Аннотация: "Женитьба за желание или узды еще в моде..." (Новая жизнь "Звездных глаз")
"...И бродит по тому краю кобыла, красы невиданной - масть полуночно-вороная, грива да хвост огненные, полощащие горячими языками по ветру, дыхание пламенное, копыта, молнии высекающие, стать гордая, что у богини, да характер своевольный. ...Исполняет желание она самое сокровенное, назначая свою цену..."
Обрывки разговора у костра.
...Ночное небо и ее звездные глаза... Как же они прекрасны! Как совершенна она. Тонкий стан, золото ее волос, мягко обрамляющих совершенное лицо. Ангел. Ангел во плоти. Ангел с безумно красивыми звездными глазами. Смотришь в них, и как-будто ныряешь в бездну. Искусительница. Совратительница. Обольстила, захомутала, поймала в силки. Связала, не пустила на волю. Поработила. Очаровала. Приворожила. Околдовала... Любимая...
...Твои глаза цвета звездного неба, такие мятущиеся и одновременно счастливые. Наши запястья, перевязанные золотой нитью, полоснул ритуальный нож и из ранки побежала кровь. Нить, обернувшись маленькой змейкой, метнулась к порезу, растворившись в наших венах. На запястьях расцвел золотым браслетом рисунок - символ нерушимых уз. Теперь ты моя навеки. Мы - едины. Ты моя, любимая. Моя несравненная эльфийка...
...Твои восторженные восклицания: "Любимый, у нас будет много детишек, я так об этом мечтаю!"
" Я тоже милая, все так и будет"...
...Дети весело играют перед нашим домом. Не наши дети.
...Грусть на твоем обращенном к малышам лице. Ты ловишь мой взгляд и тут же улыбаешься. Но я успеваю заметить тоску в твоих опущенных долу глазах...
...Ты сидишь на полу и плачешь: "Это все неправильно, нас прокляли... Иначе отчего тогда богиня не хочет смилостивиться над нами?". Я обнимаю тебя и прижимаю твою головку к плечу: "Все будет хорошо, родная, все будет хорошо"...
...Я врываюсь в комнату. Ты стоишь у окна и беззвучно рыдая прижимаешь к груди окровавленные руки. Я бросаюсь к ней: "Что ты делаешь?!". Она улыбается сквозь рыдания: "Это мое наказание"...
...Ночная тишина и я у твоей кровати. "Зачем ты остановил меня?" Я смотрю в ее бесконечно звездные глаза: "Потому что я не смогу жить без тебя". Ты поворачиваешь голову к стене, но я вижу, как по твоей щеке медленно стекает слеза. "Я найду выход, милая, богами клянусь найду". Слабая надежда в твоих глазах: "Я верю тебе. Я подожду"...
Горы и горы древних фолиантов, старинных манускриптов, малейшее упоминание о проклятье. Все не то. Нигде не встречалось ничего подобного. Нужен был выход, хоть какая-то надежда. Маленькая потрепанная книжечка с легендами, невесть как попала в эту кучу научных трактатов и медицинских справочников. Что ж, это можно считать подарком судьбы и немного отвлечься, иначе через некоторое время он будет неспособен воспринимать информацию.
"...И бродит по тому краю кобыла красы невиданной... ...Лишь в полнолуние она приходит в мир смертных, на Лунное озеро, что скрывается в долине Спящих... ...Храбрый сердцем и чистый душою увидит ее... ...Исполнит она желание самое сокровенное, назначая свою цену..."
А если... Нет, это просто красивая сказка. Но так хочется верить. Откинувшись в кресле, русоволосый человек с ореховыми глазами смотрел на портрет жены. Она верит в подобные истории, а он лишь усмехался в ответ. Глупо было бы поверить в выдуманный кем-то миф, но раз наука помочь не в силах, оставалось верить в чудо...
...Слепой старик был очень убедителен. Хоть и считали все вокруг этого старца сумасшедшим, он поверил ему, он просто не мог отказаться от этого шанса. Все, что оставалось ему - верить. Верить в то, что этот несчастный действительно встречался с легендарной кобылой, что он прошел тот путь, о котором говорил, что карта, которую он, дал действительно приведет к цели, к спасению. Что все то, о чем они говорили - не пьяный бред уставшего от одиночества человек. Он поверил, но не сказал бывший путешественник о своем желаниии, о цене за него. А к карте тот приложил еще один сверток, не ответив, что в нем, но прошептав напоследок, что поможет это, если совсем не будет выхода...
***
...Жаркие языки пламени трепетали на ветру.
Человек сидел у костра. Его лицо не выражало ничего, но мысли были сумбурны. Найдет ли он то, что ищет? Сможет ли?
