Стихотворения моего отца - Гриненко Виктора Валентиновича:

6 декабря 1999г.
Солнце лучами прядает.
Трепетно невесом
Воздух сочится взглядами
Грустных бездомных псов.
А иногда поведают,
Но в большинстве смолчат.
Невыразимо бледная
Зимних лучей моча.
Смотрят в зрачок доверчиво
Словно забыв про стыд,
Словно судьбою ввечены,
Словно хотят простить.

7 декабря 1999г.
Смысл, как песок осыплется шуршист
Со щиколоток ветра и предплечий,
Детали ж распадутся на стиши.
Песчинками прозрения калеча.
Покайся, будь терпимей, возлюби,
Иди под крест ошкуренный осин.
Но горек дым сияющих глубин:
"Не верь, братан, не бойся, не проси!"

8 декабря 1999г.
И кажется, что ни к чему
Ни преданность, ни отречение,
Когда срываюсь, как в чуму
В глубокомыслие вечернее.

Но не пытаюсь осложнить,
Чтоб стать отчетливей и пристальней,
Давно уже сошел с лыжни
И проповедуют у пристани.

И кажется, что это зря-
Вскрывать нарывы снов бубонные,
Когда в испарине заря
Дрожит под облачной попоною.

И кажется, что это бред-
В карьер срываться с места истово,
Когда в раскисшем декабре
Невидно берега и пристани.

9 декабря 1999г.
Я отобиделся давно,
Не больно мне и не досадно,
Что мстить не каждому дано
И бить прицельно из оффсайда.

Продольных пасов острота
И мифология навесов
В смешные букли завита
И отдает похлебкой пресной.

А не пропекшийся пирог
Презренья, ненависти жгучей.
Я бесполезен, как Пьеро,
Как кепка на нос нахлобучен.

Рукой уверенной и злой,
Рукой манящей и дарящей.
А, может, все же повезло,
Явиться в мир пустой и зрящный?


10 декабря 1999г.
глухой колесный перебор
(банальней фразы не сыскалось)
и ветра звонкая Ла-Скалость,
и лес расчесан на пробор.

Я уезжаю семеня
(еще смешнее и банальней)
на колдовское биеннале,
где все цветет не для меня.

Стальные рельсы стонут в ночь
(вот это да, вот это фраза)
Я кремом в кожу ночи вмазан
И ношусь покорно прочь.


11 декабря 1999г.
Я чувствовал себя, как конь в фате,
Как деревянный сруб в стенах кирпичных,
Когда вчера отчаянно потел,
Ломая фраз бракованные спички.

Внезапно немотою обомлев,
В своей тщедушной ауре брыкаясь
В пару фраз, как будто амулет
На грудь повесил, к месту изрекая.

А сколько фраз сглотнул, не донеся
А не войдя в мажорную тональность.
Я "рiдной мовой" снова на сносях,
Но токсикоз, наверно, доконает.


12-13 декабря 1999г.
Хватает обочину скатами лысыми
На трассе второго тысячелетия.
Кюветами мрачными путь этот высосан,
А мы продвигаемся, тычась по-летнему.

Надеясь, что без кувырков и кульбитов мы
Сумеем улечься в сугробы слежалые,
Но прыснуло в лоб нам осколками битыми
И грудь рулевая колонка зажала нам.

Какой-то полоской окон перечеркнуто,
Одиннадцать тридцать, сухариком потчуясь,
Молчу, поперхнувшийся дюжиной чертовой,
Как потом покрывшись предчувствием тотчас я.


14-15 декабря 1999г.
Как будто ветром обо злость,
Внезапной темнотой тягучей
С размаху по лицу. Сверзлость 
Сверх - Я с Олимпа и в отключке

Поток гармоник. Не желанн
Накат амперов, ваттов, омов,
И ходуном опять желвак
Бугрит щеку глухю дома.

Свеча рыдает. Час на час
В тоске вползает беспросветной,
А дом щетинится урча
В предощущении рассвета.


22 января 1999г.
Впадаю в утро щедро, как в предел
Того, что уготовлено подушно,
На сутки беспощадно поредел,
Едва подняв былое от подушки.

Случился в мысль (зачислен до поры),
Случился в иней в тополях отвесных,
Случился в просверк солнечной игры,
В холодный слепок неба под навесом.

Порыв угас, едва коснувшись дня
Едва столкнувшись с выдумкой натужной,
Себя без колебаний усредня
Протиснулся в предвечерье, настужен.


23 января 1999г.
Пора! И краски угасают,
Пора! И жалость -рьяно в нос,
Пора! И - истина босая,
И мир глумится, также бос.

Такой беспомощный и вздорный,
Как этот мир, стою, затих
И понимаю, что задора
Так и не хватит на двоих,

Чтоб, искромсав себя в попытках,
Не заблудиться, быть на ять.
Уже не хватит. Позабыто.
Не обуздать, не устоять.

Текуч отчаяньем и болью,
С душой обугленной, как ночь-
Не примирить себя с собою,
Не облегчить и не помочь.

Не сохранить живую важность,
В руках - ослабленность и дрожь,
Когда растеряно однажды
Из глаз отчаяньем сойдешь.