах Священных мечей можно забыть.
Тридцать пятая глава Магического Консорциума явно была более, чем положительно настроена по отношению к войне. Голос невысокой красноволосой волшебницы звенел от уверенности, а от возбуждения вокруг ее тела сформировалось гало магических энергий. В иной ситуации Ганц бы нашел эту ситуацию странной, ведь такое поведение не было характерно для магистриссы, прозванной Снежной королевой.
- Не стоит спешить, - глухо возразил ей голос Иоанн Бальдарова. - К сожалению, пока машины Ормен Ланга подчиняются не нам, но прежним хозяевам. И у меня нет сомнений насчет того, что их преданность питает лишь страх.
Необычным было и поведение Старшего иерофанта. Ганц встречал его чаще, чем других членов совета и, обычно, могучий старик воспламенял людей неистовой убежденностью и собственной харизмой, но сейчас от него исходило лишь странное леденящее душу спокойствие. Паладин увидел рубиновое Око Фомальгаута, украшавшее грудь Верховного культиста и его словно бы укоризненный взгляд, заставил его отвести взор, взглянув на того, кто сидел в центре С-образного стола.
Это был невысокий мужчина средних лет: темные волосы, тронутые сединой, блеклые зеленые глаза, простой камзол. Он больше напоминал провинциального дворянина, и на фоне остальных членов Совета, чья сила духа проявлялись даже внешне, выглядел весьма невзрачно - если бы не аура силы, исходившая от него, которая ощущалась почти физически. Маджентовой магистриссе подчинялись колдовские энергии почти безграничной мощи, Бальдаров нес слово самого Фомальгаута, но даже их могущество блекло пред возможностями этого человека: он выходил победителем из безнадежных ситуаций, сокрушал препятствия, пред которыми опускали руки сильнейшие, и решал проблемы, которые многие были даже не в силах осмыслить. Что там, половина из присутствующих оказалась здесь не в последнюю очередь благодаря его воле.
Он поднялся, излучая уверенность. Прошелся взглядом по членам Совета - те, кто встречался с ним взглядом, почтительно замолкали. Вскоре воцарилась тишина, и председатель Совета улыбнулся, приготовившись озвучить свое решение.
И тут кровь хлынула у него изо рта, взор затуманился, ноги подкосились, и Герой Империи Салмансар Зоннер, Паук Шиаггарата, чьи тенета опутывали всю страну, рухнул на пол в звенящей тишине.
Глава 1. Цирк Смерти.
497 год от основания Империи.
Деревня Унголиаф, 29 декабря.
Клоун прыгнул на Рейнольда Рейнольдса. Измазанное белой краской лицо искажала гримаса безумной ярости, волосы стояли дыбом, и даже накладной нос напоминал клюв хищной птицы. Из его рта вырывались бессвязные вопли, а ржавый мясницкий нож принялся рубить воздух еще в полете.
Lenwaednn влетел ему в лицо, раздался крик боли, и прерванный полет комедианта завершился на полу. Он немедленно попытался встать, но деревянный молоток опустился ему на затылок, обрывая эти потуги.
"Последний", - подумал Рейнольд, утирая со лба пот и глядя на тела поверженных циркачей.
- Потрясающе, дамы и господа! - громко прозвучал гнусавый голос. - Пусть Дождь и серьезный тип, но семейство Бим-Бом он победил со смехотворной легкостью!
"Мне бы было сложнее, если бы они не нажевались злокорня" - сказал бы некромант в другой ситуации, но сейчас ему было не до этого - он пытался понять, откуда хозяин цирка вещает.
Увы, мерзкий голосок звучал словно бы отовсюду. Не особенно помогало и освещение. Огороженная решеткой арена, больше похожая на массивную мышеловку, была единственным более-менее освещенным местом в цирковом шатре - свет эфирных фонарей, высившихся вокруг нее, не проникал за кулисы и в зрительские ряды.
- Что же, клоуны оказались не в силах остановить некроманта, - продолжал распинаться конферансье. - Но удастся ли ему одолеть нашего укротителя? Делайте ваши ставки, дамы и господа!
В иной ситуации, некромант из Щитового королевства обязательно бы хмыкнул от предприимчивости имперца не только превратившего преступление в представление, но и устроившего тотализатор по поводу его исхода, но сейчас в душе царила холодная сосредоточенность и посторонним мыслям не было места. Он даже не обрадовался тому, что пара дюжих слуг, которые утаскивали побитых клоунов за кулисы, не были членами "семейства Бим-Бом" - лишь отметил, что справиться с ними было куда сложнее, чем с кучкой чокнутых в уродливом гриме.
- Встречайте! - повысил голос шпрехштальмейстер, когда последний клоун покинул арену. - Укко - Повелитель Чудовищ!
Эфирные фонари противно замерцали, Рейнольд тихо зашипел и сердито сощурился. Занавес поднялся и на арену выкатилась массивная клеть на колесах, которую тащил десяток широкоплечих карликов. Поначалу некромант принял их за гоблинов, но затем заметил, что у них не было лиц, а вместо волос торчали щупальцеобразные отростки, и понял, что это были монстры из низших слоев Астрала. Опасными они не выглядели, и некромант перевел взгляд на существо внутри клетки. Его скрывала белая ткань, но исходившая от создания вонь показалась некроманту странно знакомой.
"Да вы шутите", - подумал он, приглядевшись к силуэту.
- Трепещи, жалкий труповод! - заорал маленький человечек, сидящий на клетке. - Сейчас ты познаешь значение ужаса!
Он щелкнул кнутом и низшие монстры открыли клетку.
Еще один удар кнута - и их руки просунулись сквозь прутья и освободили чудовище от ткани. Львиная морда, крылья нетопыря и гигантский скорпионий хвост - это действительно была мантикора.
- Вперед, Матильда! - крикнул Укко. - Сожри его!
Веки чудовища приподнялись, и оно смерило некроманта заинтересованным взглядом. А затем зевнуло и, закрыв глаза, опустилось на пол, засопев. По рядам публики пробежался смешок, укротитель же побледнел и щелкнул кнутом. Один из низших монстров забрался в клетку и попытался дернуть мантикору за за усы, но единственное, чего ему удалось добиться, был удар лапы, отбросивший его на прутья клетки с разбитой головой.
- Вы ее что, покормили что ли? - вырвалось у Рейнольда.
Укко бросил на него взгляд полный злобы и неразборчиво прошипел, чтобы некромант заткнулся.
- В отличие от подавляющего большинства фантастических зверей, - назидательно произнес он, подражая своему наставнику в монстроведении. - Мантикоры не нападают, когда сытые.
- Заткнись! - рявкнул на него Укко. - Я те покажу!
Он поднял руки над головой и забормотал слова заклинания. Рейнольд взглянул в Астрал и увидел, как астральное тело мантикоры обвивают нити черномагического заклинания. Оно было довольно мощным и начало действовать еще до того, как окончательно оформилось. Матильда поднялась, ее глаза затопил мрак, и чудовище сделало пару шагов в сторону некроманта.
