Лукашевич Денис Николаевич : другие произведения.

Империя. Эльфийское кольцо

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Никогда не играйте в карты с эльфом! Тем более не играйте, когда на кону стоит странное и прекрасное кольцо. Иначе, кто знает, куда потом занесет вас нелегкая. Может быть в эльфийское королевство, а может быть и в могилу.

   Вы когда-нибудь задавались вопросом, для чего нужны деньги? Если нет, то давно пора. Если да, то, скорее всего, вы шли за ответом к знающим людям. Какой-нибудь казначей из имперского ведомства сказал бы вам, что деньги - это "важнейшая часть человеческих торгово-обменных взаимоотношений, служащая для упорядочивания этих самых отношений". Но я вам по секрету скажу: он не прав. Деньги нужны для того, чтобы существовали такие люди, как я. Ведь все эти золотые и серебряные имперские сестерции, полновесные гномьи талеры, тяжелые серебряные бруски Заквакидалва и тонкие как лист фейринские аеросы возбуждают в человеческих, да и в нечеловеческих душах тоже только одно чувство: жадность. И чем больше этих красивых кругляшей бренчит у вас в кошельке, тем больше их хочется. Но если даже этого добра вы имеете мало, то от этого все равно хочется еще сильнее. Какое, все-таки, это замечательное чувство - жадность. Замечательное хотя бы тем, что дает кусок хлеба людям, занимающихся, наверное, самой благородной профессией этого грешного мира: мошенничеством. Да-да-да, мошенничеством, или жульничеством, как прозывают ее люди невоспитанные и малокультурные. Но вы меня, скорее всего, не поймете... Ну да ладно, не в этом суть дела. Суть в ином. Ведь это замечательное чувство - жадность - присуще даже людям столь благородной профессии. И именно это чувство привело меня в один не большой, но известный в определенных кругах трактирчик в устье узкой полоски земли, соединявшей южную и северную части Империи. А известно это заведение, носящее поэтическое название "Звезда лесной страны", было тем, что в нем проводились самые крупные и самые незаконные карточные игры в срединной части Империи.
   Вообще, карты - это, пожалуй, третья по замечательности вещь, придуманная человеческим разумом, после денег и вина. Ведь эти разрисованные картонные прямоугольнички способны свести за одним столом и друзей, и врагов. Сделав первых вторыми, а вторых - первыми. И все из-за еще одного замечательного чувства - азарта. Именно из-за него люди и нелюди играли в карты в невероятно глубоком прошлом, играют во всем необозримом настоящем, и будут играть в столь же далеком в своей необозримости будущем. А еще карты могут быть одним из многочисленных видов мошенничества, пожалуй, одним из моих любимых... Ах да, я забыл вам представиться. Прошу любить и жаловать, холить и лелеять, а также делать другие столь же приятные вещи, истинно рожденный имперский подданный, верный патриот своей великой родины и все такое остальное Дирк Гаршнааг, более известный в узких кругах как Дирк Проныра, Дирк Оторви-И-Выкинь, Дирк Хитрый Жук и дальше в том же духе. Мне больше нравится Дирк Проныра, поэтому попрошу величать меня в будущем именно так. Внешне я практически красавец: шикарные черные волосы средней длины, пышные и волнистые (наследство моей маменьки, сбереги, Триединый, за Великим Чертогом ее грешную душу!), симпатичное, но чересчур мягкое или даже детское лицо, немаленький рост и манеры благородного столичного патриция. Сюда еще пожалуй стоит отнести неплохое владение шпагой и кинжалом, хотя я не особо люблю пускать в ход эти замечательные предметы - мне не нравится красный цвет. Но я снова отвлекся. Все началось с одной неплохой и прибыльной (для меня) карточной партии в "королевского дракона".
   Мои противники представляли собой весьма разношерстные типажи, достойные каждый отдельного описания. Толстый дородный купец в дорогущем шелковом камзоле фейринской работы чуть не плакал, проигрывая мне последние свои монеты. Можно было поспорить на все, что угодно, что я оставлю его практически без штанов. Крепкий наемник с перепаханным шрамами лицом отсчитывал последние сестерции своего жалованья, споровождая сие действие многочисленными вздохами и ахами. Для него это не было большой трагедией: умеющему махать такой здоровенной железякой, что виднелась у него за спиной, ничего не стоит найти себе хорошо оплачиваемую работу в любой части Империи. Молодой, но уж слишком наглый молодой маг в дорогой академической мантии лениво развалился за столом, заставив потесниться сидящего рядом наемника. Время от времени, он с показушным спокойствием посматривал на свои карты и подкидывал деньжат в общий банк. Молодой, но чересчур дерзкий. Таких надо учить. И, клянусь бородой Темного, он у меня еще свой посох заложит! Далее следовал старый и какой-то сумрачный гном - низкорослое, ворчливое и малоприятное в общении существо. Хотя под настроение эти бородачи могли заливаться соловьем, обвешивая чужие уши вермишелью из медоточивых речей и высокопарных комплиментов. Но сейчас низкорослому, но массивному бородачу было не до улыбок и болтовни. Он сжимал в кулаки натруженные ладони и хмуро зыркал на своих противников, в первую очередь на меня. Ему сегодня не везло. Что, конечно, было закономерно, если за столом сидит такой мастер как я. Сколько еще было припрятано талеров у него в поясе, я не знал, но свято верил в то, что немалая их часть перекочует в мой кошель. И напоследок самое интересное.
   Эльф. Настоящий, остроухий, благородно-высокомерный до кончиков гладких как стальной клинок и таких же острых ногтей эльф. Идеально уложенные золотистые волосы, ниспадающие сверкающим потоком на узкие плечи. Презрительный взгляд голыбых с искоркой глаз. Губы чуть изогнуты в вечной высокомерной полуулыбке. Короче, эльф, из выскородных. Таких почему-то любят женщины и ненавидят по вполне понятной причине мужчины.
   Остроухий, в отличие от своих сумеречных и диких собратьев, играл довольно неплохо. Мне до сих пор не удавалось раскусить его. Крепкий орешек. Но это только придавало нашему противостоянию изысканную остроту. Хотя я не сомневался, что рано или поздно этот орешек я раскушу и разведу на неплохие эльфийские деньги. А тем временем партия продолжалось...
   Первым, как и ожидалось, выбыл купец. Он растерянно уставился на тройку "центурионов", собраных магом в ответ на его жалкую пару пятерок. И как только таких пускают за стол! Я искренне возмущался его поступками, но, видимо, количество денег возмещало ему недостаток мозгов.
   - Уважаемый, да вы как есть жулик! - неожиданно тонко взвизгнул торгаш, треся всеми своими подбородками. - Вы не могли собрать тройку "центурионов"!
   А вот это уже лишнее. Бездоказательно называть кого-нибудь жуликом за карточным столом было грубейшим оскорблением. Это могло повлечь за собой и дуэль... В таверне наступила тишина - все как один повернулись в нашу сторону, ожидая развязки событий. Торгаш понял, что сморозил опасную глупость и испуганно стушевался, умоляюще взглянув на мага. Волшебник сначала внимательно изучил состояние своих ногтей и потом немного удивленно, как будто в первый раз увидел, посмотрел на купца.
   - Простите, что вы сказали, уважаемый? - вкрадчиво поинтересовался он.
   - Эээ... мгм... я-я-я сказал, что эээ... вы... - испуганно забормотал купец.
   - Вы понимаете всю тяжесть произнесенного вами обвинения? - все таким же мягким дружелюбным голосом продолжал маг.
   - Я прошу прощения! - быстро пробормотал сдавшийся купец и стремительно выбежал из таверны, сопровождаемый презрительными взглядами.
   Следующим на очереди оказался наемник. Огорченно покряхтев, он встал и направился к стойке заливать свое горе дешевым пойлом, какое еще можно было купить на ту мелочь, что осталась при нем. Сегодня погорюет-погорюет, а через неделю снова будет довольно бренчать лишними деньгами. Потом настал черед старого гнома. Долгое время в нем боролось два фамильных чувства подгорного племени: азарт и скупость. Скупость победила. Грохнув по столу огромным кулаком, гном что-то пробормотал на своем наречии, затянул потуже пояс на изрядно похудевшем стане и тоже удалился.
   Маг еще недолго сопротивлялся моему искусству. Пусть лучше дождь идет призывать по просьбам деревенщин. Это, наверное, у него лучше получается... Но нельзя было не признать, что при этом он повел себя достаточно спокойно и сдержанно, давя в глотке готовые вырваться наружу обидные и опасные слова. Он только коротко кивнул и с достоинством удалился. Я мысленно поаплодировал ему: в будущем из него может выйти толк.
   И теперь мы остались с эльфом одни. Он все также сидел высокомерным истуканом, безразлично выкладывая ставки и забирая выигрыши. Все мои попытки хоть как-то расколоть его на эмоции или необдуманные действия разбивались о гранитный утес ледяного спокойствия. В скором времени мне это битье головой об стену порядком надоело, и в бой пошла моя тяжелая артиллерия. На стол легло красивое сочетание из трех "советников" и двух "императоров" - полный дом - в ответ на эльфийское собрание лиственной масти. Я старался поблагожелательнее улыбаться остроухому, всеми силами скрывая восторг, поднимавшийся во мне. Такие сложные и красивые победы доставляют мне огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Это даже лучше постели с красивой женщиной. Но эльфу этого показывать не стоило, так как он, в отличие от купца, отнюдь не боялся устраивать дуэли с целью восстановления попранной чести. А мне совершенно не улыбалось выяснять отношения с гордым остроухим.
   И каково было мое удивление, когда он улыбнулся и виновато развел руками.
   - Ну что ж, я проиграл. Жаль... Но ничего не поделаешь.
   Вид милой улыбки, украсившей его уста, мгновенно поверг меня в шок. Внутренний голос предостерегающе пискнул. Я ошалело загреб выигрыш. Вид внушительных башен из золотых и серебряных кругляшей добавил мне самообладания.
   - Эх, не повезло вам сегодня, уважаемый, - Я улыбался и искренне радовался, пересыпая выигрыш в объемистый кожаный кошель. - Может быть в другой раз...
   Тонкая ладонь с изящными пальцами перехватила мою руку, когда я перевязывал тесемкой горловину кошеля.
   - А кто сказал, что мы закончили играть? - Эльф продолжал улыбаться, но теперь в его глазах сверкала сталь.
   - У вас еще есть деньги? - невпопад пробормотал я. Конечно у него нет денег, а значит он собирается сыграть на что-то более ценное... Мой внутренний голос застучал молоточком предупреждения. - Я не собираюсь больше играть...
   - А на это? - перебил меня эльф, и я осекся.
   В руке остроухий небрежно держал кольцо. И не просто кольцо, а нечто... невероятное, неземное. Я задохнулся от восхищения, глядя на это произведение искусства. Ободочек из неизвестного, но прекрасного серебристого металла венчал невероятно искусный венчик в виде цветка дикой розы. Казалось, что настоящий цветок уменьшили и покрыли тонким слоем металла. А в середине этого серебристого цветка покоилась идеальная круглая сфера из невероятно прозрачного хрусталя. А внутри этой сферы находилось нечто добившее меня окончательно. В глубине мерцал и переливался настоящий изумрудно-зеленый кленовый листок. Каждая прожилка, каждая ворсинка была видна. Казалось, это не он такой маленький, а я стал невероятным великаном, смотрящем на него в увеличительное стекло. Легкие ароматы свежей листвы и цветов витали в воздухе, вокруг меня возносились к пронзительно-голубому небу могучие лесные исполины, одетые в осеннюю зелень...
   - Сыграем? - насмешливый голос разогнал видение.
   Я облизнул губы и кивнул.
   - Можно, но что я поставлю взамен? Моих сбережений вряд ли хватит, чтобы оплатить цены хотя бы доли этой красоты.
   - Я сегодня весьма великодушен, поэтому согласен на весь твой сегодняшний выигрыш, - снисходительно бросил эльф.
   Внутренний голос протестующе пискнул последний раз и умолк, заглушенный сиянием сферы. Эльф раздал карты, и мы начали игру.
   Презрительная полуулыбка не сходила с лица высокородного эльфа. Я в ответ тоже сушил зубы. Битва характеров продолжалась до конца партии. Все также улыбаясь, остроухий выложил на стол полный дом из "императриц" и "драконов". Мои брови удивленно взлетели вверх, заставив эльфа уже мысленно праздновать победу. Но тут я небрежным жестом бросил на сукно свою комбинацию. Карты радужным веером разлетелись по столу, демонстрируя себя во всей красе. Все-таки, по моему глубокому убеждению, фаланга на "центурионах" очень красива - и столь же убийственна. Я с интересом наблюдал за реакцией эльфа. Улыбка медленно сползла с точеного лица, холеные пальцы сжались в кулаки. А я выдавил из себя самую дружелюбную улыбку, на которую был способен.
   - Ну что ж... - процедил сквозь зубы эльф, - Теперь я вижу, что удача на твоей стороне. Не скрою, это кольцо мне очень дорого, но я сдержу свое слово.
   Моя рука предательски дрогнула, когда я взял кольцо. Неожиданно эльф схватил меня за запястье и прошептал, перегнувшись через стол:
   - Береги его, человечишка. - И брезгливо отпустил мою руку, как будто отбрасывал неприятное насекомое. Он величаво встал, оправив расшитый золотом зеленый плащ. В полумраке, царившем в зале, его глаза как-то странно блеснули. На мгновение, мне показалось, что остроухий улыбается, но мой взгляд снова упал на кольцо, удобно покоившееся в ладони. И я забыл обо всем остальном.
   Я воровато осмотрелся, ловя подозрительные взгляды. "Нет, сейчас не время красоваться кольцом", - подумал я, пряча кольцо за пазухой. На долю секунды таинственно загорелся в свете свечи зеленый листок в глубине сферы - и тут же погас, спрятавшись в одном из множества карманов моей одежды. Перед красотой кольца поблек весь мой выигрыш. Поэтому я не скупился, отсыпая щедрой рукой процент от выигрыша трактирщику, который благодарно кивал, лучась довольной улыбкой. А остальные монеты приятно звякали в отяжелевшем кошеле. Такую удачу надо отпраздновать! Я заметил симпатичную служаночку, и вальяжным движением руки, как какой-то самодовольный патриций, подозвал ее.
   - Чего желает господин? - скромно наклонилась она. И при этом совсем не скромно подчеркнула свои прелести.
   Оценив размеры, я вложил в пухленькую ладошку серебряный сестерций со словами:
   - Господин желает отпраздновать свой выигрыш. Жду через час в своем номере с бутылкой вашего самого лучшего вина.
   Служанка согласно улыбнулась, быстро спрятав монету в глубоком вырезе своего платья, и убежала по своим многочисленным служаночным делам.
  

