Ответом ему была тишина. Таинственный незнакомец даже не обратил на наместника внимания. Почувствовав, что в душе закипел гнев, Роланд шагнул ему навстречу, но неожиданно он вновь увидел чудовище с множеством щупалец, которые напряженно шарили вокруг, будто пытаясь что-то найти. Чудовищная сила, которой несло от этого видения, заставила наместника остановиться.
- Его здесь нет, - услышал, как незнакомец обратился к кому-то, вскинул голову, но сквозь плясавшие перед глазами искры сумел разглядеть лишь пару размытых силуэтов, стоявших позади убийцы химер - один был высоким и черным, другой - низеньким и серым.
Кем бы они ни были, чудовищная аура не производила на них особенного эффекта - или незнакомец просто не давал ей воздействовать на них? Не став гадать, Роланд прислушался к их разговору. Кажется, они спорили о том, куда им идти теперь, раз "его" не оказалось у Дворца, но, увы после всех ударов в уши будто набилась морская волна, и он мог разобрать лишь отдельные фразы. Де Вельянтиф рефлекторно подался вперед... И это была ошибка.
Его нога не успела опуститься на землю, как на месте странного человека он вновь увидел чудовище. Его тулово напоминало руку или древесный ствол, ветки-пальцы были растопырены во все стороны и безостановочно шевелились, словно пытаясь найти что-то в воздухе, но наибольшее впечатление на наместника произвели размеры. Тварь была огромной - праздничная ель на ее фоне казалась кустиком, ее конечности протянулись через всю площадь, а вершина терялась где-то в небесах. К горлу Роланда подступил комок, последние силы покинули ослабевшее тело, и он медленно опустился на землю.
Потерять сознание, впрочем, не успел. Оно замерло на границах между ясным умом и беспамятством, и продержалось до того момента, как наместника схватили, перевернули, и поднесли к губам пузырек. Эликсир жизни обжег язык и глотку, а затем ухнул в желудок горячей массой, и сразу стало легче - тело перестало казаться отлитым из свинца, взор прояснился, из ушей испарилась вода. Мгновение Роланд лежал неподвижно, наслаждаясь ощущением, но затем услышал как кто-то уверенным (чересчур уверенным) тоном произнес: "Оставайтесь здесь и защищайте наместника, мы пойдем за ними" и резко поднялся, не обращая внимания на робкие протесты склонившейся над ним целительницы.
Загадочный незнакомец и его спутники уже удалялись прочь по главной улице, теми же, кто собирался за ними последовать, были его гвардейцы - а точнее, один из лейтенантов и несколько других человек.
- Отставить, - прохрипел де Вельянтиф.
Его голос заставил солдат обернуться к нему, в их взглядах читалось удивление - впрочем, скорее тем, что он так быстро поднялся, чем характером его приказа.
- Это не наша забота, - все же пояснил наместник. - Сейчас мы должны защитить Дворец. Враги еще могут вернуться.
На самом деле, он был уверен, что нет - судя по всему, на штурм обители Героя Империи были брошены последние силы.
"Но рисковать все же не стоит", - подумал де Вельянтиф. - "Да и потом, хватит на меня сегодня приключений".
Его солдаты подчинились приказу и отдав честь организованно зашагали к махине дворца. Целительница оказалась рядом с ним и буквально силком заставила опереться на себя. Роланд не стал сопротивляться - мог бы дойти и сам, но к чему тратить силы?
"Доберусь до дворца и лягу спать", - подумал он, чуть расслабившись. - "Завтра приму участие в награждении... и больше в Алабастер не ногой".
***
497 год от основания Империи.
Левобережный Алабастер, 31 декабря.
Арнольд Амальрик, которого еще называли Красным магистром, не знал, как описать те чувства, что сейчас овладели его душой. Радость, восторг, экстаз - все эти слова казались блеклыми и ничего не значащими по сравнению с одолевавшей его бурей эмоций.
Долгие годы полные самоограничения, притворства и необходимости унижаться перед дураками и прохвостами остались позади, и все то, что он был вынужден подавлять за это время, вырвались на поверхность как потоки лавы, извергающиеся из вулкана.
Арнольд Амальрик забыл обо всем - боль от предательства Лилит, необходимость сразиться с Алебастровой Ведьмой и даже его великая судьба, как-то отошли на второй план по сравнению с возможностью явить себя во всей силе. Опьяненный свободой он носился по городу без цели и направления, щедро сея повсюду семена смерти и разрушения. Гул пожарищ, крики ужаса и боли, звон стали - все это звучало музыкой для его ушей, и перестать танцевать было подобно смерти.
Разваливающийся от старости мастер големов попытался пристыдить его за неучастие в тушении пожара; он заставил его марионеток убить хозяина, а затем разорвать свои тела на куски.
Наконец-то он мог не прятаться!
Отряд рыцарей попытался остановить одинокого мага, что шел улице с потерянным видом; небрежный взмах руки превратил их в живые факелы.
Наконец-то он мог вздохнуть полной грудью!