Ночная Вспышка ударила Укко в грудь, и маг рухнул на крышу клетки, содрогаясь от боли. Соединение между ним и фамильяром было разорвано, мантикора остановилась, мотнула головой с заметным недоумением, но тут же легла на дно клетки и вновь задремала. Мелкие же монстры застыли на месте, вздрогнули и начали расплываться зловонными лужицами темно-фиолетовой дряни - очевидно, они были слишком слабы, чтобы поддерживать плотные тела без помощи хозяина.
- Что же, господин Дождь показал не только свою силу, но и остроту ума! - раздался голос хозяина цирка. - Думаю теперь у никого нет сомнений, что сегодня на арене действительно Победитель Тысячи?
"Понятно", - хладнокровная ясность помогла Рейнольду раскусить чужой умысел. - "Он специально выставил против меня этих недотеп, чтобы повысить ставки".
Определенно, хозяин был ужасно жаден. Некая богатая сволочь обещала за голову некроманта добрых полторы тонны золота, а он все равно пытался выжать из местной публики их медяки (ну или может серебряники - Унголиаф вроде не бедствовал).
- Ах да, друзья, поскольку слуги нашего невезучего Укко исчезли, Матильда останется на арене! - продолжил надрываться невидимый голос. - Вы можете сделать ставки на то, проснется ли она и будет ли ее зубам суждено отведать плоти нашей приглашенной звезды!
"Точно крохобор", - подумал Рейнольд. - "Или он действительно собирается соблюсти свои условия".
Воспоминания о письме разбудили в его душе ярость. Проклятый клок бумаги, ждавший его в гостинице, заставил его прийти сюда и подчиняться нелепым правилам. Некромант шумно выдохнул, стараясь взять себя в руки - время гнева еще придет.
- Что же, господа, пора нашему славному цирку подтвердить свою репутацию зрелища не для слабых духом! - воскликнул шпрехшталмейстер. - Ведь сейчас здесь появиться гость с далекой Рунны... Последний ученик школы Слепых Воинов Грандсилы... Матфей Мордок - Алый Демон!
Гнусавые восторги сменились фанфарами, лампы замигали как безумные, занавес поднялся, и из темноты на арену выскользнула алая тень. Мгновение и она оказалась на крыше клетки Матильды. Это был высокий человек, одетый в облегающий костюм из красной кожи, который сидел так плотно, что та трещал при каждом движении. Вооружен циркач был деревянным посохом, покрытым затейливой вязью, а его лицо скрывала пугающая рогатая маска, в которой почему-то отсутствовали прорези для глаз.
"Он что, действительно слепой?" - подумал некромант. - "И как мне с ним драться?"
Матфей вскинул свое оружие и нарисовал в воздухе восьмерку, а затем перекинул его через плечо и произнес что-то не незнакомом Рейнольду языке. Певучие и мелодичные слова звучали довольно приятно, однако тон канатоходца не оставлял сомнений в том, что ничего лестного там не было.
- Алый Демон говорит, что господин Дождь выглядит таким жалким, что он готов дать ему фору, - подтвердил хозяин цирка. - Один удар.
По зрительским рядам пронесся недовольный гул - в Матфея полетели гнилые фрукты и овощи, но Рейнольд остался равнодушен к внезапному проявлению чувств со стороны аудитории. В предложении воина наверняка был скрыт какой-то подвох, но некромант не мог понять, в чем тот заключался. Сквозь Астрал канатоходец выглядел заурядным человеком, дистанция между ними была велика для внезапной атаки, и Рейнольд замер в нерешительности. Циркач уловил его настроение, и надменно улыбнувшись, произнес что-то еще.
- И он хочет сказать, что ваша спутница ему по душе, - перевел шпрехшталмейстер. - И после вашей смерти он позаботиться о ней.
"Черт с ним", - решил тогда некромант. - "Слепой или нет, он у меня получит".
Пальцы правой руки изобразили колдовской знак, однако вместо заклинания в канатного плясуна полетел lenwaednn, брошенный второй рукой. Матфей взмахнул своим посохом и эльфийский пыточный инструмент отлелел в сторону, но Рейнольд уже призвал Ночную Вспышку.
Шансов уклониться у Алого Демона не было, и некромант списал его со счетов. Поторопился. Деревянная палка оказалась на пути заклинания и, внезапно, то оказалось пойманным в полупрозрачную сферу. Тело оказалось быстрее ума: еще до того, как Ночная Вспышка полетела обратно в некроманта, руки схватили плащ. Зеленое сияние бессильно разбилось об мандрагоровую ткань, но враг не дремал и первым, что увидел Рейнольд опустив плащ, был посох Матфея, несущийся к его голове.
Некромант вскинул руку, удар пришелся по наручу, но ее все равно пронзила боль. Стиснув зубы, Рейнольд попытался ответить - его кулак врезал канатоходцу в живот, но с тем же успехом можно было бить скалу. Враг даже не шелохнулся и спустя мгновение его колено ударило в брюхо некроманта.
В глазах у Рейнольда потемнело, он отступил на шаг назад, под градом ударов, который обрушил на него Матфей. Посох уроженца Рунны словно бы превратился в портал в измерение боли, переносящий ее прямиком в тело Рейнольдса. Не было ни возможности контратаковать, ни даже нормально защититься - все что некромант мог, так это прикрывать голову и пятиться назад.
"Черт!" - подумал он, уткнувшись спиной в решетку.
Но внезапно избиение прекратилось. Рейнольд убрал руки и приподнял голову, чтобы оглядеться. Канатоходец почему-то не решаясь приблизиться к краю арены, замерев в паре метров от некроманта. Рейнольд заподозрил недоброе, но ничего не происходило: руннец лишь угрожающе поигрывал своей палочкой, с самим некромантом ничего не происходило, лишь крики толпы, что звучали за спиной сменялись на разочарованные.
"Стоп", - вспыхнула догадка. - "Крики. Они мешают ему".
Все встало на свои места - Рейнольд понял, что Матфей ориентировался в пространстве с помощью обостренного слуха, и бросился на врага. Посох вновь взорвался вихрем ударов, но некромант не обращал внимания на боль. Он оказался рядом, канатоходец попытался вновь приложить его коленом, но не успел он оторвать ногу от земли, как Рейнольд закричал. Так мерзко и громко, как мог.
Пронзительный вопль заставил руннца выпустить оружие и отшатнуться, схватившись руками за уши. Рейнольд победно усмехнулся и призвал Ночную Вспышку. Зеленое сияние ударило в маску циркача и бесчувственное тело Алого Демона упало на опилки.
- Дождь! Дождь! Дождь! - взорвались трибуны и неожиданно для себя он понял, что поддержка была довольно приятна (пусть даже зрители были рады не сколько его успехам, сколько собственным выигрышам).
- Что же, похоже, нашему гостю сегодня улыбается удача, - гнусавый голос пытался звучать бойко, но Рейнольд уловил в нем нотки неуверенности. - Я нахожу нужным вознаградить его!
