Аннотация: В Отстойниках под космопортом властвует банда Крыс, главарь которой Ксенак получил тяжёлое ранение и нуждается в квалифицированной медицинской помощи. Его подельники привозят ему медицинскую сестру из расы Целителей...
Орбрисе Хусте. Помойная Яма, или просто Помойка. Нижние уровни Полиса, отведённые под склады, канализационную систему и технические коммуникации. Рассадник мутантов и крыс. Убежище нелегалов и аборигенов, сбежавших из резервации. Бесконечные запутанные переходы, тёмные, пропитанные миазмами: в магистраль стекали отходы со всего южного порта сто сорок пятой базы. Клоака. Мина замедленного действия, заложенная под колонией Терры на этой планете под названием Савонарола. Почему ей дали имя древнего инквизитора, было вполне понятно.
Равенством в колонии и не пахло. Нищие и богачи, неудачники и зазнайки, уроды и красавцы, что уж говорить про дискриминацию и расизм: космос огромен и велик с его разнообразием существ, доселе невиданных. Здесь шла старая как мир игра: борьба за сферы влияния. И те, в чьих руках оказывались козыри, вершили судьбу остальных. Полезен ли ты? Способен ли встроиться в систему? От этого зависела жизнь. Здесь буквально каждый был продавцом или ресурсом. А все те, кто был недостаточно ценен, невостребован, неугоден властям или же просто не смог вписаться в рамки структуры, в итоге оказывались в Орбрисе Хусте, ядовитых катакомбах. Впрочем, в резервациях и за стенами Полиса жизнь была ещё хуже.
Никто не жаловался и не роптал на судьбу. Ведь иной жизни обитатели Орбрисе Хусте никогда не знали.
* * *
Дипломированная медицинская сестра, которую притащили в логово к Ксенаку, происходила из пэй - самой физически неприспособленной к лишениям расы гуманоидов в обитаемой Вселенной. Ксенак знал, что пэй - единственные, кто когда-то присоединился к колониям людей по собственному желанию, без принуждения. Прирождённые целители, они отлично владели акупунктурой и лечебным массажем, были кротки и послушны, милосердны и совершенно лишены всякой агрессии. Их можно было бы использовать в увеселительных заведениях соответствующего пошиба (и поначалу использовали), но власть предержащие решили, что куда важнее сделать их незаменимым звеном в медицинской индустрии.
Вот кого сейчас видел перед собой Ксенак: женщину, очень высокую, почти под шесть футов (его собственный рост был куда меньше), и тощую - измятый, испачканный и кое-где разорванный зелёный медицинский халат мешком висел на её костлявых плечах. Довольно миловидное лицо - его своеобразную красоту не портили даже впалые щёки. Голову медсестры венчала причёска из тонких, скрученных в валик щупалец. Кожа отливала светло-бирюзовым цветом, на скулах алел нервный румянец, пальцы - длинные и тонкие, с тёмно-красными карбункулами на кончиках вместо ногтей, из которых сочилось сияние, обладающее, как слыхал Ксенак, целебными свойствами. Сейчас она то и дело сжимала и разжимала их, стоя перед ним. Боялась - это было понятно.
"Ми Джанаа" - было написано на её бейджике, всё ещё болтавшемся на распахнутом воротнике халата. Лапали её ребята, что ли, пока тащили? Да тут и лапать-то нечего. Ксенак через силу ухмыльнулся, заглянув в глаза медсестры - огромные, перепуганные, с ярко-бирюзовыми радужками, обрамлённые длинными пушистыми ресницами. Сейчас на этих ресницах блестели слёзы, и предводитель портовой банды Крыс, заметив их, раздражённо поморщился.
- Не реви, - резко бросил он, медленно усаживаясь на измятой постели. Голова кружилась, в ушах снова стоял звон, похожий на дребезжание аварийной сигналки.
Из-за высокого радиационного фона оборудование в порту то и дело сбоило, перегорали датчики, отключались визоры и сканеры, роботы-сервы выходили из строя. Этим вовсю пользовались воры и мошенники всех мастей, хакеры, террористы, проникавшие на территорию порта. И, конечно, Крысы - одна из самых сильных местных банд.
