Аннотация: Опубликовано в журнале: "Слово\Word" 2009, #62
THE MAIDEN VOYAGE
Июль окутал город горячим вафельным полотенцем. Еще недавно мягкие, свежие листья покрылись загаром и удовлетворенно шелестели. Вокруг цветов толкались упитанные пчелы. Из окна виднелась клякса тени от соседнего дома. Антон нагнулся почесать ногу, которой позавтракали комары и неуклюже задел стопку бумаги. Наливаясь кровью, стал поднимать шуршавшие в потоках кондиционированного воздуха страницы. За двумя отлетевшими особенно далеко под стол пришлось ползти, неловко окунаясь в детские ощущения. Когда-то такой способ передвижения казался наиболее удобным. Теперь есть машина. Он выпрямился, сжимая листки. Гулко стучало в висках. Оглянулся, без интереса - белёные стены, электрощиток, беспорядок на столе. У выключателя дремал пепельный мотылек. Издалека он казался трещинкой на шероховатой поверхности.
Антон вышел на улицу. Теплый ветер лизнул лицо, прижал влажную рубашку к спине. В мареве вспотевшего асфальта, дрожа, проплывали автомобили. Поблескивая стеклами, они таяли в дымке летнего шоссе. Антон свернул с дороги и затерялся среди улочек с выщербленными тротуарами.
Дорога, вихляя, спускалась вниз, изредка, сквозь мешанину листьев открывая мерцающее, с пляшущими солнечными бликами море. За знаком "кирпич" начиналась тропинка. Десяток неслышных шагов, насыпь, серебристо-черная сетка железной дороги, шорох осыпающегося щебня и впереди - море. От хлынувшего света заболели глаза. Берег был серого песка и в пасмурный день, должно быть, казался свинцовым. Море свернулось в клубок между шершавым берегом и смазанным профилем гор. Гладкие камни под ногами опутаны водорослями. Две женщины сидят на побелевшем от соли бревне. Рядом шлепают босиком по воде дети.
Антон сел, провел рукой по горячему песку. Надо было подождать. Слишком резок переход от узких улиц к сверкающему пляжу. Прикрыв глаза, он слушал. Ветер доносил обрывки фраз на чужом языке. Смысл ускользал, от слов оставалась лишь оболочка. Волны неровно накатывали, путались в гальке, раскачивая дырявую белую раковину. Позади дышали деревья, он слышал гул сосновых ветвей, поскрипывание елок, шорох зарослей полыни. Пахло йодом и консервами "морская капуста".
Он поднял голову. Песок потемнел от упавшей на берег тени. Рядом облокотилась на дюны ива. На ветвях застыли геометрические фигуры домов, блестевшие на дальнем берегу. Вспыхнуло открывшееся окно. Чуть слышно прогудел трамвай. Растянувшаяся баржа впадала в залив вместе с рекой. Карандашный набросок зданий неуверенно разделял небо и воду. Серебристым тире застыл наверху самолет. Город погрузился в лето. Антон вытряхнул из ботинка камешек, поднялся и зашагал к дороге.
Солнце качнуло верхушки сосен, когда Антон подошел к дому. Под ногами заплясали длинные тени. Прохладный ветер сдувал шедший от земли жар. Вдоль шоссе помигивали и гасли вдалеке огни. По тротуару перекатывались шарики тополиного пуха. Позвякивая ключами он поднялся по лестнице и открыл дверь. В потускневшей сумеречной комнате, натыкаясь на стол, на вентилятор, на книжный шкаф, от стены к окну летал проснувшийся мотылек. На потолке, зигзагами - тени деревьев. Щелкнув выключателем, Антон сел за стол, перевернул последний лист, посидел, нарисовал домик. Зачеркнул, посмотрел на окно, на крутящегося у лампы мотылька подумал и написал: "Июнь окутал город горячим вафельным полотенцем".
2003