Эфирные лампы погасли, и на мгновение все погрузилось во мрак. Затем фонари вспыхнули вновь, но на сей раз их свет был белым, холодным и сконцентрированным. Он соединился в мощный луч, который устремился вверх по центральному опорному столбу циркового шатра.
Там обнаружилась небольшая площадка, на которой, вальяжно раскинувшись в кресле, сидел дородный бородатый мужчина в ярко-красном камзоле, белых брюках и котелке. В его руках был рупор и Рейнольд понял, кого видит прежде, чем хозяин балагана открыл рот.
- Взгляните, господин Дождь! - произнес толстяк, и его палец взлетел под потолок. - Ваша возлюбленная!
Световое пятно поползло наверх, Рейнольд проследил за ним взглядом и его сердце замерло. Там наверху, под самым куполом цирка, немилосердно связанная множеством веревок, переброшенных через выступ, растущий из столба, висела женщина. Светло-коричневая кожа, бело-серебристые волосы и длинные уши - это была темная эльфийка. Тарша был без сознания и... Стоп.
- Это не она, - мысль, поразившая Рейнольда, озвучилась само собой.
- Что? - несмотря на то, что их разделяло немаленькое расстояние, шпрехшталмейстер его услышал.
- Не она, говорю, - произнес некромант. - Не моя возлюбленная.
- Но... она ведь говорила, что... - неуверенно произнес шпрехштальмейстер, но звуки сдавленного смеха, которые издавал некромант, заставили его замолчать.
Метафорический камень, упавший с души Рейнольда, поднял волны идиотской веселости, захлестнувшие некроманта. Каким же идиотом он был, если поверил, что им удалось схватить Таршу? Наверное, перенервничал из-за того, что к письму была приложена прядка волос. Но теперь все стало на свои места: Цирк Смерти действительно был сборищем жадных некомпетентных идиотов.
- Достойная попытка, Дождь! - неожиданно произнес шпрехшталмейстер. - Но тебе не обмануть меня, Гарсиля-Хитреца!
В его руках оказался нож и, он ударил по одной из веревок, обвитых вокруг столба. Раздался противный скрежет подъемников, и темная эльфийка устремилась вниз - прямиком на острые шипы, торчавшие из клетки-арены. Хоть мгновение спустя, вторая веревка и остановила ее падение, веселость некроманта как ветром сдуло.
"Опасные идиоты", - подумал он, чувствуя, что напряжение возвращается.
- У тебя отвратительное чувство юмора, - мрачно произнес Рейнольд, опустив взгляд на поднимающийся занавес. - Особенно для циркача.
Там оказались уже знакомые близнецы. Некромант сперва расслабился, но затем увидел в их руках связки кинжалов и понял, что сейчас они не пришли не за Алым Демоном.
- Оберт и Сиган, господа! - объявил конферансье. - Метатели ножей!
Не успело эхо от его слов угаснуть, как в Ренольда уже летела сталь. Он прыгнул назад и прикрылся плащом - кинжалы, которые не пролетели мимо него, оказались не в силах пробить плотную ткань.
Близнецов, впрочем, эта неудача не смутила - сорвав новые полоски смертоносной стали с поясов, перекинутых крест-накрест через грудные клетки, они бросились к некроманту. В его руках уже плясало зеленоватое пламя, но он не спешил пускать его в ход - пусть циркачи подойдут поближе.
Но появился туман. Густой и темный, он скрыл арену, метателей ножей и вообще, что находилось за пределами расстояния вытянутой руки. Рейнольд напрягся, заподозрив очередной трюк циркачей, но услышал голос Гарсиля. Мутная пелена гасила звуки, но ему удалось услышать возмущение и удивление в тоне шпрехшталмейстера, и он понял, что скорее всего он и его люди тут были не при чем. А затем из тумана появилась женщина.
Короткое черное платье с глубоким вырезом позволяло безошибочно оценить совершенство фигуры, густые темные волосы спадали до середины спины, а движения были изящны и грациозны - в другой ситуации, ее красота могла бы восхитить Рейнольда... Но сейчас незнакомка почему-то внушила ему ужас. Буквально все его естество завопило, требуя бежать, бежать прочь без оглядки, но ноги будто приросли к полу, и он мог лишь беспомощно созерцать ее приближение.
Она оказалась совсем рядом и заглянула ему в глаза. Глубокая синева, напоминавшая небо над равнинами Нетстраха, прогнала смертный ужас, и вообще все мысли. Рейнольд ощутил себя пустым и ничтожным, жалким существом, недостойным не то, что глядеть на незнакомку, но даже просто стоять перед нею. Ноги пришли в движение, и некромант припал на колено... И тут все тело просто содрогнулось от боли - недавнее избиение не прошло даром. Рот некроманта сложился в немом крике, перед глазами заплясали искры, голова закружилась, но неожиданно понял, что наваждение прошло.
- Т-ты к-кто т-такая? - прохрипел он, с трудом заставляя себя встать.
Таинственная гостья ничего ему не ответила, но ее лицо вспыхнуло странной и даже какой-то голодной заинтересованностью. Она сунула ему lenwaednn (откуда взяла?), отошла на пару шагов и взмахнула руками. Туман исчез так же быстро, как и появился, Рейнольду показалось, что тот исчезает в волосах незнакомки, впрочем, приглядеться он не успел.
- Мне кажется, я ясно указал, что вы должны были явиться один, Дождь! - взорвался негодованием хозяин Цирка смерти. - Или вы нашли новую подругу и желаете избавиться от старой?
- Она не со мной! - Рейнольд бы не стал отвечать, но тут заметил, что Гарсиль держит нож в опасной близости веревки. - Я даже не знаю, кто она!
Он взглянул на незнакомку, как бы прося ее, подтвердить, что она тут сама по себе, но женщина осталась равнодушной к их разговору. Она лишь стояла и вертела головой туда-сюда. Метатели ножей замерли в напряжении, но судя по всему, ее интересовали не они, а клетка.
- Что же, сделаю вид, что поверил вам, - произнес Хитрец. - Ведь шоу должно продолжаться. Но я немножко подогрею ситуацию! Дамы и господа...
Вновь заиграла торжественная музыка, занавес поднялся, но прежде, чем шпрехшталмейстер успел объявить нового участника представления (двухметрового детину со штангой), загадочная союзница некроманта сделала свой ход. Она бросилась к близнецам, те метнули в нее кинжалы, но женщина буквально взмыла в воздух и ножи прошли мимо. Прежде, чем Оберт с Сиганом успели достать новые, она уже оказалась рядом с ними. Что случилось дальше Рейнольд не разглядел, но оба циркача упали, а женщина уже продолжала свой бег, сорвав с них увешанные ножами пояса.
"Она вырвала им глотки", - с ужасом подумал некромант, приглядевшись к корчащимся телам.
А дальше все было только хуже. Троллеподобный детина выскочил из-за кулис, занося свой снаряд, но женщина взбежала по нему как по лестнице, замерев на чужих плечах. Циркач задрал голову, и удивленно посмотрел на нее, но женщина лишь опустила руку, бросив в него кинжал. И воткнулся пол - после того, как прошел сквозь тело атлета насквозь.