* * *

   Дверь в мою комнату тихо скрипнула, впуская ароматы снеди и соблазнительную фигуру доступной служаночки. В комнате я создал интимный полумрак, притушив люстру на десять свечей, оставив из них только половину. Эту комнату я заказал еще и потому, что она была оснащена огромной кроватью, сделавшей честь бы и столичному борделю. Люблю я все-таки комфорт...
   Я развалился на этом "ложе любви". Из одежды на мне были одни лишь шелковые подштанники и эльфийское кольцо. Да, вот именно, я не преминул случаем покрасоваться своим недавним приобретением. И теперь сфера, украшавшее кольцо, переливалась всеми цветами радугами даже при таком скромном освещении.
   Держа в руках в бутылку с вином, девушка, мягко покачивая бедрами, подошла ко мне, улыбаясь полными губками. Я возбужденно подался вперед - и тут улыбка сползла с милого личика, придав ему выражение растерянного удивления.
   - И-и-извините, я видимо ошиблась комнатой, - пробормотала она и нерешительно подалась назад.
   - Эй, ты куда? - я недоуменно нахмурился, - Милашка, ты ко мне! Или это какая-то игра? Эх ты, маленькая озорница! - и я снова распутно улыбнулся.
   Девушка взвизгнула и опрометью бросилась из комнаты, выронив бутылку. Я ошарашено почесал голову. Со мной такое было впервые. Все также пребывая в состоянии растерянной задумчивости, я извлек закатившуюся под кровать бутылку. Пробка звонко выскочила, и комнату наполнил тонкий аромат настоящего фиванского вина. Хоть выпивка у них нормальная, а вот на девушку стоит пожаловаться - плохо она исполняет свои обязанности, ой, плохо... Я и не заметил, как задумчиво осушил уже всю бутылку. Пьяное веселье хитро мне подмигнуло, подзуживая на сомнительные подвиги. Я не оставлял надежды, что буду спать в кровати не один.
   По быстрому одевшись, я подошел к кадке с водой, чтобы умыться. Вода приятно холодила разгоряченное вином лицо. Я задумчиво посмотрел в небольшое зеркальце, висевшее над кадкой. Но из мутноватой глубины зеркала на меня смотрело чужое лицо. И лицо даже не человека, но эльфа. И при чем знакомого эльфа. Дрожащими руками я ощупал уши - они имели ярко выраженные острые кончики. Волосы мягкой золотистой волной ниспадали на плечи. А на пальце уже зловеще блестело и переливалось кольцо.
   Дхаров эльф! Сумел же подгадить, только вот зачем? Причины, смысл? Я их решительно не видел. А отчего такие сложности для достижения весьма сомнительного успеха? Можно же было просто подкараулить, тюкнуть по голове - и делай, что хочешь. А тут изменение личности - в ход пошла магия. Может быть, это такая эльфийская извращенно-утонченная природа не может без непонятных изысков?
   Резкий свист прервал мои наивные попытки докопаться до истины. Одновременно с этим неведомо откуда взявшийся ветерок затушил все свечи, погрузив комнату во мрак, а за окном, казалось, кто-то опустил непроницаемо-черную занавесь, отсекая меня от каких-либо проблесков света. Я неуклюже развернулся, шаря руками в темноте. При этом умудрился задеть подло подставившийся под ноги стул. Я нелепо замахал руками в воздухе, стараясь сохранить равновесие, и неуклюже ляпнулся на пол, больно ушибив колено. Следующая моя попытка сориентироваться в комнате была более удачной. Шаря по стенам и мебели руками, я вслепую кое-как добрался до входной двери и осторожно выглянул наружу. Там было также темно, как и в комнате, правда, не столь тихо. Трактир наполнился возмущенными возгласами постояльцев. Слышались звуки открываемых дверей и шарканье ног внезапно ослепших людей. Но внизу, в игральном зале было подозрительно тихо. Это настораживало.
   Соседняя дверь отворилась, и из-за нее вывалился знакомый молодой маг, тяжело опираясь на посох. Судя по неуверенной походке и стремлении прислониться к различным устойчивым объектам, он уже успел изрядно набраться. Над ним, в такт движений головы, покачивался в воздухе магический светлячок, немного рассеивающий окружающий мрак. Узрев меня, он пьяно поклонился:
   - О-о-о! Господин эльф! Как там прошла ваша игра с этим дхаровым жуликом?
   Я не успел ничего ответить, как где-то на границе света и тьмы я заметил какое-то странное движение. Как раз там, откуда не доносилось ни звука. В темноте ярко вспыхнул и погас отблеск чего-то металлического. И буквально на расстоянии пальца в дверь с хрустом вонзилась длинная стрела, обдув меня легким ветерком. С замиранием сердца я узнал белоснежное оперение и устрашающий зазубренный наконечник эльфийской стрелы. Такие наконечники использовали гот'ялы - эльфы-партизаны - в их последней войне с Империей, которая заставила с позором убраться ее из эльфийских лесов. Помню, тогда непобедимые легионы потерпели ужасное поражение с огромным количеством жертв. Эти наконечники наносили жуткие раны, кровавые и болезненные. Я вскрикнул, при чем крик получился совершенно не героический, а какой-то тонкий и противный. Так обычно кричат домохозяйки при виде мыши. Но мне тогда на это было абсолютно наплевать - у меня намечались весьма серьезные проблемы.
   Лицо мага побагровело. Он выкрикнул что-то неразборчивое во тьму, и с его рук, сложенных в замысловатом жесте, сорвался огненный шар. Фаербол с ревом пронесся по коридору, щедро рассыпая искры. У дальней от меня части коридора шар гулко взорвался, заливая все вокруг мертвенно-красным свечением. И в тоже мгновение стрела с белоснежным оперением с мягким чавканьем вонзилась в лоб магу, забрызгивая меня мозгами бывшего волшебника. Светлячок тот час же погас - и мои глаза снова ослепли. Я в панике бросился к себе в комнату, натыкаясь на дверные косяки, стулья, столы и прочие предметы интерьера. Тогда мною руководили одни лишь инстинкты, которые неудержимо тянули меня к невидимому во тьме окну. Хотя бы хорошо, что я догадался придавить дверь чем-то тяжелым, кажется буфетом из мореного дуба. В два шага перескочив комнату, я оказался у окна и судорожными движениями попытался открыть ставни. Получалось из рук вон плохо. В это время дверь и буфет с грохотом превратились, судя по запаху, в груду коптящих головешек. Чьи-то крепкие руки схватили меня и опрокинули на пол. В темноте послышались красивые, мелодичные голоса.
   - Попался, бесчестный ублюдок! Наконец-то ты ощутишь на себе весь гнев принца Элгоира.
   - Он еще успеет множество раз проклясть свою никчемную жизнь! Мириамэель алона тур!
   Говорили на эльфийском, который я понимал с грехом пополам. После недолгих лексических изысканий мне стал ясен смысл последней фразы: она означала нечто вроде "любитель предаваться плотским утехам с безволосыми обезьянами". Под "безволосыми обезьянами", видимо, понимались люди. Обижаться вроде бы не за что, но неприятный осадок остается. Я возмущенно задергался, пытаясь вырваться. За это меня наградили серией увесистых пинков, один из которых пришелся в ушибленное колено, заставив меня поморщиться от боли и затихнуть. Спорить о неправомерности данных действий было бесполезно. Мне деловито связали руки за спиной, бесцеремонно подняли на ноги и накинули на голову мешок. Судя по некоторым ощущениям, впереди меня ожидали, как говорят гарроны-кочевники, "длинная дорога и казенный дом".
  

