Луиза-Франсуаза : другие произведения.

Глава 5

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  За время долгого пути группа оставила за собой влажные смешанные леса, фермы масличных пальм, ямсовые поля. Несколько дней вокруг до самого горизонта царила травяная саванна, поначалу оживляемая лишь редкими одиночными протеями. Впрочем, она довольно быстро пропала, сменившись чёрно-серой выгоревшей равниной. Двигаться приходилось не торопясь, объезжая торчащие тут и там обожжённые стволы деревьев, да сливающиеся с землёй закопчённые скелеты не сумевших спастись из огненной ловушки зверей.
  Сезон дождей ещё не начался, и при малейшем ветре над каменистыми пустошами поднимались настоящие тучи пепла. Пепел был везде, в волосах, в нижнем белье, в воде, в запечатанных жестянках консервов. Хольг не знал, что ещё обладало такой способностью просачиваться, как центральноафриканский жирный пепел. Он просочился по всем машинам, от колёс до цилиндров моторов, въелся в пейзаж и отравил воздух. Дул то западно-пепельный ветер, то восточно-пепельный ветер, то северо-пепельный ветер, то юго-пепельный ветер. Но приходил ли он с тёплых зелёных берегов Средиземноморья или зарождался на прохладных скалах Рас Дашена, ветер был одинаково насыщен пеплом и запахом гари. Пепел захватил весь мир, до самого неба, превращал закаты в отблески огней преисподней, а Луну красил в кроваво-красные оттенки.
  За это (в числе прочего) Хольг и ненавидел Африку. Тот факт, что рукотворные пожары были необходимы для местных полей, только усугублял и без того отвратительное отношение к чернокожим - которых он привычно обвинял во всех своих нынешних бедах. Впрочем, надо сказать, Шарм-эль-Шейх он ненавидел еще больше. Как наркоман - сатанинское зелье, без которого жизнь уже невозможна.
  
  Прежде, еще до войны, Шарм-эль-Шейх был курортом, не сказать, чтобы совсем фешенебельным, но весьма и весьма пристойным. Здесь отдыхали государственные чиновники средней руки и "офицеры" картелей, которые не могли позволить себе отпуск в Европе или анклавах Южной Африки. Когда же война началась, Шарм был буквально национализирован военными и превращен в один сплошной склад, а также транспортный терминал, что обеспечивал операции едва ли не по всей "ветвистой линии" в Африке. Естественно, вокруг склада сразу возник пестрый табор лихого, отвязного люда, готового рискнуть жизнью - своей, а лучше чужой - за любую, даже самую малую монетку. На армейском имуществе, расползавшемся по торговцам через "усушку, утруску" и прочие безотказные военно-тыловые манипуляции, делались большие деньги. Кто-то богател, кто-то исчезал в небытие, проиграв конкурентную борьбу. Так Шарм родился заново, как место, где делались большие "черные" деньги, неизменно окропленные кровью.
  Война закончилась, тихо и быстро сдохла на пике усилий, как подыхает большой, прожорливый хищник, внезапно оставшийся без пищи. Военные свернулись и отбыли восвояси, охранять весьма существенно перекроенные границы национальных государств. А оставшаяся амуниция распродавалась за бесценок по всему миру. Но Шарм остался - слишком удобным оказалось место. Мост между Африкой, Ближним Востоком и Европой, который нужен всем, от государств и крепнувших картелей до мелких контрабандистов. Миру была необходима "черная дыра", в которой можно как найти все, что угодно, так и спрятать. Разведчикам и террористам, наемникам и пинкертонам, курьерам "красной дороги" и банкирам хавалы... Так Шарм пережил третье рождение. У него был "брат" - Дашур, город картелей на восточном побережье Китая. Чистый, умытый, тщательно припудренный и до блеска отлакированный большими деньгами. Но в отличие от Дашура Шарм ничего не скрывал. Здесь все было выставлено напоказ - вызывающее богатство и кромешная нищета. Короткая жизнь и быстрая смерть, что всегда стоит за левым плечом.
