САГИ ВЕЛИКОЙ ИМПЕРИИ

ПОВЕЛИТЕЛЬ ТЕНЕЙ

ПРОЛОГ.

Под красной дланью смерти

Из раны кровь сочится.

Бросая вой на ветер,

Жизнь в пепел превратится.

Под черной маской смерти

Проклятье и уродство.

Любую боль претерпит,

В чьих силах побороться.

Под темным взором смерти

Нет никому спасенья.

Кто жизнь свою отвергнет,

Предаст себя забвенью?..

Вёльва пожертвовала темными распрекрасными косами за возможность узреть грядущее, и, надо признаться, ни разу не пожалела о содеянном. Отныне она была седа как лунь, зато в ее распоряжение попал колдовской котел из чистого чугуна, закаленного последним драконом - питомцем древнего магического рода. Ведьма не просто видела будущее, как делали многие другие, но и сама могла влиять на пророчества, которые всегда оказывались правдивыми вплоть до мельчайших нюансов.

Она смотрела на дно котелка, и на ее устах играла довольная ухмылка. Это видение изменит всё устройство мироздания. Изгой, поневоле ставший кровавым палачом, избавит Великую Империю от тирана - так гласило пророчество. Что ж, улыбнулась вёльва, это можно использовать в личных интересах. Если верно распорядиться имеющимися знаниями и толково преподнести их тому, кому следует, пророчество, даже самое туманное и противоречивое, сыграет колдунье на руку.

-Империя Санхама рухнет, - промурлыкала себе под нос ведьма, - могущественные правители будут побеждены, а я получу вечную жизнь!

Никому, разумеется, не нужно знать об этом. Даже собственным детям вёльвы.

Глава 1.

Они возникли будто бы из пустоты, из небытия. Полтора десятка чернеющих в небе монстров свалились буквально на головы мирным жителям. Словно стая голодных разъяренных горгулий, они бросились на людей и опутали их своими могучими крыльями, как коконами. Человек замирал в испуге, едва страшное чудище приземлялось рядом, а после "объятий", несчастная жертва монстра застывала уже навеки. В мирном торговом городе внезапно воцарился хаос, небо заволокли фиолетово-черные тучи - предвестники грозы. Славная Тумара с ее приветливыми жителями превратилась в обитель демонов, которые сеяли панику и смерть.

Мила Кёфлах выбирала овощи на рынке, когда крылатые монстры ворвались в город. Впрочем, ворвались ли? Может, они всегда прятались тут, в Тумаре? Женщина услышала крики, звон битой посуды, и увидела бегущих людей, лица которых были перекошены ужасом. Горожане сметали всё на своем пути, давили своих собратьев, которым не повезло устоять на ногах. Паника нарастала с каждым мгновением. Приоткрыв рот и округлив глаза, Мила смотрела, как черные крылья монстра накрывают ее соседа. Мужчина и летающее чудовище застыли в паре шагов от перепуганной женщины. Она знала этого человека - их дети частенько играли вместе. Что же теперь будет с его несчастной супругой и детьми?.. Что станется с городом?..

-Бегите! Скорее! - послышался голос, полный панического ужаса. Мила сразу поняла, кто поднял крик и к кому тот был обращен. Это был ее верный работник Оскар. Он не убегал, подобно другим тумарийцам, а наоборот приближался к рынку.

Кто-то сзади обхватил Милу за плечи в тот момент, когда чернокрылое исчадье шагнуло к ней, оставив прежнюю жертву стоять истуканом. Существо было похоже на человека, а то, что воспринимали как крылья, оказалось плащом, рваные края которого трепетали на ветру. Правда, лица монстров были ужасны и мало общего имели с человечьим обликом: темная морщинистая кожа, маленькие черные глазки под густыми нависшими бровями, нос, вздернутый наподобие свиного пятачка, и рот, лишенный губ. Это были поистине омерзительные создания.

Вздрогнув от прикосновения, Мила разжала пальцы и выронила корзину. О, боги! Неужели она до сих пор держала в руках покупки?! Овощи и зелень повалились на землю.

- Бежим отсюда, госпожа! - взволнованным шепотом произнес Оскар, но Мила как зачарованная смотрела на монстра. Чудище шагнуло вперед и, наступив на кочан капусты, с хрустом раздавило его так, что от крепкого овоща осталось лишь мокрое место. Так и от Тумары в скором времени ничего не останется.

- Бежим! - Оскар уже кричал. Он не стал ждать, когда хозяйка ему внемлет, а, схватив Милу за руку, бросился прочь, увлекая сопротивлявшуюся женщину за собой. Она еле-еле перебирала ногами, тормозя бег, и мужчина подумывал о том, чтобы нести Милу на себе.

- Поторопитесь! - умоляющим тоном пробормотал Оскар. Они выбрались с рынка, но ужас продолжался и на улицах города. - Мы должны спешить, чтобы спастись. - Он потянул женщину к границе Тумары.

-Нет! - выкрикнула Мила, каким-то чудом вырываясь. Ее взгляд был прикован к оставшемуся позади рынку. - Там мой сын. Мой мальчик остался там! - Слова перешли в рыдания. Мила было дернулась обратно, но Оскар не позволил ей и шагу ступить.

-Никто не выжил! - сурово заявил мужчина. Он был вынужден почти волочить Милу, которая отчаянно брыкалась и рвалась обратно к рынку. - Если ваш сын там, значит, он тоже погиб!

Слова Оскара довели бедную женщину до состояния исступленной истерики. Она не замечала, что город буквально вымер за считанные минуты. Здесь по-прежнему были люди, но все они превратились в черные фигуры, застывшие в тех позах, как их настигли крылатые бестии. Не слышалось больше ни единого крика. Тишину нарушали лишь рыдания Милы Кёфлах, которая таки сумела оттолкнуть слугу с намерением броситься на поиски сына. Оскар в отчаянии глянул на закрытые ворота - чтобы выбраться из погубленной Тумары, мужчине всё равно пришлось бы отпустить хозяйку. Оскар метнулся к дубовому засову, такому тяжелому, что двигали его, по обыкновению, пара-тройка часовых.

-Сынок! Янош! Где ты? - кричала женщина, кидаясь прочь от ворот, у которых трудился ее слуга. Казалось, Мила сошла с ума. Город опустел, никто не выжил. Она не могла этого не понимать, но всё равно продолжала звать. - Янош!

Еще одно усилие... Оскар поднатужился, изо всех сил упираясь в засов и, похоже, тот начал поддаваться. Мужчина больше не обращал внимания на крики госпожи. Если он успеет распахнуть ворота, быть может, они вдвоем сумеют спастись. И Оскар сделал это! Кряхтя под тяжестью засова, мужчина сдвинул его достаточно, чтобы отворить двери, которые должны были стать выходом на свободу. Внезапно Мила перестала кликать сына и умолкла так резко, что Оскар замер. Мужчина обернулся и ахнул.

Возле них, последних оставшихся в живых людей полукругом собрались смертоносные чудовища. Они в упор глазели на мужчину и женщину, но не шевелились, хотя кое-кто из них всё же нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Внезапно до слуха долетел шум: будто с треском разбивались зеркала, сотни тяжелых зеркал. Полукруг чудищ разминулся, пропуская существо, не похожее на них. Высокий мужчина был в черных кожаных доспехах и длинном плаще с тяжелыми костяными наплечниками. Его голову покрывал шлем с копной серебристо-белых волос, собранных на затылке. Лицо его было спрятано за маской, в которой имелась лишь прорезь для глаз. В том, что это был предводитель монстров, сомневаться не приходилось - выходцы из иного мира, как один, почтительно склонялись и расступались.

-Вы последние? - приглушенно прозвучал голос из-под маски. - У кого камень? - Он шагнул к Миле и протянул руку, будто предлагая женщине вложить в нее свою ладонь.

Мила хотела убежать, но вместо этого подняла взгляд на маску. Их глаза встретились, и женщина обомлела. Предводитель чудовищ имел зеленые глаза, а не черные, подобно другим монстрам. Тот же цвет, что и глаза ее сына Яноша. Того же цвета, что и ее собственные глаза. Это казалось удивительным и невероятным.

-Не тронь ее! - крикнул вдруг Оскар. Мужчина вмиг очутился между Милой и человеком в маске. - Бегите, госпожа, - бросил он хозяйке. - Путь открыт. Я задержу их.

Верный слуга готов был пожертвовать собой ради своей госпожи и сейчас бесстрашно смотрел в глаза демоническому чудовищу, который разрушил наипрекраснейший город на земле. Мила резко отпрянула к воротам, которые действительно не сдерживались засовом, - стоило их просто толкнуть.

-Не ты, - тихо произнесло зеленоглазое создание. Этой безразличной фразой он вынес мужчине приговор. В тот же миг к нему подлетел один из монстров и накрыл Оскара черными крыльями. Мила и думать забыла о бегстве, когда пелена спала с мужчины, - перед ней предстало каменное изваяние, черное и мертвое. Предводитель жутких существ одним ударом повалил слугу Милы, и тот, упав на землю, рассыпался на множество кусочков. То, что когда-то было Оскаром, теперь обернулось грудой черных каменных обломков.

-Дай мне руку, женщина! - требовательно произнес человек в маске. - Камень у тебя?

-Нет, - пролепетала Мила, отчаянно мотая головой и пятясь к выходу. - У меня ничего нет.

-Кто открыл портал? - продолжал спрашивать незнакомец, наступая. Крылатые монстры также шагнули вперед, следуя за хозяином.

-Какой портал? Не понимаю... - По щекам женщины текли слезы, которые она утирала торопливым движением. Мила ощущала тяжелый взор, которым сверлили ее изумрудные пугающие глаза, пытаясь различить нечто важное. Но он не видел то, что искал.

И вдруг, словно по волшебству, исчадья в рваных темных плащах исчезли. Они растаяли в воздухе в один миг, как водяной пар под жаркими лучами солнца. Мила, притиснувшись спиной к воротам, которые следовало просто толкнуть, судорожно вздохнула от изумления. Куда же пропали чудища?

-Колдовство иссякло, - разочарованно произнес таинственный незнакомец в маске. Его глаза гневно щурились. - Мне нужен камень и кровь. Если это не ты, то я убью тебя, женщина.

Мила еще крепче вжалась в ворота и зажмурилась, будто всё происходящее было всего лишь жутким сном. Увы, ничто не могло спасти ее от гнева Повелителя Теней.

А в это время в пустой бочке, где некогда плескалось крепкое пиво, а сейчас сохранился лишь хмельной аромат, сидел мальчик. Ему повезло: старые добрые тумарийцы наполняли кувшины еще с утра, и тара быстро освободилась. Когда взявшиеся из ниоткуда монстры накинулись на горожан, мальчик наудачу спрятался в первой же бочке, оказавшейся пустой и даже успевшей подсохнуть. Янош Кёфлах с замиранием сердца слушал, как ужас и паника охватывает людей, и рушится его любимая Тумара. Мальчик продолжал дрожать от страха даже тогда, когда все звуки смолкли. Город опустел, но Янош не решался покидать укрытие - где-то тут по-прежнему бродят крылатые мерзкие твари. Когда он услыхал крик матери, непрошеные слезы брызнули из глаз. Но он всё равно не вылез, а остался в убежище, которое оказалось настолько надежным, что монстры не сумели обнаружить мальчика. Мать звала сына, заставляя его сердце рваться на части. Мальчик закрыл ладонью рот, чтобы всхлипы не выдали его пристанище. Он неподвижно сидел в бочке, а из глаз безудержно бежали слезы. Янош что было силы сжал кулаки, и по его руке покатилась тоненькая струйка крови. Мальчик не обращал внимания на боль, и острые края камня врезались всё глубже в его ладонь. Алая кровь капала на дно бочонка и мгновенно впитывалась в древесину.

В этот миг растаяла сила колдовства, но было уже поздно. Тумара погибла, а Повелитель Теней вырвался на свободу.

Она пристально, с долей недоверия, вглядывалась в юношу, который нагло утверждал, что спасет город. Он поможет, но... разумеется, за определенное вознаграждение. Что ж, Барба повидала немало проходимцев, обманщиков и грабителей, чтобы не поддаваться чарам, как бы бандит ни был обольстителен и какие бы соблазны ни сулил. А пришедший сюда юноша не внушал доверия хотя бы потому, что был чужеземцем. Жители великой империи Санхама имели открытые лица, синие или, в редких исключениях, серые глаза и белокурые, возможно, рыжеватые волосы. Даже у обитателей Мяктеры, страны гор, были светло-каштановые волосы и большие карие глаза. Впрочем, и суровые мяктерианцы чаще всего обладали классической имперской внешностью. А этот юноша выглядел совершенно иначе.

Его глаза были зелены, как болотный молодой мох по весне. А волосы были так черны, будто он вымазал их сажей из печной трубы. Внимательно присмотревшись, можно было заметить, как брови едва-едва уловимо срастаются над переносицей. Однако это не делало юношу похожим на ужасных гоблинов-островитян, а, напротив, придавало некий шарм.

-Итак, Габриэл Кариранта, - наконец обратилась к посетителю Барба, вдоволь на него насмотревшись, - вы утверждаете, что освободите мой город. - Юноша кивнул, а женщина наградила его новым подозрительным взглядом. - Но откуда мне знать, что это не вы навели порчу? Может, вы заставили умирать скот, жителей болеть, а посевы гибнуть.

-Мы не колдуны. - Юноша пожал плечами. - Девушка, которая пришла со мной, и я ловцы, а не маги. Мы очистили от духов почти половину Мэтидора и несчетное количество поселений тут, в Хэллодоне.

-Да, я читала рекомендации, - прервала его женщина, с безразличием махнув рукой. - Но, как чужеземец, вы не внушаете доверия.

-Я не чужеземец! - с внезапной горячностью возразил юноша, хмурясь и приподнимаясь. - Я рожден в столице нашей провинции, во дворце... - Он неожиданно осекся и сел на место, вспомнив детство и изгнание.

-Во дворце наместника? - насмешливо переспросила Барба. - Если ты даже сын кого-то из слуг Великого Эрика, то это ничего не меняет.

Сын слуг?! Габриэл едва не взорвался новым приступом благородного гнева. Да если бы женщина знала его истинное происхождение, то не смеялась бы! Он сын самого Эрика Лиллатуса, наместника императора в провинции Хэллодон! Что она сказала бы, услышь правду?.. Однако это лишь часть правды, обратная сторона которой была абсолютно иной, печальной и ужасной.

-Вы можете доверять своей землячке Вилме, - слегка понуро проговорил юноша, смущенный горькими воспоминаниями. - Той девушке, с которой я пришел. - Увидев колебания в глазах Барбы, юноша понял, что пора брать быка за рога. - Вы не отыщите других таких отличных и опытных ловцов, как мы. Госпожа мэр, вы ведь желаете спасти город, освободить Хёллимо от напасти в образе темных духов? Лучше нас с этим никто не справится.

Габриэл придвинул вексель, который Барба должна подписать, чтобы по нему можно было получить деньги. Но госпожа мэр всё еще сомневалась.

-Неплохо бы заручиться гарантией, - протянула женщина, - что вы не скроетесь с деньгами сегодня же ночью, не выполнив работу.

-Гарантии? - задумчиво переспросил юноша. Вдруг он улыбнулся и снял с шеи медальон, который незамедлительно продемонстрировал мэру. Обмотав ладонь цепью, Габриэл оставил кулон размеренно покачиваться на уровне глаз Барбы.

Поначалу женщина не поняла, чего юноша добивается и почему его лицо озарилось улыбкой. Кулон имел очертания капельки, пересеченной диагональной линией. Медальон был сделан из гладкого черного металла или камня, похожего на гранит. На полоске, которая пересекала каплю, крепился светло-розовый камешек. Женщина с легким чувством разочарования на него смотрела - это не янтарь, не рубин и даже не гранат. Так в чем же ценность кулона?

-В залог я оставлю вам это. - Юноша потряс кулон в руке. - Если завтра духи не будут изловлены, камень останется у вас. Поверьте, он много дороже тех денег, что требуем мы с Вилмой за труды.

-И что же в нем особенного, - поинтересовалась женщина, - кроме того, что мальчик, именующий себя ловцом, носит его на груди?

Улыбка стерлась с лица Габриэла: он вдруг вспомнил, кто и как надел на него медальон. Случилось это очень-очень давно, в тот день, когда наместник в Хэллодоне велел бросить малолетнего сына за борт во время очередного военно-морского похода. "Это твое единственное наследство", - сказал Эрик, надев на шею мальчика цепочку с камнем.

Габриэл поспешил выкинуть из головы дурные мысли о прошлом, которые пробуждались весьма некстати.

-Это Хаукив, - тихо произнес юноша, будто посвящая мэра в жуткую тайну. Он кивнул и продолжил почти шепотом: - Да, тот самый Камень Смерти, в поисках которого рыщет весь мир.

Никто в точности не знал, что представляет собой Хаукив, поскольку его описание имелось исключительно в старых фолиантах и пророчествах. Но камень вправду должен быть розовым. Он менял окрас на бордовый лишь в тот момент, когда открывался портал, соединяющий мир людей с миром Теней. Граница отворялась только однажды и закрылась почти сразу. Но и этого времени оказалось достаточно, чтобы из царства Теней вырвалось могущественное зло, и погиб славный город. Повелитель Теней обратил Тумару в ужасное место, прозванное Каменным городом, ибо всё там стало черными мертвыми руинами. Пятьдесят лет минуло с той поры, как распахнулись врата, и с того дня, как Зло приступило к поискам Хаукива в надежде выпустить в человеческий мир бесчисленную темную армию, которая поработит людей, страны и континенты.

Но ищет Камень Смерти не только Повелитель Теней, а кроме того и все те, кто охочи до наживы и власти. Кто владеет Хаукивом, тот владеет миром. И как же вышло, что камень очутился в руках чужеземного юноши? И странно, что, владея таким богатством, парень зарабатывает на жизнь, блуждая по стране и отлавливая темных духов.

Глаза Барбы алчно загорелись, она подалась вперед и машинально потянулась к камню. Кто мог бы отказаться от столь богатого подарка судьбы? Она выменяет медальон на горы золота и самоцветов у наместника. Женщина уже рисовала в уме красивые картины беззаботного существования, которое обеспечит камень.

-Залог в обмен на выплату, - напомнил юноша, пряча Хаукив в ладони и придвигая мэру вексель.

Барба была так опьянена Камнем Смерти, что даже не обратила внимания на сумму, под которой оставила подпись и печать.

-Завтра вы не вспомните о напасти, - пообещал Габриэл, выбегая за дверь, не забыв прихватить вексель.

Да она уже и не помышляла о духах, доставляющих крупные неприятности городу. Ее думы и внимание без остатка перекочевало к медальону, лежащему теперь в ладони Барбы.

Вилма уже ждала товарища возле мэрии и, увидев его, жизнерадостного и веселого, поняла, что беседа прошла как по маслу. Габриэл подскочил к подруге и помахал векселем перед ее глазами.

-Она подписала? - спросила девушка, хотя и так было ясно. Просто Вилма желала знать подробности, а парень был чересчур молчалив и редко что-то рассказывал.

-Ты оказалась права, - с улыбкой отозвался парень. - Женщины теряют рассудок при виде дешевых украшений. Барба даже не взглянула на вексель. Сегодня пируем! - Он вдруг нахмурился. - Ты договорилась насчет ужина?

-Конечно! - обиженным тоном ответила Вилма. Она окинула юношу пренебрежительным взглядом и тихонько пробурчала: - В отличие от некоторых, я неплохо умею ладить с людьми.

-Не сомневаюсь. - Габриэл прямо-таки излучал беззаботность. Он нисколько не сердился на подругу, поскольку понимал: иногда она ведет себя чересчур заносчиво, но на самом деле у девушки доброе и мягкое сердце. Парень подхватил Вилму под руку и повел в таверну - единственное приличное место, где можно было подкрепиться.

Полчаса спустя странная пара сидела за столом, наслаждаясь сочным жареным свиным окороком и молодым розовым вином. В таверне "Красный бык" видали много чужеземцев, как называли всех, кто не являлся чистокровным хэллодонцем, но таких, как нынешние пришельцы, отродясь не бывало тут. Если на светловолосую и голубоглазую девушку зыркали с осуждением, поскольку негоже женщине носить мужское платье, то черноволосый юноша и вовсе приводил посетителей в изумление.

-Кто они? - поинтересовался один заядлый карточный игрок у товарища, не стесняясь и указывая на гостей города пальцем.

-Колдуны, небось. - Товарищ сопроводил ответ неуверенным передергиванием плеч. - Явились, чтоб наши поля и дома заговаривать.

-Не, не колдуны, - покачал головой третий, перетасовывая старые мятые карты. - Когда-нибудь видели, чтобы маги носили мечи? Это наверняка вербовщики солдат.

-В армию Эрика? - спросил первый.

-Кто знает? Может, в имперскую, а может, во вражескую. Парень-то на наших совсем не похож.

Габриэл и Вилма не прислушивались к чужим разговорам, понимая, что производят не самое лучшее впечатление на окружающих. Однако пока у них есть деньги, никто не выставит их ни из таверны, ни из города. Они привыкли к подозрительным и даже враждебным взглядам, которыми нередко их одаривали. Вилма жила так несколько лет, а Габриэл мирился с клеймом чужака столько, сколько себя помнил.

-Что если Барба заупрямится и не пожелает отдавать Хаукив, когда мы покончим с Тенями? - озабоченно сказала девушка, когда расправилась с первым голодом.

-Вернем его, как обычно, - беспечно ответил парень, подливая Вилме вина, а свою кружку наполняя почти до краев. - Не забывай, что я неплохой вор, - едва слышно добавил он. Габриэл осторожно покосился по сторонам, желая удостовериться, что их никто не подслушивает. - К тому же, это просто дешевый медальон. Это я всем говорю, будто ношу Камень Смерти, но ведь это неправда.

-Ага, - буркнула девушка. Она пригубила вино, чтобы промолчать, когда очень хотелось высказаться. Вилма украдкой посмотрела на юношу, тщательно счищавшего мясо с кости. Вот бы он подходил с такой же скрупулезностью и к другим делам! - Не пей много, - напомнила девушка. - В прошлый раз у тебя в глазах троилось. - Она усмехнулась, а Габриэл взглянул на нее исподлобья и отрицательно качнул головой.

-Их, правда, было пятеро, а не двое, - укоризненно произнес парень. - Я объяснял тебе, что произошло.

-Ну да, - с улыбкой поддакнула девушка. - Три Тени выросли из-под земли. С таким силовым перевесом ты, конечно, не совладал и потерял оружие. Только почему-то, когда подоспела я, противников опять стало двое.

-Другие исчезли, - сердито огрызнулся парень. Он знал, что девушка не верит. Но ведь это была чистейшая правда! - Они просто испарились.

-Так вот, - нравоучительно заявила Вилма, - чтобы подобная история впредь не повторялась, ограничь употребление вина. - Девушка, продолжая посмеиваться, выхватила кружку едва ли не из рук приятеля.

Габриэл не разделял ее веселья. Он был прав: духов действительно в ту ночь было пять. Впрочем... Он вдруг задумался: как и при каких обстоятельствах возникли те три Тени? Темный дух потянул цепь медальона, вероятно, намереваясь задушить парня, и когда Габриэл ухватился за камень, то порезал ладонь об острые края... Юноша машинально взглянул на руку, на которой по-прежнему виднелся крошечный след. И тогда, откуда ни возьмись - появились еще трое духов. А может, Вилма права? Что если парня в тот миг посетили галлюцинации? Он тряхнул головой, отгоняя путаные мысли, и вернул кружку.

-Сегодня всё пройдет хорошо, - сказал он то ли себе, то ли девушке.

-Пора, - отрезала Вилма, резко поднимаясь. - Мне нужно подготовиться.

Габриэл не мог перечить тому, кто играл главенствующую роль, поэтому он залпом допил вино, плещущееся в кружке, и вышел следом за девушкой. Ему было жаль оставлять недоеденный ужин, но, к сожалению, в словах Вилмы имелась неоспоримая истина. Они вправду должны подготовиться к встрече с духами, которые могли явиться в любой момент, сразу после наступления темноты.

Маленький провинциальный городок лежал в устье рек, поэтому являлся раем для земледелия. Узенькая речушка Тиеки впадала в широкую полноводную Каа - главную артерию империи. Именно в этом, чрезвычайно выгодном месте располагался городок Хёллимо, который, надо заметить, больше напоминал деревню. Жители в основном занимались рыбным и животноводческим промыслом, и земледелием. Таких мастеров, как кузнецы или гончары, здесь не хватало. Впрочем, и нужды в них большой не было. Всё, что требовалось, местные покупали в столице Хэллодона. Но с недавних пор маленький городок постигла страшная напасть: в Хёллимо повадились темные духи - посланцы Повелителя Теней. Хозяин Каменного города стремился опустошить и поработить все земли до самой столицы, чтобы захватить власть в Хэтрополе - наиважнейшем экономическом и политическом центре Великой Империи.

Горожане, а в частности - владелец таверны "Красный бык", в ознакомительной беседе с Вилмой утверждали, якобы темные духи редко показываются в самом поселении, предпочитая творить злодеяния в полях. Надо заметить, что поля занимали крупнейшую часть Хёллимо и располагались в черте города, который, по обыкновению, был обнесен высокой каменной стеной. Жилые дома, главная площадь, здание суда и мэрия находились в одной стороне, а посевные территории - в другой. Пожалуй, Хёллимо был единственным населенным пунктом, имеющим статус города и одновременно живущим за счет ржи и пшеницы.

Едва солнце село за горизонтом, как на город стремительно опустилась тьма. Ловцы были уже на месте и ждали. Схема оставалась прежней вот уже на протяжении трех лет - с тех пор, как юноша и девушка впервые встретились. Тогда они еще не были ловцами Теней, а каждый из них занимался своим делом. Вилма Валкохелми искала глубоководный жемчуг, за что и заслужила свою фамилию. А Габриэл Кариранта занимался прожиганием жизни - был вором и картежным шулером. Правда, обманывал и обкрадывал он только солдат наместника, поскольку парень считал, что таким образом мстит Эрику Лиллатусу.

Однажды Габриэл, который в ту пору был шестнадцатилетним мальчишкой, умеющим лишь срезать кошельки, направлялся из одного портового города в следующий. Была глубокая ночь. Вдруг из мрака вынырнула чья-то рука, схватила парня за горло и принялась душить. Габриэл выхватил нож - единственное свое оружие - и начал наносить удары, но, поскольку никого не видел, бить приходилось наугад. Рука не ослабляла хватку - похоже, удары ножа не попадали в цель. И тут случилось настоящее чудо - нечто, прекратив душить парня, повалилось к его ногам с глухим стуком о мостовую. Незадачливый убийца был с головы до пят закутан в плащ, черный, как сама ночь. Нападавший не подавал признаков жизни, и всё же Габриэл не решался проверить, что случилось с этим человеком. Парень подумал, что это один из тех, кого он ограбил, и не осмелился заглянуть тому в лицо.

-Привет. - Парень вздрогнул от высокого девичьего голоса. Невдалеке стояла молоденькая особа, совсем девчонка, и самодовольно переводила взгляд то на Габриэла, то на человека, завернутого в плащ. - Магическая сеть, - пояснила она, кивая на неподвижное темное тело. - Я не убила его. Хочешь, сделай это сам.

Парень перевел взгляд, полный ужаса, с девчонки на обездвиженное тело, похожее на обернутый в саван труп.

-Нет, - пробормотал Габриэл, качая головой. - Я не могу. Я не убийца.

-Я тоже, - равнодушно заявила девчонка. - Но он скоро придет в себя, будет в состоянии шевелиться, так что убирайся подобру-поздорову. Ты, как вижу, не воин. Да и вообще, нечего тебе делать на улице по ночам. Здесь того и гляди голову отрежут вместо кошелька.

-Я собирался всю ночь провести в дороге, - тихо проговорил парень.

-Так у тебя что, нет крова, где мог бы остановиться? - удивилась девчонка. Габриэл едва заметно кивнул: ему было неловко сознаваться в том, что у него нет не только дома, но даже временного пристанища.

-Ладно! - с великодушной улыбкой протянула девчонка, подойдя к парню и сжимая его руку своими тоненькими пальчиками. - Вижу, тебе требуется помощь. Я предоставлю тебе крышу над головой.

Выбора-то у Габриэла не было. Он решил довериться девчонке, которая как-никак спасла ему жизнь. Она привела парня в бревенчатую новенькую избу, где в очаге горел огонь и висел котелок, а по комнате распространялся вкусный аромат мяса и специй. От пламени было светло, и теперь молодые люди могли рассмотреть друг друга. Девчонка, на пару-тройку лет моложе Габриэла, имела типичную имперскую внешность, но одета была по-мужски: длинные широкие брюки и льняную рубашку.

Выпустив руку парня, девочка уселась на лавку поближе к очагу, после чего посмотрела на гостя, которого привела в дом. Взглянув на него, она округлила глаза, а через секунду неожиданно рассмеялась.

-Что у тебя с волосами?! - изумилась она.

"Ты еще глаза мои не видела! - подумал парень. - В полумраке те вполне могут показаться серыми".

-Ничего, - насупившись, ответил Габриэл. Он машинально провел ладонью по волосам, будто простое прикосновение могло их преобразить.

Впрочем, их и так достаточно преобразили! Несколько дней назад Габриэл встретил бродячего аттибу, знахаря из Хэтрополя, и тот предложил парню сменить цвет волос. Поскольку юноша об этом мечтал с детства, он тут же согласился. Аттиба обещал сделать из Габриэла златокудрого блондина и продал ему некое снадобье. Краска действительно осветлила волосы, но ненадолго: пару дней спустя прежний цвет вернулся почти полностью, и парень превратился в жгучего брюнета с пепельными прядями.

Габриэл поведал грустную историю о том, как хотел хоть чуточку стать похожим на жителя Империи.

-Брить голову не пробовал? - по-прежнему смеясь, предложила девчонка.

-Так ходят только монахи Левуриана, - сердито огрызнулся парень. - К тому же с глазами я вовсе ничего не могу сделать.

Девчонка приблизилась и, поднявшись на цыпочках, с любопытством взглянула на парня. Она отпрянула в тот же миг.

-Разрази меня гром! - воскликнула она без тени улыбки. - У тебя что, трава вместо глаз?

С тех пор прошло три года, на протяжении которых Вилма и Габриэл работали вместе. Они быстро поняли, что жизнь ловцов - их призвание, а вместе они отлично дополняют друг друга. Темные духи, посланные Повелителем Теней, третировали города и села, и, как следствие, паре охотников везде были рады и неплохо платили. Иногда возникали сложности из-за нетипичной внешности парня, но Габриэл быстро смекнул, чем устранить подозрение. Его медальон был похож на Камень Смерти, и парень частенько предлагал Хаукив в качестве гарантий.

Вот и сейчас медальон находился у Барбы, пока ловцы готовились выполнить работу. Габриэла не слишком беспокоил тот факт, что мэр не захочет отдавать камень, поскольку он знал: его вещь всё равно к нему вернется - добром, силой или хитростью.

Может, оно к лучшему, что медальон сейчас не при нем? Во время столкновений с духами те, заметив камень, постоянно норовили сдернуть с парня цепь или задушить ловца. А едва юноша легонько порезался, как тут же появились странные галлюцинации. Быть может, от камня вообще следует избавиться? Габриэл уже неоднократно подумывал над этим, но не решался выбросить медальон. Всё-таки эта безделица была памятью о матери, потерянной в далеком детстве. Эрик был прав, говоря, что медальон - единственное его наследство. Ничего другого Габриэл не имел.

Вилма притаилась возле кустов белой акации, которая разрослась так густо, что в ее зелени мог бы прятаться даже небольшой полк. Темнота и ветви с успехом скрывали миниатюрную девушку. Конечно, опытный и зоркий глаз без труда различил бы в листве человеческий силуэт, но духи являлись не для того, чтобы искать и высматривать неприятелей, а чтобы обращать всё живое в прах. Вилма тревожно вглядывалась в юношу, который, не таясь, беспечно прохаживался по краю засеянного поля. Увидев парня, Тени наверняка бросятся в первую очередь на него, и только потом на злаки. Девушка должна внимательно наблюдать, дабы не упустить момент, от которого, возможно, будет зависеть жизнь ее друга. Ловцы не раз видели людей, которые подверглись атаке темного духа. Непосредственный контакт вероятнее всего вел к летальному исходу.

Юноша служил приманкой, и его вполне удовлетворяла эта роль. Если погибнет он, Вилма сумеет продолжить работу без него. Если поставить под удар саму девушку, и Тень ее погубит, то некому будет остановить нашествие темных сущностей. Парень слегка кривил душой, уверяя Барбу, якобы они простые люди, не владеющие магией. Вилма кое-что умела - ведь не зря она воспитывалась в семье вёльвы - прорицательницы. Колдовство ее было весьма ограничено, однако и его хватало для успешной борьбы с духами.

Габриэл размахивал мечом из стороны в сторону, будто рубил противника крест-накрест, правда, не прикладывая никакой силы. Пока что его враги были невидимыми, но скоро они объявятся, и оружие в борьбе с ними не будет играть важной роли. Тени оставались неуязвимыми до тех пор, пока не срабатывало заклятье, наложенное магом. Все атаки и уловки, изученные парнем, были совершенно бесполезны в борьбе с духами, но Габриэл упражнялся лишь для того, чтобы однажды стать воином и, возможно, сразиться с наместником Эриком.

Темные сущности выросли будто из-под земли, внезапно и разом. Четыре Тени возникли из пустого пространства, на ровном месте. Они имели человеческие очертания, но были непроглядно черны так, что невозможно было разглядеть их лица, если таковые вообще существовали. Длинные рваные плащи временами скрывали фигуру, поскольку духи стремились потуже завернуться в те лоскуты, которые крепились на их плечах. Посланники из Каменного города расправили плащи, будто крылья, и, взмахнув ими, вознамерились разлететься по всему полю, чтобы распространить среди посевов тлен своих прикосновений.

-Эй, вы! - крикнул парень, махая оружием, будто знаменем. - Не желаете ли подкрепиться мясом?

Разумеется, Тени не питаются ни зерном, ни людьми - Габриэл это знал. Но ведь должен он что-то сказать, желая привлечь их внимание! Магическая сеть имела свой определенный радиус воздействия, потому противники должны приблизиться.

Юноша будто бы родился специально для того, чтобы предназначаться наживкой темным духам. Едва они заметили Габриэла, как все четыре Тени разом метнулись к нему. Они стремительно летели вперед, расправив плащи-крылья за спиной. При виде четверки жутких тварей, не имеющих ни глаз, ни носа, ни рта, и мечтающих обратить юношу в прах, парень невольно попятился, выставив перед собой меч, словно намереваясь сражаться. Расстояние сокращалось с каждой долей секунды. Габриэлу почудилось, будто он расслышал шипение, издаваемое злобными существами, хотя все утверждают, якобы духи всегда молчат. Шипение складывалось в слова, звучащие на чужом языке.

-Ради всего святого, Габриэл, отойди! - выкрикнула девушка, выныривая из зарослей акации. Парень загородил собою Теней, которые почти добрались до цели. Увы, Вилма уже не могла зайти с другого ракурса - попросту не успевала.

-Прости, - шепнула она. - Я должна действовать.

На свой страх и риск Вилма решилась использовать магию, жертвой которой мог теперь стать и ее друг, наряду с противниками. Девушка не знала, как заговор повлияет на юношу, но поступить как-то иначе или ждать она не имела права. Едва Тени коснутся парня, как тот рискует обратиться в мертвую пыль.

Чтобы не видеть ужаса, который творит собственными руками, Вилма закрыла глаза. Выбросив руки вперед открытыми ладонями, девушка прокричала:

-Пертинакс катена! - Это было единственное заклятье, которое она хорошо усвоила, хотя в арсенале колдуний, воспитавших девушку, имелось великое множество заклинаний.

Открыв глаза, девушка обнаружила, что все участники спектакля, задуманного ловцами, лежат на земле. Вскрикнув от ужаса и прикрыв рот ладонями, Вилма кинулась к другу. Парень распластался на траве, а его меч лежал неподалеку.

-Габриэл! - чуть не плача, пролепетала девушка. - Я не хотела... - Вдруг она осеклась, увидев, что парень смотрит на нее, удивленно моргая. А ведь магическая сеть намертво сковывает живых существ!

Юноша осторожно приподнялся и сел. Он слегка поморщился и потер ушибленную щиколотку, после чего перевел виноватый взор на Вилму.

-Похоже, - пробормотал парень, - я просто споткнулся.

Глава 2.

Армия наместника была разбита, и лишь один человек избежал жуткой участи - смерти от прикосновения монстров. Гонцы донесли в Хэтрополь, что Тени почти добрались до речушки Тиеки, перейдя которую, они захватят половину провинции и скоро сумеют достигнуть самой столицы. Узнав о близкой угрозе, нависшей над Хэллодоном, Эрик повелел остановить налетчиков-Теней. Военачальник, бравый воин по имени Идон Кафар, немедля, вышел со своей армией в путь. Дорога заняла два дня и ночь, а на второй вечер, к заходу солнца, они прибыли на место. У полководца был дерзкий план: разрушить единственный мост через реку. Это, конечно, не заставит Повелителя Теней отказаться от захвата земель, но затормозит его действия. Темным духам придется огибать речку, чтобы проложить путь к Хэтрополю.

Увы, грандиозный замысел потерпел сокрушительное фиаско. Армия наместника двигалась вперед без отдыха, не жалея сил, но всё напрасно. Едва Идон Кафар с войском приблизились к мосту, как увидели, что темные духи уже несутся навстречу. Налетчики перебрались через Тиеки, и теперь их ничто не могло остановить. Тени были малочисленны, а под началом Идона Кафара выступало большое войско. Три десятка Теней - против трех сотен солдат. Самого Повелителя Теней не было - Генрикке почти никогда не покидал свою резиденцию, а оставался в Каменном городе. Но даже без своего господина темные духи являлись несокрушимой страшной силой. Вооруженные до зубов, облаченные в доспехи, воины наместника храбро сражались до конца, но ни мечи, ни копья не обладали разящей силой против жутких Теней. Темные духи одним лишь смертоносным касанием обращали людей в каменные глыбы. Только один человек выжил в побоище, где не пролилось ни капли крови. И сейчас этот человек сидел в таверне, имеющей величественную вывеску: "Асгард". И хотя боги сюда вряд ли наведывались, эль тут водился отменный.

Солдаты нередко заглядывали в "Асгард", и поскольку принадлежали они к разным нациям, хозяин таверны не удивлялся и брюнету, ежели тот был в доспехах. Идон Кафар был мяктерианцем и имел типичную для горца внешность. В его коротких ореховых волосах проблескивала седина, а загорелое лицо прорезали морщины и шрамы - следы двадцати лет, проведенных на службе в армии. Военачальник довольно часто посещал таверну, отмечая очередной успех в походе, но сегодня повод оказался прямо противоположным. Мужчина мечтал вычеркнуть поражение из памяти, забыться и спрятаться ото всех, включая самого себя. Идон Кафар уселся в дальний угол и заказал кувшин самого крепкого эля. После позорной битвы на Тиеки, аппетит полностью отсутствовал.

-Хорошо, хоть его сын не участвовал в сражении, - проговорил один посетитель "Асгарда", с сочувствием взглянув на военачальника. - А то бедняга, наверное, убился бы от горя.

-Ну, да. - Его собеседник кивнул, после чего с яростной злобой добавил: - Будь проклят этот Генрикке вместе с его темным войском!

-Точно! - поддержали его за соседним столиком.

-Да, за это можно и тост поднять! - крикнул еще кто-то. - За гибель Каменного города!

-Да! Смерть Генрикке и всем его Теням! Да здравствует Великая Империя, Санхама! Да здравствует Хэллодон! Да здравствует наш конунг Эрик Лиллатус! - Крики звучали со всех сторон, эль лился рекой, а трактирщик мэтр Куц благодарил богов за сегодняшнюю прибыль.

Пожалуй, во всём зале лишь двое помалкивали: Идон Кафар, раздавленный горем и позором, и старый солдат, сидевший у огня. Его здесь ранее никто не видел: ни другие солдаты, ни завсегдатаи "Асгарда", но никто не удивлялся. На пожилом воине были потертые кожаные доспехи, в то время как почти весь Хэллодон носил железное обмундирование, а на поясе висел короткий меч с деревянной рукоятью. Старый солдат хмурым взглядом обвел присутствующих, громкие тосты которых не умолкали, - ему то ли не нравился шум, то ли он являлся противником наместника в Хэллодоне. Затем старик перевел взор на засевшего в углу, молчаливого военачальника, и уголки его губ чуть дрогнули в улыбке.

-Долгих лет вам и славных побед, Идон Кафар, - поприветствовал военачальника старый солдат, располагаясь напротив.

Полководец недоуменно вскинул брови, взглянув на старого воина, который откуда-то знал его имя. Идон Кафар впервые видел этого человека.

-Меня зовут Ризар, - представился солдат. - Я всю жизнь прослужил пограничником на перевале Потерянных душ, о котором мой земляк наверняка слышал. - Он лукаво улыбнулся.

Слышал ли о нем Идон Кафар? Ну, разумеется! Это ведь единственное место, где человеку под силу пересечь границу и попасть в Мяктеру. Сам Идон Кафар лишь единожды, в молодости, двадцать лет назад, прошел через перевал Потерянных душ, чтобы больше никогда не вернуться в родную провинцию.

-Мяктерианец? - спросил военачальник.

-Истинно так. - Солдат улыбнулся, и в его пронзительных голубых глазах отразилась эта улыбка. - Сейчас каждый в "Асгарде" пьет за здоровье наместника и за поражение Генрикке, но это всё пустое. Я знаю. Может, и полководец видит упадок армии. Я подошел не просто так, а с намерением дать добрый совет. И если Идон Кафар готов выслушать меня, я с радостью поведаю то, что открыто лишь вёльвам да самим богам.

-Добрый совет всегда пригодится, - рассеянно кивнул полководец. Сам, будучи горцем, он отвык от мяктерианского слога, и теперь речь старого солдата казалась ему дикой и непонятной. А между тем тот продолжал:

-Наша горная неприветливая провинция так же, как и остров гоблинов Улайот, принадлежит в большой степени знахарям и провидцам. Я сам не аттиба, но одну могущественную ведунью знаю лично. Впадая в транс, вёльва читает пророчества на дне чугунного котла, и вот, что она поведала: темного властителя Каменного города сможет одолеть лишь изгнанник с чистым сердцем, чьи руки в крови, а помыслы возвышенны.

-Это наверняка не я, - усмехнулся полководец.

-Да, - с улыбкой ответил солдат. - Это не Идон Кафар, не я и не наместник Эрик.

-Где же искать этого изгнанника? По-моему, в предсказании много противоречий.

Старый солдат осуждающе покачал головой.

-Пусть военачальник не отчаивается и не торопится в суждениях, - проговорил Ризар. - Я помогу отыскать путь. В долине полноводной Каа, в деревушке Дарла живет некий Эмиль Киотар. Этот человек стоит во главе народного движения против господства Каменного города. Военачальник наместника должен найти Киотара, а тогда отыщется и тот, кто исполнит пророчество.

-Он простолюдин?! - удивился полководец, и его тон дрогнул от презрительного негодования. - Неужели надежды основываются на простом крестьянине или ремесленнике?

-Идон Кафар по-прежнему поспешен в своих решениях, - с легкой усмешкой произнес Ризар. - Когда войско наместника объединится с армией повстанцев, среди земледельцев отыщется множество отважных и умелых воинов. - Солдат поднялся, показывая тем самым, что их беседа закончена. Он намеревался вернуться в свой угол, допить оставшийся в кружке эль, после чего уйти из таверны.

-Подожди. - Военачальник вскочил следом за старым солдатом. - Как же я обнаружу того человека в огромной армии? Мне не совсем понятен смысл пророчества. Как я определю, кто именно этот изгнанник?

-Откуда мне знать? - Ризар развел руками. - Всё станет ясно, когда две армии объединятся. Лишь одно могу сказать с уверенностью: этот человек будет ждать в Дарле.

На сей раз, когда старый солдат уходил, Идон Кафар его больше не удерживал. Ризар выполнил поставленную задачу и теперь мог со спокойным сердцем покинуть "Асгард". Едва он выбрался из душной таверны на свежий прохладный воздух, его лицо вновь озарила улыбка.

-Как, однако, легко посадить на крючок военачальника, - тихо пробормотал Ризар. - Теперь он отправится в Дарлу и, спасибо, матушка... - Он потер ладони друг о дружку. - ...Пророчество исполнится, а Великая Империя Санхама падет.

Никто не слышал коварного тона и слов солдата. Ни единая душа не видела, как во мраке ночи скрылся рыжеволосый юноша, облаченный в старые кожаные доспехи.

Прежде чем отправиться в деревню к Эмилю Киотару, военачальник обязан был сообщить о планах своему конунгу, но крепкий эль ударил в голову так, что Идон Кафар постыдился являться во дворец. Отложив разговор с Эриком, полководец продолжил пьянку и теперь уже веселился наравне с другими посетителями таверны. Как любой житель Санхамы, Идон Кафар безоговорочно верил вёльвам-прорицательницам - он не подверг сомнениям слова старого солдата, которого видел впервые и вряд ли встретит когда-нибудь еще.

Как и следовало ожидать, Барба не думала возвращать Хаукив его истинным владельцам. Когда утром следующего дня ловцы явились в мэрию, женщина вела себя так, словно ничего им не должна.

-Я заплатила вам за работу, - заявила Барба. - Теперь можете отправляться на все четыре стороны.

-Вы заплатили за работу, которую мы выполнили. - Габриэл кивнул. - Только за работу, но Камень Смерти не продается. У нас была заключена сделка, которую вы так же обязаны уважать.

-Камня вы не получите! - безапелляционно произнесла Барба. - Если вы немедленно не уберетесь вон из мэрии, я велю вышвырнуть вас из моего города.

Юноша вопросительно посмотрел на Вилму и, когда та пожала плечами, примирительно проговорил:

-Ладно. Не надо нас выгонять - выход мы и так знаем.

Девушка недоуменно уставилась на Габриэла, и парню пришлось выводить подругу за руку. Она не понимала: неужели приятель так скоро отказался от притязаний на собственное имущество?

-С каких пор ты стал столь покладистым? - едва сдерживая гнев, спросила девушка. - Или Камень Смерти, пусть и поддельный, нам больше не нужен?

-Я думал, ты используешь заклинание, - простодушно произнес юноша. - Тогда бы она заснула. А как должен был поступить я? Зарубить мэра мечом, что ли?

Вилма сокрушенно покачала головой и отвела взгляд.

-Ты знаешь, - сказала она, - что я никогда не использую магию против людей. Сковывающая цепь только для врагов.

-Значит, - как ни в чем не бывало улыбнулся парень, - будем действовать, согласно моему плану.

Ну, конечно. Девушка кивнула. Всегда одно и то же. Воровство. Впрочем, когда берешь свое, то это ведь вовсе не кража.

Ловцы остались в Хёллимо до позднего вечера. Когда стемнело достаточно, они прокрались до здания мэрии, всё время держась теневых и безлюдных мест, словно вражеские шпионы. Просунув меч под оконную раму, Габриэл сдвинул замок, запирающийся изнутри. Путь был свободен. Через открытое окно юноша легко проник в личный кабинет Барбы, надеясь, что мэр хранит Камень Смерти тут. Аккуратно, стараясь не шуметь, - по привычке, а не из острой необходимости - парень обыскал каждый уголок, малейший ящичек в помещении и, наконец, нашел медальон под кипой старых документов.

-Не видать вам вознаграждения, госпожа мэр, - улыбнулся Габриэл, вешая на шею Хаукив и пряча его под рубашку.

-Вор у вора... - с ухмылкой проговорила девушка, когда парень, перемахнув через открытое окно, очутился рядом.

Они решили не закрывать окно - пусть мэр сразу догадается, что здесь в ее отсутствие кто-то побывал. Наверняка она поймет, кто забрал Камень Смерти прямо у нее из-под носа. Понять-то она, конечно, поймет, но посадить ловцов за решетку и отобрать медальон всё равно не сумеет. Итак, покончив с делами в Хёллимо, Вилма и Габриэл отправились в дальнейшее странствие. Армия Теней продвигалась на юг, всё дальше от Каменного города и всё ближе к Хэтрополю, а это означало, что ловцы изо дня в день становились более востребованными.

Они, не рискнув задержаться в городке Барбы, переночевали на берегу Каа, устроив привал на песчаной отмели. Вдали от лесных массивов не нужно было беспокоиться о нападении хищников или бандитов, так что часы до рассвета прошли спокойно. Проснувшись, ловцы продолжили путь в южном направлении, как и темное войско, в надежде, что кому-то потребуется их профессиональная помощь в одном из населенных пунктов.

-Я решил, - сказал вдруг парень, - никому не показывать медальон. Мне опостылело воровать. Я хочу заняться настоящим делом, достойным мужчины.

-Я тоже! - радостно воскликнула Вилма. Она будто бы давно ждала, что ее спутник заведет этот разговор. - Я мечтаю быть воином. Может, двинем в столицу и станем в ряды армии. Наверное, наместник нуждается в солдатах.

-Только не Эрик! - решительно заявил парень. - Я ни за что не поступлю к нему на службу.

-Значит, тебе следует идти в обратном направлении. - Вилма остановилась и сердито уставилась на Габриэла. - Каменный город на севере. - Она махнула рукой туда, откуда они держали путь.

-О чём ты говоришь?! - удивился парень, обескуражено хлопая глазами. - К чему такие крайности? Да, пусть я ненавижу наместника и мечтаю о его свержении, но не за счет победы Теней!

-В таком случае, - деловитым тоном произнесла девушка, - всё останется по-старому. Без войска ты не освободишь империю от захватчиков. Ловцом ты принесешь больше пользы стране.

-А ты? - тихо спросил парень. - Ты ведь не хочешь быть ловцом, который вынужден сидеть в засаде, дожидаясь момента. Хочешь взять в руки оружие и воевать открыто. Разве не так? - Девушка робко кивнула. - Без тебя я не поймаю ни одного темного духа. Они неуязвимы без магических чар. Если ты поступишь в армию наместника, я последую за тобой.

-Правда? - изумилась девушка. Удивление не помешало ей расцвести в счастливой улыбке. - Ты ведь ненавидишь Эрика!

-Да. - Габриэл смущенно отвел взгляд и уставился на росшие в ста метрах от берега деревья: дубы и ясени. - Я просто не хочу оставлять тебя одну.

-Почему? - чуть слышно спросила Вилма. Затаив дыхание, она ждала ответа. Неужели он всё-таки заметил в ней женщину? Наконец-то, спустя три года Габриэл обратил внимание на свою спутницу и перестал видеть в ней бесполого напарника.

-Потому... - начал юноша, но вдруг осекся. Он хотел повернуться к девушке, чтобы, глядя ей в глаза, сказать, как она нравится ему, но неожиданно нечто отвлекло внимание.

Выскочивший из леса человек со всех ног мчался к ним. Судя по простой одежде, это был крестьянин, но заткнутый за пояс меч заставлял усомниться в верности предположения. Очевидно, он заметил ловцов из-за деревьев и теперь пытался догнать путников. Может, работенка подвернется, подумал Габриэл, хотя пару минут назад собирался покончить с прежней жизнью ловца.

-Постойте! - крикнул незнакомец, бегущий из леса. Они и не намеревались прятаться! Девушка раздосадовано фыркнула: не мог крестьянин появиться на несколько минут позже?

-Что стряслось? - спросил Габриэл, едва незнакомец приблизился.

Крестьянин глубоко вздохнул, поочередно глянул на девушку и юношу, после чего заговорил.

-Меня зовут Снурре, - перво-наперво представился он. - Вы ловцы? Я не ошибаюсь? Нам нужна ваша помощь. - Говорил он скороговоркой, взволнованно и взахлеб, будто за ним кто-то гнался.

-Кому нужна помощь? - сердито спросила девушка. Она, конечно, не возражала против заработка, но негодование из-за вмешательства крестьянина не унималось.

-Моей деревне, - выдохнул Снурре. Он не придал значения ее недоброжелательности (попросту не уловил ноток досады) и с надеждой, вопрошающе посматривал на ловцов.

-Что случилось? - растерянно проговорил Габриэл и тут же подумал, что уже спрашивал об этом. Однако крестьянин в первый раз не ответил.

-На деревню напали Тени и... - Его голос дрогнул. Он сделал еще один глубокий вдох. - Они унесли с собой нескольких мужчин.

-Унесли? - переспросил Габриэл. - Разве их прикосновение не превращает в камень? - Он перевел изумленный взгляд на девушку, которая на немой вопрос молчаливо передернула плечами.

-Никто не знает, зачем им живые люди, - сказал Снурре. - Да мы и не рассчитываем вернуть захваченных пленников. Мы хотим спасти деревню.

-Показывай дорогу, - нахмурился Габриэл. Он не собирался советоваться с Вилмой, поскольку та, по его мнению, не могла придерживаться иных взглядов. Помогать людям и обеспечивать себе пропитание - вот, чем они всегда занимались.

-Мы не работаем без денег, - предупредила девушка, которая решила, видимо, не двигаться с места, пока не будут оговорены все условия. Габриэл посмотрел на нее с недоумением, а Снурре - с отчаянием.

-Вам обязательно заплатят, - заверил крестьянин. - Столько, сколько скажете!

Вилма готова была сменить гнев на милость и, когда юноша легонько взял ее за руку, почти растаяла.

-Что на тебя нашло? - тихо спросил Габриэл, после чего обратился к крестьянину: - Мы спасем деревню, отловим Теней. Скажи, далеко ли идти?

-Еще чуть южнее. Дарла лежит в долине реки.

Девушка, сделавшая шаг об руку с Габриэлом, вдруг снова заупрямилась и застыла как вкопанная. Она энергично замотала головой.

-Я не пойду туда, - запротестовала Вилма, а в ее широко открытых глазах промелькнул ужас. Она выдернула руку из ладони Габриэла, словно намереваясь сбежать. - Я не могу идти в Дарлу.

-Это название твоей деревни? - хмуро поинтересовался парень у Снурре, и тот, будто был в чем-то повинен, опасливо попятился назад. Крестьянин несколько раз кивнул, и тогда Габриэл посмотрел на девушку, по-прежнему качающую головой.

-Я родилась там, - пролепетала Вилма. - Дарла - и моя родина тоже. Поэтому я не пойду туда.

Девушка никогда прежде не упоминала название деревни, и Габриэл всегда слышал от нее лишь о втором доме Вилмы - острове Улайот, где девочка выросла в семье вёльвы. Неужели она настолько боялась возвращаться туда, где жили ее родители. Да, Габриэл знал о предательстве супругов Киотар по отношению к маленькой дочери, но полагал, что прошло достаточно много лет, чтобы чувство обиды притупилось.

-Вилма. - Юноша вновь сжал пальцы девушки в своих руках. - Я понимаю, как ты относишься к родителям и не хочешь даже видеть Дарлу, где тебе пришлось пережить страшное предательство. Я и сам прошел через нечто подобное. - Парень на миг задумался: вообще-то, их истории были не так уж похожи. В жизни Вилмы не произошло непоправимой трагедии. - Но разве ненависть помешала бы мне спасти Хэтрополь, нуждайся тот в защите, лишь потому, что там живет отец? Так и ты, подумай о других. Дарла - это не только твои родители!

-Пожалуйста, - тихо пролепетал Снурре. - Вчера темные духи до полусмерти напугали мою суженую, убили служанку, а слугу утащили. Спасите деревню, прошу вас.

Глядя на отчаяние, овладевшее бедным Снурре, девушка натянуто улыбнулась и кивнула. Она переборола ужас перед гипотетической встречей с родителями. Может, их уже нет в живых, подумалось вдруг девушке. Когда-то они были так бедны, что могли даже умереть с голода.

Снурре был безумно рад: он сумел не только отыскать ловцов, но и уговорить их помочь деревне. Теперь Тени не искоренят Дарлу и, что более важно, его любимая нареченная невеста не станет жертвой темных духов.

Путники провели в дороге добрую половину дня и подошли к деревне только к вечеру. Солнце скатилось за горизонт, и крестьянин испуганно озирался, ежесекундно ожидая нападения темного духа. Вилма и Габриэл, в отличие от сопровождающего, держались спокойно и невозмутимо. Разумеется, ловцы не боялись Теней, которые сами должны дрожать от ужаса, завидев эту странную пару - их грозу. Едва путники очутились в деревне, как Снурре почти бегом направился к жилищу старосты, где с наступлением темноты собирались многие из тех, кто не верил в безопасность собственного дома. Даже родные крепкие стены, казалось, не могли защитить от жуткого неприятеля.

-Я нашел их! Они здесь! - С этими восторженными криками Снурре ворвался в дом старосты. Ловцы застыли в неловком молчании под пристальным вниманием, в центре которого тут же оказались.

-Слава богам! - загремел чей-то голос, и к ним приблизился мужчина, чью голову украшал шлем с гербом - отличительным знаком. Это, несомненно, был сам староста.

В доме был накрыт богатый стол, вокруг которого, согласно обыкновению прямо на полу, расселись жители деревни. Они будто что-то праздновали. Может, чье-то рождение или свадьбу? До сбора урожая оставалось еще много дней. Едва вошли долгожданные гости, все вмиг перестали жевать и устремили взгляды на ловцов. Девушка постаралась спрятаться за спиной спутника, но Габриэл хмуро покачал головой: Вилма нарушала правила приличия.

-Мое имя Габриэл Кариранта. - Юноша, не обращая внимания на обескураженность старосты, назвал себя и выказал уважение легким кивком головы. - А это моя спутница. - Юноша отступил в сторону, сводя на нет старания девушки скрыться. - Вилма Валкохелми.

Девушка отвела взор и сделала шаг назад. Похоже, она не собиралась приветствовать старосту, да и вообще, ее самым большим желанием на сей момент был побег из деревни.

-Я рад видеть вас гостями в моем доме, - произнес староста, старательно пряча смущение, вызванное неординарной внешностью юноши. - И буду счастлив, если вы присоединитесь к моему столу, где мы сможем обсудить условия вашей работы.

Староста жестом пригласил ловцов, и юноша потянул спутницу за руку, поскольку девушка отказывалась идти по собственной воле. Гостей усадили на самые почетные места, рядом с хозяином дома, хотя девушка всеми силами пыталась отстраниться и не поднимала ни на кого глаз. Габриэл хотел спросить о причинах, побудивших Вилму вести себя так странно, но возможности перекинуться хотя бы парой слов не было никакой.

-До Дарлы долетела слава о ваших подвигах, - сказал староста, явно пытаясь заслужить расположения ловцов лестью. - Мы знали, что Снурре приведет вас и, признаться, этот прием устроен специально в вашу честь. Если кто-то сможет освободить страну от Теней, то это, конечно же, вы, ловцы.

-Мы не надеемся на наместника, - прощебетал кто-то над ухом юноши. Габриэл поднял голову и увидел прелестную молодую особу, которая держала в обеих руках кувшин, слишком тяжелый для хрупкой девушки.

-Что ты говоришь, Марика?! - нахмурился староста, но по его тону становилось ясно: он ничуть не сердится на дерзость юной девицы.

-Прости, отец, но я выражаю не только свое личное мнение. - Девушка виновато улыбнулась. - Так же думаешь и ты.

Марика подлила вина в кубок отца, не сводя взгляда с таинственного гостя. Но в ее глазах не было подозрения и недоверия, а присутствовала лишь симпатия и заинтересованность. Девушка была одета в белое льняное платье с вышивкой, перетянутое кожаным поясом с золотыми узорами. Волосы локонами ложились на плечи, а лоб пересекала вышитая жемчугом лента. Разумеется, простая прислужница не могла позволить себе столь богатый наряд.

-Хотелось бы рассчитывать, - проговорила тихим голосом девушка, - что вы не обманете наши надежды. - Она лучезарно улыбнулась Габриэлу, несмотря на очевидное недовольство старосты.

-Не сомневайтесь, - с жаром воскликнул юноша. - Мы избавим Дарлу от террора темных духов!

-О, это было бы чудесно! - мечтательно произнесла Марика. - Я ужасно боюсь Теней. - Она поставила кувшин на стол и хрупкими пальцами сжала плечо юноши.

-Ты ведешь себя неприлично! - сердито шикнул на дочь староста, после чего извиняющимся тоном обратился к гостю: - Моя девочка ни в чем не знала нужды и отказа, вот и выросла довольно своенравной. - Он снова взглянул на дочь и строго заявил: - Тебе пора возвращаться в свои покои.

Юноша вдруг услышал тяжелый прерывистый вздох, похожий на сдавленное рыдание. Он повернулся к спутнице. Дрожа всем телом, Вилма обхватила себя руками и бессмысленным взором уставилась в пустоту. Казалось, еще чуть-чуть, и она потеряет сознание.

-Похоже, - безразличным тоном вымолвила Марика, - ваша спутница чувствует себя неважно.

-Да, простите ее, - взволнованно проговорил юноша, помогая Вилме подняться. - Воспитанная в среде вёльв, она имеет тонкую душевную конструкцию. Мы не привыкли к шумным мероприятиям. Выйдем на свежий воздух, и Вилме сразу станет лучше.

Габриэл повел безучастную девушку к выходу, но вдруг на их пути выросла женщина, одетая так же богато, как и Марика. Женщина широко открыла глаза и что-то неслышно прошептала, встретившись взглядом с полуобморочной Вилмой, на что девушка вырвалась и опрометью кинулась прочь из дома старосты. Габриэл, разумеется, метнулся следом. Женщина в отчаянии протянула к убегавшей девушке руки, со слезами на глазах продолжая что-то невнятно лепетать. Никто кроме старосты и его дочери не придал значения разыгранной сцене - те с недоумением смотрели на женщину.

Вилма припала к стене высокого каменного дома - жилища старосты - там, где во мраке ее никто не заметил бы. Но от Габриэла, разумеется, нельзя было скрыться. Юноша увидел, что тело девушки вздрагивает от беззвучных рыданий. Что случилось? Габриэл ломал голову над этим непростым вопросом. Конечно же, всё сказанное старейшине было чистейшей воды выдумкой. Какая еще тонкая душевная конструкция?! Его фраза не вызвала бурю непонимания лишь потому, что была произнесена уверенным тоном. Юноша подошел, повернул Вилму к себе и, обняв, прижал к груди.

-Что с тобой? - тихо спросил парень. - Тебя угнетает пиршество или непосредственно сама Дарла?

-Их дочь ни в чем не знала нужды!.. - сквозь слезы пробормотала Вилма. - Я думала, что умру на месте, когда услышала.

-Некоторым повезло с родителями больше, нежели тебе и мне. - Юноша ласково провел ладонью по волосам девушки, словно успокаивал котенка. Вилма снова всхлипнула: похоже, его слова лишь усиливали горе и отчаяние.

-Но ведь я тоже их дочь! - воскликнула девушка, отстраняясь. - Да, староста Дарлы - мой отец. А Марика - моя старшая сестра.

Юноша обомлел, потеряв дар речи. Он считал, что семья Вилмы нищенствовала. Да и сама девушка так думала вплоть до сегодняшнего вечера. Как же так получилось, что Эмиль Киотар занял пост старейшины?

-Я сейчас вернусь, - отрешенно пробурчал парень, - заберу меч, который снял с пояса, садясь за стол, а затем мы уйдем. Если ты хочешь, мы не станем ловить для жителей Дарлы темных духов.

-Нет. - Девушка сокрушенно покачала головой. - Ты прав, народ не виноват в том, что сделал их нынешний староста и его жена. Мы обязаны спасти тех, кто нуждается в нашей защите.

-Как скажешь, - кивнул Габриэл. - Но наша помощь достанется Эмилю очень дорогой ценой. - На секунду его лицо исказила кривая усмешка, после чего он метнулся обратно в гостеприимный дом.

-Не говори им, кто я, - вдогонку сказала девушка. Габриэл кивнул: он не выдаст тайну Вилмы.

Глава 3.

-У нас нет средств, чтобы приобрести хоть горстку муки. - Салма едва не плакала, жалуясь мужу на то бедственное состояние, в котором они оказались. - Ты бы спросил разрешение у старосты на охоту.

-Сперва нужно приобрести оружие, - сердито огрызнулся супруг. - Или хотя бы вернуть прежний лук, который ты заставила меня продать в прошлом месяце.

-Эти деньги пошли на еду для нас и наших бедняжек дочерей. Прошу тебя, Эмиль! - взмолилась женщина. - Сделай что-нибудь!

-Нам осталось только самих себя продать в рабство! - зло выкрикнул мужчина. - Всё прочее ты уже продала, да еще и долгов набрала. - Он сердито махнул рукой: что с ней разговаривать?

Эмиль вышел из дома и присел на крылечко. Мужчина с тоской посмотрел на дочерей, которые весело бегали и резвились около убогого жилища. Несколько дней назад жена продала последнюю козу. Отчасти затем, что скотинка была лишним ртом, который не оправдывал вложенных средств. Сегодня девочки ничего не ели - еду им заменяли игры. Но к вечеру-то они всё равно раскапризничаются. С тех пор, как Тени разорили хозяйство, семья жила в долг и впроголодь. Эмиль задумался о горестной судьбе, уронив голову на грудь.

-Доброго дня вам, хозяин. - Чей-то голос пробудил от тяжких мыслей. К нему незаметно приблизилась старая сгорбленная женщина в черных просторных одеждах. Она опиралась о посох.

-Спасибо за пожелание, - уныло пробормотал Эмиль, - но что ж доброго, когда у семьи желудки пустые?

-К чему отчаиваться? - сказала старуха. - Не можешь прокормить семью? Возьми в руки меч и борись с тем, кто обрек тебя на нищету. - Она взглянула на дочерей Эмиля, которые застыли, испугавшись чужой женщины. - Какие милые у тебя дочери! - Она расплылась в улыбке. - Славная и великая судьба ожидает их. И тебя, - лукаво добавила она, - если последуешь совету старой вёльвы. - Женщина ткнула себя пальцем в грудь.

-Что же я могу предпринять против Повелителя Теней?! - удивился мужчина.

Старуха, ни слова не говоря, подошла к девочкам и пригладила растрепавшиеся золотые волосы одной из них. Женщина внимательно всматривалась в младшую дочь Эмиля, пристально и долго, словно намереваясь прочесть судьбу малышки. Девочка испуганно вжала голову в плечи, но не могла сойти с места, будто приросла к земле. Наконец, вёльва перевела взор на отца девочки и довольно улыбнулась: на пороге стояла и мать девочки.

-Для начала продай ее мне, - мягким голом проговорила старуха. - Я дам много серебра за вашу младшую дочь, которая здесь умрет от голода.

-Нет! - воскликнула Салма, кидаясь на защиту дочери. Она могла бы даже ударить вёльву, но супруг удержал жену на полпути к старухе. Салма гневно посмотрела на мужа и прошипела: - Ты намерен пойти на сделку с этой ведьмой?

-Ваши дочери всё равно погибнут, - невозмутимо произнесла старуха. - А мне нужен ребенок, которого я забрала бы на остров. Ваша вторая дочь останется здесь, и ни в чем не будет нуждаться.

-Я не отдам Вилму. - Мать упрямо мотнула головой, протягивая руки к дочери. Если бы ее не удерживал Эмиль, она наверняка бы обняла девочку и увела ту в дом.

-Если не продадите ее, сгинете в нищете! - рассвирепела вёльва. Она достала из походной сумки кошелек, встряхнула его, и тот весело звякнул. Старуха протянула деньги Эмилю и в тот же миг схватила девочку за руку. - Вам больше не придется беспокоиться о пропитании, да и Вилма отныне не будет вашей проблемой. - С этими словами вёльва возобновила путь, утягивая девочку следом за собой.

Эмиль заглянул в кошелек и одной рукой приобнял супругу.

-Наша Марика вырастет как королева, - пробормотал он. - А за Вилму не переживай. Вёльва не убьет девочку, а наверняка научит ее магии. Быть может, она разглядела в ней скрытые способности? С Вилмой всё будет хорошо. - Успокаивая жену, он раздумывал над словами прорицательницы о том, что должен взять в руки меч. Интересно, какие блага принесет его семье оружие?

-Вилма. - Кто-то звал ее по имени. - Проснись.

Девушка лениво приоткрыла веки, чтобы посмотреть на того, кто будит ее посреди прекрасного сна. Она вернулась в то славное время, когда была ребенком, еще не проданным старой вёльве, и вдруг в ее грезы вторгся бессовестный громкий голос. Вилма тяжело вздохнула, и ее губы тронула легкая улыбка: это был Габриэл. Разумеется, любого другого она прогнала бы, но на этого юношу даже сердиться не могла. Она вспомнила, что ее нынешняя жизнь не так уж плоха - вырасти она в семье, стала бы похожа на избалованную Марику. А еще не встретила бы Габриэла.

-Давно рассвело, - сообщил парень. - Если прямо сейчас не выглянешь на улицу, люди решат, что мы ловили Теней.

-А мы их разве не ловили?! - удивилась девушка. Она потянулась в кровати, мягкой, устланной теплыми шкурами. Давненько ей не доводилось спать с такими удобствами - даже подниматься не хотелось.

Юноша хитро улыбнулся и направился к выходу.

-Ну, - протянул он, - просыпайся скорее!

Что же происходит? Вилма и Габриэл прошлой ночью уничтожили, по меньшей мере, четверку Теней. Так почему парень утверждает, будто работа не была сделана? Что-то он темнит. Юноша никогда не скрывал, каким образом выманивает у заказчиков деньги, но вчера он умолчал о беседе с Эмилем. Почему они должны делать вид, будто никого не ловили? Габриэл ведь понимает, как Вилма хочет скорее уйти из деревни! Или, может, они работали бесплатно?..

Девушка нехотя встала. Габриэл в любом случае прав: она не может долго нежиться в мягкой постели. Вилма не желала прослыть лентяйкой, потому, следуя совету юноши, вышла из комнаты, которую любезно предоставил ей староста. Жители Дарлы уже давно поднялись и вовсю трудились: кто на полях, кто в своих мастерских. Габриэл поджидал девушку возле двери.

-Зачем было напускать столько таинственности? - спросила Вилма, но поскольку парень лишь молча улыбнулся, она равнодушно махнула рукой. - Ладно. Может, тогда продолжим путь в Хэтрополь?

-Нет, - качнул головой юноша. - Мы останемся тут. Я обещал проучить Эмиля, и я сдержал слово. Вчера я заявил ему, что мы не приступим к работе, пока он не согласится на предъявленные условия. Он, конечно, не принял мое предложение.

-Но мы поймали... - начала девушка, но Габриэл предостерегающе поднял руку, призывая замолчать. - Но разве дарлианцы не поймут, что Тени исчезли?

-Они боятся, - беспечно произнес парень. - Они продолжат дрожать от страха каждый вечер с наступлением темноты. Рано или поздно Эмиль сдастся, а пока пусть помучается.

-И всё это время мы пробудем здесь? - возмутилась Вилма с едва скрываемым ужасом в голосе. Пребывание в Дарле казалось ей самым страшным кошмаром, если не думать о Каменном городе.

-Да, - довольным тоном произнес парень. - Я кое-что разведал у местного населения, что может показаться для тебя интересным. Половина деревенских мужчин состоят в народной дружине под командованием Киотара, и они готовят поход против Повелителя Теней. Сила, конечно, невелика, но, если хочешь, можешь тренироваться вместе с ними. Дарлианцы придут в восторг, если с ними будет ловец.

-Ага. - Девушка рассеянно кивнула. Она давно мечтала оказаться в рядах армии, но сейчас ее мысли блуждали далеко.

-Наш знакомый, Снурре - хороший кузнец, - продолжал Габриэл. - Он может выковать тебе новый меч. Отвести тебя к нему?

-Да, наверное, - пробормотала Вилма. - А какое условие ты поставил старосте? Что в нем такого неприемлемого, что тот отказался?

-Я попросил взамен руку его дочери, - отозвался Габриэл таким безразличным тоном, будто говорил о сущих пустяках.

-Что?! - изумленно переспросила Вилма. - Руку дочери? - Она нервно усмехнулась. - Как тебе такое в голову могло прийти?

Девушка не знала, что ей делать. Плакать или смеяться? Такого безрассудства, глупости и ребячества она не ожидала даже от Габриэла. Она представила себе выражение лица, с которым Эмиль воспринял предложение ловца, - наверняка обескураженное и разгневанное. Но ведь она же просила не раскрывать ее секрет!.. Ее внезапно осенило: что, если он и не рассказывал ничего?..

-Ну и шутку ты с ним сыграл! - с улыбкой проговорила Вилма.

-Это вовсе не шутка, - хмуро покачал головой Габриэл. - Я, правда, хочу жениться на его дочери. А если таким образом можно будет проучить Эмиля, то это двойная удача.

-Это нелепо, Габриэл, - возразила девушка, но парень упрямо и решительно мотнул головой.

-Я понимаю, - сказал он, - что мы совсем не знаем друг друга, но я, как безумный, полюбил Марику с первого взгляда.

-Марику? - Девушка вдруг задохнулась от напора чувств. Ей будто вмиг перекрыли кислород и ударили молотом по затылку.

-Конечно, - кивнул Габриэл. - Она самая прекрасная девушка, которую я когда-либо встречал.

-Марика? - прошептала Вилма дрожащим голосом. Мир перед глазами потемнел и поплыл в бездну. Габриэл никогда не скажет, как нравится ему она, Вилма, поскольку влюбился в ее сестру, избалованную Марику. Конечно! Та ведь весьма красива и женственна! А кого собой представляет сама Вилма? Она просто воин, которого можно принять за мальчишку. Девушка с трудом сдержала слезы, подступившие к глазам.

-Мне нужно в кузницу, - бесцветным голосом произнесла Вилма. - Мне необходимо хорошее оружие.

-Это правильно, - согласился Габриэл. Он даже не заметил, как его слова расстроили девушку, поскольку думал лишь о новой встрече с первой красавицей на деревне.

Парень проводил Вилму в кузницу, где оружейник с радостью согласился помочь. Снурре поведал, что ловцы для их армии являются настоящей находкой, даром богов, на что Габриэл вяло кивнул: он тоже хотел бы вступить в ряды народного движения, но больше его занимала проблема с дочерью старосты. Эмиль, конечно же, с яростью прогнал ловца, осмелившегося просить руку его любимой дочери, а несчастный парень теперь думал, как ему добиться согласия.

Марика не состояла в армии отца - на то она и была женщиной. В ее обязанности входил уход за стадом овец, которых держал староста, и, разумеется, в этой работе никто не видел позора. Мужчины были обязаны воевать, а на женские плечи ложилась остальная посильная работа. Итак, Габриэл знал, где искать Марику. Дарла располагалась в обширной плодородной долине, которая была полна изобилия сочной травы, так что для поисков девушки стоило просто выйти за пределы деревни.

Белоснежные овечки медленно и чинно пощипывали густую зеленую траву. На много миль вокруг простирался луг, служивший пастбищем домашнего скота. Овцы не стремились разбегаться, потому что здесь было всё, о чем можно мечтать. С утра до позднего вечера они грелись под жарким солнцем, а жажду утоляли у чистейшей реки. Вода в ней была такая прозрачная, что можно было увидеть мелькающих у самого дна рыбешек. Но и сторож у овец всё же был. За всеми их передвижениями наблюдал умный взгляд огромного лохматого пса.

Сегодня на Марике не было той праздничной одежды с вышивкой, а платье было соткано из дешевого льна. Волосы девушка заплела в тугую толстую косу, из которой выбилось лишь несколько прядей под порывами ветра. Но всё же она и теперь казалась прекрасной в этой очаровательной естественной простоте. Она сидела на земле, с легкой блуждающей улыбкой наблюдая за отарой овечек, когда заметила приближающегося юношу. Марика стремительно вскочила и невольно зарделась, когда парень ускорил шаг.

-Доброе утро, - сказал он, приближаясь.

-А теперь оно стало еще лучше, - улыбнулась ему Марика, протягивая руки, которые Габриэл тихонько сжал в своих ладонях. - Побудешь здесь, со мной?

Юноша кивнул: он и не рассчитывал на такое счастье. Значит, вчера на празднике ему не померещилось, и девушка вправду проявила к нему интерес. Что ж, если его чувства ответны, Эмиль не сможет противиться их браку.

Молодые люди сели рядышком, и девушка положила голову на плечо Габриэла так, словно их свадьба - дело давно решенное.

-Не правда ли здесь чудесно? - проговорила Марика. - Вечнозеленая долина Каа самое прекрасное место в мире. А ты что думаешь?

-Здесь живешь ты, - задумчиво ответил юноша. - Этот факт и делает долину прекрасной. - Он осмелился приобнять девушку, которая не сделала ни малейшей попытки высвободиться.

-Ты умеешь говорить комплименты, - веселым тоном произнесла Марика.

Закрыв глаза, Габриэл мысленно представил ту далекую землю, где вправду хотел бы очутиться. Огромные голые скалы протяженностью в десятки миль; горы настолько высоки, что верхушки покрыты слоем льда и снега, по которому веками скользили и который не могли растопить лучи холодного солнца - редкого гостя в тех местах. Скудная растительность на небольших равнинах с каменистой пустой почвой. Скорее пещеры, нежели привычные для других людей дома, согреваемые углем. Как ни странно, юношу манили мрачные горы, которые он видел на границе двух провинций: Мэтидора и суровой Мяктеры. На самом деле Габриэл хотел бы жить именно там, откуда стремились убежать другие, - среди лесов и каменных темных скал. Конечно, ради Марики он готов отказаться от любой мечты. Девушка не смогла бы жить в горах. Она красива и нежна, как полевой цветок, нуждающийся в солнце, лучи которого среди камней не греют. Да и цветов там совсем нет. Там никогда не увидишь бабочек, а из птиц летают лишь грифы и орлы.

-Как прошла вчерашняя охота? - Девушка вывела Габриэла из размышлений.

Он на пару мгновений замялся: Марика ничего не знает о выдвинутом условии. Нужно ли признаваться или нет?

-Мы никого не поймали, - ответил парень, тяжело вздыхая. Он не хотел врать, но правда разрушит все планы.

-Почему? - воскликнула девушка. Она резко отстранилась и хмуро взглянула на юношу. - Тени являются каждую ночь!

Габриэл смущенно опустил глаза. Нужно всё объяснить девушке, но как это сделать? Увы, он не имел ни малейшего понятия.

-Я всё время думаю только о тебе, - пробормотал парень. - Мне больше нет дела до темных духов. - Он глубоко вздохнул, собирая всё мужество в кулак. - Марика... Ты согласна стать моей женой?

Девушка открыла рот, чтобы возмутиться неслыханной дерзостью, но вместо этого вдруг улыбнулась. Безрассудство чужеземца показалось ей забавным, к тому же сам юноша был приятен Марике. Когда она смотрела в зеленые глаза, читая в них безграничное восхищение и нежность, сердце девушки начинало вдруг биться сильнее. Марика не испытывала ничего подобного, когда находилась рядом с другими людьми или даже с тем, кого сватали ей в мужья.

-Это шутка? - пролепетала ошеломленная девушка.

-Разве похоже, что я шучу? - расстроено сказал парень, и она почти неуловимо качнула головой. - Я люблю тебя, Марика, и хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. То же самое я сказал вчера твоему отцу, а он...

-Он разгневался и прогнал тебя прочь, - закончила за него девушка. - Узнаю своего папочку. Ты мне очень симпатичен, но, увы, я вынуждена отказать тебе. Я не могу стать твоей женой.

-Из-за Эмиля? - Габриэл решительно поднялся. - Он не имеет права решать твою судьбу. Если же ты желаешь прогнать меня, я уйду и отменю сделку.

-Какую сделку? - насторожилась Марика, тоже вставая.

-Я согласился изловить Теней в обмен на руку дочери Эмиля, - смело высказал юноша.

-Шантаж?! - Марика притворно возмутилась.

Теперь чужеземец, дерзкий и храбрый, нравился ей еще больше. Она почти готова была отказаться от помолвки с другим человеком. Нечто непостижимое чувствовалось в Габриэле, что влекло и манило так, как яркое пламя завораживает глупую бабочку. Девушка, торопливо оглянувшись по сторонам, легонько коснулась поцелуем его губ. Когда она отстранилась, юноша растерянно моргал, не в состоянии вымолвить ни слова. Марика усмехнулась.

-Сюда кто-то едет, - сказала она. - Если это друзья моего отца, жди беды. Никто не должен увидеть нас вдвоем.

-Да, - кивнул юноша. - Я пойду в деревню.

Он тоже заметил трех всадников, мчащихся в Дарлу. Судя по качественному и дорогому обмундированию, они не имели никакого отношения к деревенскому старосте. Но тем более следовало спешить - если это враги, дарлианцам потребуется лишняя пара рук и крепкое оружие.

-Говорю же я тебе! - Женщина почти кричала, а в ее глазах стояли слезы в то время, как Эмиль продолжал упрямо качать головой. - Я узнала ее.

Она вот уже битый час доказывала мужу, что знает девушку-ловца. Материнское сердце не обманывает. Никогда. Это их младшая дочь, когда-то проданная старой прорицательнице. Едва Салма столкнулась с девушкой, как в тот же миг поняла, что их девочка вернулась домой.

-Невозможно, - возразил староста. Его лицо превратилось в непроницаемую маску из плотно поджатых губ и сдвинутых бровей. Как обычно в те редкие минуты, когда речь заходила о прежних временах. - Это невероятно.

Эмиль вечно повторял одно и то же: их дочурка Вилма не может появиться здесь, поскольку вёльвы не отпускают воспитанниц до тех самых пор, пока те не обучатся магии. На полное освоение колдовских чар уходит до полутора десятков лет, а прибывшие в деревню ловцы слишком молоды для выпускников волшебства. Имя - лишь случайное совпадение.

-Это наша дочь, - еле слышно пробормотала Салма. Она не в силах переубедить мужа, но всё же непоколебима в своей уверенности. Женщина собиралась уже сказать, что приведет ловца и заставит во всём сознаться, но ее мысли и намерения оказались прерваны громким стуком в дверь.

Нависшие над веками брови сомкнулись плотнее, едва в дверь забарабанили. Кого там принесло спозаранку? Если это недобрые вести, староста за себя не ручается. Нервозная беседа с женой с утра вывела из равновесия, выбила из колеи и взвинтила состояние до лихорадочного. Единственное, что могло сейчас спасти Эмиля - это военная тренировка... Но кому-то взбрело в голову его отвлечь.

Дверь приоткрылась, и в комнате показался посетитель, который, очевидно, не желал дожидаться приглашения. Его металлические доспехи и герб, красующийся на груди, указывали на благородное происхождение, а пыль на одеянии - на долгую дорогу. Незнакомец величественным взглядом окинул комнату и остановился на старосте. Его тонкие губы тронула едва уловимая улыбка, снисходительная и удовлетворенная. Похоже, он обнаружил искомое, и находка его вполне устроила. Он заговорил, и голос его был так же высокомерен, как и взор.

-Имею ли я честь видеть Эмиля Киотара?

-Его самого, - грубовато ответил староста, еще не понимая, кто стоит перед ним. Три пересеченных меж собой ромба, которые служили гербом Лиллатуса, были наполовину скрыты плащом. Ну, а белое перо, венчавшее макушку шлема, говорило лишь о приверженности к великому императору.

Салма, взглянув на незнакомого странника, вмиг смекнула, что тот - весьма серьезный человек, и напрасно ее супруг так невежлив. Тем не менее, женщина не хотела вмешиваться в мужской разговор, поэтому тихонько выскользнула из комнаты, не дожидаясь, когда ее выпроводят.

-Вы руководите народной армией? - продолжал странник интересоваться личностью Эмиля. На поспешный уход женщины ни он, ни староста не обратили внимания.

-Если это можно назвать армией, - уклончиво ответил староста. - Горстка деревенских парней не вправе именоваться войском. Мы - простой народ, желающий защитить землю от захватчиков Теней.

-Санхама - наш общий дом, - согласился странник, - и все мы хотим одного. Рад, что нашел идейного собрата.

-Прошу простить мою неосведомленность, - с чересчур наигранной вежливостью произнес Эмиль, - но ваше лицо мне не знакомо.

Странник, прежде чем ответить, распахнул плащ, полностью открывая герб наместника. Серебристые ромбы на черном фоне заставили старосту прикусить язык: мужчина вдруг испуганно подумал, что перед ним предстал сам Эрик Лиллатус. Спустя секунду нелепая до абсурда догадка выскочила из головы - странник имел темные короткие волосы, а наместник не мог носить подобную стрижку. Из груди Эмиля вырвался невольный вздох облегчения.

-Идон Кафар, военачальник хэллодонской королевской армии, - бодро отчеканил странник. Он едва заметно качнул головой, о чем можно было судить лишь по легкому движению белоснежного пера на шлеме.

-Военачальник... - пролепетал изумленный староста, ошарашено хлопая глазами. - Это великая честь для всей деревни... Приветствовать вас здесь. Чем могу служить? - Его голос помимо воли зазвучал заискивающе, хотя Эмиль не привык пресмыкаться.

-Не мне, - высокомерно произнес военачальник. - Ты должен служить Великой Империи. Санхама нуждается в храбрых воинах, которые встали бы на защиту родины от темных завоевателей. Мы должны объединить силы, - торжественно начал Идон Кафар, но, подняв руку, будто ученик на уроке, Эмиль робко прервал речь господина военачальника.

-Дарлианцы слабы и не могут воевать. Повторяю: мы - не войско.

-Никто не выстоит против армии Теней, но... - Полководец замолчал, чуть подался вперед и приглушенно добавил: - Я владею неким секретом. Надеюсь, тебе можно доверять. - Эмиль быстро-быстро закивал. - Я ведь не ведал о существовании народного ополчения, а сообщил мне о вас некто. Солдат, слышавший судьбоносное пророчество вёльвы, сказал мне: объедини две армии, и придет погибель Повелителю Теней. Он заверил, что тут меня ожидает человек, которому суждено одержать верх над создателем и правителем Каменного города. Я пришел, следуя указаниям вёльвы.

-Если так сказала колдунья... - задумался Эмиль. - Они никогда не ошибаются.

Он помнил первую встречу с вёльвой, когда та забрала его младшую дочь. Все ее пророчества сбылись: жизнь его семьи круто изменилась, а сам Эмиль вскоре стал старостой. А еще, помнится, старуха велела взяться за оружие - и тогда падет царствование Повелителя Теней. Неужели пришло то время, когда давнее пророчество, наконец, воплотится в реальности?

-Я отдам на службу наместнику всех воинов, которые согласятся уйти. - Эмиль со вздохом кивнул, будто отрывая от сердца нечто особенно дорогое. - Я уверен, что многие последуют за хэллодонским военачальником. Если кто-то из деревенских жителей исполнит пророчество и одолеет Генрикке, это послужит мне величайшей наградой богов.

Староста повелел слуге созвать всех дарлианцев, способных держать в руках оружие, возле своего дома. Эмиль хотел продемонстрировать всю силу, имевшуюся в деревне, и надеялся не посрамиться перед высоким гостем. Спустя четверть часа у жилища старосты собрались дарлианцы-воины, от мала до велика.

-Сегодня с визитом нас посетил главнокомандующий королевской армии, - громко объявил Эмиль. - Он предлагает нам вступить в ряды хэллодонской гвардии и сразиться с Повелителем Теней. Все вместе мы уничтожим Каменный город и подарим Великой Империи свободу. Кто желает присоединиться к королевскому войску и снискать вечную славу героя?

Вопрос вызвал шквал одобрительных возгласов: люди хотели сражаться, а не тратить время и силы в деревне. Идон Кафар придирчиво окинул толпу: интересно, кто из них является изгнанником? Ему не бросилось в глаза ни одно лицо.

-Они все - дарлианцы? - тихо спросил полководец.

-Конечно! - с гордостью произнес староста, не подозревая, как его слова убивают надежду и энтузиазм военачальника. Идон Кафар хмыкнул с плохо скрываемым раздражением, и Эмиль испугался: - Что-то не так?

-Боюсь, - раздосадовано заявил главнокомандующий королевской гвардии, - вёльва на сей раз ошиблась. Среди присутствующих точно нет того, кто был бы изгнан из родного дома? - В его тоне промелькнула слабая надежда, но тут же угасла, едва староста растерянно качнул головой.

-Теперь вы откажетесь принять дарлианцев? - дрожащим голосом спросил Эмиль. Он не понимал, что происходит, но сердцем чуял: в душе Идона Кафара творится неладное.

-Нет. - Полководец пожал плечами. - Армии нужны свежие силы, и я не хочу пренебрегать вашим предложением.

"Не слишком-то я надеялся на успех, - подумал Идон Кафар. - Разве какой-то смертный одолеет Повелителя Теней?"

-Надеюсь, - сказал военачальник, обратившись к старосте, - вы лично встанете во главе своей армии. Я обеспечу их боевыми доспехами и лошадьми, но не могу быть командиром и этих людей. Итак, дарлианцы! - Он посмотрел на собравшихся. - Кто из вас готов пойти за своим старостой? Кто желает прийти к победе вместе с Эмилем Киотаром?

Ответом ему был гул сотни согласных. Никто не хотел оставаться в стороне. Каждый мечтал последовать за справедливым Киотаром в славном походе на Каменный город, принести почет в Дарлу и избавить Санхаму от темных духов. Идон Кафар одобрительно закивал: дарлианцы - воины, истосковавшиеся по огню сражений, пусть среди них и нет избранного.

-Я не могу, - прошептал Эмиль, стыдливо отворачиваясь от собравшихся сородичей, чтобы кто-то ненароком не прочел его слова по движению губ.

-Не понял! - сердито отозвался военачальник, нисколько не таясь. - Что не можешь? Объясни.

-Не могу бросить деревню, - с отчаянием произнес Эмиль, - которая каждую ночь подвергается нападению Теней.

-Они надеются и рассчитывают на своего лидера! - хмурясь, воскликнул Идон Кафар. - Поведешь повстанцев, и темная армия Генрикке рассеется сама собой!

Эмиль сокрушенно помотал головой, махнул рукой и поплелся в дом. Он не имел права оставлять Дарлу в беде, хотя его присутствие не избавит жителей от темных налетчиков. Но он, словно капитан тонущего корабля, должен покинуть судно последним.

-Стойте! - окликнул вдруг кто-то.

Женский голос. Эмиль обернулся. Тоненькая хрупкая фигура отделилась от толпы и зашагала к старосте и королевскому главнокомандующему. На девушке была мужская одежда. Ловец! Эмиль сразу ее узнал. Это, вероятно, его родная дочь... Староста поспешно прогнал мысль, навеянную утренней беседой с женой. Нет, это невозможно...

-Женщина?! - Брови полководца взметнулись в изумлении.

-Вилма? - невольно вырвалось у старосты, хотя он всячески избегал фамильярности с малознакомыми людьми, в особенности с чужаками. Он чуть было не спросил, что она делает в толпе воинов-дарлианцев, но отчего-то промолчал.

-Вы должны вести их в битву, - тихо произнесла девушка, смущенно отводя взор. Кажется, она уже раскаивалась в том, что выскочила и заговорила с Эмилем. До настоящего момента она тщательно убеждала себя, что холодна и безразлична по отношению к предавшим ее родителям, но вдруг осознала, что это совсем не так. Вилма увидела страдания отца, и сердце ее оттаяло.

-Я не могу, - неуверенно повторил староста. - Тени...

-Их больше нет, - неожиданно твердо выдала девушка. - Прошлой ночью мы истребили их.

-Но Габриэл сказал...

Она махнула рукой, будто отметая всё то, что утверждал ее сотоварищ.

-Он сделал это нарочно.

-Мерзавец! - в сердцах выкрикнул Эмиль, но тут же осекся, вспомнив о присутствии королевского полководца. Староста высказал возмущение чуть слышным шепотом: - Вздумал издеваться надо мной, потребовал Марику в жены.

Ловец не уточнял имени, а сказал лишь "ваша дочь". Эмиль невольно посмотрел на Вилму. Быть может, Салма не ошиблась? Почему же тогда его сердце не дрогнуло, когда ловцы явились в его дом в сопровождении Снурре?

-Почему ты выдаешь своего друга? - осторожно поинтересовался староста, словно боясь услышать ответ.

Девушка подняла на него взор, смелый, суровый и отчего-то печальный. Может ли ее глодать та же тревога? Она пытается вспомнить лицо своего отца и всё сомневается: это он, деревенский староста, или нет?

-Вёльвы никогда не лгут, - глухим голосом произнесла Вилма.

Глава 4.

В тот же день дарлианцы записывались в королевскую армию. Явились почти все жители, что немало удивило и порадовало военачальника, но при приеме учитывался один фактор: мальчиков, не достигших четырнадцати лет, и стариков, которым перевалило далеко за пятьдесят, отправляли восвояси, по домам. Недовольных было предостаточно, но тех счастливчиков, кого зачислили, оказалось несоизмеримо больше. В группе, получившей одобрение полководца, была одна женщина. Ни Идон Кафар, ни Эмиль не могли отказать ловцу, который являлся еще и вёльвой в придачу.

Вилма находилась на седьмом небе от счастья. Она достигла давней заветной мечты - стала воином, полноправным членом королевской гвардии. Конец бродяжничеству и карьере ловца! Снурре, который также поступил в армию, пообещал выковать девушке меч, едва они все прибудут в столицу провинции. Материал в Хэтрополе качественнее, да и условия в кузнице лучше.