В темноте, со стороны леса послышался шорох. Вслед за шорохом донесся треск, затем - отборный мат и через несколько секунд пламя костра осветило нечто, очень напоминающее помесь человека и... э-э-э... лошади?
Прибывший смущенно потоптался всеми четырьмя копытами по дорожным сумкам человека и заинтересованно посмотрел в сторону его же транспортного средства... Облом - на него злобно хрипел конь. Окончательно растерев в пыль все припасы, приготовленные в путь, он робко произнес:
-
Э, слышь, мужик, ты бы не мог мне помочь? Тут это, того, короче - вот.
Существо повернулось к ошарашенно-взирающему на все это безобразие человеку задней частью. Мдя. Хвост и то, что вокруг схватил в железные объятья капкан... Видимо для лучшего обзора, этот непарнокопытный взбрыкнул задом и придвинулся (им же) поближе к собеседнику.
-
Ну? Че там?
-
Э... Капкан.
-
... , - очень емко и содержательно высказал свое мнение получеловек (недоконь?).
-
Эге, - меланхолично подтвердил человек, глядя на начавшего истерить увечного:
-
Сними его, сними! - кентавр (а это был именно он, пусть и немного сдвинутый) бушевал вовсю - окрестная растительность, остатки ужина, лежак, костер и почти успевший отойти человек были основательно потоптаны.
Импровизированная коррида закончилась лишь тогда, когда хвостатый изволил понять, что выпученные глаза и открытый рот это не восхищение его, кентавра, красотой, а свидетельство его же копыта (подкрепленного четырехсоткилограммовой тушей) на правой ноге мужчины.
-
Э-э-э, извиняюсь, - и милая такая мордашка типа "Эт не я, это птичка мимо пролетала", а потом с такой же мордашкой и, наконец, убранным копытом (вообще-то человеку повезло - недавно дождик был и нога отделалась легким, кхм, вдавливанием в землю) протянул к основательно шатающемуся мужчине руку (или граблю, эт как посмотреть, такое впечатление, что он ей гектара два чернозема вскопал, не меньше). - Фалес, (приосанясь, назвался еще раз, явно рассчитывая на какой-либо эффект) Фалес Милетийский...
-
Брэм.
Коротко и ясно, без лишних слов, новоиспеченный знакомый похромал собирать новый костер. А кентавр еще минут десять стоял с недоуменным выражением лица. И только жеребец Брэма обидно ржал за спиной...
Тишину вечернего леса, в те прекрасные минуты сумерек, когда солнце уже низко над горизонтом, но еще не село, прервал дикий крик неизвестного науке существа. Впоследствии оказалось, что существом был рослый кентавр гнедого окраса (в лошадиной его части) с нелепо торчащим капканом на заднице. Именно удалением этого чужеродного предмета на благородном заду и собирался заняться примеривающийся к филейной части полуконя человек.
-
Ну? - нетерпеливо заворчал Фалес, попеременно вертя то головой, то задницей, надеясь рассмотреть капкан.
-
Капкан, - флегматично отозвался спасатель.
-
И?
-
Пока не знаю.
-
... твою в печать, - скривился кентавр.
-
Печать нам тут, к сожалению, не поможет... - отозвался Брэм, обошел пару раз вокруг филейной части Фалеса, закатил рукава и с видом заправского лекаря (когда тот не пьян), "обрадовал" пациента. - Будем извлекать.
Милетийский явно приуныл. И попытался всеми возможными способами (а их у него было как минимум четыре - по числу копыт, которыми можно было упереться) избежать заранее не импонирующего ему процесса.
-
Слушай, друг, а это больно?
-
Как получится.
-
Ё... Слушай, а может того, он сам отпадет? Или я об дерево почешу? - предложил кентавр.
-
Ну почеши, - согласился человек.
-
Думаешь поможет? - воодушевленно проорал кентавр уже примериваясь задом к ближайшему ясеню.
-
Насчет поможет не знаю, а вот то, что ты себе ползадницы счешешь, так это однозначно...Э-э-э... Фалло... Как твое имя еще раз?
-
Фалес! - недовольно зыркнул кентавр левым глазом на Брэма (второй он пытался скосить на предмет своего вожделения - капкан).
-
Ага, Фалес. Послушай, Фалес, а расскажи-ка ты мне о себе...
Тактика человека была предельно проста. Даже на первый взгляд кентавр выглядел человек... простите, существом, целиком и полностью зацикленным на своей особе (чего уж стоит одна манера общения!). Единственный способ отвлечь внимание самодовольного непарнокопытного - дать ему возможность рассказать всю свою подноготную...