* * *

   Потом была дикая скачка, когда я, взваленный поперек седла, как мешок с брюквой, страдал от немилосердной тряски. От нее опасно близко к горлу подобрались последствия моих безудержных возлияний. С помощью некоторых героических усилий мне удалось утихомирить свой организм, что позволило немного расслабиться. Я даже начал потихоньку засыпать, убаюканный тряской и многочисленными стрессами, обрушившимися на меня за сегодня. Затем мои пленители немного притормозили и перешли на рысь; сквозь плотную ткань мешка проникали весьма пугающие запахи - мы достигли леса. Был ли это Хрустальный или Колокольчиковый лес уже значение не имело - при любом раскладе меня ничего хорошего не ожидало. Одно лишь утешало - это то, что остроухие не спешили меня убивать. А это значит, что я им еще зачем-то нужен. Что, однако, тоже не придавало излишней бодрости. Вот такое вот диалектическое единство противоположностей. Было абсолютно ясно, что эльфы отнюдь не во мне нуждались, а в том таинственном остроухом, устроившем мне аттракцион с перевоплощением. Во время этих воспоминаний я нащупал кольцо: оно все также сжимало мой палец. У меня в голове забрезжила полубезумная догадка: а если все это связано с кольцом? От него за лигу несло могучей древней магией. Даже я, человек малосведущий в магических материях, ощущал ее. Забрезжила слабенькая, ничем не обоснованная надежда, но все-таки это был шанс, пусть и не шибко надежный, сохранить свою тонкую, нежную шкурку в целостности и сохранности.
   А тем временем мое практически бесчувственное тело, видимо, доставили по месту назначения. До меня доносилась мелодичная эльфийская речь. Меня грубо схватили и куда-то потащили. Не было ни сил ни желания сопротивляться - я еще не восстановил контроль над своим телом, избитым продолжительной скачкой в весьма неудобной позе. Под ногами появились ступеньки, на которых постоянно спотыкался и чуть не подал, но крепкие руки не упускали меня и тянули дальше. И все это сопровождалось различными нелицеприятными шуточками и оскорблениями. Я, честно вам признаюсь, не ожидал от эльфов таких широких познаний в области грубостей.
   Голоса приобрели отчетливое эхо, благодаря чему я понял, что меня привели в какое-то очень большое помещение.
   - Владетельный Принц, мы поймали его. Он думал спрятаться в увеселительном заведении людишек. - послышался голос одного из моих пленителей. - Думал, что укроется в том обиталище скверны! Еще никто не уходил от воинов Лесной Белки!
   - Спокойнее, ларр. Сначала мне нужно кое-что выяснить. - Новый голос казался каким-то холодным, бесстрасным с явственно слышимыми нотками металла. Если бы механизмы могли бы говорить, то, по моему глубокому убеждению, именно таким голосом. - Снимите с него мешок. Я хочу с ним поговорить.
   - Слушаюсь и повинуюсь, Принц.
   Когда с моей головы сорвали мешок, то я еще некоторое время ошеломленно моргал, ослепленный невыносимо ярким после пыльной темноты мешка светом. Наверное, схожее ошеломление овладело и эльфами, правда, по другой причине. Как можно было догадаться, что заклинание личины было весьма кратковременным, и я уже успел приобрести свой истинный облик. Об этом можно было судить, хотя бы тому, что челка, спадающая мне на глаза, была ярко выраженного черного цвета, а не того мерзопакостного золотистого. Немая сцена явно затягивалась - я уже успел привыкнуть к свету и с интересом осматривался.
   Я находился в огромным зале с белоснежными стенами, плавно загибающимися к потолку. Они смыкались вверху, образуя нечто вроде купола, что придавало звукам такое мощное эхо. Стены были богато разукрашены замысловатым растительным орнаментом, удивительно точно передававшем форму листьев, древесной коры и многочисленных птиц, мелькавших в густой кроне. Создавалось впечатление, что неизвестный автор пытался передать реальную красоту леса. И нельзя не признать, но успехов в этом деле он достиг впечатляющих. Если присмотреться, то можно было увидеть в густой растительности хрупкие фигуры молодых эльфов и эльфиек, увлеченных то ли танцем, то ли загадочной игрой.
   - Это Элрик? - все таким же бесстрастным голосом протянул обладатель металлических ноток.
   - Мы не могли ошибиться! - Мне было приятно услышать удивление и испуг в голосе одного из моих пленителей. Пусть получают по заслугам! - Мы... мы же захватили его! Это какая-то темная волшба!
   - А кольцо? - спокойно поинтересовался принц.
   - Откуда у тебя кольцо? - Воин схватил меня за грудки и несколько раз довольно чувствительно встряхнул. Я даже не знал, что эльфы обладают такой силой. И это меня немного испугало.
   Неожиданно он пытался снять кольцо, и даже предостерегающий возглас принца не сумел его остановить. Несколько мгновений мы с ним боролись: эльф выворачивал, чуть не ломая, пальцы, а я отчаянно сопротивлялся. И тут произошло нечто неожиданное. В тот момент, когда остроухий уже снимал кольцо, что-то громко ухнуло, на долю секунды зал залил ослепительно-яркий свет, выбеливший естественные краски. А потом все прекратилось. Также быстро, как и началось. Я обернулся.
   Проштрафившийся эльф валялся то ли без сознания, то ли вообще мертвый. Кольцо так и осталось при мне. Случившиеся заставило меня задуматься: все-таки с ним что-то не ладно, по крайней мере, оно не позволило себя снять. Это ободряло.
   Я хмуро зыркнул на остальных остроухих. Они в испуге попятились.
   - Выйдите. Все. - коротко приказал принц.
   Эльфы не заставили себя ждать. Не прошло и секунды, как они скрылись за огромной, но практически невесомой на вид, дверью из белого металла.
   - Я думаю, что нам стоит поговорить... - Принц говорил на общеимперском также уверенно, как и на родном. Я даже слышал в речи акцент столичного жителя.
   Тут, наверное, стоит остановиться на внешности моего собеседника, благо она представлялась мне весьма интересной. На меня с легким презрением смотрел светловолосый пожилой эльф. На самом деле очень сложно определить возраст таких долгожителей как эльфы - они не стареют в привычном понимании этого слова, а скорее устают от жизни. Легкий налет усталости и безразличия в их движениях, взгляде, речи, манере держаться выдает их истинный возраст. А этот Звездорожденный, как называли сами себя эльфы, был стар, очень стар... Наверное, он помнил времена еще основания Империи. Ему совсем не требовалось следить за своими чувствами, пряча их за свойственной всем эльфам маской высокомерия - наоборот, чтобы проявлять хоть какие-нибудь признаки жизни, принцу необходимо было прилагать немалые усилия. И поэтому его лицо напоминало лицо статуи - безжизненное и бесчувственное.
   Одет он был в простую мантию неизменного зеленого цвета, подпоясанную поясом из пластин белого металла с начертанными на них непонятными рунами. Вооружение его состояло из традиционных сабли и кривого кинжала - слимма. А на пальце у него виднелось кольцо, похожее на мое, только в глубине сферы я с удивлением узрел миниатюрную белку.
   - Интересно о чем? - Я ехидно прищурился. После небольшого представления с кольцом я обрел большую часть своей былой наглости - получается, что я играл не последнюю роль в этой пьесе. - Мне сдается, что это вам следует объясниться передо мной за все произошедшее, уважаемый.
   - Не обольщайся, человечишка, что если у тебя есть кольцо Основателя, то теперь тебе уже все дозволено. - холодно проронил эльф, подходя ближе.
   - А у меня несколько иное мнение, - набычился я. - Ни с кем, ни о чем я разговаривать не буду, пока меня не развяжут и не объяснят, в чем дело.
   - Ты не в том положении, человечишка, чтобы диктовать свои условия. - Неожиданно принц оказался рядом со мной: мгновение назад он был в нескольких футах от меня, а потом он как бы расплылся, выпал из этого мира - и стоял вплотную ко мне, прижимая к моему горлу острейшее лезвие слимма. - Ты думаешь, что я не смогу тебя убить? И просто взять кольцо себе. Я командовал отрядом гот'ялов, когда вы, людишки, вторглись в наш лес. И поверь, многие людские семьи тогда осиротели.
   Я непроизвольно сглотнул.
   - Во-первых, в то время меня еще в проекте не было. Во-вторых, я все-таки уверен, что если бы вы хотели, нет, могли меня убить, то уже давно мои бренные останки служили бы удобрениями для ваших прекрасных лесов.
   На последней фразе я шумно сглотнул: присутствие в столь опасной близости от моей шеи любого колюще-режущего оружия всегда немного нервирует.
   - А ты умен, человек. - Мне показалось, или действительно в металлическом голосе промелькнуло уважение. Хотя нет, просто показалось. Но радовало хотя бы то, что меня перестали называть уничижительно-неласковым "человечишка". А то за расу было обидно. - Или просто невероятно глуп и нагл.
   Все также незаметно эльф оказался у меня за спиной, и острое лезвие разрезало веревки на моих руках. Я потер распухшие запястья, разминая онемевшие руки - тонкая эльфийская веревка успела глубоко врезаться в кожу.
   - Рассказывайте, что это за кольцо и кто это за эльф, который проиграл его мне в карты. - Я решил начать без лишних предисловий и оговорок.
   - Кольцо называют Кольцом Основателя: во время создания первых десяти Домов мудрецы моего народа выковали эти кольца с целью защищать и оберегать самые благородные линии Звездорожденных - прямых потомков тех, кто первыми ступил на землю Эльменстрема. А именно это кольцо принадлежало Элрику, принцу Дома Кленового Листа, и, по совместительству, моему заклятому врагу.
   - Да уж, если попадать в неприятности, то по полной, - пробормотал я.
   - У тебя, человек, есть шанс забыть про все и в полной безопасности покинуть лес моего народа. Я могу дать тебе слово, что ни один Звездорожденный тебя даже пальцем не тронет. Только с условием, что ты отдашь мне кольцо.
   - Все не так просто, принц. - грустно улыбнулся я. - Понимаете, даже у меня есть чувство профессиональной гордости. Пусть и работа у меня связана с, кхм, использованием слабых сторон человеческой натуры. То с какой-то стороны Эльрик стал и моим врагом.
   - Ну так и что? Элрик бежал. Даже меня удивляет глубина его падения, если он смог проиграть Кольцо Основателя в одной из ваших, человеческих, грязных играх. Тебе будет гораздо легче найти его в своем мире.
   Я скептически посмотрел на принца: вроде же уже долго прожил, но наивен как ребенок. Видимо, давненько он не был в людском мире, где его быстро бы научили хитрости и изворотливости. Но вот Эльрик совсем другое дело: он молод и, наверное, имеет связи в Империи. Без них остроухого, пусть даже благородных кровей, никогда не пустили бы в "Звезду лесной страны".
   - Тут все не так просто, принц. Мне кажется, я даже уверен, что Элрик еще вернется, и не один. Поэтому я предлагаю сотрудничество: объединим наши усилия, так сказать.
   - Другими словами, ты предлагаешь сделку?
   - Да, вот именно. Вы верно ухватили суть. Понимаете, в чем суть любого бизнеса? В нахождении точки соприкосновения интересов, цели, необходимой нам обоим. Цель есть. Что скажете, принц? Это всего лишь бизнес: ничего личного.
   Эльф задумчиво потер подбородок.
   - А еще задавался вопросом, как вы, люди, умудрились завоевать мир. Хорошо, чего ты хочешь?
   - Принц, у меня есть небольшой план, но мне потребуется ваша помощь...
  

