Лукьяненко Татьяна Дмитриевна. Случайность или ...

Электричка все стремительнее удалялась от Москвы. За окошком мелькали елочки и сосенки, а за деревьями виднелись почти голые поля и луга. Кое-где еще лежали достаточно обширные острова чернеющего снега, но во всем уже чувствовалась Весна. В городе было совсем сухо, даже затвердевшие кучи снега, перемешанные с мусором, были давно убраны дворниками. Солнышко светило по-весеннему ярко и уже начинало припекать. На деревьях набухали почки, и воздух пропитался весенним ароматом.

Мария в очередной раз оторвала взгляд от книги, поймав себя на том, что не понимает смысла прочитанного, и посмотрела в окно. Вид весеннего пейзажа навевал спокойствие. Она снова задумалась, правильно ли делает, совершая несвойственный ей поступок. Как же могло случиться такое? Она столько лет была верной женой, никогда не давала ни малейшего повода, даже намека на подозрение в адюльтере. Да и желания у нее такого никогда не возникало. Но вдруг явился Виктор Дорохов.

Виктор! Пришел, увидел, победил! Виктор в переводе с латинского - "победитель". Когда-то очень давно, они вроде бы все решили раз и навсегда. Он остался с женой, а она вышла замуж. Никогда Мария не жаловалась на жизнь. Все у нее было нормально. Маша даже не задумывалась о том, могло ли ей быть лучше с другим мужчиной, да и вообще, счастлива ли она. Некогда было об этом думать. И надо же было случиться такому, что через десять лет судьба свела их снова лицом к лицу. И в душе что-то взорвалось. Так же как тогда. Давно.

Они познакомились у Ленки Пуховой на дне рождении. Елена отмечала первый юбилей в московской квартире. Машу она позвала помочь ей по-соседски. В новом доме люди не всегда быстро находят общий язык с соседями. На площадке было четыре квартиры. Хозяйки жили "дверь в дверь". С самого начала, они не стесняясь бегали друг к другу то за солью, то за хлебом, когда неожиданно выяснялось, что именно этой мелочи не оказалось под рукой.

На юбилей были приглашены старые друзья. Народу собиралось много, и рабочих рук не хватало. Маша с удовольствием согласилась похлопотать у стола. Тогда все было так легко и сказочно красиво. Она закончила школу и уже сдала первую сессию в институте. Родители купили ей новую двухкомнатную квартиру. Начиналась взрослая, полная неожиданностей, жизнь.

Елена вышла замуж еще, учась в институте. Не откладывая на долго, сразу родила дочь. После долгих передряг и сложных обменов, они с мужем, наконец-то, приобрели трехкомнатную квартиру в Москве, выбравшись из родной Коломны.

Быстро наведя в квартире "жилую" обстановку, они решили совместить новоселье и юбилей хозяйки. Повод был очень значительный, старались пригласить всех самых-самых, с кем учились в школе, с кем жили по соседству. Собрались в основном ровесники, и Маша оказалась единственным юным созданием в обществе тридцатилетних. Но, имея очень веселый и открытый характер, она не терялась, а цвела и наслаждалась повышенным вниманием. Ей было очень уютно в этом шумном обществе, не возникало никакого напряжения в общении. За столом было очень весело.

Друзья вспоминали старые смешные истории, анекдоты "с бородой", рассказывали о том, как меняется жизнь теперь. Потом кто-то принес гитару, которая пошла по кругу. Каждый спел по песенке, а на Викторе она застряла. Он играл как Бог, никто уже не пытался отнять у него инструмент, пытаясь доказать, что можно играть виртуознее. Маша заметила его сразу. Он выделялся и яркой внешностью, и способностью говорить и много, и долго, и интересно. А когда он запел, то не влюбиться в него было просто невозможно.

Когда-то в него были влюблены все девушки в школе, потом все сокурсницы, а после все женщины, которым он попадался на пути. От него исходило такое море обаяния и какого-то невероятного магнетизма. К тому же Виктор не терялся, а умело использовал свои природные данные. Зная, как женщины падки на лесть и внимание, женщина ведь любит ушами, он умело очаровывал весь прекрасный пол.

Но любил он только свою жену. Люда училась в той же школе, но двумя годами позже. Милая, тихая девушка привлекла его своей скромностью. Он ухаживал за ней с девятого класса. Ухаживал очень красиво и долго. Он читал ей стихи, посвящал свои первые вирши, провожал до дверей, часто ждал у подъезда и пропадал под окнами. Виктор был готов жениться сразу после школы, но Люда всегда находила какие-то отговорки и оттягивала это событие.

Свершилось это, когда жених закончил четвертый курс своего геологоразведочного ВУЗа. И уже через год увез молодую жену в Тайгу. Людмила успела закончить педучилище и стать воспитателем детского сада. Но в поселке, где молодой специалист искал нефть и газ, в то время в воспитателях не было нужды. Людмила заскучала. От скуки в голову лезли всякие глупости. Замечая, что ее муж нравится всему маленькому женскому коллективу, да к тому же излучал обаяние направо и налево, она, сама того не осознавая, ревновала к любому пустяку. Иногда он оправдывался, иногда отшучивался, порой даже подстегивал, нарочно разжигая искры ревности, но очень уставал от бессмысленных упреков. Когда она сообщила ему о своей беременности, он сам не понял чему обрадовался больше. Тому, что скоро станет отцом, или возможности сменить обстановку.

Они вернулись в Коломну. Но геолог не может жить в городе, где нечего искать. И очень скоро Виктор вернулся в Тайгу один. Первые несколько лет у них был роман в письмах. Вдали от него, Людмила ревновала еще больше. Но теперь у нее была забота на ближайшие много лет, а он был избавлен от наблюдения неприятных сцен. Ему часто давали отпуск, и он навещал семью дома. То было счастливое время. Они вдвоем в большой квартире ее родителей, которые уезжали с маленьким внуком на дачу. В такой ситуации Люда была спокойной, нежной и ласковой. Ей совсем не хотелось ни злиться, ни обижаться, ни ревновать. Да и к кому можно ревновать, не выходя из дома?

Дня через два-три, соскучившись по Алешке, они ехали к родителям на дачу. Виктор обожал сына. Он очень гордился своим наследником, баловал его и интересовался всеми великими проблемами своего малыша. Но время неумолимо бежало вперед. И очень быстро геолог вновь возвращался к любимому делу.

Жить в постоянных разъездах становилось все сложнее и накладнее. Вскоре условия проживания в поселке изменились к лучшему, и Виктор уговорил жену уехать вместе. Теперь поселок превратился в небольшой городок с хорошими жилыми домами, магазинами, появились школа и большой детский сад. Правда, квартиры давали не всем. Но Людмила получила возможность работать воспитателем, совместив приятное с полезным. А двум работающим родителям выделялась отдельная квартира, хотя, конечно, не сразу.

Поначалу все было хорошо. Виктор пропадал на разработках, спешил домой при любой возможности. Людмила воспитывала деток в садике, вся была в семье и доме. Жили они в семейном общежитии и ждали свою квартиру. И все бы хорошо, да геологи - люди веселые и романтичные. А как быть иначе? В тех местах и при такой работе не романтик просто не выживет. При любой возможности они собирались у костра летом, а когда становилось холодно, у кого-нибудь дома, часто в большой кухне этого самого общежития. Почти все пели. Но не у всех были для этого данные.

Дорохов от природы обладал сильным голосом, творческим характером и организаторскими способностями. Он пел всегда и везде, он даже организовал женский хор в местном доме культуры из неработающих жен геологов и частенько репетировал в свободные минутки. И не смотря на то, что каждый раз спешил домой вприпрыжку, скучал и по жене, и по сынуле, все равно умудрялся охватить своим обаянием всех вокруг. Как это и случается обычно, кто-то где-то что-то там увидел, потом не тому передал, да не те выражения подобрал, а сплетня полетела, разрастаясь подробностями в самых ярких красках. И, поди ж потом, докажи, что ты не верблюд, что это была шутка-провокация.

Конечно, все это в первую очередь докатилось до Людмилы. Алешке тогда шел уже седьмой год, значит, следует решать школьный вопрос. И Люда очень быстро приняла решение - она собралась в один миг, забрала сына из сада, и поехала к маме в родную Коломну. А случилось это все как раз перед получением ордера на квартиру. Выпросив у начальства срочный отпуск "по семейным обстоятельствам", Виктор рванул за женой. Но на этот раз она с ним не вернулась. И поселился он там один. Но зачем геологу, пропадающему "в полях" отдельная квартира? Там должна жить семья. А здесь никто не жил. Пошли неприятности, одна за другой.

И вот очередная попытка примирения. Снова Виктор прибыл из Тайги. Как раз в этот период и случилось у Елены новоселье. Кто-то из общих друзей столкнулся с ним на улице и сообщил о торжестве. Соблазн увидеть бывших одноклассников после стольких лет был велик. И школьный бард Витя Дорохов прибыл почти что с корабля на бал. Когда он трясся в электричке, мысли в голове путались и переплетались. На душе было что-то невообразимое. Но, ступив на московскую землю, он быстро успокоился, поймал попутную машину, и очень быстро оказался в объятиях старых друзей. И тут он забыл и про неприятности, и про семейные проблемы. Он вернулся в свою юность и, казалось, не было всех этих лет после школы.