Словоохотливый кентавр тут же начал вываливать тонны информации в готовые слушать уши... За какие-нибудь семь минут Брэм успел выяснить (путем поддакивания в нужных местах и вставления охов и ахов разных интонаций) всю родословную кентавра, начиная от прапрапрапрапра... и еще очень много пра прадедушки и кончая Милетийским в лице Фалеса. Вытравляя из потока слов самое важное, человек выяснил, что прародителями Фалеса были дриада и обыкновенный конь. Ну не будем врать, не совсем обыкновенный. Скажем, что даже необычный. Диковинной эта зверюга была потому, что умела говорить. Но почему-то складывалось так, что речь его состояла целиком из слов настолько непотребных, что даже портовые грузчики и сапожники стыдливо алели и бежали за бумагой - записывать. Пра...бабка Фалеса, как ранее уже говорилось, была дриадой. Обитала она на севере страны, в тех лесах, которые когда-то еще были заселены диковинными магическими существами. Лесная дева отличалась от своих сородичей чрезвычайно маленьким росточком - всего-то три с половиной локтя - и премерзким характером. Может именно потому они с тем конем и сдружились. Организьмами. Одно оставалось неясным человеку - если судить по речи Фалеса, прадед отличался недюжинными размерами, в отличии от своей избранницы, то вот интересно было бы узнать анатомические подробности их союза. К сожалению, за давностью лет, Фалес не мог объяснить этого феномена. Оставалось только гадать, каким образом на свет появился тот козел, давший начало великому роду Милетийских...
Звуки человеческого голоса сорвались на фальцет, перемежаемый славными анатомическими конструкциями и заковыристыми оборотами. Победно улыбаясь, человек потрясал рукой со сжатым в ней капканом вкупе с какими-то волосьями. Половины хвоста как ни бывало. За спинами парочки все так же ехидно ржал жеребец...
Когда несчастная живность оправилась от потрясения (не каждый день в их милом лесочке носится с воем, матом и криками какие-то подозрительно нечеловечные субъекты с разным хламом на заднице), то есть когда, наконец, заткнулся разверещавшийся о потерянной (в смысле оторванной) чести кентавр, человека заинтересовал один вопрос:
-
Слушай, Фалл..лес, хм, и как это тебя угораздило? Там что, где-то какой-то полоумный вешает на деревья подобные игрушки, а ты одну из них и зацепил? Ну мало ли, почесать чего об дерево захотелось, а там...
-
Да понимаешь, тут это, того, привычка у меня такая...
И без лишних слов плюхнулся на зад, подобрав копыта и наклонившись вперед человеческой частью - выглядело это не столько странно, сколько смешно.
-
Оригинальненько. А скажи-ка мне, милый друг, ты чем питаешься?
-
Э?
-
Жрешь обычно что?
-
Ну, дык, все.
-
Ясно, - тяжкий вздох.
Останки провизии давно были собраны и выкинуты на поживу лесному зверью - просто лень было их куда-то тащить, вот и свалили к ближайшему кустику.
-
А есть ли тут где-нибудь, неподалеку деревенька какая? Где я бы харчами в путь себе разжиться смог? А то я в последнее время, кажется, заплутал, то есть с пути немного сбился, - поинтересовался Брэм.
-
Знамо дело, туточки совсем близко. Токмо, ты ж это, короче - куда б ни пошел, я с тобой. Я обязан тебе, - туманно намекнул Фалес.
-
Ага, - рассеянно подтвердил человек, подходя к своему коню, потом опомнился и высказал решительный протест. - Что?! Ни в коем случае, я не беру попутчиков. Как только будем в деревне - наши пути расходятся.
-
Ну да, хорошо, так я иду с тобой?
-
Нет!
-
Ну пожа-а-а-алуйста, я ж тебе обязан!
-
Я освобождаю тебя ото всех обязательств, - попробовал отвязаться Брэм.
-
Ага. Ну так куда мы направимся после деревни? - непробиваемые существа, однако, эти кентавры.
-
Никаких "мы"! ты можешь направить свои копыта куда тебе заблагорассудится, - кентавр оживился, - но только не со мной!!
-
Ага, - секунда на раздумья, умоляющий взгляд и милая улыбочка,- я могу пойти с тобой?
-
Да, - человек вроде как успокоился, а вот Милетийский не мог поверить своему счастью:
-
Честно?!
-
Нет, - так же невозмутимо поведал Брэм.
