Лоскутов Александр Александрович : другие произведения.

Времена Хаоса - 2 (Предрассветная мгла)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Александр ЛОСКУТОВ

Времена Хаоса

Книга вторая

Предрассветная мгла

Часть первая

Бархатная тьма ночей

Вал-Накин. - Очень крупный мир, созданный Творцом Вассианом в 1379 году. Диаметр - около 1025 миль. Местность в основном равнинная, но почти в самом центре мира находится небольшой горный островок во главе с Горой Величия - пиком 4,3 мили высотой. Окружающая мир цепь Ограждающих Гор отличается неким своеобразием и фактически представляет собой почти идеально гладкие отвесные утесы...
Огромное население примерно в 40-50 миллионов человек сосредоточенно главным образом в крупных городах. Центральный город - Неалентос, с населением в 3 миллиона человек, является самым крупным городом во всех мирах, исключая Таулус.
Широко развиты ремесла, искусство и торговля. Краснодеревщики, скульпторы и художники Вал-Накина по праву считаются лучшими во всем Единении. Предметы искусства и изделия ремесленников составляют главную статью экспорта. Особенно остро ощущается нехватка пригодных для пахоты земель, в связи с чем основным предметом импорта является сельскохозяйственная продукция.
Три портала, связывающие мир с остальной цивилизацией, расположены в ключевых местах для того, чтобы максимально облегчить ведение торговых операций...
Основные достопримечательности: Поднебесный Дворец в Тулсаке, Монумент Жизни в Неалентосе, Гора Гиганта...

Полная энциклопедия Единения. Том 1, страница 72.
Великая библиотека Таулуса. 4794 год.

* * *

7 год после Раскола.

Минодор осторожно и по возможности бесшумно перебрался через нагроможденную посреди улицы громадную груду камней, умудрившись не нарушить ее хрупкое равновесие. Под ногами негромко хрустнул ломающийся человеческий череп. Минидор не обратил на это ни малейшего внимания - подобные звуки уже стали для него привычными, как и большая груда человеческих костей, сваленная около двери соседнего дома. Некоторые из них были явно обглоданы. Ну что ж, надо же немногим уцелевшим чем-то питаться. Позади него послышалось негромкое звяканье и приглушенное хриплое дыхание, но бывший ученик Академии Творцов даже не подумал оглянуться. Проклятье, до чего же они неповоротливые. Но других все равно не было. Хорошо еще, что не пришлось идти в одиночку.
- Потише вы там, - раздраженно буркнул он. - Незачем уведомлять весь город о нашем прибытии.
За спиной снова послышалась возня, сопровождаемая недовольным шипением. Потом какой-то голос с хрипом и присвистом выдавил:
- Да, хозяин. - Даже эти два слова явно дались говорившему нелегко. Горло ящерообразных было плохо приспособлено для разумной речи. А зря, это упущение.
Минидор вздохнул и осторожно выглянул из-за угла полуобвалившегося здания, над расщепленной дверью которого, поскрипывая на ветру, покачивался подвешенный на ржавых цепях символ Гильдии Плотников.
Никого. Только ветер со свистом проносился сквозь пустые глазницы окон и вздымал облака пыли. Ни единого живого существа. Широкие и прямые улицы Неалентоса будто бы вымерли.
Зря я все-таки сюда явился. Минидор откровенно поежился. Слишком уж спокойно. Что-то тут нечисто...
Вообще-то, другого выхода у него не было. Либо я выберусь с Вал-Накина в некоторые более подходящие для жизни места, либо через некоторое время мои косточки будут омываться дождями. А может быть и косточек-то не останется.
Уже второй день у него во рту не было ни крошки. Запасы продуктов уже давно закончились, а выжженная и отравленная земля еще десятки лет не сможет родить ничего хотя бы мало-мальски пригодного в пищу. Оставался только один выход. Портал.
Минидор искренне надеялся, что портал сейчас правильно настроен и ведет в какие-нибудь приятные места... Но даже если и нет, настроить его - всего лишь дело нескольких минут, когда в кармане лежит Контрольный Кристалл. Закрыв глаза, он на несколько приятных мгновений погрузился в мир воспоминаний. Теплые солнечные лучи и голубое небо с проплывающими по нему облачками вместо постоянно затянутых мрачными тучами небес, откуда изредка проливался дождь, капли которого разъедали плоть до кости. Слабый ветерок, приносящий запах свежескошенной травы вместо отвратительного зловония гнили. Высокие и стройные деревья, покрытые молодой листвой, а не уродливые раскорячившиеся стволы, среди которых он провел последние три года. Причем некоторые из этих стволов были живыми и крайне опасными. Узловатые ветви непрерывно шевелились, стремясь ухватить хоть что-нибудь пригодное в пищу, а к таковым явно относились и люди. Если попасть в лапы к дендроиду... да лучше уж голодная смерть, чем медленное мучительное растворение в желудочном соке какого-нибудь ожившего дуба. А самое неприятное, что на этих уродцев практически не действует магия. И зачем только эти проклятые Вечностью глупцы сотворили этих чудовищ?!
А чего стоят дикие и непредсказуемые магические вихри, блуждающие по поверхности мира и извращающие своим прикосновением реальность, превращая нормальные вещи в чудовищное порождение фантазии больного рассудка. Именно эти слившиеся воедино остатки старых полурассеявшихся магических заклятий представляли главную опасность на Вал-Накине.
Минидор содрогнулся. С тех пор, как их отряд, отступая под непрерывным натиском враждебной магии и в свою очередь яростно разбрасывая боевые заклятия, вновь вернулся на Вал-Накин, прошло почти три года. Три года! И вот из полусотни высококвалифицированных волшебников остался всего один. Четыре дня назад погиб его последний спутник. Погиб чудовищной, кошмарной, нелепой смертью. Еще вечером они ложились спать, не ожидая ничего серьезного. Магический эфир был относительно спокоен. Но ночью... Какой-то усик неожиданно налетевшего эфирного урагана нашел щель в их защитных заклятиях. Тогда Минидора разбудил громкий захлебывающийся крик. Крик, в котором слились воедино невыносимая боль и радость избавления от этого жалкого существования. Некоторое время он лежал в темноте, не решаясь зажечь свет и опасаясь увидеть то, что будет стоять перед его внутренним взором всю оставшуюся жизнь. Но вот только действительность оказалась еще хуже. Когда он, наконец, решился, и под потолком их убогой землянки вспыхнул небольшой магический огонек... На месте его товарища, того, с кем он три года ел из одной чашки... Уродливый комок покрытых слизью и медленно расползающихся человеческих органов, среди которых оживленно копошились жирные черви. С первого взгляда Минидор узнал последствия одного из самых отвратительных заклинаний, которое они в разговорах называли "Умри-и-Разложись". Эти слова как нельзя более соответствовали эффекту, производимому этой магией. Но самое неприятное было в том, что сначала заклятье превращало человека в полуразложившийся фарш и только потом убивало. Несколько долгих мгновений между жизнью и смертью неузнаваемо изуродованное тело могло ощутить на себе все то, что чувствует труп месячной давности, в котором уже давно расположились черви.
Сколько лет это заклинание медленно скользило по волнам эфира, прежде чем нашло свою цель?
В тот день Минидор не смог удержаться, хотя прежде не раз видел подобную картину. С нечеловеческим воплем он выскочил из землянки и остаток ночи провел под открытым небом, трясясь и вздрагивая при малейших завихрениях в магическом поле, взбудораженном еще семь лет назад во времена Раскола.
Судьбе было угодно, чтобы он дожил до восхода солнца.
Утром Минидор, не заходя в землянку, собрал все, что могло ему пригодиться в пути и, взяв с собой трех оставшихся у них слуг-ящеров, отправился в дорогу. Уж лучше умереть, попав в лапы врагу, чем вот так проснуться ночью, ощутив как твои густо усеянные червями внутренности вываливаются на пол.
Ближайшим был портал в Неалентосе. И хотя в крупном городе был наибольший риск наткнуться на один из враждебных отрядов, но пробраться к порталу близ Санласа не было ни единой возможности - те места уже давно окутывало полотно густого едкого тумана, в котором бродили весьма неприятные создания, каждое из которых было способно перекусить человека одним движением челюстей. Вообще-то существовал и еще один портал, но от одной мысли, что ему придется идти на север сквозь выжженные земли... Минидор с трудом подавил волну нервной дрожи. Оставался только Неалентос.
Город будто вымер. Опаленная и оплавившаяся в некоторых местах мостовая была усыпана всевозможным мусором и каменными обломками. Кое-где лежали кости. Преимущественно человеческие, хотя однажды Минидор заметил скелет какого-то неведомого ему существа. Огромный костяк буквально перегородил улицу. Волшебник уважительно потрогал острый как бритва клык длиною почти в половину его роста и осторожно прошел под толстенными ребрами, направляясь к своей цели. Что же это за чудовище?.. Но особо он не удивлялся - времена Раскола породили целое сонмище самых кошмарных тварей и запомнить их все не представлялось возможным. Главное - кто умудрился его убить и как он этого добился?
Песок мягко скрипел под ногами Минидора. Почему же тут так тихо? Держа наготове свое самое могущественное заклинание, он осторожно скользнул за угол, сопровождаемый тремя ящерами, сжимавшими в руках шрокены. К сожалению, волшебник смог найти только один защитный обруч. А любой боец, не защищенный кольцом Раканаса, в бою станет легкой добычей. Таким образом, его сопровождал только один воин и две подвижных мишени. Да и вообще эти ящеры - никудышные бойцы и созданы были только как слуги и носильщики. Минидор предпочел бы иметь у себя за спиной хотя бы парочку ниллифонтов. Быстрые как молния, неутомимые и покрытые такой плотной магически укрепленной чешуей, которую не просто было рассечь даже шрокеном, эти существа были идеальными воинами. Лучшими из тех, которые были созданы в лабораториях магии, за исключением, конечно же, драконов... и сумеречных пожирателей - злобных созданий Падших. Но драконы не смогли бы выжить на Вал-Накине с его постоянными магическими возмущениями и частыми дождями, сплошь состоящими из густой едкой жидкости, которую трудно было назвать водой, и, благодарность милосердной Вечности, ни единого пожирателя тут так же не было.
Ниллифонты... Чего уж мелочиться - лучше уж сразу пожелать вернуться в те давно прошедшие времена, когда война воспринималась всего лишь как страшная сказка для маленьких детей.
Минидор хмыкнул. Даже у них в отряде с момента бегства с почти полностью погибшего мирка по имени Полтар было всего лишь пять ниллифонтов. И все они уже давно пали в неравных боях с безжалостными тварями во множестве заселившими местные леса. Приходилось довольствоваться тем, что имелось - скудоумными неповоротливыми ящерами, которых мог победить даже обычный человек, мало-мальски понимающий в использовании защитных колец Раканаса и шрокенов. Если мне сейчас повстречается какое-нибудь порождение чудовищной фантазии вражеских магов, то рассчитывать придется только на себя. Минидор нервно взглянул на свою руку, окутанную призрачно-голубоватой дымкой плотного магического вихря. Ну что ж... один хороший удар я уж точно успею сделать.
Готовое к употреблению заклинание мягко потрескивало, зажатое плотными магическими щитами. Эссенция чистой смерти.
Портал должен быть недалеко.
Минидор рывком проскочил широкую площадь, сопровождаемый по пятам громким топотом ящеров, и укрылся за вывороченным из стены соседнего здания каменным блоком. Проклятые пучеглазые уродцы совершенно не умеют передвигаться тихо.
Все спокойно. Никого. Ни единого следа в эфире, говорящего о присутствии рядом хоть кого-нибудь живого.
Минидор мягко скользнул за угол и повернулся, ожидая увидеть хорошо знакомую полуночную черноту арки портала...
Собственно, арка и была там. Вот только под ней не клубился плотный сгусток магического тумана, готовый мгновенно перенести любого вошедшего в него странника в любой из миров Единения, преодолевая громадные расстояния в мгновение ока. Арка была пуста и мертва. Магия перемещения навсегда покинула эти места, оставив после себя только потерявшее свою завораживающую черноту архитектурное сооружение.
О нет! Портал мертв! Минидор обессилено опустился на землю, потрясенный до глубины души. Теперь мне никогда не выбраться из этого кошмара.
Серовато-бурая арка уныло возвышалась на площади, усыпанной обломками близлежащих зданий, разнесенных в мелкое каменное крошево какой-то неведомой магией.
Минидор устало поднялся и, вытащив из кармана Контрольный Кристалл, раздраженно отшвырнул его в сторону. Все, это конец! Мне остается только вернуться в нашу землянку и провести остаток жизни в ожидании скорой смерти.
- Так-так, кто это тут у нас?
Негромкий голос, раздавшийся за его спиной и ничем не напоминающий шипение ящеров, заставил волшебника подпрыгнуть. Он резко обернулся. Подготовленное заранее убийственно мощное заклинание рвалось на волю, стремясь найти свою мишень.
Немного в стороне от потерявшей всю свою магию арки портала стоял человек в потрепанном темном балахоне. И в руке он сжимал посох. Посох Старшего!..
Мне конец! Это Старший... Мелькнувшая мысль мгновенно угасла под натиском нахлынувшей ярости. Минидор молниеносно вскинул руку и освободил свое скованное заклятие. Незваного пришельца окутал вихрь быстро сгущающегося тумана, в котором бешено мелькали какие-то тени.
Облачко тумана начало медленно вращаться, Минидор замер без движения, настороженно оглядываясь по сторонам, и не смея поверить в свою победу. Старший не мог проиграть так просто. Туман сгустился и с негромким хлопком лопнул... открыв небрежно стоящего на своем месте врага. Минидор обречено вздохнул: заклинание соскользнуло с защитных чар этого колдуна. Собственно, этого он и ожидал.
- Песий выкормыш. - Изувеченная давным-давно каким-то заклинанием и уродливо сросшаяся рука вражеского мага поднялась. На концах потертого посоха зародилось слабое свечение. - Ты умрешь страшной смертью!
Мимо лихорадочно готовившегося к бою Минидора промчались ящеры, устремляясь в самоубийственную атаку. Из их шрокенов с тихим шипением выскользнули магические лезвия, тускло мерцая в быстро сгущающемся магическом сумраке. Единственное кольцо Раканаса облекло своего владельца полупрозрачной голубоватой дымкой магической защиты. Все это бесполезно. Против Старшего...
Грязновато-красная огненная вспышка беззвучно поглотила двух ящеров, и только обугленные и изогнутые остатки шрокенов со звоном упали на землю. Это же пламя лизнуло магическую защиту кольца Раканаса. Лизнуло и отпрянуло. Последний оставшийся в живых ящер пошатнулся, неуверенно шагнул вперед и в тот же миг взорвался кровавыми брызгами. С тихим металлическим звоном разлетелось на куски защитное кольцо.
- Твои прихвостни тебя не спасут. - Голос вражеского мага источал ядовитое презрение. - Пришло время тебе умереть.
Минидор закричал и очертя голову ринулся в свою последнюю атаку, отчаянно швыряясь самыми сильными из известных ему боевых чар и прекрасно сознавая, что все это тщетно...

* * *

693 год после Раскола.

Тяжело дыша, он из последних сил бежал по сырому заболоченному лесу. Под ногами хлюпала вода. Отвратительно уродливые грибы, ощущая рядом с собой резкое движение, лопались с отвратительным хлопком, выбрасывая в воздух туман зеленоватых спор, быстро рассеивающихся в воздухе. Бегущий по лесу человек даже не пытался задерживать дыхание, хотя прекрасно знал, что если хоть одна выброшенная грибом пылинка попадет к нему в легкие... Ужасная и мучительная смерть. Гриб укоренится в организме и будет пожирать, пожирать его заживо, высасывая кровь из жил и пронизывая все его внутренности мириадами своих корневых нитей. В таких случаях человек умирает в страшных мучениях, а на том месте, где упало его тело вскоре появится прорвавший кожу трупа гриб, готовый при малейшем признаке движения выбросить в воздух кучу своих спор. Эти грибы все еще во множестве встречались в этих лесах. Пищей им служили разные лесные обитатели: олени, медведи, волки и даже белки... Грибы - древнее наследство, оружие, созданное давным-давно умершими магами на исходе бушевавших здесь войн. Война закончилась сотни лет назад, но готовое к бою живое оружие все еще стояло на страже их полуразрушенной цитадели, уже давным-давно поглощенной медленно расползающимся болотом.
Человек мог сказать с уверенностью, что уже вдохнул эти витающие в воздухе смертоносные пылинки, и, значит, жить ему осталось не больше месяца. А первые волны опустошающей разум боли нахлынут уже через несколько дней.
Человек, споткнувшись о высунувшийся наружу узловатый корень, упал и покатился по земле, разбрасывая брызги отвратительно зеленоватой жижи. Очередной гриб выбросил облако спор прямо ему в лицо. И не надейся. Ты не успеешь прорасти во мне. Мне просто столько не прожить.
Пронизывая лесной сумрак, донесся пробирающий до костей вой. Отдуваясь, человек поднялся на ноги и, прихрамывая, побрел дальше. Он прекрасно сознавал, что от стаи призрачных волков ему не уйти, но оставаться на месте и ждать было выше его сил. Преследуемый по пятам кровожадным воем идущей по его следу стаи, он с трудом перешел на бег, на ходу ощупывая висевший на поясе короткий меч. Оружие немного придавало уверенности, и он был уверен в том, что так просто не сдастся. Хотя никто из известных ему обитателей этих болот не способен справиться со стаей волков-теней. С одним - может быть, но с целой дюжиной...
Вообще-то, пробираясь три дня назад сквозь это проклятое место, он видел целую груду окровавленных волчьих останков. Изодранные на части тела, вывернутые конечности и раздробленные кости создавали ужасающую картину. Над кровавым курганом медленно поднимался дымок испаряющейся магии, а тела призрачных волков все еще в некоторых местах сохраняли свою полупрозрачную сущность. Видимо, кровавое действо произошло не более двух дней назад... Но он не знал ни одной твари, способной разодрать в клочья стаю волков-теней, и на самом деле вовсе не желал с ней познакомиться.
Позади в лесном сумраке замелькали слабые едва различимые тени. Человек обернулся и, выставив перед собой меч, прислонился спиной к полусгнившему стволу старого дерева. Крупные капли пота скатывались по его лицу, рукоять меча скользила в мокрой ладони.
Его глаза заметили слабое движение, и человек содрогнулся, разглядев выходящую из леса тварь. Уродливо выпирающие из пасти кривые клыки, огромные когти, оставляющие на земле глубокие царапины, горящие незамутненной ненавистью глаза. И слабый клок тумана, окутывавший его тело и придававший существу призрачные ирреальные очертания. Глаз попросту соскальзывал в сторону не находя за что зацепиться. Призрачный волк неподвижно замер и тут же стал совершенно невидимым. Только слабый отблеск горящих глаз доказывал, что ужасное порождение древней магии все еще здесь.
Из-под покрова леса вынырнул еще один зубастый клубок тумана, и еще...
Одно радует... половина из вас сдохнет, сожрав мое зараженное грибом тело.
С застывшей на лице нечеловеческой гримасой, он поднял меч. И в тот же миг несколько туманных клубков метнулись к нему. Кривые зубы и истекающая ядовито-желтой слюной пасть мелькнули перед его глазами, прежде чем безразличная Бездна приняла в свои объятья еще одну измученную душу.

* * *

1425 год после Раскола.

- Ааа-аа-а!!! - Ужасный в своей обреченности предсмертный вопль смешался со звоном мечей и треском жадно вгрызающегося в сухое дерево пламени. Отчаянно сжимавшие в своих мозолистых руках мечи мужчины и испуганно метавшиеся женщины, заливистый плач нескольких младенцев.
И яростно размахивавшая самым разнообразным оружием толпа. В воздухе мелькали обычные сучковатые дубины и колья вперемешку со сверкающими на солнце двуручными мечами из самой лучшей стали. Одетая в рваные лохмотья толпа беспорядочно наступала, безжалостно топча своих падающих соратников. Разбойники никогда не имели жалости. Даже к своим товарищам.
Разбойничья ватага атаковала небольшую скрытую в лесах деревушку.
- Не отобьемся! - Могучим ударом топора один из защищающихся свалил на землю бородатого разбойника с горящими яростным огнем глазами. - Якуб, уводи детей!
Широкоплечий Якуб-кузнец, увернувшись от удара копьем, отскочил в сторону и, поймав за руку одного из испуганно плачущих в крапиве возле дома детишек, а другого подхватив за пояс, помчался в сторону леса, сопровождаемый недовольным ревом разбойников.
В воздухе со свистом проносились стрелы, собирая свой безжалостный урожай. От их стальных наконечников гибли и разбойники, и жители деревни - лучники с обеих сторон старались вовсю. На земле уже лежали не меньше трех десятков убитых и раненых, но окровавленное оружие снова и снова вздымалось в воздух. Смерть собирала здесь свой ужасный урожай.
Шестилетний мальчишка, укрывшись под крылечком одного из домишек, огромными глазами испуганно смотрел на это побоище. Падали на землю, орошая истоптанную траву своей кровью, убитые. Оглушительно ревела жаждущая крови толпа.
Вернувшийся Якуб, подхватил на руки еще двоих малолетних ребятишек и, подталкивая перед собой того, что постарше, снова исчез в лесу.
Кровь, кровь, кровь.
Затаившийся в своем убежище мальчишка видел, как упал на землю его отец, насквозь пронзенный уродливым копьем с зазубренным ржавым наконечником. От его предсмертного крика у мальчишки на мгновение потемнело в глазах, а руки судорожно скомкали подол грязной и рваной рубашки.
В нескольких шагах от него продолжали погибать люди. Селяне бились неумело, но отчаянно, дорого продавая каждый дюйм политой своей кровью земли. Но разбойников больше. Раз в шесть-семь больше. И если бы они были хоть немного организованнее, то давно бы уже смяли жалкую цепочку защитников. Но когда же это разбойники могли организоваться? Размахивая оружием и яростно рыча, они кидались вперед, не обращая внимания на действия своих товарищей.
Бой шел уже возле самого крылечка, под которым затаился мальчишка. Последние пять защитников, встав спиной к спине, устало размахивали оружием, с превеликим трудом отбиваясь от накатывающейся на них разбойничьей орды.
Звенела сталь.
Последний из защитников деревни упал с распоротым животом, пытаясь ладонью подхватить вываливающиеся кишки. Разбойники, одолев последний островок сопротивления, с радостным ревом кинулись во все стороны, круша все на своем пути и ловя за косы испуганно мечущихся женщин.
Один из лесных бандитов вскочил на крыльцо. Мальчишка, вздрогнув, испуганно вынырнул из своего убежища и со всех ног помчался к лесу. Заметивший его разбойник, кровожадно усмехнувшись, бросился в погоню.
- Мама, мама!!
Навстречу бандиту метнулась молодая женщина неумело держащая в руках меч.
- Оставь моего сына!
Звон стали. И меч вылетел из руки женщины, выбитый могучим ударом булавы. Разбойник безумно рассмеялся, глядя на заслоняющую своего сына женщину, которая выхватила из-за пояса кухонный нож и отчаянно озиралась по сторонам, ища путь к спасению.
- Радан, беги! - Женщина подтолкнула своего сына в сторону леса. Мальчишка, отчаянно мотая головой, только крепче вцепился в ее юбку. - Беги в лес!
Но спасения нет. Вылетевшая откуда-то стрела с чмоканьем выставила свой стальной наконечник между лопатками женщины. Она медленно опустилась на колени, а потом с тихим вздохом упала на грязную землю. Мальчишка со слезами на глазах упал вместе с ней, вцепившись в окровавленную юбку своими грязными ручонками.
Из-за дома, небрежно помахивая луком, вышел молодой разбойник в лихой шапочке с пером.
- Зря ты ее так, - недовольно пробормотал бандит с булавой.
Лучник небрежно отмахнулся:
- Ерунда, нам и так хватит. Пленниц еще много.
Проследив за его взглядом, разбойник удовлетворительно кивнул.
- А что же до этого мелкого...
Внезапно вскочивший на ноги мальчишка изо всех сил устремился в лес. Вслед ему летел громкий переливчатый свист. Разбойник с луком неспешно достал стрелу с грозным трехгранным наконечником.
- Да, оставь ты его. Не стоит стрелу портить. Все равно этого недоростка лесная нечисть сожрет. Мертвая Трясина всего в трех десятках миль отсюда...
При упоминании о лесных чудовищах стрелок заметно поежился и неохотно кивнул.
- Пошли веселиться. - Бандит небрежно засунул булаву за пояс и, насвистывая, направился к центру захваченной деревни, откуда, прорываясь сквозь рев пожирающего дома пламени, уже доносились отчаянные крики насилуемых женщин.

* * *

1440 год после Раскола.

- Эй, Радан, ты где!?
Разбойничий лагерь, медленно просыпался. Небритые лохматые лесные удальцы лениво бродили между стволами старых поросших мхом деревьев. С соседнего дуба нехотя слез отчаянно зевающий часовой. Людей в этих лесах практически не было, а лесные твари попадались крайне редко, предпочитая сухим дубовым рощицам густые северные леса и болота, но все же... Ведь всего в полусотне миль к северо-западу находилась Мертвая Трясина - излюбленное место Вал-Накинской нечисти. Ходили слухи, что там все еще иногда встречаются ходячие деревья. В них мало кто верил, а атаман под угрозой жесточайшей порки запретил пустые басни о раздающихся в ночном тумане заунывных голосах оборотней и неспешно пробирающихся сквозь чащу зубастых деревьях, но слухи не переводились. Их негромко рассказывали возле костров, коротая долгие ночи, рассказывали во время длительных переходов, когда ватага отступала в густые непролазные чащобы, скрываясь от преследующих ее королевских отрядов, рассказывали, когда отправившийся в лес по своим делам человек вдруг бесследно исчезал, а предпринятые поиски не давали никаких результатов. Хотя "никаких" - не совсем верное слово. Человека больше никто не видел, но кровавые пятна на земле или истоптанная трава давали знать о случившейся здесь трагедии. А самым страшным было то, что все эти исчезновения проходили абсолютно беззвучно. Отошел человек в сторону от лагеря - раз и нет человека.
За последние полгода было уже восемь таких исчезновений. Атаман ярился, подозревая простое дезертирство, и грозился живьем поджарить беглеца, если тот попадет ему в руки. Но время шло, исчезновения не прекращались. И мало-помалу среди разбойников пополз слушок об идущей вслед за ватагой ужасной твари, порожденной чьим-то ночным кошмаром. Сплошные когти, зубы и щупальца. Чудовище не решалось напасть на крупный лагерь, а подстерегало неосторожных глупцов, отошедших в сторону в одиночку.
В лес перестали ходить по одному, а, находясь среди деревьев, постоянно держали руки на рукоятях мечей. Разбойники уже начинали роптать, требуя убраться из этих мест и выйти на холмистую равнину близ Тулсака. Уж лучше умереть от мечей королевской конницы, чем стать обедом для порожденного древней магией кошмарного чудовища, которое рано или поздно выловит и сожрет их всех.
Но сегодня все немного поутихли. Разведчики доложили о небольшой деревушке, затерянной в лесах, и теперь ватага довольно точила мечи и острила копья, ожидая славную потеху и добычу.
- Радан! Проклятье, где тебя Падшие носят? Радан!!
Пожилой одноглазый разбойник самого что ни на есть бандитского вида неспешно шел между кострами, возле которых сидели его собратья по лесному делу. Широкий уродливый шрам пересекал его пустую глазницу и терялся в густой всколоченной бороде. Разбойник чуть-чуть прихрамывал и опирался на толстенное, окованное железом древко копья, увенчанное широким наконечником, покрытым слабым налетом ржавчины.
- Проклятье, Радан, где ты?
Из кустов выполз молодой темноволосый разбойник и сонным замутненным взором огляделся по сторонам. Заметив идущего к нему коренастого бандита, он нехотя поднялся и направился ему навстречу.
- Что орешь, будто тебе выверн в зад вцепился? Да здесь я.
- Хочу убедиться в твоем добром здравии. Я ведь не хочу, чтобы тебя сожрало то чудовище, - одноглазый разбойник притворно улыбнулся. - Особенно сейчас, когда ты должен мне пять золотых монет.
Молодой Радан поморщился:
- Послушай, Ратмир, я хоть раз не отдавал кому-нибудь долг?
- Нет... И только поэтому ты еще жив.
Два разбойника неподвижно замерли на месте, не сводя друг с друга пристальных немигающих взглядов и держа руки поближе к своему оружию. Молодой разбойник нервно поглаживал обернутую простой кожей рукоять старого иззубренного меча, а руки более старого надежно обхватили окованное железом древко копья.
Первым не выдержал и отвел взгляд Радан.
- Ладно. Ладно, ты получишь свой долг, - пошарив по карманам, молодой разбойник выудил несколько медных монеток и с недовольством уставился на них. - Отдам сразу же, как только у меня деньги появятся.
Ратмир хмуро поморщился:
- Если ты их тут же в карты не проиграешь.
- Да ни за что...
- Советую тебе поскорее найти хоть немного золота, - бесцеремонно прервал его Ратмир, - иначе ты рискуешь однажды утром проснуться с выпущенными кишками.
Пожилой разбойник спокойно повернулся и, прихрамывая, скрылся за деревьями.
- Проклятье, - Радан грязно выругался. - Пора завязывать с этими картами, иначе кто-нибудь меня за них точно прирежет.
Он с грустью посмотрел на оставшуюся у него после вчерашнего пьяного загула и последовавшей за ним отчаянной игры в карты горсть медяков. Хорошо, что хоть это осталось, а ведь мог и последние портки проиграть. Но все равно ситуация была не из самых лучших. Оставалось надеяться на сегодняшнюю добычу. Хотя он сильно сомневался, что во всей той захудалой деревушке, куда они нацелились, найдутся хотя бы три золотых монеты.
Да... Из этого может сложиться проблема. Может быть, стоит в суматохе боя "нечаянно" перерезать глотку Ратмиру. Если бы Радан был уверен, что все это сойдет ему с рук, то он бы так и поступил.

* * *

Местность вокруг отчетливо выдавала недалекое присутствие деревни. Аккуратные тропинки, протоптанные между стволов лесных великанов-дубов, помеченные краской стволы деревьев, предназначенных на дрова. Небольшой топор, аккуратно воткнутый в наполовину обтесанный ствол поваленного дуба.
Деревня. Люди. Драка. Добыча.
Радан провел пальцем по лезвию меча, проверяя его остроту, и довольно усмехнулся. Скоро, скоро он ощутит пьянящий вкус крови и сломя голову ринется в битву, суматошно размахивая мечом.
Жаль, что такое веселье случается слишком редко. Деревушки в лесах исчезают, когда люди, опасаясь постоянных набегов разбойников, либо уходят под защиту приграничных гарнизонов короля Ксанфиппа правителя Великого Тулсака, либо забираются в такую глушь, где их не разыскать во веки веков. В последний раз Радан участвовал в подобном набеге уже почти год назад. В последнее время ватага жила впроголодь, изредка перехватывая следующие по лесной дороге купеческие обозы. Но с каждым днем странников на этом полузаросшем тракте становилось все меньше и меньше - они теперь предпочитали ходить по новой дороге, проложенной недавно местным лордом. Оно хоть и дальше, зато безопаснее. Стража там не только пошлины собирает, но и мечи в руках держит крепко.
А еще, будто этого мало, король поклялся извести под корень всю эту разбойничью заразу, разъедавшую западные границы его государства вот уже которую сотню лет. Многочисленные отряды тяжеловооруженной пехоты добрались до границы и теперь беспощадно гоняли разбойничьи ватаги, вырезая их до последнего человека. Сопротивляться им не было ни единой возможности. Слабовооруженные и неорганизованные банды лесных удальцов ничего не могли противопоставить плотной лавине мечников-ветеранов.
Для разбойников наступали тяжелые времена.
Атаман, недолго думая, решил отвести свою банду южнее и попытаться перебраться в соседнее королевство, где, по слухам было немного вольготнее. Радан, выслушав его решение, недовольно хмыкнул. Будь он на месте короля - он бы непременно выставил заслоны на границе с Неалентосом. Иначе лесные грабители, отступив в южные леса, через несколько лет снова вернуться в эти краю и примутся за свое привычное дело, а держать здесь постоянно крупные гарнизоны было невыгодно. Лучше бы рассеяться и попытаться поодиночке просочиться сквозь надвигающийся заслон.
Вот только распоряжался здесь не он. Большинство разбойников уже привыкло не задумываться о прошлом и не заглядывать в будущее. А в настоящем у них была деревня впереди, а позади - крупный отряд королевской пехоты. Радан не посмел вставить свое мнение, опасаясь вспыльчивого нрава атамана, который обычно на все предложения отвечал одним способом - кулаком по зубам.
Громкий свист ознаменовал собой сигнал к наступлению. Оскалившись, Радан взмахнул мечом и с яростным воплем ринулся вперед, где уже показался между деревьями, окружающий деревушку бревенчатый частокол. В воздухе свистнули первые стрелы. Некоторые разбойники уже карабкались на частокол, отмахиваясь от орудующих охотничьими копьями или просто вилами местных жителей.
Радан подскочил к частоколу и, подпрыгнув, ухватился за верхушку, готовясь взобраться наверх и, наконец, окунуться в упоительную ярость боя. Подпрыгнул, ухватился и тут же скатился вниз, с воплем зажимая пропоротую ладонь. Оказывается, верх частокола был утыкан сотнями гвоздей, острия которых беспорядочно торчали во все стороны. Местные крестьяне не теряли времени зря и не надеялись на защиту короля, как и на милосердную руку Отца Сущего, которая отведет угрозу от их домов. Они явно предпочитали позаботиться о своей безопасности сами.
Но это вам не поможет. Радан, перетягивая кровоточащую рану грязной тряпкой, выуженной из-за пояса, злорадно смотрел на ворвавшихся в полуоткрытые ворота разбойников, которые яростно наседали на испуганных крестьян. Вот если бы вы успели закрыть ворота... Вести осаду... бессмысленно - у нас нет времени, штурмовать - половина ватаги поляжет, а остальные разбегутся.
Радан вздрогнул, осознав медленно скользящие в голове мысли. Что это еще такое? Я же не какой-нибудь проклятый Падшими военачальник, а простой разбойник. Какие еще осады и штурмы?
Перехватив меч левой рукой, он вскочил и метнулся в бой, от души желая снести голову хоть одному из испуганно отступающих селян.
Звон стали. Пронзительный свист стрел. Рев жаждущих крови головорезов и испуганный визг женщин.
Какое-то далекое воспоминание слабо шевельнулось в голове Радана. Что-то знакомое... Его мать... И только усилием воли ему удалось избавиться от пробуждающейся памяти. В бою не время предаваться воспоминаниям.
Тем более что все это, скорее всего, полная чушь. Матери и отца он не знал. Сколько Радан себя помнил - он все время бродяжничал, попрошайничал и не брезговал мелким воровством. Его неоднократно ловили, избивали и запирали в сырых тюремных подвалах небольших приграничных городков. Но кому охота возиться с малолетним оборвышом? Рано или поздно его пинком вышвыривали на улицу, и он снова возвращался к попрошайничеству и воровству. Позднее, немного повзрослев, он принялся наниматься на разные тяжелые и неприятные работы. Был грузчиком, носильщиком и конюхом, работал на лесоповале и таскал громадные каменные блоки на строительстве дворца одному из местных лордов. Так продолжалось до восемнадцати лет, когда он пристал к купеческому обозу в качестве погонщика. Обоз был разграблен разбойниками, а Радан попросту присоединился к ватаге, осознав, что добывать пропитание грабежами гораздо проще, чем за жалкую горсточку меди полмесяца вести обозы этих толстозадых купцов, у которых дома, небось, полные сундуки золота.
Богатые? Тогда пусть поделятся!
Уклонившись от размашистого удара вооруженного косой крестьянина, Радан резко выбросил вперед меч и довольно улыбнулся, ощутив сопротивление, с которым его оружие вошло в грудь врага. Селянин негромко застонал и выронил косу. Радан с усмешкой резко провернул меч в ране и, вырвав оружие, со всего замаха обрушил его на склоненную шею крестьянина. Голова отлетела только после четвертого удара. Радан хмыкнул. Надо будет наточить меч. Он прекрасно знал, что вполне способен смахнуть кому-нибудь голову с плеч одним могучим ударом. Но левой рукой... Он и не ожидал с первого же удара перерубить шею, но четыре удара - это уже лишнего. Меч надо точить.
Над головой Радана, почти задев его всколоченные волосы, свистнула стрела. Завертев головой по сторонам, он разглядел молодую женщину, трясущимися руками натягивающую тетиву короткого лука. Разбойник усмехнулся. Под его пристальным взглядом женщина вздрогнула. Радан сделал шаг в ее сторону, потом еще один, и еще... По мере приближения ужасного убийцы с забрызганным кровью лицом, женщина все быстрее и быстрее теряла храбрость. Радан зло оскалился и перешел на бег. Женщина взвизгнула, выронила свой лук, и опрометью помчалась куда-то вглубь деревни. Разбойник, громко топая, побежал за ней.
Около деревенских ворот уже добивали оставшихся в живых крестьян. Деревня почти пала.

* * *

Атаман невозмутимо пнул в бок мертвого разбойника, прижавшего руки к окровавленному животу. Широко раскрытые глаза удивленно смотрели на плывущие в поднебесье облака. Мертвое тело от удара вяло дрогнуло и неуклюже откатилось в сторону.
- Убери всю эту падаль. - Широкоплечий бородатый атаман небрежно схватил за плечо проходящего мимо молодого разбойника с окровавленным мечом, за косу тащившего за собой молодую женщину со связанными руками. Женщина упиралась и пыталась пнуть своего мучителя, но силы явно были неравны. - Немедленно!
- Но...
Полновесная затрещина разом вышибла из Радана все желание протестовать. Он молча кивнул.
- Соберешь всех трупаков и выбросишь из деревни, - атаман улыбнулся перепуганной женщине. - А я, так уж и быть, прослежу, чтобы она дождалась тебя живой.
Небрежно оттолкнув молодого разбойника, широкоплечий глава разбойников поправил ржавую и запятнанную засохшей кровью кольчугу, ухватил женщину за косу и с силой дернул, принудив несчастную пленницу со слезами упасть на колени.
- Пойдем-ка милочка. Повеселимся немного.
Весело насвистывая, атаман удалился, волоча за собой отчаянно рыдающую женщину.
Радан вздохнул, с ненавистью провожая атамана взглядом. Проклятье, да чтоб она ему все причиндалы откусила. Возись теперь с трупами... Одна только радость - все содержимое карманов этих невезучих бедолаг теперь перейдет к нему.
Разбойник присел и со вздохом вывернул карманы валявшегося у него под ногами трупа. Несколько медяшек и два серебряных кружочка. Ну что ж, начало положено. Радан подхватил труп за руки и, не обращая внимания на пачкавшую его одежду кровь, потащил мертвеца к деревенским воротам.
Небрежно сбросив труп в один из недалеких оврагов, он бегом вернулся в деревню. Лучше поторопиться, пока там осталось хоть немного пива.
Возвращаясь в деревню, Радан услышал громкую ругань, прерываемую глухими ударами. Заглянув за угол соседнего дома, он увидел валяющихся в пыли двух его дружков по лесной профессии. Разбойники отчаянно молотили друг друга. Радан ухмыльнулся и уже собирался отправиться по своим делам, когда в солнечных лучах блеснула сталь. Один из драчунов довольно поднялся, тогда как другой, захрипев, несколько раз судорожно дернулся и навеки затих, скрюченными пальцами схватившись за торчащую в груди рукоять кинжала. Изо рта погибшего вытекла тоненькая струйка крови, затерявшись в грязной всколоченной бороде.
Радан поморщился. Вот и еще один мертвец к его заботам.
Тем временем второй разбойник наклонился и довольно подобрал валяющийся в стороне небольшой мешочек. Его содержимое негромко звякнуло. Радан разом насторожился. Разбойник, не замечая притаившегося за углом своего собрата по лесным делам, вытряхнул содержимое мешочка на ладонь.
Блеснуло золото. Золото! Радан разом подобрался и нервно огляделся по сторонам. Никого. Рука молодого разбойника сама по себе медленно поползла к рукояти меча. Державший в руке кучку золотых монет грабитель, будто почувствовав что-то, огляделся и быстро высыпал монеты обратно в мешочек, осторожно огляделся и, не заметив ничего подозрительного, быстро пошел прочь.
Радан по возможности беззвучно выхватил меч и бегом помчался за быстро уходящим разбойником. Тот успел обернуться только в самый последний момент, когда высоко занесенный меч уже грозно нависал над его головой.
На мгновение перед молодым разбойником мелькнуло лицо, на котором смешались воедино удивление и ужас. А потом все залила сплошная пелена крови.
Когда Радан, довольно вытирая меч куском порядком окровавленной тряпки, пошел прочь, на пороге старого скособоченного домишки остался свежий труп с расколотой могучим ударом головой.
Насвистывая, Радан подошел к воротам и подхватил следующего мертвеца. Пора приступать к своей работенке...
Карманы его приятно отягощали восемнадцать золотых монет.

* * *

Разбойничья банда весело провела в захваченной деревушке почти неделю, предаваясь пьянству и развлекаясь с десятком захваченных пленниц. Под конец, когда игнорировать приближающийся отряд королевских солдат стало уже невозможно, разбойники перерезали горла всем женщинам, подожгли деревню и, горланя разухабистые песенки, скрылись в лесах, уходя на юг.
Радан довольно шел вместе со всеми. Он расплатился со всеми своими долгами и весьма весело провел время за игрой в карты, снова проиграв почти все свои деньги, но это нисколько не ухудшило его настроения.
Эти деньги легко пришли и точно так же ушли, а жизнь так прекрасна! Рано или поздно я разбогатею и окончательно завяжу с этой беготней по лесам.
И даже преследовавшее их чудовище отстало. Видимо, сваленные в овраге трупы заставили его отказаться от преследования и заняться более доступной пищей. Мертвецы не сопротивляются и не пытаются убежать.
И, что особенно странно, даже грозный атаман немного размяк и довольно помахивал своим неподъемным двуручным мечом. Громадное оружие, задевая стволы деревьев, оставляло на них глубокие зарубины. Радан смотрел на небрежно орудующего мечом громилу и думал, что сам-то он, наверное, даже поднять этот меч не сможет.
Разбойники неспешно шли почти весь день, пока не добрались до большой поляны шириной примерно в две сотни шагов, окруженной со всех сторон густыми стенами леса.
До границы оставалось не более десяти миль.

* * *

Атаман небрежно хлопнул по плечу одного из подвернувшихся ему под руку разбойников и, указав на противоположный конец поляны, небрежно процедил сквозь зубы:
- Иди, проверь, что там.
Разбойник неуверенно замялся явно не горя желанием куда-либо идти. Атаман наградил его могучей затрещиной, от которой бедняга отлетел на три шага в сторону и покатился по траве.
- Я сказал: проверь, что там!
Разбойник вытер с разбитой губы кровь и угодливо кивнул. Атаман презрительно отвернулся.
Радан молча смотрел на осторожно идущего по поляне лесного удальца и мрачно потирал рукоять своего верного меча. На душе у него вдруг стало неспокойно. А что было тому виной, он не знал. Что-то уж больно тихо.
Высланный на разведку разбойник осторожно раздвинул своим копьем густые заросли кустарника и, держа оружие перед собой, канул в густой стене зелени. Некоторое время потревоженные кусты еще шелестели, но потом снова вернулась мертвая тишина. И даже птицы перестали весело пересвистываться над головами притихших разбойников.
Атаман мрачно вглядывался в плотную стену зелени, бесследно поглотившую его разведчика.
- Ну, как там?!
Тишина. Абсолютная тишина. Атаман грязно выругался.
- Ты там еще живой?!! Немедленно отвечай!!!
- Все нормально! Можно переходить!
Голос разведчика звучал несколько приглушенно, но никто не обратил на это внимания. Атаман недовольно сплюнул и, махнув рукой, приказал разбойникам выходить на поляну.
- Только оружие приготовьте, - небрежно бросил он. - Так, на всякий случай.
Радан, нервно поглаживая знакомую рукоятку меча, неуверенно шагнул вперед. Какое-то предчувствие жгло его душу. Что-то не так... Нестройная толпа разбойников высыпала на поляну.
Вот тут-то все и началось.
Оглушительно проревел рог. Не успели его звуки стихнуть, поглощенные бескрайними лесами, как из-под деревьев хлынул сплошной поток королевских воинов. Почти три сотни мечников, блестя на солнце начищенными кирасами, ровным строем выскользнули из кустов и мерным шагом устремились на ошеломленно замерших лесных бандитов. Краем глаза Радан заметил, как один из королевских мечников безжалостно перерезал горло высланному вперед разведчику и привычным жестом отряхнул со своего меча рубиновые капли крови.
Засада! Я так и знал!
Разбойники попятились. Три сотни опытных ветеранов, закаленных в нескончаемых боях на восточных границах королевства против сотни растерянных бандитов, которые умели только резать неумелых крестьян, впервые в жизни взявших в руки оружие, да и то почти всегда на каждого крестьянина обычно приходилось по два-три разбойника. У них не было ни единого шанса.
Наступающие мечники перешли на тяжелый размеренный бег. Плотный строй надвигающихся сверкающих доспехов выглядел устрашающе. Сквозь забрала шлемов виднелись глаза. Глаза, в которых не было ни пелены страха перед возможной смертью, ни упоения битвой, ни кровожадной ярости. Там не было ни одного из чувств, которые Радан привык видеть на лицах своих сотоварищей перед началом очередной битвы. Только спокойная уверенность человека, делающего свою привычную работу.
Некоторые разбойники все еще ошеломленно стояли на месте, тогда как те из лесных удальцов, которые соображали немного быстрее, уже со всех ног мчались к лесу, бросая по пути все свои вещи и жертвуя награбленным добром ради спасения жизни. Королевские воины, наткнувшись на разбойничью банду, не щадили никого.
Все... Мне конец... Мелькнувшая мысль мгновенно вылетела из головы Радана при виде плотной стальной стены, неотвратимо приближающейся к нему. Он взвизгнул и, отбросив в сторону свой заплечный мешок, со всех ног помчался к лесу.
Несколько оставшихся разбойников во главе с атаманом отважно встретили приближающуюся смерть. Цепочка воинов короля смела их, особо не задерживаясь, и мерно двинулась дальше, стремясь догнать быстро уходящих в леса бандитов.
Оглянувшийся Радан увидел нескольких солдат в забрызганных кровью кирасах и с окровавленными мечами и припустил еще быстрее. Скоро спасительные леса приняли его в свои объятья.
Бегущие воины остановились и уверено откинули забрала шлемов, открывая спокойные лица. У пограничных отрядов не было приказа уничтожать банды разбойников. Их задание состояло в том, чтобы не позволить лесным головорезам пересечь границу и укрыться на территории соседнего королевства. С севера и востока неотвратимо надвигались многочисленные отряды королевских воинов. На западе лежали Ограждающие Горы, а за ними - Кромка Мира. Оставался юг. И именно на юг не должны удрать разбойники, прежде чем капкан захлопнется, принеся конец многолетнему владычеству разбойничьих ватаг на западных дорогах королевства.
Лейтенант королевских войск небрежно откинул забрало своего украшенного серебряными нитями шлема и хлопнул по колену рукой, затянутой в кольчужную перчатку:
- Все, ребята, отходим на изначальные позиции. Кругом!
Строй солдат развернулся и мерно двинулся назад. Ни один воин за все время так и не выбился из строя. Со стороны казалось, что по поляне сейчас неспешно движется единое живое существо, сверкающее полированной сталью и снабженное сотнями мерно шагающих ног. Но, конечно же, все дело было всего лишь в выучке.
Испуганно мчавшийся по лесу Радан остановился только тогда, когда его ноги стали заплетаться, а в груди начало жечь будто огнем. Между поляной, где была рассеяна их ватага и тем местом, где задыхающийся разбойник устало упал на колени, было не меньше трех миль.

* * *

- Смирно!
Капитан королевской гвардии Сакердон мерным шагом прошел мимо неподвижно замерших часовых и скрылся в штабной палатке, где его уже давно ждали лейтенанты Амат и Венуст. Радушно кивнув им в ответ на четкие по-военному приветствия, капитан уселся в свое походное кресло и скрестил руки на груди:
- Докладывайте, господа.
Лейтенанты переглянулись и одновременно открыли рты.
- По одному, пожалуйста. Амат?
Венуст смущенно отступил назад, а Амат четко отрапортовал:
- Господин капитан, на юго-восточном участке кампания по уничтожению разбойничьих банд идет строго по плану. Сегодня было полностью уничтожено два крупных отряда бандитов. Еще один сумел скрыться в густых лесах южнее той безымянной речушки, в которой вчера мы утопили почти сотню разбойников. Те места мы знаем не очень хорошо и поэтому поостереглись лезть за ними следом, опасаясь ненужных потерь. Все равно они никуда не денутся.
Капитан кивнул, сохраняя внешне безразличный вид, хотя в его глазах зажглась слабая искорка интереса. Лейтенант Амат замолчал и сделал шаг назад. Повинуясь жесту капитана, продолжил доклад Венуст.
- Еще два отряда вчера пытались прорваться сквозь приграничный заслон и перейти границу. Обе попытки окончились неудачей. Банды отошли на север, потеряв часть своих головорезов и бросив практически всю добычу. Среди пограничных частей потерь нет. Убито почти полсотни разбойников и еще столько же взяты в плен и будут завтра повешены. Полученные при их допросе сведения прибудут сегодня к вечеру.
- Хорошо, - капитан Сакердон подался вперед и пристально всмотрелся в глаза лейтенанта. - А что случилось с конфискованной у бандитов добычей?
- Обозы с захваченными трофеями в сопровождении полусотни кавалеристов прибудут через два дня. У меня есть полный список... - лейтенант Венуст жестом фокусника выудил из кармана небольшой свиток. - Перечислю только основные позиции... так-так... Вот. Захвачены восемь лошадей, четырнадцать пригодных к употреблению мечей военного образца, один полный комплект доспехов, некоторое количество разнообразного оружия и определенная сумма денег...
- Сколько денег? - Небрежно поинтересовался капитан.
Лейтенант сверился со списком:
- Тысяча сто сорок пять золотых монет, четыре тысячи восемьсот одиннадцать серебряных и медь в количестве трех полных казначейских сундуков. А, кроме того, освобождены тринадцать пленников, удерживаемых бандитами ради выкупа или для развлечений. В основном это молодые женщины.
- Хорошо. Мы только что вернули в казну сумму, составляющую годовой доход средних размеров города. - Сакердон удовлетворительно откинулся назад. - Можете быть свободны.
- Капитан, тут возникла небольшая проблемка... - Лейтенант Амат снова шагнул вперед.
- Я слушаю. - Взгляд капитана снова стал пронизывающим.
- Северная защитная линия становится слишком редкой. - Амат склонился над разложенными на столе картами. - Сегодняшней ночью одна из банд сумела прорваться сквозь заслон. Мы, конечно, выслали погоню, но некоторым разбойникам удалось ускользнуть. Если так пойдет и дальше, то у нас не хватит людей надежно перекрыть всю северную часть западни.
Сакердон задумчиво посмотрел на карты и кивнул.
- Что вы предлагаете?
- Нам нужно больше людей. Если бы мы могли направить туда шестую конную тысячу...
- Нет. Шестая конная - наш резерв на самый крайний случай. Конечно, особых неприятностей ждать не приходится. Наш враг - всего лишь кучка жалких оборванцев с мечами, но рисковать я не собираюсь. - Капитан решительно взмахнул рукой. - Другое предложение?
- Ну... Мы могли бы перестроить наши ряды так, чтобы заслон стал плотнее. Конечно, это значит, что часть северных болот останутся открытыми, а некоторые банды могут отступить туда...
- Понятно, - Сакердон ткнул пальцем в одно из мест, помеченных на карте белым скалящимся черепом, - вы предлагаете оставить бандитам проход вот сюда. Ну что ж... полагаю, нечисть тоже хочет получить свою долю добычи. Можете начать перестроение наших рядов, а этот путь оставить открытым.
Капитан улыбнулся:
- Никто еще не возвращался живым из Мертвой Трясины.

* * *

Третий день Радан пробирался на северо-запад, постоянно слыша позади себя звук рога. Королевские отряды продолжали отлавливать разбойничьи банды, и проскользнуть мимо их плотных рядов не было ни единой возможности.
Однажды в ночной тьме, когда молодой месяц скрылся за густыми тучами, Радан предпринял попытку пробраться мимо выставленной во мраке редкой цепи часовых. Попытался и едва успел удрать. Слава Отцу Сущего, что в темноте королевский воин не смог нанести уверенного удара. Если бы было хоть чуть-чуть светлее...
Глубокая царапина на плече и разодранная одежда - вот и все, что вынес Радан из этой ночной схватки. Больше попыток вырваться из захлопывающейся ловушки он не предпринимал, предпочитая положиться на волю судьбы.
По его приблизительным оценкам, в ловле лесных бандитов принимали участие как минимум восемь тысяч королевских солдат. Видимо, на восточной границе наступило затишье, раз оттуда решили снять целый легион и отправить на искоренение каких-то разбойников. Война всегда была хорошим прикрытием для грабежей и ее окончание или временное перемирие разом положили конец этому, позволив королю перевести с востока сразу десять тысяч солдат.
Радан тяжело вздохнул, услышав голодное бурчание собственного живота. Вот уже третий день он питался только тем, что мог найти в этом лесу. А что можно найти, когда то и дело приходится срываться на бег, слыша недалекий зов рога, предупреждающий о приближении королевской пехоты. Солдатом-то не приходится лазить под кустами, выискивая себе ягоды или грибы и потом на ходу запихивать себе их в рот. Они явно питаются нормальной человеческой едой, а не коровьей закуской. Вот только вся нормальная еда осталась на той поляне, где под мечами королевских бойцов погиб их атаман.
С того дня Радан ни разу не встречал ни единого человека из знакомых ему разбойников. И вообще никого, кроме изредка видимых издалека королевских мечников в сверкающих латах.
Тяжело ступая по густому травяному покрову, разбойник медленно брел на северо-запад по направлению к Ограждающим Горам и нескончаемым болотам, протянувшимся около их подножия. Раньше он бы и на десяток миль не подошел к этому прибежищу нечисти, но сейчас... Сейчас, когда Радан ложился спать, то думал только о пустом желудке, а вовсе не о том, что какая-нибудь зубастая тварь сможет под покровом ночной темноты откусить ему голову.
Но что это!? Земляника! Целый ягодный ковер простирался перед изумленным разбойником. Не раздумывая, Радан рухнул на землю и принялся жадно поглощать дарованную природой пищу. Сладкий ягодный сок покрывал его ладони и медленно стекал по подбородку. Он ел, ел и ел. Ел, пока не насытился и не привалился устало к широченному стволу соседнего дерева. Тяжело дыша и вытирая лицо рукавом, Радан устало подумал, что следовало бы набрать ягод, чтобы было чем перекусить завтра. Но вставать было так неохота...
В соседних кустах послышался слабый шорох. Наверное, ветер. Радан лениво перевел туда взгляд и резко вздрогнул, заметив какое-то смутно различимое движение. На мгновение между густых ветвей мелькнула какая-то тень. Человек или... чудовище?
Страх будто кнутом стегнул разбойника. Он резко вскочил на ноги и молниеносно выхватил свой старый иззубренный меч, лихорадочно припоминая слышанные им рассказы о лесной нечисти и способах борьбы с нею. Большинство способов заключалось в том, чтобы покрепче держать в руках сталь, но против некоторых тварей...
- Кт-то зд-дес-сь? - Язык разбойника заплетался, отказываясь произносить слова. Ноги превратились в желе и упорно подгибались в коленях. - Кто здесь?
- Не дергайся, - послышавшийся в ответ голос был Радану смутно знаком. - Это всего лишь я.
Из кустов вышел одноглазый человек, облаченный в оставшиеся от рубашки лохмотья. В руке он сжимал окованное железом копье с немного тронутым ржавчиной наконечником. Радан облегченно вздохнул.
- Ратмир, какого... какого... А где остальные?
Пожилой разбойник негромко фыркнул, а потом мрачно заявил:
- Не знаю. Никого не видел. Но, скорее всего, большинство уже мертвы. И мы тоже скоро умрем. Тем более, если учесть, куда они нас гонят... - Ратмир тяжело вздохнул и безразлично пожал плечами.
- О чем это ты?
- О Мертвой Трясине, конечно же.
- Мертвая Трясина... - Неожиданно нахлынувшее понимание заставило Радана судорожно дернуться и застонать. Ну, конечно же! Мертвая Трясина. И у них нет никакого выбора, кроме как углубиться в эти смертоносные болота. На юге - непроницаемый заслон, перекрывающий границу, на западе - отвесные утесы Ограждающих Гор, на востоке - сплошная стена надвигающихся королевских войск, а на севере... На севере - Мертвая Трясина. Главное прибежище Вал-Накинской нечисти. Призрачные волки и ходячие деревья, ядовитые выверны и змеи толщиной в человеческое туловище, смертоносные грибы и громадные живые пузыри, медленно дрейфующие среди гниющих отбросов... Всех не перечислить.
Выбор был простым: либо рискнуть сунуться в самое логовище нечисти, либо повиснуть на ближайшем дереве, попав в руки королевским солдатам.
Ратмир небрежно поднялся на ноги.
- Ну, я пошел. Может быть, удастся прорваться... Ты со мной?
- Куда прорваться? - Безжизненно спросил Радан.
- Как куда? Конечно же, сквозь ряды королевских мечников. Неужто ты думаешь, что я настолько сошел с ума, чтобы сунуться в Мертвую Трясину?
- Ты не прорвешься. Я уже пробовал и едва смог ноги унести.
- Ну а я снова попытаюсь. Хуже быть уже не может. И, тем более, лучше повиснуть на дереве, чем стать чьим-то завтраком.
- Как хочешь... - Радан со вздохом поднялся. - Ну а я лучше попытаю счастья в Мертвой Трясине.
Мрачно шагая через густые заросли кустов, разбойник молился про себя. Хоть бы все эти рассказы о чудовищах оказались пустыми баснями... Но нет, я ведь сам видел кучки обглоданных костей, когда мы проходили немного южнее Мертвой Трясины. И ведь именно там за нами увязалось то чудовище, которое сожрало не меньше десятка наших, а потом отстало в деревушке... О, Отец Сущего, защити меня!
Позади медленно бредущего разбойника послышались чьи-то шаги. Радан, подпрыгнув, выхватил меч и резко обернулся. В двух десятках шагов позади него стоял Ратмир, потирая свою всколоченную бороду, в которой за время трехдневного блуждания по лесам запуталось великое множество разнообразного мусора.
- Подожди, я с тобой.

* * *

Под густым покровом леса медленно и почти неохотно сгустилась тьма. И хотя солнце было еще высоко в небе, но здесь, в пропитанных древней магией болотах, царили вечные сумерки. Стволы деревьев были покрыты безобразными трещинами и наростами, а их уродливо искривленные ветки переплетались над головами двух осторожно крадущихся разбойников, образуя сплошной непроницаемый барьер для солнечных лучей. И даже листья выглядели как-то иначе. Необычайно темные с отчетливо проступающими жилками нездорово-зеленого цвета, они неподвижно свисали с веток как многочисленные обрывки старых тряпок. При малейшем прикосновении листья обрывались и медленно падали вниз, расползаясь в отвратительную зеленоватую слизь. И земли касался уже не лист, а безобразный комок слизистой массы, почти мгновенно впитывающийся в густой покров отвратительного сероватого мха. Неестественно плотный мох неспешно колыхался, хотя неподвижный воздух не мог породить даже самого слабого подобия ветра.
Все вокруг медленно гнило и разлагалось. Со стволов деревьев клочьями сползала кора, оставляя после себя мягкую пористую древесину, из которой медленно сочились вязкие темные капли древесного сока.
При каждом шаге из устилающего землю густого слоя мха с хлюпаньем выступала какая-то зеленоватая жижа, источающая мерзкий запах разложения. В этой отвратительной жидкости свивались кольцами многочисленные червячки белесого цвета, корчившиеся и быстро погибающие под воздействием губительного для них воздуха.
Огромный скелет неведомого чудовища, наполовину скрывшись под покровом мха, следил за нарушившими его покой глупыми смертными пустыми глазницами, сквозь которые уже проросли какие-то лианы. Радан уважительно потрогал позеленевший от влаги зуб чудовища длиной в его ладонь и поморщился. Даже кости не выдерживали натиска пропитавшего здесь все разложения. От малейшего прикосновения громадный зуб пошатнулся и медленно оплыл, превратившись в комок быстро расползающейся слизи. Разбойник быстро вытер испачканную слизью руку и впредь решил ничего не трогать.
Проклятая земля, отравленная древними заклинаниями и до сих пор не оправившаяся от ран.
- Будь проклят тот час, когда я согласился сюда идти, - нервно оглядывающийся по сторонам Ратмир настороженно водил по сторонам своим копьем готовый в любой момент встретить любую местную тварь стальным наконечником, либо немедленно бросить все и со всех ног удрать отсюда. Радан так и не мог понять, что же будет делать его спутник в случае неприятностей? Будет защищаться или удерет? - Мы здесь подохнем. Просто подохнем...
Пожилой разбойник с приглушенной руганью остановился и нервным движением кинжала рассек надвое медленно ползущую по его сапогу громадную пиявку.
- Вот мерзость...
Две части рассеченной мерзости, корчась, упали на землю и быстро уползли в разные стороны, скрывшись в густом мхе. Причем задняя часть пиявки двигалась совершенно независимо от передней и действовала весьма уверенно.
- Уж лучше бы я попытался прорваться...
Радан не обращал никакого внимания на бесконечное ворчание своего спутника. Постоянно держа руки на рукояти меча, он настороженно водил глазам по сторонам. Это место ему откровенно не нравилось, но возвращаться обратно и сдаваться на милость королевских палачей тоже не хотелось.
Слабый шорох немного в стороне заставил Радана мгновенно выхватить меч. Одноглазый разбойник мгновенно прекратил свое недовольное бормотание и дрожащими руками поднял копье.
- Ч-что?
- Тихо, - недовольно шикнул на него Радан.
Шорох повторился, и на этот раз немного ближе. Ратмир судорожно сглотнул. Копье буквально плясало в его руках.
Немного в стороне мелькнуло слабое движение и из-за ствола соседнего дерева, украшенного многочисленными полосами сползающей коры, медленно появился один из местных обитателей.
- Заяц, - Ратмир неуверенно вздохнул и медленно опустил копье. - Это всего лишь заяц. Проклятый заяц...
Заяц. Действительно заяц. Непрерывно подрагивающие длинные уши, короткий хвост и маленькое тельце, покрытое буровато-серым мехом. Зверек скакнул вперед и стал уверенно копаться в корнях полуповаленного дерева, отыскивая что-то ведомое только ему одному.
- Ну, по крайней мере, он пригодится нам в качестве ужина, - Ратмир шагнул вперед, замахиваясь копьем.
Заяц поднял голову и взглянул на приближающегося человека. И в тот же миг пожилой разбойник замер как вкопанный.
Глаза самого безобидного из лесных обитателей отливали неестественно желтым цветом и в полумраке светились как два фонаря.
Заяц прижал уши к голове и недовольно зашипел. В его широко раскрытой пасти среди множества мелких и острых как бритва зубов метнулся длинный раздвоенный язык. Ратмир дрогнул и медленно попятился. Ужасный зверек неспешно отступил в сторону и мгновенно исчез в сгустившейся между соседними деревьями темноте.
- Что это за тварь? - Пожилой разбойник содрогнулся всем телом и судорожно поежился. - Проклятое Падшими мерзкое исчадье тьмы. Если тут и зайцы такие...
- Пошли отсюда.
Ратмир не стал противиться и, недовольно сплюнув, мрачно побрел дальше.
Двое разбойников все глубже и глубже забирались в болота, приближаясь к самому опасному месту этого мира - Мертвой Трясине.

* * *

- Будь проклято это место! - Ратмир недовольно пнул несколько подобранных им кусков дерева, из которых он пытался сложить костер. - Тут даже деревья какие-то неправильные.
После получасовых усилий он не смог добиться даже самого малюсенького язычка пламени и теперь яростно сыпал ругательствами, проклиная всех и вся.
- Ты только посмотри на это! - Подобрав кусок дерева, одноглазый грабитель недовольно сжал его в ладони. Из руки медленно вытекли и упали на землю несколько капель мутной жидкости. - Да это не дерево, а пропитавшаяся грязью губка.
- Не ори, - мрачно буркнул ему Радан, - иначе привлечь внимание кого-нибудь поопаснее того зайчика. Ты же не хочешь стать чьим-то ужином?
Ратмир недовольно фыркнул, но тон все-таки сбавил:
- Да я и так стану ужином. Без костра...Ночью... Общеизвестно, что звери боятся огня, а у меня не получается даже искорки.
- Может оно и к лучшему. Да, лесные звери боятся огня, но чудовища?.. Откуда ты знаешь, может огонь их только привлекает? Ты разведешь костер, который видно за милю, а на его свет пожалует кто-нибудь состоящий из сплошных клыков.
Одноглазый разбойник мрачно отошел в сторону и, передернувшись всем телом, сел на моховое одеяло, из которого сразу же выступила вода.
- Проклятая сырость... Разбудишь меня для второй стражи.
Радан остался сидеть на полусгнившем стволе старого дерева.
Густая непроглядная тьма казалась почти осязаемой. Мертвая тишина буквально давила на уши. Неестественная тишина. Ни в одном лесу не может быть так тихо. Шелестят деревья, шуршат травой мелкие ночные животные. Далекое уханье совы, непрерывный треск кузнечиков, едва различимый волчий вой, донесшийся из невообразимой дали, шуршание мышей. И теплое потрескивание угольков в костре. Радан давно жил в лесах и успел привыкнуть к обычным лесным звукам. Но здесь... Абсолютная тишина, нарушаемая только сопением спящего Ратмира и его собственным неровным дыханием.
И в наполненной страхами тишине, казалось, что буквально на расстоянии трех шагов невидимое в этой непроницаемой темноте, беззвучно стоит кошмарное чудовище. Радану казалось, что если он протянет руку, то непременно коснется его скользкой холодной чешуи.
Капля холодного пота медленно скользнула по спине молодого разбойника. Нет, с костром было бы гораздо спокойнее. Неподалеку с негромким вздохом повернулся на бок Ратмир, сквозь сон негромким голосом проклиная насквозь промокшую одежду и отвратительную сырость.
Медленно ползущие минуты казались часами. Страх холодными пальцами пробирался в душу молодого разбойника. Проклятье, если я переживу эту ночь, то уж точно стану седым... Может быть, вскарабкаться на дерево? После лихорадочного обдумывания Радан нехотя отверг эту мысль. Взобраться на дерево, когда не видно даже своих собственных пальцев на руке? Он вспомнил осыпающиеся трухой местные деревья, ломающиеся или гнущиеся до самой земли при малейшем неосторожном движении ветки. А если я упаду, то шум немедля привлечет внимание каждого монстра на милю окрест. Лучше уж сидеть тихо и молиться, чтобы ни одна тварь не почуяла меня в этом мраке.
Медленно-медленно ползло время. Подняв голову, Радан сквозь густой древесный полог смог разглядеть тусклое сияние поднявшейся в небо луны. Но лунный свет не мог проникнуть в эти проклятые места. Под покровом деревьев нисколько не становилось светлее.
Что-то мимолетно коснулось головы разбойника и заставило его вздрогнуть. Осторожно он поднял руку и нащупал в своих волосах мерзкую слизистую массу, исходящую зловонным запахом. Лист. Это всего лишь древесный лист. Проклятье...
Сердце бешено колотилось в его груди. Казалось, что его барабанный грохот слышен каждой твари в этом болоте. Радан, стараясь производить как можно меньше шума, осторожно выдохнул и постарался унять пронизывающий душу страх.
Далекий неестественно хриплый вой пронзил застоявшийся воздух, заставив Радана сжаться. В этом чуждом звуке слились воедино кровожадная ярость и зловещее торжество хищника, почуявшего добычу. Длившийся, казалось, целую вечность вой утих, оставив после себя ощущение присутствия чего-то неизмеримо злобного и могущественного.
Радан могучим усилием воли заставил себя разжать пальцы, мертвой хваткой стиснувшие рукоятку меча. Он вдохнул, почти слыша свист, с которым воздух врывается в его легкие.
- Что это было? - Едва слышный шепот говорил о том, что Ратмир тоже не спит.
Молодой разбойник с трудом заставил себя разжать стиснутые зубы.
- Не знаю. Но не имею никакого желания узнавать это.
Злобный неестественный вой повторился снова, но на этот раз уже дальше. Радан содрогнулся и закрыл уши руками, не желая слышать этот приводящий в состояние всепоглощающего ужаса звук.