Сборы проходили в доме старосты, и каждый желающий оставлял свою подпись в договоре. Кто не обучался грамоте, выводил закорючку или традиционный крестик. Эмиль и военачальник тщательно следили, чтобы в гвардию не записался ребенок, старик или же калека. Взгляд Идона Кафара отличался проницательностью и придирчивостью, так что он видел дарлианцев буквально насквозь. Абы кого принимать в армию он не желал. Уже спустя пару часов полководец лишь мельком окидывал добровольца взглядом, и вяло кивал - жители довольно скоро уяснили критерии, по которым шел набор. Но когда порог переступил не похожий на хэллодонца юноша, Идон Кафар вдруг оживленно подскочил на месте - ничего подобного он не встречал ни разу за свою долгую жизнь.

Молодой человек зашел в дом и исподлобья, суровым взглядом переметнулся от старосты к военачальнику. Юноша вмиг определил ту неприязнь и недоверие, которые возникли у Идона Кафара, и его губы на считанную долю секунды тронула кривая ухмылка. Разумеется, он привык к изумлению, вызванному у окружающих его нестандартным обликом. Привык так, что реакция людей казалась ему не оскорблением, а признаком недалекого ума империалистов.

-Где я должен оставить свое имя? - прямо с порога спросил юноша. Его тон не терпел возражений, будто бы он говорил не с главнокомандующим, а с простым солдатом.

-Убирайся вон, мошенник! - в гневе воскликнул Эмиль. Его кулаки сжались, и, если бы их не разделял широкий стол, староста наверняка набросился бы на ловца, осмелившегося дерзнуть главе общины. - Подлый лжец!

Идон Кафар поднял руку, призывая старосту к порядку. Эмиль виновато потупил взор.

-Я слышал, - продолжил Габриэл, - что отказ получают лишь малолетние да немощные. Так, где списки новобранцев?

Военачальник невольно улыбнулся храбрости юноши. Вот он, настоящий воин: решительный, смелый, суровый и дерзкий. Ну и что, что он не империалист. Если желает сражаться за свободу Санхамы, пусть служит. Идон Кафар наметанным взором окинул юношу. Высокий, статный, мужественный, и рукоятка меча за поясом. Быть может, даже не придется тратить время на его обучение. Перед полководцем стоял отменный подготовленный солдат.

-Здесь. - Идон Кафар ткнул пальцем в пергамент, испещренный разного рода закорючками.

Юноша молча взял перо и, откинув свободной рукой смоляную прядь волос, съехавшую на глаза, поставил размашистый росчерк в конце списка.

-Отправляемся на закате, - сообщил полководец. Он заглянул в пергамент. - Надеюсь, ты не испугаешься возможной встречи Теней, Габриэл Кариранта.

-Ловцы не боятся темных духов, - надменно произнес юноша, после чего, развернувшись кругом, стремительно вышел из дома.

-Он обманщик, - шепотом проговорил староста. - Он желал получить мою дочь шантажом.

-Он солдат, - поправил его полководец. - Поверь моему опыту. Я вижу людей насквозь, и этот человек - лучшее, что ты мог мне предложить в Дарле.

-Он не дарлианец! - возмутился Эмиль так, будто ему нанесли личное оскорбление. - Явился неведомо откуда!

-Не местный? Я так и подумал, - тихим голосом пробормотал Идон Кафар, уносясь мыслями в тот вечер в "Асгарде". Рассказ Ризара, пророчество вёльвы, изгнанник... - Ничего о нем не знаешь? - Военачальник словно очнулся от глубокого сна. Эмиль растерянно мотнул головой: не знал и знать не желал! Жаль. Но Идон Кафар не отчаивался: он непременно раскроет тайну происхождения этого странного новобранца.

Габриэл нашел Вилму в кузнице, где девушка подробно разъясняла, какими качествами должен обладать ее меч. Оружейник внимательно слушал и кивал, записывая информацию на подкорку мозга.

-А-а, привет, - беззаботно улыбнулась Вилма, будто не заметив свирепости в лице товарища. - Отправляешься в Хэтрополь с нами? - Она ни секунды не сомневалась в том, что юноша не упустит редкий шанс попасть в королевскую гвардию. - Я зачислена, - заявила она с гордостью.

-Угу, - сердито буркнул парень. Кажется, он ответил на вопрос и теперь ждал объяснений от подруги. Ждал оправданий, признания вины. Но ничего такого не последовало.

-Можно перекинуться с тобой парой слов? - Юноша слегка наклонился и прошептал девушке почти на ухо: - Без свидетелей. - Она с самым беззаботным видом кивнула, после чего Габриэл рывком вывел ее из оружейной мастерской.

-Спятил?! - выкрикнула Вилма, резко отшатнувшись. А посмотрев в его глаза, гневно буравившие бедную девушку, она машинально сделала еще шаг назад. Вилма никогда не видела ярости и агрессии в изумрудных глазах Габриэла, а сейчас же его помрачневший взор метал молнии.

-Ты рассказала всё Эмилю, - угрожающим шепотом произнес юноша. - Зачем? Решила мне жизнь сломать?

-Вот, значит, как? - Девушка попыталась возмутиться, но голос сорвался на высокий фальцет. - Если не женишься обманом на Марике, твоя жизнь будет сломана? - Тут голос совсем ее подвел: дрогнул от слез. Вилма была вынуждена продолжать шепотом. - К тому же, не имеет значения, что подвигло меня поведать Эмилю правду. - Она глубоко вдохнула. - Неужели ты отказался бы от военной службы из-за деревенской жизни, даже рядом с Марикой?

"А если он ответит "да", - испугалась Вилма. - Ох, глупая! Зачем спросила? Ничего не говори, Габриэл. Пожалуйста!"

-Ты права, - сухо вымолвил юноша. - Это не имеет значения. - Он на миг задумался: зря нагрубил Вилме. Взор его прояснился, и на губах возникла смущенная виноватая улыбка. - Извини. Ты, наверное, поступила правильно, а я заклеймил бы себя вечным позором, если остался бы в деревне. Место воина на поле брани, а не возле женской юбки. Кстати, - с прежним задором поинтересовался парень, - какой выбор сделал Снурре? У него, помнится, в Дарле есть невеста.

-Да, - слегка рассеянно произнесла девушка.

Ей бы радоваться тому, что друг так быстро отказался от притязаний на руку и сердце Марики, но Вилму глодало дурное предчувствие. Она почти физически ощущала, как между ней и Габриэлом пролегает ледяной ров, и края его становятся всё шире и шире. Жуткий холод и отчуждение. Когда это началось? Кажется, после прибытия в Дарлу. Да, Вилма знала, что этот роковой визит станет страшной ошибкой. Но она не ведала о той пропасти, что их двоих разделит. Габриэл, разумеется, преграды не чувствовал, но ведь не он - ученик и воспитанник вёльвы!

-Снурре... - задумчиво протянула девушка. Она с трудом отыскала нить разговора. - Он утверждает, якобы его суженая тоже отправляется в Хэтрополь.

-Она что, тоже нанялась в армию? - усмехнулся парень.

-Кроме меня, - серьезно проговорила Вилма, - все новобранцы - мужчины.

Признаться, гордость Вилмы была бы уязвлена, узнай она о существовании других женщин-воительниц. Девушка не без основания считала, что нет на свете еще одной представительницы прекрасного и слабого пола, которая умела бы орудовать мечом или блокировать удар в кулачном бою. Уверенность Вилмы была непоколебима благодаря тому, что на ее пути попадались исключительно мужчины-воины.

Дарлу охватило всеобщее волнение. Добрая половина населения покидала деревню, а оставшихся снедала тревога: что если Тени вновь нападут? кто спасет жителей, если сюда заявится сам Генрикке? что если некому будет собирать урожай? Уходившие успокаивали: они непременно вернутся. Вот только расправятся с темными завоевателями, и сразу вернутся домой.

-Поговори с дочерью, - увещевала Салма, провожая супруга в дорогу.

-С Марикой? - удивился Эмиль. - Что я должен ей сказать?

-Не притворяйся, будто не понимаешь, - негодуя, произнесла женщина. - Улучи подходящий момент и побеседуй с Вилмой. Если потребуется, заставь ее сознаться! Ты что, всерьез поверил, будто она предала коварную затею друга только потому, что вёльвы не лгут?

-Ладно, - через силу сдался Эмиль. Он громко фыркнул, что свидетельствовало о крайней степени раздражения, и поспешно выскочил из дома. Грозный староста боялся, что жена вынудит его сделать что-то еще.

Вечером караван из толпы дарлианцев, пеших и конных, возглавляемых троицей королевских гвардейцев, вышли в путь из родной деревни в столицу провинции. Идон Кафар в сопровождении двух подчиненных и Эмиля Киотара двигались впереди процессии, а замыкал шествие обоз с провиантом и кое-каким оружием. Крытую телегу везла тягловая лошадь, самая крепкая и выносливая, какая нашлась во всей деревне.

Ближайшие дни жителям Дарлы не придется скучать. Деревне требовался новый староста на место ушедшего в отставку. Именно выборами народ и решил заняться в течение следующих нескольких дней.

В Хэтрополе нашлось много "бесхозных" доспех, оружия и лошадей - война с Каменным городом косила народ, как свирепая чума, от которой не было ни лекарства, ни спасения. Дарлианцы, не имевшие боевого обмундирования, получили полные комплекты в тот же день, как явились в столицу. Один только солдат отказался: ему претило носить на груди переплетенные ромбы - герб конунга, которого юноша презирал всеми фибрами души.

-Отныне ты не отличаешься от воинов, служащих Эрику, - с ехидством заметил Габриэл, увидев подругу в боевом облачении.

Действительно, Вилма теперь выглядела, как юный солдат: кольчуга и стальные латы добротно скрывали женские формы. Девушка походила на молоденького миловидного призывника военной службы.

-Хм. - Вилма ничего не ответила, а лишь гордо вскинула голову и нахлобучила шлем, который благодаря широкой носовой перегородке делал ее не такой симпатичной, как прежде.

На головных уборах не было пресловутых ромбов, поэтому шлем был единственным предметом, который принял парень. Вообще-то, Габриэл сомневался, что доспехи, будь то королевская сталь или более широко применяемая в народе кожа, помогут в битве с Тенями. Темные духи не имеют мечей, палашей или топоров - им нужно лишь коснуться врага, чтобы тот вмиг обратился в бездыханный камень. Оружие только дразнит духов - ловец убедился в этом на собственном опыте. Вся надежда - на магичку с ее одним-единственным заклинанием. Прискорбно, но неоспоримый факт.

Поздним вечером, когда большинство наемников крепко спали после длительного и утомительного перехода из Дарлы в столицу, Габриэл отправился смотреть город, который по праву считался вторым по величине и красоте после Санхакина. Но имперская столица находилась так далеко, что многие проводили всю жизнь, не побывав там ни разу. Как бы ни было много огромных зданий, богатых дворцов и учебных заведений, всё меркло пред величием Санхакина, где проживал сам император. Площадь Мьелльнира, откуда был виден королевский дворец, неизменно поражала гостей города... если те не бывали прежде на Синтаф-плац в Санхакине. Габриэл не бывал, потому потратил около пяти минут на неподвижное обозрение главной достопримечательности Хэтрополя. Здесь располагалось здание суда с высокими колоннами из белого мрамора. За его стенами, украшенными фресками, выносились приговоры - по большей части смертные, - а после и казнили тут же, за что в народе площадь наградили именем "Кровавая".

Хэтрополь состоял из множества пересекающих друг дружку улочек, в переплетении которых несведущему человеку немудрено было заблудиться. Подчас гостям города, прибывшим из мелких поселений, требовалась карта или провожатый. Однако человек, вызвавшийся помочь по доброте душевной, нередко оказывался головорезом или карманником. Если в Хэтрополе у вас вынут кошель, считайте себя везунчиком - ведь могли вынуть сердце. Но Габриэл, конечно, не собирался брать экскурсию у горожанина. Для меньшего привлечения внимания к своей неординарной персоне юноша зачесал волосы на затылке и прикрыл голову шлемом. Теперь он выглядел, как обычный солдат. А чтобы никто не заметил цвета его глаз, парень зашагал туда, где люди смотрели исключительно в свои кружки.

За исключением утренних часов, в "Асгарде" всегда кипела жизнь. Мошенники, солдаты, ремесленники и просто забулдыги - все они с наступлением вечера находили тут верное пристанище. Хозяин таверны был рад всем, кто выворачивает и опустошает карманы, но не ломает старую дешевую мебель. Гомон, нетрезвые выкрики и смех слышались за пределами стен "Асгарда", и это не только не отпугнуло Габриэла, но даже побудило заглянуть на огонек. Шумно - значит, народ веселится, и никто не заподозрит в новом посетителе чужестранца.

В камине весело трещало пламя, отбрасывая красноватые блики на разгоряченные физиономии подвыпивших горожан. Возле стойки суетился сам мэтр Куц, выставляя наполненные кувшины, которые расходились на ура. По залу бегала девчонка в заскорузлом фартуке и грязно-сером холщовом платье. Дочь, племянница или просто служанка. Она разносила еду и напитки, сгребала маленькой ручонкой деньги, которые тут же отправлялись в карман, топорщащийся и кажущийся бездонным.

Так и есть: здесь было весело, и никто даже не взглянул на вновь прибывшего солдата, решившего расстаться с кровно нажитыми денежками. Юноша, окинув взором переполненный до отказа "Асгард", уверенно зашагал к стойке, на ходу шаря в карманах. Найденные монетки даже не звенели - пара-тройка медяков. Ну да, а что он ожидал? В Дарле ловцы работали бесплатно! Нужно было содрать с Эмиля три шкуры и потребовать тридцать пять унций серебра - немыслимая плата! - и не зариться на его прелестную дочурку.

-Что господин желает? - масляным тоном произнес трактирщик. Он с первого взгляда признал в юноше гвардейца, даже без мундира. Солдаты, которые выживали в войне с Тенями, получали немалое жалование и без сожаления расставались с ним в "Асгарде".

-Стакан вина, - пряча глаза, сказал парень.

-Мы славимся отменным элем! - не преминул похвалиться держатель таверны. Растрясти бы этого юнца на пару пригоршней серебра!

-Давай, что есть, - буркнул Габриэл. Лишь бы не заломил слишком высокую цену! Не хотелось бы прибегать к старому проверенному методу и оставлять Камень Смерти в залог. И вообще, не следует показывать медальон в столице, даже пьяницам. Что если шпионы Эрика увидят Хаукив? Береженого бог бережет.

Владелец таверны отвинтил кран бочки, но оттуда не вылилось ни капли, после чего мужчина постучал по дубовому боку кадки, словно намереваясь устранить засор. Когда же и после этих нехитрых манипуляций эль не хлынул наружу, мэтр Куц заглянул внутрь емкости и картинно всплеснул руками.

-Раздери их леший! - воскликнул он. - Пусто.

Интересно, кого должен был разодрать леший? Неужели тех посетителей, которые выпили весь эль? По существу, хозяин таверны обязан был благодарить создателя за неуемную жажду хэллодонцев, а не браниться.

-Кэтти! - крикнул он в зал. Похоже, звал девочку, что работала здесь на побегушках. Она подняла взгляд, но хозяин что-то промычал и махнул рукой: не надо, мол, не отвлекайся. - Эту растяпу не дождешься до самого Рагнарека! Волки слопают луну и солнце прежде, чем девчонка справится с простейшим поручением! Кэтти только за смертью посылать!

Он продолжал причитать и брюзжать, спускаясь в погреб, чтобы привести оттуда новый бочонок пенного хмельного и невероятно популярного напитка. Юноша проводил его взглядом. Может, уйти, пока не поздно? Пожалуй, парой медяков вечер не ограничится - трактирщик пожелает возмещения морального ущерба. Как-никак ему пришлось потрудиться и вызволить на свет из погребных запасов целый бочонок эля!

Габриэл уже принял решение, как вдруг вздрогнул от чьего-то легкого прикосновения. Едва уловимое касание - будто бабочка села на руку. Юноша резко повернулся, чтобы посмотреть на смельчака, нарушавшего личное пространство королевского гвардейца, и на мгновение опешил. Взгляд Габриэла наткнулся на бескрайне-глубокие синие небеса, такие яркие, что хотелось зажмуриться или воспарить ввысь. Хлоп. Хлоп. Лазурью оказались чьи-то глаза, изумленно уставившиеся на юношу.

Проклятье! Габриэл поспешно отвернулся. Поздно: стоящий рядом человек уже успел заметить зеленый цвет его глаз. Отчего-то это всегда приводило окружающих в ступор. Габриэл являлся своего рода Тенью - заставлял людей каменеть, правда, ненадолго и не по-настоящему.

Пальцы, сравнимые с прикосновением мотылька, интуитивно стиснули ладонь парня, словно девушка, увидев зеленые глаза, готова была вот-вот грохнуться в обморок. Но нет, она справилась с удивлением и довольно скоро выпустила руку юноши, после чего смущенно улыбнулась и тряхнула медными локонами, словно избавляясь от навязчивой мысли.

-Не желает ли сударь узнать свою судьбу? - чересчур низким для ангельской внешности голосом проговорила девушка. В ее тоне угадывалось мяктерианское произношение.

-Боюсь, у меня нет средств на услуги гадалки, - пробормотал Габриэл, вновь бросая взор на девушку. При разговоре следует смотреть в глаза собеседнику. - Я едва ли сумею заплатить за то, что успел заказать в "Асгарде", - нехотя сознался он.

-Я не гадалка. - Бархатный грудной голос, хоть звучал не громко, но проникал в сознание юноши и будто отдавался эхом в голове. - Я Йоллин, из рода Драконьих магов. Перезвон и блеск монет меня не влечет.

Драконьи маги. По легенде, именно они тысячу лет назад возвели неприступные скалы на границе Мяктеры и засадили провинцию непроходимыми лесами, чтобы посторонний человек не сумел вторгнуться на их земли. Юноша слышал рассказы о величайших колдунах Империи, но всегда сомневался в их реальном существовании.

-А я Габриэл Кариранта, - вздохнул парень, - без роду и племени.

Ну, правда, ведь не мог он назваться сыном Лиллатуса! Шестнадцать лет назад конунг, которого сейчас восхваляет народ, велел бросить мальчонку в океан Камэр лишь за то, что ребенок не похож на отца. Черноволосый и зеленоглазый, он не мог быть сыном Эрика, чистокровного хэллодонца. Несмотря на еще совсем юный возраст, Габриэл выжил, сумев удержаться на волнах с помощью корабельного обломка, - недавний шторм разбил старую ладью. Усталого, полуживого ребенка прибило к берегу, где его обнаружили рыбаки. Нашли, привели в деревню, в которой впоследствии мальчик вырос в бездетной семье одного из своих спасителей. Вероятно, именно пережитая трагедия, так непохожая на историю Вилмы, сроднила Габриэла с ученицей вёльвы.

В глазах Йоллин зажегся лукавый огонек, будто она знала все тайны мира, но не хотела их выдавать. Может, и знала. Магия передается по крови, из поколения в поколение. Представитель магического рода не может быть обычным человеком. Вероятно, ей вправду известна судьба Габриэла. Однако юноша не желал ничего об этом знать.

Взгляд девушки скользнул по Габриэлу, внимательно окидывая юношу с головы до ног. Обычно такое пристальное изучение вызывает у объекта озноб или "гусиную кожу", но, вот удивительно, парень не почувствовал ни малейшей неловкости. Напротив, смутилась сама девушка. Ее щеки порозовели, а бездонные небеса очей затенялись ресницами. Йоллин приоткрыла рот, будто удивилась чему-то или хотела что-то сказать, но вдруг передумала, а может, слова застыли комом в горле.

-Я понимаю, что выгляжу странно, - как бы извиняясь, пробормотал парень.

-Нет. - Она подняла руку в протестующем жесте. - Просто... - девушка на мгновение замялась. - Никогда не видела у людей столь мощной Ки. - Ее взгляд застыл на сердце юноши. Йоллин будто пронзала его насквозь.

-Ты видишь внутреннюю энергию? - удивился парень, но тут же добавил с нервным смешком: - Ах да, статус Драконьего мага обязывает. Но ты уверена, что это именно моя личная Ки?

Девушка беспечно улыбнулась, поборов смущение, бывшее ей в диковинку. Они никогда не робела ни перед людьми, ни перед магами, ни перед королями. Даже могущественная мать не вызывала трепета в душе Йоллин. А ведь этот человек - обычный смертный! Уколешь - кровь потечет. Прочтешь заклятье - в прах рассыплется. Ан нет - сердце Йоллин так и рвется из груди, трепещет слабой птахой при взгляде на юношу.

-Уверена. - Девушка старалась не смотреть ему в глаза. Не ровен час, зачарует и привяжет он к себе дочь Драконьих магов. Хотя, кажется, уже привязал... - Это Ки воина, а не той вещицы, что он носит у сердца. Камень - безделица без второй половинки ключа.

-Он настоящий?! - восторженно шепнул парень, машинально наклонившись к девушке. Йоллин хотела отпрянуть, но почему-то не сумела.

Так и есть - привязал! Но ничего, матушка поможет снять чары... Вот только согласится ли сама Йоллин на заклятье забвения? С каждой секундой вероятность таяла. Скоро девушка не пожелает разлучаться с юношей, чья Ки многократно превышает внутреннюю энергию любого другого смертного, человека или колдуна.

Девушка коротко кивнула. Это надо же, парень не знал, чем владеет!

Подлинный Хаукив! Невероятно! Где мать Габриэла раздобыла камень? Получила она его в наследство или дар от того, кто открыл портал в Каменном городе? Неужели Габриэл причастен к известнейшей легенде?

-Извини, - пробормотал парень, отстраняясь от Йоллин. - Что же является второй половиной?

-Тот, кто отворит двери в мир Теней.

-Кто? - продолжал допытываться Габриэл.

-Никому то не ведомо. - Девушка пожала плечами, но, глядя на хитрых бесенят, пляшущих в бездонных светлых очах, парень готов был биться об заклад: Драконий маг наверняка знает ответ.

-Правда? - недоверчиво спросил парень.

-Владение лишней информацией влечет за собой множество бед. - Йоллин грустно вздохнула. - Зачем солдату королевской армии обладать такими опасными знаниями, которые способны его погубить?

-Потому, что у меня есть... - Он чуть было не сказал "хаукив", но вовремя закрыл рот. Нельзя же кричать об этом на всю таверну! Юноша понизил голос так, чтобы его слышала только собеседница. - Что ужасного произойдет, если я узнаю?

Девушка пожала плечами: может, ничего. Но что, если...

-Что если Габриэл захочет открыть врата? - так же тихо произнесла Йоллин. - Что если юный солдат пожелает выпустить темных духов в наш мир? Генрикке силен и может заставить отважного воина служить Повелителю Теней.

-Это не про меня, - заносчиво отозвался юноша, на что Йоллин уныло покачала головой.

-Не принуждением и не угрозами. Не пытками Генрикке переманивает на свою сторону, а магией. Да, Габриэл вправду обладает колоссальной внутренней энергией. Но как бы эта Ки не обернулась для него бедой!

-Не обернется, - беззаботно произнес парень.

Он был полностью уверен в своих силах и воле. Юноша никогда не перейдет на сторону врага, который уничтожает жизнь в Империи. Какой бы великой магией ни обладал Генрикке, парень останется при собственном мнении: Тени и их повелитель должны быть уничтожены или изгнаны из королевства. Габриэл - не слепец, чтобы воспринимать зло как благо!

-А вот и я. - Веселый, хоть и усталый, голос заставил юношу вспомнить о трактирщике и напитке. Мэтр Куц уже ставил кружку перед воином, которого рассчитывал обобрать подчистую.

-Спасибо... - с видимой неохотой протянул парень. Вообще-то, он надеялся уйти из "Асгарда" прежде, чем появится хозяин таверны. Увы, его отвлекла беседа с дочерью Драконьих магов. Что теперь: придется платить?

-Не откажется ли мэтр Куц наполнить кружечку с расчудесным элем и для меня? - спросила девушка.

-Конечно! - обрадовался трактирщик.

Ну вот, теперь-то наверняка не отвертится! Кавалер должен угощать даму. Никого не интересует, что карманы солдата пусты. Через десять секунд на стойке, соседствуя друг с дружкой, расположились два одинаковых кубка. Взглянув на пенящийся эль, юноша вздохнул: ох, зря он явился сюда!

А может, не зря... Что если провидение направило стопы юноши в "Асгард" этим вечером? Встречу с Йоллин нельзя считать неудачей, ведь лишь благодаря ей парень узнал, что Хаукив - настоящий. Габриэлу вспомнились слова из легенды: кто владеет Камнем Смерти, тот владеет миром. Отныне судьба человечества лежит в руках мальчишки, некогда отвергнутого отцом. Знал бы ты, Эрик Лиллатус, чего в тот миг лишаешься!.. Впрочем, судьба государства всегда была в руках Габриэла, но он понял это только сейчас. Знать бы еще, что делать с Хаукивом...

-Ах, ты! Проклятый мошенник! - Яростный нетрезвый крик огласил таверну, после чего последовал грохот и звон посуды. Солдат, облапошенный в карты, с размаху снес всё, что находилось в тот момент на столе. Кружки, брызги эля разметались по залу, что вызвало ропот у окружающих и оцепенение у мэтра Куца.

-Жулик! - вторил второй вояка. Торопливо озираясь, он указывал пальцем на того, кого называли мошенником. - Гляньте, добрые люди! У этого прохвоста в рукаве карты спрятаны!

Протянувший было руку к бокалу, в отчаянной покорности судьбе, - как он будет расплачиваться?! - Габриэл невольно улыбнулся, когда услышал рассерженные крики. Сколько раз он слышал те же самые обвинения? Скольких человек обвел вокруг пальца? Не сосчитать. Да, славные были времена...

Габриэл повернулся к сцене, где разыгрывалась не то драма, не то комедия. Два солдата в качестве обманутых - стоят, насупившись, красные, как раки. Один из них тянется к рукоятке меча. Напротив - человек в широком плаще, крой которого напоминал судейскую мантию, непокрытая голова сверкает сединой, в хитром взгляде угадывается насмешка. Противников разделяет лишь стол. Юноша вмиг проникнулся симпатией к "жулику" - они с ним одного поля ягоды. Йоллин с тем же интересом смотрела на перебранку, и она тоже мысленно приняла сторону мошенника.

-Ну, мы сейчас тебя проучим! - крикнул солдат, выхватывая из ножен меч.

Он бросился на жулика, забыв, что убийство карается законом, чем бы деяние не было продиктовано. К счастью для обоих противников, картежный шулер, несмотря на очевидно преклонный возраст, оказался достаточно проворен. Он встретил атаку ударом противника в грудь. Солдат отскочил назад, махая руками и пытаясь сохранить равновесие, и совершенно случайно толкнул Йоллин так, что девушка, тихонько ахнув, опрокинула содержимое кубка: частично на платье, а большую часть на пол. Вояка не обратил внимания на досадную оплошность - кровь ударила в голову, и он думал лишь о том, как бы покрошить мошенника на куски.

-Вам следует сперва извиниться перед дамой, - не повышая голоса, посоветовал Габриэл, удерживая прыткого солдата за рукав на месте.

-Что?! - прорычал вояка, оборачиваясь. Словно потревоженный белкой медведь, он посмотрел на юношу широко открытыми глазами: кто тут посмел рот открыть?!

-Извинитесь, - медленно и четко повторил парень.

Глаза солдата налились кровью, белки покраснели. Рывком он высвободился из захватившей его пятерни незнакомца. Бывалый вояка беглым взором окинул юношу и про себя презрительно усмехнулся: яйца курицу учить вздумали! Королевский шлем указывал на принадлежность парня к полку - похоже, один из сегодняшних новобранцев. Деревня, значит! Солдат ехидно оскалился:

-Ты, видимо, решил тут умереть, а не на поле сражения!

Габриэл промолчал, лишь пожал плечами. Похоже, безразличие парня лишь добавило масла в огонь, горящий в голове и душе солдата. Разъяренный гвардеец замахнулся мечом и обрушил его на выскочку-юнца. Габриэл резво уклонился от летящего лезвия, и воин, потеряв равновесие (вследствие выпитого эля и переживаемого гнева), рассек воздух, угодил мечом в стойку и, пошатнувшись, едва не упал. Мэтр Куц испуганно отскочил, боясь, что и ему достанется в этой схватке.

-Оружие слишком тяжело для тебя, - насмешливо заявил парень. - Сначала научись держать его, а уж потом нападай.

Вне себя от гнева, воин замахнулся вновь. Но на сей раз юноша не стал ждать - он шагнул навстречу противнику и ударил того основанием ладони в челюсть. Голова солдата запрокинулась, глаза закатились, меч, отведенный назад, сконцентрировал в себе центр тяжести, и удалой боец королевской армии грохнулся прямо на ближайший столик. На пару секунд воцарилось гробовое молчание, а все взгляды оказались прикованы к удивительному юноше, который не только помогал картежному шулеру, но и бил хэллодонских гвардейцев.

-Убью гада! - прозвучал внезапно крик, нарушивший непродолжительную тишину. Второй солдат, кажется, позабыл о прежнем обидчике и направил злость и агрессию уже не на мошенника, а против дерзкого юноши. Он, размахивая мечом, кинулся в атаку на незнакомого парня в хэллодонском шлеме, наверняка украденном.

На сей раз Габриэлу даже уворачиваться не пришлось. Парень невозмутимо сделал шаг в сторону, разворот - и, поймав солдата за шкирку, юноша крепко приложил того лицом об стойку, стоящий за которой трактирщик едва не лишился чувств. Никогда еще "Асгард" не становился ристалищем королевских гвардейцев - мэтр Куц выставлял буянов загодя, когда спор только намечался. А сегодня не успел. Вот тебе и печальный итог: погром и ужас в лицах посетителей. Лишь бы всё произошедшее не отразилось на выручке.

Парень посмотрел на поверженного вояку, который, словно кулек с зерном, сполз на пол. Йоллин тихонько посмеивалась в кулачок: ей льстило, что мужчина, привязавший к себе дочь Драконьих магов, не ударил в грязь лицом, а доказал, что достоин той Ки, которая в нем заложена. Габриэл перевел взор на картежного шулера. Будь юноша на его месте, то давно бы скрылся. Но старец в широкой мантии продолжал стоять на месте с неизменной ироничной улыбкой. Чего он ждал? Когда солдаты придут в чувство, или кто-то еще обнаружит, что играл в карты с этим мошенником? Внезапно их взгляды встретились, и жулик обомлел, став белым как полотно.

Ну вот, еще один, с досадой подумал Габриэл. Что, их так и тянет смотреть мне в глаза? Наверное, не следовало мне вмешиваться в дела картежников.

-Прошу извинить меня, сударыня, - произнес юноша так вежливо, будто всю жизнь провел в королевских палатах. Йоллин лишь улыбнулась в ответ, и Габриэл торопливо зашагал к выходу. Извиняться перед трактирщиком за учиненный погром юноша не собирался - не он затеял драку. Это сделали королевские гвардейцы, которые и должны возместить ущерб.

С замиранием сердца Габриэл миновал выстроившиеся в ряд изумленные взгляды подвыпивших горожан и смог глубоко вздохнуть лишь в тот момент, когда очутился на свободе, за дверью "Асгарда". Он ни на кого не смотрел и шел, опустив взор, будто сгорая от стыда, - на самом деле, конечно, парень просто не желал показывать истинный цвет своих глаз. Совесть его не мучила. А с чего бы ей вообще проявляться? Габриэл счастливо избежал уплаты за выпивку - к своему бокалу он не притронулся, а Йоллин, похоже, едва успела пригубить эль.

Юноша приостановился, еще не отойдя на достаточное расстояние от таверны, и его губы тронула невольная улыбка: он жив, здоров, получил массу информации и сохранил деньги. Жаль, знаменитого эля не удалось отведать. Впрочем, это пустяк. "Асгард" ведь и через месяц будет располагаться на прежнем месте, куда юноша сможет вернуться в любое время. А сейчас пора возвращаться в казарму. Но парень не успел сделать и двух шагов, как его кто-то окликнул.

-Постойте! Погодите минутку! - прозвучал голос. Вообще-то, парень не мог быть абсолютно уверен, что зовут именно его. Однако кого тогда? Поблизости не наблюдалось ни души.

Парень, сам не понимая зачем, остановился. А что если это бандит, головорез-грабитель? Юноша обернулся на звук голоса и увидел картежного шулера, спешившего следом. Казалось, старцу не слишком комфортно передвигаться в мантии, похожей на судейскую, но всё же чудак не спешил расставаться с добром. Вероятно, плащ просто-напросто помогал ему в жульничестве.

-Чего тебе? - нетерпеливо сказал Габриэл. - Благодарность можешь оставить при себе. Мне ни к чему твое "спасибо".

-Не прячься, - тихо проговорил шулер. Парень недоуменно нахмурился, и старик пояснил: - Не прячь глаза. Бессмысленно это. Я испытал подобное на себе. - Он задумчиво улыбнулся, будто вспомнил веселую историю.

-Легко советовать, - угрюмо покосился на пожилого чудака парень, - если имеешь имперскую внешность. Сам-то сероглазый!

Мошенник улыбнулся еще шире и отрицательно мотнул головой. Что, разве Габриэл не прав? Разве этот старый чудак отличается от прочих хэллодонцев? Юноша отвернулся, намереваясь уйти, но карточный шулер отчего-то не желал отпускать Габриэла. На сей раз старик настойчиво удержал парня, ухватив за руку.

-Я хочу показать тебе истинное лицо, - мягко проговорил старик, - которым наградила меня природа.

Юноша, поняв, что не отвяжется от настырного шулера и даже оттолкнуть старика не посмеет, решил уважить пожилого человека и выслушать его. Вероятно, чудак умалишенный, сбежавший из приюта.

Картежный жулик, радуясь тому, что собеседник задержался и, похоже, отказался от намерения сбежать, удовлетворенно вздохнул. Затем он провел ладонями по лицу, истинный вид которого хотел показать, а, когда убрал руки, широко открытыми глазами посмотрел на парня. Юноша на миг лишился дара речи - то, что предстало его взору, казалось нереальным и ненастоящим. Парень крепко зажмурился, но, снова подняв веки, обнаружил ту же картину.

-Это обман зрения? - пролепетал Габриэл, ошалело моргая. - Ты иллюзионист или чародей?

-Скорее первое, чем второе, - уклончиво произнес старик. - Но увиденное тобой - не магия. Я научился этому фокусу десять лет назад, когда гостил в левурианском монастыре Аур-Лойса. Знаешь, - грустно вздохнул мошенник, - сокрытие истинного облика не сделало меня счастливее. И ты не прячь себя.

-Можешь сделать то же с моими глазами? - восторженно пробормотал парень. Похоже, он пропустил мимо ушей проповедь старика. - И еще... - Он стянул шлем. - Ну, и с волосами, если можно.

Картежник-шулер улыбался непосредственности юноши, который, обомлев лишь поначалу, теперь восхищенно смотрел в светлую зелень, которой сияли глаза старика. Сегодня мошенник впервые, не прячась, показал настоящего себя, не завуалированного легкой дымкой магии.

-Много ли таких, как мы? - дрожа от волнения, спросил Габриэл. Как ему хотелось услышать о стране, населенной сплошь зеленоглазыми жгучими брюнетами. Бред, конечно... Но так бы хотелось!..

-Нет. - Старик, понурившись, покачал головой. - Я не встречал ни одного. За свою долгую жизнь я объездил великое множество земель: странствовал по пустыне Яр-Башал и за ее пределами, пересек океан Камэр, где повидал немало других стран. Но нигде не встретил сородича. Думал, что остался один-одинешенек, но... - Старик вновь заулыбался, но как-то робко. - Оказалось: я не последний. Есть еще ты. Скажи, кто твои родители?

-У меня никого нет, - мрачно заявил Габриэл. - Мать мертва, а отец от меня отказался. Я не был на них похож - отсюда все беды.

-Не был похож, - задумчиво повторил старик. - Как если бы не был их сыном? Жаль, я не обзавелся женой и детишками, хотя однажды полюбил красавицу, навсегда похитившую мое сердце. Но она была богата, а я - нет. Она была посватана другому. Ну, какой же я соперник наместнику императора? Так Николетт стала супругой конунга, а я мог лишь помнить о ней и горевать.

-Супругой Эрика?! - со звериным рычанием проговорил Габриэл. Брови сошлись на переносице, а глаза потемнели лишь от упоминания ненавистного наместника. - Мою мать так звали. Николетт.

Мошенник кивнул. Он боялся даже глянуть на юношу, сына Николетт и... Эрика? Если бы он был абсолютно уверен, что в Великой Империи совсем нет таких, как этот юноша и он сам...

-На прощание я подарил ей медальон, - отчего-то разоткровенничался старик, - который представлял угрозу, находясь у меня. Ты наверняка слышал легенду о возникновении Каменного города. Так вот, это произошло на моих глазах. Я - тот самый человек, открывший портал пятьдесят лет назад, после того, как нашел Хаукив. Конечно, в то время я, совсем мальчишка, не догадывался, насколько опасен Камень Смерти в моих руках. Я узнал о его истинном назначении лишь в монастыре Левуриана, после чего решил разведать о дальнейшей судьбе медальона. Увы, женщина, которой я передал Хаукив, давно почила. - Старик тяжело вздохнул, глотая ком, неожиданно возникший в горле. - Мне не следовало отдавать ей камень, но в то время я боялся хранить его у себя! Хаукив затерялся, и мир висит на волоске.

Не на волоске, а на цепи, хотел поправить юноша, но промолчал. Не спешил он так же и признаваться в том, что носит Камень Смерти на себе. Что если старый чудак решит отнять Хаукив? Забрать медальон, чтобы открыть портал. С чародеями шутки плохи, так что надежнее - помалкивать.

-Ты единственный, мальчик мой, - продолжил картежник, - кому я говорю правду. Узнай об этом другие хэллодонцы, не сносить мне головы. Я невольно оказался виновником их бед. Я, будучи несмышленым ребенком, Янош Кёфлах, открыл границу двух миров и выпустил Генрикке.

-Я никому не скажу, - торжественно пообещал Габриэл, начав пятиться от чудака. - Мне давно следовало вернуться в казарму. Надеюсь, напавшие на меня бедолаги были достаточно пьяны, что не вспомнят меня назавтра. Я-то ведь тоже солдат! - Так, продолжая тихонько говорить, парень постепенно удалялся. К счастью, старик его больше не преследовал.

Кто такой этот Янош Кёфлах? Почему они так похожи? Николетт знала его еще до замужества... Наместник был прав: Габриэл наверняка ему не сын. Юноша сомневался, что в мире случаются столь невероятные совпадения. В итоге, раздумывая о Камне Смерти и Яноше, парень не сумел заснуть даже спустя несколько часов после возвращения. Он не сомкнул глаз до утра, а на рассвете прогремел набат, знаменующий в здешних местах подъем.

Глава 5.

Солдаты - во всем мире ранние пташки. Не исключение и Хэллодон, где гвардейцы поднимались с восходом солнца. Габриэл, которому так и не удалось поспать, чувствовал себя разбитым, будто ночь напролет воевал с армией Теней. Его усталость и вялый вид не укрылись от внимания Вилмы.

-Я видела, что ты ушел вчера вечером, - сказала она. - Где пропадал?

Удивительно. Девушке-то откуда известно, что Габриэл отсутствовал ночью? Не то благодаря привилегиям вёльвы, не то из-за разделения воинов по половой принадлежности, но Вилма заселилась в одну из дворцовых комнат, тогда как казармы располагались вне пределов замка. Неужели она следила за парнем?

-Нигде, - пожал плечами юноша. - Гулял по городу.

-Один? - хмуро спросила девушка. Она так пристально приглядывалась к Габриэлу, словно собиралась прочесть его скрытые мысли.

-Разумеется, один. У меня же нет товарищей, которых я потянул бы за собой на экскурсию по Хэтрополю! - Юноша с трудом подавил зевок, после чего устало пробормотал: - Сейчас бы в холодную речку окунуться! Увы, нет возможности. - Габриэл окинул беглым взглядом площадь, где собирались все новобранцы. - Кажется, Идон Кафар намерен устроить показательное выступление. Точнее, это мы продемонстрируем военные навыки перед начальством.

-Значит, ты просто гулял по Хэтрополю в одиночестве? - не унималась с расспросами девушка. Видимо, в этот момент ее ничего другое не интересовало.

"Нет, я был в таверне!" - хотелось бы ответить юноше. Нельзя. Вилма назовет его пьяницей. Они и прежде упрекала Габриэла в чрезмерном, на ее взгляд, употреблении алкоголя. Она ошибалась, но это ничуть не волновало девушку.

"Я говорил о Камне Смерти с человеком, открывшем портал".

Нет. Вилма скажет, что он чересчур нерешителен, если не разузнал всё о Хаукиве. Как открылись границы? В чем опасность Камня Смерти? Почему Янош не разрушил Хаукив? Что поведали ему о камне левурианские монахи?

В общем, множество вопросов, на которые Габриэл был обязан получить ответы. Но, вот незадача, парень не обмолвился о том, что носит Хаукив на шее. Почему? Потому, что трус?

-Говорю же тебе: я был один! - стараясь не повышать голос, но с нарастающим раздражением произнес парень.

-И с тобой не было Марики? - словно судебный обвинитель, сурово проговорила Вилма.

-Что? Кого?! - переспросил парень. Может, он ослышался или еще не проснулся. Ошеломленно вытаращив глаза, он уставился на Вилму. - Она что, тоже здесь? - Юноша покрутил головой, будто ожидал увидеть Марику в строю.

-Ну не тут же! - рассмеялась девушка. - Ты не знал, что она приехала в Хэтрополь вместе с остальными? Впрочем, - хмыкнула она, - не удивительно. Марика тоже поселилась в замке, но не спешит показываться тебе на глаза. Не расстраивайся, - шутливым тоном приободрила парня Вилма, кладя руку ему на плечо. - Быть может, еще увидитесь.

Девушка слабо улыбнулась, задумчиво заглядывая юноше в глаза. Мысли ее были противоречивы. Габриэл влюблен в Марику - это прискорбно. Но, возможно, они вовсе не встретятся, поскольку девушка не согласится на брак с Габриэлом. К тому же Эмиль никогда не отдаст руку своей любимой дочери ловцу-проходимцу, пусть даже превосходному воину.

А вот, кстати, и сам Киотар вместе с Идоном Кафаром. Военачальник королевской армии и бывший староста Дарлы шли к новобранцам, боевое мастерство которых желали испытать перед схваткой с опасным врагом.

Да, гвардейцы обязаны подниматься ни свет ни заря, и Вилма так и поступала. Но зачем так рано просыпаться и Марике тоже?! Девушка не понимала, но волей-неволей встала с постели на всеобщий подъем. Не повезло ей с соседкой! Почему, спрашивается, их заселили в одну комнату? Вилма - солдат, так отчего же живет не в казарме? Марика, конечно, знала ответ, но всё равно ей претило делить кров с простолюдинкой, обычным ловцом. И пусть Марика и сама не королевских кровей, но ведь кое-какие привилегии должна иметь как дочь старосты. Ах, ведь Эмиль уже не глава Дарлы!.. Тем более! Девушка - отныне дочь капитана королевской гвардии. Почему она должна терпеть рядом с собой простого солдата?

Тяжко вздыхая, девушка покинула мягкую постель, едва убежала ее соседка. У Вилмы - построение, а сон Марики как рукой сняло. Обидно. Хотелось еще чуточку вздремнуть. Разумеется, как девушка работящая, Марика привыкла подниматься с рассветом - то обед сварить, то овец в поле выгнать. Но теперь-то зачем? Девушка до дрожи боялась, что ее заставят суетиться по дому или того хуже - отправят за коровами и свиньями приглядывать. И во всём виноват отец.

-Ох, папочка, - пробубнила она, застилая кровать оленьими шкурами.

Почему он не настоял на том, чтобы его любимая дочь жила в отдельных апартаментах, а, напротив, порекомендовал Вилму в соседки? Желал наказать ее за упрямство, с которым девушка увязалась следом, вместе с призывниками? Да ведь разве она могла поступить иначе? Ее суженый зачислен в армию. А что ей остается? Ждать его в Дарле? Нет уж! Марика не видела другого варианта, кроме как последовать за отцом и женихом. Отпустить парня в Хэтрополь, а самой остаться в деревне? Ну, разве не глупо?

Девушка рассчитывала, что пребывание в одной комнате с солдаткой не затянется надолго. Когда Марика выйдет замуж, что должно произойти в ближайшее время, супружеская чета, конечно, не станет делить жилище с кем-то еще. Будет славно, если конунг предоставит молодым домик. В столице, разумеется. Ее муж продолжит службу в армии, а Марика тоже сумеет найти подходящее себе занятие. Девушка ведь умеет не только скот пасти! Марика улыбнулась себе в зеркале, зачесывая волосы. Такой обворожительной красавице и умнице всё по плечу.

Едва она выбралась из комнаты, как тут же столкнулась со старенькой служанкой, которая, судя по переднику, измазанному в муке, и накрахмаленному чепцу, работала в замке кухаркой. Никого отвратительнее девушка еще не видела. Нос крючком, меленькие глаза впали, складки век обвисли, морщинистая посеревшая кожа. Как ей позволяют еду во дворце готовить? Девушка вдруг подумала, что, если когда-нибудь превратится в столь безобразное существо, то лучше утопится в ядовитой речке Гьёлль, чем позволит на себя взглянуть.

-Доброго утречка, красавица, - прошамкала старуха.

Да уж, покраше тебя будет. Тебе-то, небось, и не снилась подобная красота? Девушка оставила язвительные комментарии в своей голове, не выдавая их в свет.

-Ты приехала с армией новобранцев? - поинтересовалась отвратительная женщина. Марика кивнула, а кухарка продолжила допрос. - Но ведь ты, как видно, не воин.

-Ну раз это и так понятно, зачем спрашивать? - грубо откликнулась девушка.

Мерзкая старуха осуждающе поцокала и покачала головой: дескать, молодежь нынче совсем от рук отбилась. Учить их надобно уму-разуму. Да только кто их возьмется наставлять на путь истинный? Даже великому императору это, наверное, не по силам. Мало того, что королевство тонет в пучине скорби из-за супостата Генрикке, так еще и отроки: кого ни возьми, все с гнильцой. Всё - один к одному. Так и до конца времен недалеко.

-И не служанка, - гордо добавила Марика, предупреждая вопрос старухи.

-Но помочь-то не откажешься? - Кухарка заискивающе посмотрела в глаза девушки. - Сложно мне в одиночку справляться.

-Что же не помочь? - Девушка равнодушно приподняла плечи. - Помогу.

Старуха так обрадовалась, что поначалу даже забыла, о чем собиралась просить юную девицу. Но главное, из ее головы напрочь выскочили дурные мысли о Рагнареке, гибели мироздания. Через несколько секунд кухарка вспомнила о поручении, которое хотела дать девушке, и расплылась в благодушной беззубой улыбке.

Марика не чуралась труда и от работы не бегала. Так и сейчас, хоть и не приглянулась ей старая карга, но отказывать в простой просьбе девушка не решилась. Через четверть часа, получив подробнейшие инструкции и плетеную крытую корзину, Марика шагала на рынок. Базар располагался сразу за площадью Мьелльнира, и по пути девушка могла вдоволь полюбоваться красотами столицы. Она задержалась возле здания суда - самого величественного сооружения в Хэтрополе после королевского дворца. Приятно пройтись вдоль мраморных стен. Глаз радуется, если ты не под конвоем.

В столь ранний час главная площадь столицы была немноголюдна, но именно сейчас, когда в город не набежали зеваки и сплетницы, на рынке можно найти наиболее свежие и качественные продукты. Кухарка настоятельно рекомендовала торопиться с покупкой рыбы и зелени - когда солнышко пригреет, товар лишится ценности, а стоимость останется прежней. Девушка внимательно выслушала советы старухи и приняла их к сведению. Марика редко бывала на базаре, поскольку деревенские жители чаще всего довольствовались результатами своего труда, а торговля в основном ограничивалась бартером. Сейчас же ей представилась возможность в полной мере оценить одно из преимуществ города.

Дворцовая кухарка нацарапала карту, ориентируясь по которой, девушка должна была скорейшим путем выйти к торговым прилавкам. Итак, Марика скользнула в узкую улочку - последний поворот, который выведет прямиком к рынку. Внезапно представшее пред ней зрелище заставило застыть соляным столбом. Девушка поспешно огляделась, но путь был только один - повернуть назад. Справа и слева - сплошные стены домов.

Впереди преграждали проход две женщины, которые, однако, даже не взглянули на появившуюся девушку. Их облик был одновременно пугающим и прекрасным. Ярко-желтые шаровары и топ не скрывали, а, напротив, подчеркивали точеный идеальный стан. Сверху на женщин были накинуты просторные халаты из полупрозрачного шифона с завязанными на талии широкими шелковыми поясами. Лишь рукава не просвечивали насквозь, оставаясь непроницаемыми. Светло-каштановые волосы были собраны в высокий пучок. Вся их одежда будто светилась золотом - такая была яркая и насыщенная.

Почему Марика испугалась этих женщин? Она не могла ответить. Но при взгляде на них, судя по необычному, золоченому одеянию, принадлежавших к монастырскому или магическому ордену, сердце в груди замирало, и в жилах леденела кровь.

-Пойдешь с нами, девочка, - властным тихим тоном проговорила одна из женщин.

Тут Марика заметила малышку лет одиннадцати, которую окружили и обступили, будто коршуны, две особы в ярких золотых нарядах. Ребенок создавал резкий контраст. Девочка была маленькая, щуплая - кожа да кости - и грязная. Неопределенной окраски платье покрывали заплаты и грязь. Серые волосы колтуном ложились на спину. Большие синие глаза боязливо глазели на прекрасных женщин, предлагавших идти с ними.

Марика, испугавшись не меньше, чем малышка, интуитивно шагнула назад - больше идти некуда. Она споткнулась на выщербленной мостовой и тихонько икнула, почуяв на коже пронзительный взгляд, которым наградили ее таинственные женщины. Девушка подняла глаза и вмиг раскаялась, что выбрала кратчайший путь к рынку. Обе женщины смотрели на нее с неподдельным изумлением и яростью. Две пары идентичных, почти бесцветных сероватых глаз, прищурившись, уставились на Марику. Женщины были так похожи, что, казалось, у Марики просто двоится в глазах. Девушка мотнула головой, прогоняя наваждение, но видение так и слилось в один образ. Таинственные особы не отрывали гипнотического взора от девушки, благодаря чему та не могла сдвинуться ни на шаг. Одна из женщин, не прекращая следить за Марикой, схватила девочку за худую ручонку и притянула к себе, прижав, будто дорогое сокровище. Вторая резко вскинула руку, выставив ладонь вперед, и приглушенно крикнула:

-Стигма ноктис!

Вероятно, девушка должна была испугаться этих слов, похожих на злое заклятие, но она попросту не успела. За миг до того, как магия коснулась объекта, рядом, словно по мановению волшебной палочки, возник человек. Кажется, секунду назад его тут не наблюдалось, и таинственные особы не заметили его появления. Но главное, этот человек вовремя увидел чародеек в золотых нарядах. Он увидел, толкнул девушку к стене и загородил своей широкой мантией.

Марика в ужасе вжалась в камни. Она видела перед собой лишь белое полотно плаща да пол-лица, не скрытого капюшоном. Девушка испугалась, но быстро поняла, что незнакомец спас ее от некой страшной участи, и сдержала интуитивный порыв - отшвырнуть человека, нежданно-негаданно налетевшего на нее.

-Ты в порядке? - шепнул незнакомец.

Девушка обескуражено кивнула, хотя не была уверена в том, что он видит - по крайней мере сама Марика не видела его глаз. Она в норме, но в полном непонимании.

Мужчина в длинном белом плаще повернулся к злым чародейкам. В их взглядах, направленных на нового неприятеля, читалась открытая ненависть. Молчаливое противостояние длилось не более четверти минуты, после чего женщины, прижимая к себе законную добычу в лице девчонки, поспешно ретировались. Незнакомец, тяжело и судорожно вздохнув, прислонился к стене, найдя в ней единственную спасительную опору. Он словно только что сразился с дюжиной великанов. Его широкая грудь часто вздымалась, и дыхание сопровождалось сухим приглушенным хрипом.

-Вам плохо? - обеспокоилась девушка. - Могу я вам помочь? - Она протянула было руку, но ее пальцы дрогнули, так и не дотянувшись до незнакомца. Марика побоялась притронуться к таинственному человеку.

-Стар я стал для магии, - посетовал незнакомец, но в голосе, отнюдь не дряхлом, просквозила ирония.

-Магия, - повторила девушка. - Вы знаете тех женщин? Кто они? Чего хотели? И, смею заметить, вы довольно бодры для старца. - Марика кокетливо улыбнулась. Нет, она и не думала заигрывать с мужчиной, отразившим магическую атаку. Она просто была соблазнительницей на инстинктивном, неосознанном уровне.

-Я их не знаю, - ответил мужчина. Его сбивчивое дыхание пришло в норму, он отстранился от державшей его стены и скинул башлык. Глянув на его лицо, девушка невольно отпрянула, а мужчина продолжал, как ни в чем не бывало: - Эти женщины намеревались заколдовать тебя одним из ужаснейших методов.

Марика слушала в пол-уха. Незнакомец вправду был немолод, о чем говорили его белые, как горные северные вершины, волосы. На лице кое-где проскальзывали неглубокие морщины, наводящие на мысль, что те, по большей части, мимические, нежели возрастные. Но было в нем нечто поразительное, что заставило девушку отпрянуть, не от ужаса, а от изумления. Его глаза. Цвет нежного молодого мха. Оттенок - краше чистейшего изумруда. Глаза Габриэла. Но, конечно, не Габриэл.

-Бедная девочка! - воскликнула вдруг Марика, вспомнив о ребенке и выйдя из оцепенения. - Что теперь с ней станется? Они погубят ее? - Она вопрошающе воззрилась на незнакомца. - Следовало спасать ее, а не меня. - В ее тоне слышался укор.

-Нет, - с усталым вздохом возразил мужчина. - Их заклятье превращает жертву в ходячий труп с незаживающими язвами по всему телу, из которых сочится черная кровь. Ну, а девочка останется жива и здорова. Возможно, - задумчиво протянул мужчина, - бедняжке у них будет гораздо лучше, нежели на улице. Они обучат сиротку всему, что умеют и знают сами, и спустя несколько лет та наденет такой же золотистый наряд.

-Кто они? - повторила вопрос Марика. - Вёльвы? - неуверенным тоном добавила она.

Девушка слышала, что пророчицы ищут учениц среди беспризорных детей. Ее сестру тоже забрала вёльва, благодаря чему дела их семьи вскоре пошли в гору. В глубине души Марика завидовала ушедшей сестре - пророчица узрела именно в той девочке магический дар, а не в старшей дочери Киотара. Глупо, должно быть, завидовать той, которую продали родители за горсть монет. И тем не менее, иногда Марика мечтала бы очутиться на месте младшей сестры.

-По-твоему, так выглядят вёльвы?! - насмешливо спросил незнакомец.

-Нет, - растерялась девушка. - Если честно, они представляются мне старыми уродливыми каргами... - Она вдруг осеклась, кое-что припомнив. Вилма, кажется, назвалась вёльвой.

-Вообще-то, - нравоучительным тоном сказал мужчина, - пророчицы бывают молодыми, хотя в основном это всего лишь ученицы. В любом случае, вёльвы не наряжаются в полупрозрачные одежды и не имеют в арсенале "ночных" заклятий. Те, кто увел девочку, являются сестрами-куноити. Они известны всем как сестры милосердия, содержащие дом призрения в столице нашей империи. Но существует и темная сторона. - Мужчина понизил голос. - Мало кто знает, что они служат богам мрака и разрухи.

-И они собирались превратить меня в ходячий труп?! - дрожа от ужаса, пробормотала девушка. Ей невольно вспомнилась королевская кухарка, на которую Марика не желала стать похожей. Вопрос: что общего между мертвецом с кровоточащими язвами и служанкой Лиллатуса?

-Да. И чем сильнее твоя Ки, тем страшнее мучения. Если чародей не отразит магию, остается лишь посочувствовать ему - пара месяцев непрестанных страданий бедняге обеспечена.

Что ж, похоже, Марике крупно повезло. Она, разумеется, не знала, как велика ее личная Ки (скорее всего, ничего выдающегося), но рисковать не хотела. Превратиться в ходячего мертвяка - что может быть кошмарнее?

-Если тебе по-прежнему страшно, я провожу тебя, - предложил вдруг незнакомец, бросив сочувствующий взгляд на девушку.

Сама она не замечала, как дрожит, будто сухой лист на промозглом осеннем ветру. Девушка, правда, очень испугалась и боялась представить, как будет возвращаться во дворец в одиночестве. Что если она снова столкнется с чародейками? Один лишь их взгляд приковывал к земле. Яростный гипнотизирующий взгляд. Что уж говорить о заклятье, которым куноити награждают случайных свидетелей!

Марика подняла глаза на таинственного мужчину и легонько качнула головой.

-Кто вы? - неожиданно спросила девушка. - Чародей? - Этот вопрос волновал ее с той секунды, когда незнакомец загородил ее плащом. И вот, наконец, она решилась высказать любопытство вслух.

-Нет, - задумчиво пробормотал мужчина. Кажется, он растерялся. С чего бы? Вопрос как вопрос. Достаточно простой и будничный.

-А ваш плащ? - Девушка хитро прищурилась.

-Плащ тоже не чародей, - сухо ответил мужчина.

-Если вы не маг, следовательно, дело в этом плаще, - не унималась Марика. Она видела, что мужчине неприятна затронутая тема, но не собиралась отступать. - Откуда он у вас?

На самом деле она хотела поинтересоваться, откуда у него столь редкий оттенок глаз. До этого дойдем позже, решила девушка и начала с более предсказуемых вопросов.

Мужчина вздохнул. Не то чтобы приобретение мантии являлось страшным секретом, но он не желал продолжать беседу о магии. Ему самому всё здесь произошедшее казалось не менее удивительным, нежели этой девушке. Во-первых, как он тут очутился? Вовсе не намеревался заворачивать в маленький переулок. Во-вторых, почему куноити заинтересовались случайной встречной? Обычно сестры игнорируют простых обывателей или же убивают их человеческим оружием, но применение "ночного" заклятья... Это нонсенс.

-Я жил в Аур-Лойсе, - равнодушно произнес мужчина. - Оттуда и плащ.

-Левурианский монах?! - воскликнула девушка, и ее глаза восторженно загорелись. - Так вот, почему вы смогли противостоять чародейкам!

-В общем, нет. - Мужчина решительно покачал головой, но отрицание ничуть не убавило искорок эйфории во взгляде девушки. - Я не монах и не маг. Знаю пару фокусов, но не более того. Ну, а ряса вправду немного волшебная, - сознался он с видимой неохотой. - Она блокирует злые чары. А что может быть злее, чем "ночное" заклятье сестер-куноити?

-А отчего вы называете его "ночным"? - нахмурилась девушка.

-Не хочу произносить эти два слова вслух, а конкретного определения у колдовской фразы нет.

Марику вполне удовлетворил ответ на вопрос, который, вообще-то, не слишком был ей интересен. Она с деловитым видом знатока кивнула, а через миг на ее лице заиграла смущенная улыбка.

-Я так и подумала, что вы не монах, - тихо пробормотала она.

-Почему же? - Мужчина удивленно вскинул брови, которые по контрасту с серебряными волосами были угольно-черные.

-Они... - Марика замялась и неловким движением коснулась золотистого локона выбившегося из прически.

-Они бреют голову?! - нервно усмехнулся мужчина.

Девушке внезапно почудилось, что незнакомец невероятно похож на Габриэла. Лицо Марики вспыхнуло ярким румянцем, когда она вспомнила влюбленного юношу. Ей, признаться, тоже очень нравился молодой ловец. Увы, нельзя повернуть время вспять и забрать обещание, данное нареченному жениху.

-Нет... - Она снова смутилась и потупила взор. Хотя, почему нет? Девушка поспешно закивала. - Да. - Спустя пару секунд Марика вновь решилась взглянуть на мужчину. - Вы обещали меня проводить, - напомнила она.

-Я всегда держу слово, - с готовностью отозвался он. - Куда идем?

-На рынок и... - Марика нерешительно умолкла, но всего на миг. Ободряющая улыбка придала ей храбрости. - И обратно во дворец.

-Дворец наместника? - выдохнул незнакомец. В его изумрудных глазах вспыхнул лукавый огонь, будто в очах ребенка, задумавшего забавную шалость.

-Да, - рассеянно подтвердила девушка. Она не знала, стоит ли радоваться тому, что странный мужчина так скоро согласился сопровождать ее в замок могущественного и сурового Эрика.

Мужчина, представившийся Яношем, проделал вместе с Марикой весь путь до базара и обратно в замок конунга. Он оказался приятным собеседником и поведал девушке о сказочном Левуриане, где жил в течение нескольких лет, а также о многих землях, о которых жительница Дарлы слыхом не слыхивала. Но, едва они очутились во дворце, Янош бесследно исчез, словно его и не существовало. Он скрылся в многочисленных закоулках величественного замка, и больше девушка его не встретила.

Йоллин покинула "Асгард" спустя четверть часа, после ухода Габриэла. Дочь Драконьих магов, в восхищении наблюдавшая за битвой новобранца с опытными солдатами, не решилась последовать за тем, кто вызвал в ее сердце бурю страстей. Девушка видела пожилого шулера, ставшего причиной потасовки, насквозь и предоставила мужчинам побеседовать наедине. Она знала: картежный жулик, равно как и Габриэл, появился тут не случайно - их встреча была предрешена. В мире, который зиждется на колдовстве, магия правит всем.

О чем же они там говорят? Девушка едва удерживалась от того, чтобы броситься из таверны. Зачем? Может, чтобы удостовериться в том, что всё идет по плану... Или для того, чтобы помешать их беседе... Йоллин и сама толком не понимала, чего хочет. Так о чем же они говорят? Разумеется, о Хаукиве. О чем же еще?! Камень Смерти стал причиной этой встречи в "Асгарде". Медальон, который Янош Кёфлах двадцать лет назад отдал своей возлюбленной, теперь принадлежит сыну Николетт. Но Хаукив должен вернуться к законному владельцу. Так, по крайней мере, утверждает мать Йоллин, величайшая колдунья из всех тех, кто когда-либо существовал в человеческом мире.

Дольше пятнадцати минут девушка не смогла оставаться в "Асгарде" - ее мучила тревога за жизнь юного воина. Если Янош увидит медальон на шее парня, то непременно задумает отнять у того Камень Смерти. Что произойдет после того, как Янош получит Хаукив, девушка боялась вообразить. Этот человек однажды открыл врата, он сделает это снова - хочет того или нет. Добром или силой Генрикке вынудит Яноша явиться в Каменный город, после чего сквозь портал вновь хлынут полчища Теней и вряд ли исчезнут так же скоро, как это случилось полвека тому назад.

Что ж, была не была! Йоллин решительно выскочила из таверны. Пусть она рискует вызвать нешуточный гнев матушки, но ради спасения Габриэла можно вынести даже отлучение от семьи. Девушка совсем позабыла о том, что существует заклятье забвения - ритуал, который способен вырвать полюбившегося юношу из ее сердца. Йоллин не желала забывать Габриэла. Она хотела уберечь его от устроенной западни.

Какого же было ее разочарование, когда, очутившись на улице, девушка не обнаружила там ни картежного жулика, ни юного воина. Что бы это могло значить? Янош забрал медальон? Йоллин едва заметно помотала головой, полностью отметая предположение. Парень долгие годы не расставался с Хаукивом, и теперь не отдаст камень по первому слову незнакомца. Должно быть, мужчины разошлись, так и не придя к соглашению. Радоваться или огорчаться? Девушка тяжело вздохнула: она хотела еще раз взглянуть на Габриэла. Кто знает, доведется ли им встретиться вновь?

-Дочь Драконьих магов расстраивается? - насмешливо спросил голос из темноты.

Йоллин резко повернулась на звук, исходивший из-за угла таверны. Голос, вмиг выдернувший девушку из раздумий, не напугал дочь Драконьих магов, но не потому, что она была колдуньей, а по той причине, что она узнала заговорившего с ней человека. А через мгновение появился и он сам, выйдя на тусклый свет уличных фонарей. Горящий фитиль в застекленной лампе позволил рассмотреть юношу и его ироничную ухмылку, с которой он обратился к девушке.

-Она вздыхает по солдату с Камнем Смерти. - Это был уже не вопрос, а утверждение. - Напрасно. Он погибнет, подобно остальным. - Юноша нахмурился, и его взгляд пронзил девушку насквозь.

-С чего бы мне думать о нем?! - беззаботно отозвалась Йоллин, пряча глаза под пушистыми ресницами. Она лгала, и юноша знал об этом. Девушка могла бы сейчас убежать и не продолжать разговор, но всё равно правда раскроется.

-Неужели моя сестра отдала свое сердце смертному?! - гневно воскликнул юноша. Он перестал хмуриться, и его брови взметнулись, образовав складки на лбу. Он был не столько рассержен, сколько изумлен.

-Нет, - пролепетала девушка.

Впрочем, она припозднилась с ложью. Юноша уже прочел самые сокровенные ее мысли. Ее брату было под силу и не такое! Теперь он доложит обо всём матери, и прости-прощай, любовь!..

Нет! Никогда! Она не откажется от Габриэла. Она еще поборется за свои настоящие чувства и не позволит навязать иллюзорное восприятие. Девушка попятилась прочь от брата, но тот ловко поймал ее за руку.

-Забудь о нем! - зло рявкнул юноша. - Всем известно, что подобные чувства незаконны. Дочь магов не может связать жизнь с простым смертным.

-Я люблю его, - с неожиданной смелостью заявила Йоллин, подняв взгляд на брата. - Уж не братец ли мой, Нико, заставит меня забыть Габриэла?

Юноша сердито сжал губы и помотал головой. Как другие сильные маги, он владел заклятьем забвения, но применить его в отношении сестры не мог. Ее Ки нисколько не слабее, чем внутренняя энергия Нико.

-Твои чары бессильны против меня! - Йоллин гордо вскинула голову. Понимала, что права.

-Мои - конечно, да. Зато магия матушки... - Нико не договорил. Девушка яростно вырвала руку из крепкой ладони брата и так посмотрела на юношу, что тот невольно вздрогнул. В ее взгляде возникло столько праведного и сурового гнева, словно лазурь очей готова была вот-вот разразиться страшной грозой. Ее небесно-голубые глаза потемнели, будто их заволокло темно-синими тучами. Юноша опешил и растерялся.

-Никто ведь не расскажет ей? - тихо спросила Йоллин. В тоне улавливалась та же угроза, что явилась во взгляде.

-Она узнает, - неуверенно произнес юноша.

-Нет, - перебила его девушка, - если братец не проболтается.

-И тогда, - как ни в чём не бывало продолжал Нико, - суровая кара обрушится на тех, кто дерзнул воспротивиться воле матушки. Пока события идут своим чередом, согласно плану. Ключ в Хэтрополе. И очень скоро Генрикке сможет открыть портал, поскольку его армия уже на пути к столице провинции. - Нико снова улыбнулся, совсем перестав бояться взгляда сестры. - Люди обречены на смерть, и, если Йоллин не желает страшной и мучительной гибели Габриэлу, то непременно забудет его.

Конечно, девушка знала о порядках, по которым жили маги и смертные. Она понимала, что нарушила древний уклад и ее мать не разрешит дочери соединиться с возлюбленным... Но она не хотела забывать! Просто не хотела - и всё тут!

-Не позволю, - прошептала Йоллин. - Никому не позволю отнять у меня любовь. А матушка не узнает, ведь она в Мяктере. - Девушка отвернулась от брата, который не остановит ее магией. - Пока что не узнает, - тихо поправилась она, - а после будет уже поздно. Настоящую любовь ни одно заклятье не разрушит.

-Разве Йоллин не видит, что он не любит ее? - негромко проговорил юноша.

Девушка крепко стиснула зубы, сдерживая отчаяние и ярость, но не оглянулась. Да, она всё понимала: Габриэл ее чувств не разделяет. Но она всё же не откажется от своей любви. Ну и крепко же этот воин привязал к себе дочь Драконьих магов! Крепко и на века.

-Моя дочь горько ошибается. - Женский голос буквально пригвоздил Йоллин к тротуару. Девушка не смогла даже посмотреть на говорившую женщину. Она пальцем не пошевелила, чтобы воспротивиться, когда брат, удерживая ее за плечи, развернул лицом к вновь прибывшей.

-Я не в Мяктере, - мягко произнесла женщина, укоризненным взглядом окидывая дочь. - Я здесь и всё знаю. Я не могу позволить, кому бы то ни было помешать моим планам. Генрикке получит Камень Смерти, а люди погибнут, если на то будет его воля. - Колдунья нарочито грустно вздохнула: конечно, ей ничуть не жаль Империю. Женщина кивнула сыну: - Не отпускай ее. Да простит меня дочь моя за всё.

Светлые глаза колдуньи окутал мрак, как недавно темнел взор самой Йоллин. Ведьма начала что-то бормотать: негромко и неразборчиво. Девушка дернулась, силясь высвободиться из объятий брата, но тот внял повелению матери и не мог ослушаться. Нико ни за что не отпустит сестру, пока не прозвучит соответствующий приказ. Уста колдуньи беззвучно шевелились, и постепенно сознание бедной девушки обволакивал туман забытья. Ноги Йоллин ослабли, и юноше пришлось подхватить сестру, чтобы та не упала на мостовую. Глаза Йоллин прикрылись веками, и, казалось, она впала в дрему.

Девушка не могла сопротивляться чарам сильнейшей ведьмы в мире, и утром, проснувшись, дочь Драконьих магов с трудом вспомнила, что вообще делает в Хэтрополе. Ну, а что касается Габриэла... Кто такой, этот Габриэл? Незнакомое имя всплыло в ее подсознании лишь к вечеру, но девушка не вспомнила тех чувств, которые связывали ее с молодым воином всего лишь несколько часов тому назад.

Глава 6.

Габриэл выдернул меч из ножен и вскинул лезвие перед собой, защищаясь от возможного нападения, - из-за поворота в коридор кто-то выскочил. Белая мантия, как у монаха. Неужто последователь ордена Аур-Лойсы? Что ему нужно в замке наместника? Как бы то ни было, с их братией следует держать ухо востро и быть начеку.

-Снова ты?! - Юноша отшатнулся, встретившись с изумрудным взглядом вчерашнего картежника. Габриэл тут же спрятал меч. Надо же, едва не зарубил второго представителя из рода зеленоглазых брюнетов! Тогда юноша точно остался бы один-одинешенек. Прискорбно.

-Опять я. - Янош кивнул, виновато улыбнувшись. По правде говоря, его ничуть не испугало направленное на него оружие. На своем веку он повидал немало солдат, которые оказывались настроенными чрезвычайно враждебно, но до сих пор сумел выходить сухим из воды.

-Ты живешь во дворце наместника? - удивился Габриэл и тут же сам ответил на вопрос. - Это невозможно. - Юноша покачал головой. - Нельзя жить в доме того человека, который отнял у тебя любимую женщину, не так ли? Я не смог бы.

-Я ищу кое-что, - немного помедлив, сознался Янош. Его глаза нервно бегали, будто в поисках убежища. Казалось, он лгал, на ходу выдумывая оправдание.

-Что? - Габриэл сурово взглянул на мужчину в монашеской рясе. Юноша пользовался положением солдата. Он имеет право находиться во дворце и допрашивать незваных гостей, сам ничего не объясняя.

-Ничего, - неожиданно быстро ответил Янош. Он развел руками и попятился обратно к закоулку, из которого так некстати вынырнул. Однако юноша тоже ворон не считал и вмиг ухватил мужчину за рукав широкой мантии.

-Сперва скажи, зачем пожаловал, а затем иди, - поставил свои условия Габриэл. Тон, взор, сосредоточенное выражение лица - всё указывало на решимость и непоколебимость.

-Как можешь ты так рьяно оберегать покой наместника?! - с искренним изумлением пробормотал Янош.

Пальцы юноши, удерживающие широкий рукав монашеской рясы, задрожали и крепче сжали холщовую материю. Глаза презрительно сузились, а слова, произнесенные сухим дребезжащим голосом, были пропитаны ядом и желчью.

-Оберегать? - переспросил Габриэл. - Да, я готов не только оберегать, но и даже создать наместнику покой. Вечный покой, который Эрик, вне всяких сомнений, заслужил. Я мечтаю прикончить злодея, убившего мою мать. - Рука юноши интуитивно потянулась к мечу.

-Ты намерен сразиться с Эриком?! - удивился Янош. Сам он не сталкивался с конунгом Хэллодона, но по стране ходили легенды о боевой доблести и силе Лиллатуса.

Габриэл с беспечностью, присущей молодости, произнес:

-Я не окажу ему чести погибнуть в поединке. Я не хочу биться с ним. Не позволю ему умереть, как воину, чтобы в загробном царстве гнусный убийца пировал до скончания времен.

-Что ты намерен сделать с наместником?

-Не знаю пока. - Юноша тряхнул головой, ничуть не обескураженный вопросом Яноша. Вообще-то, Габриэл не задумывался о возмездии. Что это будет? Утопить Эрика в кадке с водой или отрубить тому во сне голову. Может, яд?.. Нет, травить Эрика юноша не станет.

-Тебе не кажется, - вкрадчиво произнес Янош, - что следует тратить силы на борьбу с другим врагом?

Юноша хмуро посмотрел на мужчину в монашеской одежде. Тот норовит увести разговор и ярость Габриэла в иное русло. Так кто из них оберегает покой наместника? Эрик Лиллатус убил его возлюбленную, а Янош ничуточки не гневается?! Возможно ли такое хладнокровие и выдержка? А может, им, левурианским монахам, полагается философски и невозмутимо взирать на те вещи, которые в душах обычных людей вызывают шквал эмоций. Вот сейчас они обсуждают убийцу Николетт, и Габриэл в ярости, а старику хоть бы что.

-С кем? - огрызнулся юноша.

-С Повелителем Теней. - Янош устало вздохнул. - Если его не остановить, он превратит Империю в один сплошной Каменный город.

-Разве его можно остановить?

-Конечно. - Янош улыбнулся: наконец-то, беседа сменила характер. - Один из братьев в Аур-Лойсе обладает достаточно сильной магией, чтобы навеки загнать Теней в их мир.

-Неужели?! - Габриэл не очень-то верил в искренность картежника-шулера. Он хорошо помнил слова Йоллин о том, что Генрикке способен подчинять себе великих воинов. О монахах девушка, правда, не упоминала, но юноша не думал, что братья из левурианского храма намного сильнее всех остальных людей. Впрочем, Янош Кёфлах никогда и не был монахом.

-Для того я и пришел во дворец, - продолжал Янош. - Мне нужен Хаукив. Я отдал его Николетт, но теперь, полагаю, медальон хранится где-то в замке. Возможно, пылится среди книг или лежит в сокровищнице.

-Зачем тебе Камень Смерти?

-Я хочу отнести его в монастырь, где будет проведен обряд, после которого Генрикке вернется в мир Теней.

-Или вся его армия вырвется наружу и хлынет на земли Империи, - скептически предположил юноша.

Янош ни слова не сказал в ответ на обвинение, а лишь сокрушенно помотал головой. Он, как никто другой, хотел вернуть первоначальный мир без темных духов, терроризирующих страну. Он ощущал на себе тяжесть вины за те последствия, которые повлек один детский поступок. Янош на протяжении пяти десятков лет расплачивался за то, что взял в руки Камень Смерти. Он всем сердцем желал избавиться от груза ответственности за ужас, творимый Повелителем Теней, и от кошмаров, которые преследовали его в течение всей жизни. Янош едва ли не каждый раз, засыпая, видел гибель Тумары, вновь и вновь испытывал тот же страх, что посетил его, маленького мальчика в пустой бочке, в детстве.

-Считаешь меня шпионом? - глухо и безжизненно спросил Янош. Отчего-то, недоверие именно этого молодого воина причиняло наибольшее огорчение. Лишь ему, Габриэлу, Янош мог доверить все тайны своей души. Почему? Пока он не знал точного ответа на этот вопрос. Может, оттого, что Янош и Габриэл, учитывая непостижимое сходство, не могут быть чужими друг другу людьми?

-Не знаю. - Парень чуть склонил голову набок, словно таким образом мог распознать в человеке лжеца. - Но хотел бы понять, зачем тебе Хаукив. Хочу знать правду.

-Клянусь душой матери, погибшей от руки Генрикке, что в моих словах нет ни капли лжи! - с жаром произнес Янош. Он выдернул рукав холщовой рясы из пальцев Габриэла, и парень вздрогнул: не ожидал столь ярого заверения. - Я, правда, хочу передать камень брату-левурианцу, - добавил Янош, понизив голос.

Парень кивнул: вероятно, поверил. Да и можно ли усомниться после такой мощной клятвы? Подобных слов следует избегать даже в мыслях, если они не отвечают истине.

-Предположим, ты не врешь, - медленно проговорил юноша. - Встречал ли ты хоть раз в жизни Повелителя Теней? Ты бывал в Каменном городе?

Странные вопросы. Но Габриэл не мог их не задать, помня предостережение юной магички о силе Генрикке. Что если темный завоеватель запустил каменные щупальца в подсознание несчастного старика и подчинил того своей воле?

-Почему тебя это интересует? - удивился Янош. Парень молчал и ждал, буравя того суровым взглядом. - Нет, я никогда не видел Генрикке. - Он на миг задумался и тут же поправился: - Разве только мельком, да и то в детстве. А что касается моих посещений Каменного города, то я лишь однажды очутился внутри его стен. Это произошло в день, когда тот еще звался Тумарой, а я убегал оттуда. - Мужчина, который, в общем-то, не выглядел шестидесятилетним стариком, тяжело вздохнул, будто на его плечах лежала непомерная для его преклонного возраста ноша. - Зачем ты спрашиваешь? - повторил он.

-Я знаю, где хранится Камень Смерти, - невозмутимо произнес Габриэл. Янош даже рот открыл от изумления. - Не удивляйся. Ты сам передал медальон моей матери. И теперь Хаукив находится не во дворце, а у меня. - Юноша вновь выхватил оружие и угрожающе выставил меч перед собой. - Но я не отдам тебе камень.

-И не надо. - Янош чему-то улыбнулся, а тон стал спокойным и умиротворенным. - Теперь я вижу, что Хаукив в надежных руках. Береги его, Габриэл. - Он вдруг мотнул головой, не соглашаясь с собственными высказываниями. - А лучше, отнеси его в монастырь Аур-Лойсу.

Это хорошо, что Камень Смерти останется вдалеке, решил Янош. Если Хаукив не соединить с кровью, портал никогда не откроется. Ну, а мальчик прав: что, если Янош повернет в Каменный город вместо того, чтобы идти в Санхакин - столицу Империи? Так и до новой трагедии недалеко! Кто знает, как далеко простирается могущество Генрикке в сфере влияния на людей? Янош и прежде ощущал на себе воздействие извне. Быть может, это были чары Повелителя Теней. Например, что подтолкнуло его в рыночный переулок сегодняшним утром? Янош так и не разобрался в причинах своего необоснованного шага. Впрочем, что за дело Повелителю Теней до служанки наместника?.. До служанки Эрика Лиллатуса, главного противоборца с экспансией Генрикке? Хороший вопрос, не так ли? Следует поразмыслить над ним на досуге, где-нибудь на окраине Великой Империи.

-Эй, солдат! - Юноша услышал оклик, произнесенный чересчур высокомерным тоном. Это не военачальник - даже у того нет в голосе столь чванливой спеси.

-Слышишь? Я к тебе обращаюсь. - Каждая нота была пронизана надменностью. Это либо гвардеец, возомнивший себя бессмертным, либо...

Юноша развернулся, крепче сжав рукоятку в ладони. Он догадывался, что перед его взором предстанет отнюдь не гвардеец, поэтому битвы не предвидится, но всё же приятно осознавать: в случае нападения парень сумеет отразить удар. Янош скрылся за углом и, вероятно, его не увидели, - Габриэл успел это заметить прежде, чем отвернулся от старика в монашеском прикиде. Вот, Янош уже не молодой, а всё равно постоянно от кого-нибудь прячется. Разве это жизнь? Габриэл не хотел бы так жить, и сейчас был рад, что отказался от затеи с колдовским вуалированием своей внешности. Да, выглядит он довольно странно, нетипично. Но что же теперь делать? Постоянно от людских взглядов скрываться? Нет уж, такая жизнь не для него! Габриэл жаждал идти к цели смело, напролом, невзирая на осуждение. Даже когда он убьет наместника, парень не станет прятаться. Вот какого было его убеждение.

Тут был и главнокомандующий тоже. Идон Кафар молчал. Говорил другой. Высокомерный тон, тщеславный взгляд, короткие светлые волосы с наметившейся сединой и аккуратно постриженная бородка - прямо-таки не воин, а купец. Вместо доспехов на нем было длинное, расшитое диковинными узорами кимоно, шаровары и кожаные сандалии, что делало его похожим на караванщиков Яр-Башала. На шее висела серебряная цепь с отличительным знаком - личным гербом, на что имел право исключительно конунг провинции.

Интересно, где его меч? Или с надежной охраной в лице Идона Кафара никакого оружия не требуется?

-Да это же Габриэл! - воскликнул полководец с такой искренней радостью, будто увидал старого товарища. Военачальник посмотрел на конунга и гордо произнес: - Я думаю, лучший из дарлианских новобранцев.

-Из деревни, про которую ты мне все уши прожужжал? - насмешливо переспросил Эрик, бросая ленивый взгляд на солдата.

-Самое интересное, что он не дарлианец, - тихо произнес Идон Кафар, но таким тоном, словно происхождение Габриэла было его личным достижением. Да и какое значение имеет его происхождение вообще?!

-А-а... - задумчиво протянул Эрик. Он понимающе кивнул: припомнил пророчество насчет изгнанника, который положит конец экспансии Генрикке. Военачальник отправился в Дарлу лишь ради встречи с одним-единственным человеком и верил, что тот нашелся.

Не слишком-то он похож на великого воина, подумал Габриэл, при имени которого дрожат противники Империи. Лиллатус, правда, больше напоминал заморского купца, нежели наместника в Хэллодоне. И чего все кругом боятся этого человека?

Юноша, опустив острие меча к полу, сделал маленький шаг вперед, лишь для того, чтобы очутиться рядом с факелом. Он хотел оказаться вблизи яркого источника света, чтобы предстать пред наместником, как говорится, во всей красе и посмотреть на реакцию Лиллатуса. Блики огня заиграли в глазах юноши, сделав их неправдоподобно светлыми, а его губы дрогнули в едва уловимой усмешке, когда конунг пошатнулся, будто от неожиданного удара. Парень стянул шлем, что, в общем-то, не было предусмотрено уставом, - просто очень хотелось еще больше шокировать наместника. Волосы, словно вороново крыло, переливали то синевой, то багрянцем благодаря красно-желтому пламени.

-Э-э... М-м-м... - Эрик ошалело хлопал глазами и не мог подобрать подходящих слов, чтобы обратиться к новобранцу. Конунг хотел что-то сказать, но крайнее изумление лишило его дара речи.

-Я ведь упоминал, что он чужеземец, - осторожно произнес военачальник. Он впервые наблюдал растерянность Эрика и не понимал, что делать в таких случаях. Идон Кафар с удивлением обнаружил презрение в легкой ухмылке, которая не сходила с лица юного солдата.

-Габриэл... - наконец вымолвил наместник, с трудом выговаривая каждый звук. - Это, правда, ты? Как?..

Лиллатус узнал его. Это могло показаться невероятным, поскольку с момента их расставания, если позволено так назвать тот способ, которым конунг избавился от нежелательного балласта в своей жизни, минуло шестнадцать лет. И всё-таки Эрик узнал его. Всему причиной была незаурядная внешность Габриэла.

-Да. - Коротенькое слово было произнесено хрипловатым и сдавленным голосом, что неприятно удивило юношу. Он и не подозревал, что волнуется и нервничает. Незаметно глотнув воздуху, Габриэл продолжил более уверенно и даже грубо: - Волны Камэра не убили меня. Наверное, теперь раскаиваешься, что не порезал меня ножом для верности, прежде чем швырнуть в океан.

Идон Кафар невольно отпрянул от конунга, тихонько ахнув. Он тоже всё понял. Габриэл Кариранта - пропавший сын Эрика. Хотя нет же, он не исчез, как утверждали мореплаватели в тот злополучный день! Неужели наместник Лиллатус отправил ребенка за борт?! Полководец смотрел на Эрика и не верил, что конунг был так хладнокровен. Убивать чужаков, воинов-захватчиков - да, это в порядке вещей. Но бросить в бушующий океан сына?.. Это не укладывалось в голове Идона Кафара.

-Раскаиваюсь, - пробормотал наместник. - Но не в том. Я сожалею о том поступке. Нет мне прощения! - В голосе Эрика послышались слезливые нотки. Ему осталось только расплакаться, чтобы окончательно опровергнуть амплуа свирепого воина. Он жалостливо посмотрел на юношу, с лица которого вмиг исчезла злая улыбка, едва парень увидел влажный блеск в глазах Лиллатуса. Вот тебе и гроза противников Империи!

-Я так виноват перед тобой! - воскликнул Эрик. - Сумеешь ли ты простить меня? Если согласишься, я завтра же объявлю тебя своим наследником.

-Возможно, - растерянно произнес юноша, - я прощу тебе ту историю, когда ты бросил меня в Камэр. Но как же Николетт?

Эрик нахмурился: он не хотел бы вспоминать бывшую жену. Впрочем, суровое выражение довольно скоро сменилось прежним, мягким и жалостливым.

-Она изменила мне, - с трудом скрывая негодование, произнес Эрик, - и ты... неприятно упоминать об этом... прямое доказательство моих обвинений. Да, - тяжко вздохнул Лиллатус, - ты, слишком уж похожий на прежнего возлюбленного моей супруги, не приходишься мне родным сыном. Но другого у меня просто нет, и вряд ли когда-нибудь он появится. Поэтому я прошу тебя, Габриэл, занять место моего преемника. Ты согласен? - Конунг с надеждой посмотрел на юношу, который медлил с ответом.

Идон Кафар также выжидающе взирал на Габриэла. Полководца, признаться, не порадовало счастливое воссоединение семьи - наместник путал ему все карты. Он предлагал юноше трон. А как же пророчество мяктерианской вёльвы? Идон Кафар ведь был уверен: Габриэл Кариранта - тот самый избранник, который закончит войну с Повелителем Теней. Неужели ошибся? Если юноша примет предложение Эрика, то из изгоя вмиг перевоплотится в следующего конунга. Конечно, при условии, что согласится...

Что тогда? Вся надежда останется на молодую вёльву по имени Вилма? Полководец мысленно скривился: не доверял он женщинам-воительницам. Но даже надежда на содействие Вилмы была весьма призрачна. Что если в Эмиле тоже проснется совесть, и Киотар вздумает принять родную дочь с распростертыми объятиями? Девчонка наверняка тут же расчувствуется и вернется в лоно семьи - к гадалке не ходи. Итак, остается рассчитывать на непоколебимость и суровость парня. Ну, Габриэл, не подведи!

Занять трон после того, как Эрик отойдет от дел? Быть не солдатом, а будущим конунгом? Заманчивое предложение. Сын наместника не обязан рисковать в битве и кидаться в самую гущу сражения. Да и к Эрику можно подобраться так, чтобы убить и получить за это награду: не казнь на плахе, а место законного конунга. Признаться, Габриэл никогда не думал, что ему может так повезти.

-Ну, так ты согласен? - осторожно спросил Лиллатус, словно боясь спугнуть удачу чересчур резким словом или движением.

Полководец с замиранием сердца переводил взгляд то на конунга, то на его потенциального преемника. Как же тяжело строить жизнь человека и государства, опираясь на смутные пророчества колдуний и шаманов!

-Господин Эрик! - Громкий взволнованный крик прогремел в коридоре и эхом отразился от дворцовых стен. К ним приближался человек в легких доспехах и высоких кожаных ботфортах. Он так стремительно несся, словно был главным скороходом страны. Мужчина остановился так резко, что, интуитивно ища опоры, уцепился за плащ полководца. Идона Кафара аж перекосило от наглого проявления панибратства, пусть и невольного.

-Что стряслось? - сердито огрызнулся Лиллатус.

Это был один из гонцов, следящих за обстановкой близ Хэтрополя. Мужчина запыхался от бега и волнения, с его лба катился пот по раскрасневшемуся лицу. Человек, который вправду был скороходом, хоть и не главным, тщетно пытался восстановить ровное дыхание, не мог произнести ни слова и лишь оживленно жестикулировал.

-Говори немедленно, - рассердился Эрик, - а не то встретишь завтрашний рассвет на площади Мьелльнира.

Угроза быть казненным мигом вернула способность внятно излагать мысли.

-Хэтрополь в опасности! - выпалил гонец. Он распереживался пуще прежнего, после упоминания "Кровавой" площади, но всё-таки заставил себя говорить. - Сюда движется армия Теней.

-Генрикке с ними? - поинтересовался Идон Кафар. Как полководец, он имел полное право вмешиваться в военный доклад.

-Его не заметили среди остальных, - тихо произнес гонец, к которому мало-помалу возвращался спокойный ритм дыхания. Волнение уступало место рассудительности и сосредоточению. - Там лишь черные воины.

-Это хорошо. - Военачальник довольно кивнул. Конечно, для радости не было повода, поскольку столкновение с темной армией всегда оборачивалось крупными потерями, но без хозяина на Тени можно воздействовать магией.

-Все знают, - продолжал гонец, - что Генрикке разительно отличается от своих слуг. На нем всегда доспехи, маска, а главное: светлые волосы, собранные на затылке. В атакующем войске нет никого, кто был бы похож на Повелителя Теней. - Скороход вздохнул, явно довольный выполненным долгом.

-Что ж, - нехотя пробормотал военачальник, - вынужден покинуть вас. - Наклоном головы он выразил почтение конунгу, после чего бросил мимолетный взгляд на молодого солдата. Жаль, если тот согласится на трон.

-Да, - рассеянно проговорил Эрик, - тебе следует заняться подготовкой к сражению. Хэллодонская армия должна достойно встретить противника.

-Думаю, мое место среди них, - заявил вдруг Габриэл, и полководец замер, едва не рассмеявшись от счастья. Неужели парень откажется принять искренние извинения Эрика?!

-Что? - переспросил Лиллатус, ошалело хлопая глазами. Он тоже не ожидал, что парень изъявит желание остаться в звании солдата.

-Я имею некоторый опыт в борьбе с темными духами, - невозмутимо пояснил юноша. - К тому же не хочу бросать товарищей в час сражения. В армии у меня есть, по крайней мере, один друг.

Молодец, парень! К Идону Кафару вернулась прежняя уверенность в исключительной судьбе Габриэла. Военачальник со спокойным сердцем зашагал в казармы, чтобы "обрадовать" солдат и объявить им о скорой битве со смертельно опасным врагом.

Габриэл нахлобучил шлем и, сопровождаемый обескураженным взглядом конунга, направился следом за военачальником. Но, едва поравнявшись с Эриком, парень приостановился.

-Я буду рад принять твое предложение, - негромко произнес Габриэл, но и на сей раз в его слабой улыбке просквозило легкое пренебрежение.

Эрик не придал значения характеру мимолетной ухмылки, которая появилась на лице юноши всего на миг. Единственное, что интересовало конунга - у него появился наследник. А разве не об этом мечтает каждый правитель?

-И когда сражение? - поинтересовалась Вилма, будто ее друг обязан знать всё на свете.

Полководец ни словом не обмолвился о сроках, ведь сам не подозревал о часе нападения, а лишь велел готовиться, и теперь девушка, снедаемая любопытством, расспрашивала Габриэла. Она была в курсе, кажется, всего, что происходило в жизни парня. По крайней мере, она знала, что ее приятель ходил во дворец. Значит ли посещение замка то, что юноша посвящен в мельчайшие детали предстоящего боя с Тенями? Вероятно, нет. Но всё-таки Вилма не собиралась отпускать парня без подробнейшего рассказа: что случилось во дворце конунга?

Юноша покачал в ответ головой. Ну да, он ничего не знал. Ведал не больше, чем другие солдаты. Конечно, ведь гонец, примчавшийся с донесением, не распространялся о нюансах, при которых он заметил вражескую армию. Да и Габриэл не слишком заинтересовался подробностями - у него, видите ли, имелись иные заботы. Он так и заявил Вилме: "иные заботы".

-Что-что? - переспросила она. Девушка опасливо посмотрела по сторонам и понизила голос до тихого шепота. - Ты так одержим местью, что отправился во дворец, чтобы убить Эрика?

Зря, наверное, она вообще произнесла это имя. Если их услышат, не сносить им головы. Кто ж будет вникать, какого Эрика она имела в виду? С изменниками в Империи разговор короткий: недолгое судебное разбирательство, и на плаху. Желаешь смерти конунгу - значит, приспешник Генрикке. Третьего варианта не дано.

-Убить?! - столь же приглушенно сказал парень. Удивление он изобразил вполне естественное, искреннее. - Я вообще не собираюсь причинять вреда Эрику.

-Ну да, рассказывай! - усмехнулась Вилма. - Несколько дней назад ты хотел... - Она выразительно провела клинком небольшого кинжала себе около горла. - Разве нет?

-Нет, - строго заявил парень, уверенно мотая головой. - Эрик изменился, к тому же я, в общем-то, не убийца. Как представлю, что придется биться с кем-то на мечах... - Габриэл уныло вздохнул. - Тени не в счет. Хотя и тех темных духов убивать тяжело и неприятно. Даже не знаю, что во мне разглядел Идон Кафар, посчитав меня хорошим солдатом.

