Аннотация: Продолжение книги "Невеста и торговая магия" от 21 апреля. Четвёртая глава полностью.
Глава четвертая
Неожиданный праздник
Подзорная труба приблизила горы, которые оказались не горами, а скалистыми, поросшими лесом, холмами. Тиффани показалось, что она видит диких коз, спускающихся по расщелине, впрочем, на таком расстоянии, рассмотреть было трудно. Никакого устья реки конторщица тоже не различила: вроде бы обычный залив, с россыпью островков и крутыми обрывистыми берегами. Вообще-то, Тифф в рифах и иных мореходных опасностях не разбиралась, но здешние берега выглядели негостеприимно.
- Уверена, вы знаете, что делаете, но кажется, здесь "Повелитель" вообще не пройдет, - сказала девушка, отдавая подзорную трубу.
- Сложное местечко, - согласился старший помощник, принимая тяжелый и дорогой оптический прибор. - Но миновав Маковый вал, корабль окажется в относительной безопасности. Встанем на якорь, переночуем. А с рассветом двинемся вверх по реке. Капитан счел, что так будет безопаснее.
Тифф различила нотку неодобрения в голосе господина Вьехо, и решила дипломатично уточнить причину разногласий - тонкости прохода кораблей в русло реки Дю уместнее записать, никогда не знаешь, что пригодится в торговом деле. Но тут подала голос служанка, издавшая жалобное:
- Ыы-а?
Господин Вьехо хмыкнул, но протянул девчонке подзорную трубу:
- Только поосторожнее.
Блошша закивала и с восторгом принялась разглядывать берег.
- Мы пройдем вот там - мимо Малого Мака, - объяснял добрейший помощник капитана, - и встанем на якорь в самом безопасном месте. Команда получит полдня отдыха перед сложным переходом по реке, а вы сможете вдоволь полюбоваться берегом. Острова и берег весьма живописны. Дикие места, дальше стоит Маячная башня, там есть и гарнизон из десятка славных стражей Дюосского герцогства, но с нашей стоянки старинная твердыня и Якорная бухта вряд ли будут видны.
- Обычно корабли встают на якорь уже на самой реке? - догадалась Тифф.
- Такова традиция. Но "Повелитель приливов" достаточно крупен, а дно в Маячной бухте слабовато и дурно держит якоря - отлив может доставить нам хлопот, да и ночи здесь весьма туманные. В этом капитан абсолютно прав.
Раз в этом прав, следовательно, в ином не очень. Поскольку господин Вьехо распространяется на эту тему не очень охотно, незачем ставить его в неудобное положение.
Тифф глянула на леди - Аллиотейя отстраненно замерла у борта, не выражая желания приближаться к остальным пассажирам. Шилка сидела на руках благородной леди и завороженно пялилась на берег. Уши и передние лапы растопырены - еще одна мечтательница, жаждущая приключений.
***
Какой берег? Зачем? Кому он нужен?! Аллиотейя не понимала этого дикого берега, глупых сосен и кедров, неуместного оживления на палубе. Она не понимала себя. Хотелось закричать прямо в морской ветер, отогнать эти неумолимо приближающиеся скалы, чуждую реку, мерзкую Дюоссу. Вот так и сходят с ума? Только шуршулла на руках, теплая и тяжеленькая, успокаивала, позволяла просто стоять, не совершая глупостей.
Ал пыталась понять, что произошло в Тот-Самый-Вечер. Это случилось совсем недавно, но казалось, прошла сотня лет и все уже накрыла дымка неверной памяти. Не нужно было тогда пить ликер. Прямо яд разума какой-то, а не напиток. Возможно, не надо было делать еще тысячу вещей, но они уже свершились.
Девушка знала, что глубоко и бесконечно любит Себастио. Как иначе назвать это чувство, если от воспоминания о его жестах, сияющих глазах и падающих на лоб густых кудрях, Ал неизменно бросало в дрожь? Эти загорелые красивые руки, сильные плечи, на которые в тот раз легли ее собственные, безумно осмелевшие ладони. Разве возможно не обожать этого морского полубога? И ответное чувство капитана, его страсть, заставившая этого благородного человека пусть на миг, но забыть свой долг и обязанности. Его объятия...