На фоне родных, хоть и изменившихся лиц, выделялось юное, совершенно незнакомое личико молоденькой девушки. Она пленяла своей открытостью, жизнерадостностью и искренностью в проявлении чувств. Ее большие зеленые глаза смело смотрели в мир и с жадностью ловили мгновения. Когда он пел особенно трогательные песни, ее глаза увлажнялись, она отворачивалась, кусая губы, словно пыталась спрятать острые переживания. Она умела увидеть песню, пережить все то, о чем поется.

Пели и хором, и по очереди. Когда наступил ее черед, то Маша вдруг растерялась и пропустила "ход", свалив на то, что сегодня не "в голосе". Зато в общем пении ничуть не отставала от других.

Потом пришел черед танцам. Дорохов отыскал ее в толпе, и не отпускал до конца вечера. Закружившись в первом танце, они поняли, что это не может закончиться просто так. У них будет ВСЁ. Исчезли все люди, все проблемы, все мысли о чем бы то ни было. Остались только он и она. Мария смотрела в его синие глаза, и тонула в их глубине. Это была синева теплого спокойного моря со слегка зеленоватым отливом. Никогда и ни у кого она не видела такого цвета глаз. Они излучали доброту и заботу, страсть и силу, нежность и ласку. Они поглощали ее всю целиком.

В тот вечер в Коломну он не вернулся. Да он и не обещал. Уезжая на вечер встречи со школьными друзьями, Виктор предполагал, что, скорее всего, останется в Москве. Этап примирения с женой затягивался, домой его, на этот раз, почему-то не очень то тянуло. И вот, неожиданно встретив юную прелестницу, Дорохов впервые в жизни после женитьбы потерял голову.

Машенька всегда считала себя девушкой "правильной", воспитанной в строгости. Она мечтала о своей собственной карьере, о серьезном муже, о том, что всему свое время. Сначала в ее планах был институт, потом серьезный роман, замужество, лет в двадцать пять ребенок, а параллельно со всем этим практическое применение институтских знаний. Иначе карьера не получится. Серьезных мужчин в ее жизни до сих пор не попадалось. Так... мальчишки. Даже и влюбиться было не в кого. Вот потом, там после института..., мечталось ей.

Но все произошло как в кино. Любовь нагрянула совершенно нежданно и совершенно не в том образе, каким он ей всегда представлялся. Ей никогда не приходило в голову, что она может оказаться в объятиях мужчины в первый же вечер, в день знакомства. Странно, но все получилось фантастически красиво и приятно. Она плохо понимала, что с ней происходит, и лишь к утру осознала, что все уже случилось. Но ни боли, ни страха, ни сожаления она так и не испытала. Лишь состояние какого-то удивительного спокойствия и умиротворения. Еще более странным было то, что она не спрашивала его ни о чем. Ей совершенно было наплевать на последствия всего происходящего, и как все сложится дальше. Лишь ощущение своего нового состояния придавало ей таинственности и какой-то несвойственной ей задумчивости.

Утром Виктор уходил с сожалением. Она так и не поняла, откуда оно взялось: от того, что все уже произошло, от того, что все произошло именно так или просто не хотел уходить. В конце концов, Маша убедила себя, что ему с ней не хотелось расставаться. Ведь Витенька так смотрел на нее, боясь потерять свое отражение в ее глазах. Он аккуратно записал ее телефон в телефонную книжку, а не где-то на бумажке, указав все ее координаты полностью. Значит, не боялся ничего, и собирался встретиться вновь.

Позвонил он уже в конце недели и предупредил, что через пару дней объявится. Появился во вторник. Прибыл очень возбужденный. Казалось, он был готов в этот момент свершить тысячу подвигов. И снова все было здорово. Казалось бы, ну что тут особенного - легкая интрижка, ни к чему не обязывающие встречи. Но вихрем закружились такие чувства...

Месяц встреч "раз в неделю" пролетел очень быстро. Виктору приходилось раздваиваться, выискивать повод уехать в Москву по важным делам. Дома обстановка была более чем напряженная. Ему очень не хотелось решать никаких сложных проблем. И, что его самого очень удивляло, ему нравилось это новое ощущение свежей влюбленности. "Может, я старею?" - спрашивал он себя. Не даром ведь говорят, что "седина - в бороду, бес - в ребро"! Его даже перестала волновать проблема возвращения супруги на Север. Эта неожиданная встреча придала ему и новых сил, и впечатлений, и желания просто двигаться вперед, чего бы это ни стоило.

Маша не лелеяла надежду, что однажды он придет к ней с предложением руки и сердца. Она сразу поняла, что он "безнадежно женат". И даже не зная подробностей его жизни, догадывалась о сложных отношениях дома, о том, как он любит и дорожит семьей. Она просто жила, училась, набиралась опыта и радовалась каждому событию, даже самому незначительному. А Виктор спешил к ней в те редкие свободные часы, звонил ей отовсюду, когда появлялась такая возможность.

Первое время все было замечательно. Он уехал в свою Тайгу один, успев все-таки помириться с женой. Людмила чувствовала, что с ним что-то произошло. Если раньше она ревновала к каждой мелочи, которая ей виделась даже там, где вообще ничего не было, то теперь она ощутила серьезную опасность. Именно ощутила, каким-то своим внутренним женским чутьем. На этот раз она не стала ни буянить, ни капризничать, пообещала подумать об очередном переезде, объясняя отсрочку тем, что ребенку надо закончить учебный год. Разводиться с мужем ей совсем не хотелось, хотя и жизнь на расстоянии ее совсем не привлекала. Ей как любой женщине хотелось, чтоб муж был всегда рядом, помогал по хозяйству и приносил "мамонта". Ей хотелось всего сразу. И хотя Люда, прожив десяток лет со своим мужем, прекрасно понимала, что от Дорохова всего этого ждать совершенно бесполезно, статус разведенной женщины с ребенком ее абсолютно не привлекал. Оставаясь вдали, она не видела, что там происходит. И этот факт ее и успокаивал, и нервировал одновременно. Болезненное самолюбие рисовало страшные сцены, но успокаивала наивная мысль, что всего этого она не видит. Кроме того, там она знала всех предполагаемых соперниц. Так ли они были страшны - это еще вопрос... А здесь назрело что-то очень опасное. И она решила, что важно выждать время. Пусть там, вдали от московских соблазнов, муженек устанет от физической работы, соскучается по домашним разносолам, теплу и уюту. Ей очень хотелось, что бы он вернулся из свой Тайги и нашел себе работу где-нибудь здесь "поближе к дому", начал вести "оседлый образ жизни". Ну, в общем, стал "как все".

Виктор жил вдали от своих женщин, писал письма обеим, умудряясь охватить своей нежностью обеих и ничего не перепутать. Он отчаянно работал, пел, писал, излучал обаяние. Он все время был в движении, словно боялся остановиться. Он словно светился весь от счастья и успевал столько, сколько никогда раньше не удавалось. Окружающие даже спрашивали, что за наркотик он использует для поддержания формы. Наркотиком была та самая Любовь.

Маша жила своей насыщенной жизнью, радуясь его письмам и звонкам. Все кто был с ними знаком, знали или догадывались об их отношениях, считали это обычным увлечением, которое очень скоро пройдет. "Перебесятся!", - говорили друзья. Но их так закрутило...

Мария вернулась из воспоминаний. Электричка прибыла на конечную станцию. Вагон быстро опустел. Маша вышла на платформу и посмотрела вокруг. Они договорились встретиться около поезда, на котором она приедет. Вообще-то ей нужно было ехать дальше, до станции Трофимово, и сесть следовало на следующую электричку. Но все с самого утра пошло как-то не так.

Виктор жил в Коломне, а работал теперь в Раменском. Вчера он позвонил и сообщил, что нашел возможность встретиться тайно и с "удобствами", чтобы побыть наедине. Для этого надо было сесть на "голутвенскую" электричку в 8.25. У Виктора были какие-то незаконченные дела на работе, и он оговорился, что, возможно, зайдет к ней в эту самую электричку по ходу в Раменском, и дальше они поедут вместе, чтоб не было скучно. Но по каким-то экстренным причинам, именно в этот день эта самая "голутвинская" электричка шла лишь до Бронниц. Маша так торопилась увидеть любимого, что решила сесть на поезд до Раменского, который шел в 8.15.

И вот она стояла на платформе в Раменском и оглядывалась вокруг. Она очень хотела увидеть так давно любимое лицо. Прочитав все объявления, и изучив все изменения в расписании, она убедилась, что, ничего другого, кроме как ждать следующую "голутвинскую" электричку еще полтора часа, ей не остается. Она медленно поднялась на виадук и еще раз внимательно осмотрела практически опустевшую платформу, пытаясь отыскать до боли знакомую фигуру. На платформе оставались лишь немногие желающие отправиться до "Бронниц". Никого, напоминающего ей Дорохова, она не обнаружила. С неба сыпала изморось, было зябко и противно. Маша пошла к зданию вокзала.

Устроившись в неудобном кресле, она снова попыталась читать книгу, но уже через страницу поняла, что мысли отвлекают ее от сути содержания. Вчера еще была отличная погода, а сегодня небо заволокли низкие тучи, давление упало, влажность, наоборот, повысилась. Голова была какая-то ватная. На душе скребли кошки. В который раз она спрашивала себя: "Что со мной происходит?". Она всегда считала себя очень счастливой и удачливой. Все у нее в жизни сложилось по плану, как положено. Так что же теперь морочить голову и себе, и окружающим.