* * *

Утренняя заря застала разбойников уныло сидящими на корточках. Под натиском солнечных лучей ночная тьма медленно и неохотно отступила, сменившись обычным для этих мест полумраком.
Радан потер свои воспаленные глаза. После этой ночи он чувствовал себя старой развалиной. Одна ночь сделала его на полсотни лет старше. А ведь мы еще даже не вошли в Мертвую Трясину. Что же будет дальше?
Ратмир сидел, сжимая копье побелевшими пальцами и невидящим взором уставившись в пространство. При взгляде на него, в голове Радана мелькала непрошеная мысль. В здравом ли уме мой спутник? Что, если он спятил после сегодняшней ночи? Я не смогу пройти болота один. А ведь нам придется останавливаться на ночь еще как минимум два раза. При мысли о ночевке в Мертвой Трясине среди сотен чудовищ его чуть не стошнило. Решившись, он резко потряс застывшего как изваяние одноглазого разбойника.
- Вставай, пора идти дальше.
Ратмир моргнул и медленно поднял лицо к едва заметному сквозь переплетения веток небу.
- Что?.. - Его голос напоминал скрежет точильного камня по полностью заросшему ржавчиной мечу. Слова падали как отслаивающие чешуйки ржавчины. - Уже утро, а мы еще живы? Почему?
- Мы живы, потому что живы, - отрезал Радан. - Вставай.
Пожилой разбойник с трудом поднялся, опираясь на копье, и неуверенно шагнул вперед. Радан, подхватив забытый своим спутником заплечный мешок, последовал за ним.
И снова утомительный поход по заболоченному лесу. Хлюпанье под ногами зловонной жижи. Гниющие стволы деревьев со сползающей корой, под которой обнаруживались целые комки отвратительных жирных червей. Редкие кучки наполовину скрытых под слоем мха костей.
И страх. Постоянный изматывающий страх, держащий нервы в постоянном напряжении и заставляющий испуганно вздрагивать от малейшего постороннего звука.
Примерно через час после того, как разбойники покинули место, где они провели эту кошмарную ночь, Ратмир вдруг со вздохом привалился к стволу кривого дерева с уродливо скрюченными ветвями.
- Будь проклято это болото. Еще немного и я рехнусь.
Одноглазый грабитель с размаху ударил кулаком по неестественно мягкому стволу дерева, заставив целый град листьев сорваться с веток и омерзительными комками слизистой массы покрыть весь мох под деревом. Несколько листьев попали на одежду Ратмира, оставив отвратительные потоки зеленовато-серой кашицы, а еще один лист упал ему прямо на голову. На лицо разбойника потекла омерзительная вонючая слизь, на что тот не обратил ни малейшего внимания.
- Мы должны вернуться. Я хочу вернуться. - Ратмир рванулся в сторону и резко пнул ногой ствол, который с хлюпаньем поддался, выбросив несколько капель вязкой черной жидкости. Образовавшаяся в результате удара вмятина на стволе медленно исходила древесным соком, который источал отчетливый запах гнили. - Давай повернем обратно!
- И попадем прямо в руки королевским легионерам? - Радан поморщился. Во имя Падших! Возможно, это действительно лучше всего. Просто повиснуть на дереве, а не мучится в ночи, постоянно ожидая смерти от клыков и когтей случайно вышедшего к месту их ночевки чудовища. - Пошли дальше. Еще два дня и мы на свободе. Никаких болот, никаких солдат. Мы зайдем в первую же попавшую таверну, выпьем пива и помянем наших погибших друзей, у которых не хватило смелости пройти нашей дорогой. Если мы вернемся, то наверняка погибнем, а если пойдем вперед... Ну, некоторый шанс у нас все же есть.
Ратмир мрачно взглянул на своего спутника и недовольно смахнул с лица грязную жижу.
- Никто не возвращается из Мертвой Трясины, - недовольно буркнул он, но все же медленно оторвался от склизкого и исходящего темным соком древесного ствола и медленно шагнул вперед. - Мы тоже не вернемся, и даже наших костей никто не найдет.
Одноглазый бандит в сердцах ударил копьем по стволу соседнего дерева. Радан едва успел отскочить от ринувшегося вниз града слизи, сорвавшейся с веток вздрогнувшего дерева. Из глубокой раны на стволе медленно вытекла струйка черной как ночь жидкости.
Они шли еще несколько часов, прежде чем местность стала заметно меняться. Деревья здесь стояли гораздо реже, перемежаясь с многочисленными лужами. Воды под моховым одеялом стало гораздо больше. Теперь при каждом шаге мягко колышущийся мох ощутимо прогибался, а поверх него появился тоненький слой мутной воды. Неведомо откуда явившаяся сплошная завеса серого тумана медленно клубилась вокруг, сильно затрудняя обзор. Сквозь скрадывающий очертания предметов туман слабо виднелись огромные водные пространства, усыпанные множеством мелких островков. На некоторых островах неведомо каким образом ухитрились вырасти отвратительно уродливые деревья. В воде виднелись многочисленные водоросли, среди которых неспешно занималось своими делами неисчислимое множество разнообразнейших водных тварей. Однажды Радан видел неторопливо проплывшую в десятке шагов от берега громадную змею. Она высокомерно проигнорировала схватившегося за меч разбойника и невозмутимо скрылась в туманной дымке.
Они входили в Мертвую Трясину.
Недовольно поморщившийся Радан вылил из своего сапога половину местного болота и вздохнул. Ну, по крайней мере, от жажды мы здесь не умрем.
Ратмир медленно шел, ощупывая копьем мох перед собой и опасаясь провалиться в промоину. Радан устало брел за ним.
Несколько раз разбойники ощущали, как моховой покров под их ногами медленно расползается и, проваливаясь по пояс в отвратительную пузырящуюся жижу, резко рвались вперед изо всех сил стараясь выбраться на более надежное место.
В очередной раз с превеликим трудом выбравшись из промоины на более-менее устойчивое место и стоя по колено в воде, Радан мрачно вытащил свое оружие. Постоянная сырость не могла пойти на пользу старенькому мечу. И точно. На клинке медленно расползались пятна ржавчины. Проклятое болото.
Из соседней промоины поднялись несколько больших пузырей и, лопнув, распространили в воздухе отвратительное зловоние. Радан поморщился и, взглянув на источник запаха, вздрогнул всем телом.
Из болота неспешно выползло щупальце и, слепо пошарив вокруг, скрылось. Но вслед за этим из воды медленно показалось уродливое тело какого-то чудовища, больше всего похожее на безобразный бурдюк с водой, из которого свисают десяток веревок. Веревки-щупальца захлестнули ствол соседнего деревца и медленно вытащили отвратительно разбухший бурдюк наружу. Судя по тому, как просел под его весом покров мха, монстр весил никак не меньше человека.
Устроившись на краю промоины, тварь медленно приподнялась и уставилась на ошеломленного разбойника двумя маленькими злобными глазками полускрытыми среди бугристых наростов кожистого тела. Неведомо откуда вынырнул длинный язык и буквально затанцевал в воздухе, разбрасывая капли густой слюны. Уцепившись за ствол дерева, чудовище выбросило вперед несколько своих щупальцев, на концах которых заметно поблескивали небольшие коготки, и попыталось схватить ими Радана.
Разбойник отскочил в сторону и натолкнулся на неподвижно застывшего на месте Ратмира. Одноглазый разбойник что-то бормотал себе под нос и трясущимися руками направлял ржавый наконечник копья в сторону медленно ползущей в их направлении твари.
Монстр снова взмахнул щупальцами, пытаясь зацепить Радана. Разбойник с приглушенным воплем взмахнул мечом и со всего размаха обрушил его на одно из тянувшихся к нему щупальцев. Отрубленный кусок, извиваясь, упал на грязный мох. Тварь на мгновение замерла, будто раздумывая, стоит ли связываться с такой опасной добычей. Но голод преодолел осторожность. Щупальца снова взвились в воздух.
Разбойники переглянулись и с ревом ринулись вперед. Два быстрых удара мечом избавили монстра еще от одного щупальца, а окованное железом копье с хлюпаньем вонзилось прямо в маленький злобный глаз.
Чудовище завизжало и отчаянно забилось, пытаясь избавиться от вгрызающегося в тело стального наконечника. Щупальца, не разбирая, хлестали вокруг. Но Ратмир, крякнув, подналег, и стальной зуб, прорвав пупырчатую кожицу твари, медленно вылез с другой стороны. Меч мелькал в воздухе, отсекая щупальца одно за другим. Обрубленные конечности отлетали в сторону и, извиваясь как чудовищные черви, медленно тонули в мутной воде.
Тварь снова резко дернулась, и моховое одеяло под ней не выдержало. С глухим всплеском чудовище исчезло в образовавшейся промоине. Ратмир едва успел выдернуть копье и чудом удержался, чтобы не бухнуться вслед за скрывшимся в своей стихии чудовищем. На поверхность вырвалась волна распространяющих отвратительную вонь пузырей и все стихло. Только медленно расползающееся в мутной воде пятно крови напоминало о скрывшемся в глубинах болота монстре.
Ратмир устало опустился на землю и, сидя по грудь в воде, осторожно осмотрел свое плечо, где красовалась глубокая царапина, нанесенная когтистыми щупальцами твари.
- Нам лучше не проваливаться больше в промоины. Если подобный бурдюк с глазками ухватит нас, пока мы бултыхаемся как слепые котята... - Ратмир молча кивнул. Договаривать не было нужды.
Мертвая Трясина снова напомнила о своей репутации самого заполоненного нечистью места на Вал-Накине ближе к вечеру, когда смутно видимое сквозь густой туман солнце уже клонилось к закату.
Разбойники медленно брели по болоту, когда недалекое бульканье вырывающихся с болотного дна пузырей, заставило их замереть. Пузыри не несли в себе ничего опасного, но замершие в полной неподвижности и внимательно прислушивающиеся беглецы услышали едва различимое шлепанье позади себя.
Кто-то шел по их следам, и этот кто-то быстро приближался.
- Быстро... Вон туда.
Радан кивнул и, мгновенно метнувшись за своим спутником, укрылся за опутанным водорослями стволом поваленного дерева. Лежа по горло в воде, он беззвучно молился Отцу Сущего, прося того, чтобы он не позволил какому-нибудь монстру подобраться поближе и откусить ему ноги, свободно болтающиеся в воде. Ратмир молча лежал в мутной воде, пристроив свое копье так, чтобы в любой момент можно было подхватить его и не вставая вогнать прямо в горло следующей за ними твари. Если, конечно, у этой твари было горло.
Шлепанье приближалось. Радан затаил дыхание и поудобнее перехватил рукоять своего меча.
В туманной дымке показался какой-то силуэт. Две руки, две ноги, голова. Человек! Радан начал было приподниматься, как тут же снова рухнул в воду, вызвав к жизни несколько негромких всплесков. Ратмир недовольно посмотрел на него. Хвост! Проклятье, у него есть хвост! Неуклюже переваливаясь, эта грубая пародия на человека подошла ближе и замерла прислушиваясь. Только тут Радан заметил еще несколько отличий этого монстра от нормального человека. Более вытянутая голова с тяжелыми выступающими вперед челюстями, выпученные глаза, полное отсутствие носа, ноги с необычайно широкими ступнями и перепонками между пальцами. Но больше всего, эту тварь отличала покрытая чешуей шкура. Этакая человекообразная ящерица-переросток. Но, что хуже всего, эта тварь явно была наделена какими-то зачатками разума, ибо уверенно сжимала в чешуйчатых лапах неуклюже сработанную дубинку, утыканную острыми осколками камней.
Тварь стояла неподвижно, вслушиваясь в издаваемые болотом звуки. Где-то недалеко снова вырвалась на свободу вереница пузырей. Радан похолодел. Если сейчас меня ухватит какой-нибудь бурдюк со щупальцами...
Ящероподобная тварь негромко фыркнула и медленно двинулась дальше, разбрызгивая воду и громко шлепая широкими ступнями. Скоро ее силуэт полностью растаял в тумане, а быстро удаляющееся шлепанье, наконец, затихло вдали.
Разбойники переглянулись и, облегченно вздохнув, быстро вскарабкались на моховое одеяло.
Надо было искать место для ночлега. Быстро темнело.

* * *

Ночь прошла более-менее спокойно. Если только за спокойствие можно было принять постоянное бульканье пузырей, разносящих мерзкую вонь, и периодически повторяющиеся крики всевозможных ночных тварей, выбравшихся на поверхность болота.
С превеликим трудом взобравшиеся на одно из самых больших деревьев, разбойники, привязавшись к пористому стволу, источавшему липкую черную жижу, урывками дремали, просыпаясь и вздрагивая от каждого постороннего шороха. Снова непроглядная ночная тьма заставляла до боли напрягать слезящиеся глаза в тщетных попытках разглядеть возможную угрозу. Снова рассудок холодел и сжимался в судорогах страха, представляя притаившихся за спиной чудовищ.
Дважды за ночь они слышали леденящий душу вой, который ввергал их в состояние всепоглощающего ужаса. Радан негромко шептал молитву, упрашивая Отца Сущего и Стража Бездны не дать ему познакомиться поближе с той тварью, которая издает такие ужасающие крики.
Однажды, уже ближе к рассвету, одно из местных чудовищ подобралось совсем близко к их прибежищу. Радан отчетливо слышал, как оно, пофыркивая и изредка негромко взрыкивая, топчется под корнями дерева. Видимо, тварь чувствовала запах пищи, но не могла понять, куда же та подевалась. Поднять голову наверх она не догадалась, и, проторчав под деревом не меньше получаса, наконец, убралась. Разбойники облегченно вздохнули.
Томительно медленно ползло время.
Первые лучи солнца, коснувшиеся вершины уродливо раскорячившегося дерева, высветили нескончаемую пелену густого тумана и двух дрожащих человек, одетых в рваные лохмотья.
- Еще одну такую ночь я не вынесу, - выдавил из себя Ратмир, с трудом сумевший разжать свои онемевшие пальцы, мертвой хваткой стиснувшие копье.
Радан промолчал, стараясь подавить дрожь и при этом не сорваться на безумный смех. Рассудок упорно уклонялся от осмысления ночных событий, соскальзывая на скользкую дорожку мрачных догадок и ужасных предположений. Ужас все еще гнездился в далеких уголках его души. А до конца пути еще очень далеко, и нам повезет, если успеем дойти хотя бы завтра к вечеру. Проклятое болото. И ведь нам предстоит еще одна ночевка, самое меньшее, одна.
С трудом спустившись с дерева и разминая онемевшие конечности, Радан несколько раз взмахнул мечом, с лезвия которого уже сыпались многочисленные хлопья ржавчины. Что-то в здешнем воздухе заставляло железо ржаветь с удесятеренной скоростью. Два дня постоянных купаний не могли привести к такому. Острие Ратмирова копья уже почти полностью было разъедено и грозило обломиться в самый ответственный момент, оставив в руках одноглазого разбойника всего лишь бесполезную палку.
- Пошли. Пора выбираться из этого кошмара.
И снова бесконечно опасный переход по мягко колышущемуся покрову из причудливого мха, образовавшего плотный покров. Из больших промоин во множестве поднимались пузыри гнилостного запаха. Редко встречающиеся уродливые деревья безжизненно раскинули свои узловатые ветки, на которых неподвижно висели мясистые листья. Некоторые из особо отвратительных листьев слабо пульсировали, будто налитые кровью.
Рана на плече Ратмира, нанесенная кривыми когтями чудовища воспалилась и покраснела. Из нее медленно сочилась гнойные выделения. Видимо, та тварь не очень-то любила мыть свои щупальца. А может, в рану попал какой-нибудь яд.
Мало-помалу местность начала изменяться. Меньше стало огромных мутных промоин, в которых медленно плавало множество уродливых комков водорослей. Плотнее стал ковер мха под ногами. Снова появились ужасающие в своем безобразии многочисленные деревья. Плотный покров тумана стал немного реже, и сквозь него смутно проступили силуэты ближайших окрестностей.
Радан медленно шел вперед, пристально всматриваясь в туманную дымку. Не хватало только нарваться на какого-нибудь монстра. Теперь, когда мы уже почти выбрались из Мертвой Трясины... Ратмир медленно тащился сзади, волоча за собой копье.
Заметив нечто необычное, Радан замедлил шаги, а потом нехотя опустился на колени. Ратмир недовольно переминался за его спиной.
- Смотри, здесь что-то было. И не далее, как сегодняшней ночью.
И действительно, весь мох был изрыт и исполосован чудовищными ранами. Вывороченные пласты жирной земли все еще источали гнилостный запах разложения. Кое-где все еще слабо шевелились потревоженные черви.
- Кто-то очень большой... - Радан недоуменно покрутил головой. - А это еще что?
Немного в стороне сквозь туман виднелась что-то едва различимое. Разбойники подошли ближе.
Небольшая кучка костей отмечала остатки чьей-то трапезы. Невозможно было точно определить, кому принадлежали эти останки, но явно кому-то не маленькому. Безобразно торчащие во все стороны ребра были гораздо больше человеческих, а венчающий костяной курган расколотый череп был не меньше крупного пивного бочонка. Из раздробленной челюсти торчали громадные уродливые клыки в палец толщиной, отливающие неестественным металлическим блеском.
И кто же мог сожрать этакую зверюгу?..
Земля вокруг была основательно изрыта. Ободранная кора ближайших деревьев, десятки кровавых пятен и несколько поваленных стволов ясно говорили о беспощадной борьбе за жизнь, происходившей на этом месте буквально несколько часов назад.
Но, что более всего удивило Радана, так это то, что на свежих костях не было ни единой капельки крови. Все вокруг было буквально залито липкой засохшей кровью, но на костях ее не было. Такое, чувство, будто кто-то начисто обсосал все косточки, прежде чем выбросить... Разбойник наклонился поближе и пристально осмотрел останки неведомого зверя. В некоторых местах на костях были отчетливо видны комки какой-то густой слизи. Будто чьи-то слюни... Или желудочные соки.
- Пойдем-ка отсюда.
Ратмир согласно кивнул и настороженно огляделся по сторонам. В его единственном глазу слабо мелькнула искорка страха.
Разбойники медленно двинулись сквозь туманную дымку. Радан упорно пытался выудить из памяти слышанную когда-то очень и очень давно историю о подобных костяных кучках, покрытых свежей слизью. Кто-то из его собратьев по лесной профессии увлеченно рассказывал о живущей в болотах нечисти, а он краем уха что-то слышал. Давно. Примерно полгода назад. Очень давно по меркам живущих только сегодняшним днем разбойников. Кучки покрытых желудочным соком костей...
Ратмир, вздрагивая от малейшего шороха, медленно шел за своим спутником, дрожащими руками сжимая копье с насквозь проржавевшим наконечником. Под ногами хлюпала болотная жижа. Немного в стороне сквозь туман медленно проступали очертания необычайно толстого и раскидистого дерева.
С громким бульканьем в недалекой промоине вырвалась на свободу вереница крупных пузырей. Пожилой одноглазый грабитель вздрогнул всем телом, чуть не выронив свое оружие, и вдруг яростно заорал, брызгая слюной:
- Как же мне надоело это болото!! Будь оно проклято на веки веков! Нам никогда не выбраться отсюда!..
Человеческий голос будто молнией пронзил царившую на болоте мертвую тишину. Метнувшись к небесам и неведомым способом породив многократное эхо, крик волной раскатился на многие мили вокруг. Где-то сравнительно недалеко снова раздался тот кровожадный безжалостный вой, который наводил на них такого ужаса по ночам. Но на этот раз в чуждом голосе неведомой твари явственно проявились нотки недоумения.
Радан быстро метнувшись к своему спутнику, могучим ударом сбил его с ног.
- Заткнись, - прошипел разбойник, стиснув рукоять меча и нервно оглядываясь по сторонам. - Ты что, собрался приманить сюда тварь, которая оставила там эту кучку костей?
Ратмир недовольно зыркнул на своего спутника и медленно поднялся, потирая гудящую челюсть.
- Если ты еще раз попытаешься ударить меня... - Ржавый наконечник копья повернулся в сторону нервно озирающегося по сторонам Радана.
- Дурак, если ты будешь так орать, то мне не выпадет больше ни единого шанса дать тебе по зубам, потому что, пребывая в виде разбросанных по всему болоту косточек, это сделать не так-то просто.
Ратмир недовольно зашипел, но согласно кивнул.
- А теперь быстро убираемся отсюда...
Проходя мимо громадного дерева, Радан пристально посмотрел на глубокие рваные царапины во множестве усеивающие толстую кору. Дуб. Проклятье, откуда в этих болотах дуб? Радан поднял голову и уставился на смутно вырисовывающиеся сквозь туманную дымку ветки. Ни единого листика не украшало толстые узловатые ветки. Не удивительно, что он засох. Ни одно нормальное растение не сможет выжить в этих местах. Но кто это его так невзлюбил?..
Нехотя бредущий одноглазый разбойник подошел ближе и мрачно посмотрел на толстенный ствол дерева:
- Ну что уставился? Деревьев никогда не видел?
Ратмир недовольно фыркнул и размахнулся копьем.
Вихрем промчавшиеся в голове Радана воспоминания вдруг сложились в единую картину.
- Нет! Не трогай его!
Поздно. Ржавый наконечник копья глубоко вонзился в плотную древесину и с хрустом обломился. Одноглазый разбойник удивленно моргнул, уставившись на свое бесполезное отныне оружие, превратившееся в обычную дубину. А дерево...
Дерево содрогнулось и с громким треском медленно повернулось, явив потрясенным разбойникам маленькие красноватые глазки, полускрытые под многочисленными безобразными наплывами древесины. Толстенные ветки дрогнули и потянулись в сторону неожиданных обидчиков. Вспарывая землю, наружу высунулись узловатые корни, а над ними показалась широкая щель. Щель приоткрылась, и в ней тускло блеснули измазанные густой слизью кости. Резким движением безобразного языка дерево вытолкнуло изо рта остатки своей недоеденной трапезы и издало скрежещущий звук, отдаленно напоминающий громовые раскаты хохота.
- Бежим!
Радан молниеносно нырнул и покатился по густому мху, уворачиваясь от устремившихся к нему толстенных ветвей ожившего дуба. Не поднимаясь с земли, он резким взмахом меча рубанул по тянувшейся к нему ветке толщиной в руку. Меч с глухим ударом столкнулся с плотной древесиной, оставив небольшую зарубину. Дерево даже не дрогнуло, скорее всего, не заметив эту жалкую атаку.
- Бежим!
Ратмир резко отскочил и с безумными глазами метнулся в сторону. Вокруг его ног буквально бурлила земля, во множестве извергая из себя десятки корешков, стремящихся опутать ноги бегущего человека. Одноглазый разбойник споткнулся и кубарем покатился по изрытому мху. Толстенная ветка накрыла его с головой и единым движением подняла в воздух. Изо рта Ратмира вылетел ужасающий крик неизбывного ужаса.
Радан с отчаянным воплем еще раз рубанул по тянущимся к нему веткам. Он вложил в удар все свои силы и был вознагражден тем, что узловатая ветка толщиной с его палец упала на землю отсеченной. Из раны медленно скатилась на землю капля какой-то жидкости. Дерево недовольно рыкнуло и удвоило усилия, направленные на поимку бешено пляшущего перед ним маленького существа с ненавистной сталью в руках, одновременно подталкивая другого судорожно бьющегося и кричащего человека поближе к широко разинутому дуплу рта, откуда уже предвкушающе капала вязкая слюна.
Ратмир, громко крича, отчаянным ударом копья попытался поразить дерево в глаз, но обломанный наконечник только с треском проскрежетал по коре, оставив всего лишь небольшую царапину. Угрожающе раскрытый рот медленно приближался, и оттуда веяло мерзким запахом разложения. Так могли пахнуть трупы неделю пролежавшие на жарком солнце.
Меч Радана снова врезался в дерево и с хрустом обломился. В руках разбойника осталась только бесполезная рукоятка, а ржавое лезвие, издав протестующий звон, отлетело в сторону и скрылось в густом моховом одеяле. Радан отпрыгнул в сторону и заметил как одноглазый разбойник последним отчаянным усилием вонзил обломок копья в пасть хищного дуба. Дерево дернулось и резким движением толстенных веток небрежно разорвало человека пополам. Кровавые пятна во множестве украсили узловатые ветви и безобразно испещренный многочисленными трещинами ствол. Из обрывка человеческого туловища медленно вываливались на землю внутренности.
Вид того, что еще совсем недавно было человеком, поразил Радана до глубины души. Он закричал и, швырнув в кровожадное дерево рукояткой меча, со всех ног помчался подальше от этого кошмара мгновенно исчезнув в густой пелене тумана.
Дендроид довольно заскрежетал, запихивая человеческие останки в свою жадную пасть и, подобрав узловатые корни, медленно пополз в сторону, покидая изрытую полянку чтобы попытаться подстеречь следующего неосторожного глупца.

* * *

Как все-таки хорошо, что эта дорога теперь безопасна. Сидящий верхом на великолепном вороном жеребце Адриан довольно обозревал вереницу ползущих по пыльной дороге повозок. Никаких разбойников, никаких грабежей. Груженные связками лучших мехов повозки медленно ползли вперед в сопровождении десятка погонщиков и нескольких охранников в кольчугах и с двуручными мечами в руках. Теперь можно будет добираться до Тулсака на три-четыре дня быстрее и вдобавок еще и сэкономить целое состояние на охране.
Идущая вдоль самых болот дорога прихотливо вилась, огибая небольшие холмики. Несмотря на близость Мертвой Трясины, нечисть по какой-то никому не ведомой причине никогда не появлялась в здешних местах. А теперь, после устроенной королем облавы, исчезли и разбойники. То, что осталось от одной из местных ватаг, Адриан уже видел. Ряд установленных вдоль дороги виселиц, на которых покачивались два-три десятка полуразложившихся трупов, над которыми кружились несколько падальщиков.
Разбойничьим грабежам, в течение сотен лет являвшимися обычным делом для этих мест, наступил конец.
Адриан довольно вздохнул, уже мысленно подсчитывая свои барыши. Прикрепленный на богато украшенной шапочке серебряный знак торговой гильдии сверкнул в ярких солнечных лучах. Шесть повозок с лучшими товарами, которые только можно добыть в этих местах. Не меньше тридцати золотых монет чистой прибыли.
Уже представляя себе благородный блеск увесистого золота, купец мечтательно перевел глаза на пыльную дорогу впереди каравана и внезапно нахмурился.
Впереди медленно ползущей вереницы повозок на дорогу медленно вышел едва переставляющий ноги человек.
Адриан настороженно огляделся по сторонам, с трудом подавив в себе волну беспокойства. О бандах местных разбойников ходили легенды. Конечно, королевские глашатаи официально объявили о полной ликвидации разбойничьих ватаг, а стоящие вдоль дороги гарнизоны давно уже изловили нескольких особо удачливых головорезов, сумевших выскользнуть из западни. Но все же...
Этот человек не представлял для десятка охранников никакой угрозы. Но только если под густым покровом леса не скрывались полсотни его дружков.
Купец махнул рукой, подзывая к себе командира караванной охраны:
- Проверьте лес. Я не хочу, чтобы оттуда кто-нибудь внезапно выскочил.
Стражник кивнул и, опустив забрало своего шлема, выхватил меч и скрылся в кустах вместе с тремя своими подчиненными. Адриан же, подав команду остановиться, медленно выехал вперед в сопровождении двоих охранников, уверенно держащих руки на рукоятках мечей.
А явившийся из лесов человек вел себя как-то странно. Он с широченной улыбкой рухнул на дорогу и блаженно развалился в пыли, счастливо глядя на бездонное небо. Его губы шевелились, но с такого расстояния Адриан не сумел разобрать ни слова. Что-то блеснуло в уголке глаза развалившегося на земле оборванца. Неужели слезинка? Проклятье, только сумасшедших мне не хватало!
Человек заметил приближающихся к нему вооруженных стражников и с трудом поднялся на дрожащие ноги. Он был невероятно худ, изможден и грязен. Сквозь жалкие лохмотья виднелись многочисленные синяки и царапины. Но, что самое главное, он был безоружен. Ни меча, ни копья. Никакого серьезного оружия, если не считать короткого кинжала, покрытого толстенным слоем ржавчины.
Адриан презрительно фыркнул и махнул рукой, призывая караван двигаться дальше. Защелкали кнуты, со скрипом стронулись с места и медленно поползли вперед повозки. Из кустов бесшумно выскользнули отправленные на разведку охранники и отрицательно покачали головами. В лесу не было ни одного разбойника.
Вышедший из леса человек с трудом подошел к недовольно поморщившемуся купцу и ухватился за стремя. Вороной жеребец испуганно прянул в сторону.
- Проваливай отсюда, оборванец. - Купец небрежно оттолкнул ногой проклятого нищего и мрачно посмотрел на испачкавшийся в какой-то тине сапог.
Пришелец, пошатнувшись, медленно отошел в сторону и, слабо улыбнувшись, пробормотал дрожащим голосом:
- Эй, не дашь ли мне хоть немного хлеба? Я три дня ничего во рту не держал. - Да, манеры пришельца явно не отличались изяществом. Купец поморщился. Даже просить как следует не умеет.
- Убирайся.
Адриан пришпорил жеребца и гордо проехал в стороне от мрачно смотрящего на него оборванца.
- Я ведь могу заплатить.
- Да? И чем же?
- А вот этим. - Человек выудил из своих лохмотьев небольшой сверток. - Шкура выверна. Как раз на пару сапог хватит.
Купец молча придержал жеребца и протянул руку. Шкура выверна ценилась весьма дорого. Из нее можно было сшить прекрасную обувь. Надежную, крепкую и удивительно легкую. Из-за относительной редкости вывернов и невероятными трудностями, связанными с охотой на этих ядовитых тварей, не каждый мог позволить себе такие сапоги. Адриан выхватил из дрожащей руки оборванного незнакомца сверток и все так же молча развернул его. Хмм... Не шкура, а кусок шкуры. Мягкий клок шкуры молодого выверна. Стоит не меньше трех серебряных монет, а на хорошем торгу можно выручить и все пять.
- Что ты за нее хочешь? - Адриан твердо решил не выдавать этому типу и половины цены этого куска кожи.
- Ты дашь мне поесть, довезешь до города и выделишь новую одежду, чтобы мне не приходилось блистать голым задом.
- И все? - Этот оборвыш еще глупее, чем кажется!
- И еще немного медяшек на расходы.
- Договорились. За обедом обращайся к Рилиесу, он же и подыщет тебе одежду.
Грязный как будто только что выполз из самой Мертвой Трясины оборванец молча кивнул и, пошатываясь, направился в указанном направлении.
- Кстати, где ты ее взял? - Адриан довольно потряс доставшейся за бесценок шкурой.
- Добыл в честном бою, - ухмыльнулся наглый пришелец.
- Ага, ври больше. У тебя даже оружия нет.
- Ну, ты меня раскусил. Я просто нашел дохлого выверна и решил взять кусок его шкуры на память.
Адриан только сплюнул.

* * *

Вереница повозок прогрохотала по каменным булыжникам и остановилась перед закрытыми городскими воротами. Пока предводительствующий торговым караваном купец громким голосом препирался с выглянувшим на его уверенный стук стражником и требовал впустить повозки в город, Радан вылез из фургона и отошел немного подальше, чтобы получше разглядеть самый крупный город в этой части мира. Тулсак - столица одноименного королевства.
Внушительные городские стены, сложенные из громадных каменных глыб уходили на недосягаемую высоту, перемежаясь многочисленными башенками. В толще стен располагались многочисленные бойницы, откуда при случившейся осаде можно было легко расстреливать вражеских солдат из луков и арбалетов, оставаясь недосягаемыми для вражеских стрел. На верхушке стены среди каменных зубцов стояли многочисленные часовые. Кое-где отчетливо виднелись деревянные баллисты, способные метать толстенные копья на огромные расстояния. А над тяжелыми окованными железом створками ворот располагались несколько навесов, где были укреплены многочисленные котлы, в которых по случаю войны можно было разогреть смолу и потом вылить ее прямо на головы осаждающих.
Увидев все эти предосторожности, Радан присвистнул. Да-а, этот город станет крепким орешком для любой армии. Нужны десятки тысяч солдат и многодневная осада, чтобы разгрызть его.
Собственно, этого и следовало ожидать. Тулсак почти непрерывно вел войны со своими соседями вот уже в течение двух сотен лет. Дела на границах шли с переменным успехом. Иногда местная армия отступала, с трудом сдерживая яростный натиск противника, а иногда случалось и так, что граница Тулсакского королевства на несколько лет продвигалась в самое сердце вражеских земель. Конечно, рано или поздно вражеское государство возвращало свои земли обратно, но за это время королевские войска успевали основательно разграбить захваченные территории, вывозя оттуда все мало-мальски ценное. Точно так же поступали и соседи воинственного королевства. Обычно дело кончалось миром через несколько лет или даже месяцев после начала войны, а граница передвигалась на несколько миль в ту или другую сторону, объявляя выжженные и заваленные тысячами трупов никому не нужные земли принадлежностью того или иного государства. Но вполне понятно, что короли Тулсака пожелали иметь у себя в тылу надежную и практически неуязвимую крепость, в которой можно было укрыться на случай неудачно сложившихся обстоятельств. Тулсак постоянно был на ножах со всеми своими соседями.
За всю двухсотлетнюю историю войн только трижды вражеские армии подходили вплотную к этому городу, но каждый раз откатывались назад, оставив около грозных стен Тулсака курганы мертвых тел.
За грозными бастионами стен виднелись вершины городских башен. Радан ни разу не был в Тулсаке, но сразу же догадался, что вот это далекое и невероятно огромное сооружение из многочисленных ажурных башенок и кружевного плетения воздушных мостов между ними и есть знаменитый Поднебесный Дворец - сокровище, оставшееся с незапамятной древности. Ни один строитель современности никогда не смог бы создать ничего даже близко похожего на эту захватывающую душу красоту. Конечно, будь Радан ближе, он бы легко мог разглядеть, оставленные временем и беспрерывными войнами шрамы, уродующие мраморные стены дворца: несколько обвалившихся арок, растрескавшуюся облицовку из мраморных плиток, пустые постаменты, на которых раньше гордо красовались древние статуи, обветшалые крыши древних башен. Времена Раскола тоже оставили свой след на лике этого чудесного творения - одна из башен была еще сотни лет назад поражена каким-то могущественным заклинанием и покрыта безобразными потеками расплавленных камней. Но издалека все эти следы прошедших веков были неразличимы, и воздушные башенки Поднебесного Дворца казались медленно дрейфующим в небесах божественным замком. Местом, где живет сам Отец Сущего.
Хотя, конечно, на самом деле там жил не Творец, а всего лишь местный король. Поднебесный Дворец был постоянной резиденцией королей Тулсака, гордостью королевства и самой крупной недвижимой ценностью на Вал-Накине.
Пока Радан осматривал местную архитектуру, Адриан успел договориться со стражником и теперь с мрачным лицом отсчитывал торговую пошлину. Несколько серебряных монеток перешли из рук в руки. Ворота широко открылись и, сопровождаемые пристальными взглядами готовой к любым сюрпризам городской стражи, повозки поползли внутрь.
Бывший разбойник, спохватившись, быстрым шагом вошел в город. Стража высокомерно проигнорировала его появление. Чем может быть опасен безоружный мужчина в поношенной крестьянской одежде?
Купец Адриан мрачно пересчитал оставшиеся у него монеты и, высыпав их в бархатный кошелек, заметил подошедшего к нему подобранного на дороге и немного отмытого попутчика:
- Чего тебе? Мы уже приехали, свою часть договора я выполнил. А денег я тебе не обещал. Проваливай.
- Несомненно. Но не подскажешь ли ты где в этом муравейнике можно найти хоть какую-нибудь работенку?
- Ха. Работенку. А что ты делать умеешь? Какими-нибудь ремеслами владеешь? Может быть, ты когда-то держал в руках кузнечный молот или плотницкий топор? А, может быть, ты писать умеешь, и был раньше писарем? - Адриан откровенно рассмеялся, уверенный в том, что этот деревенский простофиля никогда не держал в руках ничего, кроме крестьянских вил. - Что ты умеешь?
Радан откровенно вздохнул:
- Да не был я ни писарем, ни кузнецом, ни плотником. Ничего подобного я не умею и ни одного ремесла не знаю...
- Тогда я посоветую тебе лучше вернуться туда, откуда ты явился, и заняться знакомым тебе делом. - Странно, но при этих словах чудаковатого незнакомца всего передернуло. Нет, он точно сумасшедший. Адриан вздохнул и проводил взглядом последнюю из проезжавших ворота повозок. - Если ты не владеешь ни одним из ремесел... Подмастерьем тебя не примут - годочки уже не те. И остается тебе только грязная грошовая работа типа уборки навоза в конюшнях или прочищения городских стоков... Кстати, учти, что нищих здесь не очень любят, а за воровство просто-напросто рубят руки. Ты же не хочешь лишиться руки? На твоем месте я бы вернулся к привычному и давно знакомому делу.
Радан каменно-твердым голосом четко заявил:
- Отпадает.
- Ну, тогда я ничего тебе посоветовать не могу. - Купец гордо развернул своего великолепного жеребца. - Да, еще один вариант. Ты можешь пойти в армию. Пункты приема добровольцев всегда открыты.
Странно, но при этих словах этот крестьянский сын криво улыбнулся и посмотрел на свои ладони.
- А ведь я раньше держал в руках меч... И даже убивал. Где здесь ближайший армейский пункт?
- Не знаю. Спроси у кого-нибудь из стражников.
Адриан, покачивая головой, пришпорил коня и скрылся за углом. Вот ведь необычный тип. Ни за что бы не поверил, что этот доходяга когда-то держал в руках оружие... Если только он не... Разбойник! Бывший разбойник! Да нет. Не может быть. Все разбойники повешены войсками короля, а оставшиеся в живых отступили в болота, где, несомненно, стали закуской для нечисти. Но... я ведь подобрал его возле самого болота! Что если?.. Да нет. Чтобы пробраться мимо королевских отрядов он должен был пересечь всю Мертвую Трясину. Невозможно! Никто не выходил живым из Мертвой Трясины. Купец ухмыльнулся и выбросил из головы все посторонние мысли, сосредоточившись на предстоящем торге. Вот еще, задумываться о всяких болтливых сумасшедших.

Часть вторая

Эхо Вечности

Война Тулсака с Икленом разворачивалась своим чередом. После недолгого затишья, которым умело воспользовался король Ксанфипп Тулсакский чтобы очистить свои западные и южные границы от бесчинствующих там разбойничьих банд, бои разгорелись с удвоенной силой. Стальные легионы сталкивались в жесточайших и кровопролитнейших сражениях. Обе стороны несли ужасающие потери. Но мало-помалу Тулсак начал брать верх. Подкованные подошвы тулсакских сапог снова ступили на земли Иклена. Ступили, наверное, уже в десятый раз за то обильно залитое кровью столетие. Легионы с боями продвигались вперед, сжигая и уничтожая все на своем пути. Горели поля и леса. Горели города и села. Горели живые люди, неповинные в том, что пришло время перемен, и пришло время Мирозданию потребовать себе нового великого правителя. Впервые за двести пятьдесят лет почти непрерывных войн пал Ринлион - хорошо укрепленный приграничный пост Иклена. Получив весть о его падении и о бесчинствующих среди его подданных вражеских солдат с эмблемами в виде облачных башен на забрызганных кровью щитах, король Икленский понял, что пришло время самых решительных действий.
Он собрал тысячи и десятки тысяч солдат под своими знаменами и, практически оголив тылы своего королевства, самолично двинулся к границе, ведя под своим командованием шесть легионов испытанных в боях ветеранов.
Для Тулсака наступили тяжелые времена. Он постепенно потерял все захваченные земли и теперь медленно отступал беспрерывно огрызаясь. Оба королевства были уже порядком обескровлены, и еще несколько лет назад все бы уже закончилось "вечным миром", который был бы нарушен, едва одно из воинствующих государств собралось с силами. Но так случилось бы год назад, но не во время нарождающейся эпохи. Сама Вечность требовала продолжения битв, дабы в чудовищном горниле кровавого хаоса родилось единое Великое Государство, которому в будущем предназначено распространить свое влияние на все известные миры.
А тем временем южный сосед двух сцепившихся государств - не менее воинственный Неалентос с довольной улыбкой смотрел на своих обескровленных соседей, выжидая наиболее благоприятного момента, чтобы внести свою лепту в захлестнувший этот мир кровавый шторм.
И там, среди этого безумного сплетения человеческих судеб, на захлебывающемся в крови Вал-Накине, родилось и медленно поднялось в небеса солнце Объединителя, которого сама Вечность вела к величайшей власти и славе.

Книга Времени. Том 8, страница 379.
Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

* * *

1447 год после Раскола.

- Сержант Радан!
- Здесь, господин лейтенант!
- Сержант Радан, слушай меня внимательно. Проклятые икленцы совсем обнаглели - прут как сумасшедшие. Наши бравые парни отступают, обильно поливая вражьей кровью каждый пятачок нашей родной земли, но в данный момент перевес на стороне противника. Девятнадцатый легион почти полностью разгромлен, что, несомненно, уже известно даже самому распоследнему конюху во всем нашем королевстве. Чтобы предотвратить его окончательное уничтожение, согласно распоряжению генерала Логвина наше подразделение направляется на передовую. Вам ясно!
- Так точно, господин лейтенант!
- Приказываю немедленно уведомить об этом рядовой состав и лично проследить за сборами вверенного вам подразделения. Выходим завтра утром. Немедленно приступить к исполнению данных вам распоряжений. Сержант Радан, можешь идти.
- Так точно, господин лейтенант!
- Да, и еще одно: посоветуй каждому помолиться о спасении своей заблудшей души. На передовой сейчас настоящая мясорубка и, скорее всего, не меньше половины нашей тысячи никогда не сможет вернуться домой.
- Так точно, господин лейтенант!
- Сержант Мирон!
- Здесь, господин лейтенант!
- Сержант Мирон, для вас у меня есть особые приказы. Разведывательная миссия...

* * *

Сплошная колонна тяжеловооруженных конников медленно пылила по вытоптанной до каменной твердости дороге. Начищенные до зеркального блеска латы, сверкающие наконечники копий и вяло колышущиеся вымпелы. За колонной конных рыцарей со скрипом ползли десятки телег, везущих жизненно необходимые армейские припасы.
Армия Тулсака собирала все свои резервы, чтобы дать отпор вражьим захватчикам, уверенно прорвавшим границу в десятке мест одновременно. И о том, что всего три года назад ситуация была полностью противоположной, никто уже и не вспоминал.
Суровые лица солдат твердо смотрели вперед, мозолистые руки уверенно сжимали копья, увенчанные зазубренным трехгранным наконечником. Ширококостные и медлительные кони везли на себе огромное количество груза в виде закованного в стальные латы рыцаря и своей собственной лошадиной пластинчатой брони. Только лошади особой рыцарской породы могли передвигаться с таким титаническим весом. Подводы с армейскими запасами продовольствия с трудом ползли по пыльной дороге. Редкое лошадиное ржание смешалось с негромким говором всадников и скрипом колес, но над всем этим главенствовал непрерывный лязг металла.
Кавалерийская тысяча медленно скрылась за соседним лесом, а дорогу уже уверенно топтали тысячи человеческих ног. Двадцать третий пехотный легион направлялся к месту предстоящей битвы. Плотные ряды солдат мерно шагали по дороге, вздымая клубы пыли. Укрепленные литыми нагрудниками кольчуги, шлемы с непроницаемыми забралами, длинные армейские мечи и широкие прямоугольные щиты, украшенные символом королевства Тулсак - небольшой ступенчатой башенкой, пронизывающей облака. Символ Поднебесного Дворца. Символ королевства.
Радан привычно шел в плотном строю своих сослуживцев, сгибаясь под невыносимой тяжестью воинского снаряжения. Железная масса щита тянула вниз, будто возложенная на плечи Гора Гиганта. Когда я лиходействовал в лесах, мне не приходилось таскать с собой этакую кучу металла. Но в то же время, Радан ясно осознавал, что никогда он еще не был так основательно защищен. Плотная кольчуга. Литой нагрудник, который весил почти столько же, сколько и этот проклятущий щит, но зато был практически непробиваем. Кольчужные штаны, оббитые стальными пластинками сапоги, боевые перчатки из толстой кожи с медными бляшками. И, конечно же, шлем. Душный стальной бочонок, с прорезями для глаз и дырочками для доступа воздуха. Надежная защита для головы, но вот только при каждом ударе по нему голова гудела как колокол, и не спасала никакая тряпичная набивка. В этом Радан уже успел убедиться самолично, когда несколько месяцев назад в одной из мелких стычек с отрядом икленских разведчиков получил мечом по голове.
Ужасающая боевая машина весом вдвое больше обычного человека и оттого крайне медлительная.
До яростно рвущихся вперед бойцов Иклена и медленно отступающих под их натиском легионов Тулсака оставалось не более тридцати миль. Фактически, уже боевая зона, и в любой момент можно было ожидать внезапной атаки какого-нибудь вражеского отряда, совершающего рейд по тылам противника.
- Эй, сержант, ты слышал последние новости из нашей бравой армии? Я тут подслушал один интересный разговорчик наших офицеров...
Радан немного повернул голову и увидел улыбающееся лицо Вассы - одного из вверенных его попечению рядовых бойцов. Васса явно был родом из каких-то невероятно далеких краев. И никто, глядя на его смуглое лицо и какой-то необыкновенно узкий разрез глаз, не мог сказать, где же живет род таких странных чужаков. Сам Васса на подобные вопросы отвечать отказывался, говоря, что домой ему все равно возврата нет. Когда-то очень давно на прямой вопрос лейтенанта он, поморщившись, неохотно выдавил, что родился он в одном из многочисленных племен, населяющих соседний мир, откуда его изгнали за мелкое нарушение тамошних законов. Узнав об этом, Радан безразлично пожал плечами. Какая разница? Васса - отличный боец и один из тех, кому он доверил бы прикрывать свою спину в бою. А все остальное его не касается... До сих пор Радан никогда не задумывался о множественности миров и не собирался ломать голову над проблемами устройства Мироздания. Хотя он и слышал, что где-то на востоке постоянно ведется неуверенная торговля с одним из соседних миров, но никогда этим не интересовался. Да и кому были нужны дикарские племена, которые, по слухам, населяли тот жалкий пустынный мирок. Никто никогда не пытался завоевать их, хотя особых проблем это не составило бы. Но что можно взять от мира, который сплошь был завален песком, а за каждую каплю воды там приходилось сражаться с десятком желающих хоть немного утолить свою жажду? Эти же дикари считали Вал-Накин проклятым местом и никогда не посещали его без крайней нужды.
- Ну, сержант, хочешь услышать последние вести с полей битвы?
- Надень шлем, - буркнул Радан, - а потом и рассказывай.
- Да ну его, - Васса беспечно отмахнулся. - В нем так жарко и душно, что я окочурюсь не пройдя и десятка шагов. Тем более что сначала из него надо бы повытрясти пыль. - В доказательство смуглокожий воитель от души хлопнул ладонью по шлему, откуда медленно взвилась слабая пыльная дымка.
- Ну смотри, если тебе голову снесут...
- Да ерунда. Если вдруг накинутся, то одеть его - минутное дело. И вообще, там, откуда я родом, ходят в основном в одних только набедренных повязках. Ты бы попробовал пробежать с этой грудой металла на плечах хотя бы полмили по песку при тамошней жаре.
- Да какое мне дело до всяких там голозадых дикарей? Нам сейчас не по песку бегать, а с тяжеловооруженной конницей икленцев придется иметь дело.
- А какое мне дело до проблем всяких там железячников, - небрежно усмехнулся в ответ бывший "голозадый дикарь". - И вообще, вы не воины, а всего лишь жалкие слабаки не способные даже дня прожить в пустыне.
- Когда-нибудь я предоставлю тебе шанс доказать величие ваших пустынных солдат. Заставлю раздеться догола, вручу обычную деревянную дубину и пошлю тебя впереди основных рядов, чтобы ты одним своим устрашающим видом нагнал на икленцев страху.
Васса рассмеялся и довольно хлопнул Радана по плечу. Несильный удар отозвался приглушенным звоном доспехов. Сержант поморщился. Нет, в этом шлеме дышать попросту невозможно. Но и снять его тоже было нельзя. Сержанты должны подавать пример своим подчиненным, всегда действуя согласно воинским инструкциям. А на данный момент инструкция требовала, чтобы пехотные легионы шли в полном снаряжении, не снимая шлемов.
- Ну так какие там новости?
- Да... вести не слишком хорошие, - Васса разом подрастерял большую часть своего веселья. - Мы уже идем не на помощь девятнадцатому легиону, ибо он весь подчистую вырезан. Теперь мы идем за него мстить. Разведка донесла, что против нас идут самое меньшее два конных легиона икленцев. Рыцари и легкая конница.
Радан недовольно скривился:
- Тут уж не до мести. Как бы наш победоносный двадцать третий легион не разделил участь девятнадцатого.
- Тут уж ничего не поделаешь, - вздохнул Васса. - Какова будет воля Стража Бездны, так и случится.
- Да причем тут Страж Бездны!? Сказал бы уж: какова будет воля наших великих генералов.
Сержант второй тысячи двадцать третьего легиона непобедимой армии великого Тулсакского королевства в сердцах сплюнул в густую дорожную пыль. Плевок тут же исчез под ногами бесчисленных королевских воинов, устало идущих вперед, чтобы метнуть кости своей судьбы вместе со смертью. И даже Стражу Бездны было неизвестно, чем может окончиться эта игра.

* * *

- Легион, стоять! - Голос седовласого генерала мрачно взлетел к светлому безоблачному небу, откуда весело лились лучи летнего солнца, и эхом разлетелся по округе, подхваченный десятком голосов:
- Тысяча, стоять!
Голосам лейтенантов вторили возгласы сержантов.
- Стоять!.. стоять!.. стоять!..
- Стоять! - Заорал Радан. - Стоять, вы изъеденные блохами мешки с отбросами. Стоять!
Легион с приглушенной руганью и оглушительным лязганьем железа остановился. Медленно ползущие позади обозы со скрипом свернули в сторону и замерли немного в стороне от устало переговаривающихся солдат.
Генерал хмуро огляделся по сторонам:
- Ну что ж... Видимо, идти дальше не имеет смысла. Полагаю, что мы можем разбить лагерь здесь. - Он мрачно провел рукой по закованному в тяжелые латы боку своего ширококостного рыцарского жеребца и вздохнул. - И, кто-нибудь, уберите здесь все...
- Разбить лагерь!.. разбить лагерь!.. разбить лагерь!.. По десять добровольцев от каждой тысячи!.. добровольцы!.. выйти из строя!..
Солдаты двадцать третьего легиона со вздохами облегчения разбрелись по сторонам и устало повалились на густой травяной покров. То, что ежедневный переход завершился почти на два часа раньше обычного, их не особенно волновало. Выдалась минута отдыха - используй ее разумно, то есть именно для отдыха. Таково одно из правил Вал-Накинских легионов.
Радан устало отбросил в сторону тяжеленный щит и с предвкушением потянулся к застежкам шлема. Ну наконец-то я вдохну полной грудью.
- Вторая тысяча, не вижу ваших добровольцев!
Голос лейтенанта заставил Радана подскочить и мгновенно вытянуться по стойке смирно. Лейтенант смотрел именно на него, будто бы во второй тысяче не было других сержантов! Ну почему чуть что, так сразу же сержант Радан, сержант Радан. Чуть только появятся неприятности, так сразу же во всем разбираться приходится сержанту Радану - герою битвы у Пикрунской рощи, будь она проклята. Ну, подумаешь, зарубил вражеского лейтенанта, командующего правым крылом икленского легиона - так он сам выскочил на него. Оставшуюся без командира тысячу легко опрокинули, а тулсакские войска, зайдя в тыл основным рядам противника, учинили там грандиозную резню. Вражеский легион был почти полностью рассеян ценой сравнительно малых потерь. А командование наградило рядового Радана должностью сержанта и пожаловало несколько золотых монет, которые он с успехом пропил в ближайшей таверне, отмечая с друзьями свое быстрое возвышение. Но вместе с должностью он обрел и нелюбовь офицеров среднего звена, которые искоса смотрели на подобных выскочек. Вообще-то, должен признать, должность сержанта не является такой уж неприятной обузой. Хотя, конечно, бывают моменты...
- Вторая тысяча, где добровольцы для лагерных работ?
Радан подскочил как ужаленный. С этого лейтенанта станется отправить его на порку, как будто именно он виноват в том, что никто не стремится стать добровольцем для выполнения очередной порции грязной работы. Добровольцев следует отыскать очень быстро...
- Ты, ты и ты. Прихватите с собой по два своих товарища и следуйте за мной.
Вызванные солдаты недовольно заворчали, но подчинились. И через минуту Радан уже подошел к хмурому лейтенанту с девятью "добровольцами" за спиной.
- Следуйте за мной. - Лейтенант, бряцая доспехами, повернулся и с недовольным видом пошел в сторону небольшого лесочка.
А через несколько минут Радан узнал причину такой необыкновенно ранней остановки для ночлега.
В небольшом овражке лежали беспорядочной грудой сброшенные туда трупы.
Изрубленные и окровавленные доспехи соседствовали с мертвыми человеческими телами и частями тел. Отрубленные руки, ноги и головы смешались в единую массу медленно разлагающейся человеческой плоти. Запах стоял непереносимый. Помятые щиты с изображением башенки и облаков соседствовали с обломками мечей. Человеческие головы мутными невидящими глазами уставились на неторопливо проплывающие в небе облачка. Сталь и плоть смешались воедино в кошмарном кровавом месиве. И сразу же было заметно, что в бою таких ран не причиняют. Скорее всего, погибших воинов расчленяли перед тем, как бросить сюда.
На первый взгляд в овражек было сброшено не меньше трех сотен убитых тулсакских солдат, но точное количество оценить было невозможно.
Радан судорожно сглотнул и поежился. Позади него вырвало одного из солдат.
- Похороните их, - негромко сказал лейтенант. - Закопайте или сожгите... Но оставить их так... Солдаты Тулсака не должны заканчивать свой путь в каком-то овраге.
Лейтенант, сгорбившись, ушел. Некоторое время добровольцы второй тысячи двадцать третьего легиона, с трудом подавляя рвотные позывы, смотрели на человеческие останки.
Радан тяжело вздохнул. Надо приступать. Чем раньше начнем, тем скорее сможем отдохнуть и забыть этот кошмар.
- Готовьте погребальные костры. Трое идут со мной.
Спустившись в овражек, сержант подхватил омерзительно пахнувший человеческий труп с одной ногой и без головы и, поднатужившись, медленно поволок его наверх. Изрубленная в мелкие ленточки кольчуга цеплялась за ветки и траву.

* * *

Утренняя заря застала двадцать третий пехотный легион в необычайном возбуждении. Вернувшиеся поздно вечером разведчики принесли весть о вражеском отряде, идущем с юго-востока. Около трех-четырех тысяч легкой пехоты икленцев. После устроенного вчерашним вечером огненного погребения почти четырех сотен своих собратьев по оружию, которых жестокие варвары-икленцы безжалостно зарубили, расчленили и побросали в овраг, солдаты стремились во что бы то ни стало посчитаться с убийцами.
С самого утра поступил приказ генерала: соблюдая тишину занимать указанные позиции и готовиться к внезапному удару из засады. Любая другая тактика была бы неэффективна. Легковооруженная пехота икленцев в своих кожаных доспехах способна передвигаться вдвое быстрее неповоротливого легиона панцирников и легко могла уйти от прямого удара. Но зато если дело дойдет до драки... втрое превосходящие силы легионеров могли смять вражеских пехотинцев даже не заметив сопротивления. Но следовало сначала дать им приблизиться.
Генерал с капитанами провели половину ночи в штабном шатре, разрабатывая план предстоящей битвы.
Поутру от легиона отделилась первая тысяча, которая, в свою очередь, разделившись на два примерно равных по размеру отряда, двинулась навстречу врагу. Остальная часть легиона спешно отошла в сторону и принялась готовить место для засады. Согласно выработанному плану один из небольших отрядов должен был будто бы случайно напороться на идущих на запад икленцев и, не вступая в бой, отходить в сторону затаившегося в засаде легиона. Генерал рассчитывал, что, посчитав пятьсот панцирников вполне подходящей добычей для трех-четырех тысяч легковооруженных пехотинцев, враг бросится в погоню. Тогда, чтобы не дать икленцам раньше времени смять ряды отходящих латников, к отступающему отряду присоединится второй небольшой отряд. Тысяча человек - достаточно, чтобы враг призадумался, но все же количество явно недостаточное, чтобы перейти в наступление. Первая тысяча должна была с боями отходить к заранее подготовленным для нее позициям, где нужно было любой ценой упереться насмерть, давая оставшемуся в стороне легиону обойти врага и взять отряд икленцев в клещи. Если план удастся - успех можно было гарантировать.
Первая тысяча уже скрылась в лесу, когда поступило донесение об еще одном отряде противника, приближающемся с севера. Полторы тысячи конников. Причем кавалеристы явно знали о присутствии здесь легиона тулсакских войск, так как медленно заворачивали западнее, стремясь обойти тулсакцев стороной и, по возможности, зайти им в тыл. Хотя даже если бы этот маневр и удался, то многого бы они все равно не достигли. Полторы тысячи увязших в лесу конников против десяти тысяч опытных ветеранов пехоты? В бою у них не было ни единого шанса, а тактика мелких наскоков и быстрых отступлений здесь была невозможна. Что же они затевают?
Генерал, злобно скрипя зубами, вновь скрылся в шатре, чтобы снова и снова перебирать возможные варианты боя, внимательно изучая каждую черточку на своих картах. Первичный план было решено не отменять, так как легион панцирных войск вполне был способен справиться с четырьмя тысячами легкой пехоты и пятнадцатью сотнями кавалеристов. Тем более что в здешних лесах конницы было практически не развернуться. Но на помощь первой тысяче, завлекающей врага в ловушку послали еще пятьсот человек на случай непредвиденных неприятностей.
Утро прошло в волнениях. Солдаты, ожидая приказа к атаке, негромко переговаривались, офицеры мрачно бродили, стиснув зубы, а враги неумолимо приближались.

* * *

Радан, стоя в плотном строю своих собратьев по оружию, с мрачной усмешкой смотрел на сверкающее лезвие своего меча, которому скоро предстояло обагриться свежей человеческой кровью. Другая рука уверенно поддерживала на весу привычный каждому панцирнику груз в виде тяжелого железного щита с эмблемой королевства Тулсак. Сегодня на кованом металле появятся новые царапины и вмятины.
Легион стоял в полной боевой готовности. Солдаты молча ожидали приказа к наступлению. Над полем грядущего сражения сгустилась непривычная тишина, лишь изредка доносилось негромкое бряцанье доспехов или тонкий посвист извлекаемого из ножен меча.
Солдаты ждали. Под дуновением слабого ветерка едва слышно шелестели листья многочисленных деревьев. Прорывающиеся сквозь густой покров листвы, солнечные лучи, отражаясь от полированных доспехов, разбрасывали во все стороны многочисленные блики. Солдаты ждали.
Радан насторожился. В стороне от плотных рядов ожидавшего в засаде легиона, там, куда ушла тысяча латников, которые должны были послужить приманкой для икленцев, послышались слабые едва различимые крики и звон оружия. Привычный шум битвы. Значит, пока все идет по плану. Отступающая с боями тысяча, огрызаясь будто попавший в капкан волк, медленно отходила в сторону, увлекая врага на заранее подготовленную позицию и подставляя его под удар основных сил двадцать третьего легиона. Звуки сражения медленно приближались. Скоро. Уже очень скоро.
Радан кровожадно ухмыльнулся. Скоро я снова окунусь в это упоительно-смертоносное объятие битвы. Жизнь или смерть - все будет зависеть только от моего меча. И только я, мой меч и вязкие волны страха, пронизывающего душу каждого солдата. Только тот становится настоящим воином, кто умеет преодолевать этот страх. Безжалостная кровожадность - вот ключ к победе...
Издалека донесся пронзительно-тревожный звук рога. Расставленные повсюду разведчики спешили доложить, что вражеский конный отряд изменил свой курс и теперь угрожает ударить в тыл ожидающему в засаде легиону.
Радан вздохнул. Если уж они там решились нарушить приказ о строго соблюдаемой тишине, значит дело серьезное. Краешком глаза он заметил недовольную гримасу на лице капитана, который, легкомысленно пренебрегая опасностью, держал шлем на луке седла.
- Легион, к бою! - Таиться больше не имело смысла. - Вперед! В атаку!
Неровный строй воинов Тулсака, медленно переходя на бег, тяжело пополз между деревьями, выдвигаясь навстречу противнику. Радан недовольно выругался. Эти проклятые деревья только сбивают строй. Теперь у нас не привычные боевые порядки наступающих легионов, а какая-то беспорядочная толпа.
Донесся еще один тревожный сигнал, а потом к нему присоединились далекие крики и едва различимое лязганье. Где-то там, среди лесных дебрей, резервные отряды схватились с конниками врага. Но ничего. Легион вполне способен справиться с несколькими тысячами легковооруженных мечников и с пятнадцатью сотнями увязших в лесу кавалеристов. Мы еще покажем икленцам на что способен панцирный легион Тулсака.
Шум битвы постепенно приближался. Впереди между редкими деревьями замелькали отдельные силуэты.
Но что это? Вместо того чтобы отступать под натиском превосходящих сил противника, послужившая приманкой тысяча сама рвется вперед... Радану понадобилась почти целая минута, чтобы понять в чем дело. А, поняв, он громко и злорадно рассмеялся, не обращая внимания на то, что шлемы десятков его товарищей поворачиваются к нему, а в узких прорезях для глаз заметны удивленные взгляды бойцов.
Икленцы, услышав зов рога и металлический дребезг, знаменующий собой приближение солдат Тулсака, смекнули, что удача поворачивается к ним спиной, и решительно свернули наступление, надеясь уклониться от сражения и отойти в сторону. А тысяча тулсакских панцирников не давала противнику организованно выйти из боя и, бешено кидаясь вперед, удерживала врага, сковывая его передвижения.
Молодцы ребята!
- Чего смешного ты увидел? - Тяжело отдувавшийся Васса поправил тяжелый щит и недоуменно взглянул на сержанта.
Радан, игнорируя вопрос своего друга, издал громкий вопль и, тяжело переваливаясь в своих неподъемных доспехах, ринулся в самую гущу битвы, вздымая над головой сверкающий меч.
Все вокруг смешалось в единой безумной мешанине.
Почувствовав скользящий удар узкого лезвия вражеского меча, оставившего на железной поверхности щита еще одну глубокую борозду, Радан умело крутанулся на месте и, могучим ударом меча встретил выпад пожилого икленца с небольшими усиками и бородкой. Сталь встретилась со сталью, высекая множество мелких искорок. Тонкий клинок икленца с громким щелчком переломился у самого основания. Ну что за мечи у этих задохликов. Ломаются от каждого удара. Икленец пошатнулся. Радан, пользуясь моментом, резко крутанул меч и выбросил его вперед, стремясь поразить врага. Не тут то было. Икленец умело отскочил в сторону, получив всего лишь небольшую царапинку на своих легких кожаных доспехах и, перекатившись в сторону, высвободил из руки одного из погибших солдат его оружие. Опытный. Ну что ж тем интереснее... С воплем икленец метнулся вперед и замахнулся. Уклоняться от вражеских ударов Радан, прикованный к земле тяжестью своей брони, не имел возможности. И снова глухой удар в щит, отдающийся во всем теле. И снова сержант Тулсакского королевства поднял меч для встречной атаки...
Гораздо более маневренный противник кузнечиком скакал вокруг тяжело дышащего Радана, атакуя с самых неожиданных позиций. И с каждым прошедшим мгновением его точные удары становилось все труднее и труднее отражать. Но, с другой стороны, достаточно одного удачного выпада, чтобы этот усатый икленец, дергаясь, упал на землю. Тогда как пропустивший уже почти десяток ударов Радан получил всего лишь несколько зарубин и вмятин на доспехах. Литой нагрудник и плотная кольчуга замечательно послужили своему владельцу, уже несколько раз отводя от него неминуемую смерть. Вся проблема только в том, что после боя из этих доспехов вылезаешь мокрый как после купания, а потом два дня едва таскаешь ноги от ломоты во всем теле.
Пожилой усач снова атаковал, держа меч сразу двумя руками и вознамерившись разом покончить с тулсакским панцирником. Радан с усмешкой принял удар на задребезжавший щит и, с размаху рубанул мечом понизу, целясь по ногам. Почувствовав сопротивление клинка, он понял - попал. И точно, на серебристом острие меча появились капли крови. Икленец пошатнулся и упал на колени, поднимая меч и в то же время прекрасно сознавая, что уже не успеет отразить следующий удар, а в его глазах уже медленно начал проступать ужас и осознание своей неминуемой смерти. Из глубокой раны на бедре обильно текла кровь, пятная простые штаны из оленьей кожи.
Радан почувствовал, как его верный клинок входит в грудь врага и, привычно провернув меч в ране, оставил умирающего врага биться в предсмертных судорогах. С десяток мелких пятнышек брызнувшей крови украсили кольчугу сержанта, а на металлической поверхности щита появилось несколько кровавых потеков.
Все так, как всегда и бывает в битвах.
Быстро оглядевшись по сторонам, Радан заметил медленно отступающего панцирника, на которого яростно наседали сразу два икленца. С трудом ворочая мечом, тулсакский воин едва успевал отбиваться от них. Прямо на глазах Радана один из врагов наотмашь рубанул по плечу воина двадцать третьего легиона. Меч со скрежетом пробороздил кольчугу. Наверняка парень получил здоровенный синяк, но ведь этот тип мог и разрубить доспех. Надо помочь...
Радан, метнувшись вперед, с размаха ударил одного из врагов щитом по спине. Икленец, потеряв равновесие, выронил меч и неуклюже повалился прямо на вздымающийся клинок тулскаского солдата. Окровавленное острие вышло между лопаток разом обмякшего воина. Воин Иклена умер еще до того, как упал на землю. Легионер поблагодарил Радана уверенным кивком и отступил в сторону, скрестив мечи со вторым икленским пехотинцем.
Лязганье металла сопровождало каждое движение Радана, когда тот, заметив со всех ног мчащегося к нему икленца, тяжело обрушился на землю и молниеносно подсек врага немного ниже колен. Острый как бритва меч легко рассек и плоть и кости. Враг покатился по земле, истошно крича и разбрызгивая фонтаны крови. Два обрубка в окровавленных сапогах остались на земле рядом с тяжело поднимающимся на ноги Раданом.
Битва то разгоралась, то затихала. На истоптанной и обильно политой кровью траве лежали многочисленные тела. Десятки и сотни тел. И в основном это были тела икленцев. Легковооруженная пехота врага не могла противостоять вдвое превышающему их по количеству войску панцирных войск. Но кое-где среди изрубленных кожаных доспехов можно было разглядеть и вкрапления металла. Для двадцать третьего легиона сражение тоже проходило не без потерь. Зажатые в тисках наступающих стальных стен, воины Иклена не собирались сдаваться. Они беспорядочно, но отважно бросались на стенки смыкающейся западни и, платя пятерыми за одного, все же убивали, убивали и убивали.
Радан заметил, как трое икленцев накинулись на одного немного вырвавшегося из строя легионера. Резким движением подобранного на поле боя помятого тулсакского щита один из икленцев ударил солдата по ногам. Воин, не устояв, тяжело обрушился на землю, дребезжа доспехами. Икленцы накинулись на него как мухи на мед. Мечи раз за разом поднимались в воздух, пока, наконец, один из них не окрасился кровью по самую рукоятку, отыскав щелочку в броне. Поверженный солдат резко дернулся и навеки затих. Радан метнулся было в ту сторону, но остановился, заметив как троица икленцев скрылась за спинами почти двух десятков бойцов Тулсака, ринувшихся мстить за своего погибшего товарища. Легионеры разошлись, оставив на земле три безобразно изрубленных тела.
Снова оглушительный шум битвы прорезал зов рога, но теперь он нес не тревожные известия о приближающемся неприятеле. В трубном сигнале отчетливо различались радостные нотки. Три тысячи мечников, прикрывавшие тылы, прислали весть о своей победе над конным отрядом икленцев. Радан узнал общевойсковой сигнал, означающий полную победу, и радостно ухмыльнулся. Скоро три тысячи бойцов присоединятся к кипевшему в лесной чащобе беспорядочному сражению. Тем хуже для икленцев. Еще один сигнал рога раздался уже немного ближе. Но им следует поторопиться, иначе на их долю не останется ни одного врага.
Радан уверенно поднял меч и, прикрываясь громадным железным щитом, ринулся в самую гущу боя, где несколько десятков легионеров схватились с равным количеством вражеских мечников. Одетые в кожаные доспехи воины падали на землю пронзенными и зарубленными. В сутолоке боя, зажатые со всех сторон, они не могли использовать в полной мере свой главный козырь - маневренность. Все преимущества были на стороне тяжеловооруженных бойцов двадцать третьего легиона. Отличные стальные кольчуги вместо легкой кожаной брони, длинные и широкие мечи вместо узких и легких клинков икленцев и, наконец, значительное моральное превосходство и четкое осознание своего численного преимущества. Не успел Радан сделать и десяток ударов, как убивать стало уже некого. Все воины Иклена лежали на окровавленной траве, а легионеры стояли над ними и с их мечей капали на землю рубиновые капли крови.
Тяжело дыша, Радан огляделся по сторонам. Битва почти закончилась. Жалкие остатки наголову разгромленного отряда икленцев рассеялись по всему лесу. Мертвые тела густо покрывали землю и среди них бродили несколько армейских лекарей, оказывая первую помощь раненым бойцам Тулсака и равнодушно перерезая горла тем икленцам, которым посчастливилось выжить в этой бойне. Из-под густого покрова леса все еще доносился звон мечей - несколько окруженных врагов дорого продавали свои собственные жизни в десятках мелких стычек. Немного в стороне два сослуживца Радана деловито связывали вражеского воина с нашивками лейтенанта - у одного из солдат легиона, по совместительству носящего титул армейского палача, сегодня будет много работы. Икленские офицеры - крепкий орешек и, скорее всего, дело дойдет до раскаленного железа, прежде чем удастся выяснить хоть что-нибудь ценное.
Победа! Полная победа! Радан с ревом взмахнул мечом, с которого сорвалось несколько капель крови, и рывком сдернул с головы шлем. Победа!