* * *

   Я знал, что эльфы являются большими ценителями изощренной мести, поэтому мое предложение не нашло возражений у принца Элгоира. Еще также выяснилось, что Элрик бежал из цитадели, прихватив с собой большую часть своей сокровищницы. Еще один интересный и немаловажный факт. Вместо себя за главного он оставил своего самого верного лартана Элузу, близкого родственника принца. Договориться с ним не было никакой возможности: Элуза слыл верным сторонником Элрика. Да и не в правилах эльфов было договариваться с тем, с кем ведешь войну, которая обычно заканчивалась полным уничтожением одной из сторон.
   После разговора с Элгоиром мне отвели комнату в цитадели Дома. Сопровождало меня двое хмурых и неожиданно плечистых воина. Их взгляды были красноречивее любых слов: они были рады мне так же, как крестьянин - сборщику податей. Но приказы принца не обсуждались, поэтому им пришлось смириться с моим присутствием. А во время моей вынужденной прогулки по цитадели я смог в достоинству оценить мастерство эльфийских зодчих. Несмотря на свое название, она совершенно не походила на тяжеловесные, могучие крепости Империи. Наоборот, многочисленные башни и башенки, галереи и мостики, украшенные неизменным растительным узором, переплетались в фантастическую ажурную конструкцию, которая, казалось, невесомо парит в воздухе. Со стороны это выглядело, наверное, еще впечатляюще.
   Комната, в которую меня привели, тоже не оставила меня равнодушным. На стенах опять растительный орнамент, который начинал уже немного раздражать. И огромная кровать посреди комнаты. При виде ее почувствовал, как невероятно устал и хочу спать. Когда мои сопровождающие ушли, я в изнеможении повалился на кровать, успев стянуть только сапоги. Тончайшие простыни струились как шелк и как будто нашептывали на ухо: "Спииии, уснииии...". Светящийся шар-цлангли услужливо потух, погружая мою опочивальню во мрак. Как всегда, я даже не почувствовал, как провалился в долгожданный сон.
   Но, видимо, выспаться мне сегодня было не дано. Цлангли ярко вспыхнул, бесцеремонно сгоняя намечавшийся сон. Одновременно с этим кто-то тихо, но весьма настойчиво постучал в дверь. Я собирался уже высказать свое весомое мнение по поводу эльфийской гостеприимности, но так и застыл с открытым ртом, когда дверь решительно распахнулась.
   Представление эльфов о понятии этикета несколько отличается от общепринятого людского. Хотя в данный момент мне хотелось забыть о всяких условностях, ради той, что сейчас зашла, нет, величаво ступила в чертоги моих скромных апартаментов. Само совершенство, место которому только в грезах. Казалось, само солнце должно притухнуть, посрамленное такой красотой. Чтобы описать ее не хватит никаких слов. Можно, конечно, попытаться придумать что-то новое и оригинальное, но почему-то мысли скатывались на банальщину и похабщину. Короче, я понял, что безнадежно влюбился.
   Юная эльфийка в простом, но элегантном платье оценивающе оглядела меня. Сейчас как раз был такой момент, когда из меня можно вить веревки. Но на то я и Дирк Проныра, чтобы быстро оправляться от любых ран, в том числе и любовных. Мне удалось снова придать своему лицу выражение циничной заинтересованности.
   - Чем могу служить благородной госпоже? - учтиво склонился я.
   - Надеюсь, я вам не помешала? - дежурно поинтересовалась она. - Вы, люди, такие интересные существа: вечно чем-то недовольны, куда-то спешите, что-то делаете... Совершенно не похожи на нас, Звездорожденных.
   - Такова уж наша судьба, Ваше Высочество. Слишком коротка людская жизнь, - проговорил я грустно, - а хочется так многое успеть...
   - А вы, как и все люди, умны, - улыбнулась лиэсса Лирэни - дочь Владетельного Принца Элгоира.
   - Фамильного сходства трудно не заметить. Хотя об умственных способностях подавляющей части человечества я бы скромно умолчал.
   - Отец, наверное, успел многое вам обо мне рассказать? - поинтересовалась эльфийка, присаживаясь на краешек кровати. Тут я понял, что как последний невежда развалился на подушках, принимая высокородную принцессу.
   - Ну, совсем не многое, - протянул я, принимая подобающую позу. - Он только упомянул о вашем, гм, увлечении принцем Элриком.
   - Нет, это не увлечение, - вздохнула Лирэни. - Это любовь. И Элрик тоже любит меня. Но отец не понимает нас. Он говорит, что Элрик обманывает меня, дабы заполучить Кольцо Лесной Белки. Но я знаю, что это не так. Отца ослепила гордыня - он так и не смог простить...
   - Простить что?
   - Это давняя история, давняя и кровавая. Не будем сейчас ворошить прах павших из-за нее. Расскажите мне лучше о принце и о том, как к вам попало его кольцо.
   - Хм, как вам сказать. - Меня охватило странное волнение, наверное, не хотелось расстраивать принцессу, пережившую и так многое, и разрушать тот идеальный образ, наверняка созданный эльфийкой в ее воображении. - Это кольцо принц проиграл мне в карты...
   - Хитро, - вдруг улыбнулась лиэсса. - Элрик всегда говорил, что у вас, людей, можно многое почерпнуть в плане обмана и подлостей.
   - У нас и другого добра хватает, - насупился я.
   - Извините, я не хотела вас обидеть. Просто я обрадовалась, что принц смог передать весточку о себе, пусть и таким вот замысловатым способом. Он любит меня...
   - На вашем месте я бы не был столь категоричен, - скептически заметил я. - По-моему, Элрик просто таким способом решил избавиться от погони, организованной вашим отцом.
   Признаюсь честно, я просто не верил в любовь. Существовала жадность, алчность, ненависть, страх... Но не любовь. По моему глубокому убеждению, ее придумал какой-нибудь слащавый хлыщ, когда им захотелось затащить в постель очередную романтическую дурочку.
   - Вы просто не верите в любовь, - грустно улыбнулась Лирэни. - Вы еще не встретили ее, и вам пока не понять меня.
   Лиэсса встала и внимательно посмотрела на меня.
   - И все равно большое вам спасибо.
   - За что?
   - За надежду. - Принцесса подошла к двери и на миг задержалась. - Сами того не понимая, вы принесли с собой знак.
   - Знак? - я недоуменно нахмурился.
   - Знак того, что грядут перемены. - Лирэни покинула меня, оставив один на один со своими мыслями.
   Я тяжело откинулся на кровать. Сон как рукой сняло. Мне было тяжело признать, что Элрик, этот остроухий ублюдок, способен на что-то благородное, хотя, наверное, так думала моя ревность, что такая девушка досталось моему сегодняшнему врагу. А что, если принц на самом деле любит ее, а Элгоир, больше похожий на говорящую статую, ошибается? Ему, наверное, тяжелее всего признать, что его дочь любит кровного врага. На мгновение, я посочувствовал эльфам с их маниакальной честью. Почему за грехи отцов должны страдать дети? Но мне так часто доводилось сталкиваться с тем, что под благородными чувствами скрываются сугубо корыстные мотивы. Совершенно сбитый с толку противоречивыми мыслями я постепенно погрузился в сон без сновидений.
  