Институт она закончила с отличием, даже собиралась в аспирантуру, да забеременела и отложила столь важное дело, как повышение своей "учености", до лучших времен. Замуж вышла, как и хотела, к 25 годам. Он был весьма перспективным юристом, в меру напористым и наглым, достаточно гибким и целеустремленным. С мужем она прожила пять лет в полном согласии. Маленький Гоша уже ходил в садик. И она давно вернулась на работу и подумывала о дальнейшей учебе. Все, на первый взгляд, складывалось удачно. Она чувствовала, что близкие ее любят и ценят, а на службе уважают. Она понимала, что все, что она хотела, получила сполна, и должна быть абсолютно счастлива. Но чего-то важного ей не хватало. Вроде и дома, и на работе - все везде было замечательно, но в душе все равно как-то неуютно. "С жиру бесишься!" - говорили окружающие, когда она тяжело вздыхала, не понимая, от чего так муторно на душе, и совершенно не хочется радоваться жизни.

И вот теперь, снова столкнувшись с Виктором, она поняла, что не хватает ей Любви. Любви большой и сильной. Любви, которая окрыляет, дает сил, сметая любые препятствия на своем пути. Лишь его она любила, лишь с ним летала и во сне, и наяву. Чем же он это заслужил? И почему только с ним? Ответов она не знала.

Они расстались перед ее замужеством. Маша от природы была патологически честна. Скрывать от любимого Виктора, что за ней начал очень серьезно ухаживать один хороший человек, она не смогла. Это сказалось как-то само собой. Реакция у любовника была противоречивой. С одной стороны он слегка погрустнел, хотя пытался это скрыть. А с другой - очень обрадовался. Он начал говорить о том, что это прекрасно, что ей просто необходимо решить вопрос замужества положительно. Маша растерялась.

Она слышала грусть в его голосе, видела тоску в его глазах и пыталась поверить в то, что это ей кажется, что это вовсе не тоска, а элементарная усталость. Ведь в то время у Дорохова подрастал уже второй ребенок. Как он ни страдал, пришлось ему вернуться со своих разработок к жене и детям, и искать другие возможности своей реализации. Он разрывался на множество частей. От постоянного недосыпа и переутомления его внешняя привлекательность слегка померкла. Его синие глаза посерели, появилась пусть еще редкая, но уже заметная седина, вокруг глаз образовались первые морщинки, а губы растягивались в улыбке уже не легко и непроизвольно, а с напряжением.

А он спешил успеть многое. Он не мог оставить свою семью, особенно теперь. Он обожал своих сыновей, спешил домой, чтобы лишний час провести с ними, узнать про их проблемы, дать совет, а иногда просто выслушать или поиграть. Он всегда пропадал, как только находил возможность заработать. Пришлось найти работу другого склада. Теперь он лишь вылетал в краткосрочные командировки, но часто. А между ними занимался любимым творчеством - пел, играл, и как-то неожиданно для себя начал писать не только красивые стихи, но и такую же замечательную музыку. Иногда он находил время и для тайны своей души.

Когда работа заставляла его оказаться в Москве, он не мог удержаться от страстного желания позвонить Маше, и тогда он спешил к ней. Встречи были очень редки, но насыщены радостью и чувственностью. Она умудрялась всегда найти для него время и принимала его таким, как есть. Ничего она не ждала, не требовала, не просила. Она была рада его видеть, слышать и просто иногда касаться. Когда он звонил в дверь, она летела на крыльях любви. Первый поцелуй начинался за пределами квартиры, а заканчивался в углу прихожей. Они вели себя как больные, безнадежно больные влюбленные.

Когда же встал вопрос о ее замужестве, то оба они словно очнулись. Маша понимала, что замуж выходить нужно за другого человека. На эту роль Виктор не годился по многим причинам. И вот такой человек нашелся. И она даже счастлива рядом с ним. Все у них складывается удачно: есть и взаимопонимание, и уважение друг к другу, и достаток будет обязательно, и даже, что так важно, они в общем подходят друг другу в постели. Ну, Алексей, конечно же, не великий Казанова, хотя старательный, нежный и внимательный. Вот тут и встал вопрос: как быть с Виктором? С ее источником Радости. Ее патологическая честность не позволяла разделиться между мужем и любовником. Но и расставаться с ним ей совсем не хотелось. И замуж почему то не хотелось совершенно.

Сама не понимая, что с ней происходит, она вдруг впала в жуткую истерику. Виктор в это время, как и всегда, совершенно случайно оказался в Москве по делам, и словно чувствуя, что с его юной Музой что-то случилось, позвонил просто так. У него не было времени заехать к ней и остаться до утра. Но не поговорить с ней в такой момент он не мог. Они встретились в метро и решили посидеть в кафе. Он смотрел на нее своими грустными глазами и уговаривал не рвать себе сердце.

-- Ты же сама понимаешь, что я - человек-праздник. Я пришел и ушел. Я весь в своих проблемах. У меня есть дело, даже не одно. И я счастлив, когда успеваю везде. Хотя часто я ничего не успеваю. Да, я очень люблю тебя, но со мной невозможно жить. Я не домашний человек. И от этого многие страдают. А тебе нужен нормальный муж. Ты же добрая, нежная. Ты должна самореализоваться.

-- При чем тут муж? Но я же закончу учиться, буду строить свою карьеру. Вот и самореализуюсь. Я все продумала. У меня со временем появиться свое дело. И все остальное пойдет само собой.

-- Как оно пойдет само собой? - Улыбался Виктор, вытирая салфеткой мокрые от слез щеки девушки. - Ты должна принять это решение. Надо сделать этот шаг. Пора уже.

-- Все так говорят. А почему я не могу решить, когда пора, а когда нет. Это все-таки моя жизнь. - Пыталась отстаивать свои убеждения Маша, плохо понимая как "оно пойдет само собой".

-- Конечно, сама. И ты, умница. Ты все обдумаешь и решишь правильно. Ведь кроме карьеры, кроме своего дела, ты должна стать матерью. Когда женщина делает в своей жизни этот важный шаг, она совершенно меняется. - Виктор говорил своим ласкающим, проникновенным голосом, словно обволакивая в кокон нежности, глаза загорелись странным светом, излучали тепло и желание добра, но оставались грустными. - В ней просыпаются такие чувства! Ведь ты даже представить себе не можешь, какое это счастье - прижать к себе маленький копошащийся комочек. Эту пищащую частичку тебя самой. А ты будешь такой славной мамой - любящей, ласковой, красивой. Ты сразу станешь еще прекраснее. Появится такое свечение изнутри. И дети у тебя получатся самые красивые, талантливые и самодостаточные. Тебе дано воспитать прекрасных наследников.

-- Прекрати сейчас же. - Слезы покатились с новой силой. Маша очень ясно представляла все, что описывал Виктор. И теперь она видела перед собой и комочек, и пищащую частичку себя самой. - Во мне такая борьба идет, а ты словно издеваешься. - Голос задрожал, и у Виктора сжалось сердце. - Я думала уже обо всем. Мне казалось, что когда ты позвонишь, я спокойно и весело сообщу тебе радостную весть о своем замужестве. А когда услышала твой голос сегодня, вдруг поняла, как я люблю тебя и не смогу вот так все бросить. Я ведь и сама все понимаю. Просто я еще не готова. Но я не смогу раздваиваться. Мне придется тогда с тобой расстаться. А я этого не хочу.

-- И я не хочу. - Выпалил Дорохов. Его лицо стало совсем грустным и выражало какую-то обреченность. Но вдруг и сам понял, что этого не миновать. - А почему я не могу быть другом семьи?

-- Потому, что так не бывает. Мы не сможем смотреть друг на друга спокойно. Мы же даже сейчас, говоря о серьезных вещах, сидя в кафе, оба дергаемся и ерзаем. И что нас сдерживает совершенно не понятно.

-- Солнышко мое, ну что ты ерундишь? Это же все сейчас так. А потом все пройдет. Это от редкости встреч. Ты же сама это все отлично понимаешь.

-- Конечно, понимаю, поэтому мы и в кафе. Будь мы дома, никакой разговор бы не получился, и мы бы давно были в койке.

-- Ну, зачем ты так? Это в твоих устах звучит пошло, - он глянул на часы. Пора было бежать, но не оставлять же девушку в таком состоянии... - Тебе надо успокоиться. Я к тебе приеду на этой неделе, и у нас будет все хорошо. А потом, когда ты успокоишься, все обдумаешь, тебе будет легче принять решение. Ну, не плачь.

Так они и сделали. Расстались в метро очень быстро, чтоб не соблазняться напрасно. Дорохов сдержал обещание и приехал на неделе. И все было как и всегда замечательно. Они уснули измученные, но довольные и полностью удовлетворенные. Потом она еще долго плакала, не представляя себе, как будет жить без своего Виктора. Решение давалось ей дорогой ценой, до сих пор в жизни рвать по живому ей не приходилось...

А после Маша встретилась с любимым еще один раз накануне свадьбы. Она все обдумала и приняла решение. Больше им видеться не следует, да и звонки лучше исключить, чтоб зря не бередить друг другу душу. Эта ночь была бессонной. Оба поняли, что такого никогда не повториться. Они и в самом деле простились навсегда.

Выйдя замуж, Машенька сильно изменилась. Особенно когда через девять месяцев родился очаровательный малыш с сине-зелеными глазами. Молодая жена вела себя очень ответственно и серьезно относилась и к семье, и к карьере. Старалась везде успевать, всем уделить должное внимание. Уставала безбожно. Иногда срывалась на муже, но потом находила способ загладить вину. А Алексей все понимал. Старался принимать жену такой, какая она есть, помогал по мере сил. И редко сердился.