Трибуны подавились криками восхищения, а Рейнольд почувствовал, что его челюсть медленно едет вниз, но чудовищное представление и не думало останавливаться. Не успело тело силача опуститься на арену, женщина подпрыгнула и, крутанувшись, бросила ножи в разные стороны. Один из них понесся у Рейнольда над головой, некромант успел обернуться и увидеть, как он ударился об решетку... Нет, как он вошел в крепление решетки. Раздался противный металлический скрежет и клетка начала разваливаться.
"Твою мать", - только и подумал некромант, когда он понял, что сейчас на него упадут верхние прутья.
Сознание лихорадочно заработало силясь найти выход - пришла идея искать защиты у загадочной незнакомки, но что-то в его душе воспротивилось этому. Вместо этого, ноги понесли его к клетке мантикоры и прежде, чем двойная ирония такого поворота событий стала ясной, он уже оказался наедине с Матильдой.
"А сон сытой мантикоры действительно крепок", - нашел в себе силы удивиться некромант.
Снаружи раздавался грохот и звон падающего металла, слышались крики боли людей, которых зацепило обломками, но ничто из этого не могло нарушить покой мантикоры. Как и гнусавое негодование хозяина цирка.
- Это зашло слишком далеко, Дождь! - услышал некромант, когда железопад прекратился. - Я лично покончу с тобой. Но сперва...
Высунувшись из клетки, Рейнольд увидел, как толстяк применил заклятие Левитации и устремился к темной эльфийке с явно не лучшими намерениями. Некромант поднял руку и хотел было призвать Ночную Вспышку, но прежде, чем он успел сделать это, в грудь Гарсиля вошел металлический прут. Раздался сдавленный всхлип, хруст костей, и мгновение спустя, мертвый толстяк упал на арену.
Это сделала таинственная женщина. Она абсолютно не пострадала во время разрушения гигантский мышеловки и сейчас довольно улыбалась. Улыбка была приветливой, но у Рейнольда от нее мурашки побежали по коже. Раздался противный треск и сердце некроманта застучало как бешеное, когда он увидел, как по центральному опорному столбу шатра змеятся трещины.
Торжествующий хохот женщины смешался с криками ужаса зрителей. Но повели они себя одинаково: люди повскакивали со своих мест и бросились к выходу, женщину же окутал туман (или она превратилась в туман?), который поднялся и улетел прочь через дыру в ткани.
"И что это было?" - подумал Рейнольд, но не стал задумываться об этом прямо сейчас - нужно было спасаться.
О том, чтобы воспользоваться главным выходом или уйти через закулисье речи не шло - людской поток зрителей устремился и туда, и туда, создав ужасную давка, и пройти через которую можно было лишь по трупам.
"Эх, Кончина, где тебя там носит?", - подумал он с тоской. - "Могли бы просто улететь".
Впрочем, фантазии о призыве Духа сейчас были лишены смысла - та снова взяла отгул на пару дней. Некромант прогнал их, и возобновил лихорадочный поиск выхода. Может перебить путы эльфийки магией и спрятаться с нею в клетке? Хотя нет, она высоко, просто так ее не поймать, да и мантикора может проснуться... Проклятие. Мысли почему-то никак не желали соединиться во что-нибудь стройное, а время утекало как вода сквозь пальцы. Сколько еще времени у него есть - десять секунд? Пять?
За спиной раздалось фырканье. Некромант вздрогнул, но обнаружил, что это была лишь мантикора - хоть крикам удалось заставить ее беспокоиться, она не проснулась. Рейнольда почувствовал, что его завидки берут - вот уж чье бы спокойствие ему не помешало...
"А еще лучше - крылья", - подумал он. - "Стоп. Крылья!"
Некромант закрыл глаза, и постарался отрешиться от всего - хаоса, кипящего снаружи, времени, которого становилось все меньше, боли в теле, ничтожных шансов на успех, и его сознание выпорхнуло из тела, устремившись к мантикоре. Плетение черной магии - остатки заклинания Укко еще обвивали ее астральное тело. Она отдаленно - очень отдаленно напоминала плетение заклятия, позволявшего некромантам управлять зомби, и это вдохнуло в Рейнольдса надежду. Его "руки" коснулись плетения, и он вложил в них все свои силы, молясь, чтобы некротические энергии смогли заполнить пробелы в конструкции управляющего колдовства.
Матильда вздрогнула, и ее глаза загорелись зеленоватым сиянием. Получилось! Некромант обрадовался и даже сумел заставить свое тело шагнуть навстречу магическому зверю, но тут его пронзила дикая боль. Он не знал, что было тому причиной - контакт с умброй, чужим астральным телом или необходимость управлять сразу двумя телами, но она была столь дикой, что он даже не понял, как очутился на спине мантикоры. Заставив себя не обращать на боль внимания, некромант заставил чудовище взмыть в воздух - времени было мало.
Львиные когти разорвали веревку, удерживающую эльфийку, руки некроманта схватили ее, от боли Рейнольд вновь зашипел, но не выпустил астральных вожжей. Удар крыльев, и они взмыли выше, - когти ударили по плотной ткани, раздался противный треск, и они оказались снаружи. Морозный воздух ударил в лицо, некромант вздохнул полной грудью, боль утихла... и заклинание развалилось.
Матильда рухнула вниз камнем. Руками некромант вцепился в эльфийку, его ноги сжались на шее чудовища. От боли магическое животное пришло в себя и чуть приподнялось, но тут почувствовала пассажиров и это ей не понравилось. От бешеной болтанки и рычания некроманта затошнило, и его чувство реальности отказало ему. Перед глазами носились звезды и круги, тело мотало туда-сюда точно тряпичную куклу, желудок и его содержимое вежливо просились наружу.
Конец был немного предсказуем. Ноги некроманта бессильно скользнули по шерсти и его тело понеслось навстречу земле, в то время как мантикора с довольным рыканьем полетела прочь. Рейнольд проводил ее взглядом, успел удивиться тому, что не злится на неразумную тварь, и случилось падение. Прямиком в массивную кучу рыхлого снега, которую сгребли, чтобы освободить место для шатров.
"Повезло", - с неожиданным философским спокойствием подумал некромант, задумчиво глядя на звезды в то время как позади него оседал купол Цирка Смерти.
***
Эльфийка оказалась удивительно тяжелой. Вроде бы и хрупкая и росточку всего ничего, а все же к тому времени, когда Рейнольд добрался до своей гостиницы, он основательно устал тащить ее. Ему даже приходила подленькая мыслишка бросить ее где-нибудь. В конце концов, от циркачей он ее спас, а что с ней случится дальше - разве его забота? Останавливало некроманта лишь то, что девушка не приходила в сознание, да и подходящего места, чтобы ее оставить не встретилось. Не в сугроб же, в самом деле, кидать?