Их недаром так прозвали. Не только из-за того, что они были вездесущи и живучи, а убежища свои устраивали в подземных, находящихся на большой глубине, коммуникациях. Многие из потомственных членов банды принадлежали к расе ширвани, как и сам Ксенак. Автохтоны этой планеты, они пережили мутацию генома более тысячи лет назад, ещё до колонизации. Какой-нибудь яйцеголовый космобиолог с Терры мог бы объяснить Ксенаку и его стае, что анализ нуклеотидных последовательностей, полученных секвенированием ДНК, позволил установить филогенетические связи между изначальным видом гуманоидов, обитавших на Савонароле, и ныне вымершим видом гигантских археогрызунов... но вряд ли кто-то из Крыс его понял бы.
Короче говоря, у Ксенака и ему подобных портовых разбойников как атавизм сохранился хвост, короткий и голый. Прозрачные ушные раковины неплотно прилегали к черепу и стояли торчком. Всё остальное у них было вполне человеческим, кроме неимоверно острого нюха и повышенной живучести.
Но сейчас Ксенак, получивший в последней стычке с конкурирующей бандой тяжёлое ранение в живот, понимал, что не справится сам. Поэтому его соплеменники и притащили к нему в логово эту Ми Джанаа.
- Отпущу тебя и даже забашляю, - проговорил он устало. - Меня ранили, и я хочу, чтобы ты мне помогла.
Он не соврал ни единым словом, и она это поняла.
Медсестра на миг опустила длинные ресницы, а когда снова вскинула на Ксенака бирюзовые глаза, слёзы на них уже высохли, слава Всемогущему. Зато между бровями пролегла деловитая складочка. Девка оказалась в своей стихии, подумал Ксенак и удовлетворённо усмехнулся.
- Покажите мне свои травмы, - произнесла Ми Джанаа тонким напевным голосом на хорошей космолингве и уже безбоязненно приблизилась к его постели. Оклемалась, значит. Вот и ладушки.
- Где у вас медблок? - продолжала она, сосредоточенно хмурясь, и Ксенак хохотнул уже открыто.
- Детка, ты в отстойниках Орбрисе Хусте, - бросил он. - Какой тут может быть медблок?
Он снова опустился на смятую подушку, отбросив скомканное синее одеяло. Её пальцы легко коснулись его лба - он ощутил лёгкое покалывание, - потом сжали запястье, считая пульс.
- Но каждого из вас, должно быть, травмируют... ранят довольно часто, - настойчиво возразила она, и в её музыкальном голоске прозвучала неподдельная озабоченность. - Возможно, стоит выделить отсек... место для медицинского бокса и оборудования. Тогда у вас меньше будет... потерь.
Она попала в точку, эта настырная дылда. Ксенак терял своих людей, причём полезных для дела, терял не в бою, а из-за полученных ран и занесённой потом инфекции. Так он лишился друга детства, с которым они вместе выросли в Орбрисе Хусте, - чернокожего смешливого Лоджа, и боль этой потери ещё не притупилась в нём да и вряд ли когда-нибудь притупится. Лоджа ему чертовски не хватало: своим всегдашним позитивом и белозубыми ухмылочками он мог раздражать - и раздражал, не раз получая от Ксенака по башке. Но после того, как они опустили его сгоревшее от лихорадки тело в один из канализационных люков - обычный способ погребения для Крыс, -существование Ксенака стало куда унылее и мрачнее.
"А ведь можно было Лоджа спасти", - угрюмо подумал он и стиснул зубы, когда её пальцы с кровавыми карбункулами на кончиках принялись ловко снимать его повязки.
Повязки, несмотря на стерильность, подмокли, запашок стоял соответствующий. По сути, Ксенак гнил заживо и понимал это.
- Какие препараты вы принимаете? - строго спросила медсестра, не прекращая своей работы.
Ксенак кивнул на тумбочку у изголовья с пластиковым боксом на ней:
- Ребята достали антибиотики и антисептики, - хмуро проворчал он, разлепив потрескавшиеся губы.
- Вам надо пить больше жидкости, - заметила она, проницательно взглянув на него.
- Больше пить - больше ссать, - оскалился Ксенак, - а мне тяжело шляться до уборной и обратно, знаешь ли.
- Существуют приспособления для лежачих... - начала она было, но предводитель Крыс сердито оборвал её:
- Ещё чего!
Вожака никто не должен был видеть в таком жалком состоянии.