Завидев магистра Консорциума, испуганные горожане бросились к нему в надежде на защиту; он почти их просьбу, позволив Света прекратить их страдания на веки веков.
Наконец-то он мог делать все что захочет!
Безумное счастье (или счастливое безумие?), овладевшее Арнольдом Амальриком было столь сильно, что он совершенно не заметил того, как мостовая под его ногами неожиданно разлетелась на куски, а земля разошлась. Маг оказался на краю ямы и нелепо взмахнул руками в попытке удержаться, но тут ему в спину ударил огонь.
Неизвестное заклинание не оставляло следов в Астрале, но отличалось огромной силой. Оно с легкостью пробило инстинктивно выставленный Королем Света барьер, и Король Света свалился в мрачный зев рукотворной бездны, стенки которой тотчас сомкнулись.
Рот, нос и уши набились в рот, кости хрустнули и сломались как сухие веточки, но сбитый с толку и растерянный Амальрик нашел в себе силы рвануться вверх. Напрягся, раскидывая земную толщу силой своего волшебства, увидел ночное небо, а затем...
Ослепительная молния разрезала ночь - настоящее копье, собравшее в себя всю силу штормового фронта, обрушилось на Арнольда, стоило ему лишь увидеть небо. Показавшееся из земли магистра изогнулось дугой от неописуемой боли - казалось, что невидимые силы перетряхнули, вывернули наизнанку, а затем разорвали на куски каждую клеточку его тела, после чего отмотали время назад и повторили эту процедуру - и так целую вечность, дикую, адскую, невыносимую вечность.
Яма чавкнула, будто пасть гигантского хищника, проглатывая тело магистра. Только тогда стоявшие за нападением маги осмелились выйти из своих укрытий. Другие бы обязательно испытали гордость за то, что им удалось одолеть столь сильного противника, но не эти люди. В их сердцах не было места таким чувствам. Да и каким-либо другим вообще. Только лишенная эмоций решимость и осознание необходимости двигали ими, и сейчас они требовали убедиться в том, что их враг действительно мертв.
Лидер - такой же коренастый человек в сером плаще и простых доспехах, как и все остальные, подошел к центру ямы. Припал на колено, произнес короткое заклинание, и заглянул в недра земли. Обожженный скелет с висевшими на нем полосками паленой плоти, в которое превратилось тело Арнольда Амальрика, был там. Не шевелился. Лидер сосредоточился до предела, пытаясь уловить малейшие признаки жизни, но не чувствовал ничего.
- Мертв, - обратился он к своим подчиненным - в голосе не прозвучало даже намека на удовлетворение, лишь сухая констатация факта.
- Жив, - раздался позади голос Красного магистра.
Предводитель обернулся, и на его лице промелькнуло что-то похожее на ужас. Враг стоял у него за спиной, целый, невредимый и улыбающийся как после хорошей шутки. Обман? Иллюзия? Нет. Лидер не был бы лидером, если бы его чувства можно было обмануть.
- Реструктуризация тела - первый трюк, которому я научился, когда обрел себя, - произнес Арнольд с довольной ухмылкой. - Я не умер, когда вошел плотью в Царство Стихий, и вы думаете, что это убьет меня?
Убийцы не удостоили его ответом - вскинув руки, они вновь попытались воззвать к силам ветра земли и огня. Но Амальрик оказался быстрее их - яркая вспышка и пустые доспехи с грохотом посыпались на землю.
"Поторопился", - подумал Маг, взглянув на то, что осталось от его врагов. - "Нужно было оставить в живых хотя бы одного из них".
Впрочем, огонек сожаления быстро угас. В конце концов, в этой стране было полно секретных организаций и тайных обществ, на которых он мог случайно наткнуться. У него будет заняться ими, когда он достигнет своей цели.
"Проклятие!" - вместе с осознанием пришло чувство вины - он слишком увлекся своими страстями, забыл о том, ради чего все это было устроено.
Он сделал глубокий вдох, сжал кулаки, и огляделся по сторонам. Он был в трущобах, судя по возвышавшимся вдалеке башням Наисвятейшего Оплота в левой части города. Пожаров отсюда заметно не было, но ветер доносил до него запах гари. Если прислушаться, можно было услышать вдалеке звон мечей и грохот взрывающихся заклятий.
"Значит, еще не все потеряно", - успокоил он себя. - "Время еще е..."
"БЕРЕГИСЬ!"
Кому принадлежали эти слова? Шестому чувству, которое, якобы, предупреждает людей об опасности? Судьбе, стремившейся защитить своего избранника? Арнольд сам не верил в это, но на какое-то мгновение ему показалось, что он слышит Лилит.
В любом случае, неожиданная мысль (голос?) спасла ему жизнь. Повинуясь не разуму, но инстинкту, он повалился ничком на землю, одновременно окружая свое тело мощнейшим защитным барьером, на который он был способен, и лишь это позволило ему уцелеть, когда волна золотого света пронеслась над тем местом, на котором он только что стоял.