"Обагренный трезубец" встретил их спокойствием и тишиной. Хозяин гостиницы - мрачного вида одноногий старик лишь покосился на гостей, а когда Рейнольд попросил принести еды в номер, лишь пробормотал что-то неразборчивое и качнул головой. Некромант не понял, означало ли это "да" или "нет", но усталые ноги лишь заныли, что лучше они потом спустятся вниз, чем сейчас продолжат удерживать вес сразу двух тел , и, вздохнув, он зашагал вверх по лестнице.
С дверью пришлось повозиться - пришлось работать одной рукой. Изведя весь известный ему запас проклятий и богохульств, Рейнольд-таки совладал с замком, и ввалился вовнутрь. В лицо ударил холодный ветер - уходя, он забыл закрыть окно (лучше бы дверь забыл запереть!). По возможности аккуратно положив бесчувственное тело аш'хаттари на постель, некромант захлопнул форточку, а затем плюхнулся в кресло.
Стало легче, но не намного. Тело было напряжено настолько, что сил не хватало даже для того, чтобы расслабиться. Умом некромант понимал, что надо бы выпить магического зелья, но его будто сковали невидимые цепи. Тяжелые, сдавливающие, они не давали подняться, заставляя сидеть и терпеть медленную и мучительную пытку заточения внутри гробницы собственной плоти. Рейнольд ощутил себя легендарным гигантом, которого в седой древности боги приковали к скале на краю мира.
"Только вот ноги мои не грызут черные волки", - подумал он. - "Да и если что, к утру они не отрастут".
Сейчас нижние конечности Рейнольда болели настолько сильно, что даже перспектива потерять их (пусть даже и только на ночь) показалась ему не столь ужасной. И тут, как назло, в дверь постучали.
"Сдалась мне эта еда", - проворчал он, поднимаясь, и, стараясь наступать лишь на пятки (те болели меньше всего), доковылял до двери. - "Потерпел бы чуток..."
На пороге оказался слуга - молодой парнишка с подносном. Хозяин гостиницы оказался весьма щедр: там оказалось сразу две курицы, увесистый кувшин местного пива и пара глубоких тарелок бараньего супа. Вид пищи приободрил Рейнольда, и его даже не смутило, что ужин стоил трех серебряных монет.
Расплатившись со слугой, он, чтобы не вставать два раза, подошел к своему мешку и склонился над ним. Первым делом на глаза попался жезл и некромант удивился себе - как его можно было забыть? Покачав головой он, на всякий случай, прицепил амулет к поясу и вернулся к поискам. Следующим внимание привлек шлем пехотинца морских эльфов. Поглядев на трофей летней заварушки в Ралкруссе, некромант отложил его в сторонку, чтобы не мешал искать, и запустил руки поглубже. Пузырек из ударостойкого стекла обнаружился на самом дне мешка (кармашек для их хранения прохудился). Рейнольд достал его и, взболтнув, приложился к синеватому эликсиру.
Скрипнула половица. Инстинкты бросили некроманта вниз и удар, предназначавшийся его затылку, угодил в шею. Зашипев от боли, Рейнольд выронил склянку и обернулся - за спиной оказалась темная эльфийка. Хоть на ногах она стояла нетвердо, вид у нее был воинственный - черты лица искажала ярость, а в руках был тяжелый медный подсвечник. Она собиралась ударить снова, но некромант успел поймать ее запястье. Завязалась борьба - к счастью, ушастая была слабой по меркам своей расы, и вырваться из его хватки у нее не получалось.
- Vaa'sta erh'haim, - произнес Рейнольд, пытаясь ее успокоить.
Традиционное хад-шеольское приветствие в переводе на человеческий означало что-то вроде: "я не собираюсь причинять тебе вреда". Однако, по всей видимости, Тарша льстила некроманту, когда утверждала, что ему оно удается почти идеально - собеседница лишь посмотрела на него с недоумением... и немедленно попыталась врезать в пах коленом. С плачевными результатами. Для себя.
- Успокойся, - как можно спокойнее произнес некромант, глядя на то, как ушастая морщится, ушибившись о набедренник. - Я тебе не враг.
Эльфийка недоверчиво посмотрела на него, а затем икнула и начала оседать на пол. Рейнольд было заподозрил какой-то трюк, но девушка упала на колени, а ее глаза начали закатываться. Некроманту это не понравилось, он немедленно поднял ушастую на руки и посадил ее в кресло, а сам вернулся к потрошению мешка. Извлек оттуда эликсир жизни, мимоходом отметив, что надо бы обновить запасы, навис над девушкой, и влил содержимое склянки ей в рот.
Она проглотила эликсир, чуть закашлявшись. Положительный эффект проявился почти мгновенно: бледность отступила, и синие глаза распахнулись, уставившись на Рейнольда с недоумением. Тот сделал шаг назад, на случай если ушастой вздумает продолжить бузить, но, к счастью, та или поняла его, или слишком устала.
- Ты кто? - спросила она. - Как я здесь очутилась?
- Рейнольд Рей... - хотел было ответить некромант, но спохватился. - Дитрих Фрайшутц. А ты... ?
- Иль... Ильнариэль, - пробормотала эльфийка, запнувшись. - Кажется. Я не уверена.
- Не помнишь свое имя? - удивился некромант.
- Я... ничего не помню, - напряженно пробормотала она, массируя виски.
- Совсем ничего? - вырвалась у Рейнольда очевидная глупость, но эльфийка восприняла ее серьезно.
- Я помню тебя... то есть, вас, - произнесла она, потешно наморщив лоб. - Ты был в клетке... на арене и сражался с кем-то. Еще там был какой-то мерзкий голос, который называл тебя Дождем. То есть, вас.
- Можно на "ты", - кивнул некромант. - А что было до этого?
- Помню как говорила с толстым круглоухим... - она задумчиво приложила ладонь к подбородку. - Меня мучила жажда, он угостил меня вином и... все.
- Понятно, - произнес Рейнольд, хотя на самом деле, понимал он не больше ее.
Зелье, отшибающее память, скорее всего, было экстрактом злокорня. Правда, как циркачи ухитрились опоить им эльфийку так, что она не почувствовала запах? Ответ на вопрос не находился, и некромант решил не ломать голову - толку?
- То есть, ты не помнишь ничего? - спросил он. - Ни как оказалась на поверхности, ни зачем, ни был ли с тобой кто-нибудь?
Ильнариэль пожала плечами, и Рейнольд вздохнул. Вероятнее всего, эльфийка оказалась наверху недавно - рядом с Унголиафом как раз был один из крупнейших выходов из тоннелей, связывающих Подземный мир с подлунным (по этой причине, он, собственно, и сидел в этой деревне уже третий день).
"Может попытаться отвести ее к Вратам Амалы?" - подумал он. - "Тамошние ей, наверное, могут чем помочь... Стоп".
- А вещи твои где ты не помнишь? - вопрос сам слетел с уст. - А именно разрешение на проживание на поверхности.