* * *

Седовласый генерал сидел в штабном шатре на кривоногом походном стуле и в тусклом свете масляной лампы хмуро разглядывал карты, задумчиво поглаживая свои густые усы. Складывающаяся на полях сражений ситуация ему откровенно не нравилась. И вообще, последнее время все шло наперекосяк. Девятнадцатый легион погиб в сражении у Трановой переправы. Жалкие остатки восьмого сумели спастись только потому, что икленцам в это время было не до того, чтобы вылавливать рассеянных по лесам солдат. Двенадцатый и двадцатый легионы медленно отходят по направлению к одной из пограничных крепостей, надеясь укрыться за ее каменными стенами. На них давят по меньшей мере сорок тысяч вражеских солдат. Первый королевский легион, возглавляемый лично королем Ксанфиппом, твердо держит оборону по берегу Саренсы. Отвесные берега и бурное течение мешают икленцам начать полноправную переправу. Пока там все удачно, но что будет если враги повернут немного севернее и, захватив местный речной порт, выйдут у внутренним районам королевства. Такого не случалось уже незнамо сколько лет! Снова отдать страну на разграбление и, укрывшись в неприступных бастионах Тулсака, смотреть, как проклятые икленцы жгут города и деревни, унося с собой все ценное и тысячами вырезая местных жителей?
Проклятье, ну как так могло получиться? Ведь еще совсем недавно победоносные армии Тулсака с гордым видом маршировали в глубине икленских земель. Уже прибыли послы Иклена с просьбой заключить мир, и король Ксанфипп милостиво согласился на предлагаемые ими условия. И тут будто помешательство нахлынуло на всех мало-мальски значительных персон в этом мире. Послов немедленно отозвали, Ксанфипп прилюдно порвал мирный договор, а король Иклена собрал последние резервы и вдруг перешел в наступление... Как же так получается? Мы можем победить в мелких незначительных стычках, но едва дело доходить до крупных основополагающих сражений... Как будто все наши планы тотчас становятся известны врагу. Может быть, икленцы используют колдовство?.. Но придворные волшебники не замечают ни малейших следов чужой магии. Или среди высших офицеров штаба появились предатели?.. Но... как... почему...
Как бы то ни было, но сейчас самое время перейти к подписанию временного перемирия. Пусть мы потеряем часть своих исконных земель - лет через пять можно будет снова вернуть их - но если бои будут продолжаться и дальше... Если икленцы дойдут до самого Тулсака... Город, конечно, выстоит - нет в мире такой армии, которая смогла бы захватить Тулсак - самый укрепленный и защищенный город на Вал-Накине. Вот только восстанавливать королевство после этого придется не один десяток лет. Подобное происходило примерно три-четыре сотни лет назад. Тогда армия Неалентоса подошла к несокрушимым стенам Тулсака, попыталась с налету захватить город и потерпела неудачу. А отступая, сожгла все на своем пути. Но ведь причина этого была ясна. В то время свирепствующая чума привела к тому, что пришлось расформировать половину тулсакской армии, а треть оставшихся легионов была полностью небоеспособна. В те тяжелые для королевства времена Тулсак потерял почти три четверти своих земель, но, едва только восстановив силы, вернул себе все захваченное, пусть и путем большой крови. А сейчас? Бывали случаи, когда два легиона испытанных ветеранов отступали под натиском нескольких тысяч зеленых новичков, которых король Икленский набрал в своих деревнях. Немыслимо! Что случилось с победоносными легионами Тулсака?
Нам сейчас как никогда нужен мир. Но на Ксанфиппа и его советников будто помутнение рассудка нашло. Война тянется и тянется. Тулсак отступает, Иклен прет вперед, теряя тысячи и тысячи своих солдат. Ему тоже не помешало бы перемирие, иначе полностью обезлюдевшее королевство не сможет не то чтобы удержать захваченное, но и потеряет даже исконно свое. Но и от вражеской стороны никаких предложений мира не поступало... Почему?
А Неалентос довольно смотрит на своих обезумевших соседей и выжидает благоприятного момента для того, чтобы вмешаться в войну. Почему короли никак не могут договориться? Ведь еще немного и проклятые южане вылезут из своих бесчисленных руин и сомнут оба наших королевства.
Нам всем сейчас нужен мир!
В шатер четким шагом вошел молодой лейтенант и, откашлявшись, вытянулся по стойке смирно. Генерал вздохнул. Не я управляю королевством и не мне задумываться об этих проблемах. Сейчас лишь бы с моим двадцать третьим легионом управиться...
- Я слушаю.
- Господин генерал, мы подсчитали наши точные потери во время вчерашнего сражения, а также поступили сведения от захваченных пленников. С чего прикажете начать?
- Потери?
- Сто восемьдесят три погибших и двести сорок шесть раненых. Некоторые из раненых, по мнению военных хирургов, вряд ли доживут до рассвета.
- Итого двести погибших. - А мы успешно разогнали почти пять тысяч врагов. Ну почему такое удается только в подобных ничего не значащих стычках, а на полях крупных сражений ситуация складывается полностью противоположной? - А что пленные? Сильно упорствовали?
Лейтенант поморщился:
- Упорствовали, господин генерал, но наш палач хорошо знает свое дело... мне стало тошно только от одного вида того, что он с ними сделал.
- Что они нам милостиво поведали?
- Вообще-то один из них согласился показать нам расположение всех известных ему отрядов. Если прикажете, я могу немедленно доставить его сюда.
Генерал задумчиво пригладил встопорщившиеся усы и согласно кивнул. Лейтенант мгновенно выскочил из шатра, и почти сразу же три широкоплечих солдата втащили обряженное в рваные лохмотья окровавленное существо, в котором трудно было узнать человека. Избитое распухшее лицо, окровавленные губы и отсутствие доброй половины зубов. На покрытой запекшейся кровью спине бывшего капитана икленской пехоты красовались уродливые раны, которые могло оставить только раскаленное железо. Правая нога воина была сломана и безвольно волочилась по земле, а над местом перелома явно поработали чьи-то "искусные" руки. Вырванные ногти и распухшие пальцы пленника производили ужасное впечатление. Бывший капитан закашлялся и, выплюнув кровавый сгусток, с трудом поднял свои заплывшие глаза на невозмутимо смотревшего на него генерала. Было отчетливо видно, что боец только отчаянным усилием воли удерживает себя от крика. Молодец, настоящий солдат!
В палатку снова проскользнул молодой лейтенант и, презрительно поморщившись, подтолкнул эти жалкие человеческие обломки к расстеленным на столе картам.
- Показывай!
- Вот здесь... здесь... и здесь...
Палец пленника, тяжело тыкался в нарисованные леса и реки и, оставляя расплывающиеся на бумаге кровавые пятна, наглядно помечал расположение крупных вражеских отрядов.
- И два конных легиона вот здесь...
Генерал нахмурился. Это "здесь" было слишком уж близко к нынешним позициям двадцать третьего легиона. Следовало бы проверить эти сведения, послав десяток разведчиков и если это правда... Пожалуй стоит отступить и не связываться с такими крупными силами.
- Уведите пленника и дайте ему положенную ему награду за любезно предоставленные сведения.
Один из солдат быстро кивнул и вытащил из-за пояса кинжал.

* * *

Далеко-далеко от этого места в глубокой пустой пещере, куда никогда не проникают лучи тусклого красноватого солнца, произошло некоторое движение, сопровождаемое тихим шорохом осыпающегося песка.
- Но стоит ли продолжать?.. Воистину, дело не стоит затрачиваемых нами усилий... Мы тратим титанические силы только для того, чтобы протянуть тонюсенькую ниточку и связаться с другими мирами...
- Но ты же знаешь, что у нас нет другого выхода... Мы не можем провести в этой дыре весь остаток Вечности... А последний реальный шанс на освобождение был утерян, когда Ключ Маркела покинул Грастос и канул в Бездну...
- Проклятье... Тот парень все испортил... Я бы с превеликим удовольствием свернул ему шею... Почему ты мне не позволила?..
- В этом не было смысла...
- Но какое удовольствие...
- Удовольствие не поможет нам выбраться отсюда, а силы еще понадобятся... Мы должны продолжать... Эти раздробленные и воюющие между собой дикари не способны даже приблизиться к нашей проклятой тюрьме... Только сильное и единое государство может освободить нас... Со временем...
- Время, время, снова время... Будь оно проклято... Мы уже полторы тысячи лет не можем отсюда выбраться, а ты все твердишь: время, время...
- Ты можешь предложить другой способ?..
- Но почему именно Вал-Накин?.. А не Таулус, не Шинос, или не Кибад?..
- На Таулусе слишком много магии, и в подобных условиях кто-нибудь может ощутить наше присутствие... Армии Шиноса и Кибада слишком слабы и не смогут успешно проводить завоевание... Но объединенные силы Вал-Накина способны смести любое сопротивление на своем пути...
- И мы сможем добиться этого объединения сил, истощая в войнах два каких-то абсолютно ничтожных королевства?.. Ты слишком самоуверенна...
- Это всегда себя оправдывало... Тулсак и Иклен истощают друг друга в постоянных войнах, а в это время Неалентос копит силы и готовится объединить весь мир под своей властью... Объединенный Вал-Накин - первый шаг к нашей свободе... Потом мы подтолкнем его еще несколько раз...
- И сколько нам еще тут страдать?.. Эта проклятая Сеть давит на меня как камень...
- Давай лучше продолжим...
Обмен мыслями завершился. Два чуждых нечеловеческих разума договорились между собой. В глубокой темной пещере снова возникло присутствие невероятно могущественной магии. Исполинские силы пришли в движение, но на каждую частичку высвобожденной магии тут же возникала другая частичка, абсолютно ей противоположная. Магия и антимагия столкнулись между собой, распространяя по волнам магического эфира чудовищные возмущения. Невидимые узлы окутывающей мир необычайно плотной Сети вспучились, стремясь поглотить любое чужеродное волшебство. И в результате высвобожденной силы, способной без усилий стереть в песок целые горы, едва хватало для того, чтобы проделать незначительную щель в ткани реальности и, просунув в этот разрыв тонюсенький волосок магии, дотянуться до Вал-Накина, где этот почти неощутимый ручеек волшебства распался еще на несколько частей, каждая из которых четко нашла свою цель...
Вал-Накин располагался гораздо дальше от этого места, чем находящийся почти на окраине населенной части Мироздания Грастос, и поэтому требовалось гораздо больше магии, чтобы пробить канал связи до этого мира. Соответственно уменьшалась и эффективность воздействий. О полном подчинении воли сотен людей и массовом принуждении, как это было на Грастосе, можно было и не думать. Отныне они могли только советовать. Нашептывать в уши, осторожно подталкивать и всяческими ухищрениями направлять события в нужную сторону. Время грубой силы прошло.
Но тонкое знание человеческой природы приносило свои плоды.
Война Тулсака и Иклена продолжится. Неалентос по-прежнему будет копить силы, ожидая подходящего момента.
Снаружи по пустынной равнине, вздымая клубы пыли, пронесся порыв ветра. Мерно мерцали безразлично висевшие в воздухе четыре багровых огонька.
А немного в стороне среди беспорядочного нагромождения выветрившихся утесов можно было разглядеть наполовину засыпанный песком сплетенный из света шар, внутри которого смутно угадывались черты человеческой фигуры.

* * *

Двадцать третий панцирный легион медленно отходил на запад, устремляясь на соединение с одиннадцатым конным и четвертым гвардейским легионами, чтобы объединенными силами дать бой наглым захватчикам. Полученные от капитана икленцев сведения полностью подтвердились. Два конных легиона врага медленно двигались вдоль кромки леса, явно собираясь обойти основное скопление войск Тулсака и нанести им смертоносный удар прямо в незащищенную спину.
Генерал немедленно выслал гонца к королю с докладом о текущем положении вражеских войск. Через несколько дней измученный гонец вернулся обратно, принеся четкий приказ короля: не допустить прорыва икленцев и любой ценой выбить врага из этой провинции. На помощь уже выступили два легиона, но один из них уже серьезно потрепан, а второй целиком состоит из зеленых новобранцев. Руководство объединенными силами целиком возлагалось на командование двадцать третьего легиона.
Предстояла нешуточная битва.
Каждый вечер седой генерал сидел в шатре и до рези в глазах всматривался в свои потрепанные карты. Как? Как мне разбить такие серьезные силы, имея в своем распоряжении одну только пехоту? Одиннадцатый конный легион он не считал за подмогу, справедливо полагая, что от этих неоперившихся глупцов будет мало проку. Они же побегут едва только запахнет жареным.
Вот если бы удалось завязать сражение под покровом леса. Потерявшая маневренность конница стала бы легкой добычей... Но икленцы не настолько глупы, чтобы ввести рыцарей под деревья.
Генерал вздохнул и снова вернулся к своим картам. Наконец он недовольно поморщился и хмуро ткнул пальцем в отмеченную на карте извилистую гряду невысоких холмов. Мандуррские холмы. Здесь. Только здесь мы будем иметь хоть какой-то шанс.
Четыре багровых огонька слабо мигнули, и в тот же миг мысль о поросших кустарником холмах медленно всплыла в голове командующего элитным легионом икленских рыцарей. Холмы. Битва.
Двадцать третий легион шел на запад к холмистой гряде, которой скоро предстояло стать местом кровавого побоища. Там его уже ждали четвертый гвардейский и одиннадцатый конный легионы. Холмы приближались. Но враги приближались тоже. Счет шел на считанные часы.
Время Тулсакского королевства подходило к концу. Его звезда закатилась за несколько часов до того момента, когда на Мандуррских холмах столкнулись между собой в кровопролитной битве почти пятьдесят тысяч солдат.
В небольшой стычке на берегу бурной реки Саренсы пал на землю король Ксанфипп Тулсакский. Случайная вражеская стрела отыскала себе дорожку в великолепных позолоченных латах короля. А через несколько минут после этого сокрушительного удара последовал еще один. Единственный наследник трона, четырнадцатилетний принц Тулсакский, спускаясь по лестнице в Поднебесном Дворце, поскользнулся и разбил голову о мраморные ступени. Династия, правившая Тулсаком без малого четыреста лет, оборвалась, оставив королевство перед лицом неотвратимо надвигающегося врага.
Четыре багровых огонька. Первый шаг уже сделан. Тулсак должен пасть. И в тот же миг король Икленский довольно откинулся на спинку своего походного трона, абсолютно уверенный в своей полной победе, еще не сознавая, что ему предстоит стать следующим. Четыре багровых огонька. Глаза Падших смотрят на мир и видят все... Все...

* * *

Радан машинально поправил щит и громко вздохнул. Рукоятка меча привычно лежала в ладони, но уверенности почему-то не внушала. Непонятно откуда появившееся неприятное чувство жгло его душу, принуждая немедленно бросить все и со всех ног удрать куда-нибудь подальше.
Двадцать третий легион занимал удобную и стратегически важную позицию на пологом склоне холма. Слева плотные ряды панцирников прикрывали густые лесные заросли, а справа расположились королевские гвардейцы, выставившие свои зазубренные копья над плотной стеной щитов и готовые в любой момент с честью встретить любую вражескую выходку. Нестройная толпа конных новобранцев разделилась на несколько отрядов и теперь нервно переминалась в ожидании сигнала к атаке. Радан посматривал на них с плохо скрываемым презрением. И это отребье нынче называется легионом? Самые настоящие оборванцы. Вместо добрых стальных кирас какие-то рваные металлические кольчуги, их кони будто вчера еще возили плуги, а оружие... О, Отец Сущего, что это за ржавые железки. Самые разнообразные железяки от легоньких дротиков, до громадных двуручных секир, которыми широко пользуются королевские палачи. Рубить головы ими весьма сподручно, но воевать... А люди-то, люди... Хилые слабосильные юноши и дрожащие старики.
Да, Тулсакское королевство явно переживает не лучшие времена. Еще год назад этих пастухов никогда бы даже не подпустили к казармам...
А на равнине среди густой травы заканчивали построение икленские легионы. Конные рыцари и легкая кавалерия. От обилия сверкающей стали резало глаза.
Рыцари... Проклятье, это рыцари. Справиться с ними будет ох как не просто. Половина легиона поляжет уж точно. Если не две трети. Мыслей о возможном поражении Радан старался не допускать в свою голову. Если думать о поражении, то точно проиграешь...
Солнце палило немилосердно, и задыхающийся в тяжелых доспехах Радан, обливаясь потом, с ужасом думал о предстоящем сражении. Как можно драться в такую жару? Немного утешало только то, что врагам приходится также несладко. Хотя им легче - ведь они почти все верхом.
Плотный строй вражеских рыцарей неподвижно замер готовый к атаке. На небольших треугольных щитах икленцев весело плясали солнечные лучи. Грозно возвышался к небесам едва заметный с такого расстояния частокол поднятых к небу копий. С флангов основные ударные силы врага прикрывали многочисленные небольшие отряды легкой конницы. Похоже, основной удар придется именно сюда... Ох-хо...
Из вражеских рядов медленно выехал вперед один из рыцарей и, развернув вяло обвисшее в полном безветрии знамя, поднес к губам ослепительно блеснувший медью боевой горн. Одинокая нота, пронзившая застоявшийся воздух ознаменовала собой начало одного из самых кровопролитнейших сражений этой войны.
По рядам икленских рыцарей будто бы прокатилась волна. Привычными движениями с лязганьем опускались непроницаемые забрала шлемов и поднимались в боевое положение висевшие на боках щиты. До неподвижно застывших легионеров донеслись далекие человеческие голоса - вражеские командиры громко отдавали последние распоряжения перед началом битвы.
Стальная лавина дрогнула и медленно поползла вперед, тяжело набирая скорость. Даже выносливые рыцарские лошади не могли быстро бежать с таким грузом. Частокол копий разом опустился, готовясь к тяжелому удару.
- Шиты сомкнуть! Копья наперевес!
Следуя команде, Радан привычно поднял свой щит, ощущая со всех сторон локти своих товарищей. Над плечами у него высунулись узкие граненые жала копий, предназначенные для того, чтобы пробивать тяжелые латы.
Неумолимая стальная лавина, с каждой минутой все больше разгоняясь, ползла вперед. Рыцари приближались. О, Страж Бездны, кто же может остановить эти ужасающие стальные чудовища?.. Радан уже мог отчетливо разглядеть плотные забрала шлемов, прекрасно различал каждую чешуйку пластинчатой брони, прикрывающей голову и грудь рыцарских лошадей, и грозные наконечники копий, ослепительно сверкающие в солнечном свете и жаждущие глубоко вонзиться в трепещущую человеческую плоть. Он видел вылетающие из-под копыт вражеских коней клочья вырванной травы, видел каждую щербинку на начищенных до зеркального блеска щитах, видел развевающиеся вымпелы и мог при желании отчетливо различить каждую их черточку.
Время, как всегда бывает в подобных случаях, замедлило свой бег. Радан закрыл глаза, чтобы не видеть надвигающейся смертоносной лавины и принялся молиться. Отец Сущего, спаси меня в этой чудовищной...
Сильнейший удар в щит, треск ломающегося копья, отчаянное предсмертное ржание лошади, в грудь которой вонзились разом три копья, приглушенная ругань и крики слились воедино. Радан пошатнулся и с трудом смог удержать равновесие. Прямо в середине его щита виднелась глубокая вмятина, металл вокруг нее сморщился и покрылся мелкими трещинками. Рука, принявшая удар на себя, отчаянно ныла. Неподалеку еще билась пронзенная насквозь лошадь, а ее всадник, очумело мотая головой, пытался приподняться шагах в десяти от строя.
Следующий могучий удар развернул Радана боком и небрежно швырнул на землю. Распоротый почти пополам щит вырвался из его рук и отлетел в сторону. Помутившимся взглядом сержант видел, как вылетевший из седла вражеский рыцарь рухнул прямо перед строем и в него сразу же вонзился целый десяток копий. Но в этом уже не было нужды, даже отсюда по вывернутой неестественным образом голове было заметно, что бедняга сломал себе шею.
- Сомкнуть строй!
Пытающегося подняться Радана оттеснили в сторону. Выдвинувшиеся из задних рядов щитоносцы закрыли образовавшиеся в строю бреши, отталкивая в сторону убитых и раненых товарищей. Сейчас было не до церемоний - приближалась третья волна рыцарей. Грозно поднятые для удара копья уже готовились собрать свой кровавый урожай. Немного в стороне точно такая же стальная волна накатывалась на плотные ряды гвардейцев из четвертого легиона. На земле лежали десятки убитых в искореженных доспехах. Раненые со стонами отползали в стороны, стараясь убраться подальше от разгоравшейся сечи и при этом не попасть под безжалостные копыта рыцарских коней.
Немного в стороне уже шла ожесточенная драка - отряды легкой конницы врага схватились с вооруженными кое-как новобранцами из одиннадцатого легиона и нещадно теснили их. Ржание коней и громкие человеческие крики слились воедино со звоном скрещивающихся мечей и лязганьем доспехов.
С треском ломающихся копий и глухим металлическим скрежетом лавина икленских рыцарей врезалась в плотные ряды двадцать третьего легиона. На землю упали десятки убитых и раненых бойцов. Из рыцарей уцелели считанные единицы, большинство же нашло свой конец на остриях многочисленных копий. Но и для латников этот сильнейший удар не прошел бесследно - в сплошной стене щитов образовались широкие бреши, куда сразу же устремились враги, пытаясь закрепить свой успех.
Радан закричал, присоединив свой боевой клич к сотням других, отбросил в сторону бесполезный смятый щит и, размахивая мечом, ринулся в битву.
Поднырнув под удар какого-то рыцаря с роскошным гребнистым шлемом, Радан молниеносно ответил встречным ударом. Высекая искры, меч проскрежетал по стальным латам, оставив всего лишь небольшую вмятину. Рыцарь громко захохотал и снова замахнулся своим громадным двуручным мечом. Радан с трудом успел увернуться, проклиная отсутствие щита. Прыгать в тяжеленных доспехах было не так уж и просто. Промахнувшегося рыцаря крутануло на месте, и в тот же миг чья-то громадная булава обрушилась на гребнистый шлем, сминая его в безобразную кучу металла, из которой во все стороны брызнула кровь. Подняв голову, Радан увидел широко раскрытые глаза молодого парня не старше восемнадцати лет. Всадник в легких доспехах дернул за поводья своего хилого скакуна и, подняв несколько пыльных облачков, умчался. Все же этот одиннадцатый легион на что-то да годен... Радан с трудом подавил искушение снять шлем и вытереть заливающий глаза пот.
Заметив внезапный блеск металла, он рывком развернулся и едва успел отразить могучий удар. Необыкновенно рослый рыцарь в запятнанных кровью и помятых на груди латах, тяжело дыша, снова поднял свой меч. Радан, сознавая, что уйти от этого удара уже не сможет, сделал единственно возможное в этой ситуации - отбросил меч и прыгнул вперед, сбивая закованного в латы гиганта с ног. Они кубарем покатились по земле, взрывая и разбрасывая во все стороны пучки вырванной травы. Когда суматошно мельтешащие перед глазами небо и земля, наконец, успокоились и замерли на своих местах, Радан со стоном приподнялся, ощущая, как болят его помятые ребра. Рыцарь лежал рядом и, слабо размахивая руками, старался перевернуться на живот, чтобы подняться. Тяжелые латы неумолимо не давали ему оторваться от земли.
Вытянув из ножен короткий кинжал, сержант с ухмылкой подошел к поверженному гиганту и, прыгнув на него сверху, принялся просовывать узкое лезвие кинжала в предназначенную для глаз прорезь на шлеме. Рыцарь, схватив его за запястья, отчаянно сопротивлялся, но на стороне Радана была еще и сила тяжести. Он всем своим весом навалился на рукоять кинжала и, почувствовал как со скрежетом раздвигаются защитные металлические полоски, а лезвие с отвратительным хрустом входит во что-то мягкое. Рыцарь, несколько раз судорожно дернувшись, замер без движения. Вытаскивать застрявший кинжал не было времени и поэтому, оставив оружие в ране, Радан с трудом поднялся на ноги, подхватил громадный меч рыцаря и, проклиная жару, осмотрелся по сторонам.
А вокруг яростно бушевала битва. Рассеянные ряды пехотинцев упорно сопротивлялись непрерывно накатывающимся на них волнам тяжелой кавалерии. Ужасающие копья конных рыцарей собирали свой богатый урожай человеческих жизней. То тут, то там можно было разглядеть, как пронзенный зазубренным копьем легионер с предсмертным воплем валился на землю, а убивший его рыцарь, небрежно отбрасывая в сторону обломок копья, вытаскивал свой громадный меч и устремлялся прямо на ряды упорно сопротивляющихся воинов Тулсака. Но и икленские рыцари не уходили безнаказанными. Вот один из гвардейцев покатился по земле и мастерским ударом подрубил ноги коня, на котором гордо восседал бронированный великан. Рыцарь с воплем вылетел из седла и, дребезжа доспехами, рухнул на землю, где его встретили мечи нескольких латников. Гвардеец же молча поднял меч и добил отчаянно бьющуюся на земле лошадь.
Но в целом битва складывалась не слишком благоприятно для королевства Тулсак. И если двадцать третий легион еще твердо держался на своих позициях и кое-где даже пытался контратаковать, то четвертый гвардейский уже медленно пятился назад под яростным натиском сотен и сотен конных рыцарей. Еще немного и в ширившуюся брешь хлынут десятки вражеских солдат и, зайдя во фланг легионерам, лишат их последнего шанса на победу... От одиннадцатого легиона осталось только несколько жалких кучек всадников, беспорядочно мечущихся по полю битвы и преследуемых восторженно вопящими конниками врага.
Тысячи тел в окровавленных изрубленных доспехах устилали землю ужасающим ковром смерти. Некоторые все еще шевелились и со стонами старались приподняться, но в отчаянном хаосе битвы на них никто не обращал внимания. Судьбу раненых будет определять победитель. Десятки лошадей без всадников носились кругами, вставая на дыбы и испуганно взбрыкивая. Груды человеческих и лошадиных тел, из которых во множестве торчали копья, отмечали то место, где неотвратимая смертоносная лавина рыцарей столкнулась с железным упорством намертво стоящего двадцать третьего легиона. Вокруг этих груд в беспорядочных стычках сражались сотни бойцов.
Смерть, сталь и кровь.
Позади за смешавшимися в единую бурлящую кашу рядами тулсакцев и икленцев слабо блеснули золоченые доспехи. Командующий объединенными силами седовласый генерал лично вел в атаку резервную тысячу - последний шанс Тулсака на победу. Свежие силы врезались в ряды икленских рыцарей и начали медленно теснить их назад. И в самой гуще сражения мелькали золоченные генеральские латы.
Радан, обливаясь потом и с ненавистью глядя на опаляющее солнце, с трудом поднял меч и, яростно рыча, бросился в атаку. Ничего не успевший понять рыцарь получил могучий удар по плечу. Латный доспех не выдержал и лопнул, а меч по самую рукоятку вошел в мягкую плоть. Высвободив окровавленное оружие, сержант двадцать третьего легиона, заметив направляющегося к нему рыцаря, который с самым угрожающим видом размахивал мечом, нагнулся и, охнув от боли в помятых ребрах, подхватил один из щитов во множестве валявшихся под ногами. Щит был немного помятым с краю и запятнанным кровавыми потеками, но еще вполне годным. И именно этот щит и принял на себя первый удар икленца.
Звон стали. Вмятина на поверхности щита. Привычная волна боли, пробежавшая по держащей щит руке. Рука, сжимающая меч, инстинктивно выбрасывается вперед для встречного удара. Столкновение двух мечей. Лязганье доспехов.
Но одолеть превосходно защищенного рыцаря не так уж и просто. Тут необходимо предпринять что-то неожиданное... Радан шагнул вперед и, внезапно отбросив меч, схватил щит сразу двумя руками, а потом, размахнувшись, метнул его в удивленно отступившего рыцаря. Тот пошатнулся и, потеряв равновесие, упал. Усмехнувшись, Радан поднял с земли меч и замахнулся... Но поздно. Один из легионеров уже со скрежетом выдернул из мертвого тела свой окровавленный меч и, хлопнув Радана по плечу, отскочил в сторону, скрестив мечи с широкоплечим рыцарем.
Недоуменно посмотревший ему вслед Радан понял, что неосмотрительно повернулся спиной к врагу только когда могучий удар стегнул его по спине и ослепляющим звоном прокатился по всему телу. Он упал на землю, задыхаясь от опаляющей боли. С треском лопнули несколько ремешков, и помятая железная банка с отверстиями, именуемая шлемом, отлетела в сторону, но верная кольчуга выдержала этот сильнейший удар, уберегая своего владельца от неминуемой смерти. Радан покатился по земле, жадно хватая ртом пропитанный кровью и смертью воздух. Когда сознание немного прояснилось, а прыгающие перед глазами пятна медленно испарились, он понял, что лежит на земле, а над ним возвышается громада вражеского рыцаря, поднявшего над головой окровавленный меч.
Меч медленно поплыл вниз с каждым бесконечно долгим мгновением набирая скорость и готовясь одним могучим ударом пригвоздить к земле человека, разрубив его сверху донизу. Радан с ужасом дернулся, осознавая, что увернуться уже не успеет. Правая рука, все еще сжимающая в ладони рукоять меча, поднялась в инстинктивном жесте защиты...
И именно это спасло его жизнь. Столкновение двух мечей немного изменило направление удара. Вместо того, чтобы пронзить живот Радана, меч рыцаря отклонился вверх и ударил прямо в грудь, защищенную толстым литым панцирем. Волна невыносимой боли молнией пронзила сержанта двадцать третьего легиона. С отчетливым хрустом сломалось несколько ребер. Грудь вспыхнула невыносимой болью. А на литом нагруднике появилась глубокая вмятина. Металл треснул и завернулся внутрь, глубоко вдавившись в плоть. Но я еще жив! Радан, не ожидая следующего удара, который наверняка станет смертельным, дернулся всем своим измученным телом и, откатившись в сторону, замахнулся мечом... Точнее рукояткой от меча, оканчивающейся небольшим обломком клинка... В то же мгновение, поняв, что теперь он полностью беззащитен, Радан рывком перевалился через мертвого легионера в разрубленной кольчуге и кубарем покатился вниз по склону холма. От взвившейся в груди боли слезились глаза. Каждая кочка, каждый почти неразличимый глазу бугорок, каждый камешек причиняли самые ужасные мучения.
С треском врезавшись головой в защищенный железными латами живот неподвижно лежащего рыцаря, Радан потерял сознание и в обнимку с мертвецом скатился с холма, скрывшись среди беспорядочного нагромождения мертвых тел.

* * *

Над полем недавней битвы воцарилась ночь. Лишь полумесяц луны, проглядывающий между редкими облачками и лениво заливающий окрестности тусклым призрачным светом, да несколько ярких точек далеких миров нарушали безграничную черноту ночного неба. Вал-Накин находился почти в центре Мироздания, и с его поверхности в случае хорошей безоблачной ночи можно было различить почти десяток далеких солнц, освещающих земли чужих миров.
Битва закончилась, и на месте кровопролитного сражения сгустилась мрачная тишина. Не слышно было ни звона оружия, ни лязганья доспехов, ни громких боевых выкриков. Тишина. Мертвая давящая тишина кладбища. Места, где тысячи людей обрели свое последнее пристанище. И только далеко-далеко отсюда, возле самой кромки леса, слабо мерцали десятки светлых пятнышек - там стояла лагерем одна из принимавших участие в битве армий.
Многочисленные мертвые тела густо усеивали обильно политую кровью землю. Мертвые глаза пустым безразличным взором уставились в небеса. Мертвые сердца остановились навеки и ни одна сила в мирах не могла пустить их снова, и даже великое могущество Творцов не могло воссоздать жизнь в мертвом теле. Души павших в бою воинов уже навеки обрели свое успокоение в бескрайних глубинах Бездны.
Иззубренные затупившиеся мечи, расщепленные обломки копий, помятые щиты, разрубленные кольчуги и пробитые латы. Кровь и сталь.
Помятые, ржавые и изъеденные временем воинские принадлежности и многочисленные человеческие костяки еще многие годы будут отмечать эти холмы, как место одного из бесчисленных сражений, которыми была всегда богата история любого крупного мира после Раскола. Спустя годы земля поглотит эти ужасные останки древних времен и, приняв их в свои милосердные объятия, подарит вечное забвение. Века сотрут в прах кости, превратят ржавый металл в мелкую пыль, развеют человеческую память... Но сама земля будет вечно помнить о тысячах и тысячах солдат, отдавших здесь свои жизни.
Но пока еще кровавое напоминание о человеческих безумствах все еще несмываемым пятном лежало на земле, изрытой и вытоптанной десятками тысяч ног. Мертвые тела под бездонными небесами. Пиршество для стервятников...
Одна из многочисленных куч вдруг слабо пошевелилась. Мертвое тело с торчащим из развороченной груди обломком рыцарской пики дрогнуло и нехотя откатилось в сторону. Послышалась приглушенная ругань. Еще одно тело с приглушенным лязганьем покореженных лат сдвинулось с места. А между ними показалась ужасающая человеческая фигура покрытая с головы до пят засохшей кровью. Слипшиеся волосы безобразными пучками торчали во все стороны, превратившееся в ужасающий оскал смерти лицо, окровавленная кольчуга и промятый нагрудный панцирь, обломок меча в правой руке... Ужас. Призрак самой смерти медленно поднимался с земли, чтобы мстить живущим. Любой, увидевший сейчас эту мрачную фигуру посреди освещенного лунным светом поля недавней битвы, кинулся бы бежать без оглядки, истошно крича о новом появлении живых мертвяков.
Ужасающая фигура с леденящим душу стоном распрямилась и с проклятием отшвырнула в сторону оставшуюся от меча никчемную рукоять. Недовольно зашипев, восставший из мертвых Радан принялся непослушными пальцами стягивать свой доспех, с трудом дергая за многочисленные ремешки.
- Будь все проклято!.. Меня ведь чуть не прикончили... Проклятье Падших, как же больно...
Недовольно отбросив в сторону изуродованный нагрудник, Радан стянул кольчугу и, присвистнув, провел пальцем по широкому и дленному разрезу на спине чуть пониже лопаток. Рассеченные и безобразно скрученные стальные кольчужные кольца мелкой бахромой отмечали след страшного удара. Еще бы немного... Радан мрачно отшвырнул кольчугу и, развязав ворот рубашки, осмотрел свою грудь. Даже в неверном лунном свете был отчетливо виден огромный кровоподтек. Вдобавок несколько ребер были явно сломаны и теперь при каждом вздохе наполняли грудь воина острой режущей болью.
Осторожно ощупав грудь, Радан хмыкнул. Все равно сейчас с этим ничего не поделаешь. Но, пожалуй, стоит, добравшись до лагеря, заглянуть в палатку лекаря...
Вздохнув и поморщившись от пронзившей его боли, Радан склонился и, пошарив среди груды мертвых тел, вытащил зазубренный меч. Не годится ходить безоружным по полю недавней битвы, мало ли что... Конечно, следовало бы еще и надеть броню, но при одной мысли о тяжеленном металле, постоянно тыкающим его в пульсирующую болью грудь, он скривился и отрицательно мотнул головой. Ничего, до лагеря уж как-нибудь доберусь.
Посматривая себе под ноги и перешагивая через многочисленных мертвецов, Радан медленно побрел по направлению к далеким мерцающим огонькам костров. Прохладный ночной ветерок холодил его тело и слабо шевелил окровавленную рубашку.
Несколько раз Радан наступал на что-то мягкое, но не обращал на это ни малейшего внимания. А однажды, запнувшись о чье-то скрытое в темноте тело, рухнул на землю, застонав от невыносимой боли, хлынувшей из груди. Тяжело дыша, сержант двадцать третьего легиона с трудом сфокусировал взгляд. Оказалось, что лежал он прямо на теле убитого рыцаря, буквально уткнувшись носом в безобразную рану на его спине, где сквозь лопнувшие латы в изливающемся на мир лунном свете слабо просматривалась разрубленная плоть, перемешанная с мелким костяным крошевом. С приглушенным проклятием Радан приподнялся, опираясь прямо на тело, и брезгливо вытер руку о и без того грязную рубашку. Ну что ж, могло быть и хуже. А если бы я упал вон на ту торчащую из земли пику?.. Или на какой-нибудь меч?..
Огоньки костров медленно приближались. До тяжело переставляющего ноги Радана доносились приглушенные расстоянием крики и веселые песни. В лагере праздновали победу.
- Если вы не оставили мне вина...
Голос Радана внезапно замер, а сам он застыл как вкопанный, заметив нечто не совсем обычное. Груды доспехов, длинные чубы у сидящих возле огня солдат, странного вида шатры. Что это за...
- Кто идет!? Немедленно назовись!
Заслышав громкий окрик часового, Радан рухнул как подкошенный, морщась и шипя сквозь стиснутые зубы от пронзившей все тело боли. Будь ты все проклято! Это не лагерь двадцать третьего легиона. Это вообще не тулсакские войска! Икленцы! Мысли мгновенно проносились в голове Радана, оставляя за собой только понимание того, что он сам только что забрел в ловушку, из которой будет очень и очень непросто выбраться. Если здесь икленцы... Значит мы проиграли битву.
- Кто там!? Эй, сержант, там кто-то есть!
Радан сжался, притаившись за невысоким кустиком. Проклятье, меня заметили!
- Ну, так пойди и проверь, дубина. Если там опять кто-нибудь развлекается обиранием трупов, то можешь проткнуть его прямо на месте.
Часовой медленно двинулся во тьму, держа пику перед собой и тыкая ею во все подозрительные места:
- Ну погоди, проклятый обиратель трупов. Если я тебя найду... Не можешь подождать честного дележа добычи...
Пика с треском вонзилась в куст, вынудив Радана отпрянуть и метнуться в сторону.
- Вот он, вот он!! - Часовой икленцев размашисто ударил по смазанному силуэту, выскочившему из-под куста. - Э, да это не наш... Тревога!!! Тулсакцы! К оружию!
Вопль захлебнулся, когда Радан, уклонившись от блеснувшего в лунном свете острия пики, рывком вонзил подобранный на поле боя меч прямо в горло врага. До чего же непривычно сражаться без кольчуги. Чувствуешь себя как будто голым. Ощущая необыкновенную легкость, Радан молниеносно метнулся в сторону, оставив после себя разворошенный и гудящий лагерь врага.

* * *

Утренние лучи солнца упали на густо поросшую травой полянку в глубине леса и осветили израненного человека, сидевшего в густой траве и устало прислонившегося к стволу старого сухого дерева. Медленно ощупав покрытые коркой засохшей крови сапоги, потертые штаны, украшенные многочисленными кровавыми пятнами и истрепанную рубашку, солнечный свет коснулся склоненной на грудь головы и осторожно пополз вверх.
Человек с приглушенным стоном открыл глаза и ошалело воззрился на окружающий его лес.
- Где?..
С трудом поднявшись на ноги, Радан первым делом схватил прислоненный к дереву меч и осторожно огляделся по сторонам. Все было тихо и спокойно, только невидимый в густой листве многоголосый птичий хор весело насвистывал какую-то незатейливую мелодию, да где-то неподалеку слабо слышалось журчание воды.
Тяжело склонившись и едва волоча ноги, Радан медленно побрел в ту сторону, откуда доносился плеск воды. Густые заросли колючего кустарника вконец доконали его и без того драную рубашку и оставили на боках воина десятки кровавых царапин.
Ручей! Выронив меч, воин метнулся к воде и с жадностью приник к живительной влаге. Вдоволь напившись, он окунул руки в прохладную воду, смывая густо перемешанную с кровью грязь и чувствуя внезапно нахлынувшее чувство удовлетворения. Вода! Жизнь! И даже боль в груди временно отступила, решив дать измученному телу короткую передышку.
Вчера ему пришлось довольно туго. После того, как он прикончил икленского часового, пришлось быстро бежать в лес, а за ним по пятам с ревом и яростными криками неслись не меньше сотни солдат. И только чудо и отсутствие тяжеленных доспехов позволили ему скрыться. Больше часа Радан блуждал по ночному лесу, прежде чем убедился, что погоня отстала. Тогда, решив немного отдохнуть перед тяжелым завтрашним днем, он сел на землю, привалившись спиной к какому-то дереву, закрыл глаза и мгновенно провалился в сон без сновидений.
Стянув жалкие лохмотья, оставшиеся от рубашки, Радан осторожно обмыл багровый распухший кровоподтек на груди и, прополоскав одежду, натянул на себя мокрые лохмотья. Вода в ручейке стала красноватой.
Теперь бы чего-нибудь поесть...
Поморщившись, Радан мрачно поднял иззубренное оружие и медленно побрел в густую лесную чащу, оставляя за спиной восходящее солнце. Лучше иди вглубь Тулсакских земель. Может быть, мне повезет наткнуться на какую-нибудь деревушку.
Он брел уже несколько часов, ощущая пульсирующую боль в груди и тупое жжение в пустом желудке, а лес и не думал расступаться. С трудом продираясь через густое переплетение ветвей, Радан вздохнул. Ни о какой деревушке в этой чащобе не могло быть и речи.
Однако уже неоднократно он видел следы пребывания здесь человека. Сломанные ветки, ободранная кора, следы тяжелых подкованных сапог, четко отпечатавшиеся в мягкой земле. Такие сапоги обычно носили солдаты. Вот только какой армии. Тулсак или Иклен? Следы были довольно свежими. Человек прошел здесь всего несколько часов назад. Но, кричать Радан не осмеливался, опасаясь навлечь на себя врага. Тулсак или Иклен?
Вопрос разрешился просто, когда Радан, следуя по следам, вышел на небольшую полянку сплошь изрытую тяжелыми солдатскими сапогами. Тулсак. Он вздохнул, глядя на свежий труп одного из воинов Тулсакского королевства, ничком развалившийся у корней раскидистого дуба. Тулсак. Рядом с мертвецом валялся окровавленный кинжал. Осмотрев его, Радан презрительно зашвырнул кинжал в кусты. Икленская ковка. Тулсак и Иклен. Значит, в лесу есть и те и другие. Следует вести себя осторожнее.
Перевернув мертвеца и сдернув с него шлем, Радан недовольно скривился. Убитый был из двадцать третьего легиона. Один из десятка лейтенантов, которые только и находили удовольствие в том, чтобы немного погонять с поручениями бывшего сержанта Радана. И вот теперь ты мертв, а я смотрю в твою перекошенную рожу.
Хмыкнув, Радан принялся стаскивать с убитого доспехи. Тому они все равно не понадобятся, а вот у него будет гораздо больше шансов, если дойдет до прямой драки. И плюс ко всему, больше не придется опасаться этих колючих кустиков.
Пристегнув нагрудные пластины, Радан мрачно повертел в руке помятый шлем с лейтенантским серебряным значком и, пожав плечами, нахлобучил его на голову. Для начала сойдет. Отбросив свой неудобный двуручный рыцарский клинок и забрав более привычный меч лейтенанта, Радан равнодушно повернулся к мертвецу спиной и углубился в лесную чащу.

* * *

Некоторое время он пристально рассматривал довольно крупный воинский лагерь, осторожно раздвинув густые заросли кустов. Несколько оборванных палаток, два костра, над которыми висели котелки, распространяющие чудесный запах пищи, и почти три сотни человек, сидящих, лежащих или уныло шатающихся вокруг.
Кажется, свои. Но не может ли это быть ловушкой? Слишком уж все просто. Ни часовых, ни дежурных... Да и вообще воинской дисциплиной тут даже не пахнет. Радан задумчиво потер подбородок. Некоторых я, кажется, узнаю. Вон того здоровяка, и этого хромого типа... А вон те парни явно из четвертого гвардейского. Интересно, что они здесь делают? Но если сидеть здесь, то ведь ничего не узнаешь... Пустой желудок, раздраженный витающими в воздухе запахами варящегося супчика, недовольно забормотал. Радан с сожалением вздохнул и, выпрямившись в полный рост, спокойно зашагал к лагерю.
- Эй, ты, немедленно остановись!
- Приказываешь остановиться, когда я уже вошел в лагерь? - презрительно скривился Радан. - Вы тут, ребятки, уже совсем распустились. Кто у вас главный.
Преградивший ему дорогу молодой солдатик в потертом кожаном доспехе на котором красовалась метка одиннадцатого конного легиона неуверенно помялся:
- Кажется, никто...
Радан скрыл довольную улыбку. Ну что ж, тем лучше!
- Никто говоришь... - Оглядев озадаченно сгрудившихся вокруг солдат, Радан поправил лейтенантский значок на шлеме и громко заорал: - А ну встать по стойке смирно, когда разговариваешь с офицером!!
Солдатик подпрыгнул и мгновенно замер.
- Так точно, господин лейтенант!
- Вот так-то лучше, - "лейтенант" снял шлем, подошел к костру и по хозяйски помешал варево в одном из котелков. - А теперь ответьте мне, убогие, почему вы сбежали с поля боя, бросив вверенные вам позиции?
- Э-э... Ну... В общем...
- Не мямли, а нормально говори! Что случилось?
- Ну, господин лейтенант... мы ведь уже почти одолели проклятых икленцев. Но... но когда из засады вылетели еще почти пять тысяч рыцарей... Ну... я растерялся, и некому было отдавать команды... не было ни одного офицера. В общем, я решил, что принесу больше пользы нашему великому королевству, если останусь живым!
- Значит, засада. Значит, пять тысяч рыцарей... И вы все так считаете? Что больше принесете пользы королевству, оставшись в живых?
Под пристальным немигающим взглядом Радана у некоторых из столпившихся неподалеку бойцов внезапно нашлось неотложное дело где-то подальше отсюда. Несколько человек неохотно кивнули, но большинство просто молча стояли и недоверчиво смотрели на самозванного командира.
Откуда-то донесся негромкий голос одного из особо недоверчивых солдат:
- А ведь я тебя знаю, и еще вчера ты был сержантом. Как же это тебя внезапно повысили?
Под пристальным угрюмым взглядом толпы Радан безразлично хмыкнул, сознавая, что в данной ситуации надо действовать решительно.
- А вчера и повысили. За особое мужество на поле боя. Если кто из вас оглядывался когда драпал, то мог увидеть меня, окруженного целой толпой врагов. Я бился на поле боя до самой ночи, а когда стемнело, то с трудом смог выбрался из-под наваленных вокруг меня тел и, не успокоившись на этом, нанес визит прямо во вражий лагерь, перерезав глотки нескольким особо неосторожным икленцам. - Радан вытащил меч и провел пальцем по лезвию, проверяя заточку. - Кто-то хочет оспорить мои слова?
Никто не хотел.
Один из пожилых усатых гвардейцев из четвертого легиона неуверенно кивнул:
- А ведь я наблюдал вчера за лагерем икленцев. Там действительно половину ночи царил какой-то хаос. Эти пьяные болваны до самого утра шныряли по лесу, наверное, кого-то ловили...
- Ловили да не поймали. Да и не все из них вернулись обратно. - Радан ловко крутанул меч в руке, с гудением рассекая воздух. - Ну, что скажете? Может, вы хотите вызвать меня на поединок?
Несколько солдат отрицательно помотали головами. Остальные же настороженно молчали.
- Ну, раз не хотите... Тогда у меня для вас есть несколько приказов. Во-первых, немедленно выставите часовых! Во-вторых, приведите территорию лагеря в порядок! В-третьих, подготовьте подробный доклад о наличии у нас всех необходимых припасов! И, кто-нибудь, дайте же мне ложку.

* * *

Внезапно возвысившийся до лейтенанта Радан с недовольным видом осмотрел воинский лагерь и, обнаружив некоторую нехватку съестных припасов, немедленно отправил несколько десятков солдат в лес за продовольствием.
- У кого-нибудь есть лук или арбалет? Кто-нибудь умеет охотится?
Когда выяснилось, что стрелкового оружия ни у кого не оказалось, а среди трех сотен солдат не оказалось ни одного мало-мальски знакомого с охотой, он со вздохом признал, что от заманчивой идеи раздобыть немного лесной дичи придется отказаться.
- Ну, тогда найдите хоть что-нибудь съедобное. Грибы там или ягоды. Если ничего не будет, то уже завтра нам придется затянуть ремни потуже. А голодный солдат - это не солдат.
Радан уже пожалел, что связался с лейтенантской должностью, да и вообще с этим отрядом. Гораздо проще было бы обойтись одному, а не тащить за собой эту ораву, в которой все равно никто ничего не знает и делать ничего не хочет.
- Кто-нибудь знает, в какой стороне находится ближайший город или деревушка? У вас есть хотя бы карта? Может быть, среди вас есть следопыты, которые умеют находить дорогу по лесу? Или разведчики, чтобы определить не гонятся ли за нами икленцы?
На все вопросы следовал только один ответ: нет. Радана одолевало сильное искушение бросить все и спокойно удрать самостоятельно. Пусть заварившие эту кашу болваны сами ее и расхлебывают.
- Ну ладно, если вы ничего не знаете, то пойдем мы на запад. По очень простой причине - на востоке у нас икленцы и даже если нам настолько повезет, что мы не наткнемся на их легионы, то все равно во вражеском тылу нам делать нечего.
И они шли на запад. Шли день, другой, третий. Бескрайние леса и не думали заканчиваться. С каждым днем паек все урезался и урезался. Солдаты недовольно ворчали, но, видя, что их командир ест не больше обычной положенной ему порции и насущно заботится о добыче пропитания, вместе со всеми ходя в лес за грибами или съедобными кореньями, не поднимали этот вопрос открыто.
На третий день пути местность стала меняться, а лес стал гораздо реже. Несколько раз Радан видел громадные нагромождения поросших мхом камней. Кое-где среди многочисленных холмов из земли все еще торчали остатки древних стен. Покрывшиеся трещинами и источенные временем камни безмолвно хранили память о давно минувших временах. Постепенно этих каменных останков древнего поселения стал гораздо больше. Многочисленные нагромождения громадных камней и старые стены образовали целый лабиринт.
Солдаты приумолкли и только нервно перешептывались при виде многочисленных каменных ликов, скорбно взирающих на них с покосившихся пьедесталов.
Проклятье, только каких-то руин мне не хватало.
А впереди простирался древний город, забытый уже многие века назад. Старые покосившиеся стены, растрескавшаяся мостовая, где между гранитными плитами проросли многочисленные пучки травы, громады многооконных домов с провалившимися крышами, останки колонн, превратившиеся в беспорядочно разбросанные по огромной площади куски мрамора. Вездесущий плющ обвивал громадную каменную статую, простирающую руки к небесам. На ее источенном временем пьедестале все еще можно было разобрать какие-то надписи.
Что-то тут не то... Радан настороженно крутил головой, стараясь смотреть сразу во все стороны. Вот эта дыра в стене, к примеру, не могла возникнуть самостоятельно... А испещренная выбоинами мостовая не могла породить вон ту громадную воронку. Не говоря уж об оплавившемся и застывшем причудливыми каплями фасаде того здания... Внезапно мелькнувшая мысль принесла некое понимание. Здесь шли бои! Бои с применением колдовства! Радан поежился. Какие же колдуны были у древних, если смогли так изуродовать это место? В многочисленных войнах вечно тянущихся под солнцем Вал-Накина волшебство применялось редко, уступая гораздо более простой и эффективной живой силе тысяч вооруженных солдат. Магия использовалась для разведки, чтобы узнать о местонахождении противника, для наведения порчи на вражеских солдат и для противодействия волшебству противника. Иногда удавалось каким-нибудь изощренным заклятием прикончить какого-нибудь вражеского деятеля, хотя подобные выдающиеся успехи магии случались весьма редко - волшебники, обладающие подобным могуществом, встречались весьма редко. Но убивать колдовством в бою, плавить камни... Ни один из Вал-Накинских волшебников не смог бы достичь и тысячной доли такого могущества. Радан глянул на ноздреватый комок расплавившегося камня, в который превратилась какая-то древняя статуя. Из безобразно оплывшего камня все еще торчали каменные ступни, облаченные в каменные же сандалии. Я слышал, что древние маги были сильнее нынешних, но чтобы настолько...
Широкие улицы древнего города, пересекающиеся под строго прямыми углами, медленно взбирались на высокий курган явно искусственного происхождения. Некогда там, видимо, стоял какой-то монумент, но сейчас от него осталась только беспорядочная груда булыжников. Поднявшись на этот холмик, Радан влез на какой-то старый давным-давно пересохший фонтан и огляделся вокруг. И ахнул.
Руины простирались насколько хватало глаз. Тысячи и десятки тысяч величественных зданий и их останков заполонили все до самого горизонта. Полуобвалившиеся стены маленьких домишек смешались с огромными каменными блоками, вывалившимися из исполинской кладки громадных дворцов. Несколько башен все еще вздымали к небу свои зубчатые вершины. Многочисленные пятна зелени указывали на те места, где лес после длительной борьбы взял верх над безжизненным камнем и теперь жадно устремился вперед, отвоевывая у древнего города жизненное пространство. Еще несколько сотен лет - и все эти величественные руины навек скроются под зеленым покровом деревьев, через два-три столетия от этого города останутся только кучки поросшим мхом камней. Но пока еще этот город, упорно сопротивляясь тяжелой поступи времени, все еще являл собой вечный укор покинувшим его многие века назад людям.
Но поразила Радана вовсе не величественная картина древних развалин, а одна из далеких башен, над которой медленно вился отчетливо различимый дымок.

* * *

- Да слушайте вы! Там есть дым, значит, там есть люди. А где люди - там и еда...
- И кто же может оказаться в этом месте? Если только какие-нибудь призраки...
- Где ты слышал, чтобы призраки разводили огонь?..
- Я не имею ни малейшего желания совать голову в пасть смерти...
- А что, если там и действительно какая-нибудь нечисть?..
- А, может быть, там наши? Еще один отряд...
- Или икленцы...
- Да мертвяки там ожившие, точно вам говорю...
- Какие мертвяки?..
- А кто еще может водиться в таких местах?..
Радан устало сидел на одном из булыжников, слушая оживленно переругивающихся солдат. Проклятый дым над давно забытой всем человечеством полуобвалившейся башней совсем подкосил их моральный дух. Сгрудившиеся бойцы упорно не желали даже приближаться к тому проклятому месту. Причина отказа была очень проста:
- Нечисть! Там может быть только нечисть!
Спор тем временем уже перешел на новые позиции. Кое-где солдаты уже угрожающе размахивали кулаками. Еще немного... Только драки тут не хватало. Радан резко поднялся на ноги.
- Все! Хватит! Всем заткнуться! Заткнулись, я сказал!!!
Спор утих и сменился хмурыми взглядами, которыми солдаты исподлобья награждали своего командира.
- Мы пойдем туда и попытаемся добыть еды. Или, в крайнем случае, чтобы узнать дорогу до ближайшего поселения.
- Но что, если там полно нечисти?..
- Нечисть, - Радан презрительно усмехнулся. - Однажды я уже имел дело с нечистью и, как видите, все еще жив. Полагаю, все вы слышали о Мертвой Трясине? - Под неуверенные кивки солдат, Радан твердо заявил: - Так вот, я был там. Я был в самом сердце Мертвой Трясины и вышел оттуда живым.
Недовольные лица тулсакцев говорили о том, что ему попросту не верят.
- Клянусь именем Стража Бездны, да лишит он меня своей милости, если я лгу. Я на самом деле был в болотах и видел там таких тварей, которые вам не приснились бы и в самом кошмарном сне. Так вот, самое главное правило, когда имеешь дело с нечистью - это держать меч покрепче. Если хотите, я могу рассказать вам всю историю моих развеселых приключений в болотах, но это потом. А сейчас быстро построиться и наточить мечи. Если там действительно нечисть... Что ж, некоторые ее виды вполне съедобны. Например, небольшие зубастые кролики. Уверен. Сам пробовал.
Вблизи башня выглядела совсем не угрожающе. Никаких когтистых следов, никаких кучек костей, никаких беспорядочных нагромождений отбросов. Ничего того, что всегда сопровождает присутствие больших полчищ разнообразных чудовищ. Вместо этого около кособокой двери стояло помятое ведро, а немного в стороне можно было различить следы проведенных кем-то раскопок. Наполовину извлеченная из земли статуя человека в свободных одеждах укоризненно смотрела в небеса. Еще три таких же заботливо очищенных от пыли и грязи статуи стояли немного в стороне на небольшом помосте. Протоптанные в траве едва заметные тропинки и несколько пятен старых кострищ довершали картину.
Все вокруг выдавало присутствие человеческих рук. Но ни единого человека. Только слабый дымок выбирающийся наружу сквозь широкую прореху в черепичной крыше древнего сооружения.
Солдаты молча переглянулись. Радан пожал плечами, уверенным шагом подошел к рассохшейся двери и громко постучал. Тулсакцы затаили дыхание. Радан, скрывая поразившую его внезапную дрожь, принялся нервно поглаживать рукоять меча.
- Иду, иду. - Сухой старческий голос казался совсем не опасным.
Дверь со скрипом приоткрылась, и на пороге появился обряженный в залатанный балахон сморщенный старичок с длинной спутанной бородой. Подслеповато щурясь, старик оглядел многочисленных солдат, настороженно взирающих на него, и явно удивленно пробормотал:
- О Отец Сущего, сколько гостей. Ну, заходите, заходите.
Старичок радушно распахнул дверь и отступил в сторону, сделав приглашающий жест. Радан на мгновение заколебался, а потом решительно шагнул вперед, нервно бросив настороженно взирающим на него легионерам:
- Ждите здесь.
Никто и не пытался возражать.
- У меня очень редко бывают гости... Осторожно, эта ступенька держится не очень надежно... Я, видишь ли, считаюсь отшельником. Живу тут понемногу, провожу время, изучая древнюю культуру, - старичок, поднимаясь по старой винтовой лестнице, безостановочно болтал, не давая Радану вставить ни слова. Видимо, соскучился по человеческому обществу. - Великие были люди. Великие! Сейчас никто не сможет совершить даже ничтожной части того, что они умели до Раскола. Одни только скульптуры чего стоят... А картины, нашел я как-то одну...
Радан скептически поджал губы, слушая разглагольствования старика о всяких там статуях и картинах. Его гораздо больше заботили более насущные вопросы. Когда старик снова помянул какие-то проклятые статуи, Радан не выдержал:
- Послушай, отшельник, мы тут немного заблудились и нам нужна еда. Ты не можешь подсказать нам, где находится ближайший город или хотя бы деревня?
Оторванный от своих мыслей старичок непонимающе моргнул, но потом согласно кивнул.
- Конечно, конечно. Все, что у меня есть - к вашим услугам. Как я уже говорил, у меня редко бывают гости. А что касается города, то небольшое поселение расположено примерно в двух десятках миль западнее. - Старик махнул рукой, указывая направление, но вот показал почему-то на север. - Я иногда бываю там, чтобы купить кое-что необходимое мне для исследований. Но там нет ни единой статуи. Подумать только, ни единой!
Старик снова завел свой бесконечный монолог о достоинствах и недостатках древних скульптур. Радан откровенно скривился.
Казавшаяся бесконечной лестница, наконец, закончилась, и лейтенант ступил на выщербленный каменный пол большой комнаты, доверху заваленной всяким барахлом. Многочисленные свитки беспорядочными грудами лежали по углам, густо присыпанные пылью. Десятки книг были сложены неровными стопками, грозящими рухнуть в любой момент. Несколько расставленных по всей комнате кривоногих столов были полностью уставлены всевозможными пузырьками и флакончиками, в которых находились настойки и эликсиры всех цветов радуги. Нарисованные на полу магические фигуры производили мрачное впечатление. Прямо посередине комнаты стояла большая каменная статуя подобная тем, которые находились у подножия башни. И как только этому сумасшедшему удалось затащить ее сюда? Несколько грязных кувшинов и покрывшихся плесенью котелков были свалены в кучу и отодвинуты подальше в угол. Видимо, отшельник не очень-то утруждал себя мытьем посуды. Беспорядочная куча тряпок, очевидно, служила старичку кроватью уже много-много лет. И везде в неисчислимом множестве валялись небольшие клочки бумаги с накарябанными на них всевозможными символами.
Радан удивленно моргнул. Более странного жилища он еще не видывал. Заметив его изумление, старичок хихикнул:
- Так вот и живу. Магические изыскания не оставляют много времени на наведение порядка. Тут лишь бы не забыть какую настойку и в какой момент следует лить в котел. Раньше из соседнего городка раз в месяц ко мне приходила служанка, но лет пять назад, когда я проводил исследования над одним из древних артефактов, тут произошел маленький взрыв, который до смерти перепугал ее. Теперь сюда и калачом никого не заманишь. А ведь я ей очень хорошо платил. Золотом. В этих древних городах всегда можно найти золото, нужно лишь немного поискать...
- Так ты колдун?!
- Ну, в некотором роде... А вообще-то я считаю себя ученым-историком. Хочешь, я покажу тебе свою самую большую гордость? Великое достижение. Истинно великое.
Не дожидаясь ответа, отшельник ринулся в угол и принялся лихорадочно рыться в беспорядочном нагромождении всякого хлама, беспрерывно что-то бормоча себе под нос. Во все стороны полетели какие-то обрывки бумаги и всевозможный мусор.
Радан вздохнул. Сумасшедший старикан, свихнувшийся из-за этого проклятого древнего города. Но безобидный. Подойдя к окну, он помахал сгрудившимся внизу солдатам, показывая что все в порядке, и принялся безразлично осматривать скопившийся здесь хлам.
Чучело какого-то неизвестного зверя сразу же привлекло его внимание. Из оскаленной пасти торчали длинные угрожающе загнутые клыки, кривые когти сразу же внушали уважение, глаза неведомого существа были заменены двумя кусочками цветного стекла. Радан щелкнул чучело по носу, подняв при этом целое облачко пыли.
Старичок продолжал рыться в кучах своего барахла в поисках чего-то ведомого только ему самому.
Радан еще раз осмотрелся и, заметив прислоненное к стенке необычного вида копье, направился к нему, стараясь по возможности не наступать на вычерченные на полу магические фигуры. Взяв копье в руки, он небрежно повертел его и презрительно хмыкнул. Слишком легкое, чтобы быть настоящим боевым оружием. А наконечник какой-то больно уж странный. Раньше Радан ни разу не видел двузубого копья. Таким же невозможно пробить вражеский доспех. Обычно острия копий делали узкими и тонкими, а не широкими как ладонь. А какой же он тупой! Хотя, возможно, следует его просто наточить. Из чего это сделано древко? Но уж точно не из дерева... Очередное древнее оружие? Всегда знал, что эти древние были сумасшедшими. Как можно воевать такой фитюлькой?
И тут старичок, обернувшись, заметил рассматривающего копье Радана и с необычной для своего почтенного возраста резвостью метнулся к нему, чтобы молниеносно выхватить копье из чужих рук.
- Не трогай его! Это очень-очень опасная вещь.
Радан удивленно моргнул:
- Опасная вещь? Да ты что, думаешь, я копья раньше ни разу не видел?
- Это не просто копье. Это древнее магическое оружие. Крайне могущественное! Вот смотри - я тебе покажу.
С превеликой осторожностью отшельник поднял копье и сделал быстрое почти незаметное движение рукой. В тот же миг двузубый наконечник копья слабо замерцал и с приглушенным шипением выплюнул из себя узкую полоску светящейся красноватой дымки. Дымка, сгустившись, сформировалась в виде полупрозрачного острия длиной почти в половину человеческого роста и застыла мягко мерцая.
Радан отпрянул, машинально схватившись за меч.
Старичок осторожно повернул копье с полупрозрачным наконечником и с размаху ударил им в каменную стену башни.
Невероятно! Мерцающий призрачный наконечник почти полностью скрылся в толще камня. Навалившись на копье всем своим весом, отшельник повел копье вниз, не извлекая магического острия из стены. По камню медленно поползла линия идеального хирургически точного разреза. Старик рывком выдернул копье, чуть не упав при этом, и снова шевельнул пальцами.
И вновь послышалось негромкое шипение. Призрачное острие исчезло. В руках отшельника снова оказалось самое обычное копье, абсолютно негодное для настоящего боя. И только глубокий разрез в камне напоминал о чудовищной силе этого оружия.
Радан неуверенно приблизился и восхищенно провел пальцем по теплому камню стены, в котором появилась глубокая борозда.
- Невероятно...
- Вернее было бы сказать: ужасно, - поправил старик. - Кошмарное оружие. Режет сталь как нож масло. Ни одна вещь в этом мире не устоит перед ним.
Радан задумчиво кивнул. Режет сталь как масло. Ни за что бы не поверил, если бы не это. Он снова провел пальцем по стене, ощущая тонкие и идеально правильные линии свежего разреза.
- Интересно... А ты не мог бы продать мне эту штуку?
- Нет! Никогда! - Старик испуганно подскочил. - Нет!!
- Но я заплачу любую цену...
- Нет! Как ты не понимаешь! Я не могу допустить, чтобы в мире появилось это ужасное оружие. Если армия, вооруженная подобными копьями выйдет на поле боя... - Старик, не договорив, с ужасом передернулся всем телом.
Радан согласно кивнул. Вполне ясно. Она просто учинит безжалостную резню. Всего тысяча вооруженных подобным образом солдат сможет легко разогнать целый легион... Как раз то что нужно!!!
- Я понимаю. - Лейтенант тулсакских войск согласно кивнул и, видя что старик начинает успокаиваться, рискнул задать следующий вопрос: - А где ты взял это копье?
- В городе, конечно. Изучал я там как-то древние письмена на постаментах... Ты знаешь, что с древних времен наш алфавит несколько изменился? Некоторые руны раньше писались совсем по иному, но понять их смысл все еще можно... - Старый отшельник пустился в описание древней рунической письменности и причастных ей особенностей в написании некоторых слов. Радан, почти сразу же потеряв нить разговора, кивал и вставлял ничего не значащие восклицания. А старик расходился все больше и больше, он оживленно жестикулировал, возбужденно размахивал руками и говорил, говорил, говорил. Потом выволок откуда-то листок грязной бумаги и принялся водить по нему кусочком угля, показывая своему заинтересованному слушателю начертания древних рун. Радан, не умея даже читать, притворно кивал, соглашаясь. - ... и, значит, решил я, что это имя какого-то то ли мага, то ли правителя, но важный человек был. Вассиан его звали, а кто это такой, ведает сейчас один лишь Отец Сущего...
Возбужденно взмахнув рукой, старичок смахнул с соседнего стола несколько пузырьков с многоцветными жидкостями внутри и с удивлением уставился на расплывающуюся на каменном полу лужу и многочисленные стеклянные осколки. Радан вежливо ждал.
- А... Так... О чем это я?..
- О копьях.
- О копьях... Ага... В общем, изучал я древние письмена. Ходил по городу и читал все, что только мог найти. И набрел на один из домов, над которым было написано, - отшельник несколькими уверенными движениями изобразил на листке бумаги несколько причудливых закорючек. - А означает это то, что это место, где хранится оружие... как там оно у вас военных называется?..
- Оружейная, - подсказал разом заинтересовавшийся Радан.
- Точно. Оружейная. Заглянул я внутрь ради любопытства, наткнулся на целую дюжину подобных копий и решил прихватить хотя бы одно для исследований. Принес его сюда, да и бросил в угол, а потом как-то заметил слабые следы магии на наконечниках. Ну и решил разобраться. Я потратил уйму времени, чтобы понять ее смысл, а потом решил восстановить чары. Видишь ли, все эти копья были так или иначе повреждены и не действовали. - При этих словах Радан не смог сдержать недовольной гримасы, которую старик, к счастью, не заметил. - Мне понадобилось почти восемь лет, чтобы восстановить древнюю магию и без лишней скромности должен тебе сказать, что ни у одного волшебника во всем мире это бы не получилось. Но я знал нужный подход.
- А как оно действует?
- О-о, это довольно таки сложный и запутанный механизм. Вот этот двузубый наконечник обладает способностью перекачивать магический эфир, а его свойства подобраны таким образом, чтобы исходящий поток магии сформировался в виде узконаправленного пучка, который в свою очередь, проходя через древко...
- Да нет! Как оно включается?
- Это-то как раз очень просто. Поворачиваешь вот это кольцо и вдвигаешь его в паз. Это же кольцо регулирует длину лезвия, но, очевидно, чем длиннее острие, тем слабее его режущая сила... - Внезапно старик подозрительно нахмурился. - А зачем тебе это знать?
- Да так... Собственно, мне уже и пора. - Радан сделал несколько шагов по направлению к двери, но на полпути обернулся. - Ты точно не хочешь продать мне это копье?
- Нет! Ни за что!
- Жаль. Очень жаль.

* * *

Радан вышел из старой башни, опираясь на странного вида двузубое копье и звучным голосом объявил:
- К сожалению, продуктов здесь для нас нет, но я узнал в какой стороне город. И, что самое лучшее, до него всего около двадцати миль. Так что если поторопимся, то завтра уже будем на месте. И еще одна хорошая новость: в том городке пока еще находятся наши войска, а не проклятые Падшими икленцы. Всего один день и мы сможем вкусить все блага цивилизации. Вы опять будете хлебать пиво и волочиться за девками. Так давайте же поторопимся!
С беззлобным ворчанием немного воодушевившиеся солдаты снова закинули за спины свои немногочисленные пожитки и вереницей побрели за четко шагающим командиром.
На ходу Радан небрежно водрузил на голову шлем и презрительно смахнул несколько капелек свежей крови, запятнавших его нагрудник.