* * *

   В цитадели Дома Лесной Белки я провел около двух недель, знакомясь с бытом и обычаями древнего народа. Элгоир приставил ко мне двух суровых воинов, явно недовольных своей новой обязанностью. Хотя куда я мог сбежать, находясь в самом сердце эльфийского леса, принц не пояснил. Сначала этот эскорт меня несколько нервировал, но со временем я привык и к нему. Правда, при взгляде на их знаменитые луки меня пробирала бессознательная дрожь. Когда-то такие луки прославили зловещих гот'ялов, заставив Империю пойти на признание права эльфов на самоопределение. Хотя какое там самоопределение: остроухие и так тонули в реках крови, проливаемых междоусобными войнами, успешно освобождая Хрустальный лес от самих себя. Рано или поздно эта земля опустеет, и имперские колонисты придут на руины прекрасных городов, а память о великом народе останется только в смутных легендах.
   А сейчас я смотрел на угасающие следы древней цивилизации. Великолепные здания из белого мрамора и серебристого металла тонули в зелени дубов, кленов, вязов и многих других пород деревьев, совершенно мне не знакомых. Иногда мне встречались редкие прохожие, с высокомерным удивлением косившиеся в мою сторону. Прекрасные статуи, изображавшие героев и героинь древней истории эльфов, заставляли останавливаться и долго наслаждаться мастерством остроухого народа. Но, как ни странно, меня влекло иное: эльфийское кладбище, или, как называли его Звездорожденные, Роща Ушедших.
   В принципе, кладбище и являлось рощей: там нельзя было увидеть ни надгробий, ни памятников, ни склепов - только деревья, невиданные мной ранее. С серебристой корой и отливающими металлом листьями, траурно шелестевшими на ветру. Мое сердце наполнялось светлой грустью и печалью, в голове появлялись тяжелые, как бы тягучие мысли о конечности бытия. Я становился сам на себя не похож; перед взором вставали лица тех, кого уже не было со мной, лица добрые и злые, веселые и грустные. Я вспоминал свою жизнь, наполненную хорошими и плохими делами, правда первых было прискорбно мало.
   В Роще Ушедших я снова встретил принцессу. В глубине, среди деревьев, прямо на небольшой поляне стояла одинокая статуя. Высокая мраморная эльфийка протягивала вперед руки, и на лице у нее навсегда застыло выражение какой-то предвечной скорби. Она смотрела на восход, туда, где на закате вставала из-за горизонта Эвелия Вечерняя Звезда - мифическая прародина эльфов. Рядом со статуей стояла принцесса и молча смотрела на нее, прижимая к груди букет лесных цветов. На ней облегающее длинное платье из белого шелка, разукрашенного замысловатыми узорами; золотистые волосы собраны в замысловатую прическу, поддерживаемую серебряной диадемой.
   - Приветствую вас, Ваше Высочество. - Я галантно поклонился, не обращая внимания на то, как помрачнела моя охрана. - Решили поклониться предкам?
   - Звездорожденный не уходит в небытие - каждый дает начало новой жизни. Только люди роют глубокие ямы, чтобы их покойники не достались падальщикам.
   - Вы неверно трактуете мотивы поведения моих соплеменников. Каждый народ имеет свои обычаи, - наставительно произнес я. - Если следовать вашей логике, то и эльфы удобряют своими мертвецами почву.
   Лиэсса вздрогнула как от пощечины. Ее лицо полыхнуло румянцем гнева. Руки моих стражей потянулись к саблям. Я высокомерно насупился: что они могут сделать мне, носителю кольца Основателя? Принцесса на мгновение отвернулась от меня, но через мгновение уже была как всегда спокойна и холодна.
   - Прошу простить меня. Я совсем не хотела задеть твои чувства по отношению к традициям людской расы. - проронила она.
   Я мысленно присвистнул: услышать извинение из уст эльфа было также сложно, как заарканить морского дракона в одиночку. Но и я не остался в долгу:
   - Прошу и мне простить мои неосторожные слова. - Еще один поклон, на этот раз извинительный.
   Эльфийка чуть склонила голову, принимая извинения. На меня она смотрела уже более уважительно, как на равного.
   - Надеюсь, вы не откажетесь пройтись со мной? - неожиданно попросила меня принцесса.
   - Это было бы честью для меня. - ответил я чуть более поспешно, чем следовало. - Только, гм, что скажет ваш отец?
   Принцесса чуть заметно улыбнулась.
   - А что отец?! Я, наверное, намного старше вас, так что мне не требуется просить совета у него по каждому поводу.
   Я улыбнулся в ответ.
   Мы шли прямо по траве, которая тут же упруго разгибалась обратно, после того как я неуклюже топтался по ней. Эльфийка, казалось, ступает прямо по воздуху: ни одна травинка не пригнулась и не шелохнулась. Мои хмурые и какие-то грустные стражи молча следовали за нами.
   - Эти деревья называются рималейна, - говорила принцесса, проводя рукой по шелковистой и неожиданно теплой коре рукой, - что значит "растущие на крови". На самом деле деревьям постоянно необходима мертвая плоть. Без нее они не могут растут, чахнут и умирают. Когда дух Звездорожденного уходит в мир предков, его тело приносят сюда и кладут меж корней, которые тут же оплетают тело и утягивают под землю. И дерево растет, цветет... Во время войн и бедствий Роща Ушедших полна жизнью, рималейна высоки и сильны. Когда же мир - то она чахнет, умирает, остается немногим более десятка самых выносливых. Но сейчас ей это не грозит: Роща как никогда могуча.
   Лиэсса подошла к дереву с необычно темной корой, матово-серой, а не блестящей как у остальных. Лирэни аккуратно положила букет у корней. Неожиданно корни зашевелились как большие черные безглазые черви, высунулись из земли и жадно облапили букет, беспощадно ломая хрупкие стебли. Мне показалось, или на самом деле в глазах эльфийки я увидел слезы?
   - Почему вы не остановите войну? - я подошел ближе и скорбно посмотрел на принцессу. Захотелось положить руку на плечо, утешить, но сдержался: я не знал, как среагирует лиэсса на такую человеческую фамильярность.
   - Честь. Все из-за чести, которой так мы дорожим. Наверное, оттого, что у нас ничего больше и не осталось, кроме чести. А чего она стоит, когда ее некому будет защищать? Война забирает лучших из лучших, а мы закрываемся от мира нашей гордостью. Мы создали кодексы и законы, которые сделали смерть за честь почетной, написали стихи и поэмы, восхваляющие ее. А сами тем временем увлеченно режем друг друга. - Принцесса покосилась на мою охрану, с каменными лицами смотревшую куда-то мимо нас, и практически шепотом добавила: - Только раздолье этим слагам.
   - Неужели более никто этого не понимает? - удивился я.
   - Понимают, - горько улыбнулась принцесса. - Но ведь честь превыше всего, превыше жизни и тем более такой маловажной вещи, как выживание расы.
   Добавить мне было нечего. А Лирэни тем временем продолжала:
   - Мой народ увядает, такие вот Рощи забирают у него жизнь, высасывает все соки. Как ваши вампиры. Теряются знания и умения: все, что ты видишь вокруг построено и создано тысячелетия назад. Цлангли, рималейна, разумные лошади-ниллы... Мы уже не знаем, как хотя бы повторить достижения древних.
   Принцесса повернулась ко мне, и ее прекрасные глаза цвета осеннего неба лихорадочно блестели. Она горячо зашептала:
   - Если я и принц Элрик сможем объединить наши Дома, то это будет началом новой эпохи! Эпохи возрождения моего народа! Помоги нам!
   Я растерялся, переводя взгляд то на принцессу, то на стражников, которые были явно недовольны поведением Лирэни, что выражалось в их вытянувшихся физиономиях и напрягшихся руках, готовых выхватить сабли. Я буквально кожей чувствовал их злобные взгляды. Дхар меня раздери, куда, принцесса, ты меня втянула? Я постепенно терял уверенность в собственной неуязвимости. Может, кольцо иногда дает сбои? На Лирэни эльфы руку поднять не могли, а вот я вполне мог сойти за козла отпущения.
   - Я не думаю, Ваше Высочество, что сейчас время об этом говорить, - пробормотал я и скосил глаза в сторону пылающих гневом и возмущением стражников.
   Принцесса тут же стушевалась и повернулась ко мне спиной.
   - Спасибо за познавательную прогулку. Надеюсь, что мы с вами еще встретимся до...
   Эльфийка не успела договорить, как быстро пошла прочь от меня, оставив в компании моей милейшей стражи. Я обернулся к ним и глуповато улыбнулся.
   - Здрасьте, ребята. Как ваши дела? - Судя по глазам дела у них были неважные, но Единый с ними, а меня ожидало будущее...
  