Сила атаки была чудовищной: прямое попадание не оставило бы от него и воспоминаний. Его барьер не выдержал даже удара по касательной - заставив его распасться, золотой луч практически не потерял в силе, и понесся дальше, разрушая все на своем пути - столбы, деревья, дома, пока не ударился в реку. До нее было не меньше мили, но даже на таком расстоянии Арнольд услышал гул удара, а через мгновение почувствовал, как горячие капли падают на спину.
"Что это было?" - страха не было, лишь одно безмерное удивление. - "Как я мог не заметить подобной силы?!"
Заклинания убийц хитро сливались с естественным фоном столичной магии, и потому им удалось застать его врасплох, но удар подобной силы не мог пройти мимо его астрального чутья... Если только он не был нанесен из более глубоких слоев колдовского мира чем те, которые были ему доступны.
"Не может быть! Неужели Ведьма сумела полностью возродиться раньше меня?!" - возникла паническая мысль, но затем ее сменило еще более пугающее осознание того, что природа едва не уничтожившей его магии и силы его старой противницы отличались как земля и небо.
Безжалостное ощущение собственной уязвимости впилось в него своими зубами, и забыв обо всем, Арнольд подскочил, пытаясь подняться, и в этот же момент ему в лицо ударил жар, а в глаза - нестерпимое сияние.
- Удивлен, предатель? - услышал он металлический смех. - Настал час возмездия!
Его глаза приспособились к яркости, и он увидел перед собой несуразную фигуру, лишь отдаленно похожую на человека. Она была облачена в доспехи и вооружена мечом - обычно те были черными, но сейчас ярко сияли золотым пламенем.
Это был Ганц Железноглавец.
Карающий меч Фомальгаута.
***
До этого момента все шло по плану. Его союзникам удалось выследить Арнольда Амальрика, вступить с ним в сражение и подтвердить, что он обладает огромной силой и если не является Хозяином Детей Света сам, то, по крайней мере, играет ключевую роль в планах по уничтожению Алабастера. Цена, которую им пришлось заплатить за это, печалила Ганца, но с этим знанием у паладина были развязаны руки, и он предстал перед врагом в блеске славы, подобный Фомальгауту встающему на пути Темной Королевы.
Разница меж их силами была очевидна и, произнося предписанные ритуалом казни слова, паладин ожидал, что Арнольд Амальрик преисполнится ужасом и побежит, сверкая пятками в обреченной на провал попытке спасти свою жалкую жизнь. Или упадет на колени, раскается и начнет сыпать лживые оправдания. Или, даже может быть, соберет остатки храбрости в кулак и тщетно попытается погибнуть с честью (та все равно была навеки запятнана предательством).
Чего он не ожидал, так это того, что враг внезапно подавит свою магическую активность, сделает шаг вперед и упадет перед ним на колени.
- Постойте! - воскликнул падший (и в прямом и переносном смысле слова) магистр. - Вы совершите огромную ошибку!
За двадцать два года и девять месяцев службы в Воинстве Паладинов, Ганц Железноглавец не раз сталкивался с предателями, которые при виде карающей длани Ниспровергателя Недругов окончательно теряли разум (окончательно - потому что надо изначально быть сумасшедшим, чтобы пойти против Империи), но с таким он не сталкивался ни разу. Голос Арнольда Амальрика буквально звенел от искренности, вся его поза выражала мольбу так, что лучшие актеры алабастерского театра увидев его, оставили бы свою профессию и подались в солдаты, ибо им никогда не было суждено достичь такой выразительности, надежда во взгляде горела как пламя в топке Шестого, и паладин слегка растерялся. На мгновение.
- Ты издеваешься надо мной?! - прорычал он, угрожающе вздымая наполненный святой силой меч.
К удивлению паладина, Арнольд Амальрик не только не испугался, но и с облегчением выдохнул. Это не была пустая бравада - обостренные далеко за пределы человеческого (да что там человеческого - паладину могли бы позавидовать даже высшие эльфы) органы чувств позволили определить ему, что это была не пустая бравада. Разум паладина мгновенно захлестнули сомнения, и он решил не торопиться.
- И в мыслях не было, почтенный, - ответил Арнольд Амальрик. - Я понимаю, что вы пришли за моей головой, но то, что я хочу... то, что я должен вам рассказать может заставить вас переменить решение!
Он не лгал. Более того, верил в свои слова сильней, чем иные люди верят в собственное существование. Растерянность Ганца усилилась и что самое худшее, он никак не мог понять, в чем кроется подвох.
- Поздно просить пощады, - коротко бросил он. - Предателя, посягнувшего на бытие Империи, ждет лишь смерть - независимо от обстоятельств.
- Так в этом-то и дело! - воскликнул Амальрик. - Я не пытался уничтожить Империю! Я не предавал ее! Я всегда оставался ей верен!
Будь Железноглавец простым человеком, и он бы поперхнулся. На такую честность, пожалуй, не был способен даже святой - только прожженный лжец, решивший сказать всю правду без утайки хотя бы один раз в жизни. Паладин даже заподозрил, что падший магистр пытается провернуть свой любимый трюк и пытается воздействовать на его сознание, но это было невозможно - святая сила хранила разум паладина не хуже, чем тело и даже десятку магов вроде него не удалось бы повредить этот барьер.