-Я скажу тебе, - улыбнулась девушка. - Его покорила дерзость, с которой ты явился в дом старосты. Если бы я не знала, какой ты на самом деле, то непременно решила бы, что ты беспощадный и доблестный воин.

-А на самом деле? - поинтересовался юноша. Ему показалось любопытным, что о нем думает Вилма. Конечно, он догадывался, что не услышит лестных отзывов в свой адрес, но всё равно желал узнать правду.

-Трус и пьяница. - Девушка пожала плечами, как бы говоря: это лишь констатация очевидного факта. - Точно не отменный воин.

-Спасибо большое! - пробурчал Габриэл. Нет, девушка совсем не знала его! Видела бы она его в "Асгарде", непременно б отказалась от первого эпитета, ведь для победы над теми солдатами парню не потребовалось оружие.

-Извини, - тихонько пробормотала она с легкой усмешкой. - Не хотела обидеть тебя.

-Ничего. - Габриэл тоже попытался улыбнуться, но получилось как-то искусственно. - Я докажу, что ты ошибаешься. Я не трус. Просто не убийца, не люблю оружие.

Да, юноша, правда, никогда не получал удовольствия от битвы, пусть даже с Тенями. Темные духи были злейшими, и, пожалуй, единственными врагами империалистов, но всё же парень вынужден был рубить их скрепя сердце. Он утешал себя мыслью о том, что удовлетворение от работы наступит позже, после выплаты гонорара, то есть когда он потратит этот самый гонорар. Несмотря на убеждение девушки, относительно характеристики Габриэла, Вилма не хотела бросать работу в тандеме и даже немного жалела юношу, годящегося разве что в качестве приманки. Конечно, он боялся смертоносного прикосновения Теней, и, бывало, выпивал за ужином лишку, но, в общем, был славным парнем. Вилма высказывала ему в глаза всю правду, горькую и порой оскорбительную, лишь потому, что твердо знала: Габриэл не обидится всерьез.

А он тем временем с несвойственным ему нетерпением ждал нападения, хотел именно в бою, а не на словах, доказать: он не трус. Конечно, толку мало от всей армейской доблести без содействия молодой вёльвы, но уж и Габриэл себя покажет! Даже зная, что построение стратегического плана - привилегия военачальника, парень размышлял, как вести себя в предстоящей битве с неуязвимыми противниками.

-Разумеется, - решил поделиться своими соображениями юноша, - ты выступишь на передовой позиции, чтобы околдовать как можно больше Теней.

-Конечно! - скромно отводя взор, произнесла Вилма. - Мне, наверное, меч совсем не понадобится. Может, даже будет мешать.

-И упустишь шанс продемонстрировать навыки фехтования?! - с улыбкой и притворным изумлением сказал Габриэл.

-Никогда! - воскликнула девушка. Она взглянула на отражение в начищенной стали клинка, как в зеркало, тоже улыбнулась и отложила меч в сторону. - Скорее бы армия Генрикке явилась в Хэтрополь! Тогда Идон Кафар увидит, кто тут истинный воин.

Габриэл подошел ближе, лукаво подмигнул девушке и хитро проговорил:

-А ведь я сильнее тебя и оружие держу крепче. Но так и быть, - вздохнул он, - не будем соревноваться. Предлагаю партнерство. Вспомним работу ловцов и будем действовать по налаженной схеме.

-Посмотрим, - капризным тоном отозвалась Вилма, будто желая бросить вызов и проверить, кто из них окажется лучшим воином.

-Кроме шуток, - вдруг посерьезнел парень. - Предположим, ты околдуешь первую партию Теней, но на всю армию одного заклинания не хватит. - Девушка кивнула, признавая его правоту. - Темные духи не так глупы, чтобы не заметить в нашем войске вёльву, после чего ты вмиг превратишься в объект для уничтожения номер один. Желаешь почувствовать себя приманкой? - Вилма отрицательно помотала головой, а юноша продолжал сгущать краски. - Готова пережить ужас, который охватывает человека, когда его окружает десяток темных нечистей?

-Прекрати! - перебила его девушка. - Я хочу оставить прежнюю роль. Ладно, будем следовать твоему плану. Доволен?

-Ага. - Габриэл кивнул, не пряча торжествующей улыбки.

Девушка насупилась и отвернулась. Она-то мечтала о единоличной победе и в прекрасных своих грезах видела, как легким мановением руки останавливает могущественную армию темных духов. Вилма произносит одну фразу - и цепь наброшена, Тени замерли неподвижными истуканами. И вот, среди обездвиженных неприятелей на общем черном фоне выделяется он, непохожий ни на кого - с копной серебристых волос. Это сам Повелитель Теней. И он будет повержен простой дарлианской девчонкой.

Как волшебно царство мечтаний! Вообще-то, Вилма знала, что Генрикке не приближается к столице провинции, и темное войско идет сюда без предводителя. Но почему бы не нарисовать блестящую победу хотя бы в воображении?

А противный Габриэл взял и всё испортил! Сказал, что вёльва не справится с темным войском без него. И хоть бы было, что возразить? Так ведь нет. Парень-то дело говорит! А Вилма не очень хорошая прорицательница, то есть вёльва из нее получилась вообще никудышная, честно признаться. Едва Тени почуют магию, идущую от девушки, вмиг разбегутся поодиночке - тогда лови их, пожалуй! Тогда никакое заклятие не сработает - только своих товарищей погубит. Да, Вилма всё это знала и не нуждалась в напоминании. Но ведь нет же, ему обязательно нужно разрушить сказочный мир грез.

-Знаешь, Габриэл... - начала девушка, поворачиваясь к товарищу-ловцу, и тут же замолчала, подавившись возмущением. - Это надо ж! - с трудом выговорила она. В ярости схватила меч и резким движением спрятала его в ножны. Скорей бы сражение! Этот наглец Габриэл не соизволил попрощаться, а, поделившись соображениями насчет будущей битвы, преспокойно удалился. Ему безразлично, исчерпан ли разговор, с точки зрения собеседницы. Эгоист!

Нет, парню не то чтобы было всё равно, хочет ли что-то к их рассуждениям добавить девушка или не хочет. Честно говоря, он просто не подумал, что их отменно отработанная годами стратегия требует дальнейшего обсуждения. Зачем без конца переливать из пустого в порожнее? Зачем воду в ступе толочь? Зачем обговаривать план? Они всё сделают, как обычно: парень отвлечет темных духов, а девушка заколдует их. Всё предельно просто. Разве нет?

Вот он и не стал дожидаться, когда Вилма, наконец, прекратит дуться из-за горькой правды и взглянет на него. Парень попросту ушел. Ему требовалось время на подготовку к встрече с темными духами. Казалось бы, что тут готовиться? От него нужно одно: знай себе мельтеши перед Тенями и раздражай их, а уж дальше - дело вёльвы. Но попробуйте-ка предстать пред войском, а не, как всегда, перед парой-другой духов! Страшно. Что если Вилма не справится с миссией? Тогда Тени либо растащат предложенную наживку по кусочкам, либо обратят несчастного парня в камень. Что ж, он хотя бы докажет девушке, что не трусливый, а вполне даже мужественный человек. И то не плохо.

И всё же не мешало бы подготовиться. Хоть морально, если уж не физически. Кстати, силы махать стальным клинком, у Габриэла было хоть отбавляй - тут пожаловаться не на что.

Моральная подготовка. Моральная... Итак, парень размышлял о том, как бы избавиться от гложущего холодка, который возникал под ложечкой, когда на ум приходили мрачные картины: Габриэл разорван злобными тварями или превращен в камень. Что прибавит ему внутренней мощи? Юноша не заметил, как ноги сами привели его к дверям "Асгарда". То ли это единственная дорога, которая отложилась в сознании после вчерашней прогулки, то ли Вилма всё-таки права: если он и не трус, то уж пьяница - наверняка. Парень мысленно усмехнулся и зашел в таверну.

-Добрый день, мэтр Куц, - поздоровался юноша, едва переступив через порог.

Трактирщик кивнул и изобразил на физиономии некое подобие улыбки. Не до веселья и гостеприимства ему сейчас. Несмотря на ранний час, таверна не пустовала. В "Асгарде" можно не только эля выпить, но и подкрепиться чем посущественней. Например, здесь всегда предложены горячие блюда и похлебка. В зале тихонько скребли ложками пара-тройка посетителей, смирных, как никогда.

-Кажется, покинула меня милость богов, - жалобно произнес трактирщик. - Пропала моя бедная маленькая Кэтти.

Габриэл оглянулся. Правда, девочки в замусоленном фартуке не было видно сегодня. Никто не протирал грязной тряпкой столики и не разносил посетителям яства. Теперь этот незначительный пробел бросился в глаза.

-Увела ее поганая нечисть! - чуть не рыдая, проговорил мэтр Куц. Вообще-то, он надеялся, что солдат сам проявит интерес к судьбе девочки и "Асгарда", но тот молчал, словно воды в рот набрал. - Не увижу я больше мою Кэтти!

-Увели?! - наконец спросил парень. Ну, не чурбан же он бесчувственный, чтобы игнорировать скупые мужские слезы трактирщика! - Кто? Тени?

Мэтр Куц поднял удивленный взгляд на молодого воина. Какие еще Тени?!

-Нет. - Он мотнул головой и продолжил причитания: - Девочку видели в сопровождении пары злобных лицемерных тварей, которые наряжаются в цвета чистоты и одухотворенности, а сами поклоняются темным богам. Они превратят Кэтти в одну из своих сестер. Горе мне, старику! Кто же теперь мне поможет?!

Не ясно, что сильнее беспокоило трактирщика: какая судьба ждет девочку или кто будет батрачить в таверне вместо Кэтти? Признаться, парень не совсем понял, что всё-таки произошло, и кто увел девочку, а знал он только одно: если кто и поможет мэтру Куцу, то точно не Габриэл. Так или иначе, юноша не был настроен выслушивать жалобы и стенания трактирщика о судьбе-злодейке, поэтому решил незамедлительно перейти к делу, ради которого парень явился сюда. Кстати, а зачем он пришел? Точно не за кружечкой эля. Нет, всё-таки Вилма ошиблась на его счет! Или нет?.. Просто у солдата со вчерашнего вечера денег в кармане не прибыло ни на грош. Не смотри, что почти наследник конунга! А денег нет, как не было.

-Прошу прощения, мэтр Куц, - решился сменить тему парень. - Могу я полюбопытствовать?

Трактирщик кивнул, подняв несчастнейший взгляд на молодого солдата. К чему тратить силы на разговор с бесперспективным посетителем? Тот даже на медяк не раскошелится!

-Часто ли тут бывает та рыжеволосая девушка, с которой я вчера беседовал? - спросил Габриэл. Он не случайно вспомнил про Йоллин. Дочь Драконьих магов могла подсказать, как одолеть в бою слуг Повелителя Теней.

-Никогда прежде не видел. Она ушла вскоре после произошедшей драки. - Трактирщик на миг нахмурился, но вдруг заговорщически улыбнулся: - А ведь хороша девица, да? Приглянулась? Не отпирайся ты!.. - Он махнул рукой: дело-то житейское. - Скинуть бы мне десяток лет, и у юнца, как ты, не осталось бы ни малейшего шанса. Но у нас молодым - дорога!

Габриэл хотел было возразить и сказать, что влюблен в другую девушку, но вовремя сообразил этого не делать. Едва речь затронула дела сердечные, как мэтр Куц заметно приободрился и стал куда разговорчивее. Сейчас главное: помалкивать и не упустить удачу.

-Ну-у... - протянул юноша, вымученно улыбаясь. - В общем, да. - Лучше уж соглашаться. Может, тогда трактирщик с большим энтузиазмом будет сотрудничать?

-Я так и подумал! - радостно воскликнул мэтр Куц, словно и не было трагедии с исчезновением девочки. Его глаза загорелись, будто в них отразились только что обнаруженные сокровища всего мира, и все они принадлежат лишь ему, владельцу "Асгарда".

-Значит, вы ее никогда не видели, - с грустью констатировал юноша. - Ни до вчерашнего вечера, ни после.

Мэтр Куц кивнул. Он вдруг проникся сочувствием к молодому влюбленному человеку, и ему тоже взгрустнулось. Трактирщик невесело вздохнул и развел руками: увы, он ничего не может сделать для пары романтичных сердец.

-Я хочу попросить вас об услуге, - продолжал парень, - на тот случай, если девушка вдруг заглянет сюда. Вы могли бы прислать кого-нибудь во дворец, чтобы оповестить меня в случае ее появления? Просто передайте донесение Габриэлу Кариранте, и обещаю: и вы, и ваш посыльный получите щедрое вознаграждение.

Услышав о награде, мэтр Куц закивал с удвоенным усердием. Конечно, он зорко проследит за тем, чтобы девушка дождалась молодого воина, если вообще забредет в "Асгард". Перспектива заработать на пустяковом задании подстегивала трактирщика более тщательно, в оба глаза, следить за каждым посетителем. Едва девушка появится здесь (если появится), мэтр Куц найдет человека, который оповестит солдата. Жаль, конечно, что гонцом будет не Кэтти, но для нехитрой работенки любой местный забулдыга сгодится.

-Разумеется, я вас тут же оповещу, - заверил трактирщик. - Мне отправить человека в казарму?

Юноша на мгновение задумался.

-Пусть приблизится к крепостным воротам замка, - сказал парень, - и назовет мое имя. Возможно, я буду не в казарме, а во дворце.

Ну, да. А что тут странного? Почему бы преемнику Лиллатуса не оказаться в жилище конунга?

Едва молодой воин заикнулся о дворце, мэтр Куц мигом смекнул: парень-то не простой солдат, а, следовательно, за добрую весть наверняка гарантирована хорошая награда. Ради обещанных денег можно и самому заняться поисками таинственной девицы, обшарить Хэтрополь и привести юную особу в "Асгард".

Королевский гвардеец и на сей раз не потратил в таверне ни гроша, но теперь трактирщик ничуть не сердился. Дела непременно пойдут в гору, когда сюда заглянет таинственная незнакомка, которую жаждет встретить солдат. А девушка обязательно тут появится - мэтр Куц не сомневался.

-Идут! Идут! - Именно такими криками, громкими и паническими, ознаменовалось появление темной армии на горизонте.

Дозорные, расположившиеся в стрельницах башен, сумели в вечернем сумраке усмотреть тучу, плывущую к городу. Войско было похоже на стаю воронья или полчище саранчи, вот только убытка от Теней предвиделось больше, чем от любых насекомых или птиц. Это была черная стая на темно-синем фоне мира, быстро погружающегося во мрак.

Почему гонцы, разосланные по близлежащим территориям, не донесли о наступлении темного войска загодя? Почему никто не видел, как армия Теней пересекает мост в лиге от столицы? Не потому ли, что враг двигался не с северо-востока, как ожидалось, а вдоль западного побережья Каа? Это могло значить лишь одно: Тени прошли через Дарлу и, вероятно, камня на камне там не оставили, как ни парадоксально это звучит. Гонцы, наверное, тоже стоят где-нибудь тихо и мирно, этакие соляные столбы, которые никогда больше не пошевелятся и не увидят дневной свет.

Хэтрополь не готовился к осаде - Тени не утруждают себя окружением города, а сразу атакуют. Некоторые из них - не все - могут перелетать на небольшие расстояния, так что перемахнуть через крепостную стену темному духу вполне по силам. В общем, никто не рассчитывал удержать врага за пределами столицы, потому королевские солдаты готовились не к обороне, а к битве.

-Они уже рядом! - сообщил запыхавшийся дозорный, вбегая в казарму. - Скоро ворвутся в город!

Здесь собрались все новобранцы во главе с Эмилем, бывшим старостой. Киотар еще не догадывался о той участи, что, вероятно, постигла родную деревню, - время для дурной вести сейчас настало не самое подходящее, и дозорный предпочел умолчать о горьких догадках. Придет час - и Эмиль всё узнает. Солдаты пребывали в нервном возбуждении. Каждый не понаслышке знал о магии Теней: превратят в камень - глазом не успеешь моргнуть. Еще вчерашние ремесленники и крестьяне, а сегодня - королевские солдаты ожидали и боялись той роковой минуты, когда военачальник поведет их в бой.

-Что ж, - протяжно произнес Эмиль, - пусть ворвутся. Мы будем поджидать их у ворот. Ведь так, ребята?

Ему ответил нестройный ряд голосов. Дарлианцы не приучены кричать "ура!" и мчаться навстречу смерти. Они были храбры и отважны, но никто из них не был самоубийцей. Идти в наступление на армию Теней - верное самоубийство. Другую часть солдат, которые должны встретить противника, готовил к выходу сам Идон Кафар. Заслуженному полководцу Империи, конечно, достались более дисциплинированные воины, которые безоговорочно подчиняются приказам, а сами не думают.

-Мы победим. - Кто-то тихо обратился к Киотару, выходя из общей массы солдат.

Эмиль со скепсисом взглянул на юношу: разумеется, Габриэл не мог не выделиться! Вот сейчас, например, он проигнорировал шлем, хотя этим предметом экипировки не пренебрегла даже девушка, которая, по плану, вообще не обязана ввязываться в сражение. Волосы, лишь слегка не достающие до плеч, юноша туго завязал на затылке - тоже желание отличиться? Никто в Великой Империи не носил такую прическу... Ну, кроме, пожалуй, одного человека. Однако Повелитель Теней вряд ли мог называться человеком. Зачем юноша пожелал сходства с Генрикке? Это ни в коей мере не обеспечит ему защиту от Теней. Даже обрядись он в черные доспехи и нацепи шлем, закрывающий лицо, это тоже не поможет обмануть темных духов. Мало того, что Тени интуитивно чувствуют своего хозяина, так у того еще и шевелюра на затылке серебристая, а не угольная. "Ну, вот зачем этот маскарад?" - хотелось спросить. Но солдаты, равно как и Эмиль, помалкивали и не спешили указать товарищу на его явное подражание Повелителю Теней.

-Не веришь? - спросил парень. Он удивился слишком уж продолжительному молчанию командира. - Я понимаю, - примирительным тоном произнес Габриэл, - что ты относишься ко мне предвзято, и наверняка имеешь для этого достаточно причин. Но сейчас я не тот, кто дерзнул потребовать руку твоей дочери, а ловец Теней, которому никогда не изменяла удача.

-Верю, - нехотя выдавил Киотар, коротко кивнув. В общем-то, он верил не этому парню как опытному ловцу, а Вилме как охотнику с магическими навыками. Успех был рассчитан на юную ученицу вёльвы, а не на боевое мастерство королевской гвардии. Если чародейка подведет, они проиграют.

Согласно плану, предложенному самой Вилмой полководцу, армия встретит темных духов на подступе к городу. Если позволить Теням ворваться вглубь столицы, без жертв со стороны мирного населения не обойдется. Конечно, пусть погибнет половина (или большая часть) гвардии, чем пострадает кто-то из торговцев и ремесленников! Солдатам, разумеется, этакий расклад был не по нутру. Но кто ж их спрашивает-то?.. Итак, сказано - сделано.

Гвардейцы выстроились в шеренгу, готовые защищать городские ворота до последнего вздоха. Солдаты лишь примерно представляли стратегию, разработанную... нет, не военачальником, а рядовыми бойцами. Странное дело, думали некоторые. Полководец прислушивается к советам парочки зеленых юнцов! Не к добру это. Ну, а с другой стороны, что ж тут плохого? Когда большая часть работы и ответственности ложится на плечи чужаков, нашим легче. Считают себя самыми умными и сильными, пусть и расхлебывают! Вот так-то!

А между тем темная стая Теней приближалась, и очертание каждого воина становилось всё отчетливее. Их плащи, развевающиеся за спиной, были подобны черным крыльям огромных воронов-мутантов. Их лица так же были черны и ничем не походили на человеческие. Один облик монстров заставлял замирать от ужаса, а уж если вспомнить о прикосновении... Даже закаленные в сражениях гвардейцы ждали атаки с бьющимися или же, напротив, замирающими сердцами. Тени были пешими, но всё равно двигались достаточно быстро. Они будто не шли, а летели по воздуху. Казалось, расстояние, как по волшебству, сокращается с каждой секундой.

Как и полагалось по старинному порядку, военачальник стоял во главе своей армии. Рядом с Идоном Кафаром находился Эмиль, который, как бы ни желал сойти с прямого маршрута врага, не мог прятаться за спины подчиненных. Киотар, бывший староста, боялся столкновения с Тенями, но позор страшил его еще больше. Дарлианец нервно сжал рукоятку меча, но доставать оружие не спешил. Он краем глаза глянул на соседа, полководца, с немалым удивлением отметив, что ни единая мышца не дрогнула на лице старого воина. Идон Кафар невозмутимо и бесстрашно следил за приближением темного войска, словно Тени не несли с собой неминуемую погибель для всех присутствующих тут гвардейцев. Однако, вспомнил Эмиль, среди императорских солдат имеется чародейка. Дарлианец повернул голову, чтобы посмотреть на девушку.

Вилма и Габриэл о чем-то переговаривались, иногда поднимая глаза на черную стаю. Ловцы отделились от построения и, не говоря ни слова, зашагали вперед. Они миновали командиров и остановились в пяти шагах от полководцев. Они оказались на переднем фронте, оттеснив начальников, но, как ни странно, Идон Кафар ничуть не оскорбился. По крайней мере, королевский главнокомандующий ни словом, ни взглядом не продемонстрировал недовольство. Юноша выхватил из-за пояса меч. Теперь ловцы тоже ждали молча.

-Габриэл, - тихо позвал юношу Идон Кафар. Тот повернул голову. - Береги себя.

Парень кивнул. Эмиль удивленно посмотрел на военачальника, который неожиданно проявил необъяснимое беспокойство о безродном юнце, словно тот был родным сыном Идона Кафара. Почему других солдат он подбадривал достойно встретить смерть, а ловца просил осторожничать? Может, Киотар тоже должен что-нибудь сказать девушке, показать, что волнуется за ее судьбу? Эмиль был почти уверен в том, что Вилма его дочь, когда-то отданная старой ведьме. А сейчас она стоит во главе армии, словно командир, и храбро ожидает начала битвы. Что если она погибнет, а Эмиль так и не успеет признаться, что любил дочь все эти годы и скучал? Что если сам Киотар не переживет это сражение и тогда тем более ничего не расскажет Вилме? Дарлианец мотнул головой, избавляясь от навязчивых мыслей, которые вызывали лишь головную боль и страх перед противником.

-Мы победим, - так же негромко заявил юноша, взглянув на полководца. - Доверься нам. - Габриэл легонько тронул плечо девушки, но, закованная в латы, Вилма ничего не почувствовала. - Наш план сработает идеально, то есть настолько хорошо, как может это пройти в бою с темной армией.

План? План ловцов? Киотар и не знал, что они столь самоуверенны. Может, молодая вёльва настолько сильна, что способна заколдовать разом всё вражеское войско? Но тогда зачем тут собралась многочисленная гвардия? Эмиль не успел хорошенько обдумать этот вопрос, как наступило время действий.

Девушка взглянула на Габриэла и кивнула. Юноша, похоже, понимал ее без лишних слов. Он еще раз посмотрел на военачальника, бросил короткое: "пора", и уверенным шагом направился вперед, становясь еще ближе к темной стае Теней. Вражеская армия огромным черным пятном плыла к городским стенам. Они приблизились настолько, что различались их движения: кто-то бежал, словно двуногий человек, а кое-кто буквально парил в нескольких дюймах от земли. Навстречу им шел одинокий воин. Неужели ловец намеревался сразиться с войском, не привлекая к битве королевских гвардейцев? Неужели в этом и состоял грандиозный план ловцов?

Нет. Спустя несколько секунд стало ясно: гениальная идея не в этом. Ловец резко свернул направо, будто вознамерился обойти вражеское войско. Что он творит? Что это за план такой, где хваленый ловец убегает от сражения? Парень действительно побежал: не в упор на противника, а по-прежнему в сторону. Он размахивал мечом и кричал:

-Эй, вы! Я тут! Я ведь нужен вам! Ловите!

Что он делает? Солдаты и сам полководец дружно недоумевали. Гвардейцы считали, что Тени желают захватить столицу, обратить как можно больше народа в камень. Зачем им бегать за каким-то мальчишкой, когда прямо по курсу целая армия живых людей, сердца которых можно остановить одним лишь прикосновением? Только девушка, которая понимала суть их великолепного плана, загадочно улыбалась: наконец-то, парень не сморозил ни единой глупой шутки!

И тут случилось невероятное! Это было истинным чудом - иначе не назовешь. От большого черного пятна отделилась часть и ринулась в сторону, преследуя ловца. Кто бы мог подумать?! Парень и вправду оказался им нужен! Их было около десятка, и они летели, казалось, с удвоенной силой и энергией, словно поимка этого юнца - главная задача кампании. Остальные же продолжали свое шествие к городским воротам. Вилма, будто ее заботила лишь незавидная участь приятеля, сорвалась с места и бросилась туда, где находился Габриэл.

Первая часть плана удалась. Парень, увидев, что превратился в первоочередную цель для десятка Теней, самодовольно усмехнулся: он был идеальной приманкой. Жаль только, что сила заклятья не настолько велика, и Вилма не сможет обездвижить сразу полусотню противников. Долго придется ловцам бегать! Габриэл остановился, заметил обеспокоенную Вилму и предостерегающе замахал рукой, жестами приказывая девушке не приближаться. Та в изумлении застыла на полпути.

-Хотите поймать меня? - крикнул парень, с вызовом глядя на чернокрылых монстров, которые почти настигли преследуемую цель. Еще пара секунд, и те могли бы дотянуться до юноши. "Что он творит?" - на сей раз, эта мысль мелькнула в сознании девушки.

-Тогда ловите! - продолжал опасную игру Габриэл. Он развернулся и, едва избежав касания черной руки, рванул вперед, что было силы. Он глянул на обескураженную девушку. - Давай! - крикнул парень.

Что?! Снова творить заклинание, рискуя обратить его на товарища? Парень что, с ума сошел? Так ведь нельзя! Впрочем, разве у нее есть выбор? Нет ни времени на раздумья, ни других вариантов.

-Пертинакс катена. - Она снова зажмурилась. Девушка не могла промахнуться, но могла задеть друга, потому закрыла глаза. Помнится, в день их знакомства юная вёльва была уверенней в своих магических способностях: не боялась заколдовать мальчишку, бросая "сеть" на стоявшего рядом человека.

В последний момент Габриэл отскочил в сторону и, на всякий случай, повалился на землю. В этот раз, правда, он не упал навзничь, а, прокатившись по мягкой траве, резво вскочил на ноги. Парень не сдержал саркастичной усмешки при виде зажмурившейся девушки. Габриэл перевел взгляд на врагов. Они застыли в одинаковых позах: все тянут черные руки к нему, Габриэлу, а их морщинистые мерзкие физиономии перекошены яростью. Размахивая мечом, будто мельничными лопастями, юноша порубил неприятелей в считанные мгновения. Когда девушка, наконец, открыла глаза, то увидела, как Тени рассыпаются на лоскутья, тая в воздухе. Да, странная у них смерть! А может и не смерть вовсе. Темные духи исчезают, не оставляя после себя ни единого признака былого существования. Можно предположить, что они просто возвращаются туда, откуда прибыли, обратно в царство Теней.

-У нас нет времени, - с легким раздражением в голосе произнес парень, видя растерянность Вилмы. Девушка отчего-то задумалась о дальнейшей судьбе Теней: что их ожидает на той стороне жизни? - Еще много работы! - Он махнул рукой на темную армию. Черное облако было слишком близко, и второй раунд ловцы не успеют осуществить. Похоже, план был не таким уж гениальным.

-За которую тебе много не заплатят! - сердито огрызнулась девушка. Да, им положено обычное солдатское жалование, а это несопоставимо меньше того, что ловцы могли бы потребовать с мэра или старосты крупного поселения. Ее замечание должно было задеть парня, всегда думавшего о прибыли, но почему-то Габриэл пропустил ее слова мимо ушей.

-Я много не набегаю, - вздохнув, признал юноша. - Конечно, постараюсь отвлечь максимальное количество противников, но и другим солдатам придется туго. Отойди в сторонку, - поучительно произнес Габриэл, хмуро глядя на девушку, - и набрасывай магическую сеть на всех, кого достанешь.

-Отойти? - ошеломленно моргая, пробормотала девушка. - Я должна отойти? - Она переводила взор с сурового лица Габриэла на темное облако, с ужасающей скоростью несущееся вперед. Девушка хотела бежать прочь, но не желала прятаться от сражения.

-Да, - сердито ответил парень. Он несколько грубовато подхватил ее под руку и потянул к городским воротам. Правда, вел он девушку лишь несколько шагов, после чего просто подтолкнул, чтобы та двигалась самостоятельно. Проделанный вместе путь парень сопровождал словами: - Продолжай колдовать, но не участвуй в битве. Ты наш маг и единственный шанс на спасение. Если мы тебя потеряем... - Он оборвал себя на половине фразы. Конечно, парень не желал строить догадки о том, что случится, если Вилма погибнет в сражении. Габриэл замолчал и направил девушку к городским стенам, где выжидала королевская армия.

Идон Кафар всё понял. Близилась схватка, а план ловцов эффективен лишь при малой численности врага. Что ж, многие сегодня погибнут, но ведь у них по-прежнему есть маг! Присутствие юной вёльвы вселяло некоторую уверенность. Жаль, план провалился, и солдаты вынуждены сражаться по старинке, в безнадежно проигрышном положении. Вот они, герои дня, возвращаются, бегут, чтобы присоединиться к королевскому войску!.. Стоп! Возвращается только один ловец! Впервые на лице полководца отразилось выражение тревоги и волнения. Что он опять выдумал? Почему остается на месте? Вот Вилма торопится к городским стенам, которые, в случае поражения, могут послужить убежищем, хоть и достаточно шатким и ненадежным. Почему второй ловец не следует за девушкой?

-Габриэл! - во весь голос прокричал Идон Кафар, в тоне которого послышались все те эмоции, что были скрыты прежде: ужас, волнение, отчаяние.

Юноша на сей раз даже ухом не повел. Он стоял неподвижно, как истукан, будто уже подвергся атаке Теней. Габриэл спокойно наблюдал за тем, как черное облако приобретает четкие контуры. Постепенно он начал различать безобразные черты их лиц, блеск мелких глаз и свиные пятачки. Габриэл являлся чем-то вроде маячка для Теней и рассчитывал, что и теперь они не смогут спокойно пройти мимо. Ну, ведь должны же они, наконец, воплотить давнюю мечту в жизнь! Темные духи желали разорвать парня на куски? Что ж, сейчас Габриэл предоставит им эту возможность. Тени будут увлечены расправой, и Вилма получит время, которого ей хватит, чтобы убежать.

Габриэл, похоже, не обратил внимания на зов военачальника. Зато его услышала Вилма. Девушка остановилась и оглянулась на товарища, который, по ее мнению, всё это время должен был бежать следом. Но его не оказалось рядом! Он остался на месте! Вилма замерла, у нее даже дыхание перехватило, а парень стоял там, невозмутимый и отрешенный.

-Габриэл! - крикнула она, но юноша не шевельнулся, невзирая на боль и отчаяние, которым был пронизан ее вопль. Еще миг, еще один шаг, и темное облако накроет парня. Нет, девушка не могла смотреть, как ее единственный друг превратится в каменное изваяние! Глаза щипало от непрошенных и нежданных слез.

-К оружию! - прозвучал возглас за ее спиной. Это был приказ Идона Кафара. Считанные мгновения остались до столкновения двух армий: живой и бесплотной, непобедимой. Кажется, исход теперь зависит только от нее, молоденькой и неопытной вёльвы. Знать бы еще, зачем ее друг решил погибнуть вместо того, чтобы продолжать биться?

Секунда минула, и волна черных Теней нахлынула на Габриэла. Вилма смотрела на происходящее сквозь мутную пелену слез. Темное войско чуть приостановилось, словно замешкалось, и несколько монстров вырвались вперед. Что там творится? Девушка не могла толком разглядеть: просто сплошной черный вихрь. Будь, что будет, решила Вилма, выбрасывая вперед руку и творя заклинание. Если магическая цепь заденет парня, то хуже-то наверняка не станет. Сейчас Вилма даже не зажмуривалась. Заклятье обездвижило трех монстров - они так и замерли, чуть поодаль темного вихря своих товарищей. Облако Теней вновь ринулось в атаку, вероятно расправившись с преградой, вынудившей их задержаться. А Вилма усилием воли заставила себя двигаться вперед и бросилась к крепостной стене так быстро, как позволяла тяжесть доспех. Кажется, девушка поняла, ради чего Габриэл решил пожертвовать собой.

"Я не трус, - подумал парень. - Наверное, я глупец". Как еще по-другому назвать человека, добровольно отдающего себя на растерзание врагам? А Габриэл так спокойно смотрит в глаза смерти, которая черным облаком движется с неимоверной скоростью. Одно касание, и парень обратится в холодный мертвый камень, а Габриэл, зная об этом, презрительно щурится и исподлобья смотрит на темных духов. Да Тени к тому же имеют острый зуб на ловца - так и норовят каждый раз задушить его... Или отобрать Хаукив?

Наконец, темная волна накрыла парня с головой, вмиг погрузив в бескрайнюю пучину мрака. Он будто бы очутился внутри бешено вращающейся воронки, в эпицентре урагана. Его оглушил громкий шепот и пронзительный свист, словно Габриэл вдруг услышал голоса всех неприкаянных душ одновременно, провалился в загробное царство. Завывал ветер, и шелестели тысячи лиственных крон - и всё это в его голове. Парень выронил меч, чтобы закрыть уши. Он закрыл глаза - не желал видеть мерзкие рожи, маячащие вокруг. Тени обратили должное внимание на излюбленный объект, который всегда срабатывал в качестве приманки. Что ж, цель Габриэла достигнута, и теперь он точно знал, ради чего умирал. Парень ждал рокового прикосновения, когда Тени расправятся с ним и продолжат прерванный путь. Но он не превращался в камень, а темные духи всё кружили и кружили.

Вилма произнесла заклинание - парень расслышал ее голос сквозь гул роящихся Теней. Круг сжимался, шепот и вой нарастал. Габриэл ощутил сильный удар в грудь, словно чей-то кулак пытался достучаться до его сердца. Хорошо, что парень не пренебрег доспехами! Новый удар... У юноши дух перехватило. Он открыл глаза, но ничего кроме темного вихря не увидел. До него никто не дотрагивался, а Тени роились на небольшой дистанции. Его ударили еще раз. Похоже на ментальное воздействие. Твари желают получить Камень Смерти, но не знают лучшего способа, кроме как колотить по металлическим доспехам. Пожалуй, его гибель не будет такой легкой, как парень надеялся. Может, они рассчитывают, что юноша отдаст им Хаукив в обмен на быструю смерть? Нет уж, не на того напали!

Очередной удар. У него подкосились ноги, и Габриэл повалился на густую траву. Отчего-то трава оказалась не мягкой, а жесткой и колючей. Словно металлические нити, та впилась в ладони. Юноша приподнялся, надеясь выбраться из Теневого окружения, но вдруг его окутала тьма. Нет, он не потерял сознание - мрак накрыл его буквально. Это был лоскутный плащ, напоминающий неровные крылья старой птицы, которую порядком потрепали. Черная непроглядная материя окутала юношу - очевидно, Тень всё-таки решила сгубить Габриэла. От ледяного прикосновения - каждая клеточка твари прямо-таки дышала холодом - его сердце замерло. "А ведь они вполне осязаемы", - подумал Габриэл, протягивая руку и желая дотронуться до монстра, пришедшего из параллельного мира. Парень ничего не видел - лишь тьма перед глазами - и, лежа на земле, сжал ладонью шею Тени, которая на ощупь оказалась сухой и шершавой, словно кора старого дерева.

Глава 7.

-К оружию! - таков был приказ военачальника. Он сам подал пример бойцам: натянул тетиву лука. Бестолково, подумали некоторые солдаты, но всё-таки были вынуждены подчиниться.

Вилма бежала вперед, спотыкаясь на ровном месте. Слезы застилали глаза и сдавливали горло - незнакомые ощущения. Она рано лишилась родителей, потому никогда не горевала о потере, а тут такое!.. Гибель единственного товарища прямо на ее глазах! Да нет же, не просто друга! Вилма давно подозревала, что их чувства намного крепче: с ее стороны - любовь. Девушка свернула с прямого пути, решив исполнить последнюю просьбу Габриэла и вести бой исподтишка. Она заметила, что гвардейцы готовятся к сражению.

"Бессмысленно, - подумала она. - Они ведь бесплотны и неуязвимы".

Габриэл оказался прав: если Вилма не поможет, королевская армия будет разгромлена. Теперь девушка горько раскаялась, что так и осталась вёльвой-недоучкой, что слишком рано сбежала с острова, не получив должных знаний. Одно-единственное заклятье - всё, чем владеет Вилма и чем располагает гвардия наместника. Что ж, остается надеяться, что этого окажется достаточно.

Просвистела стрела, выпущенная из тугого лука. Идон Кафар, не медля, перезарядил оружие, которым он владел в лучшей степени, нежели мечом. В один миг острый стальной наконечник влетел в грудь застывшего Теневого воина, и тот растаял, как по волшебству. Стрела упала и затерялась в густой траве. Полководец выпустил следующую, но та пропала где-то в темной гуще вражеского войска, - вероятно, на сей раз никого не зацепило.

Вилма остановилась у самой стены, повернулась лицом к надвигающейся туче и прижалась к крепостному валу. Девушка сбросила шлем, сделав это с некоторой долей отвращения. К чему в этой схватке доспехи? Разве Габриэл спасся бы, если бы его голову покрывал шлем? Она глубоко вздохнула, вытирая глаза ладонями, пару раз моргнула, после чего зрение полностью прояснилось. Прояснилось и сознание: она обязана спасти королевскую армию, поскольку сейчас всё зависит от нее одной. Она с жалостью взглянула на гвардейцев.

В дрожащих руках солдаты держали короткие мечи - оружие, принятое в Империи. Но даже остро наточенные и крепкие стальные клинки не помогут людям одержать верх над смертельно опасным врагом. Металл пройдет сквозь неприятеля, не причинив тому вреда. Судя по растерянным и потерянным взглядам, гвардейцы хорошо это осознавали.

Они не победят, если им в этом не поможет юная вёльва. Она должна спасти гвардию. Ну, ладно, пусть не спасти, то хотя бы обеспечить победу. Многие солдаты погибнут, и Вилма не станет проливать над ними слезы. Девушка просто должна остановить вражеское войско. Любой ценой. "Хуже уже не будет", - это новое кредо Вилмы, по которому она поведет бой. Прежде чем темная волна накрыла королевскую армию, как она захлестнула Габриэла, девушка громко прокричала магические слова. Больше не имело значения, кого зацепит колдовская сеть. Тут нет ее друга, а другие люди - лишь жертвы обстоятельств.

Кажется, непримиримая ярость, вызванная потерей товарища, прибавила вёльве внутренней энергии. Магическая сеть вмиг парализовала тех темных духов, что бежали в первом ряду. Одна из Теней с перекошенным от гнева нечеловеческим лицом тут же исчезла, пораженная стрелой, выпущенной в упор. Наконец-то, растерянность на лицах солдат сменилась неким подобием отваги и решимости, хотя, по правде говоря, их смелость была слепой и вызванной исключительно бойцовским пылом. С боевым кличем, гвардейцы ринулись в атаку, рубя и кроша застывшего противника. Околдованные Тени исчезли, но на их месте очутились другие, те, которые не желали проигрывать. Взмахнув крыловидными плащами, следующий ряд темных духов обрушился на солдат. Кто-то из гвардейцев проявил невиданную сноровку и увернулся, а кое-кто так и окаменел с поднятым оружием. Оба командира оказались в числе уцелевших счастливчиков.

Вёльва, глаза которой налились кровью и потемнели от ярости, вновь и вновь выкрикивала заклинание, не заботясь о том, кто может пострадать. Хуже не будет! Эта мысль неотступно вертелась в ее сознании. Солдаты и так каменеют, погибают ни за что! Ну, а магическая цепь, быть может, не убивает, а лишь сковывает. Девушка стояла чуть в стороне от развернувшейся битвы, прижавшись к стене. Вилме чудилось, будто она свалится без чувств, если у нее не станет опоры, - магия отнимала много сил, слишком колоссальны оказались затраты для ведьминой ученицы.

Тени, почуяв серьезное колдовское воздействие, вместо того, чтобы всем скопом задавить гвардейское сопротивление, напротив, рассредоточились. Облако рассыпалось на клочки, на незначительные группки, состоящие из пяти-шести темных тварей. Казалось бы, отныне бороться с противником должно быть проще, ведь магическая сеть охватывала не более десятка существ разом. Но на самом деле ситуация заметно осложнилась: нападения продолжали происходить то там, то сям, Тени злодействовали одновременно со всех фронтов, и уставшая вёльва попросту не в силах была уследить за битвой. Темные монстры, вскоре смекнув, как действует магическая сеть, принялись отлетать и бросаться врассыпную, едва звучало заклинание. Да, эти твари, хоть внешне и напоминали летучих мышей, мыслили не хуже человека.

Ноги девушки мало-помалу становились ватными, будто из юной ведьмы выкачали всю энергию без остатка. Она с отчаянием глянула на схватку гвардейцев и Теней и увидела, что солдат остается с каждой секундой всё меньше. Неужели они всё-таки потерпят поражение? Вилма плохой маг! Она не чувствовала в себе сил продолжать сей неравный бой, и, кажется, в ней нет больше энергии. Пресловутая Ки, о которой все твердят, якобы имеется в каждом человеке. Может и в каждом, а вот в юной вёльве - уже нет. А как иначе объяснить неимоверную слабость во всем теле, когда ноет даже те косточки и мышцы, о существовании коих Вилма и не подозревала?

Группка Теней атаковала Эмиля. Похоже, они играли с дарлианцем: не окутывали плащами-крыльями, а угрожающе наступали. Девушка беззвучно всхлипнула: у нее не осталось никаких сил, но смерть настигала не кого-то, а ее отца! Ну и что с того, что Киотар продал родную дочь за горсть серебряных монет? Быть может, он никогда не вспоминал Вилму, а, возможно, казнил себя на протяжении этих последних лет. Кто знает?

Вилма приподняла дрожащую руку. Девушка даже дышать ровно не могла, не то чтобы говорить. Другой рукой она убрала слипшиеся волосы со лба. Ладонь оказалась холодной, несмотря на лихорадочный жар в теле. Она обязана помочь Эмилю, просто попытаться спасти отца, даже если этот поступок станет последним в ее короткой жизни. Можно утешить себя осознанием того, что умрешь как истинный воин, то есть загробный мир не будет вечной тьмой.

-Пертинакс катена, - слабым голосом прошептала девушка. Пожалуй, заклинания таким тоном произносить не следует - не подействует. Но понимание пришло позже, а сейчас Вилма не была способна на выстраивание логических умозаключений.

Не глядя на продолжение битвы, юная вёльва медленно начала сползать наземь, к подножью крепостной стены. Вдруг она уловила движение чего-то темного и почувствовала, как колыхнулся воздух, будто при дуновении легкого ветерка. Девушка вскинула голову и, забыв, что и без того прижимается к стене, интуитивно попыталась отпрянуть. Нет, всё-таки зря она сняла шлем! Голова девушки вмиг превратилась в колокол: удар о стену отозвался жутким гулом так, что потемнело в глазах. Вилма тихо застонала, не то от боли, не то от безысходности. Черная тварь уже нависла над девушкой, раскинув плащ, чтобы сковать юную вёльву в смертельных объятиях. Вот темные духи, наконец, добрались и до нее, до ведьминой ученицы и ловца. Что ж, девушка сделала для победы всё, что сумела, а теперь встретит смерть, подобно настоящему храброму воину.

Вдруг Тень отпрянула, так неожиданно и резко, словно испугалась чего-то. Девушка сидела на земле и растерянно, чуть дыша, наблюдала удивительную картину, которая возникала перед ее слегка затуманенным от изнеможения взором. Молодой солдат, которого девушка узнала не сразу, остановил темного духа: порывисто развернул к себе лицом, схватив за плащ, после чего сжал ладонью горло монстра. Человек коснулся Тени, не превратившись при этом в неподвижный камень! Может, Вилму посетили галлюцинации? Ведь лишь в бреду можно увидеть подобный нелепый и поразительный абсурд. Прикосновение Тени всегда смертельно - иначе и не бывает!

-Я спятила? - тихонько пробормотала девушка. Помогая себе руками, держась за каменную стену, Вилма медленно поднималась. Она не сводила изумленного взгляда с юноши, осмелившегося дотронуться до темного духа. Вёльва инстинктивно потерла глаза, чтобы прогнать странное видение. То, что сейчас происходило, наверняка было всего лишь предсмертными галлюцинациями: удивительны не только действия человека, но непостижим сам факт появления этого юноши.

Это, несомненно, был солдат королевской армии: облачение в одинаковые доспехи - обязательно для всех гвардейцев. Шлем отсутствовал, но это не столь удивительно - вот, например, Вилма тоже скинула ненужный, как ей сперва показалось, атрибут. Но его прическа... Черные смоляные волосы собраны в конский хвост на затылке... Именно таким выступал сегодня Габриэл.

-Так что, насчет заклинания? - Юноша бросил вопросительно-выжидающий взгляд на вёльву. Он по-прежнему сдавливал горло Тени, которая отчаянно и тщетно царапала его помятые доспехи. Казалось, темный дух пытался доскрестись до человеческой плоти сквозь металлическую броню.

Заклинание?! Девушка растерянно хлопала ресницами, явно чего-то не понимая. Два призрака сошлись в какой-то странной, непостижимой простым смертным схватке, и один из духов требует от вёльвы заклинание. Что он имеет в виду? Да, похоже, Вилма действительно сошла с ума.

-Я отпускаю! - предупредил "призрак Габриэла", и в его тоне прозвучали панические нотки. Тень, наконец, сообразила, что скрежетом по металлу не добьется ничего путного, и ее темные, словно нарочно высушенные, руки взметнулись к лицу человека. Юноша разжал ладонь и привычным движением отскочил в сторону, предоставляя дальнейшую работу вёльве.

-Пертинакс катена! - машинально произнесла девушка давно заученную фразу. Тембр и интонация получились как раз такими, как должно было быть: четко и уверенно.

Выхватив из-за пояса меч, парень рассек застывшую Тень, после чего повернулся к девушке.

-Продолжим? - невозмутимо, с мимолетной улыбкой произнес он.

-Ты жив?! - пробормотала Вилма, по-прежнему прислоняясь к стене. Девушка всерьез полагала, что грохнется наземь, если отойдет, хоть на маленький шажок. - Теневая армия не уничтожила тебя? Как?

-Ага. - Он кивнул. - Расскажу чуть позже.

"Да уж, - подумала Вилма, - если останемся живы, непременно потребую объяснений".

Вдохновленный новообретенной неуязвимостью, парень кинулся в самую гущу сражения. Он вернул меч в ножны, поскольку в оружии не было проку. Да, он не мог убить Тень, зато соприкосновение с темными духами ничем юноше не грозили, поэтому Габриэл, абсолютно безнаказанный, отшвыривал врагов от солдат, беззащитных перед магией монстров. Увы, юноша не успевал оказываться повсюду, где Тени обращали людей в камни, потому всё-таки не обошлось без жертв. Габриэл, как магнит, притягивал внимание темных духов, но иногда враги всё же предпочитали синицу в руках, то есть выбирали более легкую добычу, нападая на гвардейцев. Как ни старались вёльва и ловец переломить исход битвы в свою пользу, противник всё-таки сумел прорвать оборону. Несколько Теней, поборов в себе желание облепить и уничтожить Габриэла, кинулись к воротам.

-Набрось сеть! - крикнул юноша, отчаянно жестикулируя и указывая вёльве на городские ворота.

Девушка взглянула на атакующих врагов и защитников крепости. Она должна колдовать, рискуя уничтожить не только противников, но и товарищей?! Нет! Вилма решительно мотнула головой и даже отвела взор, дабы не возникло искушения воспользоваться магией. Почему-то теперь девушка не могла брать на себя ответственность за жизнь пары-тройки солдат. А как же прежний девиз о том, что хуже всё равно не станет? Неужели он уже не действует, больше не актуален? Непримиримая агрессия сошла на нет, стоило только объявиться ее другу, живому и здоровому. И вот итог ее нерешительности: несколько темных духов, предварительно обратив солдат в каменные фигуры, ворвались в столицу. А ведь даже пара Теней способна натворить множество бед в Хэтрополе! Ну, почему вёльва не подумала о последствиях раньше?! Хорошо, хоть жители предупреждены, и никто сегодня не сунется из дома на улицу, пока идет сражение, а королевская гвардия не одержала победу. Относительно последнего условия, правда, никто не был уверен.

"Что же ты не помешала им?" - в отчаянии подумал Габриэл, взглянув на вёльву. Она почувствовала осуждение в брошенном на нее взоре и в ответ тоже посмотрела на друга. Вилме стало горько и больно - защитники городских ворот всё равно лишились жизни. Это ее вина.

-Вилма! - Юноша так и не удержался от упрека. Он замер посреди шумной битвы, хмурый и сосредоточенный. В его душу закралась смутная тревога: Тени добились того результата, которого желали достичь, атакуя крепость. Они хотели очутиться в столице, и вот, ворвались туда.

В том, что должен последовать за темными духами, Габриэл даже не сомневался. Желанная цель Генрикке находилась в Хэтрополе - это не просто предчувствие юноши. Это твердая уверенность. Повелитель Теней отправил слуг в Хэтрополь ради одной цели - заполучить ключ. Как там говорила Йоллин? Хаукив - безделица без второй половины. Кто вторая часть ключа? Тот, кто откроет портал. Ну, почему, скажите на милость, врата не открыть тому человеку, который уже сумел это сделать однажды?

-Они отправились за Яношем, - пробормотал парень. Это значит, что Габриэл обязан бежать в город, искать человека в белом монашеском одеянии и найти его раньше, чем его настигнут слуги Генрикке.

А как же гвардейцы? Они погибают от самого легкого касания темного духа. Что с ними будет, когда Габриэл сбежит? Воспримут ли его поступок как дезертирство? Что потом будет с самим Габриэлом?

Юноша решительно мотнул головой: прочь, глупые мысли! Наместник еще благодарить будет парня за смелость. А если всё-таки обвинит в измене... Ну и ладно. Янош важнее, чем репутация верного солдата!

Приняв непростое решение, Габриэл кинулся к воротам. Вилма продолжала творить заклинание, гвардейцы пытались прятаться от вездесущих Теней и, когда удача им улыбалась, применяли против зачарованного противника оружие. Когда до ворот осталось два-три шага, перед юношей неожиданно возник неприятель - вырос из пустоты - так почудилось Габриэлу. Враг был черен с головы до ног, но это не был темный дух с мелкими глазками, свиным носом и лишенной рта физиономией. Вражеский воин был закутан в плащ, а лицо его скрывалось за непроницаемой маской. Вот вынырнула рука и вместо того, чтобы высохшими пальцами потянуться к горлу парня, обтянутый черной кожей кулак врезался в висок Габриэла.

Следовало надеть шлем. Пусть и с опозданием, но эта мысль пришла-таки в голову парня. А ведь Тень не способна, насколько можно судить из опыта, на ведение кулачного боя. Да у темных духов и кулак-то не сожмется с их сухонькими ручками! А тут проявилась поистине человеческая и, надо заметить, недюжинная сила. Неужели за Повелителя Теней сражаются еще и люди?!

Все эти мысли пронеслись в сознании парня в течение мгновения, пока он, припав коленом и ладонями к земле, приходил в себя. Звон в ушах и мутная сероватая рябь перед глазами сменилась почти полной ясностью спустя пару секунд. Да, это абсолютно точно - человек! Габриэл окончательно удостоверился в своей догадке, когда неприятель, откинув плащ, открыл широкие плечи, добротно слаженную человеческую фигуру. Юноша резво вскочил на ноги, едва заметив, как вражеский воин делает шаг по направлению к дезориентированному королевскому солдату. Крепкая рука, силу которой Габриэлу только что довелось испытать, теперь потянулась к горлу имперского солдата. Ну, а он ожидал чего-то другого?! Должно быть, неприятель намеревался, как и все его товарищи по оружию, добраться до медальона, но Габриэл, не будь дураком, резко отпрянул - привык уже оборонять Камень Смерти от посягательств. Мимоходом парень заметил движение вёльвы - девушка с мрачной решимостью выставила ладонь приподнятой руки. Она собирается набросить "сеть" на врага, напавшего на Габриэла? Куда исчезли ее прежние колебания? Может, она всё же решила на сей раз рискнуть? Как некстати!

-Стой! - взволнованно крикнул парень. - Он человек!

Девушка обомлела, слова застыли на устах, хоть рука так и не опустилась. Человек? Эта новость ошеломила Вилму настолько, что девушка буквально выпала из реальности на несколько секунд - она даже не шевелилась. Противник Габриэла тоже угадал намерения вёльвы и на миг растерялся: посмотрел на девушку, отвлекся всего-навсего на секунду. Это мгновение стало решающим в его жизни. Воспользовавшись кратким замешательством врага, резким выпадом Габриэл ударил того в челюсть основанием ладони. Маска оказалась полезна в конспирации, но при нападении не спасла, так что вражеский воин без чувств повалился навзничь.

-Это человек, - шепотом произнес Габриэл, в тоне которого прозвучала лишь растерянность. Ни тени гнева на того, кто, предавая королевство, перешел на служение Повелителю Теней.

-Они исчезают! - послышались со всех сторон изумленные возгласы. Тени действительно испарялись, подобно туману под солнцем. Они пропали все до единой, но тот, кого оглушил удар Габриэла, остался лежать на земле. Он не был темным духом, поэтому не исчез вместе с боевыми товарищами.

-Человек! - продолжая дивиться, восклицал парень. Он произносил это слово так выразительно, будто желал донести до собеседницы истинный, скрытый, смысл.

-Я понимаю, - с едва уловимым раздражением ответила девушка. Ей, признаться, успело надоесть искреннее удивление друга. - Но, знаешь, меня интересует нечто другое.

Сражение закончилось. Оставшиеся Тени сбежали, и солдаты собрали товарищей, павших в бою. Да, именно "собрали", поскольку те собой представляли большую груду камней, почти что посмертные памятники. Вилма и Габриэл были королевскими гвардейцами, но всё же оставались чужаками, как для хэллодонцев, так и дарлианцев, поэтому не приняли активного участия в погребении погибших воинов. Вместо сбора камней - павших солдат - они просто отправились в казарму, и Габриэл, больше других пострадавший в бою, наконец-то снял помятые доспехи. Девушка не спешила во дворец - с нетерпением ждала обещанного рассказа. Вот только парень всё время твердил о том, что вражеский воин оказался человеком.

-Как тебе удалось выжить? - без обиняков приступила Вилма. - Объясни.

Юноша неопределенно передернул плечами.

-Ты обещал! - возмутилась девушка, сердито хмуря брови. - Теперь не говори, что сам ничего не понимаешь.

-Это он, - тихо заговорил парень, доставая на свет черный медальон, инкрустированный розоватым камнем. - Дело в Хаукиве.

Девушка растерянно помотала головой, хмурясь еще сильнее. Она сосредоточенно пыталась вслушаться в пояснения товарища, но ничего не понимала. Похоже, парень не мог просветить ее в двух словах, поэтому начал издалека.

Она ничего не уяснит, подумал Габриэл. Он вздохнул и спрятал медальон, после чего приступил к рассказу.

Он считал, что Тени убьют его, но они лишь ударяли в доспехи и непрерывно шумели. И когда одна темная тварь укрыла парня своим колдовским плащом, он тоже думал, что теперь-то наверняка погибнет. Он ощущал пронизывающий холод, но в камень отчего-то не превращался, и тогда его осенило. Поскольку каждая Тень пыталась добраться до его горла, значит, им нужен медальон, и пока тот висит на шее человека, монстры не осмелятся его убить. Если человек превращается в каменное изваяние, каменеет всё, что в этот момент надето на жертву. Медальоны - не исключение. Хаукив необходим Повелителю Теней в первозданном виде, а не как неотъемлемая часть человека, отделить которую будет никак нельзя. Итак, пока Габриэл носит медальон, он может не опасаться прикосновения темного духа.

Юноша также поведал о встрече с дочерью Драконьих магов и пересказал Вилме их разговор. Отныне вёльва тоже знала о двух половинках ключа, которые мечтает заполучить Генрикке. И о Яноше Кёфлахе Габриэл упомянул: странный мужчина, должно быть, являлся второй частью ключа, открывающего портал, а также, вполне вероятно, он приходится Габриэлу родным отцом. В общем, Вилма узнала всё, что знал сам Габриэл.

-Запутанная история, - задумчиво протянула девушка. Ее любопытство оказалось полностью удовлетворено.

-История, длиной в пятьдесят лет. - Юноша кивнул. - Я должен найти Яноша.

-Уже поздно, - заметила Вилма. Стояла глубокая ночь. - Может, завтра поищешь?

Он снова кивнул, признавая правоту девушки. Но что, если вправду поздно? Возможно, Янош где-то на полпути к Каменному городу. Габриэл боялся, что вскоре спасать будет уже некого - Генрикке убьет Яноша, оставшись без второй половины заветного ключа.

Увы, все поиски оказались напрасными. Габриэл, не опасаясь пересечься с дворцовой охраной, обошел замок, но так и не обнаружил там не только Яноша собственной персоной, но даже не встретил того, кто хотя бы видел здесь мужчину в монашеском одеянии. Расспросы и обход были тщетными, и юноша почти не сомневался в том, что Яноша забрали Тени. Что сделает Генрикке, когда узнает, что у Яноша нет второй половины ключа? Начнет пытать пленника, пока тот не расколется и не признается, что Хаукив находится у Габриэла? Однако Повелителю Теней об этом и так должно быть известно - от верных слуг, темных духов. Странно, что те не попытались утащить парня в Каменный город. Может, Теням не хватило сил побороть сопротивление, оказанное Габриэлом? Сплошные вопросы и догадки, но никакой конкретики.

"Поищу-ка я его еще в городе, - решил юноша. - Откуда у меня такая уверенность в том, что Тени забрали его из дворца?.. Почему я убежден в том, что они вправду явились в Хэтрополь за Яношем? Мне ведь никто не говорил, что он - вторая половина ключа!"

Габриэл, потратив немало времени на прочесывание замка, отправился в город. Но его надеждам не суждено было исполниться. По пути к центральной площади его догнал Идон Кафар в счастливейшем расположении духа. Военачальник просто-таки излучал восторг, будто его представили к Ордену Светоча - наивысшей награде в Империи.

-А-а, идешь уже? - с хитрой миной поинтересовался Идон Кафар.

-Иду, - рассеянно кивнул парень. Неужели военачальник знает о том, что Габриэл весь день занят поисками Яноша? Нет, это полнейший бред! Не может он ничего знать!

-А я искал тебя, - воодушевленным тоном продолжил военачальник, - но ты какой-то неуловимый сегодня. Думал, ты так ничего и не узнаешь до последнего момента, но, как вижу, кто-то всё же проболтался. Да? - Идон Кафар по-дружески хлопнул Габриэла по плечу, и юноша ошалело уставился на полководца: что за неформальное обращение? Его искал сам главнокомандующий королевского войска? Не много ли чести для простого солдата?

-В чем дело? - не удержался-таки парень. Ладно, пусть он не обычный гвардеец, а преемник конунга, но всё равно поведение Идона Кафара казалось странным. Габриэл почему-то полагал, что военачальник не доволен действиями Эрика, решившего признать сына.

-Так ты не в курсе?! - воскликнул Идон Кафар. - На сегодняшний день намечены грандиозные празднества. Ты и еще, конечно же, Вилма станете одними из главных героев вечера.

Теперь понятно. Королевская гвардия отогнала от ворот армию Теней и желает отпраздновать событие с шиком и блеском. В общем-то, это вполне естественно, но... Если бы люди знали, что никакой победы не было... Тени добились желаемых результатов, пусть и не полностью. Но понимал это только Габриэл.

-Мне что-то не хочется туда идти, - лениво произнес парень. - Все эти торжества мне не по душе. - В его тоне слышались капризные нотки, как в голосе ребенка, которого вынуждали есть невкусную кашу.

-Но так нельзя! - обескуражено пробормотал военачальник. Он поднял жалостливый взгляд на Габриэла. - Если Эрик узнает, что я встретил тебя, но не уговорил идти на праздник, то вмиг лишит должности и регалий. В лучшем случае, - совсем понуро добавил полководец. - В худшем - отправит в ссылку.

Тут было, над чем поразмыслить. С одной стороны, юноша желал продолжить поиски Яноша, а с другой, ему было жаль старого воина, который, по одному капризу конунга, может лишиться всего, что заработал тяжким трудом в течение своей жизни.

-Ладно, - нехотя сдался Габриэл. - Посмотрю на это ваше торжество.

Парень надеялся, что праздник, а точнее та часть, где необходимо его личное присутствие, закончится довольно быстро, и он сможет продолжить поиски Яноша. Он, признаться, не хотел праздновать сомнительную победу. Да, враг бежал с поля боя, но, похоже, не забыл прихватить с собой трофей. Хорошо, хоть Камень Смерти не утащили. Может, именно эту маленькую, собственную победу и следует отметить?

Площадь Мьелльнира еще не была заполнена народом, но кое-кто уже начал собираться. Сюда шли не только те, кто принимал непосредственное участие в схватке с противником, но и простой люд, стекавшийся со всех уголков столицы. Все желали взглянуть на героев, которым город обязан свободой. Перед зданием суда специально возвели постамент, откуда поведется речь. Интересно, кто будет оратором и заговорит с этой импровизированной сцены? Пьедестал наскоро соорудили из досок. Так же стремительно, должно быть, строили плаху. Габриэл бесцеремонно уселся на постамент и принялся без интереса наблюдать за прибывающей толпой зевак и лиц, задействованных в предстоящем торжестве.

Напрасно Габриэл рассчитывал быстро улизнуть с праздника. На протяжении получаса королевский военачальник рассыпался в похвальбе хэллодонской армии - он не успокоился, пока не перечислил все подвиги, совершенные вчера и во все времена, когда существовала возглавляемая им гвардия. Особо лестные комплименты адресовались Вилме, благодаря которой у людей появилась возможность уничтожать врагов, а не убегать от них. Вёльве, изменившей исход сражения, а быть может, и всей войны, вручили медаль. Это стало единственной наградой за неоценимый вклад в битву, и девушка, кажется, была горда и счастлива. Еще бы! Наконец-то ее оценили по заслугам.

Идон Кафар говорил что-то еще и, кажется, выражал благодарность другим солдатам, выжившим и павшим в неравной схватке. Затем полководца сменил сам Эрик и тоже принялся о чем-то разглагольствовать. Речь его отличалась чрезмерным пафосом и торжественностью. Наверное, так и обязан вести себя наместник. Высокомерно и напыщенно.

"Скорее бы всё это закончилось!" - в нетерпении думал Габриэл, когда кто-то легонько толкнул его в бок. Парень посмотрел на стоявшего рядом солдата.

-Чего надо? - сердито спросил Габриэл.

-Ты должен выйти, - растерянно произнес солдат, указав на трибуны. - Разве не слышал?

Он, правда, не слышал, как речь зашла о нем. Парень задумался о судьбе Яноша и совсем забыл о торжественной речи, которую в настоящий момент произносил Лиллатус. А наместник, между тем, уже говорил о роли Габриэла не только в жизни гвардии, но и в будущем королевства. Юноша поймал взгляд Эрика и окончательно понял, что тот, в молчании, ждет восшествия парня на трибуны. Когда он поднимался, то всей кожей ощущал недоброжелательные взгляды людей, собравшихся на площади Мьелльнира. Ну, с чего бы хэтропольцам симпатизировать чужаку? Он сменил традиционные металлические доспехи на старомодные кожаные, зато прическу "а-ля Генрикке" оставил прежней. Хорошо, что ему давно стало безразлично мнение империалистов.

Идон Кафар спустился со сцены, едва туда поднялся Габриэл. Юноша не мог сконцентрироваться на речи наместника, но пытался в собравшейся толпе разглядеть Яноша Кёфлаха. Разумеется, его среди хэтропольцев не оказалось. Но зато там была Марика, внимательно слушающая конунга.

-...Я обрел сына, - говорил Эрик, - которого судьба отняла у меня много лет назад. Сегодня я рад представить вам, хэллодонцы, наследника, который когда-нибудь займет трон конунга. Это он! - Лиллатус горделиво посмотрел на юношу, который взирал на толпу с долей презрения. - Габриэл - мой сын, вернувшийся спустя шестнадцать лет! И чтобы ни у кого не возникло сомнений, что он истинный наследник, я дарую ему власть. Пусть эта вещь служит для всякого доказательством моих слов и намерений. - Эрик, сняв с шеи цепочку с тремя пересеченными ромбами, повесил ту на грудь сыну. Вдоль толпы пронеслись изумленные возгласы: конунг объявлял чужака правителем провинции! Неслыханно!

Габриэл удивленно взглянул на Эрика и даже попытался снять цепочку, но Лиллатус остановил его предупредительным жестом.

-Оставь, - тихо пробормотал Эрик. - Я, правда, хочу, чтобы все знали о твоем королевском статусе.

Идон Кафар перевел взор с трибуны на строй солдат, среди которых была вёльва. Военачальник едва заметно, грустно, улыбнулся: теперь вся надежда на нее, на Вилму. Вероятно, именно она - тот изгнанник, о котором говорила мяктерианская прорицательница. Однако у военачальника оставались сомнения, потому он приготовил еще одно, последнее испытание, которое наверняка выявит того, кто принесет победу над Повелителем Теней. Впрочем, после объявления Габриэла преемником нынешнего конунга, разве могут оставаться сомнения?

Глава 8.

Когда же это закончится? Лиллатус мог бы так не спешить с провозглашением наследника. Почему именно сегодня, когда Габриэл должен искать похищенного Яноша? И чего все эти люди так недовольно глазеют на новоявленного сына наместника? Ах да, ведь тот обязан быть голубоглазым и приветливым блондином! Они, наверное, думают: что за напасть на них свалилась? Чужак - и вдруг наследник конунга! Может, всё-таки следовало сменить прическу и одеться в классический наряд воина-хэллодонца.

-...И по случаю этих счастливых событий, я объявляю начало пиршеств! - Оказывается, Эрик еще что-то говорил. А вот Габриэл уже давно не прислушивался к его словам.

Народные массы, услышав о грандиозных торжествах, обещанных королем, наконец сменили гнев на милость и перестали роптать и бросать недоверчивые взгляды в сторону будущего конунга. Веселые гулянья - вот и всё, пожалуй, что нужно толпе для полного счастья и удовлетворения. А хороший правитель должен уважать желания простого люда, хоть иногда.

Пока Лиллатус произносил речь, Габриэл его не слушал, а неотступно следил за Марикой. Девушка, которая сперва была задумчива и чем-то озабоченна, постепенно расцветала, будто всё, произнесенное конунгом, имело к ней самое непосредственное отношение. Может, так и было. Габриэл-то ведь пропустил мимо ушей почти всю речь Эрика. Марика медленно, шаг за шагом, приближалась к шеренге солдат. Она что, желает оказаться поближе к отцу в такой торжественный момент? Но нет, она прошла мимо. Габриэл нахмурился, отмечая подозрительные действия девушки. Марика кому-то улыбнулась. Кому?! В юноше закипела ревность, и он едва удержался на месте, подавив желание кинуться вниз и убить того, кто осмелился получить улыбку Марики. Но уважение к происходящему и чувство собственного достоинства заставило остаться на сцене, рядом с конунгом. Тем временем девушка замерла, не смея нарушать ровный строй гвардейцев, зато шеренгу покинул, отступив назад, один из воинов. Заметив это, Марика также скрылась, спрятавшись обратно в толпу.

Это не случайное совпадение! Невероятным усилием воли Габриэл не метнулся следом за девушкой и солдатом. Юноша взглянул на военачальника: тот не мог не заметить исчезновения гвардейца, и он должен принять меры. Это ведь нарушение правил! Но Идон Кафар, пробежавшись краем глаза по рядам подчиненных, полностью проигнорировал уход одного из них. Похоже, его нимало не заботила возникшая ситуация, когда гвардейцы вот так, запросто, покидают строй.

В общем-то, Габриэла не пугал тот факт, что Марика прониклась симпатией к кому-то из королевских гвардейцев. Нет ничего ужасающего в том, что у него появился соперник. Но страшно было другое - кем оказался этот солдат. Дарлианец - тоже ничего странного. Снурре - это объясняло всё! Солдатом, покинувшим строй, оказался кузнец, помолвленный с некой девицей из деревни. Неужели его невеста - Марика, дочь бывшего дарлианского старосты?! Что ж, всё сходится. Ведь Вилма говорила, что невеста кузнеца также отправилась в столицу! Никто кроме Марики не уехал из деревни. Марика и Снурре помолвлены! Они собираются пожениться! Вот, почему девушка отвергла предложение Габриэла!

Страшные умозаключения вмиг взорвали мозг бедного влюбленного юноши. Как же так? Это не справедливо! Габриэл с радостью пожертвовал бы новообретенным положением наследника ради того, чтобы Марика стала его женой, отвергнув Снурре... Стоп! А ведь он теперь законный преемник конунга! Следовательно, его слово имеет некоторый вес, как в политических, так и в житейских делах провинции. Ему не нужно ничем жертвовать. Он просто вмешается в жизнь хэллодонцев на правах будущего короля. ...Скорее бы торжественная часть подошла к концу!

Наконец-то! Габриэл дождался-таки завершения речи, которую произносил Лиллатус. Народ мало-помалу начал разбредаться кто куда, хотя большинство всё же остались на главной городской площади. Именно тут должны были пройти основные праздничные мероприятия с участием заморских гостей, явившихся невесть откуда и непонятно когда. В толпе поговаривали, что чужестранцы привезли диковинную забаву - огненное представление. Габриэлу не было дела до торжества - он собирался обсудить с Марикой их будущее, как он надеялся, - общее.

Юноша быстро отыскал девушку в редеющей толпе. Она была не одна, а шла, держась за руку, с гвардейцем. Габриэл сжал кулаки и с трудом сдержал желание оторвать сопернику голову.

-Марика! - окликнул он девушку. Она обернулась. Снурре тоже.

-Что? - сухо спросила Марика. Ее взгляд, только что сияющий счастьем, стал ледяным и нарочито безразличным. Если бы Габриэл был способен здраво и объективно мыслить, но наверняка заметил бы, что девушка играет безучастие.

-Мы можем поговорить? - несмело произнес юноша. - Без свидетелей, - тут же добавил он, метнув сердитый взгляд на спутника Марики.

Когда Снурре вопросительно посмотрел на невесту, та с легкой улыбкой кивнула. Девушка как бы говорила, что от их беседы ничего худого не случится.

-Поздравляю, - пробормотала девушка, бросив взор на подвеску в форме трех ромбов. Выражение ее лица вновь стало непроницаемым и холодным.

-Снурре твой жених? - Габриэл еле выговорил незатейливую фразу из трех слов, сочетание которых жгло, словно раскаленное железо.

-Да.

-Почему ты раньше не сказала об этом? - удивился парень. - Я говорил, что просил твоей руки у Эмиля. Вы оба водили меня за нос!

-Я предупреждала, что не выйду за тебя замуж, - с напускным равнодушием произнесла она, пожимая плечами. Увы, парень не увидел наигранности ни в ее голосе, ни в жестах. - Почему молчал отец, я не знаю. Надеюсь, это всё, о чем ты хотел спросить. - Девушка развернулась, но Габриэл в несколько шагов не только догнал Марику, но и преградил ей дорогу.

-Ты не станешь его женой! - решительно заявил он. Даже сам поразился своей дерзости.

-Это отчего же? - Марика высокомерно вскинула голову, наградив собеседника презрительной усмешкой. - Потому что ты преемник конунга? Но для меня это ровным счетом ничего не значит! Я люблю Снурре и стану его женой! Ясно? - Девушка уже хмурилась, и голос почти перешел в крик.

-Я не допущу! - упрямо мотнул головой Габриэл.

-Сперва стань королем, а уж потом отдавай приказы! - дрожа от негодования, произнесла Марика.

-Пожалуйста, подумай! - умоляющим голосом проговорил юноша. Угрозы внезапно сменились просьбами, едва парень заметил гнев в тоне и глазах девушки. Если она вдруг возненавидит его, Габриэл просто погибнет от великого горя.

-Здесь и думать нечего, - тихо, но так же решительно ответила Марика. - Я обещала выйти за Снурре, а твоей женой не стала бы, будь ты хоть самим императором. Я не люблю тебя, Габриэл. - Произнося его имя, девушка решилась-таки взглянуть в глаза собеседнику. Тон ее был холоден и суров, но на сей раз она не притворялась. Марика действительно могла честно признаться, что в ее сердце нет любви к Габриэлу Кариранте.

Юноша невольно отступил, пропуская девушку. Он словно получил удар в спину, сильный и предательский. Однако парень не мог не признать, что его, на самом деле, никто не обманывал. Марика вправду утверждала, что не выйдет за него замуж, хоть и умалчивала прежде о помолвке с кузнецом. Что же теперь делать? Позволить ей создать семью с лицемерным Снурре? Почему лицемерным? Да потому, что он тоже ни словом не обмолвился о том, кем была его невеста! Не следовало, наверное, оберегать кузнеца от темных духов. Впрочем, Габриэл сомневался, что смог бы поступиться совестью и закрыть глаза на зверства Теней даже по отношению к его везучему сопернику.

На площади появилась группа странных людей, одетых в красно-оранжевые балахоны. Их головы были бритыми, как у левурианских монахов, но это оказалось, пожалуй, единственным сходством. Появление заморских гостей ознаменовалось громким боем в кожаные барабаны, а затем к ударам присоединилась свирель. Чужеземцы, за исключением игравших музыку, встали лицом к присутствующим, образовав круг, и с помощью факелов, которые держали в руках, как по команде, извергли из горла пламя. Огонь вырвался на несколько локтей вперед, ошеломив и восхитив зрителей.

Габриэл поплелся во дворец. Когда-то он с удовольствием наблюдал за театрализованными представлениями, но сегодня не хотел даже знать, что еще покажут заморские гости. Девушка, в которую он беззаветно и безответно влюблен, только что объявила о свадьбе с другим. Тут уж не до веселья. Однако Габриэл еще не терял надежду, что свадьба не состоится.

Парень вернулся в замок, где жил тот, кто, по мнению Габриэла, был единственным человеком, способным помешать бракосочетанию. Разумеется, это был Лиллатус. Кто, как ни конунг может наложить запрет на союз Марики и Снурре? Юноша был полон надежд на помощь Эрика.

-Запрети им жениться, - попросил Габриэл, найдя конунга в тронном зале, оборудованном под пиршественное помещение. Сегодня, по случаю праздника, здесь собралась не только знать, но солдаты. И это вполне справедливо, поскольку гвардейцы являлись главными виновниками торжества. Расставленные в зале столы ломились как от привычных мясных и рыбных блюд, так и от заморских деликатесов. Например, некоторых видов фруктов и красноватых дугообразных рыбешек в тонких панцирях хэллодонцы никогда в жизни не видывали.

-Запретить? - удивленно переспросил Эрик. - Разве я могу в столь чудесный день что-то запретить?! О ком ты говоришь?

-О Марике, дочери Киотара, - нетерпеливо произнес парень. Он с раздражением оглядывался на собравшихся людей, ежеминутно выкрикивающих очередной тост. Гостям было весело, а конунг не упускал возможности хлебнуть глоток из массивного жестяного кубка. И его, Габриэла Кариранту, Вилма называла пьяницей?!

-Не могу, - пожал плечами Лиллатус. - Я уже обещал провести обряд бракосочетания.

-Я люблю ее, - понуро пробормотал юноша.

-Забудь о ней! - воскликнул конунг. - В мире полным-полно хорошеньких девушек! Не думай об этой Марике, а лучше выпей с нами за победу. - Эрик наполнил пустой кубок, но так неаккуратно, что красное вино фонтаном плеснулось на стол. Лилатус не придал значения оплошности и улыбнулся, протянув юноше чарку. - По большей части это твоя победа, сын мой.

-Спасибо, - тихо отозвался Габриэл. Он пригубил напиток, но лишь из вежливости. На самом деле он хотел убежать отсюда как можно дальше, прочь от счастливых людей.

Здесь полно хороших девушек. Да, конунг, несомненно, был прав. Некоторые из молодых особ наверняка во многом превосходят Марику и по нраву, и по красоте. Габриэл отыскал взглядом Вилму. Девушка, похоже, не заметила его появления - она увлеченно беседовала с военачальником. Вероятно, через пару лет вёльва займет главенствующий пост в государстве. Вилма достаточно умна и находчива, чтобы не оставаться рядовым солдатом надолго. А что будет с ним самим, Габриэл не знал. Какой прок от королевского трона, если личного счастья не способен обрести?

Итак, отговорить девушку от свадьбы не удалось, и Лиллатус отказал в просьбе. И зачем теперь оставаться в Хэтрополе? Юноша не видел ни одной причины задерживаться в столице. Да, он теперь преемник конунга, но ведь Эрик-то пока жив-здоров! Зато у парня имелась веская причина, чтобы покинуть город. Габриэл ни словом не обмолвился о том, что уходит, - не желал расстраивать праздник. Юноша вышел из замка незаметно, поскольку все присутствующие были заняты и без остатка поглощены шумным торжеством.

За воротами королевского дворца парень заметил мальчонку лет десяти, который прохаживался вдоль стен и робко поглядывал на двери. Ребенок будто бы хотел зайти в замок, но не решался, да и убежать у него не хватало духа. Увидев Габриэла, мальчик застенчиво улыбнулся - невероятно обрадовался тому, что из дворца наконец-то кто-то вышел.

-Это вы, Габриэл Кариранта? - поинтересовался мальчик, с нескрываемым любопытством рассматривая человека с необычной внешностью.

-Да, я. - Парень кивнул. Он окинул мальчика внимательным взглядом. Тот был неопрятным, грязным и худым. Неужели это тот, кого прислал мэтр Куц? Очень похоже на трактирщика, который, очевидно, эксплуатирует бедных детей без зазрения совести.

-У меня есть новости, - деловым тоном сообщил мальчик, уточняя: - от мэтра Куца. Девушка в "Асгарде", и хозяин задержит ее вплоть до вашего появления.

-Спасибо за известие, - сказал юноша, после чего посыльный трактирщика развернулся и со всех ног бросился прочь. Он не ждал ни дальнейших слов, ни вознаграждения за труды.

"Интересно, зачем мне теперь Йоллин? Помнится, я собирался проконсультироваться с ней относительно темных духов. Но битва-то закончилась, к тому же мне известно всё, что необходимо знать о воинах из Каменного города. Может ли дочь Драконьих магов сообщить такую информацию, которой я еще не владею?" - думал Габриэл, шагая к таверне. Даже если ему не о чем говорить с Йоллин, всё равно он обязан появиться в "Асгарде", поскольку, если верить мальчишке, мэтр Куц не отпустит девушку, пока не явится Габриэл.

Он проходил площадь Мьелльнира, освещаемую огнями, и слышал громкие восторженные голоса. Представление, как видно, удалось на славу и восхитило хэтропольцев и гостей провинциальной столицы. Габриэл, который, в общем-то, не очень интересовался происходящим, ничего не разглядел, кроме публики, непроницаемым кольцом обступившей заморских мастеров развлекательного жанра. Едва юноша повернул на улочку, выходящую к "Асгарду", на площади что-то громыхнуло, да так, что кто-то из зрителей завизжал не то от страха, не то от восторга. Габриэл, вздрогнув, обернулся.

По небу, темно-синему и почти беззвездному, рассыпались искры. Что-то взметнулось ввысь, взорвалось и превратилось в мириады маленьких красных и желтых огоньков. Искры были подобны сверкающим звездам, что мерцают на ясном небосводе, но, будучи порождением искусственного взрыва, вскоре гасли, оставляя после себя лишь сероватую дымку. Вероятно, заморские гости использовали для фокуса хитроумное изобретение, о котором юноша когда-то слышал, - цветной порох, являвшийся одним из видов взрывчатого порошка. Почему это вещество сверкает в темноте, Габриэл, разумеется, не знал, поскольку не был ни магом, ни алхимиком. И, по правде говоря, ни та, ни другая стезя его ничуть не привлекала. Юноша вполне был доволен своей профессией ловца.

Габриэл заглянул в таверну и сразу увидел трактирщика, который лично следил за тем, чтобы главный посетитель не заскучал и не покинул сие гостеприимное заведение. Мэтр Куц, сидя за одним столиком с девушкой, эмоционально ей о чем-то рассказывал. Когда юноша услышал плаксивый тон и упоминание бедняжки Кэтти, то вмиг догадался, что трактирщик решил поведать и во всех красках расписать слезоточивую трагедию, которую недавно пытался донести до самого Габриэла. Похоже, он нашел в доброй девушке достойного слушателя - Йоллин не перебивала его и не стремилась сбежать. Но едва мэтр Куц заметил королевского гвардейца, как сам поспешил свернуть разговор и, сославшись на неотложные дела, спешно ретировался. Конечно, как владелец таверны, он имел множество дел, которые полностью лежали на его плечах.

Йоллин, хоть и не подала виду, весьма порадовалась тому, что настырный старик, наконец-то, отправился восвояси, на кухню или за прилавок. В общем, неважно, что трактирщик делал, лишь бы не в поле ее зрения. Что ж, теперь девушка могла уйти со спокойным сердцем - она выведала всё, что было нужно. Конечно, мэтр Куц не располагал большим количеством сведений, но кое-какую информацию она всё же смогла получить. Девушка, с трудом вклинившись в поток неумолкаемых жалоб, поинтересовалась событиями, произошедшими в городе за то время, пока Йоллин отсутствовала в Хэтрополе. Армия темных духов атаковала столицу, но благодаря смелым действиям солдат победа осталась за людьми. Поговаривают, правда, что пара-тройка Теней всё-таки сумела ворваться в город, но бесчинств не творила, а просто немного полетала и убралась вон. Странно это! - так сказал трактирщик. Если не было разбоя и убийства в Хэтрополе, скорее всего не было тут никаких Теней. "Были, - хотела ответить девушка. - Были и получили то, зачем являлись". Дочери Драконьих магов радоваться бы, что план матери продолжал воплощаться, не встречая препятствий, но на сердце всё равно кошки скребли. Неспокойно ей было, тревожило что-то девушку, а что именно, она не могла понять.

-Привет, Йоллин. - Негромкий голос, прозвучавший за спиной, заставил девушку вскочить с места. Ну, вообще-то она всё равно собиралась уходить! Девушка резко развернулась, желая увидеть того, кто в этом городе знает ее имя.

-Мы разве знакомы? - удивленно пролепетала она, уставившись на молодого человека, который, признаться, кого-то ей напоминал.

-Что, забыла уже? - Юноша улыбнулся, ничуть не расстраиваясь и не обижаясь. Мало ли что на уме у этих магов! Может, каждый прожитый день кажется им непостижимо далеким прошлым.

-Я не могла знакомиться с королевским солдатом. - Йоллин быстро замотала головой, отчего ее шевелюра еще больше распушилась и стала похожа на рыжую гриву огромных заморских кошек, которые часто встречались на изображениях с императором. Девушка отчего-то избегала прямого взгляда на Габриэла точно так же, как Марика. Проклятие! Он снова думал о Марике, хотя непредвзятый судья непременно сказал бы, что дочь Драконьих магов гораздо красивее, нежели дочери дарлианца. Однако Габриэл не был объективным, потому не мог вынести справедливую оценку.

-Значит, не помнишь, - вздохнул парень.

-Не помню, - согласилась девушка.

-И о том, что восхищалась моей необычайно сильной внутренней энергией, тоже забыла? - с хитрой улыбкой поинтересовался парень. В общем, она не то чтобы восхищалась... Но, поскольку Йоллин всё равно ничего не помнит, почему бы не приврать?

-Правда? - Девушка вопросительно приподняла брови. Она всего на мгновение посмотрела в его глаза и тут же опустила взор, будто испугавшись или устыдившись чего-то. Дочь Драконьих магов, робко протянув руку, легонько прикоснулась к юноше, где был спрятан Хаукив.

-Но это была не его Ки, так? - Габриэл снова улыбнулся: может, благодаря камню она вспомнит?

-Габриэл... - пробормотала девушка. Ее голос звучал напугано и растерянно. - Так вот, кто он, этот человек по имени Габриэл!..

-Разумеется, - также растерявшись, пробормотал парень. - Это мое имя.

-Ах, как же я могла забыть?! - восторженно воскликнула девушка. Она посмотрела на юношу светящимися от счастья глазами. Йоллин едва не смеялась от переполнившей ее сердце радости. - Это и вправду ты!

Девушка, не в состоянии контролировать эмоции, кинулась на шею обескураженному Габриэлу. Она обняла парня, но не это было самым удивительным. Юношу поразили слова Йоллин. Дело в том, что мяктерианцы вообще не употребляли в речи местоимения "ты" и "вы", а обращались к собеседнику, используя третье лицо. Исключения встречались очень, ну очень, редко. Обращение на "ты" означало, что для мяктерианца его собеседник стал кем-то родным и близким, почти частью его самого. Это правило, конечно, не распространялось на Идона Кафара - земляка Йоллин - который давно избавился от мяктерианских манер.

Дочь Драконьих магов резко отстранилась уже спустя пару секунд, запоздало сообразив, что ведет себя неподобающим образом.

-Я потеряла контроль, - констатировала девушка, виновато пряча взгляд. Но надолго ее смущения не хватило, и через мгновение она снова, с сияющей улыбкой, смотрела Габриэлу в глаза. - Ты живой! - прошептала она. Снова "ты"! Выходит, ее чувства по-прежнему хлестали через край. - Значит, Тени не тронули тебя.

-Живой, ага, - кивнул парень. - Не тронули? Ошибаешься. Еще как тронули! Так бока помяли, что... - Габриэл осекся, заметив тревогу на лице девушки. Кажется, Йоллин даже дышать перестала. - Они доспехи мои помяли, - поспешил успокоить ее парень, - а я-то ничего, живой ведь!

Юноша интуитивно сжал в ладони руку девушки, и к Йоллин снова вернулась прежняя светящаяся улыбка. Как же она была сейчас мила и обворожительна! Ну, а что касается Марики... Любовь, конечно, любовью, но до чего же приятно осознавать, что вызываешь бешеную бурю эмоций в сердце столь чарующего создания, как эта дочь Драконьих магов.

-Ты знаешь о нападении Теней? - спросил вдруг парень. Почему-то эта новость его удивила. Отчего бы? Вероятно, весь город был в курсе битвы двух армий, и дочь Драконьих магов, конечно, не исключение. - Может, тебе известно и о целях, которые преследовали темные духи?

Девушка потупила взор и несмело кивнула. Разумеется, ей всё известно! А не изволит ли она просветить Габриэла? Юноше отчего-то казалось, что Йоллин обязана была предупредить его о нашествии Теней. Теперь же он ждал хотя бы рассказа о планах темных духов, в которые девушка наверняка посвящена.

-Ага, - тихонько пробормотала Йоллин. - Генрикке отправил их за ключом.

-И они забрали его! - раздраженно вздохнул парень, на что девушка отчаянно затрясла головой, протестуя.

-Нет. У Генрикке не будет второй половины! Без Хаукива портал останется закрытым.

-У него не должно быть даже одной части ключа! - с горячностью воскликнул Габриэл, после чего понизил голос и добавил: - Если эта половина - Янош Кёфлах. - В его взгляде неожиданно появилось сожаление и печаль. - Прощай, - сказал юноша, резко отступив от Йоллин. Он развернулся и быстро зашагал прочь.

-Остановись! - крикнула ему вслед девушка, но он продолжал идти, не оглядываясь. Тогда Йоллин, твердо решившая удержать Габриэла, бросилась из таверны. - Куда ты идешь? - с претензией в голосе сказала она, догнав парня в нескольких шагах от дверей "Асгарда". Недалеко он, однако, ушел! Очевидно, не слишком торопился убежать от дочери Драконьих магов.

-А ты не догадываешься? - Юноша остановился и пристально посмотрел на девушку. Может ли дочь ведьмы или колдуна не понимать очевидного факта? - В Каменный город. - Он не дождался ответа и сам его озвучил таким серьезным и решительным тоном, на какой оказался способен.

-Нет, - прошептала Йоллин, испуганно уставившись на парня. Она, конечно, предвидела подобный исход, но решение Габриэла абсолютно ее не устраивало. - Тебе нельзя идти туда! - Девушка схватила Габриэла за руку и сжала до онемения пальцев. - Ты погибнешь!

-Я освобожу Яноша, - беспечно возразил парень, - и останусь жив. Темные духи не смогли отнять Хаукив силой, а пока медальон на мне, я не превращусь в камень. - Габриэл попытался освободиться от захвата девушки, но та лишь крепче стиснула его руку.

-Но Генрикке... - Йоллин побледнела как снег. - Он только и ждет, когда Хаукив очутится в его владениях. Повелитель Теней сможет совершить то, что не сделали его слуги. Он заберет медальон, едва узнает, что тот находится в Каменном городе.

-Генрикке так силен? - скептически осведомился парень. Йоллин кивнула.

-Ему подвластна вся существующая в мире темная магия. - В глазах девушки блеснули слезы, будто бы она уже хоронила самого дорогого сердцу человека. - К тому же... - Она вдруг всхлипнула. Похоже, девушка скрывала тайну, которая глодала ее и одновременно не должна была быть произнесенной. Йоллин, поколебавшись несколько мгновений, сама отступила от юноши.

-Можешь смело говорить, - осторожно сказал парень. Он почуял что-то неладное: внезапная замкнутость девушки казалась странной. - Если тебя что-то тревожит, просто признайся. - Он уже знал, насколько стал важен для дочери Драконьих магов, и без зазрения совести рекомендовал той выкладывать все мысли начистоту. А к чему что-то утаивать? Разве девушка еще не выдала свои чувства, когда потеряла контроль над суровой манерой речи?

-Ага, очень тревожит, - согласилась Йоллин. - Тебе нельзя идти в Каменный город, потому что Хаукив не должен очутиться в руках Генрикке.

Ну вот, опять старая песня! Тем не менее, Габриэл не решился поторопить девушку с объяснениями. Чего доброго, заладит и не отступит твердить одно и то же до скончания веков.

-Моя мать, очень сильная колдунья, заключила договор с Генрикке. - Девушка устало вздохнула, будто выдала часовой монолог, а не одну фразу. Видимо, ей нелегко дались произнесенные слова. Да, слыханое ли дело - обличать собственную мать в жутком злодеянии.

-Причем тут твоя мать? - переспросил Габриэл. Договор с Повелителем Теней не имел, казалось бы, отношения к решению парня.

-Всё подстроено. - Йоллин сокрушенно покачала головой. Парень хотел спросить, что именно имеет в виду девушка, но благоразумно промолчал, предоставив ей шанс всё объяснить самой. Йоллин, по-прежнему угрюмо, продолжала: - Мы, то есть матушка, мой брат Нико и я, прибыли в Хэтрополь с целью прекратить многолетнюю войну. Нико настойчиво рекомендовал Идону Кафару отправиться в Дарлу на том основании, что там полководец найдет единственного человека, способного победить Генрикке. Вообще-то, - вновь глубоко вздохнула девушка, - по правде говоря, это утверждение близко к истине. Впрочем, не о том речь... Матушка знала, что в Дарле окажется человек, владеющий Камнем Смерти. Задача военачальника заключалась в том, чтобы он привел тебя. И вот, по воле случая, мы встретились, хотя я должна была разыскать Хаукив. Вот так и я выполнила свою часть масштабного замысла.

Йоллин замолчала и отвела взгляд, будто тяжесть вины не позволяла ей смотреть Габриэлу в глаза. Но парень не только не увидел за ней никакой вины, но и не понял, что за договоренность у колдуньи с Генрикке и какое она имеет значение для самого Габриэла. Девушка не переубедила юношу отправляться в путь.

-Я рад, - заговорил Габриэл, - что Идон Кафар привел меня в Хэтрополь. Иначе я никогда не узнал бы Яноша и даже не попытался вызволить его из лап Повелителя Теней.

-Ты ничего не понял! - в отчаянии воскликнула девушка. - Янош Кёфлах тоже явился сюда не случайно. Он пришел в столицу, поскольку так было нужно моей матери и Генрикке. Я не знаю, откуда возникла та связь, которая объединяет их, но Повелитель Теней способен управлять сознанием Яноша. Не всегда, конечно, - тут же поправилась девушка. - Генрикке не может приказать Яношу явиться во дворец с Хаукивом, но желания одного часто совпадают со стремлениями другого. Они будто являются разрозненными частями единого организма.

-Янош мог открыть портал, - задумчиво произнес парень, - если бы Хаукив оказался у него?

-Сомневаюсь, - честно призналась Йоллин. - Вряд ли Янош хотел идти в Каменный город. Наверное, он намеревался отнести Камень Смерти в левурианский монастырь. И вот, для доставки Хаукива во дворец Генрикке требуется твое вмешательство. И ты, конечно же, с готовностью мчишься осуществлять план, задуманный моей матерью и Генрикке.

-Конечно! - подтвердил парень, кивая. - Я не оставлю в беде того, кто, как я уверен, приходится мне родным отцом. Мне безразлично, кому окажутся на руку мои действия, если я спасаю человека, который мне дорог.

Девушка едва заметно улыбнулась: она, как никто другой, понимала Габриэла. Она тоже пошла бы на любую жертву ради того, кого любила... И что же ей мешало так поступить? Заклятье забвения не помогло вырвать из сердца Габриэла, и это значило лишь одно: ее чувства сильнее любой магии в мире. Итак, Йоллин решила, что не отпустит юношу, не позволит ему подвергаться смертельной опасности.