Сложнее было с его словами. Кое-чего Ал, несмотря на мучительные раздумья, никак не могла понять. Намеки, таинственные и многообещающие. Она вновь и вновь обращалась к его словам, и порой ей казалось, что он и сам не знал, что скажет в следующее мгновенье. О, несомненно, безумное волнение того вечера... Ал изумлялась как вообще смогла пережить столь испепеляющий всплеск чувств. Откровенно говоря, часть свидания вообще практически стерлась из ее памяти.
Что он все-таки хотел сказать? "Ждать и верить". Несомненно, как же может быть иначе?! Но чего именно ей ждать? У Себастио есть план, если вспомнить, как сверкали его волшебно-синие глаза, это необыкновенно рискованный и очень мудрый план.
Ал чуть не застонала - она всей душой и сердцем обожала благородного лорда Лино, но... отчего-то никак не могла поверить, что все случится именно так, как он задумал. Собственно, она четко осознавала, что абсолютно не понимает замысла милого Себастио, но тем необъяснимее крепла уверенность, что все случится иначе. Наверное, это оттого, что он слишком благороден и раним. Конечно, так и есть. Ведь это было их первым свиданием, можно сказать, единственным и так сразу перевернувшим их судьбу. Конечно, Ал почувствовала что он - ее судьба, еще в тот первый, роковой миг, когда увидела его на капитанском мостике. Но он же старше, опытнее, умнее, и он...
Аллиотейя неистовым усилием сдержала готовые хлынуть слезы. Она абсолютно, ну абсолютно же, ничего не понимала в происходящем. Шилка на ее руках беспокойно заворочалась, чувствуя волнение хозяйки.
- Леди Нооби, вы замерзнете. К тому же мы помешаем работе матросов, - намекнула за спиной назойливая конторщица. - Не соблаговолите ли пройти в каюту и отдохнуть?
Ал определенно знала, как глубоко безразлична и бесчувственной Тиффани, и безмолвно торчащей рядом рабыне. Это они о Шилке беспокоятся - как бы не уронила бестолковая леди драгоценную любимицу. А, между прочим, это ее, леди Нооби, грызун!
Шилка предупреждающе присвистнула и заворочалась - как бы там ни было, она была против любых уронений на палубу, а уж тем более, за борт.
Дамы в молчании направились в каюту. Ал вошла первой и в недоумении замерла: что-то было не так. Газеты отчего-то валялись на полу, щетка для волос оказалась под стулом, клетка грызуна покосилась...
- Су-су-сию?! - потрясенно вопросила шуршулла, глядя на свои оскверненные апартаменты: внутри валялись клочки газеты, частью подмоченные водой из перевернувшегося блюдца.
- А что это такое? - поддержала возмущение зверька Тиффани.
- Ы-ы! - всплеснула руками рабыня, мигом сообразившая, что устранять весь этот беспорядок придется именно ей.
Все трое разом взглянули на Ал - именно благородная леди последней выходила из каюты.
- Это не я! - запротестовала Аллиотейя.
- Су-сс? - задумалась шуршулла, припомнившая, что покидала каюту на руках хозяйки и на тот момент никоих трагических изменений в обстановке родной клетки не наблюдалось.
Конторщица и рабыня с подозрением смотрели на Ал.
- Я знаю, что вы считаете меня слабоумной, но всему есть границы. С какой стати мне рвать газеты и валить клетку? - сдерживая злость, поинтересовалась леди Нооби.
- О чем ты говоришь? Но что за странность здесь случилась? - поспешно заявила Тифф. - Может, нас обокрали?
Девушки поспешно проверили имущество - ничто не пропало, нашелся даже закатившийся под кровать огрызок дубовой рейки. Видимо, от непонятного происшествия пострадали только газеты и обстановка шуршуллинной клетки.
- Почти на крону убытка, - возмущалась Тиффани, собирая растрепанные газеты. - Кто их теперь возьмет в Дюоссе? Послушайте, может Шилка перед прогулкой выбралась из клетки?
Шуршулла оскорбленно свисто-хрюкнула.
- Да, неудачная версия, - тут же согласилась Тифф. - Может, мэтр забрел, пока нас не было? Обиделся безлюдью и ушел допивать?