Муж был старше на четыре года, относился к супруге с теплотой и пониманием. Одевая ей кольцо на палец, он обещал понимать и любить, беречь и заботиться о жене, и ни разу не нарушил своего слова. И Маша тоже относилась к мужу с пониманием, заботилась и любила, как ей всегда казалось.

Она с самого начала не испытывала в своей семейной жизни очень уж бурной страсти. В основном ее все устраивало. Засыпала она всегда вполне удовлетворенная. А ведь для жизни вдвоем слишком бурные страсти и не нужны, особенно со сценами ревности и выяснением отношений. Для семьи важнее понимание и взаимоуважение. Именно к этому она стремилась всю жизнь. Она была уверена в супруге и дорожила его отношением к себе. Ведь не зря говорят, что счастлива та жена, которую любит муж, а женщина позволяет себя любить. И ведь ни разу за эти пять лет она не пожалела о том, что ее жизнь складывается именно так. Ее никогда не привлекали посторонние мужчины. Она не искала этих бурных страстей. Так почему же теперь...?

Она ощутила, что начинает замерзать. Время тянулось как нарочно очень медленно. Маша сняла сапог и попыталась растереть ступню. Ноги согревались с трудом. Холодок от ног поднимался все выше. Тонкие чулки совершенно не спасали зябнущие коленки. Понимая, что так она ничего не добьется, Маша решила прогуляться.

Закутавшись поплотнее в шарф, застегнув легкое пальто на все пуговицы, женщина собрала свои вещи и вышла на улицу. До электрички оставалась еще минут двадцать пять. Она обошла все ближайшие магазинчики, надеясь найти местечко потеплее, но тщетно. На всякий случай посетила "домик неизвестного архитектора", окончательно заморозив свои ноги. Чертыхаясь и злясь на собственную глупость, ведь можно было особенно и не выпендриваться, одеться потеплее, она пошла на платформу.

Желающие отправиться в Коломну подтягивались. Со стороны Москвы дул противный ветер. Люди поднимали воротники и прятались за стенами. Маша нашла свободное местечко в глубине остановки. Время тянулось, семафор горел запрещающим светом. Чтобы отстраниться от пустых разговоров соседей, женщина открыла книгу и в очередной раз заставила себя внимательно вчитаться в суть произведения.

Подруга подсунула ей новый авантюрный роман одной из современных писательниц. Содержание романа было как раз о ее проблемах. Жила себе женщина, не задумываясь о том, правильно ли она живет. Просто ходила на работу, вышла замуж, родила сына, потом, когда жизнь в стране круто изменилась, и пришлось зарабатывать деньги, а муж не был в состоянии этим заниматься, стала хозяйкой крупной фирмы. Правда от Маши она очень отличалась во всех смыслах, но при этом у них все же было много общего. У героини был муж, с которым все сексуальные отношения давно закончились, появился любовник, которого она очень любила, а потом появился еще один. И вот ведь проблема - все хороши, кого же выбрать? Или можно морочить голову всем одновременно?

Неожиданно для себя Маша начала внимательно следить за нитью повествования. Почему люди женятся и почему им всегда чего-то не хватает - какие знакомые проблемы. Она задумалась о своем замужестве. А почему она выбрала именно Алешу? Не было другого выбора? Кавалеров ей всегда хватало. Но какие они были? Каждый пытался доказать ей, что чем-то круче других, хотя на самом деле все было совсем не так. Каждый хотел затащить в постель, хвастаясь своими способностями, но на самом деле не умел даже целоваться. И они ее не интересовали никак. Чем же очаровал ее муж? Ей было с ним спокойно. У Алексея было огромное достоинство - надежность.

Когда они познакомились и решили пожениться, он был уже сформировавшимся человеком во всех отношениях. У него было свое дело, которое он любил, была цель в жизни, был определенный жизненный опыт. Да и вообще, он был практически идеальный муж. Он умел нести ответственность за своих близких, успевал очень много сделать, всегда отвечал за свои слова и поступки. А Маша тогда еще только заканчивала свой ВУЗ. Ей нужна была опора и защита. Как человек он устраивал ее всегда. А вот как мужчина? Ведь сама Маша прекрасно понимала, как важна эта сторона в совместной жизни.

А была ли она удовлетворена своей сексуальной семейной жизнью? Ей было хорошо, приятно и спокойно. Когда у нее это было в последний раз? Странно, но раньше она об этом никогда не задумывалась. Просто проблемы такой не возникало. В начале своих отношений они спешили насытиться друг другом. Все получалось легко и было прекрасно, как ей тогда казалось. Куда же все подевалось? Ах, куда же уходит влечение? Ведь он всегда ее любил. Маша вдруг задумалась, а интересует ли она мужа в этом смысле? И вообще интересует его кто-нибудь.

Электричка сильно задерживалась. Мария кляла себя за свое легкомыслие и глупость. Несколько раз ей пришла в голову мысль о смысле этого путешествия. А не стоит ли сесть в поезд на Москву? Она окончательно замерзла и уже в который раз подумала, что застряла здесь навсегда. Наверное, нельзя грешить. Видимо, ничего не должно меняться, жизнь сама расставляет все по своим местам. Когда несчастная уже с трудом могла оторвать себя от скамейки, состав медленно подъехал к платформе.

Как это ни странно, но ей удалось найти свободное место у окна. Снова она открыла книгу и нашла нужный абзац. Героиня пришла к своему психоаналитику с проблемой - как разобраться в любовниках. Один очень хорош, другой попроще, но старается изо всех сил, чтобы ее удержать. А муж ей необходим только потому, что он отец ее ребенка. Он любит сына, пытается заботиться о жене, но до такой степени весь в своей науке, что, видимо, судя по всему, жена, как женщина его давно не интересует. Что-то у него с влечением нарушилось. Задавая разные вопросы, врач быстренько нашла причину и предложила мужа вылечить.

Маша, как всегда все спроецировала на себя. Она стала вспоминать свою жизнь по аналогии с жизнью героини романа, знакомство с мужем, как они пришли к тому что есть, а с чего начали... может все не так уж и страшно? Когда они встречались, чувства были обостренны. Поженились быстро - и года не прошло. Алексею тогда было почти двадцать восемь. С кем он встречался до нее, жене узнать так и не довелось. Молчал о всех своих романах как партизан. Говорил, что были женщины. Разные женщины. Были серьезные и длительные отношения. Но ни разу не случилось так, чтобы возникло желание жениться. А разговор, сколько романов благоверный довел до постели, не клеился. Алексей в этом отношении был слишком консервативен. Машенька даже побаивалась, как бы он не отверг ее.

Но ее супруг был достаточно умен и гибок. Он прекрасно понимал, что молодая красивая студентка, независимая и самостоятельная во всем, не может оставаться долго одна. За Машей и в институте, и в офисе, где она проходила практику, ухаживали и молодые, и старые, а часто просто не давали проходу. Он догадывался, что кто-то у нее, наверняка, есть. Единственное, что ему оставалось, это добиться поставленной цели, не унижая ни сомненьями, ни подозрениями, ни расспросами.

Все у них началось до свадьбы. Такого как с Дороховым, она, естественно, не испытала. Но это ведь были совсем другие отношения. Они развивались серьезно и постепенно. Со временем появилась и страсть, и желание встречаться чаще. Однако, став постоянными, эти отношения свелись к минимуму. Обоих это вроде устраивало. Но чего-то ей в жизни не хватало. Все слишком ровно и спокойно. А где огонь страсти? Где душевность и романтизм? Или все это ерунда?

Иногда Маша удивлялась сама себе. Как же после такой чувственной любви с Виктором, после всех экспериментов и разнообразия, она так спокойно переключилась на ровные супружеские отношения? Но, видимо, всю ее страсть победил рассудок. Особых проблем с потенцией у мужа не возникало, ну бывали срывы, но ведь все налаживалось, а особое желание заниматься любовью часто как-то постепенно пропало у обоих. Нет желания - нет и проблемы. Семейная жизнь диктует свой распорядок.

И вот теперь, читая этот своеобразный роман, написанный доктором медицинских наук, Машенька задумалась о своей жизни. Если сексуальное влечение пропадает, то вся жизнь меняется. Может быть, поэтому уходит и любовь? Но почему у нас давно ничего не было? Если верить автору, то, получается, что все дело в созревании, развитии и прочих мелочах, о которых раньше никто не задумывался, но которые, как оказалось, являются такими важными в жизни. Выходит, что у Алексея не было никогда другой женщины. Значит, он слегка задержался в своем развитии. Для мужчины сдерживать свои порывы до таких лет... бред какой-то.

Мария только успела подумать о том, что сумеет вылечить мужа, только вот дочитает книжку, может даже запишется на прием к этому доктору, как ощутила, что рядом с ней кто-то присел очень-очень близко. Станция осталась позади. Она давно уже оторвалась от книжки и смотрела в окно с полуулыбкой на губах, мимо проплывали весенние пейзажи, навевающие спокойствие. Она ни на что не обращала внимание, пребывая в своих странных мыслях. В состоянии такого умиротворения, она совершенно не реагировала на движения соседа, лишь в голове пронеслась быстро мысль, что лавка маленькая, людям тесно. Маша слегка придвинулась к стене вагона. Глядя в окно, она заметила, что снег еще кое-где лежит огромными островами, деревья совсем голые, зато ели на таком фоне кажутся более зелеными. "Какие у меня философские мысли, однако", - подумалось ей, и тут она почувствовала, что кто-то ее обнимает.