-Что же касается надежд Генрикке, - продолжал парень, - пусть не рассчитывает получить Камень Смерти. Увы, я не могу оставить Хаукив тут, в Хэтрополе, поскольку без медальона моя жизнь обесценится в глазах Теней. Но я не отдам ключ, уверяю тебя, Йоллин. Может, Генрикке воздействует на разум Яноша, но мое сознание останется незамутненным, что бы Повелитель Теней не предпринял.

Итак, Габриэл тоже решил для себя кое-что: он отправится в Каменный город, и никто и ничто не заставит его передумать. Генрикке похитил Яноша и наверняка не проявит сострадания, узнав, что без Хаукива человек бесполезен. Рано или поздно Тени заполучат и Камень Смерти, так почему бы не рискнуть сейчас? Отчего бы не поехать в Каменный город, чтобы вызволить Яноша? И пусть существует опасность оказаться убитым, и вероятность открыть портал тоже высока. Зато Габриэл не раскается в том, что струсил и прятался всю оставшуюся жизнь, скрывая Камень Смерти под доспехами.

Ну, а что его ждет здесь, в столице провинции? Нескончаемая война с темными духами и титул конунга... и еще вечные укоры совести. Нет, он обязан вернуть Яноша, пока Генрикке не уничтожил человека. Возможно, Повелитель Теней не станет убивать того единственного, кто сможет обеспечить проход сквозь портал, но хорошенько поработать над человеческим сознанием он всё же попытается наверняка. С помощью магии Генрикке способен поработить разум Яноша, после чего человек станет безропотной марионеткой в руках злодея.

-Медлить нельзя, - вслух подытожил парень всё то, о чем думал. - Если отправлюсь в дорогу прямо сейчас, то уже к наступлению ночи, быть может, доберусь до речки Тиеки.

-Не надо! - воскликнула девушка. Она была не просто обеспокоена судьбой Габриэла, а оказалась на грани паники и отчаяния. Ей чудилось, будто мир рушится прямо на глазах. Если она потеряет этого человека, белый свет впрямь померкнет.

-Я должен, - решительно возразил парень, упрямо мотая головой. - Прости, Йоллин. Я не могу поступить по-другому, поскольку тогда стану жалеть и корить себя за малодушие. Мне пора, - торопливо добавил он. Шагнул было вперед, но тут его вновь удержала на месте настойчивая девушка. На сей раз Йоллин, преградив дорогу, уперлась обеими ладонями в плечи юноши. Габриэл удивленно посмотрел на девушку: неужели она, во что бы то ни стало, задумала остановить его? Вид у нее был довольно решительный, и, похоже, Йоллин намеревалась стоять до конца.

-Собираешься пускаться в путь ночью? - поинтересовалась девушка.

Габриэл машинально глянул на небо, которое вправду оказалось темным. Парень будто бы прежде не замечал, что давно село солнце и мир погрузился в синие сумерки. Юноша беззаботно передернул плечами: ночь? И что это меняет? Решительно ничего!

-Меня ничто не держит в Хэтрополе, - печально произнес парень. Внезапно его губы тронула легкая улыбка, и он, как бы невзначай, заметил: - Кроме, разве что, рук весьма милой особы.

Да уж, руки Йоллин имели большее значение, нежели королевское ожерелье. Габриэл был готов с легкостью пожертвовать титулом конунга ради спасения Яноша и сейчас даже не вспоминал о трех пересеченных ромбах, которые были равносильны короне.

Девушка смущенно опустила руки и сцепила пальцы в замок.

-Я понимаю, - тихо сказал парень, - почему ты пытаешься отговорить меня от поездки. - Ему тоже было неловко вести эту беседу, поэтому он понизил голос почти до шепота. Не нарочно, конечно.

-Понимаешь?! - переспросила девушка. Ее щеки вдруг вспыхнули румянцем.

Габриэл кивнул и робко улыбнулся - по крайней мере, попытался улыбнуться, желая показать, что всё в порядке и Йоллин нечего стыдиться.

-Ты позабыла официальный мяктерианский говор, - сказал парень. - Я понимаю, что это значит.

-Понимаешь?! - как заведенная повторила девушка, всё больше краснея.

-Да. Не вижу в этом совершенно ничего дурного, а даже наоборот... - Габриэл неожиданно осекся. Что он собирался сказать? Он рад, что произвел впечатление на дочь Драконьих магов? Ну, в общем, он, правда, рад.

-Не уезжай в Каменный город, - едва слышно произнесла девушка. Она не собиралась в чем-то признаваться или что-то отрицать, поскольку считала это ниже собственного достоинства. Разве она может открыто сказать человеку, что любит его? Конечно, нет! А впрочем, в словах нет нужды, поскольку истинные чувства мяктерианца подчас являются открытой книгой для окружающих.

-Прости, - тоном человека, обреченного на казнь, ответил парень. Ну не мог он отказаться от поездки!

-Генрикке погубит тебя! - продолжала настаивать на своем девушка. - А затем заберет медальон. Если ты не заботишься о собственной жизни, подумай о тысячи других! Проникнув в наш мир, темные духи превратят Империю и остальные земли в один сплошной Каменный город. Разве это неважно для тебя?

-Рано или поздно он доберется до Хаукива с помощью Яноша, - возразил парень. - Ты сама утверждаешь, что Генрикке обладает колоссальной магической силой.

-Сделай то, что хотел бы Янош. Отправься в Левуриан, найди Аур-Лойсу и передай медальон монахам. Делай, что хочешь, но не приноси Хаукив в Каменный город! - Йоллин замолчала, не зная, какие еще аргументы окажут действие на Габриэла. Парень задумчиво смотрел на дочь Драконьих магов, и в той возродилась надежда на то, что уговоры принесли ожидаемые плоды. Но в действительности юноша размышлял вовсе не о предложении отправиться в Левуриан.

-Говоря о тысячи жизней, - поинтересовался Габриэл, - ты имеешь в виду и свою жизнь тоже? Ты также рискуешь обратиться в камень, равно как другие люди?

Девушка нехотя помотала головой. Она была вынуждена признаться.

-Нет. Я получу вечную жизнь. Я, Нико и моя матушка Сизара. Мы никогда не состаримся и не умрем, поскольку был заключен договор с Повелителем Теней.

-И ты отказываешься? - удивился парень. - Почему?

-Ты сказал, что понимаешь. - Йоллин подняла на него взор, полный немой мольбы: "Не вынуждай меня говорить!" Однако слова сами сходили с губ. - Что такое вечная жизнь без того, к кому ты навек привязан? Лучше умереть сейчас, чем страдать в одиночестве, которое не заглушить даже самой сильной магией.

-Это правда?! - Габриэл вдруг оживился, и его былая грусть исчезла, будто некий волшебник просто стер печаль из его сознания. - Йоллин! - воскликнул парень, неожиданно сжимая ее ладони в своих руках. - Неужели ты можешь пойти против могущественной матери ради меня?!

Девушка судорожно вздохнула и слегка качнула головой. Вообще-то, она тоже колдунья, хотя, конечно, до Сизары ей еще далеко.

-Но ты влюблен, - тихонько пробормотала девушка, и в ее глазах сверкнули непрошеные слезы, которые Йоллин пыталась скрыть, но не сумела.

-Кто?! Ты говоришь о Марике? - как можно беззаботнее произнес парень. - Да я уже забыл о ней! Она не стоит ни единого твоего вздоха, ни одной твоей слезинки. - Юноша осторожно смахнул слезу, скатившуюся по щеке девушки, и порывисто обнял Йоллин. - Если ты согласна делить судьбу с обыкновенным смертным, я буду безгранично счастлив! - с горячностью проговорил он.

"Неужели это не сон, и Габриэл не лжет?" - восклицала душа Йоллин. Конечно! Никто не станет так притворяться!

Юноша крепко прижал к себе Йоллин, прикрыв глаза и вдыхая аромат ее волос. Именно так, должно быть, пахнет дремучий северный лес и горы - хвоя и чистый нетронутый снег. Габриэл не обманывал девушку. А Марика... Она отвергла его любовь, она не станет его женой, даже будь Габриэл самим императором. Стоит ли мечтать о ней?

-Согласна ли я? - переспросила Йоллин. - Это единственное мое стремление в жизни.

-Ты ведь волшебница? - тихонько прошептал Габриэл. Бесспорное утверждение, а не вопрос. Парень просто размышлял вслух. - То есть ты могла бы помочь мне вызволить Яноша из плена.

Девушка резко отпрянула, и только благодаря тому, что Габриэл продолжал держать ее за руку, вероятно, не унеслась прочь. Юноша чувствовал, как она дрожит от негодования. Глаза девушки превратились из небесно лазурных в темно-синие, будто бы в них наступила ночь.

-Так вот чего ты хотел?! - яростно воскликнула Йоллин. - С моей помощью добраться до Каменного города и добиться личных целей! Хотел воспользоваться моей магией, чтобы освободить Яноша!

-Нет, Йоллин! - отчаянно возразил парень, крепче сжимая ее ладонь, когда девушка дернулась, чтобы вырваться. - Всё совсем не так.

Однако на сей раз юноша, похоже, всё-таки лгал. Да, он хотел одновременно убить двух зайцев: наладить личную жизнь и спасти Яноша.

-Отпусти! - рявкнула Йоллин, бросая на парня уничтожающий взор потемневших глаз. Габриэл, ощущая вину от обмана, разжал пальцы, и девушка сердито отскочила, почуяв свободу.

-Прости, что обидел, - умоляющим тоном произнес Габриэл. - Я, правда, не собирался лгать. И что касается Марики, тоже правда. Эта женщина не достойна даже сравнения с тобой! Я так считаю и не откажусь от своих слов, но... - Юноша на миг замялся. - Но от других решений я тоже не могу отречься. Прости. Я обязан спасти Яноша, даже рискуя погубить остальной мир.

-Глупец. - Девушка с неожиданной надменностью посмотрела на юношу. Ее взгляд по-прежнему был полон яростного мрака. - Я колдунья. Я могу заставить тебя остаться в Хэтрополе.

-Заставь! - с вызовом крикнул парень. - В противном случае я поеду в Каменный город.

Девушка отшатнулась еще на шаг, будто в испуге. Глазам постепенно возвращался истинный оттенок. Йоллин способна управлять человеческой волей, но этот юноша оказался исключением. Она не желала отдавать ему приказы, словно рабу. Девушка смотрела на Габриэла и понимала, что НЕ МОЖЕТ заставить его подчиняться. В чем дело? Может, причина в великой силе любви?

-Йоллин! - крикнул парень, когда девушка, сорвавшись с места, опрометью кинулась в темноту переулка. Он хотел остановить ее, но не сделал ни шага, чтобы догнать девушку. Что ж, вероятно, дочь Драконьих магов сумеет позаботиться о себе без помощи простого смертного.

Девушка сердилась на Габриэла, но гнев ее был не настолько велик, чтобы перерасти в ненависть. И когда спустя четверть часа Йоллин встретилась с матерью, так и заявила могущественной ведьме: "Я люблю этого человека, и никто не заставит меня от него отказаться!"

-Я не позволю дочери опозорить род Драконьих магов! - сурово произнесла Сизара в ответ на смелые слова девушки. - Я вижу, как решительно настроена моя дочь. Но тем хуже для нее и того жалкого человека! Все мои силы будут потрачены на то, чтобы разорвать эту связь.

Но Йоллин не испугалась угроз матери, поскольку твердо знала: Сизара, как бы ни была могущественна, не сумеет уничтожить любовь. И девушка, изо всех сил стараясь заглушить горечь обиды, пообещала себе, что постарается уберечь Габриэла от злой магии Генрикке и спасти, если не мир от нашествия Теней, то хотя бы жизнь одного, но горячо любимого, человека.

Ну вот, теперь-то его тут наверняка ничто не удерживало. Габриэл мог с чистой - почти чистой - совестью отправляться в дорогу. Разумеется, он не мог уехать, не попрощавшись с Вилмой. Она - его друг, лучший и единственный. Парень не намеревался ставить в известность об уходе даже военачальника - тот наверняка воспротивится решению юноши, а Габриэл не желал выслушивать еще одну лекцию о том, как неразумно отправляться во владения Генрикке.

Когда он проходил площадь Мьелльнира, над головой громыхнул очередной взрыв, заставив парня интуитивно вздрогнуть. Разноцветные искры удивительного пороха рассыпались по небосводу и вскоре растаяли, упав на землю, словно маленькие крупицы звездной пыли. Празднество достигло самого разгара, народ пел и веселился. Хэллодонцы нашли способ победить армию Теней - это казалось достойным поводом для шумного и масштабного торжества.

Пусть радуются и наслаждаются моментом триумфа, думал Габриэл. Народ имеет на это право. Возможно, скоро преемник Эрика Лиллатуса разрушит их славную прекрасную Империю, а затем погубит и другие страны. Но люди не должны узнать об этом. Даже если Генрикке получит Камень Смерти, для империалистов это должно остаться тайной. Разумеется, Габриэл рассчитывал обойтись без жертв, спасти Яноша и выбраться живым из Каменного города, но нельзя исключать другой вариант как альтернативное развитие событий. Что если дочь Драконьих магов права? Что если это их судьба - дважды открыть портал? Вероятно, если это произойдет, второй раз станет последним для человечества.

Габриэл, одолеваемый мрачными и тяжелыми думами, приближался к замку, когда его окликнул страж, стоявший на воротах. Во дворце шло веселье, но торжество не отменяло службу. Кому-то приходилось держать пост. Эта несчастная горькая доля выпала одному из боевых товарищей Габриэла, бывшему дарлианскому земледельцу.

-Здорово! - жизнерадостно заявил солдат. - Где же ты бродишь? Думал, ты во дворце. Вообще-то, пир отчасти в твою честь. Не заметил, что ты выходил.

Конечно, он не видел! Он сменил предыдущего часового всего несколько минут назад и совсем не печалился по поводу того, что нужно нести службу. Это их работа, за которую они получают жалование. Праздник праздником, а что, если враг нападет, подкравшись незаметно, пока все пируют? В общем, караул был у солдат в почете.

-Я был на важной встрече, - ответил Габриэл, подумав, что вовсе не обязан отчитываться.

-Свидание с девушкой? - полюбопытствовал солдат.

-Ага, - без энтузиазма признался парень. Он не обязан ничего объяснять, но ведь и скрывать тоже ни к чему.

-Ах, вот ты где! - Из замка показался лейтенант королевской гвардии, первый помощник главнокомандующего. Габриэл не помнил его имени, зато заслуженный имперский воин явно знал преемника короля.

-Вы что же, искали меня? - удивился Габриэл.

-Да-да, именно тебя. - Лейтенант кивнул и жестом подозвал юношу. - Габриэл Кариранта? Если не ошибаюсь... А я не ошибаюсь. - Гвардеец быстрым взглядом окинул молодого солдата и снова качнул головой. Кажется, в провинциальной столице уже все знали приметы Габриэла Кариранты, преемника Эрика. Его главные отличительные черты: смоляные волосы, собранные узлом на затылке, и светло-зеленые глаза. Такого уникума ни с кем не спутаешь.

-Идон Кафар ожидает... - У гвардейца запершило в горле, и он прокашлялся. Лейтенант никак не мог привыкнуть к тому, что подозрительный чужак не только на особом счету в армии, но вдобавок еще и сын короля. - Ожидает в башне правого крыла.

-Где? - переспросил парень, решив, что ослышался.

-Там. - Лейтенант не удостоил солдата более подробным объяснением, а молча зашагал внутрь дворца. Габриэлу ничего иного не оставалось, кроме как последовать за старым гвардейцем.

"Ну уж не в темницу меня намерены упрятать! - размышлял юноша, пока они шли. - Никто ведь еще не знает о моем плане покинуть Хэтрополь и отправиться в Каменный город".

А вот если бы конунг или военачальник прознали о его намерениях, то наверняка бы попытались закрыть парня в самой высокой башне, за семью замками.

Правое крыло величественного, поистине королевского жилища было отведено под тюрьму. Здесь располагались камеры, не отапливаемые и сырые, словно являлись частью обширного подземелья, которое обязательно содержалось в каждом уважающем себя дворце. Габриэл никогда прежде не посещал государственные камеры, и сейчас у него не возникало желания путешествовать по закоулкам башни, но он всё равно неотступно следовал за гвардейцем. Они шагали по широким каменным ступеням всё выше и выше, и казалось, им нет конца. Лейтенант молчал, словно воды в рот набрал, а ведь мог хотя бы намекнуть, зачем Идон Кафар позвал преемника конунга в темницы. Однако Габриэл надеялся, что вопросы, бесчисленное количество которых теснилось в голове, вскоре найдут все ответы.

Они остановились возле металлической двери, толкнув которую, лейтенант посторонился и пропустил юношу. Они шли так долго, что, похоже, добрались до немыслимой высоты - такой, что еще чуть-чуть, и заложит уши, как на вершине горы. Дверь распахнулась с приглушенным неприятным скрипом, и Габриэл с надеждой, что его всё-таки минует участь узника, перешагнул порог и очутился в небольшой сумрачной комнатке.

-Что это?! - чуть слышно пролепетал Габриэл. Он окинул камеру взглядом, и увиденное привело его в глубокое изумление.

Нет, разумеется, его худшие опасения не подтвердились - его не закрыли в тюрьме, хотя лейтенант вмиг захлопнул дверь, едва парень ступил в камеру. Сам же гвардеец не зашел. Впрочем, тут и без него хватало народу, то есть людей было предостаточно для тесного помещения. Военачальник действительно был здесь и, вероятно, ожидал появления Габриэла. Кроме него тут присутствовала та, с кем юноша собирался прощаться, прежде чем отправляться в опасный поход в Каменный город. Ну, что в темнице делает главнокомандующий королевской армии, вполне понятно. А зачем здесь присутствие Вилмы - этого Габриэл, признаться, не понимал. Он не мог взять в толк и то, для чего сюда привели его самого.

-Наконец-то! - с легким оттенком раздражения произнес Идон Кафар. - Я уж думал, мы тебя не дождемся сегодня.

-Решал проблемы личного характера, - мрачно заявил парень. - А что тут происходит?

Габриэл нахмурился, в тусклом освещении заметив еще одного человека, который благодаря черной одежде почти слился со стеной. Это был пленник, о чем можно было судить по цепям, опутывающим его руки и ноги. Юноша не видел лица узника, зато ощущал на коже его взгляд, преисполненный жгучей ненависти.

-Кто это? - спросил Габриэл. Проведя в столице всего несколько дней, нельзя обзавестись столь рьяным недоброжелателем.

Идон Кафар зажег еще один факел, который вмиг озарил маленькое помещение яркой вспышкой света. Узник прищурился, продолжая посылать испепеляющий взгляд молодому солдату. Очевидно, пленник считал Габриэла своим непримиримым врагом, но юноша всё равно не понимал, почему. Габриэл посмотрел на Вилму и военачальника, вопросительно вскинув брови. Они что, издеваются над ним? Почему не могут ничего объяснить?

-Не узнал?! - возмутилась девушка. Она осуждающе покачала головой. - Думаешь только о приобретенном титуле или оставил весь разум и память в таверне?

Опять она за старое принялась! Сколько раз говорить, что он не пьяница?! Обидно, однако.

-Всё нормально, - примирительным тоном произнес военачальник. - Габриэл мог его не разглядеть. Этот человек, - указал старый вояка на пленника, - прибыл в Хэтрополь во вражеских рядах. Он пришел с армией Теней.

-Что заставило тебя сражаться на стороне врага? - Словно забыв о присутствии девушки и военачальника, Габриэл шагнул к пленнику. - Магия?

Узник дернулся, будто намереваясь разорвать оковы. Цепь зазвенела, а пленник беспомощно зарычал, подобно закрытому в клетке зверю.

-Лиллатус - наш единственный враг! - в бешеном исступлении прокричал узник, продолжая греметь оковами и свирепо зыркая на тюремщиков. - Только Генрикке освободит нас от тирании!

-Он всё время твердит одно и то же, - пояснил военачальник, - когда мы пытаемся хоть что-то выведать. Киотар опознал предателя. Этот человек занимался гончарным ремеслом в Дарле и был похищен темными духами. - Идон Кафар повернулся к пленнику. - Почему ты предал своего короля? Почему предал свою страну?

-Я не предавал! - с яростью крикнул узник. - Наместник - деспот и чудовище! А у меня нет иного короля на земле, кроме правителя Каменного города!

Признаться, Габриэл не замечал в пленнике признаков умственного расстройства. Если Генрикке, правда, подчинил этого беднягу при помощи магии, то сделал это весьма аккуратно, оставив человеку способность рассуждать. Узник вел себя, как обычный человек, твердо убежденный в своей правоте. Но, разумеется, виной тому было магическое воздействие Повелителя Теней. Как иначе объяснить ту уверенность, с которой пленник выкрикивает обвинения в адрес конунга?

-Мы не в силах добиться от него вразумительной речи, - с показным трагизмом произнес полководец. - Он конченый человек, этот дарлианец. Возводит поклеп на Лиллатуса и восхваляет Генрикке, и ничего тут не поделаешь. Боюсь, порчу с бедняги не снять даже усилиями лучших имперских знахарей. - Идон Кафар шагнул к Габриэлу, протягивая тому меч, со словами: - Убей предателя. Избавить страну от изменника - честь для любого солдата.

Юноша машинально принял оружие из рук военачальника.

-Честь? - ошеломленно пролепетал парень. Он перевел взгляд от серебристого лезвия, в котором поблескивало пламя факела, на пленника, вызывающе и бесстрашно взирающего на тюремщиков, после чего посмотрел на военачальника. Идон Кафар приободряюще похлопал парня по плечу, одновременно подталкивая того к прикованному изменнику родины.

-Я не убийца, - пробормотал Габриэл. - Я прибегаю к использованию оружия лишь в равной битве, но не за тем, чтобы прирезать беззащитного человека.

Юноша отрицательно помотал головой и брезгливо, словно отделываясь от чего-то мерзкого, всучил меч обратно военачальнику. Идон Кафар растерянно взял оружие, и на его лице отразилось горькое и глубокое разочарование.

-Он боится, - презрительно отозвалась девушка. - Предоставьте это настоящему воину. - Вилма протянула было руку за мечом, но полководец, похоже, не заметил ни слов, ни ее жеста. Идон Кафар продолжал смотреть на юношу.

-Почему не выполняешь приказ, солдат? - спросил военачальник, на что парень лишь мотнул головой и тут же отвел взор.

-Я же сказала, что он боится! - повторила девушка. - Он ни разу не сражался на мечах всерьез. Габриэл боится кого-то поранить или просто причинить боль. Кажется, тебя бросает в дрожь при виде крови, не так ли? - Вилма язвительно усмехнулась.

Парень судорожно сглотнул. Он мог быть отличным воином, если бы не излишняя осторожность и опасение ранить противника. Габриэл воображал, что убьет наместника Лиллатуса, хотя в глубине души всегда понимал: это лишь мечты. Он никогда не воплотил бы в реальность столь жуткую задумку, как беспощадная расправа над уязвимым человеком.

Габриэл отворил дверь, которую захлопнул лейтенант, с твердым намерением сбежать. Уйти, не оглядываясь, - то, что на данный момент было ему необходимо.

-Это правда?! - воскликнул Идон Кафар, потрясенный обличительной речью вёльвы.

-Я не хочу убивать человека, который прикован цепями к стене и не способен защитить себя. - Габриэл волей-неволей обернулся.

-Значит, - продолжал допрашивать военачальник, - на твоей совести нет ни единой жертвы? - В его голосе ясно чувствовалось разочарование.

-Я не убийца, - кивнул парень, - если ты именно это имеешь в виду.

-А я не боюсь! - решительно заявила девушка. - Мне не свойственна жалость к изменникам и предателям.

Идон Кафар наконец повернулся к девушке и отдал ей меч. Вилма крепко сжала рукоятку и смело шагнула к прикованному узнику. Один взмах блестящего стального лезвия, и брызнула кровь, вырвавшаяся из порезанного горла предателя. Его голова почти свалилась с плеч, но хоть она и удержалась, это ничуть не способствовало его здоровью. Пленник, издав предсмертный хрип, буквально повис на цепях бездыханным трупом.

"Это она, несомненно, - подумал полководец. - Избранная, о которой говорила старая вёльва".

Габриэл не поверил своим глазам: его подруга безжалостно расправилась с несчастным узником, виновным лишь в том, что стал жертвой колдовства. Юноша на миг остолбенел, и лишь слабое дыхание указывало на присутствие в нем жизни. Когда Габриэл, наконец, пришел в себя, он попятился и на выходе споткнулся о порог. Парень, словно обезумевший от ужаса, широко открыв глаза, смотрел на девушку и военачальника, которые теперь представлялись ему жуткими монстрами на службе у более страшного чудовища - у конунга Лиллатуса.

Парень отчаянно затряс головой. Что за мысли лезут на ум?! Может, на его сознание, как на Яноша, так же оказывается колдовское воздействие? Необходимо что-то предпринять... Но как Вилма могла убить беззащитного человека?! Габриэл не подозревал прежде, что его подруга столь беспощадна и жестока. Он не желал не только прощаться с ней и посвящать в свои планы, но и даже видеть Вилму. Наверное, вся королевская гвардия состоит из непоколебимых бессердечных убийц... Что если тот парень, которого считали изменником, был прав? Может, Генрикке действительно справедлив, а Эрик - тиран и монстр! Вероятно, Габриэлу следует по прибытию в Каменный город передать медальон Повелителю Теней...

Габриэл стремительно бросился вниз по лестнице. Он бежал, не разбирая дороги, пока не очутился в жилом корпусе замка, покинув правое крыло. Юноша прижал холодную ладонь к разгоряченному лбу. Что с ним происходит? Габриэл только что хотел вручить Камень Смерти Генрикке! Это ужасно и неправильно! К счастью, выбравшись из мрачной башни, где царит тяжелая атмосфера ненависти и убийств, юноша ощутил, как жуткие и пугающие мысли понемногу отпускают его разум. Но только лишь выйдя наружу, вон из давящих дворцовых стен, парень полностью избавился от идеи отнести Хаукив Повелителю Теней.

Теперь Габриэл хотел только одного: покинуть Хэтрополь, возможно, навсегда. Он не представлял жизни здесь, среди жестоких палачей, которые прикрывают беспощадные убийства служением родине. Тот узник, с которым расправилась Вилма, не сделал им ничего дурного! Он просто имел несчастье оказаться вовлеченным в злой замысел Генрикке. Повелитель Теней попросту заколдовал бедного дарлианца, а девушка, с несвойственной ей свирепостью, его зарезала. Но Габриэл не убийца! И он не желал оставаться в провинциальной столице ни единого лишнего часа. Ему казалось, что даже внезапный ураган не изменит его намерений.

Юноша вбежал в конюшню и с прихода крикнул:

-Седлай лучшего скакуна!

Обращался парень к пожилому мужичку, ответственному за королевских лошадей. Сейчас, после пары-тройки рюмок эля, выпитых в честь победы, конюший дремал и не сразу откликнулся на приказ. К счастью, Габриэл повысил голос достаточно, чтобы его слова достигли ушей мужичка даже сквозь сладкие сны, которыми тот наслаждался в данный момент. Конюший, ворча и невнятно ругаясь, поднял голову, но спросонья не понял, от кого исходит требование готовить скакуна.

-Зачем? - буркнул мужичок, протирая слипшиеся глаза. - Да еще в этакую рань!

Он и не догадывался, что сейчас был поздний вечер, а вовсе не утро. Понимай он это, то удивился бы еще больше.

-Потому что я говорю! - нетерпеливо произнес Габриэл.

-Убери огонь, - ворчливо пробормотал конюший. - Здесь полным-полно соломы.

Габриэл держал в руке масляную лампу, но фитиль был надежно спрятан за стекло, так что парень лишь раздраженно вздохнул, не подумав гасить огонек. Юноша нервным порывистым движением снял королевскую подвеску и, освещая ее лампой, сунул чуть ли не в нос конюшего. Мужичок с трудом, осоловевшими глазами, сфокусировал взор на трех пересекающихся ромбах, после чего вдруг всё понял и испуганно ахнул.

-Ой, - сказал он, будто икнул. - Конунг! Чего изволите?

Вообще-то, следовало уточнить, что перед ним не сам конунг, а лишь его преемник, но, признаться, Габриэл не желал тратить время на разговоры и объяснения. Пусть сейчас он не король, но в будущем-то непременно им станет!

-Я хочу, чтобы ты приготовил самого быстроходного и выносливого коня к моему приходу. - Тон юноши был нарочито надменным, чтобы максимально приблизиться к высокомерному говору Лиллатуса. - Я вернусь через несколько минут.

Мужичок кинулся выполнять приказ конунга, едва тот вышел за дверь. Похоже, конюший даже на миг не заподозрил, что говоривший с ним человек совсем не похож на императорского наместника. Впрочем, важен ли внешний облик, если перед глазами маячит герб Лиллатуса?

Габриэл, правда, возвратился спустя несколько минут, когда конюший еще закреплял ремни на седле. Парень, в спешке собираясь сбежать из города, едва не забыл об обещанной награде для мэтра Куца. Трактирщик сдержал обещание и оповестил солдата о появлении Йоллин, то есть Габриэлу так же следовало не забывать о данном слове.

-Это отменный жеребец, - горделиво произнес конюший. - Молодой, но лучший в табуне. Слейпнир - его имя.

-Правда?! - Юноша усмехнулся с невольным скепсисом.

-Ну да, - обиженно ответил мужичок. - Это ведь не богохульство. Вот назови мы коня, к примеру, Одином... - Он резко умолк, прикрыв рот ладонью и испуганно вжав голову в плечи, будто в ожидании удара молнии.

-Не бойся. Вероятно, он оценил бы шутку, - посмеиваясь, сказал Габриэл. Он выводил жеребца из конюшни, размышляя, есть ли у богов чувство юмора.

"Поеду-ка я сегодня верхом на Одине", - сказал бы кто-нибудь. Интересно, получил бы этот смельчак немедленное наказание за проявленное неуважение? Наверное, небесный огонь не обрушился бы на его голову, хотя, конечно, проверять никто не решится. Даже Габриэлу, обычному смертному человеку, было бы крайне неприятно, если бы кто-то назвал его именем коня, на котором бы потом разъезжал.

-Хорошее имя, - кивнул юноша, и конюший расцвел в довольной улыбке. Да, это он придумал дать эту кличку животному, и теперь гордился своим выбором.

Слейпнир был красавцем. Молодой, сильный и черный, как самая густая тьма в мире. Его коротко стриженая грива отливала синевой в свете чадящей лампы, а большие карие глаза влажно поблескивали в ночном мраке. Парню показалось, что этот жеребец идеально ему подходит, поскольку тоже отличается от других лошадей, более приземистых, коренастых и длинношерстных. Юноша подогнал стремя под свой рост и, словно лихой наездник (хотя путешествовал верхом довольно редко), вскочил на Слейпнира. Конь, будто бы почуяв родственную душу, ринулся вскачь, хотя Габриэл лишь слегка указал направление. Возможно, резвому жеребцу было в тягость длительное время оставаться в стойле - он мечтал о свободе и диких гонках.

-И куда он рванул, на ночь глядя? - недоумевая, проговорил конюший. Пару секунд он смотрел вслед всаднику, после чего потушил фитилек масляной лампы и, довольный собой, отправился спать.

Перед отъездом Габриэл счел необходимым заглянуть в "Асгард", где мэтр Куц, вероятно, дожидается обещанного вознаграждения. Трактирщик вправду все глаза высмотрел, таращась на дверь, в которой вот-вот должен был появиться молодой солдат. Мэтр Куц уже совсем отчаялся и почти потерял надежду, как вдруг на пороге возник долгожданный посетитель.

-Вот ваша награда, - сухо и угрюмо сказал юноша, бросая на прилавок кошель, при падении весело и задорно звякнувший. Сам же солдат выглядел убитым горем. Он был смурнее тучи, которая своей мрачностью и чернотой гарантирует грозовой ливень.

-Благодарю вас, - расплылся в благодушной улыбке трактирщик. Он потянулся к кошельку, наверняка битком заполненному серебром, но вдруг его рука застыла. Мэтр Куц, во все глаза уставясь на солдата, неожиданно для себя заметил подвеску, говорящую о принадлежности к королевскому роду.

"Я так и знал!" - взвопила душа трактирщика. Разумеется, этот странный солдат не мог быть обыкновенным человеком! Кто-кто, а мэтр Куц сразу почуял в нем некое величие, присущее лишь представителям высокородной знати.

-Для меня было честью послужить вам, - елейно-медовым голоском произнес трактирщик, не сводя глаз с герба Лиллатуса.

Может, в кошельке не только серебро, но и самоцветные каменья, редкие и от того ценные. Хотелось бы надеяться. Мэтр Куц осмелился развязать шнур кошелька лишь тогда, когда удрученный неведомым горем юноша покинул "Асгард". Каково же было удивление и разочарование трактирщика, когда он обнаружил в кошеле только серебряные монеты. На них, правда, можно было купить еще одну таверну, но всё же, по мнению мэтра Куца, солдат поскупился.

Габриэл не заметил ни пристального взгляда, ни заискивающего тона трактирщика, поскольку мыслями он уже был на пути в Каменный город. Он отдал деньги, избавившись таким образом от неприятного обязательства, и теперь ничто не мешало его дальнейшим планам. Габриэл собирался раз и навсегда распрощаться с прежней жизнью, отказаться от всего - от друзей и перспективы правления - в пользу спасения одного-единственного человека.

Слейпнир нервно бил копытами мостовую, будто ему тоже было невтерпеж пуститься в путь или он, как озорник и проказник, просто намеревался раздолбить вымощенную камнем дорогу. Жеребец принялся фыркать и мотать головой, когда Габриэл отвязывал поводья, удерживавшие коня возле столба. Слейпнир то ли мешал человеку, то ли сам торопился освободиться и наивно думал, что его непоседливость служит всаднику помощью.

-Эй, Габриэл! - послышался чей-то веселый голос. - Тебе показалось недостаточно пиршества в замке, что ты отправился в "Асгард"?

Юноша на миг отвлекся от распутывания поводьев и повернулся к обратившемуся к нему человеку. Странно: тот, очевидно, знал Габриэла, тогда как сам юноша впервые, казалось, видел этого человека. Но то, что мужчина был в металлических доспехах, наводило на конкретную мысль: незнакомец также состоял в королевской гвардии.

-Вовсе нет, - столь же угрюмо, как и в разговоре с мэтром Куцом, отозвался Габрэил. Не хватает еще оправдываться перед каждым встречным!

-А почему ты не на свадьбе? - удивился незнакомый солдат. - Празднование победы плавно перешло в бракосочетание, где гуляет, вероятно, весь замок. А ты, вроде как, сын конунга. Так, что же ты здесь, а не во дворце?

-Свадьба?! - хмуро переспросил парень. Он отвязал поводья, и теперь Слейпнир застыл как вкопанный. Похоже, конь, тряся головой, всё-таки желал помочь человеку.

-Так тебя не известили! - насмешливо воскликнул солдат. - Прямо сейчас во дворце проходит бракосочетание одного из гвардейцев и дочери Киотара.

-Свадьба Марики?! - Габриэл не поверил своим ушам. Девушка выходит замуж. Почему ему не сказали, не предупредили? Да, он, конечно, подозревал, что свадьба не за горами, но не думал, что это событие случится так скоро. Да разве Габриэл решился бы покинуть Хэтрополь как раз в тот вечер, когда Марика выходит замуж?!

-Я должен остановить ее! - пробормотал парень. - Должен предотвратить свадьбу!

Габриэл, вскочив на коня, припустил того вскачь, что Слейпнир воспринял с достойным рвением. Жеребец был счастлив бежать, а направление роли не играло. Пусть они теперь направлялись не к городским воротам, а к королевскому замку.

"Нет, - думал юноша, - я не могу упустить последний шанс, не могу отдать любимую девушку без финального раунда. Я должен бороться за нее!"

"Ура, - думал Слейпнир. - Наконец-то я могу нестись галопом, высекая искры из мостовой, а не уныло топтаться возле злачного питейного заведения".

И куда только делись его прежние мысли, намерения вызволить Яноша из плена? Габриэл больше и не вспоминал о том, а возвращение во дворец превратилось в навязчивую идею. Марика стала его наваждением, от которого юноша не в силах был освободиться, как ни старался. Он мечтал порвать с прежней жизнью, поскольку всё его окружение вдруг представилось сонмом беспощадных чудищ, но упоминание о Марике вмиг разрушило все планы. Он желал еще раз попытать счастья, а остальное не имело значения.

Его беспокойные лихорадочные мысли оказались прерваны чьим-то визгливым восклицанием и отчаянным ржанием жеребца, испуганно дернувшегося влево. Слейпнир первый заметил препятствие, неожиданно выросшее перед самым носом, и, пошатнувшись, шарахнулся в сторону.

-Ах ты, окаянное животное! - воскликнул парень, изо всех сил цепляясь за гриву коня. Лошади, по природе своей, являются чрезвычайно пугливыми созданиями, но Габриэл отчего-то полагал, что Слейпнира этот изъян не коснулся.

-Славный жеребчик, - проскрипела старуха, которая едва не стала жертвой лошадиных копыт. Она уже успела схватиться за поводья, и на ее морщинистом лице появилась щербатая улыбка, с которой старая женщина смотрела Слейпниру в глаза.

-В сторону, бабуля! - небрежно кинул Габриэл, удостоив старуху лишь мимолетным взглядом. Да было бы на что смотреть! Страшная косматая старуха, сгорбившаяся, вероятно под тяжестью прожитых лет, с седыми бровями, нависшими над маленькими черными глазами.

-Одолжи мне коня, - вдруг предложила старуха, переводя взгляд на всадника. - Мне так тяжело передвигаться, ноги уже подводят. Боюсь, сгину по дороге, не дойду.

-Нет, - твердо ответил юноша. Он с силой выдернул поводья из рук старухи, но та оказалась настойчивой и тут же обеими ладонями уперлась в грудь Слейпнира. Дернуться с места сейчас, означало: сбить женщину и, возможно, затоптать.

-Тогда продай! - выкрикнула старуха и, видя нетерпеливое рвение всадника и его коня, жалобно запричитала: - Не дай погибнуть! Сжалься, добрый человек! Назови любую цену!

Будь женщина чуть прозорливей, то заприметила бы королевский герб и поняла, что Габриэла не прельстят деньги, которые она может заплатить. Юноша и сам бы отдал полцарства за возможность поскорей отделаться от старухи и примчаться в замок. Ну, почему она остановила именно Габриэла вместо того, чтобы купить лошадь у торговца? Впрочем, юноша сильно сомневался в том, что эта дряхлая женщина вообще сумеет усесться в седло высокого Слейпнира. Ну, может, только с помощью лестницы!

-Нет! - упрямо повторил парень. Он был неумолим. - Мне нужно скорее попасть во дворец.

Он потратил слишком много драгоценных мгновений, за время которых могло случиться нечто ужасное и непоправимое. Что если Марика и Снурре уже поженились? Эта страшная мысль ударила в голову, будто тяжеленным молотом.

-Я спешу! - крикнул напоследок юноша и, развернув коня, объехал старуху, после чего, миновав препятствие, Слейпнир бросился через площадь к королевскому дворцу.

Юноше, конечно, было совестно отказывать в помощи старой больной женщине, но желание предотвратить свадьбу оказалось во стократ сильнее, нежели жалость. Мысль о Марике гнала его вперед, заставляя забывать обо всём другом, что творилось в мире.

Старуха смотрела вслед всаднику, и ее тонкие губы шевелились, что-то бормоча. Она вдруг выпрямилась, глубокие морщины сошли с лица, брови почернели, а глаза, напротив, стали светло-синими. Лишь волосы женщины по-прежнему оставались седыми, что служило верным признаком преклонного возраста.

-Поторапливайся, смертный, - ухмыляясь, произнесла она. - Он успеет остановить свадьбу, но ступит во дворец зверем, а не человеком. Я, Сизара из рода Драконьих магов, проклинаю тебя, Габриэл, и обрекаю на вечную жизнь изгоя!

Несмотря на мяктерианскую привычку не употреблять в речи некоторые местоимения, иногда нельзя было обойтись без обращения. Колдовство требовало соблюдения правил.

Следом за юношей полетел клуб белого дыма, который на миг окутал голову Габриэла, ненадолго лишив того зрения. Парень едва не выпал из седла, но всё равно продолжил гнать коня без остановок. Секундная слепота ушла, оставив после себя лишь незначительную боль, сдавившую виски. Но, пожалуй, только смерть могла задержать Габриэла и заставить его отказаться от дальнейшего пути к замку. Приключившееся же мимолетное неудобство не насторожило и не взволновало Габриэла, который намеревался остановиться лишь у ворот королевского дворца.

Двор пустовал, за исключением единственного скучающего часового, который был вынужден томиться снаружи, тогда как другие веселились внутри. Габриэл спешился и торопливо ворвался в замок. Часовой не сдвинулся с поста и ленивым взглядом проводил юношу. Охранник не беспокоился: это всего лишь преемник конунга, который волен уходить и возвращаться, когда вздумается.

Такие мероприятия, как свадьбы или похороны, всегда проводились исключительно днем, но никогда - поздним вечером, после захода солнца. Почему Марика и Снурре пренебрегли старым обычаем? Отчего счастливая пара не могла дождаться следующего утра? Ведь к этому времени Габриэл был бы уже далеко, за тридевять земель от Хэтрополя, и ничего бы не знал о бракосочетании!.. Но он знал. Знал благодаря гвардейцу королевской армии. И теперь парень примчался сюда, чтобы предотвратить свадьбу, хоть и понимал: его шансы по-прежнему ничтожны.

Обряд проходил в большом тронном зале, и он лишь едва начался, когда ворвался Габриэл. Остервенелым взором юноша обвел присутствующих гостей, задержав взгляд на брачующихся. Без пяти минут молодожены стояли перед королем, который вот-вот должен был объявить их законными супругами, поскольку являлся едва ли не единственным в королевстве, кто представлял божественную власть на земле. Эрик произносил некие ритуальные слова, выслушиваемые гостями с благоговением и трепетом. Но вторжение Габриэла вмиг раскололо хрупкую, напоенную благодатью атмосферу, и собравшиеся тут свидетели бракосочетания обратили на него негодующие взгляды.

Вот он ворвался, взъерошенный, тяжело дышащий и хмурый. В его светлых глазах играли отблески свечей, которые в великом множестве расположились вдоль стен в изящных канделябрах, и казалось, будто это не безобидные огоньки, а луга и леса объяты жестоким пламенем. Словно страшная картина нашла отражение в человеческих глазах. Черты его лица будто бы заострились, и являлось ли это только игрой света, не известно. Ясно было лишь одно: юноша чем-то встревожен, произошла трагедия. Возможно, на провинцию снова напала вражеская орда.

-Что произошло? - волнуясь, спросил Эрик. Он не мог проигнорировать появление преемника и не мог не обеспокоиться возможным вторжением неприятеля. Конунг вмиг отодвинул свадебный обряд на второй план и переключил всё внимание на Габриэла.

-Ничего не произошло, - сквозь зубы процедил парень, сверля брачующихся гневным взглядом. Конечно, задумайся юноша хоть на секунду, он непременно сообразил бы, что следует сказать нечто пугающее об участи, ожидающей столицу в ближайшей перспективе. Но Габриэл не хотел ничего придумывать, поскольку был в ярости. Да, он был зол, как никогда.

Приглашенный народ зашушукался, в толпе зароптали на запоздавшего и мрачного гостя. Да как он вообще осмелился прерывать торжественный обряд? Это не укладывалось в головах мирных граждан Хэтрополя.

-Продолжайте, прошу вас. - Это Снурре подал голос, обратившись к конунгу. Тот кивнул, соглашаясь с женихом. Ну, раз ничего не случилось и свободе Хэллодона на настоящий момент ничто не угрожает, следует возобновить прерванную речь.

-Я возражаю. - Габриэл, с протестом, поднял руку и шагнул вперед. Толпа мгновенно расступилась, освобождая путь.

-Твое мнение тут никого не интересует! - грубо откликнулся Снурре. Он развернулся кругом, чтобы вступить в словесную перепалку с королевским преемником. Что ж, церемония и так была прервана и не могла продолжаться, пока буян не будет успокоен и выдворен наружу.

-Неужели?! - саркастичным тоном произнес Габриэл. Он криво ухмыльнулся, надменно посмотрев на жениха Марики. Габриэл вдруг болезненно прищурился - чересчур яркий свет раздражал глаза так, что парень был вынужден прикрыть их ладонью и остановить свой путь к алтарю. Но уже через мгновение юноша вновь уставился на Снурре, который отчего-то вздрогнул, словно увидел нечто страшное.

-Убирайся! - неожиданно прозвучал еще один голос, и он оказался еще более дерзким и грубым, нежели тон Снурре. Кто же осмелился перечить преемнику короля?

Юноша скосил взор на звук голоса. Сперва толпа расступилась, но затем один из гостей рискнул всё же встать на пути Габриэла и теперь именно этот смельчак удостоился свирепого взгляда разъяренного парня. Это был Эмиль Киотар, и он не только дерзнул выступить против преемника конунга, но даже преградил тому дорогу к брачующимся. Очевидно, бывший староста Дарлы беспокоился за благополучие свадебного обряда.

-Моя дочь выходит замуж за достойного человека, - торжественно произнес Эмиль, - и я не позволю, кому бы то ни было испортить сей прекрасный момент.

Заслышав отцовский голос, Марика тоже развернулась, чтобы своими глазами увидеть спорщиков. До чего же она была восхитительна! Свадебный наряд состоял из белоснежного прямого платья, перехваченного позолоченным поясом, а ее голову украшал цветочный венок. Ничего лишнего и вычурного. Простая одежда лишь оттеняла природную красоту Марики, и даже все сокровища мира не выдержали бы конкуренции ее волос, сияющих чистым золотом. Очарованием и божественной красотой этой девушки можно было любоваться вечно.

Яркий свет снова ударил по глазам и на миг ослепил. Габриэл зажмурился, закрыв половину лица ладонью. Неужели огонь только ему доставляет эту мучительную режущую боль?! Почему никто не ощущает, насколько насыщен свет в помещении?

-Она не любит этого человека, - хрипло, но достаточно громко, сказал юноша. - Если бы Марика желала взять Снурре в мужья, разве ее сердце сжималось так тоскливо?

-Неправда! - выкрикнул Эмиль, вскипая от ярости. - Я никогда не отдал бы свою дочь тому, кто не люб ей! Марика давно выбрала Снурре себе в мужья! - Он даже покраснел от гнева и, казалось, сейчас забурлит, как забытый на плите чайник.

-Нет, - в отчаянии повторил парень. Он мотнул головой, приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на невесту, но был вынужден снова зажмуриться. Пламя, рождаемое многочисленными свечами, было столь ярким, что юноше чудилось, будто огонь нарочно подносят к его глазам, дабы выжечь их.

-Я не позволю тебе нарушить церемонию! - воскликнул Киотар, решивший стоять на своем до конца.

Габриэл, переборов жгучую боль, всё-таки сумел приоткрыть глаза. Он посмотрел на девушку из-под полуопущенных век. Его глаза налились кровью из-за лопнувших капилляров, и теперь стало неясно, какой цвет в них преобладал: зеленый или красный.

-Марика, отойди от него, - слабым голосом проговорил парень. - Не обманывай себя! Ты не любишь этого кузнеца.

Как ни странно, девушка повиновалась. Гости изумленно ахнули, ошарашенный Эрик молча уставился на названого сына, а Снурре, шагнув за невестой, крепко схватил ее за запястье. Вероятно, кузнец боялся, что его нареченная вовсе выскочит из зала.

Марика сама не понимала, как всё произошло. Она растерянно смотрела на Габриэла, жалобно и испуганно, будто умоляя уйти. Она вдруг ощутила себя прикованной к позорному столбу, обличенной во лжи и великом, непростительном грехе, а весь город глазеет на неё с осуждением. Зачем она послушалась Габриэла? Марика виновато посмотрела на жениха и отвела взор. Да, она не хотела замуж за этого человека... Но как об этой ее сокровенной тайне прознал Габриэл?! До приезда в Хэтрополь девушка искренне желала назвать Снурре своим супругом, но внезапно что-то переменилось. Теперь, после того рокового часа, когда девушка встретила сестер-куноити и Яноша, Марика мечтала освободиться от уз, связывающих ее с кузнецом. Она боялась признаться в этом и лишь, повинуясь долгу, пошла под венец с тем, с кем была обручена давным-давно. Девушка вновь подняла взгляд на жениха и глубоко вздохнула, тихонько покачав головой.

Ах, Снурре, если бы это был не ты!.. Как бы повернуть время вспять и отказаться от твоего предложения? Увы, это уже невозможно.

С отчаянным стоном Марика отвернулась от жениха. Должно быть, ей следовало согласиться на брак с Габриэлом - таким образом, девушка хотя бы каждый день видела того, кто пробуждал в ней светлые воспоминания. А вот с кузнецом Снурре она никогда не будет счастливой - в этом, разумеется, Марика не могла признаться... Хотя, почему нет? Она ведь не обязана представлять отчет обо всех чувствах и переживаниях, которые ее тревожат. Достаточно сказать, что она не любит Снурре. Отец не рассердится. Марику никто не торопит с браком, и девушка имеет полное право помедлить с выбором жениха.

Ободрив себя призрачными надеждами, Марика шагнула вперед. Но сделать больше, чем один маленький шажок, она не сумела - Снурре крепче прежнего вцепился в руку девушки. Кузнец с лютой ненавистью взглянул на Габриэла, отчего-то решив, что за неадекватное поведение невесты полностью ответственен этот странный чужак. Быть может, преемник короля - колдун, который с помощью злых чар добивается расположения сильных мира сего. Ну, правда, ведь! Как иначе объяснить неожиданное решение Эрика, объявившего Габриэла будущим конунгом, если не магическим воздействием?

-Оставь ее! - яростно и решительно заявил кузнец, с вызовом взглянув на Габриэла. - Я не отдам тебе свою нареченную невесту!

Марика, одолеваемая мучительными сомнениями, замерла, не в состоянии пошевелиться. Сейчас бедная девушка могла лишь наблюдать за происходящими событиями, но не вмешиваться в их развитие. Она предоставила судьбе вершиться самостоятельно, уповая на благополучный финал. Марика не пыталась вырваться и продолжить путь к Габриэлу, но и не спешила возвращаться под венец к суженому.

-Ты не получишь мою дочь! - выкрикнул Эмиль. Похоже, он тоже поверил в магические способности Габриэла.

-Как вы можете не видеть?.. - сдавленным то ли от боли, то ли от отчаяния голосом пробормотал парень. - Она боится свадебной церемонии! Она не хочет выходить замуж!.. - Марика. - Юноша шагнул навстречу обескураженной девушке, протягивая ей руку. - Пойдем со мной. Я ведь просто хочу, чтобы ты была счастлива.

Девушка колебалась. Вроде бы она желала убежать из дворца, от ненавистных обязательств перед отцом и женихом, но Марике не хватало смелости на решительный шаг. В глубине души она рассчитывала, что за нее всё сделает случай. И, правда, дальнейшую судьбу не только Марики, но и многих других, решил именно он, а точнее - роковая случайность.

Эмиль не позволил Габриэлу дотянуться до Марики и снова очутился между дочерью и чужаком. Даже признанный Эриком в качестве законного наследника, этот странный юноша всё равно оставался чужаком.

-Ты не получишь мою дочь! - дерзко взглянув на солдата, воскликнул Киотар.

Габриэл, в мыслях которого не было похищения девушки, перевел удивленный взгляд на Эмиля. Юноша не собирался отнимать Марику у кого бы то ни было, а лишь хотел помочь той освободиться, избежать брака. Ему казалось странным, что он один слышит тревогу и ужас девушки, который она испытывает, стоя перед алтарем. Ее сердце буквально вопит, призывая на помощь! Неужели никто этого не замечает?!

-Посторонись, Эмиль. - Габриэл говорил хрипло и сдавлено, а глаза его болезненно щурились, не в силах выдержать ослепляющего света многочисленных свеч.

-Никогда! - воскликнул тот. - Ты доберешься до моей дочери только через мой труп! - Как бы смело ни звучало высказывание, Киотар опасался за свою жизнь. Габриэл явно был не в себе: его будто съедала некая болезнь, придавая юноше яростное безумие. Парень смотрел из-под припущенных век на отца невесты, и в глазах его светилась злоба. Габриэл превратился в зверя, который, наконец, избавился от цепи и вырвался из клетки, и теперь мечтал поквитаться с ненавистным дрессировщиком.

-Посторонись, - тихо выдохнул Габриэл. Казалось, у него не осталось сил говорить нормальным человеческим голосом. Но Киотар по-прежнему стоял на своем, не уступая ни на йоту. Тогда Габриэл, не глядя на Эмиля, ударил ладонью стоящего рядом человека. Даже не ударил - просто толкнул, поскольку сделал это без замаха и видимых усилий.

Случилось нечто ужасное - юноша понял это по возгласу и испуганным восклицаниям, которые пронеслись по залу. Габриэл заметил, что Киотар повалился и был подхвачен товарищами-дарлианцами, но решил не останавливать внимание на происшествии, которое не могло иметь серьезных последствий. Юноша тут же шагнул навстречу Марике и протянул ей руку.

-Уйдем отсюда, - сказал он.

Девушка, вместо того, чтобы последовать его совету, уставилась на его ладонь. Марика не подошла, а, напротив, отпрянула. Ее взгляд был полон ужаса, и девушка зажимала рот, чтобы не закричать. Марика пятилась, пока не очутилась в объятиях Эрика, так же вытаращившегося на преемника с неподдельным страхом.

-Не приближайся! - дрожащим от слез голосом пробормотала девушка. Она обращалась к Габриэлу, не отводя взора от его рук.

-Ты чудовище! - воскликнул ошарашенный Снурре. Он тоже хотел бы убежать или, как его невеста, спрятаться, но воинское звание обязывало сохранять выдержку и оставаться на месте. Однако за видимым спокойствием бешено колотилось сердце. Впрочем, паника охватила не только несостоявшегося супруга, но также и других присутствующих в зале гостей. Этот общий страх был подобен тяжелым жерновам, которые, вращаясь, до боли сдавливали голову Габриэла.

Что происходит? Стук сердец - словно барабанный бой, тревожно звучащий в сознании. В душе самого Габриэла не было ни тени страха, который с лихвой заменял тот ужас, что творился в умах и сердцах других людей. Юноше казалось, будто он чувствует каждую чужую эмоцию, как собственную. Впрочем, чужие переживания ощущались гораздо ярче, живее и болезненнее, нежели свои. Ужас и паника ослепляли юношу, как темное покрывало, накинутое на голову; оглушали, как тысяча колоколов, звучащих в ушах. Единственным желанием было бегство из дворца, где юноша перестанет ощущать чужой страх. Зачем он вернулся в замок?..

-Убирайся! - крикнул кузнец. Он выхватил меч, с которым воин не должен расставаться, по-видимому, даже во время свадебной церемонии. - Если не уйдешь сейчас же, я разрублю тебя на куски! - Непоколебимый тон и дерзкие слова, но рука, сжимающая меч, всё же подрагивала. Снурре не мог до конца совладать с волнением, и Габриэл чувствовал малейшие изменения в биении сердца кузнеца, слышал стук крови в человеческих венах и даже, казалось, мог увидеть движение алой густой субстанции, если закроет глаза.

Что тут творится? Что происходит со мной? Не переставал спрашивать Габриэл. Отчего собравшиеся гости бросают на него перепуганные взгляды, дрожат и называют монстром? Чем он заслужил эти обвинения? Юноша, не избалованный человеческим пониманием и лаской, всё-таки не мог смириться с ужасной несправедливостью, с которой сталкивался постоянно и повсеместно.

-Уходи! - гневно рявкнул Снурре. Кузнец поднял меч, лезвие которого на миг зависло в воздухе. Дарлианец задумал убийство?! За что? "Может, потому, - мелькнуло в сознании Габриэла, - что все подданные в провинции живут по подобию своего короля? Лиллатус - чудовище, лишенное жалости и сострадания. Хэллодонцы - под стать конунгу".

-Напрасно, - пробормотал Габриэл. Он не позволил кузнецу обрушить меч на голову противника. Рука Габриэла, будто змея, впилась в горло Снурре, стремительно и жестоко, сдавив его и в один миг едва не сломав позвоночник. Его пальцы, как клешни древнего морского чудища, с каждым мгновением сжимались крепче, так что бедолага Снурре не только не мог вздохнуть, но и даже что-то прохрипеть был не в состоянии. В считанные секунды кузнец побагровел, а затем посинел, а держащая оружие рука бессильно опустилась, после чего из ослабевших пальцев выскользнул меч.

Никто из присутствующих гостей не попытался встать на защиту несчастного жениха, позволив жестокому чужаку расправиться с дарлианцем. В зале воцарилось безмолвие, могильная тишина, которую нарушил тихий возглас Марики, когда меч ее несостоявшегося мужа грохнулся на пол. Решив, что кузнец получил сполна за намерение убить королевского преемника, Габриэл разжал пальцы. И едва он это сделал, как Снурре повалился замертво под истеричные крики гостей. Испуганно пискнув, Марика спряталась за спину конунга, который с готовностью загородил девушку от посягательств этого кровожадного монстра.

Гости, толкаясь, бранясь между собой и спешно убегая из зала, опустошали дворец. Вместе с ними угасал и тот чудовищный барабанный бой, который гудел в мозгу и сводил юношу с ума. Помещение не покинули лишь единицы: конунг, Марика и еще кое-кто, кого Габриэл не замечал, поскольку его внимание без остатка было приковано к девушке. Она по-прежнему не осмеливалась показаться из-за спины короля, который казался надежным укрытием.

-Что же ты натворил?! - изумленно проговорил Эрик. Как смелый и ожесточенный в боях человек, Лиллатус не испытывал той паники, что поселилась в большинстве его подчиненных. В его взгляде читался не столько ужас, сколько глубокое разочарование.

-Что я натворил? - сухо прошептал, а вернее - прошипел Габриэл. Он всё еще не понимал. Наконец, юноша взглянул на лежащего кузнеца, вид которого, как ни странно, ничуть не испугал Габриэла. Снурре был похож на обескровленный труп, хотя в действительности из него не выкачали ни капли крови. Затем парень перевел взор на ладонь, которая, как помнится, стала объектом пристального внимания Марики, и всё вдруг обрело ясность. Оказалось, что его рука была ярко-алой, покрытой бурыми пятнами крови. Это не его, а чужая кровь. Киотар. Юноша повернулся, чтобы взглянуть на того, кого он не ударил, а лишь толкнул. Эмиль лежал на паркетном полу, поддерживаемый парой его земляков-дарлианцев. Чуть поодаль стояла Вилма, сверля Габриэла свирепым взглядом. Удивительно, что девушка еще не заколдовала злодея, осмелившегося тронуть ее отца. Возможно, ее благосклонность объяснялась тем, что Эмиль был жив, и лишь из раны на виске сочилась кровь. Увы, Снурре не мог похвастаться подобным везением.

-Ты убил человека! - возмущенно произнес Лиллатус.

Что же ни он, ни его подданные не сокрушались по поводу жестокого убийства несчастного узника, на котором лежало не больше вины, чем на дарлианском кузнеце?! Габриэлу показалось это столь несправедливым, что он решил немедля воплотить в жизнь прежнее намерение - покинуть Хэтрополь.

-Этот человек, - бесстрастно произнес Габриэл, - погиб по собственной глупости. Если бы он отпустил Марику, предоставил ей свободу, я не тронул бы его.

-Значит, виновата я?! - воскликнула девушка. Упрек ранил ее до глубины души, и ей вдруг захотелось как можно больнее уколоть Габриэла. Она уже открыла, было, рот, намереваясь что-то сказать, но не смогла. Марика лишь тихонько всхлипнула и, уткнувшись в плечо Эрика, беззвучно зарыдала. Ей было жаль Снурре и отца, но больше всего она сочувствовала самой себе. Она и вправду ощущала ответственность за смерть кузнеца, поскольку Габриэл не ошибался, утверждая: девушка не любила Снурре и мечтала избавиться от брачных уз.

-Видишь, что ты натворил? - продолжал гневно вопрошать конунг. Он приобнял плачущую невесту и, скользнув взглядом по убитому жениху, хмуро воззрился на Габриэла. Эрик ждал раскаяния, хотя бы притворства от преемника, но тот упрямо хранил молчание. Габриэл устранил соперника, достаточно жестко, но зато продемонстрировал силу и твердость. Это скорее плюс, нежели минус в нраве будущего короля, и Лиллатус не собирался наказывать парня за преступление. Но почему тот даже не пытается раскаяться?..

-Вижу, и мне ничуть его не жаль! - огрызнулся юноша. - Я защищался. Разве при этом не было множества свидетелей?

-Ты и не обязан испытывать жалость, - начал было Эрик, но Габриэл оборвал его на полуслове.

-Вот как! - воскликнул юноша с легким смешком. - Я не сомневался в твоей бессердечности, Эрик Лиллатус. Твой дворец кишит убийцами и гнусными интриганами. И потому я не останусь здесь ни на минуту! - Одним резким движением Габриэл разорвал цепочку с подвеской в форме трех ромбов и швырнул ее на паркет, к ногам короля. - Мне не нужен твой трон. Отдай его кому-нибудь другому, чью мать ты не убивал! - Так Габриэл сжег все мосты, связывающие его с королевским дворцом, после чего выскочил вон из пиршественного зала.

Лишь один человек, присутствующий на бракосочетании, не был ошеломлен и напуган чудовищным поведением Габриэла. Этот человек внимательно наблюдал за парнем, следил за каждым его словом и жестом, отмечая что-то про себя. Идон Кафар, расположившийся в стороне от других гостей, не убежал при виде кровавой драмы и, похоже, даже не расстроился и не удивился. Всё-таки чужак больше похож на изгоя, размышлял полководец, нежели юная вёльва. К тому же, если понять пророчество о крови на его руках буквально...

Глава 9.

Юноша остановился на привал лишь тогда, когда всерьез забеспокоился о том, что Слейпнир свалится замертво, если не отдохнет хоть час-полтора. Ночь, спустившаяся на землю, когда парень покинул Хэтрополь, сменилась прохладным и сырым утром. На востоке из-за горизонта поднималось солнце, бросая свои первые лучи на гладь широкой реки и макушки вековых деревьев. Небесное светило еще не раскалило воздух, и, вдыхая его полной грудью, Габриэл присел на отвесный берег реки - главной артерии Великой Империи. Его легкие наполнились живительной силой и энергией, которая растеклась вдоль всего организма. В душу пришел покой, после той гонки, что парень устроил себе, спешно покидая провинциальную столицу. Минувшей ночью его терзали чужие страхи, а сейчас, в умиротворенном лоне природы, юноша чувствовал себя безмятежным и почти счастливым. Так часто бывает. Что необходимо человеку для счастья? Ответ прост: избавление от тягот и тревог.

Слейпнир срывал сочные листья с кустарников, в изобилии растущих по берегу. Похоже, конь был полностью доволен жизнью. Скачки были ему в радость, да и вкусная еда располагалась под боком. О чем еще мечтать?

Габриэл смотрел на рассвет, разгоравшийся всё ярче с каждой минутой, пока не заныли глаза. Юноша подумал о вчерашней боли, которую доставило ему освещение в церемониальном зале, после чего пришли воспоминания о трагедии, причиной которой послужил Габриэл. Он убил кузнеца и едва не лишил жизни Эмиля. Юноша взглянул на руку. Сегодня крови на ней не было - парень смыл ее вчера - зато память осталась при нем. И как бы ему ни хотелось предать те события забвению, Габриэл продолжал видеть перед собой посиневший труп Снурре.

-Это невероятно! - пробормотал юноша. Он медленно поднялся, приблизился к деревьям, росшим в десяти шагах от реки. - Я не мог задушить его в считанные секунды, как не мог легким ударом проломить голову взрослому мужчине.

Это и вправду казалось невероятным. Конечно, Габриэл не раз слыхал истории о чудо-силачах, которые, играючи, гнут подковы и борются с медведями на ярмарках, на потеху зевакам. Он слышал о таких людях и, возможно, даже верил в их реальное существование. Эти уникальные экземпляры рода человеческого одним ударом кулака валят с ног иного представителя животного мира. Но, нет, Габриэл - не из их числа.

-Я, точно, не один из этих чудо-силачей! - задумчиво произнес парень. Он сжал ладонь в кулак и тихо усмехнулся. Чтобы наглядно продемонстрировать правдивость своего утверждения, он решился на отчаянный поступок: Габриэл ударил кулаком дерево - крепкую толстую ель. Несмотря на опасность сломать руку, юноша не сдерживал силу и, когда прозвучал громкий и внятный хруст, успел испугаться. Кажется, он тотчас же поплатился за собственное безрассудство.

-Я же говорил... - Парень сокрушенно покачал головой, коря себя за неблагоразумие. - Странно, что боли совсем нет. - Он медленно разжал пальцы и только теперь обнаружил: на руке - ни царапины, а кора дерева заметно промята вглубь ствола.

Что ж, эксперимент доказал нечеловеческую силу Габриэла, но не дал ни единого ответа на вопрос: как же парень всё-таки сумел задушить кузнеца, не прилагая при этом никаких стараний? Возможно, юноше следовало возблагодарить судьбу за приобретенные (неясно, когда и как) способности, которые, несомненно, увеличат шансы на спасение Яноша. Обладая нечеловеческой силой и владея Хаукивом, юноше будет проще одержать победу над темными духами и даже самим Повелителем Теней. Но смутная тревога мешала возносить хвалу провидению. Быть может, парня настораживала чрезмерная и болезненная восприимчивость к чужим эмоциям, а кроме того, еще и зверская жестокость, с которой юноша накануне смотрел на Эмиля и Снурре до того, как сломать последнему шею.

Чем выше поднималось солнце, тем хуже себя чувствовал Габриэл. Спустя еще три часа пути, когда желтый раскаленный диск сверкал в зените, юноше приходилось держаться из последних сил за короткую гриву Слейпнира, чтобы не выпасть из седла. Парень будто бы очутился на бескрайних пустынных просторах Яр-Башала, а не в центре Империи. На пути попался небольшой городок, и жеребец тихонько цокал по мостовой, бережно неся на спине хозяина. Слейпнир словно понимал, как тяжко Габриэлу находиться под палящими лучами беспощадного солнца.

Местность казалась юноше знакомой. И хотя яркий свет нещадно жег глаза, Габриэл всё же рассмотрел на одном из зданий вывеску, которую, несомненно, видел прежде. "Красный бык" - так называлась таверна, где некогда ужинали ловцы, еще до прибытия в Дарлу. Итак, заприметив трактир, Габриэл узнал городишко, куда он оказался заброшен судьбой. Хёллимо. Это один из многих населенных пунктов, где Габриэл промышлял ловлей Теней и куда ни за что не пожелал бы вернуться.

-Остановимся здесь, приятель, - тихо произнес парень, наклоняясь к уху Слейпнира. - Надеюсь, мэр не заходит в таверны, чтобы отобедать.

Жеребец замер возле трактира, как вкопанный, будто понял каждое слово хозяина и согласился на трапезу в "Красном быке". Габриэл, едва различая дорогу и пошатываясь, словно захмелев, зашел в таверну. К вящей радости парня, здесь царил полумрак, поскольку низкие окна вдоль стен были малочисленны. Юноша, стараясь не привлекать внимания, двигался неспешно, выглядывая стол в самом дальнем и затененном углу, который был бы для парня наиболее приемлемым местом.

"Здесь даже скупые лучи солнца до меня не дотянутся", - облегченно вздохнул Габриэл, добравшись до самого-самого темного уголка во всем зале.

Поскольку парень оказался едва ли не единственным посетителем в столь ранний час, он недолго засиделся незамеченным. Через минуту к нему подлетела моложавая особа, приветливая и улыбчивая, державшая кувшин в крепких мясистых руках. Она не выразила ни тени изумления по поводу внешности посетителя - похоже, ее не смущал странный облик чужеземца.

-Не желаете ли смочить горло, сударь? - улыбнулась женщина. - Всего три сантима. - Она улыбнулась еще шире, когда парень кивнул и легонько постучал пальцами по столу, как бы указывая, куда поставить кувшин.

Три серебряных монеты за три кружки заморского красного вина, что всегда подавали в "Красном быке". Для кого-то - слишком дорого, но для солдата (доспехи указывали на служение в гвардии) эта цена являлась вполне доступной. К тому же, Габриэл изнывал от жажды, которая мучила его с самой ночи. Он пробовал напиться воды из реки, но та показалась настолько омерзительной, что парень предпочел бы смерть одному глотку. Если солнце испепеляло глаза, то жажда сжигала горло и желудок, и юноша рассчитывал потушить пожар доброй порцией чудного нектара, что разливали в этой таверне щедрым гостям.

Тут же приветливая женщина поставила и стакан, после чего удалилась на кухню, чтобы приготовить жаркое, согласно пожеланию молодого солдата. Юноша показался довольно странным - дело не только в черных волосах и старомодных кожаных доспехах - но, как говорится, клиент всегда прав, или тот, кто платит, тот и заказывает музыку. Ну, а три сантима - стоимость аперитива - мгновенно перекочевали в карман доброй женщины, которая ушла, вполне довольная. Денежный - значит, ответственный - посетитель всегда импонирует держателю таверны, посему заслуживает наилучшего отношения.

Когда женщина скрылась из виду, Габриэл плеснул пару глотков вина в стакан и залпом влил в себя сразу всё содержимое. Юноша так спешил утолить давнюю жажду, что не желал тратить время на распознавание вкусовых качеств, которыми славились продукты сей таверны. Парень отлично помнил, как в предыдущий раз хорошенько распробовал и яства и напитки в "Красном быке", так что сегодня не видел смысла изображать из себя гурмана.

Итак, юноша торопливо выпил плещущееся в стакане вино, словно оно являлось лекарством, а не чудесным даром богов. И тут случилось то, чего никто не мог ожидать или представить в самом кошмарном сне. Прекрасное по вкусу, консистенции и аромату вино и вправду оказалось не лучше горькой микстуры. По крайней мере, именно это подумал бы тот, кто увидел бы сейчас странного солдата. Едва напиток коснулся горла Габриэла, как юноша, поперхнувшись, принялся надрывно кашлять и согнулся в три погибели над столом, словно хотел выдавить всё выпитое вино обратно. Таким образом, как ни пытался парень остаться неприметным, вышло всё наоборот - немногочисленные гости "Красного быка" недоуменно уставились на подозрительного парня. Да и как не посмотреть на того, кто давится распрекраснейшим нектаром богов! "Удивительное дело!" - подумал Габриэл, но на всякий случай решил больше не притрагиваться к вину. Сперва он намеревался вовсе ретироваться, поскольку отныне, благодаря проявленному чудачеству, привлек чрезмерное внимание, но, хорошенько подумав, пришел к иному выводу: следует остаться хотя бы за тем, чтобы пообедать. Пустой желудок требовал пищи, и Габриэл надеялся, что еда, в отличие от питья, пойдет ему впрок.

Обед не заставил себя долго ждать. Это было хорошо прожаренное мясо - любимое блюдо Габриэла, которое он предпочитал другим продуктам, - и в качестве дополнения на тарелке лежало чуть-чуть зелени. Юноша уже предвкушал сытный и приятный обед, но, увы, трапеза не удалась, равно как и предшествующее распитие чудного красного вина. Первый же кусочек жаркого, сладко-пряный аромат которого щекотал ноздри и возбуждал аппетит, встал поперек горла, и, как парень ни старался, всё же не смог проглотить мясо. Внезапно перехватило дыхание, потемнело перед глазами, и юноша решил было, что наступил его смертный час. И от чего?! От глотка вина и кусочка жареного мяса! Не слишком вежливо умирать в славной таверне, потому Габриэл, с трудом поднявшись из-за стола, медленно, шаркая ногами, как древний старец, начал пробираться к выходу. Ничего, что он не расплатился за обед! Он ведь и не съел ничего!

Итак, под удивленные взгляды посетителей парень покинул приветливое заведение так скоро, как сумел. А мог идти он, надо признаться, не слишком-то быстро - бедный юноша почти ничего не видел, не мог дышать, и к тому же желудок заболел так, словно Габриэл никогда не принимал пищу, а тут вдруг решил устроить праздник живота. Короче говоря, от одной только этой муки, казалось, может наступить смерть. Когда юноша, наконец, выбрался из трактира, мечтая лишь о том, чтобы Слейпнир вывез его из Хёллимо - ну, не желал парень умирать в этом городишке! - оказалось, что жеребца и след простыл. Вероятно, кто-то из местных жителей позарился на доброго удалого коня, хотя так же можно было предположить и иной вариант: парень сам забыл привязать Слейпнира, который воспользовался предоставленной свободой и ушел самостоятельно. Скорее всего, второе предположение было ближе к истине. Но как бы то ни было, Габриэл отныне остался без верного скакуна, так что умирать, похоже, придется именно здесь, в Хёллимо. Эта новость не только не взбодрила юношу, но, напротив, значительно подкосила его довольно шаткое здоровье.

Что ж, делать нечего! Осторожно, по стеночке, как слепой, прокладывая путь на ощупь, парень шел, сам не ведая куда. Солнце беспощадно жгло кожу, будто раскаленным железом, а свет, попадавший в глаза, неумолимо резал их, словно острым ножом. Юноше думалось, что ни одна боевая рана не способна причинить столько боли, но как отважный воин Габриэл молча переносил страдания, доставляемые солнечными лучами. Он брел вперед, держась за стену, но, похоже, переоценил возможности этой опоры, за что и был наказан. Стена совершенно неожиданно закончилась, оставив за собой лишь пустоту, и Габриэл, помимо воли, по независящим от него обстоятельствам провалился в никуда. Он упал так внезапно, что даже не успел понять, как это случилось, как он оказался на холодных камнях в кромешной тьме. Ну, хоть что-то хорошее во всей истории! Мрак - сущее блаженство для усталых больных глаз Габриэла. "Здесь можно спокойно и тихо умереть", - удовлетворенно подумал парень, и через секунду потерял сознание.

Как ни странно, юноша не умер, хотя сперва этого и не понял. После того как он провалился в темное забытье, Габриэл решил, что очутился в мрачном подземном царстве. Лишь единственная деталь показалась странной: он не пересекал Гьёлль, разделяющую мир живых и владения мертвых. Расстраивало парня лишь то, что он не погиб, как подобает воину, а умер банально и даже постыдно - за обедом. Это значит: Габриэл обречен прозябать в темном царстве вместо того, чтобы наслаждаться вечной жизнью в Валгалле - рае для воинов.

Удивительное место - это царство мертвых! Тут нет ни единой души, кроме самого Габриэла. Да вообще нет ничего, кроме непроглядного мрака. Сие наблюдение навело парня на мысль о том, что он вовсе не умер, а просто-напросто уснул. Но и в качестве сна ощущения были чрезвычайно странные. Во-первых, абсолютная темнота и полная обездвиженность. Во-вторых, последующие события казались одновременно невероятными и пугающими своей реальностью.

Некие голоса вернули Габриэла в сознание, он пробудился ото сна, хотя, казалось, не полностью. Парень не разбирал, что именно говорили приближающиеся люди, но между ними наверняка шел горячий спор, поскольку они кричали, перебивая друг дружку. Второе, что окончательно привело юношу в чувства, было поразительное и неведомое доселе ощущение - голод, спровоцированный торопливым и глухим биением сердца. Точнее, тут было два сердца. Габриэл не видел тех, кто послужил причиной этого странного чувства, но они представлялись ему в виде парочки оленьих детенышей, которые с детской беззаботностью бредут по лесной опушке. А Габриэл - жестокий леопард, притаившийся в зарослях и ожидающий того момента, когда зверушки подойдут достаточно близко.

-Смотри-ка, - произнес один голос, - тут человек.

-Да-а, - задумчиво протянул другой. - Должно быть, мертвый. - Он вдруг усмехнулся: - Может, его еще не обчистили?

-Что?! - не понял первый. В голосе отразилось недоумение. Наверняка они оба уже успели с утра накачаться спиртным, и, скорее всего, это был не восхитительный нектар, которым потчевали в "Красном быке".

-Это солдат, - принялся объяснять тот, что оказался смышленей. - У них всегда водятся денежки, так что, можно сказать, нам повезло. Если его не ограбил тот, кто убил...

-Подожди! - перебил первый голос товарища. - Похоже, он жив.

-Не может быть! - В тоне послышалось явное разочарование, обида на отвернувшуюся фортуну.

-Точно!

-Значит, прирежем его сами. - Приговор был суров, и вряд ли его вынесли бы те, кто не привык убивать. Похоже, у "оленьих детенышей" рыльце было в пушку. "Леопард" мог не тратить силы на колебания и сомнения или проявлять сострадание.

Стук сердец становился громче, ближе и отчетливей, а сквозь мутную пелену, застилающую глаза, Габриэл рассмотрел обоюдоострый кинжал в руках незнакомца. Второй бандит с нетерпением ожидал развязки. "Что ж, - подумал юноша, - будет тебе кровавый финал". Вооруженный человек склонился над бесчувственным солдатом - "олененок" подобрался чересчур близко - и медленно, но уверенно, поднес лезвие к горлу Габриэла...

Всё, что произошло дальше, парень не помнил, то есть пережил события, словно в бредовом сне. Сперва был обескураженный вскрик вооруженного бандита, когда нож упал на мостовую. Затем тот же кинжал пропахал глубокую борозду на шее сурового "олененка", и была горячая липкая кровь, фонтаном хлынувшая из горла. Затем, кажется, прозвучал выкрик: "Монстр!" Он был паническим и... предсмертным, поскольку через миг оборвался. Кровь обжигала гортань и руки, но ее волшебный вкус доставлял массу удовольствия. Когда сердца "оленьих детенышей" замерли, Габриэл прислонился к стене и глубоко вздохнул: наконец-то, не было ни боли, ни голода, и дыхание выровнялось. Парень понял, что теперь может продолжать путь. Когда он, как сомнамбула, вышел из переулка, куда свалился еще днем, ночная дорога была освещена редкими фонарями, но огонь больше не доставлял глазам юноши страданий.

Вилма, знавшая Габриэла лучше других, была удивлена не меньше, чем все остальные. Пожалуй, поведение юноши ей показалось совсем уж невероятным - настолько, что девушка усомнилась в том, что на бракосочетание явился сам Габриэл, а не коварный маг, позаимствовавший облик ее друга. Вилма знала: Габриэл не способен убить человека, ни морально, ни физически. Слишком уж легко парень сломал шею бедняге кузнецу! Это не похоже на настоящего Габриэла Кариранту, которого знала Вилма. Увы, ее неосновательная версия была отвергнута, поскольку юноша исчез, чем доказал свою причастность к убийству. К тому же, в качестве подтверждения был приведен следующий факт: парень вернул королевский медальон, который никак не мог очутиться в руках некоего мага. Вилма хотела возразить: еще как мог, если колдун погубил парня перед тем, как принял его обличье! Но, не веря в смерть друга, девушка без охоты признала товарища виновным в убийстве Снурре.

Утром, после свадьбы, превратившейся в трагедию, Вилма явилась к конунгу.

-Что привело тебя? - поинтересовался Эрик. Он сидел на застеленной постели и, похоже, вовсе не ложился спать. Вилму чрезвычайно удивило то, что король изволил принять посетителя не в зале, а в личных покоях, но, очевидно, бегство преемника так глубоко ранило Эрика, что тот остался безразличен к этикету и формальностям. Лиллатус поднял на девушку усталый взгляд и повторил вопрос: - Так что ты хотела, вёльва? - Он, признаться, не помнил ее имени, зато не забыл ее заслугу перед городом, посему решил выполнить просьбу, с которой пришла юная прорицательница.

-Прошу прощения за столь ранний визит, - несмело начала Вилма. - Я хотела спросить позволения покинуть Хэтрополь.

-Намерена уйти из королевской гвардии? - удивился Эрик. - Конечно. - Он пожал плечами. - Если ты считаешь армию не женским делом, ты, несомненно, права.

-Нет, - замотала головой Вилма. - Совсем не так. Став воином, я воплотила давнюю мечту и не желаю от нее отказываться. Просто я хочу найти Габриэла, поскольку он мой друг, и я не верю, что он мог превратиться в чудовище, как считают другие. Он не желал смерти кузнецу, но, похоже, любовь к Марике затуманила его сознание. Я хочу вернуть его и доказать, что он не стал хладнокровным убийцей.

-Не нужно ничего доказывать, - ответил конунг. - В моем королевстве никто не посмеет укорить его за свершенное преступление. Но я буду благодарен, если ты вернешь Габриэла и убедишь его вернуться и, когда придет час, занять трон.

-Спасибо вам огромное! - воскликнула девушка, просияв от счастья. Она даже не рассчитывала на понимание короля, ожидая от него яростного зверства.

-Тебе известно, - продолжал Эрик, - куда отправился Габриэл?

-Думаю, да. - Вилма таинственно улыбнулась. Да, известно. Она ведь вёльва!

Вообще-то, девушка не была твердо уверена в том, что ей известно местонахождение Габриэла, но сомнения казались столь мизерными, что их можно было не брать в расчет. Ее друг говорил, что отправится в Каменный город и попытается спасти Яноша, и вряд ли парень передумал. Следовательно, направление, в котором необходимо двигаться, у Вилмы имеется, и осталось лишь найти пару-тройку помощников, дабы не пускаться в опасный путь в одиночестве. Верных соратников девушка отыскала только к вечеру - с десяток солдат вызвались идти вместе с вёльвой, поскольку доверяли ей и не сомневались в невиновности Габриэла. Конечно, каждый наблюдал жестокую сцену во время бракосочетания, но не все, как выяснилось, считали странного юношу чудовищем. Кое-кто втайне полагал, что Снурре сам виноват в своей смерти - нечего перечить и оскорблять будущего конунга! Итак, заручившись поддержкой тех, кто не мечтает убить Габриэла, Вилма заявила, что в путь они отправляются прямо сейчас. Как ни странно, возражений не было, и, получив благословение короля, группа отважных воинов покинула столицу.

-Вы не боитесь? - удивилась девушка, когда они выехали за пределы Хэтрополя. - Я ведь предупредила, что, возможно, нам придется дойти до Каменного города.

-Ты способна околдовать гвардию Теней простыми словами, - был дан невозмутимый ответ. - Так, с чего бы нам страшиться возможной встречи? С вёльвой мы победим темных духов, ежели те попадутся на пути.

Вилме, конечно, были лестны подобные речи, но девушка сомневалась в своих способностях и силе. Сомневалась, пожалуй, намного больше, чем товарищи по оружию. Солдаты верили: вёльва, владеющая всего одним заклинанием, победит армию Теней. Сама же Вилма помнила ту смертельную усталость, что захлестнула девушку во время битвы у городских ворот, и боялась повторения. К тому же, кроме полчища Теней существовал еще их хозяин. О силе и мощи Генрикке ходили легенды: якобы, однажды он сразился с величайшим в мире волшебником - Драконьим магом - и обратил того в пыль, после чего ни единая душа не осмелилась бросить вызов Повелителю Теней. Что ж, солдатам оставалось лишь молиться о том, чтобы дорога не привела их к границе Каменного города.

Габриэл ничего не помнил с тех пор, как потерял сознание после посещения таверны, и вот неожиданно для себя очутился далеко за пределами Хёллимо. Он бодро шел вдоль поля, засеянного пшеницей. Высоко в небе светило солнце, но, к изумлению юноши, не казалось огненным шаром, сжигающим глаза и кожу. Парень чувствовал себя нормально, то есть почти нормально, если не думать о частичной потери памяти. Как он тут оказался? Было ли всё случившееся в Хёллимо сном?

Юноша остановился, поднял голову, желая взглянуть прямо на солнце, чтобы окончательно убедиться: светобоязнь и случай с убийством "оленьих детенышей" ему только приснились. Как и следовало ожидать, никакой мучительной боли не последовало. Что ж, отлично! Это всё было лишь странным, бредовым видением. Порадовав себя таким умозаключением, парень довольно улыбнулся, подмигнул солнцу и со спокойной душой зашагал дальше. Конечно, для радости не имелось весомого повода, поскольку Габриэлу предстояло преодолеть оставшееся расстояние пешком, но всё-таки знать, что ты не безжалостный кровопийца - приятно.

Одно поле сменялось другим, и, казалось, им нет конца. То благоухающие цветы, то золотистая пшеница и тяжелые колосья спелой ржи - ни единой тени, где можно укрыться от знойных солнечных лучей, которые после нескольких часов прогулки начали утомлять Габриэла. Нет, глаза еще не жгло огнем, но парень чувствовал, как валится с ног от усталости. Что ж, это было вполне закономерно, учитывая то долгое время, которое парень провел без пищи и воды. И вот, когда Габриэл потерял всякую надежду набрести хотя бы на мелкий родник, где можно утолить жажду, юноша вдруг почуял запах дыма. Это был не запах горящего поля или леса, а аромат готовящегося кушанья. Поблизости располагалась деревенька - парень был абсолютно уверен. Любой населенный пункт в настоящий момент казался ему спасением от голодной смерти - деньги у него имеются, а значит, Габриэл купит себе еды. Но по-настоящему счастливым парень себя почувствовал, когда увидел маленькие домики за пшеничным полем. Сейчас даже потеря Слейпнира показалась не таким уж горем.

Деревенька была не большой: узкая дорога, где с трудом могли разминуться телеги, и две шеренги деревянных домов. Когда Габриэл приблизился, постройки показались ему игрушечными или эфемерными, как мираж. Он и представить себе не мог, что на свете существуют вот такие поселения: столь нереальные и пустые. Солнце еще не опустилось за линию горизонта, а народ уже спрятался по домам. "Может, - подумалось вдруг парню, - это призрачная деревня?" Единственным нюансом, говорившем не в пользу его предположения, являлся аромат пищи, исходивший от крайнего в правом ряду домика. Именно туда, с целью опровергнуть свою догадку, и направился Габриэл.

Прежде чем постучать в ветхую дверь, юноша придирчиво посмотрел на жилище. Да уж, тут явно чувствовалось отсутствие хозяйской крепкой руки, судя по тому, как покосился домик. Другие строения, правда, тоже не процветали, и у юноши сложилось впечатление, будто в деревне не осталось ни единого мужчины. Вот только странно, куда те исчезли, когда в Империи нет войны? Отсутствие сильного пола никак не может быть обусловлено близостью Каменного города.

В окнах горел тусклый свет, а изнутри слышался веселый гомон, но парень еще некоторое время не решался вторгнуться в чужую жизнь и потревожить местных обитателей. И лишь внезапная жуткая мысль о том, что он замертво упадет прямо здесь и сейчас, чтобы больше никогда не подняться, заставила юношу легонько забарабанить костяшками пальцев по старой ссохшейся древесной двери. На стук голоса смолкли, и Габриэл даже подумал, что хозяева желают затаиться, чтобы отвадить нежданного гостя. Но спустя мгновение дурные мысли отступили, поскольку дверь отворилась.

На пороге стояла молодая женщина, вид у которой был совсем не вдовий, а весьма жизнерадостный и пышущий здоровьем. Хозяйка обескуражено посмотрела на юношу, который, мало того, что был чужеземным солдатом, еще и вел себя на редкость странно. Вместо того чтобы хоть слово вымолвить, он прищурил светлые глаза, пронизанные красными жилками, и глубоко вдохнул воздух, словно втянул некий витавший тут аромат.

-Добрый день. - Женщина выдавила улыбку, чтобы не показаться букой, хотя сложно казаться гостеприимной и вежливой с тем, кто глядит на тебя, словно на обед из трех блюд. - Что привело солдата в эти края?

-Обычный голод, - ответил парень, вслушиваясь в ускоряющееся сердцебиение женщины. Хозяйка отчего-то волновалась. - Разрешите пройти. У меня есть деньги, - торопливо произнес он, протягивая хозяйке кошелек, в котором после посещения "Красного быка" убыло всего лишь три монетки.

-Мы всегда рады гостям, - рассеянно проговорила женщина, пропуская странного солдата. Она приняла кошелек, но открывать его не стала, а положила на стол.

Кроме хозяйки в доме собралось немало народа, большинство из которого составляли дети: добрый десяток ребятишек шести-семи лет отроду. Малыши играли в догонялки и весело гоготали, и лишь парочка чинно сидела за столом, поедая сладкие пироги. Во главе стола, пустого, за исключением детских угощений, расположился мужчина. Он имел плотное телосложение, но нездоровый желтоватый оттенок кожи. По-видимому, это был сам хозяин дома, в отсутствии которого Габриэл мог бы поклясться минуту назад.

-Кто ты такой? - медленно, словно язык не ворочался, поинтересовался мужчина. Он окинул незнакомца хмурым взглядом, после чего сердито посмотрел на женщину, впустившую гостя.

-Меня зовут Габриэл Кариранта, - представился парень. - Я гвардеец королевской армии. Простите за беспокойство, но я не смог пройти мимо того аромата, который источал ваш дом. Я уже предложил хозяйке плату за ужин, и она...

-Ах, не стоит! - беззаботно прервал юношу мужчина, махнув рукой. - Мы не нуждаемся в деньгах, поскольку в деревне нет рынка, а ярмарку не посещаем. Но гостям мы всегда рады, так что ужин на сегодня обеспечен. - Он подмигнул женщине, и та радостно поддакнула:

-Конечно! Сегодня вся деревня пирует.

Парень покосился на хозяйку: что-то он не заметил веселья на улице. Женщина продолжила, как ни в чем не бывало:

-Отправим детей погулять? - обратилась она к мужчине, на что тот недовольно скривился:

-Нет. Пора им привыкать. Закрой-ка лучше дверь.

Хозяин поднялся, и, взглянув на него, Габриэл застыл от удивления и отвращения. Телосложение мужчины было не просто плотным - складки по бокам и на животе провисали до колен так, что его маленькие кривые ножки едва виднелись. Странно, что он вообще был в состоянии передвигаться! Откуда-то из-под одежды в его руке возник нож, которым с легкостью режут домашний скот.

-Сегодня Грюмит не останется без закуски! - усмехнулся мужчина. - Он не откажется от пары фунтов молоденьких костей, ведь мяса-то на тебе не отыщешь!

И хотя мотивация оказалась непонятна, кое-что было ясно: этот жирный боров с ножом намерен зарезать Габриэла. Похоже, намечалось убийство с целью жертвоприношения. Но Габриэл не для того выжил в сражении с армией Теней, чтобы позволить какому-то сумасшедшему оборвать ему жизнь одним ударом ножа. Юноша выхватил меч, собираясь защищаться, как и подобает настоящему воину. Но едва он занес оружие, желая обрушить его на хозяина дома, как на парня, с визгом и воем, как рой диких пчел, накинулась вся стайка ребятишек. Да и проблем от них оказалось не меньше, чем от разгневанной пчелиной семьи: они кусались и царапались изо всех своих силенок. Конечно, парень мог пустить в ход меч и порубить детей на части, но отчего-то ему по-прежнему было совестно кромсать взрослым оружием маленьких девочек и мальчиков, как бы кровожадны те ни были. Юноша пытался сбросить с себя облепившую его с ног до головы ребятню, пока сильный удар в затылок не повалил его на пол, прекратив таким образом сопротивление.

-Умница! - похвалил мужчина хозяйку, которая держала в руках чугунок, едва не разбивший череп бедному солдату. Дети разбежались по сторонам и притихли. Они, сделав всё, что от них зависело, пропускали взрослого и опытного убийцу вперед. В то, что хозяин дома был отцом ребятишек, Габриэл не верил. Скорее всего, он являлся их учителем, преподающим уроки хладнокровных убийств.

-Если бы не твои доспехи, - сказал мужчина, - дело обстояло бы куда проще.

Он что, сетовал на судьбу, которая послала ему экипированного солдата?! Этот человек либо сумасшедший, либо циник, каких еще свет не видывал. Который из этих эпитетов следует применять к хозяину дома, юноша не знал, потому решил, что оба определения верны.

Жутко гудела голова после удара чугунным котелком, меч каким-то образом очутился под столом - его затолкали туда дети, или швырнула хозяйка дома. Мужчина, несмотря на невероятное сходство с ожиревшим перед убоем поросенком, шел без труда и даже сумел слегка наклониться вперед, дабы лезвие ножа дотянулось до горла молодого солдата. Габриэл, приподнявшийся на локте, а другую руку прижавший к раненому затылку, вовремя отпрянул и чудом избежал роковой встречи своей шеи с ножом.

-Держи его! - крикнул мужчина, и в голосе его прозвучали панические нотки. - Мы не можем оставить Грюмита без жертвенного подношения!

Юноша, кажется, начал понимать, с кем столкнулся. Сектанты, поклоняющиеся звероподобному существу-идолу. Прежде подобных групп было немало, но постепенно люди разочаровывались в своих божествах, видя их уязвимость и отсутствие волшебной силы, или же идолы умирали, оставляя адептов без покровительства. Но, как видно, на территории Империи еще можно было встретить сектантов. И надо же такому случиться, что Габриэл набрел именно на их деревушку!

"Их не следует оставлять в живых, - подумал парень. - Они убивают невинных жителей Империи. А я так голоден..."

В нос ударил запах печеного теста, жаркого и цветочный аромат мыла, а в ушах звонко отдавался пульс, бьющийся на запястье женщины. Хозяйка дома крепко схватила гостя за горло, стараясь сжать пальцы как можно сильнее. Она собиралась удерживать солдата до того момента, как подоспеет мужчина с ножом. Но она всё же отпустила его, ослабила хватку, когда юноша наклонил голову и впился зубами в ее запястье. Женщина вскрикнула, изо всех сил дернулась назад, но теперь сама оказалась пленницей. Несколько секунд челюсть солдата была сомкнута на ее руке, после чего парень резко поднялся и, вонзив зубы в горло женщины, вмиг перекусил яремную вену острыми клыками.