* * *

   В Хрустальном лесу царило спокойствие, но оно скорее походило на затишье перед бурей, готовой вот-вот разразиться, и тогда решится судьба двух эльфийских Домов. Близился заключительной акт этой драмы.
   Как правило, события такого рода случаются неожиданно, как наводнения в пустыне. Несмотря на то, что к ним готовятся, копят силы, как ни странно, начало действий становится полной неожиданностью. Так случилось и теперь.
   Я мирно почивал в своей комнате, когда ко мне заявились мои вынужденные телохранители, без объяснений подняли с кровати, заставили одеться и препроводили к Элгоиру. На этот раз принц встретил меня в Башне Рассвета - высоченном шпиле, венчавшем дворец-цитадель Дома. Элгоир оставался все таким же холодным и безразличным, а вот насчет сопровождавших его двух лартанов такого сказать было нельзя. Напряженные лица, с которыми они что-то скороговоркой докладывали принцу, красноречивее любых слов, говорили, что не все хорошо в Хрустальном королевстве.
   - Он вернулся, - произнес принц, коротко взглянув на меня.
   Я понял. Битва началась, и теперь все было в моих руках: помочь принцу - наконец-то отомстить, или принцессе - обрести любовь. Сделать первое меня подбивало чувство уязвленной профессиональной гордости, а второе - внезапно проснувшаяся совесть и мое небезразличие к эльфийке. Совесть?! Вы спросите, откуда у жулика совесть? Если покопаться, то у меня, пожалуй, найдется не только она, но и честь, любовь и многие другие столь же бесполезные в нашем мире вещи. Просто в большинстве случаев они мирно спят и не вмешиваются в мою жизнь. Но иногда подло просыпаются и всячески мешают трезво оценивать ситуацию и принимать соответствующие меры. Слова принцессы что-то затронули в огрубевшей душе карточного шулера, заставив ее залезть не в свое дело.
   Только сейчас я заметил, как в ночи поднимается странное кроваво-красное зарево; ветерок донес легкий дымный дух. Закралось смутное подозрение: а зарево-то поднимается со стороны Рощи Ушедших. Я подошел к перилам, и передо мной предстала грандиозная и даже в чем-то прекрасная картина. Роща пылала. Рыжие космы огня жадно вгрызались в серебристые стволы рималейна, кроны которых уже превратилась в огромные чадящие факелы. Черные столбы дыма поднимались к ночному небу, заслоняя собой звезды. Маленькие фигурки эльфов довольно бестолково суетились около Рощи, но, видимо, ничем ей помочь уже не могли.
   Краем уха я уловил разговор Элгоира и лартанов. Хотя эльфийский я понимал с горем пополам, но отдельные слова мне все же удалось разобрать. Насколько я разобрал, речь шла о том, что кто-то поджег Рощу. Проскочило сакральное слово "предательство". Невольно я улыбнулся, несмотря на весь трагизм ситуации. Неужели принцесса? А кто же еще? Только она. А ведь поджог был весьма символичен. Роща, как символ всего того, что мешало Элрику и Лирэни соединиться. Принцесса одним выстрелом убила двух гоблинов: помогла принцу и подняла руку на многовековые традиции. На мгновение, я ощутил легкий укол ревности. Ну почему такие девушки достаются всяким остроухим засранцам, вроде Элрика?
   Мои невеселые мысли и колоритный вид на горящую Рощу отвлекли от других важных событий, происходивших в цитадели. Элгоир подошел ко мне и довольно бесцеремонно развернул меня в другую сторону.
   - Смотри, человек. Там льется кровь Звездорожденных. И все из-за тебя: стоило отдать мне кольцо, и я бы смог остановить войну, а те, кто сейчас там гибнет, были бы живы, - сказал он, и металл в его голосе обрел неожиданную силу.
   Я посмотрел туда, куда указывал Элгоир. С такого расстояния трудно было что-то различать, но и того, что я видел, оказалось достаточно, чтобы оценить происходящее. Пожары, полыхавшие в цитадели, освещали мятущимися багровыми отблесками поле битвы. Безликие воины в зеленых плащах ожесточенно сражались друг с другом, устилая своими телами улицы цитадели. Они показались мне оловянными солдатиками, разменными фигурками чужой войны, чужих идеалов и чужой гордости. Бессмысленная бойня. Мое лицо окаменело, и я холодно взглянул на Элгоира, отвечая ему взаимностью:
   - Вы помните наш уговор, принц. Приведите мне Элрика и заставьте заплатить за все - и кольцо ваше.
   Принц пристально посмотрел мне в глаза, как будто пытался что-то разглядеть в них. Видимо, ничего в них он так и не увидел, а лишь коротко кивнул соглашаясь. Он что-то сказал лартанам, и те склонились в почтительном поклоне. Принц снова повернулся ко мне:
   - Я иду сражаться и, клянусь Вечерней звездой, что исполню свою часть уговора. И моли своего Единого, если не исполнишь свою. - Элгоир обнажил саблю. - Это всего лишь бизнес: ничего личного.
   Принц напоследок безжалостно улыбнулся и, развернувшись на каблуках, ушел, увлекая за собой лартанов. Я остался один, если не считать мою неотвязную стражу. Уже в не первый раз я подмигнул своим мрачным телохранителям, на что те ответили черными как брюхо кобольда взглядами. Ничего, ребятки, подождите немного - скоро все закончится...
   А тем временем бестолковая суета около догорающей рощи стала сходит на нет: большая часть эльфов сместилась в район активных военных действий, развернувшихся в цитадели. Светящиеся узоры на стенах зданий и факелы в руках агрессоров давали вполне ясную картину боя. Элрик атаковал сразу с двух сторон: воспользовавшись так вовремя загоревшейся Рощей, расположенной на северной оконечности цитадели, воины Кленового Листа смогли незаметно проникнуть сквозь охранные заклинания на границе цитадели и рассеяться по улицам, завязнув в многочисленных схватках с защитниками. Из-за каждого угла, из каждого окна в нападавших летели сотни стрел, но воины Элрика огрызались не меньшим их количеством. Но все равно потерь среди агрессоров было больше: незнакомые с планировкой улиц, бойцы Кленового Листа раз за разом валились на мостовую, наталкиваясь на угрюмое сопротивление воинов Элгоира. А где-то там, среди простых воинов, сражался неуязвимый принц, щедрой рукой раздаривая смерть своим врагам. Меня даже передернуло при воспоминании о суровой физиономии эльфа - для такого чужая жизнь стоила дешевле разменного полумедяка.
   Вдруг что-то изменилось. Какое-то черное облако заслонило звезды. Ледяное покрывало страха накрыло меня. Как будто мерзкий холодный червь зашевелился во мне, заставив содрогнуться. Пронзительный то ли вой, то ли рев, нагнавший смертную тоску, разнесся по окрестностям.Крылатые силуэты отделились от темной массы, зависшей над цитаделью, и обрушились на смешавшиеся порядки воинов Элгоира. Как ночные призраки, они с жутким криком носились над полем битвы, обрушивая на защитников сотни молний и огненных стрел. Храбрые эльфы, до этого отчаянно сражавшиеся, бессмысленно метались в поисках укрытия, подгоняемые отчаянным страхом. Я чувтсвовал только небольшую долю этого чувства - вражеское заклинание коснулось меня лишь краем, но и этого оказалось достаточным, чтобы мой лоб покрылся холодной испариной, а сердце зашлось в испуганном трепыхании. Что испытывали эльфы, мне было даже трудно представить, ведь они оказались в эпицентре колдовского удара.
   А вот на бойцов Элрика магия оказала противоположное действие: они слепо кидались в атаку, яростно прорубая себе путь к цитадели. И воины Лесной белки не выдержали. Они кидали оружие на землю и в отчаянии просили пощады, но элриковцы как будто не замечали этого, безжалостно рубя налево и направо. Наверное, это было милосердием, ведь эльфы вряд ли смоли бы жить с таким позором.
   Внизу что-то ухнуло и огромные створки узорчатых ворот с грохотом, донесшимся даже до меня, рухнули вовнутрь. Я отошел от балюстрады, понимая, что все кончилось, как в этот же момент на то место, где я стоял, опустилось несколько крылатых силуэтов. Они были подобны нематериальным сгусткам дыма, по какой-то прихоти случая принявшие форму человеческой фигуры. Странные крылья превратились в некое подобие темных плащей. "Демоны!" - на мгновение промелькнуло в голове. Только порождений Бездны мне не хватало. Неужели Элрик ударился в чернокнижие? Я испуганно сотворил знак Единства, но порождения мрака остались тут как тут, хотя каждому правоверному единисту известно, что демоны не могут вынести священных знаков. Либо это не демоны, либо святые отцы нагло врут. А так святошам я привык доверять, то оставался единственный способ это проверить. Мои последующие действия трудно было объяснить, но неожиданно даже для самого себя с размаха саданул по дымной фигуре одного из "демонов" кулаком. Видимо, это явилось неожиданностью и для самого "демона". Кулак наткнулся на вполне материальную плоть. Несмотря на мое не самое крепкое телосложение, удар оказался весьма весомым, я бы даже сказал вырубающим. Тут сказался мой опыт бездомного детства и практически непрерывных уличных драк за место под холодным северным солнцем. С многочисленными синяками, ссадинами и кровью я впитывал искусство рукопашного уличного боя, в котором нет места сочувствию и милосердию, где один-единственный первый удар иногда бывал уже последним, сбивающим противника с ног.
   Так случилось и теперь. Дымный силуэт "демона" довольно материально завалился на пол. И в тот же момент второй "демон" выпустил в меня ветвистую, трескучую молнию. Заклинание, как только коснулось моей груди, осыпалось бессильными золотыми искорками. А сам "демон" упал, сраженный длинной эльфийской стрелой.
   - Ну вот и все, ребята. И никакие вы не демоны, - пробормотал я, хмуро разглядывая проженную на груди куртку. - А ведь эта куртка мне нравилась...
   Я повернулся к где-то пропадавшим моим стражам. Вид у них был неважнецкий. Видимо, по ним заклинания страха ударило поощутимее, чем по мне. Один угрюмо сжимал в руках лук, из которого только что подстрелил бывшего "демона".
   А "демоны" тем временем обретали свое истинное обличие. Под дымными струями скрывались искусные вороненые доспехи и болезненно бледные лица с раскосым разрезом глаз. Длинные уши с заостренными кончиками уже не были для меня неожиданностью. Тайные эльфы. Заблудшее, хотя скорее блудливое племя остроухого народа. Они избрали для себя ремесло, презираемое их сородичами, - наемничество. Они стали ловцами удачи, солдатами на службе тех, кто больше платит. Тайные даже чересчур отказались от заветов предков - более беспринципных существ я не встречал. Жестокие, бессердечные убийцы и великолепные маги. Своими умениями они славились на всю Империю и даже за ее пределами, и за свои услуги брали очень много. А Эрлик, видимо, платил это самое "очень много", если смог нанять такое количество тайных. Платил где-то в размере нескольких годовых бюджетов средней имперской префектуры.
   У одного из тайных я взял небольшую, какую-то игрушечную сабельку. Оружие, конечно, красивое, но уж слишком легкое. Но лучше хоть что-нибудь, чем ничего. Я взглянул на своих стражников. Теперь у них в глазах читалось уважение. Я улыбнулся и поднял над головой саблю.
   - Звездорожденные, кто готов помочь своему принцу и изгнать приспешников поганого Элрика со священной земли Великого Дома Лесной Белки?
  

