Раздался мощный взрыв. Алексей сам не понял, как оказался стоящим на коленях. От взрыва он оглох, резкая боль пронзила левую руку. Он ничего не слышал: голову переполнял дикий свист, звон десятков гонгов, долбёжка сотен барабанов. Все конечности опустились свинцовым грузом, кровь заливала глаза. Голова сама опустилась вниз. Он медленно завалился на бок. Ещё секунду он видел перед собой красное небо и красные плывущие высоко над ним облака. Всего секунду. Но она стала для него бесконечностью, и время словно остановилось.
Так, лёжа посреди неизвестной ямы, рядом с безжизненным телом командира, потерял сознание истекающий кровью молодой лётчик...
"Свет... яркий белый свет. Опять он. Уже который раз я вижу его, я лечу к нему. И снова возвращаюсь обратно в свой подбитый самолёт. Я уже сотню раз видел это, в сто первый раз я ощущаю едкий запах сгоревшего масла, через разбитое стекло вижу дырявое, отрывающееся крыло пылающего ЯКа. Я не могу дышать, однако дышу, хоть и с большим трудом. Снова слышу треск автоматов, взрывы гранат. Я мёртв?... не знаю, не понимаю этого... опять этот оглушающий взрыв, резкая боль в голове, мир в красном цвете... песок пропитанный кровью Майора... я даже не знаю как его звали...и снова всё по новой: мессершмитты, парашют, глаза Майора, свист пуль над головой, взрыв... всё смешалось в безумном круговороте. Я больше не хочу этого, я хочу закрыть глаза, но не могу... Голос Майора: "Вставай! Ты жив! Ты должен жить!..." Немецкий офицер, что он тут делает? Он же мёртв - даже дырка во лбу! Что он делает? Он... нет, не надо! Не стреляй! Убери свой пистолет от моей головы!!!... Нееееееет!" - Алексей открыл глаза. Холодная дрожь пробежала по всему телу. Он тяжело дыша, попытался осмотреться, но не мог - шея не слушалась. Попытался пошевелить руками - результат тот же - тяжёлые конечности лежали мёртвым безжизненным грузом. Только левая рука наполнялась слабой ноющей болью.
Его глаза видели только тёмный потолок, сделанный из досок. Кое-как покрутив глазами, он понял, что лежит в какой-то избе, но кроме потолка и бревенчатой стены не мог ничего увидеть. Он попытался прислушаться, но тишина была гробовой - ни единого звука, шороха, даже не было слышно холодного ураганного осеннего ветра, который обычно тоскливо воет по ночам. Он слышал лишь своё тяжёлое дыхание, мерно разжимающее и сжимающее ослабшую грудь.
Ещё несколько минут он пролежал, вглядываясь в окружающее его пространство. Он даже не пытался ни звать кого-нибудь, ни стонать - он был очень слаб, и любое движение приводило к адской боли. Его глаза закрылись сами собой.
Он заснул. На этот раз ему не слышались и не виделись ужасы войны. Сквозь тьму, наполнившую голову, он увидел свой дом. Небольшой домик на краю маленькой деревушки, коих сотни по всей стране, сверкал в лучах ласкового весеннего солнца. Он увидел своих родителей и сестру. Все сидели за круглым столом и смотрели на него. Но в их глазах не было радости, они смотрели пустым мёртвым взглядом, похожим на взгляд Майора. Ему захотелось броситься к ним на шею, сказать, мол: "Вот он я, я вернулся! Что ж вы меня не встречаете?". "Мы уже не вернёмся, - странно улыбнувшись, сказал его отец, - но вот ты можешь..." В этот момент всё пропало... осталось лишь журчание ручейка - пробивающийся откуда-то извне звук, переливающийся волнами.
На лице Алексея образовалась влага, словно он подставил голову под этот журчащий ниспадающий горный ручей. Открыв глаза, он увидел седого старика, старательно смачивающего и прикладывающего мокрое полотенце на лоб Лейтенанту. Несколько секунд Алексей вглядывался в морщинистое лицо неизвестного ему человека. Человек этот тоже смотрел на Лейтенанта, изучая его взгляд. Наконец старик улыбнулся.