  И деньги, которые есть мерило всего. Возможно это было не так, однако здесь в нехитрую истину верили все. Кроме разве что немногих проповедников, что не убоялись нести слово божье в аду, созданном людьми для людей. Хотя кто знает, сколько истинной веры оставалось в их речах...
  
  - Отлично, отлично... - Мариан быстро скользил толстым пальцем с ослепительно полированным ногтем по листу серо-желтой бумаги, отмечая позиции. Золотой отблеск массивного перстня дополнял многоцветие, хорошо контрастируя с черной кожей и белым наманикюренным ногтем.
  Хольг сменил позу, опершись для разнообразия не на правый, а на левый подлокотник старого кресла. Все тело бунтовало и ныло, требуя отдыха. Ломило кости, а плечи потряхивало мелкими судорогами от долгого ношения винтовки на ремне. Фюрера слегка мутило от недосыпа и общей усталости. Однако расслабляться было нельзя, наступал очередной ответственный момент. За спиной шумно дышал Максвелл, которому приходилось еще хуже без обычной дозы пилюль. Хольг взял с собой снайпера не без умысла - лишенный медикаментов рыжий бычара оказывал жутковатое впечатление и провоцировал завершать дела поскорее. А Хольг не намеревался долго точить лясы.
  Впрочем, если Мариан Белц, один из крупнейших перекупщиков Шарма, и был как-то впечатлен, виду он не показывал.
  - Бинты, перевязочные пакеты в ассортименте, в основном "осколочные", - бормотал под нос вызывающе красивый и вызывающе одетый негр не старше тридцати. С такой внешностью (и цветом кожи) в Шарме обычно начинали и заканчивали в одном из многочисленных борделей на все вкусы и расценки. Каким образом Белц избежал такой участи - оставалось не то, чтобы тайной... скорее событиями мутного прошлого, которые не было смысла вытаскивать на свет божий.
  - Отлично, - констатировал Мариан. - Шейхи снова стреляются на пограничье, так что военно-медицинский товар скупается еще на складах, по спискам. Идет уже по двойной цене, значит мой навар полтора, а твое - тариф плюс четверть. Хорошая работа должна хорошо оплачиваться, pas vrai?
  Хольг промолчал, сохраняя позу внешне расслабленную, однако чуть подтянул под себя левую, здоровую ногу. На случай если придется действовать очень быстро. Правой стопе, вернее тому, что от нее осталось, он не доверял. Максвелл задышал еще чаще и мощнее, как паровозная топка. Хольг не видел, но предыдущему опыту знал, что англичанин как бы невзначай положил ручищу на широкий брезентовый пояс с двумя кольтами. Несмотря на популярность французских и немецких оружейников рыжий стрелок предпочитал классику Джона Мозеса Браунинга, пророка эры всеобщего вооружения.
  - А вот за хлорэтил отдельная благодарность и отдельная наценка, - широко улыбнулся Мариан. - Сейчас его почти никто не возит, а народ жаждет. Ты отличный партнер, дружище!
  - А ты очень честный негоциант, приятно иметь дело, - отозвался фюрер, очень ровно, спокойно и негромко. Восьмизарядный смит-вессон на боку почему-то показался очень тяжелым и горячим. В "офисе" скупщика видимой охраны не имелось, однако Хольг не сомневался, что вооруженные бойцы скрываются за толстыми плотными занавесями, готовые к действию.
  - Ну надо же... - с расстановкой протянул скупщик. - "Gilbert U-238 Atomic Energy Laboratory". Ты действительно думаешь, что это кто-то здесь купит? Детский "набор юного атомщика"?..
  - Даже в Шарме есть дети. Впрочем купишь его ты, а потом торжественно подаришь какому-нибудь "барону" в честь дня рождения его сына. Дорогой подарок. Как говорят англичане - "эксклюзив". И цена не обсуждается.
  - Угадал, - вынужденно согласился Белц. - Эх... все-таки умеют англичане делать игрушки.
  - Он американский.
  - Ну американцы. Все равно красиво.
  - Согласен.
  - Что ж, будь по-твоему, - негоциант сцепил ладони, громко брякнув перстнями. - Пора рассчитываться, аvoir des pièces amusantes! Сегодня ты станешь существенно богаче, mon digne ami.