- Я, Арнольд Амальрик, сын Якоба Скудельника и Лили из Араддура, известной как Белая Лилия, Красный магистр Магического Консорциума, глава ведомства спиритизма, имперец, - произнес волшебник. - Клянусь своей жизнью, честью, памятью предков, и правдой Сверхимператора, что все бедствия устроенные мною имели лишь одну цель - сделать меня владыкой Валье.
Выспренняя и торжественная речь произвела на паладина значительно менее сильное впечатление, чем довольно жалкий вопль, прозвучавший за мгновение до этого (должно быть потому, что тот шел от сердца, а этот скорее от разума), и это развеяло наваждение, позволив паладину сделать логический вывод.
- Ручкаешься со всеми врагами Империи, склоняешь к предательству лучших из ее сынов, пытаешься уничтожать ее города, и думаешь, что это позволит тебе стать Императором? - сказал он, чувствуя некоторое облегчение. - Да ты действительно скорбен рассудком, червь.
"Может быть, он тоже марионетка Хозяина?" - возникло у него подозрение. - "Нет, это невозможно. Скорее всего, эльфы что-то сделали с его рассудком".
Вот это, пожалуй, стоило проверить. Если остроухие сумели овладеть чарами, позволяющими настолько сводить людей с ума, при этом позволяя им сохранять аналитические, магические и организационные способности на таком уровне, Империя должна была знать об этом и достойно подготовиться.
- Может и так, - падший магистр посмотрел на паладина с некоторым вызовом. - Но может, решите это после того, как выслушаете мой рассказ? Можете даже убить меня в любой момент, только дайте начать...
Лезвие разума паладина вонзилось в поставленную проблему - он задумался. Арнольд Амальрик по-прежнему говорил правду (или, по крайней мере, считал, что говорит правду). Он также продолжал не испытывать страха и наоборот, даже как будто оживился, осознавая что решается его судьба. В глазах паладина это было неплохим аргументом в пользу того, чтобы дать ему высказаться - по крайней мере, означало, что тому есть что сказать. В пользу этого говорили и подозрения о новом способе контроля разума, изобретенного остроухими.На другой чаше весов лежали смутные, но не исчезающие подозрения о том, что все это - часть какого-то хитрого плана, который позволит предателю сбежать. Однако, он по-прежнему не мог сообразить какого.
"Шанс уничтожить Арнольда Амальрика в любой форме столкновения без самоуничтожения составляет девяносто девять целых, девятьсот девяносто девять тысячных процента", - заключила та часть его сознания, которая была ответственна за боевую логику. - "В наихудшем варианте ущерб, причиненный городу, остается минимален. Применение самоуничтожение гарантирует уничтожение цели, однако оценить ущерб городу при реализации данного сценария не поддается возможным".
- Говори, глупец, - паладин решил рискнуть. - Как пред лицом Последнего Суда.
- Благодарю вас, о... лучший из паладинов! - радостно воскликнул Амальрик, и сердце паладина недобро екнуло. - Скажите, как ваше имя? Я хотел бы обращаться к вам...
- Говори, - Железноглавец чуть кольнул его мечом. - Не испытывай мое терпение, безумец.
Как ни странно, но это его слегка успокоила - как и откровенно идиотская улыбка, которая расцвела на лице волшебника.
- Нижайше прошу меня простить, - Арнольд Красный вымученно улыбнулся, старательно изображая отсутствие боли. - Просто, хоть я давно планировал этот разговор, мои мысли разбегаются, и я не знаю с чего начать.
- Начни с сути, - произнес паладин. - Ты утверждаешь, что не предавал Империю. Однако, постановление Государственного Совета от первого января четыреста семьдесят шестого года от Основания Империи воспрещает любые несанкционированные контакты с агентами так называемого Белого Ковена и высшими эльфами, а ты работал на них, принимая деятельное участие в ущемлении имперского могущества. Как ты можешь объяснить это противоречие?
- Было бы ложью сказать, что я не нарушал Имперского закона, - ответил Амальрик. - Однако, вы ошибаетесь. Я не работал на их лакеев. Это они работали на меня.
Он зло усмехнулся, а пальцы его рук дернулись, будто желая сжаться в кулак. Должно быть, симпатий к остроухим Хозяин не питал. Возможно, ему не нравилось их высокомерие, но неожиданно интуиция Ганца подсказала ему, что дело в чем-то другом.
- Они давали тебе приказы, и ты их исполнял, - произнес он. - Например, помогал нифлунгам закрепиться на развалинах Бзад-Арона, скрывая их от темных эльфов и братьев Плаща и Кинжала. Я уже не говорю про более мелкие вещи...
- У них были ресурсы, в которых нуждался я. Приходилось втираться к ним в доверие, - нимало не смутясь признался волшебник. - В частности, от гномов мне были нужны кое-какие реликвии их народа. Когда я понял, что они не собираются оплачивать мои услуги, я их уничтожил. Вы должны знать об этом - я ведь специально пощадил тех темных эльфов, чтобы они были моими свидетелями...