Вопрос произвёл почти магический эффект - ушастая подскочила с кресла и принялась хаотично хлопать по карманам своей куртки, затем запустила руки в штаны и, когда искомого там не обнаружилось, принялась выворачивать их. Пару мгновений спустя на столе оказался с десяток тонких стилетов (больше похожих на спицы), шелковый платок с вышитым змеем, и множество других мелочей. Вот только бронзовой пластинки, удостоверявшей право Ильнариэль покинуть Хад-Шеол там не оказалось.
"Все лучше и лучше", - с мрачной иронией подумал некромант, глядя на то, как ушастая принимается проверять свои вещи во второй раз.
Надежды на то, чтобы перепоручить ее имперским таможенникам рассыпалась как карточный домик. Некромант не слишком глубоко вникал во сложные дипломатические отношения между Валье и городами темных эльфов, но насчет того, что без пластинки Ильнариэль не стоило связываться с властями, ему было предельно ясно.
- И свою башню ты тоже не помнишь? - спросил Рейнольд, чувствуя, что в душе уже зарождается желание пошутить насчет того, что добрые дела не остаются безнаказанными.
Ответ был очевиден. Если бы помнила, то представилась бы сразу. Таким образом, ее даже нельзя было отвести в ближайший Священный Аванпост, чтобы заменить потерянную бляшку. В начале лета Рейнольду уже случалось посещать отделение Имперского культа с такой целью и тогда их с Таршей буквально заперли в храме на несколько дней, которые потребовались, чтобы связаться с отцом темной эльфийки и подтвердить ее право пребывать наверху. И им еще повезло - высокий князь Тиагара откликнулся быстро. Сколько времени могло уйти на поиски хозяина башни, к которой была приписана Ильнариэль, и ожидание его ответа, не хотелось даже и думать...
От мрачных мыслей некроманта отвлекло громкое урчание. Его сознание вынырнуло из глубин отвлеченных рассуждений, и обнаружилось, что оно исходило от эльфийки. А точнее, к немалому смущению оной, из ее живота.
- Ты кушай, не стесняйся, - Рейнольдс кивнул на стол.
Печальное выражение исчезло с кукольного личика, руки эльфийки схватили нож с вилкой, и она с довольным видом набросилась на еду. Некромант покачал головой и тихо хмыкнул, а затем решил, что на сытый желудок лучше думается и принялся искать стул, чтобы присоединиться к трапезе.
- Не нужно так торопиться, - с удивлением выдохнул он, когда обернулся и увидел, что за это время Ильнариэль ухитрилась сожрать половину курицы. - Подавишься же.
В ответ ушастая лишь пробормотала что-то, продолжая набивать рот птичьим мясом. Рейнольд мысленно пожал плечами, сел рядом, пододвинул себе тарелку супа, взял кусочек хлеба и отломил ножку курицы. Остальное оставил эльфийке - та благодарно промычала что-то, не переставая работать челюстями.
Супец оказался довольно жиденьким - не помешало бы побольше овощей. Зато мясо и алабастерский хлеб были выше всяких похвал - некромант сам не заметил, как проглотил их, и даже испытал что-то вроде сожаления по поводу того, что отдал все остальное Ильнариэль. Впрочем, минуту-другую спустя, чувство легкого голода исчезло, и Рейнольда приняла в свои объятия ласкающая сытость. Стало тепло и уютно, время потекло медленее, а в голове остались сплошь ленивые мысли, медленно перетекающие одна в другую.
"А чего я дергаюсь?" - прозвучала одна из них, когда его ленивый взор упал на эльфийку, обсасывающую косточки. - "Вроде за себя она постоять может, дам ей денег и пусть сама решает как поступить".
Это казалось лучшим выходом. В конце концов, у него были свои дела - дождаться Тарши, добраться до гаваней Алабастера, найти корабль... Да и, если подумать, то в его компании ей было находиться небезопасно.
"Даже мне самому в ней опасно", - хмыкнул он про себя.
Рейнольд вздрогнул и, совершенно позорным образом, грохнулся со стула. Впрочем, не лучше отреагировала и Ильнариэль - эльфийка подавилась, и некроманту пришлось хлопать ее по спине, чтобы помочь откашляться.
- Спрячься где-нибудь, - пробормотал он, закрывая глаза и сосредотачиваясь.
Последние месяцы дали Рейнольду мало времени, чтобы попрактиковаться в искусстве погружения в Сейт, но все же ему удалось добиться определенных успехов - покинуть собственное тело удалось почти безболезненно. Его проекция выскользнула наружу, и некромант принялся оглядываться по сторонам.
Постоялый двор располагался далеко от деревни, размеренное мерцание его бытовых талисманов было легко игнорировать, а потому обнаружить хозяина голоса было легко. В Астрале он выглядел как клок белого тумана. Рядом с ним замерло десятка два сероватых теней, а в правой руке сияла белая искра. Некромант сосредоточился, формируя плотное зрение, и увидел, что это был уже знакомый ему зачарованный рупор. Белый туман же, оказался долговязым типом непримечательной наружности, одетым в расшитый звездами плащ, а тени - кучкой громил, вооруженных короткими мечами и факелами. Приглядевшись к ним повнимательнее, он увидел следы плохо смытого грима на лицах некоторых из них и узнал членов семейства Бим-Бом.
"Проклятие", - подумал некромант, возвращаясь обратно в тело. - "Надо было тогда остаться и добить этих фигляров".
-...знаем, что ты здесь! - стоило прийти в себя как в уши вновь ворвался усиленный магией голос. - Выходи, Рейнольд! Выходи, подлый трус!
- Полегче, - ответил некромант, показываясь на балконе (вроде бы, подстрелить его им было не из чего) и, постаравшись звучать как можно более грозно, добавил. - Никто не смеет мне приказывать.
Увы, его потуга напугать незваных гостей оказалась безуспешной. Даже, наоборот - темнеющий за спинами лес и неровный свет факелов, придавал им необычный и даже пугающий вид. Они выглядели как мрачные черные тени Нижних Пределов, а их предводитель, чьи вышитые звезды светились багряными всполохами, был словно Шестой Угол.
- Вы кто такие? - вмешался в их разговор чей-то тяжелый хриплый голос.
- Мы актеры Цирка Смерти! - заявил тип в плаще. - Я, Катберд Звездарий, иллюзионист и престидижитатор, со мной...
- Я вас не звал, - перебил его хозяин гостиницы. - Идите на...
- Не лезь не в свое дело, старик, - фокуснику его брань пришлась не по сердцу. - Мы пришли свершить отмщение поганому труполюбу и если ты хочешь сохранить свою хибару, то лучше приведи его нам!
Хозяин в ответ лишь пробормотал что-то недоброе о ближайших предках Катберда и хлопнул дверью. Это окончательно разъярило циркача - он сжал кулаки и... пронзительно засвистел. Прямиком в магический рупор, который усилил звук в десятки, если не сотни раз. Рейнольду, хотевшему было последовать примеру старика, словно плеснули раскаленного свинца в уши.
Мир побелел от боли, оглушенный некромант потерял равновесие и едва не навернулся с балкона, лишь в последний момент схватившись за ограду. Глубоко вдохнул, пару раз мотнул головой, прогоняя искры и цветные круги, мелькавшие перед глазами, зрение прояснилось и он увидел, как створки ворот содрогнулись от удара.