* * *

Небольшой городок со стороны выглядел вполне мирно. Лишь только пройдя по его притихшим улочкам и переговорив с откровенно испуганными местными жителями можно было понять, что передовые отряды вражеских легионов находятся всего в нескольких милях от города.
Война неуклонно приближалась, поглощая все на своем пути и превращая людей в окровавленные куски мяса, а города в разграбленные и обугленные развалины.
Неотвратимый марш икленских легионов говорил о конце старого Вал-Накина. Наступали новые времена, а потрепанная и потерявшая руководство армия Тулсака не могла здесь ничего изменить.
И когда еще один пропыленный и ободранный отряд тулсакцев устало вошел в городок, никто даже не почесался. Подобные чудом уцелевшие клочки некогда победоносных легионов постоянно проходили через городок, не задерживаясь в такой близости от врага, а стремясь как можно скорее отступить в более безопасные внутренние районы страны. Конечно, даже эта безопасность была явлением временным, но иного пути все равно не было.
Идущий впереди отряда лейтенант уверенно опирался на необычного вида копье с раздвоенным наконечником. Идущие за ним солдаты с довольными и откровенно голодными взглядами разглядывали слабо поскрипывающие на ветру вывески таверн и гостиниц.
Отряд вышел на центральную городскую площадь, единственное место во всем городе, где узкие пыльные улочки сменялись бугристой булыжной мостовой.
- Свободны, - небрежно бросил сгрудившимся у него за спиной солдатам Радан, пристально разглядывая двухэтажный дом, на котором гордо красовалась вывеска "Армейский пункт". - Собираемся на этом же месте, когда солнце начнет клониться к закату. А пока можете прошвырнуться по тавернам.
Солдаты с довольным видом почти что бегом ринулись в разные стороны.
- Но только чтобы безо всяких скандалов, - напутствовал их Радан. - Если горожане начнут на вас жаловаться, то провинившиеся лично от меня получат десяток плетей!
Проводив взглядом последнего бойца, быстрым шагом скрывшегося за углом, лейтенант со вздохом повернулся к "Армейскому пункту". Что здесь не так. Перекосившаяся дверь криво висела на одной петле. Мертвые глазницы окон безразлично тусклым взглядом глядели на пустынные улочки. Ни единого человека в воинском снаряжении... да и вообще ни единого человека.
Радан уверенно перехватил свое чудесное копье и осторожно двинулся к зияющему пустотой дверному проему. Может быть, здание захвачено передовым отрядом икленцев, и теперь здесь устроена засада? Но в таком случае их ожидает сюрприз... С приглушенным шипением из двузубого наконечника древнего копья выскочило магическое лезвие. Мы еще посмотрим...
Но "Армейский пункт" оказался полностью покинутым. Пустые комнаты с перевернутыми столами, поломанными стульями и разбросанными по полу бумагами. Радан настороженно переходил из комнаты в комнату. Везде полный разгром и хаос. Брошенное оружие, и доспехи перед небрежно взломанной комнатой, где должны были храниться армейские финансы. Дубовую дверь кто-то попросту изрубил топором, стараясь поскорее добраться до воинской казны. На полу виднелось несколько кровавых пятен, но ни одного тела видно не было. Не может быть, чтобы икленцы смогли захватить здание без того, чтобы навалить в узких коридорах целые штабеля тел. Что-то тут не так.
Подобрав с пола несколько бумажных листов, Радан мрачно уставился на них. Читать он не умел, но сразу же узнал общеармейскую печать, ставившуюся только на самые важные донесения высшей секретности. И эти документы попросту валяются под ногами, как какие-то никчемные бумажки?! Вряд ли икленцы бросили бы такое сокровище...
Приглушенный шорох мгновенно заставил Радана насторожиться. Он пренебрежительно смял секретную документацию тулсакской армии и отшвырнул бесполезные клочки бумаги в сторону.
Стараясь производить как можно меньше шума, Радан двинулся по направлению к источнику звука.
В соседней комнате был человек! Конечно, сидящий на корточках и мрачно ворошащий груды бумаг оборванец нисколько не подходил под определение тулсакского солдата, но раз уж никого другого нет...
Проявление магической силы древнего копья с тихим шипением исчезло, и в то же мгновение с оглушительно прозвучавшим в мертвой тишине грохотом Радан твердо впечатал тупой наконечник копья в деревянный пол. Человек испуганно подскочил, обернулся и, заметив неподвижно выросшего на пороге грозного лейтенанта тулсакской армии в воинских доспехах и с оружием в руках, с визгом заметался по комнате, стараясь найти выход.
Когда до смерти перепуганный оборванец набрался наглости и попытался прошмыгнуть мимо мрачно ухмыляющегося Радана, тот одним быстрым движением кулака сбил его с ног и отправил тихонько скулить в темном пыльном углу разгромленного кабинета.
- А теперь отвечай: что ты тут делаешь?! И если твой ответ мне не понравится... - Радан угрожающе шагнул вперед, вздымая свое ужасающее волшебное оружие.
- А-а, - человек испуганно сжался, лихорадочно трясущимися руками пытаясь стереть кровь с разбитой губы. - Я в-всег-го лишь случайн-но заш-шел с-сюда.
- И случайно копался в секретных документах. А может быть ты шпион? Знаешь что у нас делают со шпионами? - Радан выразительно провел пальцем по горлу. Оборванец испуганно вздрогнул.
- Я не шпион! Я всего лишь ищу, что-нибудь на продажу. Солдаты ушли, а дом бросили, ну я и решил...
- Тогда ты просто мародер. - Презрительно сплюнув, Радан мрачно потер подбородок. - И хотя таких у нас любят не больше чем предателей и шпионов, но за мародерство тебя полагается всего лишь прилюдно выпороть.
- Да! Да, я не шпион! Я всего лишь хочу купить себе немного еды...
- А теперь расскажи-ка мне: как так могло случиться, что все армейские подразделения вдруг оставили город, в то время как икленские легионы находятся буквально в нескольких милях отсюда?
Мародер угодливо закивал:
- Конечно, конечно. Я все расскажу.
- Давай быстрее. У меня не столько много времени, чтобы выслушивать твои причитания.
- Ну, значит, сначала пришла весть о крупном сражении где-то на востоке. Будто бы три наших легиона схватились с проклятыми икленцами. Слухи идут разные, но все сходятся на том, что наши доблестные воины потерпели поражение. Остатки разбитых легионов отступили сюда и принялись немедленно готовиться к обороне. Жителям сообщили, чтобы они готовились к длительной осаде. Отряд местных ополченцев и остатки трех разбитых легионов вместе могли бы легко удержать этот город от потрепанных сил икленцев, но все пошло насмарку, когда пришло донесение о смерти короля...
- Что?!! - От громового рева Радана оборванный мародер испуганно сжался.
- А-а... Э-э-э... Господин лейтенант?
- Король умер?!
- Да, господин лейтенант. Умер. Проклятые икленцы подстрелили его. Случайная стрела попала прямо в лицо нашему великодушному правителю.
- Хм... Значит нами теперь правит малолетний монарх?..
- Но, господин лейтенант, принц ведь тоже погиб.
- Что?!!
Оборванец испуганно зачастил:
- Принц тоже погиб. Погиб прямо в своем дворце и практически одновременно с отцом. Говорят, он поскользнулся на лестнице и разбил голову.
Радан только застонал. Меньше всего Тулсаку сейчас могла помочь смена правящей династии. Король погиб, принц погиб, королева умерла еще несколько лет назад, принцесса не могла наследовать престол и, фактически, являлась всего лишь марионеткой. Вместо того чтобы сопротивляться захватчикам, эти напыщенные лордики теперь начнут грызню за престол... Королевству конец!
- Кто сейчас правит?
- А никто не правит. Каждый действует по своему разумению. Лорды уже дерутся между собой на дуэлях, создают союзы и готовят заговоры. И в то же время каждый из них втихомолку готовит свою собственную армию на всякий случай.
- А генералы?
- Военные-то? Да кто ж их знает. Но слухи идут разные. Кое-кто мол, продолжает сражаться как ни в чем не бывало. Некоторые опустили руки и, оставив прифронтовые территории, увели свои отряды в разные стороны. А часть решила... только не бейте меня господин лейтенант... Часть из них решила перейти на сторону врага... Ой-ой-ой...
Радан презрительно опустил ногу и, глядя на хнычущего в углу оборванца, недовольно скривился. И как только такие ничтожества появляются на свет? Их деды, наверное, ворочаются в своих могилах от стыда...
- А теперь ответь мне на последний вопрос: куда ушли местные части?
- Не знаю, господин лейтенант. Клянусь именем Стража Бездны! Они просто собрались и ушли почти сразу же после того, как пришла весть о смерти короля.
Радан вздохнул и задумчиво уставился на царивший в комнате беспорядок. Разбросанные донесения, превратившийся в груду щепок стол, разбросанные стулья. Как это не похоже на обычную армейскую дисциплину. Что же произошло с нашей доблестной армией? Что же творится в этом обезумевшем мире?
- Кхе-кхе. Господин, я могу уйти?..
- Можешь попытаться.
- А?
- Ты слишком много мог узнать, копаясь в бумагах. И ведь я еще не уверен в том, что ты не шпион.
- Я не шпион!! - Оборванец в ужасе закрыл глаза руками, чтобы не видеть грозного лица лейтенанта тулсакских войск. Он услышал негромкое шипение, а в следующий миг его разрубленное надвое тело обрушилось на заваленный бумагами пол, обильно орошая его кровью.
Радан недоверчиво посмотрел на валяющиеся на полу человеческие обрубки, а потом с уважением перевел взгляд на слабо мерцающее магическое острие. Невероятно, магия рассекла человека надвое безо всяких усилий! Лезвие прошло сквозь плоть и кости как через воздух. Старик-отшельник был прав - это кошмарное создание древних времен действительно является самым страшным оружием во всем мире. Идеальное оружие! Магическое лезвие выглядело как-то... удовлетворенно. Древний ужас снова вернулся и уже взял свою первую жертву. На миг перед внутренним взором Радана мелькнули залитые кровью поля сражений, по которым твердым печатным шагом шли тысячи человек, вооруженных подобными копьями. Окутанные слабой голубоватой дымкой магии воины храбро шли вперед, а на их головах тускло блестели какие-то металлические обручи. А впереди их строя уже разгоралось ослепительное бело-голубое пламя, сквозь которое слабо проступали черты чего-то громадного и ужасающего... Видение продержалось всего несколько мгновений и исчезло, сменившись слабым мерцанием четырех багровых огоньков, сияющих в непроглядной тьме. Потом явилось ощущение присутствия чего-то древнего и могущественного. Будто бы пристальный взор какого-то божества на мгновение пал на ошеломленного Радана и, пронзив насквозь, молниеносно вывернул наружу все его самые сокровенные мысли и желания... Мельком проскользнуло видение смутно различимого человеческого лица, наполовину скрытого мерцающей дымкой тумана...
И все исчезло.
Круговорот видений истаял, оставив тяжело дышащего Радана стоять у стены и судорожно утирать крупные капли пота, густо усыпавшие его лоб.
Вздохнув, Радан оторвался от стены и неуверенным шагом вышел из комнаты. Под ногами шелестели многочисленные бумаги. Кстати, не годится оставлять все это врагу. Он пошарил в кармане...
Радан вышел из "Армейского пункта" и медленно побрел в ближайшую таверну. В одном из окон оставшегося у него за спиной здания уже виднелись слабые отблески пламени.

* * *

Собравшиеся на площади солдаты настороженно косились по сторонам, стараясь держаться как можно дальше от бушующего пожара. Огонь с яростным ревом рвался к небу, с треском лопалась черепица, летящие во все стороны искры грозились поджечь все окружающие дома. Но никто не старался тушить разгулявшееся пламя. Несколько горожан, стоящих возле своих домов, боязливо морщились и вздрагивали. Большая же часть местных жителей попросту игнорировала огонь. Что значит сожженный дом, когда через несколько дней вместе с приходом икленцев запылает сразу весь город? Пусть себе горит.
Радан недовольно покосился на бушующее пламя и с показной небрежностью повернулся к нему спиной.
- Так, теперь слушайте сюда! Здесь в городе мы остались единственной военной частью Тулсака. Все остальные уже давно разбежались испуганные приближающимися вражескими легионами. Наш долг - защищать эту страну, но выполнить его мы не в силах. Триста человек не смогут оборонять город от объединенных сил икленцев. Поэтому я принял неизбежное решение, - некоторое время Радан молча смотрел на хмурые лица солдат. - И я решил оставить город. Мы отойдем в сторону столицы. Вы, несомненно, уже слышали о смерти короля и поразившем королевство хаосе? И я уверен, что если где и могла сохраниться нормальная твердая власть - это только в Великом Тулсаке. Трон Поднебесного Дворца не может вечно пребывать пустым. Мы доберемся до Тулсака и первыми преклоним колени перед новым правителем нашей родной страны! Но как бы то ни было, сейчас главное - убраться подальше от врагов.
Среди солдат послышалось одобрительное бормотание, перемежающееся скептическими ухмылками. Постепенно под тяжелым взглядом Радана шепотки утихли, а вперед решительно выступил один из седобородых ветеранов и решительно высказал всеобщее мнение:
- Убираться отсюда - это, конечно, правильно. Но вот идти к столице... Да там сейчас, наверняка, настоящий хаос. Каждый лорд стремиться зацапать как можно больше при полном отсутствии твердой королевской власти. Идти к Тулсаку - все равно, что совать голову в ведьмин котел.
- Все верно. Я больше чем уверен, что в Тулсаке сейчас царят безвластие и полный разброд, но иного выхода у нас нет. При постоянном натиске икленских легионов можно найти только одно более-менее безопасное место - Тулсакские стены. Великий город еще ни разу не был захвачен врагом, и если что-нибудь может устоять перед икленцами, то только он! Или вы надеетесь отсидеться где-нибудь в укромном уголке, пока коварные враги жгут ваши дома и убивают ваших жен и матерей? Напомню также и о вашей клятве верности, которая обязывает каждого солдата, попавшего в подобные обстоятельства немедленно доложиться высшему начальству. А такое начальство сейчас можно найти только в Поднебесном Дворце.
- Но у нас нет провизии для такого дальнего перехода. До Тулсака не меньше двух сотен миль.
- Тогда ее необходимо достать.
- Но как? В этот ничтожном городишке каждый трактирщик жмется в угол при любом вопросе касательно еды. Они явно попрятали все, что только могли в ожидании осады. Мы заплатили за наши обеды втридорога, но получили только по жалкой тарелке какой-то каши, которую и свиньи жрать не будут.
Солдаты согласно загудели, а Радан принялся задумчиво потирать подбородок.
- Ну, тогда просто добудьте ее. Не обязательно ведь за все платить.
- То есть как? - Седобородый ветеран непонимающе моргнул. - Разграбить что ли?
- Конечно! Мне вас учить что ли? Будто бы в первый раз.
- Но... ведь это же свои. Они же подданные Тулсакской короны. Я не возражаю против того, чтобы грабить этих проклятых Падшими икленцев, но здесь...
- А ты считай, что мы грабим икленцев. Все равно они со дня на день захватят город и отберут все, что только смогут. А если мы заранее заберем все необходимое, то им просто меньше достанется.
Ошарашенные солдаты удивленно переглядывались.
- Только постарайтесь обойтись без лишней жестокости. Все-таки пока это еще территория нашего королевства. Возвращайтесь через час, если кто опоздает - ждать не будем. Икленцы уже близко и лучше уж будем идти всю ночь, чем попадем прямо к ним в руки. А теперь быстренько раздобудьте еды!
Последний оставшийся в городке тулсакский отряд рассыпался по улицам в поисках добычи. Через несколько минут на улицы городка полетели вышвыриваемые из домов различные вещи и их хозяева, а к небесам взвились крики страха и боли.

* * *

Крупный воинский отряд шел по пыльной дороге, направляясь к самому значительному городу этой части мира, а, может быть и всего Вал-Накина. Ибо по сравнению с Великим Тулсаком все остальные города практически ничего не стоили. Приютившийся на холмах Иклен больше всего напоминал внезапно решившиеся собраться вместе многочисленные избушки лесников. Ни одного дома выше четырех этажей и даже король жил в приземистом каменном замке, который больше всего напоминал пещеру. Конечно, Радан сам не видел этого убогого зрелища, но судя по слухам... А Неалентос... жалкие останки древнего величия испуганно жмущиеся к подножию безграничных древних руин, которые местные жители широко используют в качестве доступного материала для строительства своих домов. Конечно, нельзя не отдать должное древним развалинам, возле которых стоял нынешний Неалентос. Древний город был намного величественнее и красивее любого другого в мире, но его времена прошли. От старого Неалентоса остались лишь только бесконечные руины, которые невозможно объять одним взглядом даже с вершины самой высокой башни королевского дворца Неалентоса. В городе, который раньше был столицей Вал-Накина, Радан бывал неоднократно. Великий город. Но все равно Тулсак гораздо красивее. Один только Поднебесный Дворец стоит десятка таких городов, как новый Неалентос. А все потому, что Тулсак в большинстве своем был построен еще до Раскола и пострадал сравнительно мало, тогда как Неалентос был буквально стерт с лика мира, а об Иклене в те далекие времена еще никто и не помышлял.
Тулсак приближался. Отряд шел. Отряд уже не в триста человек, а в четыре с лишним тысячи. Почти половина легиона пылила своими подошвами по широкой дороге, ведущей прямо в сердце королевства.
Почти на каждой остановке к отряду присоединялись отставшие от своих частей и потерявшие руководство солдаты. Вместе с ними нашлись и несколько офицеров. Четыре лейтенанта и два капитана, но они безоговорочно признали руководство Радана. Особенно после того, как один из капитанов, который уж особенно ретиво протестовал против командования самозванного лейтенанта, был вызван на дуэль и мгновенно превращен в кровавый фарш с помощью чудовищного волшебного оружия, от которого не спасали даже великолепные кованые латы.
На этот раз при убийстве Радан не ощутил ничего из ряда вон выходящего. Никаких видений или тому подобных проявлений магии. Магическое лезвие попросту срубило меч капитана возле самой рукоятки и, продолжая движение, рассекло тому голову. В этом случае все же ощущалось некоторое сопротивление. Все-таки рубить отлично прокаленную сталь - не все равно, что резать незащищенную плоть. Но как бы там ни было, легкость, с которой чудовищное порождение древней магии рассекло великолепный доспех, произвела впечатление на всех наблюдавших за поединком. Командование Радана с тех пор было признано бесповоротно. И даже последний оставшийся в живых капитан теперь склонял голову и называл Радана господином, искоса бросая взгляды на неизменно сопровождающее того двузубое копье.
Тулсак медленно приближался. Отряд шел вперед, а по пятам за ним катилась волна слухов о неотвратимом наступлении икленских войск. Редкие островки слабого сопротивления уже давно были подавлены, легионы Иклена сплошной стальной лавиной неудержимо катились вперед, сметая все на своем пути, а рассеянная и лишившаяся руководства армия Тулсака не могла больше ничего сделать. Уже около трети исконных тулсакских земель теперь находились под жестокой пятой завоевателей.
Фактически, судьба королевства была уже решена, когда перед отрядом на горизонте показались далекие и смутно различимые из-за расстояния ажурные башенки Поднебесного Дворца.

* * *

Широкие ворота города были распахнуты и в них непрерывным потоком вливались люди. Шли крестьяне и аристократы, нищие и богатые, молодые и старые, здоровые и увечные. Каждый стремился найти себе сравнительно безопасное местечко внутри городских стен.
А вот на стенах было подозрительно мало солдат. А ведь даже в мирное время за порядком в городе следили два полных легиона лучших королевских гвардейцев. Но теперь на стенах вряд ли находилось хотя бы четверть легиона. Да и то не гвардейцев, а каких-то новобранцев в латаных кольчугах и помятых шлемах. Вооруженные самым разнообразным оружием, они с важным видом прогуливались по гребню стены, выглядывая между каменными зубцами. Между тем любой мало-мальски понимающий в военном деле человек легко заметил бы неопытность и малочисленность стражи, многочисленные пятна ржавчины, во множестве покрывавшей некогда блестящие скобы баллист и исчезновение котлов, в которых должна находиться на случай осады смола.
Радан недовольно выругался. Этак не долго и непобедимый Тулсак потерять. И, несомненно, каждый икленский шпион на сотню миль вокруг об этом уже знает, и значит, следует ожидать неприятностей. Идущий рядом с ним лейтенант недовольно пробурчал что-то себе под нос.
- Что?
- Я сказал, что этот город икленцы могут захватить в два счета. Только посмотреть на этих глупцов. Приближается отряд почти в половину легиона, а они даже не почесались. Ах, это наши кольчуги, наши доспехи и наше знамя над головами. А если бы это шли переодетые икленцы? Да если бы они так поступили, то этот город за считанные часы был бы полностью захвачен. И даже если бы они закрыли ворота, то это лишь оттянуло бы неизбежное. Я участвовал в осаде крепостей и знаю, что город в таком состоянии очень легко взять.
Радан задумчиво покрутил перед собой свое двузубое копье, уголком глаза заметив, как шарахнулись в стороны идущие неподалеку солдаты, и даже лейтенант откровенно поежился. Боятся... И это правильно.
- И что ты предлагаешь?
- Хм-м... Нужно как можно скорее закрыть ворота и прекратить впускать в готовящийся к осаде город всяких оборванцев. Поднять на стены всех, кто только способен держать оружие. Приготовить как можно больше смолы. Собрать все луки... Да много чего нужно сделать.
- Полностью с этим согласен. Но, как я вижу, у сидящих в городе генералов совсем нет здравого смысла. Значит, это сделаем мы. Я не могу допустить, чтобы Тулсак упал в руки врага как переспелая груша. Возьми столько солдат, сколько тебе нужно и немедленно перекрой ворота.
- Верное решение.
Лейтенант довольно кивнул и немедленно скрылся, а чуть позже от основного отряда отделилась небольшая группа людей и начала уверенно проталкиваться сквозь царящую около ворот давку. Пытающиеся пройти в город недовольно завопили, но солдаты, не обращая на них ни малейшего внимания, действуя тупыми концами копий и повернутыми плашмя мечами, решительно освободили проход в город для основных сил прибывшего отряда.
Стальная змея воинов Тулсакского королевства тяжелым шагом ступила на улицы города. Радан краем глаза заметил, как позади отряда стали медленно закрываться тяжелые ворота, и это решительное действие сопровождалось громкими недовольными воплями оставшихся за стеной людей. Некоторые из них, сообразив в чем дело, сразу же метнулись в сторону, стремясь проскочить в город через другие ворота, пока их тоже не закрыли.
От отряда отделились еще около полутысячи человек и решительно двинулись во все стороны, активно проталкиваясь сквозь толпу.
Воины методично топали по каменной мостовой, направляясь к Поднебесному Дворцу, когда Радана настигло сообщение, что все ворота заперты и ситуация вокруг них полностью под контролем. Командир единственного в городе крупного воинского формирования довольно улыбнулся. Тулсак еще покажет врагам свои зубы. Несокрушимые каменные бастионы снова покроются кровью икленцев.
Воздушное плетение башенок, арок и подвесных мостков медленно приближалось. Величественная громада Поднебесного Дворца все четче и четче прорисовывалась над головами приближающихся солдат. И даже видавшие виды ветераны восхищенно крутили головами, пораженные величием древней архитектуры. Радан попытался проследить взглядом за одним из мостиков, но вскоре запутался в этой паутине хитросплетений гранита и мрамора. Мостики сменялись площадками, площадки - арками, арки постепенно превращались в ажурные башенки, из которых, в свою очередь, вырывались на свободу десятки мостиков. Казалось невозможным, что такую красоту могли породить человеческие руки. И даже многочисленные следы веков не могли стереть с лика Поднебесного Дворца его величественную красоту. Полуобвалившиеся арки, заканчивающиеся обрывами мосты, потерявшие великолепные стрельчатые вершины башни и серьезно прореженные временем ряды скульптур только придавали древнему сооружению еще более фантастический вид.
Дворец окружала каменная стена, предохраняющая великолепие дворцовых садов от разграбления и нападок горожан. Сложенная из грубо обтесанного камня в жалком подражании древней архитектуре стенка абсолютно не вписывалась в великолепный вид, напоминая о старых временах, когда величие Поднебесного Дворца не нуждалось в стенах для защиты от вандализма. Ворота в стене были широко распахнуты, а внутри раскинулся роскошный сад. Виднелись ровные ряды аккуратно подстриженных деревьев, пышные клумбы и идеально ровный покров травы. Несколько десятков садовников, уронив предметы своего ремесла, удивленно смотрели на вливающуюся внутрь Дворца стальную колонну солдат. Стражники, в чью обязанность вменялось не впускать внутрь посторонних, остановить многотысячный отряд бывалых бойцов не посмели.
Под ногами громко хрустел гравий. Украшенный дивными мраморными колоннами вход в Поднебесный Дворец приближался.
Радан уверенно ступил на ведущие к узорным дверям ступени. Подкованный воинский сапог с приглушенным лязгом столкнулся со старым истертым камнем.
И будто бы отзываясь на этот негромкий звук, двери Поднебесного Дворца распахнулись, а оттуда во множестве высыпались слуги, одетые в украшенные богатым шитьем ливреи. Они несколькими ровными рядами выстроились около двери и неподвижно замерли.
Радан поднял руку, отдавая отряду приказ остановиться, и невозмутимо окинул взглядом четкие ряды дворцовых прислужников. Шорох камней под многими тысячами ног немедленно прекратился. Солдаты позади него неподвижно замерли на месте, изредка перебрасываясь несколькими негромкими фразами и явно ожидая дальнейшего развития действий.
Один из дворцовых слуг гордо выступил вперед:
- Окажите надлежащее почтение персоне Великого Короля Тулсака, да правит он вечно! На колени, вам оказывает честь своим появлением сам король Шуманик!
Радан удивленно моргнул. Король? Быстро же они разобрались с престолонаследием. А ведь это только к лучшему. Нам нужна единая власть, чтобы противостоять бесчинствующим ордам икленцев. Он медленно склонил голову и опустился на одно колено. Позади него с громким лязганьем доспехов то же самое повторили и все его солдаты. Почтение королю Великого Тулсака!
Закутанная в роскошную меховую мантию фигура вышла из Дворца в сопровождении десятка каких-то самодовольно выглядящих личностей, гордо выставляющих напоказ золотые медальоны королевских советников. Богато украшенная самоцветами корона ярко сверкнула в лучах солнца.
- Можете подняться, - вперед выступил один из королевских советников. - Король Тулсака Шуманик Великий милостиво согласен выслушать ваше дело. Пусть говорит кто-то один.
Радан неуверенно шагнул вперед, отвесив глубокий поклон:
- Ваше Величество, я лейтенант Радан из двадцать третьего легиона панцирной пехоты. Я прибыл сюда чтобы предоставить свой меч на службу короне.
- Король принимает твой меч, - Шуманик вяло махнул рукой. - Но зачем было приводить с собой весь свой легион?
Радан снова поклонился, отметив про себя странный взгляд, которым его наградил король. Глаза Шуманика смотрели на мир как-то... безразлично.
- Это не мой легион, Ваше Величество. Эти солдаты из самых разных частей королевства, но их объединяет только одно: желание служить Вам.
- Это хорошо, но... - Король немного помявшись, повернулся к своим советникам. - Ну, скажите же ему.
Один из верховных лордов королевства Тулсак с готовностью шагнул вперед, уверенным жестом поглаживая золотой медальон советника. Радан с трудом удержал недовольную гримасу. Это не король, а какая-то кукла на престоле. Неожиданно такая мысль не показалась ему слишком уж ужасающей. Думать так о своем короле больше не казалось чем-то кощунственным. Король. Ну и что же?.. Этот Шуманик король только потому, что носит корону, а на самом деле Тулсаком правят вот эти "советники". Но даже иллюзия королевской власти лучше, чем отсутствие правителя совсем. Главное сейчас - отстоять столицу.
- Но дело в том, что согласно высочайшему указу в городе не должно быть крупных воинских групп дабы не возмущать покоя наших подданных. Именем короля повелеваю вам немедленно покинуть Тулсак и разбить лагерь на равнине не ближе чем в трех милях от столицы. После этого ваш командующий должен будет прибыть в город для личной аудиенции Его Величества...
Радан аж подпрыгнул от изумления, прослушав окончание фразы. Позади него послышался негромкий удивленный ропот солдат.
- Но... Ваше Величество, вывести войска из города в такое время, когда проклятые икленцы уже почти захватили наше королевство... Мы не сможем дать им отпор на равнине, но если закрыть городские ворота и...
- Король высказал свое решение, - высокомерно заявил Шуманик и отвернулся, устремив свой взгляд в небеса.
- Но, Ваше Величество...
- Не вызывай гнева короля, - отрезал один из советников. - Выполняй его высочайшую волю! И еще один приказ: немедленно убери свою стражу и открой городские ворота!
Радан поклонился, внутренне недоумевая. Зачем им открытый город и войска на равнинах вокруг него. Неужели они готовят какую-нибудь ловушку, используя беззащитный город как приманку?.. Но подобная выходка слишком опасна! Если враг с налету захватит город, то нам же придется выкуривать его, штурмуя свой собственный город, а ведь бастионы Тулсака так легко не взять! Да что там у всех королевских генералов мозги набекрень съехали? Глупая выходка...
- Я подчиняюсь воле моего короля, но будет ли мне дозволено спросить, зачем все это?
- Спросить ты можешь, но вот ответа не будет.
Неожиданно король Шуманик снова повернулся к Радану и, довольно потирая руки, заговорщицки шепнул застывшему в поклоне Радану.
- Я ожидаю некоторых высоких гостей и к их приезду столица должна иметь подобающий вид.
- Ваше Величество! - Советники обеспокоено переглянулись.
- Должны прибыть полномочные послы Иклена и Неалентоса, но об этом молчок. Это такая страшная тайна...
Тайну, несомненно, услышали почти все неподвижно застывшие в стороне солдаты.
- Ваше Величество, не следует говорить о подобных вещах с каждым встреченным Вами лейтенантом! Это дело не военных, а дипломатов!
- Ну хорошо. - Шуманик с самым обиженным видом отступил в сторону. - Вот видишь, как плохо быть королем. Даже поговорить не с кем...
- Слава Отцу Сущего, - не скрывая облегчения, вздохнул Радан. - Мир! Мирные переговоры. Мы сможем заключить временное перемирие и, набравшись сил, вернуть потерянные земли...
- Да, да мир, - а теперь немедленно убери этих своих вояк из нашего королевского сада. Приказываю тебе волею короля покинуть это место и установить лагерь в полях подальше от города.
Радан с широкой улыбкой поклонился.
- Мир, - глупо пробормотал Шуманик. - Мир под властью Иклена. Мир...
- Что?!! - Радан, подавившись возмущенным воплем, никак не мог заставить себя закрыть рот. - Мы что, сдаемся?!
- Мы не сдаемся. - Выступивший вперед советник метнул на короля взгляд, в котором можно было отчетливо прочитать презрение и ярость. - Мы просто переходим под власть Иклена. В случае если мы добровольно сложим оружие, то нам всем сохранят жизнь. Мы даже сможем сохранить некоторую автономию.
Глядя на помертвевшее лицо Радана и его плотно стиснутые челюсти, советник нехотя добавил:
- Это необходимо для блага нашего народа. Проект договора уже одобрен всеми генералами и подписан королем. Завтра мы вручим его послам Иклена...
- Вы хотите сдать город без боя?! Вы хотите отдать наши земли на вечное пользование проклятым захватчикам?! Вы хотите выкупить свои жалкие жизни путем предательства?!
- Не забывайся! Ты говоришь с советником самого короля! Полномочным лордом Пиртолским!
- Мне наплевать на всех лордов, которые продали наше королевство за горсть золота и спасение своих грязных шкур!
- Что?! Да как ты посмел! Стража!!!
Выскочившие на зов два десятка стражников сделали несколько неуверенных шагов и испуганно замерли при виде тысяч и тысяч воинов, некоторые из которых уже обнажили оружие.
- Никто и никогда не сможет продать королевство, пока я жив!
Радан зло усмехнулся. В плотных рядах пришедших за ним солдат послышались одобрительные выкрики.
- Оружие к бою!
Звон тысяч извлекаемых из ножен мечей слился с приглушенно испуганным голосом королевского советника:
- А, может быть, мы еще сможем договориться? Мы обещаем тебе...
С тихим шипением высвободилась древняя магия двузубого копья. Редкие стражники, выскочившие было на защиту короля и его свиты, благоразумно исчезли.
- Но давайте же будем разумными!! Наше дело уже проиграно, а так мы сможем сохранить хоть что-то!
Молниеносным прыжком Радан вскочил на ступени и могучим замахом ужасного волшебного оружия смахнул голову одному из советников.
- Смерть предателям!
Ряды солдат одобрительно взревели. Советники, глядя на забрызганный кровью стальной нагрудник Радана, в ужасе попятились. Король Шуманик с приглушенными всхлипами скорчился за одной из мраморных колонн.
Радан снова поднял древнее оружие. Удар, еще удар, еще и еще. Человеческая кровь смешалась с разлетавшимися во все стороны мелкими осколками мрамора. Бывшие советники испуганно шарахнулись подальше от безумного убийцы. Тщетно.
Высоко подняв над головой двузубое копье со слабо мерцающим магическим наконечником, Радан другой рукой небрежно вытер со лба капли королевской крови.
- Клянусь перед всем миром именем Стража Бездны, что не сложу оружия, пока последний враг нашего великого королевства не забьется с визгом в свою конуру. Но до тех пор я беру власть над городом в свои руки. - С древка копья на его голову сорвалось несколько капель крови. - И если хотите, можете это оспорить!
Никто не вымолвил ни единого слова.

Часть третья

Сквозь кровь и смерть

Власть в городе окончательно и бесповоротно перешла в руки военных. Объединитель, едва успев стереть с рук королевскую кровь, уселся на золоченый трон и, отбросив в сторону золотую корону, объявил свой первый указ: война. Беспощадная война с икленскими захватчиками до последнего вздоха. Война без жалости и милосердия. Кровь и смерть обещал он каждому вражескому солдату, ступившему на исконные земли королевства.
Город спешно начал готовиться к осаде. Во все стороны помчались десятки гонцов, чтобы созвать в город все расположившиеся в окрестных полях войска и отряды. Уже к вечеру того же дня количество присягнувших Объединителю войск удвоилось, а через неделю под его командованием оказались уже полных шесть легионов. Шестьдесят тысяч солдат и офицеров торопливо готовили Тулсак к неизбежной осаде. Генералы с поклонами ходили по пятам за бывшим сержантом и кланялись ему до самой земли. Но Объединителя церемонии не интересовали. Гораздо больше поклонов он желал видеть тысячи гордо марширующих по улицам солдат, горы оружия и десятки котлов с кипящей смолой. Он проводил каждую свободную минуту на стенах, лично проверяя состояние обороны.
Росли груды стрел. Из десятков городских кузниц сотнями выходили мечи и копья. Начищенные до зеркального блеска латы и шлемы стали привычным атрибутом городской жизни. Громадные баллисты спешно приводили в полную готовность. В город потоками потекли телеги с продовольствием.
Он не жалел королевской казны для защиты своей страны. Ручейки золота растекались во все стороны, обращаясь в горы оружия и сотни новобранцев. Золото не интересовало истинного солдата. Солдата до глубины своей души. Солдата, который не видел нужды в роскошных одеяниях и коронах. И лишь неизменное двузубое копье служило устрашающим атрибутом его власти.
Прибывшее посольство Иклена было немедленно задержано и казнено. К выставленным перед Поднебесным Дворцом головам предателей добавились головы икленских послов. Чуть позже явился полномочный посол Неалентоса, прибывший скрепить договор и послужить свидетелем объединения двух государств. Он был принят со всем уважением, ибо именно с Неалентосом были связаны все помыслы Объединителя. Неалентос. Великий город древности. Отныне его судьба была тесно связана с судьбой Объединителя.
Войска Иклена медленно приближались. Война на Вал-Накине перешла на новую стадию. Кровь и смерть стали уделом каждого жителя этого мира.

Книга Времени. Том 8, страница 463.
Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

* * *

Мрачную темноту глубокой пещеры пронзила могучая мысль чуждого нечеловеческого разума. Могучая сотрясающая основы самого мира мысль. Мысль, от которой мелко завибрировал воздух, а сверху посыпалась мелкая пыль.
- Все!.. Хватит!.. Мы снова ошиблись!.. Столько сил потрачено зря!..
- Успокойся... Этим ты делу не поможешь...
- А что мне еще остается?.. Мы поставили не на ту лошадь... Снова наши планы нарушил какой-то ничтожный червь... И на этот раз ты не отговоришь меня... Его смерть станет наукой для других... Он будет умирать долго, очень долго!..
- Подожди... Он нам еще пригодится...
- Этот червяк?.. И каким же образом он сможет вытащить нас отсюда?.. Разрушая создаваемые нами планы?..
- Этот смертный очень и очень необычный... Я проникала в его разум, видела его самые сокровенные мысли и мечтания... В нем горит неугасимое пламя действий... Такой совершит все что угодно для достижения своей цели и не остановится ни перед чем... Полнейшая абсолютная необразованность смешана в нем вместе с тонким пониманием человечества... Он прирожденный солдат и командир... Прирожденный военачальник... Его тактическое понимание ситуации и верность оружию делают его самой подходящей кандидатурой для нас... В его душе полно черноты и крови... И его не придется сильно подталкивать... Достаточно только направить этого человека на верный путь и он свернет горы для достижения своей цели... Нашей цели...
- Может оно и так, но пока что он добился только того, что растянул войну еще на несколько месяцев, а то и лет... Мы могли бы завершить объединение Вал-Накина уже в этом году, но его действия отсрочили это на довольно долгое время... Время, которое мы проведем в этой темнице!..
- Успокойся... Мы проведем здесь еще довольно много лет... Понадобятся долгие столетия, прежде чем эти народы наберутся знания и глупости, достаточных, чтобы выпустить нас из заточения... Что такое месяц по сравнению с десятками веков, которые мы уже провели здесь?..
- Даже месяц - это слишком много... Я больше не могу... Каждое мгновение давит на меня своим непостижимым весом... Я ничего не ел и не пил вот уже полторы тысячи лет... Ты посмотри во что превратилось мое тело... Внутри меня все ссохлось и только наше проклятие удерживает эту телесную оболочку от немедленного распада... Так трудно... Искушение... Отпустить и навеки нырнуть в забвение... Превратиться в прах... Избавиться от непосильной боли...
- Не ной... Я выгляжу и ощущаю себя ничуть не лучше... Но даже это иссохшее и скрюченное тело дает нам шанс отомстить... Представь себе момент нашего освобождения... Ужас и отчаяние, захлестнувшие миры... Мы станем повелителями всего Мироздания... Ради этого стоит немного потерпеть...
- О да... Кровь...
- Но мы должны собраться и действовать дальше... Наш король-марионетка погиб от руки этого дикаря...
- Проклятый глупец, он сам распустил свой длинный язык...
- Да... Очень трудно вложить свои мысли в голову человека, чье сознание блуждает где-то вдалеке... Слабоумный болван... Он кончил именно так, как заслуживал...
- Но теперь мы потеряли одну из своих ключевых фигур...
- Да... Но теперь у нас есть другая... Тот дикарь, что захватил власть...
- Он не таков как эти слабовольные лорды... Он никогда не сдаст Тулсак до тех пор, пока там остается хотя бы один живой человек... Его осада может тянуться месяцами даже при нашей помощи... Мы не сможем ничего поделать... Даже если прикончить его, то прошлого уже не вернешь...
- Но этого и не нужно... Мы еще можем изменить план... Пусть Тулсак пока стоит... Но пришло время вступить в войну Неалентосу... Так или иначе, но на карте Вал-Накина останутся только два государства...
- Хорошо... Ты права... Время действовать... Но если бы ты знала как мне уже опротивело притворяться перед этими смертными...
- Согласна... Но у нас нет другого выбора...

* * *

- Ну что ж... Неплохо. - Радан стоял у подножия громадной городской стены, вздымающейся ввысь на недосягаемую высоту, и смотрел вверх. Отчетливо виднелись во множестве установленные между зубцами стены баллисты. В широко открытые городские ворота под пристальным надзором нескольких десятков тулсакских рыцарей вливался непрерывный поток повозок с зерном. Создавались запасы продовольствия на случай неминуемой осады. Немного в стороне сотни землекопов занимались углублением городского рва. Тулсак готовился к войне. - Сколько у нас теперь бойцов?
- Почти шестьдесят тысяч, Ваше Величество...
- Сколько раз повторять тебе: я не король, - раздраженно бросил Радан. - Если уж вам так необходимы титулы, зовите меня генералом.
- Никак невозможно, Ваше Величество. Тот, кто сидит на троне, всегда именуется королем, а не генералом.
- Ну хорошо, наплевать на титулы. Доложите мне о состоянии дел в провинциях.
Стоящий рядом с новоявленным правителем Тулсака пожилой подтянутый генерал гвардии мгновенно вытянулся по стойке смирно и начал свой рапорт.
Радан молча слушал, с каждым мгновением раздражаясь все больше и больше. Положение королевства было крайне тяжелым. Около половины земель были потеряны и полностью разорены, практически прекратилась торговля, на дорогах обычным явлением сделались толпы беженцев, а в западных лесах снова начали появляться банды разбойников. Услышав об этом, Радан усмехнулся. Интересно, каково там сейчас в лесах? Он усилием воли отогнал воспоминания о былых временах и сосредоточился на военных делах.
А пожилой генерал все продолжал равномерно бубнить:
- ...шестьдесят тысяч. Еще три легиона скорым маршем идут на соединение, но они не успеют добраться до города прежде врага. Разведчики уже заметили передовые отряды икленцев. Они пока еще осторожничают, но когда подойдут основные силы...
- А когда они подойдут? - Радан бесцеремонно перебил докладывающего генерала.
- Дня через три-четыре уже придется закрыть ворота, а кольцо вокруг города они замкнут самое большее через неделю.
- Неделя... Хорошо, время пока еще есть. Город фактически готов к осаде. Шесть легионов полностью готовы к битве. На мой взгляд, этих сил вполне достаточно для того, чтобы удержать у стен почти всю армию Иклена. Сколько мечей сейчас у противника.
- Около восемнадцати легионов, Ваше Величество. Но большинство из них, к счастью для нас, всего лишь новобранцы, ни разу не пробовавшие вкуса крови.
- Ну что ж, значит, у нас есть шанс. Пусть приходят - мы готовы.
- Мечи заточены, а доспехи начищены, - четко отрапортовал генерал. - Ни один икленец не проскользнет внутрь города, отвечаю своей головой, Ваше Величество.
- Замечательно. - Радан хлопнул генерала по плечу и повернулся. - А теперь пойдем во дворец. Мне нужно переговорить с послом Неалентоса.
Двое военных в сопровождении десятка лучших воинов в качестве охраны уверенным шагом вошли в городские ворота. Тупой конец древнего копья равномерно постукивал о каменную мостовую.

* * *

- Прошу садиться, - Радан радушно указал на роскошный стул из красного дерева с бархатными подушечками. - Не стоит утруждать ноги. Разговор нам предстоит долгий.
Посол Неалентоса аккуратно поправил свой расшитый кафтан и осторожно присел, положив ногу на ногу и покачивая сапогом, сделанным из выверновой кожи самой тонкой выделки. Привычным движением расправив кружевной ворот своей рубашки, посол неодобрительно стрельнул глазами на восседающего на троне Радана. Новоявленный король про себя усмехнулся. Видимо, посол еще не привык видеть короля одетого в грязную шерстяную рубаху, латаную кольчугу и с толстым слоем грязи на сапогах. Ничего. То ли еще будет.
- Прошу простить меня за неподобающую одежду, но видите ли, у нас тут война и мне попросту не до церемоний.
- Ничего страшного, Ваше Величество. Король может одеваться так, как ему угодно.
- Ну что ж, тогда мы, пожалуй, начнем, - Радан откашлялся. - Вы, несомненно, знаете о бедственном положении нашего королевства. Икленцы жмут на нас как проклятые. Наши войска дезорганизованы и рассеяны. Торговля полностью мертва, а большая часть населения находится в бегах, спасаясь от войны. В связи с этим у меня есть для вас предложение.
- Что Вы хотите? - Посол вежливо склонил голову. - Обещаю выслушать Вашу просьбу и сделать все возможное для ее удовлетворения, но не просите слишком многого. Мы уже отказали королю Шуманику в очередном займе. Прошу простить меня, Ваше Величество, но вложение денег в Ваше государство представляется нам... мало перспективным.
- Я понимаю, - Радан усмехнулся и довольно погладил древко своего магического копья. - Но мне деньги не нужны. Я принес вам другое предложение.
- И какое же? - Посол явно был удивлен.
- Военный союз.
- Военный союз? Но как?.. Зачем?..
- Все очень просто. Мы сейчас находимся в бедственном положении и рады любой помощи. Конечно, союз с Тулсаком представляется вам сейчас неблагоприятным, но посмотрите на вещи с другой стороны. Да, мы ослаблены и поддержать союз не в силах. Но зато наши войска оттянули на себя почти все вражеские силы. Восемнадцать легионов идут на этот город. Восемнадцать!
Услышав цифру, посол вздрогнул. Его губы слабо зашевелились и, прислушавшись, Радан смог различить:
- Восемнадцать легионов... Сто восемьдесят тысяч солдат... Да поможет нам Отец Сущего...
- Если хотите, можете немедленно покинуть город. Ворота пока еще открыты.
Некоторое время посол напряженно размышлял, но потом решительно мотнул головой, хотя вид у него был несколько удивленным, словно это было и не его решение:
- Нет. Я остаюсь. Они не посмеют тронуть меня, если не хотят резкого осложнения отношений с Неалентосом. Думаю, их генералы разумны и не захотят войны с нашим великим королевством, пока они сами так слабы.
- Вы заметили саму суть моего предложения, - Радан небрежно крутанул копье, заметив как при этом побледнело лицо посла. Значит, он уже прознал об этом оружии. Тем лучше! - Они слабы, а все их войска на нашей территории весьма уязвимы для удара в спину. Кроме того, наши шпионы доносят, что южные рубежи Иклена практически пусты. Жалкие отряды, оставленные охранять южную границу, конечно же, не смогут противостоять вашим могущественным легионам. Мы сковываем их возле Тулсака, и пока они бессмысленно гибнут, штурмуя несокрушимые бастионы непобедимой столицы нашего королевства, ваши солдаты смогут неотвратимой лавиной прокатиться по их землям и практически без особых затруднений осадить Иклен. Едва только он падет, как их королевству наступит конец.
Посол заинтересованно склонился вперед и кивал. Радан, будто бы глядя на себя со стороны, видел как его и, одновременно с этим, чья-то чужая рука незнакомым жестом потерла лоб и решительно взлохматила волосы. Сознание правителя Тулсака медленно плыло в тумане, озаряемом только мерной пульсацией четырех багровых огоньков, а его голос жил самостоятельной жизнью, описывая заинтересованному послу все преимущества союза.
- Когда же они оставят нашу страну, чтобы броситься на выручку собственной столице, мы немедленно же ударим им в спину и будем преследовать до самого Иклена. Если вы к тому времени возьмете город, то мы объединенными силами навалимся на их солдат и зальем землю икленской кровью, если же их столица еще будет стоять - мы объединим свои силы для ее уничтожения. Так или иначе, оба наших королевства окажутся в выигрыше. Мы сможем освободить свою страну от захватчиков, а вы - расширить земли своего государства. Как вам эта мысль?
Посол задумчиво кивнул:
- Мысль здравая Ваше Величество, но мне потребуется время, чтобы уведомить об этом нашего Великого Короля. Соглашения подобного уровня я не могу заключать самостоятельно. Необходимо послать гонцов...
- Да бросьте, - заявил чужой голос, используя губы Радана. - Какие гонцы? Вы же привезли с собой двенадцать почтовых голубей, которые за считанные дни смогут передать послание вашему правителю. Нет необходимости тянуть время, когда вопрос можно решить буквально за неделю.
Посол оторопело моргнул и удивленно уставился на Радана, который сам с трудом смог скрыть удивление. Что это я болтаю? Какие голуби? Никто не докладывал мне ни о чем подобном.
- Хорошие у Вас шпионы - вызнали даже количество птиц в клетке, - вдруг усмехнулся посол Неалентоса. - Хорошо, я немедленно передам королю содержание нашей увлекательной беседы.
- Я уверен, он согласится на мои условия, - сказал чужой голос, прочно угнездившийся в голове Радана.

* * *

В заботах об укреплении городской обороны прошло уже несколько дней. С раннего утра до поздней ночи Радан торчал на стенах, наблюдая за продвигающимися работами и отдавая множество приказов, некоторые из которых удивляли его самого. Видимо, они исходили от того чуждого голоса, который с недавних пор поселился у него в голове. Голос буквально нашептывал ему в ухо дальнейший план действий, а в некоторых случаях просто отодвигал сознание Радана в сторону и использовал его тело как марионетку. Разум короля Тулсакского отстранено смотрел со стороны на его собственное тело, повелительными жестами отдающего приказы генералам...
Иногда Радан думал, что просто сходит с ума. Постоянное давление чужой воли действовало угнетающе, но сбросить он его не мог. Однажды он призвал к своему трону придворного колдуна и решительно приказал проверить наличие магии вокруг их нового правителя и избавить его от всех этих проблем. Этот шут, который именовал себя магом, провозился почти половину дня над изготовлением всяких отвратительных микстур, которые потом пришлось выпить. Потом он скакал вокруг скривившегося от отвращения короля и, размахивая своим посохом, выкрикивал какие-то бессвязные слова. А пока он изощрялся в своем песнопении, у Радана буквально чесались руки самолично выпустить кишки этому клоуну. Когда колдун заявил о полном отсутствии магии во Дворце, а в ответ на это угнездившийся в голове Радана голос разразился издевательским хохотом... Тогда король едва сдержался и, скрипя зубами от ярости, приказал "магу" немедленно убраться с его глаз, запереться в своей каморке и не выходить оттуда пока его не призовут. Он бы с превеликим удовольствием превратил этого глупца в кровавый фарш, но чуждый голос категорически запретил это делать, упирая на то, что этот колдун еще может понадобиться.
Но как бы то ни было, а процедура очищения от посторонней магии результата не принесла. Радан с отвращением вспоминал вкус мерзких эликсиров, а угнездившийся в его сознании голос и не думал исчезать. В конце концов, Радан попросту примирился с его редкими проявлениями. Тем более что советы голос давал действительно дельные.
Так однажды он шепнул в ухо Радану, что не мешало бы послать десяток солдат в один из купеческих домов неподалеку от Поднебесного Дворца. Король Тулсака пожал плечами и сам, в сопровождении десятка телохранителей, заглянул в этот дом. Последовала небольшая схватка в результате которой несколько тайком проникших в город икленских солдат оказались изрубленными на кусочки ужасным магическим копьем, а владеющий домом купец попал прямо в руки королевскому палачу. После некоторой обработки он признался, что уже несколько лет служил икленцам и до закрытия города вместе с товарами слал им сообщения о своей шпионской деятельности. По названным им адресам направились несколько групп стражников... Головы предателей были выставлены на пиках около городских ворот, как напоминание икленцам об их будущей судьбе.
Чужой голос, казалось, знал абсолютно все: местонахождение вражеских отрядов, количество воинов в них, вооружение, имена командиров и даже самые сокровенные планы по осаде города. Для него ничто не было тайной.
Несколько раз Радан пытался мысленно поговорить с этим явлением, но чужак ни разу не снисходил до разговора. Большую часть времени он попросту молчал, скрываясь где-то в самых темных глубинах королевского разума, появлялся только изредка и, бросив несколько фраз, снова скрывался во мраке. Голос молчал, но Радан все равно четко ощущал его присутствие, как будто кто-то все время заглядывал ему через плечо. С некоторых пор это присутствие стало связываться с четырьмя багровыми огоньками, висевшими в воздухе над бескрайней пустыней.
Магия. Радан был в этом абсолютно уверен. Магия. Зябкое чувство неуверенности странным образом смешивалось с непостижимым спокойствием. Пока эти силы со мной - я непобедим. Голос бормотал в его голове, обещая власть. Власть и богатство. Радан игнорировал его, научившись в некоторой степени подавлять чуждое присутствие силой своей воли.
Время шло. Икленские легионы неотвратимо приближались. Несколько раз воины на стенах докладывали, что видели вдалеке передовые отряды врага. Икленцы действовали осторожно, обходя город на значительном расстоянии и даже не пытаясь приблизиться к ощетинившимся сталью бойницам.
Высланные разведчики доложили, что до подхода основных сил врага осталось еще два-три дня. Услышав это, Радан только кивнул. Он уже и сам знал это. Голос сказал ему.
Радан сидел на своем троне и, уставившись в пустоту, мрачно крутил в руках древнее копье, когда вошедший с поклоном слуга объявил о прибытии посла Неалентоса.
- Пусть войдет.
Слуга снова поклонился и беззвучно скрылся за дверью. Почти сразу же вошел посол.
- Приветствую Вас, Ваше Величество.
Радан решительно кивнул, глядя на посла тяжелым взглядом. Тот как всегда был в роскошном кафтане и кружевной рубашечке. Король Тулсакский мрачно одернул свою кольчугу и вздохнул:
- Я слушаю вас.
Посол с поклоном протянул Радану небольшой свиток, украшенный многочисленными цветными шнурками.
- Ваше Величество, по вашей просьбе я передал в Неалентос ваше предложение о союзе. После некоторого раздумья король Иовилл дал свое согласие. Честно говоря, я удивлен. Обычно такого рода соглашения подписываются только двумя монархами, но ввиду бедственного положения вашего королевства и нехватки времени для переговоров, король повелел мне самому составить проект договора. Вчера вечером плоды моих трудов были одобрены Великим Правителем Неалентоса. Король повелел мне подписать договор от его имени и вручить Вам. Теперь дело только за Вами. Едва только Ваша подпись украсит собой этот договор, как непобедимые легионы Неалентоса немедленно начнут свой победоносный поход против Иклена.
Радан принял свиток и решительно развернул его, уставившись на сложнейшую вязь причудливого нагромождения всяческих закорючек. Немедленно пробудился чужой голос и решительно приказал: "Подписывай". Радан продолжал недоуменно пялиться на свиток, держа его вверх ногами, что явно позабавило посла, который с трудом сдерживал усмешку. "Подписывай!" - жужжал голос. Радан с удивлением заметил, как его рука самостоятельно подхватила с соседнего столика перо и решительно потянулась к золотой чернильнице. А ведь до этого он ни разу не брал в руки письменные принадлежности. Тем не менее, рука твердо водрузила свиток на столик и, обмакнув перо в чернильницу, уверенно выводила какие-то закорючки. Радан отвернулся в сторону и закрыл глаза, не желая видеть предательство собственной конечности.
Рука самостоятельно выводила подпись. Посол удивленно таращился на это поразительное зрелище.
С приглушенным воплем чужой голос исчез. Пропало даже постоянное ощущение чьего-то присутствия за спиной. Медленно исчезли из сознания четыре багровых огонька.
Радан снова стал владыкой своего собственного тела, а его дрожащая от напряжения рука неуверенно сжимала свиток, на котором красовалась размашистая подпись.
Посол подхватил свиток и удивленно воззрился на него.
- Я и не знал, что Ваше Величество владеет древними рунами! Что тут написано? И... Ир... Что это?
- Всего лишь имя. Этого достаточно, чтобы договор вступил в силу?
- О да, конечно! Я немедленно передам королю Иовиллу, чтобы он посылал в бой свои армии. Мы тотчас же атакуем Иклен. Но помните, что Его Величество король Неалентоса ожидает, что ваша армия ударит в спину вражеским легионам, едва они повернут к границам.
- Я знаю нашу договоренность.
Посол с поклонами удалился, оставив Радана задумчиво смотреть на запятнанную чернилами ладонь.

* * *

- Дело сделано... Договор подписан!..
- Я видела... Глазами этого разнаряженного хлыща... Теперь мы можем немного передохнуть... Дальнейшие события не требуют нашего активного вмешательства... Мы будем только наблюдать... Пока...
- Представь себе, этот новоявленный король Тулсака даже не умеет писать...
- А чего еще можно ожидать от этих дикарей?.. Кстати, что там за шуточки с подписью?..
- Я просто подписался собственным именем... Шутка... Теперь мне придется соблюдать этот договор, ибо на нем стоит моя подпись... - Отголоски мыслей превратились в сбивчивый сумасшедший хохот.
- И ты еще упрекаешь меня в излишней самоуверенности... А если кто-нибудь узнает твое имя?..
- Кто?.. Наши имена давным-давно забыты в мирах... И даже если и так... Что с того?.. Никто из обретающихся там колдунов не сможет нам помешать... Я наблюдал за приплясываниями одного из этих самозванных волшебников... Его жалкая магия не способна даже зажечь эти восковые палочки, которые они называют свечами...
- Верно... Магия на Вал-Накине почти мертва... Со времен Раскола там не рождалось ни одного достаточно сильного волшебника... Именно поэтому нам придется много-много потрудиться, когда надо будет перенастраивать портал...
- Но все это потом... А сейчас нам лучше немного повременить...

* * *

А через два дня подошли несколько икленских легионов и, заключив город в сплошное кольцо, начали неспешно готовиться к штурму. Стоя на стене, Радан отчетливо видел многолюдные рабочие лагеря, где собранные с окрестных сел местные жители и захваченные в плен воины Тулсака, под неусыпным надзором сооружали осадные машины. К небесам взметнулись толстенные опоры передвижных башен, десятки незаконченных рам для катапульт белели свежеобтесанным деревом, сотни приставных лестниц складывались в груды, несколько беспорядочных нагромождений дерева медленно превращались в грубые очертания тяжелых таранов, которыми предполагалось сокрушить ворота.
Воины на стенах настороженно глядели на эти приготовления, готовясь к неизбежному штурму. Радан только усмехался. Если икленцы хотят омыть наши городские стены своей кровью, то пусть идут. Смерть станет их уделом. Постоянно готовые к использованию котлы с разогретой смолой уже выбрасывали в небеса черные клубы дыма. Подходите, чтобы получить свою порцию адской жижи.
Икленцы не торопились атаковать, сознавая, что это предприятие даже в самом успешном случае закончится для них очень и очень большой кровью. Они предпочитали сначала хорошенько подготовиться. К Тулсаку подошли еще несколько их отрядов, увеличив численность врагов в окрестностях города почти до ста пятидесяти тысяч. Строительство осадных машин продвигалось своим чередом. Около законченных катапульт начали расти груды каменных шаров, используемых в качестве метательных снарядов. Камни добывали в соседней каменоломне и обтесывали пленные тулсакцы. После окончания работ они еще послужат Иклену в качестве живого щита. Когда легионы пойдут на приступ, пленников погонят в первых рядах, чтобы они приняли на себя основной удар и спасли жизни тысяч икленских солдат, густо окропив своей кровью подножия стен их родного города. Так всегда поступали при штурме крупных и хорошо укрепленных крепостей. А укреплен Тулсак был на славу.
За приготовлениями следили тысячи внимательных глаз. Сотни лучников постоянно выглядывали в бойницы, чтобы быть готовыми к любой неожиданности, десятки баллист грозно выставляли к небесам острые наконечники громадных стрел, готовые в любой момент пронзить насквозь неосторожно приблизившегося к городу врага.
А немного в стороне от города спешно работали многочисленные землекопы. Медленно росла насыпь выброшенной земли. Там явно готовился подкоп.
Обе стороны настороженно поглядывали друг на друга, не спеша предпринимать какие-либо активные действия. И те и другие при этом думали, что ожидание идет на пользу именно им. Икленцы справедливо считали, что запасы продовольствия в городе не безграничны и, что стоит всего лишь подождать несколько месяцев, чтобы оголодавшие солдаты начали сами по себе падать со стен. Радан же с ухмылкой ждал того момента, когда до терпеливо ждущих икленцев дойдут известия о том, что Неалентос начал вторжение, и его рыцари уже вовсю пылят по дорогам, ведущим к самому Иклену. Дальнейшие события могли сложиться по-разному. Легионы могли отступить все сразу, ринувшись на защиту своей родины, и в этом случае все получилось бы просто замечательно. Они могли оставить около городских стен крупные силы, спешно отправив часть отрядов в сторону границы. Тогда придется готовиться к прорыву, рассчитывая только на собственные силы, что могло обернуться большой кровью. Или же они могли забыть о неприятных новостях и продолжать осаду. Этот вариант был весьма маловероятен, но и его никто не сбрасывал со счетов. В такое странное и запутанное время могло случиться все что угодно.
Соорудив несколько больших катапульт и заготовив огромное количество каменных снарядов, икленцы начали обстреливать город. Гранитные шары величиной с человеческую голову, проделав в воздухе громадную дугу, с грохотом разбивались о несокрушимые бастионы, оставляя на них многочисленные выбоины и разбрасывая целые фонтаны мелких каменных осколков. Этими осколками уже были ранены несколько десятков солдат.
Некоторые ядра с оглушительным треском впечатывались в окованные толстыми листами железа ворота, оставляя глубокие вмятины. Однако кроме шума эти удары приносили на удивление мало вреда. Ворота были сделаны на совесть. Шершавые листы железа, уродливые ряды заклепок, толстенные деревянные брусья. Не шедевр красоты, но зато очень прочно.
Гораздо больше неприятностей приносила огромная катапульта, чей прицел был установлен таким образом, чтобы выпущенные ей каменные шары перелетали через стену. Несколько домов на городских улицах уже получили серьезные повреждения, а Тулсак понес первые жертвы. Около десятка солдат и простых горожан погибли, а вдвое больше ранены, когда один из домов под ударом низринувшегося с небес камня медленно завалился на бок, разбрасывая во все стороны многочисленные обломки. Ядра долетали до самого Поднебесного Дворца и взрывали землю, кроша кусты и деревья в королевском саду, приводя этим садовников в неописуемую ярость. Некоторые в одночасье поломанные деревья перед этим выращивались в течение нескольких поколений.
Поставленные на стенах небольшие катапульты пытались вести ответную стрельбу, но без особого успеха. Если среди икленцев и были жертвы, то крайне малые. Радан распорядился не тратить каменные снаряды, чтобы потом в самый жаркий момент боя не пришлось стрелять булыжниками, вывороченными из мостовой.
Ожидание. Солдаты ждали. Тулсакцы молча стояли на стенах и мрачно провожали взглядами проносящиеся по воздуху каменные ядра. Икленцы столь же мрачно смотрели на растущие груды приставных лестниц и громады таранов, сознавая, что многие из них никогда не смогут с победой вернуться домой, навеки оставшись у стен этой несокрушимой твердыни.
Ожидание. Облачившийся в привычные ему пехотные доспехи Радан сидел на своем троне и молча ждал. По тронному залу бесшумными призраками скользили слуги, смахивая пыль и до блеска натирая мраморные плиты пола.
Ожидание. Мертвая тишина царила в глубине холодной темной пещеры. Падшие ожидали подходящего момента, чтобы вырваться на свободу, привычно наблюдая за всеми важными событиями, происходящими во всех местах Мироздания. Мерно мерцали четыре багровых огонька. Глаза Падших смотрят на мир и видят все... Все...
Ожидание. Резкие порывы ветра проносились между изъеденными временем утесами, занося песком громадную сферу, свитую из потоков света. Смутно различимая человеческая фигура внутри древнего магического шара, постоянно пребывая в полудреме, устало ждала. Чего?.. Наверное, конца времен.

* * *

Наутро следующего дня произошла первая серьезная стычка. Началась она еще задолго до рассвета, когда под покровом ночи несколько икленцев прокрались к самому подножию стен. Вероятно, они хотели всего лишь разведать подступы к воротам и получше исследовать местность будущего боя. Их намерения так и остались неизвестными, потому что один из часовых на гребне стены, услышав какой-то подозрительный шорох, поднял тревогу. Вниз сбросили несколько вязанок пылающего хвороста, который осветил около трех десятков призрачных фигур, торопливо отступающих в спасительную тьму. Слишком поздно. Лучники были уже наготове. Целый град стен превратил разведчиков в какое-то подобие подушечек для булавок. Каждый икленец был поражен, по меньшей мере, пятью стрелами. Утром во рву и возле самых стен насчитали двадцать семь трупов.
Сразу же после рассвета икленские войска перешли в вялую атаку. Первые ряды осторожно двигались вперед, прикрываясь громадными щитами, небрежно сколоченными из толстых досок. Вслед за ними шли многочисленные лучники. А позади наступающих рядов противника медленно ползли многочисленные телеги, груженные землей и камнями. Громадный таран со скрипом полз вперед, нацеливаясь на городские ворота.
Едва только они подошли на расстояние выстрела, засевшие на стене тулсакские лучники открыли яростную стрельбу. С небес на плотные ряды икленцев хлынул целый град стрел. Деревянные щиты атакующих вмиг оказались утыканными дрожащими древками, сотни стрел бессильно переломились о железные латы вражеских солдат, но немало стальных наконечников вошло и в человеческую плоть. Утро началось с предсмертных криков и стонов.
Вражеские лучники тоже подняли свое смертоносное оружие. Завязалась ожесточенная перестрелка. Но так как защитники крепости сидели высоко на стене и сеяли смерть сквозь узкие бойницы, оставаясь практически недосягаемыми для икленских стрел, то их потери были незначительны по сравнению с опустошением, которое они вносили в ряды врага. Сотни икленских бойцов уже были мертвы, десятки раненых отползали в стороны, чтобы не попасть под ноги наступающим бойцам. Изрытая земля у подножия стены была порыта кровью.
Пока лучники обменивались смертоносными подарками со своими коллегами из вражеского лагеря, воздевшие над головами щиты копейщики добрались до глубокого рва и принялись спешно устанавливать широкие деревянные мостки. Кое-где десятки повозок уже достигли своей цели и теперь поспешно разгружались, вываливая свой груз в ров, стремясь заполнить его землей и камнями.
Стоящий на вершине башни и довольно усмехающийся при виде десятков икленцев, падающих под смертоносным градом белооперенных стрел, Радан услышал резкий приказ одного из стоящих неподалеку генералов. Установленные на стенах баллисты разом выпустили десятки копий, целясь в разгружающиеся телеги. Хруст ломающегося дерева смешался с человеческими воплями и испуганным ржанием лошадей. И немало пронзенных копьями погонщиков и животных упали в ров вместе с густым потоком вываливаемой из телег земли.
Как бы там ни было, но в одном месте ров был засыпан уже наполовину. К этому месту дружно ринулись десятки повозок с камнями, чтобы закончить начатое. Многочисленные тулсакские баллисты заставили их пожалеть о своем намерении. Длинные метательные копья толщиной в человеческую руку и увенчанные широким крестообразным наконечником обильно сыпались вниз, разламывая, разрубая, уничтожая. При попадании они разбивали телеги или раздирали на части податливую плоть. В воздух взлетали деревянные щепки и многочисленные капли крови. Когда оживленная стрельба немного утихла, на земле около рва вырос целый курган из разодранных человеческих останков, смешанных с телами погибших лошадей и остатками в щепки разбитых телег.
- Готовьте котлы!
Солдаты присматривающие за огромными металлическими емкостями с кипящей смолой бросились на свои места, выбивая клинья и готовясь в любой момент опрокинуть обжигающую жижу на головы икленцев, которые, подобравшись к стене вплотную, пытались установить лестницы. Баллисты перенесли стрельбу на густые скопления вражеской пехоты у подножия стен. И от их тяжелых копий толстые дощатые щиты разлетались веером щепок, а тяжелые железные латы сминались в безобразный сочащийся кровью комок металла и плоти.
Лучники Тулсака удвоили свои усилия, посылая белооперенную смерть в широкие разрывы в стене щитов, пробитые баллистами. Стрелы сыпались на головы икленцев как струи дождя во время сильного ливня.
Глухой удар пронзил кипевший предсмертными криками воздух - густо утыканный стрелами и запятнанный кровью таран уже подобрался к воротам. Повинуясь резкому окрику Радана, управляющие баллистами солдаты дружно дернули за спусковые рычаги своих смертоносных машин. Громадные копья с жужжанием взмыли в воздух, сверкая в солнечных лучах своими стальными наконечниками. Они с треском раскалывали пропитанную водой для защиты от огня древесину. Таран на мгновение замедлил свою разрушительную работу, когда почти половина управляющей им команды военных инженеров разом полегла под смертоносным дождем.
- Лейте смолу!
Стены Великого Тулсака украсились большими дымящимися пятнами, а у подножия стен среди икленцев наступил настоящий ад. Обожженные солдаты с ужасными воплями отбрасывали свои бесполезные щиты и метались во все стороны, лихорадочно пытаясь выбраться из разом раскалившихся доспехов, покрытых липучей жижей. А сверху на них лились капли смертоносного обжигающего дождя.
Икленцы несли ужасные потери, тогда как большая часть засевших на стенах тулсакцев еще даже не вступали в настоящий бой.
Баллисты прекратили стрельбу, экономя запас копий, но лучники старались вовсю. Городской ров быстро заполнялся человеческими телами.
Икленцы стали все чаще и чаще оглядываться назад.
- Готовьте вылазку! Нужно уничтожить этот таран!
Со скрипом ворота приоткрылись, образовав узкую щель, в которую устремились сотни размахивающих мечами воинов Тулсака. Они с грозными боевыми кличами ворвались в ряды ошеломленных икленцев, и их жаждущие мечи покрылись густым слоем дымящейся крови. Захваченный таран со скрипом развернули и дружно толкнули вперед. С треском ломающегося дерева разрушительная машина медленно накренилась и сползла в ров, превратившись в кучу бесполезных обломков. Тулсакцы мгновенно развернулись и организованным строем медленно отступили внутрь города, уверенно отбиваясь от разъяренных волн непрерывно накатывающегося противника. Едва только последний воин осажденных, прихрамывая и сжимая в руке свой окровавленный меч, пробрался в город, как створки ворот сомкнулись с оглушительным грохотом, оставив беснующиеся орды икленцев бессильно молотить мечами по покрытому вмятинами металлу ворот. Сверху на них мгновенно было опрокинуто несколько котлов смолы. Солдаты разбежались с громкими воплями, тряся обожженными конечностями, или попадали на землю, в судорогах пытаясь смахнуть залившую глаза опаляющую жижу. Некоторое количество врагов, проскользнувших в город вместе с отступающим отрядом тулсакцев, были встречены сотнями копий и полегли все до единого, не успев принести городу никакого ощутимого вреда.
Потеряв таран, икленцы продолжили атаку, пытаясь установить лестницы и взобраться на стены, но действовали настолько вяло, что засевшим на стене лучниками не потребовалось особых усилий, чтобы остановить все их жалкие потуги. Так и не сумев установить не единой лестницы, которые тут же разбивались в щепки прицельным огнем баллист, икленцы откатились назад, оставив после себя наполовину засыпанный ров, брошенное оружие, разбитые повозки и тела. Множество тел сплошным ковром устилавшее землю напротив ворот.
Радан равнодушно смотрел на то, как тулсакские лучники на спор срезают меткими выстрелами раненых икленцев, тяжело бредущих вслед за отступающей армией и молча потирал подбородок.
На этот раз они отбились.
Но от этой стычки никто и не ожидал ничего иного. Атакующие икленцы даже не рассчитывали на победу, предпринимая эту вялую неуверенную атаку. Это была всего лишь проба сил. Проверка обороны врага. Разведка. Всего лишь репетиция перед сражением.
Но скоро грядет самый настоящий штурм. В дело пойдут громады осадных башен, подкопы, приставные лестницы, катапульты, тараны... И, конечно же, икленские солдаты. Восемнадцать легионов икленских солдат. Что будет тогда?
Скорее бы уж легионы Неалентоса подошли к Иклену. Если осада затянется... Продовольствия в городе хватит почти на четыре месяца, но потом...
Радан задумчиво хмыкнул и, спустившись с башни, медленно направился во Дворец, сопровождаемый десятком настороженно озирающихся по сторонам телохранителей.
Остаток дня прошли в еще нескольких подобных стычках. Враг методично пробовал на прочность оборону города, нападая с самых разных сторон. Икленцы вяло выстраивались в боевые порядки и неуверенно атаковали, прикрываясь большими щитами, сколоченными из простых досок. Они снова пытались установить лестницы или просто затевали оживленную перестрелку, в которой неизменно побеждали тулсакские лучники, занимавшие гораздо более выгодную позицию. Продержавшись под стенами несколько минут, икленцы беспорядочно откатывались назад, оставляя на земле сотни окровавленных тел.
Когда солнце склонилось к закату, были подсчитаны потери с обеих сторон. Защитники потеряли триста двадцать одного человека, тогда как икленцы оставили около городских стен самое меньшее четыре тысячи мертвецов. Радан выслушал этот доклад с довольной ухмылкой. Такой размен он мог себе позволить.
Но что будет завтра?