Ганц вызвал в памяти материалы по той ситуации, которые ему довелось изучить, и к своему удивлению понял, что это объясняло одно темное место в той истории - а именно зачем двойственный элементаль Хозяина спас членов той экспедиции.
"Впрочем, с другой стороны, эльфы могли быть нужны ему, чтобы торговаться", - подумал он. - "Гномы действительно не собирались исполнять свою часть сделки".
- Кое-какие реликвии? - спросил он.
- Драгоценные камни, зачарованные основателями Топазового города, - с готовностью пояснил падший магистр. - Предназначались для укрощения Духов. Благодаря им я сумел преобразовать тело Великого Духа и... стать так силен.
Он явно хотел сказать что-то другое, но Железноглавец не стал преследовать этот момент. Просто отметил его в памяти, чтобы вернуться к нему потом. Не слишком заинтересовало его и происхождение силы противника - едва увидев Амальрика, он почувствовал в нем силу Великого Духа, и поскольку тот имел доступ к Рукам Судьбы, это было очевидно.
- Хорошо, ты получал от наших врагов знания и амулеты, а они получали от тебя помощь, - произнес Ганц. - Но я не вижу в чем здесь выгода Империи. Ты не пытался саботировать их усилия, не собирал информацию, чтобы нанести удар, от которого они не оправятся, а все остальные твои действия совпадали с их устремлениями. Ты скрывал Великого Духа, заключил сделку с морскими эльфами, потребовав от них уничтожить Ралкрусс, пытался продать Полтора Короля инквизиторам и, тем самым, поставил под угрозу наши отношения с Йелсом, склонял к предательству и порабощал служителей Империи... Сегодня ты устроил побоище в столице. Ты говоришь, что не предатель и, кажется, не врешь, но все твои поступки свидетельствуют об обратном.
Он тщательно подбирал слова в расчете на то, что это позволит внести ясность насчет воздействия на его разум. Арнольд Амальрик явно сохранял рациональное мышление - значит, эльфийские чары, если они и были, просто не давали ему обратить внимание на последствия своих действий. Исходя из своих познаний о подобных трюках, Ганц полагал, что если разум и проклятие столкнуться лоб в лоб, то уцелеть сможет лишь что-то одно.
"Или он превратится в идиота, и я оборву его страдания", - подумал он. - "Или он осознает все что натворил, и я помогу ему поступить подобающим образом".
Однако вместо этого случилось совсем другое. Арнольд Амальрик сделал глубокий вдох, вбирая воздух... А выдохнул его кто-то другой. При всей остроте своего восприятия, Ганц не мог понять, что именно в волшебнике изменилось, но все равно ощущал перемену почти физически. Самоуверенность, жажда признания и некоторая неуверенность исчезли - перед паладином был человек, чья крепость воли которого заставляла алмазы казаться хрупким стеклом. Ощущение длилось пару мгновений, но затем исчезло.
- Знаешь, паладин, я забыл сказать тебе самое главное, - произнес он, улыбнувшись. - Все о чем ты говоришь - правда. Но знаешь, для чего я это сделал? Я был с тобой не вполне искренен. Я не просто не хочу Империи Валье зла. Я мечтаю ей править.
- Что? - воды удивления, наконец, прорвали плотину твердости духа, и Железноглавец не уследил за языком.
- Тебя это удивляет, паладин? - его собеседник взмахнул руками. - Понимаю. Эта мысль тоже показалась мне дикой по первости. Но затем... Эх, нет, я забегаю вперед. Давай начнем с более ранней точки.
"Второе сознание? Вселенец? Внешнее управление" - гипотезы одна за другой росли на берегу паладинского сознания как песочные замки, и как песочные замки они исчезали в море противоречий.
- Сколько себя помню, я всегда осознавал, что отличаюсь от других людей. Обычно магические способности проявляются в одиннадцать-двенадцать лет, верно? У талантливых магов - в шесть или семь, - Амальрик продолжал говорить. - Я впервые применил заклинание в три года. Отец и мать перепугались - как же, повредит взрослению, стану чудовищем... Боялись и того, что меня отберут. Запретили даже думать об этом, практиковал в тайне.
"Этого в моих данных не было", - отметила та часть Ганца, которая следила за собеседником. - "Должно быть, Скудельник это скрыл".
- Потом они... их не стало, - он чуть помрачнел. - И мне стало все равно. Как оправился, захотел отомстить. Выждал с годик, пока не стало шесть, притворился что у меня проснулся дар, отправили в школу. Дальше ты все знаешь сам, верно? Бакалавр, магистр, Красный магистр, Мальчик-Молния... Не буду тебя утомлять - важное случилось, когда я-таки отомстил этому ублюдку Марволо.
Арнольд вновь мрачно улыбнулся, и выдержал паузу, видимо собираясь с мыслями.
- Когда эйфория прошла, я внезапно понял, что мне не к чему стремится, - продолжил он. - Богатство, признание, власть, месть... Меньше чем за двадцать лет я добился того, чего иные не имели за всю свою жизнь, и я не знал, что со всем этим делать. И вот тогда я вспомнил о Фомальгауте.