Она резко встрепенулась. Что за наглость! И в ту же секунду увидела до боли знакомое лицо. Виктор! Милый, родной, любимый Виктор. Он смотрел на нее своими синими глазами, все с той же обаятельной улыбкой, в которой одновременно угадывалось столько чувств! И все мысли улетели.

-- Ты!? - Она сначала отпрянула, но в то же мгновение прильнула к нему. - Это ты меня так напугал. А я не пойму, кто же это так сел неуклюже, словно медведь, прижал меня к самой стенке, места ему не хватает, все ближе прижимается. А это, оказывается, ты - мой хороший. Откуда же ты взялся? - Не было всех этих лет. Ничего не изменилось. Она говорила так, словно вообще никогда с ним не разлучалась. Забыла она про все на свете...

-- Да, это я. - Они слились в жарком поцелуе, наплевав на всех окружающих, даже на то, что в этой же электричке могли ехать люди, которые знали Дорохова.

Может быть, это и есть Судьба? Пять лет они общались. Потом пять лет ничего друг о друге не знали. Он сдержал свое обещание, не объявлялся, не звонил, не искал ее и ничего не узнавал о ней. Даже Ленке не звонил по праздникам, не поздравлял ее, чтобы не провоцировать. Но Ленка как-то неожиданно почему-то вмешалась сама.

Она пригласила его к своей дочери на выпускной вечер в колледж. Праздник организовывали родители, и каждый выпендривался тут как мог. Сначала хотели пригласить какой-нибудь ансамбль или что-нибудь в этом духе. Но это выливалось в такие деньги, что даже "новорусские" родители отказались о такой мысли. И вот Елена вдруг неожиданно вспомнила о своем однокласснике и позвала подработать.

У Дорохова родилась дочь. Теперь он был счастлив до безумия, но вкалывать ему приходилось в три, а то и в четыре раза больше. Прокормить свое шумное семейство одному было не просто. Он был редактором областной газеты, пытался записывать свои песни, выступал на любом концерте, на который его приглашали, и не отказывал никому из своих друзей. Петь он мог и даром. Причем не щадя ни сил, ни возможностей, часто забывая о том, что голосовые связки - это его хлеб.

Когда в телефонной трубке он услышал голос Лены, то не сразу понял, кто это и что от него хотят. Но, вслушавшись в проблему, сразу же согласился. Нет, он не собирался ничего предпринимать. Он просто не умел отказывать старым друзьям. Уже потом накатили воспоминания и вернулись все, прятавшиеся в дальних уголках памяти, чувства. Он задумался, как ему поступить. И пришел к выводу, что лучше всего пустить все на самотек. "Пусть все будет так, как будет!", - мелькнула в его голове философская мысль. И он отправился в Москву с легким сердцем.

Зачем авантюристка Пухова позвала его потом к себе, не знала даже сама Ленка. Получилось все как-то совершенно спонтанно и само собой. Он слегка засомневался в необходимости этого предприятия, но с другой стороны... Было ведь уже совсем поздно. Он устал, охрип, хотел есть и спать. Почему бы и не пойти переночевать к однокласснице, тем более, что и ее муж его старый друг, и вообще он здесь по их просьбе.

Маша вошла в семью Пуховых как-то легко, они быстро сдружились. Теперь они с Ленкой общались не только по "бытовым мелочам", а значительно чаще. Конечно же, Елена "по-соседски" знала всю историю этой любви, начавшейся практически у нее на глазах и по ее вине... но никогда не говорила об этом вслух, особенно при Алексее. Он ей не очень нравился, казался слишком серьезным и рассудительным. А Маша ведь такая романтичная была всегда. И что вдруг нашло на нее теперь, что она решила свести бывших пылко влюбленных нос к носу через столько лет, она не понимала сама. Но где-то в глубине души, она надеялась, что делает благое дело.

Маша вышла из своей квартиры, когда Виктор входил в межквартирный коридор. Шла она в квартиру напротив. Она ведь тоже знала про выпускной... Алексей был в командировке, Гоша давно спал, да и мама к ней приехала погостить на пару дней, ребенка оставлять не страшно одного, а подруге по-соседски требуется помощь. Следом за мужчиной с гитарой из лифта вышла Ленка и кто-то из родственников, решивших остаться ночевать у виновников торжества, пока выпускники встречают рассвет. Они столкнулись в коридоре и замерли в оцепенении. "Ты и та и не та уже...", - Виктор запел неожиданно для себя. Обычно таких песен в его репертуаре не было. Но сама песня оказалась в самое яблочко.

Когда оцепенение прошло, все собрались у Пуховых. Сначала висела легкая напряженность, муж Ленки смотрел на жену с упреком. Хозяйка выкручивалась из своего щекотливого положения, нервно щебетала про то, как все прошло в колледже. Постепенно все встало на свои места. Для того чтобы встретиться старым друзьям подойдет любой повод.

В тот день, конечно, ничего не было. Подкрепившись за столом и смочив немного горло, Дорохов конечно же запел. Пел он до самого рассвета. В его репертуаре появились совсем новые песни. Чем моложе была песня, тем сложнее и глубже были ее стихи. Маша снова вернулась в свою юность. Она ощутила себя той юной девочкой, которая десять лет назад в этой же квартире впервые услышала этот голос, и хлопала своими длинными ресницами, и глядела на певца огромными глазищами, и кусала губы, и прятала слезы.

"И не прячь счастливого лица", - пел Дорохов и смотрел на нее так же, как и тогда нежно и проникновенно, пытаясь не потерять этот ее взгляд. Ей казалось, что теперь она вообще ничего не чувствует, словно находится в состоянии ирреальности. Она сидела на диванчике, облокотившись на спинку, и ей не хотелось ни двигаться, ни есть, ни пить, - хотя за весь вечер она не проглотила ни кусочка, - только бы слышать этот голос, только бы не кончился этот сон.

Утром они слегка пришли в себя, но разговор не сложился. Она сказала, что совершенно счастлива, хотя совсем об этом не думала, что у нее муж, сын, любимое дело. Смотреть в это до боли знакомое, любимое лицо не было ни каких сил, но отвернуться от него было еще больнее. Он сообщил о своей доченьке, что давно никуда надолго не ездит, хотя иногда приходиться вырваться. Потом он выпросил разрешение позвонить.

В колледжах выпускные приходятся на март. В конце февраля все защищаются, а в марте, перед женским днем самый радостный этап - вручение дипломов и все - свобода. Виктор не хотел уезжать и боялся нарушить напряженную тишину. Она согласилась поболтать с ним как раньше, только после праздника, но до пятнадцатого марта. На праздники у нее остается мама, а пятнадцатого вернется из командировки муж.

Он позвонил ей десятого, как только вышел на работу. Как-то совершенно необъяснимо для самих себя они неожиданно договорились встретиться. На следующий же день он позвонил вновь и предложил вариант на нейтральной территории. Он договорился с одной из своих коллег о ключах и возможности встретиться на ее квартире. Маша взяла отгул и отправилась в авантюрное путешествие, никому ничего не сказав. Накануне все удачно складывалось...

-- Так откуда ты взялся так неожиданно? - спросила она вновь, оторвавшись от него после поцелуя.

-- Я в Бронницах вошел. А ты как здесь оказалась? Тебя ведь нигде не было. Ты не села на предыдущую электричку? - О, эти глаза! Так смотреть может только очень любящий человек.

-- Нет. Я в Раменском сидела. Ты же сказал, что, возможно, будешь там по делам... Так ты был там?

-- Ну да. Я сел в ту электричку, прошел ее всю, а тебя там нет. Я уже и не чаял тебя увидеть. Думал, что ты передумала. Решил, что если в этой электричке тебя не встречу, а в Трофимово тебя не будет, значит, не поехала, значит надо домой.

-- Но ведь я не видела тебя в Раменском. Я приехала не на "голутвинской", а на той, что на десять минут раньше шла. Я всю платформу обошла, тебя хотела найти. Где ты был?

Она поняла, что все это время они страдали и мерзли поодиночке, и потеряли драгоценных два с половиной часа. Она вышла в Раменском, прошла по платформе, посмотрела вниз с виадука, а потом к вокзалу. А он был где-то там... дождался того поезда, в котором она должна была приехать, вошел в него и поехал до конца. И все два часа сидел в Бронницах.

-- Я стоял у последнего вагона. Специально так встал, чтоб потом сквозь весь состав пройти. Не было тебя в Раменском.

-- Ну, как же? Я все шла по платформе и оборачивалась. И с виадука смотрела, искала тебя. Ты мне везде мерещился, но не попадался. Единственное место, куда я не заглянула, это самый край за остановкой... - она догадалась о своем промахе.

-- Ну почему женщины всегда все делают так, как им хочется, а не так, как им говорят? - Виктор тоже все понял. Они были так близко друг от друга, но видимо Судьба решила их испытать еще разок. - Я, наверное, именно в тот момент прятался за остановкой от ветра. Я же не знал, что тебе придет в голову сесть на другую электричку... Трудно с вами женщинами. - Он улыбался и смотрел все так же ласкового, как и тогда. Ничего не изменилось, лишь морщинок стало больше. Маша уткнулась в его плечо.

-- Я чуть с ума не сошла. Я так замерзла. Мне столько всего в голову пришло. Я столько раз хотела уехать...