***
Необычная компания, состоящая из хмурого всадника и радостно скалящегося кентавра, семенящего рядом с жеребцом попутчика, въехала в небольшую деревеньку Бравицу. Как ни странно, но никто из местных не обратил внимания на этих двоих. А если учесть, что одним из них был кентавр (большая редкость на этом континенте), то ситуация и вовсе была невероятной. Объяснялось же все чрезвычайно легко - не давече, как вчера, в Бравице началась ежегодная ярмарка Проводов Лета. Обычно немногочисленная и тихая деревенька теперь вовсю кипела жизнью. Кого только не было на ярмарке - вечно хмурые бабушки-сплетницы, вынюхивающие своим острым носом ужасающие подробности ссоры кузнеца и мельника; благородно-отчужденные эльфы с надменным видом демонстрирующие свои ткани; низкорослые и бородатые гномы, расхваливающие превосходные клинки; тролли, продающие диковинные фрукты и овощи; орки, предлагающие щенят волкодавов; дриады, плетущие из целебных трав венки... Да тут можно было и великану запросто пройти, не привлекая всеобщего внимания, а тут какие-то человек и кентавр! А ярмарка тем временем кипела...
-
Так, сначала нам надо к троллям, запастись яблоками, я их страсть как люблю! И побольше, корзин пять. Потом к эльфам - мне нужна новая попона. Дело-то к осени, а куда мы направляемся и когда вернемся - пока неизвестно...
-
Так! Стоп! - Брэм круто развернулся лицом к трусящему за ним кентавру. - Повторяю еще раз, для особо одаренных матушкой-природой - ты со мной не идешь. Не. Идешь.
-
Ага. А еще нам нужно в кузницу Скруджа, у него там страсть какие симпатичные подковы, позолоченные, - кентавру, казалось, можно было хоть кол на голове тесать - тому хоть бы хны.
-
Черт, вот навязялся попутничек... - тяжело вздохнул Брэм и только-только начав заново объяснять этому конеобразному придурку его права, как внимание его привлекла необычного вида лошадиная уздечка, что продавал маленький гоблин небесно-голубого колера.
-
Что, понравилась? - хтро прищурился продавец. - Ручная работа, артефакт, можно даже сказать уникальная вещь. Бери-бери, не пожалеешь, немного прошу, сорок золотых монет и она твоя.
-
Сколько?! - заорал Фалес. - Ты что, разбойник, по миру решил нас пустить! За вот эти вот тонюсенькие кожаные шнурочки желгото цвета и сорок золотых?! Да ты свихнулся, гоблин! Брэм, идем отсюда, этот малый явно больной, еще укусит!
-
Беру, - сказал Брэм, отсчитывая из поясного мешочка монеты.
-
Ты что? - ошеломленно вытаращив глаза и приоткрыв рот изумился Милетийский.
-
Бери, милчеловек, не пожалеешь. Удачи тебе, - гоблин забрал монеты и тут же растворился в толпе народа.
-
Не-нор-маль-ный, - по слогам выдохнул Фалес. - Псих... За вот это вот - и вот столько...
-
Где ты говоришь тут кузница? Надо бы Смерча переподковать, - последнюю фразу человек уже сказал, обращаясь к себе и неторопливо, но целеустремленно прокладывая себе путь в толпе.
-
Сумасшедший... - несчастный Милетийский, все еще находясь в состонии, близком к коматозному вдруг очнулся и заорал вслед довольно таки далеко удалившемуся попутчику. - Эй, птичка, подожди! Неужели ты теперь думаешь, что я после такого тебя оставлю одного?
-
Ну вот объясни мне, на кой тебе сдалась эта узда? У твоей злобной скотины она есть ("злобная скотина" предупреждающе заржала), даже получше. Ну то, что покрепче, так это точно, - вопрошал Фалес бегая вокруг всадника, неспешно трусящего по тропинке. - Мне она ни к чему - я вообще не представляю себя в этом. Мы, кентавры - гордые предствители магической расы и такого на нас запросто не нацепишь. Да и некуда, если уж на то пошло... Так зачем ты ее купил? Да еще и за сорок золотых! Сумасшедший! Хоть бы меня, что ли спросил. Поинтересовался бы, так сказать, у своего более умного и бывалого попутчика и друга! Брэм, да ты меня вообще слушаешь? Брэм! Брэм!!!
-
А? Что? - человек встрепенулся, когда от переходящего на фальцет крика кентавра вздрогнул даже Смерч. - Ты что-то говорил?
-
Почалось... Я кому уже битый час толкую об узде?
-
А, узде... Ну и в чем проблема? - флегматично отозвался человек. - Я же не на тебе ее купил. Так? Так. Тогда какие проблемы?
-
Сорок золотых!
-
Фалес, повторяю еще раз. Какие проблемы? Деньги мои? Мои. Узда моя? Моя. Яблоки я тебе купил? Купил. Так какие проблемы?
-
Ну...