Неожиданно, его лицо обрело странное выражение, невольно напомнив Ганцу Салмансара Зоннера. Это было чрезвычайно странно, учитывая, что между ними не было ничего общего - Герой Империи был спокойным человеком, доброжелательным и участливым, Арнольд Амальрик же сейчас излучал надменность и неприкрытую агрессию.
- Это была судьба, - он даже не обращал на своего единственного слушателя внимания, поглощенный рассказом. - Я ушел в загул, меняя кабак на кабак и в одном из них услышал, как бродячий певец поет сказания об Первом Императоре. Редкие, до этого я их никогда не слышал. Фомальгаут и Звездная Секира, Фомальгаут и Вторжение Зентреди, Фомальгаут и Золото гномов, Фомальгаут и Диадема богини, Фомальгаут и Столб Небес, Фомальгаут и Забытые богини...
- Северный цикл, - прокомментировал Железноглавец. - Сложился в Дредноу, не получил большего распространения в южных областях из-за специфической манеры исполнения.
- Север, да? - он неожиданно оживился. - Везет мне с ним. В любом случае, я платил тому старику, слушал его песни, и вдруг меня просто прошибло: "а ведь он был лучше меня". Знаешь, до этого момента я всерьез полагал себя лучшим из людей. Но спорить с фактами было нельзя: маг, который мог посадить Великого Духа как собаку на цепь, правитель, который за сотню лет превратил кучку разрозненных и враждующих племен в сильнейшую державу мира, гений в одиночку создавший школу магии... И ведь это было историческое лицо, не какой-то там сказочный персонаж. По сравнению с ним я был совершенно ничтожен.
- Император был Богом Богов, сошедшим на землю, - возможно, возражать Амальрику сейчас не стоило, но Ганц не мог этого не сделать. - Равняясь на него, ты встаешь на скользкий путь, и можешь упасть в богохульство.
- Течение Семи Матерей утверждает, что раз Фомальгаут принял облик человека, то каждый человек сможет сделать тоже, что делал он, если сумеет уподобиться ему в достаточной степени, - подражая проповеднику произнес Арнольд и прежде, чем Железноглавец возразил добавил. - Не будем превращать это в теологический диспут. Я прекрасно понимаю, что мне ни за что не сравниться с ним. Я просто хочу следовать его примеру и потратить свою жизнь на благо Империи.
Он вновь сделал паузу, а затем продолжил уже будничным и спокойным тоном.
- А для этого мне нужна власть. И все мои действия были направлены на ее получение. Великого Духа я скрывал лишь для того, чтобы эффектно убить его перед своими коллегами и завоевать их доверие. Морских эльфов я заманил в Ралкрусс, чтобы захватить их крепость - ради этого и был нужен тот ритуал. Я не ожидал появления твоих братьев, - магистр вздохнул. - Но вы появились очень быстро и справились намного лучше меня. Про судьбу гномов ты уже знаешь, а инквизиторы... они нужны были мне для экспериментов. Я не собирался отдавать им ту корону, хотя, если честно, не вижу в троллях полезных союзников - они любят говорить о старой дружбе, но когда в последний раз реально приняли нашу сторону?
- Но почему ты действовал именно так? - спросил Ганц, с трудом осмысливая рассказ Красного магистра. - Обман, подкуп... порабощение достойных слуг Империи. Сверхимператор так не поступал.
- Ты сам сказал, что негоже смертному равняться на бога, - Амальрик пожал плечами. - Это был самый простой и эффективный способ достичь моих целей. Да и слуги были не такими уж и достойными. Прокул Валежник был жаден до власти, Кирион фон Эрменрих мечтал стать независимым королем Ралкрусса, Чудодрево и Тенепопятам были жадны до золота...
- А Сильвестр Сильвермейн? - Железноглавец нахмурился с подозрением.
- Я старался не подавлять воли тех, кто не считал, что участвует в антиимперском заговоре, но вампир слишком близко подобрался ко мне, - ответил Арнольд. - У меня не осталось иного выбора.
- Так заговор все-таки был? - спросил Ганц, чувствуя некоторое недоумение.
- Ширма, - волшебник улыбнулся. - Но многие на нее купились. Эльфы, гномы, люди... Вы.
Он определенно был горд собой, и Железноглавец мог понять почему. Даже если все это было ложью (а он по-прежнему считал так), нельзя было не признать, что ложью весьма складной. Впрочем, у паладина еще оставались вопросы.
- А что насчет того, что ты - Король Света? - спросил он. - Это тоже было ложью?
- Чем же еще? - маг качнул головой. - Идеальный образ, чтобы общаться с Белым Ковеном. Их мне почти удалось убедить в этом, кстати, а вот эльфы мне не поверили.
Уловить легкую (легчайшую!) перемену в его голосе было почти невозможно, как и почувствовать ничтожное изменение в биении сердца, и заметить, как дернулись веки. Но обратившийся во внимание Ганц смог.
Его реакция была молниеносной: слова не успели отзвучать, а его левая рука метнулась вперед, хватая Амальрика за грудки, и вздергивая его над землей, в то время как правая поднесла лезвие пылающего меча к его горлу.