-Чудовище! - взревел хозяин дома. Кто бы говорил! Вооруженный мужчина, шустро передвигаясь на кривых ногах, бросился к Габриэлу и, замахнувшись, ударил того ножом. Лезвие почти по рукоятку вонзилось в шею солдата, который тут же поперхнулся кровью, бегущею из разорванного горла женщины. Габриэл, разворачиваясь, наотмашь ударил мужчину по голове, после чего толстяк, не успев пикнуть, грузно шлепнулся на пол. Дети, ожидающие иной развязки, снова принялись вопить и кинулись на врага, желая, вероятно, отомстить за гибель старших учителей. Поймав первого ребенка, Габриэл приподнял его в воздух и безжалостно и быстро перекусил тоненькое горлышко. Отбросив один труп, юноша схватил второго и попросту переломил тому позвоночник, словно это были не кости, а хрупкая тростинка. Остальные сектантские дети, видя свой проигрыш, поспешно отворили дверь и высыпали наружу.

Теперь Габриэл мог вздохнуть свободно, когда все противники пали, сраженные в бою. Во-первых, юноша выдернул нож, торчащий в шее. Из раны заструилась кровь, но текла она так медленно, что здоровью парня, вероятно, ничто не угрожало. Затем Габриэл погасил единственную лучину, горевшую на столе и освещавшую комнату. Полумрак, воцарившийся в доме, способствовал умиротворению и спокойствию. И всё-таки голод еще терзал юношу. Похоже, крови женщины оказалось недостаточно. Юноша присел на корточки возле одного из маленьких трупов и легким движением ножа вскрыл тому грудную клетку. Глаза Габриэла лихорадочно загорелись, а руки вожделенно затряслись, едва запах свежей крови коснулся его носа. Кровь ребенка еще не успела остыть, да и сердце было еще теплым.

На сей раз Габриэл довольно скоро сообразил: с ним творится нечто неладное, и это отнюдь не сон. Парень вспомнил, кто он - он ведь вовсе не кровожадный монстр! - гораздо раньше, нежели это случилось в Хёллимо. Он еще не успел выйти из домика убитых сектантов, когда здравый ум, не затемненный зверским голодом, к нему вернулся. Юноша обнаружил себя, сидящим на залитом кровью полу и жадно поедающим сырое человеческое мясо. Рядом лежал маленький изувеченный труп, заставивший Габриэла содрогнуться. Юноша, испуганно озираясь, торопливо поднялся и брезгливо разжал ладонь. Что-то мокрое и мягкое влажно шмякнулось на дощатый пол. Вероятно, это была печень маленького сектанта, к которой Габриэл приступил, покончив с сердцем.

-Что же я делаю?! - растерянно произнес парень, пятясь к выходу и неотступно вглядываясь в тела, разбросанные по избе.

Да, сектанты, несомненно, заслуживали наказания за злодеяния, которых, должно быть, немало на их счету. Но Габриэл, считавший себя справедливым и мирным человеком, оказался ничем не лучше этих маниакальных убийц. Сектантским жертвоприношениям можно дать хоть маломальское оправдание: они действовали во имя веры. А Габриэл?.. А он превратился в убийцу и каннибала вследствие жесточайшего умопомешательства. Он не только не лучше, он хуже, чем эти сектанты!

Выскочив из дома, юноша бросился прочь из проклятого поселения. Он бежал, куда глаза глядят, не разбирая дороги, в течение двух, трех или даже четырех часов подряд. Кровь и мясо придали энергии, которой с лихвой хватило бы десятерым. Парень чувствовал внутри колоссальную силу и не сомневался, что сейчас смог бы, шутя, валить вековой лес или в одиночку сражаться с целой армией врагов. Быть может, и встреча с самим Генрикке не испугала бы Габриэла в этот момент. Но, по правде, парень сомневался, что нынешняя сила и бодрость останется при нем, когда он доберется, наконец, до Каменного города. Что, если убить еще кого-нибудь, перед встречей с Повелителем Теней? Идея была смелой, но неприемлемой. Габриэл напомнил себе, что он не убийца.

Стояла глубокая ночь, когда впереди показались острые шпили башен, из которых некогда велось наблюдение за панорамой вокруг города. Тумара была центром торговли Хэллодона и не нуждалась в стратегических укреплениях и постоянном карауле - времена тогда были спокойные. Впрочем, ни одна армия не смогла бы сдержать натиск Теней или предотвратить их нападение, так что в отсутствии войска никто не раскаивался. После овладения городом Тенями, Тумара перевоплотилась в цитадель мрака и безжизненности, которая наводила на страну ужас. Всё живое обратилось в мертвый камень, даже дома - и те теперь были просто грудой темных развалин. В Тумаре никогда не было дворцов, поскольку ни император, ни наместник не имели резиденции в торговой столице провинции. Но, по свидетельствам очевидцев, - тех счастливчиков, которые побывали в Каменном городе и вернулись оттуда, - в центре был выстроен замок. Его возвели Тени для своего хозяина, нового правителя Тумары, впоследствии получившей другое название. И, разумеется, это жилище, дабы стать достойным Повелителя Теней, было полностью сооружено из камня.

Итак, чтобы найти Яноша, парень должен не только попасть в Каменный город, но и проникнуть в резиденцию Генрикке. Габриэл не сомневался, что похищенный Тенями человек находится именно в том замке.

Неспешным шагом, словно пытаясь отодвинуть неизбежное, парень направился к городу, превратившемуся в крепость. Подходя ближе, он заметил, что некогда деревянные ворота покрыты каменным наростом, как железо обрастает ржавым налетом. Похоже, с появлением Теней во всех строениях Тумары начал преобладать один материал. Бывший торговый центр провинции поистине превратился в каменный город.

Интересно, как тут встречают гостей? Может, Тени обжили город и отныне существуют здесь по тем же принципам и порядкам, как нормальные люди в остальном мире. Вот сейчас юноша пройдет через ворота и очутится в привычном шумном населенном пункте, где толпы горожан носятся туда-сюда, суетятся, торгуются на рынках - в общем, живут обычной жизнью. Правда, там обязанности и роли людей исполняют темные духи - это единственное отличие.

Габриэл без усилий толкнул ворота, надеясь, что те отворяются при малейшем прикосновении. Дверь не сдвинулась ни на пядь. Быть может, нужно открывать обе створки одновременно? А может, ворота вовсе закрыты изнутри на засов. Если город забаррикадирован, как же туда попасть? На месте Повелителя Теней Габриэл не стал бы запирать ворота, а оставил их открытыми, чтобы каждый желающий мог беспрепятственно очутится внутри цитадели мрака и ужаса. Конечно же, на то, чтобы свободно выйти из Каменного города, не стоит даже мечтать. Сам Габриэл, признаться, тоже пока не помышлял об обратном пути, а думал лишь о спасении Яноша. В конце концов, за правое дело можно и погибнуть - умереть в бою, а не бояться кончины от старости или вследствие нелепого стечения обстоятельств.

Кто-то фыркнул, отвлекая юношу от размышлений. Рядом стоял зверь, которого парень не замечал прежде из-за густой темноты. Габриэл резко повернулся, выхватывая меч из ножен, - никогда не знаешь, с чем столкнешься на проклятой земле близ Каменного города. Черный окрас зверя ничем не уступал цвету ночи, но фигура стояла достаточно близко, чтобы парень смог различить очертания.

-Слейпнир! - радостно воскликнул Габриэл.

Это казалось невероятным: в силу своего лошадиного ума, зверь не мог знать или хотя бы понимать, куда стремится его хозяин, но тем не менее тоже оказался у стен Каменного города.

Слейпнир потянулся к воротам и тихонько коснулся их носом, словно давал хозяину подсказку. Звякнул металл. Стальной обруч ударился о каменную поверхность. Юноша беззвучно усмехнулся: ему и в голову не приходило, что дверь нужно не толкать, а тянуть.

-Что бы я без тебя делал, друг? - с улыбкой произнес парень. Наверное, не сходил бы с места до самого рассвета.

Хотя петли слегка проржавели, дверь открылась без труда. Габриэл, опасливо озираясь, шагнул за ворота. На первый взгляд Каменный город ничем не отличался от других ночных поселений, хотя абсолютную тишину и мрак нынче вряд ли увидишь там, где живут люди. Юноша не мог похвастаться знаниями об устройстве и архитектуре Каменного города, поэтому двигался по главной, как ему казалось, улице и надеялся, что та приведет его к резиденции Генрикке.

-Тебе лучше вернуться за ворота, - шепотом произнес парень, обратившись к Слейпниру, подковы которого звонко цокали по каменной мостовой. - Тебе может грозить серьезная опасность, ведь ты не защищен Хаукивом.

Слейпнир промолчал и, кажется, прислушался к хозяину - остановился. Он не направился к выходу, но и не продолжил путь вместе с Габриэлом. Конечно, парень сомневался в справедливости своего приказа, поскольку вряд ли Тени заинтересуются зверем, зато конь мог пригодиться в том случае, если потребуется скорее уносить ноги из этого мертвого царства. И всё-таки юноша не желал рисковать жизнью Слейпнира.

Габриэл зря боялся не найти дворец Генрикке - сооружение, выстроенное из черного камня, было видно издалека. Словно маленькие маяки, огоньки в окнах проливали свет наружу, прорезая темноту. Удивительно: резиденция Повелителя Теней излучала жизнь посреди сплошного каменного мертвого мрака, будто замок населяли существа из плоти и крови. Увидев огоньки в небольших окошках, парень подумал о тех, кто предал Империю и вступил в стан неприятеля. Он едва не забыл, что в Каменном городе всё же есть живые люди. Может ли быть такое, что изменники или жертвы магии заселили дворец?

Замок являл собою гротескное сооружение: неправильные линии, ассиметричные башенки, угловатые купола. Здание будто состояло из остатков домов, ничем не связанных друг с другом, и каждая часть словно жила своей отдельной жизнью. Дворец больше напоминал грубо обтесанную мраморную глыбу, нежели чье-то жилище.

Габриэл поднялся по косым ступеням, ведущим к узким двухстворчатым вратам, на поверхности которых были выгравированы затейливые символы и знаки. На сей раз юноша обошелся без помощи Слейпнира и, толкнув дверь, шагнул через порог и очутился в резиденции Генрикке. Отсюда еще ни одному смертному не удавалось выбраться живым, и парень рассчитывал, что станет первым счастливчиком.

Юноша оказался в огромном просторном зале. Здесь было так пусто, что первый же шаг отразился гулким эхом от щербатых стен. Высокий сводчатый потолок был усыпан множеством камней, острия которых грозились вот-вот обрушиться прямо на головы незваных гостей. И лишь пол поражал гладкостью, будто его подвергали ежедневной многочасовой полировке, - словно черное стекло. Надо заметить, внутреннее убранство замка полностью соответствовало его внешнему виду, и только факелы, развешанные вдоль стен, указывали на присутствие здесь жизни. В глубине зала, на трехступенчатом пьедестале возвышалось высокое кресло - единственный элемент интерьера. Это, несомненно, был трон, и он был высечен из цельного куска черного гранита. Если бы замок принадлежал человеческому правителю, то, вероятно, этот зал служил бы для аудиенций. Что ж, возможно, Генрикке именно так использовал сие помещение.

"Спроси у него сам", - съехидничал внутренний голос Габриэла.

На черном троне восседала фигура в темных доспехах, маске и шлеме, украшенном серебристым конским хвостом на затылке. Повелитель Теней, словно застывший истукан, сидел и смотрел на незваного гостя.

Габриэл, заметив обращенный на него взор, невольно отпрянул и вскинул перед собой меч, готовясь достойно встретить удар. У парня кровь поледенела в жилах - перед ним предстала живая легенда!

-Он тебя не спасет! - громко произнес Генрикке. Он поднялся, отбросил плащ, закрывавший руки, и поднял меч. Тот был удивительным: сверкающая черная сталь и каменная рукоятка.

-Где Янош? - нарочито дерзко спросил парень, в упор уставясь на Повелителя Теней. Юноша не мог припомнить случая, чтобы кто-то внушал ему подобный ужас, как Генрикке.

-Твой отец, - медленно и задумчиво проговорил хозяин мрачной цитадели. Он сошел со ступеней и вдруг в мгновение ока очутился в двух шагах от незваного гостя. - Я мог бы догадаться, что ты явишься. - Он внимательно посмотрел в глаза Габриэла, кажется, вовсе проигнорировав занесенный над собой меч. Но когда оружие едва не обрушилось на его голову, Генрикке с легкостью парировал атаку диковинным клинком из черного металла.

-Я всё равно уничтожу тебя! - яростно выкрикнул парень, отскакивая, чтобы спустя минуту провести очередное нападение.

-Уничтожишь бессмертного?! - Повелитель Теней удивился бахвальству и безрассудству юноши. - Этот меч, - начал было он, проводя лезвием по ладони, облаченной в железную перчатку, но не договорил. Габриэл снова замахнулся, что было сил, но и тут удар был остановлен встречным выпадом. Послышался звон металла, и новое эхо прокатилось по пустому залу. Контратака Генрикке оказалась столь жесткой, что черный клинок разрубил оружие Габриэла. Осколки разлетелись по сторонам, а ошеломленный юноша в испуге отпрянул.

-Так вот, - невозмутимо продолжил Генрикке, - этот меч выкован из человеческого страха, жадности и гордыни, которые я забирал у людей. Оружие, названное Таклумус, неуязвимо и всемогуще, способно разбить любую твердыню. - Рука Генрикке опустилась на плечо Габриэла, который словно прирос к полу, хотя мечтал убежать. - Я подарю новый меч взамен прежнего расколотого, если ты...

-Мне не нужна милость от тирана и убийцы! - резко перебил Габриэл. - Я пришел, чтобы вызволить из плена Яноша, но ты победил. Никакая магия не поможет тебе заставить меня стать предателем, так что убей меня прямо сейчас, если хочешь.

-Я не держу твоего отца в плену, - тихо произнес Генрикке, и парень невольно посмотрел на него. Конечно, Повелитель Теней лжет: если Янош не в плену, значит, уже мертв. И хотя его взгляд излучал искренность, юноша понимал: это лишь колдовство. Как и его глаза - тоже, вероятно, магия. Если бы парень не знал, кто скрывается под маской, то решил бы, что перед ним стоит сам Янош Кёфлах.

-Твой отец свободен, - повторил Генрикке. - И магии во мне не больше, чем в фокуснике-иллюзионисте. Мне не нужен Янош. Нужен ты.

-Конечно! - нервно усмехнулся парень. - Ведь вторая половина ключа у меня!

-Да, - согласился Генрикке. - Ключ от портала, открытого полвека назад твоим отцом.

-Я не отдам тебе медальон, - решительно заявил парень и мрачно добавил: - Не получишь его, пока я жив!

-Значит, отказываешься сотрудничать? - сурово произнес Генрикке, отступая. Парень кивнул: если Повелитель Теней заберет Хаукив, то снимет его только с трупа Габриэла!

Резким движением, выдавшем раздражение, Генрикке спрятал клинок в ножны и громко хлопнул в ладоши. На его зов вмиг, откуда ни возьмись, появились несколько существ, завернутых в черные лоскутные плащи, и пока парень не разглядел их поросячьих физиономий, он не понял, что это Тени - верные слуги хозяина Каменного города. Темные духи, будто без слов угадывая желания своего повелителя, выстроились полукругом около незваного гостя.

-Отведите его в подземелье, - приказал Генрикке, после чего обратился к юноше: - Надеюсь, пребывание в пещере заставит тебя передумать.

У Габриэла не было оружия, численность Теней в несколько раз превосходила одного человека - сопротивление не имело смысла. Спустя четверть часа юноша размышлял над загадочным поведением Генрикке: тот мог убить парня и захватить Камень Смерти, но отчего-то поступил иначе.

Пещера имела овальную форму, и, словно с моря, веяло сыростью. К сожалению, парень не мог выяснить причину: подземное озеро или близкое течение реки Кары, на берегах которой столетия назад выстроили Тумару. Рука Габриэла была заключена в широкий металлический браслет с цепью, вкованной в стену, так что юноша ощущал себя зверем на привязи, не дающей отойти от конуры слишком далеко. Сюда, под землю, не проникали солнечные лучи, но всё же было достаточно светло из-за множества кристаллов - инкрустации стены. Природный минерал давал не меньше света, чем огонь, так что пленнику открывался обзор на всё пещерное пространство. Отсюда вело два туннеля: через один юноша попал в подземелье, а назначение второго оставалось загадкой, и Габриэл, честно говоря, не горел желанием раскрывать эту тайну. Парень провел ладонью по шершавой стене, которая словно была вылеплена из миллиона мелких и побольше камешков.

-Странно, что стены целы, - невольно пробормотал Габриэл. Он знал цену этим минералам. Продав несколько редких камешков, можно обеспечить себя на долгие годы. Лишь немногие из самоцветов явственно показывали свой истинный вид, большинство же покрывала известь и осевший налет горных пород. На стенах блестели капельки воды, иногда причудливой траекторией скатываясь вниз.

Вообще-то, нет ничего удивительного в том, что стены были целы, - пещера является частью Каменного города, и хозяйничают тут отнюдь не люди. Может, Генрикке, а может, кто-то еще. Габриэл не хотел знать. Парень натянул цепь и со всех сил дернул ее, пытаясь вырвать из каменного плена. Юноша не освободился - крепление оказалось чересчур прочным - и тут же повторил попытку. Внезапно до его слуха докатился глухой рокот, и содрогнулись стены, словно где-то случился обвал. Насторожившись, Габриэл замер: неужели это он вызвал дрожь? Не может быть. На всякий случай он повременил с освобождением, и когда через пару минут снова потянул цепь, пленника накрыла волна шума. Словно одновременно завыла сотня волков, загремели сотни труб и застучали в сотню барабанов. Послышался оглушающий свист ветра и треск, будто ломались вековые деревья.

-Это точно не я, - прошептал парень, прислонившись к стене. В висках бешено колотилась кровь, причиняя невыносимую боль, из-за которой парень зажмурил глаза. Когда он приоткрыл веки, спустя полминуты, перед ним стояла перепуганная до полусмерти Вилма.

Глава 10.

Генрикке был разъярен упрямством и непримиримостью Габриэла. Повелитель Теней, так душевно побеседовавший с его отцом, ждал иного поведения от отпрыска, но мальчишка оказался непохожим на Яноша. А быть может, вся проблема заключалась в том, что Генрикке не имел влияния на парня. У двух людей одна кровь, но всё же эти люди такие разные!

-Кровь! Всегда возвращаюсь к исходной точке, - пробурчал Генрикке. - Это ведь всё, что мне нужно. Камень и кровь. - Он расхаживал по залу, нервно сжимая и разжимая кулаки. Беспокоился, как обыкновенный смертный. - Я сниму медальон лишь с его трупа?! Но мне не нужно мертвое тело! Он нужен мне живым.

Он никогда прежде не нервничал. Даже, когда план по переходу теневой армии сквозь портал потерпел крах, он ничуть не обеспокоился чьей-либо судьбой. В течение полувека Генрикке не знал, где спрятан Камень Смерти, но и тогда не о чем не волновался. Но сейчас его одолевали переживания и раздражение, вызванное поведением Габриэла. Что, если мальчишка и вправду не позволит забрать Хаукив и будет бороться до смерти?

-Может, это как раз то, что нужно? - продолжал рассуждать Генрикке. - Убить парня, забрать медальон и, если повезет, снова воскресить Габриэла. Впрочем, нет. - Он мотнул головой: когда рядом никого, можно и посомневаться. - Я-то не могу его убить! Мальчишку способен умертвить тот, кто живет в пещере. - Повелитель Теней шагнул к едва заметному выходу из зала, ведущему в подземелье, но сомнения заставили его остановиться. Стоит ли спешить? Вряд ли обитающий в пещере Грюмит так скоро накинется на человека. Однако, когда зверь нападет, все попытки спасти парня окажутся тщетными. Всё-таки нужно поторопиться.

Но планам Повелителя Теней было суждено рухнуть вследствие непредвиденных обстоятельств. Произошло то, что никак нельзя было предвидеть. В замок ворвалась шумная стайка - группа из десятка солдат, возглавляемых девицей.

-Генрикке! - воскликнул кто-то: одновременно и восторженно, и испуганно.

Сразу - и такая удача! Впрочем, Вилма не обманывалась, поскольку понимала, что фортуна - довольно капризная особа, которую нужно вовремя схватить. Девушка резко вскинула руку, и заклятье готово было вот-вот сорваться с губ, как вдруг рука в железной перчатке закрыла ей рот. Вёльва задохнулась от ледяного прикосновения и подумала, что каменеет, но в действительности лишь онемела. Она лишилась голоса, и, когда Генрикке отпустил девушку, та могла лишь молча глазеть на происходящее, как деревенская дурочка.

Повелитель Теней, словно вихрь, пронесся мимо гвардейцев, и те, не успев и глазом моргнуть, застывали. В одно мгновение десяток солдат превратился в шеренгу каменных изваяний. Вилма, не дожидаясь подобной участи и для себя, кинулась в ту дверь, возле которой солдаты застали Генрикке. Девушка просто хотела спрятаться, а другого выхода не видела. За дверью начинался коридор, который заканчивался пещерой, освещенной кристаллами.

-Куда запропастилась эта мерзкая наглая девчонка?! - воскликнул Генрикке. В порыве гнева он взмахнул рукой, и каменная шеренга рассыпалась на мельчайшие осколки.

Эмиль не поверил своим ушам, когда узнал, что Вилма отправилась в Каменный город, следом за Габриэлом. Этому ненасытному чудовищу мало одной из сестер - жизни обеих ему подавай! На следующее утро после сорванного бракосочетания Марика исчезла. Сколько ни искали девушку во дворце и за его пределами, так и не нашли. Не обнаружили ее следов и на территории Хэтрополя - Марика будто в воду канула. Разумеется, весь груз ответственности, по мнению Киотара, целиком и полностью ложился на человека, устроившего побоище во время свадьбы. А теперь еще и Вилма подвергает себя опасности ради этого монстра.

-Я иду за ней! - твердо заявил Эмиль в разговоре с Идоном Кафаром.

-Вёльва в Каменном городе, - вслух размышлял военачальник, которому, по сути, была безразлична мотивация Эмиля. - Похоже, удача нам улыбается. Не об этой ли счастливой случайности говорилось в пророчестве? Оба кандидата уже там. Кто же осуществит предсказание?

Киотар недоуменно слушал главнокомандующего так, будто тот говорил на языке кочевников, номадийском. Эмиль, как другие солдаты и офицеры, не догадывался о существовании пророчества насчет друзей-ловцов и Повелителя Теней.

-Вилма повела десять воинов, - продолжал рассуждать Идон Кафар, - но за мной пойдет большинство армии. С поддержкой вёльвы мы сумеем освободить Империю от темных захватчиков. Изгоним Теней из нашего мира!

-Лишь бы успеть к тому моменту, когда Генрикке еще не успеет погубить Вилму, - тревожным шепотом произнес Эмиль.

Военачальник, хоть и поглощенный своими мыслями, всё же уловил беспокойство в голосе дарлианца.

-Отчего ты так печешься о судьбе девушки? - поинтересовался Идон Кафар. - Она, хоть и вёльва, но всё равно лишь простолюдинка и ловец. А ты, кажется, беспокоишься о ее судьбе не меньше, чем волнуешься о собственной дочери.

-Но ведь она... - Эмиль замялся, не решаясь сказать правду. - Не хотел бы я, чтобы еще одна молодая девушка пострадала по вине этого чудовища. Вилма рискует жизнью, чтобы вернуть Габриэла.

-Да уж, - насмешливо проговорил Идон Кафар. - До сих пор дивуюсь на этого юношу. Как он сумел задушить столь крепкого паренька, как наш кузнец? Но твое беспокойство распространяется только на вёльву, а судьбы других солдат будто бы не тревожат тебя.

-Это не так, - промямлил Киотар. Наконец, он сделал глубокий вдох и выпалил: - Она моя дочь!

-Теперь-то всё понятно, - улыбнулся Идон Кафар. Признание Эмиля ничуть не удивило военачальника, поскольку он и раньше подозревал о существовании родственной связи дарлианца и вёльвы. - Значит, ты, вероятно, захочешь отправиться в Каменный город вместе со мной и гвардией моих солдат.

-Конечно! - с готовностью воскликнул Эмиль.

Киотар шел в мрачное царство Теней не ради борьбы и победы над Генрикке, а лишь для того, чтобы встретиться с Вилмой и, набравшись смелости, сказать, как скучал и раскаивался в содеянном в течение долгих лет. Эмиль боялся, что не успеет во всём признаться. В общем, чувствовал себя в точности так, как во время осады Хэтрополя темным войском, но сейчас дарлианец поклялся себе, что поговорит с Вилмой в ту же минуту, когда произойдет их встреча.

Пока Генрикке срывал свой гнев на окаменевших солдатах, "мерзкая наглая девчонка" бежала по темному коридору, вне себя от ужаса. Ее пугала немота - что если отныне и навсегда девушка не произнесет ни слова? Вдобавок страшный вой и грохот прокатился по подземелью, что никак не способствовало хорошему настроению. Подобный по мощи звук, непохожий на человеческий рев, могла издавать лишь стая жутких и озверевших чудищ. Но и ужасающий гул не заставил девушку остановиться. Она замерла лишь тогда, когда очутилась в пещере.

"Габриэл! Что ты тут делаешь?" - хотела спросить Вилма, но вместо слов лишь беспомощно открыла рот. Проклятый Генрикке!

-Вилма? Что случилось? - тихонько пробормотал парень. Растерянный взгляд и паника на лице подруги, а главное - молчание - повергло юношу в замешательство.

Девушка замотала головой. Что это значило? Ничего не случилось?

-Скажи что-нибудь, - встревожено проговорил Габриэл, на что Вилма развела руками и беззвучно всхлипнула. Девушка находилась на грани того, чтобы разрыдаться. - Ты не можешь говорить? - догадался-таки парень. Вилма кивнула. - Это Генрикке? - Девушка снова качнула головой, и Габриэл не сдержал улыбки: давно бы следовало заставить Вилму помолчать! Девушка обиженно нахмурилась, поняв, о чем думает друг. Конечно! Она слишком много говорит, и не всегда по делу. Ну, ничего! Когда вернется дар речи, Вилма всё ему выскажет.

-Не знаешь, что это был за шум? - полюбопытствовал парень. Вилма передернула плечами. Похоже, Габриэл забыл о собственных проблемах и снова улыбнулся. - Мне нравится такой диалог. - Вилма пригрозила ему кулаком: она поквитается с Габриэлом за его глупые шутки. - Поможешь мне освободиться? - Юноша дернул цепь, которая натянулась, громко звякнув.

Девушка изо всех сил ударила мечом по креплению в стене так, что разлетелись искры, и несколько самоцветов посыпались на каменный пол. Увы, стене не было причинено видимого урона. Похоже, потребуется немало таких ударов. Вилма снова замахнулась, и клинок выбил новую порцию камней.

-Бьешь слишком слабо, - поучительным тоном констатировал Габриэл. Он отряхнулся от брызнувших на него мелких каменных крошек и протянул руку. - Отдай мне меч. Я выдолблю дыру в стене в два счета.

Вилму едва не трясло от гнева и обиды. Видите ли, она чересчур слабая! Она открыла рот, намереваясь дать достойный словесный бой этому франту, но опять не сумела выдавить ни звука. Девушка яростно топнула ногой и, дрожа от негодования, вручила меч парню.

-Не обижайся, - примирительно произнес юноша. - Ты очень сильная, просто кое-чего обо мне не знаешь.

Да, например, не знает о том, что Габриэл без труда ломает кости и одним ударом убивает здоровяков, похожих на медведей или боровов. А еще он пьет человеческую кровь. Если уж на чистоту, Вилма вообще почти ничего не знает о Габриэле.

Клинок обрушился на стену, и по пещере вновь пронесся гул. Совпадение? Или любое действие Габриэла сопровождается страшным грохотом. Показалось даже, что стены подземелья вздрогнули. "Здесь кто-то есть", - подумала девушка.

-Мы тут не одни, - настороженно проговорил парень. - Не случайно меня приковали в пещере. Чтобы я подумал и пересмотрел приоритеты! Как же! Генрикке почему-то не захотел убивать меня, а отправил сюда. Не мог же он подумать, что я, не боящийся Повелителя Теней, испугаюсь одиночества в подземелье?

Вилма снова кивнула. Она не знала, что произошло в замке между Габриэлом и Повелителем Теней, но была полностью согласна с другом. Да, тут обитает некое чудовище. Может, и не одно.

Габриэл, что было силы, рванул цепь, и та, будто бы, сдвинулась с места. Свобода уже маячила не за горами.

Внезапно друзья услышали громкие шаги. Чьи-то босые ноги шлепали по воде, и звук становился всё четче с каждой секундой. Похоже, сюда приближался сам жилец подземелья. Юноша в очередной раз замахнулся, намереваясь этим ударом разрубить цепь, но Вилма вдруг выхватила меч прямо у него из рук. Габриэл на миг опешил и взглянул на девушку, которая обхватила рукоятку дрожащими пальцами и развернулась к туннелю, откуда доносились шаги.

-Конечно, - раздосадовано протянул парень. - Ты будешь сражаться, как воин, а я должен ждать развязки, закованный в кандалы.

Девушка даже не повернула головы в сторону парня. Она и вправду намеревалась драться за жизнь, за их с Габриэлом жизнь. Парень, тем временем, дернул цепь. Звенья лязгнули, и из туннеля послышался рык. Чудище словно понимало, что пленник стремится к свободе, и желало помешать человеку. У Вилмы перехватило дыхание, когда хозяин пещеры возник в коридорном проеме. Девушка впервые обрадовалась тому, что Генрикке отнял у нее голос, - в противном случае Вилма непременно завизжала бы от ужаса. Нет, она была не из робкого десятка, ведь, как-никак, много лет провела на острове, населенном гоблинами, но показавшийся монстр был столь омерзительным, что ничего подобного девушка на Улайоте не встречала.

Монстр был значительно выше самого высокого человека, живущего в Империи. Его рост составлял не меньше семи футов, а может, даже больше. Существо имело почти человеческую фигуру, но с отклонениями от нормальных пропорций. Чудище было до того тощим, что походило на скелет. На серой, мышиного цвета, коже поблескивала чешуя - не то зверь, не то рыба. Почти лысая голова была покрыта клочками белых волос, а тонкие и длинные как плети руки, свисавшие до колен, имели всего три пальца. На слегка удлиненной, похожей на собачью, морде почти бесцветные глаза - влажные рыбьи глаза - ненавистно смотрели на людей.

-Беги! - тихо, но выразительно, произнес парень, покосившись на Вилму. Он понимал: девушке не одолеть монстра, пусть и кажущегося не слишком могучим и сильным.

Вёльва мельком взглянула на парня и чуть мотнула головой. Она хотела спросить, куда ей бежать, но, как обычно, не смогла ничего вымолвить. Действительно, куда? Они находятся в каменных чертогах Генрикке, и девушка может бежать лишь во дворец. А в замке она будет непременно встречена с распростертыми объятиями самим Повелителем Теней. Нет. Лучше сразиться с этим чудищем, наверняка смертным, нежели с тем, кто своим прикосновением обращает людей в камень.

-Боишься Генрикке? - догадался юноша. - Никто не тронет тебя, если наденешь медальон. - Габриэл поспешно стянул с шеи Камень Смерти и, притянув к себе ошеломленную девушку, отпустил лишь тогда, когда повесил медальон на нее. - Главное, не потеряй. И никому не показывай, - строго напутствовал парень. - А теперь беги, и ничего не бойся. - Юноша легонько подтолкнул Вилму к выходу. Через пару секунд он вспомнил еще кое о чем чрезвычайно важном и, когда собрался окликнуть девушку, было уже поздно - Вилма скрылась во мраке туннеля. Он хотел позаимствовать оружие, поскольку вёльве оно ни к чему, а при обороне от жуткого монстра просто-таки необходимо.

-Ладно, - вздохнул парень, посмотрев на чудище. - Не думаю, что ты так же силен, как омерзителен.

В ответ монстр разинул пасть и зарычал - тот же звук, от которого сотрясались стены. В тусклом свете минералов юноша рассмотрел клыки размером с ложку, которыми была усеяна челюсть. И как эти зубы только помещаются у него во рту?! Чудище шагнуло в пещеру - до сих пор оно находилось в коридорном проеме - и, должно быть, желая продемонстрировать силу, царапнуло трехпалой рукой стену. Когти существа оказались столь остры и крепки, что камни под ними затрещали и разлетелись, будто брызги фонтана.

-Я бог подземелий! - прорычал монстр. Его голос звучал приглушенно, словно исходил не из горла, а из утробы. - Я Грюмит, покровитель рудокопов.

-Так вот кем были те сектанты! - воскликнул парень. Его тон был чуть ли не восторженным, несмотря на опасность. Он снова изо всех сил дернул цепь, и руку, закованную в кандалы, пронзила боль. Запястье под браслетом давно кровоточило.

-Не старайся! - рявкнул монстр, яростно и нетерпеливо. - Еженедельно мне должны приводить жертвенное животное, и давненько меня не баловали человеческим мясом. Исполни предназначение и склонись перед своим божеством!

-Своим?! - переспросил парень, презрительно скривившись. - Нет. - Он усмехнулся. - Я не рудокоп и не сумасшедший сектант. Хочешь помериться силой? Подойди, и посмотрим, чьи клыки острее.

Вызов был немедленно принят. Чудище вновь зарычало - не столь громко, как в предыдущий раз. Грюмиту впервые перечили, и никогда прежде человек не говорил так непоколебимо и без дрожи в коленях. В два широких шага монстр настиг пленника, своей сильной уродливой ручищей обхватил горло человека и приподнял парня над землей.

-Ну, покажи свои зубки, мелочь людская! - прорычал Грюмит, обдав Габриэла жутким зловонным дыханием.

Да уж, куда человеческим клыкам до тех ножей, которыми заполнена пасть чудища?! К тому же парню вовсе не нравилась перспектива кусать мерзкого монстра. Впрочем, зачем кусать?

Вспомнив, с какой легкостью сломалась шея кузнеца, Габриэл обхватил ладонью запястье чудища и начал сдавливать его. Парень перестал чувствовать пальцы, побелевшие и окаменевшие, но не отпускал костлявую руку Грюмита. Противоборство продолжалось не более двух минут, до того напряженных, что показались часами. Монстр пытался задушить юношу, который не только не ослабевал, но и, похоже, набирался сил и энергии. Брови чудища давно стерлись с звероподобного лица - остались лишь редкие седые ворсинки, - но он всё равно приподнял их, поражаясь живучести человека.

-Я разорву тебя! - грозно выкрикнул монстр. Он отпустил парня, признавая тем самым поражение. Противники померялись силой и выдержкой, и человек победил. Но всё же это еще не конец, Грюмит не собирался сдаваться. Он отступил на шаг и занес тощую руку для удара. Костлявая лапа не казалась страшной, чего нельзя сказать о когтях...

У Габриэла не было выхода. Он не мог убежать или хотя бы уклониться, поскольку амплитуда размаха, а, следовательно, и зона поражения ручищи, похожей на плеть, была слишком велика. Остается лишь один вариант, подумал юноша. Он в последний раз дернул цепь, и рывок отозвался такой болью, что парень решил, будто рука выскочила из плеча вместо кольца в стене. Зато Габриэл, ощутив свободу, успел нагнуться, и лапа чудища пролетела над головой. Прозвучал жуткий скрежет - когти, словно плуг, пропахали каменную стену - и на юношу посыпалось множество раскрошенных мелких кусочков горной породы.

Свобода?! Габриэл не сразу поверил внезапному счастью, но, выпрямившись во весь рост, услышал слабый перезвон цепи, которая волочилась по полу. Похоже, он всё-таки вывихнул руку, но это казалось незначительной мелочью в сравнении с обретенной свободой. Парень больше не был прикован к стене!

-Тебе повезло, - пробормотал монстр, сжимая лапы в кулаки. Ноздри его носа, бледно розового, как у крысы-альбиноса, яростно раздувались. - Но я всё равно разорву тебя!

-Везение тут не причем, - смело глядя в звероподобную морду, произнес парень. - Теперь мы на равных!

Не то чтобы, выдернув цепь из каменной стены, Габриэл уравновесил силы, но сейчас шансы человека заметно увеличились. Юноша бросил взор на туннель, ведущий во дворец, и подумал: в крайнем случае, можно убежать.

-Раздавлю тебя, как мелкую муху! - взревел Грюмит. На сей раз он раскинул обе руки, чтобы две плети сомкнулись разом и расплющили рыхлое человеческое тельце. Божество подземелий не сомневалось в собственном могуществе, и предыдущее противоборство ничему его не научило.

Парень, не раздумывая и не мудрствуя лукаво, применил единственное имеющееся у него оружие. Габриэл раскрутил цепь в воздухе, заставив ее совершить пару оборотов, и ударил металлическими звеньями чудище в живот. Ускорение, с которым было послано оружие, едва не вышибло дух из Грюмита. Хрипло рыкнув - или вздохнув? - монстр согнулся пополам и отскочил к противоположной стене.

-Больно, наверное? - ехидно спросил парень. Ему вдруг показалось, что в пещере чересчур светло из-за мерцания кристаллов, и юноша хлестнул цепью, словно бичом. Металлические звенья выбили из стены град щебня и горсти самоцветов. Удовлетворенно вздохнув, Габриэл обернул свободную от кандалов руку цепью и уверенно шагнул к противнику. В голове созрел план, дерзкий и рисковый - как обычно. Юноша собирался задушить монстра, намотав тому вокруг шеи цепь.

Похоже, божество подземелий угадало намерения Габриэла. Прижав руки к ушибленным ребрам, оно поднялось и, разинув рот, зарычало. На сей раз вопль чудища не был столь устрашающим и громовым - пещера не сотрясалась, и эхо не разносилось по туннелям, отражаясь многофоновым разноголосьем от каменной поверхности.

Габриэл усмехнулся: Грюмит не казался ужасным, а, напротив, выглядел чересчур беспомощно и жалко, словно это его приготовили к жертвоприношению. Парень не собирался отступать от задуманного плана - рано или поздно монстр оправится и тогда продолжит убивать тех, кого предложат ему сектанты. Юноша сделал еще один шаг по направлению к чудищу, но тут невольно остановился. Неожиданное появление Генрикке заставило парня замереть. Повелитель Теней влетел, словно огромная птица, чьи крылья заменял длинный тяжелый плащ. Он ворвался в пещеру и резко остановился, будто наткнулся на невидимую стену.

-Убирайся вон, Грюмит! - выкрикнул Генрикке, и монстр, как ни странно, вмиг покинул пещеру и даже не прекословил приказу. Вероятно, божество подземелий до дрожи боялось Повелителя Теней и не смело тому перечить. После того как Грюмит выскочил вон, юркнув в туннель, Генрикке обратил свой взор к пленнику. - Ты освободился?! - удивленно произнес он. - Не думал, что проклятье превратит тебя... - Внезапно он осекся, словно заметив или вспомнив нечто чрезвычайно важное, что должен был сделать. - Хаукив! - воскликнул Повелитель Теней. Судя по тону, он пришел в бешенство. Был бы человеком, наверняка раскраснелся бы, как рак, и брызгал слюной от ярости. - У тебя нет медальона! Ты отдал его!.. - Генрикке, прежде не подозревая о наличии эмоций, задохнулся от гнева. - Отдал наглой вёльве-недоучке!

-Теперь превратишь меня в камень? - спокойно поинтересовался юноша.

Повелитель Теней не удостоил Габриэла ответом, а просто выскочил из пещеры так же стремительно, как и ворвался сюда. Ему бы радоваться, что парень отдал медальон, - Вилму можно убить без раздумий и сомнений. Но Генрикке был в гневе. Да и как моло быть иначе?! В то время как замок атаковали гвардейцы наместника, правитель Каменного города оставил своих слуг вести бой, а сам ринулся спасать пленника из лап Грюмита. Разумеется, темные духи без труда расправятся с явившимися сюда солдатами - исход битвы не волновал Генрикке. А что, если та мерзкая девчонка сбежит? Хаукив, который почти очутился в руках Повелителя Теней, вновь ускользнет и окажется в недосягаемой дали.

Тем временем в замке шло сражение, которое, впрочем, нельзя было назвать настоящей битвой. Силы противников были неравными. Идон Кафар рассчитывал на победу, полагаясь на магию вёльвы. Откуда ему было знать, что девушка растеряла дар красноречия и не сможет применить даже то единственное заклинание, которым владеет? Королевские гвардейцы ворвались в замок за секунду до появления Вилмы, которая со всех ног бежала прочь из пещеры, от жутко ревущего чудища. Вторжение солдат на несколько секунд отвлекло Генрикке от двери, ведущей в подземелье, и таким образом спасло девушку от неотвратимой смерти, ожидающей вёльву, заметь ее Повелитель Теней. Почуяв нашествие, в замок ринулись темные духи, и, зная об этом, Генрикке мог спокойно посвятить себя спасению пленника, а не тратить время на королевских солдат.

-Вилма! - крикнул военачальник, заметив девушку. Она была растеряна и напугана, но Идон Кафар не придал этому значения. Сложно сохранить невозмутимость в цитадели мрака и смерти. Вёльва, увидев главнокомандующего, отчего-то промолчала и лишь отчаянно замахала руками, что могло значить только одно: они должны уходить. Идон Кафар нахмурился, не понимая, почему бы не дать бой темным духам и не покончить с ними. Понимание, увы, пришло слишком поздно.

Как стервятники, Тени окружили немногочисленное войско Идона Кафара и бесшумно - тишину нарушал лишь шелест их плащей - налетели на людей. Вилма едва не плакала, стоя в стороне и беспомощно взирая на разыгравшуюся трагедию. Гвардейцы пытались увернуться от смертоносного прикосновения Теней, стремились добраться до входной двери, а, завидев вёльву, обращали к ней взоры, полные надежд и мольбы. Но несчастные солдаты так и умирали, не дождавшись помощи. Сердце девушки рвалось на части, она хотела погибнуть вместе с остальными, но никто из темных духов не желал и головы повернуть к бедной вёльве.

"Они не превратят меня в камень, - осенило вдруг Вилму. - У меня Хаукив!"

Она вспомнила предыдущее сражение, возле стен Хэтрополя. она вспомнила Габриэла и ту неуязвимость, которую даровал юноше медальон. Что, если и девушка сможет так же сражаться с темными духами, если она заставит врагов стать осязаемыми?

-Вилма! - Кто-то вновь окликнул девушку, и та заметила человека, ловко избегающего черных лап, которые протягивали темные духи. На пути возник противник, машущий мечом, - в армии Генрикке, помимо Теней, были и люди! - но был устранен единственным ударом клинка, распоровшим грудь. Девушка не верила своим глазам - к ней приближался Эмиль Киотар.

-Вилма, - вновь повторил дарлианец. Несмотря на трагизм развернувшихся событий, на его лице играла счастливая улыбка. Он был уверен: теперь-то их разговор состоится, и Эмиль не стушуется. Правда, слезы, блеснувшие в глазах девушки, слегка смутили бывшего старосту. Он не догадывался, как много Вилма хотела бы сейчас сказать, но не могла.

-Ты, должно быть, сама всё понимаешь, - начал Эмиль. Как странно слышать такие простые слова среди бушующей суматохи! - Твоя мать и я горько сожалеем о случившемся, и мы всегда любили обеих дочерей одинаково. Прости...

Вилма протестующе замотала головой и схватила Эмиля за руку. Девушка тоже хотела поговорить и объясниться, но сперва следовало покинуть эти мрачные каменные чертоги. Она потянула дарлианца к выходу, но мужчина, будто бы заупрямившись, не сдвинулся с места. Вилма взглянула на него и обомлела. Киотар больше не походил на человека, по крайней мере, живого, а скорее напоминал ледяное изваяние. Его лицо быстро превращалось в посмертную маску с неестественными угловатыми чертами. Даже его одежда застыла, словно на трескучем морозе. За спиной Эмиля девушка успела заметить нечто темное, с черным, развевающимся и рваным по краям плащом. Вилме даже почудилось, будто один блестящий глаз заговорщически подмигнул, прежде чем свиноподобная морда исчезла. Девушка едва успела отдернуть руку, отскочить в последний момент до того, как Эмиль обратился в каменный монумент.

Вилма приоткрыла рот, чтобы закричать, но, как прежде, осталась нема, словно выброшенная на берег рыба. Она не издала ни звука и в тот миг, когда, развернувшись кругом, увидела в двух шагах от себя Повелителя Теней. Она растерялась: что делать? Бежать? Он настигнет ее, если пожелает. Ну, а в том, что Генрикке не захочет отпускать вёльву, девушка не сомневалась. Он не превратит Вилму в камень, так что ее смерть будет иной - слабое утешение. Что, если она станет обороняться?.. Ну, хотя бы попытается? Дрожа всем телом, вёльва сжимала рукоятку меча и мысленно готовилась к роковому финалу своей жизни.

-Отдай мне камень, - ледяным тоном произнес Генрикке. Ему вдруг почудилось, что он вернулся на полвека назад, когда его слуги истребляли народ Тумары, а сам он требовал медальон у матери Яноша. Мила так же боялась и растерянно качала головой, и у нее не было оружия. Впрочем, ведь та женщина при себе не имела и Камня Смерти!

Вилма упрямо мотнула головой: нет, она не отдаст медальон неприятелю. Какое безрассудство! Девушка понимала это, но продолжала сопротивляться. Она твердо решила, что не поддастся врагу и умрет с честью и достоинством. В конце концов, она - воин или кто?

-Глупая! - вздохнул Генрикке. - Твоя жизнь ничего не стоит, посему я не пожалею тебя, как Габриэла.

Повелитель Теней утверждает, что пожалел Габриэла?! Девушка аж вспыхнула от возмущения и негодования. Вот, каково милосердие Генрикке! Приковать безоружного паренька к скале, оставив на растерзание жуткому монстру, - это называется жалостью?! Вилма подумала о товарище, и на глаза снова навернулись слезы. Потеря друга печалила девушку гораздо больше, нежели гибель отца. Может, оттого, что Габриэл был единственным, по-настоящему близким ей человеком, сумевшим заменить весь остальной мир.

-И мой меч не пощадит тебя! - яростно произнес Генрикке.

Увидев клинок из черной стали, угрожающе нависший над головой, девушка испугалась не на шутку. Вся ее отвага и смелость вмиг испарилась, словно воинская доблесть была не более чем мираж, который растворяется так же быстро и бесследно, как и возникает. Оружие, которое Вилма сжимала в руках, вдруг отяжелело настолько, что острие клинка, помимо девушкиной воли, устремилось в пол. Ясное дело: сражение бессмысленно.

-Вилма! - Крик прозвучал совсем близко, в нескольких шагах, за спиной. Но девушке недоставало сил даже для того, чтобы обернуться. Кто-то отчаянно звал ее, но внимание вёльвы было приковано к черному лезвию, которое вот-вот разрубит тело девушки пополам. Интересно, подумала она, куда отправится душа после смерти? Жизнь вдруг стала ей безразлична.

Неожиданно прозвучал металлический лязг, похожий на перезвон монет и золотых бус. Разве так стальной клинок падает на головы несчастных жертв? Неужели не должно быть скрежета и боли? Недоумевая, девушка осмелилась поднять взгляд. Нет, черный меч не обрушился, а рука Повелителя Теней зависла в воздухе. Смертельный удар был остановлен (или просто отсрочен), а запястье Генрикке было обмотано цепью. Старой тяжелой цепью, некогда вкованной в каменную стену.

-Даже не смей угрожать Вилме! - хрипло выкрикнул юноша, изо всех сил натягивая цепь, противоположный конец которой по-прежнему являлся браслетом на руке Габриэла. Повелитель Теней, обескураженный дерзким нападением, едва не выронил оружие. Как смеет этот мальчишка вмешиваться в расправу, учиненную Генрикке, и бросать вызов самому могущественному существу в мире?! Рассвирепев, Повелитель Теней позабыл о глупенькой вёльве, судьбу которой можно решить чуть позже, и обратил свой гнев на Габриэла.

-Возомнил себя всесильным?! - яростно зарычал Генрикке. Разворачиваясь, он резко отвел руку, оказавшуюся в плену цепей, и в тот же миг, с оглушительным звоном, словно бьющийся хрусталь, разлетелись железные звенья. Металлические колечки рассыпались по гладкому каменному полу, как стеклянные крошки.

Кто-то вновь окликнул девушку, но она не оглянулась, уставясь на Габриэла. Парень изменился, и сейчас Вилма окончательно убедилась: свадьбу Марики расстроил именно этот человек, а не таинственный колдун, принявший его облик. Глаза юноши приобрели скорее желтый, чем прежний зеленый, оттенок, а белки покраснели, будто налитые кровью. Габриэл вообще перестал походить на человека, и девушка в ужасе отпрянула. Кто-то схватил Вилму за плечи, но девушка, хоть и вздрогнула, всё равно не оглянулась. Она не могла отвести взор от Габриэла и Генрикке.

-Мы должны бежать! - прозвучал голос возле самого уха вёльвы. Она поняла, что это Идон Кафар. Ну, хоть кто-то еще выжил в битве с темными духами! Гвардейцы явились в вотчину Теней, потому были заранее обречены на погибель.

Военачальник настойчиво тянул Вилму к выходу, и девушка безучастно пятилась, продолжая следить за Повелителем Теней. Почему-то никто не пытался задержать людей, стремящихся выбраться из замка. Быть может, враги хотели оставить свидетелей произошедшей тут бойни?

Не только девушка обратила внимание на пугающую перемену во взгляде Габриэла, но и Повелитель Теней заметил, как юноша теряет человеческий облик. В отличие от вёльвы, хозяин Каменного города отлично понимал, в чем дело, и распознавал всю трагедию жуткой трансформации.

-Я избавлю тебя от проклятья, - сказал Генрикке голосом, почти не различимым из-под плотной маски. Никто кроме парня не мог расслышать произнесенных слов. Зато каждый мог наблюдать, как черный клинок пронзает бедного юношу, словно кожаные доспехи сотканы из тоненькой паутинки; как Габриэл, спотыкаясь, падает, а руки Повелителя Теней удерживают его, предотвращая жесткое приземление на камень; как в широко открытых, желто-зеленых глазах парня меркнет хищная ярость, сменяясь растерянностью.

Главнокомандующему королевских войск с великим трудом удалось удержать Вилму, изо всех сил рвущуюся к другу.

-Габ... - крикнула она, увидев, что Повелитель Теней убил-таки юношу. Ее голос внезапно оборвался, застрял в горле вместе с комом рыданий, стремящихся вырваться наружу. Девушку вновь захлестнула немота.

-Мы вернемся, - уговаривал девушку Идон Кафар, выводя ту за порог каменного дворца. - Придем, но не сейчас, а тогда, когда ты сможешь читать магическое заклятье.

По щекам Вилмы безудержно бежали слезы. Она кивнула: непременно вернется сюда, чтобы Повелитель Теней сполна заплатил за смерть Габриэла.

Они, единственные выжившие из всей королевской экспедиции, брели вдоль мрачных темных руин, и дорога к воротам казалась бесконечной. Идон Кафар, разумеется, не думал о мести, а размышлял о пророчестве. Был ли в словах старого Ризара смысл? Может, предсказание - блажь выжившей из ума вёльвы? Ведь погибший юноша был единственным, кто полностью соответствовал образу, указанному в пророчестве! Но, оказалось, что все надежды на Габриэла были обманом. Похоже, старая ведьма всё-таки имела в виду Вилму. Полководец придирчиво посмотрел на девушку, уныло плетущуюся рядом, и едва заметно покачал головой: ну, какой же она изгнанник?!

А между тем они приблизились к открытым воротам зловещего Каменного города...

Глава 11.

Марика явилась в Хэтрополь спустя полгода. Ее безрезультатно искали всем миром, после бракосочетания, превратившегося в трагедию, но она пришла сама, когда уже никто не ждал. Думали, девушка сгинула без следа, наверняка погибла, но, оказалось, люди ошиблись. Она вернулась. Перво-наперво она спросила аудиенции короля, и, разумеется, Лиллатус с радостью ее принял.

-Дела обстоят, признаться, хуже некуда, - сокрушенно вздохнул Эрик. Он взволновался, увидев Марику, и не мог усидеть в кресле, потому прохаживался из угла в угол. Отчего бы ему нервничать? Он ведь король! Лиллатус оставался спокойным даже во время первой встречи с будущей женой двадцать лет тому назад. Может, всё дело в том, что собой представляла новая Марика? Эрик остановился и быстро взглянул на девушку.

Она изменилась... Хотя, нет. Правильно было бы сказать: преобразилась. В вернувшейся девушке сложно было узнать прежнюю дочь старосты. Волосы больше не ложились на плечи золотыми локонами, а были собраны в пучок, открывая идеальный овал лица. Прекрасные светлые очи отныне сверкали огнем уверенности, отваги и силы. Из робкой милой девочки Марика превратилась в красивую смелую женщину.

-Проблема в могуществе Каменного города? - спросила она, с улыбкой встретив мимолетный взгляд конунга.

-Да. - Эрик отвел взор. Он вдруг ощутил тяжесть на сердце. Лиллатус остановился и вновь уселся в кресло. - Говорят, Генрикке расширяет территорию своих владений. Правый берег Каа и Тиеки, по словам разведчиков, уже оброс камнями, не оставив места траве и деревьям.

-Впервые за полвека его магия вышла за пределы одного города, - задумчиво констатировала Марика. - Это ведь неспроста.

Эрик уныло покачал головой. После сокрушительного фиаско, когда королевская гвардия потеряла дарлианского старосту и одного из лучших бойцов, народ, кажется, совсем перестал надеяться. Армия лишилась воинского духа, а Повелитель Теней, похоже, напротив, приободрился и поднабрался сил.

-Да, неспроста, - кивнул Эрик. - Он решился на решительные действия. Вероятно, давно мечтал превратить Империю в безжизненную пустыню, и теперь приводит план в выполнение. Но самое ужасное кроется не в том, что Генрикке завоевывает новые земли. - Лиллатус перевел дух. Тяжело рассуждать о преимуществах злейшего врага. - Его войско пополняется людьми. Он переманивает к себе на службу мой народ, хэллодонцев!

-Хочешь, я помогу тебе расправиться с Генрикке? - Марика лукаво улыбнулась. В ее красивой голове возникла идея, которой девушка пока не спешила делиться.

-Хочу ли?! - переспросил конунг. Он даже подскочил в кресле. Как же не хотеть?! Но возможно ли это?

-Знаешь, в чем его сила?

-В Камне Смерти, - тут же ответил Эрик.

-Нет. - Девушка мотнула головой. Она говорила загадками, и на ее устах играла хитрая улыбка.

-Что же тогда? - нетерпеливо сказал конунг.

-В человеке, возглавляющем темное войско. - Голос девушки прозвучал торжественно и величественно. - Убив его, мы уничтожим Повелителя Теней, поскольку могущество Генрикке будет сломлено.

Эрик сдвинул брови, раздумывая над словами Марики. А ведь она права! Пока Тени выступали без предводителя, Генрикке вел себя довольно-таки тихо и смирно. А теперь будто с цепи сорвался. Пятьдесят лет сравнительного спокойствия, и вдруг активная экспансия! Генрикке по-прежнему не высовывает носа из Каменного города, но тот безжалостный монстр, который выступает во главе темной армии, превосходит хозяина по жестокости.

-Как же мы убьем теневого полководца? - поинтересовался Эрик.

-Так, как убивают других людей, - просто ответила девушка. - Во главе армии стоит человек.

-Не уверен, - пробормотал король. Судя по тону, он и вправду сомневался. - Я не раз слышал, что он не закрывает лицо маской, подобной тем, которые носят другие люди, и внешне не отличается от обычного человека. Но разве способен человек на все те зверства, о которых рассказывают шпионы и немногочисленные выжившие в сражениях солдаты?

Марика передернула плечами: она не видела теневого предводителя и потому не могла утверждать, что все истории о нем - правда.

-Может, он и не человек, - с видимой неохотой признала девушка. - По крайней мере, в том понимании, в котором мы привыкли. Но, думаю, ты тоже слышал о древнем обряде, который практиковали наши предки. Он состоял в том, что человек приходил в безумное исступление, отождествляя себя с животным.

-Имеешь в виду берсерков?! - Эрик поражался всё больше и больше.

-Почему нет?

-Они сражались ради забавы, но не вели себя на поле боя, как хищники.

-Что если Генрикке нашел того, кто вовсе не выходит из своего безумия? Быть может, предводитель темной армии является вечным берсерком. Но ведь это не значит, - снова улыбнулась девушка, - что он бессмертен.

Эрик кивнул. Да, Марика была, несомненно, права: если не во всех своих утверждениях, то почти в каждом. По крайней мере, ее идея имела определенный смысл. Повелитель Теней был бессмертен, но наверняка не был лишен слабостей. Уничтожив теневого предводителя, Лиллатус достигнет победы, пусть и не окончательной.

-Завтра же отправлю гвардию к берегам Тиеки, - решительно произнес конунг, - откуда накануне вернулся гонец с донесением. Мы покончим с главой темной армии, после чего уничтожим и самого Генрикке! - добавил он более уверенным тоном.

-Всем известно, что даже получеловек-полузверь смертен. - Марика улыбнулась так, словно ей уже преподнесли голову врага на блюде.

-Мои солдаты докажут, что они лучшие, - продолжал убеждать себя в грядущем успехе конунг. Раньше они почему-то не могли продемонстрировать уникальность, и всякий раз бежали, завидев монстра во главе темного войска. Но теперь-то всё будет иначе, поверил король. Они не испугаются, поскольку узнают, с кем имеют дело. Это не волшебное чудище, неуязвимое и беспощадное, а просто околдованный человек.

-А если не докажут, я помогу. - Эрик вздрогнул от голоса девушки, прозвучавшего за спиной.

-Спасибо, Марика, - едва слышно сказал Эрик. - Ты сумела открыть мне глаза на ту истину, которую я прежде не замечал. Как я могу отблагодарить тебя?

-Всё, что я делаю, я направляю на благо своей страны, - также негромко произнесла девушка. Ее рука вдруг легла на плечо Эрика, после чего девушка прильнула к нему и тихонько шепнула: - И на благо моего короля.

Марика вновь улыбнулась, но в улыбке не было той искренности и чистоты, которая не покидала прежнюю дочь дарлианского старосты. Теперь здесь была самоуверенность и расчет. Да, Марика переменилась до неузнаваемости - даже больше, чем можно было вообразить. Девушка вернулась не для того, чтобы помочь родине избавиться от тирании Повелителя Теней, а исключительно ради личной выгоды. Ею двигала корысть. Конечно, Марика мечтала уничтожить Генрикке и всю его армию, но лишь потому, что властитель Каменного города отнял у нее самых горячо любимых людей. Повелитель Теней убил Эмиля Киотара, Габриэла и... Девушка даже подумать боялась об этих людях, не то что произнести их имена вслух. Пожалуй, этот страх, смешанный с долей смущения, был единственной ниточкой, которая еще связывала Марику с прежним ее существованием.

Говорят, у него нет души. Это, пожалуй, всё, что нынешние соратники могли сказать о предводителе темного войска. Никто из этих солдат, что намеревались сразиться с Тенями, не видел монстра, который возглавляет армию противника. О нем были наслышаны, но никто еще не сталкивался с ним в бою. А те, кто скрестил с ним оружие, так и остался лежать в поле.

У чудовища нет души, зато есть сила, неподвластная человеческому разумению, и безумная ярость, которая обеспечила ему славу зверя-хищника. Конунг назвал его берсерком. Может, он и вправду околдован, исполняет волю Генрикке, сам того не желая? Что, если теневой полководец такой же пленник магических чар, как другие люди, которые теперь сражаются за Повелителя Теней? Пожалуй, берсерк - самое подходящее определение для того, кто потерял человеческий облик. Ну, а причина не так уж важна. Магия или нет?

"Я могу разрушить всю магию единым движением", - с грустью подумала Вилма, рассматривая медальон. Она положила Камень Смерти на раскрытую ладонь и в течение минуты безотрывно вглядывалась в розоватый кристалл, после чего сжала пальцы.

-Из-за тебя погибло много людей! - сердито прошептала девушка камню, поднеся ладонь к губам. - Как бы хотела я уничтожить тебя!

Она, правда, хотела это сделать. Не просто хотела, а собиралась. После возвращения из Каменного города, где Вилма потеряла единственного друга и отца, с которым так и не успела поговорить, девушка отправилась в "Асгард". Нет, она не намеревалась заливать горе элем, а просто желала увидеть то заведение, где Габриэл провел большую часть времени, прожитом в Хэтрополе. Вилма хотела побывать там, где знали ее друга.

Таверна, как и ожидала девушка, представляла собой убогое злачное место. Вилма опасливо оглядывалась и брезгливо обходила столы, занятые посетителями, в то время как на саму вёльву никто не обращал внимания. Хорошо, хоть не бордель! Что же, интересно, влекло сюда Габриэла? Ах, да, вспомнила Вилма, недаром ведь он считался пьяницей! Едва девушка успела подумать об этом, как ей вдруг стало стыдно. Как она может порочить доброе имя усопшего человека, пусть и мысленно?!

"Ты не был пьяницей, Габриэл, - едва сдерживая слезы, подумала она. - Прости. Я говорила это не всерьез".

Вилма понимала, насколько бессмысленно ее раскаяние, которое никто не слышит и никто не оценит. Отныне ее товарищу безразлично то, как к нему относятся окружающие люди. Что ж, по крайней мере, ему больше не нужно прятать неординарную внешность или скрывать ее с помощью магических снадобий.

-Не делай то, что задумала. - Низкий женский голос вывел ее из размышлений. Вилма повернулась и увидела рыжеволосую девушку, которая сверлила вёльву суровым взглядом.

-Что не делать? - переспросила Вилма. До чего же приятно слышать себя! К вёльве только-только начал возвращаться дар речи, хотя с момента инцидента в Каменном городе минуло не меньше недели.

-Вёльва... - Незнакомка осеклась и несколько раз кашлянула. - Ты понимаешь, что я имею в виду. - Она глубоко и тяжело вздохнула, будто одна фраза забрала всю ее энергию. Йоллин изо всех сил старалась говорить, как другие империалисты, а не так, как принято в родной Мяктере.

-Нет. - Вилма растерянно покачала головой.

-Уничтожение Хаукива повлечет множество трагедий, - понизив голос, сказала рыжеволосая девушка. - Он поддерживает магический баланс в мире. Исчезнет Камень Смерти, и колдовство, на котором зиждется порядок и равновесие, разрушится. Настанет хаос.

-И Повелитель Теней также исчезнет? - дерзко спросила Вилма.

-Не знаю, - уклончиво ответила Йоллин. - Но вырвутся на свободу такие монстры, рядом с которыми Генрикке - безвинный младенец. Сейчас эти существа сдерживаются с помощью магии, но без Хаукива колдовство лишится своей силы.

-Разве это так плохо? - Вилма не могла взять в толк, что дурного случится, если в мире не станет заклинаний. Ей казалось, что простой народ от этого лишь выиграет.

-Тролли, великаны и древние змеи - это лишь некоторое зло, сдерживаемое колдовством. Если желаешь впустить их в свой мир, уничтожь Камень Смерти.

Узнав об ужасе, который ждет Империю и другие земли, Вилма, разумеется, изменила решение. Она сохранила медальон в целости и сохранности. Йоллин, дочь Драконьих магов, как представилась рыжеволосая девушка, заставила вёльву передумать.

Конунг велел армии идти в наступление. Они должны убить предводителя темного войска, присутствие которого заметили шпионы Эрика. Убить монстра, не имеющего ни души, ни сердца, - единственная цель нынешнего похода. Берсерк служит Повелителю Теней, то есть является лютым врагом Вилмы. Вёльва шла вперед и думала, что с превеликим удовольствием набросит на неприятеля "магическую сеть" и, быть может, собственноручно отрубит чудовищу голову.

Вилма торопливо спрятала медальон, услышав шаги. Она по-прежнему строго-настрого соблюдала наказ друга: никому не показывать Камень Смерти. Несмотря на теплые отношения, сложившиеся в коллективе, у вёльвы, по ее мнению, всё равно не было друзей. Казалось, их вообще не может быть, кроме погибшего Габриэла.

-Настроилась на битву? - прозвучал вопрос. Девушка повернулась и увидела главнокомандующего. Вилма кивнула: она надеялась, что не встретит Генрикке, который способен лишить ее голоса.

-Он ведь не колдун, этот ваш берсерк? - беззаботно спросила девушка. - Тогда я сумею обездвижить его заклинанием.

-Говорят, человек. - Идон Кафар пожал плечами. Он тоже ни разу не видел монстра, которого боится вся страна.

-О нем вообще много говорят, - тихо откликнулась Вилма.

Скоро им предстояло выяснить, насколько справедливы слухи и легенды, которыми обросло имя теневого предводителя. Водная гладь Тиеки мерно поблескивала в лучах заходящего солнца. Солдаты должны перейти на противоположный берег, поскольку именно там, по словам разведчиков, находилось вражеское войско. Пока что никого не было видно, но все понимали: это лишь вопрос времени, и едва темные духи заподозрят присутствие гвардейцев, как вмиг обнаружат себя.

-Счет идет на минуты, - тихо пробормотал полководец, обращаясь к вёльве, когда они ступили на мост. Переправа через Тиеки в недалеком прошлом покрылась каменными наростами, словно сталагмитами в сырой пещере. Это дело рук Повелителя Теней, который принялся обращать имперскую землю в свои владения.

-Да, - согласилась девушка. - И я готова к битве. Надеюсь, гвардейцы тоже.

-Там много людей, так что моим солдатам найдется работа, помимо защиты от Теней. - Идон Кафар обернулся, чтобы посмотреть на гвардейцев. Те шли бодро, ничем не выдавая страха или сомнения. Военачальник вновь перевел взгляд, сосредоточенный и серьезный, на Вилму. - Не забывай о главной задаче.

-Не забуду, - твердо пообещала девушка. На ее хрупкие плечи ложилась огромная ответственность. Вёльва должна не только пресекать атаки темных духов, но, главное, остановить их предводителя. Девушка боялась предстоящего столкновения с монстром, с чьей силой и жестокостью никто не мог сравниться. Она не знала, сумеет ли произнести заклятье. Что, если теневой предводитель так же могущественен, как и его хозяин? В том, что вёльва не способна набросить магическую сеть на Генрикке, девушка успела убедиться.

-Не бойся, - уверенным тоном произнес Идон Кафар. - Сосредоточь силу на их главаре. Всего два слова, и проблема будет устранена.

Его фраза должна была послужить утешением и приободрить вёльву, но почему-то легче ей ни капельки не стало. Ее всё равно бросало в дрожь от мысли о встрече с таинственным берсерком. Они столкнутся лицом к лицу - иначе нельзя. Только так заклятье настигнет неприятеля. Что, если этот монстр лишит вёльву магической силы (или даже жизни!) простым взмахом руки? Очевидцы могли ошибаться, считая то чудовище человеком. Что, если он тоже Тень?!

-Только два слова, - твердила себе под нос Вилма. Размеренный стук сапог о мостовую успокаивал и умиротворял, наводя на боевой лад. Да и собственное бормотание было неплохим аутотренингом. - Два коротеньких слова, и всё.

Конечно, это было еще не всё. Вряд ли темные духи, лишившись командира, бросятся врассыпную и побегут в родной Каменный город. Даже после гибели берсерка, Тени не перестанут атаковать, так что вёльве придется вспомнить прежнюю работу ловца. Правда, теперь девушка будет играть две роли одновременно: она - и маг, и приманка. Хаукив, за которым охотятся темные духи, обеспечил девушке неприкосновенность, сопряженную, однако, с кое-какими неудобствами. В первой же встрече с Тенью Вилма в полной мере ощутила тяжесть того бремени, которое нес Габриэл. Да, нелегко быть владельцем Камня Смерти! Хотя тебя не превращают в истукан, но всегда норовят задушить. Не так-то просто творить заклятье, когда со всех сторон обступают враги. Впрочем, девушка пока справлялась и не жаловалась. Во-первых, она была рада приобретенной неуязвимости. Во-вторых, у нее не было выбора. Девушка не могла ни снять медальон, ни уничтожить его.

Итак, раздумывая о плюсах и минусах сложившегося положения, девушка перешла мост и очутилась на правом берегу Тиеки. Там, где прежде скрипел под ногами мелкий песок, отныне хрустел гравий. Там, где заканчивалась отмель, больше не зеленела трава, а чернел камень. Вилма окинула взором округу и не увидела ничего, что напоминало бы о прежней цветущей жизни: только тусклое вечернее небо и темная мертвая земля. Неужели так и будет отныне? Неужели Великая Империя Санхама обречена на окаменение? Да, если они не остановят Генрикке.

-Мы остановим его! - решительно прошептала Вилма. Она еще не знала, каким образом сможет прекратить экспансию Повелителя Теней, но не сомневалась, что страна будет спасена.

-Остановим, - кивнул военачальник. Он по-прежнему верил пророчеству старой вёльвы и считал Вилму избранником небес.

Идон Кафар внимательно вглядывался в горизонт, и ему показалось, что он различает темные фигуры в сгустившемся сумраке. Многочисленные черные силуэты двигались чересчур быстро и напоминали огромное грозовое облако. Через минуту до слуха гвардейцев донесся стук, будто где-то поблизости гремел барабанный бой. Но, разумеется, темное войско не несло с собой музыку - иную, кроме шелеста плащей и звона стальных клинков. Тем звуком, что услышали королевские солдаты, были удары конских копыт об окаменевшую землю.

-Их полководец всегда выступает верхом на черном жеребце, - тихо, будто сам себе, произнес Идон Кафар. Однако, судя по грохоту, лошадей там было несколько. Значит, все люди в темном войске обзавелись скакунами. Очередное новшество, введенное теневым полководцем.

-Что нам делать? - В вопросе одного из солдат прозвучала паника, и, вероятно, многие его товарищи разделяли это чувство. Он обращался не то к главнокомандующему, не то к вёльве.

-Ждать приказа, - сухо отрезал Идон Кафар. Он взглянул на Вилму. - Мы надеемся на твою магию, но ты не должна понапрасну рисковать своей жизнью. Если колдовство не сработает, спасайся. Ты слишком ценный воин, и страна не может лишиться тебя.

Девушка рассеянно кивнула. Всё внимание сосредоточилось на темном войске, и Вилма почти не слушала слов военачальника. Конечно, она не горела желанием распрощаться с жизнью. Сначала вёльва уничтожит Повелителя Теней, которого ненавидит всей душой.

Королевские гвардейцы ждали, когда вражеское войско подойдет так близко, чтобы очутиться в поле действия магии. Противники, очевидно не подозревая о присутствии волшебницы, торопились, мечтая скорее разделаться с солдатами наместника. Эрик Лиллатус был для Теней главным и основным врагом, которого следует прикончить ради мира в государстве. Империю, по мнению темных духов и их человеческих сторонников, должен возглавить Генрикке - справедливый и мудрый правитель.

Вилма, на чьи колдовские чары был расчет, вышла вперед, чтобы первой встретить противника в лице берсерка. Тот, несомненно, тоже скачет во главе армии. Главное, не струсить в последний момент. На всякий случай девушка повторила себе, что от нее требуется два коротких слова. Как бы ни был ужасен монстр, вёльва обязана его ликвидировать, забыв о страхе. Ее руки дрожали, и девушка не сомневалась: голос также будет трепетать при произнесении заклятья. Но тем не менее, ничто, ни единая сила на свете не заставит Вилму молчать, не вынудит спрятаться за спины товарищей. Хэллодонцы рассчитывают на нее. Лишь она, молодая неопытная вёльва, способна изменить ход истории и спасти страну. Два слова, и с теневым предводителем будет покончено!

Берсерк, как и положено командиру, выступал в первом ряду. Черные кожаные доспехи напоминали облачение самого Генрикке, правда, с одним исключением: костяные наплечники являлись излишеством в сражениях. За спиной развевалась плотная накидка - не рваные плащ-крылья, что носили темные духи. На голове был необыкновенный шлем, переходящий в маску, которая закрывала половину лица. Имелась лишь прорезь для глаз - опять-таки как у Повелителя Теней, - но в отличие от головного убора Генрикке, тут можно было увидеть яростную ухмылку берсерка, с которой он крушил врагов. Шлем был необычайным потому, что его венчали два изогнутых, словно бычьих, острых рога. Подобный фасон использовался лишь в ритуальных боях либо при захоронении великого воина. И еще одно сходство с Повелителем Теней заключалось в том, что с затылка берсерка ниспадала копна иссиня-черных волос.

Настал ее час, поняла Вилма, смело и уверенно шагая вперед. Должно быть, враги уже успели угадать ее намерения. Ну, и ладно! Темные духи всё равно не смогут помешать вёльве набросить магическую сеть на их полководца.

"Это тебе за Габриэла!" - подумала девушка. Воспоминание о друге придало яростной решимости ее словам и действиям. И пусть нет вины берсерка в том, что Габриэл погиб. Вилма отомстит всем и каждому, кто имеет отношение к Повелителю Теней, кто служит Генрикке и приближает господство тирана. Она подняла дрожащую руку и, глядя в упор на противника, крикнула:

-Пертинакс катена!

Берсерк натянул поводья, и конь, словно испугавшись слов вёльвы, встал на дыбы. Девушка не сразу сообразила, что произошло. Лошадь замерла, но всадника на ней уже не было. Теневой полководец выпал из седла?! Да, конечно. Вот он лежит на каменной земле. Девушка растерялась: подобного эффекта от магической цепи она не ожидала. Никто не ожидал.

Внезапно берсерк вскочил на ноги, как ужаленный. Он повернул голову, чтобы взглянуть на коня, и увиденное заставило его остервенеть. Лошадь застыла и, казалось, перестала дышать. Теневой командир резким движением выхватил меч, крепящийся за спиной, и посмотрел на девушку - виновницу несчастья, произошедшего с жеребцом.

-Гоблинское отродье! - в ярости прорычал берсерк. Он занес меч над головой и со всех ног бросился к вёльве, очевидно, мечтая разрубить бедняжку на кусочки.

Вместо того чтобы повторить заклятье, девушка в испуге отступала. И хотя ее открытая ладонь была направлена на противника, слова не желали срываться с губ. Почему он остался жив и невредим? Неужели магическая сеть не возымела действия? Ответ, впрочем, был очевиден, но Вилма не хотела его видеть. В действительности берсерк пытался увести коня из сферы колдовского влияния, но не смог. Он не выпал из седла, а выскочил, когда почувствовал, что иначе не избежит горькой участи.

-Вилма. - Голос военачальника. Идон Кафар легонько тронул ее за плечо. Девушка резко обернулась и вздрогнула, опустив руку. Неужели сдалась? Похоже, что так. Да, Вилма не могла сражаться с теневым полководцем, диковинная скорость которого обескуражила девушку. Когда он назвал Вилму гоблинским отродьем, ей почудилось, будто она рассмотрела его перекошенное злобой и ненавистью лицо.

-Даже Тени не могли уклониться от магической цепи, - пробормотала девушка. Ее голос задрожал еще больше. - Только Габриэл.

Идон Кафар с сочувствием посмотрел на вёльву - какие струны ее души берсерк сумел задеть? Как бы то ни было, битва только начиналась. Следующий ход за ним, главнокомандующим королевской гвардией. Он решительно натянул тугой лук, целясь в теневого полководца. С небольшого расстояния, которое берсерк сокращал с каждым мгновением, острый наконечник стрелы пробьет любую броню.

-О, великая Скади, - прошептал лучник, едва шевеля губами, - удесятери мощь моего оружия и принеси мне, твоему верному служителю, победу.

Идон Кафар просил помощи у покровителя охотников, одного из богов, которые сами являлись воинами. Как лучник, королевский главнокомандующий более всего уважал Скади.

Никто кроме ее друга не мог поймать тот момент, когда следует свернуть, чтобы не угодить в магическую сеть. А юный ловец делал это неоднократно.

-Габриэл! - невольный крик вырвался из груди Вилмы. Она взглянула на теневого предводителя, который вдруг остановился. "Это он?!" - мелькнуло в голове девушки. Как же так? Но ведь командир Теней, упоминание о котором наводит неописуемый ужас на всю провинцию, не может быть Габриэлом, ее славным другом. Тогда отчего же он остановился, едва девушка прокричала это имя?.. Нет, он не остановился. Вилма отшатнулась: в груди берсерка торчала стрела, а сам теневой полководец опустил меч и через миг повалился на окаменевшую траву.

"Я убил его?!" - удивился Идон Кафар, невольно опуская лук. Неужели всё настолько просто? Следовало лишь чуть постараться, чтобы одержать победу Отменное оружие и помощь Скади - это всё.

Но, вопреки ожиданиям и надеждам главнокомандующего, темное войско не собиралось отступать даже после того, как пал их командир. Тени и прежде атаковали неприятеля, не имея лидера, так что сейчас не было причин действовать иначе. Зачем им предводитель, когда они и так знают свою цель? А их целью было истребление всего, что живет и дышит. Теневая армия, состоящая из людей и духов, не теряя ни секунды на раздумья, ринулась в бой. Черное облако приближалось с невероятной скоростью: Тени парили в воздухе, а людей несли резвые кони.

-Сделай что-нибудь! - в панике выкрикнул кто-то из гвардейцев. Большинство солдат рассчитывали на быструю победу, после убийства теневого командира. Гвардеец толкнул вёльву навстречу неприятелю. Девушка обязана колдовать, и тогда солдаты со спокойным сердцем смогут размахивать оружием, круша врагов направо и налево.

-Что? - растерянно пролепетала Вилма. Она замерла, в ужасе глазея на приближающееся облако. Солдаты надеются, что она, юная волшебница, сумеет остановить эту черную тучу одним мановением руки. Но сама девушка не представляла, как разбить вражескую армию.

-Чего же ты ждешь? - нетерпеливо спросил солдат, тот же или другой. - Ты наш единственный козырь.

Девушка посмотрела на главнокомандующего, который натягивал тетиву. Идон Кафар тоже взглянул на Вилму, но ничего не требовал, а лишь едва заметно кивнул и тихо произнес:

-Твори заклятье, если можешь. Главное, береги свою жизнь.

Вилма, по правде говоря, была уверена в собственной безопасности. Тени не тронут ее. Хотя... Тени не обратят ее в камень. Но тут есть также и люди, которые способны отсечь вёльве голову, после чего забрать медальон.

-Я буду сражаться! - заверила полководца девушка. Она смело шагнула вперед, чтобы набросить магическую сеть на тех, кто мчится в первых рядах. Заклятье затронуло сразу несколько темных духов, один из которых вмиг испарился, сраженный стрелой.

Как ни старалась вёльва, она не могла околдовать всех сразу. То ли сказывалось незавершенное обучение, то ли девушка не обладала достаточной силой. Казалось, количество противников не убывает. Тени бросались на воинов, подобно коршунам на мелких пташек, кони норовили растоптать неприятелей, а люди, сражающиеся на темной стороне, нещадно рубили вражеских солдат. Потери обоих противоборствующих лагерей были велики, но, конечно, колдовство Вилмы давало немало преимуществ. Стоило ей произнести заветное заклинание, как неприятели замирали и превращались в отличную мишень. Магия вселяла уверенность и бодрость духа в королевских гвардейцев, и они уже перестали сомневаться в ожидающей их скорой победе. Еще чуть-чуть, ликовали они, и силовой перевес окажется на стороне людей, а Тени будут вынуждены либо погибнуть, либо спасаться бегством. Идон Кафар тоже поверил в свой триумф, как вдруг заметил воина, значительно отличающегося от прочих.

Благодаря диковинному шлему его нельзя было перепутать с кем-то другим. Он методично наносил режущие удары, и, хотя металлические доспехи предотвращали смертельные раны, гвардейцы оказывались поверженными. От стрелы, пронзившей его сердце, не осталось и следа. Теневой полководец был жив, и никаких сомнений: берсерк - не человек!

-Я не убил его! - в изумлении пробормотал Идон Кафар. Он снова прицелился, не взирая на вражеских солдат, которые сейчас представляли более реальную угрозу для жизни главнокомандующего. Желание уничтожить теневого командира превышало инстинкт самосохранения. Может, доспехи достаточно крепки, подумал лучник, на сей раз направляя стрелу выше сердца. Теперь он намеревался пробить горло берсерка, незащищенное ни металлом, ни дубленой кожей.

Но теневой полководец не случайно избежал магических чар, напущенных вёльвой, - он подмечал всё вокруг. Вот и сейчас берсерк увидел летящую стрелу. Одним взмахом меча он разрубил древко пополам. Стрела, правда, всё же царапнула теневого командира и оставила кровавую полосу на его шее. Обескураженный второй неудачей подряд, Идон Кафар счел за благоразумие скрыться из поля зрения берсерка и переключить внимание на более уязвимых противников. Впрочем, командир темной армии не отличался мстительностью, посему не преследовал обидчика. Целью их кампании было нечто другое. Это было отнюдь не убийство королевских солдат или даже самого главнокомандующего. Берсерк должен был заполучить Камень Смерти. Медальон висел на шее вёльвы, о чем знали Тени и их лидер.

Берсерк провел ладонью по царапине, оставленной стрелой, утирая кровь. Затем он проводил взглядом королевского военачальника, которого, вообще-то, следовало бы уничтожить, как паразитирующее создание в здоровом теле. "Не торопись, - сказал себе берсерк. - Придет тот час, когда не станет врагов". Он искал глазами вёльву, на которую серчал куда больше, нежели на Идона Кафара. Вилма набросила магическую цепь на его коня - это непростительное преступление!

-Получай по заслугам, мерзкое чудовище! - послышался вопль.

Теневой полководец обернулся, но, похоже, запоздало, поскольку стальное лезвие уже летело на него со стремительной скоростью. Как бы ни была быстра реакция берсерка, он не мог отразить удар своим мечом, а лишь едва успел отпрянуть назад. Оружие в руках вражеского солдата должно было снести голову с плеч, и попытка почти удалась: клинок глубоко распахал горло, и кровь брызнула фонтаном. Гвардеец злорадно усмехнулся: травма несовместима с жизнью. Да уж, это не царапина от стрелы!

Берсерк выронил меч и зажал ладонью кровоточащую рану. В его взгляде, обращенном к королевскому солдату, на миг отразилось удивление. Он не ожидал, что получит столь серьезное ранение. Что ж, не следовало отвлекаться на размышления о Вилме. Он должен был без лишних слов и дум забрать медальон, после чего отозвать войско и вернуться в Каменный город. Правда, удивление длилось недолго - оно сменилось пренебрежительной улыбкой. Улыбкой оттого, что даже смертельное ранение не убивает берсерка. Гвардеец в ужасе отшатнулся, когда теневой полководец выхватил из-за пояса топор. В следующую секунду страшное оружие обрушилось на плечо ошеломленного солдата и одним махом отрубило тому руку, по-прежнему сжимавшую меч. Королевский гвардеец разразился жутким воплем, который через мгновение потонул в странном хриплом клокотании - берсерк переломил тому шею и с тихим довольным урчанием вырвал кусок мяса из горла несчастного воина.

Идон Кафар видел, как берсерк расправился с королевским гвардейцем. Видела это и Вилма. Теперь они поняли, за что теневого полководца зовут жестоким и кровожадным монстром. Нападение солдата будто пробудило в нем дремавшего доселе хищника, который теперь не желал останавливаться на одной жертве. Берсерк спрятал меч под плащ, посчитав топор лучшим орудием, и принялся размахивать им, словно неутомимый дровосек. Правда, вместо деревьев, он рубил человеческие головы. Вместо опилок разлетались брызги крови. Вместо щепок падали раздробленные кости.

Не в силах слушать предсмертные крики, вёльва закрыла уши руками. Она хотела зажмуриться, чтобы не видеть, как берсерк косит солдат, возникающих на его пути, но не могла. Девушка наблюдала за тем, как теневой полководец, не обращая внимания на те раны, что наносили ему королевские воины, быстро приближается. Да, он шел к ней. Берсерку нужна только она, вёльва, поневоле ставшая владелицей медальона. Девушка видела лицо, покрытое багрянцем застывшей крови. Руки его также были в крови. Он смотрел на Вилму - она не могла разглядеть его глаз за маской, но ощущала на себе суровый жестокий взор. Монстр остановился в шаге от девушки, но не потому что передумал убивать, а для того, чтобы выхватить из ножен меч. Вилма в ужасе будто приросла к окаменевшей земле. Ее дрожащая рука медленно приподнялась.

-Пертинакс... - сдавленно пробормотала Вилма. Закончить фразу не успела. Девушка взвизгнула, когда топор и меч одновременно взлетели и едва не соприкоснулись острыми лезвиями. Оба оружия остановились в дюйме от ее шеи. Вилма судорожно сглотнула. У нее пересохло в горле, и как бы она не хотела договорить заклятье, она всё равно не смогла бы.

-Отдай Хаукив, - тихо и хрипло произнес берсерк.

Конечно, ему не составит труда закончить начатое, то есть свести лезвия топора и меча, чтобы голова девушки слетела с плеч. И всё-таки Вилма храбро смотрела в лицо смерти - на черную окровавленную маску берсерка. Увы, вёльва не могла разглядеть выражение его глаз, иначе заметила бы в нем глубочайшую скорбь и сожаление.

-Нет, - пробормотала девушка. Она твердо решила: Генрикке получит Камень Смерти лишь тогда, когда оборвется жизнь вёльвы. Если это произойдет сейчас, так тому и быть.

Никто - ни королевские подданные, ни слуги Повелителя Теней - не вмешивался, поскольку каждый понимал, что исход противоборства полностью зависит от берсерка и вёльвы. Звон мечей затих, и даже темные духи замерли, зависнув над землей, не пытаясь прикоснуться к живым людям. Все знали: если теневой полководец возьмет медальон, победа Генрикке будет безоговорочной.

Берсерк сделал шаг назад и медленно развел руки в стороны, отдаляя от Вилминого горла смертоносные лезвия. Затем он убрал топор и спрятал меч под накидкой, после чего отошел еще чуть-чуть. Командир теневого войска внимательно посмотрел на своего оппонента, королевского военачальника, и тем же хриплым голосом произнес:

-Я способен уничтожить твою армию, не имея оружия. Если желаешь сохранить остатки войска, уходи.

Идон Кафар держал берсерка под прицелом, но не решался выстрелить. Военачальник с надеждой смотрел на вёльву, похоже, ожидая от нее магической помощи. Вилма молчала и не шевелилась. Она боялась, но к страху примешивалось еще кое-какое чувство: не то чтобы симпатия к кровожадному монстру, но нечто похожее на понимание и чуткое участие, которым девушка поневоле прониклась. Она не хотела набрасывать магическую цепь на того, кто не смог убить ее. Почему берсерк остановил полет двух перекрестных лезвий, было для окружающих непостижимой тайной. И всё же он сохранил девушке жизнь, за что Вилма была безмерно благодарна.

-Отводи армию, - тихо произнесла девушка, выразительно посмотрев на Идона Кафара. - Сделай это ради меня. Ради спасения тех, кто еще остался жив.

Военачальник с видимым неудовольствием опустил лук и вернул стрелу в колчан. Он хмуро взглянул на теневого полководца, словно желая предупредить: это только начало, и война еще не закончена.

Королевская гвардия беспрепятственно покинула правобережье Тиеки. По безмолвному приказу командира, темное войско отпустило противника без единой попытки прикончить еще хоть кого-то из солдат. Невозможно было понять, велико ли недовольство и разочарование Теней - свиноподобное рыло ничего не выражало. Люди, служащие Генрикке, не спрятали оружие, подобно командиру, но так же, как призрачные товарищи, неподвижно провожали королевских солдат безмолвными взорами. Очевидно, авторитет берсерка был слишком велик, чтобы кто-то посмел ослушаться полководца.

Глава 12.

Далеко не все были довольны расширением территории Каменного города. Конечно, Тени приходили в восторг оттого, что земля мало-помалу начинает походить на их родину. Люди же придерживались совершенно иного мнения. Им были не по душе новшества, введенные Генрикке, и, хотя каждый знал его мотивы, втайне оставался недоволен. Однако никто не высказывался открыто - боялись могущественного правителя Каменного города. А между тем город грозил превратиться в мертвое окаменевшее царство, как того желали темные духи.

-Ты ведь человек! - сказал один из теневых воинов, когда армия возвращалась в свои владения. - Почему ты во всем поддерживаешь Генрикке? Скоро, кажется, весь мир погибнет от беспредела Теней. - В тоне звучал укор, что немало удивило командира. С тех пор, как он занял руководящий пост, ему никто не перечил.

-Во-первых, не человек, а монстр, - с легкой улыбкой произнес полководец. - Во-вторых, я полностью солидарен с мнением Генрикке относительно Империи. Я думаю, что жители чересчур избалованы вековой историей на плодородной земле. К тому же, нам ли жаловаться?! - Берсерк тихонько, по-дружески, толкнул собеседника в плечо. - Прямо за нашим городом сохранился лес.

-Остался для тебя, - буркнул воин. Казалось, он был расстроен тем, что Генрикке персонально для командира сберег один из лесов.

-Там полным-полно дичи, - с энтузиазмом продолжал берсерк. - Чем ты недоволен?

-Я доволен, - очень тихо и сердито проворчал человек, отходя.

-Вот и хорошо, - улыбнулся полководец. Человек-то наивно полагал, что командир не расслышит его слов. Но он не учел того, что берсерк был не обычным смертным, а кое-чем иным. Он был существом, природа которого была непостижима людскому пониманию. Одним словом, берсерк. Так что королевские гвардейцы вряд ли ошиблись с определением.

Сразу после сражения темные духи вернулись домой - мгновенно телепортировались, хотя делали это не часто. Люди отправились своим ходом - большинство верхом на лошадях, которыми обзавелись, благодаря примеру командира. Ну, а сам полководец предпочел пешую прогулку - он вел коня рядом, боясь за его здоровье. Молодой и сильный жеребец быстро оправился после магической цепи, но берсерк не желал рисковать. К тому же командир теневого войска чувствовал себя превосходно и мог совершить путешествие через весь Хэллодон, если бы потребовалось, - кровопролитие во время битвы удесятерило его силы.

Темным духам не требовалась крыша над головой, так что те по приходу домой прятались в каменных руинах, которые остались от Тумары. Люди были более прихотливы в быту, поэтому проживали непосредственно в замке. Повелитель Теней возвел дополнительное сооружение, так же из черного камня и столь же ассиметрично. Как он это сделал - следовало видеть. Генрикке начертил неправильный овал возле стен мрачной цитадели и, отойдя на безопасное расстояние, вскинул руку... И всё. В тот же миг рядом с его собственным замком вознеслось еще одно не менее удивительное и колоссальное творение. Повелитель Теней в очередной раз продемонстрировал магию и мощь, которой обладал.

По прибытию в Каменный город воины отправились на свою половину дворца, где могли отдохнуть от длительного похода и изнурительного сражения, развести огонь, дабы согреть холодное сырое, будто подземелье, жилище. Да, идеального замка не существует, и здесь имелись свои недостатки. Ну, а командир, который вовсе не нуждался ни во сне, ни в отдыхе, сразу зашагал в резиденцию правителя. Любой бы побоялся заявиться в замок с донесением о проваленной операции - Генрикке мог с легкостью расправиться с гонцом, принесшим дурную весть. Но теневой полководец значительно отличался от других - его ничуть не страшила смерть и, пожалуй, он даже хотел распрощаться с жизнью, которая опостылела давным-давно.

Берсерк смело и решительно ворвался в тронный зал, быстро пересек его, на ходу стягивая шлем. Головной убор полководца являлся магическим атрибутом, подаренным самим Повелителем Теней. Стоило человеку коснуться ладонями затылочной части шлема, как металл вмиг исчезал, словно таял на руках, так что оставалось лишь снять шлем, перевоплотившийся в маску. Затем, когда шлем больше не покрывал голову, ему возвращался первоначальный вид, правда, с одним исключением: собранный на затылке иссиня-черный хвост по-прежнему оставался при теневом командире, поскольку это были его собственные волосы. Берсерк, который теперь ничем не отличался от обыкновенного молодого солдата, резко остановился возле первой ступени пьедестала, где возвышался трон, и, не глядя на того, кто сидел в гранитном кресле, преклонил колено и заговорил.

-Я подвел тебя, господин. - Его голос звучал по-прежнему хрипло, но твердо и храбро. Он будто не признавался в совершенной ошибке, а говорил о будничных делах.

-Подвел?! - переспросил Генрикке. Он, казалось, не мог поверить, что самый надежный и преданный воин не выполнил возложенную на него миссию.

-Я не доставил Камень Смерти, - невозмутимо ответил берсерк.

-Он по-прежнему у той девчонки? - с нескрываемым негодованием произнес Генрикке. - А она, как и следовало ожидать, не захотела отдавать медальон. Значит, следовало отнять его силой.

Теневой полководец мотнул головой.

-Вилма не расстанется с медальоном, пока жива. А я, рискуя навлечь твой гнев, строго-настрого запретил трогать эту девушку. Никто не посмеет меня ослушаться.

-Тебя боятся. - Генрикке кивнул. - А ты, как вижу, не страшишься ничего и никого. А ведь ты прав, я рассержен.