Его нанесли низшие монстры. Твари били по ним стволом молодого дубка, вырванным из земли с корнем. Их хозяин был рядом - мерзко хохоча, Укко (и откуда, гад такой, взялся?) размахивал руками, координируя действия чудовищ, размеренно бивших деревом об дерево. Ворота трещали и стонали, точно живые - времени было мало. Некромант вытащил жезл, и забормотал слова древнего языка.
Ворота пали с мерзким хрустом. Бросив бревно, монстры устремились во двор, но внезапно треск ломающегося дерева прозвучал вновь - это слетела с петель крышка поруба. Из мрака холодных внутренностей земли вылетели черные тени, глаза которых сияли зеленоватым светом - свита некроманта из Щитового королевства преградила дорогу чудовищам.
Свернули клинки. Низшие монстры были сильны, но для серьезного боя не годились - медлительны и глупые, они могли лишь вскинули руки в попытке защититься. Мечи мертвецов прошли сквозь их трухлявую плоть, почти не встречая сопротивления, и черная кровь оросила землю.
Оставшись беззащитным, Повелитель Чудовищ позорно заверещал от страха и, преследуемый зомби, бросился под защиту остальных циркачей. Один из них попытался прийти ему на помощь, смело подавшись вперед и ткнув одного из живых мертвецов факелом. Его храбрость дорого ему обошлась - немертвый взмахнул мечом, и клоун закричал от боли в перерубленном запястье. Он свалился на землю, мертвец завис над ним, занося оружие, но нанести удар не успел - ему в грудь влетела изукрашенная узорами дубовая палка.
Что случилось Рейнольд не понял, лишь почувствовал вспышку магической энергии и увидел, как зомби внезапно развернулся и бросился на остальных немертвых. Рука некроманта сама опустилась к поясу, выхватывая жезл и прежде, чем зомби-предатель успел что-то сделать с остальными, его поразила зеленая вспышка.
"Нельзя подпускать его к ним!" - возникла в сознании некроманта мысль, когда он увидел, как Матфей Мордок (а это был он) бежит к нежити.
Некромант взмахнул колдовским жезлом, и десяток острых костяных кольев устремился к циркачу. Алый Демон вскинул свою чудо-палочку, но, как и ожидал некромант, чары не подействовали на заклинание с господством физического компонента, и циркачу пришлось отскочить назад. Рейнольд немедленно призвал Зубья Вампира вновь, но Матфей снова увернулся.
Тем временем, остальные актеры Цирка Смерти столкнулись с живыми мертвецами. Свободные от дурмана злокорня клоуны оказались хорошими бойцами - они быстро поняли, что обезглавливание зомби не убивает, а потому старались отрубить им конечности. Используя численное преимущество, они наседали на воинов свиты Рейнольда по двое или по трое, буквально изрубая тела немертвых на куски. Их предводитель не принимал участия в бою - Звездарий стоял у ворот, над ним вился шар белого света, освещавший поле боя (циркачи бросили бесполезные факелы), с совершенно неуместным выражением вежливого интереса на лице.
"А он вообще боевыми заклинаниями владеет?" - задумался Рейнольд. - "Иллюзионист же..."
Сам некромант тоже не мог поддержать свою свиту, занятый попытками остановить Матфея. Канатоходец демонстрировал великолепные акробатические способности - он уклонялся, отпрыгивал и взмахивал своим посохом плавно, расчетливо и точно, и одно боевое заклинание за другим пропадали втуне.
Матфей сделал сальто назад, костяные стрелы вонзились в землю. Он метнулся влево, уходя от второго выстрела, а затем немедленно обернулся вокруг собственной оси, взмахнув над головой посохом, отбивая стрелы третьего. Затем он пригнулся - четвертый десяток кольев пролетел у него над головой, распрямился и шагнул вперед навстречу пятому. Посох молниеносно закрутился, и Зубья Вампира разлетелись в разные стороны, будто избегая встречи с акробатом. Но удача не могла улыбаться ему вечно - один из Зубьев нашел свою цель, поразив канатного плясуна в плечо. Рейнольд восторжествовал, приготовившись добить его, но Матфей неожиданно подпрыгнул, вскидывая посох как копье здоровой рукой.
"Проклятие!" - успел подумать некромант, прежде, чем зачарованное дерево, брошенное с чудовищной силой, поразило его в грудь.
От удара воздух вышибло из легких, он уронил жезл, а сам отлетел назад, вновь ударившись спиной о косяк. Поднялся, преодолевая боль, качнул головой, силясь понять, куда делся его амулет (о, черт, упал вниз), и увидел как оставшийся безоружным Матфей кричит что-то на неизвестном языке, обращаясь к Катберду, а затем разворачивается и бросается в гущу боя.
Звездарий вскинул руку и произнес какое-то заклинание, и из его руки вырвался порыв ураганного ветра невероятной силы. Рейнольд пригнулся, надеясь на защиту ограды террасы, но Кулак Ветров оказался направлен не на него. Матфей Мордок подскочил, и неистовой воздушный поток подхватил его, бросая вверх - прямиком в поднимающегося некроманта.
Застигнутый врасплох, Рейнольдс лишь успел прикрыться руками, но от мощного удара ногами это его не спасло. В глазах потемнело, некромант влетел в номер и оказался на полу. Вновь попытался подняться, но не успел - мощный удар ногой в грудь вновь повалил на лопатки, а затем Алый Демон наступил ему на горло.
В глазах у Рейнольда потемнело - руки, словно обретя собственную волю, схватились за подошву сапога канатоходца, силясь приподнять его и дать легким втянуть хоть немного воздуха. Бесполезно. В висках билось что-то тяжелое, грудь горела огнем, силы начали иссякать, а на его пальцы обрушились удары тяжелого посоха. Раздался хруст ломающихся костей, боль была невероятной, некромант ощутил, что теряте сознание... Неожиданно давление на горло ослабло.
Воспользовавшись моментом, некромант столкнул чужую ногу со своей шеи. Матфей поддался с подозрительной легкостью, и, издав икающий звук, свалился на бок. Некромант подскочил, рефлекторно потирая все еще сдавленную глотку рукой, но с удивлением обнаружил, что Алый Демон мертв - в его спине торчали рукояти пары тонких кинжалов.
Стилеты Ильнариэль - темная эльфийка высунулась из тени между кроватью и стеной, в которой пряталась до этого, и подошла к нему, помогая встать. Рейнольд прохрипел что-то благодарственное, но не успел в полной мере оценить нежданное спасение - помешал болезненный астральный щелчок. Циркачам удалось одолеть его свиту, и радоваться было рано. Некромант подскочил, попытался сложить простой мистический символ, но тут же зашипел от боли в сломанных пальцах.
"Ладно", - сказал он себе, бросаясь на балкон. - "Все равно пора перейти к чему-нибудь посерьезнее".