  
  Контора Белца располагалась на первом этаже большого белого дома, который некогда действительно был белым и служил пристанищем для нескольких весьма дорогих магазинов. Теперь это было мрачное, серое сооружение, почти скрытое под копотью, наслоениями жира и пепла, рифлеными кусками железа, подпорками, пристройками и всем остальным, что способен придумать коллектив, для которого не существует эстетических канонов, а "послезавтра" равноценно "спустя пару веков". Строго говоря негр-перекупщик владел всем домом, однако дела вел только здесь, в бывшем кабинете бухгалтера.
  Остатки неброской довоенной роскоши еще проглядывали кое-где, например в желтоватом и даже не очень вытертом сукне массивного стола-бюро. Или в изящной статуэтке мальчика, венчающей бронзовую чернильницу. Но в целом контора давно сдалась под напором вопящей варварской безвкусицы, а так же инстинктов хомяка, стаскивающего все в свою нору.
  Отодвинув вскрытый деревянный ящик с дорогими сигарами, отпихнув пакет с копеечными открытками "в три краски", Мариан достал откуда-то из-под стола несколько конвертов. Хольг вздохнул и с постным видом посмотрел в потолок, тщательно демонстрируя, до какой степени ему все это безразлично. Максвелл запыхтел чуть тише.
  Мариан заглянул в самый толстый конверт, сверху вниз, одним глазом, прищурив другой - словно смотрел в пустую бутылку.
  - А может воды? - предложил он, не отрываясь от сосредоточенного созерцания денег. - Мне тут подбросили в настоящих стеклянных бутылках, ледниковую. Стоит немерено, шло в уплату долга, но цена вышла такая, что задолжал уже я. Однако для хорошего человека пары чарочек не жаль!
  - "Альпийские ледники"? - едва заметно и со здоровой долей иронии усмехнулся фюрер.
  - Обижаешь, - искренне огорчился Белц. - Русская вода, со всеми сертификатами, я проверял.
  Максвелл шумно сглотнул, да и Хольг почувствовал, что в глотке пересохло, так что пара капель живительной чистейшей влаги сейчас оказались бы в самый раз. Вода давно стала проблемой и "узким местом" Шарма. Ее было очень мало, а то, что удавалось добыть из скважин, именовалось "водой" с очень большой натяжкой. Тот, у кого в карманах водились деньги, пил привозную, которую доставляли конвои, вооруженные не хуже армейских. Остальные обходились кто как мог. Воду дистиллировали, избавляясь от соли, кипятили с местными растительными колючками, бодяжили с обеззараживающими таблетками из армейских рационов. Так что по местным меркам Белц предложил аналог стопки дорогого, марочного коньяка.
  - Спасибо, не нужно, - мягко улыбнулся Хольг, поглаживая худой впалый живот левой рукой. Правая неподвижно лежала на подлокотнике.
  - Ну как знаешь.
  С этими словами Белц перетасовал деньги с ловкостью фокусника или, что более отвечало антуражу, профессионального шулера. Мятые, сальные банкноты порхали в черных пальцах, как бабочки, с приятным для уха шелковым шуршанием. Франки, немного марок, еще франки...
  Красивым жестом Белц развернул веер фунтовых бумажек и вопросительно глянул на Хольга. После секундного колебания фюрер качнул головой из стороны в сторону.
  - Тоже верно, - легко согласился перекупщик. - Фунт нынче уже не тот, берут мало где. Кстати, доллар зато пошел вверх, присмотрись, "конфедератки" - денежка хорошая.
  Максвелл вопросительно изогнул бровь. Он не произнёс ни слова, но Белц решил продолжить мысль.
  - На последней конференции президент Галверстон договорился с Луизианой об обоюдном прекращении использования армейских частей в северо-восточных провинциях империи. Не то, чтобы кто-то поверил в прочный мир, но корабли теперь могут спокойно ходить из Гальвес-и-Мадрида, как до Нуво-Орлеана, так и до Филадельфии или Гаваны. А деньги любят тишину.