-Я понимаю, - спокойно сказал берсерк. - Но даже тебе, мой господин, не позволю безнаказанно обидеть Вилму. Я буду сражаться за нее, даже зная о предстоящем поражении. А сейчас я готов ответить за то, что не оправдал твои надежды. Если желаешь убить меня, сделай это немедленно. - Берсерк поднял взгляд на Повелителя Теней, и на его губах на миг возникла хитрая улыбка. Его глаза внезапно стали такими светлыми, как случалось лишь в минуты пробуждения хищника, почуявшего кровь.

-Играешь с огнем! - воскликнул Генрикке, поднимаясь. Он резко выхватил меч, сталь которого предостерегающе звякнула и эхом пронеслась вдоль тронного зала. - Хочешь проверить, бессмертен ли?!

Любая угроза в адрес Генрикке являлась лишь пустым звуком, поскольку ни единая душа в мире не могла причинить вреда Повелителю Теней. Но берсерк поражал дерзостью, а, всматриваясь в его желто-зеленые глаза, даже хозяин Каменного города иногда сомневался в своем могуществе. Никто не знал, на что действительно способен получеловек-полузверь. Повелитель Теней в ярости сжимал рукоятку меча, а берсерк смело смотрел на черную сталь, отражающую множество бликов от огней, будто любуясь оружием. Он и вправду не страшился смерти.

-Генрикке! - Чей-то укоризненный оклик привлек внимание Повелителя Теней, который, сойдя на ступень вниз, замер. Он перевел изумленный взгляд с берсерка на другого человека, до сего момента казавшегося невидимкой.

Он не был облачен в доспехи, как иные обитатели Каменного города, или хотя бы в кольчугу, из чего напрашивался вывод: этот человек не имел отношения к теневой армии. Мужчина был не молод, но, по правде говоря, его возраст оставался загадкой для окружающих, поскольку прожитые годы едва ли отразились на облике. Судя по одежде, он принадлежал к рабочему слою - туника и длинные брюки с многочисленными карманами - но широкий тяжелый плащ с башлыком спутал бы все карты постороннему наблюдателю. Белая накидка являлась прерогативой монахов.

-Он открыто насмехается надо мной! - с неугасшей яростью произнес Генрикке. Словно тень огромной черной птицы, он вмиг слетел с пьедестала и, указывая острием на берсерка, добавил: - От кого он унаследовал эту чрезмерную дерзость? - Повелитель Теней в течение минуты сверлил мужчину испытующим взглядом, но ничего кроме насмешки в светло-зеленых глазах не увидел. Наконец, заметив, что берсерк не двигается, Генрикке тяжело вздохнул: - Ну, поднимайся! - Кажется, он сдался, поняв, что двое смертных способны управлять самим хозяином Каменного города, как марионеткой.

-Не будешь рубить мне голову? - спросил берсерк. В его голосе слышалась то ли ирония, то ли настоящее изумление. Да, он действительно удивился. Проявив непослушание и своеволие, теневой командир избежал наказания. Кому сказать - не поверят. Впрочем... Пожалуй, что поверят. Берсерк является фаворитом Повелителя Теней, и на это имеется немало причин.

-Тебе незачем стоять передо мной на коленях, - с едва скрываемым раздражением произнес Генрикке. - И ты снова победил, - с неохотой признался он. - Я не причиню вреда твоей подруге, этой недоучке Вилме.

Получив позволение встать, берсерк поднялся, взглянул на Генрикке и с грустью пробормотал:

-У меня не может быть друзей. Я кровожадный зверь и вечный изгой, поэтому навеки порвал прежние связи.

-Извини. - Тон Повелителя Теней тоже звучал печально. Генрикке с презрением глянул на черную сталь, сверкающую в пламени множества факелов, и с искренним сочувствием посмотрел на берсерка. - Я, правда, хотел помочь, но проклятье оказалось могущественнее, чем я ожидал. Но я не верю, будто у тебя совсем нет друзей. А как же мы? - Генрикке указал на мужчину, неподвижно стоявшего возле стены и молча наблюдавшего за происходящим.

Берсерк уныло покачал головой.

-Ты мой хозяин, - пробормотал он, - а Янош... - Берсерк на секунду помедлил, и мужчина в монашеском плаще невольно шагнул вперед, с надеждой взглянув на теневого командира. - Скажи мне, - грустно усмехнулся берсерк, - нужен ли тебе такой сын?

-Да, - почти беззвучно ответил Янош. Он сделал еще один шаг от стены. - Конечно, нужен, Габриэл. - Он кивнул, но берсерк недоверчиво попятился.

Сомнения не оставляли вот уже на протяжении полугода, с того момента, как юноша, впервые очутившись в Каменном городе, узнал всю правду о происходящих событиях. Истина состояла в том, что Янош Кёфлах жил в цитадели мрака и смерти... добровольно. Точно так, как и другие люди, которых в Империи считали предателями. Так, как жил здесь и сам Габриэл. Он стал теневым предводителем не благодаря магии Генрикке, а лишь по своему собственному желанию. По правде говоря, Повелитель Теней никого насильно не удерживал, и все, кто жил в Каменном городе, были свободны и вольны. Здесь собрались те немногие из империалистов, кто не желал служить конунгу Лиллатусу, видя тирана и деспота именно в нем, в наместнике. Таковых насчитывалось мало, но достаточно, чтобы вести войну под предводительством берсерка.

Габриэл не верил, что у такого существа, как он, могут появиться друзья. Он был даже хуже, чем Грюмит - звероподобный идол рудокопов. На том хотя бы нет проклятья! Да, Грюмит тоже убивает людей, коли те попадаются под горячую руку, но монстр, который живет в пещере, способен себя контролировать. Габриэл не может совладать с голодом, потому вынужден каждый раз сбегать из города, дабы не загрызть кого-то из товарищей. Противоестественную потребность крови он удовлетворял в сражениях или в охоте, на которую отправлялся в единственный нетронутый камнем лес. За свою новую звериную сущность юноша получил диковинное имя, которым наградил командира один из воинов. Солдат назвал полководца вампиром, поскольку когда-то слышал это слово из уст путника - южанина. Это странное прозвище обозначало живого мертвеца, пьющего чужую кровь, чтобы поддерживать собственные силы. Так разве "вампир" может обзавестись друзьями?! Люди могут быть лишь жертвами подобного чудовища, но никак не его приятелями.

Его боялись не только враги, но и товарищи по оружию. Люди, идущие в бой под командованием берсерка, содрогались от ужаса и отвращения, отворачивались, чтобы не видеть жестокую расправу, которую учинял их полководец. Каждый в глубине души страшился очутиться на месте несчастной жертвы, которую берсерк рвет на части. Каждый знал, что он может в любой момент оказаться ужином озверевшего командира, потому ужас в их умах и сердцах не утихал никогда. Габриэл, казалось, готов был отдать полжизни за то, чтобы не слышать нервозный перестук крови в человеческих венах. Но он продолжал слышать и ощущать людские эмоции, и голова раскалывалась на части. Заглушить эту муку и боль могло лишь одно: очередная трапеза, состоящая из свежей сырой плоти и крови.

Габриэл, не прощаясь, зашагал к выходу. Никто и не думал его удерживать. Юноша вновь надел магический шлем - едва маска коснулась лица, стальные пластины обхватили затылок, вырастая, словно по волшебству. Он превратился в прежнего берсерка - беспощадного предводителя теневой армии, в удивительном, устрашающем шлеме, украшенном изогнутыми рогами и ниспадающим конским хвостом.

-Повелитель Теней - друг человека?! - усмехнулся Янош, когда за Габриэлом захлопнулась дверь.

-Остерегайся, - прошипел Генрикке, сверкнув гневно прищуренными глазами под маской. Он бережно и с любовью провел ладонью по черной острой стали, прежде чем убрать Таклумус. - Помни, что ты мне давно не нужен. Ты дышишь и ходишь по земле лишь благодаря тому, что Габриэл ценит твою жизнь превыше собственной. Этот юноша дорог мне, как собственный сын.

-Но он не твой, а мой! - грубо перебил Янош. - Ты всего лишь Тень.

Если бы Янош мог видеть выражение лица собеседника, то наверняка похолодел бы, заметив, как тот сердито скривился под черной маской. Еще никто не мог похвастаться тем, что безнаказанно дерзил Повелителю Теней. "Одно подобное слово, - мысленно сказал Генрикке, - и я укорочу твой наглый язык!" Но хозяин каменной цитадели не озвучил угрозу, промолчав из уважения к Габриэлу. Юноша не простит, если кто-то причинит вред его отцу, а Повелитель Теней искренне не желал огорчать командира темной армии. К тому же, подумал вдруг Генрикке, Янош Кёфлах способен еще принести пользу.

Марика медленно и грациозно вышагивала из угла в угол, мельтеша перед глазами конунга, сидящего на троне. Эрик не осмеливался остановить девушку, которая, по неким неведомым причинам, внушала необъяснимый трепет. Он наблюдал за Марикой и не мог налюбоваться ею. Отчего она так очаровательна? Нет, конунг уже решил, что девушка не так прекрасна, как завораживающе желанна. Она будто излучает магию и притягивает к себе взор. Если бы Эрик не знал Марику как простую дарлианскую девушку, то непременно решил, что она ведьма. Но нет, она не может быть колдуньей! Только не эта милая особа! Конечно, ее жизнь перевернулась в тот злополучный день, и девушка не могла остаться прежней. Вероятно, она изменилась, но ведь не настолько же!

Она ступала бесшумно, как кошка на мягких лапах. На ней были кожаные сандалии, заглушающие звук шагов. Позади, словно шлейф, тихо шурша, тянулся балахон из плотного черного сукна. Он был так широк, что миниатюрная красавица могла закутаться в плащ, как в кокон, что она и делала. Хорошо, хоть не прятала под капюшоном свое прелестное личико.

-Марика, - позвал девушку Эрик. Чересчур робко для человека, носящего титул наместника. Она резко замерла и, встав как вкопанная, развернулась к королю. Лиллатус нервно сглотнул, когда прекрасные очи Марики на миг превратились в льдинки. Она была сурова, как никогда. Правда, это было лишь минутное помутнение, и спустя мгновение к девушке вернулось прежнее, приветливое выражение.

-Слушаю тебя. - Она улыбнулась.

-Нет. Это я хотел услышать, что же ты скажешь мне. Ты ведь для чего-то пришла в тронный зал.

-Да. - Девушка опустила взор, коря себя за несдержанность. Она не имела права на проявленную слабость. Не имела права демонстрировать истинное лицо: суровый холодный взгляд. - Твои солдаты не справились. - Девушка всё же посмотрела на короля, на сей раз сдержано и кротко. - Ты велел уничтожить берсерка, а гвардия вернулась с поражением.

-Слишком много людей гибнет в войне с Тенями, - задумчиво протянул Эрик. - Не лучше ли было оставить всё, как есть? Быть может, перенести силы на другой фронт... - Конунг мгновенно осекся, сболтнув лишнее. Он опасливо глянул на девушку, которая невозмутимо улыбнулась.

-Ты можешь доверять мне, - негромко пробормотала Марика. - Я умею хранить секреты.

Эрик почему-то не сомневался в том, что девушка говорит правду. Он чувствовал искренность в ее речах, но быть может, конунг просто поддался гипнотическим чарам красавицы.

-Другой фронт это тайная война, - осторожно произнесла Марика. Она шагнула к трону, и Эрику почудилось, будто из-под длинного балахона мелькнул золотистый подол платья. - Я недавно вернулась, но не так слепа, чтобы не замечать.

-Чего не замечать? - пролепетал Эрик, зачаровано глазея на Марику. Она привлекала и страшила одновременно. Неужто девушка каким-то чудом проведала о его тайне? О тайне, в которую посвящены лишь немногие избранные, самые преданные подданные.

-Это ведь секрет. - Девушка приложила палец к губам.

-Ага, - кивнул Лиллатус. Он во все глаза следил за тем, как Марика приближалась, и боялся моргнуть, чтобы не упустить момент, когда девушка очутится возле трона.

-Нам не следует открыто разглашать его, - продолжала она тихим напевным голосом, словно пытаясь усыпить короля. - И у стен есть уши.

Эрик снова кивнул: как бы ни была подозрительна Марика, она, в общем-то, права. Нехорошо, если о тайных планах наместника узнает кто-то посторонний.

-Наместнику часто бывает мало того, что он имеет, - прошептала девушка. Она подошла достаточно близко, чтобы ее голос достиг лишь ушей короля. Эрик невольно вздрогнул, словно его уличили в предательстве и уже предали суду.

-О чем ты? - Лиллатус изобразил недоумение, но оказался плохим актером, так что девушка его сразу раскусила.

-К чему притворство?! - Она звонко рассмеялась. - Королю не пристало лицедейство. Я всё знаю. - Девушка внезапно стала серьезной, если не сказать - суровой. - Я не шпион, и раскрытие тайны не твоя вина, - поспешно заверила Марика, испугавшись гнева Лиллатуса. - Я слышала, с какими словами военачальник провожал своего сына.

-Идон Кафар растяпа! - в сердцах воскликнул Эрик, отчего Марика снова рассмеялась. Конунг порывисто подскочил так, что они с девушкой едва не столкнулись лбами - она стояла чересчур близко. Эрик испугано сел на место и в смущении, замаскированном под задумчивость, потер переносицу.

-Нет, - с улыбкой возразила девушка. - Просто я стала более наблюдательна, чем прежде. А главнокомандующий безгранично верен тебе и совсем не глуп.

Конунга, признаться, порадовала рекомендация, которую дала Марика Идону Кафару. Эрик доверял военачальнику, который своей долгой службой не раз доказывал преданность. Конечно, Идон Кафар не мог проболтаться! Да и его сын тоже не мог открыть тайну сомнительному человеку.

-Это останется между нами, не правда ли? - спросил Эрик, безапелляционным тоном давая понять, какой именно ответ должен прозвучать.

-Я никому не раскрою ваши планы, - убедительно произнесла Марика. Она отпрянула, и, задумчиво подняв глаза, озабоченно протянула: - Что, если кому-то уже известно?..

-Что?! - переспросил, хмурясь, Эрик. Он снова вскочил, уже не рискуя столкнуться с девушкой. - Кому?!

-Не знаю. - Марика повела плечами. - Могу лишь предположить.

-Так предположи! - нетерпеливо воскликнул конунг.

-Я не назову имен, но укажу на следствия. Генрикке намеренно обращает твои земли в каменную пустошь, чтобы обессилить тебя. Повелитель Теней, кажется, намерен уничтожить не Империю, а лишь тебя.

-Он отвлекает меня от второго, тайного фронта, - тихо пробормотал Эрик. - Думаешь, кто-то донес Генрикке о моих планах? Тот, кто предательски переметнулся на сторону имперского врага. - Он вопросительно глянул на Марику. - Берсерк? Ожесточенная война началась с его появлением.

-Нет, я так не считаю. Берсерк не причем. - Тон звучал уверенно, будто она знает правильный ответ. - Это какая-то пешка, мелкий шпион. Впрочем, я могу ошибаться. - Марика хмуро вздохнула. - Трудно поверить, что Генрикке ведет войну во благо императора.

-Да, - протянул конунг. Повелитель Теней уничтожает страну, принадлежащую императору, и тот не может взирать на происходящее с одобрением. Эти двое не могут действовать заодно, даже гипотетически.

-Не думай об этом, - снисходительно произнесла девушка, с улыбкой заметив, что конунг морщит лоб, предаваясь тревожным размышлениям. - Отправь надежного человека в Санхакин, как посла, в императорский дворец. Сам же займись Повелителем Теней. Я уже предупреждала, насчет твоих гвардейцев. - Марика многозначительно приподняла бровь. - Они не справились. Но у тебя есть я.

-Ты? - Конунг удивился. - Если вёльва не смогла набросить магическую сеть на берсерка, то что же можешь ты?

-Поверь, много. Я способна заарканить любого мужчину. - Марика лукаво усмехнулась. - Берсерк не совсем обычный, но всё равно человек. А еще он - мужчина. Вилма - довольно слабая волшебница, как ни прискорбно. Мои чары подействуют безотказно. Позволь, я докажу тебе это.

Эрик молча кивнул. Он предоставлял Марике полную свободу. Пусть делает то, что считает необходимым. Конунг, по правде говоря, не сомневался, что чары этой красавицы действительно принесут больше результатов, нежели всё оружие хэллодонцев. Лиллатус был уверен: сам он отправился на край света под гипнотическим воздействием Марики. Ну, а чем же чувства берсерка отличаются от чувств остальных людей? Он, как справедливо заметила Марика, тоже мужчина.

Итак, получив достаточное количество доводов для того, чтобы поверить Марике, Лиллатус организовал новый поход. Конунг велел строго следовать указаниям юной дарлианки: ни на шаг не отклоняться от указанного ею маршрута и подчиняться ей, как самому королю. Таким образом Эрик, сняв с военачальника прежние полномочия, временно передал главнокомандование деревенской девушке. Решение конунга потрясло солдат, если не сказать - возмутило, но тем ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Слово короля являлось священным правилом, которое исполнялось неукоснительно. Не важно, как бы то ни было странным и сколько бы несогласных при этом не оказывалось в воинских рядах.

Марика сообщила, что гвардия должна следовать в ее родную деревню. Солдаты, несмотря на удивление, скоро снарядились в путь. Благо, их новая командирша призналась, что непосредственно от гвардейцев помощи не потребуется - девушка сама справится с поимкой неприятеля. Как она совершит этот уникальный подвиг, - сражаясь или колдуя - Марика не уточнила.

-Битвы не предвидится, - серьезно и непоколебимо сказала девушка. - Берсерк будет один, без сопровождения Теней, так что никто из вас, если будет меня слушать, не пострадает.

Солдатам, в большинстве своем, хватило этого напутствия. Никто не возражал против такого легкого похода, где не нужно проявлять ни силу, ни смекалку, где всё сделает один-единственный человек. Не имеет значения, что этим человеком оказалась юная девица, а не старый опытный воин. И, пожалуй, только два гвардейца открыто демонстрировали недовольство. Идона Кафара возмущало решение конунга, с такой беспечностью задвинувшего бравого военачальника и заменившего того на девчонку. Поступок Эрика был сродни предательству, и старый вояка давал ему лишь одно объяснение: Марика околдовала конунга.

-Мне не нравится то, что король поставил ее во главе моего войска, - сердито признался главнокомандующий, особо подчеркивая слово "моего". Он вопросительно глянул на вёльву, рассчитывая на ее поддержку.

-Мне тоже, - кивнула Вилма, косясь на идущую впереди Марику. - Но что же я могу сделать? Набросить на нее магическую сеть, что ли? - Девушка тихонько ухмыльнулась, после чего вдруг помрачнела и добавила: - Вообще-то, она моя сестра, и я не могу колдовать против нее. К тому же Марика, похоже, действительно знает, куда ведет нас.

Идон Кафар неуверенно пожал плечами. Откуда ему знать, согласно каким ориентирам королевское войско следует в Дарлу? Военачальник был слишком далек от магии, а тут, очевидно, дело не обошлось без волшебного вмешательства. Он, подобно Вилме, также внимательно всматривался в ведущую их всех девушку и задавался тем же вопросом: неужели Марика - ведьма?

Молодая дарлианка шла впереди, закутавшись в черный балахон и натянув капюшон на глаза. Еще до выхода из Хэтрополя девушка запретила кому бы то ни было приближаться к ней, сохраняя дистанцию не менее двух шагов. Теперь она двигалась, как бы в магическом кольце, которое никто не в состоянии был пересечь. Марика уставилась в землю и уверенно двигалась в направлении Дарлы, периодически, то бормоча некие слова, смысл которых не долетал до чужого слуха, то на некоторое время умолкая.

-Кажется, я понимаю, - шепотом произнесла Вилма, обращаясь к военачальнику. Она на миг отвела подозрительный взор от командирши. - Та старая прорицательница, которая выкупила меня у родителей, умела творить подобное заклинание. Я, увы, не постигла такой премудрости. - Девушка грустно вздохнула: сейчас она чуть-чуть жалела, что сбежала из дома ведьмы, так и не получив должного образования. - Не могу взять в толк, где Марика этому обучилась! - Вилма задумалась и, казалось, потеряла нить разговора.

-Ты собиралась рассказать о некоем заклинании, - строго напомнил Идон Кафар.

-Ах да, - спохватилась девушка, поспешно кивая. - Готова поспорить, что Марика кого-то призывает. Мы движемся в Дарлу, и Марика с помощью заклинания заставляет кого-то идти в том же направлении.

-Берсерка, - понизив голос, догадался военачальник.

Вилма вновь взглянула на сестру, шепчущую заклятие и закутанную в тяжелый балахон. Вёльва посмотрела на Марику сердито и неодобрительно. Идон Кафар, скорее всего, прав. Марика призывает берсерка. Почему-то эта новость не вызвала одобрения в душе Вилмы, а, напротив, показалась чрезвычайно скверной. Поимка неприятеля - дело важное и необходимое. Как гвардеец наместника, Вилма должна была всем сердцем радеть за смелое предприятие сестры, но вместо этого девушка мечтала о том, чтобы план Марики сорвался, чтобы берсерк не угодил в ловушку, а наместник Эрик остался ни с чем.

Глава 13.

Он предпочитал выходить из убежища лишь с наступлением темноты, поскольку солнечный свет по-прежнему казался слишком ярким и всё еще продолжал ранить. Дневным приютом для берсерка служила резиденция Повелителя Теней или пещера с ее витиеватыми многочисленными коридорами, похожая на лабиринт. Там жил Грюмит, по праву считая подземелье личными владениями. Но идол рудокопов столь редко встречал Габриэла и, признаться, страшился этого получеловека, что вступать в конфликт и делить территорию не решался. Берсерк в свою очередь, ничуть не боясь Грюмита, всё же уважал хозяина подземелья и не делал ничего, что вызвало бы у того ярость. Он не крушил стены и сам также не искал встреч с сектантским божком. Поскольку самоцветы не осыпались и оставались на своих законных местах, Грюмит не оглашал подземелье жуткими и громогласными воплями. В общем, все были довольны.

Смеркалось. Солнце опустилось за горизонт, и черные руины Тумары, перестав отбрасывать тени и поблескивать на свету, еще больше стали походить на монолитные кладбищенские памятники. Темные тучи заволокли небо и, словно тяжелое ватное одеяло, из которого клочьями выпадает наполнитель, укутали землю. Густые облака предвещали снег - довольно-таки редкое явление в Хэллодоне. Центральная провинция отличалась теплым мягким климатом, в отличие, например, от Страны Гор, где на вершинах высоких скал ледяная шапка почти не таяла.

Берсерк выглянул из замка и, удостоверившись, что сумерки достаточно сгустились, с довольным видом и безмятежностью в сердце отправился на прогулку. Он с тоской посмотрел вдаль, где расположилась Мяктера, и вновь вспомнил давнюю мечту: мирная жизнь вдали от городской суеты, среди бескрайних лесов и в окружении скалистых гор. Желание вполне осуществимое, подумал парень, но пока невозможное. Он напомнил себе о долге: свергнуть с трона тирана-наместника. Грусть и тоска лишь на миг затронула его сознание, после чего мысли просветлели, вернувшись к реальности. А эта реальность не так уж плоха. Каменный город, ставший его домом, почти соответствует заветной мечте о горах. Семья у Габриэла тоже есть - по крайней мере, отец. Ну, а когда Генрикке одержит победу над Лиллатусом, можно будет и вовсе подумать об отставке берсерка, после чего счастливый теневой полководец отправится восвояси из густонаселенной страны. Он уйдет туда, где его ждет мечта.

Не время думать о сладких грезах, напомнил себе Габриэл, проходя вдоль черных каменных монументов, которые некогда были домами тумарийцев. Парень ускорил шаг. Он спешил выбраться из города, где и теперь жили люди - его боевые товарищи. Сейчас каждый оказался в опасности, любой из воинов мог пострадать из-за собственной беспечности и проснувшегося голода теневого командира. Берсерк вышел на охоту. Недавно он утолил кровавую жажду королевскими гвардейцами, но, увы, предыдущей человеческой жертвы хватило ненадолго. Ему снова требовалась пища, и, пока берсерк был в состоянии контролировать чувства, он спешил покинуть Каменный город. Он направлялся в тот единственный лес, оставленный невредимым по воле Генрикке. Только там берсерк мог спокойно охотиться.

Уже спустя полчаса парень возвращался домой. Он торопливо шагал по каменистой почве, и мерное постукивание подошвы о землю - единственное, что нарушало тишину ночи. Берсерк нес на плечах некрупное животное, предварительно, еще в лесу, скрутив тому ноги ремнями. Точнее, это были не ноги, а копыта, поскольку жертвой "вампира" стал олененок. Зверушка была жива, но едва дышала после того, как получеловек перекрыл ей кислород, при поимке сильно надавив на горло. Бесчувственный олененок больше не трепыхался, и его большие карие глаза оставались закрыты. Они не распахнулись даже тогда, когда Габриэл, пройдя в подземелье, подвесил добычу на крюки с помощью ремней.

Здесь, в секретном убежище берсерка, на каменистом неровном потолке крепились два металлических крючка, установленные парнем для определенной цели. Для единственной цели. Он вешал жертву вниз головой, после чего убивал несчастную зверушку. Так было и теперь. Олененок занял свое место, а берсерк, взяв нож, сделал надрез на шее животного, достаточно глубокий, чтобы из раны хлынула кровь. В пещере было довольно холодно, и от горячей алой жидкости, струящейся вниз, поднимался густой пар. Кровь текла не на пол, а заполняла заблаговременно подставленный чан.

Запах живой теплой плоти привлекал хозяина пещеры, и сейчас, сидя на каменной земле, берсерк слышал тяжелое судорожное дыхание Грюмита. Идол рудокопов исходил лютой черной завистью, тайно наблюдая за берсерком, который может охотиться всегда, когда ему заблагорассудится. Габриэл, в отличие от звероподобного божества, добывал пропитание на воле, а не ждал, когда кто-то (деревенские сектанты) доставит жертвоприношение. Но, как ни хотелось Грюмиту отобрать у оппонента-хищника его законную добычу, он ни разу так и не решился даже приблизиться к берсерку, пока тот насыщается.

Габриэл оставался безразличен к желаниям и переживаниям Грюмита. Он понимал, насколько велика зависть хозяина подземелий, но также знал, как огромен страх, который испытывает идол рудокопов по отношению к берсерку. Они оба помнили день их первой встречи, когда лишь случайность в образе Генрикке спасла Грюмита от гибели. Вот и сейчас, когда берсерк спокойно сидел напротив умирающего олененка, звероподобный идол трусливо прятался за стенами пещеры. Габриэла занимала лишь кровь, стремительным водопадом бегущая в медный чан, а отнюдь не монстр, байками о котором пугали жителей окрестностей. Впрочем, ведь и рассказы о самом берсерке стали страшилками и для детей, и для взрослых.

Он долго смотрел на темно-красную кровь и слушал звук, с которым она заполняла металлическую посудину, пока его внимание не привлек человек. Сперва по подземелью прокатились тихие, но отчетливые шаги, после чего незваный гость вторгся в убежище берсерка. Кто осмелился нарушить личное пространство голодного хищника?! Габриэл, продолжая сидеть на полу, резко повернул голову. Его желтые глаза яростно сверкнули, предостерегая нежданного посетителя.

-Я думал, ты утолил голод еще в лесу. - Голос Яноша дрогнул и перешел в шепот. Мужчина плотнее закутался в плащ, который, хоть и был магическим, но не защитил бы от клыков хищника. Возможно, его жест был вызван всего лишь ознобом от сырого и холодного воздуха пещеры.

-Не вовремя, - сквозь зубы процедил берсерк. Он отвернулся, прикрыв веки.

Конечно, хищник еще не достиг того критического уровня, когда все живые организмы приравниваются к пище и между людьми больше нет различий, но даже сейчас, пока Габриэл держит голод под контролем, внезапно появившийся человек сильно рискует. Пожалуй, окажись на месте Яноша кто-либо другой, берсерк не совладал бы с жаждой, и уже рвал бы беднягу на мелкие клочки.

-Тебе повезло, что я еще не утратил человеческий разум, - сердито проговорил парень.

А ведь поначалу происходило только так. Лишь потеряв контроль, Габриэл насытился первый раз. Парень пытался бороться с проклятьем, не пить кровь, но результат всё равно был один: берсерк проваливался в забытье, после чего убивал, беспощадно и без разбора. После долгих, безуспешных попыток победить хищную сущность Габриэл решил впредь заблаговременно утолять голод, дабы не подвергать риску жизни тех людей, которые его окружают.

Парень поднялся и, не дожидаясь, когда чан наполнится до краев, поднял его, словно деревянный кубок, и, приложив к губам, начал пить. Кровь, сочащаяся из горла олененка, продолжала стекать на каменный пол, образуя темную, быстро сохнущую лужу. Янош невольно отвернулся, поморщившись. Далеко не каждому было под силу подобное зрелище: юноша, закрыв глаза, жадно глотает еще не успевшую остыть кровь, которая обильно стекает по подбородку, окрашивая кожу и доспехи в багрянец.

-Прости, что тебе пришлось это видеть. - Из голоса Габриэла исчезли гневные нотки. Янош посмотрел на сына, зная, что теперь глаза берсерка вернули изумрудный цвет.

-Ты меня извини за то, что помешал, - несмело произнес Янош. Он шел сюда, собираясь побеседовать с сыном о чем-то важном, но сейчас, хоть убивай, не мог вспомнить, о чем именно хотел повести речь. Мужчина робко шагнул к выходу.

-Мне и самому-то мерзко думать о том, что делаю, - мрачно улыбнулся парень. Он поставил чан, опустошенный лишь наполовину, и, смущенно отвернувшись, провел языком по окровавленным губам. Вкус подсохшей крови был немного иным, нежели свежей и не свернувшейся. Его взгляд блуждал по висящему трупу олененка. Габриэл вновь сжимал в руке нож.

-Ты не виноват, - негромко произнес Янош. - Это не твой выбор.

Берсерк, вздрогнув, повернулся. Он недоуменно уставился на отца, будто бы успел позабыть о его присутствии в подземелье. Потратив секунду на осознание всего происходящего, парень едва заметно кивнул.

-Да. Я даже не могу выбрать смерть вместо нынешней жизни. Не могу добровольно отказаться от пищи. Иногда я даже подумываю над тем, что бы попросить кого-нибудь отрубить мне голову. Жаль, Генрикке отказывается это сделать, - грустно улыбнулся парень.

-Ты нужен ему. - Янош вдруг вспомнил, о чем хотел поговорить с сыном. Он понизил голос, чтобы его слова не расслышал Грюмит, блуждающий по коридорам. - Он лжет, утверждая, будто является твоим другом. Генрикке не может убить тебя, поскольку от мертвеца нет проку. Без тебя он не откроет портал между мирами. Потеряв тебя, он лишится ключа.

-Ключ - ты! - возразил парень. - А медальон и вовсе у Вилмы.

-Нет. - Янош покачал головой. - Я перестал быть ключом со дня твоего появления на свет. Об этом, однако, никто не знал. Генрикке не знал, что у меня есть сын, который наследует, хотя вернее - забирает - способность отворять врата миров.

-Я открою портал, соединив свою кровь с Хаукивом? - удивился парень. Янош кивнул, а Габриэл вдруг вспомнил, что однажды порезался острыми краями медальона, после чего перед ним возникли Тени, словно ниоткуда. В тот день Вилма ему не поверила. А это всё было правдой.

-Надеюсь, сынок, ты никогда этого не сделаешь. - Янош окинул парня хмурым взглядом. Ему подумалось, что Габриэл что-то скрывает.

-Зачем ты обличаешь Генрикке в корысти? - поинтересовался парень.

-Хочу, чтобы ты судил его объективно и не считал благороднейшим из существ, обитающих в мире. Хочу, чтобы ты имел выбор: остаться в Каменном городе или покинуть его. Не думаю, что ты мечтаешь, подобно Генрикке, наводнить Империю темными духами.

-Конечно, не мечтаю! - отозвался парень и тут же грустно добавил: - Но из города не уйду. Я поклялся служить Генрикке, и никогда не предам его. Не отвернусь от него, что бы о нем не говорили. Ты ведь тоже никуда не уходишь из Каменного города, - улыбнувшись, заметил Габриэл.

Янош вздохнул с притворной скорбью и отчаянием.

-Ты когда-нибудь пробовал убежать от собственной тени? - спросил он.

Да, Габриэл чуть было не забыл рассказ Генрикке. Открыв портал, Янош первым делом выпустил свою Тень, которая, по иронии судьбы, являлась верховной в потустороннем царстве. Интересно, подумал Габриэл, я тоже выпустил свою Тень, порезавшись о медальон? Генрикке утверждал, якобы в его царстве имеется Тень каждого ныне существующего на земле человека.

-Нет, - признался парень. Он не стремился убежать, но, быть может, пытался уничтожить собственную Тень. Об этом незначительном эпизоде своей биографии юноша предпочитал помалкивать.

-Значит, - подытожил Янош, - твое мнение и решение неизменно?

-Да, - тут же ответил парень. - Я останусь верным Генрикке. А пока... - Он неловко замолчал, виновато взглянув на отца. Затем Габриэл перевел взор на олененка и крепче сжал рукоятку ножа. - Я... по-прежнему голоден, - с трудом произнес парень.

-Хочешь, чтобы я ушел, - догадался Янош.

-Ага. - Габриэл смотрел на висящий под потолком труп. Парню было стыдно поднять взгляд на человека.

-Понятно. Прости, что помешал. - В тоне не было ни огорчения, ни обиды. Янош, правда, понимал чувства сына. Габриэл стыдится того, что вынужден есть сырое мясо и утолять жажду кровью, но изменить себя не может. В общем-то, никто не может помочь парню, избавить от проклятия. Генрикке пытался, но его постигло разочарование. А если уж Повелитель Теней потерпел фиаско, то всем прочим даже пробовать не стоит.

Едва Янош скрылся из виду, берсерк быстрым отточенным движением вырезал сердце из груди олененка. Оно еще не успело полностью остыть, так что оказалось вполне сносно на вкус. Тушу зверя Габриэл собирался отнести товарищам по оружию, выбрав предварительно самые лакомые куски: кровь и сердце. Именно по той причине, что хотел предложить людям зажарить добычу на огне, берсерк изначально отказался от идеи перегрызть горло жертве. Таким образом Габриэл отдавал почти нетронутую оленью тушу - совсем нетронутую хищными клыками.

Он не мог понять, что его так манит прочь из резиденции Повелителя Теней, из Каменного города, не был не в состоянии противиться необъяснимому, неимоверно сильному желанию. Не перемолвившись ни словом с товарищами, не сказав Яношу и не оповестив Генрикке, берсерк покинул город под покровом ночи. Мало того, что парень не знал причину, заставившую его уйти, но он не в силах был понять даже, куда направляется. Он просто двигался вперед, всё больше отдаляясь от Каменного города, словно сомнамбула, околдованная игрушка в руках колдуна. Впрочем, даже если Габриэл и заподозрил неладное в своем поведении, то всё равно не остановился бы и не повернул обратно. Парень напрочь лишился мыслей и отныне имел перед собой лишь одну цель: идти вперед.

Берсерк не ведал усталости и с наступлением следующего дня ни на минуту не прервал путь. Снегопад настиг его по дороге, в ночи, а к утру маленькие белые крупинки, падающие с неба, превратились в огромные пушистые хлопья. Земля преобразилась. Ее укутал слой мягкого холодного пуха, словно боги с небес выпотрошили сотню перьевых подушек и одеял. Снежинки, падая на одинокого путника, почти мгновенно таяли, не оставляя следа ни на кожаных доспехах, ни даже на плаще. Габриэл, будто не замечая непогоды, угрюмо шел навстречу призывающей его, неведомой судьбе. Парень, хоть и не мог противиться желанию идти, всё же догадывался, что тут замешана магия. Что ж, берсерк не страшился столкновения с колдовством - если придется сражаться, за спиной был меч; если предстоит погибнуть, значит, так тому и быть.

"Неужели Лиллатус обзавелся волшебником?" - подумал берсерк, не сомневаясь, что его выманили из Каменного города по приказу хэллодонского наместника. Парень слишком хорошо знал Вилму, чтобы понимать: она не способна вызвать человека на расстоянии.

Сквозь пелену из белого пуха парень разглядел очертания знакомого городка. Он приближался к Хёллимо, с которым было связано немало принеприятнейших воспоминаний. Берсерк приостановился: как он не хотел бы вновь очутиться там, где впервые убил человека! Он устремил пристальный прищуренный взгляд на Хёллимо. Если колдун конунга вынудит Габриэла направиться туда, берсерк непременно порубит этого волшебника на мелкие кусочки! Рука невольно потянулась к оружию. Лишь спустя бесконечно долгую секунду парень осознал, что ничто не манит его в Хёллимо, и облегченно вздохнул. Берсерк должен был продолжать путь, и он зашагал по заснеженному берегу, вниз по течению Каа. Река, благодаря быстрому течению, не покрылась ледяной коркой, а бежала по-прежнему, словно лето никуда не уходило и не успело смениться зимой.

В течение трех лет, осваивая профессию ловца вместе с Вилмой, Габриэл прошел Хэллодон вдоль и поперек, изредка заглядывая в соседние провинции. Потому сейчас парень видел знакомые земли, леса и населенные пункты. Отойдя от Хёллимо, юноша почти сразу догадался, где наступит конечный пункт назначения. Дорога вела в Дарлу. Это было слишком уж странно. Зачем манить врага в богом забытую деревушку и убивать его там? Для чего звать туда берсерка? Если только волшебника самого не тянут туда неведомые силы...

Быть может, это всё-таки Вилма? Не так много, должно быть, магов являются выходцами из этой деревни. Берсерк хмуро всматривался вдаль, туда, где лежал путь в Дарлу. Его терзали мучительные сомнения: неужели Вилма вознамерилась убить его, считая своим лютым врагом? Что ж, юная вёльва могла измениться за то время, пока Габриэл провел в Каменном городе. Юноша вновь потянулся к оружию и на сей раз выхватил меч из ножен, после чего ускорил шаг. Чем ближе была Дарла, тем невыносимей становилось ожидание - он чувствовал, что должен скорее добраться до места встречи с волшебником (или с вёльвой?!). Так он прошел остаток дороги: с грозным оружием в руках, в полном боевом облачении, включая магический шлем.

К вящему своему удивлению берсерк обнаружил, что ему вовсе не нужно заходить в деревню. Он остановился невдалеке от Дарлы, свернув в редкий лесок, к западу перерастающий в густую чащу. Габриэл медленно двигался вдоль тоненьких осин и молодых берез, пока не набрел на толстенный дуб, старый и дряхлый, еще летом поваленный ударом молнии. Парень уселся на лежащий ствол дуба, беспечно вонзил меч в землю, и, оглядевшись, задумался. Со стороны мага, который дорожит деревенькой, вполне логично было назначить встречу именно тут, в лесу. Не исключено, что произойдет колоссальное сражение - противоборство волшебства и проклятия, которое защищает берсерка от ранений и смерти.

Деревца, совсем недавно сбросившие листву, сегодня укрылись новым нарядом, не менее теплым и прекрасным. Мир побелел, стал чистым и прозрачным. Снежная пелена постепенно рассеивалась, хлопья вновь сменились белыми легкими мушками, которые весело прыгали перед глазами. Габриэл снял шлем, почерпнул пригоршню снега и прижал ладонь к лицу, словно умываясь. Он растер ледяные крупицы и кристаллики на горячем лбу и щеках, и холод, казалось, вернул четкость мыслям. Мороз щипал и обжигал кожу, будто огненные искры.

Что он здесь делает? Зачем явился сюда? Кто звал берсерка к окраинам Дарлы? Неведомый волшебник или... Вилма?

Габриэл мотнул головой и протер глаза. Он будто только что прозрел. Парень мог уйти, не дожидаясь появления мага, - он сделал всё, что от него требовалось. Ничто больше его не удерживало. Конечно, заклятие, которым воспользовался волшебник, было направлено только лишь на призыв. Больше ни на что. О том, чтобы остаться, речи не шло. И вот - берсерк тут, один. Парень не желал знать имя того мага, по чьей прихоти очутился здесь.

Отдаленный хруст снега вывел Габриэла из размышлений. Юноша вскинул голову и тут же коснулся лица маской, которая вмиг заняла прежнее место, обратившись в грозный шлем. Берсерк не собирался встречать кого бы то ни было в своем человеческом обличье. Парень был теневым полководцем - и только.

Ему показалось, что биение сердца выдало приближение человека скорее, чем шаги или вырисовавшийся в снежной дымчатой пелене силуэт. Темная фигура, плывущая по белому покрову, создавала резкий контраст и не могла долго оставаться незамеченной. Она неспеша двигалась между деревьев, целенаправленно приближаясь к Габриэлу. Сердце стучало ровно - маг не боялся. Вероятно, уверенный в собственных силах, волшебник не страшился недооценить противника. Фигуру колдуна скрывал плотный черный балахон, а его лицо было надежно спрятано под тяжелым капюшоном.

Габриэл прислушался, ожидая уловить шаги и стук сердец других воинов, которые, должно быть, спрятались неподалеку. Тишина. Неужели волшебник явился один, без сопровождения? Неужели маг не побоялся встретиться лицом к лицу с чудовищем, о жестокости которого ходят легенды? Где же гвардейцы? Габриэл ждал, что здесь появится процессия из сотни-другой солдат. Почему волшебник явился в одиночестве? Может, он глупец? Или...

Юноша, нахмурившись, поднялся и потянулся к мечу. Что, если волшебник обладает невообразимой мощью, с которой под силу сравниться только магии Повелителя Теней? Что, если колдуну стоит вымолвить одно слово, и неприятель обратится в пепел? Впрочем, для совершения магического убийства нужно обладать не столько определенными навыками, сколько бесшабашной и недальновидной натурой. Смертельные заклятия чересчур опасны и непредсказуемы в использовании, потому ни один здравомыслящий волшебник не применяет их на практике. Впрочем, Габриэл не сомневался: как бы ни было коротко и тихо заклинание, парень услышит его и успеет укрыться от магического воздействия. По личному опыту он знал, что всякое колдовство имеет определенную зону поражения и, следовательно, у каждой потенциальной жертвы есть шанс спрятаться.

Вдруг волшебник, не замедляя шаг, откинул капюшон, и рука берсерка так и застыла, не дотянувшись до клинка. Этот человек не был колдуном. Нет, он не просто не был магом! Юноша не верил своим глазам, хотя таращил их, не мигая. К нему приближалась Марика. Она сильно изменилась: волосы собрала в пучок, но главное - ее взгляд. Ее приветливый жизнерадостный взгляд стал ледяным и бесчувственным. И всё равно это была она. Габриэл не мог взять в руки меч и направить оружие против девушки, которую когда-то не только знал, но и любил.

Марика заметила, что берсерк в нерешительности замер, едва не касаясь рукоятки клинка, воткнутого в заснеженную землю. Девушка не придала этой странности значения. Быть может, кровожадный монстр попросту обескуражен появлением милой девицы в зимнем лесу? Легким движением плеч Марика сбросила тяжелую накидку, и та упала в снег. Черное пятно на белом фоне - словно грязная клякса на чистой девственной земле.

Наряд девушки поразил Габриэла не меньше, чем само ее появление. Она сверкала, будто солнце, сошедшее с небес. Ее одежда, состоящая из широких брюк, облегающего топа и полупрозрачной, кажущейся невесомой накидки, отливала золотом. Марика поистине излучала сияние, несмотря на пасмурный ненастный день. Казалось, глаза заболят, если долго смотреть на нее. Но Габриэл не в состоянии был отвести взгляд от прекрасной девушки.

Она подошла еще ближе, и теперь они могли коснуться друг друга, если бы кто-то из них протянул руку. Габриэл, невольно любуясь преобразившейся девушкой, убрал руку, которая нависла над мечом. Он слушал тихое дыхание Марики и неспешное биение ее сердца. Она не смотрела в глаза берсерку. Девушка не узнавала старого друга - Габриэл определил это безошибочно. Ее сердце не осталось бы столь безмятежным, пойми Марика, кто сейчас стоит перед ней.

-Время - песок, мысли - вода... - тихонько бормотала девушка, взгляд которой блуждал по берсерку, обходя вниманием лишь его сверкающие изумрудным блеском глаза.

-Марика... - хотел было прервать он бессмысленное бормотание девушки, но, увы, дальше слова не шли. Юноша будто растерялся и не знал, что говорить. Она не обратила внимания на его несмелую реплику, а может, не захотела ее услышать. Девушка продолжала:

-День умрет, ночь воскреснет, мрак поглотит души. - Девушка положила ладонь на грудь берсерка. Он вздрогнул, но отчего-то не сдвинулся с места, хотя разум отчаянно взвопил: беги отсюда!

-Марика. - Габриэл повторил прежнюю попытку достучаться до сознания девушки, но та лишь опустила веки. Ее ресницы дрожали, пока она бормотала:

-Его воля станет моей, Его желания - моими. Мы неразделимы, пока живы. Как тьма и звезды, как солнце и тень. - Девушка болезненно скривилась и вонзила ногти в кожаные доспехи берсерка, которые, к счастью, были достаточно крепки, чтобы не пострадать от царапин. - Даруй мне власть. - Она уже шептала, едва шевеля губами.

Марика замолчала так резко, что Габриэл еще пару секунд ждал продолжения бессвязной речи. Но девушка, не открывая глаз, отпрянула, затем отвернулась, сделала несколько неровных шагов, после чего, будто лишившись остатков сил, грохнулась на колени возле брошенного плаща. Марика собрала его в охапку и, тяжело поднявшись, закуталась в покрытый снегом, холодный балахон. Повернув голову, девушка кинула ледяной взгляд на берсерка и усталым тоном буркнула:

-Пойдем!

Как ни странно, у парня не возникло ни тени сомнения относительно того, следовать за девушкой или остаться там, где стоит. Берсерк, словно только и ждал приказа, сорвался с места и, позабыв об оружии, бросился догонять Марику. И хотя ему казалось, что действует он по своей воле, Габриэл прекрасно понимал, что в данный момент находится под влиянием колдовских чар. Что ж, проклятие защищало лишь от смерти, но не оберегало от магии.

-Неужели ты не узнаешь меня?! - воскликнул парень, поравнявшись с Марикой, которой, казалось, каждый шаг давался с превеликим трудом. Габриэл уже почти решился открыться девушке, и одна его рука коснулась магического шлема.

Марика без слов глянула на берсерка, и тот оторопел. Она смотрела на Габриэла в упор, но не замечала того, что отличало юношу от других людей. Сейчас девушка и сама перестала быть собой: ее синие глаза превратились в две бездонные черные ямы, пустые и холодные. Его руки, готовые разрушить магические пластины шлема, безвольно опустились - парень больше не хотел показывать свое истинное лицо. Но, кем бы теперь ни была Марика, Габриэл не мог испытывать к ней отвращения. Он постарался выбросить из головы этот образ, где девушка - бездушное черноглазое существо, бормочущее заклятия. Парень попытался воскресить в памяти очаровательную Марику, которая некогда пробудила в его сердце любовь. Габриэл неуловимо улыбнулся, когда ему это удалось.

Когда они вышли из леса и приблизились к самой границе Дарлы, берсерк ничуть не удивился, увидев эскорт, состоящий из трех десятков солдат и самого главнокомандующего. Все они, как по команде, уставились на удивительную пару: девушку, закутанную в балахон, и архиврага Империи, спокойно шагающего рядом. В глазах гвардейцев читалось изумление и суеверный ужас. Как слабая женщина сумела сделать то, что не удавалось вооруженной армии? Глядя на них - девушку и берсерка - верилось с трудом, что устрашающий воин является пленником. Скорее уж, наоборот. Может, это Марика - заложник? Ситуация прояснилась довольно скоро.

-Наденьте на него цепи, - равнодушно бросила девушка, кивнув на берсерка. Она натянула капюшон так, что никто не мог видеть ее глаз.

Дрожа и стуча зубами, солдат приблизился к неприятелю и потянулся, чтобы заковать его руки в кандалы. Со звериным рыком, который добавлял устрашения, берсерк выбросил вперед руку и обхватил сильными пальцами горло гвардейца. Бедный солдат в испуге отшатнулся, но избежать удушения не успел.

В могильной тишине раздался нервный смешок. Все взоры устремились к девушке, закутанной в темный балахон. Марика нарочито медленно подошла к пленнику, и ее рука легла на его плечо. Девушка даже ни слова не произнесла, а берсерк отпустил несчастного гвардейца, который, едва сдерживая давящий кашель, вмиг надел железные оковы на плененного врага. В то время как защелкивались кандалы, Габриэл смотрел на девушку так, словно перед ним предстало божество. Никто, правда, не видел обожания и восхищения во взгляде берсерка, прячущегося под черной маской.

Глава 14.

Пешая процессия двинулась на юг. Во главе армии, как это и должно было быть, шагал военачальник, на сей раз без вёльвы, затерявшейся где-то среди прочих гвардейцев. Впрочем, ее отсутствие ничуть не огорчало Идона Кафара, поскольку, после поимки архиврага, старого вояку, кажется, уже ничего не беспокоило. Он был счастлив, буквально пребывал на седьмом небе. Военачальника также не волновало состояние, в котором вернулась Марика - она не поднимала капюшон и едва поспевала за строем солдат, еле-еле шевеля ногами. Это колдовство, решил Идон Кафар. Очень сильная магия. Где молодая девушка, прежде не отличавшаяся незаурядными способностями, обучилась волшебству, никто не знал, но результат был потрясающий.

Берсерк, жестокий и кровожадный, безропотно сдался безоружной девушке. Теперь он уныло плелся в самом хвосте процессии, рядом с Марикой. Он словно не желал оставлять ее одну, не хотел отходить ни на шаг от той, по вине которой оказался пленен. Там же, ради наблюдения и контроля, нарочито медленно шагали несколько солдат - пара-тройка постоянно сменявшихся гвардейцев. Никто из воинов не выдерживал длительного пути рядом с берсерком, который, даже связанный надежной цепью, продолжал внушать угрозу.

Когда половина пути осталась позади, военачальник, распираемый любопытством, поравнялся с пленником и некоторое время молча наблюдал. Берсерк не удостоил главнокомандующего вниманием - он смотрел только на дорогу и на Марику. Наконец, Идон Кафар, преодолев волнение, обратился к неприятелю:

-Кто ты? Человек?

Берсерк не ответил и демонстративно отвернулся.

-Сними маску! - Военачальник начинал терять терпение. Но его требование, как и вопрос, остался без внимания. Противник, хоть и сдался, но подчиняться не собирался.

-Тогда я сам это сделаю! - рассердился Идон Кафар.

Он обхватил ладонями рога магического шлема и попытался сдернуть его с головы берсерка. Но не тут-то было! Шлем остался на месте, как влитой. В следующее мгновение звякнули цепи, руки пленника, сжатые в кулаки, взлетели вверх и врезались в челюсть военачальника. Рявкнув от пронзившей его боли, Идон Кафар вмиг выпустил рога шлема и отшатнулся на пару шагов. В его глазах загорелся огонь ярости, когда он уставился на обидчика, потирая подбородок. В эту секунду Идон Кафар всем сердцем желал убить пленника. Он даже выхватил висящий у бедра меч, и на его физиономии отразилось мрачное торжество.

-Я сейчас же разрублю тебя, - сурово произнес военачальник, - если ты не желаешь повиноваться победителям!

Он шагнул к берсерку, который гордо вскинул голову, и взмахнул клинком. Но постороннее вмешательство предотвратило обрушение стального меча на голову пленника.

-Подожди! - Женский крик остановил месть оскорбленного военачальника. Идон Кафар с недовольством посмотрел на девушку, которая торопливо выскочила из толпы гвардейцев. Солдаты, все как один, замерли, желая посмотреть на импровизированный спектакль-драму.

-Он убийца, - сердито произнес Идон Кафар. - Почему же нельзя восстановить справедливость?

-Это самоуправство, а не справедливость, - возразила девушка, и солдаты в изумлении переглянулись. Кто бы мог подумать, что юная особа проявит такое мужество и смелость? - Народ Хэтрополя должен увидеть, как в город приведут берсерка. Убьешь его здесь, обманешь ожидания людей и короля.

Идон Кафар опустил меч и отошел. Он побаивался стоять невдалеке от неприятеля, который по-прежнему способен отразить атаку, несмотря на скованные руки. Военачальник посмотрел на девушку и невольно кивнул.

-Ты права, Вилма. - Он соглашался скрепя сердце. Нелегко было простить пленнику нанесенное оскорбление. - Берсерк должен жить, вплоть до прибытия в город. Его труп - это не то, чего ждут от королевских солдат. - Он взглянул на берсерка. - Тебя будут судить и, несомненно, приговорят к публичной казни. - Идон Кафар снова перевел взор на вёльву. - И всё-таки мне хотелось бы на него взглянуть. Уж не один ли из королевских солдат превратился в столь ужасное чудовище! Кое-кто сбежал, переметнулся к врагу, предал короля. Но на жестокость, которую проявлял берсерк, даже не каждый изменник решится! Я хочу посмотреть этому монстру в глаза.

Вилма печально посмотрела на пленника и, глубоко вздохнув, приподняла руку, как бы говоря, что готова применить магию. Девушка с трудом сумела преодолеть необъяснимое волнение, охватившее всё ее существо, и, боясь, что голос ей изменит, несмело прочистила горло, прежде чем обратиться к пленнику.

-Сними маску, - пролепетала Вилма. - Мы всё равно заставим тебя показать лицо. Сделай это по собственной воле.

Девушка шагнула вперед, выставив перед собой дрожащую ладонь, и робко глянула на пленника. Идон Кафар в нетерпении топтался на месте.

-Набрасывай магическую цепь, - нервно произнес военачальник. - Не церемонься с этим чудовищем.

Но вёльва, заметив знакомый блеск в глазах берсерка, невольно замерла. Ее рука бессильно опустилась. Девушка тихонько мотнула головой: она ни за что не выполнит командирского приказа, не причинит вреда тому, кто скрывается за страшной маской. Если это не сам Повелитель Теней (это не мог быть Генрикке), значит, берсерк - один из редчайших обладателей изумрудных глаз. Сейчас, при дневном свете Вилма хорошо рассмотрела яркую зелень, прячущуюся за черной сталью. Берсерк смотрел на вёльву и просто ждал. Кажется, он был ко всему безразличен.

Вдруг Марика пошатнулась и едва не грохнулась наземь. Пленник, уловив движение, метнулся к девушке, чтобы, насколько было в его силах, помочь ей устоять на ногах. Берсерк подхватил Марику за локоть, а другой рукой девушка оперлась на его плечо. Девушка судорожно вздохнула и, когда подняла голову, с нее спал капюшон. Ее светлые глаза озарились благодарностью, и она одарила пленника лучезарной улыбкой.

-Сними маску, - тихо проговорила Марика.

Она в точности повторила приказ военачальника и несмелое бормотание Вилмы, но ее просьба не была проигноривана. Ее голос звучал изнеможенно и негромко, но будто бы только он достиг ушей пленника.

-Я в порядке, могу стоять самостоятельно, - ласково заверила Марика. В подтверждение она отступила от берсерка на шаг.

Убедившись, что девушка не повалится в снег и больше не нуждается в его помощи, берсерк положил руки на затылок. Из-под его ладоней, как по волшебству, исчезали металлические пластины, образующие шлем, и через пару мгновений осталась лишь маска, которая с легкостью отделилась от лица, едва пленник опустил руки. Теперь Марика смогла увидеть истинное лицо кровожадного монстра.

Девушка, и так лишенная румянца, побледнела как снег, лежащий под ногами. Она отпрянула, в ужасе созерцая открывшийся ей облик. Горло сковал спазм - иначе Марика наверняка вскрикнула бы. Ноги подкосились - иначе она наверняка бросилась бы бежать. Как зачарованная, она смотрела на берсерка в течение бесконечных пяти секунд, после чего, наконец, совладала с чувствами и отвернулась. Марика поспешно накинула капюшон, чтобы никто не заметил непрошеных слез, навернувшихся на глаза, и чтобы самой не видеть пленника.

Вилма иначе выразила ту волну эмоций, которая захлестнула ее в тот миг, когда магический шлем, обращенный в маску, остался в руках берсерка. Увидев горячо любимого друга, девушка буквально потеряла голову.

-Габриэл! - воскликнула она, раскрывая объятия и бросаясь к пленнику. - Ты не погиб! - Вилма заплакала от счастья, повиснув на шее у друга. Он растерялся. Парень тоже хотел бы обнять подругу, но ему мешала цепь. - Я скучала! Я поклялась отомстить Генрикке за твою смерть.

-Не надо, - тихо произнес парень. - Он собирался спасти меня, а не убить.

Вилма резко отпрянула. Она вдруг поняла, как нелепо выглядит сейчас в глазах гвардейцев и военачальника. Гнев был бы естественной реакцией, но нет, девушка вместо того, чтобы впасть в ярость, восторженно обнимает кровожадного убийцу. Хорошо, хоть не поцеловала на радостях! Счастье внезапно сменилось отчаянием. Кем стал ее друг?! В кого Повелитель Теней превратил ее любимого Габриэла?! Он был замечательным, добрым, справедливым. И кто он теперь? Жестокий, свирепый и беспощадный зверь. Габриэл отвернулся от прежних товарищей и перешел на службу к врагу Империи.

-Как же ты стал таким? - едва слышно пролепетала Вилма.

-Отдай мне медальон, - вместо ответа пробормотал парень, протянув девушке раскрытые ладони. - Ты увидишь, что Генрикке не желает уничтожения страны.

Девушка мотнула головой. Это всё, что требуется от берсерка. Он должен доставить Хаукив в Каменный город. Ее друг околдован самой могущественной магией в мире. Он перестал быть прежним Габриэлом. Отныне он - только кровожадный берсерк. Вилма, в отчаянии покачав головой, метнулась в толпу гвардейцев, где надеялась не увидеть пленника до самых хэтропольских стен.

-Габриэл? - вопросительно проговорил военачальник. Он смотрел на пленника и не мог поверить, что это действительно тот человек, которого конунг назначил преемником. Неужели это тот, кого прочили в спасители Империи? Это он должен был избавить мир от тирана?

-Это я. - Парень кивнул. Идон Кафар испуганно вздрогнул: берсерк словно ответил на невысказанные вопросы. Изгнанник и спаситель Империи - это он.

-Жаль, бескрайние воды Камэра не забрали твою жизнь шестнадцать лет назад, - сквозь зубы процедил военачальник. С презрением глянув на пленника, Идон Кафар вернулся во главу шествия.

Марика тоже хотела бы уйти как можно дальше. Лучшим вариантом был бы Левуриан, где девушка, тайно от всех своих знакомых, провела последние несколько месяцев. Она свято хранила тайну о том, где пропадала те полгода, после трагедии на свадьбе. Марика боялась открыть секрет, боялась предать друзей, которые распознали в ней сильную колдунью.

Девушка хотела уйти, но не могла - физически не могла двигаться быстрей, чем замыкающие шествие солдаты. Ей не под силу было не только обойти их, но и хотя бы просто догнать. Марика валилась с ног от усталости. Она дрожала не то от холода - бедняжка была обута в кожаные сандалии - не то от потрясения, которое ей пришлось пережить. Она только что помогла конунгу поймать врага Империи, берсерка! Это казалось девушке самым гнусным поступком, которое она вообще могла совершить.

Марика украдкой взглянула на пленника, и рыдания вновь сдавили грудь. Девушка отвернулась, не желая видеть, как Габриэл молчаливо и покорно движется к своей погибели. Да, именно к смерти он и идет! И эту смерть парню обеспечила она, Марика. От сознания вины девушку бил еще больший озноб, и она едва не стучала зубами. Марика зябко закуталась в плащ и натянула капюшон так, что ее лица теперь вовсе было не разглядеть.

-Тебе холодно? - тихонько спросил парень, тронув ее за рукав. Девушка чуть вздрогнула, интуитивно повернулась, но тут же опустила взор. Она ни за что не желала видеть Габриэла в цепях.

-Я хотел бы тебе помочь, - по-прежнему невозмутимо произнес берсерк. - Если бы с меня сняли кандалы...

Марика вскинула голову, капюшон снова упал за спину. Она пересилила жалость, чувство вины и скорби. В ее синих глазах появился лед, который так поразил парня в момент их встречи.

-Надень маску, - с трудом подавляя дрожь, вымолвила девушка. - Так будет лучше. Для тебя и для Хэтрополя, куда мы скоро явимся.

Главное, так лучше для нее, Марики. В рогатом шлеме юноша был не Габриэлом, а безжалостным берсерком. Во что бы то ни стало, девушке было нужно сократить боль, которую причинял ей каждый взгляд, брошенный на пленника.

Парень кивнул. Он прижал маску к лицу, и шлем приобрел прежнюю форму. Теперь Марика смогла вздохнуть свободнее.

-Почему ты всё еще здесь? - удивилась девушка. Она, конечно, рассчитывала на силу своей магии, но и представить не могла, что манипулировать пленником так легко.

-Почему?! - переспросил Габриэл. Он пожал плечами, и кожаные доспехи тихо скрипнули. - Может, потому, что меня ведешь именно ты?

-Наверное, - с горькой усмешкой произнесла девушка. - Я колдунья. Ты здесь потому, что я прочла привязывающее заклятие. Не думала, что оно действует так хорошо и долго.

Берсерк неожиданно рассмеялся, весело и беспечно.

-Нет, Марика. - Он выразительно помотал головой. - Заклятие? Нет, оно не действует.

-Как?.. - Девушка застыла как вкопанная. Она уставилась на пленника, широко раскрыв глаза. - Оно отлично работает. - В ее голосе не осталось уверенности, но девушка продолжала настаивать. - Ведь ты по-прежнему идешь следом за мной!

-Ну, конечно, - согласился парень. - Я не сказал, что твоя магия слаба. Я имел в виду, что сила заклятия быстро исчезла. Твоя Ки гораздо слабее, чем нужно.

-Что? - переспросила девушка. Она была огорошена и расстроена заявлением берсерка. - Откуда ты знаешь? Я колдунья, и то не распознаю внутреннюю энергию. А ты кто такой?

-Ты знаешь, кто я. Кровожадный берсерк. - Парень снова равнодушно передернул плечами. - Генрикке видел тебя и сказал, что ты, хоть и обладаешь незаурядными способностями, всё же не настолько сильна, чтобы творить могущественные заклинания. Особенно, если объектом твоих чар являюсь я. Прости. Я не хочу умалять твоих достоинств, но тебе скажу то же, что говорил когда-то Вилме. Я сильнее тебя.

-Это тебе тоже поведал Генрикке? - с чувством оскорбленного достоинства произнесла Марика. Она ядовито улыбнулась. - Наверное, именно так он заманивает людей на свою сторону. Убеждает человека в его превосходстве над другими, а уж после того превращает в раба. Так?

-Нет, - сурово заявил Габриэл. Если бы девушка могла, она увидела бы, что берсерк хмурится. - Генрикке никого не заманивает и ни в чем не убеждает. Им движет благородство, а вовсе не желание истреблять имперские земли.

-Твое мнение предвзято, - резко оборвала девушка оправдательную речь, с которой выступил Габриэл. - Никто, кроме его рабов, так не считает.

-Мы не рабы! - рассердился парень. - Армия Каменного города создана на добровольной основе... - Внезапно Габриэл умолк. Защищая Генрикке, он в буквальном смысле был готов перегрызть глотку всякому, кто возьмется порочить его имя. Но ведь сейчас это была Марика! Юноша улыбнулся уголками губ и снисходительным тоном заговорил с девушкой. - Извини. Я утверждал, что сильнее тебя, но тут же принялся опровергать свои слова. Сильнейший должен уметь уступать.

-Так, как ты сделал это, сдавшись в плен? - саркастично ухмыльнулась Марика. - Значит, магия не причем?

-Правда, хочешь знать, почему я всё еще тут? - поинтересовался парень. Он наклонился к самому уху Марики, и у той не хватило духу, чтобы отпрянуть. А ведь это был берсерк - тот, кто с легкостью перекусывает людям вены! Девушка на миг замерла и испугалась, но довольно быстро взяла себя в руки: это ведь Габриэл, который никогда не причинит ей зла!

-Я люблю тебя, - шепнул парень.

Тут-то девушка отшатнулась от него, как от прокаженного. Она уставилась на парня, испугано хлопая глазами. Марика приоткрыла рот и с трудом пролепетала:

-Но я... - мямлила она чуть слышно. - Я не...

-Знаю, - кивнул берсерк. Судя по тону, он был спокоен и даже ни капельки не огорчен. - Знаю, что не любишь меня. Ты говорила. Я знаю, почему ты отвергла меня, - вновь перейдя на шепот, произнес Габриэл.

-Сердцу не прикажешь, - как можно равнодушней пробормотала девушка.

-Я знаю, кому принадлежит твое сердце, - вкрадчиво и тихо сказал парень.

Марика вспыхнула и поспешила накинуть капюшон на раскрасневшееся лицо. Она торопливо отошла на пару шагов от пленника, искоса глянув на него. Жаль, под маской она не видела выражение его лица. Он блефует - наверняка. Что этот парень может знать? Да никто на свете не знает, из-за чего, то есть из-за кого Марика отвергла Габриэла и не желала сочетаться браком с дарлианским кузнецом! Никто не знает! И теперь, после обретения магических способностей, Марика будет вынуждена скрывать правду до гробовой доски.

-Мое сердце, - запинаясь, пробормотала девушка, - отныне и навсегда принадлежит богу. - Марика сжала ладони в кулаки, так, чтобы острые ногти впились в кожу, так, чтобы проступила кровь. Она надеялась, что боль не даст ей расплакаться от горя и отчаяния.

Вилма не смогла долго оставаться в стороне. Ее терзали сомнения и один, но самый главный в жизни вопрос: как ее друг превратился в беспощадного берсерка, слугу Повелителя Теней? Он всегда повторял, с завидным постоянством, что он - не убийца. Парень, правда, никогда не причинял значительного вреда людям, боясь даже ранить кого-то. А теперь... Что сталось с ним теперь? С помощью какой жуткой магии Генрикке изменил Габриэла, бывшего добрым и жалостливым? Вот, что вёльва желала знать.

Девушка подошла к уныло плетущемуся пленнику, со вздохом облегчения отметив, что тот снова нацепил на голову этот ужасный шлем. Ей, как и Марике, было проще говорить с берсерком, который мало похож на их прежнего друга.

-Что он сделал с тобой? - с отчаянием в голосе произнесла Вилма.

-Кажется, ты уже спрашивала об этом, - неуверенно сказал берсерк. - Или нет? - Он глубоко вдохнул, готовясь снова выступить с оправдательной речью. - Генрикке не только не причинил мне зла, но и спас.

-Что?! - возмутилась девушка. Она сокрушенно покачала головой. - Ты неисправим. Его магия, похоже, неискоренима. - Девушка на миг задумалась, после чего, будто вспомнив что-то, оживленно выпалила: - А как же Янош? Тени увели его в Каменный город. Или, быть может, ты уже забыл его?

-Генрикке не убил Яноша, - спокойно заявил Габриэл. - И тот живет в Каменном городе, не зная ни тревог, ни забот. В нашей армии много людей, и все они сражаются за свободу Империи.

-Сражаются? - недоуменно переспросила девушка. - За свободу? Против Эрика? Извини, но я никогда не слыхала большей ерунды и бессмыслицы. И Генрикке, как ты утверждаешь, спас тебя. От чего? От нормальной человеческой жизни? От борьбы за справедливость и за мирное существование людей, населяющих Империю?

-Ты ничего не понимаешь, - тихонько простонал берсерк.

Внезапно он, чуть подавшись вперед, обхватил руку Вилмы и с силой притянул девушку к себе. Вёльва слабо вскрикнула. Кое-кто из солдат успел выдернуть из ножен меч, чтобы обрушить оружие на взбунтовавшегося пленника, но девушка предостерегающе помотала головой, призывая гвардейцев оставаться на месте. Она была уверена, что Габриэл, даже поддавшись магии Генрикке, остался ее другом. Если бы парень хотел убить Вилму, то наверняка сделал бы это в сражении на берегу Тиеки.

-Эрик строит заговор, - шепнул Габриэл так тихо, чтобы даже Марика, идущая невдалеке, не расслышала ни слова. - Идон Кафар отослал сына в Санхакин, чтобы подготовить смещение императора. - Юноша замолчал и отпустил руку девушки.

Вилма, рассержено глазея на берсерка, потирала онемевшее запястье. Что за чушь он городит? Неужели этот бред втолковывают всем людям, которые поневоле очутились в Каменном городе? Да, она знала, что сын военачальника отправился в столицу, но вовсе не для осуществления какого-то там заговора. Он уехал в Санхакин совершенно с иной миссией.

-Правда, хочешь знать, от чего меня спас Генрикке? - спросил парень, доверительно наклоняясь к Вилме. Девушка неуверенно кивнула. - Он избавил меня от необходимости убивать ежедневно. Теперь я обхожусь парой-тройкой смертей в неделю.

Вёльва испуганно отпрянула: она не желала слушать жуткие объяснения Габриэла, смысла которых не могла постичь. Зачем Габриэлу вообще требуются убийства? Об этом он, похоже, не собирался рассказывать. Кое в чем девушка была уверена: парень начал убивать по вине Генрикке.

Сказав всё, что хотел, берсерк едва заметно улыбнулся. Да, в его намерения не входило подробное объяснение. Он даже не думал о том, что следует поведать Вилме о проклятии. Девушка перепугана до полусмерти и наверняка отныне будет держаться от пленника на расстоянии - это главное, чего добивался Габриэл. Вилма боится, а если повезло, то вскоре возненавидит берсерка. Значит, она не будет горько оплакивать его смерть. В том, что его казнят, парень не сомневался ни мгновения. Может, хоть конунгу удастся то, чего не сумел сделать Генрикке? Смерть непременно избавит юношу от тягот проклятия, потому Габриэл смело шел в Хэтрополь, не страшась уготованной ему участи.

Глава 15.

Величественный замок, жилище императорского наместника в Хэллодоне, показался Габриэлу мрачным, чего он никогда прежде не замечал. Может, оттого, что сейчас парень был не солдатом или преемником конунга, а пленником. Резиденция рода Лиллатусов обещала стать последним пристанищем берсерка. Гвардейцы вернулись в казарму, а парень, сопровождаемый военачальником и еще парой солдат, направился прямиком во дворец. Разумеется, на сей раз Габриэл шел дорогой арестанта, а не почетного жителя Хэтрополя. Это был знакомый коридор, всё те же ступени на витиеватой лестнице. По стенам горели огни, коптя каменную кладку. Парню, по мере подъема в башню, чудилось, что повсюду звучат голоса: жалобные, отчаянные, проклинающие нынешнего правителя. Конвой берсерка, разумеется, ничего не слышал. Голоса возникали в голове юноши - эмоции и чувства, которые испытывали узники, томящиеся в темницах замка. Это было правое крыло, отведенное под тюрьму.

"Будь ты проклят, Эрик!" "Гореть тебе в вечном огне темного царства!" "Чтобы ты гнил заживо и был съеден червями, не будучи в могиле!" Такого рода пожеланиями переполнялся мозг берсерка, слышавшего всё, что думают другие пленники. Те люди не были подвержены магическим чарам и не были сумасшедшими. Они искренне ненавидели конунга Хэллодона. За свое мнение об Эрике эти несчастные оказались заточены в башню и теперь ожидали приговора.

Габриэл, дойдя до уровня, где располагались камеры пленных, споткнулся. Он потерял равновесие и едва не грохнулся на ступеньках. Негатив, источаемый узниками, буквально сбивал его с ног, словно могучая океанская волна. Товарищи, живущие в Каменном городе, рассказывали о сущности вампиров. Те создания якобы питаются не только кровью, но и эмоциями, забирая энергию и здоровье у своих жертв. Габриэл, хоть и звался в кругу воинов вампиром, был не согласен со своим прозвищем. Он не забирал энергию - отрицательные эмоции, напротив, убивали его, медленно выкачивая жизненную силу.

Солдат, идущий на расстоянии вытянутой руки от пленника, вовремя успел удержать того от падения. Берсерк с удивлением взглянул на гвардейца. Парень-то считал, что каждый королевский солдат был бы несказанно счастлив увидеть, как имперский враг рухнет лицом в ребристые каменные ступени. Габриэл, обладая неплохой зрительной памятью, вмиг узнал этого солдата. Дарлианец, который принимал участие в битве с темными духами у стен Хэтрополя. Кажется, в тот день Габриэл спас этому гвардейцу жизнь, избавив от участи стать каменным изваянием. Похоже, дарлианец также помнил те времена.

-Отойди, - негромко пробурчал берсерк. Он с нарочитой свирепостью понизил голос и, почти рыча, повторил: - Отойди от меня немедленно!

Габриэл сам почувствовал, как посветлели его глаза и задрожали руки, - скверный признак, предшествующий пробуждению хищника. Меньше всего на свете парень хотел, чтобы в момент нестерпимого голода рядом находился какой-либо человек. Особенно, если это тот, кого совсем нет желания убивать. Окажись поблизости Эрик, берсерк был бы даже рад и благодарен проклятию. Но сейчас перед ним был отнюдь не Лиллатус, а простой солдат, к тому же не испытывающий ни ненависти, ни презрения к пленнику.

Удивленный гвардеец невольно отпрянул. Он ведь всего лишь хотел помочь! Нет, всё-таки руководство право: берсерк - не кто иной, как бездушное злобное чудовище. Он окинул пленника хмурым взглядом и что-то недовольно буркнул.

-Ну ты и зверюга! - сказал гвардеец. Габриэл прекрасно расслышал его слова.

Берсерк отвернулся и, легонько улыбнувшись, продолжил путь. Он с трудом нагнал военачальника, который шагал неспешно, но методично, не оглядываясь. Голоса, нещадно атакующие разум, не умолкали ни на миг, отчего Габриэл пошатывался, вынужденный держаться за стену. Но несмотря на трудности и тяготы, доставляемые ураганными эмоциями королевских узников, парень старался держаться на ногах, дабы больше никому не пришла в голову абсурдная и рискованная мысль: приблизиться, чтобы помочь пленнику.

Наконец, они достигли того помещения, где берсерку предстояло провести последние часы жизни. Это была темная сырая камера, не освещаемая ни единым огоньком. Тут не было даже самого крошечного окошка под крышей, ни один лучик солнца не проникал в мрачную комнатушку. Наверное, это сырое промозглое помещение предназначено специально для таких опасных преступников и ярых противников хэллодонского правительства, как берсерк. Идон Кафар открыл железную дверь и, как гостеприимный хозяин, пригласительным жестом предложил пленнику пройти. Габриэл, вежливо кивнув, шагнул вперед.

-Тебя будут судить, - сухим, безэмоциональным тоном произнес военачальник, не глядя на берсерка. - Завтра. Не снимай маску, выходя отсюда.

-Боитесь, что кто-то увидит истинное лицо теневого полководца? - поинтересовался парень. Признаться, ему и в голову не приходило демонстрировать свой облик перед народом.

Идон Кафар прокашлялся, на миг взглянул в глаза узника, которые светились неестественным желтым огнем в отблесках факела. Похоже, его истинное лицо, решил военачальник, более жуткое, нежели кто-то из хэтропольцев способен себе вообразить. Трудно поверить, что этот монстр был когда-то человеком, вполне дружелюбным и безобидным. Теперь Габриэл - неведомое существо, грызущее людям глотки.

-Хоть я и сказал о суде... - Королевский главнокомандующий нервно сглотнул, против воли глянув в хищные глаза. - Так вот. - Он тяжело вздохнул. - Хоть я и сказал, но суд - это просто формальность. Возможно... Не знаю наверняка, но, быть может, судебного разбирательства вовсе не будет.

Желтые глаза Габриэла, поблескивая под маской, казалось, не мигали. Он в упор, неподвижно, смотрел на военачальника, и, хотя парень не проявлял агрессии, по спине Идона Кафара всё равно бежали мурашки. Старому вояке чудилось, будто узник, как свирепый оголодавший волк, вот-вот кинется на него и вмиг распотрошит. Идон Кафар моргнул, стараясь отогнать страшную картину, нарисованную воображением. И, хотя ему это удалось, тревога всё же осталась. Не тратя ни время, ни нервы на бессмысленный разговор с пленником, военачальник захлопнул металлическую дверь.

Берсерк тяжело выдохнул, словно принужденный надолго задерживать дыхание, когда услышал в кромешной тьме, как громыхнул засов. Юноша прикрыл глаза и медленно сполз на пол, буквально раздавленный той отрицательной энергией, которая царила в правом крыле замка. Эмоции прочих узников, словно густой туман, просачивались в камеру берсерка и заполняли ее, постепенно вытесняя весь воздух. Негативные чувства, чужие страдания и страх мало-помалу проникали в разум самого Габриэла - посторонние эмоции становились его собственными переживаниями. А эти ощущения были, все как одно, отрицательными, потому приносили неимоверную боль.

Зажмурившись, с глухим стоном юноша снял магический шлем. Габриэлу казалось, что сроднившаяся с его головой сталь чересчур плотно сжимает виски и оттого внутри черепа стучат невидимые молоточки. Маска лежала на полу, но боль по-прежнему мучила бедного парня. Весь энергетический потенциал иссяк, потраченный на прием и усвоение неудобоваримых негативных чувств, которыми кишели застенки тюремной башни, и в берсерке не осталось ни крупицы жизни. Теперь он остро, как никогда, нуждался в пище. Что будет, если он не удовлетворит зверский аппетит? Юноша толком не знал. Сперва он потеряет сознание, а затем очнется, чтобы вгрызться в первое попавшееся животное, которое увидит.

Что, если он не увидит никого, кроме себя? Юноша задумался о том, сможет ли выпить своей крови. Лежа на холодных камнях, Габриэл прислушался к собственному сердцу. Нет. Этот ответ будто пришел откуда-то из глубин подсознания. Собственная кровь не подойдет. Интересно, где он отыщет чужую, будучи закрытым в тюрьме. Парень устремил невидящий взор в непроглядный мрак и вдруг понял, что пробудившегося хищника не остановит железная дверь, как бы крепка та ни была.

Щелкнул замок, скрипнул засов, и в камеру проник луч света. Это был отблеск ярко горящего факела. Через секунду дверь отворилась шире, и в помещение кто-то шагнул. "Вот и ужин", - подумал хищник, предвкушая море вкусной теплой крови. Габриэл, в надежде увидеть малознакомого гвардейца или даже самого конунга, чуть привстал и повернул голову. Но, увы, юношу постигло жестокое разочарование.

-Только не ты! - пробурчал парень, отворачиваясь к стене и закрывая лицо руками. В этот момент ему и вправду казалось: кто угодно, только не она. Даже появление Марики берсерк воспринял бы с большим воодушевлением - как-никак та девушка заманила Габриэла в ловушку! В общем, юноша был бы рад кому угодно, но не старой приятельнице. Но в камеру, словно в насмешку над страданиями узника, вошла именно она, Вилма.

-Габриэл, - тихонько окликнула его девушка, делая очередной робкий шажок к пленнику. Но парень не только не отозвался, но и не шевельнулся, продолжая сидеть, уткнувшись лицом в открытые ладони. - Я лишь хотела сказать, что попробую защитить тебя перед судейством Эрика. - Она подошла еще ближе, чтобы сообщить тайну, не предназначенную для ушей стражников, стоявших в коридоре.

-Отойди от меня! - крикнул вдруг берсерк. - Не подходи. Не приближайся. Убирайся вон! - Не глядя на посетительницу, юноша махнул скованными между собой руками, будто желал оттолкнуть назойливую девушку.

Вёльва инстинктивно отскочила, чтобы узник не дотянулся, но покидать тюрьму не спешила. Вилма изумленно уставилась на берсерка, который, очевидно, был не в своем уме. Конечно, во всем виноваты чары Повелителя Теней! Генрикке околдовал ее друга, превратив того в бездушное орудие для убийств.

-Я подумала о побеге, - едва слышным шепотом произнесла девушка, наклоняясь к пленнику, игнорируя его недоброжелательное настроение.

-Уходи отсюда! - вне себя от ярости прокричал берсерк. Он по-прежнему не глядел на Вилму, но девушка видела, как его самого трясло от гнева. Остервенелый голос тоже дрожал. - Я не хочу ни видеть тебя, ни слышать!

Вилма отшатнулась, но не от ужаса, а от обиды. Как же он может, пусть и заколдованный, произносить столь жестокие слова? Неужели не знает, забыл, что подруга любит его?!

-Я лишь хотела... - Девушка запнулась и проглотила комок горько-пресных слез, застывших в горле.

-Убирайся! - прорычал взбешенный узник.

Девушка, забыв о добрых намерениях, с которыми явилась, резко повернулась и бросилась к выходу. Может, злые магические чары и изменили ее друга, но и этот факт не дает парню право кричать на нее! Вилма не в силах была терпеть грубые нападки и жестокость Габриэла. Но вёльва не успела добежать до открытой двери. Берсерк, словно осознав ошибку или задумав очередное злодеяние, кинулся вдогонку. Девушка в испуге замешкалась, услышав громкие тяжелые шаги за спиной, и не сумела прошмыгнуть в открытую дверь прежде, чем пленник уцепил вельву за руку. Слабо вскрикнув, так тихо, что даже стражники не уловили, как Вилма подала голос, девушка едва не выронила факел. Узник потянул вёльву обратно в камеру, заставив девушку повернуться.

"Неужели он собирается убить меня, - ужаснулась она, - как сделал это с королевскими гвардейцами в сражении?"

Вилма поморщилась от боли: берсерк чересчур сильно сжимал ее запястье, и у бедной девушки онемела рука. Вёльва хотела освободиться, но ее слабые попытки ни к чему не привели. В конце концов, ей ничего не оставалось, кроме как вверить свою судьбу провидению. Позвать на помощь она тоже не могла.

Не контролируя силу, обезумев от голода, берсерк удержал девушку в камере - с чрезмерной грубостью, но цель была достигнута - и совершенно неожиданнно для обескураженной посетительницы не вгрызся в ее глотку, а рухнул на колени.

-Зверя!.. Любого зверя!.. - охрипшим от волнения и жажды голосом проговорил берсерк. Его тело сотрясала дрожь, и лихорадка передалась вёльве, чьи руки юноша сжимал всё с большей силой.

-Что? - простонала Вилма, поскольку не могла произнести ни единого звука нормальным тоном. Она всё еще пыталась выдернуть пальцы из крепких рук пленника, и по-прежнему безрезультатно.

Габриэл поднял взгляд, светящийся желтыми огоньками. Сейчас в его глазах почти не осталось ничего человеческого - лишь по краям радужка еще сохранила нотки прежней зелени, а зрачки превратились в едва заметные точки. Девушка могла хорошенько рассмотреть берсерка в ярких отблесках света, источник которого она держала в руке, свободной от железных тисков. Именно с металлическими тисками можно было сравнить руки берсерка - горячие, но неимоверно сильные.

-Прости, - пролепетал юноша. - Я гнал тебя прочь лишь потому, что не хотел убивать. - Он отвел взор, очевидно решив, что противоестественная окраска глаз пугает девушку. Но, по правде говоря, Вилма в большей степени опасалась за целостность своих рук, безжалостно сжатых клещами.

-Не хотел убивать? - переспросила вёльва. - О чем ты?

-Я должен убивать, - тихо пробормотал Габриэл, - чтобы жить. Это мое проклятие, от которого меня пытался избавить Генрикке. Но он не смог. Самый могущественный волшебник не сумел снять проклятие. Значит, никто не сможет. А я не хочу так жить, подвергая постоянной опасности всех тех, кто имел несчастье очутиться рядом со мной.

-Зачем тебе зверь? - всё еще недоумевала девушка.

-Любое животное. - Габриэл кивнул, не отвечая на вопрос. - Боюсь, когда хищник возьмет под контроль мое тело и разум, даже металлическая дверь меня не остановит и не помешает убить тех, кого я повстречаю на пути к свободе.

-Значит, тебе нужен зверь, - как можно спокойнее произнесла Вилма, стараясь не размышлять о словах узника. Габриэл всё же стал безжалостным убийцей, и уже не важно, по чьей вине.

-В Каменном городе я охотился на оленей, но тут, понимаю, что не могу рассчитывать на столь крупное животное.

-Во дворце есть много мясных запасов, - задумчиво произнесла девушка, но ее перебила нервная усмешка Габриэла.

-Не мертвый зверь, а еще теплый, дышащий, - невесело уточнил парень.

-Что?! - в ужасе переспросила вёльва. Она старалась отогнать от себя жуткие мысли о том, что ее друг разрывает жертву на части. А зря. Ей следовало готовиться к самому худшему.

-Мне безразлично, кто это будет. Кролик или куры. Главное, что они должны быть еще живы. Я сам их убью.

-Ну, если ты соблаговолишь меня отпустить, - еле сдерживая дрожь в голосе, произнесла Вилма, - я думаю, что сумею принести... зверя... - Девушка прочистила горло. - Тебе...

Некоторое время спустя, когда девушка несла крупного, упитанного пушистого кролика, она даже не подозревала, что в ее руках находится хрупкая судьба многочисленных солдат. Вилма боялась подумать, что будет с маленькой зверушкой, но рассудила так: лучше позволить берсерку убить кролика, чем подвергать риску собственное здоровье и жизнь королевских гвардейцев. Однажды вельва стала свидетельницей его безумной жестокости и теперь не желала видеть повторения. Девушка боялась, что Габриэл и вправду превратится в бесконтрольное чудовище, рвущее глотки всем подвернувшимся под руку людям. Особенно, конечно, не хотелось испытывать зверства берсерка на собственной шкуре.

Охранники, стоящие на страже возле камеры берсерка, пропустили вёльву, не о чем не догадываясь. Они, разумеется, заметили кролика и удивились, но не посмели поинтересоваться, зачем Вилме зверек. Девушка-воительница, к тому же колдунья, пользовалась немалым авторитетом среди королевских гвардейцев. Если вёльва что-то делала, значит, так надо. Никто с ней не спорил - отчасти оттого, что боялись магической цепи. Пусть это заклятье единственное, коим владеет девушка, но и его хватит, чтобы навсегда отбить охоту перечить или навязывать личное мнение Вилме.

Габриэл ждал ее. Он сидел, облокотившись о стену и вытянув ноги. Девушка посветила на пленника огнем и увидела, что его глаза закрыты. Он не двигался, не пошевелился даже тогда, когда щелкнул замок, и отворилась дверь. Узник будто бы спал или находился без сознания. Вилма хотела окликнуть его, но в горле вдруг пересохло. Что, если парень бросится на нее и растерзает, едва заслышит голос? На несколько секунд девушка в нерешительности замерла, прижимая кролика к груди, после чего всё-таки решилась.

-Габриэл, - пробормотала она.

В следующую секунду его веки поднялись, и в глазах вспыхнул желтый огонь, словно там загорелось солнце. Конечно, пламени там не было и в помине, но девушке так почудилось, поскольку она сама направила свет в лицо узнику. Сверкающие искры факела отражались в ярко-желтой радужке его глаз, придавая им неестественный золотистый блеск. Когда юноша посмотрел на Вилму, хмуро, сдвинув брови на переносице, девушке показалось, что он не узнал подругу. В его взоре присутствовала лишь ярость. Ярость от того, что хищник голоден. Вёльву до костей пробрал мороз.

-Если жить хочешь, беги! - прорычал берсерк.

Девушка не могла понять, насколько трудно Габриэлу сдерживать единственный душевный порыв, который в этот миг занимиал всё его существо. Утолить голод! Успокоить жажду живительной влагой, той кровью, которая столь призывно бежит по жилам человека! Какого именно человека - неважно. Да хоть того, что застыл в дверном проеме. Юноша, прилагая невероятные усилия, сумел выдавить несколько слов. Теперь ему оставалось надеяться лишь на то, что девушка внемлет предупреждению и успеет скрыться прежде, чем берсерк доберется до нее.

Он сорвался с места, резко подавшись вперед, к ней, к будущей жертве. Габриэл уже перестал понимать, кто тут враг, а кто - друг. Значение имел только голод, необузданная жажда хищника. Сейчас он, несомненно, прикончил бы любого: Вилму, Марику, Яноша или даже родную мать, будь та до сих пор жива. Затем наступило бы раскаяние, но, озверев, берсерк ни о чем не думал.

Вскрикнув от ужаса, девушка бросила кролика, а сама спряталась за дверь. Но, прежде чем закрыть камеру, Вилма успела заметить, как берсерк, чьи руки едва ее не коснулись, вдруг полностью переключил внимание на маленького пушного зверька. Узник словно передумал в последнее мгновение и решил убить нечто беленькое и лохматое, вместо человека. Вилма сумела захлопнуть за собой дверь темницы лишь благодаря выбору пленника.

Она не видела и не слышала, что происходило в камере. Девушка ни за что не хотела бы узнать, как Габриэл расправился с кроликом. Вилма пару секунд стояла, прижавшись спиной к железной двери, и восстанавливала сбитое дыхание. Охранники удивленно глазели на вёльву, белую как полотно, после посещения узника. Они не решались спросить, что произошло в темнице, а девушка, видимо, не спешила делиться переживаниями.

Берсерк вцепил белую пушистую зверушку, словно кот, долго и упорно выслеживающий мышь. Габриэл не позволил бедному кролику даже вздрогнуть напоследок - вмиг проткнул длинноухому горло острыми, как ножи, зубами. Не спасла зверька от горькой участи и зимняя густошерстная шубка. Убив кролика и отведав свежей крови, берсерк с легкостью, словно в его руках оказалась детская игрушка, оторвал зверю голову, после чего добрался до вкусного крохотного сердечка - того, что хищник поедал с особым аппетитом.

В эту ночь мало кому довелось выспаться, или хотя бы вздремнуть. В тронном зале горели огни, и живо обсуждались планы: как поступить с пленным. Строго говоря, всё с узниками, то бишь предателями Империи, было ясно. Казнить - и весь уговор! Но именно с одним конкретным заключенным существовала загвоздка, к берсерку нельзя было подходить с обычными мерками. Он, как ни крути, королевский наследник! Разве можно его на виселицу?

-Вот если бы эшафот и палача с топором... - задумчиво произнес советник, расчесывая пальцами густую седую бороду.

-Нельзя, - покачал головой второй, с завистью поглядывая на чужую шевелюру. Его-то бог обделил. - Изменникам предназначается петля.

-А я слышал, что королевской родне рубят голову, - не унимался первый советник. - Император так и поступил с дядькой своим, когда тот пытался узурпировать трон. Да и за границей у некоторых такая казнь принята. - Он выразительно провел пальцем по шее. - И всё.

-Разбойника нельзя казнить, как благородного... - Обладатель куцей бороденки вдруг осекся, и оба спорщика обратили взоры на короля. Как тот отзовется на явное оскорбление в адрес преемника?

-Этот человек, - медленно начал конунг, - именующий себя как Габриэл Кариранта, не мой сын. А в последний день своего пребывания в Хэтрополе он отказался от высокого предложения, отверг честь стать моим преемником. Габриэл - изменник и предатель. Он должен быть казнен, как следует по закону.

-Но что скажет народ?! - изумился первый советник решению короля. - Сперва ты прилюдно провозглашаешь Габриэла наследником трона, а теперь отправишь на виселицу?

Эрик не ответил. Ему хотелось сказать, что мнение хэтропольцев не имеет ни малейшего значения, но это было заведомой ложью. Люди не видели жестокости теневого полководца, и до них долетали только слухи о бесчинстве берсерка. Что же народ подумает, когда их конунг поведет на казнь того, кого недавно объявил вернувшимся сыном? Они решат: король либо лютый злодей, либо такой дурной правитель, что даже собственный сын предпочел служить Повелителю Теней.

-Никто не узнает, - заговорил вдруг тот, кто до сего момента оставался в тени. Недоумевающий взгляд короля устремился к военачальнику.

-Как не узнает? - полюбопытствовал Эрик. - Мы скроем правду? Но у нас не принято надевать мешок на голову осужденному. Мы не пустынники Яр-Башала.

-Мы не будем ничего скрывать, - приступил к объяснениям Идон Кафар. - Габриэл сам спрячет свое лицо. Он всегда так делал. О берсерке ходят легенды: кровожадный воин в рогатом шлеме и черном кожаном одеянии рвет людей на части. Мы покажем хэтропольцам живую легенду, а видеть его человеческий облик, я думаю, вряд ли кто-то захочет. Люди видели лица темных духов, и этого им вполне достаточно. Пусть считают, что под маской прячется монстр, подобный другим Теням.

-Ты заставишь его надеть маску? - удивился Эрик.

-Не я, так Марика, - беззаботно ответил военачальник. - Она лихо управилась с берсерком, когда тот едва не вышел из-под контроля, по дороге сюда.

-Марика, - не то задумчиво, не то мечтательно пробормотал Лиллатус. Конунг улыбнулся неким своим мыслям. - Она утверждала, что заарканит любого. Не солгала.

Да, он, похоже, на собственном опыте убедился, что Марика способна приворожить всякого мужчину, которого ей вздумается сделать своим рабом. Таинственность, мягкость, обольстительность, приправленные ноткой магии, правда, способны околдовать любого.

-Как ты считаешь, Идон Кафар? - лукаво сказал Эрик. - Достойная ли королева получилась бы из Марики?

Военачальник в изумлении вскинул брови: до него, кажется, не дошел смысл вопроса. По крайней мере, сам королевский главнокомандующий решил, что что-то недопонял или конунг пошутил.

-Забудь. - Усмехнувшись, Эрик махнул рукой. Он и сам не знал, что это на него вдруг нашло. Отчего он подумал о Марике как о королеве Хэллодона?