Этот вариант выглядел логичнее - мэтр Раваль был личностью непредсказуемой, такой до порчи газет вполне может опуститься.
- Все прятать и запирать! - призвала скупая конторщица. - Перед прибытием все здешнее жулье зашевелится. И за мэтром нужно получше присматривать. Даже странно, что у него до сих пор не случилась белая горячка.
Аллиотейя за судьбу безмозглого пьянчуги ничуть не волновалась. Улегшись на постель, леди Нооби попыталась отвлечься от возни в каюте и обдумать главное...
Собраться с мыслями не удалось, поскольку усланная на проверку мэтра Блошша, тут же вернулась и разразилась многочисленными "ыками". Из ее речей стало ясно, что мэтр у себя и храпит, но смысл остальных уведомлений разобрать оказалось сложнее. На палубу отправилась Тиффани и вскоре принесла весть, что как только "Повелитель" встанет на якорь, будет объявлен общий праздничный ужин. Торжество намечено устроить прямо на палубе, ибо там просторнее. Тифф объяснила, что ужин не совсем ужин, поскольку команда и пассажиры отужинают как обычно, а потом совместно выпьют чая с пирогом и поздравят друг друга с благополучным окончанием морского перехода.
- Между прочим, дурная примета - заранее отмечать успех предприятия, - заметила нудная конторщица. - Нам еще сутки идти до места. Мало ли что случится с погодой, да и вообще.
- Странные предрассудки для столь ученой девушки как ты, - усмехнулась Ал, садясь на постели.
- Ну, не только у меня подобные предрассудки, - сухо сообщила Тифф и принялась протирать очки.
Это она об угрюмом помощнике капитана. Что ж, у каждого свое понимание истинной душевной близости. В сущности, косолапый хриплый старик-моряк и дотошная конторщица действительно имеют нечто общее, примитивное и простонародное.
Нужно было срочно привести себя в порядок. Сборище окажется отвратительно многолюдным, и все же, все же, там будет Он. Брошенный в сторону леди Нооби, пусть единственный взгляд, не должен Его разочаровать...
Ал решила надеть мамино ожерелье - конечно, единственная настоящая драгоценность предназначалась для свадебной церемонии, но к демонам благоразумие! Проклятая Дюосса не заслуживает, чтобы для нее что-либо сберегали...
Шуршулла, смакуя, догрызала рейку и поглядывала на хозяйку. Остальные тоже смотрели.
- Изящно, - отметила конторщица, как будто что-то понимала в дамских образах. - Волосы можно было бы на висках и не подбирать - будет выглядеть гораздо естественнее. А ожерелье действительно тебе весьма идет.
- Благодарю, - Аллиотейя считала, что истинная леди обязана оставаться безупречно вежливой. - Между прочим, центральная жемчужина - именная розовая!
Тифф лишь приподняла бровку, зато служанка издала восхищенное "ы-х!".
Пока Ал одевалась, пытаясь разглядеть себя в зеркале и пресекая старательно-неумелые попытки рабыни оказать помощь, конторщица читала свою ужасающую книгу, изредка поглядывала поверх очков, но благоразумно воздерживалась от замечаний.
- Что еще не так? - не выдержала леди Нооби.
Тифф аккуратно заложила книгу обрезком ленты, явно бессовестно сэкономленной на складе, и с ноткой снисходительности поведала:
- Учитывая обстоятельства, все так. Выглядишь свежей и юной, это главное. Добавить чуть-чуть уверенности, и ты будешь неотразима.
- И это все? - напряженно улыбнулась Ал.
- Ну, из того что не требует финансовых затрат и жизненного опыта, пожалуй, все. Хотя могу и продолжить. Путешествие подходит к концу, скоро мы расстанемся, так что я готова рискнуть.
- В чем же риск?
- Некоторые из моих советов тебе наверняка не понравятся. С другой стороны, от кого, кроме счетовода, в наше время услышишь правду?
- Что ж, можешь надо мной вволю посмеяться, - разрешила леди Нооби.
- Не слишком-то все забавно. Тебе нужны деньги. Это ты, конечно, знаешь. Если наш неизвестный господин Волпи окажется умным человеком, ты имеешь шанс стать первой красавицей Дюоссы. Десяток платьев на первое время, но непременно сшитых умелыми портными. Нижнее белье, достойное леди, нормальная обувь, модные драгоценности и... Ну, пожалуй, и еще драгоценности и белье.