* * *

Следующие несколько дней прошли в сравнительном затишье. Икленцы не проявляли особого рвения и не стремились немедленно атаковать неприступные бастионы, а предпочитали получше подготовиться к штурму.
Далеко-далеко в полях перед Тулсаком медленно росли громады осадных башен, укрепленных на многочисленных колесах. Позднее на них засядут вражеские лучники, а сами башни, увлекаемые десятками неторопливых, но выносливых лошадок, медленно поползут вперед. Несколько тяжелых таранов готовились сокрушить ворота, открыв дорогу бесчисленным легионам икленских мечников. Громадные катапульты периодически обстреливали город большими булыжниками, но никто не сомневался в том, что перед решающей атакой вместо простых камней в воздух взлетят более эффективные и смертоносные снаряды. Многочисленные передвижные заграждения из простых бревен, укрепленных наподобие частокола и способных защитить укрывшихся за ними бойцов от смертоносного дождя стрел, вырастали вокруг всего города как грибы после дождя. Судя по количеству готовящихся к неизбежному штурму деревянных машин, икленцы, очевидно, извели на свои приспособления все окружающие леса.
Большая куча земли в стороне от города говорила о том, что строительство подкопа ведется своим чередом. Опасаясь внезапного прорыва в город вражеских солдат, Радан приказал внимательнейшим образом патрулировать каждый пятачок городских улиц. Десятки тяжеловооруженных мечников ежедневно проверяли подвалы каждого дома в городе на предмет наличия там подземного лаза, через который враги могут тайно проникнуть в город. Вместе с ними ходили и военные инженеры, простукивая все подозрительные места и прислушиваясь к доносившимся из-под земли звукам.
Ежедневно Радан самолично обходил городские стены, всматриваясь в кишащий людской муравейник, грозящий легко захлестнуть Тулсак. Вокруг города расположились около двухсот тысяч вражеских воинов. Втрое больше, чем осажденных. Как только Иклен смог собрать такую орду? Они, наверное, поставили в строй каждого мужчину в возрасте от пятнадцати до шестидесяти лет в своем королевстве. Неалентос явно не встретит больших проблем, продвигаясь по обезлюдевшей стране.
Возвращаясь в Поднебесный Дворец, Радан неизбежно встречал ожидающего его посла, который вкратце передавал ему состояние дел на юго-востоке Вал-Накина. Легионы Неалентоса уверенно продвигались вперед, с легкостью подавляя слабые очаги сопротивления. Несколько крупных городов уже пали под их беспощадным натиском. Состоялась даже одна крупная битва, где против двух легионов конных рыцарей Неалентоса выступили около сорока тысяч спешно собранных ополченцев. Хотя битвой назвать это было трудно, скорее уж избиением. Наспех сколоченные и вооруженные чем попало отряды вчерашних крестьян сплошь полегли на поле боя, открывая Неалентосу прямую дорогу во внутренние районы королевства. Иклен спешно готовился к осаде, рассылая во все стороны гонцов с приказами всем войскам вернуться на родину.
Теперь оставалось только ждать. Ждать, пока эти гонцы не достигнут армии, окружившей город, и пока принесенные ими ужасные для икленцев новости не заставят их спешно убраться обратно в свое раздираемое войной королевство, дабы защитить его от нападок могущественного южного соседа.
По мнению посла до того, как вести о вторжении Неалентоса достигнут осаждающих Тулсак легионов, оставалось три-четыре дня.
Что случится потом? Ведомо одному лишь Отцу Сущего.

* * *

- Тревога!! Тревога!
Первые лучи утреннего солнца позолотили камень городских стен, скрыв многочисленные выбоины, оставленные ядрами катапульт, и потеки затвердевшей смолы. Веселые блики солнечных лучей, отражающихся от начищенных доспехов дежуривших на стенах солдат, были отчетливо видны даже с другого конца города. Несколько пушистых облачков неспешно ползли по бездонной синеве небес.
- Тревога! К оружию!! Враг в городе!
Мерная утренняя тишина нарушалась криками и звоном оружия.
- К оружию!
На одной из городских улиц кипело нешуточное сражение. Из дверей и окон одного из роскошных купеческих особняков выскакивали десятки легковооруженных икленцев и яростно кидались на нескольких патрульных бойцов, спиной к спине отбивающихся от превосходящих сил противника.
- Тревога! К оружию!
Со всех сторон во множестве бежали тулсакские легионеры, стремясь на помощь своим попавшим в беду собратьям по оружию. Некоторые из них даже не успели натянуть доспехи и теперь мчались в одних развевающихся рубашках, но мечи и копья были у каждого.
- Враг в городе!!!
Быстро занявшие удобные позиции на крышах соседних домов лучники открыли сумасшедшую стрельбу. Едва успев выскочить из дома, икленцы падали на землю, утыканные белооперенными стрелами. Откуда-то полетели факелы, и вот уже веселые язычки пламени жадно потянулись вверх, поднимаясь с каждым мгновением все выше и выше. Звон мечей постепенно затих. Отрезанные огнем солдаты Иклена больше не рисковали безоглядно выскакивать на улицы, где их поджидали острые мечи и безжалостные стрелы Тулсака.
Вылазка провалилась благодаря своевременному предупреждению одного из патрулей, заметившего подозрительных субъектов вокруг этого дома. Когда на стук никто не вышел, хотя изнутри отчетливо доносились звуки врезающихся в землю лопат и кирок, патруль поднял тревогу. Они все погибли, но прорыв был остановлен. Пробравшиеся через подземный лаз солдаты вынуждены были отступить назад.
Если бы не бдительность патрульного отряда, то икленцы, укрепившись в нескольких соседних домах, подождали подходящего момента и в самый разгар штурма ударили в спину осажденным. Теперь, когда угроза внезапного удара изнутри была временно устранена, все взоры обратились на громадный лагерь икленских войск, вольготно раскинувшийся в полях вокруг Великого Тулсака.
А в лагере икленцев царила всеобщая суета. Медленно поползли вперед передвижные заграждения, за которыми прятались от смертоносных стрел многочисленные икленские солдаты. Исполинские громады осадных башен с оглушительным скрежетом двинулись вперед, увлекаемые десятками низкорослых лошадок. Многочисленные пленные крестьяне из окружающих Тулсак деревень обречено тащили длиннющие приставные лестницы. Им предстояло первыми установить их и погибнуть под огнем своих же собственных войск, в которых, вполне возможно, служили их отцы, братья и сыновья. Нацеливаясь на городские ворота, медленно двинулись вперед тяжелые тараны.
Враг готовился к решительному штурму.
- К оружию!!
Оглушающий звон гонга пронизал застоявшийся воздух, оповещая всех горожан о начале сражения.
И почти сразу же начали беспорядочную пальбу вражеские катапульты. Десятки каменных шаров со свистом взмыли в небо, чтобы с грохотом обрушиться на замерший в ожидании решающего сражения город. Но на этот раз вместе с обычными булыжниками летели и большие глиняные кувшины, заполненные маслом и укутанные в горящие тряпки. Огненные снаряды с грохотом разбивались о городские стены, разбрызгивая во все стороны горящее масло. На камне стен появились пылающие потеки.
Некоторые кувшины, перелетев через городскую стену, обрушились на улицы города. К небесам поднялись многочисленные столбы жирного дыма. Пожарные команды, собранные из городских жителей с ведрами помчались заливать огонь, пока он не погубил половину городских построек.
Ряды передвижных заграждений постепенно приближались, а за ними... За ними шла огромная стальная лавина вражеской пехоты. Все восемнадцать легионов одновременно перешли в наступление, сжимая город в железных клещах сразу со всех сторон.
Тулсакские лучники открыли стрельбу, практически не целясь. Стрелы взмывали высоко в небо и, падая оттуда, безжалостно выискивали малейшую щель в броне, чтобы с чмокающим звуком располосовать мягкую человеческую плоть. Безумный шквал белого оперения и стальных наконечников захлестнул ряды икленской пехоты. Стрелы с треском ломались о доспехи, сотнями вонзались в деревянные заграждения наступающих, бессильно падали на землю, соскользнув с полированных металлических щитов первых рядов икленцев, в которых сплошь шли тяжеловооруженные рыцари. Но все же этот смертоносный дождь приносил свои плоды. То тут то там кто-нибудь из рыцарей ронял меч и, судорожно дернувшись всем телом, падал под ноги неумолимо надвигающимся рядам своих же собратьев по оружию.
С приглушенными щелчками освободились спусковые рычаги баллист. Град толстых копий обрушился с небес на воздвигнутую икленцами защиту. Громадные наконечники с хрустом крушили частокол передвижных заграждений, со звоном ударяли в стальные щиты рыцарей, небрежно отбрасывая вражеских солдат в сторону, с легкостью сминали самые тяжелые доспехи.
На подходах ко рву начала расти гора мертвых тел.
Но наступающих это не сдерживало. С треском ломающегося дерева опустились на землю десятки мостков, по которым сразу же загрохотали тысячи подкованных сапог. Сотни человек с лопатами в руках мгновенно выскочили вперед и начали поспешно закапывать ров, чтобы проложить дорогу приближающимся осадным башням. Белооперенные стрелы собирали из их рядов кровавую жатву, грозя заполнить ров человеческими телами, но икленцы не собирались сдаваться.
С превеликим трудом, теряя сотни работников, они перетащили передвижные заграждения вплотную ко рву и под их прикрытием продолжали готовить площадку для осадных башен. В ров непрерывным потоком текли ручейки земли и камней смешанные с густыми потоками крови.
Но, несмотря на все усилия тулсакских лучников, ров быстро заполнялся.
С грохотом по деревянным настилам прокатился таран и, уперевшись в несокрушимый камень стены, начал свою разрушительную работу. Сверху а него были мгновенно опрокинуты несколько котлов со смолой. Сквозь яростный рев боя донеслись крики обожженных людей.
Огромный кувшин с маслом, удачно выпущенный одной из икленских катапульт, разлетелся прямо над самой бойницей одной из башен. Горящее масло хлынуло внутрь, обжигая засевших там лучников. Внутри башни начался пожар, и ее пришлось оставить.
Передовые линии врага подобрались вплотную к городским стенам и принялись торопливо устанавливать лестницы, по которым немедленно хлынул сплошной поток тяжеловооруженных рыцарей. Баллисты сразу же сосредоточили свои силы на разбивании уже установленных лестниц. На стене появились множество солдат с длинными рогатинами и топорами.
Поду ударами тяжелых копий или дружным натиском десятков тулсакских солдат лестницы с треском ломались или опрокидывались, превращаясь в груды бесполезных обломков. Сорвавшиеся икленцы с воплями падали вниз на головы своих товарищей, калеча и убивая их своим весом, помноженным на вес тяжелых доспехов, которые в этом случае превращались в сущее проклятие.
Радан, стоя на вершине башни и глядя на кипевшее внизу побоище, до боли в руках стискивал древко своего двузубого копья. Непроницаемое забрало великолепно украшенного королевского шлема скрывало его хмурый взгляд.
А икленцы, не обращая внимания на свои ужасающие потери, неотвратимо продвигались вперед. Засевшие за деревянным заграждением лучники ожесточенно обстреливали суетящихся на стенах солдат. Тулсакцы, не отставая от них, буквально выкашивали ряды столпившейся у подножия стен вражеской пехоты.
Густыми струями лилась вниз смола, заливая землю и оставляя после себя отчаянно бьющихся в липкой жиже бойцов. Сотни обоженных солдат в заляпанных смолой доспехах на заплетающихся ногах отходили назад к палаткам лекарей, которые, несомненно, были уже давно переполнены.
Сражение продолжалось. Орда вражеских солдат с оглушительными воплями со всех ног беспорядочно неслась вперед, чтобы укрыться за установленными на краю рва заграждениями. Там они переводили дух, перестраивались в боевые порядки и накатывались на городские стены, чтобы попытаться снова установить лестницы.
Накатывались и откатывались обратно, как волна, разбивающаяся о несокрушимую твердь каменного утеса. В большинстве случаев так и происходило. Но не всегда.
В некоторых местах им все-таки удалось прорваться на стены, где тотчас же закипели ожесточенные схватки. Крики смешивались со звоном оружия. Часто в горячке битвы один из сражающихся срывался со стены, иногда они падали сразу вместе, даже на лету продолжая размахивать мечами. Сорвавшиеся с лязганьем доспехов падали на землю и никто из них больше уже не поднимался.
- Ваше Величество! Ваше Величество!
Запыхавшийся посыльный вытер со лба крупные капли пота.
- Ваше Величество, на южной стене около ворот икленцы захватили часть стены и одну из башен! Никак не получается выбить их оттуда. Мы сражаемся как бешеные, но опрокинуть их ряды никак не удается. Они вот-вот захватят южные ворота.
Радан недовольно прошипел несколько самых грязных ругательств. Если икленцы откроют одни из ворот, то бой будет проходить уже на улицах города, где враг в полной мере сможет использовать свое численное преимущество. И даже если город удастся отстоять, то при этом половина домов превратятся в обугленные развалины. Радан неоднократно видел последствия боев на улицах города и не имел никакого желания повторить подобное в своей собственной столице. Да после такого Тулсак десять лет придется отстраивать!
- Кто командует на южной стене?
- Генерал Фавст погиб, Ваше Величество. Я не знаю. Наверно, кто-нибудь из его капитанов.
- Проклятье! Прикажи резервным тысячам немедленно выдвинуться к южным воротам... Хотя нет. Идем. Я сам встану в строй и покажу вам как надо драться!
- Но, Ваше Величество, Вы же не можете лично участвовать в бою...
- А кто это сказал?
- Но ведь короли никогда не сражаются в строю, они только руководят битвами.
- Ну, значит пришло время изменить эти традиции.
С тихим шипением возникшее облачко магии сгустилось в призрачно мерцающее острие копья.
На южной стене бушевала отчаянная битва. Сотни и тысячи ожесточенно рубящихся солдат смешались в единое кровавое месиво. Густо покрытые кровью мечи и копья раз за разом вздымались и опускались, унося на своих остриях жизни врагов. У воинов Тулсака пока еще сохранялось численное преимущество, но оно быстро таяло под напором все новых и новых врагов, поспешно карабкавшихся на стены по десятку приставленных лестниц.
Бой шел уже около самых ворот.
С громким криком Радан взмахнул своим магическим копьем и ринулся в самую гущу битвы. Пришедшие вместе с ним солдаты из резервных отрядов дружно ринулись за своим королем.
- Король! Король Радан! Да здравствует король!! Здесь король!
Ободренные тем, что их собственный правитель в трудную минуту лично пришел к ним на помощь, тулсакцы с удвоенной яростью ринулись вперед, вынуждая противника временно отступить. И без того беспорядочная битва быстро превратилась во всеобщую свалку. Немного в стороне громко орал и размахивал руками какой-то усатый воин с капитанским гребнем на шлеме. Он отчаянно пытался превратить разорванные и смешавшиеся ряды солдат в какое-то подобие строя. Но тщетно.
- Король! Здесь король!!
А Радан не обратил на эти крики ни малейшего внимания, с головой погрузившись в битву.
Могучий замах. Внезапно выскочивший перед ним икленец мгновенно распался надвое, разрубленный от горла до паха, и никакие латы не смогли спасти его от длинного наконечника магического копья. Кровь! Скрежет стали по полированной поверхности щита. Ответный выпад, и магическое острие показалось из спины врага, пронзив и щит, и доспех, и его самого. Как необычно сражаться таким легким копьем. Удар. Еще один икленец упал на землю. Брызги крови окропили шлем короля. Радан разил не раздумывая. Древнее оружие с легкостью резало и сталь мечей, которыми враги пытались парировать удар, и железо щитов, которыми они прикрывались. Каждый удар неизбежно заканчивался смертью человека. Магия рубила все: железо, плоть, камень. Жаль, что у меня нет сотни таких копий. Мы могли бы с легкостью разбить всех икленцев, всего лишь выйдя за ворота...
Сзади! Только извернувшись всем телом, Радан успел отразить коварный выпад и краем острия чиркнуть врага по горлу. Икленец упал, захлебываясь кровью. Кровь! Но где же мои подданные? Где мои верные солдаты? Но они отстали, не способные пробиваться сквозь строй врагов с такой легкостью, как их король. Ведь у них нет волшебного оружия древних.
Радан прислонился спиной к холодной каменной стене и бешено закрутил перед собой смертельный вихрь магии. Мерцающее острие со сказочной легкостью резало, прокалывало и рассекало все на своем пути.
Что это? Почему рука вдруг стала такой тяжелой? Кровь. Рассеченный кольчужный рукав. Зацепили!
Еще несколько икленцев скатились к ногам короля и навеки замерли в неподвижности.
Еще рана! Дрогнувшая рука пропустила нужный момент, и левая нога вдруг вспыхнула ослепительной болью. А воины тулсакских легионов еще так далеко. Все... Пора умирать! Радан с кривой ухмылкой воздел свое окровавленное оружие над головой и приготовился дорого продать свою жизнь.
- Прекрати... Болван, еще не время... - Чуждый голос снова вспыхнул в его голове, колоколом отдаваясь в ушах и на миг перекрыв даже оглушающий звук боя. Но не тот голос, с которым Радан был уже знаком. Какой-то... другой. Другой чужой голос...
Громовой нечеловеческий хохот короля заставил замахнувшихся было мечами икленцев нервно попятиться. Другой чужой голос! Ощутив, как исчезает боль в его ранах, а руки наполняет чудовищная исполинская сила, Радан снова засмеялся прямо в лицо врагам и, воздев над головой ужасающее порождение древних эпох, ринулся вперед. Его движения приобрели какую-то нечеловеческую легкость, а глаза теперь ясно видели каждую черточку и щербинку на вражеских доспехах. Время многократно замедлило свой бег.
Как медленно шевелятся эти глупцы. Радан одним молниеносным движением смахнул головы сразу двум икленцам и, прежде чем оба трупа упали на землю, располосовал надвое еще одного. Ничтожные людишки... Смертные... Я отомщу вам за все...
Где враги? Убить!.. Уничтожить!.. Смять!.. Где они!? Все вокруг захлестнула волна тулсакских рыцарей в сверкающих латах. На стене уже несколько солдат с энтузиазмом опрокидывали установленные лестницы.
Задыхаясь, Радан трясущимися руками распутал ремешок и стащил с головы шлем. По его искаженному лицу катились крупные капли кровавого пота, а в глазах медленно таяли следы какого-то чуждого нечеловеческого присутствия. Мрак нехотя отступал, чтобы укрыться в самых темных уголках его разума.
- Ваше Величество! - Подскочивший к нему молодой лейтенант даже не пытался скрыть своего восхищения. - Ваше Величество, Вы бились как бог! Никогда я еще не видел ничего подобного. Вы практически в одиночку обратили их в бегство! Никогда не думал, что человек может за считанные мгновения вырезать целую сотню вражеских панцирников!
Подошедший капитан в помятых латах согласно кивнул:
- Вы двигались так быстро, что Ваши очертания было просто невозможно рассмотреть. И никакие доспехи не были преградой вашему чудесному копью. Вы пластали этих проклятых икленцев вместе с латами как свиное сало!
Радан неуверенно обернулся и удивленно моргнул.
Позади него около стены громоздилась целая гора тел. Человек шестьдесят-семьдесят с безобразными уродливыми ранами и в изрубленных доспехах лежали беспорядочными грудами.
Король с трудом подошел к стене и привалился к ней. Ноги его дрожали.
С того момента, как он поднял оружие, готовясь с честью умереть, прошло не более трех минут.

* * *

А сражение продолжалось своим чередом. Потерпев неудачу у южных ворот, икленцы сосредоточили свои усилия на других участках. В ход пошли тараны, которые под защитой многочисленных мечников методично крушили тулсакские укрепления. Осажденные пытались контратаковать, но без особого успеха. Засевшие на стенах лучники непрерывно сыпали градом стрел, выстрелы баллист крушили ряды противника, непрерывным потоком лилась вниз горячая смола. Несколько таранов удалось поджечь.
А внизу у подножия стен продолжали тысячами умирать солдаты Иклена, в бесплодных попытках взобраться на несокрушимые бастионы Тулсака. Под ударами громадных копий, выпущенных из баллист, разлетались в щепки установленные лестницы. Люди с воплями падали вниз. Ров уже наполовину был заполнен человеческими телами. А они все шли и шли.
Но тут появилась новая проблема. Осадные башни икленцев приблизились на расстояние выстрела и начали сыпать градом стрел. Тулсакские стрелки ответили им. Началась бешеная стрельба. Обе стороны понесли значительные потери. Пронзенные стрелами солдаты во множестве падали на землю, окропляя ее своей кровью.
Баллисты изменили прицел и обрушили на медленно ползущие громады осадных башен целую лавину копий. Стальные наконечники с треском дробили древесину, обильно политую водой для защиты от огня. С громким ржанием бились на земле лошади, пронзенные десятками стрел. Башни несколько замедлили ход, но тогда икленцы попросту сами впряглись в веревки. Громадные сооружения вновь устремились вперед.
Икленские солдаты сумели подвести осадные башни к самому рву и установить на боевые позиции, но плотная завеса стрел заставила их дорого заплатить за это. Сотни или даже тысячи убитых солдат устилали землю вокруг башен сплошным покровом смерти.
С башен опустились мостки и по ним на стены ринулись свежие силы врага. Завязались многочисленные стычки. Звенели мечи. Лучники били почти в упор. Срываясь с мостков, солдаты десятками падали вниз с отчаянными криками. Запасы смолы на стенах подошли к концу.
Баллисты, сосредоточившись на основании башен, сумели таки нанести одной из них серьезные повреждения. Со страшным грохотом огромная боевая махина завалилась набок и рухнула, погребая под собой сотни испуганно мечущихся икленцев. Толстенные бревна ломались как сухие веточки. Еще одна осадная башня погибла в огне, когда одна из вражеских катапульт неудачно взяла прицел. Пламенный снаряд расплескал пылающее масло прямо около ее основания. Вопли горящих заживо солдат были слышны по всему полю битвы.
Собрав все резервы, тулсакские легионы контратаковали и немного оттеснили врага, но это было лишь временным преимуществом. В башни непрерывным потоком вливались ряды тяжеловооруженных икленских бойцов. Солдаты буквально рвались вперед, и те из них, кто, пробегая по наведенным мосткам, сумел миновать обильно собирающую свой урожай белооперенную смерть, врывались на стены и ожесточенно ввязывались в сражение. Баллисты перешли на стрельбу зажигательными зарядами. Обильно политые водой башни плохо поддавались огню, но еще одну смертоносную машину осажденные поджечь сумели.
Сражение на стенах проходило с переменным успехом.
А вот у ворот ситуация складывалась не очень приятная. Под тяжелыми ударами таранов с хрустом ломались толстенные деревянные балки. Металлические листы лопнули и завернулись в стороны, напоминая смятые лепестки цветов. Кое-где уже образовались широкие трещины. Десятки икленцев уже работали топорами, стараясь расширить многочисленные щели. Ежеминутно кто-нибудь из них падал со стрелою в груди - лучники Тулсака не дремали. На площади позади ворот рабочие команды уже спешно сооружали баррикады, используя для этой цели все подручные материалы, начиная от вывороченных из мостовой булыжников, и заканчивая мертвыми телами сорвавшихся со стен бойцов. В соседних домах торопливо занимали свои позиции многочисленные отряды лучников.
Со страшным треском рухнула еще одна осадная башня. В одном месте икленцам удалось проломить ворота и прорваться внутрь города. На баррикадах закипела ожесточенная битва. Путем нечеловеческих усилий, усеивая изрытую мостовую сотнями мертвых тел, защитникам удалось вытеснить врага из города и уничтожить еще один из таранов. Землю вокруг ворот обильно полили маслом и подожгли. Сплошная стена огня преградила вход в город. Чтобы пламя не погасло, в него сверху со стены непрерывно бросали всевозможные деревянные обломки и бочонки с маслом, конфискованные со складов городских купцов. Торговцы не протестовали против этого расхищения собственности, сознавая, что если икленцы возьмут город, то они лишатся не только товаров, но и жизней. Это же понимали и многие горожане. Часто можно было заметить как какой-нибудь сапожник или пекарь неумело подбирал меч, выпавший из окровавленных рук погибшего легионера, и с криками устремлялся в бой.
Икленские катапульты десятками метали камни и зажигательные снаряды. Из города во множестве поднимались клубы дыма. Десятки домов превратились в руины, а сотни горели, выбрасывая во все стороны жадные язычки пламени. Пожарные команды уже не успевали справляться со своими обязанностями.
Кровавое побоище закончилось только когда солнце коснулось горизонта. Икленские войска отхлынули, прихватив с собой раненых. Они ушли недалеко, раскинув лагерь прямо за изрядно прореженной линией передвижных заграждений. Неподвижно замерли громады таранов, мрачные силуэты осадных башен четко вырисовывались на фоне темнеющего неба.
Ночь опустилась на залитый кровью Вал-Накин, приняв осажденный город в свои объятия. Ночная тишина нарушалась только перестуком десятков топоров - отряды горожан под охраной нескольких десятков измученных легионеров поспешно чинили основательно изувеченные городские ворота.
Радан мрачно сидел около настежь распахнутого окна в одной из самых высоких башенок Поднебесного Дворца и опустошенным взглядом смотрел на город. Изредка по небу проносилась светящаяся точка и сразу же после этого еще одна вспышка озаряла и без того ярко освещенные десятками пожаров улицы Тулсака. Вражеские катапульты, видимо, решили не давать покоя городским жителям даже по ночам. А далеко-далеко за городом привольно раскинулась сеть из многих тысяч маленьких огоньков - икленская армия расположившаяся на ночной отдых.

* * *

Следующий день начался с вялой неуверенной атаки. Пехота нерешительно пыталась атаковать, но стоило только нажать на ее нестройные ряды, как солдаты немедленно откатывались назад. Но зато лучники действовали в полую силу. Находящиеся на стенах стрелки вели оживленную стрельбу по засевшим в своих осадных башнях икленцам, а те по возможности отвечали им тем же. В воздухе висела сплошная завеса стрел. Стальные наконечники, высекая искры, ломались о каменные стены Тулсака или намертво впивались в дерево икленских осадных башен. Иногда сталь все же находила себе дорожку в человеческую плоть, но это случалось нечасто - и те и другие особо не высовывались, предпочитая вести стрельбу через узкие бойницы.
Баллисты стреляли редко, предпочитая экономить запас копий, которых оставалось уже не так уж и много. Но даже их редкая прицельная стрельба приносила неплохие плоды. Тяжелые наконечники с легкостью расщепляли толстые доски заграждений, за которыми во множестве прятались от смертоносных стрел вражеские солдаты и во множестве калечили икленских воинов.
Икленские катапульты, видимо, истратили все свои запасы зажигательных снарядов и теперь швыряли в городские стены обычные булыжники. И если в начале сражения снаряды имели хотя бы какое-то подобие круглой формы, то теперь это были самые обычные бесформенные каменные глыбы. От нескольких успешных попаданий обрушилась крыша одной из городских башен около ворот.
Тараны снова двинулись вперед, но за ночь горожане успели немного укрепить расшатанные городские ворота, обшив размолоченные в щепки бревна толстым слоем досок. Кроме того, с внутренней стороны возвели многочисленные подпорки из толстенных стволов свежесрубленных деревьев. Деревья рубили в городском парке и королевском саду. Укрепленные подобным образом ворота пока еще держались.
За неимением смолы на головы осаждающим лили кипяток. Вопли ошпаренных никоим образом не прибавляли усердия икленцам. Они вяло атаковали, без особого усердия напирая на городские ворота или по переходным мостикам перебираясь на стены города. Беспорядочные стычки угасали едва начавшись.
Около полудня удачная контратака тулсакцев привела к тому, что они смогли захватить одну из четырех оставшихся у икленцев осадных башен. Осаждающие быстро перестроились и снова двинулись вперед. Легионеры Тулсака поспешно ретировались, но перед этим успели сделать свое черное дело. Башня превратилась в гигантский факел, выбрасывающий к небесам густые клубы дыма.
Икленцы снова попытались ворваться в город через подкоп, но там их уже ждали. Отряд легионеров Тулсака загнал беспорядочные толпы врагов обратно под землю, а затем, устроив небольшой обвал, похоронивший под землей почти сотню человек, преспокойно вернулись из сырых подземелий под яркие лучи небесного светила.
Без особого энтузиазма сражение продолжалось до самой ночи, пока вечерние сумерки не вынудили войско икленцев вернуться в свой лагерь.
Город сумел продержаться еще один день.
Ночью небольшие отряды тулсакцев осторожно выскользнули наружу и после хаотичного ночного сражения сумели разрушить еще одну осадную башню и несколько таранов. Не ждущие от осажденных такой дерзкой выходки икленцы беспорядочно отступили и, перестроившись, двинулись вперед. Но поздно. Отряды тулсакских воинов, рассредоточившись, истаяли как утренний туман, беззвучно проскользнув обратно в город.
Тогда икленцы попытались использовать эту же тактику и выслали несколько небольших отрядов, чтобы захватить ворота. Но с вершины стены на них обрушился такой град стрел, что их командиры разумно решили не терять своих подчиненных в бессмысленных наскоках на покореженные, но еще довольно крепкие ворота.
До утра воцарилась зыбкое спокойствие, изредка нарушаемое грохотом врезающихся в стену булыжников. Катапульты икленцев периодически обстреливали город.
Осажденные в городе легионеры ждали вместе с восходом солнца очередного штурма, но икленское командование решило иначе. Войска отошли от стен на недосягаемое для стрел расстояние и спокойно устроились на отдых, полностью окружив город. И только небольшие отряды лучников, обосновавшиеся на осадных башнях или притаившихся за полуразрушенной линией передвижных заграждений, изредка выпускали несколько стрел в неосторожно высунувшихся из бойниц тулсакских солдат. Со стены им вяло отвечали стрелки Тулсака. Баллисты высокомерно молчали, предпочитая не тратить свои тяжелые копья на эти незначительные мишени.
А по всему городу дымили все кузницы, где переделывались в мечи, копья и наконечники стрел любые ненужные в данный момент железные предметы. Подковы, котелки, лопаты и даже снятые с погибших легионеров латы превращались в грозные несущие смерть груды оружия.
Радан молча стоял в узком коридоре, проходящем в толще стены, и осторожно выглядывал в одну из бойниц. Многого так было не рассмотреть, но подниматься на стену было слишком опасно - икленские лучники не зря ели свой хлеб. Король хотел лично осмотреть поле недавних сражений.
Внизу открывалась ужасающая картина. Разбитые в щепки деревянные щиты и боевые машины, обгорелые остатки таранов и осадных башен, искореженные обломки оружия и доспехов. И, конечно же, мертвые тела. Тысячи погибших при штурме солдат неподвижно лежали на грязной земле, а над ними во множестве вились мухи. Погода стояла довольно теплая, и от нагромождений мертвых тел уже начинали подниматься к небесам волны отвратительного смрада.
Деревянные обломки, искореженное оружие и груды мертвецов. И все это было густо утыкано тысячами стрел.
Радан пристально всмотрелся в далекую линию вражеских шатров и задумчиво потер подбородок. Что же затевают эти икленцы?
Внизу за одним из расщепленных деревянных щитов-заграждений мелькнуло какое-то движение. И в тот же миг будто какая-то неведомая сила дернула Радана в сторону. Он мгновенно упал и кубарем покатился по каменному полу, сшибая приставленные к стене копья. А в узкую щель бойницы со свистом ворвалась стрела и, выбив несколько слабых искорок из противоположной стены, бессильно упала на пол.
- В короля стреляли!!
- Его Величество ранен!
- Да помогите же Ему!
Сверху со стены послышалось топанье многочисленных сапог, смешавшееся с глухим щелчком и хрипом натягиваемого ворота одной из баллист. Тяжелое копье в щепки разнесло щит и пренебрежительно отшвырнуло икленского лучника в сторону. Вражеский стрелок с трудом попытался подняться, очумело тряся головой, но в тот же миг на него обрушился целый ливень стрел, а в следующую минуту еще одно копье с широким наконечником с легкостью пропороло лучника насквозь и глубоко вошло в землю, раздробив кости и выбросив наружу человеческие внутренности.
- Немедленно поднимите короля и сопроводите его во Дворец!
- Лекаря! Лекаря!
- Спокойно! - Радан тяжело поднялся на ноги и дрожащей рукой вытер со своего лба несколько капель крови. - Я не ранен, а всего лишь ударился о пол. Не нужно лекаря и во Дворец я не пойду.
- Но, Ваше Величество...
Царственным движением руки Радан заставил молодого лейтенанта умолкнуть на полуслове.
- И вообще, это мне наука. Не следует выходить на боевые позиции без шлема, - король Тулсакский провел пальцем по щербинке на стене, оставленной вражеской стрелой. - Но каков выстрел! Еще немного и он бы прострелил мне голову, а ведь снизу попасть прямо в бойницу не так уж и просто. Стрелял истинный мастер.
Радан подобрал с пола сломанную стрелу и спокойно выбросил ее из бойницы.
- А теперь найдите мне шлем, и я продолжу осмотр вражеских позиций.

* * *

А еще через два дня икленские легионы ушли. Ушли, бросив все свои осадные принадлежности на произвол судьбы. Ушли, чтобы скорым маршем направиться к границе и встать на защиту своей столицы. Ушли все до последнего солдата.
Высланные из города разведчики доложили, что во вражеском лагере не осталось ни единого человека. По крайней мере, живого человека, ибо мертвых там было предостаточно - перед тем как убраться от городских стен, икленцы прирезали всех захваченных ими пленников. Около тысячи крестьян из окрестных сел навек упокоились в той самой каменоломне, где икленцы добывали камень для своих катапульт. Тела мужчин и женщин лежали беспорядочными грудами, отмечая жестокое безумие смерти, охватившее этот мир.
Радан в сопровождении целой сотни телохранителей и свиты старших офицеров медленно шел по брошенному вражескому лагерю, обходя большие кучи всевозможного мусора и пренебрежительно перешагивая через попадающиеся ему по пути тела в окровавленных икленских доспехах. Икленцы так торопились, что не смогли найти время даже для погребения своих мертвых. Но вообще-то у них и не было такой возможности. Чтобы собрать тела павших на поле боя воинов необходимо было сначала захватить Тулсак, и другой возможности приблизиться к городским стенам у них не было. А ведь именно около стен лежали большинство мертвецов. Сейчас там уже работали сотни похоронных команд. Небрежно отмахиваясь от обнаглевших стервятников, которые отвратительно шипели когда у них отнимали добычу, тулсакцы аккуратно поднимали мертвых и укладывали их на многочисленные телеги. Лошади всхрапывали и настороженно косились по сторонам, испуганные картиной массового побоища. А люди... Большинство из них замотали лица шарфами, чтобы хоть как-то спастись от отвратительного запаха разложения, хотя это и не очень-то и помогало. Вид у них был весьма бледный и часто можно было заметить как то тут то там люди быстро отклонялись в сторону и судорожно пытались опорожнить свой и без того уже давно опустошенный желудок.
Десятки повозок уже везли свой кошмарный груз по направлению к далекому лесу, где виднелись многочисленные столбы дыма, уходящие в хмуро затянутые тучами небеса - тела погибших в бою с врагом тулсакцев с честью предавались огненному погребению. Участь икленских мертвецов была гораздо проще - из каменоломни уже вынули тела погибших пленников, а рядом с ней уже были готовы несколько глубоких ям. Телеги просто подъезжали к краю ям и небрежно вываливали свой груз. По мере заполнения ямы засыпали, а рядом выкапывали новые.
Работы предстояло еще много. За недолгое время осады в городе погибло почти двадцать тысяч человек, в то время как легионы Иклена потеряли возле городских стен около трети своего состава.
Радан мрачно взглянул на громаду тяжелой катапульты икленцев, которая причинила им столько неприятностей, бомбардируя город зажигательными снарядами. Смертоносное деревянное чудовище высокомерно стояло в любой момент готовое швырнуть в небо очередной снаряд. Ворот был натянут, и оставалось только дернуть за спусковой рычаг, чтобы камень величиной с человеческую голову со свистом скрылся в небесах. Рядом лежали еще несколько десятков таких же камней.
- Сожгите ее.
В голове Радана укоризненно забормотал чуждый голос:
- Зря... Зря... Эта штучка могла бы нам здорово помочь... Жизнь дается для того, чтобы ее отнимать... Смерть... Кровь... - Голос сорвался на визг и медленно стих, бормоча что-то о возвращении и неминуемой мести каждому, кто встанет на его пути.
Шедевр. Шедевр смертоносного искусства войны. Деревянная эссенция смерти. Мерзкое порождение проклятых Падшими икленцев... Хотя подобная машина была бы нам весьма кстати. Радан с трудом подавил искушение отменить свой приказ. Подавив волну внезапно нахлынувшей дрожи, он повернулся и пошел прочь. Позади него уже тянулись вверх маленькие язычки пламени, жадно вцепляясь в сухое дерево.
- Готовьте легионы, - на ходу распоряжался король Тулсака. - Мы будем гнать этих псов-икленцев до самой их столицы, где Неалентос уже готовится к осаде. Они все умрут. Я не буду спать спокойно, пока на Вал-Накине остается хотя бы один икленец.

* * *

- Зачем?.. Зачем ты помогаешь этому дикарю?..
- Мне пришла в голову одна мысль... И это несколько подтолкнет вперед наш план по освобождению... Но сначала мы должны объединить Вал-Накин под единой властью...
- Но это не причина тому, чтобы бросать такие титанические силы на то чтобы спасти какого-то человека от смерти... Ты же помогла ему дважды... Дважды!.. Зачем?.. Разве мы испытываем нужду в этих пешках?..
- Ты прав... Смертных людишек полно во всех мирах и недостатка в марионетках мы не испытываем... Но я не хочу, чтобы Тулсак погряз в грызне за освободившийся трон...
- Но почему?.. Ведь это нам только на руку... Неалентосу будет гораздо легче прибрать под свою власть это королевство, если в нем вспыхнет гражданская война... А ведь это так легко организовать... Всего лишь немного подтолкнуть этих "лордов" и все...
- Нет... Ты не только не будешь подталкивать Тулсак к гражданской войне, ты приложишь все силы, чтобы сохранить его от этого...
- Не понимаю... Разве ты не говорила, что мы должны помочь Неалентосу захватить власть?..
- Ситуация изменилась... Взгляни на этого нового правителя Тулсака и на короля Неалентоса... Что ты видишь?.. Разве они похожи?..
- Все... Я понял... Ты хочешь посадить на трон объединенного мира именно этого дикаря, потому что он напоминает столь любимых тобой варваров из диких лесных племен?..
- Неверно... Ты всегда отличался поспешностью суждений... Еще в древние времена Вассиан ставил тебе это в минус... Сейчас я говорю то же самое...
- Он поплатился за свои слова!.. И никогда не говори мне этого, а не то последуешь за ним...
- Не думай, что я боюсь твоих угроз...
- Я и не думаю, я просто предупреждаю... Если ты снова повторишь... Я уничтожу тебя...
- Болван, вся твоя проблема как раз в том, что вообще никогда не думаешь... И как же ты задумал меня уничтожить?.. У тебя ведь практически нет силы...
- У тебя тоже...
- Это не значит, что я не смогу защищаться... Твоя сила ничтожна и ты не сможешь даже царапнуть мои защитные оболочки... И уж конечно, ни ты ни я не сможем ничего поделать с Сетью...
- Ты хочешь увидеть мою силу?.. Смотри...
Магический эфир резко взвыл. Глухой ропот грома прокатился над пустынной равниной, заставив четыре багровых огонька неровно запульсировать. Земля на миг дрогнула, а в глубокой темной пещере с треском обрушились несколько камней. Но Сеть поглотила практически всю силу этого исполинского удара, вполне способного расколоть этот мир до самой сердцевины.
- Да ты еще глупее, чем я думала!.. На что ты тратишь силу?.. Разве этим ты чего-нибудь достигнешь?.. Немедленно прекрати, или ты хочешь, чтобы нас здесь еще и завалило?..
В молчании прошло несколько долгих минут.
- Хорошо... Ты права... Я действовал необдуманно... Это было минутное помешательство, но все уже прошло...
- Ладно поговорим об этом потом... А сейчас сосредоточься на том, что нам необходимо сделать... Ты спрашивал, зачем я спасала этого смертного?.. Так слушай...
- Я слушаю...
- Я указывала тебе сравнить короля Иовилла и короля Радана не для того, чтобы ты занимался шутовством... Посмотри на них снова... Что ты видишь?..
- Дикарь торчит на тренировочном поле и в поте лица размахивает жалкой железячкой, которую они называют мечом, а Иовилл веселится с одной из своих любовниц...
- Вот именно!.. Иовилл - размазня и слабак. Он не способен к сколь либо жестким решениям. Править объединенным Вал-Накином он сможет, но вот вести войну в других мирах - нет... Тогда как этот дикарь - идеальный инструмент... Злобный, невоспитанный, без капли жалости в своей душе и ненавидящий все чужое... Лучший предводитель для легионов, идущих через портал...
- Тулсак не сможет победить Неалентос...
- В этом нет нужды... Иовилл сам своими руками вручит престол своему преемнику - Радану...
- Он никогда не сделает этого... А его подданные никогда не примут власть какого-то там дикаря...
- Сделает... И примут... Конечно, нам предстоит еще много работы, но все будет именно так... Вот на что необходимо тратить свою силу, а не на выходки с землетрясениями... Давай обойдемся отныне без подобных глупостей...
- Ладно... Договорились... Но ты тоже не напоминай мне этого клоуна по прозвищу Отец Сущего, чтоб его Вечность поглотила...
- Вообще-то Вечность так и сделала... С некоторой нашей помощью...
- Кстати, ты обратила внимание на Кибад. Там один из местных колдунишек собирается написать трактат о природе порталов...
Последовало несколько минут тишины, во время которых четыре багровых огонька-глаза мягко пульсировали в тусклом свете заходящего солнца.
- Я вижу... Пожалуй, нам следует помочь ему... Прежде чем миры смогут выпустить нас из заточения, им придется вплотную заняться порталами... Хорошая книга под рукой исследователей-магов может значительно приблизить нашу свободу...
- Да... Жаль, что сейчас в мирах нет достаточно способного колдуна, чтобы открыть переход сюда... Мы могли бы просто немного помочь ему в этом...
- Таких волшебников не будет еще много-много лет, пока миры с нашей помощью не поднимутся настолько, чтобы их породить... Тем более, с магами такого уровня дела следует вести очень и очень осторожно - они с легкостью могут почувствовать чуждую волю...
- Проклятая Вечность... Мы помогаем этим смертным людишкам вылезти из хаоса, ибо только с их помощью наша свобода может стать реальностью... Как смешно...
- Лучше займись тем колдунишкой... Подкинь ему парочку дельных мыслей... Но только поосторожнее, чтобы он чего-нибудь не почувствовал... А потом, когда его книга о порталах будет закончена, устрой ему небольшой несчастный случай...
- С радостью!.. Люблю прошибать головы смертным...
- Я знаю... Знаю...

* * *

Армия Тулсака шла на восток, преследуя по пятам уходящие икленские легионы. Икленцы стремились как можно скорее добраться до границ, но вцепившаяся им в пятки враждебная армия серьезно тормозила их продвижение, выполняя свой договор с Неалентосом. Три легиона тулсакских тяжеловооруженных солдат разбились на множество небольших отрядов и периодически покусывали фланги уходящей армии Иклена. Они убивали фуражиров, вешали разведчиков и не отказывали себе в удовольствии разогнать небольшой отряд врагов, если преимущества в количестве и внезапности были на их стороне. Икленцы могли бы развернуться и с легкостью разгромить их - сто тысяч солдат, пусть и вымотанных длительным переходом, с легкостью смели бы жалкие отряды тулсакцев, но они слишком торопились на помощь своей осажденной столице, чтобы остановиться и принять бой.
Солдаты Тулсака непрерывно делали мелкие вылазки во вражеский лагерь и, прирезав пару десятков солдат, быстро отступали, опасаясь крупных отрядов противника. Командование икленцев ярилось и рассылало во все стороны десятки крупных отрядов, чтобы прекратить это безобразие, но когда половина высланных в эти густые леса солдат так и не вернулось обратно, вынуждено было отказаться от этой мысли. Тулсакцы мгновенно бросались в бегство, рассыпаясь на сотни маленьких групп по пять-шесть солдат, едва только узнавали о приближении врага. Немало таких групп было поймано и повешено на деревьях в назидание остальным, но большинство с легкостью ускользало из западни и, снова собравшись вместе, продолжали злить верховное командование Иклена мелкими стычками вокруг всей идущей по лесу армии.
Легионы ползли вперед, озираясь на каждом шагу. Солдаты нервничали, опасаясь каждого куста. Боевой дух постоянно падал, армия шла все медленнее и медленнее, а наглые выходки тулсакцев становились все более решительными и дерзкими.
Между тем Иклен, осажденный силами, превосходящими защитников по численности почти в десять раз, практически уже пал. Десятки катапульт и таранов уже сделали свое дело - стены города были серьезно повреждены, а кое-где попросту обрушились. Икленцы возвели в прорехах завалы из бревен и камней, но все это было лишь короткой отсрочкой неизбежного итога.
Воины Неалентоса действовали неспешно, но неотвратимо. Они не лезли на стены и бастионы, не покрывали землю ковром своих тел, пронзенных сотнями стрел. Нет, они вместо бесполезных штурмов начали планомерную осаду. Ежедневно катапульты швыряли в город сотни каменных снарядов и десятки кувшинов с горящим маслом. Медленно и методично особо укрепленные и прикрытые сверху толстыми железными листами тараны крушили ворота и стены города, превращая их в кучи обломков. Голод и болезни, проникшие в город, работали на руку Неалентосу. Правитель погибающего королевства превратился в жалкую тень, восседающую на своем золотом троне, но поделать ничего не мог. На просьбы о перемирии и даже на предложение отдать проклятому агрессору почти две трети исконно своей земли ответов не было. А тут еще и война с Тулсаком, который, конечно же, не останется в стороне.
Город был обречен. Неалентос в союзе с Тулсаком собирался стереть с поверхности Вал-Накина даже саму память об Иклене.
Икленского короля радовало только то, что даже после того, как объединенные силы двух королевств полностью уничтожат его государство, то мир на Вал-Накине так и не наступит. Он нисколько не сомневался в том, что едва только Иклен падет, как союзники тут же сцепятся между собой, оспаривая право на захваченные земли. И в этой битве явно победит Неалентос. Глядя из разбитого окна в своей спальне на бесчисленный лес вражеских шатров, раскинувшийся за полуразрушенными стенами Иклена, король на мгновение улыбнулся. Тулсак будет уничтожен. Разве их король не понимает, чем может закончиться союз с таким королевством, как Неалентос? Хотя, по некоторым донесениям там сейчас правит какой-то вояка, который даже и не из высших офицеров. Да разве такой олух понимает сложившуюся в мире ситуацию? Но он поймет, когда окажется на дыбе в руках палачей Неалентоса...
О, что же случилось с нашим миром? О, Вал-Накин, что за безумие поразило всех твоих жителей? Какая напасть, во имя Отца Сущего?..
Король Икленский в очередной раз бросил взгляд на площадь позади дворца. Там, укрытое от посторонних глаз высокими стенами, находилось одно из самых важных сокровищ Иклена. Высокая арка из черного как ночь камня, под которой клубилось густое облачко тумана. Ни ветер, ни дождь, ни яркие лучи полуденного солнца не могли ничего сделать с этим туманом. Но это был не просто туман...
Никто. Ни один человек в этом мире не знал практически ничего об этой арке. Да, ей иногда пользовались раньше и пользуются сейчас. Торговля с другим миром всегда приносила Иклену значительную прибыль. Вот и сейчас именно арка снабжала продовольствием весь королевский дворец. Едва только угроза голода стала реальностью, как в густом тумане скрылись десятки повозок с различными товарами и золотом, а обратно медленно поползли тележки с козьим молоком, сыром и вяленым мясом. Еда, конечно, не королевская, но что еще могут предложить эти варвары из пустынного мирка под названием Краскир, да и эти жалкие объедки они отдавали крайне неохотно. Превратившийся со времен Раскола в безжизненную пустыню, мир едва мог прокормить даже несколько жалких племен тамошних дикарей не то, что целый город с многотысячным населением.
Если легенды не лгут, то арку портала вполне можно перестроить на переход в любой из миров Мироздания, но как... Ни один человек на Вал-Накине не знал даже как подступиться к этой проблеме.
До стоящего возле окна короля донесся далекий звон колокола, громогласно возвещающий об очередном налете вражеских войск. Повелитель жалкой кучки полуразваленных домишек и обрушившихся стен тяжело вздохнул и обернулся... и вздрогнул, застыв всем телом.
На этот раз не просто очередная стычка, не просто еще один лихой налет на стены, чтобы засевшие на башнях бойцы не заскучали без дела. Нет. Вся земля за стенами сплошь была покрыта десятками тысяч вражеских солдат. Бесчисленные легионы Неалентоса решили, что время генерального сражения уже настало. Сотни тысяч воинов в кольчугах и шлемах под сотнями знамен с изображением мечей и солнц шли на приступ. Катапульты удвоили свои усилия, посылая в город многочисленные каменные шары.
Король Иклена неподвижно стоял у окна и напряженно взирал на разворачивающееся сражение. Вот пала одна из башен. Еще одна. С грохотом осела на землю часть стены, и в пробоину со скрипом вкатилась громада тарана, за которой лавиной хлынули тысячи вражеских солдат. Бои закипели уже на улицах. Дезорганизованные и ослабевшие от постоянного недоедания солдаты Иклена падали на землю десятками.
Мы обречены... Каменный шар, посланный одной из вражеских катапульт, с грохотом врезался прямо в стену дворца, разлетевшись мириадами мелких обломков. Король вздрогнул всем телом. Пора действовать. Решение было принято почти мгновенно. Я не имею никакого желания попасть в руки Неалентоса живым, но и умирать я тоже не хочу.
Метнувшись к выходу, король бегом промчался мимо удивленной дворцовой стражи и скрылся во внутреннем дворе. Черная арка портала возвышалась над его головой подобно опустившемуся с небес кусочку одушевленной ночи. Густой покров тумана медленно клубился, безразличный к бедам смертных существ этого мира.
Бывший правитель тяжело вздохнул и, подавив волну дрожи, решительно шагнул вперед. Туман мягко принял его в свои объятия.
Где-то далеко-далеко позади он услышал едва различимый крик кого-то из дворцовых слуг.
Невероятно густой туман окутывал все вокруг, он даже не смог разглядеть своих собственных рук, хотя поднес их почти к самому лицу. Прохладная белесая мгла, казалось, светилась каким-то своим внутренним сиянием. Король Иклена решительно сжал кулаки и сделал уверенный шаг вперед.
Мир закрутился перед его глазами и в тот же миг он, упав на горячий раскаленный песок, кубарем покатился вниз с вершины неведомого холма, разрывая свое роскошное расшитое золотыми нитями одеяние о бесчисленные колючки.
Когда круговерть миров перед его глазами, наконец, улеглась, он поднял глаза и затуманенным взглядом осмотрел окружающий его мир.
Песок. Песок. И только песок. Бескрайние мили песка. Высокий холм, на вершине которого, немного накренившись вбок, стояла черная арка портала, сплошь зарос неведомыми колючими растениями с тоненькими стеблями и практически без листьев. От арки по склону холма проходила древняя каменная дорога, наполовину присыпанная песком. На песке все еще виднелись следы колес, быстро затираемые порывами опаляющего ветра. Недавний король поднес к глазам ладонь и, всмотревшись в далекий горизонт, среди бескрайнего песка заметил далекую повозку, медленно ползущую куда-то вдаль.
Значит, здесь действительно есть люди. Значит, торговцы не обманывали... Но, прости меня Отец Сущего, как же здесь жарко. Он вытер мгновенно вспотевший лоб. Теперь нужно найти кого-нибудь из местных жителей и попросить о помощи. Они же не смогут просто выслать его обратно в руки проклятых болванов из Неалентоса...
Позади бывшего короля раздалось негромкое покашливание. Он быстро обернулся, мгновенно выхватывая небольшой кинжал с украшенной рубинами рукояткой.
В нескольких шагах от него стояли три человека. Три местных жителя. Три дикаря. Одетые в потрепанные набедренные повязки из грубой шерстяной ткани, они отличались от обычных людей необычно смуглым цветом кожи и каким-то странным разрезом глаз. Неподвижные лица невозмутимо взирали на незваного пришельца. Сложенные на груди руки, спокойный уверенный взгляд, густо покрытые многочисленными шрамами тела. За спиной у каждого варвара висели небольшой круглый щит и лук, а на поясе - короткий кинжал. Мечей или копий не было ни у кого.
- Кхе... Я король Икленский. Я пришел к вам, чтобы просить о помощи. Вы должны немедленно проводить меня в ближайшее же поселение и представить своему вождю.
Трое пустынных дикарей молча переглянулись и снова вернулись к невозмутимому разглядыванию неведомого незнакомца.
- Эй, вы что, не понимаете людской речи? Я требую, чтобы меня немедленно отвели к одному из ваших вождей!
Один из варваров опустил руки.
- Ты не можешь ничего требовать, пришелец, - гортанная речь дикаря показалась бывшему правителю Иклена настолько смазанной, что он даже не сразу понял смысл произносимых слов, а, поняв, неподвижно застыл на месте, каменея от ярости и смешанного с ней ужаса. - Я вижу, что товаров ты не привез и, следовательно, ты не торговец. Ты и не паломник, так как с тобой нет ни единого символа истинной веры Матери Миров. Согласно договору между вождями пустынных народов только купцы и паломники могут беспрепятственно ходить по этим землям. Ты же ни тот, ни другой. Значит, ты беглец и должен быть наказан по всей строгости закона. С этой минуты ты наш пленник.
Трое дикарей разошлись в стороны, окружая неподвижно застывшего на раскаленном песке правителя погибающего королевства. Последовала короткая драка, закончившаяся неизбежным концом.
- Но я же король... Король...
Один из варваров дернул за опутывающую его запястья веревку, вынуждая своего пленника со стоном подняться на ноги.
- Нам не нужны короли. Нам нужны только рабы. Согласно воле Великой Матери Миров - такова отныне твоя судьба.
- А будешь себя плохо вести - мы, вероятно, захотим принести тебя в жертву. Тогда ты ляжешь на алтарь и отдашь свою кровь и душу Великой Матери, чье истинное имя никогда нельзя произносить вслух. Только так у нас поступают с ненужными рабами.

* * *

Радан с мрачным лицом выслушал доклад молоденького лейтенанта и решительным взмахом руки отпустил его. Лейтенант, непрерывно кланяясь, задом вышел из роскошного походного шатра, который раньше принадлежал королю Ксанфиппу, а теперь служил новому правителю Тулсака - Радану.
Ситуация складывалась весьма непростая. Судя по докладу разведчиков, громадная армия Неалентоса движется им навстречу, зажимая в клещи последний оставшийся на Вал-Накине крупный отряд икленцев. Столица королевства пала под натиском Неалентоса, приграничные гарнизоны рассеяны, а мелкие отряды икленских войск, все еще беспорядочно мечущиеся по территории их бывшего королевства, теперь с каждым днем все больше и больше превращаются в обычные разбойничьи банды, промышляющие убийством и грабежом.
Осталась только одна армия Иклена - та, что отступила от стен Тулсака и скорым маршем двинулась на помощь своей родине, подвергшийся неожиданному нападению могучего южного соседа. Но Иклена больше не существует, а армия, поняв, что спасать уже некого, а остается всего лишь отомстить, встала лагерем в степях примерно в сотне миль от бывшего Иклена. Иклена, ставшего сейчас жалкой кучкой обугленных головешек и почерневших от огня камней. Столица королевства была полностью стерта с лика мира беспощадными легионами стальных рыцарей Неалентоса. И с этим Радан был целиком и полностью согласен. Так и только так следует поступать с икленцами. Жаль только, что их короля не смогли найти. Видимо, успел сбежать, проклятое отродье Падших. С каким удовольствием я бы насладился его воем, когда палач пощекотал бы его пятки раскаленным железом.
Но Иклен был уничтожен, а его армия осталась. И не просто армия, а громадная орда почти в сто тысяч воинов. Сто тысяч против двадцати семи. Конечно, следует учесть и армию Неалентоса. Разведчики не смогли точно определить ее численность, но по предварительным оценкам - около двухсот пятидесяти тысяч.
Проклятье Падших, двадцать пять легионов отборных бойцов Неалентоса, около десяти легионов - потрепанное и расползающееся с каждым днем войско бывшего Иклена и меньше трех легионов моих войск. Соотношение явно не в нашу пользу.
Радан вздохнул. Дальнейшие события просчитывались довольно легко. Будь я на месте короля Иовилла, то после победы над последними остатками икленских войск немедленно бросил бы все силы против серьезно ослабевшего в череде непрерывных боев Тулсака. И кто сможет остановить такую лавину, как двадцать пять легионов? Рассчитывать, на то, что эти жалкие икленцы серьезно ее проредят, не приходилось. Возможно, в предстоящих боях Неалентос потеряет бойцов, но не более одного-двух легионов, ну в самом лучшем случае - трех.
Но даже если в Тулсакское королевство вторгнутся "всего лишь" двадцать легионов... Мы кончим так же, как и Иклен!
Радан уже давно подумывал забыть об этом проклятом союзном договоре, который сделал свое дело, убрав из-под стен Тулсака вражескую армию, и самым скорым маршем двинуться к городу. Следовало снова готовиться к осаде. И на этот раз у него не было ни единого шанса спасти королевство. Оставалось только продать свои жизни подороже.
Единственная причина, по которой Радан еще этого не сделал - голос. Вновь вернувшийся из неведомых глубин его разума чужой голос.
Голос шептал ему в ухо. Шептал о безграничной власти, о владычестве над всем миром, о великих победах, ждущих его впереди. Радан не всегда мог уловить слова, но смысл был ему ясен. Голос хотел, чтобы он остался здесь. Остался на вражеской земле всего лишь с тремя неполными легионами против несметных полчищ вражеской орды. Разум короля бежал от этой мысли, но, действуя вопреки всему разумному, Радан продолжал вести свою армию вперед, углубляясь в самое сердце вражеских земель.
И вот результат. Прямо перед ними стояла громадная армия Иклена. Последняя армия, ибо другой больше не будет. А в полусотне миль к юго-востоку находилась другая армия. Армия Неалентоса. Двадцать пять легионов. Сила достаточная, чтобы смести с лика мира само упоминание о королевстве Тулсак.
Во имя Стража Бездны, что же я здесь делаю? Если они схватятся... Из неведомой дали вновь донесся чуждый нечеловеческий голос. Шепот его пронизывал душу, наполняя Радана неведомой уверенностью в своем будущем. И будущем Тулсака, конечно же. Голос продолжал шептать, и постепенно в голове короля Тулсакского начал зарождаться некий план...

* * *

- Занять боевые позиции! Готовиться к атаке!
Радан удовлетворенно смотрел на плотный строй тулсакских солдат, уверенно разворачивающийся на склоне холма. Воины решительно смотрели вперед, твердо сжимая в руках привычные металлические щиты Тулсака и длинные копья с узкими наконечниками. Вдоль строя во множестве расхаживали сержанты, криками и тычками выравнивая строй. Немного в стороне, стоя в окружении старших офицеров тулсакской армии, Радан решительно повествовал:
- ...и когда они под нажимом кавалерийских легионов Неалентоса отойдут немного вправо, именно в тот момент между их легионами образуется брешь. Мы должны успеть пока она не закрылась. Если наши отряды ворвутся в самое сердце вражеских позиций...
Офицеры слушали, согласно кивая, но при этом сохраняя несколько скептический вид. Когда король закончил излагать план грядущей битвы, один из капитанов, кашлянув, решил выразить общее мнение.
- План хорош, Ваше Величество. Настолько хорош, что лучше и быть не может, но...
- Но?
- Но он слишком рискован. Если сорвется хоть одна деталь... Мы пытаемся вмешаться в битву многократно больших армий, и если хоть какая-нибудь часть плана сорвется, нас растопчут как жуков.
- Все пройдет строго по плану. Никаких неожиданностей не будет.
- Я допускаю, что Неалентос в исполнение союзного договора мог поставить Вас в известность о своих действиях, хотя я не видел ни одного гонца, но как мы можем точно предугадать действия икленцев? Разве мы можем быть уверенными в том, что на удар конных рыцарей Неалентоса икленцы ответят именно легионом тяжелой пехоты? Разве не может получиться так, что под их натиском икленские войска отойдут влево, а не вправо?..
- Достаточно. Все произойдет именно так. Можешь быть в этом уверен.
- Но как?..
- Неважно! Просто займи свое место и действуй согласно плану.
Капитан кивнул и, резко повернувшись, направился к своему отряду, на ходу дребезжа великолепно украшенными доспехами. Остальные офицеры молча последовали за ним. Радан хмыкнул и медленно побрел в королевский шатер, тяжело опираясь на свое древнее двузубое копье. В глубине души он сам не верил в успех этого плана - уж слишком от многих мелочей он зависел. Но голос... Голос уверял, что все сложится именно так. Голос... Голос... Что это такое? Кто это? Откуда он все знает?..
Радан потряс головой, снова ощущая чуждое присутствие. Казалось, будто чей-то могучий взор пристально уставился на него из неведомых далей. И в этом взоре чувствовалось некое... самодовольство. Жестокое самодовольство. И на какое-то мгновение король Тулсакский почувствовал себя не более чем жалкой букашкой, которую ничего не стоит презрительно смахнуть с лика реальности, навеки отправив в мрачные глубины Бездны.
Радан содрогнулся всем телом, ощущая бегущие по спине мурашки. И в тот же миг ощущение взгляда пропало. Пропало, оставив в душе короля неприятный осадок, чем-то похожий на ледяное дыхание самой Бездны. С трудом переведя дыхание, Радан откинулся на спинку своего походного трона. И в тот же миг ощущение чужого взора вернулось вновь. Но на этот раз в нем уже не чувствовалось ни пренебрежения, ни ненависти, ни злобной радости. Спокойный изучающий взгляд. Взгляд заинтересованный и озабоченный. Взгляд бесконечно усталого существа, вынужденного продолжать заниматься ненавистным ему делом. Чуждый взор с легкостью проник в самые глубины души Радана и... бесследно пропал.
Будь все проклято! Да что же это такое? Неужели я схожу с ума? Неожиданно еще одна совершенно дикая мысль промелькнула в голове Радана. А что если это кто-то из Могучих интересуется мной. Неужели это... Но если это так, то тот первый взор, несомненно, был взглядом Падших. Но Падшие... Как может человек бороться с богами?
А голос? Кто же тогда это такой? Он знает все и обо всех... Неужели Страж Бездны?! Где-то в самой глубине его существа снова возникло далекое присутствие чуждой воли, и неведомый голос, уловив мысли Радана, разразился безумным смехом.
Возле королевского шатра невозмутимо стояли несколько стражников, призванных охранять короля даже ценой своей жизни. Немного в стороне на склоне холма все еще бегали отдельные солдаты, занимая свои места в строю. Громко орали сержанты. Лейтенанты и капитаны задумчиво смотрели вперед на неисчислимые вражьи полчища, развернувшиеся боевым строем в полутора милях от лагеря тулсакцев. А еще дальше, невидимые за горизонтом уже начинали свой разбег бесчисленные тысячи конных рыцарей Неалентоса, нацеливаясь на правое крыло икленской армии. В ответ икленцы выдвинули из своих рядов легион тяжелой пехоты, вооруженной длинными копьями.
Сплошной строй копейщиков сомкнул свои ряды и прикрылся стальной стеной щитов, над которыми хищно поблескивали острые наконечники копий.
Лязг железа, крики и испуганное ржание лошадей.