Едва первые лучи солнца осветили самые высокие башенки королевского дворца и прочих величественных городских построек, а их тени легли на стены соседствующих зданий и хэтропольские улочки, окрестности суда огласил громкий и настойчивый, монотонный стук. Вилма, сон которой был прерван грохотом, была даже рада отчасти. Сон был ужасен: Габриэл, подобно оголодавшему псу, рылся в горе зловонных трупов и жадно вгрызался в их серые глотки. Вельва, даже зная, что стук с улицы не сулит ничего хорошего, всё равно была благодарна. Такое пробуждение лучше, чем совсем никакое. А самостоятельно девушка не могла очнуться от страшного кошмара.

Ведомая любопытством, Вилма покинула замок и зашагала на площадь Мьелльнира, откуда доносился шум. Конечно, девушка догадывалась об истинном источнике и причинах грохота, но решила, что следует увидеть всё своими глазами. То, что вёльва обнаружила, полностью подтвердило ее предположения. На площади, пользующейся дурной репутацией, трудились рабочие, сооружая нечто, напоминающее трибуну с одним отклонением от классического постамента. Важной и, несомненно, наиглавнейшей особенностью была возвышающаяся перекладина.

Виселица! Эрик вынес приговор. Суда, на справедливость и честность которого рассчитывала вёльва, не было. Конунг всё решил. Возможно, он даже не задумался, отчего берсерк бился с такой жестокостью. Если бы он знал о проклятии...

Девушка смахнула непрошеную слезу и направилась во дворец, едва сдерживая желание пуститься туда бегом. Вилма не думала о том, что для аудиенции выбран чересчур ранний час и вряд ли Эрик окажется в добром расположении духа. Однако настроение короля ничуть не волновало вёльву, которая, увидев виселицу, потеряла способность мыслить здраво и расчетливо. Ее беспокоила лишь участь Габриэла.

Он ведь твой сын! А ты уготовил ему такую позорную смерть?! Он не повинен в тех злодеяниях, которые ему пришлось совершить. Магия превратила Габриэла в кровожадного берсерка, а Повелитель Теней превратил парня в теневого полководца. Если бы не проклятие...

Именно такую речь собиралась держать перед королем Вилма. Она проговаривала про себя будущий монолог, но вдруг осеклась на слове "проклятие". Девушка была вынуждена признаться (хотя бы себе) в том, что сама ничего не знает о чарах, под которые попал ее друг. Она намеревалась сказать Эрику, что без вмешательства колдовства Габриэл остался бы в рядах королевской гвардии, но внезапно сообразила, что обманывается. На самом деле, Габриэл уходил из Хэтрополя. Так или иначе, он отправился бы в Каменный город. А не окажись он проклят, быть может, пал бы где-нибудь в пути от чужого меча или от лап Грюмита. Проклятие сделало парня неуязвимым... или почти неуязвимым.

Что, если беседа с конунгом была не лучшей идеей Вилмы? Запоздалая мысль настигла девушку, когда та уже отчаянно барабанила в дверь королевских покоев.

-Я требую справедливости, - смело заявила девушка, едва переступив порог. Ее воспылавшее праведным гневом сердце заглушило робость перед наместником.

Лиллатус тоже давно не спал, спозаранку разбуженный стуком топоров, и встретил вёльву в повседневном одеянии, которое, как в свое время отметил Габриэл, напоминало купеческий наряд. Эрик насупил брови и сердито посмотрел на раннюю посетительницу, которая осмелилась не только явиться в его личные покои, но и дерзить королю.

-Справедливость свершится сегодня, - сухо отрезал Эрик. Скрестив руки на груди, он окинул вёльву высокомерным взглядом. - Я понял, зачем ты явилась. Смелый поступок, достойный воина, и храброе заявление... - Лиллатус ухмыльнулся: - ...требование, с которым ты пожаловала. Что, по-твоему, есть справедливость?

-Честный объективный суд, - храбрясь из последних сил, произнесла девушка.

-Ты научилась дерзости у своего друга, о котором печешься? - спросил король. - Смеешь упрекать меня в нечестности? Предатель будет казнен так, как предписывает закон. Разве не справедливо?

-Он не предатель! - воскликнула девушка. - Он... - Вилма вдруг поникла, осознав собственную беспомощность. Она не могла отыскать ни малейшего оправдания для берсерка. Какой же она после этого друг?!

-Защищаешь его?! - рассвирепел Эрик. - Да кто ты такая? Вёльва? - Он пожал плечами. - И что же с того? Убеждаешь меня в невиновности предателя, значит, сама мало от него отличаешься.

-Его прокляли, - в отчаянии пробормотала девушка. Правда, кто она такая, чтобы возникать против решений короля? - Магия превратила его в берсерка.

-Мне безразличны причины, побудившие Габриэла переметнуться к врагу. Он воевал против меня, и понесет заслуженное наказание. Он предатель. Если не желаешь болтаться на соседней с ним веревке, замолчи и уходи.

Вилма вовсе не хотела разделить горькую участь друга, потому развернулась и выбежала из покоев короля, в глубине души презирая себя за трусость.

Из груди Эрика вырвался невольный вздох облегчения, когда вёльва, наконец, ушла. Конунг повел себя с ней довольно грубо и теперь был несказанно счастлив, что девушка не вспылила и не воспользовалась чарами, дабы проучить Лиллатуса. Недоучка она или нет, но свое дело знает на отлично. Пара замысловатых слов, взмах руки - и жертва замирает, как истукан. Пусть и не смертельное заклятие, как прикосновение Тени, но всё-таки боязно. Конечно, успокоил себя наместник, она не посмела бы создать магическую сеть, чтобы набросить ее на короля. А если бы посмела?.. Девчонка, видимо, понабралась храбрости и решила заменить известного своей своенравностью Габриэла Кариранту.

На лице конунга внезапно заиграла самодовольная улыбка. Да, скоро о Габриэле останутся лишь воспоминания, редкие и смутные. Что касается Вилмы... Что ж, она, хоть и вёльва, всё же не сумеет избежать сурового наказания, если продолжит перечить и дерзить, или открыто упоминать берсерка. Эта девчонка не является одной из провидиц, которых держали при дворе императоры в прежние времена. Если Эрик Лиллатус будет нуждаться в колдовстве, он обратится к той ведьме, которая разделяет его политические взгляды. Марика превосходно проявила себя, захватив берсерка в плен. Конунг надеялся, что она и впредь станет оказывать наместнику поддержку. С таким бесценным союзником, как Марика, можно захватить королевство, даже не имея в наличии огромную и вооруженную до зубов армию.

Отчаявшись получить помилование для пленника или хотя бы отсрочку казни, Вилма во всех бедах корила себя. Она уже сожалела о том, что поддалась на уговоры берсерка и принесла ему кролика. Если бы хищник не утолил голод, он непременно бы вырвался на свободу. Не беда, что при бегстве Габриэл загрыз бы пару-тройку стражников. Если бы Вилма могла повернуть время вспять, она обрекла бы всех обитателей дворца на смерть, чтобы ее друг продолжал жить. Увы, течение времени оставалось ей неподвластным.

Часы на главной башне судейского дворца пробили полдень. Сегодня в честь поимки и казни берсерка объявили праздник с последующими народными гуляниями. Хэтропольцы пришли в восторг от самой идеи: побездельничать хоть половину дня. "Наконец-то, отловили этого монстра. Больше не станет честной люд стращать. Повесят его? Так и надо этому предателю, чтобы другим неповадно было". Примерно одни и те же речи слышались отовсюду. Народ Хэтрополя объединился против общего врага, и каждый мечтал очутиться на месте палача.

Барабанный бой возвестил о начале экзекуции. Люди, напор которых сдерживали ряды гвардейцев, расположились полукругом возле постамента-эшафота, нервно шушукаясь и напряженно выжидая, когда же появится сам виновник развернувшихся событий. Хэтропольцы встретили его так, словно каждый затеял кровную вражду с берсерком. Они кричали и бранились, а кое-кто даже осмелился дать совет палачам по поводу того, как следовало бы поступить с осужденным.

-Высечь этого прислужника Теней, - прозвучал вопль из толпы, - а уж потом вздернуть!

Ладонь Вилмы машинально легла на рукоять клинка. Девушка метнулась в толпу, намереваясь отыскать выскочку-бездельника с длиннющим языком и научить того уму-разуму. По-солдатски, как делали испокон веков: опрокинуть того лицом в грязь и отлупить, словно розгами, мечом. Наказание, конечно, болезненное, но гораздо важнее то, что оно унизительное.

Кто-то прорывался сквозь брешь, образовавшуюся благодаря вёльве, и с нескрываемой ненавистью, изо всех сил швырнул в осужденного булыжник. Камень, похоже, был приготовлен заранее - выбит из мостовой. Хулиган стремительно скрылся, а Вилма побагровела от досады: как ни старайся, людскую агрессию не остановишь. Девушка не могла изловить всех, кто норовил расквитаться с берсерком за кровь, пролитую им в сражениях. Вилма сочла самым благоразумным поступком - занять прежнее место, чтобы больше не пропустить ни единого хэтропольца, который вздумает устроить самосуд.

Крупный камень размером с кулак угодил в цель - ударил пленника в голову, на что берсерк никак не отреагировал. Это словно был не булыжник, а песчинка, не способная потревожить. Его реакция, то есть отсутствие таковой раззадорило собравшийся народ. Теперь они шумели и галдели громче прежнего.

-Снимите шлем! - кричали в толпе.

Никто - ни стража, ни сам пленник - не думали прислушиваться к мнению черни и потакать их требованиям. Перед выходом из дворца военачальник посоветовал узнику надеть маску. "Пусть состоится казнь теневого полководца, - сказал Идон Кафар, - а не народного героя". Габриэл не возражал. Он был солидарен с мнением военачальника, также считая, что его имя не должно покрыться позором. Пусть кровожадный монстр берсерк сегодня умрет, но Габриэл Кариранта навсегда останется отважным воином и поборником справедливости.

Вчерашний кролик позволил берсерку продержаться несколько часов и не растерзать тех солдат, которые явились в камеру, чтобы отвести на площадь Мьелльнира. К сожалению, правое крыло замка кишмя кишело негативом, который на протяжении ночи и утра выкачивал энергию из бедного парня, так что, когда стража пришла за пленником, тот едва смог подняться, чтобы покинуть мрачные стены темницы. Берсерк шел очень медленно, а, покинув замок, и вовсе остановился. Яркий дневной свет на мгновение ослепил юношу, заставив зажмуриться.

-Пошевеливайся! - сердито прикрикнул стражник. - Не на себе же нам тащить тебя!

Шаркающей походкой, отворачиваясь от солнца, Габриэл нехотя плелся к поджидавшему его эшафоту, к которому солдаты подгоняли приговоренного. Даже увидив возведенное сооружение, состоящее из деревянного помоста и перекладины, через которую перекинута веревка, берсерк не испугался. Полгода вампирской, кровососущей жизни вытравили из юноши боязнь смерти. Теперь он желал распрощаться с ненавистным существованием, навязанным ему проклятием. Габриэл с трудом преодолел несколько ступенек, так что солдатам казалось, будто он вот-вот упадет. Да и самому берсерку чудилось, что он снова теряет сознание. Кролик, видимо, был слишком скудной трапезой, недостаточной для того, чтобы надолго утолить хищный голод.

Палач в черной маске накинул петлю на осужденного, после чего затянул ее потуже на шее берсерка. Габриэл, понурив голову и опустив взор, поскольку не желал видеть лиц собравшихся зевак, слушал приговор, зачитываемый самим королевским главнокомандующим. Во время речи военачальника на площади воцарилась тишина, будто буяны и хулиганы, навострив уши, внимали его словам, боясь пропустить нечто важное. Народ, хоть и ловил каждое слово военачальника, всё равно не переставал исходить желчью, презирая и осуждая берсерка. А бедный парень снова оказался в эпицентре негатива, отрицательные эмоции накрывали его, словно огромные волны в бушующем океане. Юноша смотрел на руки, стараясь концентрировать внимание на железных браслетах и цепи, но буря человеческих чувств терзала его разум с прежней силой. В процессе зачтения приговора Габриэл неоднократно проваливался в бездну забытья, из которой возвращался уже через мгновение.

Речь, половину которой Габриэл, как бы внимательно ни слушал, всё же пропустил, состояла в следующем:

-Подданный Великой Империи, не пожелавший открыть свое истинное имя, посему именуемый берсерком, обвиняется в измене Родины. Также ему вменяются многочисленные убийства, совершенные в особо жестокой форме, каннибализм и предательское служение настоящему врагу, бичу Санхамы. - По рядам прошелся осуждающий шепоток. - Противник, знакомый нам под именем Генрикке, переманивает людей в личную армию. Один из этих изменников стоит сейчас перед нами, и его мы судим, как приговариваем каждого предателя, выбравшего сторону врага. - Идон Кафар на миг умолк, после чего, многозначительно подняв указательный палец, произнес: - Приговариваем заочно. Итак, берсерк, признанный виновным во всех оглашенных мною преступлениях, будет казнен, как велит закон и справедливость, на виселице. - Очередная волна гвалта прокатилась в толпе зевак. На этот раз гомон одобрения. Военачальник вопросительно глянул на осужденного. - Желаешь ли ты воспользоваться правом на последнее слово? - Идон Кафар едва сдерживал дрожь, которая грозила выдать панику, творящуюся в этот момент в сердце главнокомандующего.

"Только не выдай себя, Габриэл!" - мысленно умолял Идон Кафар. Если пленник заговорит, то конспирация со шлемом и маской рассыплется в прах.

Юноша отрицательно мотнул головой, угрюмо уставившись на цепь, связывающую его руки. Он уже всё сказал. Марике и Вилме. Другие люди, с кем юноша хотел попрощаться, остались в Каменном городе.

Военачальник глубоко вздохнул и даже едва заметно улыбнулся - краешком губ. Затем он посмотрел на палача.

-Привести приговор в исполнение. - Приказ он сопроводил легким кивком.

Палач сдвинул рычаг, запуская таким образом весь механизм эшафота. Толпа замерла, и площадь Мьелльнира будто опустела - ни слова, ни вдоха. Гробовая тишина на миг накрыла всё пространство, когда под ногами приговоренного распахнулся люк, и тело человека беспомощно повисло на натянутой веревке. Габриэл не шевельнулся, не дрогнул, словно к моменту казни был уже мертв. Вилма отвернулась и закрыла лицо руками. Марика, прятавшаяся в толпе зевак, в отчаянии кусала губы и теребила манжеты балахона, пока зачитывался приговор. Теперь, когда казнь состоялась, девушка натянула капюшон до самых глаз и, опустив голову, медленно побрела во дворец.

-Обрезать веревку? - тихонько спросил палач, наклоняясь к военачальнику.

-Обожди, - хмуро отозвался главнокомандующий. Толпа не расходилась, словно рассчитывая на продолжение. - Берсерк останется на этом месте в назидание всем тем, кому вздумается последовать его примеру. Каждого предателя постигнет та же участь. Завтра, на рассвете, голова изменника будет отсечена и выставлена на всеобщее обозрение на городских воротах.

Толпа снова ожила. Послышались разговоры, в основном одобрительные, и кое-кто начал разбредаться по домам. Солдаты ровным строем вернулись в казарму - им больше не нужно было держать оцепление. В торжествующих, мрачных взглядах, направленных на казненного берсерка, продолжала сквозить ненависть, но теперь никто не пытался прорваться к приговоренному, чтобы бросить оскорбительную реплику или что-то более весомое и существенное, чем простые слова. Похоже, мертвый враг внушал не меньше суеверного трепета и ужаса, нежели живой. Люди старательно обходили эшафот, ограничиваясь свирепыми взглядами.

Палач задержался. Он внимательно присмотрелся к висельнику и неодобрительно покачал головой, не соглашаясь с какими-то своими мыслями. Странная смерть. Палача не покидало ощущение, будто он казнил мертвого человека. А завтра его ждало очередное малоприятное дело: рубить голову покойнику. Да уж, чего только не выдумают короли и их придворные советники! Палач устало вздохнул: он тоже, наравне с другими хэтропольцами, хотел отдохнуть и повеселиться, так что он заторопился домой. Только в родных стенах он мог снять с себя мрачные атрибуты одежды так, чтобы никто из горожан не увидел лица человека, занимающегося важной, но, увы, неблагородной работой. Перед уходом он снова глянул на мертвеца и иронично усмехнулся: у него и берсерка не так уж мало общего! Они оба прячутся под масками, тому и другому приходится пачкаться в крови, их боятся и ненавидят. Берсерку, правда, повезло меньше, и теперь он болтается на веревке.

Низкие тучи затянули небосвод. Стемнело, и на землю полетели маленькие снежинки. Чем чернее становились облака, тем гуще валил снег. К ночи хэтропольцы попрятались по домам, поскольку с такую непогоду невозможно было разглядеть ничего, что творится впереди, на расстоянии вытянутой руки. Этакое время - наиболее подходящее для разбойного нападения на заплутавшего путника. Все сидели под крышей, возле горящих очагов, с миской горячего супа. Почти все...

Едва сумрак, окутавший город, сгустился, из королевского замка вышла девушка. Она сменила доспехи на меховую накидку и шапку, но каждый встречный мог легко узнать в ней вёльву. Что ей потребовалось вне замка в столь поздний и ненастный час, никто не понимал, но и не спрашивал. Излишнее любопытство, до добра, обычно, не доводит. К тому же каждый обитатель дворцовых палат или гвардеец заметили, с какой глубокой скорбью вёльва восприняла казнь берсерка.

Она едва перебирала ногами, обутыми в теплые кожаные сапожки, и едва ли видела дальше собственного носа сквозь белую пелену. Хлопья снега, словно холодные заиндевевшие мухи, прорезали мглу белыми ледяными точками. Мороз щипал щеки, а те снежинки, которые падали на лицо, покалывали кожу, будто крошечные хвойные иглы. Девушка двигалась к площади Мьелльнира, которую отныне намеревалась звать не иначе, как "Кровавая". Теперь-то у Вилмы имелись для этого решения все основания.

Она не спасла Габриэла, не сделала всё возможное, чтобы вызволить его из плена. Девушка чувствовала себя предательницей. Ей, вероятно, следовало погибнуть рядом с берсерком. Так, как пригрозил вёльве конунг. Умереть вместе с другом, умереть, отстаивая его свободу и жизнь, - так она обязана была поступить. В этом случае ее сейчас бы не грызли муки совести. По щекам бежали горькие слезы отчаяния и беспомощности, застывая и превращаясь в льдинки. Чем ближе была площадь с возведенной виселицей, тем безудержней становились рыдания. Хорошо, что никто не видел отважного воина, плачущего над казненным предателем. Ее наверняка вмиг бы обвинили в государственной измене.

Тишина стояла такая, будто это не город вовсе, а кладбищенский курган с сотней усопших. Лишь морозный хруст под ногами вёльвы нарушал почти сакральное безмолвие. Девушка интуитивно замерла в десяти футах от края эшафота - она не в силах была двигаться дальше, зная о висельнике и представляя его, мертвого, занесенного снегом. Вилма провела ладонью по лицу, желая вытереть слезы, но те уже давно застыли и перемешались с крупицами льда.

-Если бы я могла вернуть тебя, Габриэл... - прошептала девушка.

Тишину внезапно пронзил стук, и Вилма, как неплохой гвардеец, хоть и не кавалерист, сразу определила происхождение звука. Это были удары подков о мостовую, смягченные слоем пушистого снежного покрова. Где-то поблизости появился всадник на коне. Вилма ничего не могла узреть из-за густо падавшего снега, но зато не была лишена слуха. Конь промчался буквально в трех шагах от нее, и девушка инстинктивно отпрянула, ощутив порыв ветра. Подковы ударились о деревянную поверхность - неужели об эшафот?! - и на некоторое время повисла прежняя тишина. Девушка, собрав всю волю в кулак, сделав глубокий вдох, выдохнув, храбро шагнула вперед. Она хотела рассмотреть всадника, кем бы тот ни был, пусть даже смертью во плоти.

Но это была не смерть. У Вилмы перехватило дыхание, когда она разглядела очертания всадника на вороном коне. Черные массивные доспехи с костяными рельефными наплечниками, закрытое маской лицо, и, словно лунный свет, копна волос венчает шлем - то, что знает каждый младенец. Повелитель Теней! Сам Генрикке явился в Хэтрополь!

Вёльва снова отшатнулась в панике от увиденного. И всё-таки она продолжала наблюдать за движением черной фигуры. Генрикке перерезал веревку и перекинул безжизненное тело висельника через спину коня, после чего резко развернулся и поспешно скрылся в белом тумане снежных хлопьев. На глаза девушки вновь навернулись слезы - не столько горя, сколько облегчения и даже умиротворения. Повелитель Теней совершил то, что должен был сделать друг. Он не позволил и дальше истязать труп берсерка, который поутру намеревались обезглавить. Именно так следовало поступить и вёльве - снять тело Габриэла с веревки, спрятать, если нужно, похоронить втайне от короля и прочих подданных Эрика. Быть может, Габриэл не ошибался, защищая Повелителя Теней. Быть может, Генрикке и вправду не такой тиран, как считают империалисты. Кто знает?

Глава 16.

Исчезновение висельника вызвало немалый переполох в Хэтрополе. Мог ли мертвец удрать из города самостоятельно? Неужели он выбрался из петли и скрылся, воспользовавшись непогодой? Никто не видел бегства берсерка, поэтому ни один горожанин не мог воссоздать картину вчерашней ночи с должной доскональностью. Что если с виселицы преступника сняли друзья?.. Да нет же, у берсерка не было товарищей! Значит, он самостоятельно совершил побег. Толки ходили самые разнообразные: от правдоподобных до суеверных. Масла в огонь добавило чье-то замечание, якобы висельник был уже мертв к тому моменту, когда его вздернули. Мертв?.. Значит ли это, что вчерашняя экзекуция была просто фарсом, а вместо берсерка казнили не живого человека, а искусно сделанную куклу?

Пожалуй, только Вилма знала всю правду. Никто кроме юной вёльвы прошлой ночью не выбирался на прогулку до площади Мьелльнира. Девушка, разумеется, не делилась впечатлениями о минувших событиях. Ее до сих пор дрожь охватывала при мысли о том, что она видела. Вилма, как смерти, боялась Повелителя Теней и всего, что было с ним связано. Вёльва, молча и не вмешиваясь, слушала чужие разговоры и байки, но держала личное мнение и знание при себе.

Наместник, как и прочие, тоже места себе не находил. Он метался сначала по королевским покоям, где его застала удивительная новость, а затем по тронному залу. Известие о пропаже висельника потрясла конунга до глубины души. Он был вне себя от ярости.

-Кто посмел увести его прямо из-под нашего носа?! - возмущался Эрик. Он посмотрел в упор на первого советника и повторил: - Я спрашиваю, кто?

Седовласый мужчина прямо-таки затрясся от страха, будто пожухлый лист. Несмотря на кажущееся добродушие псевдокупеческого образа, Лиллатус, даже не имея на поясе боевого оружия, внушал окружающим ужас и невольное уважение. Те, кто знал Эрика, старались не вступать в конфликт. Те, кто не знал, вскоре раскаивались в неосторожности. Даже военачальник побаивался Эрикова гнева. А первый советник, будучи опытным воином и мореходом, знал своего короля.

-Никто ничего не слышал и не видел прошлой ночью, - пролепетал советник. Он растерянно покачал косматой головой. - Разыгралась такая буря, что ни единому горожанину не пришло на ум сунуться на площадь.

-Значит, это сделал не хэтрополец. Смерть берсерка должна была послужить назиданием, уроком для предателей. А что получилось? Тело казненного исчезло, и теперь кое-кто считает, что повешен был не теневой полководец.

-Я ведь предлагал отсечение головы, - осторожно заметил советник. - С самого начала.

-Думаешь, безголовый бы не сбежал? - Эрик криво ухмыльнулся.

-Берсерк мертв, наверняка мертв. Я уверен в этом. Но, - со вздохом добавил советник, - некоторые люди полагают иначе.

-Мне безразлично мнение некоторых людей, - сердито огрызнулся Лиллатус так, что собеседник интуитивно сжался, втянув голову в плечи. - Главное, Генрикке лишился своего основного козыря. Нас уже не запугать Тенями, а кровожадное чудовище отправилось в царство мертвых.

"Человека можно оживить", - хотел было сказать советник, но вовремя прикусил язык. С королем лучше не спорить. К тому же седой, набравшийся житейской мудрости мужчина сомневался, что некто, похитивший покойника, поспешит возвращать висельника к жизни. Работа по воскрешению чрезвычайно кропотлива, сложна, непредсказуема и мало кому по силам.

-Отправляйся. - Эрик махнул рукой на дверь. Похоже, он указывал советнику на выход, давая понять, что беседа окончена. - Иди, - нетерпеливо добавил конунг. - У меня есть еще кое-какие дела, помимо пустой болтовни с тобой.

Эрик был рассержен, и первый советник не желал проверять силу его ярости, потому убрался восвояси.

Итак, Генрикке потерял важнейший фрагмент, составляющий мощь темной армии. Без теневого полководца продвижение Теней, вероятно, остановится на достигнутом уровне. Следовательно, Эрик получил некоторую свободу. Теперь он сможет заняться другими, более важными и животрепещущими заботами. Для решения поставленных задач королю требовалась поддержка, помощь со стороны влиятельных персон. Этой поддержки король добивался уже довольно давно, и теперь, как ему казалось, он почти достиг желаемого результата.

Лиллатус вышел из тронного зала, подозвал мальчика-пажа, который слонялся по коридору без дела, и велел передать военачальнику королевский приказ. Конунг ждет Идона Кафара в правом крыле. Мальчик кивнул и со всех ног кинулся исполнять хозяйское повеление. А Эрик, подозрительно оглядевшись, словно опасаясь слежки, направился в тюремный отсек здания. Он поднимался по широким ступеням, внимательно прислушиваясь, но ничто не нарушало тишину, кроме его собственных шагов и невнятного бормотания узников, томящихся в темницах башен.

Вилма стерла пот со лба и судорожно вздохнула: хвала богам, он не заметил! Девушка слушала короткий приказ короля, спрятавшись в одной из комнат, подглядывая через небольшой проем, оставленный между дверью и стеной. Секретная встреча с военачальником. Правое крыло, значит. Зачем конунгу такая таинственность, если беседа будет обыденной? После вчерашней ночи, произошедших событий на площади Мьелльнира, Вилме не давали покоя слова Габриэла, брошенные по дороге из Дарлы в Хэтрополь. Юноша сказал, что Эрик готовит заговор. Минувшей ночью девушка убедилась, что Повелитель Теней и вправду может называться другом Габриэла. Так почему бы и всем остальным утверждениям юноши не быть правдой? Например, тому, что Лиллатус желает смещения императора. Всё это, конечно, лишь слова и догадки, а Вилме требовались доказательства. Итак, чтобы получить подтверждение или опровержение, девушка решила следить за конунгом, за всеми его передвижениями и переговорами.

Выждав, когда Эрик уйдет, и стихнут его шаги, девушка вышла из укрытия и направилась следом за наместником. Она должна была подняться на вершину правого крыла так, чтобы остаться незамеченной для короля и военачальника, который присоединится позже. Вёльва, тихонько ступая на каменный пол, стремилась сделать поступь как можно мягче. Она ежесекундно прислушивалась к собственным шагам и посторонним шорохам, боясь выдать свое присутствие одним неверным движением. Вилме нынче везло, боги были на ее стороне. Конунг, замерший возле крохотного оконца в башне, не услышал, как буквально в трех шагах от него, в пустой камере с зарешетчатым проемом спряталась Вилма.

-Звал меня? - спросил военачальник, который, как и король, выглядел сердитым и не выспавшимся. Вероятно, из колеи его выбила та же новость: исчезновение казненного берсерка.

-Когда была последняя весть от твоего сына? - Конунг без обиняков приступил к интересующей его теме, пропустив обсуждение вчерашней экзекуции.

-Давно, - неуверенно промямлил Идон Кафар, обескураженный прямым вопросом. - Тео сейчас в Санхакине, но он один, без помощников из провинции.

-То есть в одиночестве твой сын ни на что не способен?! - Эрик сердился и даже повысил голос. Правда, он тут же сообразил, что совершает ошибку, выкрикивая то, о чем следует говорить лишь шепотом. Уже тише, он добавил: - Он и не должен принимать глобальных решений, от него не ждут решительных действий. От Тео требуется не много: найти союзников и обещать тем золотые горы. Он наладил контакт с кем-нибудь, пусть не из личной свиты императора, так хоть с обитателем Светоча?

Идон Кафар тут же кивнул, но ни в жесте, ни тем более во взгляде не было уверенности. Да, его сын имел лидерские качества и, возможно, был в состоянии повести за собой группу единомышленников, но плетение интриг - сложная, должно быть, задача для человека, привыкшего добиваться намеченной цели с применением боевого оружия. Недаром парня прозвали "Тео Топор".

-Это трудно, - начал было оправдывать сына военачальник, но Эрик, сменив гнев на милость, мягким тоном прервал объяснения:

-Понятно, что ему тяжело быть по-змеиному изворотливым. Со своими внешними данными мальчик никогда не станет частью императорской свиты. - Эрик заметил крайнее недовольство и обиду на лице военачальника и тут же поправился: - Частью свиты нынешнего императора.

Идона Кафара всегда задевало за живое упоминание о недостатках, имеющихся у Тео. Юноша был довольно-таки низкорослый, но зато такой крепкий, что стоил двух, а то и трех, бравых гвардейцев. Его извечно всклокоченная шевелюра делала его похожим на лешего и в детстве служила поводом для постоянных насмешек. Когда, правда, мальчик взял в руки топор, издевательства и оскорбления вмиг прекратились. Тео, конечно, не был виноват в том, что родился полукровкой с дурной наследственностью, полученной от обоих родителей. Рост юноша компенсировал силой и выносливостью, белесые и непослушные, как пакля, волосы очень коротко стриг. Усы и борода у него вовсе не росли - к счастью, наверное. Кривые ноги, с которыми он напоминал гнома... Да разве это вообще недостаток? По крайней мере, вслух об этом никто не решался высказаться, особенно, видя внушительный топор на поясе.

-Я буду ценить в подданных преданность и пользу, - сказал Эрик, - которую они будут приносить государству. В отличие от императора я не хочу окружать себя красивыми и глупыми людьми. Я ведь не сорока! К тому же, - с издевкой усмехнулся Лиллатус, - родителей никто не выбирает.

Идон Кафар снова насупил брови: он понимал, кого имеет в виду конунг. Точнее, это даже нельзя назвать намеком - замечание было озвучено прямым текстом. Матерью мальчика была аборигенка Улайота - острова гоблинов и колдуний, а там красота являлась редкостью. Так что рост, телосложение и белую шевелюру Тео унаследовал именно от матери. Несмотря на ее явные недостатки, Идон Кафар любил свою жену, которая, словно сестра милосердия, однажды выходила смертельно раненого солдата и оградила его от покушения разъяренных островитян. По правде говоря, аборигены имели достаточно мотивации для гнева - группа королевских гвардейцев вторглась на территорию Улайота, желая силой захватить землю и присоединить ее к Хэллодону. Идон Кафар в ту пору еще был не военачальником, а простым солдатом. После провальной кампании Идон Кафар вернулся в сопровождении супруги-островитянки, которая, по непонятным причинам, сбежала спустя пятнадцать лет. Идон Кафар искал ее, но, увы, безрезультатно. Быть может, женщина заскучала по родному Улайоту и потому без сожаления покинула большой город.

-Так кого же твой сын нашел нам в союзники? - поинтересовался конунг.

-О, ты даже не представляешь, как далеко продвинулся мой сын! - гордо протянул военачальник. Эрик невольно нахмурился: не нравились ему резкие скачки в настроении военачальника. - Ты, думаю, слышал о доме призрения в столице Империи?

Эрик кивнул, не понимая, к чему ведет Идон Кафар. Разумеется, он знал о существовании этого заведения, где давали приют слабым и нуждающимся. Этот дом был построен давным-давно, в незапамятные времена, на средства богатой вдовы. Но какое отношение приют для обездоленных имеет к императорскому дворцу?

-Матерью-настоятельницей там является женщина по имени Сага, - продолжал военачальник. - Она имеет доступ во дворец.

-Лучше, чем совсем ничего, - вздохнул Эрик.

-Лучше?! - в возмущении переспросил Идон Кафар. - Ты недооцениваешь значимость этой женщины. Тео побывал в том приюте и кое о чем рассказал в письме. Изъяви Сага желание, она сама стала бы императрицей.

-Что же она ею не становится? - скептически улыбнулся Лиллатус.

Простой вопрос слегка охладил пыл военачальника, и тот в смущении пробормотал ответ:

-Пришлось бы многих убить.

-Что ж, - снова улыбнулся Эрик. - Очевидно, куноити опасаются большого количества жертв. Я тоже не хочу масштабной войны, поэтому действую осторожно. Так ты говоришь, будто эта... как ее... - Король наморщил лоб. - ...Сага имеет влияние на жизнь Санхакина?

-Да, - отозвался Идон Кафар. - Все без исключения сестры в доме призрения чародейки. Мать-настоятельница, конечно же, самая могущественная.

-Конечно же, - рассеянно повторил Лиллатус. - Если целая гильдия чародеек встанет на мою сторону в борьбе за трон, то успех мне обеспечен. А то, знаешь ли, мне порядком надоело быть обыкновенным наместником. - Конунг на мгновение задумался. - А что Сага просит взамен? Не намерена же она вместе с другими сестрами помогать мне бескорыстно?

-Тео молчит об этом. - Идон Кафар развел руками.

-Думаю, сочтемся. - Эрик, хоть и старался говорить спокойно и даже равнодушно, всё равно не смог скрыть озабоченность в голосе. - Я и сам не собираюсь задерживаться в Хэтрополе. Подготовлю всё необходимое для путешествия, и в путь, на имперскую столицу. Благо, со стороны Каменного города прежняя угроза миновала. Надеюсь, после смерти берсерка Генрикке приостановит наступление, и я смогу сконцентрироваться на завоевании Светоча.

-Императорский трон будет твоим, Эрик. - В голосе Идона Кафара звучало больше уверенности, нежели в момент рассказа о сыновних достижениях. - А Генрикке, потеряв полководца, вряд ли решится на скорое продвижение по территории провинции.

-Да, - согласился Лиллатус. - Не зря же я казнил Габриэла. Дерзкие выходки парня отнимали много сил и отвлекали от главного: от экспансии Левуриана.

Вилма, смотревшая за происходящим из камеры, едва не выдала себя. Она чуть не выскочила из укрытия с яростными криками и обвинениями в адрес короля и военачальника. Вёльва их уважала, верила им, а они обманули ее ожидания. О, как же горько она разочаровалась! Девушка хотела выплеснуть весь гнев и обиду, высказать им всё в лицо. Но не могла. Она не смела не только показаться им на глаза, но и даже пошевелиться, рискуя быть обнаруженной. Вилма скрепя сердце дождалась, когда король и военачальник покинули правое крыло, и только тогда, наконец, дала волю ярости. Девушка колотила ногами и кулаками по прочной каменной кладке так, что, казалось, стены сотрясались. Она бранила короля и главнокомандующего всеми теми словами, которые смогла вспомнить, не заботясь, что ее кто-то услышит. Благо, в правом крыле проклятия сыпались в адрес конунга регулярно, так что еще несколько реплик подобного характера и специфического содержания никого бы не удивили.

Армия Повелителя Теней отвлекала Эрика от завоевания императорского дворца. Теперь, без берсерка, темное войско не так сильно, как прежде. Габриэл был прав. Лиллатус велел повесить берсерка лишь потому, что тот мешал отправиться в поход на Санхакин, столицу Империи. Конунгу наплевать на убитых солдат - он вовсе не содрогался от кровожадности теневого полководца, не зверства берсерка заставили Эрика пойти на крайние меры, на казнь врага через повешение.

Эрик убил Габриэла - пожалуй, это всё, о чем могла думать девушка. Другие мысли сейчас мало ее занимали. Что ж, конунг отнял у Вилмы друга. В ответ девушка отнимет у короля его заветную мечту. Эрик не завоюет Светоч! По крайней мере, вёльва сделает всё возможное, чтобы разрушить планы Лиллатуса.

Вилма торопливо спустилась вниз, выбежала из дворца и направилась прямиков в конюшню. Там, без помощи слуги, который не мог работать без проволочек, девушка накинула седло на первого же коня и, убедившись в надежности креплений, вывела животное на улицу. Конюх, заметив самовольство девушки, что-то недовольно пробурчал. Но Вилма, мысли которой оказались уже очень далеко отсюда, вскочила на коня и погнала его к городским воротам.

Вилма не совсем отдавала себе отчет в том, что делает. Движимая яростью и подгоняемая желанием расквитаться с подлым наместником, девушка не жалела ни себя, ни коня. Она спешила попасть в Каменный город. Туда, где любого человека могла поджидать смерть. Однажды вёльва уже направлялась в королевство мрака, и в тот день ее сопровождали гвардейцы. Сейчас девушка была одна. Тогда она хотела спасти друга, вызволить его из страшного мертвого города, а теперь она мечтала о мести. Вилма старалась не думать об участи, которая постигнет Империю. Девушка пыталась думать только о Габриэле и о коварстве Эрика. По вине вёльвы Санхама, вероятно, погибнет. Зато Лиллатус никогда не сядет на императорский трон.

Девушка оставила взмыленного коня у дверей замка, не привязав его и не стреножив. Если вздумает убежать, Вилма горевать не станет. Вряд ли темные духи захотят обратить животное в камень, так что конь, если пожелает уйти, сможет вернуться домой или найти себе новое жилище. В общем, конь не погибнет, а вёльва больше в нем не нуждается.

Она стремительно ворвалась в тронный зал, но дорогу ей преградили с десяток темных духов, выстроившись в ряд. Девушка интуитивно подалась назад, попятилась к двери. Тени не трогали ее прежде, поскольку Вилма носила Камень Смерти, но вдруг после смерти командира эти странные существа изменили прежним принципам! Вёльва не знала, что творится в черных головах призрачных созданий, и не желала рисковать, прикасаясь к ним. Тени не произносили ни слова и лишь глазели на гостью. Они редко видели чужаков на территории Каменного города и еще не понимали, как обращаться с теми. Самое простое и очевидное - превратить в неподвижный истукан. Наиболее решительный из всей группы темных духов протянул руку, и девушке вновь пришлось отшатнуться, дабы предотвратить соприкосновение.

-Я должна поговорить с вашим хозяином! - резко выкрикнула девушка. Она подумала, что, может, так выиграет время и не будет убита. Ее требование прозвучало решительно, хотя внутри вёльва дрожала от ужаса.

-Поговорить? - переспросил некто, и Тени расступились. Вилма очутилась лицом к лицу с хозяином темных духов. Генрикке стоял всего в трех шагах от нежданной гостьи. Жаль, девушка не могла рассмотреть выражение его лица. Огорчен ли он гибелью Габриэла? Может, вовсе убит горем? Или ему безразлично всё случившееся?.. Впрочем, голос Генрикке, хоть и выдавал прежнее раздражение, кроме того был печальным. Так, по крайней мере, показалось Вилме.

-Да. - Вёльва робко качнула головой. Ужас перед Повелителем Теней затмевал страх перед темными духами.

Генрикке махнул рукой, и Тени, предусмотрительно обходя девушку стороной, выстроились вдоль стены, словно вышколенные солдаты. Вилма с опаской наблюдала за передвижениями темных духов, каждую секунду готовясь применить магию, которая, однако, была бы бесполезна - призрачных существ чересчур много, да и сам Генрикке не допустит никакой магии. Так что девушка возлагала надежды на порядочность Повелителя Теней, ведь не зря же Габриэл защищал его доброе имя. Вилма верила своему другу... Отныне верила. К сожалению, парню пришлось умереть ради этого.

-Я подозревал, что ты глупа, - начал Генрикке, - но не думал, что настолько. Итак, зачем Эрик подослал ко мне своего воина?

-Лиллатус не причем! - сердито выпалила девушка. Ей было неприятно упоминание о конунге. Но, похоже, Повелитель Теней не желал слушать.

-После казни Габриэла, - продолжал Генрикке, - наместнику не следовало вообще давать о себе вестей. Ты по-прежнему жива, но лишь благодаря завету Габриэла. Он запретил кому бы то ни было причинять тебе вред.

На губах девушки возникла мимолетная невольная улыбка. Друг помнил и дорожил ею. Но через миг Вилма вновь ощутила себя предательницей, которая не попыталась освободить товарища, а, напротив, сделала всё для совершения казни.

-Мне жаль, что Габриэл погиб, - пробормотала девушка, на глаза которой навернулись слезы. Вёльва быстрым жестом вытерла их. Она ни в коем случае не должна плакать.

-Погиб? - тихо повторил Генрикке. Он склонил голову набок и несколько мгновений упорно смотрел на Вилму, словно никак не мог взять в толк, о чем та твердит. Повелитель Теней будто бы о чем-то размышлял, и вдруг, приняв, наконец, решение, взмахнул клинком из черной стали. Он отвел руку, как бы намереваясь одним следующим ударом снести вёльве голову с плеч. - Я могу пренебречь его просьбой. Хаукив у тебя, и мне ничего не стоит получить его. Один взмах меча отделяет меня от заветной цели.

-Это и есть причина моего визита, - придав тону максимальную невозмутимость, произнесла девушка. Она всеми силами старалась отвести взор от темной стали, поблескивавшей в ярких огнях и всё равно остававшейся непроницаемо черной.

-Желаешь умереть?! - удивился Генрикке. Девушке почудилась насмешка в его словах.

-Нет. Тебе не придется убивать меня и предавать память о Габриэле, поскольку я хочу отдать тебе то, что ты искал на протяжении полувека.

Вилма сняла с шеи медальон и, держа его за цепочку, протянула Повелителю Теней. Он так долго ждал этого момента, что сейчас, когда мечта наконец осуществилась, не понимал, как поступить. Генрикке опешил и обескураженно смотрел на вёльву. Он думал, что девушка замыслила коварный план и всё происходящее - ловушка. В ее лице, правда, не отражалось ни намека на хитрую западню. Да и какая тут могла быть ловушка?! Вот он, Камень Смерти! Генрикке узнал бы его из миллиона подобных безделушек.

-Возьми его, - решительно произнесла девушка, заметив колебания Генрикке. - Габриэл говорил о коварстве Эрика и о твоем благородстве. Насчет первого он не ошибся. Я верю Габриэлу, значит, должна доверять и тебе.

Генрикке, привыкший брать силой и требовать, был ошеломлен речью Вилмы. Ему с трудом верилось, что девушка вправду добровольно приняла это сложное решение. Повелитель Теней помнил тот ужас, который отразился в глазах вёльвы, когда девушка не пожелала расстаться с медальоном. Что изменилось? Неужели казнь Габриэла перевернула мир Вилмы с ног на голову?

-Забирай, - обреченным тоном произнесла девушка. - И делай с ним, что хочешь.

Наконец, опустив меч, Генрикке протянул руку навстречу вёльве, и девушка разжала ладонь, державшую цепочку. Похожий на рубин, розоватый камешек в глубокой черной оправе будто растворился, затерялся на широкой кожаной перчатке. Повелитель Теней ничего не сказал в ответ на подарок - возможно, потому что поступок вёльвы оказался поистинне сюрпризом. Итак, Камень Смерти отныне был в руках Генрикке. Свершилось то, о чем он мечтал последние пять десятилетий. Разумеется, - Вилма этого и не ждала - Повелитель Теней не собирался делиться с ней радостью. Едва медальон перекочевал к правителю Каменного города, Генрикке куда-то стремительно унесся. Вилма ощутила дуновение ветра, поднятого колыхнувшимся плащом. Повелитель Теней скрылся за неприметной дверью, уводящей из тронного зала, и лишь затем стих стук его сапог. Очевидно, Генрикке очень торопился.

"Да, еще бы он не спешил! - с грустью подумала девушка. - Наверняка помчался осуществлять план, вынашиваемый на протяжении полувека".

Вилма тяжело вздохнула. Она, глядя в пол, боковым зрением всё же видела темных духов, по-прежнему вытянувшихся в строй. Теперь девушка не была защищена Камнем Смерти, и, должно быть, ей следовало ждать нападения. Но отчего-то Тени не бросались на беззащитную Вилму. Может, они тоже, как и их хозяин, уважали просьбу покойного товарища и командира?

-Чего вы ждете? - не выдержала и спросила девушка, не поворачивая головы к темным духам. - Ждете, когда ваша численность превысит тысячу?

Ей, правда, было любопытно, почему Тени не двигаются и не проявляют интереса к человеку.

-Они просто помнят приказ полководца, - ответил чей-то невозмутимый голос. - Габриэл запретил прикасаться к тебе.

Девушка в испуге повернулась к говорившему человеку, которого прежде не замечала. Однако, кажется, этот мужчина находился тут, в тронном зале, на протяжении всей беседы между Генрикке и Вилмой. Но вёльва, похоже, приняла его за темный дух - не удивительно. Сейчас мужчина снял капюшон и будто бы снова стал видимым.

-Кто ты? - спросила девушка, внимательно - чересчур пристально - вглядываясь в черты лица незнакомца. Про себя вёльва сразу отметила, что он не входит в число "изменников родины", поскольку она ни разу не встречала его на поле боя. Белые, как снег, волосы должны были указывать на преклонный возраст, но этот мужчина выглядел чересчур моложаво для своих седин.

-Я тот, кто открыл врата. - Незнакомец грустно улыбнулся, но улыбка не затронула его глаз, заглянув в которые, девушка вмиг поняла, кто стоит перед ней.

-Янош? - Вёльва вопросительно посмотрела на мужчину, который кивнул. - Странно, что Генрикке убежал куда-то, а ты остался, - задумчиво и тихо пробормотала она, после чего добавила, едва не плача: - Я погубила мир. Предала не только Империю, но и вселенную. Хаукив так долго прятали, а я взяла и разрушила всё, одним махом! Теперь Генрикке выпустит в наш мир всех темных духов, и они опустошат нашу землю.

Вилма, не в силах копить в себе боль и горечь, уткнулась в ладони и беззвучно расплакалась. Она вдруг осознала, что стала самым низменным и подлым созданием на свете, гнусным предателем, который не имеет права ходить по земле. И почему же Тени до сих пор не превратили ее в камень? Вилма вполне заслужила эту смерть.

-Он никого не выпустит. - Голос Яноша звучал еще печальнее, чем прежде. Казалось, он был расстроен.

-Почему? - Вилма вновь обратила взор на странного мужчину. - Ты откажешься открыть врата? - недоверчиво спросила она. Хотелось поинтересоваться, почему Янош находится в Каменном городе, если не выполняет приказов Повелителя Теней.

-Я не откажусь... - с сомнением произнес мужчина, пожимая плечами. - Не знаю. Может, не отказался бы, если бы Генрикке попросил об этом. - Янош заметил недобрый, яростный огонек в глазах девушки и поспешил исправиться. Он покачал головой. - От меня теперь ничего не зависит. Я открыл портал, впустил Генрикке в свой мир. В общем, сделал всё, что мог. - Янош глубоко и с грустью вздохнул. - Больше ничто не зависит от меня. Во мне нет прежнего дара. Я - не ключ.

-Не ты?! - искренне изумилась девушка. Она не знала, уместна ли тут ее радость. Надо же, она передала Повелителю Теней Камень Смерти, но никто не пострадает от ее предательства! Это ведь превосходно!

-Не я, - подтвердил Янош, снова отрицательно качая головой. - Я узнал об этом сравнительно недавно, хотя потерял дар двадцать лет назад.

-Кто же тогда ключ? - осторожно поинтересовалась девушка. Она подозревала, что напрасно задает этот вопрос, но промолчать не смогла. Теперь же с замиранием сердца ждала ответа.

-Этот дар, - начал Янош, как вдруг голос изменил ему и превратился в едва слышный шепот. - Дар передается по наследству. С того момента, как на свет появился мой сын, я перестал быть ключом к вратам.

-Габриэл?! - не поверила своим ушам девушка. Она внезапно вспомнила, что, по крайней мере однажды, юноша поранил руку острыми гранями медальона. Неужели в тот миг тоже открывался портал? Ну, этого она, пожалуй, никогда не узнает.

-Только его кровь, соединившись с Камнем Смерти, отворит врата между мирами, - сказал Янош. - Открыть портал способен лишь один человек.

-И этого человека казнили, - с горечью подытожила вёльва. Она судорожно вздохнула, с трудом справляясь с новой волной рыданий. - Значит, у Генрикке нет шансов выпустить темную армию. - Янош сокрушенно качнул головой, и Вилма продолжила: - Значит, мое предательство не только не уничтожит Империю, но и не принесет каких бы то ни было перемен. Абсолютно бессмысленный поступок.

Янош передернул плечами, в глубине души не соглашаясь с Вилмой. Вряд ли поступок был совсем уж бессмысленным. Чем дольше он жил, тем больше убеждался, что случайностей в мире не происходит.

-Как бы то ни было, - задумчиво произнес Янош, - ты, как я в свое время, совершила нешуточный поступок. Ты уже не сможешь вернуться в королевскую гвардию.

-Не хочу туда возвращаться! - грубо оборвала его на полуслове девушка.

-Твои действия будут расценены как измена Империи, - невозмутимо продолжал Янош. - Можешь остаться здесь. В Каменном городе всем места хватит.

-Генрикке не станет возражать? - опасливо спросила девушка, лишь спустя секунду поняв, что мысленно уже примеряет на себя роль воина в темной армии. Вилме на миг стало стыдно.

-Ты была подругой Габриэла, - ответил Янош. Словно дружбы с берсерком было достаточно! Он прочистил горло и продолжил: - Кроме того, ты отдала Камень Смерти Генрикке. Знаешь, что говорят о Хаукиве? - Он не дождался ответа девушки. - Кто владеет Хаукивом, тот владеет миром. То есть, иначе говоря, ты вручила Повелителю Теней не просто медальон, а бразды правления.

-Видимо, - грустно заметила девушка, - в этом заключалась моя роль. Всё-таки я предательница. - Она снова едва сдержала слезы. Вилма сосредоточенно потерла виски и сдавленным, но тем не менее решительным, голосом произнесла: - Пусть магия всего мира сосредоточится в руках Генрикке. Я не пожалею о том, что сделала, если это помешает Эрику захватить императорский трон. Я пошла бы на всё, чтобы разрушить планы наместника.

-Я тоже буду рад, если Лиллатус потерпит фиаско. У меня на него имеется зуб, и поводом для антипатии послужила не только казнь моего сына. Эрик убил Николетт. - Глаза хищно прищурились.

"Как же он похож на Габриэла! - не удержалась от мысленного восклицания Вилма. - Хотя, вернее будет сказать, что Габриэл похож на отца".

-Я очень долго был влюблен в эту женщину, - без прежней горячности произнес Янош. Он словно говорил о чем-то старом и забытом. - Любил память о ней. Я надеюсь, что расквитаюсь с наместником за ее смерть. Ну, если не я, то кто-то заставит Эрика заплатить за зло, до сих пор безнаказанное.

Вилма заметила, что Янош признается в чувствах к погибшей женщине в прошедшем времени. Он любил, но теперь не любит. С одной стороны это, конечно, было очевидно и правильно. Как хранить любовь в течение двадцати лет к одной, мертвой женщине? Но с другой стороны, это казалось удивительным и странным. Отчего-то, Вилма была уверена, что до прихода в Хэтрополь Янош даже не помышлял о том, чтобы предать былые чувства забвению. До недавнего времени Янош думал о Николетт, как о живой. Но теперь, даже встретив ее, здравствующую, он наверняка не смог бы сказать, что любит по-прежнему. Итак, в Хэтрополе что-то произошло - Вилма не сомневалась.

Глава 17.

Наконец-то, свершилось! Камень Смерти, поиски которого заняли полвека, очутился здесь, в Тумаре, - там, где должен был находиться всегда. Мало того, что Хаукив вернулся, так он еще и находится теперь в руках Генрикке. Повелитель Теней потратил на поиски много лет, но даже в самых смелых ожиданиях не мог предположить, что всё именно так обернется. Хаукив был ему передан простой девушкой, пусть и воином, но подданной Эрика. Это казалось сказкой, несбыточной мечтой, фантазией. И всё-таки это было правдой.

Повелитель Теней скосил взор и глянул на ладонь, на которой мирно покоился Камень Смерти, светлый и тусклый. Медальону требовалась кровь. На лице Генрикке невольно возникла улыбка, то есть нечто напоминающее довольную гримасу. Он, по правде говоря, не умел толком улыбаться и радоваться - ему никогда не доводилось это делать. К счастью, тут не оказалось ни единой живой души, которая могла бы засвидетельствовать его счастливую физиономию. Однако присутствие постороннего человека не сыграло бы здесь никакой роли, поскольку лицо, довольное или сердитое, Повелителя Теней всё равно скрывалось под маской. В глазах его, правда, зажегся задорный огонек, словно у кота, поймавшего заветную мышь. Они были такие же зеленые и блестящие.

-Я так давно ждал, - задумчиво проговорил Генрикке, поглядывая на камень. - Мне чудилось, будто я ни за что не вспомню, что делать с ключом, когда тот попадет мне в руки. Однако мне и делать-то ничего не нужно. Всё свершится посредством крови и магии, которая проснется в Хаукиве. - Он вздохнул, словно усталый от утомительного и долгого труда человек. - Нужно просто снять перчатку и сомкнуть ладонь.

Он перевел взгляд на неподвижную фигуру, лежащую на выровненной каменной глыбе и покрытую широким плащом. Словно посмертный саван, черная ткань укутывала облаченного в кожаные доспехи, могучего воина. Под материей угадывались очертания фигуры. Его маска, украшенная жуткими рогами, лежала у изголовья. Генрикке отбросил плащ, который соскользнул вниз и, подобно легчайшей паутине, волнами лег на мраморный черный пол. Некоторое время Повелитель Теней просто всматривался в Габриэла, словно рассчитывая заметить в том хоть малейшие признаки жизни. Но юноша не шевелился, и грудь его не вздымалась, указывая на отсутствие дыхания. Его лицо было бледно, как снег, выпавший на вершины самых неприступных гор. Сердце остановилось, и кровь перестала клокотать в венах. И всё-таки эта кровь еще не застыла, не превратилась в единый замерзший сгусток - тромб.

Повелитель Теней медленно опустился на колени возле мраморной глыбы, как некогда и сам Габриэл поступал, проявляя уважение к своему господину. Он стянул перчатку с руки юноши и бережно, словно обращаясь с хрупким сокровищем, положил медальон тому на ладонь. Бросив последний мимолетный взгляд на розоватый камешек, Генрикке сжал заледеневшие пальцы Габриэла в кулак.

-Тебе понадобится маска, - тихо произнес Повелитель Теней, - чтобы прятаться от людских глаз. Она тебе потребуется точно так же, как мне.

Не выпуская ладонь юноши, Генрикке свободной рукой дотянулся до магического шлема и накрыл им застывшее лицо Габриэла. Маска безучастно легла на лицо хозяина, но ни во что не трансформировалась, поскольку проявляла способности лишь при содействии своего владельца. Даже Повелитель Теней не мог заставить маску превратиться в боевой шлем, хотя именно он ее и создал.

-Как в смерти раскрываются объятья, так и жизнь распускается. Прах и кровь, в земле и в воздухе, сквозь времена и пространства, минуя алые чертоги. Я вызываю тебя. - Генрикке изо всех сил сдавил ладонь юноши, в которой был зажат Камень Смерти. Спустя мгновение на бледной коже Габриэла показалась яркая красная полоса, после чего на мраморный пол звонко упали капли крови. - Я приказываю тебе: приди! - не унимался Повелитель Теней. Он зажмурился и продолжал сжимать руку Габриэла. Кровь уже бежала ручьем, постепенно расползаясь пятном у черной плиты, служащей мертвому юноше постелью. Генрикке продолжил: - Укрой крылом черной птицы, защити небом и землей, льдом и пламенем, отними проклятие души, забери разум и сердце. - Он умолк на секунду, после чего тихим шепотом добавил: - Прах - камень, кровь - лед.

Повелитель Теней отпустил руку юноши, которая в тот же миг разжалась. Багровый темный камень упал с его ладони прямо в кровь, растекшуюся на черном полу. Еще не поднимая век, Генрикке ощутил, как его с ног до головы накрыла волна холода, словно он внезапно очутился на вершине Драконьего хребта - самой высшей точки величественных гор, которые проходили каймой по северу Империи. На самом деле, конечно же, он по-прежнему был здесь, в собственном дворце. В помещение не проникал ни ветер, ни мороз. Леденящий холод опустился незримой пеленой, но уже спустя пару мгновений исчез. Генрикке решился открыть глаза, чтобы посмотреть на результат своих трудов.

Габриэл приподнял дрожащие руки, согнув их в локтях. На пару секунд они замерли, зависнув на полпути к лицу юноши, к его маске, которую он ощущал кожей и намеревался закрепить. Габриэл будто бы удивился: не тому, что пришел в чувство после виселицы, а тому, что одна ладонь покрыта кровью. Вожделенный напиток - кровь. Не имеет значения, чья. Юноша внезапно почувствовал зверский голод, словно не ел в течение недели или даже месяца. Что ж, может, так оно и было. Время голодания зависит от того, как долго юноша провел в анабиозе. Итак, он всё-таки поднес трясущиеся руки к лицу и, коснувшись маски, глубоко втянул носом воздух, наполненный ароматом крови. Магическая маска трансформировалась в нечто новое, доселе незнакомое. Это был прежний шлем, увенчанный устрашающими рогами, но теперь он охватил всю голову юноши, включая подбородок. Шея по-прежнему оставалась незащищенной - для нее требовались специальные латы. Габриэл едва заметно вздрогнул, словно от невидимого прикосновения ледяной смерти или страшного призрака. Он повернулся и заметил Генрикке.

-Тебе придется прятаться, - глухим голосом произнес Повелитель Теней, медленно вставая. - Мы сделали еще один шаг, отдаляющий от проклятия. Предпринять что-то большее, увы, я не в силах.

В чем его проклятие? В жажде крови? Отчего Генрикке говорит, что юноша потихоньку избавляется от приступов звериного голода? Тогда почему Габриэл безумно хочет есть? Повелитель Теней, хоть и могущественный маг, всё же не может разрушить злые чары, ниспосланные юноше. Нет, никому не по плечу снять заклятье. Можно потратить на это всю жизнь, но так ничего и не добиться.

-Надень перчатку, - снова подал голос Генрикке.

Габриэл глянул на пол и помимо перчатки увидел Хаукив, лежащий в подсохшей крови. Камень казался настолько темным, багряным, будто насквозь пропитался кровью юноши. Рука невольно потянулась к медальону, но пальцы снова дрогнули, так и не коснувшись колдовской вещицы. В мозгу Габриэла пронеслась мысль: пусть Хаукив остается лежать там, где покоится сейчас; пусть Камень Смерти навеки будет неотделим от той крови, которая пробуждает в ключе магию. Юноша подобрал перчатку, а затем и плащ.

Он с трудом плелся по коридору, из комнаты, послужившей ему склепом, в тронный зал. Только так, пройдя сей нелегкий путь, можно выбраться из замка наружу, на воздух. Юноша желал отправиться в лес, туда, где некогда проводил бесконечные часы в охоте. Он выслеживал диких зверей, принюхивался к специфическому аромату, который имеет каждое животное без исключения, а затем загонял выбранную жертву. Добычей становился кто угодно: заяц, лиса или даже матерый кабан, способный распороть мощными клыками любого врага. Чем страшнее добыча, тем интереснее охота. Время от времени он находил удовольствие в том, что мерился силами с медведем. Вот, кто являлся настоящим хозяином бескрайней чащи! Огромный серый зверь, лапа которого иногда достигала размера человеческой головы. На что похожи его когти, вообще говорить не нужно. Но недаром ведь Габриэла прозвали берсерком! Наполовину человек, наполовину медведь. Поистине, с ним никто не мог сравниться.

Габриэл боялся, что не дойдет до леса. Ну, а если всё-таки доковыляет, то вряд ли кого-то сумеет поймать. Даже по дворцу он брел медленно, дрожа всем телом, цепляясь за стены и скользя кожаными перчатками по каменной неровной поверхности. Неужели слабость - результат казни, учиненной Эриком? А может, таким образом сказывается длительная вынужденная голодовка. Однако разве пару дней назад берсерк не перекусил восхитительным кроликом? Нет, дело определенно не в отсутствии пищи. В чем причина? Об этом юноша не успел подумать. Он зашел, точнее, ввалился в тронный зал, шатаясь и растерянно оглядываясь в поисках опоры.

-Габриэл! - взвизгнула девушка, едва тот возник в комнате. В прозвучавшем крике соединились радость и восторг с испугом и удивлением. - Это ты, Габриэл!

Да, Вилма узнала бы друга из миллиона одинаковых воинов, облаченных в идентичные доспехи. Вот и сейчас, не имея возможности разглядеть его лицо, девушка нисколечко не сомневалась: тут именно он. Это была интуиция, а не только наличие жуткого рогатого шлема, который украшал берсерка и прежде. Пусть здравый смысл твердил, что Габриэл погиб, а Вилма всё-таки знала: он жив и в этот миг предстал перед ней. В глубине души девушка верила, что Повелитель Теней не зря похитил висельника, что он не позволит берсерку уйти безвозвратно. Она надеялась и ждала, что Генрикке совершит чудо, вернет юношу, пострадавшего за свою преданность. И вот свершилось! Габриэл стоит посреди тронного зала, и светлые очи юноши смотрят на застывшую в оцепенении Вилму.

Но почему он шатается так, словно ноги его не держат? Отчего его сверкающий взгляд так растерян? Он будто бы просит помощи, не в силах произнести мольбу вслух. Девушка вспомнила себя, когда по вине Генрикке лишилась дара речи на некоторое время. Неужели Повелитель Теней и с Габриэлом сотворил нечто подобное?

Юноша сделал маленький несмелый шажок и, покачнувшись, беспомощно вытянул руки, словно пытался ухватиться за соломинку, которая не даст ему утонуть. Он падал. Вилма, не раздумывая, бросилась к юноше, желая его удержать, как вдруг между ними выросла черная стена. Внезапно возникшая преграда оказалась живой, и она взмахнула плащом, будто огромными крыльями, в попытке отогнать девушку. Вилма не сразу разглядела Повелителя Теней, которого еще секунду назад не было в тронном зале. И вдруг он уже тут, откуда ни возьмись, закрывает несчастного юношу и не дает девушке приблизиться к другу.

-Не трогай его! - переполненным яростью голосом вскричал Генрикке. - Отойди!

Он даже легонько толкнул Вилму, чтобы та ни в коем случае не сумела дотянуться до Габриэла. От удара, в который не было вложено ни малейшей силы, девушка отступила на несколько шагов. Она растерялась, а всё внимание сосредоточилось на юноше, которого Вилма почти не видела из-за широкой мантии Повелителя Теней. Зато она услышала приглушенный звук падения. Даже Генрикке обернулся, желая узнать, что произошло.

Ослабев, дрожа и шатаясь, Габриэл не смог устоять на нетвердых ногах. Он грохнулся на мраморный пол и теперь лежал, не имея сил даже на то, чтобы пошевелиться. Тело будто бы налилось свинцом. Юноша уперся лбом в холодный камень, и теперь Габриэл опять казался мертвым.

Вилма в очередной раз дернулась к другу, желая помочь. И снова Генрикке предотвратил ее благородный душевный порыв, сильнее толкнув девушку и крикнув с большим гневом, чем прежде:

-Не приближайся к нему! - Увидев, как Янош тоже порывается к сыну, Повелитель Теней резко вскинул руку, предупреждая: - Сделаешь шаг, горько раскаешься!

Он грозил им колдовской расправой. Янош всем сердцем желал подбежать к сыну, чтобы, если не избавить того от мучений, хоть взглянуть на того. Но Генрикке слов на ветер никогла не бросал. Если сказал, что ослушавшийся его приказа будет сурово наказан, значит, так и произойдет. В серьезности Повелителя Теней можно не сомневаться.

-Изверг! - воскликнула Вилма. - Что ты с ним сделал?

-В очередной раз спас его, - сердито огрызнулся Генрикке, - и вас обоих, глупцы. Не смейте притрагиваться к нему. Габриэл еще не способен контролировать себя достаточным образом.

Вилма, оглянувшись, изумленно посмотрела на Яноша, стоявшего в шаге от девушки. Мужчина неуверенно пожал плечами.

-Он вампир, - пробормотал Янош и, видя еще большую растерянность в глазах Вилмы, пояснил: - Он пьет кровь и иногда теряет человеческий разум.

Девушка кивнула: вспомнила вечер во дворце, когда берсерк умолял принести в камеру зверя. Она подумала о том, как юноша бросился и вмиг распотрошил беленького пушистого кролика, и у нее по спине поползли мурашки.

-Ты ведь это имеешь в виду? - спросил Янош, подняв взгляд на Повелителя Теней. - Не так ли?

Генрикке бережно и осторожно помог юноше подняться, после чего они вдвоем - Габриэл едва волочил ноги - добрались до трехступенчатого пьедестала. Янош и Вилма наблюдали и не верили своим глазам. Повелитель Теней усадил обессилевшего и беспомощного юношу на собственный трон, после чего обратил сердитый взор на гостей Каменного города.

-Нет. - Похоже, он ответил на поставленный Яношем вопрос. Он с минуту помолчал, переводя взгляд от одного человека на другого. И мужчина, и вельва так же ничего не говорили, словно боялись потревожить тишину.

-Что ты с ним сделал? - едва слышно пролепетал Янош. Его сердце испуганно сжалось в ожидании.

-Я скажу вам. - Голос звучал приглушенно, в полтона, но в нем слышались торжествующие нотки, присущие человеку, празднующему великую победу. - После того как конунг отправил его на виселицу, у Габриэла было мало шансов выжить. Боюсь, сам он бы не вырвался из ледяных объятий смерти. Я... - Генрикке запнулся, словно испугался того, что натворил. - Помог ему.

-Что ты сделал? - более твердым и решительным тоном, нежели прежде, повторил Янош. С каждой последующей секундой страх за сына увеличивался, пока не достиг невероятных размеров.

Генрикке отстранился от пьедестала и указал раскрытой ладонью на сидящего на троне юношу, отрешенного и измученного. Его руки безвольно покоились на каменных подлокотниках, а голова склонилась набок, словно берсерк не мог удерживать такую тяжесть. Габриэл был жив и оставался в сознании, о чем говорили его уставший взор, устремленный на хозяина замка.

-Я оставил ему эти глаза, - вкрадчиво произнес Повелитель Теней. - Надеялся, что сей незначительный жест сумеет тебя порадовать. Тебе любопытно, что я сделал? Хочешь знать, почему я запретил вам, тебе и этой девчонке, прикасаться к берсерку? - Генрикке кивнул и, похоже, улыбнулся, хотя это невозможно было узнать наверняка. Маска была непроницаемой, сквозь нее виднелись лишь глаза, светло-зеленые и блестящие, как у кота. - Он пока не может контролировать свою способность, дар, которым обладает каждый дух, прибывший в этот, человеческий мир из моего, мира Теней.

-Он мог... - Вилма, задохнувшись, умолкла. Она не сумела произнести слова, которые хотели сорваться с языка, те чудовищные мысли, обрушившиеся на ее сознание, словно рой диких шершней или солевой поток грязи и камней ранней весной в горах.

-О да. - Генрикке кивнул. Жаль, что за маской невозможно угадать его истинного настроения. Он, пожалуй, был сейчас самым счастливым существом на свете. - Он мог превратить вас в каменные изваяния одним-единственным прикосновением, даже не задумываясь и не желая вам зла. И, да, отныне он - Тень.

-Как ты мог?! - в ужасе вскричала вельва, снова порываясь к юноше, но Генрикке в очередной раз предостерегающе поднял руку. Девушка застыла на месте, поскольку слишком хорошо знала горячий нрав Повелителя Теней. Он мог уничтожить человека - даже мага и волшебницу - мановением руки.

-Мог. - Генрикке передернул плечами, и костяные шипы на его доспехах странно вздрогнули. - Как видишь, мог. Я не позволю Габриэлу погибнуть. Никогда.

-Что с ним теперь будет? - робко спросил Янош. Он даже не осмеливался взглянуть на сына.

-Он не твоя забота, - небрежно бросил Генрикке. - Габриэл изменился, на сей раз навсегда. Отныне он тоже Тень. Он мой сын, а не твой, - ядовито заметил Повелитель Теней. - А теперь позвольте откланяться.

Генрикке со стремительностью огромной хищной птицы покинул тронный зал, так же поспешно и скоро, как появился здесь. Габриэл продолжал безучастно восседать на каменном троне, словно никого и ничего не замечая. Вилма сделала один несмелый шаг по направлению к другу, но ее остановил окрик Яноша.

-Я думаю, нам стоило бы прислушаться к рекомендациям Генрикке, - предупредительно произнес мужчина, качая головой. - Он, правда, мог призвать Тень Габриэла. Если так, то нам опасно прикасаться к нему, по крайней мере, пока. - Он заметил, как Вилма украдкой смахивает слезу, и поспешно добавил уже оптимистичным тоном: - Рано или поздно Габриэл станет нормальным, то есть настолько, насколько может быть нормальной Тень. Возможно, даже начнет узнавать людей и разговаривать. Но не следует его торопить.

Соглашаясь, вельва торопливо кивнула. Она не сводила взгляда с Габриэла, по-прежнему отрешенного от всего мира. Его светло-зеленые глаза были открыты, но он будто ничего не видел, может, не желал никого замечать. Он и вправду хотел остаться один, чтобы эти два человека убрались отсюда, покуда в нем не угаснет чувство голода. Зачем они стоят и смотрят на него? Почему в их глазах застыла боль и отчаяние? Они ждут, что Габриэл уйдет? Но ведь он не может. Он просто не в том состоянии, чтобы отправляться на охоту или на войну. Хотя, видят боги, ничего он так страстно не желал, как обагрить руки и землю свежей и горячей кровью неприятелей.

- Вероятно, - заговорила девушка, и Габриэл с трудом расслышал ее слова, - мне следовало просить убежища. Теперь я изменница. - В голосе прозвучали слезы. Она вздохнула и провела ладонью по глазам. Если произнести эту страшную фразу тысячу или миллион раз, то к ней можно привыкнуть. Осознание того факта, что стала предательницей своего государства, повергало в трепет и причиняло страдания, почти телесные.

- У тебя еще будет время переговорить с Генрикке, - сказал Янош. - А пока тебе нужно отдохнуть. Ты сама убедишься: Каменный город приветлив к друзьям.

- И жесток к неприятелям, - горько ухмыльнулась Вилма. - Здесь погиб мой отец. И... Габриэл.

- Нет. - Янош несогласно покачал головой. Он нахмурился. - Если мне не изменяет память и рассудок, мой сын был повешен в Хэтрополе. И вампиром он стал тоже там, а не тут. Здесь ему желают только добра.

Девушка кивнула. Заявление Яноша слегка смутило ее. Он прав. Прав абсолютно во всём. Ее друг превратился в жуткого монстра и оказался на виселице в столице провинции, а тут, среди кошмарных созданий и людей, которые переметнулись в стан давнего врага, он обрел пристанище. О точно таком же убежище будет просить и Вилма. Ей больше нет места в мире, где правят королевские законы. Она предатель и вечный изгой, такой, как Габриэл и все, населяющие Каменный Город.

- Твои речи справедливы, Янош, - тихо согласилась девушка. - Я на самом деле очень устала. Я поговорю с Генрикке, когда появится возможность, и попрошу приютить меня в его городе. Наверное, мне придется сражаться на стороне Теней. - Она невесело улыбнулась. - Что ж, Эрик заслуживает столь ужасного врага, как вельва-недоучка.

Глава 18.

Марика собиралась спать. Она зашла в покои, любезно предоставленные наместником, и вдруг обоняние ощутило странный запах. Слабый аромат лилий, он не был свойственен дворцу Хэтрополя. Пожалуй, не каждый был способен его уловить. Ни единого звука: ни шуршания одежды, ни дыхания. Но Марика всё равно знала, что тут кто-то прячется. Однако девушка не спешила показывать шпиону, что знает. Могли ли к ней подослать убийцу? Вероятно, да. Но кто? Тень не прячется, а нападает открыто. Шпион не из Каменного Города. К тому же там не растут лилии. Эти нежные цветы принято высаживать в Левуриане, а точнее в садах столицы. Похоже, ее шпион тоже оттуда.

Плавным движением, словно поправляя платье, девушка удостоверилась в наличии кинжала за поясом. Конечно, не самое надежное оружие, если за шторой притаился левурианский монах. Эти странные люди всегда одинаково сильны и проворны, хоть в двадцать, хоть в семьдесят лет. Любой из них с легкостью выбьет нож одним мимолетным движением посоха. У Марики сжалось не только сердце, но и желудок от мысли, что за ней шпионит монах. Вот только зачем им это? Зачем следить за девушкой, которая ничего в государственных делах не решает? Ко всему прочему в спальне витал аромат женских духов, а значит, шпион - это вовсе не шпион.

- Марика, - едва слышно прошуршал голос.

Девушка с облегчением вздохнула и отпустила рукоятку кинжала, когда на освещенное пространство комнаты ступила ночная гостья. Правда, это не шпион. Женщина, вдвое старше Марики, была облачена в тот же оранжевый наряд из заморского шелка и шифона, невзирая на холод. На ее светлых, собранных в пучок волосах почти не было заметно седины. Она никак не пыталась скрыть свою принадлежность к дому призрения. Куноити никогда не пытались маскировать внешность, чтобы спрятать истинную сущность. Они оставались собой и чрезвычайно этим гордились. Никогда не меняли желтые или оранжевые одежды священного ордена на прочие цвета, словно боялись так оскорбить богов, которые их защищали. Да, они заметны в темноте и сверкают при свете дня, но они - куноити, а не тайные убийцы, именующие себя Суры и носящие черное убранство.

- Хвала богам, это ты, Лила. - Марика даже сумела выдавить улыбку.

- А ты как будто кого-то ждала. - Светлые глаза женщины смотрели с недоверием.

- Нет. Конечно, нет.

- А я пришла за тобой. Надеюсь, ты утолила жажду мести.

Марика хотела сказать, что она только-только приступила к возмездию, но не осмелилась и промолчала.

- Повелитель Теней по-прежнему жив, - робко промолвила Марика. Женщина беззаботно рассмеялась, тихо и холодно.

- Разумеется, ведь он бессмертен. Хотя он во многом зависит от Хаукива. Камень обладает колоссальной энергией и сосредотачивает в своих гранях огромную мощь. Не будет камня - не станет и Генрикке.

- Вот как? - выдохнула взволнованная девушка. На ее губах невольно возникла улыбка. Куноити по имени Лила нахмурилась и с осуждением покачала головой.

- Лучше, если Хаукив останется в целости и сохранности. - Говорила она серьезно и сурово. - Камень Смерти издревле обеспечивает порядок и равновесие в нашем мире. Повелитель Теней не так страшен, и он не пойдет на Санхакин, так что тебе не о чем беспокоиться.

- Генрикке и его войско убивает людей тут, в Хэллодоне! - с жаром воскликнула девушка. Она вновь заслужила неодобрение старшей подруги.

- Пусть себе убивает. - Жестокие слова Лилы заставили Марику захлебнуться собственным возмущением. - Мы вернемся в Левуриан, чтобы помогать матери-настоятельнице. Или ты желаешь задержаться во дворце наместника? - Марике чудилось, будто из уст куноити вместе со словами источается яд. Девушка испуганно мотнула головой. - Если хочешь, я избавлю тебя от обета. Я уполномочена говорить от имени Саги.

- Нет, - едва слышно пробормотала девушка.

- Ты очаровала Эрика. Не хочешь продолжить обольщение? Я слышала, что он готов назвать тебя своей королевой.

- Что? - не поверила Марика. Даже она еще ничего об этом не знала.

- Ты молода, красива и умна. Ты принесла бы немало пользы нашему ордену в качестве императрицы.

Ну, конечно! Всё ради их тайного общества. Каждая из сестер должна принести себя в жертву во имя общего блага. Лила даже готова освободить девушку от священного обещания, если это принесет выгоду им, сестрам милосердия.

- Я не хочу быть королевой Эрика, - прошептала Марика. Он отправил Габриэла на казнь, и девушка ненавидела наместника за это злодеяние. Она зажмурилась и увидела его лицо, которое берсерк прятал под маской, его глаза, которые она так любила. Марика тоже приговорила Габриэла к смерти и отныне презирала себя не меньше, чем Эрика. Себя она, правда, не могла убить.

- Значит, двинешься в столицу со мной.

- Завтра на рассвете. - Марика кивнула.

- Почему не сейчас? Боишься темноты?

Девушка к величайшему недовольству Лилы неуверенно пожала плечами.

- Не желаю разом сжигать мосты. Что, если наместник нам еще понадобится? Я попрощаюсь с ним, после чего уеду.

- Устрой прощание в его постели, - грубо заявила Лила. - Может, тогда он не станет медлить, и отправится в столицу вслед за тобой. Мы устали ждать его решения. Давно пора сместить с трона правящую династию.

- Его отвлекает Повелитель Теней. - Не понятно, зачем Марика стала на защиту Лиллатуса. - Не будь его, Эрик бы сосредоточил внимание на Санхакине.

- Камень Смерти должен оставаться в сохранности, - снова повторила Лила. - Ну, если желаешь проститься со своим конунгом, значит, встретимся завтра.

Куноити, словно тихий призрак, выскользнула из покоев Марики, и девушка в очередной раз позавидовала навыкам сестер тайного ордена. Ей еще учиться и учиться, прежде чем она достигнет подобных высот. Именно такое объяснение приподнесла девушка конунгу, заявив, что вынуждена оставить Хэтрополь.

- Учиться? - удивился Эрик. - Разве в твоем колдовстве недостаточно мастерства? - Девушка покачала головой, и это, похоже, удивило конунга. - Неужели? Ты заставила берсерка сдаться. По-моему, лучшего доказательства и не нужно. Ты великая волшебница.

- Ты очень добр ко мне, - улыбнулась Марика. - Но великой волшебницей я стану лишь, после того как завершится обучение. Вилма сбежала от вельвы прежде, чем постигла все ведовское мастерство. Я не желаю повторять ошибок сестры. В арсенале бедняжки лишь одно жалкое заклинание. Я хочу получить всё, чему меня могут обучить.

- Задержись хоть до конца зимы. - Эрик спонтанно схватил девушку за руки. Ее ладони казались ледяными, в то время как руки конунга пылали жаром. Марика подняла на него нерешительный и изумленный взор.

- Для чего?

- Я собирался предпринять поход против теневой армии. Без тебя мои стремления обречены на провал. Может, они и лишились берсерка, но Генрикке способен создать новых монстров. Без магии мне их не одолеть.

- Тебе не следует идти на них войной. - Марика покачала головой. - Против нас может выступить сам Повелитель Теней, и тогда я буду бесполезнее простого гвардейца. Я слишком слаба, чтобы тягаться силами с правителем Каменного Города. Почему бы тебе не обратить взор на юг? Если ты лично явишься во дворец, полагаю, сумеешь найти союзников не хуже, чем это сделал Тео Топор.

- Мне нет дела до юга, если не с кем разделить бремя славы. - Марика попыталась освободить руки из плена, но Эрик не спешил ее отпускать.

- Так почему ты не женился после смерти Николетт?

- Никогда об этом не думал, - откровенно признался конунг. - Не думал до нынешнего времени. Да, пусть я не молод, но ведь еще и не стар. Я не хочу покидать этот мир, не оставив наследников. Жениться просто ради рождения законных детей я не собираюсь. Я любил Николетт, и не собираюсь делить трон с богатой барышней для укрепления своего положения в обществе. Напротив, я намерен разрушить сложившийся стереотип. В моем королевстве будут цениться лишь истинные заслуги, а не фамилии отцов. Я завоюю страну мечом и, если повезет, - Эрик коснулся губами пальцев девушки, - то и магией.

Марика улыбнулась и кивнула.

- Кажется, куноити на твоей стороне.

- А ты?

- Я? - слегка растерялась девушка.

- Согласна стать моей супругой и королевой?

Марика знала, что подобное предложение рано или поздно последует, но всё равно оказалась не готова.

- Ты очаровала меня, едва переступила порог замка. Даже раньше. Сейчас мне кажется, что я ревновал, когда проходила свадебная церемония, твоя и Снурре. В настоящее время почти вся провинция поддержит мои претензии на Имперский трон, а после бракосочетания с красивой, умной и к тому же деревенской девушкой народ превознесет нас до небес. Я докажу, что каждый человек, пусть и простолюдин, способен достичь высот.

- То есть любой может стать королем? Или королевой. - Марика усмехнулась.

- Нет. Только ты. - Он оставался серьезным. - Люди будут довольны, что ими правит выходец из народа, почти так же, как если бы они лично выбирали государя. Ни мне, ни им не важно, насколько благородная кровь течет в короле. Я назначил наследником Габриэла, хоть тот ублюдок не был моим сыном. Но я видел, что он мог стать достойным преемником. К сожалению, Габриэл упустил шанс, наплевал на мои предложения и предпочел служить Генрикке.

Девушка отпрянула. Зря он заговорил о Габриэле. Девушка по-прежнему корила себя за смерть человека, который всегда был добр к ней, понимал ее как никто другой. Марика не могла слушать речи, порочащие берсерка. Но, увы, не могла она также перечить конунгу. Она была вынуждена промолчать.

- Так каков будет ответ? - спросил Эрик.

- Ответ остается прежним, - с грустью отозвалась девушка. - Я отправляюсь в Санхакин, в столицу нашей Империи. Я не могу бросить обучение. - Она взглянула на конунга и заставила себя улыбнуться. - Если ты последуешь за мной, мы скоро захватим Светоч.

- Что скажут хэллодонцы, мои люди, если их король бросит землю на растерзание Теням? Я не имею права покидать провинцию пока не покончено с Генрикке.

Марика уныло вздохнула: она знала, что мать-настоятельница куноити желает возвести на престол Эрика Лиллатуса. Если же тот останется в Хэтрополе и продолжит войну, то, вероятно, никогда не явится в столицу или вообще погибнет. Повелитель Теней осмелел, и, быть может, его не остановит гибель берсерка. Возможно, казнь Габриэла, напротив, подтолкнет Генрикке к решительным наступательным действиям. Если Повелитель Теней с войском нагряет в город, его постигнет горькая участь Тумары.

- Ты желаешь защищать провинцию, вместо того чтобы воевать за трон? - Голос Марики стал вкрадчивым. - Твои попытки победить обречены на крах. Ты можешь сейчас уйти, стать императором, после чего в твоем распоряжении окажутся все маги государства.

- Они помогут мне одержать победу над Повелителем Теней? - спросил Эрик. - Сестры-куноити сокрушат мощь Каменного Города?

- Вряд ли, - нехотя созналась Марика. - Генрикке бессмертен, и его магия древнее человеческой, старше драконьей. Никому из смертных его не одолеть.

- И ты предлагаешь мне спрятаться? - В его тоне прозвучало негодование. - Нет, не с проявления трусости должен император начинать правление. Я буду бороться за свою землю. Я отправлю гонцов на Улайот.

- Тебе не нужно идти так далеко, - усмехнулась девушка. - Вельвы, полукровки и знахари тоже не помогут спасти Империю от Теней. Но кое-кто способен помочь.

- Кто? - в нетерпении воскликнул конунг. - Я отдам ему всё, что он захочет. Подарю полцарства, если потребуется.

- Не горячись, Эрик. Ты уже кое-что ему пообщал. Например, корону и Имперский трон.

- Ты? Ты способна мне помочь?

- Не знаю, - уклончиво ответила Марика. - Я не сказала, что погублю Генрикке. Если желаешь от него избавиться, разрушь Камень Смерти. Разобьешь Хаукив, и Повелителя Теней не станет.

"И придет Рагнарек, - с улыбкой подумала Марика. - Разве не этого добиваются куноити, молясь богам ночи? Не так уж важно, кто займет престол, если править будем мы, а не Император".

В этот же день Марика в сопровождении Лилы покинула Хэтрополь. Эрик Лиллатус остался. Он должен сперва добраться до Камня Смерти, после чего со спокойной совестью направит взор на Имперскую столицу.

Вилма почти не слышала собственные мысли - такой гвалт стоял в зале. Помещение было поистине огромным и с легкостью вмещало сотню людей. За длинными столами могли сидеть и две сотни, и три, будь у Генрикке подобная армия. Когда девушка зашла в пиршественный зал, то обомлела и не поверила своим глазам. Дубовые широченные столы ломились от яств и напитков, которые как будто не убывали, сколько бы ни съели и ни выпили солдаты теневого войска. Конечно, никто из солдат не был Тенью. Это были люди, и их было великое множество. То есть много для армии Каменного Города. Они были такими же изменниками, предателями и перебежчиками, как Вилма. Но в отличие от вельвы они не выглядели угрюмыми и подавленными собственной виной. Эти люди были полностью довольны жизнью.

- Как Повелитель Теней сумел переманить столько человек? - удивилась Вилма. Она обращалась к сидящему рядом Яношу. Из-за шума приходилось повышать голос и кричать, чтобы собеседник услышал.

- Многие верят ему, а не наместнику. Пока Лиллатус не занял пост конунга, даже раба запрещалось забивать насмерть без объяснения причин. Эрик только обещает хорошую жизнь, но при нем гнет возрос. Люди жаждут свободы.

- Эти люди были рабами? - Она увидела среди хэллодонцев смуглых, темноволосых и кареглазых представителей иных провинций, а может, других государств.

- Некоторые из них, - кивнул Янош. - Они не хотят видеть Эрика ни конунгом, ни императором. Тени больше не трогуют мирных жителей, а воюют исключительно с солдатами. Простые крестьяне, ремесленники и беглые рабы всё чаще присоединяются к теневому войску, чтобы бороться с прежними хозяевами.

- Если шпионы Эрика убьют императора, вся эта борьба окажется напрасной. - Вилма грустно вздохнула. Она обвела взглядом пирующих людей, и ей стало еще горше. - Ты ведь сам рассказывал о магичках, которые поклоняются ночным богам. Эти женщины живут в столице и, несомненно, перейдут на сторону наместника. Я слышала разговор Эрика и поняла, что мать-настоятельница из дома призрения согластна помогать Лиллатусу. Генрикке придется сражаться против всего магического мира. Он справится?

Янош пожал плечами. Он тоже обвел взглядом собравшихся тут людей. Ради мечты о свободе они лишились домов и имен, у которых эти имена были. До недавнего времени большинство из них не умели правильно держать меч, а теперь превратились в воинов теневой армии. Долгие часы, дни, недели берсерк тратил на обучение новобранцев, и под его руководством бывшие рабы вскоре стали преуспевать в битвах. Он был отменным воином и прекрасным командиром - сильный, ловкий, терпеливый и снисходительный, когда не испытывал голода, разумеется. Едва глаза начинали светлеть, приобретая желтый окрас, юноша скрывался в лесах и охотился.

После возвращения из Хэтрополя всё переменилось. Берсерк был казнен по приказу наместника. Отныне он стал Тенью, лишь тенью прежнего воина. Целыми сутками он пропадал в чертогах дворца, избегал встреч с товарищами по оружию, не разговаривал. Габриэл не принимал участия в последнем походе, но сегодня, когда состоялся пир, он всё же явился. Берсерк сидел на своем обычном месте, в центре зала, безучастно, словно монумент, памятник погибшему герою. Его голову закрывал магический шлем, который парень всегда снимал в былые времена. А сейчас сквозь маску можно было разве что рассмотреть его ярко-зеленые, но опустошенные, глаза.

- Зачем он пришел? - спросила Вилма. Когда она бросала взор на берсерка, на глаза невольно наворачивались слезы. - С тех пор, как он превратился в вампира, Габриэл перестал принимать человеческую обычную пищу.

- Он всегда приходил. - Судя по голосу, Янош тоже едва сдерживал слезы. - Никогда не ел и не пил, но был весел и общителен. А сколько забавных историй он нам поведал! Он рассказывал о жизни на берегу Камэра и воровском прошлом.

"Не пил? Как странно это слышать. Никак не вяжется с привычным образом Габриэла. Пожалуй, крепкие напитки являлись его единственной слабостью. А затем красное вино он заменил кровью".

- О ловле Теней он, стало быть, не упоминал, - догадалась девушка.

- С тех пор, как Тени стали нашими союзниками, это было бы неэтично. - Янош кивнул.

- Значит, и обо мне не говорил? - Вилму отчего-то укололо невнимание Габриэла, которое парень проявил к ее персоне. Они три года провели закадычными друзьями.

- Почему нет? Он рассказывал о милой девушке, которая неоднократно выручала его, и которой он доверял больше, нежели самому себе. Он сожалел, что ты осталась в гвардии наместника.

"Теперь я уже не армии Лиллатуса, - подумала Вилма. - Но ему всё равно".

- Значит, вы иногда беседовали о женщинах? - Вилма улыбнулась.

- Конечно, - поддакнул Янош. - Разве можно обойти их вниманием? Многие потеряли невест или жен в войне. Мужчинам пришлось делать выбор, и они отказались от дома, надеясь, однако, на возвращение.

- А участвовал в подобных беседах Габриэл? - Она постаралась придать голосу безразличие и холодность.

- Его расспрашивали. Всем любопытно было знать, существует ли где-то на свете дама сердца, к которой тянется душа беспощадного и кровожадного воина-берсерка.

- Она существует? - Вилме больше не удавалось прятать интерес за маской равнодушия.

- Он долго не желал сознаваться, но однажды сдался и кое о чем поведал. - Янош посмотрел на сына, словно ждал позволения, чтобы продолжить. - Габриэл перестал быть человеком, поэтому, наверное, я могу сказать.

- Это Марика, - недовольно фыркнула девушка. - Я и так это знаю.

- Нет, не она.

Вилма в изумлении уставилась на Яноша. Что он говорит? Габриэл сам неоднократно признавался, что влюблен в Марику. Он добровольно пошел на смерть из-за нее. По пути в Хэтрополь берсерк сказал пленившей его ведьме, что любит ее. Почему же Янош с уверенностью заявляет, что дама его сердца вовсе не Марика?

- Если не она, то кто? - удивилась Вилма.

- Он не называл ее имени. У нее огненно-рыжие волосы, небесно-голубые глаза, и она уроженка Мяктеры.

- Йоллин?! - На ее лице застыло недоумение. Да, это не ее избалованная старшая сестричка, но всё равно неприятно, что Габриэл не назвал имя давней подруги, Вилмы. Девушка снова перевела взгляд на берсерка, больше похожего на каменное изваяние, нежели на человека, и подумала: "Не имеет значения, кого ты любил, если превратился в Тень".

- Сегодня ваши проводы. - Кто-то уселся по-соседству и отвлек Вилму от тягостных мыслей. Она повернулась на звук голоса. Воину было отколо тридцати лет, но гладко выбритое лицо, чистая кожа, тонкие аристократичные черты зрительно убавляли, по меньшей мере, лет пять. Серые глаза были темными и весело поблескивали, должно быть, от выпитого эля, запасы которого не иссякали.

- Проводы? - переспросила девушка.

- Ну да. - Мужчина улыбнулся, откинул светло-русый локон со лба и протянул Вилме рог, наполненный вином. - Не желаете выпить за удачное предприятие?

- Я вас не помню, - робко пролепетала девушка. Признаться, она тут почти никого не знала. Вельва провела в каменных чертогах мало времени для того, чтобы познакомиться с войском.

- Меня зовут Сван, - любезно представился он.

- Вы не похожи на остальных, - пробормотала девушка. У нее язык еле ворочался от подозрительного взгляда собеседника. Она привыкла, что на нее смотрят с осуждением и необобрением, но никогда - с искренним участием и даже теплотой. - Тут собрались мятежники. А вы, скорее господин, нежели слуга.

- Правда? - Сван удивился. Он огляделся по сторонам, убедился в отсутствии любопытных посторонних ушей и тоном заговорщика продолжил: - Я не простолюдин. Вы не ошиблись. Но это еще одна лишняя причина, чтобы сорвать замыслы Лиллатуса. Я хочу сохранить прежнего императора в Светоче.

- Почему? Считаете его правление наиболее справедливым?

- Моя сестра при дворе. Я опасаюсь за ее жизнь и свободу.

- А я предала Эрика из-за него. - Вилма печально взглянула на берсерка. - Я слышала, что имератор окружает себя лишь красивыми людьми. Это правда?

- Наверное. - Он снова улыбнулся. Улыбка делала его еще красивее. - Моя сестра очень привлекательная женщина.

- Она похожа на вас? - Интересно, Вилма таким образом делала комплимент, или это был обыденный вопрос? Сван, сдавалось, был милее и нравом мягче, чем Габриэл. Ее друг казался суровым обитателем гор, о которых всегда грезил, неуступчивым и порой угрюмым, редко расстающимся с бутылкой старого доброго вина.

- Я же сказал, что она привлекательная, а не сумасбродная и воинственная, - ухмыльнулся Сван. - Она никогда бы не покинула комфортный дворец, чтобы сменить его на походный шатер.

- Если вы сумасброд, то почему бы вам не отправиться в путешествие вместе с нами? - внезапно предложила Вилма. Вчера Янош и она объявили всем о решении двинуться на юг, в Имперскую столицу. Они хотели предупредить обитателей Светоча о готовящемся покушении и государственном перевороте. А сейчас девушка подумала, что галантный кавалер и симпатичный мужчина мог бы скрасить унылый путь по заснеженным землям.

- Вряд ли. - Сван метнул угрюмый взор на Яноша и сдавленно процедил: - Каменному Городу необходимы все бойцы, способные держать в руках оружие.

"Тут замешана личная неприязнь", - подумала девушка, а вслух с улыбкой произнесла:

- А женщинам и старикам лучше держаться вдали от сражений.