- Прекрати! - чувствуя, как холодеют щеки, приказала Ал. - Причем здесь белье?
- Обычно именно белье дает уверенность, - преспокойно сообщила бесстыжая конторщица. - Именно этого тебе не хватает. У тебя правильное лицо с, безусловно, изящными и благородными чертами, кои для простоты принято именовать "красивыми". Чудные волосы, не мешало бы им добавить блеска и оттенка отваром бутонов ночь-сини, но это если тебе вздумается воистину блистать. Подчеркнуть талию и стройность ног. Забыть об ужасной походке, и научиться ходить как взрослая леди. Грудь...
- Прекрати! - не выдержала Ал.
Шуршулла и рабыня завороженно смотрели на них и слушали во все уши - леди Нооби охотно выгнала бы обеих из каюты, но это значило бы только усугубить свой позор.
- Что же здесь такого, если боги создали нас с грудью? - удивилась Тиффани. - Не можем же мы не замечать очевидного.
- Боги создали нас людьми, а вовсе не... не свиными тушами, которые возможно оценивать разделанными по частям.
Конторщица поджала губы:
- Я могу и замолчать. Но, по правде говоря, не вижу здесь ничего оскорбительного. Что в нас свиного? Да, ваша служанка порой непомерно обляпывается, а зверек издает хрюкающие звуки, но эти недостатки свойственны большинству людей. К форме груди и уместности глубокого декольте это не имеет отношения. Несомненно, тебе требуется вырез глубже нынешнего, вот к чему скрывать то, чем одарила тебя природа?
- Не могу этого слышать! Ты меня раздеваешь и одеваешь, словно я подобна этой пустоголовой красотке Асмалии.
- С головой у нашей спутницы не так уж плохо, а если присмотреться, она не такая уж красавица, - возразила упрямая конторщица. - Просто ей необходимо быть привлекательной, и она весьма преуспевает в этом деле.
- Она просто шлюха! В смысле, непотребная женщина.
- Вряд ли она родилась такой, и мы не можем поручиться, что боги ее заберут к себе непотребной женщиной. Человеческая жизнь - весьма петляющая тропа. Но мы сейчас ведем речь не об этом. Вот в чем мы можем быть уверенными, так в том, что Асмалия умеет нравиться мужчинам.
- Ну и что? Разве это повод уважать наглую, белобрысую и бессовестную особу?!
Тиффани постучала по переплету своего толстенного тома:
- Во всем необходим научный подход. Прежде всего, определимся с приоритетами.
- С чем? - напряглась Ал.
- Назначим главную цель. Чего ты хочешь больше: чтобы тебя уважали или чтобы тобой восхищались и тебя вожделели?
- Вожделения мне не нужно! - немедля запротестовала леди Нооби.
- Да? Ладно, тебе виднее. Значит, ограничимся скромным выбором между уважением и восхищением. Что ценнее для благородной леди?
- Подожди, так нельзя. Неужели мужчина не может и уважать даму, и восхищаться ею? Я говорю о истинно благородном и воспитанном мужчине.
- Естественно, мы говорим о самых благороднейших из самых наивоспитаннейших, - Тиффани почему-то поморщилась. - Такие могут все. Но редко. В общем-то, тебе придется постараться и перебрать уйму мужчин. Дабы избежать столь неприятных тебе свиных аналогий, назовем эту массу отбраковки "табуном претендентов". Заметь, не стадом!
- О, боги! Звучит так, словно добиваться уважения и восхищения ничуть не лучше чем заниматься грязным ремеслом вашей Асмалии.
- Боюсь, тут сложно сравнивать. Леди, добившихся и уважения, и восхищения, много меньше, чем удачно продающих себя девушек.
- Ты так говоришь, потому что... - Аллиотейя попыталась отыскать слова помягче, - ... потому что вращаешься в ином обществом и встречаешься с совершенно иными мужчинами.
- Очками и мордочкой не вышла? - конторщица хихикнула. - Ничего, я не в обиде на жизнь.
Ал смутилась, собственные слова прозвучали отчего-то не в меру оскорбительно, а в ответных сквозила достаточно откровенная насмешка. И вообще благородные дамы не должны обсуждать подобные вопросы, тем более с конторщицами!