-
Топор погну. Перестань блажить и лучше пойди хворост пособирай что ли - вечереет... - Брэм легко соскочил с коня и неторопливо начал снимать сумки с провизией.
Через два часа, сидя у костра, человек и кентавр завели беседу. Точнее завел ее кентавр, причем исключительно о своей персоне. Безостановочно проговорив о себе минут двадцать, тот наконец соизволил обратить внимание на попутчика. Брэм, вальяжно разлегшись на лежаке, грыз соломинку и, казалось, думал о чем-то своем. Покрутившись немного на заднице, кентавр задал давно интересующий его вопрос:
-
Птичка, а куда мы едем?
-
Меня зовут Брэм, - поправил кентавра человек.
-
Не обращай внимания, птичками я зову всех своих друзей.
-
И что, таких много? - поинтересовался Брэм.
-
Если честно, то ты первый, - замялся кентавр, помолчал немного и спросил снова. - Так куда мы все-таки едем?
-
К Лунному озеру.
-
А где это?
-
Долина Спящих.
-
А, долина Спящи... ЧТО?! Долина Спящих?! Птичка, ты в своем уме? Там же призраки шастают! Упыри бегают! Вампиры прыгают! Петухи несутся!
-
Не говори глупостей, это все сказки для непосвященных. Единственный призрак, который там обитает - одна чрезвычайно интересная и вздорная кобыла. Да и призраком ее зовут для красного словца - девица вполне материальна...
-
Кобыла? - заинтересованный взгляд не ушел от внимания Брэма.
-
Даже не думай, она не... Хотя... А это мысль...
-
Что? Что? Что?! Да что?! - заволновался кентавр, ему не очень понравилась недомолвка человека.
-
Послушай-ка, Фалес! У меня к тебе, как к лучшему другу будет одна маленькая просьба. Я, надеюсь, ты не откажешься ее исполнить?
-
Птичка, в чем вопрос? Конечно не откажусь! - кентавр засиял как надраенный медный тазик. -А в чем проблема?
-
Понимаешь, тут дело такое...
От такой просьбы кентавр ни за что бы не отказался.
-
Одного не понимаю - зачем тебе это надо? - спустя некоторое время подал голос Фалес.
-
Знаешь, есть одна очень старая легенда о черной кобыле. Мол, ходит такая вблизи Лунного озера в долине Спящих, исполняет желания храбрецов за определенную плату.
-
И что с того? Мало ли что легенды говорят, чушь все это. Да и зачем этим храбрецам кобыла, которая еще и плату берет за желания. Вот если б на халяву, то я понимаю, а так... Дураков нет.
-
Это моя последняя надежда, - выдохнул человек, опуская голову. - Это последняя надежда для моей семьи.
И вдруг, неожиданно для самого себя, Брэм рассказал глупому, но доброму кентавру о своей жене. О ее болезни-проклятии, о ее хрустальном смехе и божественном голосе. Тяжело выдавливая из себя слова, словно отрывая от себя что-то ценное, он рассказывал о чарующих глазах звездного неба. О той бездне, в которую падаешь, глядя в них. О нежных руках, тонких и изящных пальцах, словно созданных для поклонения. О дивном стане и божественной красоте. О Любимой. О самой дорогой, и самой несчастной...
***
-
Нет, нет, и еще раз нет!
-
Но мадмуазель, мы настаиваем! - игриво вильнул Фалес.
-
Да подите вы к черту, сколько можно! Я сказала нет!
-
Госпожа Черная... - почтительно обратился Брэм.
-
Пошел вон, негодник, нечего меня лапать! Неужели непонятно с первого раза? Я. Сказала. Нет. Нет!!! - уже злобно заржала кобыла, вильнула огненным хвостом и исчезла в облаке дыма.
-
Вот это женщина! - потрясенно выдохнул Фалес, сложив руки на груди и мечтательно вздохнув. - Настоящая богиня!
-
План "А" провалился, - констатировал человек.
-
Переходим к плану "Ж"!
-
? - недоуменно обратил свой взор Брэм в сторону воинственно выпятившего грудь кентавра.
-
У меня созрел новый план. Нет, ничего не спрашивай, - прервал он было открывшего рот Брэма. - Я сам его реализую, тебе только останется прийти и загадать желание, все остальное - моя проблема.
-
Ну...
-
Не перебивай! Я разве хоть раз давал тебе повод усомниться в своих способностях? - картинно прижав одну руку к груди, а вторую драматично задрав вверх, продекламировал кентавр.