* * *

   Все таки приятно ощущать себя неуязвимым... На нижних уровнях дворца мы наткнулись на небольшую, эльфов десять, группу бойцов Элгоира, отчаянно отбивавшихся от окруживших их элриковцев и тайных. Наше появление в тылу противника внесло ощутимый разлад во вражеских рядах. Первым шел я, непринужденно помахивая сабелькой. От меня бессильно отскакивало оружие и рассыпались заклинания. За мной бывшие стражники ожесточенно расстрелировали тех, кого не достало мое оружие. Прорвав окружение, мы соединились с остальными, и одним махом опрокинули порядки врага.
   Я чувствовал себя непобедимым полководцем: мне салютовали оружием и во взглядах я читал явственное восхищение моей скромной персоной. Пока длилось наше триумфальное шествие, все новые и новые отряды воинов Лесной Белки присоединялись к нам, и моя маленькая армия постепенно росла. Мы врывались в комнаты и залы, зачищая их от вражеских войск, мы освобождали пленных и двигались все дальше и дальше, как оказалось потом, к тронному залу цитадели.
   Серьезное сопротивление встретило нас на лестничном пролете, ведущем на этаж тронного зала. Я, как всегда, шел впереди, щитом закрывая воинов от стрел и заклинаний, когда меня неуловимо потянуло в сон и мое безвольное тело стало заваливаться набок. Мраморные ступени стремительно понеслись навстречу. Я только почувствовал, как крепкие руки подхватили меня и оттянули под защиту узорчатых створок врат, ведущих на лестницу. Чуть ли не насильно мне влили в глотку пряного эльфийского вина, и отпаивали до тех пор, пока я окончательно не развеял наваждение. Надо мной склонились озабоченные лица моих охранников Лисса и Талана. Теперь я многих эльфов знал поименно.
   - Лартан, с вами все в порядке? - Мне даже успели присвоить титул. Хорошо, хоть не принцем называют.
   - Все отлично, Лисс. Просто небольшое сонное заклинание... Сколько там внизу врагов?
   - Сотни две. Тяжело будет прорываться... - В голосе Лисса слышался явственный намек. Без меня несчастные шесть десятков элгоировцев разорвут на мелкие кусочки.
   Я тяжело поднялся и огляделся вокруг. Победные порывы имеют плохое свойство быстро проходить, когда встречают серьезное сопротивление. Поэтому сейчас просто необходимо было чем-то поднять боевой дух моей стихийно образованной армии. Обычно в таких случаях помогают пламенные патриотические речи, которыми так славились имперские легаты. Как все-таки иногда шутит судьба - еще вчера простой карточный шулер, а сегодня я веду в бой пусть и маленькую, но свою армию. Окинув вдохновленным взором эльфов, я вскинул сабельку в воздух:
   - Други мои! Собратья по оружию! - Так, начало неплохое, зажигательное такое. - Сегодня решается судьба Великого Дома Лесной Белки, наша судьба! Впереди враги, отступать некуда - позади наши семьи, наши жены, дети и родственники. Неужели мы предадим всех тех, кто ждет от нас подвига?
   - Неееет!!! - был мне единодушный ответ.
   - И я тоже говорю, что нет! Так вперед же, други мои, вперед, мои воины, разгромим наших врагов, вероломно вторгшихся на нашу землю! К оружию!!!
   Эльфы дружно взревели, вскинув оружие в воздух.
   - Враги укрепились на лестнице, и подло отстреливаются из укрытия. Поэтому мы применим военную хитрость. - Я спустился с постамента. - Элгос, Лисс и Талан, ко мне.
   Эльфы пробрались ко мне поближе. Элгос был командиром одного из отрядов, захваченных в плен и мною освобожденных, а также родственником самого Элгоира. Остроухие слушались своих благородных, и поэтому я решил выделить его из общей массы, чтобы помогал мне руководить.
   - Звездорожденные, вы знаете цитадель лучше меня. Есть ли какой-нибудь обходной путь?
   Лисс и Талан взглянули на Элгоса - тот кивнул.
   - Есть, есть тайный ход из покоев принцессы.
   - Тайный ход? А принцессе он зачем? - удивился я.
   - Военная необходимость, - коротко проронил эльф.
   - Ну да, - не стал я уточнять детали. - Значит так, десяток останется здесь и будет создавать видимость сопротивления, а с остальными я спущусь по тайному ходу и атакую с тыла.
   - Нет, - холодно улыбнулся Элгос. - Лартан, пойду я, а ты останешься здесь. Будешь ободрять воинов. С тобой останется половина, а со второй я зайду с тыла. По условному сигналу - я крикну сойкой - мы атакуем вместе. Возьмем их в клещи. Ты хороший вождь, но плохой полководец. Пусть этим делом займутся профессиональные воины.
   К сожалению, я вынужден был согласиться - эльф предлагал хороший план. Атаки с двух фронтов элриковцы не выдержат. К тому же остроухие не пылали особым желанием посвящать человека во все свои секреты.
   Все прошло как по маслу. Пока я подбадривал своих и поносил чужих фразочками навроде "Элрик - параша, победа будет наша!", Элгос с отрядом обходил элриковцев с тыла неведомыми мне тайными ходами. В условленный час раздался голос сойки, и я, подбадривая эльфов, кинулся в атаку, правда, находясь уже в арьергарде. Лестница наполнилась воинственными воплями, лязгом оружия и криком умирающих.
   Часть бойцов Кленового Листа сумела перегруппироваться и отступить в один из многочисленных залов. Где-то около сотни, что по сравнению с нашими уже неполными пяти десятками, было еще достаточно много. Мы соединились с отрядом Элгоса и засели около зала, не позволяя им атаковать. Но и двигаться дальше мы не могли: нельзя оставлять ощутимые силы противника в тылу, а сами атаковать их теперь, когда элриковцы успели укрепиться за самодельными баррикадами из мебели, было самоубийством. Наши силы оказались в патовом положении.
   Я осторожно выглянул в зал, как тут же несколько стрел вонзились в стену рядом со мной, а одна даже срикошетила от моей головы. Рядом, из-за поваленной статуи какой-то знатной эльфийки, выглядывали озадаченные физиономии элгоировцев. Элгос, довольно ухмыляясь, подобрался ко мне.
   - Лартан, что будем делать?
   - Что, без Дирка уже и шага ступить не можете? - недовольно буркнул я.
   Элгос невозмутимо пожал плечами.
   - Ладно, чего-нибудь придумаем, - задумчиво пробормотал я, разглядывая самодельные баррикады. Неосознанным жестом я потер палец с кольцом. Тонкий лучик идеи забрезжил в голове.
   - Эй, вы! - обратился я к элриковцем. - Кто у вас главный?
   Произошло минутное оживление, как над баррикадами выглянула голова эльфа с лихим взглядом молодого озорника.
   - Я командую этими храбрыми воинами! Я - Элифир из Младшего Дома Элиф. Чего тебе надо, человек? Помни, что мы никогда не сдадимся! И никакие твои посулы тут тебе не помогут!
   Элриковцы нестройным гулом его поддержали.
   - Ладно, Элифир, уговаривать тебя я не буду. Я только скажу, что принц Элрик вас предал. Он отринул заветы ваших предков и погрузился в пучины подлости и бесчестия...
   - Ты лжешь, человек! - перебил меня Элифир.
   - Сейчас я представлю доказательства своих слов. Я выйду, и кое-что вам покажу.
   И, не дожидаясь приглашения, я вышел. Парочку стрел отскочили от моей груди, только добавив мне авторитета. Я поднял правую руку с надетым на палец кольцом, чтобы все могли видеть.
   - Ну как вам? Видите, что у меня на пальце?
   Элриковцы дружно ахнули.
   - Откуда у тебя это кольцо? - глухо произнес Элифир. Теперь в его голосе поубавилось молодецкого задора.
   - Ваш дорогой принц Элрик проиграл его мне в карты.
   - Что ты предлагаешь, человек? - На глазах Элифира рушилось все его мировоззрение.
   - Сложите оружие и сдавайтесь. Вам будет сохранена жизнь, и с вами будут обращаться, как с благородными воинами, если только вы дадите слово чести, что не поднимете против нас оружие.
   В тишине, повисшей в цитадели, лязг упавшей на пол сабли раздался особенно громко.
   - Мы сдаемся, - раздался враз ослабевший голос Элифира. И он вышел из-за укрытия, подняв руки.
   Один за другим элриковцы кидали оружие и уходили, подняв руки. Теперь даже Элгос смотрел на меня с уважением. Теперь путь к тронному залу был свободен.
   Мы вихрем пронеслись по этажу, сминая любое сопротивление. Вот перед нами появились двери тронного зала, и на вихрях победы мы ворвались вовнутрь. И тут же замерли, пораженные открывшейся картиной...
  

