Сейчас я совсем не могу ходить в баню - сразу становится плохо: сердце колотится как бешенное, дышать нечем, голова кружится... А вот раньше!.. Отчётливо помню себя в ней классе во втором. Как там пахло!
Запахов была масса: первый и очень стойкий - раскалённой, чуть ржавой металлической печки и облупленного, крашенного зелёной краской, бака с горячей водой; второй - соснового полка, обильно политого кипятком; следующий - берёзового, замоченного в тазу, веника, и уже напоследок - попеременно запахи: то мыла "Русский лес", то шампуня "Яичный", с трудом извлечённого из двухсот миллилитрового стеклянного флакона. В случае разгула простудных заболеваний, добавлялся ещё лечебный запах настоя зверобоя, мать-и-мачехи и ромашки.
Узкая, с круглыми, шоколадного цвета пятнами от банок, спина и щуплые, со следами инъекций пенициллина, ягодицы задорно розовеют на верхнем полке после череды, довольно ощутимых, соприкосновений с изгоняющим хворь, веником. Лежать бы так всегда, ощущая, как силы и желание жить накрывают тебя горячей волной, и блаженно улыбаясь, сомлев от этого жара! Но каким бодрящим и отгоняющим всякое желание сна становится твой шаг мимо деревянной решётки на мокрый цементный пол! О! Я до сих пор помню это ощущение! Тебя словно пронзает горячим холодом, и ты, как ошпаренный, издаёшь громкий и воинственный клич, и радостно смеёшься. Как прекрасна жизнь!
Наступает время мочалки и тёмно-зелёного, вечно выскальзывающего из рук, куска мыла. Расставаясь с остатками болезни, так неистово трёшь это худое длинное тело, что кажется, готов содрать с себя кожу. А после начинается священнодействие - иначе не назовёшь это завораживающее зрелище - омовение колышущихся, словно водоросли в Иссык-Куле, длиннющих русых волос, в овальном оцинкованном тазу, полном горячей воды.
В конце - откуда-то сверху на тебя обрушивается поток прохладной влаги и колючее махровое полотенце начинает щипать твоё лицо и подсушивать волосы. Его сменяет расчёска, которая безжалостно впивается в непослушную влажную массу, бороздя и прореживая её. Затем, заплетённая в косу, она прикрывается сначала ситцевым белым в мелкий цветочек платком, а после - шерстяной шалью.
И вот ты уже, вытертый досуха и одетый в чистую, розовую байковую ночнушку, с вышитым возле ворота, слоником, и тёплый бабушкин халат, образцово-показательный, почти стерильный, ребёнок! Обутый в предбаннике в войлочные домашние туфли, бежишь три метра, прямо и налево, до крыльца, открываешь дверь в прихожую, потом в смежную с родительской, комнату, и абсолютно счастливый бухаешься на свою кровать!