- Таких женщин, как вы, Вилма, следует беречь. Я бы не позволил вам появляться на поле брани без веских на то причин. - Он тепло улыбнулся, пожелал удачного пути и попрощался.

- Я ему не доверяю, - сурово проговорил Янош.

- Что? - рассеянно спросила девушка, еще не оправившись от обаяния Свана. Она нахмурилась. - Почему не доверяешь?

- Парень благородного рода вызвался воевать в рядах отступников. Подозрительно.

- Он благородного рода?

- Да. - Янош по-прежнему хмурился. - Сван Торейн. Я слышал это имя, когда жил в Левуриане. Его отцу некогда принадлежала львиная доля провинции. Сван наследник. Почему же он здесь, среди нас?

- Он сказал, что обеспокоен будущим сестры, которая живет в Санхакине, при дворе императора. Я предложила ему отправиться с нами.

- Лучше я поеду с гадюкой в кармане, чем приму Торейна в попутчики.

- Он отказался. Кажется, Сван тоже от тебя не в восторге. А ведь он мог быть полезен, раз его сестра находится в свите императора.

- Нет, - отрицательно мотнул головой Янош. - Ты не знаешь порядков, царящих в Светоче. Ты не была там. Я тоже не был, поскольку лицом не вышел. За внешней красотой императорская свита прячет предательство и интриги. Мы пойдем не во дворец. Отправимся сразу в монастырь. Мои друзья из Аур-Лойсы могут присечь заговор куноити на корню. Изобличить предателей - вот наша главная задача.

Вилма не собиралась спорить с Яношем. Она действительно не знала столицу и даже никогда не бывала ни там, ни на территории Левуриана. А еще ей надоело постоянно повышать голос, стараясь заглушить чужое веселье и громкие речи. Девушка устала, и у нее разболелась голова, хотя за ужином не было выпито ни капли эля. Вилма сама не заметила, как отвыкла от шумных застолий, куда прежде ее водил Габриэл. Если быть точным, это Габриэл шатался по кабакам и тавернам, а бедной девушке ничего другого не оставалось, кроме как сопровождать товарища. Первый год их совместного странствия она боялась, что парень будет пойман на воровстве и останется без рук. А затем она поняла: он не попадется с чужим кошельком, но ее друг - ходячая катастрофа. Он слишком заметен с вороненым цветом волос и зелеными глазами, не в состоянии отказаться от еще одной кружки эля и чересчур горячо реагирует на похвалу в адрес конунга Лиллатуса. Теперь Вилма понимала, почему ее приятель ненавидел Эрика.

Она выбралась из пиршественного зала. Морозный ветер пронизывал насквозь, беспощално терзая полы мехового плаща, в который закуталась вельва. На небе поблескивали звезды и сияла луна, а снег отражал свет, так что ночь казалась не слишком темной. Если бы впечатление не портили каменные глыбы, там и сям возвышающиеся черными громадинами, город выглядел бы чарующим и красивым. В ушах, которые девушка старательно прятала за воротник, гудел ветер, и Вилма не слышала, как к ней кто-то приблизился. Она заметила темную тень на белом покрове снега и слабо вскрикнула, подавшись в сторону. Здесь нет врагов - вельва вспомнила об этом лишь пару секунд спустя. Она обернулась и против воли попятилась еще на шаг. Нет, она не хотела убегать. Даже наоборот, желала броситься в объятия человека, который подкрался к ней. Но она не могла пошевелиться, а способна была лишь отступать, словно от чудовища, которое намерено проглотить несчастную девушку. Она почувствовала, как по щеке скатилась слеза, сначала обжигающе горячая, а затем холодная и обледеневшая. Вилма открыла рот, чтобы вобрать воздух или что-то сказать, но задохнулась, когда легкие наполнились инеем и ветром. Интересно, что чувствуют люди, превращаясь в камень?

Изумрудные глаза смотрели в упор на нее. Она различала их сияние в прорези маски. Это забрало никогда не поднималось, чтобы не открывать лицо. Как теперь выглядит лицо Габриэла? Неужели так, как у остальных Теней, черное, уродливое и сморщенное, лишенное губ и с носом-пятачком?

"Я оставил ему эти глаза", - сказал Генрикке. Сей факт должен был утешить Яноша и Вилму? Если Габриэл сохранил человеческое лицо, то зачем его прятать?

Его неподвижный взор ничего не выражал. Габриэл молчал. Он являлся каменным изваянием, лишь Тенью человека. Когда его рука, обтянутая черной перчаткой, потянулась к девушке, Вилма снова в ужасе отшатнулась. Но вместо того чтобы коснуться вельвы, берсерк разжал стиснутую ладонь, удержав в двух пальцах тоненькую цепочку. Розоватый камешек в черной оправе закачался, словно маленький маятник. Габриэл не опускал руку до тех пор, пока вельва не взяла Камень Смерти. Только тогда он развернулся и так же тихо и молча зашагал обратно в чертог Повелителя Теней.

Она крепко сжимала медальон в руке. Жаль, ее кровь не выпустит в человеческий мир полчища жутких крылатых тварей. Она смотрела вслед уходящему берсерку, видела, как в порывах ветра развевается плащ и собранные на затылке черные, как непроглядная тьма, волосы. Вельва с радостью подарила бы свой магический дар в обмен на возвращение Габриэла, ее прежнего друга. Она была бы счастлива отдать его другой женщине, Марике, Йоллин или кому-то еще, лишь бы Габриэл стал человеком. Она готова потерять все, что имеет, пожертвовать собственным благополучием и даже жизнью ради его возвращения. Может, если просить усердно, боги когда-нибудь услышат и примут ее молитвы, вернув прежнего Габриэла.

Зачем он передал ей Хаукив? Что он хотел выразить этим поступком? Что ж, Габриэл не умер, а стал Тенью. Тени не говорят, но мыслят. Конечно, Габриэл понимал, что Вилма и Янош отправляются в столицу. Хотел ли он, чтобы девушка вручила Камень Смерти, а вместе с тем и судьбу мира, левурианским монахам? Что те сделают с медальоном? Спрячут? Нет, в Каменном Городе Хаукив в большей безопасности, чем вблизи столицы. Уничтожат? Но разве это не приведет к катастрофе и гибели мира? Монахи Аур-Лойсы вряд ли безрассудны. Братство аскетично настроенных магов, размахивающих посохом, но они наверняка не глупцы и не испытывают желания сражаться с армией великанов и мертвецов. И все же Габриэл хотел, чтобы Хаукив был передан именно этим людям, в монастырь. Так же советовала поступить дочь Драконьих магов, но вельва ее не послушала. Что ж, Камень Смерти не должен попасть в руки дурных людей, очутиться у Лиллатуса или куноити. Вероятно, Вилме пора проявить себя и совершить нечто поистине героическое. Она должна справиться с миссией, спасти королевство, спасти весь мир.

Девушка с гордостью надела медальон на шею. Она больше не испытывала боли от ледяного прикосновения ветра. В ее волосах застывали снежинки, но щеки покрывал здоровый румянец, а в глазах горели искры пламени, разгоравшемся в сердце.

Размышляя о предстоящем походе, девушка не сомкнула глаз до утра. А на рассвете к ней пришел Янош, собраный, с мешком провизии и кошельком, до отказа набитым серебряными монетами.

- Кони готовы, - отрапортовал он. Завидя покрасневший взор вельвы, он смутился: - Что-то произошло? Торейн тебя не беспокоил?

- Нет, - растерянно сказала девушка. - А должен был беспокоить?

- От этого столичного хлыща любой пакости можно ожидать, - с негодованием произнес Янош.

- О, - Вилма моргнула. Кажется, она поняла, что имел в виду отец ее друга. Она в протесте замотала руками и головой. - Сван весьма учтив и благороден.

- Ну да, конечно, - пробубнил Янош себе под нос.

- Я просто совсем не спала.

- Если задремлешь в седле, я не позволю тебе свалиться.

- Спасибо. - Она, правда, была ему весьма признательна. Янош стал ее другом. Без него девушка, наверное, свихнулась бы, сбежала или, что вероятнее, упала в смертельные объятия Габриэла, когда тот превратился в Тень.

Наспех позавтракав, они тронулись в путь. Дорога им предстояла неблизкая. Около месяца занимал путь из бывшей Тумары в столицу Империи. Можно, разумеется, добраться быстрее, но путешественники отнюдь не хотели загонять лошадей.

- Как левурианские монахи собирались поступить с Камнем Смерти? - в первый же день поинтересовалась девушка. Она поведала Яношу о вчерашнем поступке Габриэла.

- Уничтожить, - растерянным тоном ответил Янош. - Зачем он отдал тебе медальон? Он не мог не знать, куда ты отправляешься. Он потерял человеческую жизнь, но разум-то остался при нем! С уничтожением Хаукива исчезнут все Тени.

- Я думала, что Тени теперь наши друзья и соратники.

- Я тоже так думал. - Голос выдавал обеспокоенность и раздражение. - И мой сын один из них.

- Неужели монахи желают начать Рагнарек? - спросила пораженная Вилма.

- Нет. Разумеется, не хотят. Они проведут обряд, запечатают магический баланс так, что ничто отныне не сумеет его нарушить, и уничтожат источник Теневой силы.

- Они погибнут? - испугалась девушка.

- Не знаю. Генрикке никогда не говорил, что там, на другой стороне, откуда он прибыл. Возможно, они не умирают, а возвращаются домой.

- Габриэл сделал это нарочно. - Девушка чуть не плакала. Снова. Опять из-за берсерка. Никто кроме него не заставлял Вилму лить слезы. - Мне не следовало брать медальон.

- Всё в порядке, - возразил Янош. - Обратно мы не повернем. Продолжим путь. Кажется, Габриэл осознавал, что делал. Он постоянно провоцировал Генрикке, заставлял того сердиться. Думаю, ему опостылело существование. Он пил кровь и питался мясом, перегрызал людям глотки и не мог остановиться. Мой сын не хотел убивать, но когда глаза желтели, здравый рассудок уступал голоду. Он боялся, что однажды убьет кого-то из друзей. Габриэл мечтал распрощаться с подобной жизнью. Пожалуй, он нашел выход. Мы сделаем то, что нужно. Отдадим Камень Смерти монахам, чтобы те уничтожили медальон. Без Теней мир станет лучше.

- Без Габриэла? - всхлипнула Вилма.

- Без вампира и берсерка, - поправил ее Янош.

И хоть в глубине души девушка не могла согласиться с суровым приговором, она понимала: Янош прав. Вельва решила, что должна менять к лучшему этот мир, бороться с проявлениями зла. А Тени, так или иначе, приносили королевству беды, из-за них гибли люди. Тени должны быть изгнаны из человеческого мира. Ну и пусть среди мерзких чудовищ оказался ее горячо любимый друг. Габриэл сам принял это решение.

- Почему Генрикке не явится к наместнику и не прикончит того одним легким прикосновением? - спросила вдруг девушка. - Это ведь просто.

Янош отвел взгляд. Похоже, ему не хотелось затрагивать эту тему. Молчание тянулось пару минут, на протяжении которых Вилма сверлила попутчика пронзительным суровым взором.

- Это из-за меня, - наконец признался Янош. Он виновато посмотрел на спутницу и сразу отвернулся. - Я заявил, что месть должна свершиться моей рукой. Не хочу, чтобы Эрик Лиллатус превратился в памятник самому себе.

- Это ребячество, - вздохнула девушка. - Неужели Генрикке прислушался к твоим словам?

- Да. - Янош пожал плечами. - Мы с ним, вроде как, родня. Генрикке, Габриэл и я.

Вилма нервно усмехнулась.

- Я не хочу, чтобы Тени покидали наш мир, - сказала она вдруг, очень тихо.

- Так надо, - ответил ей Янош.

Это необходимо. Она понимала. Но в таком случае она потеряет Габриэла. Вельва чуть было не повернула назад. Пусть остается молчаливой и безучастной Тенью, хотела крикнуть она, но будет по-прежнему рядом со мной. Но это эгоистично - так поступать, руководствуясь личными интересами и не считаясь с чужим мнением. Габриэл сделал выбор. Он вручил ей медальон. Вилма должна быть сильной достаточно для того, чтобы исполнить последнюю волю товарища и освободить его от обузы бытия. Жизнь кровожадного монстра заставляла Габриэла страдать. Вилма обязана ему помочь.

Они продолжали путь.

Глава 19.

Пелена снега снижала видимость настолько, что путники, ехавшие в ярде друг от друга, с трудом различали соседа. Дорога впереди представлялась плотной белой стеной.

- Последняя пурга перед весной, - сказал Янош.

Откуда ты знаешь, хотела спросить девушка, но не смогла даже рта открыть. Белые хлопья залепляли лицо, а снежинки образовывали сугробы на макушке и на плечах, после чего, тая на ресницах, превращались в слезы, стекающие градом по обветренным щекам. Вельва не любила зиму. Детство она провела на острове, где круглый год шумело теплое море и под ярким солнцем спелились сладкие яблоки и сливы. Хэллодон также отличался довольно мягким климатом, и на зимовку Вилма всегда старалась перебраться на южные границы провинции. Если ее товарищ по ловле Теней грезил о горах, которые казались девушке мрачными и промозглыми, то сама она мечтала поселиться в Левуриане, где снега почти не бывало, даже в разгар зимы.

- Ненавижу холод и метель, - пробурчала девушка.

- Значит, Мяктера тебе бы точно не понравилась. Там случаются такие ночи, которые длятся около полугода. И зимы там длиннее, чем в южных провинциях.

- Славно, что направляемся мы не туда, а в Санхакин.

Янош согласно кивнул: ему, признаться, тоже тепло было больше по душе. Николетт также являлась дочерью южных краев. Лишь Габриэла манил север. Наверняка он, в конце концов, там и окажется. Вряд ли в загробном царстве или в мире Теней царит вечное лето.

- Что там? - взволнованно спросила девушка. Она щурилась и часто моргала от слепящего снега, и мир казался мутным и расплывчатым. Сквозь белую завесу проглядывало нечто яркое, будто среди зимы и метели распустились цветы.

- Что? - Янош, как ни старался, ничего подозрительного не замечал. - Твое зрение лучше, поэтому я должен спрашивать, что ты видишь впереди.

- Ага, - кивнула Вилма. - Что-то яркое, красное. - Она вдруг растерялась. - Теперь снова ничего нет. Но я уверена, у нас на пути что-то было.

- Это просто другие люди, а сейчас их скрыл снегопад. В этой местности много мелких деревушек. - Янош замолчал, услышав сквозь завывания ветра конское фырканье. Лошади самих путников забеспокоились в ответ на голос сородича. Лошадь Вилмы замерла, перетаптываясь в снегу. Через секунду в паре футов от носа девушки прозвенела цепь. Отшатнувшись, вельва натянула поводья, и лошадь встала на дыбы, едва не скинув из седла всадницу. Цепь метнулась обратно, лошадь вздрогнула и громко заржала, а девушка поняла, что всё-таки падает. Соскочив на землю, Вилма с ужасом обнаружила, что стоит в красном снегу. Рядом хрипела лошадь, копыта подгибались, из глубокой раны на шее хлестала кровь, горячим потоком растопляя и окрашивая снег. Вилма выхватила меч и развернулась, готовая принять следующий удар.

Их окружили: с фронта и по бокам на них мчались кони, неся всадников. Это были женщины в желтых и оранжевых легких одеждах. Никаких шерстяных плащей, отороченных мехом, ни теплых сапог. Они словно не ощущали холода. Вилма услышала испуганное ржание лошади, торопливо оглянулась и увидела, как конь ее спутника в панике мечется среди врагов. Одной рукой Янош держался в седле, а в другой тускло поблескивал меч. Три женщины, выбрав Вилму своей добычей, спешились. Одна тянула за собой цепь, к концу которой крепилось лезвие в форме серпа. Этим оружием они вскрыли вены на шее бедной лошади. "Они не понимают, с кем связались, - в ярости подумала девушка. - Меня они так скоро не одолеют". Вельва, глядя в упор на неприятельницу, вскинула руку и крикнула:

- Пертинакс катена!

Никто из сметрных не мог избежать влияния магической сети, кроме, разве что, Габриэла. Женщина не пыталась спрятаться. Она взмахнула рукой, словно начертила перед собой круг ладонью, и продолжила наступление. Губы женщины искривила саркастичная ухмылка, когда вельва растерянно попятилась и уперлась в труп лошади. Отступать некуда - позади противник, атакующий ее товарища, а от летящей цепи далеко не убежишь. Слабый звон и гулкое падение возвестили о том, что и другие две женщины приготовили оружие - точно такие же серпы на металлических цепях. Враги обступали Вилму с трех направлений так, что, вздумай она вновь воспользоваться магией, охватить цепью можно лишь одну из них, а двое оставшихся разрубят несчастную девушку страшными диковинными лезвиями.

Вилма увидела движение женщины и расслышала свист разрезаемого воздуха. Девушка выставила перед собой меч, вокруг которого вмиг обвились железные кольца. В следующую секунду отскочила в сторону и пригнулась - над головой промелькнул серп, кружась и жужжа. Она почувствовала, как оружие выскальзывает из рук. Нет, только не это! Вельва отчаянно удерживала в замерзших пальцах рукоятку меча, но женщина в оранжевом наряде, усмехаясь, натягивала цепь. Враг оказался сильнее. Звенья напряженно дрожали. Вилма споткнулась и упала, зарывшись руками в сугроб. Когда пару секунд спустя она стала подниматься, неуклюже копошась в снегу, то осознала, что осталась без оружия. Ее меч теперь лежал у ног непрителя. Вельва с досадой закусила губу. Все три женщины подобрали цепи, утяжеленные серпами. Они нападут разом, поняла Вилма, и подобную атаку ни за что не отбить. Девушка уже приготовилась встретить мгновенную смерть, как целый сноп искр накрыл ее врагов. Женщины в ужасе вскричали, забыв о цепях и закрывая лица ладонями. На них обрушились крошечные частички ярко-красного огня. Вилма в изумлении повернула голову, чтобы взглянуть на своего спасителя.

Худенькую фигуру облегало черное платье, а плечи покрывал плащ, обитый серым лисьим мехом. Капюшон был сбит яростным ветром, и медные локоны припорошило снегом. Девушка припала на одно колено, уставилась в землю перед собой и вытянула вверх руки. Ее ладони смотрели в серое ненастное небо. Над ней кружился столб огня, и, похоже, девушка им управляла. Снежинки, вместо того чтобы плавиться, преобразовывались в кусочки пламени и, словно острые стрелы, летели на врагов вельвы. Одна из женщин что-то прокричала, и рыжеволосая девушка вмиг поднялась. Ее раскрытые ладони смотрели на противницу, которая, словно подавившись собственными словами, покраснела и грохнулась наземь. Девушка бросилась к Вилме, на ходу набрав пригоршни рыхлого снега. Когда оставшиеся две неприятельницы хором крикнули те же слова, что и их предшественница, рыжеволосая магичка очутилась рядом с вельвой и подбросила снег у той над головой.

- Помоги ему, - прохрипела Вилма. Она задыхалась. Горло обжигало жаром, который явился вместе с магичкой.

- Я спасу только одного, - быстро ответила та. Снег на медных волосах растаял, придав им коричневый цвет. Она вновь послала искры огня, и силуэты врагов потонули в ярком ослепительном пламени. Когда вельва, завороженная зрелищем, наконец, сумела оторвать взор и повернуться к товарищу, то никого не увидела. Там остался лишь притоптанный снег и несколько капель крови, которые быстро скрывались под белым покровом.

- Ты могла помочь нам обоим, - сказала Вилма и испугалась, услышав осуждение в голосе. Магичка способна испепелить и ее, вельву за неуважительный тон и грубые слова.

- Нет, - настаивала на своем рыжеволосая девушка. - Только одного. Он бы и сам это выбрал.

- Кто?

- Янош Кёфлах. Его жизнь была долгой, а там он, быть может, встретится с любимой женщиной.

- Ты имеешь в виду Николетт? - испуганно пролепетала вельва. - Хочешь сказать, что эти женщины убьют Яноша? - Она глубоко вздохнула, успокаивая сбившееся сердцебиение. - Откуда ты его знаешь?

Девушка не ответила. Она пристально глянула на Вилму, усмехнулась и накрылась капюшоном.

- Йоллин? - неуверенно сказала вельва. Она протерла глаза, в которых плясали мушки после наблюдения за огненными искрами. Рыжеволосая магичка кивнула. - Кем были эти женщины, и что ты с ними сделала?

- Драконья магия. Древнейшая и самая сильная в мире. А теперь пора возвращаться.

- Куда? Я направлялась в Санхакин, но теперь, когда Янош исчез, я не знаю, как попаду туда.

- Никак, - отрезала Йоллин. Она окинула вельву хмурым взглядом. - Хаукив у тебя. Что ты задумала?

- Отнести его в Аур-Лойсу, - честно призналась Вилма.

- Слишком опасное предприятие. - Магичка взяла вельву за руку и куда-то повела. - Мы отправляемся в Каменный Город, и вернем медальон законному владельцу, Габриэлу. Генрикке должен помочь ему одолеть проклятье.

- Ему уже ничем не поможешь, - заупрямилась Вилма. - Нужно спасти хотя бы Яноша. Он сказал, что без Теней мир станет лучше, и он прав. Но как меня примет столица, где я ни разу не была, если со мной не будет Яноша?

- Мы его не спасем, - грубо ответила Йоллин. Она замерла и обратила на вельву суровый взгляд потемневших глаз. - Отправишься его искать, погубишь и Яноша, и себя, а может, и меня заодно, если я поплетусь за тобой. В Драконьих магах с рождения заложено могущество. В тебе тоже присутствует волшебство, иначе старая колдунья не выбрала бы тебя в ученицы. Но если я могу управлять силой, то тебе этого не дано. Ты всегда тянула Габриэла на дно. Утянешь туда и его отца, если станешь его искать.

- Тянула на дно? - возмутилась Вилма. - Да я его сотню раз спасала от верной смерти! Он бы в вине утопился, не будь меня рядом! А потом появилась Марика и ты, и забрали его у меня. - Из глаз брызнули слезы. Она раздосадовано мотнула головой: не следует плакать.

- Его никто не отнимал, - холодно возразила Йоллин, - поскольку он никогда тебе не принадлежал.

- А теперь он принадлежит Повелителю Теней, - сквозь рвущиеся из груди рыдания выдавила Вилма.

- Что ты сказала?! - воскликнула магичка. Ее лазурные глаза широко распахнулись. В глубине небесно-голубых очей светилась паника и ужас, чего не наблюдалось во время ожесточенной битвы.

- Его казнили в Хэтрополе, и теперь он превратился в Тень благодаря стараниям Генрикке.

- И ты всё равно идешь в Аур-Лойсу, чтобы отдать медальон монахам? - Йоллин едва дышала. - Знаешь, что произойдет с Камнем Смерти, когда тот очутится в руках этих людей? - Вилма кивнула, и магичку накрыла новая волна возмущения. - Понимаешь, что все Тени сгинут из нашего мира? Они исчезнут безвозвратно. Если Габриэл стал Тенью, он погибнет. Ты смеешь утверждать, что спасаешь его? Ты собираешься уничтожить его, а не спасти.

- Он отдал мне медальон, - попыталась оправдаться вельва. - Габриэл понимал, что произойдет. Он не хотел быть вампиром или Тенью.

- Отдай мне Камень Смерти, - рассердилась Йоллин. - А после мы отправимся в Каменный Город.

- Не отдам. - Вельва упрямо качнула головой.

- Ладно. - Рыжеволосая магичка сдержанно кивнула. - Но если ты заупрямишься или попытаешься уничтожить Хаукив, я убью тебя и заберу медальон у твоего остывающего трупа.

Угрозы возымели действие, и Вилма решила не спорить. Камешек по-прежнему висел у нее на шее, но теперь они шли не в столицу Империи, а на окраину провинции, в противоположном направлении. Купив на оставшиеся у вельвы деньги лошадь, девушки направились в Каменный Город.

В пути Йоллин поведала вельве всё о куноити, таинственных женщинах, которые совершили нападение. Силу они черпали из могущества темных богов, обитающих в преисподней. Самым жутким оружием были не цепи с острыми серпами, а ночное заклятие. К счастью для странниц, дочь Драконьих магов могла оградить себя и другого человека от прямого воздействия чар.

- А что это за заклятье? Я, кажется, не совсем разобрала слова. - Вилма проявила живой интерес, поскольку ее увлекало всё, связанное с колдовством.

- Я не буду тебя ему учить, - ледяным тоном заявила магичка. - Произнесешь эти слова единожды, и проклянешь себя до скончания времен.

Ну вот, опять проклятие. Кажется, они преследовали повсеместно. И хоть Вилму и разбирало любопытство, она решила не расспрашивать Йоллин. Если заклинание и впрямь так страшно и опасно, то лучше его не знать.

- Магические слова, ведущие к смерти, запретны. - Йоллин, видимо, решила развить затронутую тему подробно. - Они нарушают баланс и уничтожают самого волшебника.

- Кажется, ты убила ту троицу куноити, - ехидно заметила Вилма, но попутчица не растерялась:

- Их уничтожил огонь, а не мои слова. Они не успели спрятаться. Драконы, когда они еще существовали, обладали колоссальной магической силой, но убивали не с ее помощью, а испепеляли дыханием. Таким образом, проклятие их не затронуло.

- И всё равно они исчезли, - вставила Вилма.

- Ты набрасываешь магическую сеть, противник обездвиживается, после чего ты можешь заколоть его ножом. Он умирает от удара меча, а не от твоего колдовства, не так ли?

- А Тени? Они обращают живое существо в мертвый камень. Они навлекают проклятие на свою голову?

- Нет. Тени - пришельцы из иного мира. Они не подчиняются законам, по которым живет человек.

- Все люди обладают задатками колдунов? - смущенно полюбопытствовала Вилма. - То есть я хотела сказать, что обучиться магии способен каждый человек.

- Нет. - Йоллин добродушно рассмеялась. - Ты задаешь детские вопросы. Конечно, если тренироваться в течение долгих лет, можно кое-что узнать, но, скорее всего, это будут фокусы, а не колдовство. Можно обратиться к демонам, как поступают куноити. Темные боги подарят силу. Но все эти волшебники будут не настоящими, ложными. В крови моей семьи заложена магия, и в твоей семье она тоже присутствует. У большинства всё же нет ни крупицы волшебства.

- А Габриэл? - Вельва не могла о нем не спросить.

- Он необыкновенно силен, и он ключ, открывающий портал между мирами. - На губах рыжеволосой девушки возникла грустная улыбка. - Но он не способен наделить слово волшебной силой. Он никогда не сумел бы быть колдуном.

- Моя сестра тоже ведьма. За полгода она превратилась в колдунью, добившись того, чего я не постигла за все годы обучения.

- Ничего удивительного. Я же сказала, что в ваших венах течет магия. Но сила Марики ничтожна по сравнению с потенциалом, который есть в тебе. - Йоллин глубоко вздохнула и сокрушенно прошептала: - К сожалению, ты тянешь всех на дно.

Вилма вспыхнула и отвернулась. Как после подобного замечания сохранять дружеские отношения с попутчицей? Вельва обиделась и постаралась не заговаривать с рыжеволосой девушкой без необходимости на протяжении всего пути.

Янош оказался прав: это была последняя метель перед наступлением весны. Разумеется, снег еще не начал таять, но к тому времени, когда Вилма и дочь Драконьих магов приехали в Каменный Город, солнце припекало уже вовсю. Теплые лучи, ниспосланные небесным светилом, служили гонцами весенней поры. Наконец-то, закончилась эта прескверная стужа, с удовлетворением думала вельва. Но кое-что хуже морозной зимы ждало девушку по прибытии в чертоги Генрикке.

Едва они очутились возле дворца, возведенного полсотни лет назад Повелителем Теней, Йоллин соскочила с коня и кинулась внутрь величественного хоть и мрачного каменного сооружения. Вилма безо всякой на то охоты направилась следом, ощутив вдруг тревогу. Если с этой взбалмошной девицей что-то стрясется, вельва будет винить себя. Йоллин непринужденно бродила по закоулкам дворца, словно находилась у себя дома. А ведь она тут ни разу не была! Однако девушка чувствовала себя как рыба в воде. А еще она никогда не видела Габриэла в образе берсерка и уж тем более не представляет, кем он стал теперь и насколько он опасен. Тронный зал пустовал, и Йоллин там не задержалась. Как ни был велик дворец, дочь Драконьих магов, а вместе с той и вельва, кажется, обошли всю его территорию. Не найдя того, что искала, Йоллин метнулась в сторону конюшен. Ее вело чутье, а не здравый смысл, потому Вилма не понимала, что нужно этой странной магичке.

- Габриэл! - воскликнула Йоллин, распахивая ворота настеж. Ветром занесло вихрь снежинок, и лошади в стойлах обеспокоено вскинули головы. - Ты здесь. - На ее лице засияла улыбка.

Он и вправду был тут. Что делал берсерк среди живых существ, к которым ему нельзя прикасаться, оставалось непостижимой загадкой, но Вилма знала: иногда он являлся сюда, чтобы проведать Слейпнира. Габриэл привязался к зверю из конюшни Эрика Лиллатуса. Теперь, будучи Тенью, юноша лишился возможности ездить верхом. И всё же он приходил, молчал и смотрел на Слейпнира, словно общался с тем на подсознательном уровне. Габриэл ничуть не изменился. Та же рогатая маска, прежние доспехи, плащ и перчатки. Обернувшись на звук голоса, он не проронил ни слова в ответ. Вилма не успела предупредить дочь Драконьих магов об опасности, которая таилась в смертоносном прикосновении Тени, как магичка подбежала и порывисто обняла берсерка. Интересно, как она поняла, что это именно он? По глазам, или просто почувствовала? Вельва замерла на пороге и в испуге прижала ладонь ко рту, с трудом подавив крик. Она не хотела видеть, как рыжеволосая магичка каменеет, но все равно наблюдала, не отворачиваясь.

Обтянутая в черную перчатку рука осторожно и ласково коснулась медных локонов Йоллин. Он не обратил девушку в камень. Вельва задохнулась от негодования. Как долго Габриэл скрывал, что контролирует теневую силу? Может, он еще и разговаривает, но не желает удостаивать вниманием старую подругу?

- Я не позволю тебе покинуть этот мир, - прошептала дочь Драконьих магов. Она подняла голову, чтобы посмотреть на облаченное в маску лицо.

Не позволит? Как же! Разве это в ее власти?

Вилма, разъяренная и оскорбленная, метнулась прочь. Берсерк не заметил ее присутствия, поскольку его внимание было полностью сосредоточено на рыжеволосой магичке. А уж не приворожила ли его эта ведьма? Она бросилась к воротам, открывающим путь из города, но не добежала до них. Вельва не собиралась уходить. Куда ей идти? Для Хэллодона она изменница, до Имперского дворца не доберется, а на север ей вовсе не хотелось. Девушка остановилась возле окаменевшего дома. Точнее, прежде это был дом, а теперь напоминал развалившуюся лачугу, крыша которой держалась исключительно на трех или четырех каменных столбах. Вельва зашла внутрь, не опасаясь, что строение разрушится в любую секунду. Она села на камень, стянула с шеи медальон, бросила его на глыбу покрупнее, подняла с земли булыжник и занесла его над Хаукивом.

- Что я творю? - внезапно опомнившись, испугалась Вилма. Она выронила булыжник, который вдруг стал непомерно тяжелым. - Неужели я способна разбить Камень Смерти? Может ли такое быть, что Йоллин права, и я действительно утяну всех на дно? Я способна выпустить чудовищ и совершить это осознанно в отличие от Яноша? Я ужасный человек. - Она закрыла лицо руками, ожидая, что расплачется, но на глазах не появилось ни единой слезинки. Вельва торопливо нацепила медальон на шею и поклялась себе, что подобная сцена больше не повторится, как бы ни была Вилма озлоблена, как бы ни сильна была ревность.

День следовал за днем, но время не приносило перемен. Габриэл по-прежнему молчал, но теперь его тишину раделял не только Слейпнир, но и дочь Драконьих магов. Вилма старалась с ними не пересекаться. Повелитель Теней, казалось, не возражал против присутствия в замке магички. Конечно, раз он принял одну ведьму, почему должен отказать в приюте другой, которая к тому же является любимой девушкой берсерка. Однажды Вилма попыталась завести разговор о похищенном Яноше.

- Почему бы не снярядить отряд для поисков? - спросила девушка. - Ну, или хотя бы направиться в Хэтрополь, чтобы сделать то, о чем мечтал Янош.

- Тебе известны его мечтания? - В голосе Генрикке прозвучала насмешка.

- Отомстить Эрику за всё, что тот натворил, - стараясь не выйти из себя, процедила вельва. - Я знаю, что возмездие должно было свершиться Яношем, но поскольку того больше нет...

- Он жив, - перебил ее Повелитель Теней, - если ты это имеешь в виду.

- Ах, вот как. Теперь понятно, почему ты не проявил ни малейшего беспокойства. Янош назвал вас с Габриэлом своей семьей.

- После казни берсерка Габриэл стал моим сыном, и я со снисхождением отношусь ко всем, кто был ему дорог.

- Снисхождение? Не более того? Следовательно, Янош ошибся. Ты щадил чувства Габриэла, поэтому не убил его, меня и Йоллин?

- Совершенно точно. Тени не испытывают привязанности к людям.

- Но ты и Габриэл исключение. Мне кажется, вы оба прячете за маской не те уродливые физиономии, с которыми щеголяют другие Тени. Что там? - Девушка потянулась к маске Генрикке, но его пальцы перехватили и до боли стиснули ее руку.

- Хочешь знать, что скрывает берсерк? Лицо мертвеца. Под моей маской Тень. Лишь глаза живые, поскольку это дух истинного ключа. Не будь такой любопытной. Не думаю, что тебе понравится облик смерти. Ты его увидишь, если решишь разбить Хаукив.

- Откуда ты знаешь? - Вилма дернулась, и Генрикке ее отпустил. Откуда он знает, что вельва хотела раздавить медальон булыжником? Повелитель Теней качнул головой.

- На твои плечи легла ответственность за человеческий мир. Ноша тяжела, и ты не справишься. Даже оберегая Камень Смерти как зеницу ока, все старания пойдут прахом. Когда нагрянет беда, ты даже себя не спасешь.

- Я доставлю Камень Смерти в Санхакин, - уверенным тоном заявила девушка.

- Нет. Ты просто всё погубишь.

- Я докажу, что ты ошибаешься. И Йоллин ошибается. Габриэл верил в меня, иначе не отдал бы медальон. - Вельва пятилась к выходу. Генрикке не пытался ее задержать. - Я никого не погублю и не утяну на дно. Вы все неправы. - Она бросилась на улицу.

Ей следовало прямо сейчас седлать коня и мчаться в Левуриан. Здесь она чувствовала себя безумно одинокой, опустошенной и чужой. Янош был ее единственным другом. Где он теперь? Вилма по нему скучала. Будь он рядом, непременно бы сказал что-нибудь ободряющее и уж точно не стал обвинять в еще не совершенных преступлениях. Но Яноша забрали чудовищые сестры-куноити, Габриэл превратился в Тень, а Вилма стала изменницей родины. Если бы не медальон на шее, она бы покончила с собой. Ее тут ненавидят или игнорируют. Она чужак и здесь, в Каменном Городе. Это пристанище не для нее. Вилма должна уйти. Но отчего-то она не уходила.

Весна потихоньку вступала в свои права. Солнце медленно, но уверенно, горячими лучами растопляло снежный настил. Теперь мир выглядел скорее черным и серым, чем белым. Темные глыбы камня, освобожденные от снега, казались еще больше и жутче. Владения Генрикке выбрались далеко за пределы бывшей Тумары и простирались на несколько лиг вокруг. Территория Каменного Города занимала долину реки Кары, на которой располагался, вплоть до самого устья и мало-помалу охватывала речные земли в соседней провинции. Удивительно: чем больше земель захватывал Каменный Город, тем больше сторонников появлялось у Генрикке.

Берсерк начал вновь участвовать в походах, но отныне он никому не отрывал головы и не пил кровь. Скорее всего, он выступал в качестве устрашения. Хэллодон знал, что теневого предводителя давно казнили, но вдруг он появился снова. Большинство наемников, посланных конунгом, сдавались без боя. Вилма тоже выходила на завоевание земель пару раз. Этого ей хватило, чтобы увидеть, как однажды берсерк, схватив королевского солдата за горло, превратил того в неподвижный каменный столб. Вельва сначала хотела разыскать старого знакомого, Свана Торейна, но парень словно сквозь землю провалился. Кое-кто из солдат теневого войска заверил ее, что Сван где-то поблизости, но вельва всё равно не смогла его разыскать. В скором времени, однако, девушка о нем благополучно забыла. Йоллин, несмотря на то, что являлась магичкой и могла поспособствовать легкой победе над неприятелем, всегда оставалась в Каменном Городе. Она ждала Габриэла, и, словно верная супруга, встречала по возвращении из военного похода. Возможно, именно о такой женщине всегда мечтал Габриэл, и не нужна ему подруга по оружию, которой была Вилма.

Одним из теплых весенних дней дочь Драконьих магов в сопровождении берсерка бродила среди каменных изваяний, ставших настоящими историческими памятниками Тумары. Эти прогулки по большей части были тихими, поскольку рядом с Тенью девушка тоже не хотела разговаривать. Девушка почувствовала, прежде чем увидела, что к ним кто-то приближается. Некто посторонний, не солдат теневого войска и не Генрикке. Некто, враждебно настроенный. Йоллин насторожилась, замерла и крепко сжала ладонь берсерка. Она еще не знала, кто кого должен будет защищать, но была готова применить древнюю магию в борьбе с любым противником.

- Мама? - удивленно воскликнула девушка. Она никак не ожидала, что та окажется "противником". Йоллин будет сражаться с кем угодно, но не с матерью-ведьмой Сизарой.

- Не часто удается застать мою дочь врасплох, - с улыбкой произнесла колдунья.

- А тебе и не удалось. Я полагала увидеть неприятеля, и теперь скажи, ошиблась я или нет.

- Йоллин слишком долго пробыла вдали от дома. Так долго, что забыла слог, которым изъясняются мяктерианцы, слог истинных королей.

- Я ничего не забыла, - дерзко возразила девушка, - но отныне мой дом там, где живет Габриэл.

Берсерк интуитивно выступил вперед. Он не желал, чтобы ведьма отнимала у него возлюбленную, и мог защитить ее. Девушка улыбнулась.

- Он способен превратить в камень даже тебя, могущественную колдунью.

- Значит, новое проклятье? - пробормотала Сизара. Она широко развела руками, не пытаясь подойти ближе, и громко произнесла: - Я не намерена сражаться с Тенью. Моя дочь помнит, что Генрикке наш союзник. Я даже не возражала, когда он решил выпустить целое воинство своих слуг в человеческий мир.

- Да, ты никогда не хотела противостоять Генрикке. Потому, что с его помощью ты получала вечную жизнь.

- И всё еще надеюсь на нее. Моя дочь будет так любезна и оставит нас с берсерком наедине? Я хочу побеседовать с тем, кто пленил сердце дочери Драконьих магов.

- Он всегда молчит.

- Зато я нет, - отрезала ведьма. Йоллин опасливо посмотрела на мать, затем на Габриэла. Сизара поспешила развеять тревогу дочери. - Я не предприму ни единой попытки, чтобы погубить его. Я сама сделала этого человека бессмертным.

- Ты рассчитывала, что проклятье убъет Габриэла.

- Да. Но ведь не убила.

Йоллин удрученно покачала головой и поплелась к замку. Сизара действительно вряд ли применит магию против Габриэла. Но не потому, что боится огорчить или потерять дочь, а из-за страха перед гневом Генрикке. Повелитель Теней придет в ярость, если с берсерком стрясется что-то непоправимое.

- Итак, - начала Сизара, - наш диалог будет односторонним, и я это понимаю. Мне это безразлично. Я не желаю слышать ответы проклятого берсерка, вампира, Тени или кем он теперь стал. Меня не интересует судьба Империи, и Генрикке волен поступать так, как ему хочется. Пусть обратит всё живое в камень, а людей - в Тени. А вот судьба Габриэла для меня важна, поскольку моя дочь стала ее частью. Я могу кое-что поведать. - Она вздохнула, и на губах появилась грустная улыбка. - Человек, ставший поневоле изгоем, чьи руки обагрены кровью, одолеет тирана и освободит Великую Империю. Это пророчество было увидено мною давно. И оно касается не только Санхамы, но и всего остального мира. Видение в магическом котле показало мне Габриэла. Не берсерка, не вампира и не Тень. Изгоем и палачом должен стать смертный человек, поэтому я и наслала проклятье. Кровавый монстр, неуязвимый к ранениям, не спасет мир. А я не желаю освобождения этому миру. Но моя дочь... - Сизара сосредоточено потерла виски и нахмурилась. - Она норовит всё испортить. Я желаю лишь счастья и благополучия своим детям, но Йоллин ничего не понимает. Оставаясь рядом с проклятым, она губит свою жизнь. Я пришла, чтобы забрать дочь домой.

Габриэл сделал шаг к ведьме, и та, выставив перед собой руки, нервно рассмеялась.

- Не следует принимать поспешных решений. Если Габриэлу дорога моя дочь, он сделает так, чтобы та ушла. Йоллин забирает часть проклятья, отчего ее Ки слабеет, жизнь медленно угасает. Когда под действием губительной магии энергия моей дочери иссякнет, Йоллин умрет так, будто подверглась воздействию ночного заклятья. "Стигма ноктис" - нет ничего страшнее подобной смерти, медленной, мучительной, преисполненной жутких страданий. Надеюсь, Габриэл не желает такого будущего дочери Драконьих магов.

Разумеется, он не желал подобной участи никому, поэтому ради спасения Йоллин был готов отказаться от любимой девушки. Так или иначе, у них нет будущего. Проклятье делает Габриэла сильнее, а Йоллин оно убивает. Дочь Драконьих магов должна выбрать себе в спутники достойного человека, а Габриэл - всего лишь Тень. Берсерк любил ее, и будет любить всегда, но Йоллин не должна жертвовать жизнью ради краткого мига счастья.

Йоллин не хотела уходить. Когда Сизара потянула ее к повозке, на которой сюда прибыла, девушка вырвалась и, с надеждой воззрившись на Габриэла, схватила берсерка за руку. Она рассчитывала, что юноша не позволит колдунье разрушить их тихое счастливое существование. Но берсерк, окинув рыжеволосую магичку опустошенным взором, легко высвободился и отстранился. Девушка растерянно глядела на Габриэла и обескуражено шла рядом с матерью. Сизара улыбалась, усаживая дочь в повозку.

- Ты заставила его. - Эти слова стали первыми с тех пор, как они покинули Каменный Город и ступили на земли соседней провинции. До того момента Йоллин не произносила ни звука. Она думала, что Габриэл ни за что не оттолкнул ее по своей воле.

- Я не могу его заставить, - покачала головой Сизара. - Он принял решение, и видят боги, оно было правильным. Габриэл не сможет избавить мир от тирана, но дочь Драконьих магов он спасет от смерти.

Глава 20.

Янош не рассчитывал выбраться из передряги живым. Его, пожалуй, больше волновала участь Вилмы. Ее магия слаба по сравнению с силой куноити, которые черпают могущество у богов подземного мира. Удивительно, что эти женщины в ярких, желтых и оранжевых нарядах не пытались применить ночное заклятье, чтобы в один миг остановить сопротивление противника. Похоже, в их планы не входило убийство. Помимо цепей, общепринятого оружия сестер-куноити, те владели также искусством боя на мечах. Впрочем, их умение было далеко от мастерства. Тем не менее, численный перевес был на их стороне. Как бы ни старался Янош, у него почти не оставалось шансов одолеть врага. И всё же окончательно он это уяснил, когда удар по затылку лишил его чувств и выбил из седла.

Долгое время он провел в темноте. Ему чудилось, что минули недели с момента битвы. Его не связали, но держали в тесной клетке - деревянном ящике, крепость которого Янош неоднократно проверил, ударяя по стенам, с маленьким решетчатым оконцем. Пленник не мог выпрямиться во весь рост, поэтому ему приходилось сидеть или лежать на соломе, которой был устелен пол. Дважды в день открывалось окно, и ему доставляли еду: воду и хлеб. Вода была, скорее всего, талым снегом. Зачем, интересно, он нужен знаменитым сестрам милосердия, коими считались куноити? Они не прикончили его на поле боя и сейчас не хотели уморить его голодом. Увы, Яношу некого было расспросить - в клетку заглядывала лишь рука, приносящая еду.

Повозка почти никогда не останавливалась. Пленник не слышал ничего кроме стука колес и конских копыт. Сквозь решетку он мог различать день и ночь. Времена суток - единственное, что менялось на протяжении пути. Янош не понимал, как долго тянулось путешествие, но однажды кое-что случилось - незначительное событие для куноити, но важное для узника.

Лошади встали, Янош услышал голоса, выкрикивающие приветствия. Похоже, его тюремщицы кого-то повстречали. Через минуту процессия снова тронулась в путь, но на сей раз вопреки обыкновению с наступлением темноты вновь остановили ход. Янош терялся в догадках, когда дверь клетки отворилась, и он увидел фигуру, освещенную скудным огоньком масляной лампы. Рука, держащая лампу, проникла в камеру пленника, чтобы на него тоже попали отблески света. Янош сощурился и закрылся от огня.

- Янош? - послышался изумленный шепот. - Это ты?

Фигура, закутанная в плащ, отшатнулась, оставив дверь открытой.

- Кто ты? - настороженно спросил пленник. Силуэт был девичьим, достаточно тоненьким, хрупким и, конечно же, расправиться с подобным противником было бы легко. И всё-таки Янош не торопился выпрыгивать из клетки. Рассуждая здраво, можно отмести подобный план, как чересчур рискованный. У него не было оружия, а на вопли девицы могли сбежаться все куноити, с заклинаниями и цепями.

- Это я. - Фигура приблизила фонарь к лицу и скинула башлык, покрывавший голову.

- Марика, - выдохнул пленник. Он поспешно выбрался из деревянной клетки. - Как ты здесь очутилась? Повсюду куноити.

Вместо ответа девушка скинула плащ. Янош ахнул. Под темной шерстяной материей прятался ярко-желтый воздушный, шелковый наряд. Одеяние сестер милосердия.

- Я узнала, - заговорила Марика, - что они пленили некоего человека, которого сочли чародеем. Мне стало любопытно, то есть это не просто интерес. Теперь-то я понимаю, почему мне захотелось заглянуть в клетку, где содержался узник. - Девушка смущенно улыбнулась. - Это судьба. Я должна тебе помочь, чтобы компенсировать вину перед твоим сыном.

- Габриэл жив. - Ни к чему Марике знать правду. Габриэл не совсем жив, но и не совсем, однако, мертв.

- Это хорошо, - с улыбкой произнесла девушка. Она плохо представляла, как после экзекуции берсерк сумел воскреснуть. - Значит, ты не будешь винить меня в его смерти. И я тоже избавлюсь от чувства вины. Когда спасу тебя, совесть моя полностью очистится.

- От чего ты меня собираешься спасать? Кажется, эти женщины не намерены меня убивать.

- О, их планы гораздо ужаснее, чем кажется. Им требуется маг или колдунья.

- Но ведь я ни то и не другое, - поспешил возразить Янош.

- Куноити считают иначе.

- Для чего им понадобился маг? Им не хватает волшебства?

- Для жертвы. - Марика не удержалась и всхлипнула. - Ты должен бежать отсюда. Немедленно. Когда мы прибудем в Санхакин, тебя убьют во имя ночного бога.

- Я долго жил в Имперской столице, многое слышал о доме призрения и их порядках, но не подозревал о жертвоприношениях. Я полагал, что мать-настоятельница Сага придерживается иной политики.

- Это не она. Сага ничего не знает, а если б проведала о твоей поимке, продала кому-нибудь из людей Эрика. Среди сестер-куноити намечается раскол, которым руководит Астрид и ее правая рука - Кайли. Вот кому мало имеющейся магии. Они желают большей власти и намерены выпустить ночных богов, которые разрушат человеческий мир.

- Куноити знали, что я следую по дороге в Левуриан, - вслух рассуждал Янош. - Значит ли это, что в теневой армии завелся предатель? Торейн. - Его вдруг осенило. - Если предатель и существует, то это, несомненно, Сван. Больше некому. Он притворяется, что переметнулся в гвардию Генрикке, а сам передает информацию кому-то из противников: куноити, Эрику или императору. Впрочем, последнее сомнительно.

- У нас нет времени, - прервала девушка рассуждения Яноша. - Нужно бежать, пока сюда никто не нагрянул. - Она настойчиво повела Яноша за повозку. Тут никого не было. Только оседланный стреноженный конь. - Уходи. - Девушка легонько его подтолкнула. - Куноити никогда не спят все. Кто-то всегда бодрствует и держит караул. Скоро они заметят твое отсутствие и поднимут тревогу.

- Один? - удивился Янош. Он замер, растерянно глядя на коня и на Марику. - Нет. - Он покачал головой. - Я не поеду без тебя. - Янош резко схватил девушку за руку так, что Марика едва не вскрикнула. Она в ужасе огляделась: вдруг она все-таки не удержала возгласа.

- Я должна остаться. - Девушка замотала головой. Она рванула руку и освободилась, но убежать не успела. Прежде чем Марика сделала шаг, Янош дернулся к ней и остановил, согребая в охапку.

- Прости, - негромко проговорил он. - Я не могу тебя оставить. Кажется, мне стало это очевидно с той первой встречи. - С того момента, когда он спас девушку от ночного заклятия куноити. - Пошли вместе со мной. Поехали в Каменный Город. Там тебя с радостью примут.

- Я не могу, - пробормотала Марика. - Каменный Город слишком далеко отсюда. А я от него еще дальше, чем ты. - Она тяжело вздохнула. - Я отказалась от прежней жизни и от возможности когда-либо обрести счастье. Отныне я куноити.

- Я не пойду без тебя, - упрямо твердил Янош. - Не имеет значения, состоишь ты в этом жутком ордене или нет. Что нам сделают ночные боги, сидящие в своей преисподней? Ничего. Не хочешь в Каменный Город? Отправимся туда, где нас ни единая душа не отыщет. Мы пересечем пустыню или океан, уедем туда, куда ты пожелаешь.

Слова звучали потрясающе и заманчиво. Уехать отсюда далеко-далеко вместе с ним - кажется, это находилось за пределами ее мечтаний. Марика почти поверила, что мечтам суждено сбываться. Но вдруг она заметила приближающиеся огоньки. Это были отблески ламп, которые несли куноити.

- Езжай, сейчас же, - торопливо велела Марика. - Если нас обнаружат тут вместе, немедленно убьют. - Видя, что Янош отрицательно мотает головой, девушка уныло вздохнула: - Я спрячусь, пока ты не отъедешь на безопасное расстояние. Скажем, подождешь меня в ближайшей таверне к северу отсюда. - Он кивнул. - Куноити не догадаются, кто выпустил пленника, если не заметят меня.

Янош вскочил на коня и пустил того галопом. Марика шагнула в тень повозки, прижалась к ней спиной и едва не выругалась: кажется, дверь клетки осталась открыта. Следовательно, исчезновение узника не надолго сохранится в тайне. Хорошо, хоть плащ она не оставила валяться на земле.

- Пленник сбежал! - услышала девушка разъяренный возглас.

Итак, всё, что теперь от нее требовалось, это осторожно обойти повозку и как можно естественнее присоединиться к разбуженным тревогой сестрам. Позже она улучит момент, чтобы скрыться и отправиться на встречу с Яношем. На всякий случай Марика проверила наличие цепей, искусно спрятанных в рукавах. Нужно сделать десяток шагов, чтобы невозмутимо появиться с противоположной стороны. Марика неспеша побрела вперед, глядя под ноги, но внезапно застыла как вкопаная, подняв взор и встретившись глазами с молодой женщиной. Та стояла неподвижно, будто специально кого-то ждала. Ее длинные светлые волосы были распущены, словно она недавно явилась с шабаша или только собиралась туда идти. Глаза были прищурены. Она держала тускло светящую лампу, а на другой руке сидел котенок, желтые глаза которого сверкали ярче огонька на конце фитиля. По правде говоря, зверь серо-белого цвета был размером с взрослую кошку, поскольку являлся детенышем снежного барса. Руки у Астрид заняты, подумала девушка, так что та вряд ли нападет.

- Что ты делаешь тут совсем одна, в темноте? - сладким голосом поинтересовалась куноити.

Сейчас самое время выхватить цепи, пока Астрид не бросила котенка прямо в лицо Марике. Быть может, у девушки есть шанс сразиться с куноити и, сохранив жизнь, сбежать?

- Помогала чародею скрыться? - продолжала спрашивать женщина.

- Он не чародей, - выпалила Марика.

- Вероятно, - пожала плечами куноити. Она лукаво улыбнулась. - От ока судьбы, однако, не ускользнешь. Но я не думаю, что боги останутся без жертвы.

Да уж, магов и волшебниц достаточно и в Левуриане.

Марика отшатнулась и почувствовала, как кто-то удерживает ее за плечи. Улыбка Астрид стала шире, а котенок зашипел. Битвы не будет, поняла девушка.

- Мы не станем преследовать беглеца, - пробормотала куноити. Она прижалась щекой к мягкой шерстке снежного барса. - Утешься этим. Но остаток пути, боюсь, ты проведешь в кандалах.

Янош не желал бросать Марику в одиночестве, в лагере сестер-куноити. С другой стороны, она не хотела ехать с ним, а задерживаться там - равносильно самоубийству. Марика говорила правду: увидь их куноити вдвоем, они не избежали бы жуткой смерти. Он двигался на север, согласно уговору, пока не заприметил маленькую гостиницу. Там он остановился. Думая, что в ночное время заведение закрыто, Янош несколько минут пребывал в растерянности. Но тут он разобрал голос, доносящийся из-за двери. Похоже, тут принимают гостей круглосуточно. Звук человеческого голоса придал уверенности.

Зал освещался единственным фонарем, висевшим возле двери, и был почти пуст за исключением двух мужчин, которые беседовали за столом. Свет на них падал весьма скудно, так что рассмотреть этих людей не представлялось возможным. Впрочем, Яношу не было никакого дела до посетителей гостиницы, куда он забрел с единственной целью - встретиться с Марикой. Он прошел и с деловым видом уселся за соседний столик. Денег у него не было, и он не собирался что-либо заказывать, но пусть только попытаются его выгнать! Один мужчина проигнорировал появление Яноша, а второй, не поднимаясь, развернулся и сказал:

- Дурные времена грядут. Шли бы вы отсюда.

- У меня тут назначена встреча, - отрезал Янош. Он не намеревался вступать в дискуссию с чудаковатым мужчиной.

- Со смертью? - осклабился тот. - Если так, то оставайтесь, разумеется.

- Нам не спрятаться и не убежать, потому и ждем, - подал голос второй. - А вам-то что за нужда прощаться с жизнью? Уходите, пока не поздно. - Он махнул рукой в сторону выхода. В тот самый момент дверь со скрипом распахнулась, и все разом поняли: поздно.

Огонек затрепетал и погас. Вмиг тьма охватила зал. Яношу почудилось, будто мимо него прошелестел ветер, и пронеслась тень. Он услышал хрип, затем глухой удар. Похоже, так умирали те двое мужчин. Янош подумал о Марике и о том, что заставило ее назначить свидание в первой таверне в северном направлении. Судьба? За людьми, находившимися здесь, явилась смерть. Вряд ли она сделает исключение и сохранит третьего человека в добром здравии. Янош подумал, что уже никогда не встретится с Марикой. Быть может, куноити, обнаружив исчезновение пленника, убили бедную девушку. Если так, то и ему, кажется, незачем жить. У него больше никого нет в этом мире. Он потерял Николетт, Габриэла, не сумел уберечь Вилму и, вероятно, стал причиной гибели Марики. Всё началось, когда он нашел Хаукив и приговорил к уничтожению родной город с его жителями, в числе которых была его мать. И вот у него никого не осталось, а сам он продолжает жить. Это несправедливо. Да, пожалуй, он не зря сюда пришел. Ему давно следовало назначить встречу со смертью.

Лампа вновь начала разгораться. В образовавшихся сумерках Янош рассмотрел три силуэта. Они были черны как ночь, одежда была свободного кроя, и лишь руки до пальцев оказались плотно обмотаны лентой, да лицо оставляло открытыми одни глаза. Эти создания превосходно маскировались во тьме, да и при свете дня их почти никто не видел. Их образ окутался легендами. Это были Суры - таинственные и мистические убийцы-невидимки. Янош поднялся и заметил, что по соседству сидят те двое мужчин, но теперь они уткнулись носом в дощатую поверхность стола. Он обернулся и увидел еще десяток облаченных в черную одежду фигур.

- Я по-прежнему жив? - невольно вырвалось у Яноша.

- Мы не ведаем, кто ты. - Один из Суров подался вперед. Похоже, говорил именно он, хотя с уверенностью нельзя сказать. Его глаза чернели, словно агаты. - Мы приняли заказ на тех двоих. Мы выполнили заказ.

- Вы наемники, - догадался Янош. Кажется, он слышал о них нечто подобное.

- Наемники работают на того, кто им платит. Ты нам заплатишь? - Таинственный убийца подошел ближе. Янош готов был поклясться, что агатовые глаза не моргают.

- Мне ничего от вас не нужно, - стараясь, чтобы голос звучал бодро, произнес Янош. - Поэтому вы не получите от меня ни гроша.

- А ты, потерявший всех, разве не хочешь умереть?

- За свою смерть я платить не буду. - Янош презрительно прищурился.

- По-другому заговоришь, когда мы отведем тебя к королю.

- К королю! К королю! - зазвучало со всех сторон. Суры, вдохновленные заявлением товарища, заголосили и принялись обступать Яноша.

- К королю? - переспросил он. Янош не подозревал, что среди убийц-невидимок имеется почетный лидер.

- Да, - ответил Сур. - И только он будет решать, жить тебе или умирать, должен ты платить нам или нет.

Рука, обмотанная тонкой черной тканью или кожей, потянулась к Яношу, и тот интуитивно отпрянул. В следующий миг нечто тяжелое с силой обрушилось ему на затылок. Теряя сознание, Янош мысленно укорил себя: он дважды уже попадает в плен аналогичным образом. Сначала его поймали куноити, а сейчас кое-кто более таинственный. Если с первым неприятелем он сражался, то теперь, лишившись оружия и денег, был беспомощен, словно младенец. Ни откупиться, ни бороться с убийцами-невидимками он не мог. Оставалось лишь капитулировать, что ему с успехом и удалось. И отныне он мог только уповать на милосердие короля, которого поставили во главу шайки загадочные убийцы, не ведающие жалости и сострадания. Его жизнь висела на единственном хлипком волоске. Однако Янош не боялся. Король Суров не отнимет у него больше того, что имеет человек. А Янош не имел ничего кроме жалкой одинокой жизни.

Глава 21.

Лиллатус, наконец, определился с приоритетами. Похоже, он ждал, когда растает снег, чтобы идти в наступление. Да, он в самом деле шел в атаку. Об этом сообщил гонец, дежурящий на границе между территорией Каменного Города и остальным Хэллодоном.

- Решился-таки, - задумчиво проговорил Генрикке, получив информацию. - Столь дерская выходка со стороны наместника наблюдается впервые за полвека. Эрик набрался храбрости или безрассудства.

- Или у него имеется четкий план, - вставила замечание вельва. Она тоже, наравне с приближенной свитой и командованием, участвовала в собраниях. Здесь же находились несколько солдат теневого войска и сам берсерк.

- План? - Генрикке пристально глянул на Вилму, и та в который раз подумала, что Повелитель Теней как две капли воды напоминает Яноша. Девушка, наверное, не удивилась бы, если б он снял маску, за которой оказалось бы лицо Яноша Кёфлаха.

- С тех пор как к конунгу присоединилась моя старшая сестра, я не удивлюсь возникновению новой стратегии.

- Имеешь в виду вмешательство магии?

- Марика стала колдуньей, весьма недурной. - Вилма хотела добавить, что, по словам дочери Драконьих магов, вельва сильнее сестры, но промолчала. Зачем давать им ложные надежды? Девушка не ощущала себя могущественной чародейкой, да и не умела почти ничего.

- Жаль, что мы лишились поддержки в лице рыжей магички. - Генрикке повернулся к берсерку. Тот с безучастием стоял возле стены. После ухода Йоллин он целыми днями просиживал в той комнате, где Генрикке вызвал Тень юноши.

- Да, - невольно согласилась Вилма. - Вот кто был истинной колдуньей.

- У нас половина войска состоит сплошь из магов, по человеческим меркам. - Это подал голос немолодой солдат. Он принял на себя командование армией, когда берсерк перестал отдавать приказы. - Большинству из них стоит лишь коснуться жертвы, чтобы превратить в камень.

- А ведь и правда, - воскликнула Вилма. Она обрадовалась, что их боевые и магические возможности не ограничиваются "сетью" вельвы.

- А одному из них и этого не нужно, - заявил вдруг Генрикке. - Я не намерен больше прятаться от сражений. Противник набрался наглости и движется к Каменному Городу, а я не буду сидеть тут и поджидать его на троне.

- Ты примешь участие в битве? - удивилась девушка. Она не могла припомнить случая, где рассказывалось бы о чем-то подобном. Генрикке привык отсылась слуг, которые неизменно приносили ему победу.

- Нет, - отрезал Генрикке. Девушка и прочие воины не успели удивиться, как он продолжил: - Если я поведу армию, битвы не будет. Мне достаточно взмаха руки, чтобы стереть неприятеля в порошок. Но с одним человеком я всё-таки сражусь. На поле боя лишь единожды прольется кровь. Эта кровь будет принадлежать Эрику Лиллатусу.

- Несмотря на обещание, данное Яношу? - спросила девушка. - Тот собирался лично вершить возмездие.

Впрочем, важно ли, чья рука нанесет поражение конунгу?

- Он погиб. Ты сама так сказала.

- Да. - Вилма вспомнила и помрачнела. Странно: человек мертв, а его Тень жива.

На следующее утро было запланировано контрнаступление. Вельва так давно не участвовала в настоящих серьезных сражениях, что теперь испытывала волнение. Накануне ночью она не сомкнула глаз, то и дело вставала, чтобы проверить состояние доспехов или остроту меча. Клинок казался тупым, и девушка упорно в свете чадящей лампы натачивала лезвие. Согласно обещаниям Генрикке, битвы вовсе не будет, но сие не значило, что не нужно быть к ней готовым. Повелитель Теней превратит армию противника в камень, и это казалось вельве несправедливым. Они имели право на то, чтобы в борьбе отвоевать жизнь и свободу, или почетно встретить смерть. Солдаты имели право скрестить оружие с врагом, а не окаменеть в один миг по чьей-то прихоти.

Вилма извлекла Камень Смерти, который казался тусклым и неприметным в слабом свете огня. Всё в ее руках. Возможно, судьба мира заключена в маленьком камешке, который лежит в ладони молодой вельвы. Если разбить Хаукив, Генрикке не превратит тысячи людей в камень. Мир очистится от Теней. Габриэла тоже не станет, напомнила себе девушка. Ну, и пусть. Так или иначе, Вилма уже его потеряла. Да и разве это жизнь? Если бы он мог говорить, то непременно попросил бы разбить медальон. Габриэлу претит жизнь Тени. Плевать на угрозы рыжей магички. Где она теперь?

Услышав, как кто-то бродит за стеной, девушка спрятала медальон, вновь надев его на шею. До наступления утра она не решалась не то что разбить камень, а даже подумать о нем. На рассвете армия, состоящая из людей и Теней, собралась возле замка, и вельве не оставалось ничего другого, кроме как присоединиться к товарищам. Девушка ходила вдоль рядов, выискивая Генрикке, пока ее не посетила догадка: конечно же, он будет выступать в числе первых. Как и следовало ожидать, правитель Каменного Города должен был выдвигаться в авангарде, поскольку возложил на себя миссию: остановить бой, не дав тому разгореться. Девушка же рассчитывала, поговорив с Генрикке, убедить его изменить план.

Сегодня на конях были лишь люди, а Повелитель Теней вопреки обыкновению оставался пешим, уравнивая себя с собратьями в темных и висящих клочками плащах. На его ладонях лежал меч из черной стали, и девушка слышала, как Генрикке обращался к берсерку.

- Я отдам его тебе, - сказал Повелитель Теней. - Я подарю тебе Таклумус после того, как клинок пронзит сердце Эрика. Этот меч почти так же важен, как Камень Смерти. Он наделен собственным разумом и волей. С его помощью можно сокрушить любого врага или спасти любимого человека. Ты станешь хозяином Таклумуса и, когда наступит срок, узнаешь, сколь велико его могущество. Даже я, давно владеющий этим мечом, не в силах раскрыть полноту его возможностей. Береги его и не позволяй завладеть оружием дурным людям. В чьих-то руках Таклумус способен поработить и разрушить мир.

- Генрикке, - робко окликнула его вельва. Повелитель Теней резко развернулся и спрятал меч в ножны. - Мне кажется, солдаты не заслужили столь бесславной смерти.

- Солдаты Эрика? - сурово переспросил Генрикке. - Если желаешь их спасти, ступай во вражеский лагерь. Я не буду церемониться с теми, кто поддерживает Лиллатуса. Они все погибнут, и это, будем надеяться, послужит хорошим уроком прочим обитателям Империи и Хэллодона в частности.

- Ты ведь жаждешь смерти конунга, - продолжала уговаривать вельва, - а не этих людей.

- Я желаю раз и навсегда избавиться от противника. Кажется, я упоминал о том, что Тень не испытывает привязанности к человеку. Чужих людей и врагов мне тем более не жаль. Ты должна выбрать, чью сторону принимаешь.

Вилма не ответила, а просто ушла, чтобы затеряться среди сотни товарищей. Она не могла отдать предпочтение одной из гвардий. И там и там были живые люди, которых не хотелось обрекать на гибель. Однако полного превосходства и окончательной победы Теней девушка тоже не могла допустить. Что сделает Генрикке, разгромив силы наместника? Двинется дальше и захватит Левуриан? Превратит вечнозеленую долину в окаменелую пустошь?

Вельва в отчаянии боролась сама с собой, со своей совестью. Она не знала, что предпринять и что будет правильно. Судьба мира висела на тоненькой цепочке, на шее Вилмы, а девушка лишь бесцельно бродила, словно мечущийся по волнам корабль, лишившийся навигации. Габриэл знал, что вельва должна отнести медальон к монахам в Аур-Лойсу. Генрикке знал, что Вилма собиралась разбить Хаукив. Дочь Драконьих магов проведала об этом давно, предостерегла и даже пригрозила вельве. И только сама Вилма, в чьих руках находился Камень Смерти, никогда ничего не знала.

Армия наместника вступила на территорию, которая отныне принадлежала Теням, то есть была серой мертвой и каменистой. Эрик словно напрашивался на бой, исход которого был очевиден. Никто в теневом войске не мог взять в толк, зачем конунг понапрасну отправляет людей на погибель. Безрассудство или всё же хитроумный план, как считала вельва? Армия солдат в металлических доспехах была не слишком многочисленной и насчитывала пару сотен человек. Впереди шли лучники, а за ними следовали всадники.

- К чему этот балаган? - пробормотала вельва, всматриваясь во вражеские стройные ряды. - Им прекрасно известно, что Теней не одолеть с помощью смертного оружия. Даже будь в их рапоряжении Марика или отряд куноити, они всё равно погибнут.

Самого наместника не было видно - ничего удивительного. Вряд ли Эрик осмелится ринуться в гущу сражения, обреченного на поражение с его стороны. Значит, там собрались обычные люди, солдаты, чьи жизни в глазах наместника ни гроша не стоят. Может, конунг нарочно отправил их в авангард, желая отвлечь теневое войско. От чего отвлечь? От удара в спину? Ха, смешно. Как ударить Тень в спину? Главное, чем ее ударить? Заклятьем? Самое сильное заклятье используется сестрами-куноити, но и оно не причинит вреда Повелителю Теней. Он бессмертен, и нет в мире колдовства мощнее, нежели магия Генрикке.

Лучники выстрелили первыми, и десятки маленьких стрел взмылись вверх. Похоже, было обозначено начало боя. Генрикке нужно лишь пальцем шевельнуть, и на поле возникнет еще пара сотен мертвых неподвижных истуканов. И о чем только думал конунг, отправляя воинов навстречу грозному противнику? Бессердечный мерзкий тип. Он единственный, кто по-настоящему заслуживает смерти. Вилма невольно вздрогнула, когда стрела с белым оперением вонзилась в землю у ног берсерка. Еще чуть-чуть, и стрела бы попала в цель. Впрочем, поспешила напомнить себе девушка, он всего лишь Тень, посему не пострадает в битве. Габриэл никак не отреагировал на покушение - может из-за хладнокровия, а может, из-за отсутствия угрозы. Генрикке слегка приподнял руку, удерживая ее ладонью вниз. Вот сейчас, поняла девушка, он прекратит не успевшее начаться сражение.

Но ведь всё это задумано наместником неспроста. Эта навязчивая мысль не покидала разум вельвы. Она пыталась разгадать план Лиллатуса. Девушка огляделась в поисках засады. Их окружала пустошь, и лишь с одной стороны редел лес. По совести сказать, это раньше тут находился лес, а отныне стояли лишенные растительности, окаменевшие столбы. Генрикке постарался, чтобы в округе не сохранилось ничего живого. А скоро такая же участь постигнет не только солдат наместника, но и всю провинцию. Это несправедливо и жестоко! Мир должен быть избавлен от жутких существ, уничтожающих всё на своем пути. Вилма внимательно присмотрелась к окаменевшему лесу. И хоть многие деревья были довольно объемными, за ними всё равно не укрылось бы резервное войско конунга. Там не могло быть никакой засады. Что ж, похоже, Эрик просто решил отправить две сотни человек на бойню. Возможно, эти солдаты набрались из числа преступников и рабов, и конунг задумал одним махом избавить от них королевство. Но Генрикке ничуть не лучше, если намерен без сожаления уничтожить всех этих людей. Вилма вдруг почувствовала, как неприятно медальон холодит кожу. Нужно от него избавиться. Наверняка никто не заметит ее отсутствия. Девушка спрячется в роще, которую Генрикке некогда превратил в камень, и там ее никто не увидит. А она, если повезет, успеет предотвратить массовую гибель сотен людей. На минуту вельве показалось, что кровавая битва, которая может разгореться, лучше бесславной смерти в каменном плену.

На ее уход и впрямь никто не обратил внимания. Она медленно отдалялась, а добравшись до леса, прибавила шаг. Осталось лишь спрятаться за деревом и прекратить этот кошмар одним сильным ударом. Девушка на ходу выудила из-под одежды и доспехов медальон. Маленькое хрупкое стеклышко, которое таит внутри великое могущество и власть. Скоро от могущества останется одна пыль.

Внезапно на девушку кто-то набросился. Сзади. Она даже не услышала шагов. Кто-то прятался за деревом и поджидал ни о чем не подозревавшую жертву. Одна рука обхватила Вилму за плечи, не позволяя выхватить меч, а другая ладонь закрыла вельве рот, лишив возможности кричать. Незнакомец, крепко удерживая девушку, которая не оставляла бесполезных попыток вырваться, поволок ее дальше от места встречи двух армий. Отошли они, признаться, не на такое существенное расстояние, чтобы потерять войска из виду, после чего остановились. Незнакомец, захвативший вельву в плен, разжал ее рот и через мгновение грубо оттолкнул бедняжку. Вилма подалась вперед и налетела на окаменевший столб, бывший некогда деревом. Девушка стремительно развернулась, выхватывая меч. Слова магического заклинания были готовы сорваться с ее уст, но вельва так ничего и не произнесла. Напротив нее стоял Эрик. Он тоже был вооружен. Острие клинка уперлось вельве в горло так, что бедная девушка чувствовала его холод, леденящий сильнее Хаукива.

- Услышу от тебя хоть писк... - Лиллатус не высказал угрозу до конца, но его действия были красноречивее любых слов. Разумеется, он знал о способности вельвы набрасывать магическую сеть и не мог не подстраховаться. Девушка хотела спросить, что он тут делает. Почему прячется, вместо того чтобы вести армию? Она хотела бросить ему в лицо презрительные обвинения, назвать трусом. Но осуществить это ей мешал меч у самого горла.

Внезапно налетел ветер, и его порыв заставил заскрипеть даже каменные изваяния. Словно полоса урагана, он пронесся вдоль мертвой равнины. Эрик инстинктивно пригнулся, опустив меч, в страхе быть сбитым штормовым вихрем. Едва он отвел клинок, вельва забыла предостережение.

- Пертинакс... - выкрикнула она. Сильный удар в висок повалил бедную девушку на каменистую землю. Голова кружилась и болела, а железный привкус во рту вызывал тошноту. Ей не помог даже шлем. Впрочем, шлем как раз предохранил ее голову от здоровенного пролома в черепе. Она подняла замутненный взор на конунга. Эрик злобно смотрел на Вилму. Он перевернул меч другой стороной, клинком на себя, и ударил девушку, по-видимому, головкой рукояти.

Что это был за ураганный порыв? Вилма всего секунду пребывала в недоумении. Похоже, тут была задействована магия, чрезвычайно мощное колдовство. Магия Генрикке! Вельва не успела предотвратить трагедию, и теперь, конечно же, вся вражеская армия обращена в камень. Две сотни жизней оборвались в тот миг по вине Повелителя Теней и, отчасти, из-за нерешительности Вилмы. Однако девушка еще может остановить разрушение Империи. Она видела теневое войско, у которого больше не было противника. Точнее, у него не было врага, которого Генрикке мог заметить. Почва была твердой, словно камень, и если положить на нее медальон и ударить посильнее... Вилма схватилась за шею, желая сорвать Хаукив, забыв о неприятеле, который располагался в шаге от девушки и мог сейчас запросто завершить начатое, то есть добить вельву.

- Что-то потеряла? - с ехидством поинтересовался конунг, когда Вилма не нащупала цепочку на шее. Она подняла на него обезумевший от паники взгляд. Розоватый камешек в черной оправе покачивался на цепочке, которую держал Эрик. Вилма выставила руку вперед. Не понятно, хотела она набросить магическую цепь или хотела оградиться от нападения наместника. Так или иначе, девушка молчала и обескуражено наблюдала за конунгом.

Лиллатус уверенно шагнул вперед, удерживая Хаукив двумя пальцами, прислонил его к коре мертвого дерева и, замахнувшись, обрушил на медальон железную рукоять. Вилма не заметила, на сколько частей рассыпался Хаукив и вообще развалился ли Камень Смерти, зажатый между металлом и мертвым деревом, от удара. Девушка вдруг устремила взор вдаль, вероятно, желая в последний раз взглянуть на Габриэла. Она собиралась разбить медальон сама, но не думала, что это удастся ей легко. Она полагала, что страх лишиться Габриэла ее остановит в последний момент.

Они исчезли. Испарились, словно мираж. Многочисленные Тени со своими пугающими мордочками, в темных лоскутных плащах, левитирующие над поверхностью земли, выходцы из иной реальности. Они умерли или вернулись в свой мир. Генрикке исчез. Вместе с богатым убранством, увенчанным копной серебристых волос шлемом, костяными наплечниками. От Повелителя Теней ничего не осталось. Растерянные люди озирались по сторонам, но не замечали Лиллатуса и лежащую на земле вельву. А если бы и увидели, то вряд ли пошли ее выручать. Потеряв командира, они лишились цели, которая их сплотила ранее. Да и врага у этих бывших ремесленников, крестьян и рабов более не наблюдалось. Генрикке выполнил обещание: битвы не произошло.

Берсерк не пропал. Да и разве он мог исчезнуть, подобно туману, если не был пришельцем теневого мира? Прежний главнокомандующий в рогатом шлеме оказался, похоже, единственной жертвой, павшей на поле невидимой битвы. Он сник так же, как жил последнее время: молчаливо и спокойно, словно всегда был мертвым и лишь ждал финального мгновения. Тень, которая поддерживала в нем жизнь, исчезла, и осталась лишь пустая оболочка, марионетка без кукловода.

У Вилмы перехватило горло, и она не смогла вскрикнуть даже в тот момент, когда лезвие Эрикова меча вспахало каменистую почву в паре дюймов от ее ног. Девушка подскочила. Вместо колдовства и сражения она предпочла бегство. Слезы, катящиеся из глаз, были такими горькими и едкими, что мир становился расплывчатым, а руки - слабыми. Рыдания комом застряли в груди, и вельва не могла проговорить заветную фразу, которая вмиг бы остановила Эрика. Вилма могла лишь бежать. Через секунду она поняла страшную вещь: девушка мчалась в неверном направлении. Она оказалась столь глупа, что бросилась не к скоплению народа, а в противоположную сторону. Очутись она в окружении прежних соратников, Лиллатус не посмел бы разрубить ее на куски. Но Вилма совершила оплошность и теперь неслась в каменную рощу, словно трусливая девчонка.

Внезапно она остановилась. Девушка прижалась к дереву, выхватила меч и развернулась лицом к противнику. Она осознала, что не скроется от преследователя, который уже наступал на пятки. Вилма лишь выбивалась из сил. Придется сразиться, хотя конунг, несомненно, одержит победу. Да, он одолеет девушку-воина, если та положится лишь на металлическое оружие. Но ведь у нее еще есть магия. Ей бы выиграть несколько секунд, чтобы отдышаться. Эрик обрушил меч. Она блокировала, и в тот миг от падения уберегло лишь дерево. Конунг оказался сильнее, чем девушка предполагала, и в удар он вкладывал всю ярость. Вельва удерживала меч обеими руками, но мышцы быстро свело под градом бешеных атак. Силы были явно не равны. Вилма умрет в бою - хоть этот факт послужит ей утешением. Только так должен окончить жизнь истинный воин.

Конунг рубил нещадно, словно в руках его был не меч, а топор дровосека. Вельва с трудом закрывалась от соприкосновения с клинком, который сулил смерть. Едва стоя на ногах, о колдовстве она даже не помышляла. Колени ослабли, руки отказывались повиноваться, и девушка решила, что, наверное, лучше опустить оружие и сдаться. В конце концов, она заслуживает такой участи - быть зверски убитой в бою. Не она ли, Вилма, с давних пор вынашивала план уничтожения Теней, вместе с которыми та же печальная судьба постигала и ее единственного друга? Она неоднократно собиралась сделать то, что привело бы к смерти Габриэла. То, что она мнила великой миссией по спасению мира, являлось обычным убийством.

Девушка без сил упала, всё еще пытаясь заслониться мечом. Эрик занес клинок снова, и тут на него полетел град камней. Это были не крупные глыбы и булыжники, а мелкие, похожие на щебенку мостовой или гравий на морском берегу. Неведомо откуда взявшиеся камешки отвлекли конунга. Он оглянулся. Вельва тоже посмотрела в ту сторону. Должна же она знать, кто отсрочил миг ее казни.

К ним приближалась фигура в черном платье, а за плечами у нее развевался плащ. Вельва сразу узнала Йоллин. В руке дочь Драконьих магов держала меч, большой и тяжелый с виду. И обращалась девушка с ним как-то странно: волочила его острием по земле, будто вспахивая почву. За импровизированным плугом тянулась полоса, и из этой борозды вылетали камни. Но куски почвы, твердые, как горная порода, не рассыпались хаотично, а тянулись следом за магичкой. Стоило ей вскинуть ладонь, как камешки вспыхивали красными огнями и устремлялись во врага.

Конунг сердито приподнял упавшую вельву и снова ударил ее по голове. В глазах потемнело. Возможно, смерть наступит в дальнейшем, а пока бедная девушка не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Она могла лишь валяться, как тряпичная кукла, и наблюдать за происходящим сквозь темную пелену. Эрик, похоже, решил прикончить вельву позже, а пока он переключил внимание на нового врага. Он сам двинулся ей навстречу. Дочь Драконьих магов опешила: камни, хоть и загорались, не причиняли значительного ущерба, а тут еще и вельва прекратила сопротивление. Вообще-то, Йоллин рассчитывала отвлечь Эрика, пока Вилма соберется с силами и нанесет смертельный удар. Магичка попятилась, а Лиллатус, напротив, припустил бегом. Он занес жуткий меч над головой. Клинок изрядно пострадал, стал неровным и щербатым, но всё равно таил в себе смертельную опасность. На Йоллин не было доспехов, да если бы и были, вряд ли спасли. Мощный удар, даже нанесенный затупленным лезвием, мог оставить вмятину или вообще пробить насквозь. Даже не пытаясь отразить нападение, дочь Драконьих магов пригнулась и спряталась за ближайшим деревом. Металл звякнул о каменную кору.

- Вилма! - в отчаянии крикнула девушка, бросая взгляд на вельву. Но та не отозвалась и не пошевелилась. Лежала недвижимо, словно труп. Так же без малейшего движения, как берсерк на поле битвы, со злостью подумала Йоллин. Надежды не оправдались. Глупая девчонка не только погубила Теней, но и произнести магическую фразу не в состоянии, когда это единственное, что от нее требуется. Зря Йоллин явилась ей на помощь. Дочери Драконьих магов следовало уйти, едва она увидела поверженного берсерка. Но нет, она зачем-то решила спасти эту маленькую глупую убийцу.

Когда конунг вновь атаковал, девушка оббежала дерево кругом. Последний взгляд на вельву - та не подавала признаков жизни. А может, и впрямь скончалась. Магичке удалось поднять меч и, одной рукой удерживая рукоятку, а другой ладонью упираясь в стальной клинок, остановить смертоносное лезвие, не позволить ему разрубить тело пополам. От удара девушка пошатнулась. Меч Эрика вновь взметнулся. Йоллин смогла отразить удар, но конунг в тот же миг выбил оружие из рук магички. Дочь Драконьих магов в растерянности отступила. Ее внимание привлек не клинок, а обезображенное ненавистью и гневом лицо Эрика. Он желал уничтожить каждого, кто становился преградой на его пути, - солдата, старика или маленького ребенка. Теперь она не сомневалась, что Лиллатус без сожаления выбросил за борт трехлетнего мальчика, после чего прикончил жену, заподозрив ту в измене. Эрик снова замахнулся, Йоллин отпрянула и, оступившись, повалилась наземь. Вероятно, падение сохранило ей жизнь, поскольку лезвие прорезало пустой воздух. В тот момент дочь Драконьих магов поняла, что испытавала в свою очередь вельва, и злость с обидой мигом улетучились. Страх сковывал крепче, чем тяжелые железные цепи. Магичке почудилось, будто она вовсе не знает волшебства. Она внезапно превратилась в перепуганную до смерти девчонку, какой недавно предстала вельва. Йоллин зажмурилась, когда конунг поднял над ней меч, собираясь не рубить, а проткнуть девушку насквозь, будто перепелку.

Всё кончено. Дочь Драконьих магов не бессмертна. Ее мать, Сизара, не успела заключить договор с Генрикке. А сам Повелитель Теней не захватил Империю.

Девушка услышала хрустящий звук, словно кто-то раздавил панцирь морского моллюска, и хрип подавившегося человека. Она осмелилась вздохнуть и разлепить веки. Конунг стоял тут же, но его руки, по-прежнему сжимавшие меч, устало опустились. Клинок так и не добрался до противника. В его глазах, устремленных на Йоллин, застыла ярость и ненависть, но зрачки остекленели. Из груди конунга на целую пядь выглядывало черное лезвие, с которого капала почти столь же темная, как сталь, кровь. Ее капли падали на окаменевшую почву, не впитываясь в мертвую землю, и на платье девушки. Черный клинок с лязгом и неприятным чавкающим звуком исчез, и Эрик, не поддерживаемый отныне ничем, повалился, как подкошенный. За Лиллатусом возвышалась фигура, облаченная в черные кожаные доспехи и рогатый шлем-маску. В руке он сжимал оружие из черной материи, переплетенной с чародейством. Это был меч, созданный Повелителем Теней. И отныне Таклумус находился в руках нового владельца. Йоллин протерла глаза, на которых выступали слезы, и улыбнулась. Этот момент показался самым счастливым в ее жизни.

- Габриэл. - Голос изменил ей, и Йоллин едва слышно прошептала имя. Это был он, и он был жив.

Юноша опустился рядом с ней на колени, отложил меч в сторону, снял маску, которая превратилась в обычный, хоть и украшенный рогами, шлем, и крепко прижал к себе Йоллин.

- Ты не умер, - прошептала девушка. - Это чудо.

- Нет, - улыбнулся он, отстраняясь. - Это ты - чудо, а моя жизнь - проклятие. Тень помогла мне восстановиться. Я думаю, Генрикке знал, что после уничтожения Хаукива я верну свою прежнюю личность. В ином случае он не передал бы мне Таклумус.

- Меч остался? - Кажется, девушку это удивило.

- Он изготовлен здесь, в человеческом мире, потому не пропал вместе с Тенями. Мой шлем, в конце концов, тоже ведь никуда не делся. Я по-прежнему стану его носить. - Словно не желая тратить попусту времени, Габриэл нахлобучил на голову рогатый шлем, который закрыл пол-лица. Маска ему впредь не потребуется.

- Я никогда не была так счастлива, - задумчиво произнесла дочь Драконьих магов. - Даже в тот вечер, когда впервые увидела тебя в "Асгарде".

- Я тоже. А в тот день я был слепым и глупым. Мне потребовалось время и... еще проклятие, чтобы понять.

- Ты был влюблен в другую женщину, - вспомнила вдруг Йоллин и тут же помрачнела. - В твоем сердце по-прежнему живут те чувства?

Да. По пути в Хэтрополь берсерк сознался Марике, что любит ее. И это чувство оказалось единственной причиной, по которой Габриэл покорно шел на суд наместника и никого из конвоя не растерзал.

- Не будем вспоминать о ней. - Габриэл помотал головой. - Из всех женщин, существующих на свете, мне нужна лишь ты. Я люблю тебя, Йоллин. Если бы я мог, то повторял это ежедневно там, в Каменном Городе. Подожди-ка, - настороженно произнес он и отпрянул еще. - Мое проклятие убивает тебя. Так сказала Сизара. Ты должна держаться от меня как можно дальше. Зачем ты вернулась? - Он поднялся, и его взгляд упал на вельву, которая не шевелилась уже давно. - Вилма! - обеспокоено воскликнул парень.

- Я пыталась ей помочь, раз уж не сумела уберечь тебя. - Йоллин тоже встала и повела плечами. - Что касается проклятия, я достаточно сильна, чтобы его блокировать. И еще мы можем заставить Сизару расколдовать тебя.

- Оно тебя не убивает? - с недоверием спросил Габриэл. Он уже направлялся к вельве, но тут остановился.

- Нет. Моя мать просто хотела напугать тебя и вынудить отказаться от меня.

- Я никогда от тебя не откажусь. - Габриэл сжал ее ладонь в своей руке и улыбнулся. - И если ты согласна разделить жизнь с проклятым существом, которому нечего тебе предложить, кроме безграничной любви и верности... - Он не договорил.

- Это ты, Габриэл? - раздался слабый голосок вельвы.

- Это я. - Берсерк, который теперь казался по-настоящему счастливым, подбежал к едва живой подруге. - А ты в порядке?

- Ага. - Вилма кивнула и тут же скривилась от боли. - Где Эрик?

- Сражен мечом Повелителя Теней.

- Таклумус принадлежит тебе, - поправила его Вилма. - Я слышала слова Генрикке. Прости. Я не уберегла Хаукив. - Она едва не плакала. - Что теперь будет?

- Не знаю, - честно ответил Габриэл. Он помог подруге подняться. - Может, наступит Рагнарек. Полагаю, к зиме мы обо всём узнаем.

- До зимы далеко, - протянула вельва. - Впереди лето. Так или иначе, медальон разбил конунг, а не я. Так что вся ответственность ложится на него, ведь так?

- Конечно, - кивнул парень. - Даже если разрушение Хаукива повлечет за собой катастрофические последствия, думаю, мы справимся. Мы сражались с непобедимыми Тенями, и теперь не ударим в грязь лицом. Ты и я.

- Вместе? - В глазах Вилмы загорелась надежда.

- Нет. Увы, не вместе. - Габриэлу было жаль расстраивать подругу, но лгать он не мог. - Я должен идти в Мяктеру, чтобы избавиться, наконец, от проклятия. - Он посмотрел на Йоллин, и та с улыбкой кивнула. - А ты останешься. Ты сильная, к тому же колдунья. - Вилма ухмыльнулась. - Именно тебе я передал медальон. Я верю, и всегда верил в тебя, Вилма.

"Жаль, я не оправдала надежд", - с грустью подумала девушка.

- Отныне каждый решает сам, как поступить, - продолжил Габриэл. - Больше нет ни гвардии Лиллатуса, умершего и не оставившего наследников, ни армии Генрикке. Мы уходим. - Парень протянул руку, и Йоллин сжала ладонью обтянутые кожаной перчаткой пальцы.

- А я остаюсь, - с грустью отозвалась вельва. Ей было жаль терять его, но Габриэл никогда ей не принадлежал.

- Прощай, - сказал он. - Думаю, мы обязательно встретимся.

- До свидания. - Вилма помахала в ответ на безмолвное прощание дочери Драконьих магов. Голова всё еще болела, и девушка прислонилась к каменному дереву, надеясь найти в крепкой опоре успокоение.

Габриэл, обнимая Йоллин, притянул ее к себе и прошептал:

- Станешь моей женой? - Он закончил недавно начатую фразу, на которую дочь Драконьих магов ответила чарующей радостной улыбкой.

Вилма осталась одна. Она не имела представления, что теперь будет делать. Девушка напомнила себе, что никогда ничего не знала. Она с некоторой долей зависти и ревности смотрела на уходящую вглубь рощи пару. Молодые люди счастливы, потому что они есть друг у друга. А у Вилмы никого нет. Ничего кроме разбитых надежд и ожиданий. Она собственными стараниями разрушила мечты. После уничтожения Хаукива нарушится магический баланс в мире. После гибели Лиллатуса наверняка возникнут междуусобицы, и еще не известно, насколько лучше будет новый наместник, назначенный императором.

- А я вас повсюду ищу, сударыня. - Чей-то голос прозвенел над ухом, и девушка вздрогнула. Она повернулась и увидела знакомое лицо, вполне симпатичное, с правильными чертами, обрамленное светло-русыми локонами.

- Сван. - Она вздохнула, узнав одного из воинов теневой армии.

- Сван Торейн, - учтиво и с поклоном ответил он. - Всегда к вашим услугам.

- Где все остальные?

- Не знаю, - с безразличием пожал плечами мужчина. - Кажется, разбежались, как овцы. Но ведь мы с вами сделаны из другого теста, не так ли?

- Не понимаю, к чему вы клоните, Сван. Я выросла вдали от императорского дворца и ничего не смыслю в Левурианских манерах.

- Никогда не поздно научиться, - улыбнулся Торейн. - Лиллатус мертв, но его последователи крепко обосновались в Санхакине и даже пытаются укрепить власть в Светоче. - Голос его звучал негромко, но вкрадчиво и настойчиво, словно гипноз. - Кое-кто по-прежнему стремится свергнуть императора, а его детей отправить на плаху. Страна всё еще подвергается угрозе. Так ответьте мне, Вилма, вы как прежде желаете спасти Империю?

Каменная пустошь утопала в сумраке. Две сотни воинов больше не напоминали человеческие фигуры, а казались столбами. Едва солнце село за горизонт, окаменевшие деревья и люди, обращенные в истуканы, перестали отбрасывать тени. Здесь всё было мертво. Остался только он, главнокомандующий королевским войском. Идон Кафар стоял и с унынием смотрел на тело прежнего конунга, проткнутого предательским мечом. Старый солдат был мужчиной, к тому же выходцем из страны гор, потому не мог оплакивать господина, словно сентиментальная баба. Он не проронил ни слезинки, хотя на душе скребли кошки, разрывая нутро. Чьи-то тихие шаги заставили старого воина отвлечься от созерцания мертвого короля.

- Идон Кафар верит в судьбу? - спросил юноша. Он был одет в кожаные доспехи. Его рыжие волосы в полумраке казались темного медного цвета.

- Мы знакомы? - спросил военачальник.

- Нет. - Хотя Идон Кафар мог поклясться, что встречал этого юношу раньше. - И это не имеет значения. Важен лишь мой вопрос. Идон Кафар верит в судьбу?

- Я не понимаю смысла этой фразы, - покачал головой старый солдат. - Мой командир погиб. Это судьба?

- Великая Империя падет. Вот судьба. А Эрик Лиллатус наиболее подходящий кандидат на роль нового правителя. Он лучше прочих справится с переписью истории.

- Но Эрик мертв! - перебил его старый воин. К чему эти нелепые речи?

- Это легко исправить, - с улыбкой заявил юноша, - если отвезти тело на остров Улайот. Некроманты и чародеи знают свое дело.

- Некроманты? - переспросил Идон Кафар. Он не доверял тем, кто связывался с загробным миром. И всё же предложение было заманчивым. Он вновь взглянул на конунга, в котором видел будущее не только для сына, но и для государства в целом. - Сколько времени у нас в распоряжении? Я слышал, что по истечении определенного срока в мертвое тело невозможно вдохнуть жизнь.

- Времени у нас достаточно. Главное, что будет результат. - Юноша передернул плечами, словно сам сомневался в сказанном.

Пусть моя сестренка полагается на великую силу любви, подумал юноша, и ведет Габриэла к нашей матери. Сизара никогда не уступит своей дочери, Йоллин. А я обзаведусь другими союзниками.

Нико посмотрел на Идона Кафара, который раздумывал над предложением. Старый воин всё еще размышлял, но сын великой колдуньи уже видел ответ на его лице.