- Просто пустая болтовня в ожидании ужина, - улыбнулась Тифф. - И здесь все будут держать язык за зубами.
Блошша энергично закивала, шуршулла тихим "са-с!" подтвердила, что на нее можно всецело положиться.
- Тем не менее, нам пора идти. Ужин сегодня ранний, - заметила Аллиотейя, чувствуя, что у нее скопилось слишком много вопросов и возражений. Причем, непонятно чего больше.
Якорь уже отдали, "Повелитель приливов" стоял между высоким берегом и утесами-островами. До суши оставалось достаточно далеко: невооруженным глазом можно было различить волны, омывающие подножье неприступных островов и прибой, рассыпающийся пеной на камнях берега бухты. Теперь-то, когда открылся и простор широкого устья, стало понятно как велика приходящая с севера река. Ал смотрела на лесистые берега и думала о том, что совершенно отвыкла от земли.
Довольные предстоящим отдыхом моряки споро работали со снастями и у кабестана. Возможно, кто-то из них хотел бы прибыть в Дюоссу на денек пораньше, но идти по реке в сумерках было неблагоразумно. Уже угадывался начинающий сгущаться туман, да и вообще капитан знает, что делает.
Аллиотейя не без удовольствия подумала, что она уже отнюдь не беспомощная девчонка из Порт-Нореста, но молодая леди, знающая, что такое суровые морские странствия.
Впрочем, войдя в кают-компанию, леди Нооби испытала разочарование и забыла о путешествиях: Его за столом не было, зато сидел мистер Вьехо и уже блаженно втягивал своим толстым носом аромат густого супа с ветчиной. Фу, как они оба, и суп и помощник, вульгарны!
Обед оказался невыносимо длинным. Рассказ господина архитектора о планируемом возведении нового здания дюосской Торговой Гильдии ничуть не интересовал девушку, а капитана все еще не было. Ну, сколько же можно?!
Наконец, Он пришел. Несмотря на праздник, в своем обычном капитанском дублете с пуговицами из оро-прето, сосредоточенный и отстраненный - Аллиотейя осознала, что он старательно не смотрит в ее сторону, дабы не выдать даже тени своих истинных чувств. Объявил, что празднество начато, пора выйти на палубу...
Неровный строй моряков у капитанского мостика, шум и смех, улыбающийся кок, не без труда вынесший огромный противень с пирогом. Нужно признать, благоухал пирог просто чудесно. Кок и молчаливая служанка Асмалии, не без ловкости орудуя здоровенными ножами, принялись нарезать лакомство. Остальные дамы вручали тарелки с кусками пирога веселым морякам, проклятая Асмалия без устали расточала игривые улыбки. Леди Нооби тоже старалась улыбаться, подавая очередную порцию. Вот взяли свои куски чинные клураканы, повар с шутками черпал из котла горячий фруктовый отвар, сдобренный капелькой джина. К котлу подскочила Блошша с восторженно посвистывающей шуршуллой на руках. О, боги, но неприлично же выглядеть такими голодными?! Как будто пирога в жизни не видели. Аллиотейя знаком приказала девчонке отойти и подождать.
На противне оставалось не так уж много, когда Ал получила свой кусочек. Между прочим, действительно кусочек - "дорогуша" несомненно, получила указание наделить леди Нооби порцией поскромнее. Как мелки и ущербны в поступках эти непотребные женщины! Впрочем, истинной леди не пристало прилюдно наедаться.
Держа тарелку и кружку с чаем, Ал нашла взглядом капитана - тот стоял на возвышении мостика, озирая шумное сборище моряков и пассажиров. Аллиотейе страстно хотелось хотя бы сейчас взглянуть прямо в его синие глаза. Но он смотрел сразу на всех и ни на кого конкретно. Смешавшиеся пассажиры и команда, Асмалия в роскошном черном плаще, господин Клюф, с жаром прихлебывающий чай, Тиффани, по-конторски любезничающая в кругу матросов (кстати, фи, какой маленькой она кажется в окружении грубых загорелых мужчин).
- Дамы и господа! Моряки и наши добрые гости-фейри! - провозгласил капитан, поднимая кружку. - Позвольте вас поздравить с прибытием в воды герцогства Дюоссы! Уже завтра, мы...