- Лжешь, - сказал паладин, встряхнув волшебника. - Признавайся, что ты скрываешь?!
Железноглавец надеялся, что угроза собьет с него спесь, заставит запаниковать и выдать что-нибудь важное, но Арнольд Красный вновь сумел обмануть его ожидания. Вместо страха им овладела ярость: черты лица исказил гнев, в глазах полыхнула свирепость, а голос задрожал от еле сдерживаемой ярости.
- Я просто хотел обойти эту тему, потому что ты, железнобокий болван, не сможешь понять меня и поверить мне, - произнес он. - Но будь по-твоему. Узри!
Рука магистра взметнулась вверх, прежде чем Ганц успел что-то сделать, с его уст слетела пара коротких слов, и из нее вырвался крошечный шарик света. Он стремительно поднимался вверх, исчез из виду, и в тот же момент тело Арнольда Амальрика вспыхнуло ярким огнем, излучая огромную силу. Паладин был вынужден выпустил его, и призвал святую мощь, защитив себя и приготовившись защитить весь город, но предосторожность оказалась излишней.
Ослепительно-белый столб вырос из тела волшебника, коснулся небес и...
Т-ТУМ!
Это было сложно описать словами. В небе будто загорелось второе солнце, бело сияние, которого заставляло обычное казаться гнилушкой, все заполнилось громоподобным шипением кипящих облаков, земля содрогнулась, начался дождь, но капли превращались в пар высоко над городом, запоздалый гром пал с небес как гнев богов...
"Уровень силы: больше девяти тысяч. Конфигурация заклинания неизвестна", - заключила боевая логика Ганца. - "Тип Наречия Силы неизвестен. Требуется дополнительная информация".
- Молот Света, - Арнольд Амальрик будто угадал его мысли. - Коронное заклинание Короля Света. Тебе нужны какие-либо еще доказательства?
Будь Ганц человеком, и он бы испытал шок. Будь Ганц человеком, и его бы голова закружилась из-за земли, стремительно уходящей из-под ног. Будь Ганц человеком, и его бы оглушил звон картины привычного мироздания, разлетевшейся прах.
Но Железноглавец был паладином, и, столкнувшись тем, что древние легенды не лгали (или, по крайней мере, лгали не так сильно) сумел сохранить спокойствие. Пусть перед ним и было существо из древней, забытой эпохи, обладавшее воистину чудовищной силой, пусть это означало, что пророчество о возрождении Магов-Королей правдиво, и в мире, возможно, есть десятки существ подобных Амальрику - все это не должно было иметь никакого значения для душевного спокойствия Ганца. И не стало - когда он просто отключил свои эмоции за ненадобностью.
- Убедительно, - произнес он, подходя к Арнольду Амальрику и опуская меч ему на спину. - Я согласен считать тебя Королем Света на время продолжения разговора.
- Спасибо, - ядовито произнес волшебник, оставляя попытки подняться. - Рад, что ты не потребовал в качестве доказательств путешествие в потерянный Золотой город и перечисления всех указов, что я принял при жизни.
- Легенды гласят, что Король Света был воспитан эльфами, создал Белый Ковен, и что под его покровительством почти все народы континента вели войну против народов равнины Валье, - не обращая внимани, на колкость сказал паладин. - Почему теперь ты желаешь нашей стране блага, а им чинишь козни?
- В той жизни я был врагом Алебастровой Ведьмы. Мне не было дело до расы и народа, ибо я считал себя выше и того и другого, - ответил волшебник. - Владыки Авалона воспитывали меня лишь как оружие против Магов-Королей. Им не было дела до моих устремлений, и когда я покинул этот мир, они извратили мое наследие, чтобы служить их целям.
Им вновь овладел гнев - Ганц увидел, как кулаки волшебника сжались, бессильно загребая землю. Чтобы не случилось между Королем Света и жителями Страны Эльфов, это определенно зародило в его душе ненависть.
- Может быть, потом почитаешь мои мемуары? Я ведь собираюсь их написать, - Арнольд Амальрик хмыкнул, но Железноглавец не был в настроении шутить и просто ткнул его мечом. - Хорошо-хорошо, чтоб твоей броне заржаветь! Мир в те времена был... ужасным местом. Не буду описывать все в подробностях - легенды ты знаешь не хуже меня, а в этом отношении они почти правдивы. Могильный Жук в своем Походе Мертвецов вырезал целые страны и поднимал их тела, чтобы служить себе, Молот Хаоса тысячи пожирал потенциальных магов, чтобы увеличить свою силу, Море Крови... ну, его имя говорит само за себя. Да и остальные были не лучше - ничтожества и безумцы, овладевшие огромной силой и тратящие ее на удовлетворение мелких страстишек и грызню.
- Хочешь сказать, что ты отличался от них? - в этом вопросе никакого особенного умысла не было - просто в известных Ганцу преданиях той эры, Король Света описывался примерно также как и все остальные.