-- Ты могла вот так просто взять и уехать? Повернуться обратно, не встретившись со мной? Впрочем, это твое право..., - в его голосе появилась грусть.

-- Ну что ты? - Она внимательно посмотрела на него. - Я же здесь. Просто все теперь так сложно. Зачем я такая честная и совестливая? Делюсь и мечусь между "хочу" и "надо". Правда, я не знаю, зачем я согласилась... Но я так хотела тебя увидеть... Мы ведь просто поговорим, как тогда. Да? Ты меня в лес отведешь? Я же совсем на свежем воздухе не бываю. - Она понимала, что бредит, но остановить свой поток слов не могла.

-- Конечно. Только сначала мы все таки сходим в гости, хотя бы для того, что бы тебя согреть. У тебя леденющие руки. И ноги, судя по всему, такие же. - Он попытался согреть ее ладони нежным, теплым дыханием.

-- Ноги еще холоднее, - ели слышно проговорила она, снова уткнувшись носом в его плечо.

-- Ты так и не повзрослела! Сама уже мама, а бегаешь как подросток без шапки и с голыми коленками. - Виктор произнес последнюю фразу воспитательно-назидательным тоном, словно говорил с маленьким ребенком. Но глаза по-прежнему оставались добрыми.

-- Я думала, будет теплее. - Машенька вдруг надула губки, словно обиженная школьница.

-- Ну, ладно тебе, в детство впадать. Знаешь ведь, что я не умею ругаться. - Дорохов улыбнулся и поцеловал любимую в ладошку. - Хочешь на моих отпрысков посмотреть? - Осторожно спросил он.

-- Обязательно. - Ее охватило странное чувство. Они и раньше говорили о его детях, и раньше она видела их фотографии. Но то раньше. А теперь, через столько лет. На нее глядели почти взрослые лица. - Какие они у тебя большие...

-- Ну да. Алешка школу заканчивает, Сережке девять, а Валентинке полтора.

-- Какая лапочка! - С фото на Машу смотрела хорошенькая девчушка с точно такими же как у папы синими глазами. - У тебя все дети на тебя похожи. Когда девочка похожа на папу, она должна быть счастливой. А ты говорил, что у нее глаза мамины.

-- Сейчас пока не понятно, это на фото очень похоже. Но со временем ясно станет. - Он аж подпрыгнул от радости. - А у тебя на кого похож?

-- На всех понемногу. - Маша хотела уклониться от этой темы.

-- А ты взяла с собой карточки?

-- Ну да, - Маша напряглась. Стоит ему увидеть и тогда... он же все поймет. Ей хотелось похвастаться своим сыном, но Гоша был так похож на отца.

-- Показывай. - Виктор сказал ласково, тихо, но требовательно.

-- Хорошо. - Она достала несколько фотографий. На одной из них, были все трое: она, муж и сын. Муж Маши оказался голубоглазым шатеном.

-- Как ты его назвала? - он почти не выдал своей догадки, но она физически ощутила, что он все понял.

-- Георгий.

-- А почему? - он смотрел на фото, и взгляд становился все теплее и грустнее.

-- Потому, что "Победоносец"!

-- Да. Очень хорошее имя. Георгий Алексеевич. - Виктор поднял свои грустные глаза. - Ведь я тебе говорил, что это здорово, когда есть дети, а ты мне не верила. Теперь поняла?

-- Поняла. Я же и не спорила. Это самое прекрасное, что может быть на свете. Особенно, когда рожаешь от любимого человека. - Она смотрела ему прямо в глаза.

-- Какая же ты сложная натура. Такая сильная! И такая прекрасная! Я так соскучился по тебе. Этого не выразить никак.

-- Да и не надо. - Сказала она вслух, а про себя подумала: "Как же я соскучилась, однако! Даже не знала, что на такое способна...".

Сама не понимая почему, но Мария немного успокоилась. Теперь они спокойно разговаривали о всяких бытовых мелочах, о том, что происходило с ними в эти пять лет. До Трофимово за разговором они доехали очень быстро. Станция маленькая, не значительная. Только они вышли, двери поезда тут же с шумом захлопнулись, и электричка помчалась дальше.

-- Пойдем, посмотрим расписание. Как будем уезжать. - На платформе одиноко желтел щит с расписанием поездов. Останавливались они там крайне редко. - Вот, смотри, - Виктор ткнул пальцем в щит, - в шесть и в половине восьмого вечера.

-- Это уже поздно. Мне бы по-хорошему надо уже в это время дома быть. Няня заберет Гошу из сада, но ведь не прилично заставлять ее сидеть меня ждать.

-- Ну, посмотрим по обстоятельствам. Теперь уже почти час дня. Пока туда, пока сюда. Ты снова уже замерзла? - Он взял ее за руку, она была ледяная. - Давай я тебя согрею. - Дорохов растер Маше ладони и перецеловал каждый пальчик.

-- Подожди, подожди немного. Я не замерзла. Давай погуляем, здесь так красиво!

-- Нет. Ни за что! Чай пить. А лучше что-нибудь покрепче. И вообще, нечего время терять. - Он резко развернулся и рванул к лестнице.

Автобусную остановку они нашли. С расписанием автобусов оказалось сложнее. Но, обнаружив эту редкость, они поняли, что все расписания придумывают почему-то не для удобства граждан, а для галочки. Ждать еще полчаса не хотелось. Идти было недалеко, и влюбленные отправились пешком. Дорохов уверенно шел по шоссе, рассказывая о местных достопримечательностях.

В поселке еще лежал снег. Виктор свернул с дороги на протоптанную дорожку, ведущую к дому. Пробираясь по узкой тропе вслед за милым, Мария ругала себя последними словами за легкомыслие. Она смотрела на его ноги и старалась идти след в след. Сердце громко ухало в груди, в голове застучали молоточки в такт пульсу, перед глазами стоял какой-то странный туман. Ее слегка пошатывало, и она периодически съезжала со следа. Однажды она сильно оступилась, нога поехала по блестящей поверхности грязного снега, и Маша упала на колено.

"Ну что я за идиотка такая? Не могу ему сказать "нет". И вообще, зачем я это затеяла? Разговор этот... Ведь и так понятно, что все это ни к чему... А если кто-нибудь меня кинется искать? Как я потом посмотрю Алешке в глаза? Я ведь никогда так не поступала... Ну, что на меня нашло? Все против нас. Словно не пускают со всех сторон. Не надо этого делать. Мы такие слабые...", - мысли путались в голове. Между разумом и душой шла борьба.

Когда они подошли к дому, Виктор что-то оживленно объяснял, намекая на возможную следующую встречу. Около подъезда он запутался с домофоном и уронил ключи. В подъезде они с кем-то поздоровались, делая умный вид, словно местные. Подойдя к нужной двери, Дорохов никак не мог открыть ее. Он перебирал один ключ за другим, но дверь не поддавалась. Мария стояла у него за спиной и ощущала сердце в пятках. Она думала, что, видимо, все это не спроста...

Но дверь неожиданно приоткрылась, и из-за нее показались заспанные глаза и клок спутанных волос. Абсолютно немая сцена!

-- Саша? - Удивленно произнес Виктор, узнав глаза хозяйки.

-- Вить, ты чего? - В ответ удивилась хозяйка.

-- Что значит "чего"? Сегодня четверг. Что это значит?

-- Сегодня среда! - Очень уверенно произнесла Саша.

-- Можно мы все-таки войдем? - Виктор толкнул дверь.

-- Ну, да. - Дверь распахнулась настежь. Хозяйка, судя по всему, только что встала с постели. На ней был небрежно наброшенный халат, из-под которого выглядывала ночная сорочка. Она явно не проснулась до конца и плохо понимала, что собственно происходит. - Мы же на завтра договаривались... В четверг.

-- Да сегодня же ч-ч-етверг. Се-го-дня. - Виктор так занервничал, что начал заикаться. Мария никогда не видела его ни злым, ни ругающимся. Он всегда все воспринимал с улыбкой. Даже переживал и грустил он с улыбкой на лице. Теперь улыбки не было, но лицо все равно было добрым. - Что с тобой случилось, Саша? - В его голосе послышалось сочувствие.

-- Сегодня четверг? О-о-ох! - Саша прикрыла рот рукой, видимо, осознав действительность, и начала просыпаться и прояснять мысли. - Точно. Сегодня. Это я вас так подвела...

-- Ты вообще, почему не на работе, а в кровати? - Возмутился гость. - Ты в курсе, который час?

-- А, кстати, какой? - Невозмутимо поинтересовалась хозяйка.

-- Второй. Что это ты вчера отмечала?

-- Ну, так "продолжение банкета"... женский день. К нам спонсоры приезжали.

-- И поэтому у вас сегодня выходной? Мы долго еще на пороге будем стоять? - Виктор уже разделся, снял с Марии пальто и повесил все в шкаф. - Человек замерз, между прочим. Ставь чайник.

-- Да-да. Конечно, проходите. Меня бояться не надо. - Саша почти проснулась и начала суетиться. - Меня Александрой зовут. Можно просто Саша. Я своя в доску.

-- А это Маша, - Дорохов уверенно направился в кухню. Мария кивнула, приветствуя хозяйку, и пошла вслед за шумящим любовником. - Слушай, своя в доску, ты давай дурака не валяй. Ты умывайся, одевайся, и бегом на улицу. Там, видишь, солнышко специально для тебя выглянуло. - Виктор подошел к окну и ткнул в небо. - Тебе прогуляться просто необходимо. Заодно в магазин сходишь.