Ал не поверила своим глазам: ее Себастио покачнулся и был вынужден схватиться за поручень. Возможно, случайная волна... Нет, он страшно побледнел...
- О, боги... - прохрипел капитан Лино.
Ноги, слабеющие и подгибающиеся, повели его вниз по ступеням трапа, на миг он облокотился о перила, не устоял, еще несколько неверных шагов... Уже внизу, на палубе, Себастио привалился спиной к резной опоре перил и попытался выпрямиться. Его благородное лицо было бледнее мела. Ноги окончательно перестали держать капитана, в полнейшей тишине, сползая на палубу, он громко прошептал:
- Я отравлен! Это она...
Капитан вскинул руку, несомненно, собираясь указать на чудовище, посмевшее совершить столь коварное злодеяние, но его уже подхватывали десяток моряцких рук и оказавшийся рядом мистер Клюф. Они общими усилиями пытались посадить капитана, но по телу того прошла короткая судорога, на искаженных губах появилась желтоватая пена и медноволосая голова с отчетливым стуком опустилась на палубу.
Через мгновение среди замершей толпы пронесся ужасный шепот:
- Не дышит!
Выронив тарелку с так и не надкусанным пирогом, Аллиотейя замерла. Такого просто не могло быть. Он не мог умереть! Так не бывает. Нет, это какая-то ужасная ошибка. Морок, колдовство, наваждение!
И тут пришло понимание, что Себастио действительно умер. Слишком хорошо и счастливо все оборачивалось в последние сутки. Так не бывает. Он был обречен. Боги злобны и эта жизнь полное дерьмо!
- Вот дерьмо! - первый раз в жизни произнесла гадкое простонародное слово леди Нооби и не услышала себя. Она знала, что тоже умрет в ближайшие часы.
- Это что за дерьмо?! - пролепетала Тифф, не веря своим глазам. Капитан лежал на палубе, на его губах дрожала пена самого препоганого вида. Да ладно, что пена?! Какого черта ему вздумалось указывать именно на конторщицу, перед тем как рухнуть? К нему кинулись, все смешалось, но Тифф точно знала на кого именно он смотрел.
Да что за бред?!
Нет, не бред - взгляд капитана был трезв и внимателен, словно и не перла из его брехливой пасти пенящаяся слюна. Нет, ну какого демона пальцем в невиновных людей тыкать?!
Моряки, сгрудившиеся над лежащим телом, расступились. Прошел шепоток - "не дышит! Умер!". Загорелые лица, только что веселые и дружелюбные, оборачивались к дамам. И от дружелюбия на моряцких физиономиях осталось немного.
- Кто здесь отравительница?! - грозно вопросил корабельный плотник. - Он же мертв! Наш капитан мертв!
Палуба начинала рычать, напрягать мускулы, превращаясь в зверинец.
- Стоять! Молчать! - рявкнул, взбегая по трапу, старший помощник. - Пассажиров под арест! Всех! Если это заговор, то отравительница или отравитель здесь не в одиночестве. Перед невиновными я извинюсь, виновными займется суд герцога. Запереть всех, живо!
Перепуганная Блошша, бросив пирог и кружку, уже тащила за рукав окаменевшую леди Нооби. Саму Тифф крепко подхватили под руку:
- Да иду я, иду, - пролепетала девушка злобному бородатому матросскому лицу.
Их как настоящих преступниц волокли к каюте. Рядом матросы крайне невежливо гнали клураканов. Старший из фейри обернулся:
Девушки оказались в каюте. Дверь с грохотом захлопнулась, тут же распахнулась, заглянул мрачный как туча помощник капитана:
- Мне жаль, дамы. Надеюсь, вы здесь не при чем.
Он на миг встретился взглядом с Тифф, и конторщица поняла - господин Вьехо точно знает, на кого указывал покойный капитан.
Дверь захлопнулась, было слышно, как перехватывают наружные петли веревкой. Можно не сомневаться, затянут узел намертво.
В тишине каюты Тиффани энергично потерла ладонями виски. Нужно осознать, что произошло. Оказаться обвиняемой в отравительстве со смертельным исходом госпоже Нээт еще не приходилось.