- Здравствуй, Воин. Хорошо, что ты очнулся. Вот выпей это, - старик поднёс ко рту Алексея кружку, с каким-то душистым отваром. Отвар этот отдавал запахом сотен лесных трав, от одного аромата сразу прибавлялось сил. Когда же Алексей сделал пару глотков, у него сразу пропала боль и усталость, ему сразу захотелось вскочить и побежать как мальчишке, крича от радости.
- Кто вы? Где я, что я здесь делаю? - тяжело дыша, с трудом выдавил из себя Лейтенант, не узнавая своего голоса.
- Зовут меня Матвей Егорыч, живу я здесь - в избушке на окраине леса. Живу - никого не трогаю, и меня никто пока не трогает. Правда, недавно немцы были. Зашли, посмотрели - взять нечего, выругались и ушли.
- А как я здесь оказался? - уже шёпотом сказал, мало что понимающий лётчик. Говорить ему не хотелось, ему вообще ничего не хотелось делать, но он всё таки желал понять произошедшее с ним.
Старик начал рассказывать, как неделю назад он наткнулся на тот самый бой у обрыва, как наблюдал за ним издалека, а потом решился подойти и посмотреть. Он рассказал невероятную историю о том, как ему удалось договориться с немецкими офицерами, чтобы те отдали ему тела мёртвых, как всем казалось, бойцов, о том что не позволил немцам стрелять в уже мёртвых солдат. Рассказал про обезумевшего от гнева вражеского солдата, который чуть не пристрелил лесника, а потом долго плакал над телом убитого друга, проклиная всё и вся. Поведал о том, как погрузил тела на телегу, привёз домой, и уже хотел похоронить, но заметил, что Лейтенант ещё живой и еле-еле дышит...
Матвей Егорыч оказался знахарем-лесником, и сумел вытащить с того света Алексея. Алексей же только теперь заметил, что в доме полно всяких сухих трав и корешков, а в углу на небольшой полочке стояли иконы, и висела небольшая лампадка. От неё исходило спокойное тусклое сияние тлеющего огонька.
Вся изба была чисто прибрана, не было даже намёка ни на пыль, ни на паутинку под потолком. Везде чувствовалась заботливая рука хозяина.
Алексей смотрел на своего спасителя, как на Бога, как на второго Отца, давшего ему ещё одну жизнь. Этот старик стал для него самым родным человеком на свете. Алексей понял, что всё это время его жизнь висела на очень тонком волоске, он словно шёл по нитке, натянутой над обрывом. Ему не давала покоя мысль о странной фразе его Отца, услышанной во сне, нехорошее чувство было у него в груди.
Прошло несколько дней. Всё это время Лесник поил Лейтенанта своим чудодейственным отваром. На 3-й день Лётчик почувствовал в себе силы и попытался подняться, и, с удивлением обнаружив, что он может спокойно встать, сделал несколько шагов. Этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя снова живым. Однако в левой руке до сих пор чувствовалась слабая ноющая боль.
На следующий день Алексей попросил Лесника отвести его на могилу Майора. Несколько часов подряд Алексей стоял и смотрел на этот небольшой холмик, лежащий около старого дуба. Он смотрел на этот большой крест, сделанный с великой любовью и возвышающийся над печальным бугорком. Могила была присыпана тонким слоем свежего снега. Лейтенант долго вспоминал лицо Майора, его разговор, бесстрашие, а может быть и безразличие к жизни. Он долго стоял, пока окончательно не замёрз.
Прошла неделя. Все эти дни над головой изредка слышался гул моторов, доносившийся свысока, и если не было облаков, то можно было бы увидеть светлые точки на небе, от которых шли бедые полосы. Иногда над лесом слышались голоса одиночных самолётов, чаще всего по вечерам. Алексей чувствовал себя уже совершенно здоровым, и даже помогал Матвею Егорычу по хозяйству - колол дрова и ходил за водой. Но он понимал, что так не может долго продолжатся - надо же возвращаться к своим, как бы ни хотелось остаться в этом тихом, не задетым войной, уголке.
