Мужик проснулся в два часа дня. Болела голова. Накануне он допоздна смотрел телевизор. Слегка пошевелился. Панцирная сетка кровати заворчала. Глянул в окно. Стекло, не мытое много лет, казалось покрытым вуалью. На улице шёл дождь. Его капли портили вуаль мутными потёками. Мужик перевёл взгляд на потолок. Там висела люстра. В её рожках горками лежали трупы мух и комаров. Каждый вечер лампочки в сорок ватт освещали эти кладбища насекомых.
Мужик встал, тихо выругался и пошёл на кухню. Открыл холодильник, прищемив палец сломанной ручкой. На полках валялись пожилые луковицы и обёртка от сыра. Поставил чайник, попил чаю. Надо было отправляться в магазин, запасать еду. Завтра станет некогда, завтра отпуск уже кончится.
Мужик поплёлся в ванную и попытался побриться. Тупое лезвие расцарапало дряблые серые щёки и сорвало три прыща. Пришлось израсходовать на дезинфекцию чайную ложку водки.
Взяв авоську, он вышел на лестницу и стал спускаться. Лифт давно не работал, чинить его не собирались. В кабинке, утвердившейся на третьем этаже, местная молодёжь проводила досуг. Пол лифта был усыпан шприцами, битыми ампулами, обрывками белья и фантиками. На площадке между четвёртым и пятым этажом ничком лежал бомж - то ли спящий, то ли дохлый. От него дурно пахло. Мужик перешагнул через вытянутые ноги. Внезапно что-то зашелестело и из середины бомжа побежал жёлтый ручеёк. Пыль и осыпавшаяся извёстка начали немедленно превращать жидкость в желеобразную кашицу.
"Живой, значит", - подумал мужик и пошёл дальше.
Во дворе подростки рисовали на стене дома голую бабу. Один трудился над её исполинским бюстом, двое других курили и давали советы.
Ближний магазин оказался закрыт. На дверях, замазанных чем-то белым, висела надпись: "Извините, ремонт!". У входа стояла тронутая ржавчиной холодильная витрина. Пришлось идти дальше. Через три квартала находился другой гастроном. Цены там повыше, а ассортимент - похуже. Мужик шёл не спеша, благо дождь сменился непонятной моросью. Хотелось напоследок, перед выходом на работу, подышать свежим воздухом. Поднимаясь на крыльцо магазина, он споткнулся и толкнул толстую тётку. Та незамедлительно двинула ему локтем под рёбра и удалилась вприпрыжку, размахивая розовой хозяйственной сумкой с надписью "Sexy girl". В торговом зале поджидал сюрприз. Половину площади заняло кафе-бар. За стойкой покачивалась девица с полинявшим скорпионом на горле. Несколько парочек спешно жевали подгоревшую пиццу. Существо в грязном плаще с рюкзаком собирало со столиков остатки съестного и засовывало в рот. Вышел дюжий грузчик, и оно с писком исчезло. Мужик купил колбасы, хлеба, десять банок фасоли в томате и зачем-то пачку "Дирола".
На обратном пути мужик, задумавшись, оказался слишком близко к краю тротуара. Просвистевший мимо джип облил его грязной жижей из лужи, на месте которой раньше находилась проезжая часть. Фонтан, поднятый машиной, был столь сокрушителен, что мужику на рукав, кроме тяжёлых брызг, шлёпнулся дождевой червяк. Наверное, до происшествия он принимал ванну. Мужик сбросил ползучего на землю. Червяк промолчал.
Портрет бабы во дворе ребята уже закончили. На шее у неё красовались бусы, на руках и ногах - ногти, формой и размером напоминающие серпы. Подпись над её лысой головой гласила: "Это Оля!". Имея такой педикюр, Оля могла бы залезть на любое дерево. Хотя, с другой стороны, гигантские уши, бюст и бёдра прижали бы её к земле и не дали бы даже сдвинуться с места. Буркнув приветствие мятым старухам на лавочке, мужик вошёл в свой подъезд. Давешний бомж продолжал спать, переменив позу. Если раньше созданная им кашица приходилась на нижнюю часть пиджака, то теперь в подсохшем месиве расположился его баклажаноподобный нос.
Первым делом мужик, придя домой, замочил в тазу гору носок. Потом принялся готовить обед-ужин: жареную колбасу с фасолью. Поев, вымыл посуду - и сегодняшнюю, и вчерашнюю, и недельной давности. Лунные пейзажи из заплесневелых объедков исчезали под тёплой, слегка ржавой струёй. Носки пришлось замачивать и отполаскивать несколько раз. Процесс стирки был прерван соседом снизу. Этот ханурик, сначала чуть не сломав входную дверь, заорал, что, мол, у него в ванной с потолка течёт чёрная вода, пахнущая дорогим сыром. Посланный куда подальше, он убрался. Но не туда, куда было сказано, а в свою квартиру. Наконец, носки развешаны на балконе. Оставшийся после них раствор порошка выливать стало жалко. Мужик положил в этот таз отмокать трусы и две майки, а сам сел смотреть телевизор.
По одной программе крутили ролик про элитный мебельный салон. По другой - длинноногие холёные девочки рекламировали дорогой коньяк. По третьей показывали футбол. Мужик удовлетворённо хмыкнул и расположился поудобнее в кресле с истёртой обивкой.
На город спустился вечер - последний вечер отпуска. Завтра надо будет выходить на работу.