Леди Аллиотейя, естественно, лежала лицом в подушку, бледная рабыня сжалась на стуле, перепуганная шуршулла, наконец, выбралась из-под защиты тряпья на груди девчонки и безмолвно махала лапками, просясь в родную клетку.
На палубе топали сапогами, перекликались, похоже, команда собиралась в своей кают-компании. А если они решат провести собственное следствие и немедля повесить кого-то на мачте? Нет, Хэм такого не допустит. До порта всего сутки плаванья, там будет расследование и суд. Отравление капитана такого судна как "Повелитель" - очень шумное дело. Наверняка и в порт-норестских газетах напишут...
Тиффани промокнула глаза краем косынки и велела себе забыть о слезах. Не время. Ей нужно вернуться в Пор-Норест, и она туда вернется. А сейчас нужно понять, что все-таки случилось. В каюте есть вода, возможно, найдется что-то съестное - Блошша запаслива и вечно притаскивает что-нибудь погрызть себе и зверьку. Правда, едва ли у пассажирок сегодня проснется аппетит.
Отравляться и тыкать пальцем в невиновных - ну не наглость ли?! Издох, так и издох, к чему неприятности другим устраивать? Лично Тифф ничего дурного капитану не делала. Так с какой же стати?!
Нужно успокоиться и уловить логику произошедшего. Версию о том, что на саму конторщицу нашло умопомрачение и она невзначай отравила капитана, можно смело отбросить. Тифф точно помнила, что яда в ее багаже не имелось, взять его неоткуда, а главное, незачем. Капитан ей, при всем его высокомерии, волшебной внешности и прочих недостатках, ничуть не мешал.
Тифф решительно вычеркнула себя из списка подозреваемых. Посмотрела на неподвижные ноги Аллиотейи - м-да, тут все посложнее. Несомненно, леди Нооби втрескалась в пенного красавца как кошка. Но! После рокового объяснения в капитанской каюте, воспаленное сознание ошалевшей девы могло совершить малопредсказуемые пируэты. К примеру, она могла вообразить, что у нее и глазастого мореплавателя нет ни малейших шансов соединить свои судьбы. Не лучше ли сразу уйти к богам и все такое? Не совсем складывается: к богам, без сомнения, лучше уходить вместе, но она-то здесь - вот, содрогается в безмолвном рыдании - а он-то уже успокоился. Нет, не сходится.
Главное, а где Ал могла найти яд? Здесь речь о быстродействующем, приличном яде, который определенно недешев, многим нужен и не валяется где попало. Нет, роль серьезной отравительницы не для Аллиотейи. Или она не та, за кого себя выдает, или...
Стоп, а как вообще могло свершиться непосредственно само отравление? Ал определенно не приближалась к капитану. За ужином сидела далеко от предмета своего обожания. На палубе лишь передавала тарелки с пирогом пассажирам и матросам, подсыпать или подлить яд на глазах у десятков собравшихся людей практически невозможно.
Тифф стало полегче: она точно вспомнила, где сидела за ужином, как подавала порции на палубе. Едва ли суд герцога сочтет, что возможно смазать тарелку ядом и подсунуть отравленный прибор намеченной жертве. К котлу с напитком Тифф тоже не приближалась. Кроме того, обреченный сэр Лино вроде бы и сам не подходил к дамам. Или подходил? Тарелка и бокал у него определенно были, но кто ему их подал... Конторщицу в тот момент эти детали абсолютно не интересовали... А кого интересовали?
- Леди Нооби, капитан подходил к нам в момент раздачи пирога?
Едва заметные сотрясения рыданий черноволосой головы и плеч не изменили своего ритма. Всецело ушла леди в свое немыслимое горе, вернется ли к тому моменту, как компаньонку вздернут за шею, неизвестно. Кстати, вешают отравителей в герцогстве Дюоссы или рубят головы?
- Леди Нооби, он к нам подходил или нет? Это важно!
Угу, тебе важно, ты и вспоминай. А благородная дама предпочтет самозабвенно рыдать.
Зато Блошша разразилась серией энергичных знаков.
- Не подходил, значит? Точно? - насторожилась Тифф.
Рабыня жестом спросила можно ли взять лист бумаги?