-- Не-а. Я же не в состоянии. - Саша поставила на плиту чайник, потом села к столу и потянулась к пачке сигарет и обнаружила, что она пустая. - Я еще сплю.

-- Вот и сигареты купишь, и проснешься мигом.

-- Какая у тебя Ма-аша красивая-я!.. - протянула хозяйка, присаживаясь на диване. - У тебя всегда был отличный вкус.

-- Ты мне зубы не заговаривай. Дождик кончился, еще свежо. Магазин недалеко, к сожалению, ...моему. Потом к подружке какой-нибудь зайдешь. У нас времени очень мало, - он уже почти успокоился, голос стал звучать ровнее

-- Ну, хорошо. Если в кране есть вода. - Она направилась в ванную. - Но, сперва, - женщина выглянула из-за двери, - я выпью кофе. Если оно еще осталось. - Последняя фраза донеслась уже из ванной под плеск воды.

-- Странно у нее вода течет. - Маша, наконец, произнесла первую фразу. За все это время в ее голове пронесся такой ураган мыслей, что соображать она уже отказывалась. Она решила пустить все на самотек: будет так, как будет. Иначе можно просто свихнуться.

-- Она не течет. Здесь с водой проблемы часто. Она ее черпает. Машенька, ты не обижайся на меня, пожалуйста. Вообще-то она баба хорошая. Я никак не ожидал от нее такого сюрприза. - Дорохов подошел к любимой женщине, заглянул в глаза, потом поцеловал, вымаливая прощения.

-- Да, ладно тебе. Может это даже к лучшему. Останемся верными семье. - С каким-то пессимистичным пафосом произнесла Мария последнюю фразу.

-- Все будет хорошо.

Машенька сидела ни жива, ни мертва. Ей было уже почти все равно, что будет дальше. Она ничего не соображала и, казалось, не чувствовала. Виктор сидел перед ней на корточках и заглядывал в глаза, пытаясь по их выражению понять, в каком настроении "его Солнышко". Вскоре в ванной затих плеск воды, а на плите зашумел чайник, нарушив идиллию. С уверенным видом гость открывал нужные дверцы и готовил на стол.

Саша из ванной вышла совсем другим человеком. Аккуратно причесана, подведенные слегка глаза, открылись шире, даже халат сидел на женщине очень изящно. За кофе, она болтала с Виктором на общую тему, а Маша пила свой чай совершенно машинально. Дорохов, поддерживая милый треп, постоянно поглядывал на часы, намекая, что надо поактивнее шевелиться. Наконец, Саша сделала последний глоток и ушла переодеваться.

Оставшись на кухне вдвоем, влюбленные допивали свой чай молча. Виктор смотрел на любимую своим ласковым, долгим взглядом. О, этот взгляд! Сколько же всего в него собрано! Это и нежность, и забота, и грусть, и страсть. Казалось, что он не способен наглядеться, хотя старается запомнить каждую черточку, любую мелочь в ее облике. Он был совершенно спокоен, и в то же время был очень взволнован.

Александра появилась неожиданно. Еще немного поболтав о пустяках, она пообещала не очень торопиться, дойти до почты и до магазина. Если бы не отсутствие сигарет, ведь смертельно хотелось курить, то сборы продлились дольше и вряд ли бы закончились вообще. Через несколько мгновений она исчезла.

Затворив за хозяйкой дверь, Дорохов нырнул в спальню и что-то двигал и взбивал, чем-то скрипел и шелестел. Когда он появился на пороге кухни, Мария все так же продолжала сидеть в сомнамбулистическом состоянии. В его глазах уже бегали озорные чертики, и Маша ощутила его неповторимый запах. Этот запах она узнавала всегда. Она прекрасно понимала, что он перестилал постель. Этот интимный процесс его взволновал. Она же думала "ни о чем". Она продолжала себя ругать на чем свет стоит и, как ей казалось, уже ничего не хотела и не чувствовала. Но этот запах...

-- Ты зря это сделал. - Маша выглядела совершенно равнодушной, даже голос был абсолютно ровным. - Не надо. Я уже от усталости едва шевелюсь. К тому же у меня сегодня не самый подходящий день для экспериментов и физических нагрузок. А я уже и так отличилась умом и сообразительностью.

-- Какие мелочи! - Виктор уже сидел рядом и гладил Машеньку по волосам, накручивая локоны на палец, а затем отпуская свернутое колечко распускаться. - Первый раз что ли? Ты же знаешь, что это совсем не проблема.

-- Милый, а у тебя вообще есть проблемы? - Она подняла на него глаза и посмотрела в упор.

-- А у кого их нет?

-- А трудности?

-- Ты к чему задаешь детские вопросы? - Улыбнулся милый.

-- Я никогда не могла понять, почему в жизни все так - через другое место. Все вроде нормально, но тогда жизнь становится скучной, и тянет на приключения. Я не понимаю, зачем я так себя веду? Я хотела с тобой поговорить, просто побыть рядом, прижаться в последний, возможно, раз. Но то, что мы делаем, идет против моих принципов. Это тебе не впервой. А я-то что творю? Ведь я сейчас все вспомню, а потом себя ругать буду. И как я потом стану жить? - Маша попыталась сделать попытку отстраниться, но сил для этого не оказалось. В ее голове пронеслось множество мыслей. Она себя ругала, спрашивала, уговаривала, возмущалась...

Виктор привлек ее к себе за шею, и сама себя уже не контролируя, женщина ответила на его страсть. Их губы соединились в таком жарком поцелуе, что казалось кровь, действительно закипела в жилах. Она уже ничего не боялась, ни в чем больше не сомневалась, ни о чем другом думать не могла. Пуговицы на рубашках расстегивались сами собой, освобождая вожделенные тела от одежды. Стол как-то очень легко, почти самостоятельно, отодвинулся в сторону. Виктор ловко подхватил свою даму на руки и понес в комнату.

Не прерывая поцелуя, он аккуратно положил драгоценную ношу на кровать и скинул мешающуюся рубашку. Он до сих пор помнил, что Машенька не любит оставаться совсем без одежды. И он не торопил процесс раздевания. Оторвавшись от ее рта, он спускался все ниже, покрывая ее тело поцелуями. Ловко справился со всякими крючочками и замочками на юбке и прочих премудростях женского туалета, стянув все это одним махом.

-- Это все жизнь! В жизни бывает всякое. Ложись удобнее. Солнышко мое, девочка моя сладкая. Все будет хорошо.

Мария полностью ушла в свои ощущения. Из головы улетели последние здравые мысли. Она была подвластна его желаниям, и податлива его рукам. Извиваясь в судорогах страсти, она придавила плечом рукав своей блузки и не смогла его высвободить самостоятельно, а левая рука стала ограничена в движениях. Высвободиться она не успела, Виктор прижал ее к постели сильнее. Она лишь широко открыла свои огромные зеленые глаза, и свободной правой рукой притягивала его к себе.

-- Славный мой, хороший, любимый! Иди ко мне! - в столь эмоциональную минуту разум боролся с чувствами, но не в силах оказался справиться с таким напором.

Они оба были похожи на безумных. В этой сумасшедшей схватке, они умудрялись не забыть, что нельзя царапаться и кусаться. Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вонзить свои ноготки в его спину, Маша тянула его к себе.

Когда наступил финал, он сдавленно застонал, и, стараясь продлить последние мгновения удовольствия, сделав несколько резковатых движений, начал расслабляться, урча и вздрагивая. Потом приподнялся и виновато посмотрел сверху вниз. Он переживал, что все так быстро закончилось.

-- Ты как?

-- Так же как и ты. Только отпусти руку левую, пожалуйста. Я ее согнуть даже не могу. - Она счастливо улыбалась, справляясь с дыханием. Виктор лег рядом на бок и уткнулся носом в ее плечо. Маша глубоко вздохнула и закрыла глаза. - Сладкий ты мой! Что же мы творим?

-- Ничего. Ничего страшного и противоестественного. - Он не поднял головы. - Ведь нам хорошо. Очень хорошо.

-- А почему ты такой голодный? - неожиданно для самой себя спросила Маша.

-- Давно не ел. Я толком позавтракать не успел.

-- Да я не об этом...

-- А-а. Соскучился очень... - как-то немного грустно произнес он.

-- Не может быть. - Не верила проницательная женщина. - У тебя ведь жена всегда дома.

-- При чем здесь жена? - он даже дернулся. - Вы разные. И я тебя сколько не видел?

-- Но у мужчин все по-другому. Вы физиологически другие. Странно.

-- А, интересно, ты почему? Ведь и ты соскучилась. По мне. Правда? - Он заглянул ей в глаза.

-- Да.

-- Ну, ведь сама все знаешь.

-- У меня так, как с тобой, больше не получается... Алешка какой-то не такой.

-- Все мы разные.

-- А у тебя с другими женщинами так, как со мной было? - Она знала, что играет сейчас против правил, и знала, что он ответит. Об этом не спрашивают.

-- У меня не было других женщин. - Он смотрел ей прямо в глаза. Так лгать сложно... И ей очень хотелось ему поверить.

-- Не может быть. С твоими то способностями. Где-то же ты всему этому научился. Не обманывай.

-- Я не обманываю. Ты первая женщина, с которой я изменил жене. Я увлекался, флиртовал. Даже сильно увлекался, далеко заходило... Но это другое. С тобой что-то необъяснимое. Просто есть между нами с тобой то, чего нет больше нигде.