* * *

Радан шел по густо усыпанному телами полю боя, равнодушно перешагивая через трупы. Зрелище окровавленных тел и отрубленных конечностей не волновало его - за годы службы в легионах Тулсака, сначала простым рядовым мечником, а затем сержантом, он видел всякое. Просто сейчас мертвецов было слишком уж много - практически вся икленская армия навеки осталась лежать на этом поле, и только несколько жалких отрядов сумели проскользнуть сквозь ряды наступающих рыцарей Неалентоса. Иклена больше не существует, как не существует больше и надежды на его возрождение. Вместо трех королевств на картах Вал-Накина осталось только два.
Тулсак и Неалентос. Ослабленное и источенное войнами северное королевство и могучий южный сосед, способный без особого усилия смять его. Тулсак и Неалентос.
И сейчас правитель Тулсака направлялся на встречу с королем Неалентоса.
Радан споткнулся и чуть не упал, наступив на тяжелую булаву, сиротливо валяющуюся на земле неподалеку от своего хозяина. Пошатнувшись, он вынужден был шагнуть в сторону, чтобы не упасть. Подкованный сапог ступил прямо на развороченную грудь одного из мертвецов. Хрупнули ломающиеся ребра. Нога снова подкосилась, и только упав на одно колено и буквально обвиснув на древке грозного двузубого копья, король Тулсакский удержался от того, чтобы унизительно растянуться на густо политой кровью земле.
Брезгливо глядя на измазанный в чужой крови латный сапог, Радан не смог удержаться от нескольких грязных ругательств, совершенно неподобающих для правителя великого королевства. Следующие за своим королем по пятам десяток телохранителей и несколько старших офицеров разумно притворились, будто ничего не слышали.
Вдалеке уже виднелась делегация Неалентоса. Король в сопровождении примерно двух десятков стражников и нескольких слуг.
Подойдя к мрачно стоящему на месте Радану, король Иовилл брезгливо окинул взглядом бескрайнее поле битвы и, вытащив из рукава надушенный кружевной платочек, прижал его к лицу. Одет правитель Великого Неалентоса был в роскошные расшитые серебром и самоцветами одеяния, уместные разве что в тронном зале королевского дворца, но никак не на поле боя. Радан, облаченный в простые стальные латы, которые были неизменной принадлежностью каждого рыцаря тулсакской армии, поморщился и откинул забрало своего шлема, открывая лицо. Численное превосходство делегации Неалентоса его не очень волновало, и предательства он не опасался. Пусть врагов больше, но Радан все еще отчетливо помнил груды мертвецов, оставшиеся после того, как он вмешался в битву у южных ворот Тулсака, защищая свой город от посягательств проклятых икленцев. Древнее оружие внушало ему непоколебимое чувство уверенности в собственных силах. Разве убивать солдат Неалентоса труднее, чем резать на части бойцов Иклена?
- Фу-у, - король Иовилл брезгливо поморщился. - Как же тут воняет!
Радан невозмутимо кивнул. Он уже успел уточнить у своих слуг, как следует вести себя при встрече с другим монархом. Хотя... Разве это король? Это какой-то клоун в короне!
- Приветствую своего царственного собрата.
- И я тебя приветствую, - Иовилл приветственно взмахнул рукой.
На лице Радана не дрогнул ни один мускул, но в голове уже отложилась очередная мысль: Иовилл не придерживается ритуалов. Так. Значит, он не считает меня полноправным правителем... Что ж...
- Славная была битва. Поздравляю Ваше Величество с великой победой.
- Да, да. Конечно... Фу! Проклятые традиции, и зачем они только требуют встречаться на поле боя... Ну и вонь! А теперь давай закончим это поскорее. Я хочу вернуться в свой шатер...
Глядя на похотливо потирающего руки короля Неалентоса, Радан только усилием воли сдержал свое желание немедленно вышибить дух из этой жалкой пародии на правителя. Ну ладно, он еще ответит мне за все! Я подвешу его на собственных кишках.
- Я приглашаю тебя в гости, - Иовилл широко улыбнулся, демонстрируя белозубую улыбку. - Мы встретимся в моем королевском дворце в Неалентосе. Можешь взять с собой любую свиту, достойную сопровождать короля Тулсака. Ты согласен?
Вот как? Он совсем меня ни во что не ставит!.. Это же явная ловушка. Радан уже открыл рот, собираясь твердо отказаться от этой сомнительной чести, но в тот же миг пробудился чуждый голос:
- Ты примешь приглашение... Примешь... Немедленно примешь...
Король Тулсака захлопнул рот. Кажется, даже стоящие в стороне и настороженно озирающиеся по сторонам телохранители Иовилла услышали, как лязгнули его зубы. В голове вихрем заметались мысли. Но почему?.. Там же западня!.. Зачем это?.. Как?.. Круговерть мыслей немного утихла. Это же верная смерть!
- Ну что? Ты принимаешь мое великодушное приглашение?
- Прими. Немедленно прими... - не унимался чуждый голос. - Сейчас же соглашайся!
Рот Радана открылся сам собой и его собственный голос решительно заявил:
- Да, конечно. Я с удовольствием встречусь с Вашим Величеством в королевском дворце Неалентоса. Я отправлюсь сразу же, как только соберу подходящую для этого визита свиту.
- Уверен, тебя ждут незабываемые впечатления, - король Иовилл подмигнул ошеломленному Радану и, повернувшись, пошел обратно в сторону лагеря громадной армии Неалентоса в сопровождении своей свиты. Издалека донесся его недовольный голос. - Как же здесь воняет...
Радан потерянно смотрел ему вслед. Как могло случиться, что я согласился сунуть голову в этот капкан? Теперь нужно придумать, как бы вежливо отказаться от этой самоубийственной затеи...
- Ну нет, - почти весело заявил поселившийся в его голове чужой голос. - Ты пойдешь туда. И ничего не бойся. Разве мы не помогаем тебе?..
С приглушенным безумным хохотом голос исчез. Король Тулсака непонимающе моргнул. Мы?.. Да кто же эти "мы"?
- Идемте, Ваше Величество. Здесь не слишком безопасное место, - один из королевских телохранителей неуверенно дотронулся до плеча правителя Тулсака.
Радан кивнул и, рывком захлопнув забрало шлема, уверенно пошел к своему шатру, переступая через многочисленных мертвецов.

* * *

Королевский дворец Неалентоса поражал своей роскошью. Великолепные гобелены, дивные фарфоровые вазы, чудесные ковры с фантастическими сказочными узорами, невероятные в своем великолепии картины. Многочисленные статуи, большинство из которых были наследием древних времен, во множестве стояли в каждой комнате. Мраморные фигуры отличались дивными совершенными пропорциями и были сделаны так искусно, что казались живыми. Радана нисколько не удивляло их неисчислимое количество. Ведь буквально в нескольких шагах от Нового Неалентоса находился старый город - древний Неалентос, погибший во времена Раскола, когда вымерло практически все население Вал-Накина. Город погиб и превратился в жалкий призрак, напоминающий о древних временах, когда люди были подобны богам, но до сих пор каменные руины древних зданий поражали своим неизъяснимым величием. А рядом со старым городом вырос новый. Новый Неалентос, большая часть которого была построена из камней, взятых с древних руин. И именно в древних развалинах старого города были найдены все эти роскошные предметы: великолепные статуи, чудесные вазы из тончайшего фарфора, великие произведения древних художников, и другие предметы погибшего ныне искусства. Сделанная из дорогих сортов дерева мебель также была выполнена по образцу древних времен, и даже высокие стрельчатые арки дворца представляли собой попытку скопировать ажурное переплетение древней архитектуры.
Новый Неалентос больше всего напоминал какого-то неумелого подмастерья, который изо всех сил пытался скопировать великие труды истинного мастера, но настолько нелепо, что подражание выходило порой даже весьма забавно. Радан, присмотревшись повнимательнее к одному из каменных мостиков толщиной не более пальца, протянувшемуся от одной ажурной башенки к другой, презрительно хмыкнул. Мостик был только похожим на каменный, а на самом деле оказался простым деревянным мостом, покрашенным под камень. Судя по всему, этот мостик находился там только в декоративных целях - никто не решился бы пройти по такому мосту, опасаясь немедленно провалиться. Радан снова поморщился, вспомнив Поднебесный Дворец. Там по подобным каменным мостикам можно было спокойно ходить, не опасаясь в следующее мгновение полететь вниз головой с громадной высоты. Древние стоили надежно. Ажурные плетения Поднебесного Дворца никогда не раскачивались при каждом неосторожном шаге, грозя немедленно сбросить кого-нибудь вниз, и не трещали под ногами как подгнившее дерево. Более того, каменные мосты Дворца могли выдержать даже целый отряд тяжеловооруженных рыцарей, тогда как это декоративное сооружение наверняка рухнуло бы при первом же шаге на него кого-нибудь с весом большим, чем у котенка.
Король Тулсака стоял в роскошных покоях, которые милостиво отвел ему правитель Иовилл, и мрачно разглядывал через окно королевский сад, в котором работали десятки садовников, аккуратно подстригая многочисленные деревья. В глубине его души по-прежнему зрело чувство неуверенности. Осторожность призывала немедленно убраться отсюда. Это змеиное логово только на первый взгляд кажется таким спокойным. Статуи, цветочки, слуги. А на самом деле... Вооруженные до зубов солдаты за каждой дверью, сотни или даже тысячи стражников вокруг дворца, лакеи с филигранно точными движениями мастеров боя. И даже развешанное на стенах декоративное оружие вовсе не было таким уж декоративным. Опытный взгляд Радана - ветерана многих сражений привычно выхватывал эти особенности из общей картины кажущегося спокойствия. Да тут самая настоящая западня, и я сунул свою голову в самое пекло!
Нисколько не успокаивало даже то, что он сумел протащить с собой под видом свиты целую сотню самых лучших воинов королевства, замаскированных под слуг, конюхов и лакеев. Что может сделать эта сотня против нескольких легионов рыцарей, вставших лагерем вокруг города? Если король Иовилл задумал что-то недоброе...
А Иовилл с каждым днем вел себя все подозрительнее. Улыбающийся и цветущий он встретил прибывшего Радана и самолично проводил его в отведенные ему покои. Но с тех пор прошло уже восемь дней. Король Неалентоса ежедневно заходил к Радану и с каждым днем выглядел все хуже и хуже. Он похудел и сгорбился, а вокруг глаз появились темные круги. И если в первые дни Иовилл весело и беззаботно болтал о всяческих пустяках, всячески уходя от темы, когда Радан заводил речь о насущных делах, то теперь он стал беспричинно вскакивать или замирать на середине слова, уставившись в никуда пустым взором. Правитель Неалентоса стал нервным и раздражительным, а однажды просто вскочил, оборвав разговор на полуслове и, бормоча что-то невнятное о чужих голосах, выбежал из комнаты. Тогда Радан просто усмехнулся, вспомнив периодически являющийся ему голос неведомого бога. Может быть, голоса являются не только мне, но в таком случае Иовилл слишком уж нервно на все это реагирует. Король Тулсакский помнил, как его раздражало то, что голос не только постоянно зудел в его голове, но и иногда перехватывал контроль над телом, совершая дикие и непонятные поступки, рассылая многочисленных гонцов с самыми противоречивыми указаниями. Это неприятно, это непонятно, это раздражает, но Радан никогда не терял из-за этого сон. А вот король Иовилл, судя по его виду, не может сомкнуть глаз уже не первую ночь. Может быть, он чем-то прогневал Стража Бездны и теперь тот мстит ему, насылая ночные кошмары? Но нет, если бы кто-нибудь из Творцов разгневался на простого смертного... Разве может человек противиться богам? Он может лишь следовать по указанному ими пути.
И подчиняться!
Вчера Иовилл совсем не пришел к своему гостю, а разодетый в великолепно расшитую ливрею слуга принес весть о том, что король серьезно болен. Этот же слуга вежливо отказался отвечать на любые вопросы, упирая на то, что ничего не знает, а потом удалился, беспрерывно кланяясь. Радан просидел в кресле до самого заката, мрачно стискивая древко своего двузубого копья, и задумчиво потирая подбородок. Что же творится в уме этого щеголя? Что он задумал? Эх, ну почему все так запуталось. Ну почему я не на поле битвы, где каждые шаги врага просты и понятны. В глубине души Радан жалел, что он уже не может жить так, как прежде.
Звон стали. Удар, тяжело отдающийся в руке. Тяжелый щит, тянущий к земле. Меч. Великолепный меч из самой лучшей стали. И враг. Враг, на голову которого необходимо обрушить этот меч. Тяжелое дыхание и лязг доспехов.
Но эти времена теперь в прошлом. В жизни короля есть свои преимущества, но правители королевств никогда не выходят на поля сражений, вставая в строй вместе с обычными легионерами. Жаль, но теперь мне приходится иметь дело лишь с закулисными интригами и льстивыми улыбками знатных лордов. Но как хотелось бы просто выйти в поле и могучими ударами раскроить несколько голов...
И снова Радан ощутил чье-то присутствие, но на этот раз голос не стал вмешиваться. Затаившись в глубинах королевского рассудка, он беззвучно прислушивался к мелькающим в голове Радана мыслям, а через несколько минут исчез, едва слышно шепнув напоследок:
- Скоро... Уже очень скоро...
Радан стоял и смотрел на подстригающих деревья садовников, когда беззвучно вошедший в комнату слуга, нерешительно кашлянув, привлек его внимание:
- Его Величество король Иовилл просит своего царственного брата принять приглашение и сегодня вечером прийти на официальную аудиенцию, на котором будет присутствовать вся знать Великого Неалентоса.
Время пришло. Где-то далеко-далеко за пиками Ограждающих Гор Вал-Накина на немыслимо далеком расстоянии при свете тускло-красного солнца мерно перемигивались четыре багровых огонька. И там же в непроглядной темноте одной из пещер неподвижно застыли две скорченных высохших мумии, а в глубине их темных сущностей все еще теплились угольки нечеловеческого разума.
Падшие терпеливо ждали, пребывая в полной уверенности, что их время все же придет.

* * *

Роскошный тронный зал королевского дворца в Неалентосе был буквально заполонен сотнями высокомерных аристократов. Здесь собралась буквально вся приближенная к трону знать. Расфуфыренные лорды с надлежащим точно выверенным презрением поглядывали на многочисленных слуг, подготавливающих столы для будущего банкета. Их спутницы, надушенные и разодетые в роскошные платья с многочисленными кружевами, медленно прохаживались по залу, обмахиваясь веерами, как это и положено знатным леди. Обмениваясь между собой ничего не значащими фразами, все буквально не отрывали взгляд от возвышения, на котором стоял золотой трон Неалентоса. Пока пустой, ибо король Иовилл еще не удостоил их своим появлением.
Но в воздухе, густо пропитанным ароматом духов и притираний, же начинало сгущаться ожидание.
В сопровождении двух слуг и нескольких стражников в тронную залу решительным шагом вошел король Радан и незамедлительно проследовал к возвышению, где для него немного в стороне от королевского трона было установлено мягкое кресло. Приход правителя соседней державы вызвал в зале оживленные шепотки и множество изумленных и недоверчивых взглядов.
- Подумать только, явился на королевский прием разодетым в кольчугу и латы, будто на войну собрался, - шепнула молоденькая представительница местной знати, обращаясь к своей высокомерно уставившейся в потолок соседке. - Ну что за мужлан!
Ее собеседница согласно кивнула, не забывая при этом сохранять независимо гордый вид:
- Да еще и с оружием. Разве приличествует вежливому человеку расхаживать везде с копьями? А это что у него там за пятнышко на латах?.. Неужели кровь? Фу-у, какая мерзость!
- Какие же все-таки варвары эти северяне.
Радан подошел к своему креслу и невозмутимо опустился в него, положив копье на колени. А в зале снова послышались шепотки, ибо занимать свои места прежде правителя королевства - вопиющее нарушение всяческих представлений о приличиях.
- Дикарь! - Возмущенно фыркнула высокомерная дама, а ее соседка согласно кивнула, презрительно скривив губки.
Радан, откинувшись на спинку кресла, окинул многочисленных представителей местной знати ничего не выражающим взглядом и невозмутимо погладил древко своего древнего оружия. Последнее время он с ним не расставался буквально ни на минуту, ощущая себя без этого страшного оружия чуть ли не голым беспомощным младенцем. Ну что за люди, важные как индюки, которые еще не знают, что их откармливают для того, чтобы в один прекрасный день подать к столу запеченными с яблоками? А эти дамы... Радан не мог не признать, что многие из местных красавиц выглядят весьма привлекательно, но, по его мнению, было бы еще лучше, если бы они стерли с лиц этот толстенный слой пудры и румян, придающий им вид каких-то фарфоровых куколок. А их духи... Смешавшиеся в воздухе ароматы напоминали королю Тулсакскому о лавке торговца благовониями, в которую угодило ядро катапульты. При обороне Тулсака он видел подобную картину. Обвалившаяся стена, груда камней, сотни маленьких пузырьков, превратившихся в мелкое стеклянное крошево. И запах...
Мрачно развалившись в кресле, Радан все же не забывал об осторожности. Его глаза, повинуясь инстинкту бывалого воина и убийцы, методично шарили вокруг, замечая даже самую малейшую деталь. Грозные стальные наконечники копий в руках стражников, укрепленные на стенах мечи, которые хотя и предназначались только для украшения, все же были вполне пригодны и для отнятия чьей-нибудь жизни, церемониальные кинжалы на поясах знатных лордов. Ничто не ускользнуло от его внимания.
Постепенно среди собравшейся на прием знати возобновились пустые ничего не значащие разговоры.
- Варвар, - молодая дама несколькими нервными движениями поправила кружевной ворот своего роскошного платья. - Только взгляните на него. Глазами так и шарит. А взгляд-то какой! Как он на меня взглянул, так я уж думала, что это и не человек вовсе, а какое-то чудовище из местных болот. Да разве люди могут так смотреть?
- Тише, ты ведь не хочешь, чтобы он услышал, - шикнула на нее соседка. - Он снова смотрит сюда. Ты же знаешь какой слух у этих дикарей...
На лицо Радана медленно вползла усмешка. Да эти разукрашенные павлины меня просто боятся! Ах, как эти лордики сверкают глазами, сжимая свои игрушечные кинжальчики. Наверное, хотят вызвать меня на поединок? Будто у них есть хотя бы полшанса на победу. А эти леди ведут себя так, будто меня здесь и нет. Они так демонстративно отворачиваются и задирают нос, что того и гляди шмякнутся, наступив на подол своего же платья. Усмешка ширилась и вскоре превратилась в довольный смех.
Все разговоры разом утихли, и сотни глаз с неприязнью уставились на Радана. Даже слуги и стражники смотрели удивленно и неодобрительно. Радан невозмутимо подмигнул одной из местных напудренных красоток и улыбнулся, заметив, как она испуганно попятилась. Даже сквозь толстый слой пудры было заметно, что она покраснела. Стоящий рядом с ней молодой лорд раздраженно шагнул вперед и уже открыл рот, намереваясь обрушить на северного дикаря гневную речь.
И именно в этот момент прозвучали звуки горна, возвещающие о прибытии Его Величества короля Иовилла правителя Великого Неалентоса.
Иовилл вошел в тронный зал, и все присутствующие там лорды, повернувшись в его сторону, отвесили глубокие поклоны. Зашуршали юбки, когда многочисленные дамы присели в безукоризненных реверансах. Непрерывно кланяясь и пятясь задом, слуги мгновенно выскользнули из тронного зала. Радан же, на мгновение приподнявшись, кивнул Иовиллу и снова невозмутимо опустился на свое место.
Король Неалентоса не обратил ни малейшего внимания на это проявление наглости и нежелания следовать традиции. Он, спотыкаясь на каждом шагу, подошел к трону, но не сел, а встал позади него, положив руки на высокую спинку.
Радан присмотрелся к правителю и задумчиво поджал губы.
Иовилл выглядел ужасно. Тени под глазами, многочисленные морщины на лице, трясущийся подбородок... Радан хмыкнул. Мне кажется, или на самом деле в его волосах появились признаки седины? Еще недавно цветущий и вовсю волочащийся за юбками Король Неалентоса теперь напоминал трясущуюся старую развалину, которая не могла даже самостоятельно передвигаться. Радан заметил подгибающиеся колени правителя и, поняв, что тот так вцепился в спинку трона только затем, чтобы не упасть, удивленно нахмурился. Если уж ему так плохо, то почему он просто не сядет на трон?
- Я хочу кое-что сообщить вам, - голос Иовилла оказался каким-то вялым и дрожащим. - Только что я приказал казнить за измену нашему великому королевству лордов Лукиана и Дросида.
В зале среди пораженной таким известием знати послышались удивленные возгласы, и даже Радан был поражен этим известием. Общеизвестно, что Лукиан и Дросид являлись приближенными к королю советниками. Фактически именно они вдвоем управляли королевством, пока Иовилл целыми днями пропадал в будуарах представительниц прекрасного пола. Что же произошло?
- Прошу вас замолчать и выслушать меня до конца, - голос короля был едва слышен. Он с трудом держался на ногах. - Как я уже сказал, королевские советники Лукиан и Дросид сегодня утром были казнены путем отсекновения головы. Кроме того, лорды Гааф, Янин и Самон лишены своих титулов и отправлены в бессрочную ссылку...
И снова ропот в толпе знати. Иовилл же продолжал бубнить, перечисляя имена. Радан наклонился вперед и внимательно прислушивался, пытаясь разобрать слабый голос короля, практически неразличимый на фоне удивленных бормотаний, доносящихся из толпы лордов, обменивающихся недоуменными взглядами и непонимающе пожимавших плечами.
Король умолк и, тяжело дыша, поджидал, пока ропот в толпе утихнет. Потом он сделал вялое движение рукой, и подскочивший слуга немедленно протянул ему громадный свиток и королевскую печать.
- Но теперь я скажу самое главное, - на мгновение голос Иовилла окреп, наполнившись горечью и болью. - Наступают новые времена. Времена тяжелые и опасные. Времена, когда королевство Неалентоса уже не может существовать по-прежнему. Новые времена требуют решительных людей и, к сожалению, я уже не гожусь для этой роли.
И в мертвой тишине, объявшей тронную залу королевского дворца Неалентоса, безмерно усталый голос короля Иовилла произнес роковые слова, навек изменившие судьбу всего мира:
- Я подписываю отречение от престола и своей последней волей назначаю себе преемника. Отныне я больше не ваш король, - Иовилл дрожащей рукой вывел несколько слов на плотном пергаменте и, выронив перо, потянулся за королевской печатью. - Кланяйтесь вашему новому правителю. Кланяйтесь королю Радану, правителю всего мира.
Пораженный Радан вскочил с кресла. Грозное двузубое копье со звоном покатилось по мраморным плитками пола, но этот звон полностью потонул в многоголосом реве. Лорды что-то выкрикивали, потрясая кулаками. Выронив свои веера, высокородные леди в изумлении застыли с раскрытыми ртами. Некоторые особо впечатлительные представительницы знати попадали в обморок и теперь лежали на полу грудами роскошных кружев. На них никто не обращал внимания.
- Правитель Радан, подойди сюда и поставь свою подпись под этим документом.
Удивленный до глубины души Радан даже не пытался сопротивляться, когда мгновенно вынырнувший из темных глубин его разума чуждый голос перехватил власть над его телом. Опустошенно глядя со стороны на самого себя решительно шагнувшего вперед и поднимающего с пола упавшее перо, он не мог связать вместе ни единой мысли. Рука короля Тулсакского и вместе с тем рука неведомого бога поднялась и размашисто поставила подпись под грозного вида документом. Неведомая подпись на древнем языке, языке, истоки которого затерялись во тьме тысячелетий еще до Раскола.
Окутанное возбужденным гулом толпы тело Радана самостоятельно сделало шаг в сторону и решительно опустилось на золотой трон правителя Неалентоса. Нечеловеческая улыбка на миг промелькнула на его губах.
А в толпе уже послышались неуверенные возгласы, восславляющие нового правителя всего Вал-Накина.
- Слава королю Радану! Слава повелителю Неалентоса!! Слава правителю всего мира!!

* * *

Бывший король Неалентоса Иовилл стоял на балконе на самой вершине самой высокой башни королевского дворца и молча смотрел вниз. По его щекам текли слезы, отдавая дань концу его королевства. Прохладный ветер начинающейся осени ерошил его волосы, в которых уже появились первые серебряные нити.
Никто даже не заметил, как он выскользнул из тронного зала. Никто не обратил внимания на бывшего правителя, когда тот решительно поднялся на этаж слуг и, пройдя через мрачные сырые коридоры дворца, вышел на этот балкончик.
А по пятам его преследовал восторженный гул толпы местной знати, которая уже приветствовала своего нового правителя. Король Радан. Надо же... А новоявленный правитель всего Вал-Накина уже с самым собственническим видом расселся на его троне. Будто проклятый Падшими завоеватель...
- Зачем?.. Зачем все это? - спрашивал Иовилл у ветра. - Почему такова моя судьба?
Внизу у подножия башни собрались кучкой несколько стражников с алебардами и слуг, оживленно переговаривавшихся между собой. Все они вели себя как ни в чем не бывало, периодически поднимая головы и поглядывая на неподвижно застывшего на балконе бывшего короля самого могущественного государства этого мира.
Ветер холодил мокрые от слез щеки Иовилла.
- Не тяни...
Король вздрогнул. Снова вернулся его кошмар. Голоса. Голоса, которые полностью сломили его волю, превратив в свою жалкую марионетку. Голоса, принудившие его отправить в ссылку своего малолетнего сына и лишить его права на трон. Голоса, повелевшие ему казнить всех своих друзей. Голоса, подчинившие его и заставившие передать престол этому... этому... проклятому дикарю.
- Ну же... Не заставляй меня ждать...
Иовилл неистово закивал и трясущимися руками ухватился за каменные перила.
А еще через минуту его тело с влажным хрустом впечаталось в каменные плиты внутреннего двора, обрушившись на них с головокружительной высоты.

* * *

- Все прошло удачно...
- Точно так, как мы и хотели... Все потенциальные смутьяны убраны со своих постов и казнены, либо отправлены в ссылку... Во дворце остались только истинные ничтожества, не способные самостоятельно даже почесать себе нос...
- Хорошо... Я займусь тем, чтобы со всеми смутьянами произошли маленькие неприятности...
- Только без особых выкрутасов и при свидетелях, которые смогут удостоверить, что это действительно несчастные случаи... Меньше всего нам нужны слухи о короле, убирающем неугодных лордов...
- Ну... Разве я плохо поработал с этим Иовиллом?..
- Неплохо... Ладно, продолжай в том же духе, только не увлекайся... И не забудь о Янине... Он еще нам пригодится...
- О... Ненавижу этих людишек!.. Когда я отсюда выйду, они поплатятся за все...
- Забудь об этом... Не позволяй ненависти замутить твой рассудок... Месть должна оставаться холодной... Кстати, не забудь, что кроме этих жалких смертных у нас есть и еще один враг... Не чета им...
Мысленный эквивалент разъяренного воя, переходящий в жалобный визг потряс магический эфир.
- А-а-а... Он будет первым!..
- Тихо... Ты же не хочешь привлечь его внимание?.. Вспомни Грастос...
- А-а-а... Оу-у-о-у...
- Заткнись!..
- А-а... Проклятье Вечности... Как это давит... Проклятый мирок... Проклятая Сеть... О-о...
- Заткнись и принимайся за дело!.. Нам придется еще несколько лет поддерживать этого дикаря Радана и укреплять его власть, прежде чем можно будет сделать следующий шаг...

Часть четвертая

Пройдя сквозь пламя

И было объявлено народу всего Вал-Накина, что ныне они едины. Что нет больше раздробленных и непрерывно сражающихся между собой королевств. Иклен пал под пятой завоевателей, а Неалентос добровольно присоединился к Тулсаку, дабы принять участие в великом деле объединения.
А в Великом Тулсаке на площади перед Поднебесным Дворцом был торжественно коронован новый правитель всего мира. И золотой обруч, возложенный на его голову, не был простой короной. О нет. Ибо сделан был он из металла трех корон - расплавленные в одном кузнечном горне короны Тулсака, Иклена и Неалентоса навеки слились воедино, дабы знаменовать собой единство всего мира.
И весь Вал-Накин приветствовал своего правителя...

Книга Времени. Том 8, страница 634.
Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

* * *

И сидя на своем золоченом троне в сердце Поднебесного Дворца, Объединитель устремил свой гневный взгляд на беспорядки и беззакония, захлестнувшие этот мир. В течение нескольких лет были без малейшей жалости полностью уничтожены все разбойничьи банды, восстановлены разрушенные войной города, по дорогам вновь потянулись вереницы торговых караванов.
Вал-Накин наслаждался таким необычным для него явлением, как мир. Мир, воцарившийся на всех границах. Тулсак и Неалентос жили под единой властью, процветая и богатея.
А по дорогам непрерывной чередой маршировали стальные легионы, ибо не было окончено великое дело единения миров. И постепенно взгляд Объединителя обратился в сторону своих соседей...

Книга Времени. Том 8, страница 652.
Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

* * *

Таулус. - Крупный мир, считающийся изначальной родиной человечества. На данный момент является столицей Единения. Диаметр - около 823 миль. Местность в основном равнинная.
Главной особенностью мира является то, что он изначально не был создан Творцами (гипотезу о происхождении первого мира см. Происхождение миров). Соответственно, на Таулусе отсутствуют такие непременные атрибуты каждого мира, как Сеть Творца (см. Сеть Творца) и окружающая мир цепь Ограждающих Гор... Вместо Ограждающих Гор мир прикрывает магический Барьер, воздвигнутый Великим Творцом Вассианом примерно в 290-310 годах по летоисчислению Творцов, более точно установить срок не удается, так как записи того времени были утеряны, а Творец Вассиан отказывается говорить о тех временах.
Отсутствие Сети делает невозможным регулирование климата и контроль над погодой.
Население мира невероятно велико (свыше 100 миллионов человек).
Таулус - центр ремесел, искусства и торговли, но главной ценностью мира является магия. Основной статьей экспорта являются вещи, так или иначе связанные с магическим ремеслом... На Таулусе можно найти все, начиная от магических игрушек-солдатиков, способных маршировать по приказу и устраивать игрушечные сражения, до настоящих артефактов, произведенных руками самих Творцов и обладающих невероятным могуществом.
Основным недостатком можно считать то, что этот мир полностью зависит от поставок продовольствия из других миров, так как все более-менее пригодные к пахоте земли на Таулусе уже давным-давно застроены. Фактически весь мир в данный момент уже практически слился в один исполинский город.
Таулус имеет четыре портала, один из которых предназначен исключительно для служебного пользования и расположен неподалеку от Дворца Совета - основной резиденции Творцов.
Основные достопримечательности: Храм Вечности, Дворец Совета, скульптурная композиция "Мироздание", здание местного отделения Академии Творцов, Ряд Вечности...

Полная энциклопедия Единения. Том 8, страница 17.
Великая библиотека Таулуса. 4794 год.

* * *

1452 год после Раскола.

За окном мерно падали снежинки. Укутанный пушистым снежным покровом Поднебесный Дворец превратился в дивное подобие сказочного замка, в котором живут великие волшебники, возглавляемые самим Творцом. На Вал-Накине безраздельно властвовала зима.
Радан мрачно сидел на троне и угрюмо смотрел на склонившегося перед ним человека в длинном темном балахоне.
- Значит, ты не знаешь?
Человек склонился еще ниже:
- Нет, Ваше Величество, не знаю. Но и никто не знает. Портал - творение древних, и никто не знает, как он действует. Никто в этом мире не сможет управлять им.
- Но ведь это было сделано! И, значит, это можно сделать снова. Легенды повествуют о временах, когда все миры были соединены вместе через эти порталы. Так почему же мы не можем перенастроить его так, чтобы попасть в какой-нибудь другой мир, помимо этого засыпанного песком Краскира?
- Но, Ваше Величество, древние были гораздо могущественнее нас...
- Замолчи! Зачем же тогда мне колдуны, если они не способны даже на такую малость?
Некоторое время король Вал-Накина молча ждал ответа, но человек в балахоне упорно молчал, склонив голову и не отрывая глаз от пола.
- Ну, хорошо, - лениво процедил сквозь зубы Радан, мертвой хваткой стиснув древко древнего копья. - Я даю вашей гильдии последний шанс оправдаться в моих глазах. Вы должны разобраться в работе портала до начала весны. Если когда растает снег, новостей от вас не будет... Что ж, у моих палачей всего лишь прибавится работы. А теперь проваливай отсюда.
Волшебник с поклонами удалился, что-то бормоча себе сквозь зубы.
Радан, проводив его глазами, устало откинулся на спинку трона. Как же мне надоели эти указы и прошения! Провалитесь в само Сердце Бездны все эти льстивые лорды и жирные купцы, трясущиеся над своими золотыми сундуками. Все идет совсем не так как нужно. Эх, сейчас бы устроить хорошенькую войну...
Победный марш легионов, горящие города и громадные просторы неведомых миров, навек присоединенные к моему королевству.
Радан - правитель всего Вал-Накина откровенно скучал. А в глубине его души слышались победный зов рога, звон мечей и лязганье начищенных доспехов. Война. Война - вот истинное дело для настоящего мужчины. А чем занят я? О, Страж Бездны, мне ведь даже пришлось научиться читать и писать!
Но вот воевать больше не с кем. И даже последние разбойничьи ватаги, забившиеся в самые глубины восточных лесов и пробравшиеся к самому подножию Ограждающих Гор, были выкурены оттуда и пали под мечами объединенных легионов Вал-Накина. Это было еще два года назад. И с тех пор не было ни единого даже самого малюсенького сражения.
Перед его волей покорился весь мир. На Вал-Накине больше не с кем воевать.
Но ведь существуют еще и другие миры.
И чтобы попасть туда, нужно было всего лишь перенастроить портал. Портал, находящийся в развалинах города, некогда именовавшегося Икленом.
Радан видел это древнее сооружение. Черная арка, чернее самой ночи и облачко тумана, постоянно клубящееся у ее подножия. Стоит только войти в этот туман, как тут же очутишься в другом мире. В мире, сплошь засыпанном песком и населенном лишь жалкими племенами дикарей. Радан посещал это не слишком дружелюбное к человеку место и удостоверился, что обосновавшийся у него в голове голос был как всегда прав. Там даже нечего завоевывать. Нет смысла проливать кровь за эту безжизненную пустыню.
Но вот если бы портал удалось перенастроить...
Год назад Радан повелел собрать всех колдунов на Вал-Накине и пообещал баснословную награду тому из них, кто сможет переключить портал на связь с другим миром. Прошел уже год, а результатов все не было. Творение древних все так же оставалось непостижимой загадкой для любого человека.
Королевским указом были сверху донизу обшарены все библиотеки Вал-Накина и собраны все древние книги. Десятки человек днями и ночами сидели над пыльными страницами, пытаясь найти разгадку этой тайны в древних книгах. Многочисленные разведывательные отряды тщательнейшим образом исследовали древние руины и доставляли в Поднебесный Дворец сведения обо всех мало-мальски интересных находках. Таким образом были обнаружены еще два портала, но оба они были разрушены. Арки наполовину обрушились, а камни потеряли свою полуночную черноту - древняя магия покинула те места. Тем не менее, эти жалкие остатки древнего могущества в течение многих недель изучались местными колдунами, в надежде найти хоть что-нибудь полезное.
Ничего не было найдено. Ничего!
Время шло, и Радан уже начинал терять терпение. А голос все шептал, призывая его подождать и готовиться к тяжелейшей войне.
Он готовился. Стучали молоты в сотнях кузниц, выковывая тысячи мечей и копий. Ящики стрел заполоняли многочисленные военные склады. Сотни комплектов лат ждали своего часа. Табуны лошадей, вереницы телег, десятки тысяч человек. Все для победы в грядущих войнах.
И армия. Громадная армия в сорок шесть легионов. Четыреста шестьдесят тысяч в любой момент готовых к бою солдат.
Но вот врага не было. И мечи ржавели на складах, тускнели латы, а бравые ветераны изо дня в день занимались тем, что пропивали в тавернах свое жалование.
- Скоро... Уже скоро... - шептал чужой голос.
Король Вал-Накина скрипел зубами от ярости, но ждал. Скоро. Уже скоро.

* * *

Снег быстро таял под теплыми лучами весеннего солнца. Слабый ветерок неспешно погонял несколько пушистых облачков, нехотя плывущих по бескрайним просторам небес. Птицы завели свою веселую перекличку, сидя на подоконнике одной из башенок Поднебесного Дворца.
Именно в этот приятный весенний день попросил аудиенции у короля какой-то невзрачный человечек, одетый в невероятные лохмотья и постоянно шарящий вокруг безумным взглядом. В обычные времена этот никчемный тип ни за что не был бы допущен в тронную залу, но недавно вышедший указ короля Радана гласил: любой имеющий сведения о порталах может в любое время беспрепятственно предстать перед королем и если его сведения окажутся полезными и правдивыми, его будет ждать крупная сумма в золоте.
Человека проводили к королю.
Радан сидел на троне, как обычно пребывая в самом мрачном расположении духа. Он смерил незваного оборванца недовольным взглядом и недовольно буркнул:
- Выкладывай, что знаешь.
Бегающий взгляд нищего пришельца на миг прекратил свои безумные скачки по сторонам и сфокусировался на короле. Поклониться он не соизволил.
- Я слышал, ты хочешь перенастроить портал.
Один из сопровождавших оборванца стражников недовольно зашипел от такого пренебрежения королевской властью и со всего размаха опустил руку, закованную в латную перчатку, прямо на затылок гостя. Оборванец, несмотря на то, что выглядел хилым как былинка, только негромко хихикнул. Стражник хотел ударить еще раз, но замер, остановленный повелительным жестом Радана.
Король обратился к нервно потиравшему руки пришельцу:
- Говори! Но если ты еще раз позволишь себе подобную выходку, клянусь именем Стража Бездны, я прикажу пинками вышвырнуть тебя отсюда.
Человечек снова захихикал и срывающимся голосом заявил:
- Я могу перенастроить портал для тебя.
Радан заинтересованно склонился вперед, не обращая внимания на шепот одного из стоящих неподалеку советников:
- Ваше Величество, да это просто сумасшедший какой-то.
Оказалось, что оборванец обладал на редкость хорошим слухом. Он снова захихикал:
- Нет, я не сумасшедший. Я действительно знаю о портале больше любого другого в этом мире. Я могу его перенастроить, но только один раз.
- Почему только один?
Человечек молча пожал плечами, за что схлопотал еще один подзатыльник.
- Хватит. Оставьте его.
Повинуясь решительному жесту своего короля, стражники нехотя удалились за дверь, бросая на оборванного незнакомца недовольные взгляды. Советник зашептал Радану в ухо, прося его быть поосторожнее, но король не слушал его.
В человечке явственно проступало что-то знакомое. Радан поднялся с трона и медленно подошел к незнакомцу. В нос ударил запах давно немытого тела. Правитель всего мира медленно обошел человечка вокруг. Ничего особого. Обычный оборванный нищий, каких много на улицах каждого города. Но все же было что-то такое...
- Слушай его... - прошептал чужой голос в голове Радана. - Слушай его... Делай как он говорит...
Человечек снова хихикнул и прошептал:
- Слушай. Слушай.
И в этот же миг Радан понял, в чем дело. Именно голос этого оборванца показался ему таким знакомым. Это был тот самый голос, что частенько навещал его, появляясь в мыслях вот уже несколько лет.
Задумчиво кивнув, король Вал-Накина опустился на свой трон:
- И что же ты хочешь?
- Ничего... - человек засмеялся безумным хохотом, постепенно перешедшим в судорожный кашель. - Мне ничего не надо, и даже обещанную награду можешь оставить себе. Я прошу только одного: отправь меня к порталу и прикажи остальным болванам, которые там суетятся, не мешать мне. И, клянусь Вечностью, я открою тебе портал в один из соседних миров.
Необычная клятва резанула уши Радана, еще раз доказав, что этот оборванец - не совсем обычный человек. Во всех известных местах клялись обычно именем Отца Сущего, а военные, кроме того, еще и именем Стража Бездны. Изредка можно было услышать клятву именем Падших, хотя обычно так звучало самое распространенное проклятие. Но ни разу до этого момента Радан не слышал, чтобы кто-то клялся Вечностью. Бред какой-то...
Тем не менее, Радан согласно кивнул.
- Хорошо. Властью моей я назначаю тебя главным над всеми колдунами, что сейчас работают в руинах Иклена. Я приставлю к тебе стражу и прикажу им исполнять твои приказания. Но ты должен открыть мне путь в какой-нибудь из соседних миров.
Человечек снова захихикал. Безумные звуки звучали как-то... неестественно. Человеческое горло не могло издавать такие звуки.
- Готовь легионы, король. Скоро. Уже очень скоро.

* * *

- Скоро... Уже очень скоро...
Мысленный эквивалент безумного хохота прокатился волнами по бескрайней равнине. И в такт ему мигнули четыре багровых огонька, неподвижно висевших в ночном мраке.
- Не спеши... Действуй осторожно... Помни, что у нас будет только один шанс... Если все провалится, то потребуются годы чтобы снова подготовить еще одну марионетку, подходящую для наших целей... Вал-Накин - не Грастос... Теперь все гораздо сложнее...
- После того, как я потратил колоссальные силы и целый год времени, чтобы подчинить своей воле разум этого ничтожного человечишки, я не имею ни малейшего желания его потерять... Я буду очень осторожен...
- Действуй осторожно, но решительно... Радан уже теряет последнее терпение... Еще немного и он сорвется и начнет топить свою неудачу в бутылке... Он уже и так слишком часто начал пить...
- Тогда мы просто заменим его...
- Все не так просто... Сейчас он - единственное на чем держится Вал-Накин... Если король умрет, тот мирок снова развалится на множество воюющих между собой государств... Нет мы должны удержать Радана на троне и в добром здравии...
- Да понимаю я... У меня есть только одна возможность... Да и в любом случае человеческое тело моей марионетки умрет в процессе переключения портала, ибо смертные не способны выдержать напор энергии перемещения не сдерживаемой Контрольным Кристаллом...
- Я надеюсь, что ты все сделаешь правильно... Неудача на этом этапе отбросит наш план на сотню лет назад...
- Хм-м... Я приложу все силы... Не имею ни малейшего желания провести здесь хотя бы лишнюю минуту, не говоря уж о столетии...
- Помни... Проход на Таулус... Открой проход на Таулус...
- Но, по-моему, стравить Вал-Накин с Таулусом не самое разумное решение... Таулус слишком силен, а мы не можем действовать там так же свободно, как и в других мирах...
- Мы уже обсуждали это...
- Да... Но все же это слишком рискованно... Радан же никогда не имел дело с настоящими волшебниками... Вал-Накин может проиграть эту битву...
- Что ж... Тогда значит мы поставили не на ту лошадку... Если Радан победит - все хорошо... Он присоединит к своей величайшей в Мироздании армии величайших в Мироздании волшебников... Если же он проиграет - мы просто вынудим вступить в наш план правителя Кибада... Когда армия Вал-Накина перестанет существовать, а Таулус будет существенно ослаблен, его армия сможет подчинить себе оба эти мира... Мне абсолютно все равно, под чьим флагом придут те, кто вытащит нас отсюда...
Мысленный смех пронизал окружающее пространство, вызвав слабые возмущения в структуре магии этого мирка, а через мгновение к нему присоединился еще один беззвучный хохот. На мгновение тугие узлы Сети, опутывающей этот мир, дрогнули, но потом расслабились - плененные не использовали свои титанические силы, чтобы в очередной раз попытаться сбежать. Они просто смеялись, а это не запрещено.
Два мыслеголоса беззвучно хохотали, наполняя пространство волнами безумия и злобы.

* * *

Черная как сама Бездна арка древнего портала вблизи выглядела весьма неприглядно. Камень источили многочисленные выбоины и трещинки, оставленные тяжелой поступью веков. Густой белесый туман мягко пульсировал в неведомом ритме.
А вокруг древнейшего сооружения располагались свежие развалины. Некогда здесь стоял королевский дворец Иклена, но город был полностью разрушен несколько лет назад, во время Войны за Объединение, а от дворца осталась лишь громадная груда камней. В многочисленные щели между каменными плитами внутреннего двора упорно пробивалась трава.
Несколько десятков человек в балахонах бродили по площадке, упорно делая вид, что занимаются своими исключительно важными делами, но все время искоса поглядывая на арку, перед которой стоял невысокий донельзя грязный человечек, одетый в немыслимые лохмотья. Оборванец оглядывал своими бегающими глазками арку портала и непрерывно потирал руки нервным суетливым жестом. Рядом с неожиданным пришельцем стояли несколько королевских солдат с копьями в руках.
Многочисленные волшебники упорно смешивали свои эликсиры, делали всевозможные знаки руками, бормотали заклятья. Несколько человек увлеченно помешивали отвратительно-зеленоватое зелье в одном из котлов. Но все они казались недовольными и раздраженными. Подумать только! Ни один из целой сотни лучших заклинателей Вал-Накина не смог ничего добиться. Ничего! Они сыпали заклятиями, разбрызгивали зелья, мазали черный как ночь камень всевозможными эликсирами необычайной магической силы, но древняя арка высокомерно игнорировала их жалкие потуги. И тут появился какой-то нищий оборвыш и, заявив, что он знает, как заставить древнюю магию исполнять свои желания, продемонстрировал указ, подписанный самим королем. И добро, если бы он потребовал от них помощи, но проклятый оборванец высокомерно заявил, что в помощи не нуждается и всем самозванцам, которые тут собрались, лучше всего отправиться по домам.
Самозванцам! Проклятый глупец, да пожрут Падшие твою черную душу. Как ты посмел?.. Но ничего, едва только ты сядешь в лужу, король Радан самолично сдерет с тебя твою вонючую шкуру. Подобные не совсем человеколюбивые мысли посещали всех собравшихся здесь волшебников.
Прошло уже два дня с тех пор, как этот оборванец явился сюда, а результатов все не было. Он только бессистемно бродил вокруг мрачного порождения древней магии и безумно хихикал. В душе магов начала крепнуть надежда. Снова запылали костры, многочисленные пузырьки с эликсирами во множестве появились на столах, к королю было посредством магии отправлено сообщение с обещанием скорого успеха. А этот оборвыш все хихикал да приплясывал.
Нищий шевельнулся и, глупо хихикнув, вытащил из-под своих лохмотьев маленький пузырек с неведомым порошком. Несколько горстей этого порошка немедленно отправились прямо вглубь туманного облачка, прикрывающего основание арки.
Туман дрогнул и выбросил из себя многочисленные призрачные усики, почти мгновенно истаявшие в лучах весеннего солнца. Еще горсть неведомого порошка. Все новые и новые щупальца. Большинство из них быстро таяли, но некоторые, упорно ползли во все стороны, обвиваясь вокруг выщербленного камня. Оборванный колдун нервно переминался с ноги на ногу и беспрерывно хихикал. А через несколько минут все пространство вокруг съежившегося клубка тумана покрывали собой десятки и сотни узких потоков, похожих на прихотливо свивающиеся струйки дыма. Щупальца тумана прихотливо обвивали всю поверхность черной арки, расползались во все стороны, проникая в щели между камнями, или попросту слабо колыхались в воздухе.
В образовавшейся путанице невозможно было углядеть хоть какой-нибудь системы, но вот оборванный колдун явно знал, что делать дальше. Он глуповато усмехнулся и нервно заплясал на одном месте, издавая безумные звуки, напоминающие бульканье. Потом он повелительно вскинул руку, и один из беспорядочно плавающих в воздухе потоков тумана медленно распрямился и лег ему прямо в ладонь. Человечек пробормотал какие-то слова, перемежая их безумным хихиканьем, и потянул за туманный жгут, будто за веревку. Беспорядочное переплетение туманных щупальцев напряглось и запульсировало.
Волшебники остолбенели. Проклятье! Этот оборванец несколькими жестами и словами добился того, чтобы арка обратила на него внимание, тогда как мы уже год сидим тут и безрезультатно... Позабытые котлы с зельями распространяли вокруг запах перегретых нечистот, бутылочки с эликсирами со звоном падали на землю, разбиваясь о каменные плиты, заклинания обрывались на полуслове.
Сотни глаз устремились на человечка, сжимавшего в своей руке туманный жгут.
Оборванец хихикнул, начал что-то бормотать и непрерывно крутить ладонью, в которой было зажато туманное щупальце. И будто повинуясь его словам туман начал пульсировать. Многочисленные щупальца стронулись со своих мест и нехотя поползли в стороны, они выскальзывали из одних щелей, чтобы тут же скрыться в других, свивались прихотливыми узорами, опутывали камень арки и беспрерывно колыхались. Ошеломленные увиденным Вал-Накинские колдуны молча взирали на это необычное зрелище. А всем этим хаотичным переплетением туманных жгутов умело дирижировал невысокий человечек в ссохшихся от грязи лохмотьях, и безумный смех сопровождал каждое движение щупальцев тумана.
Призрачный сгусток, наконец, замер, полностью потеряв свою первоначальную форму. Теперь он больше всего напоминал притаившегося между двух каменных столбов призрачного осьминога. Оборванец в последний раз подпрыгнул и, хихикнув, выпустил жгут тумана, который молниеносно втянулся в тело призрака древней магии.
Полупрозрачные щупальца медленно растворялись, а плотный сгусток тумана постепенно приобретал привычные очертания небольшого облачка, спустившегося с небес и застрявшего в этой арке.
Одетый в лохмотья человечек несколько раз дернулся и упал навзничь. Его глаза на мгновение сверкнули изнутри каким-то ослепительным светом, и в то же мгновение изо рта, носа и ушей медленно показались тоненькие струйки крови. Судорожно дернув ногой, оборванец застыл навсегда, а на его лице довольная улыбка смешалась с застывшим в глазах удивлением.
Практически неразличимое глазу темное облачко медленно поднялось из груди умершего волшебника и, едва появившись на свету, рассеялось мелкими обрывками быстро истаявшей тьмы.
Арка портала уже снова выглядела по-прежнему. Черный как ночь камень и облачко густого тумана.
Один из местных колдунов нерешительно подошел поближе, носком сапога пошевелил мертвое тело, под которым медленно расплывалась кровавая лужа, и осторожными шагами вошел в туманную дымку. Он вернулся через несколько минут и с радостной ухмылкой поднял над головой ветку дерева с резными зелеными листьями:
- Немедленно пошлите сообщение к королю! Доложите об успехе, и не забудьте напомнить об обещанной награде.

* * *

Летнее солнце щедро одаряло Вал-Накин своим теплом. Зеленела трава. Слабый ветерок упорно атаковал плотный сгусток тумана, окутывающий подножие высокой выщербленной арки, сделанной из черного камня. А вокруг простирались руины, еще пять лет назад бывшие одним из самых значительных городов на Вал-Накине. Ведь ныне Иклена больше не существовало...
Но сейчас разрушенные улицы города были набиты людьми так плотно, как не бывало даже в те времена, когда Иклен был столицей одноименного королевства. Вот только все эти люди были военными. Блестели латы, сверкали мечи, грозные наконечники копий вздымались к небесам. Тысячи и десятки тысяч солдат. Непобедимые легионы Вал-Накина готовились к вторжению в другой мир.
Радан, облаченный в сверкающие латы и опирающийся на свое неизменное двузубое копье, стоял неподалеку от туманного облачка и задумчиво смотрел на строящиеся в походные колонны отряды мечников - первый легион готовился пройти портал и ступить на почву чужого мира.
- Какие сведения принесли разведчики? - король повернулся к стоящему рядом с ним человеку в кольчуге с золочеными накладками, выдающими в нем генерала пехотного легиона.
- Мы провели разведку ближайших к порталу районов, но не обнаружили ничего опасного. Похоже, та местность полностью заброшена. Сплошные древние развалины, сплошь заросшие плющом и деревьями. Скорее всего, нашего появления там никто не ждет, и у нас будут несколько дней для того, чтобы развернуть войска и укрепить позиции. Проверив руины и не найдя ничего особенно примечательного, наши люди спустились на равнину и, обнаружив одну небольшую деревеньку неподалеку, ночью незаметно захватили одного из ее жителей.
- Кто это был?
- Обычный тупоголовый крестьянин. Простой человек, а не представитель нечисти, как предрекали нам некоторые из этих самозванных пророков, уверявших, что все миры кроме Вал-Накина и Краскира заселены исключительно нечистью. Ничего не знает ни о тамошней армии, но о местных гарнизонах, но все же кое о чем он нам поведал. Я лично присутствовал при допросе и уверяю Вас, Ваше Величество, он не лжет.
- Что он сказал?
Генерал хмыкнул:
- Сначала молол всякую чушь, что, мол, он ничего не знает и не интересуется ничем кроме сроков сева и уборки урожая. Просил отпустить его домой и при этом клялся, что никому ничего не расскажет, но потом разговорился, когда мы его немного обработали.
- Надо думать, - хмыкнул Радан. - У нас есть очень хорошие мастера для ведения допросов.
- Он поведал нам, что тамошний мир называется Таулус и, вроде бы, еще до Раскола был столицей всего Мироздания. Сказал, что там еще сохранился древний дворец, в котором, по легенде, жил сам Отец Сущего. Теперь этот дворец закрыт мощнейшей магией, и войти туда никто не может. Не лжет - мы спрашивали очень решительно. Он сам верит во всю эту чушь, но лично меня этот болтун не убедил. Я не поверю в существование дворца, в котором жил сам Творец, пока сам не увижу его собственными глазами.
- Что еще?
- Сказал, что никогда не был нигде, кроме своей деревни и нескольких ближайших городков, куда ездил продавать овощи. В картах ничего не понимает, и читать не умеет. Дорогу он нам указал фразами типа: дойдете до старой мельницы - там направо, потом у расщепленного дуба - налево... Обычный крестьянин, каких и у нас полно. О ближайших воинских гарнизонах ничего не знает. Да что о нем говорит, он даже не знает, с какой стороны за меч берутся.
- М-да... Значит ничего важного узнать не удалось. Но ничего - разберемся сами.
- Да, еще одно. Он сказал нам, будто мир тот управляется не королем, а каким-то Советом Волшебников.
Радан презрительно взглянул на нескольких убого жавшихся в стороне колдунов, которых он решил прихватить с собой просто на всякий случай. Каждый из них держал в руках громоздкий тюк, куда были увязаны многочисленные предметы их колдовского искусства: зелья, порошки и всяческие косточки.
- И такие вот шуты правят целым миром? - король Вал-Накина недовольно фыркнул. - Да я буду просто счастлив восстановить надлежащий порядок вещей. Миром должна править сильная рука, а не кучка жалких слабаков.
Первый легион панцирных войск Вал-Накина уже выстроился в походную колонну и теперь решительно двинулся вперед. Солдаты с каменными лицами входили в туманное облачко и мгновенно переносились на немыслимое расстояние, ступая на густой травяной покров другого мира. За сверкающим стальной чешуей змеем легиона медленно ползли десятки телег с припасами.
Вторжение началось.

* * *

Радан сидел в своем шатре и разглядывал карту, на которой стрелками было отмечено положение легионов и направления основных ударов. Карта была составлена со слов опытных разведчиков и изобиловала белыми пятнами, в которых вполне мог спрятаться город размером не меньше Тулсака, но лучшего все равно не было - один из множества недостатков захватнической войны на почве чужого мира. Абсолютно неизвестная местность, абсолютное отсутствие шпионов и доносчиков, работающих во вражеском тылу и вообще абсолютное отсутствие сведений о противнике. Все это могло бы обернуться серьезными неприятностями, если бы не одно "но". А это "но" заключалось в том, что воевать-то было не с кем.
Правитель всего Вал-Накина сидел и смотрел на карту. В этот мир было введено двадцать шесть легионов, еще десять, находясь в резерве, дожидаются возле портала в развалинах Иклена. А, судя по всему, было вполне достаточно всего лишь пяти или шести тысяч солдат. Прошло уже несколько недель с тех пор, как они ворвались на Таулус и в спешном порядке принялись воздвигать укрепления, готовясь к неизбежному удару вражеской армии, недовольной появлением каких-то захватчиков. Солдаты работали изо всех сил. Валили деревья, копали ямы, сооружали вышки и временный частокол. В то время Радан считал главным удержать эти позиции и не допустить, чтобы враг захватил портал. Если бы это произошло - его план по завоеванию потерпел бы полный провал, ведь уничтожить арку ничего не стоило. Несколько хороших ударов тараном...
Они возвели временную крепость, а врагов все не было. Они превратили местность вокруг портала в хорошо укрепленный военный лагерь: рвы, частоколы, заграждения. А враг не появлялся. Они разослали множество разведчиков, а те вернулись, доложив, что вокруг в радиусе сотни миль нет ни единого более-менее крупного воинского отряда. Несколько небольших городков, множество маленьких поселений, бесчисленное количество древних руин и ни одного солдата.
Радан приказал оставить крепость и выдвигаться вперед, соблюдая максимальную осторожность. Легионы медленно поползли вперед, подминая под себя все, что попадалось у них на пути. Разрушались деревни, горели города, вдоль дорог появились десятки виселиц, над которыми во множестве вились стервятники, а сообщений о приближающейся вражеской армии не поступало.
Неужели эти колдуны, что сидят в своих замках и правят этим миром вообще ни на что не способны? Радан до боли стискивал древко своего копья. Хоть бы одно малюсенькое сражение... А тут еще и пропал этот голос, в последние годы ставший постоянным привычным спутником короля Вал-Накинского. Радан уже привык к его советам, которые неизменно оказывались правильными и разумными, хотя поначалу таковыми не казались. Ну, где же ты?! Король скрипел зубами от ярости, но ничего поделать не мог. Последние слова незримого советчика, слышимые им перед тем, как он вошел в портал, гласили: "Будь осторожен. Этот мир не так прост, как тебе кажется. Магия. Бойся магии". Возможно, это западня... Или местные маги готовят что-нибудь особенное?.. Но что?
Легионы продвигались вперед, оставляя позади себя выжженные города и деревни, вытоптанные поля и множество трупов - церемониться с крестьянами, живущими на захваченной территории, было не в обычаях привыкшего к крови Вал-Накина. Солдаты легионов вовсю грабили, насиловали и убивали.
И хоть бы кто-нибудь стал организованно обороняться. Местные жители принимались защищаться только тогда, когда кто-то ломился в их дом, а все остальное они с успехом игнорировали.
Проклятое место. Проклятые Падшими земли... Но я все равно возьму их!
Радан мрачно смотрел на карту.
Снаружи доносились удары топоров и говор сотен рабочих, присланных сюда из Неалентоса. Строились дома, казармы и склады. Временная крепость начала превращаться в город. Появились даже первые каменные дома, сложенные из подобранных на древних развалинах каменных блоков.
Вал-Накин обустраивался здесь надолго, готовясь принять на себя ответственность за власть над этим миром.
Таулус первым ляжет к моим ногам. Радан мрачно отшвырнул карту и вышел из шатра навстречу ослепительным лучам летнего солнца.

* * *

Утро следующего дня началось с новостей. Прибыли посланники от одного из уверенно продвигающихся на север отрядов. Генерал Нухен, командующий восьмым легионом конных рыцарей, докладывал, что продвигаться дальше в указанном направлении не может, так как вверенный ему легион уперся в какую-то неведомую преграду, состоящую из сплошной стены сероватого тумана, прочностью напоминающего сталь. При ударе тараном туман немного поддавался, но тут же залечивал повреждение, буквально отшвыривая тяжелый таран в сторону. Стена тянется на многие мили и поднимается на необозримую высоту, преграждая путь к дальнейшему наступлению, и преодолеть ее не представляется возможным. Захваченные в соседнем селении пленные твердили, что за этой завесой лежит Кромка Мира, а защита была поставлена одним из Творцов еще в незапамятные времена для защиты мира от Бездны.
Генерал Нухен просил дальнейших распоряжений. Радан молча пожал плечами. Что еще можно ожидать от мира, заселенного одними сумасшедшими? Даже стена из тумана не казалась чем-то необычным в подобной ситуации.
Немного позже снова прибыл гонец: подобная проблема настигла еще один легион, наступающий немного западнее восьмого - он также наткнулся на несокрушимую преграду в виде туманной стены, не поддающейся даже тарану.
Радан вздохнул и размашисто черканул по карте, поставив там длинную полосу. Похоже, продвижение на север прекратилось. Король отправил гонцов к генералам с указаниями повернуть на запад и двигаться вдоль туманной границы. Остальным легионам, находящимся в том районе, вменялось продолжать идти на север и по достижении туманной преграды двинуться на восток, отыскивая проходы и попытаться определить протяженность препятствия.
А ближе к вечеру в королевский штаб прибыл необычный пленник. Молодого юношу с едва пробившимся пушком над верхней губой доставили на одной из телег из одного городка, недавно павшего под неудержимым натиском легионов Вал-Накина. Юноша самолично обратился к одному из легионеров и просил проводить его к командиру. Говорил, что имеет некоторую информацию. Попав к лейтенанту, он поведал нечто такое, отчего лейтенант немедленно доставил его в палатку генерала, а тот приказал незамедлительно готовить повозку и везти пленника к королю.
Юноша с интересом смотрел на короля всего Вал-Накина и любознательно оглядывался по сторонам. Больше всего он был похож на беспечного туриста, разглядывающего нечто не совсем обычное, но совсем не опасное, чем на пленника, которого в любой момент могут отправить на дыбу. Спокойный взгляд, мимолетная улыбка на губах, уверенное выражение лица, на котором невозможно было прочесть ни страха, ни ненависти, ни обиды. Даже со связанными руками пленник гораздо больше был похож на короля, чем хмуро взиравший на него с позолоченного трона Радан. И только однажды юноша проявил волнение, а по его лицу пробежала мимолетная тень - он увидел древнее оружие, которое Радан привычно держал на коленях. На мгновение пленник нахмурился, но, почти мгновенно овладев собой, вновь превратился в невозмутимого истукана. Но это мимолетное колебание не укрылось от пристального взгляда короля Вал-Накинского. Значит, он знает, что это такое. Но каковы могут быть последствия?.. Радану абсолютно не хотелось, чтобы вооруженная подобными копьями армия атаковала его легионы. Надо будет спросить его об этом...
И в этот момент молодой пленник заговорил:
- Так это ты правишь этими дикарями?
Шагнувших вперед и замахнувшихся кулаками стражей Радан остановил небрежным жестом:
- Подождите. Пусть говорит. Пока.
Пленник не обратил на стражников ни малейшего внимания, пристально всматриваясь Радану в глаза. Его взгляд, казалось, проникал в самую душу, будоража там даже самые далекие уголки памяти:
- Тогда у меня есть несколько слов для тебя.
- Говори. Говори, но помни, что виселица для тебя уже готова.
На угрозу юноша прореагировал легким кивком и насмешливой ухмылкой, при виде которой Радан заскрежетал зубами. За это он поплатится лишним часом на дыбе...
- Тогда слушай. Слушай слова Совета Магов, ибо я - посол его.
Радан заинтересованно склонился вперед, мертвой хваткой стиснув подлокотники своего походного трона. Так-так, кажется, правительство этого мира, наконец, решило что-то предпринять. Но вот только слишком поздно. Слишком поздно, потому что под моей властью уже почти пятая часть этого мира. Теперь нас отсюда так просто не выбить...
Пленник, гордо выпрямившись, устремил на короля пристальный жгучий взгляд, от которого у Радана впервые в жизни возникло желание выскочить из комнаты и сломя голову умчаться подальше отсюда. И только могучим усилием воли, до крови закусив губу, ему удалось подавить это желание. Мне показалось, или пленник и в самом деле на мгновение уважительно склонил голову?..
- Совет не интересует кто вы такие. Совет не волнует причина вашего прихода. Вы ступили на земли, находящие под его защитой, вы убили его подданных, вы сожгли десятки городов и сотни деревень. Совет Магов выдвигает вам следующие требования...
- Что?! Требования?!! Да я превращу ваш совет в кровавую кашу, а тебя заживо сожгу на костре после месяца пыток!
Пленник невозмутимо продолжал, не обращая внимания на наливающееся кровью лицо правителя самого воинственного мира во всем Мироздании. За его спиной неподвижно застыли стражники, невидящими взорами уставясь в пустоту. Объятый яростью и судорожно стиснувший древнее копье, из двузубого наконечника которого с шипением выскользнуло магическое лезвие, Радан не заметил, как с юноши спали опутывающие его веревки. Твердый решительный голос буквально впивался в разум короля.
- Вы немедленно уберете своих дикарей с земель Древнего Таулуса, и никогда больше ни один солдат вашего королевства больше не войдет в этот мир. Вы немедленно прекратите убивать и грабить, и возместите Совету стоимость уничтоженных и расхищенных ценностей в двойном размере. Погубленные вами жизни бесценны и Совет Магов Таулуса требует, чтобы все виновные в убийствах и насилии предстали перед судом. Кроме всего перечисленного, вы должны выплатить нам некоторое количество золота, которое пойдет на восстановление разоренных вами земель. Сумма будет установлена позднее, и я сообщу ее дополнительно, но уверяю тебя, что ни единой монетки не будет потрачено на любое дело, не соответствующее восстановлению городов и деревень. По завершению дел Совет согласен даже предоставить вам отчет о тратах, - посланник Совета Магов широко улыбнулся и подмигнул ошеломленному и с трудом сдерживающемуся Радану. - А после того, как ваши солдаты покинут это место, мы сможем начать переговоры о торговых посольствах. Уверен, мы сможем прекрасно обойтись и без войны, извлекая множество выгод из торговли между нашими мирами. Таулус уже давно успешно сотрудничает с пятью соседними мирами, хотя должен сказать, что вся торговля ведется через западный портал, и вам придется переместить свое посольство туда. Этот городок придется снести - северные районы объявлены заповедной зоной в память о погибших во времена Раскола.
- А если мы откажемся принять эти требования? - Под показным спокойствием Радана бушевала жгучая ярость, требовавшая немедленно смахнуть голову этому наглецу.
- Это будет очень глупый поступок, - на мгновение лицо посланника сделалось печальным, а огонь в глазах сменился внутренней болью. - Мы не хотим войны, но если понадобится - будем сражаться. Ваши солдаты ничего не смогут противопоставить древней магии Таулуса, а ваши колдуны - полные ничтожества. Мы утопим вас в крови, хотя будем скорбеть при этом.
- Вот как?.. Ты грозишь мне волшебством? - Радан вытащил из-за пояса украшенный рубинами кинжал и продемонстрировал его невозмутимому послу Совета. - А знаешь ли ты, что вот это - единственная магия, в которую я по-настоящему верю?
- Тогда лучше бы тебе поскорее поверить, иначе смерть половины твоих солдат в считанные часы станет для тебя настоящим сюрпризом.
Радан хрипло засмеялся, не отрывая взгляда от печального лица молодого посланника.
- Значит, ты отказываешься принять наши справедливые требования? - Посол тяжело вздохнул. - Тогда я вынужден заявить о начале военных действий между нашими мирами. А теперь мне надо идти, чтобы предстать перед Советом и занять свое место в рядах своих соратников.
- Ну уж нет... Твой никчемный совет узнает о нашем отказе только тогда, когда ты не вернешься в срок. А ты не вернешься никогда. Стража!! Взять его!! И пусть кто-нибудь передаст палачу, чтобы начинал разогревать свои щипцы.
- Неужели ты так и не понял? Совет уже все знает. Он слышал твои слова вместе со мной. Этот мир насквозь пропитан древним волшебством, и пусть мы ничто по сравнению с древними, но в современных мирах магам Таулуса нет равных. А теперь я желаю тебе приятного дня.
Оттолкнув в сторону стражников, некоторые из которых как деревянные истуканы с грохотом повалились на землю, посланник ровным и уверенным шагом вышел наружу. Несколько долгих мгновений Радан молча сидел на троне, а потом резко вскочил и метнулся наружу, вытягивая руку и указывая на быстро удаляющегося молодого мага:
- Взять его!!! Немедленно! Доставить его ко мне живым или мертвым!
Сотни солдат Вал-Накина молниеносно выхватили мечи и, тяжело грохоча своими тяжелыми латами, бросились за уходящим вдоль улицы посланником. Впереди быстро удаляющегося волшебника из домов высыпались несколько десятков солдат и рьяно ринулись ему наперерез, выставив вперед грозно сверкающие наконечники копий. Посланник свернул за угол и побежал. Радан на едином дыхании взлетел на наблюдательную вышку и, оттолкнув в сторону удивленного часового, пристально всмотрелся вдаль.
Ага, вот он. Посланник зигзагами бежал между убогими домишками местных рабочих, невозмутимо продолжающих свои дела. По пятам за ним неслась целая орава солдат. Не уйдешь... Впереди бегущего мага несколько стражников уже закрывали городские ворота, а из соседней казармы десятками выскакивали полуодетые легионеры.
И тут случилось что-то необычное...
Ярко-рыжим пламенем полыхнуло сразу несколько домов, а между ними ослепительной дугой сверкнула зазубренная стрела молнии, разом разворотившая всю округу. Оглушительный грохот удара смешался с испуганными воплями и свистом разлетающихся обломков. К небесам взметнулись клубы густого дыма.
Из дымной завесы выскочил посланник и заторопился к воротам, которые в следующий миг разлетелись в мельчайшую труху. Преградивших дорогу стражников расшвыряло во все стороны.
Посол Совета миновал разбитые ворота и под яростное шипение разъяренного Радана помчался в сторону недалеких руин, где отряды рабочих брали камень для строительства города. В погоню за ним устремился небольшой отряд конных рыцарей.
И снова ослепительная вспышка молнии. Грохот взрыва, и предсмертное ржание лошадей. Когда дым рассеялся, Радан заметил мерно бегущего посланника и несколько метавшихся лошадей без седоков. А рядом с уродливо опаленной травой во множестве лежали мертвые тела. Даже отсюда король Вал-Накинский смог различить уродливо вывернутые конечности и превратившиеся в безобразный комок металла латы. Один из рыцарей с трудом поднялся, сделал несколько неуверенных шагов в сторону города, шатаясь как пьяный, и рухнул на землю, слабо подергиваясь.
- Немедленно выслать в погоню отряды лучников!! Пристрелите этого колдуна!!!
Вдали у самого горизонта снова мелькнула вспышка, а немного позднее донесся и громовой раскат. А потом вспышки последовали одна за другой. Удары грома слились в единый непрекращающийся ропот.
Посланник наткнулся на ряды одного из резервных отрядов... и прошел сквозь них как раскаленный нож сквозь масло.

* * *

- Ваше Величество, сбежавший колдун был обнаружен в тридцати милях от этого места и загнан в овраг. Пехотные отряды не смогли выкурить его оттуда, и тогда я приказал использовать лучников...
- Короче. Не тяни.
Усатый капитан стрелкового отряда вздрогнул и вытянулся в струнку:
- Колдун убит. Тело мы сожгли согласно Вашему приказу.
- Скольких ты потерял?
- Восемьдесят шесть человек, Ваше Величество.
Небрежным жестом отпустив капитана, Радан медленно подошел поближе к громадной оплавленной выбоине, окруженной со всех сторон обгорелыми развалинами домов. Позади него внимательно шарили по сторонам несколько стражников, охраняя своего правителя от внезапной атаки, хотя после увиденного вчера Радан сомневался, есть ли вообще прок в этой охране.
Восемьдесят шесть убитых... Значит, всего - почти пять сотен. Во имя Стража Бездны, пятьсот погибших бойцов против одного мертвого врага!
Могущество магии здешних колдунов действительно стало для Радана настоящим сюрпризом. Громадные воронки в изрытой и опаленной земле, превратившиеся в гору щепок ворота, покореженный частокол, разрушенные дома. И пятьсот погибших солдат. Пятьсот жизней в обмен на одну. Не слишком-то выгодный размен.
С некоей внутренней дрожью Радан думал о Совете, обладающем подобной силой. Если он выставит против меня несколько тысяч подобных магов...
Король с презрением посмотрел на нескольких Вал-Накинских колдунов, копошащихся в перепаханной волшебством почве. Колдуны сыпали какими-то порошками, лили вонючие эликсиры и во множестве чертили уродливые магические руны. Никчемные шарлатаны. Вот если бы у меня был хотя бы десяток настоящих магов, подобных тому, что побывал вчера у нас в гостях...
Радан вернулся в свой походный шатер и, разослав гонцов с предупреждениями легионам о возможном появлении могущественнейшего врага, принялся нетерпеливо ждать. Что-то несет мне будущее? Победа или смерть?