Из двух с лишним десятков циркачей уцелело около половины. Они замерли над телами своих товарищей и зомби, тяжело дыша, в то время, как их предводитель подобрал с земли амулет Рейнольда.
- Твои воины повержены, Дождь! - воскликнул он, с торжествующей улыбкой. - Приготовься разделить их судьбу!
- И твои тоже, - мрачно хмыкнул некромант, стараясь не выдать своей слабости. - А я в отличие от тебя могу драться и сам.
При этих словах уцелевшие циркачи встрепенулись и их полные недобрых обещаний взгляды замерли на Звездарии. Было очевидно, что пассивная роль, занятая магом во время битвы не пришлась остальным наемникам по душе. Окруженный тяжелыми взглядами, иллюзионист затравленно сглотнул, а затем, видимо, решил, что лучшая защита - это нападение.
- Заткнись! - воскликнул он, а затем обратился к своим коллегам. - Давайте, ребята, убьем его! Шоу должно продолжаться!
Ответом ему было лишь молчание, наполненное тяжелым дыханием. Один из "ребят"- одноглазый детина с полуторником (вроде среди клоунов его не было) шагнул к нему и Катберд запаниковал.
- Полмиллиона золотых! - дрожащим голосом воскликнул он. - Наше последнее представление! Мы должны...
- Бросить оружие, - перебил его тяжелый хрип. - И не совершать резких движений.
Эти слова изрек хозяин гостиницы. Старик замер у входа - его защищала пара слуг с топорами, а остальные выглядывали из окон, держа наготове арбалеты. За его спиной можно было увидеть силуэты других людей - по всей видимости, это были другие постояльцы, которым ночное нападение тоже пришлось не по душе.
"Он специально дождался, пока эти придурки покончат с зомби и выдохнуться", - понял некромант. - "Теперь еще выставит счет за охрану, хитрый старый жук..."
- Все кончено, - добавил старик с мрачным смешком. - Стража в пути и вам не сбежать. Сдавайтесь, сохраните хотя бы свои никчемные жизни.
Одноглазый циркач посмотрел на него, затем обвел тяжелым взглядом вооруженных слуг, зло глянул на Рейнольда, плюнул в сторону Катберда и, грязно выругавшись, бросил свой меч на землю. Остальные последовали за его примеру. Лишь фокусник замер, обескураженно хлопая зенками.
- Чего встал? - коллега ткнул его кулаком. - Бросай палочку, все одно всему конец...
- Нет! - раздался визгливый голос. - Это еще не конец!
Циркачи, хозяин "Трезубца" и его слуги, некромант и темная эльфийка, присоединившаяся к нему на террасе, - словом, практически все, кто был во дворе, обратили свои взоры к поваленным воротам. Вернее, к низкорослому черному магу, который замер на них, танцуя. Поначалу Рейнольд решил, что Укко слетел с катушек, но мгновение спустя увидел в руках Повелителя Чудовищ полупрозрачный стеклянный шар, и от ощущения присутствия магической энергии волоски на теле встали дыбом. Он попытался призвать Калечащий Сполох, но хозяин гостиницы успел быстрее - старик подал знак своим слугам, и те вскинули арбалеты и...
Световой шар Звездария вспыхнул точно новорожденная звезда. Хоть за мгновение до этого некромант и прикрыл глаза ладонью, зажмурившись до боли, в них будто вогнали иглы. Остальным пришлось еще хуже - раздались крики, щелкнули арбалеты, послышался глухой звук падения на землю чьего-то тела, но судя по тому, что магический шторм не утихал, они промахнулись.
- Не делай этого! - услышал некромант голос одноглазого циркача. - Он все еще зол на нас и умилостивить его нечем!
- Нечем? - усмехнулся Укко. - Неужели?
- Ты... ты хочешь заплатить нашими жизнями?! - с ужасом спросил один из циркачей, но ответа услышать не удалось.
- Что встали, раки? - прорычал хозяин гостиницы. - Стреляйте на звук!
Но было поздно. Телесное зрение еще не вернулось к отчаянно трущему глаза некроманту, и он посмотрел на Укко через Астрал. Черная клякса его присутствия бурлила, он вкладывал каждую кроху своих сил в темно-фиолетовый шар. Маленький и невзрачный на первый взгляд, он был источником чудовищных колебаний - судя по всему, эта точка была лишь острием исполинского копья мрака, уходившего в глубины колдовского мира. Колебания стали такими сильными, что выплеснулись в реальность и поразить мага обычными стрелами было невозможно.
"Бродячий Дух!" - в ужасе завопила наиболее трусливая часть Рейнольда Рейнольдса, когда его зрение прояснилось.
Осветительное заклинание Звездария больше не действовало, но даже в тех крохах света, что падал во двор из окон гостиницы, можно было увидеть колдовскую воронку, выросшую из осколков талисмана. Неистовой вихрь магической энергии кружился с чудовищной скоростью, принимая очертания крылатого великана. Его голова была похожа на бычью, если бы не считать гигантских бивней, рога на месте носа, и пустых глазниц, в которых плескалась тьма. Тело гиганта было одето в шкуры неземных тварей и разномастные куски доспехов, а в руках он сжимал рукояти огромных плетей.
Арбалеты слуг щелкнули, но болты бессильно превратились в прах, не долетев до монстра. Да и какой бы вред они могли причинить ему? Встав во весь рост Гарундия вознесся от земли почти на тридцать футов, а расправленные крылья заставляли его казаться необъятным как сама ночь.
- О Великий! О Повелитель Ужаса! - радостно завопил Укко, падая на колени перед Созданием Тьмы. - О исчадие...
- Приветствую, - перебил его Гарундия - глубокий и преисполненный презрения голос странно вибрировал. - Что нужно, смертный?
- Отблагодарить за покровительство, оказанное нашему цирку, о могучий - подобострастно забормотал Укко, припав на колени. - В прошлый раз жертва не насытила вас, но... клянусь вам, если вы возьмете жизни этих людей...
- Предатель! - одноглазый оказался первым, кто вышел из странного оцепенения, охватившего всех, кто видел пришествие Архипотрошителя, - схватив свой меч, циркач бросился на черного мага.
Свистнул рассекаемый воздух и раздался крик боли. Но его издал не Укко - Создание Тьмы щелкнуло своим исполинским кнутом и одним ударом сломало одноглазому циркачу ноги. Это зрелище привело в чувство всех остальных и воцарился хаос - циркачи, слуги, хозяин гостиницы, постояльцы, Ильнариэль - все, кроме Рейнольда, бросились прочь от Создания Тьмы. Но тут оно взмахнуло крыльями и вокруг гостиницы вырос черный купол. Эфирные лампы погасли и воцарилась тьма, рассеиваемая лишь парой бессильно догорающих факелов, валявшихся на земле
"Умбрический барьер", - подумалось Рейнольду. - "Он не даст нам выбраться".
- Я угадал твой план, - насмешливо произнес Гарундия. - За голову одного из этих людей назначена большая награда, и хочешь убить своих коллег, чтобы не делиться ею с ними.