-- Ну да! Ты до встречи со мной такие песни чувственно-откровенные писал. Тебя кто-то на них вдохновлял. Неужели жена?

-- Ну, это не совсем так. Все не так просто... Там фантазии...

-- Вот я и говорю, что это не совсем так. Чтобы такие песни писать, надо влюбляться, надо это все пережить.

-- Ты у меня неповторимая одна такая. Так, как с тобой - ни с кем и никогда. Я очень-очень соскучился. - Они снова слились в поцелуе.

-- И как ты себя чувствуешь, когда домой приходишь? - Поинтересовалась она, когда освободился рот.

-- В каком смысле? - он посмотрел на нее подозрительно.

-- Ну вот, когда от меня идешь... ну, раньше шел домой, что ты делал? Что с тобой происходило дома? Ну, тогда ведь мы много встречались. Что ты чувствовал тогда? И что сегодня будет?

-- Мне грустно. Немного чувствовал вину. До самого дома думал о тебе. Потом о детях, сегодня переключусь на Валюшку. Она меня всегда встречает своим звонким голоском и тащит скорее играть. Или петь заставляет. Если я прихожу, когда все уже спят, то ем, мою посуду, делаю что-нибудь полезное.

-- А это не вызывает подозрения?

-- Вызывает, наверное. Только мне его давно никто не высказывает...

-- Это почему?

-- Не знаю. Иногда мне кажется, что мы утратили что-то очень важное и не заметили этого. Все стало как-то пресно и немного бестолково и бессмысленно. Хорошо, что теперь есть Валюша. Она нас снова связала. И теперь все как-то совсем спокойно. А вот что будет сегодня, я даже представить себе не могу. Я так долго не был в этом состоянии... - Маша ощутила какую-то беспросветную тоску в его голосе.

-- Неужели, правда, что ты кроме меня ни с кем ни-ни? - не поверила Мария.

-- Ну, конечно, правда. А ты... - Виктор немного замялся, но продолжил вопрос, - с кем-нибудь... после свадьбы... кроме мужа... - он не смог заглянуть ей в глаза, напряженно ждал, уткнувшись в ее плечо.

-- Нет. - Как-то легко произнесла она. - Поэтому и не понимаю, почему у меня с тобой все как во сне, а с ним вообще никак. Даже не хочу уже ни его, ни кого-то еще. Все равно есть у нас секс или нет его. Я даже не могу вспомнить, когда это было в последний раз. Может это болезнь какая. А? Это лечится? - Она зашевелилась, пытаясь лечь поудобнее.

-- Так ты и меня не хотела? - Спросил любовник встревожено.

-- А сам ты, как думаешь? - Усмехнулась Маша.

-- Ответь. Что ты по-еврейски - вопросом на вопрос.

-- Ну, неужели было не понятно? Ну, неужели ты можешь подумать, что я вот так могу играть? Вот так сдерживать свое желание тебя растерзать от страсти, стонать и извиваться, и все не по настоящему? - Она говорила спокойно, но не смогла сдержать улыбку. - И так мучиться, сомневаться? Пыталась сопротивляться...

-- Да что ты? Нет. Что ты, родная моя? Хотя, не так уж ты и сопротивлялась... Просто ты сама так сказала... ну про болезнь. Я и испугался. Ведь все как всегда было. Даже больше... Я ведь все помню. - Его глаза увлажнились, губы подрагивали словно в такт ее переживаниям. Маша поняла, что еще немного и зарыдает. - Я все еще люблю тебя. Но не хочу ничего тебе предлагать. Ведь у тебя то все хорошо, наверное. Все только началось. И с мужем наладится. Если захотите. - Голос его дрогнул.

-- Не знаю. До сих пор вроде и нормально все было. Просто либидо пропало. А теперь... не знаю... может дело не в этом...

Неожиданно Маша вспомнила стихи классика:

Мы встретились вновь после долгой разлуки,

Очнувшись от тяжкой зимы;

Мы жали друг другу холодные руки

И плакали, плакали мы.

Но в крепких незримых оковах сумели

Держать нас людские умы;

Как часто в глаза мы друг другу глядели

И плакали, плакали мы!

Но вот засветилось над черною тучей

И глянуло солнце из тьмы;

Весна, - мы сидели под ивой плакучей

И плакали, плакали мы!

-- Ну, прямо про нас. У тебя сегодня были такие холодные руки... А кто это?

-- Фет. Хочешь еще?

-- Конечно, - быстро согласился он.

-- Мне вот тоже очень нравится:

Кляните нас: нам дорога свобода,

И буйствует не разум в нас, а кровь,

В нас вопиет всесильная природа,

И прославлять мы будет век любовь.

В пример себе певцов весенних ставим:

Какой восторг - так говорить уметь!

Как мы живем, так мы поем и славим,

И так живем, что нам нельзя не петь!

-- Здорово!

-- Вить, а ты счастлив? - Она разглядывала его новые морщинки. Раньше был только намек на них. Впрочем, и теперь их было мало, да и не бросались они в глаза. Но если вот так близко разглядывать любимое лицо...

-- Конечно. Что такое счастье? - как-то очень вдохновенно спросил он.

-- А что такое счастье? - быстро откликнулась она.

-- По-моему - это состояние души. А ты как думаешь? - в его глазах сверкнули огоньки радости.

-- И я так же. - Маша улыбнулась. - Это мгновения, которым надо уметь радоваться и наслаждаться. Я вот сейчас поняла, как же безумно счастлива. И мне уже ничего не страшно. Теперь, когда мне будет плохо, я буду вспоминать эту чудную встречу. Как же я, оказывается, тебя еще люблю.

-- Ты так это обреченно сказала. - Он снова взглянул на нее немного грустно и привлек к себе.

-- Я всегда буду тебя любить, - ответила она, целуя дорогие губы. - Как в песне. Как в сказке.

Когда они вышли из дома, солнышко уже садилось, на улице стало почти темно. Очень шустро, чтобы не опоздать на свои электрички, они засеменили к станции. На тропинке им попались две красивые птички. Грудки у них были розовые, хвосты длинные, головы крупные, а сами немного меньше голубя. Было похоже, что у них "период ухаживания". У одной расцветка на груди была немного светлее, а клюв чуть-чуть подлиннее. Судя по всему, это был самец. Он ходил за своей избранницей, пытаясь обратить на себя свое внимание. Весна!

По дороге они обсуждали мелкие пустяки

-- Ну, вот словно и не было ничего, ни этих лет, ни этой встречи. А между тем: все когда-нибудь кончается. - Не очень оптимистично произнесла Мария на платформе. - Все пролетело, как один миг. А теперь по домам к детям.

-- Мы еще встретимся? - Виктор снова посмотрел на нее тем долгим своим проникновенным взглядом, от которого внутри все переворачивается.

-- Нет. Иначе это плохо кончится. - Они оба помолчали. В его таком знакомом взгляде снова жило несколько чувств. Мария гадала, что же для него на первом месте. Хотелось сказать что-то важное и хорошее. - Вот, странное создание человек! Сейчас разъедимся в разные стороны, будет все самое важное в голову лезть. То забыла, это ни сказала. А сейчас пока можно - все важные слова растерялись.

-- А может быть и говорить ничего не надо... Может надо просто жить? На всю катушку? Ты же привыкла к своей жизни. И я привык. А может иногда все же и стоит устроить себе праздник?...

-- Нет, милый. Праздники мне теперь не по карману... - Маша глубоко вздохнула, сглотнула, пытаясь избавится от кома в горле. - На счет "катушки" ты совершенно прав, но встречаться вот так у меня здоровья не хватит. - В ее голосе послышалась грустная рассудительность. - Я буду любить всегда только тебя. Но если мы сейчас разрушим две наши вполне благополучные семьи, а потом ничего не создадим, мы совершим преступление. А встречаться вот так, я не смогу всю жизнь. - Она вспомнила слова из песни Овсиенко:

Давай оставим все как есть,
Пока мы счастливы с тобою.

Мы грешники...

...все менять наверно поздно.
Не требуй жертвы от меня.
Пойми, что это просто невозможно.

Я не боюсь не в этом суть.

Мне все равно, что скажут люди.

Сейчас мы врозь, и я люблю...
Кто знает как, но как нам вместе будет?

Менять не надо ничего...

...Я не могу разрушить все,

Что мне с таким с таким трудом досталось.

Давай оставим все, как есть - счастливых бог не судит.

Давай оставим все, как есть, и будь что будет.

Пока горит шальной рассвет, о дне грядущем не мечтай.

Давай оставим все как есть. Давай!

-- Что-то я слова подзабыла. Мне всегда эта песня нравилась. Она про нас прямо.

-- Да. - В голосе Виктора снова зазвенела грусть. - Ты сегодня и читаешь и поешь.

-- А ты молчишь, не свойственным тебе образом. Вот и электричка. - Маша в последний раз прижалась к любимому мужчине. - Кто знает, что дальше будет? Никто ничего не знает наперед...

Последний поцелуй в дверях вагона. Его грустный, немного виноватый взгляд. Мария улыбалась. Она уезжала, полна сил и уверенности, что теперь в ее жизни все сложится отлично, сама не понимая почему.

Оставить комментарий © Copyright Лукьяненко Татьяна Дмитриевна (ms491941@rambler.ru) Размещен: 16/07/2013, изменен: 16/07/2013. 75k. Статистика. Рассказ: Проза		Ваша оценка:

Лукьяненко Татьяна Дмитриевна : другие произведения.

Случайность или ...