- Это не зазорно, - мягко произнесла Ми Джанаа, снова посмотрев ему прямо в лицо своими бирюзовыми глазами.
- Ещё как зазорно! - вспылил Ксенак. - Я не могу лежать тут прикованной к приборам колодой!
- Лучше умереть? - сдаваться она не собиралась, упорная стерва.
Выходит, раньше он пребывал в заблуждении, что беззащитные овечки из расы пэй вообще не способны кому-то противостоять, с кем-то спорить.
- Ты тут как раз для того, детка, чтобы такого не случилось, - отрезал он.
- Разумеется, - произнесла она самым успокаивающим, даже убаюкивающим тоном. - Вас спасал природный иммунитет и лекарства. А теперь вас буду спасать я. Попытаюсь, по крайней мере. Помолчите.
Её пальцы на миг коснулись его губ, и он невольно вздрогнул, закрывая глаза.
Но ещё успел увидеть, как с кроваво-красных карбункулов, что служили пэй ногтями, полилось сияние, похожее на флуоресцирующее свечение плесени на влажных стенах катакомб. Или на звёздный свет.
Ксенаку редко доводилось видеть звёзды. Очень редко. Лишь когда какие-то разборки происходили на верхних ярусах Орбрисе Хусте или даже на поверхности. Но там у него отчаянно кружилась голова, стоило ему лишь её запрокинуть и посмотреть вверх, на бесчисленные мириады бриллиантов, рассыпанных по чёрному бархату космоса.
Будто в огромном ювелирном магазине хай-класса.
Он пытался думать о ювелирных магазинах, пока звёздное свечение мягко заливало его исполосованный, гниющий, как тухлая рыба, живот. Боли не было. Лишь лёгкое жжение.
Ксенак открыл глаза, посмотрев снизу вверх на сосредоточенное нежное лицо медсестры. Она была хороша. Нет, даже прекрасна. Он впервые подумал о ней как о женщине, которую можно и захотеть. Звёздное сияние на него так подействовало, не иначе.
Он криво усмехнулся и спросил:
- Я в порядке?
Она промолчала, и он забеспокоился:
- Эй, как там тебя? Ми Джанаа?
Она коротко взглянула на него, и он уловил в этом яростным взгляде всё тот же магнетический звёздный блеск.
- Будешь в порядке, - спокойно отозвалась она, но ему вдруг показалась, что прямо на его многострадальном животе, сейчас не защищённом никакими повязками, вспыхнул настоящий костёр.
- Какого хрена ты делаешь? - изумлённо прохрипел он, невольно скорчившись под её узкой ладонью, прожигавшей его внутренности насквозь. - Чего ты... от меня... хочешь?!
Он задыхался от дикой, выворачивающей наизнанку боли, которой никогда прежде не испытывал.
Почему он считал, что пэй неспособны на насилие?! Ещё как способны! Или она полукровка? Нечистокровная пэй?
Внезапно боль ушла, и он распростёрся на постели, весь в поту, задыхаясь и ловя запёкшимся ртом сгустившийся воздух.
Ми Джанаа встала и выпрямилась во весь свой немалый рост.
- Ты здоров, - просто сказала она, щёлкнув пальцами с красными карбункулами на кончиках вместо ногтей. - Ты спросил, чего я хочу? Я хочу властвовать в Орбрисе Хусте вместе с тобой, глава Крыс.
Он медленно приподнялся на локтях, уставившись на неё, как заворожённый, а она так же просто пояснила, буднично отряхнув руки:
- Видишь ли, там, наверху, в Полисе, у меня возникли кое-какие проблемы.
- Не удивлён, - после короткого молчания резюмировал он и расхохотался. Тогда она тоже улыбнулась уголками пухлого рта и добавила:
- Но мне нужен самый лучший медблок со всем оборудованием. Я люблю лечить.
- Ты его получишь, - перестав смеяться, пообещал Ксенак, протягивая ей руку почти что с робостью.
И она вложила свои тонкие пальцы в его широкую грубую ладонь.
Дёрнуть её на себя, завалить на постель, подмять, задушить? Но одному Всемогущему известно, что она может с ним сделать, с такой-то звёздной силой.
Ксенак, глава Крыс, вздохнул и, не отводя взгляда от спокойного лица Ми Джанаа, поцеловал её узкое запястье.