* * *

В роскошном зале богато украшенном мрамором и позолотой за длинным столом из редких пород дерева сидели около двух десятков человек. Все они были ветхими древними стариками в простых черных балахонах. Позади каждого кресла, на котором восседал один из стариков, стояли кривые посохи, сделанные из обрубленных ветвей дерева, кое-где сохранивших еще клочья коры - напоминание о древних временах.
Один из стариков медленно поднялся со своего места и склонил голову. Качнулась седая борода.
- Слушайте меня, братья, - голос говорившего был тихим, но твердым. - Война идет. Война, которую мы не хотели, ступила на почву нашего мира. Иноземные захватчики вторглись на наши земли через северный портал. Это не люди, а безжалостные дикари. Они жгут, насилуют и убивают без малейшей жалости. И теперь пришло время дать им отпор.
Один из стариков с кряхтением поднялся и устремил свой высохший палец на говорившего:
- Да. Пришло время сражаться, - голос старца наполнился ядовитым презрением. - Сражаться, когда уже почти четверть нашего мира находится под пятой завоевателей. Где же ты был раньше, Афинодор? Почему мы не выступили сразу же?
Еще один старик поднялся со своего кресла:
- Сядь, Иософат. Все мы виновны в случившемся и твоя вина нисколько не меньше других.
Иософат вызывающе взглянул на своего собеседника, но сел.
- Продолжай, Афинодор.
Старый волшебник печально склонил голову:
- Да, я виновен. Виновен в преступном бездействии, когда люди, положившиеся на нашу защиту гибли тысячами. И то, что на Таулусе не было войн со времен Раскола, не является оправданием. Я виновен, братья. Виновен в смерти многих и многих несчастных жителей нашего мира, но еще я виновен в смерти одного человека из наших рядов.
На бесконечно долгое мгновение в зале воцарилась мертвая тишина.
- Я виновен. Я послал одного молодого юношу из нашего братства, чтобы попытаться решить дело миром. Но молодости свойственна горячность, а этого я не учел. Мне надо было пойти самому... Мальчишка погиб, а его тело было сожжено на костре. Я наблюдал за происходящим его глазами и видел того, кто повинен в наших бедах. Это настоящий дикарь. Король варваров. Он безумен и жаждет крови. Нашей крови. Но что хуже всего, в его душе заметны следы постороннего вмешательства. Следы самого могущественного зла во всех мирах.
Сидящие на креслах волшебники переглянулись и молча опустили глаза, в которых отчетливо плескались страх и отвращение.
- Да. Это следы нашего древнего врага. Падшие снова плетут свои сети. И я не сомневаюсь, что появление этой бесчинствующей орды - дело их рук.
Снова поднялся Иософат и с затаенной ненавистью во взгляде уставился на склонившего голову мага:
- Падшие в этом мире, а ты молчал? Ты не просто виновен в пренебрежении обязанностями... Или ты служишь им? Предатель!
- Сядь, Иософат. Сядь и немедленно прекрати эту чушь. Замолчи. Ты прекрасно знаешь, что если бы Падшие вырвались на волю, то все мы были бы уже мертвыми.
- Нет, Никандр, я не стану молчать. Пусть даже Падшие по-прежнему заключены в Сердце Бездны волею Стража, но даже их следы несут огромную угрозу. Если Падшие что-то хотят, то я согласен отдать свою жизнь, чтобы только они не достигли своей цели!
- Да. Мы все знаем твою ненависть к этим древним врагам рода человеческого. Да, Падшие очень опасны, но они скованы древними заклятиями и навеки заточены очень далеко отсюда, а Страж Бездны стережет их вечную тюрьму. Дай Афинодору сказать, а потом сможешь сам взять слово.
- Я уже почти все сказал, - по морщинистой щеке старика медленно скатилась слеза. - Я виновен.
- Мы все виновны. Никто не мог даже помыслить о вторжении через северный портал, который вот уже тысячу лет считался поврежденным и крайне опасным для перехода. Северный портал нестабилен и то, что варвары смогли пройти сквозь него - всего лишь слепое везение.
- Везение? Или помощь тех, кто создавал эти порталы?
- Я... Я не знаю... Возможно, ты прав, Иософат. Но в любом случае... Мы должны были выставить там пост стражи, а не бросать следы древней магии на произвол судьбы. И, кроме того, я погубил одного из наших учеников.
- Но он сам выбрал свою судьбу. Твоя вина невелика.
- Нет. Она очень велика. Тысячи душ навеки ушли в Бездну. Они вопиют о мести. Я решил, - на миг старый волшебник замолк. - Я решил оставить Совет.
- Что?..
- Но это неслыханно...
- Из Совета нельзя просто так выйти...
- Ты сошел с ума!..
- Я решил. Сейчас я выйду из этого зала и никогда больше не войду в него. Я встану плечом к плечу с теми из нас, кто пойдет умирать во имя свободы. И вся моя мощь без остатка обрушится на головы проклятых захватчиков. Я собирал знания по крупицам почти двести лет, и теперь пришло время обрушить обретенную за это время силу на головы наших врагов.
Старый Афинодор молча поднял руку и в нее влетел окутанный голубоватым сиянием посох. Одним плавным движением седой маг переломил главный атрибут своей власти пополам и небрежно отшвырнул обломки. Куски дерева с глухим стуком упали на пол. Окутывающее их свечение медленно угасало.
Все молчали. В полной тишине Афинодор поднялся и, склонив голову, вышел из зала.
После длительной тишины вновь поднялся Иософат:
- Предлагаю заняться разработкой плана атаки, но сначала необходимо поставить заслон.
Воздух наполнился могучим ощущением силы. Магическое покрывало окутало весь зал, подавляя любое проявление чуждого волшебства. Посохи за спинками кресел слабо переливались всеми цветами радуги. Едва слышно потрескивали искры, медленно расползающиеся по старому дереву.
- Ну что ж... - Иософат удовлетворенно вздохнул. - Если и это не сдержит Падших от подслушивания, то, полагаю, их не сдержит ничто во всех мирах. А теперь давайте приступим к делу. Варвары не станут ждать. Я слышал, что у их правителя есть действующий шрокен. Как вы считаете, какова вероятность того, что у этих дикарей есть отряды, вооруженные подобным образом?
Постепенно один за другим маги втянулись в диспут, и за столом закипел оживленный спор.

* * *

Шестнадцатый легион походной колонной шел по древней выщербленной дороге. Тысячи подбитых сапог глухо топали по каменным плитам. Солдаты беззаботно сняли шлемы, убрали щиты и неторопливо шагали вперед лениво переговариваясь. И даже офицеры расслабились. В этом мире попросту не было врагов. Никто не поднимал меч, чтобы напасть на нежданных пришельцев, никто не выстраивался в боевые порядки, чтобы встать на пути неотвратимо надвигающегося легиона. Несколько разоренных деревень и два небольших городка, преданных огню и мечу, оставались позади, полностью подчиненные Вал-Накину.
За все время, прошедшее с тех пор, как шестнадцатый пехотный легион покинул свой родной мир, погибло всего лишь пятьдесят два солдата, причем подавляющее большинство пали жертвой своей собственной глупости. Бойцы тонули, срывались с вершин башен, дрались между собой и умирали от естественных причин, к коим можно было отнести и болезни кишок. От руки врага пока погибли только трое.
Опасности не было. Местные жители никогда не нападали первыми. Они защищались, когда кто-либо угрожал их дому, но в остальном... "Настоящие бараны, ждущие прихода мясника". Так однажды сказал сам король, а теперь эти слова со смехом повторялись чуть ли не по сотне раз каждый день. Бараны, ждущие мясника. Разве баранов нужно бояться?
Шестнадцатый пехотный легион шел на юг, направляясь к месту, известному со слов захваченных пленников, как Ряд Вечности. Названия не понимал никто, но, кажется, там находились какие-то древние развалины. Легион шел. Он шел, дабы водворить эти земли под железную руку Вал-Накина.
Никто так и не понял, как это произошло.
С безоблачного неба густой чередой сорвались сотни молний, вычертившие в небесах свой смертоносный танец. Почти тысяча солдат были мгновенно убиты, а их тела оказались разодранными на тысячи клочков вместе с доспехами. Еще вдвое больше было ранено.
Ровная колонна непобедимых войск Вал-Накина мгновенно превратилась в чудовищную мешанину стали и плоти, где вовсю царствовала смерть. Легионеры бросали оружие и с воплями бросались бежать, спотыкаясь о тела погибших товарищей. И некому было наводить порядок. Удар был нацелен великолепно - все офицеры полегли сразу же, не успев даже открыть рот.
Еще один удар, от которого дрогнул весь мир, вмял в каменные плиты древней дороги еще несколько сотен бойцов. Хаос ширился. Люди просто захлебывались в панике. До сих пор ни разу не сталкивающиеся с магией солдаты Вал-Накина были атакованы одним из самых могущественных проявлений волшебной сущности этого мира. И теперь никто не знал, как следует поступать в подобной ситуации. Некоторые бойцы хватали щиты и прикрывали ими головы, пытаясь защититься от пылающих стрел молний, во множестве сыплющихся с небес. Тщетно. Молнии с легкостью превращали щиты в комья смятого и оплавленного металла, разрывая людей в клочья. Кое-кто пытался бежать в стороны, отталкивая своих собратьев. Бессмысленно. Подобные беглецы разлетались кровавыми брызгами, едва сделав несколько десятков шагов.
Молнии исчезли, но вместо них на доведенных до состояния крайнего ужаса солдат с небес обрушился ливень жидкого огня, с легкостью прожигающего доспехи.
Шестнадцатый легион превратился из воинского подразделения в обезумевшую толпу. Люди в тяжелых латах лезли буквально по головам своих собратьев, или, размахивая мечами и безжалостно полосуя собратьев по оружию, пытались расчистить себе дорогу к бегству.
Смерть была их уделом, а с неба, окутанные слабой дымкой магии, падали струи безжалостного магического огня.
Когда огненный шквал утих, и погасло свечение могущественной магии... от шестнадцатого легиона не осталось ни единого человека.
Громадная выжженная площадка, заваленная комками ноздреватого металла, в которые превратились оружие и доспехи, и множеством обгорелых костей. В воздухе стоял отвратительный запах горелого мяса.
Весь легион был уничтожен в течение нескольких минут. Никто не выжил.

* * *

Двадцать восьмой легион походной колонной шел по бескрайнему полю, где из земли мириадами поднимались незрелые колосья пшеницы. Тысячи подбитых сапог методично подминали под себя будущий хлеб, оставляя за собой широкую полосу вытоптанной земли. Солдаты беззаботно сняли шлемы, убрали щиты и неторопливо шагали вперед лениво переговариваясь. И даже офицеры расслабились. В этом мире попросту не было врагов. Никто не поднимал меч, чтобы напасть на нежданных пришельцев, никто не выстраивался в боевые порядки, чтобы встать на пути неотвратимо надвигающегося легиона. Многочисленные деревни, подвергнутые разорению и полностью подчиненные Вал-Накину, уже остались позади.
За все время, прошедшее с тех пор, как двадцать восьмой пехотный легион покинул свой родной мир, погибло всего лишь восемьдесят четыре солдата. Такие большие потери оправдывались неудачей при переправе, когда перевернувшаяся лодка мгновенно отправила на дно почти полсотни легионеров. Никто из них не смог выплыть - тяжелые кольчуги не давали ни единого шанса. От руки врага пока не погиб никто.
Опасности не было. Местные жители никогда не нападали первыми. Они защищались, когда кто-либо угрожал их дому, но в остальном... "Настоящие бараны, ждущие прихода мясника". Так однажды сказал сам король, а теперь эти слова со смехом повторялись чуть ли не по сотне раз каждый день. Бараны, ждущие мясника. Разве баранов нужно бояться?
Двадцать восьмой пехотный легион шел на юго-запад, направляясь к одному из самых крупных городов в этой части мира. Город назывался Лактос, а жило там, по меньшей мере, пятьдесят тысяч человек, которым предстояло стать подданными Вал-Накина. Легион шел.
Никто так и не понял, как это произошло.
Вроде бы резкий порыв ветра принес густое облако пыли. Красноватая пыль на несколько минут окутала весь легион, заставив солдат недовольно чихать и ругаться, и унеслась дальше, безобидно рассеиваясь. Никто из легионеров не видел, но едва только пыль оседала на землю, как тут же таинственным образом меняла цвет, превращаясь из красноватой в обычную серую. Магия покидала эти маленькие частички земли, истаивая на воздухе тоненькими едва различимыми сгустками голубоватого сияния. Волшебники Таулуса не хотели смерти своих подданных, защитив их от своей же магии. Но легион был уже обречен.
До самого вечера солдаты двадцать восьмого пехотного легиона шли как ни в чем не бывало. Они переругивались, обменивались пошлыми басенками и беззлобно проклинали жаркую погоду - обычная солдатская болтовня. Но вечером, едва только были установлены палатки и выставлены часовые, в палатку к армейским лекарям явилось необычайно большое количество больных. Симптомы у всех были одинаковыми: тошнота, головная боль и потеря ориентации.
Ничего не понимающие лекари делали все, что было в их силах, но ничего не помогало. Эликсиры, настои, припарки и кровопускания оказались бесполезными.
Первый больной солдат умер сразу после полуночи, изойдя кровавым кашлем. К тому времени уже половина лагеря с трудом могла стоять на ногах.
Лекари трудились в поте лица, стараясь, по крайней мере, облегчить участь больных. Тщетно. Сами они свалились с теми же симптомами уже ближе к рассвету.
Восход солнца сопровождался надсадным кашлем и стонами. Не могло быть и речи о том, чтобы двигаться дальше. Только несколько человек еще могли подняться на ноги. Над лагерем уже начали собираться стервятники.
Когда солнце достигло полуденной отметки, все было кончено. Никто не выжил. Даже лошади погибли в судорогах.
От двадцать восьмого пехотного легиона не осталось ни единого человека.

* * *

Тридцать третий легион походной колонной шел по холмистой местности, изрезанной сотнями оврагов. В стороне от медленно ползущей стальной лавины возле самого горизонта виднелась далекая полоска туманной дымки - щит, за которым лежала Бездна. Тысячи подкованных копыт взрывали землю и вытаптывали траву. Солдаты беззаботно сняли шлемы, убрали щиты и неторопливо шагали вперед лениво переговариваясь. И даже офицеры расслабились. В этом мире попросту не было врагов. Никто не поднимал меч, чтобы напасть на нежданных пришельцев, никто не выстраивался в боевые порядки, чтобы встать на пути неотвратимо надвигающегося легиона. Несколько деревень, а вместе с ними и один из крупных городов, подвергнутые разорению и полностью подчиненные Вал-Накину, уже остались позади.
За все время, прошедшее с тех пор, как тридцать третий легион конных рыцарей покинул свой родной мир, погибло всего лишь девятнадцать солдат. И большая часть скончалась от естественных причин. От руки врага погибли всего два человека.
Опасности не было. Местные жители никогда не нападали первыми. Они защищались, когда кто-либо угрожал их дому, но в остальном... "Настоящие бараны, ждущие прихода мясника". Так однажды сказал сам король, а теперь эти слова со смехом повторялись чуть ли не по сотне раз каждый день. Бараны, ждущие мясника. Разве баранов нужно бояться?
Тридцать третий конный легион шел на восток, двигаясь вокруг щита и проводя общую разведку местности. Солдаты действовали согласно приказу короля: повернуть на восток и попытаться обойти туманную стену или найти проходы на ту сторону. Легион шел.
Никто так и не понял, как это произошло.
Светловолосый лейтенант почесал затылок и, прищурившись, взглянул в ту сторону, куда указывал палец усатого разведчика. На вершине холма, едва различимые с такого расстояния, виднелись несколько человеческих фигур.
- Сколько их там.
- Около пяти десятков.
Лейтенант хмыкнул. Пятьдесят человек не смогут причинить какой-либо существенный урон целому легиону рыцарей, даже если все они там - великие мастера меча. Опасности нет, но все же...
- Сержант!
- Господин лейтенант?
- Возьми свою сотню и разберись вон с теми ребятами на холме...
И в этот момент на вершине далекого холма полыхнула ослепительная вспышка, из которой вырвался толстый пучок света, обрушившийся на стройные ряды тридцать третьего легиона. Этот пылающий луч буквально пропорол строй рыцарей, превращая людей в обугленные головешки. Крики смешались с отчаянным лошадиным ржанием. Рыцари с проклятиями вылетали из седел и с громким лязганьем лат падали прямо под копыта своих собственных коней, испуганно мечущихся в состоянии непередаваемого ужаса.
Снова мелькнула далекая вспышка света, и сразу же на смешавшиеся ряды солдат обрушилось еще одно пламенное копье. Сияющая ярче солнца полоса с шипением вспорола склон холмика и разом превратила в пепел несколько сотен человек. Неразбериха усиливалась, превращаясь в настоящий хаос.
Немного в стороне от основных рядов лейтенант, отчаянно ругаясь, пытался организовать хоть какое-то подобие порядка и контратаковать засевших на дальнем холме колдунов. Строй медленно готовился к столь любимому на Вал-Накине таранному удару конных рыцарей, когда неотвратимая лавина закованных в латы рыцарей, сверкая сотнями копий, монолитно бросается на врага. Грозная сталь алчет человеческой крови, а то, что сможет уцелеть после этого удара, погибнет под копытами следующей шеренги.
Еще одна пламенная стрела медленно поползла по рядам тридцать третьего легиона, оставляя за собой многочисленные язычки пламени, ласкающие сотни обгорелых трупов в оплавленных доспехах.
- Вперед!! Копья наперевес!
Стальная стена, медленно набирая скорость, устремилась в сторону проклятых колдунов, пытаясь спасти легион от окончательного разгрома. Граненые наконечники копий устрашающе сверкали в лучах солнца. Отполированные до блеска латы. Рвущие землю подковы ширококостных рыцарских лошадей. Плотно захлопнутые забрала, и сверкающие ненавистью сквозь отверстия в шлеме глаза.
Эта лавина стали сметет все на своем пути. Кто может остановить ее?
Волшебники Таулуса могут.
И под копытами коней с громовыми раскатами вздыбилась земля, небрежно расшвыривая монолитный строй солдат Вал-Накина. Полыхнуло пламя. Цепочка взрывов буквально перемолола атакующих всадников.
А потом обрушилась на основные силы, все еще пребывающие в состоянии полнейшей паники.
Тридцать третий конный легион практически весь полег на этих холмах. Из десяти тысяч солдат в живых остались только считанные единицы.

* * *

Радан мрачно смотрел на карту. Положения легионов и направление их движения были отмечены стрелками и рядами цифр. И некоторые из них были обведены кружочками.
Ситуация складывалась угрожающая. Тридцать третий легион практически уничтожен жалкой кучкой из пятидесяти местных колдунов. Только несколько человек чудом смогло уцелеть и вернуться, чтобы сообщить об этой катастрофе. От шестнадцатого и двадцать восьмого легионов вот уже несколько дней не поступало ни единого слова, и, вполне возможно, что они разделили судьбу тридцать третьего.
И, судя по всему, в рядах противника потерь практически нет. Нет потерь! А я потерял тридцать тысяч опытных ветеранов! Три легиона уничтожены полностью. Что же делать? Как бороться с этими колдунами?.. Будь проклято это колдовство. Битва лицом к лицу со сталью в руках - вот настоящая война, но как можно воевать, если враг уничтожает моих бойцов еще до того, как они смогут замахнуться мечами. Радан стиснул зубы, вспомнив слова одного из рыцарей, выживших после избиения тридцать третьего легиона. "Они обрушили на нас свет. Свет такой яркий, что мог ослеплять. Свет, несущий в себе смерть. Смерть и огонь. И от него не было спасения. Латы мгновенно раскалялись докрасна, зажаривая находящихся внутри воинов. Я никогда не забуду предсмертные крики своих товарищей, когда жгущее пламя коснулось их тел. Не думаю, что снова возьму меч в руки. Уж лучше жить на какой-нибудь ферме и ковыряться в земле, будто грязный крестьянин, чем кончить вот так".
Будь проклято это колдовство! Проблема боевого духа скоро станет в полный рост. Еще пара подобных случаев, и моя армия растает как кусок масла на сковороде. Солдаты и так начинают роптать.
В шатер с поклоном вошел пропыленный гонец в кожаных доспехах.
- Э-э... Ваше Величество?
Радан медленно поднял на него свой взгляд. Увидев в глазах короля тлеющие огоньки ненависти, гонец судорожно сглотнул и отшатнулся.
- Говори, - в голосе правителя Вал-Накина слышалась едва сдерживаемая ярость.
- В-ваше Величество, я принес письмо от генерала Нифонта, командующего седьмым легионом.
- Что там?
- У нас было сражение...
- Сражение? - Радан мрачно потер подбородок. - Сражение или избиение?
Вместо ответа гонец снова поклонился и протянул королю свиток, перевязанный разноцветным шнурком и запечатанный личной печатью генерала Нифонта. Пока Радан мрачно смотрел на послание, гадая о доставленных новостях, гонец успел поспешно ретироваться, опасаясь попасть под горячую руку правителя, который в последнее время стал слишком уж вспыльчивым.
Только еще одного разгрома мне не хватало... Решительным движением пальца Радан сломал печать и развернул свиток.
"Ваше Величество, я сообщаю Вам о первом столкновении с силами противника в количестве около пятисот человек. Я приказал готовиться к сражению, не сомневаясь в том, что вверенный мне седьмой легион с легкостью сомнет этот жалкий островок сопротивления. Но дело пошло совсем не так, как хотелось. Когда мы пошли на сближение, выяснилось, что враг обладает неизвестным магическим оружием, похожим на то двузубое копье, каким обладаете Вы, Ваше Величество. Я все же не стал отказываться от битвы, упирая на подавляющее численное превосходство наших войск. Когда отряды сошлись, наши бесстрашные воины начали поначалу теснить врага, не обращая внимания на ужасные потери, причиняемые нам этим чудовищным оружием, но вскоре оказалось, что часть вражеского отряда, скрытая покровом какой-то магии, смогла пробраться мимо наших часовых незамеченной и внезапно ударить в тыл. С прискорбием сообщаю, что вынужден был отступить, спасая легион от полного разгрома, оставив поле боя врагу. Легион потерял около трети своего состава. Потери врагов трудно оценить, но по моим расчетам - около двух-трех сотен погибших солдат. Вражеский отряд идет по пятам за нами, не вступая в битву и, видимо, ожидая подкрепления. Я отступаю на северо-запад, дабы соединиться с четвертым гвардейским легионом и попытаться снова дать бой. С уважением к Вашему Величеству, генерал Нифонт".
Итак, моя мечта об отряде вооруженном волшебным оружием древних стала реальностью и превратилась в жуткий кошмар. Зная генерала Нифонта, Радан нисколько не сомневался, что тот кое о чем предпочел умолчать, кое-что преувеличил, а в некоторых местах откровенно приврал. Скорее всего, отряд вражеских бойцов разбил седьмой легион наголову, и теперь он бежит навстречу четвертому гвардейскому, надеясь укрыться за его спиной, пока древние копья вновь будут пить кровь Вал-Накина. Да что это за мир?! Неужели в Мироздании больше не осталось нормальных миров? Почему судьба привела меня именно в это сумасшедшее место, где правит не тот, кто способен на это, а тот, кто всю жизнь безвылазно просидел в библиотеках за чтением всякой древней рухляди? В ярости ударив кулаком по столу так, что подскочившая чернильница опрокинулась и залила весь стол, Радан рывком встал и вышел из шатра. Придется заняться этим самому.
Покрывая земли Таулуса абсолютной чернотой, по карте медленно растекалась лужица чернил.

* * *

Шло время. Дни сменялись днями. Лето медленно переходило в дождливую осень.
А на Таулусе вовсю кипели бои, и землю обильно поливала человеческая кровь. Гибли вторгшиеся с Вал-Накина захватчики, гибли мирные жители, виновные только в том, что подвернулись под руки разъяренным легионерам, гибли волшебники.
Получив несколько очень чувствительных ударов, Вал-Накин прекратил наступление и целиком сосредоточился на обороне. Пять легионов почти полностью полегли под ударами чудовищной магии, еще три понесли громадные потери и были расформированы, а оставшиеся в живых солдаты перешли в другие подразделения. Приказом Радана резервные силы, ожидающие своего часа возле портала, были введены на Таулус и сомкнулись плотным кольцом вокруг выросшего в чужом мире поселения завоевателей. Главной их задачей было сохранить портал от разрушения. Защитить каменную арку любой ценой.
А вокруг этого стального кольца во множестве рыскали группы колдунов и периодически наносили небольшие, но весьма чувствительные удары по позициям Вал-Накинских легионов.
Легионеры быстро научились избегать массированных вражеских ударов, подобных тем, которые привели к гибели шестнадцатого, двадцать восьмого, тридцать третьего, а позднее еще и двадцать первого легионов. Солдаты постоянно были настороже, отдавая все больше и больше усилий для разведки и при малейших признаках опасности разбиваясь на сотни небольших отрядов, мгновенно рассыпавшихся в разные стороны, чтобы уйти от основной силы удара. Магия все равно находила свои жертвы, но теперь их было гораздо меньше.
Небольшой отряд местных воителей, вооруженных древним магическим оружием, еще несколько раз тревожил покой захватчиков, но без особых результатов. А после одного из сражений, в котором со стороны Вал-Накина участвовал крупный отряд легкой конницы, понеся значительные потери, он был вынужден отступить. Это была первая настоящая победа, достигнутая истинным мастерством стратегии, а не путем безумного столкновения, после которых трупы погибших легионеров громоздились невероятными грудами. Слушая рассказы о сражении, Радан признал эффективность подобных действий, назначил командующего отрядом капитана командовать двадцать пятым конным легионом, попутно повысив до генерала, и отправил тревожить тылы противника.
В том же бою было захвачено несколько сот древних копий. Мечта Радана о легионе, вооруженном могучим оружием древних, обещала в скором времени обратиться реальностью. Магическое оружие тотчас же было передано на изучение колдунам, но, к сожалению, древняя магия не собиралась раскрывать свои секреты. Колдуны Вал-Накина ничего не смогли понять в принципе действия этого оружия. Радан, уже понявший полнейшую ничтожность своих магов по сравнению с местными, только махнул рукой, приказав немедленно "отправить этих шутов обратно на Вал-Накин, чтобы не мозолили мне глаза".
Не ушли невредимыми и отряды волшебников Таулуса. Несколько раз дело доходило до прямого столкновения, в котором не способные к ближнему бою маги бывали неизменно биты. Особенно крупная победа была достигнута на холмах возле небольшой безымянной деревушки. Тогда погибло около двадцати колдунов, а трое захваченных живыми были отправлены в пыточную для допросов. И это было серьезным просчетом, почти ничего нового узнать не удалось, а Радан лишился камеры пыток, нескольких близлежащих домов и почти сотни солдат. Захваченные в плен волшебники тоже погибли в том чудовищном взрыве.
Но даже такие кровавые успехи случались крайне редко. Убить волшебника можно было только застав врасплох, а это было очень и очень не просто, либо буквально загнав его до изнеможения, но тогда за одного убитого мага приходилось платить сотнями и сотнями погибших солдат.
Из высланных в глубины вражеских земель разведчиков и шпионов возвращался в среднем только один человек из трех-четырех десятков. Но это стоило того. Удалось узнать некоторые сведения о численности врага. Оказалось, что Совет Магов на данный момент состоит из двадцати двух старых колдунов - настоящих знатоков магии, а всего в их гильдии состоит около тысячи полноправных волшебников и вдвое большее количество учеников и подмастерьев, еще не достигших титула полноправных магов. Всего три тысячи человек против трехсот тысяч завоевателей, но все равно соотношение сил было невыгодным. И до сих пор не было найдено способа победить колдуна без того, чтобы он не сумел положить как минимум сотни две солдат.
Радан приказал на Вал-Накине и в подчиненных ему землях Таулуса объявить набор новобранцев. Совет ответил тем же самым, и под знамена Таулуса медленно стали стекаться сотни добровольцев. А над воротами крупнейшего города этого мира появилась надпись, сделанная золотыми буквами по кроваво-красному фону: "Защитим свой мир от иноземных дикарей!" Новобранцы с обеих сторон спешно обучались воинскому делу. У Вал-Накинцев были более умелые учителя, но у Таулуса были запасы гораздо более могущественного оружия, оставшиеся еще с древних времен. На площади перед древним Дворцом Совета, маршировали сотни воинов, одетые в простые одежды, но вооруженные грозными двузубыми копьями. Уходящие на поля сражений бойцы кланялись безмолвному символу древнего величия и громогласно клялись не допустить, чтобы их родина попала в окровавленные руки варваров-иноземцев. Обшарив свои необъятные хранилища, волшебники Таулуса нашли даже несколько таких могущественнейших вещей, как защитные кольца. Отныне члены Совета Магов всегда ходили окутанными в призрачно-голубоватое сияние защитной магии.
Война на Таулусе затягивалась, требуя все больше и больше средств и поглощая все усилия целого мира. Большинство кузниц Вал-Накина работало на короля, изготовляя доспехи и оружие. Львиная доля собранного урожая перевозилась в громадные зернохранилища, предназначенная для пропитания армии во время зимы. Крестьянам, на плечи которых легла основная тяжесть военного времени, оставляли зерна ровно столько, чтобы хватило на зиму, но не больше. Казавшаяся неисчерпаемой королевская казна Радана начала показывать дно - армия пожирала золото с ошеломляющей скоростью. Налоги были удвоены, а затем снова удвоены, но золото все равно убывало гораздо быстрее, чем его успевали собирать. Торговля начала хиреть. Широко расцвела преступность.
Вал-Накин неуклонно сползал в хаос.
Но на Таулусе дела обстояли не лучше. Почти четверть мира находилось под пятой иноземных захватчиков. Выжженные поля, парализованные торговые пути, разоренные города стали наследством нового времени. Варвары-иноземцы грабили, насиловали и убивали, широко пользуясь беззащитностью местного населения. В сгоревших деревнях над телами вырезанных без малейшей жалости крестьян вились жирные мухи. Сложившаяся ситуация действовала угнетающе в мире никогда не знавшем войн. Только хорошо вооруженная и громадная по численности армия могла угрожать могучей магии, оставшейся в мире как наследство древних времен. Но ни в одном из соседних миров не было ничего даже отдаленно представлявшего опасность. Совет привык к мирной жизни и, когда внезапно возникла опасность вторжения, не смог вовремя отреагировать на угрозу. А теперь было уже слишком поздно - чужеземцев можно было выкинуть с этого мира только ценой очень и очень большой крови.
На время возникло хрупкое равновесие. Самая могучая армия Мироздания стояла напротив гильдии самых могучих волшебников всех миров. И простого пути не существовало. Победа была достижима, но перед этим пролилось бы очень много крови. Крови подчас совершенно невинной.
И в этих условиях Радан, осознавая, что если он немедленно же не перейдет к активным действиям, захватив инициативу, то потеряет все вместе с наступлением зимы, когда военные действия невероятно осложнятся, начал разрабатывать план всеобщего наступления.
Были собраны все резервы, подтянуты все отряды. Армия Вал-Накина собиралась в единый стальной кулак, готовясь нанести смертельный удар по Таулусу и, пройдя по трупам, ворваться во Дворец Совета.
Тысячи новобранцев день за днем занимались тренировкой, отрабатывая приемы ближнего боя и обучаясь ходить в строю, чувствуя локоть соседа. И даже бывалые ветераны проводили на тренировочных полях долгие часы, шлифуя свое смертоносное мастерство.
У Совета не было выбора - он начал подобные же приготовления. Не особо полагаясь на собранные в спешке армии новобранцев и осознавая значительное преимущество пришельцев перед неопытными новичками, Совет Магов сосредоточился на совершенствовании магического искусства.
Ученики и подмастерья перешли из классов и библиотек на поля, где отрабатывали практическое применение волшебства. Причем упор делался на самую смертоносную и опасную магию. На вытоптанном и изрытом воронками поле грохотал гром, метались пылающие шары, ревели взрывы.
Более опытные маги пробовали на практике некоторые более сложные вещи, чем волшебство молний, земли и огня. Клубился ядовитый туман, в больших стеклянных сосудах жужжали мириады переносящих чуму жалящих насекомых, по небу ползли тучи, готовые немедленно разродиться едким дождем, разъедающим и сталь и плоть. Но все это грозное оружие можно было пускать в ход только в самом крайнем случае. Некоторые летописи все еще сохранили описания кошмарных боев, кипевших в мирах сразу же после Раскола. Не желая повторения древнего кошмара, волшебники Таулуса позаботились о том, чтобы ядовитый туман рассеивался буквально через несколько минут после возникновения, чтобы насекомые-разносчики болезней умирали через пару часов, после того, как были выпущены на свободу, чтобы смертоносные тучи быстро превращались в безобидные облачка.
А члены Совета зарылись в древние библиотеки, стремясь отыскать там описания наиболее грозных и смертоносных заклятий.
Таулус готовился к последней битве, в которой ему предстояло отстоять свою свободу.

* * *

Восемнадцать легионов, сто восемьдесят тысяч солдат продвигались несколькими колоннами, нацеливаясь на самое сердце Таулуса. Дворец Совета должен быть захвачен. Неудержимая лавина неотвратимо надвигалась, готовя исполинской силы удар. Легионы шли, сопровождаемые заревом горящих городов и оставляя позади себя бесчисленное множество мертвецов.
Война не щадит никого.
А навстречу этой непобедимой силе вышли наспех собранные войска Таулуса. Восемь тысяч. Восемь тысяч новобранцев еще ни разу не пробовавших крови против ста восьмидесяти тысяч опытных ветеранов. Неравные силы. Но за спиной вооруженной древними двузубыми копьями небольшой армии Таулуса стояла необоримая мощь древней магии. Все до единого волшебники этого мира покинули свои дома и шли вместе с этой незначительной по стандартам Вал-Накина армией, чтобы остановить иноземных захватчиков.
Победа или смерть.
Столкновение двух титанических сил стало неотвратимым и обещало обернуться большой кровью.
И в бескрайних просторах степи неподалеку от небольшой речушки произошло сражение, которое будущие историки назовут Битвой у Ринереллы. Битвой, в которой обе сражающиеся стороны будут проигравшими, а победителем станет вернувшийся в миры из забытья древний кошмар.

* * *

Радан стоял на холме и со смешанным чувством смотрел на едва различимые у горизонта ряды вражеской армии. Около восьми тысяч. Ничтожная пылинка на пути стальной лавины легионов Вал-Накина. Но там же находились и все силы Совета, и это превращало эту пылинку в громадную силу, с которой приходилось считаться.
Осенний день не обещал хорошей погоды. Солнце не показывало свой сияющий лик с самого утра, укрывшись за сплошной завесой медленно ползущих по небу туч, угрожающих в любой момент пролиться дождем. Воздух был напоен влагой.
Легионеры недовольно ворчали, проклиная эту сырость, порождающую на их начищенных доспехах многочисленные пятна ржавчины. Отряды лучников скептически поглядывали на свои отсыревшие луки. Но если с погодой невозможно было бороться, то вот с отрядом Таулуса - вполне. И воины Вал-Накина спешно занимали свои места, готовясь к атаке.
Помня об исполинской силе вражеских колдунов, Радан, просидев весь предыдущий вечер в своем шатре вместе со своими генералами, выработал план сегодняшнего сражения, предусматривающий разделение легионов на множество небольших отрядов, которые вновь объединят свои силы только непосредственно перед столкновением с вражеским войском. Конные отряды должны были попытаться обойти вражеские силы и нанести им удар в тыл, пока пехотные легионы будут атаковать прямо в лоб. Стальные челюсти, готовые в мгновение ока свернуть шею незначительному отряду Таулуса. В случае успеха этот ход мог быстро покончить с врагами, но даже в этом случае потери обещали оказаться очень и очень значительными. Но у Вал-Накинцев было значительное численное преимущество, по меньшей мере, двадцать к одному, и именно на это и рассчитывал король. Легионы могли попросту задавить колдунов числом.
Но что могут предпринять колдуны? Радан задумчиво смотрел вдаль. Я ничего не знаю об их планах и способностях. Но если хоть один отряд моих солдат сможет ворваться в их ряды - мы победим. Волшебство лучше всего действует на дальних дистанциях...
Радан молча глядел на далекие ряды вражеского войска, ощущая ветер, дующий ему прямо в лицо. Над головой, быстро набухая и наливаясь чернотой, начали собираться тучи. В небесах между двумя на глазах темнеющими облаками сверкнула дуга молнии.
Началось.
- Легионы! Вперед!
Сомкнувший щиты строй медленно пополз вперед, с каждым мгновением увеличивая скорость. Солдаты тяжело переходили на бег, разделяясь на тысячи небольших групп. Конные тысячи стронулись с места. Отряды легковооруженных лучников, облаченных в легкие кожаные доспехи, помчались со всех ног.
Серебристая вспышка молнии вспорола землю, оставив глубокую дымящуюся яму. Гулко прогрохотал гром. И почти сразу же по рядам наступающих легионов хлестнули еще несколько ослепительных небесных стрел. Стена молний начала свой безумный танец, буквально выкашивая Вал-Накинских солдат. Тысячи легионеров погибли в течение нескольких минут.
С оглушительным ревом вздыбилась земля, выбросив к затянутым тучами небесам фонтан песка и глины. Несколько ослепительно пылающих пламенных сгустков взмыли в небеса из рядов неподвижно стоявшей армии Таулуса и, низринувшись в головокружительной высоты, расплескались волнами жидкого пламени.
Оставляя позади себя множество обгорелых и разодранных на части тел, легионы неудержимо катились вперед. Молнии лупили в землю, с ужасающей регулярностью собирая урожай жизней. Взрывы следовали сплошной чередой, а с неба непрерывно сыпались выброшенные могучими ударами комья земли. Порывы горячего ветра несли запах крови и сгоревшего мяса.
Ослепительно сверкающая стрела молнии вгрызлась в землю буквально в нескольких шагах от Радана и, расшвыряв королевскую стражу, пренебрежительно отбросила владыку Вал-Накина в сторону. Он покатился по земле, мертвой хваткой вцепившись в свое копье. Небо и земля слились перед его глазами в сплошную темно-серую пелену.
Громовые раскаты оглушали, не давая разобрать даже своих собственных мыслей.
И снова полыхнула серебристая вспышка. Еще один удар практически вмял Радана в землю. Сверху на него обрушились груды выброшенной земли.
С превеликим трудом Радан смог приподнять голову и, отшвырнув в сторону смятый шлем, мутным взглядом оглядеться по сторонам. Спина немилосердно болела, а голова, казалось, сейчас просто разломится на части. Из носа медленно показалась струйка крови.
Трясущейся рукой король подтянул к себе древнее копье и, опираясь на него, смог подняться и на подгибающихся ногах немного отойти в сторону.
Мимо, настолько близко, что Радан ощутил его опаляющее дыхание, с ревом промчался пламенный шар и взорвался прямо в плотном строю одного из резервных отрядов. Брызги пламени рванулись во все сторону, жадно вгрызаясь в человеческую плоть. Люди мгновенно полыхнули, будто пропитанные маслом факелы. Плавились доспехи, неистовствующее пламя пожирало все подряд, не оставляя абсолютно ничего кроме спекшегося в стеклянистую массу песка. Обожженные воины падали на землю и хлопали руками по телу, пытаясь сбить пламя, но это практически не давало результатов - погасить порожденный магией огонь было не так-то просто.
А прямо перед войском магов медленно сгущалось облако тумана какого-то необычного ядовито-зеленого цвета. Туман медленно полз вперед, мягко пульсируя и выбрасывая во все стороны тонкие волокнистые щупальца. И тот, кого касались призрачно-зеленоватые усики туманной дымки, мгновенно падал на землю и начинал отчаянно биться, оглашая все своими воплями. Несколько отрядов Вал-Накинских солдат попали прямо в объятия туманного облака и мгновенно обратились в груды мертвых тел с позеленевшими лицами. Заметившие угрозу легионы, подались немного назад и разошлись, пропуская смертоносный туман мимо себя.
Бушующая череда молний продолжала рвать небеса и с ревом расшвыривать комья земли. Огненные шары и яростные взрывы уничтожали легионеров сотнями. Наступление практически захлебнулось в крови.
А враг не потерял ни единого человека.
Радан видел, как удары молний и пламенные вспышки уничтожали отряды его лучших рыцарей. Люди и кони превращались в ужасающий кровавый фарш, так и не сумев подобраться к рядам врага ближе чем на восьмую часть мили.
Сгустившиеся над головами тучи напоминали разбухшие бурдюки с водой. Радан ощутил, как ему на ладонь упала крупная капля дождя. Всего лишь капля, но король едва не взвыл от боли. Капля, но капля чего-то вовсе не похожего на воду. Ошеломленный таким поворотом событий, он уставился на руку и заметил, как от мгновенно образовавшейся безобразной язвочки поднимается слабая струйка дыма. Плоть вокруг побелела и выглядела как-то... нездорово, а из раны медленно выкатилась капелька отвратительно зеленоватой жидкости.
Еще одна капля тюкнула Радана в плечо. Король поднял глаза и застыл в ошеломлении. Падающая с небес влага разъедала его латы с непостижимой скоростью. Металл шипел и испускал белесые хлопья дыма. Еще несколько капель оставили глубокие борозды на кирасе Радана.
Король с ужасом представил себе последствия подобного дождя и, мгновенно метнувшись в сторону, оттолкнул обгорелый труп какого-то безвестного солдата, подхватил тяжелый пехотный щит с помятым оплавившимся краем и, присев на корточки, прикрылся им от падающих с небес смертоносных капель. Он изо всех сил надеялся, что этой защиты вкупе с его латами хватит, хотя бы на несколько минут. Но если этот смертоносный дождь не прекратится...
А что будет с легионами? Впервые Радан отчетливо ощутил горький вкус поражения. Это конец! Конец всех моих мечтаний об объединении миров в единое целое. Даже если мне удастся выжить после этой бойни... завоеваниям отныне положен конец.
Металл щита шипел над его головой и быстро нагревался. Грохот разрывов и оглушительные раскаты грома несколько утихли, и до Радана доносились далекие едва различимые вопли. И если здесь с неба сыпались только отдельные капли, то немного в стороне, где располагались главные силы легионов Вал-Накина, разъедающий дождь поливал вовсю. Солдаты пытались прикрыться от дождя щитами, но несокрушимый металл быстро превращался в дырявую безобразную рухлядь, над которой безобидными облачками расходился белесый дымок. Люди с ужасающими воплями бились на земле, умирая в страшных непередаваемых муках. Наступление полностью захлебнулось. Те из солдат, кто не попал под смертоносный дождь, либо медленно пятились, отступая на исходные позиции, либо попросту бросали оружие и с воплями разбегались.
А порожденный магией ливень хлестал своими смертоносными струями многострадальную землю Таулуса, и там, где едкая жидкость касалась земли, к небесам с негромким шипением вздымались маленькие облачка белесого дыма. И этот дымок виднелся везде. Везде, кроме рядов спокойно стоящей на месте армии Таулуса - маги не настолько глупы, чтобы обрушить жидкую смерть на свои головы.
Все... Лучше уж умереть здесь на поле моего самого сокрушительного поражения. Сквозь прохудившийся щит проникла капелька дождя и покатилась по латам короля, оставляя за собой глубокую борозду. За ней последовало еще несколько. Бок Радана пронзила ослепляющая вспышка боли - доспех не смог надолго удержать льющуюся с небес смерть.
Но, к величайшему удивлению короля, жгучий дождь пошел на убыль. Постепенно разъедающая жидкость сменилась водой... и с небес весело хлынул дождь. Самый обычный дождь. Радан поднялся и, осмотрев зияющую широкими прорехами безобразно изуродованную поверхность щита, отшвырнул в сторону безвозвратно испорченную воинскую принадлежность.
Подняв голову к затянутым тучами небесам и ощущая на лице капли дождя - обычного дождя - король разразился безумным хохотом. Еще не все потеряно...
Сотни, тысячи, десятки тысяч мертвых тел покрывали степь сплошным ковром смерти. Едкая жидкость обглодала плоть, выставив на всеобщее обозрение белые человеческие кости, покрытые зеленоватой жижей. Мертвецы в изъеденных доспехах, глядели на небо пустыми глазницами, а превратившаяся в безобразные лохмотья кожа лохмотьями сползала с лица, обнажая выбеленные смертоносной жижей кости черепа. Но кроме всего прочего, эта жидкая смерть еще и многократно ускоряла разложение. Погибший буквально несколько минут назад человек выглядел теперь так, будто его тело месяц провалялось на этом самом месте. Отвратительный запах волнами плыл над полем, набиваясь в ноздри и выворачивая желудки.
Погибших было много. Очень много. Но гораздо больше солдат все еще оставалось в живых. Победа была еще вполне возможна.
Часть отрядов была уничтожена, часть бежала, некоторые неуверенно пятились назад, отходя в сторону едва видневшегося вдали леса. Но были и такие, кто безостановочно шел вперед, не обращая внимания на устрашающие потери и смерть тысяч товарищей. Несколько всадников с налета ворвались в ряды новобранцев Таулуса, и длинные мечи скрестились с ужасающими магическими лезвиями древних копий. Завязалась ожесточенная рукопашная схватка.
Вслед за конницей во вражеский строй врезались сразу несколько пехотных отрядов. Воины Таулуса понесли первые серьезные потери. Они владели гораздо более смертоносным оружием - волшебные копья с легкостью рубили стальные доспехи и пронзали щиты, безжалостно полосуя плоть, но легионеры действовали более умело и решительно. Солдаты Совета Магов во множестве падали на землю, обливаясь кровью.
Подоспел один из стрелковых отрядов и сразу же начал обстреливать врага, стараясь, по возможности, целиться в колдунов. Несколько человек в длиннополых балахонах обмякли и упали, судорожно схватившись за простреленную грудь.
А к месту беспорядочного сражения быстро приближались еще несколько крупных отрядов Вал-Накинских солдат. Сотни конных рыцарей, грозной лавиной врезались в ряды врага, и их копья густо обагрились кровью. Узкие граненые наконечники с легкостью пронизывали незащищенные латами тела необученных новобранцев Таулуса. Предсмертные крики и вопли ужаса доносились даже до Радана, стоящего в двух милях от места побоища.
Навстречу атакующим ринулись огненный шары, с неба вновь посыпался град молний, узкие лучи света плясали в воздухе, обращая солдат Вал-Накина в безжизненные куски обугленной плоти. Но почуявшие вкус крови легионеры не собирались сдаваться. Шипели наконечники магических копий, с легкостью прорезая литые латы, с отвратительным хлюпаньем стальные мечи врубались в незащищенную плоть, окровавленные наконечники копий с хрустом выскакивали на свет между лопатками, оставляя насквозь пронзенного человека дергаться, будто жука на булавке.
И вот здесь-то сказывалось преимущество солдат короля Радана. Совет не мог использовать свою магию во всю ее титаническую силу, опасаясь поразить своих, а воины Вал-Накина не сдерживая яростной жажды крови, рубили, кололи, пронзали и проворачивали в теле.
Вот уже в рядах бойцов Таулуса началось шевеление. Все чаще и чаще неопытные новобранцы, ошеломленные жестоким напором легионов, начали оглядываться назад. Колдуны изо всех сил старались остановить натиск непобедимых легионеров, но без особого успеха.
Сопровождаемые чередой беспорядочных вспышек, все больше и больше отрядов налетали на позиции защитников своего родного мира.
Несколько сотен конников, обойдя позиции врагов, обрушились на незащищенных волшебников с тыла, сопровождаемые криками и ревом рвущегося к небесам пламени.
Победа была близка.
Но тут оказалось, что заседающие в Совете волшебники не зря проводили время в самых древних подвалах, изучая заплесневевшие манускрипты времен Раскола. Все это время они готовили могучий удар, способный принести им безоговорочную победу. Вот только методы оказались не совсем верными. Вместо смертоносного вихря, послушного малейшему жесту членов Совета Магов, в мире прорвалось одно из самых кошмарных порождений древних времен. Даже сам Совет не предполагал, чем может обернуться подобная магия. И этот кошмар мог пробудиться только на Таулусе - в любом другом месте невидимое могущество Сети немедленно отбросило бы подобную сущность обратно в безмолвную черноту.
И распахнулись врата Бездны.
Порыв ледяного ветра вырвался из медленно раскрывающегося в небесах отверстия. Отверстия, ведущего в ничто. Бескрайняя чернота медленно пульсировала будто живая. Сгусток тьмы, глаз самой Бездны, медленно возникал в небе над остолбеневшими солдатами. Быстро темнело - казалось, что явившаяся в мир тьма буквально пожирает свет. Повеяло холодом.
Мрачная темная сущность медленно скользнула по мертвенно-серому небу. Неспешно вытянулись и лениво обвисли длинные спутанные щупальца мрака. А в самом сосредоточии тьмы неторопливо разгоралась тусклая искорка багрового сияния. Сияния чуждого и нечеловеческого.
Дождь немедленно прекратился, будто испугавшись появления этого вернувшегося кошмара.
Оживший сгусток мрака поднялся чуть выше и завис над полем битвы, медленно вращаясь. Багровая искра полыхнула на мгновение мрачным сиянием. Полыхнула и угасла, но в тот же миг ощущение чужого нечеловечески мрачного сознания на какую-то ничтожную долю мгновения посетило каждого человека на этом поле. Сами собой опустились копья, выпали из ослабевших рук мечи, угасли призрачные наконечники магических копий древних, и даже волшебники Совета, растерявшись, прекратили метать огненные шары и молнии. Никто не ожидал появления подобной мерзостной твари.
Люди застыли неподвижно, будто истуканы, а над ними медленно пульсировало само средоточие Бездны. Одно из темных щупальцев медленно шевельнулось и, потянувшись в сторону, коснулось недвижимо застывшего на месте легионера. Коснулось, скользнуло по латам, погладило поверхность щита и... отпрянуло.
Отпрянуло, чтобы в следующий же миг, метнувшись вперед молниеносно опутать несчастного солдата призрачным коконом темноты, из которой донесся едва различимый крик. Брызнула кровь. А когда щупальце медленно отступило, то от легионера не осталось абсолютно ничего, кроме небольшой кровавой лужицы. Даже доспехи исчезли бесследно.
И, будто распробовав вкус крови, облако тьмы пришло в движение. Сотни щупальцев разом зашевелились, отыскивая жертв. Люди с криком метались из стороны в сторону, преследуемые жгутами мрака. Тьма не разбиралась - она убивала всех подряд. Легионеры, защитники Таулуса, волшебники - все находили свой конец в объятиях мрака.
На мгновение битва прекратилась. Люди Вал-Накина и Таулуса объединили свои усилия, чтобы изгнать явившееся чудовище. Вздымались мечи и копья, обрубая тянувшиеся к ним щупальца, магические наконечники грозных двузубых копий полосовали тьму, несколько огненных шаров, промчавшись в небе, беззвучно канули во мраке. Но все усилия были тщетными. Отсеченные щупальца медленно таяли в воздухе, а им на смену приходили сотни других, мгновенно вытягивающихся из мрачного сгустка.
Взвизгнула молния, ударившись о неподвижный купол тьмы, и, отскочив, вздыбила землю далеко в стороне от места битвы. А явившаяся из Бездны тварь только негромко хрюкнула, продолжая безжалостно убивать. Убивать. Убивать!
Одно из щупальцев, вяло шарившее по земле, наткнулось на испуганно пятившегося седобородого старика в балахоне, окутанного призрачно-голубоватым сиянием. Мгновение, и старик оказался опутанным коконом мрака с головы до пят. Но почти сразу же тьма рассеялось, обрубок щупальца молниеносно втянулся в висящий под облаками шар тьмы, а старый волшебник тяжело упал на землю. Голубоватое сияние на миг сделалось ярче.
Впервые с момента своего появления в этом мире тварь проявила какие-то чувства - она взвыла, и в ее вое слышались отдаленные отголоски ненависти и боли.
Престарелый член Совета Магов с превеликим трудом поднялся на ноги и медленно заковылял в сторону, но метнувшийся в воздухе темный жгут мимолетным касанием сбил его с ног и тяжелым ударом обрушился сверху. Снова голубоватая вспышка. Снова обрубок щупальца отпрянул назад. Но к этому месту метнулись еще десяток щупальцев. Сплошное облако тьмы накрыло мага. Вспышки магии слились в сплошную череду, но с каждым разом становясь все слабее и слабее. Отчетливо различимый звон лопнувшего защитного кольца слился воедино с кошмарным воплем, наполненным неизбывным ужасом.
Тьма продолжала шарить по земле, отыскивая свои жертвы, не брезгуя даже полуразложившимися трупами, оставшимися после смертоносного разъедающего дождя. Но особенно рьяно темные щупальца охотились за живой добычей.
Тысячи солдат Вал-Накина бежали с поля битвы, бросая оружие и с воплями уворачиваясь от беспощадных щупальцев тьмы. Жалкие остатки Таулусских новобранцев уже давным-давно разбежались. И только маги медленно отходили назад, пытаясь оказывать сопротивление и непрестанно бомбардируя черную тварь молниями и огненными шарами. Видимого ущерба монстр не получил, но его движения несколько замедлились и сделались неровными и дерганными, а несколько особо сильных ударов вызвали еще один вопль боли, вырвавшийся из нечеловеческого горла.
Обе армии спешно покинули поле боя, оставив победителем черную тварь. Монстр медленно скользил по небу, собирая богатый урожай трупов еще несколько часов, а потом нехотя истаял, вернувшись в родные глубины Бездны, таящие в себе еще немалое количество подобных кошмарных созданий. И если бы кто-то смог уловить отголоски мыслей этого древнего существа, помнившего даже самих Творцов, то ощутил бы необычайное довольство. Конечно, ведь любой наконец-то утоливший голод после полутора тысяч лет воздержания монстр чувствовал бы себя счастливым в подобной ситуации.

* * *

Стоя на пригорке, Радан с унынием обозревал жалкие остатки его непобедимой армии. Из ста восьмидесяти тысяч солдат в лагерь вернулась едва ли половина, а среди оставшихся в живых бойцов почти две трети были ранены. Невероятные, катастрофические потери.
В воздухе отчетливо витал запах смерти. Сотни или даже тысячи раненых рядами лежали около палаток лекарей в ожидании своей очереди, и большинство из них страдали от ужасающих язв, оставшихся после смертоносного дождя. Омертвевшая плоть болталась безобразными лохмотьями, сквозь которые местами проглядывали неестественно белые кости. Подобные раны причиняли невыносимые страдания, раненые громко стонали и скрежетали зубами. А все, что могли сделать лекари в подобной ситуации - аккуратно удалить пораженную плоть и наложить повязки.
Вдоль рядов, где лежали раненые бойцы, постоянно проходили помощники военных врачей, определяя тех, кто должен попасть в палатки хирургов в первую очередь. Позади них медленно ползла телега-труповозка, и не было случая, чтобы она уезжала пустой - многие раненые умирали так и не дождавшись помощи. И еще больше солдат не доживут до рассвета.
Мертвых увозили в сторону от лагеря, где сотни похоронных команд устало копали неглубокие могилы для своих павших товарищей. Новоявленное кладбище быстро разрасталось, принимая в свои объятья все больше и больше умерших.
Неподалеку от места последнего упокоения тысяч солдат, нашедших свою судьбу на чужой земле, медленно росли груды брошенных доспехов и оружия. Прохудившиеся и изъеденные дождем до состояния абсолютной непригодности латы, сплавленные в комки металла щиты, смятые шлемы, искореженные мечи и обломки копий. Жалкие останки нескольких легионов, практически полностью уничтоженных в сражении.
Король Вал-Накина медленно стащил с головы золотой обруч, служивший ему короной, и уныло склонил голову, отдавая последнюю дань памяти тем, кого он повел на смерть.
Глупо. Как глупо... Я положил на том поле весь цвет своей армии. Благородное дело объединения миров потерпело полный провал. Теперь мне остается только вернуться на Вал-Накин. Разрушить портал, чтобы не опасаться возмездия от местных магов, и забыть о всеобщем единстве...
Радан яростно вскинул голову и, отшвырнув свою корону будто никчемную безделушку, выкрикнул, обращаясь к небесам:
- Где ты?! Где же ты, когда ты мне так нужен?! Почему ты оставил меня?!
Но чуждый голос не отзывался, хотя на бесконечно малое мгновение король вновь ощутил в себе чуждое присутствие. Но оно моментально испарилось, будто туман под жаркими солнечными лучами.
- Кхм... Ваше Величество?
Радан нехотя повернул голову. Молодой лейтенант измученно протянул королю небольшой свиток. В его взгляде отчетливо проглядывала боль, а перевязанная левая рука висела как плеть.
- Доклад о состоянии дел в девятом легионе, Ваше Величество.
Радан принял из дрожащей руки лейтенанта свиток, развернул и невидящим взглядом уставился на кривые дрожащие руны. Писала явно чья-то не слишком умелая рука.
- Где генерал Нивгал?
- Он мертв, Ваше Величество.
- Капитаны Родис и Мисоза?
Лейтенант судорожно сглотнул и покачал головой:
- Из офицеров выжили только я и лейтенант Линаст, но он тяжело ранен и не может исполнять свои обязанности.
Радан молча кивнул. Вместе со своими солдатами на поле боя навеки остались и почти все высшие офицеры. Он уже знал о гибели генералов Логвина, Азеллы, Нухена и Ферайи, а теперь к именам павших офицеров добавилось и имя Нивгала. Непревзойденный тактик, прошедший сотни кровопролитнейших сражений на стороне Неалентоса нашел свою смерть на безвестном поле близ речушки Ринереллы. О судьбе генерала Тангена не было известно абсолютно ничего, и, скорее всего, его тело просто пошло на закуску тому кошмарному чудовищу. И если это так... тогда в войсках Вал-Накина не осталось ни единого настоящего полководца. Несколько генералов средней руки, да два десятка полнейших бездарностей вроде Нифонта.
- Как твое имя, лейтенант?
- Тилуст, Ваше Величество.
- Хорошо, Тилуст, - Радан со вздохом засунул свиток за пояс. - Ты назначаешься временным командующим девятого легиона. Твой доклад я прочитаю потом, а сейчас просто коротко скажи мне: дела и на самом деле так плохи, какими кажутся?
Новоявленный командир легиона нехотя кивнул:
- Да, Ваше Величество. Очень плохо. В девятом легиона осталось только около трех тысяч солдат, и почти половина из них небоеспособна, - после минутного молчания Тилуст негромко пробормотал: - Мы попали в самое сердце того смертоносного дождя.
Тяжело вздохнув, Радан отвернулся и обратил взгляд на проезжающую мимо телегу, груженную оплавленными остатками рыцарских лат.
- Да поможет нам Отец Сущего, - прошептал он. Голос короля на мгновение дрогнул, прежде чем вновь обрел свою гранитную твердость. - Иди, лейтенант, иди и попытайся хоть немного облегчить жизнь своим солдатам.
- Конечно, Ваше Величество, я сделаю все, что в моих силах.
- Тогда оставь мня.
Тилуст неуверенно помялся, а потом снова обратился к своему королю:
- Ваше Величество, прошу меня простить, но есть еще одно, о чем я должен Вам доложить. И в свитке это не упомянуто.
Радан слабо кивнул:
- Я слушаю.
- Ваше Величество, когда мы ворвались в ряды вражеского войска и вынудили его к отступлению, наши солдаты наткнулись на одного необычного старика. Судя по одежде, это был какой-то маг. Очень старый, почти дряхлый старикашка. Но, что необычно, его окутывало какое-то странное мерцание.
- И что в этом удивительного? Ведь на то он и колдун.
- Но ведь больше ни у кого не было ничего подобного. И это мерцание каким-то образом защищало его. Я видел, как один из легионеров ткнул старика копьем. Эффект был такой же, как будто удар пришелся в каменную стену.
Радан заинтересованно выпрямился:
- И что же?
- Хм... Ну... того солдата старик мгновенно превратил в обугленный труп, но на его место тут же встали другие. Они лупили по старику мечами, кололи копьями - бессмысленно. Колдун уложил почти пятьдесят человек, пока его, наконец, не сумели свалить на землю. Кажется, тогда старик обеспамятел, но убить его все равно не могли. Несколько человек рубили сияние топорами, но безуспешно.
- Но вы же убили его?
- Убили, - Тилуст согласно кивнул. - Убили, когда в результате одного из ударов с головы старика слетел какой-то обруч вроде короны. В тот же миг сияние исчезло, а опускающиеся топоры вмиг изрубили проклятого колдуна на кусочки. Кстати, я слышал, что у гвардейцев четвертого легиона встретились похожие проблемы с точно таким же сиянием.
Радан на мгновение задумался, представив себе вооруженных древними копьями и защищенных голубоватым сиянием бойцов. Смертоносные и неуязвимые солдаты.
- Я вот что хочу сказать, - продолжал лейтенант, - когда обруч слетел с головы старикашки, я его подобрал.
Король удивленно моргнул:
- Он у тебя?
Тилуст молча вытащил из-за пояса узкое металлическое кольцо, похожее на простенькую корону, вроде тех, что на Вал-Накине носят некоторые особо важные лорды, и с поклоном вручил его Радану.
Задумчиво покрутив обруч в руках, Радан со вздохом пробормотал:
- Я никогда не перестану молить Стража Бездны, чтобы он больше не посылал нам ничего подобного. Еще одна подобная битва, и Вал-Накину придет конец. Остается надеяться, только что у Совета Магов сейчас найдутся другие дела, и они оставят нас в покое хотя бы на несколько недель. Иначе мы так уже и не сможем оправиться от этого удара.

* * *

Старый Никандр со слезами на глазах смотрел на жалкие остатки былого могущества Совета Магов. От почти трех тысяч магов и семитысячного войска новобранцев в лагерь вернулись едва ли половина. Многие были серьезно ранены.
В воздухе отчетливо ощущалось присутствие смерти. Десятки или даже сотни раненых рядами лежали около шатров магов-целителей в ожидании своей очереди. Многочисленные пятна крови медленно расползались по вытоптанной траве. Ужасные раны, нанесенные стальными клинками мечей и гранеными остриями копий, причиняли невыносимые муки. Раненые стонали, а измученные целители, пошатываясь ходили, смотря в пустоту ничего не выражающим взглядом человека, дошедшего до самой крайней степени утомления.
Даже у волшебников силы не беспредельны.
Вдоль рядов, где лежали раненые, медленно проходили ученики магов, отдавшие все свои силы исцелению раненых, определяя тех, кто должен получить исцеление в первую очередь. А позади них медленно ползла повозка, запряженная едва передвигающим ноги мулом, и ее скорбный груз постоянно прибывал - многие раненые умирали так и не дождавшись помощи. И еще многие и многие не доживут до рассвета.
Умерших увозили в сторону от лагеря, где под стволами великолепных раскидистых деревьев уже были выкопаны сотни неглубоких могил.
Ошеломленные солдаты сидели возле костров и молча глядели на пляшущее пламя. Вчерашние крестьяне и ремесленники, они до сих пор не могли себе даже представить ужас войны и, побывав в самом горниле кровавого сражения и повидав невероятные, леденящие душу картины, до сих пор не могли выбросить из головы залитые кровью лица своих товарищей и братьев по оружию. Они уже никогда не смогут стать прежними.
Никандр с нескрываемой горечью взглянул на новоявленное кладбище. Если мы победим, следует возвести на этом месте какой-нибудь монумент. Не следует допустить того, чтобы память об этих жертвах была затеряна во тьме грядущих времен. Если, конечно, мы победим, и грядущие времена все же наступят. Если же нет... Не думаю, что те дикари станут заботится о каких бы то ни было памятниках.
Маг Совета медленно опустился на колени, отложил в сторону посох и уныло склонил голову, отдавая последнюю дань памяти тем, кого в этот ужасный день настигла ужасная бессмысленная гибель.
Глупо. Как глупо... Мы привели на смерть самых верных наших последователей. Благородное дело спасения своей родины от железного кулака безжалостных варваров потерпело полный провал. Теперь остается только вернуться во Дворец Совета и ждать... Ждать неминуемого конца.
Никандр устало поднял голову и, отшвырнув в сторону свой посох будто никчемную безделушку, прошептал, обращаясь к небесам:
- Что же это? Разве наша судьба в том, чтобы покориться и окончить жизнь под пятой кровавой тирании? Почему Отец Сущего отвернулся от нас? В чем мы провинились?
Но Творец не отвечал. Затянутые густыми тучами небеса хранили гордое молчание. Да, собственно, Никандр и не ожидал ответа.
- Кхм... Советник Никандр?
Старик нехотя повернул голову. Молодой ученик в запятнанном кровью балахоне с усталым лицом и потускневшими глазами смотрел на своего наставника, с трудом удерживаясь на ногах. Перевязанная нога упорно подгибалась.
- Я слушаю тебя, Гивнус.
- Советник Никандр, мне очень жаль, но я принес плохие новости.
Старый волшебник печально потер лоб:
- Сордос?
Ученик грустно кивнул:
- Он только что скончался. Целители ничего не смогли поделать.
- А как Дентар и Фленнон?
Гивнус вздохнул и уныло склонил голову.
- Очень плохи. Целители говорят, что Фленнон, возможно, сумеет выкарабкаться, но Дентар умрет через несколько часов.
Никандр молча прикрыл глаза. Слишком много Советников осталось навеки на поле боя. Он уже слышал о гибели Советников Иософата, Лениха и Афинодора, а теперь к именам павших от мечей врага добавилось и имя Сордоса. Великолепный заклинатель, опытный маг, наделенный тонким пониманием структуры магии, нашел свою смерть на поле кровавой резни близ речки Ринереллы. Еще нескольких Советников прикончила та кошмарная тварь. И если Дентар и Фленнон умрут... тогда на Таулусе останется только семь членов Совета Магов. И нет ни единого достойного претендента, чтобы занять их места в Совете. Ныне Таулус безвозвратно потерял большую часть своего могущества.
- Гивнус, - Старый маг со вздохом поднялся на ноги, ощущая как предательски дрожат его колени. - Скажи мне, сколько воинов мы потеряли?
Молодой ученик нехотя кивнул:
- Много, Советник Никандр. Слишком много. В армии осталось не больше четырех тысяч солдат, и почти половина из них не способна даже подняться на ноги, - после минутного молчания Гивнус негромко буркнул: - Проклятые варвары не имеют ни малейшей жалости. Они беспощадно рубили даже тех, кто просил о пощаде.
Тяжело вздохнув, Никандр отвернулся и обратил взгляд на сотни свежих холмиков, на которые уже медленно опускались срывающиеся с деревьев осенние листья.
- Да поможет нам Страж Бездны, - прошептал он. Голос Советника дрогнул, а по морщинистой щеке медленно скатилась слеза. - Иди, ученик. Иди и помоги целителям спасти хоть кого-нибудь.
- Конечно, Советник Никандр, я приложу все усилия и даже более того.
- Тогда ступай.
Гивнус медленно удалился, устало шаркая ногами.
Задумчиво покрутив посох в руках, Никандр со вздохом пробормотал:
- Я никогда не забуду этот черный день. Мы потеряли слишком многое, чтобы бороться дальше. Еще одно подобное столкновение, и Таулус падет под ноги проклятым варварам. Остается только надеяться, что их правителю сейчас не до того, чтобы снаряжать погоню, и он оставит нас в покое хотя бы на месяц. Иначе наш конец будет быстрым и очень кровавым.

* * *

- Потрясающе!.. Непередаваемо!.. Драка в лучших традициях нашего времени... Смертные режут друг друга во славу ничего не значащих идеалов...
- Да, славное сражение... Напоминает о старых временах, когда мы еще были свободны... Ты обратила внимание на маневр одного из отрядов четвертого легиона?.. Классический прием... Подобным способом я уделал силы Единения на Бескрайнем... Ты еще помнишь те времена?..
- Да... Весело было... Ух, мы и потешились тогда...
- А заключительный акт... Непостижимая глупость людишек, у которых слишком мало мозгов, чтобы осознать грозящую им опасность... Бросить такие силы на то, чтобы ослабить Барьер... Только истинные недоучки способны на такую выходку... Достаточно было немного подтолкнуть их заклинание и...
- И появился сумеречный пожиратель...
Магический эфир слабо всколыхнулся от громовых раскатов беззвучного хохота двух нечеловечески могучих разумов, вызвав мгновенную дрожь узлов Сети этого забытого всеми мирка.
- Они еще дешево отделались... Проявление этого монстра было всего лишь временным... Жаль, что он не смог полностью пробраться через Барьер и обосноваться на Таулусе... Тогда нам не пришлось бы задумываться о проблемах, связанных с этим миром...
- Ты прав... Мертвецы не доставляют забот... Пожиратель в два счета превратил бы Таулус в громадное кладбище...
- Какое кладбище?.. Ты забыла, что он не оставляет после себя трупов?..
И снова сумасшедший смех беспорядочными волнами ринулся во все стороны, скользя по поверхности магического эфира. Беззвучный смех двух разумов, обреченных на вечное заключение на задворках Мироздания.
- Ладно... Потеха окончилась... Пора снова браться за дело... Вал-Накин практически пал, а Таулус серьезно ослаблен... Будем готовить Кибад для того, чтобы подхватить начатое Вал-Накином дело...
- Ты думаешь, что Кибад способен справиться с Вал-Накином?.. Пусть он серьезно пострадал в последних битвах, но его армия все еще является самой могущественнейшей во всех мирах...
- Конечно... Обрати внимание на то, что творится на Вал-Накине... Взгляни на королевский дворец Неалентоса, посмотри внутрь Поднебесного Дворца в Тулсаке... Там зреют десятки заговоров... Лорды недовольны королем, погрязшим в никому не нужной кровавой войне... Они не хотят иметь королем какого-то дикаря, пусть даже он за последние годы немного пообтерся в высшем свете и подрастерял свои варварские замашки... Время Радана прошло... Скоро тот мир погрязнет в беспощадных внутренних войнах... Вал-Накин развалится на десятки небольших королевств, постоянно грызущихся друг с другом...
- Но не кажется ли тебе преждевременным бросать многолетний труд, чтобы сосредоточиться на другой цели?..
- Та стадия плана завершена... Таулус серьезно ослаблен... Ослаблен настолько, что мы даже можем действовать там... Конечно, следует соблюдать особую осторожность, но все же дорога в этот мир нам открыта... И даже Вал-Накин больше не представляет опасности для войск Кибада... Это успех...
- Успех, но не полный... Все могло обернуться гораздо лучше, если бы Радан смог смять сопротивление и захватить Таулус...
- Конечно... Но этот дикарь слишком ограничен, чтобы приспособиться к другому способу ведения войны... Он считает, что все решает количество и мастерство... Но это понятно, ведь до этого он никогда не имел дела с настоящей магией...
- Но теперь мы можем помочь ему... Он продолжит вторжение и с моей помощью достигнет победы...
- Не получится... Со дня на день на Вал-Накине вспыхнет восстание... Радану будет не до вторжения - он будет слишком занят, наводя порядок в своем разваливающемся на кусочки королевстве...
- Но мы можем помочь ему... Ты займешься искоренением заговоров, а я помогу ему достигнуть победы... Использую полное принуждение...
- Ох-хо... А имеет ли это смысл?.. Не является ли это всего лишь пустой тратой сил и времени?..
- Имеет!.. У короля Радана все еще остается шанс на победу...
- Оч-чень маленький... И нам придется много-много трудиться, чтобы помочь ему...
- Но еще не все потеряно... И в случае успеха нам не придется начинать все сначала на Кибаде...
- Хорошо... Мы продолжим работу на Вал-Накине... Но только ты, пожалуйста, больше не вызывай сумеречных пожирателей... Они могут несколько осложнить наши планы...
- Да ладно... Я всего лишь пошутил...
- Я всегда поражалась твоим шуточкам... Они такие кровавые...