И он решил немного прогуляться, совсем чуть-чуть, чтоб разведать окружающую обстановку. В душе он хотел увидеть кого-нибудь из своих, такого же молодого и жизнелюбивого человека. Он надеялся, что ему попадётся такой же сбитый пилот, мечтающий выбраться к своим. Сквозь голые ветки пробивалось слабое зимнее солнышко, немного грея покрытую снегом землю. Снег выпал недавно, но в большом количестве, и наступившие заморозки не давали ему растаять. Лейтенант шёл и думал о войне, о том, сколько она может продлится, сколько людей в ней погибло, и сколько ещё заберёт себе Смерть. И вот, через несколько минут, шагая по белым сугробам, он вышел на дорогу. На ней были видны следы от проехавшей техники и автомобилей. Следы эти выделялись на белом снегу особенно сильно. Коричневая грязь тёмными вкраплениями была разбросана по белому полотну около дороги. Оглядевшись, Лейтенант заметил грузовик, стоявший чуть южнее на дороге. Никаких признаков присутствия врага не наблюдалось. "Хотел, приключений - получай!" - подумал лётчик. Его желания разделились надвое - одно тянуло его в лес - в безопасность, другое тащило к этому грузовику на поиски адреналина и свободы. Осторожно пробираясь по придорожным кустам, Алексей двигался к грузовику, одолеваемый сильнейшим чувством любопытства. Однако, любопытство было настолько сильным, что полностью вытеснило осторожность, и поэтому, Алексей пробирался по этим кустам с ужасным треском, освещаемый редкими, пробивающимися сквозь облака лучами солнца.
Наконец, добравшись до грузовика, он почувствовал, что вместо страха, его грудь наполняет странное удивление. "Как же так? - думал он, - немцев нет, машина есть. Странно... Где же все?" Он сильно удивился и растерялся, увидев пустой грузовик. Может даже огорчился, что не увидел немцев.
Следующие несколько секунд Он смотрел на немецкий транспортный автомобиль. Кабина и открытый кузов были выкрашены в серый цвет, пожалуй стандартный для всей фашистской армии. Чёрная резина на колёсах была облеплена заледеневшей грязью, такого же чёрно-бурого цвета, как в лесу пару недель назад.
В его голову залетела мысль о том, что хорошо бы взять этот грузовичок и на нём выбраться к своим. Он уже хотел подойти к его кабине, сесть за руль, и поехать. Сердце потихоньку набирало ритм, предчувствуя запах свободы. Лейтенант не думал о том, что кругом немцы, и что он не знает дороги, но ему хотелось ехать, хотелось движения. Пускай этот грузовик не самолёт, но удовольствие от езды на нём, Лейтенант получил бы сравнимое с полётом.
Оглядывая всё вокруг, Лётчик заметил много следов, уходящих в две противоположные стороны от кузова грузовика. "Что бы это могло быть? - Лейтенант попробовал представить себе причины произошедшего, но так ничего и не понял. Однако он понял, что надо бы уходить отсюда, но что-то его здесь держало, как будто что-то важное должно было произойти. И оно произошло...
Алексей услышал какое-то шуршание, а потом и недовольную немецкую речь, доносившуюся из кабины автомобиля. Это было похоже на ругань человека, которого разбудили посреди ночи с глупыми вопросами. Алексей застыл как вкопанный - он же был уверен, что здесь никого нет! Он начал медленно пятиться назад в сторону ближайших кустов, не отрывая взгляда от кабины грузовика.
Всё его внимание было направлено в сторону грузовика, и он не мог слышать, что творилось вокруг. Вдруг, на его голову обрушилось что-то тяжёлое, сбив Алексея с ног и заставив его оказаться лицом в пушистом белом снегу. Лейтенант потерял сознание...