В голове у человека тут же пронеслось несколько картин, одна краше другой - Милетийский, приобревший для Брэма (без его согласия) новый костюм для верховой езды, размерами превосходящими даже кентавра; попытка разжечь костер, чуть не кончившаяся воспламенением реликтовой дубравы; заточку стрелы, которая кончилась уменьшением древка стрелы до семи миллиметров в диаметре от начальных полутора в радиусе; добыча провизии в очередной деревеньке, финишируемая торжественным изгнанием попутчиков сердобольными крестьянами с вилами и другими сельхоз.орудиями наперевес из-за фанатичной скупости Милетийского, пожалевшего пять грошей на буханку хлеба, и в конце-концов стибрившего ее, успев развить из-за грошей вселенский скандал со старостой... Да уж, поводов для сомнения практически не было. Были основания.
-
Послушай, друг, а может ты все-таки расскажешь мне о своем плане? - подкатился с вопросом человек еще раз попытавшись выпытать истину у кентавра.
-
Нет, птичка, даже не думай. Я решил. А раз я решил, то это конец.
Действительно, как уже успел узнать Брэм, если Милетийский что-то втемяшил себе в голову, то переубедить его в чем-то без лома наперевес было практически гиблым делом. И что тут оставалось? Последовать плану "Ж" этого глупого кентавра...
-
Я. Тебя. Сейчас. Убью, - раздельно и четко выговаривая каждое слово произнес Брэм, угрожающе надвигаясь на Фалеса. Тот вильнул хвостом, умоляюще посмотрел на человека и отпрыгнул в сторону.
-
Птичка, не принимай поспешных решений! Я тебе еще пригожусь!
-
Ага, на мясо, - кровожадно выдохнул Брэм, медленно приближаясь. Потом опомнился, опустил руки и сел на землю. - Господи, что же я делаю?..
Жеребец облегченно вздохнул, подошел к человеку, плюхнулся на задницу рядом с ним и уставился вдаль. Оба вспоминали не совсем удачный план "Ж" Фалеса. Брэм особенно жалел об отсутствии лома...
...По плану этого непарнокопытного Брэму за каким-то чертом необходимо было "создать очаг воспламенения", как выразился Милетийский. Человек поджег густые камышы у озера по сигналу Фалеса. Еще тогда Брэма стали одолевать смутные сомненья. В голове неясными образами проносился приснопамятный лом...
...Из камышей громко ругаясь на чем свет стоит вылетела кобыла, волоча на себе нечто, напоминающее ковбойское лассо. Почему-то петля была затянута на хвосте. Сомненья перешли в твердую уверенность в том, что сейчас случится "большой бум!"...
...Фальцетный визг Фалеса прекратился только тогда, когда Брэм, широко размахнувшись, влепил ему пощечину. Непарнокопытный с интересом воззрился на порядком обожженого (в плане одежды и волос) Брэма, выпучил глаза и стал сбивчиво благодарить "птичку" за спасение Фалесого "зело важного тела"...
Позже выяснилось, что Милетийский, не мудрствуя лукаво, решил с помощью своего товарища устроить небольшой пожар, в котором будет участвовать госпожа кобыла. В плане предусматривалось не то дальнейшее спасение, не то заарканивание, не то ритуальное самосожжение вздорной дамочки, причем какую роль изберет Фалес - спасителя или ловчего - он еще сам не знал. Не долго думая тот решил стать и тем и тем. Только вот кентавр как-то подзабыл, что кобыла-то не простая - раз сама хвост да гриву огненную имеет, то и огня не боится. А поскольку с Брэмом Фалес не поделился, то в результате и произошла такая оказия с самоподжогом Милетийского...
-
Не дрейфь, птичка, у меня есть еще один план! - заерзав на заднице предложил кентавр. - Тако...
Увидев выражение обращенного к нему лица, Милетийский предпочел заткнуться.
-
Значит делаем так... - начал Брэм
***.
- Повадились, понимаешь, тут всякие, золотую рыбку нашли! И где мне теперь искать такое озеро? Оно же мне необходимо, иначе все... А тут... Достали... Поймать бы того гада, который все-таки растрепал как до меня добраться... И ведь по-человечески же просила, не говори, мол, никому. Нужна мне их плата, как корове седло, как коню второе.. Э, что это я? У-у-у, все, больше ни одного желания! Уже и плату выбираю - чтоб наверняка отстали, а они... Не понимаю. Чтоб такое еще придумать? А может...
Черно-огненная кобыла в пылу беседы с собой же не замечала отчаянно кашляющего, пытаясь привлечь ее же внимания, кентавра. Наконец, под огненные очи копытной девы был явлен веник... Ой, простите, букет из нескольких ромашек и куста бурьяна.
-
Э-э-э... Это - вам, - проблеял (именно так) Фалес.
-
В качестве корма? - скептически поинтересовалась кобыла.