* * *

   Принцесса Лирэни стояла над телом своего отца, а на ее пальце сверкало кольцо Основателя Дома Лесной Белки. И самому бы тупому гоблину было бы понятно, что принц благополучно перенесся за Великий Чертог. В одной руке он все еще сжимал саблю. Правда, нельзя не заметить, но смерть эльфа отнюдь не относилась к тем, которые происходит по естественным причинам. Если, конечно, не считать страшную рану в животе неестественным образованием.
   Рядом лежало тело моего старинного знакомца - принца Элрика. И тоже с саблей в руке. Кровавая рана на шее, протянувшаяся от уха до уха, показывала, что остроухий находится примерно там же, где и его заклятый враг. Незнакомый мне эльф с изуродованным шрамом лицом, стоявший неподалеку, поспешно спрятал в ножнах окровавленный слимм. И хоть Лирэни стояла над телами любимого и отца, она отнюдь не казалось убитой великим горем. Наоборот, на ее лице застыло выражение торжества, которое несколько омрачилось с нашим появлением.
   Позади меня стояли Лисс и Талан, чьим челюстям мешало упасть на пол только анатомическое строение, а рядом со мной застыл Элгос. Его лицо напоминало застывшую маску. В этот момент он стал удивительно похож на Элгоира. И он первым пришел в себя, чтобы холодно осведомиться:
   - Ниэсса Лирэни, извольте объясниться, что здесь происходит.
   Принцесса опасно сузила глаза.
   - Дэле Элгос, я рада приветствовать вас, а также рада видеть своих храбрых воинов. Произошла латха. Мой отец вызвал принца Элрика. Принц погиб первым, а отец умер от полученных ран. Лартан Элуза может это засвидетельствовать.
   Эльф со шрамом кивнул. Элгос еще некоторое мгновение молчал, но потом мрачно произнес, сверля принцессу ледяным взглядом:
   - Пусть будет так. Да примет дух Элгоира из Великого Дома Лесной Белки Вечерняя Звезда, а тело даст начало новой жизни. Он жил с честью, он и умер с честью. Элрик из Дома Кленового Листа, я дарую тебе прощение. Пусть дух твой обретет покой из рук Вечерней Звезды, а тело даст начало новой жизни. Ты умер с честью. - Элгос привстал на одно колено.
   Принцесса подошла к нему и возложила изящные руки ему на плечи.
   - Спасибо, дэле Элгос. Ты разделили со мной мое горе. - И я увидел настоящие слезы на лице принцессы. Эльфы изменились, сильно изменились. Изменилось то, что считалось неизменным: эльфийский народ.
   - Лартан Элуза, остались еще наши сородичи, которых вы призвали на помощь. Передайте им, что все закончилось, принц мертв и контракт разорван. Пусть они идут с миром.
   - Ниэсса Лирэни, но он же наш враг... - Взгляд Элгоса ненавидяще буравил Элузу, чье лицо шрам искажал в вечной полуулыбке.
   - Элгос, война закончилась. Хватит смертей и крови, хватит слез - настала пора примирения и всепрощения. Я простила Дом Кленового Листа, так прости же и ты, дэле Элгос!
   - Да, ниэсса, как прикажете. - Взгляд Элгоса не смягчился. Он смотрел куда-то мимо всех, видя нечто, доступное только ему. Наверное, свою честь, разлетевшуюся на тысячи осколков в этом зале.
   Принцесса обратилась ко мне:
   - Дирк, я думаю, что нам стоит поговорить. С глазу на глаз...
  

* * *

  
   В конце концов, я отдал кольцо принцессе. Не знаю почему, но я не поверил Элгоиру, для которого честь была превыше жизни, а поверил той, которая предала все, чем так дорожил ее народ. Мой поступок трудно объяснить. Наверное, мне просто надоели все эти эльфийские заговоры, смерти и кровь во имя далеких для меня идей. Хотя с другой стороны, когда я вел в бой остроухих, мне пришлось испытать нечто, до этого мне не знакомое. Я чувствовал, как становлюсь единым с Лиссом, Таланом, Элгосом и другими, ставшими для меня друзьями: я верил в их идеалы, я люто ненавидел захватчиков - я был эльфом. Странное ощущение. Спустя много лет, при совсем других обстоятельствах я часто задумывался об этом, ведя в бой многотысячные армии... Но это уже совсем другая история.
   Тайные ушли также незаметно, как и появились. Просто на следующий день из цитадели исчезли все до единого воины этого загадочного народа. Никто не требовал контрибуций, мщения. Что ими двигало? Одно из многочисленных обличий чести или просто профессиональная гордость?
   Перед тем, как уйти из цитадели я встретился со своими соратниками по оружию. Лисс и Талан никак иначе, кроме как "лартаном" меня не называли. Они были простыми воинами, не особо задумывавшимися о политике и свято доверявшими своей новой повелительнице. Наверное, если бы она сказала, что это они убили принца, то они бы и этому поверили.
   Элгос на следующий день после битвы отказался от всех своих титулов и отрекся от своего Дома и имени. Он ушел куда-то на запад, помогать своим сородичам отбивать набеги степняков на твердыни эльфийских лесов. Видимо, цена победы стала для него слишком высока. Но он не мог пойти против своего Дома, против своего сюзерена, но и жить с ложью он не мог. Воспитанный на идеалах древней чести, Элгос оказался совершенно безоружен в столкновении с реальностью. Пожалуй, где-то глубоко внутри я ему завидовал. Честь была для него путеводной звездой на том пути, на котором я метался во тьме.
   Горячий жеребец из эльфийских конюшен уносил меня все дальше на юг, а в двух туго набитых переметных сумах бренчали две тысячи имперских сестерциев старой чеканки. Я не удивился, найдя в дубовом сундучке с монетами латунную табличку и выгравированным на ней орлом и цифрой "17" - эмблемой, погибшего в этих лесах семнадцатого легиона. Деньги - интересная вещь. Люди борются и умирают за них, истлевают и исчезают, а деньги накапливаются в темных пещерах, тонут в морских пучинах, оседают в чьих-то бездонных закромах, а потом появляются снова в жадных руках торговца, щедрых кошельках наемников или в скупых копилках бедняков. Каждая монета несет в себе целую историю о тех, кто ее владел. Или она владела ими?.. Уже не разберешь. Деньги - это то единственное, что остается от человека.
   А конь все гнал и гнал вперед, к белостенным Фивам, к яркому южному солнцу, ласковому теплому морю и к новым приключениям.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"