- Да, - он поднял голову и с вызовом уставился на него. - Я мечтал прекратить все это. Я мечтал о лучшей жизни для всех существ, обитавших на материке. Я мечтал построить на земле царство, где смертные не будут просто игрушками в руках могучих безумцев, где они смогут твердо стоять на земле и смотреть в небеса и мечтать о звездах. Ради этого я собрал Мудрецов, ради этого я сражался, ради этого я погиб.
В его глазах вновь полыхнул огонь убеждений и осознания собственной правоты. Физически ничего не изменилось, но внезапно Ганцу показалось, что Арнольд Амальрик не лежит в грязи, а словно восседает на золотом троне, в то время как он сам внимает его словам, задрав голову.
- Мое возрождение - подарок судьбы, - продолжал он. - К слову, память в полной мере вернулась ко мне лишь восемь лет тому назад. Уже после того, как я
Он продолжал говорить, но Железноглавец счел, что уже знает достаточно, чтобы сделать выводы. Арнольд Амальрик продолжал говорить, но паладин уже не слушал его, поглощенный анализом ситуации. Многочисленные мысли "как стоит" носились в его разуме, сталкиваясь друг с другом, меняя форму и перестраиваясь, и так раз за разом, пока все не превратилось в однородную массу "как надо".
- Арнольд Амальрик! - провозгласил он тогда. - Я, Ганц Летучая Мышь, известный так же как Железноглавец, выслушал тебя, а теперь слушай мой вердикт. Я не знаю, лжешь ты мне или говоришь правду, не знаю, можно ли тебе верить или нет. Однако, твоим словам удалось убедить меня сохранить тебе жизнь... хотя бы на время. Ты остановишь беспорядки в городе, а затем будешь помещен в заточение, а твоя окончательная судьба будет решена более компонентными лицами.
Красный магистр выслушал его. Судя по всему, разговор истощил его эмоционально - на бледном лице не отражалось ничего, кроме усталости. Лишь последние слова заставили злость проступить на нем.
- Нет! - воскликнул он, с силой ударив по земле. - Ты не хуже меня знаешь, что мои коллеги, если им удастся заполучить меня, разберут меня по кусочкам в надежде разгадать, благодаря чему я сумел стать Магом-Королем.
- Ты говорил, что хочешь послужить Империи, - хладнокровно ответил паладин. - Такой способ неприятен, но, в конечном счете, принесет немалую пользу.
- Лучше уничтожь меня здесь и сейчас, - ответствовал волшебник. - В лучшем случае, эти дураки и прохвосты просто замучают меня до смерти, в худшем - кому-то из них удастся завладеть этой силой, и тогда в мире станет на одного безумного сверхмага больше.
- В твоих словах есть резон, - сказал Ганц, немного поразмыслив над этим. - Если ты действительно так считаешь...
Он поднял меч, собираясь поставить точку в этой истории, но Амальрик вскинул руку, жестом прося его остановиться.
- Взвесь альтернативу, - выдохнул он. - Представь, чего может достичь Империя, если я стану во ее главе. Я обладаю невероятной силой, и знаниями об организации Белого Ковена и эльфийской агентурной сети. Благодаря этому мы сможем не только вернуть утраченные и провинции - под нашей властью окажется вся Нгара. Да что там, Нгара - Сахалла, Авалон, Рунна, Известный Мир... Земли за Кипящими Морями. Воля Фомальгаута будет исполнена - для нас не останется ничего невозможного!
- Если ты объявишь себя Императором, то наиболее вероятным развитием подобного сценария, является гражданская война, - Ганц покачал головой. - К тому же принимать подобные решения - вне моей ответственности. Слуга Империи не должен указывать, как поступать хозяину.
- О, я и не прошу решать тебя, - Арнольд Красный усмехнулся. - Выслушай последнюю часть моего плана, хорошо? Я устроил нападение на Алабастер с двумя целями. Во-первых, я собирался одолеть фанатиков и прославиться как спаситель города. А во-вторых, мне нужно было отвлечь силы городской обороны от Наисвятешейшего Оплота.
Ганц мысленно нарисовал перед глазами карту обстановки в городе. Слова Амальрика звучали правдоподобно - по крайней мере, было заметно, что твердыня Культа не была атакована в отличие от Дворца и Университета.
- Знаешь, для чего мне это было нужно? - его улыбка стала еще шире. - Речи Фомальгаута, том XXXVI, глава VII, строфа двенадцать, первая строка.
- Силу обретет лишь достойный - Железноглавец машинально процитировал священную книгу, вбитую в память крепче, чем алфавит, но затем до него дошло о чем Арнольд Амальрик говорит, и удивление пробило себе путь сквозь подавляющую эмоцию толщу долга. - Неужели ты... ?!
- Верно, мой друг, - Арнольд Амальрик рассмеялся. - Булава Фомальгаута. Святейшая из святых реликвий нашей державы.. Если я смогу обрести ее, это будет значить, что сам Сверхимператор считает меня достойным править, и моя власть будет незыблема. Если же нет, то я погибну навсегда. Идеальное решение. Позволь мне попытаться, о достойнейшей из железнобоких - или убей на месте!