-
Почему? - не понял Милетийский.
-
А потому, что иначе как в зубы я этот веник взять не смогу. Да и то скорее всего побрезгую.
Фалес заметно стушевался. По его мнению, ничем в общем-то не подтвержденному, дамы должны падать к его копытам от одного его присутствия. А уж если он соблаговолит обратить на даму внимание, цветочки там подарит, то все, энту даму можно считать, посетило чудо из чудес. А тут нате, никакой тебе реакции! То есть реакция есть, в виде цензурных и не очень посылов, но не та, о коей мечталось. Ладно, раздумывать над превратностями этой несправедливой жизни было некогда.
-
...Итак, вторая часть плана "Ж"...
Легендарная кобыла не обратила ни малейшего внимания на бормотания назойливого доставалы. И потому так и не смогла понять, то ли от смрадного дыхания Милетийского, то ли от сонного порошка (прикупленного ими накануне), прятанного ранее в том же букетике, но так или иначе, в глазах потемнело. Огненная грива потускнела и легенда о четырех ногах банально упала в обморок... На Брэма.
Зря, зря он решил подойти к объекту поближе! Теперь его же косточки грозились остаться на этой бренной земле в разобранном состоянии от отнюдь не воздушной туши кобылы. Огненная грива любовно прижималась к пяткам неприятно их горяча, а грива ореолом разлеглась в опасной близи от лица человека - все это, мягко говоря, не слишком скрашивало и без того плохое положение Брэма.
Увидев плачевное состояние друга, Милетийский бросился спасать "птичку". Кое-как освободив Брэма, кентавр вопросительно уставился на человека:
-
И? Дальше чего?
-
Ы-ы-ы... - мычал Брэм, дуя на обожженный в процессе освобождения палец, оттого ответил не сразу. - Мешок принеси. Там, за кустами.
Милетийский галопом помчался к кустам - уж очень ему было интересно знать, чего надумал человек. Вернувшись через пять секунд, он принес мешок Брэму и стал нетерпеливо топтаться у друга, ожидая пока тот развяжет веревку. Наконец, через пару минут, на свет появилась злосчастная уздечка за сорок золотых и непонятный белый сверток. Достав из свертка сплетенную из непонятных ниток (волос?) косицу Брэм привязал ее к поводьям. Подойдя к кобыле человек скомандовал:
-
Фалес, приподними голову... Да не свою, балбес, а её!
Пока Милетийский держал на весу голову легенде, Брэм быстро одел узду, закрепив длинные поводья на сучке.
-
И что теперь? - нетерпеливо подпрыгивая спросил Фалес после окончания операции?
-
Теперь будем ждать. Ждать и надеяться, - туманно ответил Брэм.
...Через пару часов кобыла очнулась. Тяжело поднявшись на ноги она долго не могла сфокусировать взгляд. Наконец, поймав в фокус сидящих рядком кентавра и человека, она злобно заговорила:
-
Ну и кто из вас меня опоил этой дрянью?! Да я вам сейчас... - и стукнула копытом о землю.
Никакой реакции. Кобыла стукнула еще раз. То же самое. Она недоуменно заржала и попробовала выпустить струю пламени. Ничего. Тогда легендарная попыталась сквозь ноздри пустить струйки дыма. Все так же глухо. Черная кобыла стала попробовала еще раз. К концу представления, занявшего минут пятнадцать, кобыла уже прыгала на всех четырех копытах как мяч, делала страшные глаза, со свистом выдыхала то ртом, то носом попеременно, ожидая результатов. К ее глубокому сожалению ее ожидали только вытянутые от удивления ненавистные морды этих тупоумных идиотов и их истерический хохот.
Притомившись от необычного рода деятельности, кобыла в последний раз подпрыгнув особенно высоко, тяжело приземлилась на замлю. Только сейчас она заметила краем глаза какую-то желтую тряпицу, болтающуюся на желтом же ремешке. Проследив взглядом за поднимавшемся вверх ремешком, она скосила оба глаза на кончик носа и только тут поняла, что же на нее надето.
-
Ну и что это? - неожиданно спокойным голосом поинтересовалась кобыла.
-
Уздечка, - невозмутимо ответствовал Брэм.
-
За сорок золотых монет, - весомо добавил Фалес.
Кобыла злобно заржала и представление с прыжками началось заново...
...В процессе мирных переговоров кобыла вдруг спросила:
-
А где ты достал эту уздечку и косичку?
-
Уздечку ему продал голубой гоблин, за сорок золотых. СОРОК! Представляешь?! Я чуть умом не тронулся, когда он за деньгами полез. Даже остановить не успел, как этот жулик в толпе пропал! Вот и доверяй теперь Птичке после этого деньги... - вмешался Фалес. - А косицу из свертка достал. У-у-у, молчун, даже не рассказал, и это еще друг называется!