* * *

За окном мягко кружились снежинки, покрывая улицы первого городка Вал-Накина на земле чужого мира. Сквозь снежную завесу с трудом пробивался тусклый свет нескольких факелов - по заснеженной ночной улице медленно пробирался патруль. Закутанные в теплые плащи стражники нехотя совершали свой обычный обход, привычно опираясь на копья. Снегопад превращал их в призрачные тени, неслышно скользящие во мраке.
Радан сидел за столом и в неверном свете свечей задумчиво разглядывал небрежно вычерченную карту. В углу комнаты весело потрескивал камин, распространяя волны живительного тепла и напоминая о царящем за окном морозе. Зимы на Таулусе были гораздо холоднее, чем на Вал-Накине.
Карта полностью поглотила внимание короля. Карта Таулуса с отмеченными на ней городами и направлениями будущих атак. Карта грядущей кампании по захвату этого мира. И этот план начнет превращаться в реальность вместе с приходом весны. Едва только сойдет снег, а дороги сделаются более-менее проходимыми, легионы вновь выступят в поход.
План предполагал участие в войне всего лишь шести легионов - втрое меньше, чем сражались на поле близ Ринереллы. План, породивший многочисленные шепотки и удивленные взгляды среди Вал-Накинских генералов. План, к которому сам Радан относился весьма настороженно. План, порожденный поселившимся в королевской голове голосом.
Да, чужой голос вернулся. Вернулся, посеяв в мыслях Радана полную сумятицу и породив затаенную надежду. Если на моей стороне стоят такие могучие союзники - еще не все потеряно. А голос негромко шептал, советуя немедленно увести войска с передовых рубежей, пока под прикрытием снегопадов и метелей на них не обрушились неожиданные атаки небольших групп Таулусских магов. Он советовал прекратить бессмысленную трату денег на возведение укреплений близ портала. Высланный согласно требованию голоса небольшой отряд конников смог в молниеносном наскоке на вражеские границы, практически не понеся потерь, полностью уничтожить крупный отряд вооруженных древним оружием вражеских бойцов. Однажды ночью голос приказал немедленно убираться из королевских покоев, а спустя мгновение после того, как Радан в одной рубашке выскочил в окно, ослепительная вспышка выжгла все внутри его спальной комнаты. При этом погибла молодая дама, приглашенная этой ночью согреть королевскую постель, и несколько стражников влетевших в комнату, услышав звон разбитого стекла.
Каждый совет божественного хранителя неизменно оказывался исключительно полезным.
Радан смотрел на потрепанную карту, ощущая тихое бормотание голоса. Слова были не важны. Важны видения. И король видел самого себя, стоящего на истертых мраморных ступенях исполинского дворца такой нечеловечески дивной красоты, что даже Поднебесный Дворец - чудо древней архитектуры - рядом с ним казался замызганной избушкой. Он видел короля Радана, сидящего на чудесном троне, сделанном из неведомого материала. Видел картину бесчисленных легионов вторгающихся в десятки миров, и вместе с каждым из отрядов шли несколько магов. Непобедимое сочетание величайшей армии с величайшими волшебниками. Радан видел покоряющиеся ему миры, горящие города и полосующие поднебесье молнии. Его империя росла, подминая под себя сотни маленьких княжеств и десятки крупных королевств. Он видел исполинские башни, где тысячи волшебников проводили какие-то непонятные эксперименты. Он видел, как несколько человек в какой-то необычной одежде возятся с непонятным предметом, похожим на миниатюрную арку портала, возведенную на простом каменном постаменте. Арка окутывалась облачком тумана, и несколько человек неуверенно входили в нее и мгновенно исчезают. Король видел, как те же самые люди изумленно разглядывают неподвижно висящие в воздухе багровые шары света, а потом осторожно спускаются в глубокую мрачную пещеру...
Видения неизбежно заканчивались ослепительной алой вспышкой, зловещим хохотом и картиной миллионов разодранных на части человеческих тел, среди которых бродят сотни ужасающих тварей. И два человеческих лика медленно гаснувшие в небесах. Мужской и женский.
- Таково будущее, - шептал голос. - Покорись ему, и ты обретешь небывалое могущество...
Радан согласно кивал, ошеломленный величественными картинами грядущих сражений и неизменных побед.
Изредка прибывали гонцы, доставляя новости с Вал-Накина. Там творилось что-то небывалое. Один за другим погибали самые знатные и влиятельные лорды. Несчастные случаи, болезни, дуэли унесли жизни сотен представителей знати. Лорды падали с лестниц или тонули, их кусали неведомо как появившиеся в середине зимы ядовитые змеи или они натыкались на свои же собственные мечи, неведомые ранее болезни и поединки уносили десятки жизней. Напряжение среди аристократии постоянно нарастало. Поговаривали даже о божественном вмешательстве.
Радану следовало бы на зиму вернуться в свое королевство, навести порядок среди перепуганной знати и хотя бы пару раз предстать перед народом, но голос посоветовал этого не делать: "Не следует тревожить тот ведьмин котел". А советам этого незримого друга Радан отныне следовал беспрекословно и это не вызывало даже тени сомнения в его свободолюбивой натуре.
Голос шептал в голове короля, советуя, подсказывая, направляя...
- Они ждут начала решительных действий только с наступлением весны - отправь несколько отрядов немедленно. Пусть солдаты подкрадутся к их передовым постам в ночном мраке... Они ожидают увидеть скопления многих тысяч солдат - разбей свои легионы на небольшие отряды по несколько сот человек в каждом... Тогда исчезнет опасность потерять все под единственным массированным ударом. Они готовятся встретить бесчисленных мечников-пехотинцев - пошли лучников. Вспомни то сражение, ведь именно стрелки действовали наиболее эффективно... Пошли наемных убийц за головами наиболее важных представителей вражеского лагеря... Используй яд, стрелы из-за угла, ножи в толпе... Объяви награду за каждого убитого колдуна...
Радан молча смотрел на карту, прислушиваясь к непрерывному жужжанию голоса.
- Забудь о ведении "правильных" войн. Время больших легионов закончилось. Скоро в сражениях основной силой вновь станет магия. Как в старые времена, когда мы... - Голос сорвался на визг, бормоча что-то о свободе и мести. О том, что поля вновь покроются мириадами тел, а вода в реках и озерах покраснеет от крови.
Лежащая на столе карта расплылась перед глазами Радана, превратившись в безобразное пятно, быстро приобретшее кроваво-красный цвет. Но постепенно кровавый цвет сменился угольной чернотой, поглотившей все вокруг.
Радан невидящим взглядом смотрел перед собой, а перед его лицом медленно плавало небольшое облачко мрака. Незначительный сгусток тьмы, упорно сопротивляющийся неверному свету свечей.
В комнату нерешительно вошел один из стражников.
- Ваше Величество?
Радан содрогнулся всем телом и медленно повернул голову, устремив на солдата тяжелый пронизывающий взгляд. Темный сгусток мгновенно метнулся в сторону и скрылся в тенях.
Молодой солдат, встретив взгляд короля, мгновенно замер, охваченный непередаваемым страхом. На какую-то долю мгновения ему показалось, что перед ним сидит какое-то чудовище, кошмарное порождение Бездны. Сгустившиеся тени окутывали короля сплошным шевелящимся покровом мрака, а глаза... уголья, мрачно мерцающие во мраке багровым светом.
Король склонился вперед, и свет свечи медленно и неохотно осветил его лицо, кажущееся обтянутым кожей черепом. Но глаза все так же сверкали багровым огнем... казалось, что кто-то другой сейчас пристально оглядывается вокруг, кто-то таящий в душе непроглядный мрак ненависти.
Стражник испуганно попятился.
- Что тебе надо, смертный?
И даже голос правителя казался каким-то... чужим, нечеловеческим и напоенным злобой. Так могла обращаться к человеку сама Бездна.
- А-а... Э-э... Ничего... Ваше Величество... Я зайду позже...
Неуклюже поклонившись, стражник выскочил за дверь и только тут смог перевести дух, слыша за стеной негромкий смех короля. Безумный смех, в котором отчетливо проскальзывали кровожадные нотки.
С трудом подавив дрожь, солдат медленно отошел от двери и шагнул в сторону выхода из королевского дома на Таулусе. Мысли тяжело ворочались в его голове. Что это было?.. Тьма... - это всего лишь ночные тени. Багровый свет в глазах... - отблески свечи. Неестественный кошмарный голос... - привиделось. Убеждая себя в том, что все это ему просто показалось, стражник, пошатываясь и поминутно вздрагивая, отправился на поиски сержанта, чтобы потребовать перевод в другое место. Уж лучше мерзнуть в снегу, патрулируя улицы, чем еще раз столкнуться с подобным кошмаром. Что же случилось с нашим королем?..
Из-за пояса вывалился кинжал и со звоном скатился вниз по ступеням лестницы, ведущей в подвал. Стражник чертыхнулся и пристально всмотрелся во тьму, подняв факел повыше, стараясь разглядеть отблеск стального клинка. Кажется там... Да, вон он.
Молодой солдат успел сделать только один шаг по ведущим вниз ступеням, прежде чем его нога подвернулась. Факел вывалился из его рук и погас. С громкой руганью и звоном кольчуги стражник покатился по ступеням во тьму.
Мгновенная вспышка боли... и Бездна приняла душу погибшего человека в свои объятия. Мертвое тело стражника откатилось в угол, густо орошая каменный пол кровью. Смерть постигла его от своего собственного кинжала, вонзившегося прямо под подбородок. Споткнулся и напоролся на свое же оружие. Несчастный случай.
Сидящий за столом Радан негромко хихикнул.

* * *

В постоянных, незначительных стычках прошла зима. Ни одна из сторон так и не смогла добиться значительного перевеса. Но в целом удача была на стороне Радана - почти все его начинания принесли свои плоды в виде воздетых на пиках голов местных магов.
На Вал-Накине, наконец-то, прекратилась эпидемия несчастных случаев, выкосившая почти половину местной знати и изрядно проредившая ряды наиболее влиятельных представителей купеческого сословия и высших военных чинов. Странное дело, но ни одного горожанина, ремесленника или простого солдата подобная напасть не постигла. Смерть забирала только наиболее влиятельных и богатых, высокомерно игнорируя ничего не решающих бедняков.
Вал-Накин притих, ожидая вестей из иного мира, где их король вновь принялся готовить вторжение.
Весенняя распутица пока еще препятствовала началу активных действий, но легионы уже вновь готовились к боям. Солдаты точили мечи и полировали латы, а через туманную дымку портала непрерывным потоком ползли повозки - подвозили армейские припасы. Шли новобранцы, горящие желанием впервые взять в руки оружие. Шли ветераны, мрачно потирая потертые рукояти мечей. Шли офицеры, задумчиво хмурясь и обдумывая планы предстоящих сражений.
Тренировочные площадки гудели сотнями голосов и пронизывали воздух звоном оружия. Под недовольные выкрики сержантов сотни новобранцев учились ходить в строю и перестраиваться, не превращаясь в беспорядочную толпу. В командирских шатрах беспрерывно шелестели карты.
Армия готовилась обрушиться на Таулус.
Все должно было решиться в ближайшие несколько недель. Победа или смерть.

Вернувшиеся разведчики докладывали о необычной активности врага, но Радан уже не нуждался в этих сведениях, ибо точно знал расположение каждого вражеского отряда. Голос помогал ему, посылая многочисленные видения. И Радан, сидя за столом, с высоты птичьего полета наблюдал за группами колдунов, тренирующихся в магических искусствах и плетущих в небесах сложнейшую вязь молний. Он видел отряды вооруженных древними копьями солдат, пробирающихся по раскисшим дорогам. Несколько раз в поле зрения врывалась картина нескольких стариков, сидящих за длинным столом в роскошном зале. Старцы оживленно беседовали, размахивая руками и разглядывая лежащие на столе карты - Совет Магов, готовился дать отпор захватчикам. Радан очень хотел бы заглянуть в их бумаги и послушать разговоры, но каждый раз, едва только это видение появлялось, старики мгновенно настораживались и тянулись к стоящим неподалеку посохам. И тогда поле зрения короля мутнело и расплывалось.

Все чаще и чаще Радан ловил себя на мысли, что не может припомнить события последних часов. Вот только что он стоял на тренировочном поле, наблюдая за тренировками новичков, а висящее высоко в небе солнце изливало на землю свое тепло, в следующее мгновение он уже сидел за своим столом, разглядывая карты, освещенные красноватыми лучами заходящего солнца. Иногда подобные провалы длились считанные минуты, иногда - несколько часов. Что это? Неужели я схожу с ума?
- Забудь... Все идет так как должно... - Голос непрерывно жужжал в его голове.
Дороги подсыхали, а на полях появилась зеленая щетина молодой травы. Солнце с каждым днем грело все сильнее и сильнее. Весна окончательно воцарилась на Таулусе.
Легионы двинулись вперед, вминая в землю зеленые ростки травы. Время пришло.
Согласно подготовленному заранее плану, три легиона должны были стать ядром наступающей армии. Они должны были неторопливо ползти по дороге, нацеливаясь прямо на Дворец Совета, методично утверждая на захваченных землях власть Вал-Накина. А впереди легионов необходимо было раскинуть сплошную сеть из неисчислимого множества небольших отрядов. Отрядов, предназначенных для защиты основных сил от массированного удара магии, подобного смертоносному дождю, который унес тысячи жизней в прошлом году. Легковооруженные и подвижные группы из двух-трех десятков солдат должны были проводить разведку и покусывать отряды колдунов. Стрелы, вылетающие из-за кустов, хитроумные ловушки, ночные вылазки - вот основное оружие против колдунов. Радан мог позволить себе разменивать одну такую группу на каждого убитого колдуна. Ведь, согласно любезно предоставляемых голосом сведений, на Таулусе осталось всего лишь полторы или две тысячи настоящих волшебников, тогда как у Вал-Накина в резерве оставались еще сто пятьдесят тысяч бойцов.
Три легиона и множество небольших отрядов. Всего шестьдесят тысяч солдат. Втрое меньше, чем год назад вышли на поле близ Ринереллы. Остальные силы были оставлены близ портала, окружив себя густой защитной сетью тысяч маленьких отрядов.
Еще зимой были высланы сотни наемников, за громадное вознаграждение подрядившиеся начать охоту на волшебников в их же городах. Успехов достигал едва ли один из нескольких десятков, но все же немало магов погибло от вылетевшей с крыши соседнего дома арбалетной стрелы или купив аппетитный на вид пирожок у одного из наводнивших города Таулуса лоточников. За каждого убитого мага Радан поручил выплачивать чистым золотом, вызвав искреннее недовольство казначея. А за голову каждого из членов Совета Магов была обещана баснословная награда, достаточная для того, чтобы купить целое поместье. И на эту сумму нашлось немало охотников.
Отныне волшебники жили в постоянном напряжении. Стрелы, яд, ножи, ловушки и бесчисленные засады стали неотъемлемой частью их жизни. Погибло множество учеников, несколько истинных магов и даже один старец из Совета, по глупости решивший выйти на балкон в своих покоях во Дворце Совета. Тяжелый арбалетный болт буквально разнес ему голову. Вот только получить причитающуюся ему награду удачливый убийца не сумел - высланная погоня настигла его недалеко от города. Нельзя сказать, чтобы Радан был этим особо расстроен - казна и без того уже показывала дно. Удалось убрать одного из самых могущественнейших врагов и сберечь при этом некоторую сумму - хорошо.
Легионы мерно продвигались вперед, практически не встречая сопротивления. Сеть из множества мелких группок оказалась необычайно эффективным средством. И основной удар защитников Таулуса пришелся именно на них.

* * *

- Они там, они там, - возбужденный молодой солдатик лет шестнадцати отроду оживленно жестикулировал руками. - Я их видел! Они спят.
Пожилой лейтенант задумчиво погладил свои пышные усы:
- Хм-м... Что-то здесь не так. Они находятся практически на передовой и в то же время спокойно дрыхнут у костра, который виден за несколько миль. Скорее всего, там явно устроена засада.
Ночь озарялась только пятнышками звездочек на небесах и далекой искоркой костра. Костра, возле которого преспокойно спали несколько колдунов.
- Сколько их?
- Девятеро. И они все спят!
- Девятеро. А нас двадцать семь. Хм-м... Будь это обычные солдаты, я бы немедленно скомандовал атаку... Но ведь там колдуны.
- Но ведь они спят. Мы сможем без особых ухищрений проткнуть их во сне.
- Слушай, мальчишка, не спорь со своим командиром. Я участвовал в десятках боев и нюхом чую: что-то здесь не так.
- Но...
- Заткнись! Не мешай думать.
Усатый лейтенант молча сидел на густом травяном ковре и задумчиво глядел на далекую искорку костра. Почти три десятка солдат-новобранцев нетерпеливо переминались вокруг, ожидая решения своего командира.
- Так. Я решил. Там наверняка западня, но ведь мы тоже можем устроить им ловушку. А лучший способ поймать охотника - это захлопнуть его западню и ждать, пока он придет проверить свою добычу. Поэтому мы сделаем так: я и еще четверо добровольцев подойдут к костру и проверят, что там и как, а все остальные будут ждать в засаде. Когда колдуны явятся, чтобы атаковать нас, вы ударите им в спину. Только будьте настороже, сражаться с колдунами - это вам не чучело на тренировочном поле рубить. Одна ошибка - и ты труп.
Солдаты громко загомонили, обсуждая предстоящее им первое в своей жизни сражение и уже прикидывая как потратят награду, обещанную королем за головы колдунов.
- Тихо! Вы же не хотите, чтобы они вас услышали? Кто пойдет со мной. Сразу предупреждаю, что это очень опасно...
Четыре силуэта по возможности бесшумно прокрались в освещенный пляшущими язычками пламени круг. Там же лежали девять человек, с ног до головы закутанные в длиннополые плащи. Слышался негромкий храп. Они действительно спали.
Лейтенант с максимальной осторожностью склонился над одним из спящих. Что за запах?.. Будто что-то гниет... Человек негромко посапывал во сне. Командир негромко шикнул на настороженно озирающийся по сторонам добровольцев и, вытащив кинжал, жестом приказал им повторить то же самое.
Молниеносно пригнувшись и схватив спящего колдуна за волосы, лейтенант одним движением перерезал ему горло. Человек хрюкнул и затих, не успев даже дернуться. Пожилой усач, пригнувшись, метнулся к следующему спящему волшебнику и моментально повторил процедуру. Он успел обработать еще двоих, пока его подчиненные разобрались с оставшимися пятью колдунами.
По-прежнему горел костерок, а вокруг него лежало девять мертвых тел в грязных окровавленных балахонах. Девять колдунов сегодня простилось с жизнью. Замечательно.
Громогласно свиснув, лейтенант подозвал к костру остальных своих подчиненных и довольно указал на мертвые тела:
- Вот, знакомьтесь. Настоящие колдуны. То есть, теперь уже бывшие колдуны.
Усатый лейтенант довольно рассмеялся.
- Но... А как же засада? - Молоденький солдат удивленно нахмурился. - А вдруг они сейчас выскочат...
- Ты не знаешь этих волшебников. Они нипочем бы не пожертвовали почти десятком своих сородичей только для того, чтобы прикончить нас. Будь уверен, что если бы они сейчас сидели в засаде, то тут лежали бы не люди, а какие-нибудь куклы, сделанные из одеял. - Лейтенант презрительно сплюнул прямо в костер. - Эти болваны настолько тупы, что не догадались даже выставить часовых.
- А-а... Смотрите... - Один из новобранцев вдруг передернулся всем телом и испуганно попятился в сторону. - Они... Они меняются...
Лейтенант удивленно обернулся. Что такое?.. Тела действительно менялись. По мертвым лицам пробежала мимолетная рябь, стирая черты искаженных предсмертными гримасами лиц. Проклятье, что это? Раньше ничего подобного не было. Удивленно склонившись над одним из мертвецов, лейтенант недоуменно уставился на дрожащие и расплывающиеся черты лица умершего колдуна. Медленно таяли в воздухе правильные черты лица, прямой аристократический нос и ровные зубы жемчужно-белого цвета. Лицо продолжало меняться.
А потом, когда рябь рассеялась, а человеческий лик прекратил меняться, приняв свою неизменную форму, бывалый вояка буквально ахнул. Перед ним лежал совершенно другой человек. Свернутый набок нос заядлого драчуна, уродливый шрам на щеке, оскаленные кривые зубы. Но хуже всего было то, что этого человека усатый лейтенант просто знал. Это был один из сержантов, с которым он вместе выпил в тавернах не одну кружку пива. Судя по состоянию трупа, он был мертв уже как минимум три дня.
Так вот откуда этот запах... Иллюзия... Ловушка...
- Бегите! Немедленно врассыпную!!!
В ночном небе мелькнула беззвучная вспышка молнии.
А через полчаса у небольшого костерка снова лежали несколько спящих и похрапывающих колдунов, а среди них, замаскированный до неузнаваемости, лежал и усатый лейтенант, уставившись невидящим взглядом в темное ночное небо.
- Там они. Я видел. Спят как младенцы.

* * *

Небольшой городок немного в стороне от неотвратимо напирающей вперед лавины Вал-Накинских легионов впал в мрачную задумчивость. По небу неторопливо ползли свинцово-серые тучи. Вот уже второй день подряд безостановочно моросил мелкий дождь. По уныло склонившимся к земле ветвям деревьев стекали многочисленные струйки воды. Капли непрестанно барабанили по крышам домов. Городские улицы покрылись многочисленными лужицами.
А по грязной мостовой шли несколько человек в длинных заляпанных глиной балахонах. Уверенно ступая по грязи и разбрызгивая воду в лужах, они целеустремленно шагали вперед. Абсолютно сухие балахоны под непрекращающимся дождем выглядели несколько... странно. Но, в самом деле, разве волшебники могут обращать внимание на такую мелочь, как дождь? Каждый маг был окутан каким-то невидимым коконом, функция которого заключалась в том, чтобы отклонять в сторону дождевые капли. Окруженные многочисленными капельками воды, застывшими на поверхности невидимого кокона, колдуны решительно шли по грязной улице.
А впереди под густыми кронами раскидистых деревьев, за заборами и на крышах домов, странников ожидали почти полсотни человек, и капли воды медленно стекали по их напряженным лицам. Руки нервно стискивали рукояти мечей и машинально теребили тетиву луков. Смертоносные наконечники стрел были готовы в любой момент устремиться вперед и с хлюпаньем вцепиться в мягкую плоть.
- Готовьтесь. Они идут...
И руки медленно и бесшумно вытащили мечи из ножен, блеснув мокрой сталью. Легли на тетиву стрелы. Длинные копья грозно склонили свои граненые наконечники.
Ловушка была готова захлопнуться.
Идущие колдуны приближались. Вот они уже проходят мимо притаившихся в засаде солдат.
Человек, одетый в простые городские одежды, вышел из старого бревенчатого дома и низко склонился перед проходящими мимо магами.
- Господа, я прошу минутку вашего внимания, - было заметно, что человек сильно дрожит и, скорее всего, не от холода. - У меня для вас важная весть.
Маги остановились и вежливо кивнули в ответ.
- Мы внимательно слушаем тебя. Говори и ничего не бойся.
- Г-господа, я хочу сказать вам, что я знаю, где находятся несколько вражеских солдат, тайно проникших в наш мирный городок.
- Это действительно важные вести, - кивнул один из волшебников. - И ты знаешь где они?
- Да, знаю, - горожанин, страдая приступом необоримого страха, едва мог шевелить губами.
- И где же они?..
- Да прямо здесь!!
Со звоном разлетелись стекла, и из окон на улицу с громкими яростными криками вывалились несколько человек, разъяренно размахивая мечами. Горожанин кубарем отлетел в сторону, рухнув прямо в грязную лужу, а из-за его спины выскочил грозного вида громила в серебристой кольчуге с сержантскими значками. Громадный двуручный меч свистел в воздухе как тростинка.
- Смерть поганым колдунам!
В воздухе протяжно свистнула смерть. Поднявшиеся во весь рост лучники, стоя на крышах, выпускали одну стрелу за другой. Из-за забора выскочили несколько человек с длинными копьями в руках.
Пламенные струи вырвались из рук колдунов, хлестнув по устремившимся вперед солдатам. Несколько человек повалились на землю, судорожно пытаясь сбить охватившее их пламя, но остальные только воинственно завопили.
Беспощадные стрелы градом сыпались на волшебников. Большинство из них ударялись о невидимый щит и бессильно падали на землю, но некоторые все же находили свои пути к беззащитной плоти. Хотя даже проникшие сквозь незримую защиту стрелы впивались неглубоко, входя в тела не глубже чем на дюйм или полтора. Магия надежно защищала своих хозяев от обстрела, но против мечей...
Молниеносно подскочивший боец, лицо которого перекосила ужасающая маска ярости, виртуозно крутанул меч и умело всадил его в живот одного из волшебников. Маг с отчаянным криком осел на землю. Забрызганный кровью солдат вырвал острие из упавшего тела и размахнулся вновь...
Могучий удар невидимого молота, круша кости, отшвырнул его в сторону и превратил в безжизненное кровавое месиво. Стальные обрывки кольчуги веером взлетели вверх. Следующий неотвратимый удар магии с легкостью раздробил голову еще одному бойцу.
Громовой удар. Ослепительная вспышка. И громадная дымящаяся воронка посреди улицы. Несколько оглушенных и неуверенно шатающихся солдат, мгновенно павших под ударами невидимого молота.
Сыплющиеся стрелы нашли еще одну жертву. Удачно выпущенная стрела вошла прямо в глаз одному из волшебников. От подобной раны не могла спасти никакая магия.
Еще одна вспышка и оглушительный громовой раскат. Еще одна кровавая воронка. Забрызганные грязью и кровью стены соседних домов.
Но дело колдунов было проиграно. Подскочившие копейщики уже нацелили свои орудия смерти, способные пронзить даже лучшие латы. Узкие стальные наконечники с легкостью полосовали человеческую плоть.
Короткая битва закончилась полной победой легионеров Вал-Накина. Все пятеро колдунов бездыханными лежали на земле. Грязная вода в соседних лужах покраснела от крови. А над поверженными врагами стояли с десяток солдат и снова и снова с остервенением вонзали мечи и копья в их мертвые тела. Вонзая до тех пор, пока погибшие маги не превратились в безобразные кровавые груды, в которых очень трудно было опознать человеческих существ.
Гориллоподобный сержант медленно подошел к телам и решительно пнул окровавленные останки:
- Вот так мы поступим с каждым, кто дерзнет выступить против непобедимых легионов Вал-Накина. Все вы сдохнете как крысы под забором.
Солдат, скривившись, плюнул прямо на труп и повернулся в сторону все еще дрожащего в луже горожанина. Тот только всхлипнул и, скорчившись, прикрыл голову руками, ожидая немедленной смерти. Но сержант только усмехнулся, явив свету свою щербатую ухмылку и, вынув из кармана монетку, швырнул ее под ноги перепуганному человеку. Монета, блеснув серебром, канула в грязной луже.
- Благодарю за помощь. Пусть никто не говорит, что легионеры Вал-Накина не держат своего слова. Твои жена и дети также свободны, - сержант, повернувшись к горожанину спиной, обозрел жалкие остатки своего прореженного вдвое отряда. - До следующей встречи.
Солдаты, повернувшись, ушли вдоль улицы весело горланя какие-то похабные песенки. На поле недавнего сражения остались только несколько тел, над которыми еще вился слабый дымок, да несколько бесформенных груд плоти, перемешанной с грязью и клочками одежды. Горожанин сидел в луже и, не скрываясь, плакал.
Шумел дождь, безразлично барабаня по крышам и шлепая в лужах.

* * *

Сержант Зеклар из четырнадцатого пехотного легиона, соблюдая максимальную предосторожность, аккуратно развел ветки кустов. Длинные тени, отбрасываемые заходящим солнцем, полностью скрывали его лицо. В нескольких десятков шагов от затаившегося бойца на полянке стояли несколько человек.
Так. Один волшебник, три ученика и десяток простых солдат. Фактически, опасность представляют лишь четверо. Зеклар нисколько не сомневался в том, что его бывалые ветераны с легкостью разделаются с неумехами Таулуса, даже если они вытащат свои магические копья. Но только в том случае, если удастся в первые же мгновения боя обезвредить колдунов.
Ветки кустов беззвучно сомкнулись, поглотив сержанта, который ползком направился к своим притаившимся немного в стороне бойцам. Одиннадцать опытнейших солдат, обученных производить диверсии во вражеских тылах. Облаченные в легкие кожаные куртки, которые практически не сковывали движения и не производили постороннего шума, они привыкли наносить молниеносные удары и беззвучно ускользать в ночной тьме, оставляя за спиной разворошенный и гудящий лагерь противника. Как наиболее опытные, они были посланы в самое сердце вражеских земель. Совет Магов даже не подозревал о том, что так глубоко в тылу у них есть враги.
Несколькими быстрыми жестами сержант объяснил положение. Солдаты бесшумно извлекли мечи и приготовили луки.
- Ждем ночи, - прошептал сержант, аккуратно положив перед собой несколько метательных ножей. - А пока всем проверить оружие и смазать наконечники стрел ядом.
Медленно удлинялись тени. Под покровом густого кустарника уже воцарилась непроглядная темнота, которую уже не могли разогнать слабеющие лучи наполовину скрывшегося за горизонтом солнца. Где-то в стороне громко застрекотал кузнечик.
Идиллия, которая вскоре обернется кровавой дракой.
Солдаты терпеливо ждали, неподвижно затаившись среди густых зарослей кустарника.
Мимо, громко шелестя травой, прошел один из учеников. Глядя ему в спину, один из легионеров бесшумно потянулся за стрелой. Тускло блеснул стальной наконечник, покрытый зеленоватыми пятнами быстродействующего яда. Сержант, осторожно потянувшись и тронув солдата за локоть, медленно покачал головой. Воин неохотно кивнул, стрела вернулась на свое место. Через несколько минут начинающий чародей снова прошел мимо, оправляя свой потрепанный балахон.
Солдаты ждали.
Сумеречные тени медленно превращались в непроглядную ночную темноту, озаряемую лишь несколькими яркими точками, сияющими с небес - далекие миры, которым еще предстояло пасть перед волей Вал-Накина.
Осторожно шевельнувшись, сержант Зеклар, едва шевеля губами, прошептал:
- Пора.
Двенадцать теней беззвучно скользнули во тьме. И только наконечники стрел едва заметно блестели во мраке. Ничего не подозревающие маги спали на поляне, выставив в дозор всего одного полуобученного новичка, которого с легкостью обезвредил бы даже ребенок.
Начинающий солдат беззвучно упал в траву, захлебываясь кровью, а сержант молча вытер окровавленное лезвие кинжала и, скользнув вперед, притаился за соседним кустом. В стороне, охватывая лагерь колдунов полукольцом, занимали позиции легионеры. Беззвучно натянулись одиннадцать луков, готовые в любой момент метнуть вперед белооперенную смерть.
Один из волшебников вдруг, едва заметно шевельнувшись, поднял голову. Зеклар беззвучно выругался. Почуяли! Волшебник вскочил на ноги и толкнул в бок одного из своих учеников.
- Вперед!!
Одиннадцать стрел одновременно сорвались с луков и со свистом промелькнули в воздухе. И все одиннадцать попали точно в цель. Маг медленно оседал на землю, потрясенно уставившись на вонзившиеся в его тело стрелы. Он был еще жив - настоящих волшебников убить не так то просто. Магический щит предохранил своего обладателя от мгновенной смерти - все стрелы вонзились неглубоко, но именно для подобных случаев наконечники и смазывали ядом. И от этой отравы не существовало противоядия. Волшебник был обречен, он умрет примерно через полчаса, корчась в страшных судорогах.
С воплями вскочили на ноги трое учеников. Высоко в небе вспыхнул пламенный сгусток, озаряя окрестности тусклым нереальным светом и порождая мириады пляшущих теней.
Снова свистнули стрелы. Двое учеников упали, пронзенные насквозь, но еще один уцелел. Пошатываясь как пьяный и прижимая ладони к животу, откуда торчало оперенное древко, он все же оставался на ногах. Полыхнуло пламя, несколько кустов вспыхнули, будто облитые маслом.
Зеклар молниеносно выхватил меч и, перекатившись по земле, нанес сокрушительный удар. На мгновение перед его глазами мелькнуло искаженное лицо молодого парня, в глазах которого читался откровенный ужас. А потом все затопила хлынувшая кровь.
Попутно перерезав глотку пытающемуся подняться отравленному волшебнику, сержант снова скрылся в кустах.
Все события заняли буквально несколько мгновений. Ошарашенные неожиданным нападением солдаты Таулуса еще не успели даже дотянуться до своих грозных копий, а все было уже кончено. Четыре мертвых мага неподвижно лежали на земле.
И снова полетели стрелы. Один за другим падали бестолково метавшиеся бойцы Совета.
Утро застало отряд сержанта Зеклара уже в десятке миль от той полянки, где лежали тела. У четырех трупов отсутствовали головы - их отрубили и зарыли в лесу подальше от тел. Ведь доподлинно о колдунах мало что известно - вдруг они способны воскресать после того, как их пропороли десятком стрел. А если и так... тогда пусть поищут свои головы.

* * *

Радан сидел в своем походном шатре и пустым невидящим взором смотрел на пламя наполовину оплывшей свечи. В последнее время он все больше и больше времени проводил в таком состоянии, вызывая всевозможные шепотки среди своих ближайших соратников. Генералы строили всяческие предположения о здоровье короля и даже неоднократно намекали правителю на необходимость визита к лекарю. Радан только усмехался. Они думают, что я болен, а на самом деле... На самом деле все обстояло гораздо проще и, вместе с тем, невероятно сложнее. Король Вал-Накина общался с голосом.
- Ааа... Ааооааоа... О-уо-оууоооуууоо...
Голос непрекращающимся воем зудел в его голове, пронизывая все тело насквозь и проникая даже в самые затаенные уголки души.
- Оуооу-оуо... Ауооааауууооуа...
Радан не понимал ни слова, и даже не пытался их понять. Он просто сидел. Сидел и слушал. Слушал завывания голоса, превратившиеся постепенно в самую прекрасную на свете музыку, наполняющую все тело неизмеримым блаженством. Король спал, ел, проводил военные советы со своими генералами, развлекался с любовницами, а в его голове ни на минуту не прекращалась необыкновенно прекрасная музыка голоса.
- У-ууу-ууоооуууаа...
И глядя будто бы со стороны на свое скорчившееся на неудобном стуле тело, Радан плыл по волнам чудесной песни. И как же я раньше мог жить, не зная этого великолепия? Перед глазами мерцали то вспыхивая, то угасая радужные круги и полоски. Непередаваемо...
Иногда вместе с песней приходили и видения. Радан видел.
Он видел величественные дворцы, видел великолепные города с широкими прямыми улицами, по которым медленно прогуливались люди в чудных одеяниях, видел уходящие в небеса колоннады и чудесные картины. Он побывал в роскошных коридорах дивных мраморных башен, уходящих крышами за облака, любовался причудливыми витражами и разглядывал мириады статуй, изваянных из неведомого камня. Он побывал в домах горожан среднего достатка, которые жили роскошнее, чем живут сейчас многие лорды.
И вместе с видениями приходило понимание. Это прошлое. Эпоха древних. Эпоха Созидания.
Подобные видения всегда заканчивались неизменно. Ослепительная вспышка поглощала города, рушились величественные дворцы, исчезали в бушующем пламени бесценные произведения искусства, тысячами погибали люди, неспособные противостоять необоримой силе древней магии. Видение теряло краски и превращалось в кроваво-красный отпечаток, медленно тускнеющий вдали.
Однажды Радан видел несколько человек, сидящих на постаменте за столом. Или же богов. Ибо выглядели они точь-в-точь как люди, но, несомненно, не были ими. Ни один смертный не мог глядеть на мир такими глазами. Глазами, в которых отображалась вся мудрость миров. Пятеро было их. Пятеро могущественнейших существ, которых только видел свет. Бесконечно долгое мгновение Радан вглядывался в их лица, и бесконечно долгое мгновение вся его сущность трепетала перед ними. Ему хотелось немедленно пасть на колени и немедленно покаяться во всем, уповая на милость Творцов. Низкорослый высохший старик, темноволосый мужчина средних лет, молодой парень с копной волос ржавого цвета, широкоплечий мужчина с короткими светлыми волосами и ослепительно прекрасная женщина с волосами цвета воронова крыла и необыкновенно ясным и пронзительным взором. Пятеро великих. Пятеро Творцов. Видение замутилось... и в тот же миг двое из пяти растаяли во внезапно сгустившемся мраке, еще двое исчезли в ослепительной вспышке, а последний - молодой парень - с ужасающим воплем невыносимого страдания скрылся внутри внезапно вынырнувшего из глубин Бездны шара. Шар ярко полыхнул и вновь вернулся в вековечный мрак, унося в себе изломанную человеческую фигуру...
И снова хлынула кровь, смывая все увиденное. И голос с воплем завыл, с яростью вспоминая своих самых непримиримых врагов. Тьма. Кровь. Вечность.
И вновь видения.
Радан видел марширующие по дорогам легионы, видел горящие города и рушащиеся стены. Ужасающие сражения бушевали, перемалывая в кровавых жерновах войны тысячи тысяч жизней. Он видел вереницы беженцев, спасающихся от войны, видел горы трупов на улицах сожженных дотла городов. Видел самого себя единым жестом посылающего вперед непобедимую армию Вал-Накина. Видел миры один за другим падающие к его ногам.
Король наблюдал за поражением усатого лейтенанта, возомнившего себя умнее врагов и приведшим на смерть вместе с собой почти три десятка новобранцев. Он вместе с широкоплечим сержантом боролся против пятерых колдунов на грязной улочке никому не ведомого городка и радовался победе, смотря с небес на отходящий отряд сержанта Зеклара, уменьшивший количество его могущественных врагов на четыре человека.
И понимание. Это настоящее. Эпоха нашего времени. Эпоха Времен Хаоса.
Величественные картины побед и поражений исчезали, сменяясь далеким безумным смехом и мерцанием четырех багровых огоньков в безграничном мраке Бездны. Глаза Падших.
Видения.
Громадные армии, идущие через порталы и заполонившие собой миры. Реки крови, смывающие с лика мира последние отголоски надежды и пробуждающие самые отвратительные кошмары. Мириады чудовищных тварей, выползших из самых мрачных закоулков, чтобы принять участие в захлестнувшем миры кровавом безумии. Столкнувшиеся мечи и когтистые лапы, схватившиеся в последней битве исполинские монстры. Громадные огнедышащие создания, парящие в поднебесной высоте на своих широких кожистых крыльях и поливающие лавиной огня своих исконных врагов...
А в небесах незримо сталкивались исполинские силы. Магия бурлила и кипела в кошмарном всеуничтожающем хаосе безумного сражения. И сама реальность дрожала и извивалась под чудовищным напором могучего волшебства, целые миры гасли как догоревшие свечки, растворяясь в мрачных глубинах Бездны.
Мириады трупов, среди которых бродили уродливые обожравшиеся мертвечиной твари. Два человеческих лика смотрящих с небес на залитую кровью землю, и улыбка на их устах.
Понимание. Это будущее. Конец этой эпохи. Начало новых времен. Грядущая Эпоха Владычества.
Кровь затопляла внутренний взор Радана, смывая видение грядущих времен и наполняя его чувством яростного упоения и беспощадного могущества. Два человеческих лика в небесах. Два лица, чем-то неуловимо знакомых...
Радан смотрел. Смотрел и слушал.
- Они готовятся пойти на соединение, чтобы единым ударом расколоть защитную сеть твоих маленьких отрядов... Они хотят вынудить тебя принять крупное сражение, где преимущество будет на их стороне... Не позволяй им объединиться... Мы не должны упустить шанс... Шанс закончить эту войну победой... Вот что необходимо сделать...
И звуки голоса вновь сменились чуждой пронизывающей душу, но, вместе с тем, такой прекрасной песней.
- Ааоооуууоаа...
Радан сидел на неудобном косоногом стуле и предавался грезам, вслушиваясь в бормотание чуждого голоса, а его рука сама собой обмакнула перо в чернильницу и уверенно принялась выводить на помятом листе бумаги очередной приказ командирам наступающих легионов Вал-Накина.
- Ууооу-ооаууаааа...

* * *

И было известно, что недалеко от Рогатых Холмов армия Вал-Накина одержала величайшую победу со времен Раскола. Необыкновенно хитроумная ловушка захлопнулась, перемолов своими стальными челюстями ошарашенное войско Таулуса. Тысячи легионеров пали в бою, разодранные на части ужасающей магией, превращенные в облачка пепла или же сгоревшие заживо. Но они победили. Победили, открыв себе прямую дорогу прямо к величественному Дворцу Совета.
И мало кто смог спастись из разгромленной армии Совета Магов ибо разъяренные гибелью тысяч своих товарищей с ног до головы залитые кровью легионеры не брали пленных и не обращали внимания на мольбы о пощаде. В тот день их мечи и копья вдоволь напились человеческой крови.
Чудо. О чуде молва несла весточку в каждый уголок этого мира. Будто бы в самый разгар битвы, когда исход сражения был уже почти решен - и решен не в пользу Вал-Накина - в небе на миг мелькнуло какое-то видение. Видение четырех багровых огоньков, сияющих в бездонном мраке. А потом исполинской силы удар обрушился на ряды волшебников, ломая, коверкая и сокрушая их строй. Этот удар не нес в себе смертоносной магии способной вмиг превратить сотни человек в безобразные изуродованные трупы. Он был гораздо страшнее - большая часть волшебников вдруг лишилась своей силы...
Волею Стража Бездны...
Исход был предрешен.
И слухи передавали слова короля Радана, который, поставив ногу на труп последнего представителя Совета Магов, поклялся в благодарность за это деяние поставить на площади перед Поднебесным Дворцом Вал-Накина великолепную мраморную статую Стража Бездны. И говорили также, что после этих слов король вдруг разразился безумным хохотом, ввергая в полнейшее ошеломление всех своих слушателей, но в это мало кто верил. Разве возможно, чтобы кто-то смеялся над столь явным проявлением великой силы самого Стража Бездны, пришедшей на помощь в самую трудную минуту?
В бескрайних просторах Бездны на самом краю мироздания затерялся убогий, позабытый всеми мирок. И на его поверхности посреди безжизненной пустыни мерно мерцали четыре багровых огонька.

* * *

- Все... Их дело проиграно...Силы Таулуса смяты и практически полностью рассеяны... Для Радана больше нет препятствий... Два самых могущественных мира практически полностью в его руках... Осталось только укрепить его власть...
- Хорошо проделано... Ты провел великолепную работу с этим дикарем... Поздравляю...
- Я работал не ради твоих похвал или поздравлений... Все это приближает день нашего освобождения... И ради этого я приложу максимум усилий... А-а, проклятье Вечности... Я больше не могу тереть эту пытку!..
- Вижу, что ты преуспел в своих деяниях... Ты практически полностью захватил рассудок этого дикаря... И каково это - править королевством?..
Сквозь мысленный эквивалент безумного смешка пробилась мысль:
- Почти то же самое, что и заседать в Совете Единения...
Волны беззвучного хохота заставили своды пещеры слабо содрогнуться.
- Забавное сравнение... Возможно, мне тоже стоит попробовать...
- С радостью уступлю тебе... После того, как я с таким шумом выступил в небесах над Таулусом, мне придется полгода собираться с силами... С удовольствием оставлю всех своих марионеток тебе и немного передохну...
- Да... Представление действительно было знатное... Знаешь, некоторое время я думала, что ты уже настолько сошел с ума в этой тюрьме, что не способен больше мыслить рационально... Но я ошибалась... То, что там произошло... Виртуозная игра на человеческих душах...
- Хах... Виртуозная игра... Да я чуть не надорвался... Чуть не лопнул от натуги как перезрелая тыква... Метался как сумасшедший, толкая этих колдунов под локоть и мешая им творить заклятья... Некоторые меня, несомненно, засекли и даже сумели оградиться...
- Ну, они все умерли под мечами солдат этого дикаря... Никто не сможет рассказать о нашем участии в этих делах...
- Мне наплевать кто из них что скажет... Но представь себе... Я, способный в мгновение ока превратить в пар половину Таулуса, шарахаюсь от каких-то стариков в балахонах как от огня... Унизительно... Противно... Обидно... Я больше не могу это терпеть... Я так слаб...
- Да, мы слабы... Но все еще вернется... Еще немного... Всего несколько десятилетий...
- Да!.. Свобода!... Они все умрут!.. Смерть - вот их доля... Месть!..
- Тихо... Не тревожь Стража...
- Плевать... Он уже не способен помешать нам... Даже если Радана внезапно постигнет несчастный случай, его дело переживет века... Кстати, что-то Страж последние годы ведет себя слишком уж тихо... Может быть, он что-то затеял?..
- Неважно... Пока он не вмешивается - будем действовать по старому плану... А теперь передай мне контроль над этим дикарем...
- Вот... - Последовало мгновенное шевеление в магическом эфире, когда несколько потоков магии, внезапно изогнувшись, перескочили с одного места на другое. - Только обращайся с ним поосторожнее... Он такой интересный...
- Ну, раз он тебе так нравится, то я постараюсь, чтобы он выжил... А теперь можешь передохнуть...
Один из чуждых нечеловеческих разумов медленно погрузился в слабое подобие сна, наполненного чудовищными неестественными видениями, а другой, развив неистовую деятельность, обрушил свою необоримую волю на Таулус.

* * *

Двенадцать человек вошли в роскошную залу, богато отделанную мрамором и позолотой. Простые одеяния темно-серого цвета резко контрастировали с богатой отделкой стен и великолепными картинами древних.
Вошедшие остановились посреди залы и, глядя на длинный стол из дорогих пород дерева, молча склонили головы. Один из них шагнул вперед и, опустившись на колени, бережно выложил на стол несколько деревянных обломков запятнанных кровью и явно побывавших в пламени.
- Да смилуется Отец Сущего над вашими душами... - Губы двенадцати волшебников слабо зашевелились, повторяя обычную молитву и отдавая память погибшим товарищам.
Каждый из них подходил к столу и, склонившись, выкладывал на его полированную поверхность изломанные и окровавленные куски посохов. Посохов, оставшихся от членов Совета Магов. И на глазах каждого волшебника блестели слезы.
Слишком многие пали в сражениях. Война явилась на их земли и собрала богатый урожай жизней. Жизней их друзей, товарищей и братьев.
Когда был выложен на стол последний найденный на поле боя обломок посоха, волшебники медленно поднялись с колен и почтительно отошли в сторону. Они стояли, не отрывая взглядов от пола, и молчали. В полнейшей тишине медленно ползли минуты.
Наконец один из колдунов вздохнул и медленно поднял голову. Страдание отчетливо читалось в его глазах:
- Мы должны обсудить дальнейшие действия. Все Советники мертвы и, стало быть, теперь мы обязаны принять на себя бремя власти. Нужно что-то делать.
Еще один маг оторвал взгляд от пола.
- Да что тут поделаешь? Мы проиграли. Проиграли! Проклятые варвары одолели нас!.. Но одного я не могу понять: как? Как такое могло произойти? Что случилось в Рогатых Холмах?
- Что случилось? Полнейший разгром, вот что! Все наши силы остались лежать на поле боя изрубленными на куски. Только считанные единицы смогли спастись и донести до нас весть о самой ужасающей катастрофе, которая только могла обрушиться на Таулус... Я ведь просил слуг передать вам свитки с содержанием их донесений. Разве они не исполнили своих обязанностей? - Отведенные в сторону взгляды и смущенные покашливания стали ответом. - Понятно, вы просто не сочли нужным их прочитать.
- Не было времени - нужно было готовиться к церемонии. Прочитаем потом, а пока вкратце расскажи нам, что говорят выжившие?
- Плетут какую-то чушь о вспыхнувших в небесах огнях, о том, что почти все маги вдруг лишились силы, о том, что отступавшие ряды легионов вдруг с яростным воем ринулись веред и, не считаясь с потерями, смяли ряды наших солдат. У нас нет ни единого достаточно достоверного свидетельства происшедшего - спаслись только обычные солдаты, а из владеющих магическим искусством выжили только двое. Оба - ученики, еще только-только коснувшиеся необъятной магии. Они твердят только одно, будто бы в самый важный и ответственный момент они не могли сотворить даже малейшего заклятия. Говорят, что ощущение было таким, будто бы кто-то все время толкал их под руку. В сущности произошедших явлений они, конечно же, не разобрались. Но я этого и не ждал - судя по тому, что мне известно, в случившемся не разобрались даже опытные бывалые маги, а не то что ученики. Но кое-кто из Совета явно понял суть происходящего. Один из солдат говорил, что кто-то из Советников кричал о явлении силы кого-то... кого-то из Высших... Пришли донесения от шпионов из вражеских лагерей. Там говорят о вмешательстве Стража Бездны.
- Возможно ли, чтобы Творец... Нет. Не поверю.
- Но почему?..
- Зачем Стражу помогать этим дикарям?
- Страж Бездны никогда не стал бы вмешиваться в дела смертных!
- В чем наша вина? За что он нам мстит?..
Постепенно возмущенные возгласы утихли, и в мертвой тишине прозвучал усталый и безжизненный голос:
- Случившегося не изменишь. Нам следует не смотреть в прошлое, а думать о будущем. Сейчас перед нами стоит более насущный вопрос, чем выяснение причин гибели наших братьев. Армия варваров ломится в наши двери. Осталось совсем немного времени и... - Не договорив, волшебник печально склонил голову.
- Мы можем заключить перемирие. - По неуверенному голосу высказавшего это предложение мага было очевидно, что даже сам он не верит в свои слова.
- Варвары никогда не пойдут на перемирие. Зачем оно им, когда от полной и безоговорочной победы их отделяет всего несколько шагов?
- Но... Тогда у нас нет выбора. Мы вновь выйдем на поле боя. И пусть эти дикари умоются своей кровью!
- Вновь сражаться? - Нескрываемая горечь наполняла негромкий голос волшебника. - Три четверти наших собратьев уже мертвы. Ценнейшие знания утеряны навсегда. В живых не осталось ни одного Советника. Варвары безостановочно прут вперед, а их армия в десятки раз больше любых сил, которые мы сможем наскрести. У нас практически не осталось шрокенов, а все что вы увидите, зайдя в военные лагеря - это всего лишь несколько десятков новичков, обучающихся под руководством солдата, который ни разу не видел ни одного сражения. Как мы можем сражаться с десятками тысяч врагов, имея всего лишь жалкие остатки прежнего могущества. И даже если мы вновь соберемся с силами... Ведь нет гарантии, что произошедшее у Рогатых Холмов не повторится вновь.
- Тогда... что ты предлагаешь?
После долгого молчания ответ все же последовал:
- У нас остался только один шанс. Мы должны спасти хоть что-нибудь...
Конечно же, подобное предложение не понравилось ни одному из присутствующих в зале магов, но после долгих дискуссий, когда сами собой отпали все остальные варианты, оно все же было принято. Волшебники разошлись, понурив головы и устало шаркая ногами по полу.

* * *

Армия Вал-Накина, наводя ужас на близлежащие города и деревни, медленно, но неотвратимо ползла вперед, подминая под себя все новые и новые мили пыльных дорог. Дорог ведущих к самому сердцу этого мира - Дворцу Совета. Легионы шли по бескрайним равнинам, заросшим густой травой почти в рост человека, шли по каменистым склонам невысоких холмов, где редкие пучки травы с трудом цеплялись корнями за негостеприимную почву, шли вдоль рек и бесчисленных ручейков, берега которых были покрыты густыми зарослями камыша.
А во главе стальной лавины стоял предводитель, чья душа уже практически полностью была объята непроглядным мраком Бездны.
Радан безмолвно ехал верхом на великолепном жеребце и по обыкновению смотрел вперед пустым невидящим взором. За последнее время он сильно похудел, а его лицо практически превратилось в обтянутый кожей череп, но то, что он чувствовал внутри себя... Безграничная мощь способная испепелять города одним мановением руки. Власть над жизнью и смертью. Вот только все это было придавлено неизмеримой тяжестью какой-то древней магии, и наружу пробивались только слабые отголоски этой силы. Но даже этого было достаточно, чтобы наполнить исхудавшее тело Радана нечеловеческими возможностями. Он прекрасно помнил упоение битвы в Рогатых Холмах, когда проносящийся через его разум могущественный поток незримых сил обрушился на ряды вражеских колдунов, отнимая у них магические способности и сминая их жалкие рассудки, наполняя души врагов ужасом и безумием...
Великая и необоримая мощь незримо бурлила в его теле. Призрачная сила мерно пульсировала в такт с мерцанием четырех багровых огоньков, погруженных в безграничный мрак. И песня. Песня пронизывала все тело Радана, наполняя его неизмеримым блаженством. Он был абсолютно уверен, что если она прекратится хоть на мгновение - он тут же умрет. Но песня не прекращалась. Хотя... в ней что-то изменилось.
- Аааа-аа-ааа-а!..
Не так как раньше. По другому. Исчезли резкие истерические нотки, сменившись грозным спокойствием дремлющего вулкана. Безумная круговерть звуков превратилась в сложнейшее переплетение, отдаленно напоминающее мелодию какого-то неземного инструмента.
Собственно, вся песня совершенно изменилась, став абсолютно другой. Но какая разница? Ведь она по-прежнему несет в себе счастье...
Изменились и видения. Теперь чаще всего Радану являлись картины далекого прошлого, отражения прошедших веков, наполненные видами величественных дворцов и сотен незнакомых лиц. И на фоне этих видений не было обычных вспышек ненависти и злобы, а только грозное спокойствие. Спокойствие самой Бездны, притаившейся в засаде и ожидающей подходящего момента для беспощадного удара. Холодная мрачная сила, терпеливо ждущая... чего?..
Но самое главное заключалось совсем не в этом. Изменился голос. Что именно стало другим, Радан осознать не смог, но был абсолютно точно уверен, что теперь слышит совершенно другого... человека?.. бога?.. Творца?.. Какая разница? И этот другой голос был ему смутно знаком. Он уже где-то встречался с ним. Но где?
Радан не помнил. В последнее время он уже практически ничего не помнил. В опустошенном мраке его рассудка медленно плавали обрывки мыслей и давних воспоминаний. Иногда он видел самого себя в сияющих доспехах мерно шагающим в строю. Разве я когда-то служил в легионах?.. Радан не помнил. Другой наиболее часто возвращающийся кусочек прошлого показывал его сидящим под раскидистым дубом и лениво жующим кусок вяленого мяса. Рваная одежда, старая латанная кольчуга и ржавый меч дополняли картину. Радан отрешенно взирал на самого себя, чье лицо еще не было украшено морщинами забот и не несло на себе печать тьмы. Где это?.. Что это?.. Радан не помнил. Он не удивлялся этому. Ведь довольно часто случалось так, что он не мог припомнить даже события вчерашнего дня, а уж дела десятилетней давности...
Радан ехал на всхрапывающем жеребце во главе легионов Вал-Накина. Высохшее подобие человека, одетое в потемневшие доспехи и закутанное в плащ, под которым, не смотря на сияние полуденного солнца, сгустилась плотная тень. Тень медленно свивалась и колыхалась, хотя ветра не было совершенно. Тень, больше всего напоминающая живое существо. Пустой взгляд, резкие жесты и иссохшая потрескавшаяся кожа на кистях рук.
Похоже, у генералов не осталось ни единого сомнения в болезни короля.
Король слаб. Король болен. Король должен оставить свой трон. Но Радан не собирался сдаваться. Глядя на перешептывающихся военачальников, он только ухмылялся. Разве эти смертные способны помешать мне? Чья это мысль - его или голоса, Радан так и не понял. Да и какая разница?
Легионы шли. Шли по пыльной дороге, пролегающей через бесчисленные древние руины, заросшие травой и деревьями. Радан смотрел на полуразрушенные остатки стен, обломанные зубья ажурных башенок и растрескавшиеся мостовые. Он видел. И перед его взглядом древние развалины превращались в прямые широкие улицы городов, по которым неспешно прогуливались причудливо одетые горожане, вздымались к небесам башни, купола дворцов медленно проплывали мимо.
Пребывая сразу в двух мирах, видя одновременно и увитые плющом развалины и величественные дома, некогда стоявшие на этом месте, Радан не обращал внимания на дорогу.
А между тем на горизонте, видимые за многие мили, медленно начинали прорисовываться далекие очертания титанического сооружения. Исполинские башни скрывались за облаками, поднимаясь над землей на непостижимую высоту. Древняя громада Дворца Совета - места, где некогда жили сами Творцы.

* * *

Радан презрительно глядел на привольно раскинувшийся впереди громадный город. Слишком уж свободно, слишком уж беззаботно. Ни стен, ни бастионов, ни громадных ворот, окованных металлом. Несколько десятков стражников, напряженно разглядывающие приближающийся передовой отряд вражеских войск, да нервно переминающиеся с ноги на ногу горожане. Вот и все. Радан уже примерно знал, чего стоит ожидать, но все же... Да, здесь слишком давно не было войн. В бездонной пустоте его разума, окутанного прекрасной пеленой песни, мелькнула еще одна мысль: Ну что ж, не придется терять время на осаду и штурм. Этот город упадет мне в руки как перезрелый фрукт.
Тьма взвихрилась под капюшоном плаща, надвинутого на самое лицо короля, когда тот шевельнулся в седле, вынуждая черного как смоль жеребца шагнуть вперед. За своим правителем последовали три сотни легионеров. Остальная армия Вал-Накина, численностью около пятидесяти тысяч человек стала лагерем в двух милях от этого места.
Никто не осмелился протестовать, когда король заявил, что желает войти в город во главе небольшого отряда, оставив основные силы позади. Генералы по-прежнему думали о своем, а королевские советники не решились противоречить правителю, который в последнее время стал совершенно непредсказуемым. Вообще-то, никакие доводы и не смогли бы поколебать решимости Радана. Поступить так ему повелел голос, а его приказы король Вал-Накина выполнял беспрекословно. Да он и не мог не подчиняться.
Принуждение уже глубоко въелось в его душу, и выкорчевать его оттуда не смог бы даже весь Совет Магов этого мира.
Городские улицы приближались. Необычайно широкие улицы, вымощенные идеально точно подогнанными друг к другу плитами серого камня - творение древних. От тех же стародавних времен остались и некоторые дома. Например, вон то сооружение с двумя куполами, или эта башенка... Причудливо смешанные между собой величественные сооружения умерших многие столетия назад строителей и обычные дома из простых тесаных камней и бревен выглядели весьма необычно. Казалось, два совершенно разных города вдруг вросли друг в друга. Величественные особняки с резными мраморными колоннами соседствовали с простыми бревенчатыми избушками местных бедняков. Из располагающихся на громадных площадях древних фонтанов уж давным-давно не вытекало ни капли воды, а там где некогда располагался какой-то мемориал, от которого остались только несколько громадных каменных глыб, теперь находился парк.
Над всем этим причудливым смешением двух совершенно не схожих между собой эпох господствовала исполинская громада Дворца Совета. Десятки причудливых закрученных спиралью башенок гордо устремлялись в небеса, хрустальные крыши сверкали на солнце. Витражи, колонны, мозаики и статуи. Необычайно прекрасное и величественное зрелище. Чудесное творение минувших веков.
Несмотря на то, что Дворцу Совета было уже несколько тысячелетий, выглядел он так, будто, вполне мог простоять еще столько же. Но даже здесь беспощадная поступь времени оставила свой след: истертые полы, пустые постаменты, на которых некогда стояли дивные статуи, выщербленные камни и зияющие пустотой провалы некоторых окон.
Но с такого расстояния эти мелкие разрушения были практически незаметны. Древний Дворец Совета выглядел будто внезапно сошедшее на землю чудо и, глядя на него, вполне можно было поверить, что некогда - еще до Раскола - по этим мраморным плиткам ступала нога самого Творца. Величественное здание, находящееся в самом центре Мироздания. Древний дом Творцов.
И едва только Радан поднял глаза, разглядывая величественную древнюю архитектуру, как мгновенно нахлынувшее видение захлестнуло его разум. Он вздрогнул всем телом, едва не вывалившись из седла.
Он стоял на краю громадной площади вместе с тысячами других горожан и что-то восторженно кричал... Его преисполненная радостного ожидания сущность предвкушала... И исполинская громада Дворца Совета, выглядевшего немного не так, как сейчас. Отполированные стены, ослепительно сверкающие в солнечных лучах хрустальные крыши, громадные резные колонны. Все выглядело гораздо более ухоженным.
Пять статуй, пять громадных мраморных фигур, стоявших неподалеку от входа во дворец. Исполненные мудрости лица. Радан мгновенно узнал их. Творцы. Пятеро Творцов.
И пять человек, стоящих у подножия громадных фигур. Едва различимые лица. Творцы. Пятеро Творцов, явившихся для встречи с народом. Они улыбались и весело махали руками. Радан видел, как выскочивший из толпы ребенок - девочка лет пяти от роду - замер в десятке шагов от великодушных правителей всего Мироздания, внезапно оробев. Творцы заметили ее и улыбнулись, приглашающе махнув рукой. Девочка нерешительно шагнула вперед, но вновь испуганно попятилась. И тут один из Творцов, широкоплечий и светловолосый с простоватым лицом обычного крестьянина, вдруг решительно шагнул вперед и, подхватив ребенка на руки, закружился с ней по ступеням величественного Дворца. Счастливый смех девочки смешался с восторженным ревом толпы...
Видение медленно покрылось рябью и растворилось во тьме времен, оставив Радану смутное понимание, что виденные им события происходили в этом самом месте свыше двух тысяч лет назад.
Но времена изменились.
Хлестнув коня, Радан в сопровождении нескольких вооруженных до зубов телохранителей приблизился к стоящим около улицы стражникам. Несколько особо слабонервных жителей этого города кинулись бежать, но большинство остались, со страхом наблюдая за ужасными варварами.
Остановившись посреди улицы, Радан спрыгнул со своего жеребца и обратился к одному из стражников, напряженно сжимающему в руках древнее двузубое копье:
- Я Радан король Вал-Накина прибыл с миром, чтобы обсудить условия вашей сдачи. Проводите меня во Дворец Совета.

* * *

"И да будет всем вам известно, что отныне Таулус вливается в Единую Империю Возрождающихся Миров. Во избежание бессмысленных разрушений и жертв верховная власть переходит в руки Императора Радана, но при этом каждый вошедший в Империю мир сохранит свое собственное правительство, напрямую подчиненное Императору. Миры могут жить по своим собственным законам и обычаям, если они не противоречат общим законам Империи.
Каждый мир обязан выплачивать Императору налог на содержание армии и предоставлять новобранцев для пополнения рядов победоносных легионов Великой Империи.
Отныне объявляется, что каждый житель Империи может беспрепятственно странствовать между мирами, входящими в Империю, уплатив соответственную пошлину. Торговля будет поощряться.
Совет Магов по-прежнему будет править на Таулусе, в обычных мирских делах подчиняясь Императору, но обладая полной независимостью в делах волшебных. Совет волен проводить магические исследования, произносить заклинания и заниматься другими волшебными делами согласно своим желаниям. Император не обладает властью над магами, которые отныне подчиняются только Совету, но при этом Совет обязуется предоставлять магические услуги Императору за соответствующую плату.
Совет Магов может набирать добровольцев в любых входящих в Империю мирах для пополнения своих рядов.
Отныне указом Императора создается особый отряд волшебников, целиком специализирующийся на военном деле, для облегчения грядущих военных кампаний в соседних мирах.
Подписано: Император Радан, правитель Вал-Накина и Таулуса".

Отрывки из мирного договора между Вал-Накином и Таулусом, предназначенного для зачитывания народу обеих миров.
1453 год.

* * *

Я клянусь. Клянусь беспристрастной Вечностью и бескрайними просторами Бездны, что не забуду своего обещания. Я клянусь объединить все миры под единой властью и вернуть былые времена, когда по дорогам можно было странствовать, не опасаясь разбойников, когда мудрость главенствовала над силой. Я клянусь возродить былую силу магии. Я клянусь вернуть былые времена, когда люди были подобны богам!
Я клянусь! Клянусь, что наши потомки вновь увидят истинный свет миров и смогут жить в исполинских дворцах, а, усаживаясь за стол, смогут взять в руки золотые ложки и вилки.
Я клянусь, что все вы обретете подходящую судьбу. И преданные будут вознаграждены, а неверные - наказаны. И когда мы достигнем былых высот!.. Тогда. Тогда к нам вернутся отвернувшиеся от нас Владыки. Творцы снова снизойдут в миры, наполняя нас божественным светом.
Я клянусь, что мне не будет покоя, пока все сказанное мной не станет явью.

Клятва Императора Радана, произнесенная перед народом на ступенях Поднебесного Дворца на Вал-Накине.
1454 год.

* * *

Без сомнения, Объединитель - самая весомая фигура своего времени, одна из ключевых личностей Эпохи Времен Хаоса, оказавшая наибольшее влияние на судьбы миров. Первый Император Великой Империи, поклявшийся на ступенях Дворца Совета добиться объединения всех миров, он всю свою жизнь посвятил этой клятве.
После практически бескровной победы Объединителя над Советом Магов, последовали несколько лет перемирия, когда Вал-Накин и Таулус наслаждались спокойной жизнью под властью Императора. Процветала торговля между мирами, ширились ремесла, быстро росли новые города.
Но клятва побуждала его идти вперед. И вот в 1458 году непобедимые легионы Вал-Накина, подкрепленные могущественным волшебством магов Тулуса, вновь прошли портал, высадившись на землях Кибада.
После длительных и кровавых столкновений Кибад признал владычество Империи и влился в нее на общих правах. Могущество Объединителя вновь возросло.
Подавив последние очаги восстаний на Кибаде, легионы повернули свои стопы в сторону Шиноса. Тамошний король показал себя вполне разумным правителем и сразу же добровольно примкнул к Империи, любезно предоставив ресурсы своего королевства Императору.
Еще несколько лет мира потребовалось для укрепления власти Империи на захваченных землях. За эти годы резко выросли объемы торговли, ширились ремесла, процветали искусства. Но особо широкое применение обрела магия. Совет Магов, некогда обладавший властью только на Таулусе, распространил свое влияние на все миры Империи, вынудив всех независимых волшебников признать свое владычество и создав новую могучую организацию известную как Орден Очищения. Повсюду как грибы после дождя росли магические школы и лаборатории. Сотни волшебников разбирали древние книги и артефакты, пытаясь постичь волшебство древних. Объединитель не препятствовал этому процессу, и даже кое в чем содействовал.
В 1465 году война возобновилась с новой силой, обрушившись на земли Пламенного и Дитры...
Объединитель скончался в 1474 году, оставив после себя наследником шестнадцатилетнего принца, ставшего вторым Императором. Первым же его указом столица была перенесена, и отныне резиденцией Императоров стал не Поднебесный Дворец Вал-Накина, а Дворец Совета на Таулусе.
К тому времени Империя имела под своей властью восемь важнейших и самых могущественных миров: Вал-Накин, Таулус, Кибад, Шинос, Пламенный, Дитра, Шихнас и Уцелас...
Вспыхнувшее после смерти Объединителя восстание, имевшее целью расколоть Империю и вернуться к прежней независимости, было с особой жестокостью подавлено (см. книгу Магистра Ордена Очищения Нанифария "Восстание за Освобождение").
Сын Объединителя не проявил особого желания продолжать дело отца и за время своего правления присоединил к Империи только два второстепенных мира...
Но внук первого Императора, известный под именем Ротандин Угрюмый, вернулся к войнам с небывалым рвением. Империя росла как на дрожжах, поглотив за время его пребывания у власти еще десяток миров...

Книга Времени. Том 9, страница 357.
Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"