  - Они поделили техасский уголь? - Хольг обнаружил неожиданно хорошее понимание злободневных экономических проблем.
  - Большая часть карьеров остались за конфедератами, но Франсуа заберёт своё торговыми пошлинами. Зато королевские концессионеры прочно сели на гелий и этот, как его... новая штука, с которой никто не знает, что делать, но за ней вроде как будущее... уран, вот. Кстати, если вдруг решишь переехать в Мексику - у меня найдется, кому отписать рекомендации.
  - Не думаю, что мы переедем.
  Мариан пожал плечами, всем своим видом демонстрируя искреннее огорчение по поводу прямолинейности собеседника. Этим отработанным жестом перекупщик заканчивал каждый свой диалог, так что Хольг уже привык не обращать на него внимания.
  - Ты всё же присмотрись, не руби сгоряча - на север империи приходят луизианские синдикаты, а местные алькальды озабочены разве что поддержанием ослепительного блеска ботинок перед посещением публичных домов. Там скоро будет много стрельбы и много крови. А пули и покойников легко обратить в деньги.
  - Присмотрюсь, - коротко пообещал Хольг, тут же выкидывая Мексику из головы. Долгосрочные планы фюрера касались исключительно Африки, о чём Белц не мог не знать.
  - Voilà! - Мариан, сияя от счастья (видимо из-за достижения мировой гармонии) двинул в сторону Хольга солидную стопку денег.
  Хольг тяжело вздохнул. Помолчал, снова вздохнул и глянул на доброжелательного негра в золоте.
  - Мы уже почти год работаем вместе, - скучным голосом констатировал Хольг.
  - Одиннадцать месяцев и три недели, если считать от расплаты по первой сделке, - все с той же очаровательной улыбкой заметил Белц, словно шестеренками цифровой машины щелкнул.
  - Почти год, - повторил Хольг все так же скучно и отстраненно. Только очень внимательное и опытное ухо уловило бы в его словах тень осязаемой угрозы. Белц - уловил.
  - Целый год, а ты по-прежнему стараешься меня обмануть на финальном расчете, - укорил Хольг совсем уж мягко, как лучшего друга или даже любящего родственника.
  - Дружище! - Мариан светился солнечной улыбкой, затмевавшей сияние его многочисленных золотых побрякушек, но в глазах веселого негра притаился прозрачный лед. Как на ледниках, где добывали самую чистую воду. - Я бы никогда себе не позволил! Давай посчитаем вместе.
  - Какой в этом смысл? - по-прежнему в пространство спросил фюрер, имея в виду отнюдь не пересчет. - Никогда этого не понимал. Дело у нас нервное, опасное. Нервы у всех на взводе. А если бы я перед встречей еще нос "припудрил" или нюхнул из хлорэтильной бутылочки?.. Для бодрости. А сейчас совсем огорчился бы, да пошел в разнос, со стрельбой и плясками?
  - Тогда, боюсь, у нас вышло бы ... непонимание, - Белц улыбнулся еще шире, хотя это казалось анатомически невозможно. Белоснежные зубы сверкнули в акульем оскале. Хольг усмехнулся в ответ. Куда боле скупо, однако не менее страшно.
  - Вот я и говорю, какой в этом смысл?..
  Теперь вздохнул Белц. Щелкнул челюстями, разом погасив улыбку, как рубильником щелкнул. Молча добавил к стопке несколько банкнот и откинулся на спинку своего кресла, двойника того, на котором сидел Хольг.
  - Это в тебе говорит недостаток опыта, - серьезно вымолвил Мариан, вновь сцепляя пальцы, гремящие золотом.
  - Неужели? - вежливо поинтересовался фюрер.
  - Конечно. Как ты думаешь, сколько живут люди в моем деле посредника? Живут, а не просто "работают".
  - А мне почем знать?
  - Теперь узнаешь. Три года, это при удаче. Тот, кто прокрутился хотя бы пятерку - специалист высшего класса. А если отбарабанил десятку и жив - становится легендой, про него былины сочиняют и песни поют. А почему?
  - Действительно, почему? - вопросил Хольг, причем не делая даже попытки взять свой "гонорар".