-
Послушай, человек, а тот, кто тебе дал эту косицу случайно не был слеп?
-
Случайно был, - неохотно признался Брэм.
-
Значит он, красавчик. А говорил "на память, на память", Огонь его побери, - фыркнула кобыла. - Ладно, из узды я сама не выберусь, тут ты меня подловил. Чего же тебе нужно?
-
Желание.
-
Ну да, идиотский вопрос. Вы все одного хотите... Ну сколько можно, я что вам, джинн из бутылки? Сами достигайте всего в своей жизни, а не уповайте на меня. Сами! А то приходят ко мне и говорят, мол, хочу от тебя богатства и признания. А сам не пробовал задом потрясти и заработать и того и другого? Пошел бы трактирщиком, так его б каждая собака знала бы... А он ко мне прется! Я что вам, панацея?
-
К сожалению, так оно и есть, - подтвердил человек, опуская глаза. - Только ты сможешь мне помочь. Если б был какой-то иной путь, поверь, я с удовольствием избрал бы его, а не стал принуждать тебя. Но такого пути нет.
-
Что тебе нужно?
-
Я хочу денег, славы, новые алмазные подковы из кузницы Скруджа, попону, расшитую золотой нитью...
-
Эй, ты, чучело расфуфыренное, я не к тебе обращаюсь! - прервала излияния Фалеса кобыла. - Итак, человек, чего ты хочешь?
-
Помоги моей жене. Прошу тебя, излечи ее.
-
Ты знаешь мои условия?
-
Да, - ответил Брэм.
Кобыла кивнула, прикрыла на мгновенье глаза, словно вслушиваясь в себя и подняла взгляд на человека:
-
Я смогу ее вылечить. Но плата будет высока. Ты отдашь мне то, что получил совсем недавно и еще не понял ценности этого.
-
Я согласен на все.
-
Теперь освободи меня и я выполню твое желание.
Секунду поколебавшись Брэм, несмотря на отчаянные жесты Фалеса, подошел к кобыле и снял с нее узду...
***
-
Птичка, ты что, очумел ехать на ночь глядя? Это же опасно: ночь, волки, полнолуние... Да мало ли чего? И я не высплюсь!!!
-
Фалес, заткнись.
-
Птичка, ты неразумен! На ночь глядя!
-
Минуло несколько часов после полудня.
-
Ну... Дык спать пора! Поздно ехать-то! Дорога дальняя в любом случае. А приедешь ты на полчаса раньше, или позже - никому никакой разницы не будет.
Брэм с сомненьем смерил кентавра взглядом. Но напор Фалеса взял свое - Брэм согласился отложить поездку на завтра. Человек вольготно разлегся на мягкой траве и расслабленно потянулся. Кентавр тем временем стал пятиться в сторону озера.
-
Фалес, куда тебя тьма понесла?
-
Э... Кто? Я? Ну... Медитировать! О!
-
А.. Ну-ну, - Брэм скептически хмыкнул.
-
Так я пошел? А то у меня чакры еще не расслаблены?
-
Ага, иди. Смотри только последние мозги сквозь уши не выплесни от натуги, - Брэм прикрыл глаза.
-
А? Что? Уже утро? - Брэм непонимающе повел глазами.
Вокруг была непроглядная тьма, освещаемая луной да редкими всполохами потухшего костра.
-
Фалес, ты что, обалдел? Ночь на дворе!
-
Э... Ну правильно! Раньше выйдем - раньше приедем! Так что поднимайся скорее - тебя там женушка ждет, пироги печет...
-
Ночью?
-
Да! А ты как думал? Именно ночью! Любовь - великая сила, да и веселее как-то опять же...
-
Что-то ты темнишь.
-
Я? Да ничего подобного! Я тут медитировал, и было мне видение, что пора нам линять отсюдова... - вдалеке вдруг послышался полный ярости и обиды крик-ржание. - ...и побыстрее!!!
Брэм внимательно всмотрелся в умоляющие глаза Фалеса и неожиданно согласился. Спустя несколько минут парочка была уже в пути.
***
Огненный вихрь, воплощенный в одной обиженной и разозленной предательством кобыле, нагнал двух спутников только через два часа (да-да, испуганные кентавры умеют удират почище кроликов).
-
КАК ТЫ МОГ?!
-
Как как, нехитрое же дело... - смущенно бормотал Фалес, но легендарная кобыла, не обращая на двух поникших головами мужчин не больше внимания чем на пеньки, целеустремленно бегала по поляне (образовавшейся исключительно ее усилиями).