  - А потому что происходит это примерно так. Вот есть парнишка, черный, белый, желтый - не важно. Имеет мелкий négoce, меняет то на это, а это на то и еще что-нибудь впридачу. Банчит себе, поднимает денежку на жилье, девчонок и прочий мелкий allégresse. Он при деле и уважении, его знают большие люди и здороваются при встрече. А чего бы не уважать честного барыгу? А потом однажды ему приходит в голову, что денег и уважухи как-то маловато. И парнишка решает, что может прыгнуть повыше. Так вместо честного мелкого жульничества начинаются хитрости с турецким куревом, муравьиными бегами, лотереями и все такое. То есть прет негоция, на которой уже можно поломать ножки.
  - Это ты описываешь свой путь к успеху? - с едва заметным сарказмом осведомился Хольг. Упоминание сломанных ножек ему не понравилось.
  - Отчасти. Потому что обычный парнишка обычно прокручивает пару сделок и начинает думать, что поймал фортуну за ... причинное место. И тогда он вписывается в такую, прости господи, коммерцию, где уже не ломают ноги, а сразу убивают. Сразу - если повезет. Мексовский порошок, хлорэтил, оружие и прочие интересные вещи. И его таки убивают. Если повезет. Понимаешь, к чему это я говорю?
  Хольг честно поразмыслил над сказанным и честно признался:
  - Не очень.
  - Мораль здесь простая.
  Белц склонился вперед, оперся локтями на стол. От этого движения пиджак сливочного цвета, застегнутый всего на одну перламутровую пуговицу, немного распахнулся. Рубашкой негр пренебрегал, и фюрер ганзы заметил краешек уродливого шрама, начинавшийся от ключицы Белца и уходящий ниже. Явственный след от ожога, слишком ровный для случайного.
  - Если не хочешь закончить как черный, белый или желтый парнишка, надо быть очень умным. И всегда помнить, что у окружающего мира есть только одна цель - залезть к тебе в карманы. А ты, соответственно, должен успеть залезть в карман к миру и зашить свой. Нельзя расслабляться, нельзя показывать слабину, ни в чем. У нас хорошее партнерство, меня оно устраивает. Но если я не буду регулярно проверять тебя, чего доброго ты попробуешь прокусить меня. Кроме того, а вдруг получится?.. Сантим к сантиму да копеечкой сверху.
  - Интересная философия, - качнул головой Хольг. - Только вот так и пулю получить можно? Твой сложный подход к жизни могут и не понять.
  - Профессиональный риск, - лучезарно улыбнулся Белц. - Без него никуда. Может таки деньгу приберешь?
  - Успею, - сумрачно сказал Хольг. - Пусть лежит и нервирует тебя, выводит из равновесия. Противоречит, так сказать, жизненной философии.
  - Эхммм... - неопределенно отозвался чернокожий, закидывая ногу на ногу и венчая всю конструкцию сложенными ладонями. - И?..
  - Вот этого не нужно, - холодно и жестко вымолвил фюрер. Очень холодно и очень жестко. - У нас был четкий и ясный уговор. Я свою часть выполнил.
  Белц быстро пошевелил пальцами. Золото на сей раз не брякнуло, а отозвалось высоким и чистым звоном. Из-за сложенных пальцев казалось, что Мариан играет на невидимом детском пианино. Хольгу очень некстати вспомнилось, что у него когда-то было такое же... Старое, из расслаивавшейся фанеры, оклеенное клочками бумажных обоев. На нем понарошку играли его ...
  Хольг мотнул головой, отгоняя совершенно не нужное и даже опасное здесь и сейчас воспоминание. Глянул на Белца исподлобья, уже с нескрываемой угрозой.
  - Видишь ли, друг мой, - сказал перекупщик. - Вот с этим у нас возникла некоторая проблема...
  - И какого же рода ... эта ... проблема? - уточнил фюрер, склоняя голову еще ниже.
  - Не надо было тебе крошить тех "муравьев" - вздохнул Белц, почти искренне и с явным сожалением. - Это было необходимо, но все равно - лишнее.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"