- Бери, что уж теперь, - вздохнула конторщица, уже осознавшая, что нехватка канцтоваров не станет самой большой проблемой пребывания в Дюоссе.
Служанка начала резво набрасывать очертания палубы и капитанского мостика, Тифф дала ей хороший карандаш из своего запаса. Палуба оказалась изображена весьма доходчиво, Блошша принялась расставлять значки: кружочек мужчина, треугольник женщина. Кружочков было многовато - местоположение каждого моряка установить не представлялось возможным. Вспомнили где стояли господин Клюф и архитектор, где располагались склонные к стайности клураканы - их кружочки талантливая Блошша снабдила поросячьими хвостиками. С женщинами было проще: практически все они были заняты раздачей пирога и стояли у вынесенного под мачту стола.
- Очень хорошо рисуешь, - одобрила Тифф. - Но я вынуждена задать вопрос - где в это время была ты сама?
Рабыня польщено надула губы и нарисовала старательный треугольник у самого борта. Припавшая к прутьям клетки и внимательно следящая за ходом предварительного следствия шуршулла подтверждающе свистнула. Да, от того борта все отлично видно, недурной наблюдательный пункт.
- Что ж, твое участие в преступлении лично я нахожу маловероятным, Шилку можно бы и вообще исключить из числа подозреваемых, - пробормотала конторщица.
Шуршулла забегала по клетке, кажется, обиженно.
- Спокойно! - шепотом призвала Тифф. - Теперь, самое главное: попытаемся отследить маршрут покойного капитана и с кем именно из дам и где он пересекался.
Следственная группа с жаром взялась за расчеты, но ничего путного из этого не вышло. Схема оказалась исчеркана предполагаемыми капитанскими маршрутами, но выходило, что к женщинам он попросту не приближался.
- Ничего не понимаю, - прошептала Тифф. - Может, он еще раньше что-то странное сожрал? Его стало мутить от баб и он принципиально к нам не подходил?
- Он избегал женщин и держался поодаль, но мы определенно знаем, что здесь и здесь он останавливался и разговаривал с кем-то из команды, - Тифф вела по схеме карандашом. - С кем, вот бы вспомнить...
С палубы донесся звук, от которого обе следовательницы вздрогнули: стон был негромок, но отчетлив и полон неподдельного мучения.
- Это еще что?! - пролепетала конторщица.
Побледневшая рабыня порывисто задула свечу в лампе. Практически в темноте девушки прокрались к двери и прижались ушами к щелям у косяка, откуда изрядно дуло. Снаружи, если не считать пения ветра в снастях и иных корабельных шумов, стояла полная тишина.
- А куда они все делись? - в ужасе прошептала Тифф.
Она лихорадочно припоминала: еще недавно доносились неясные звуки, видимо, из матросской кают-компании - она располагалась далеко от пассажирских кают, разобрать, что и как там происходит было сложно, да и слишком увлеклись детективши рисованием схемы. Сейчас же...
Донесся отдаленный стон, невнятная фраза, тихий вскрик и вновь наступила недобрая тишина...
- О боги! - пролепетала Тифф, чувствуя, как между лопаток бежит холодок самого дурного предчувствия.
Она нашарила руку рабыни, пальцы той - холодные и дрожащие, с благодарностью сжали ладонь конторщицы.
В клетке издала едва слышный звук шуршулла - зверьку тоже было очень страшно.
- Спокойно! Спокойно! - призвала Тиффани, сама пребывающая в состоянии весьма далеком от спокойствия. - Нужно осмыслить и понять что происходит. Похоже, экипаж недееспособен. Поножовщина? Свара из-за назначения нового капитана? Едва ли, мы бы услышали звуки драки и крики. Да и не мог господин старший помощник допустит подобное безобразие. Следовательно... Снова яд?
Дрожащая Блошша изобразила руками нечто очень сложное.
- Полагаешь, это магия? - догадалась Тифф. - Не будем исключать такой возможности. Но в нашей ситуации разница между бесшумной магией и ядом - не так уж принципиальна. Куда насущнее вопрос, что разумнее предпринять для нашей безопасности: попытаться выяснить что происходит или запереться и ждать помощи?
Блошша и зверек очень тихо, но очень горячо высказались за второй вариант. Тиффани отыскала в своем багаже клубок упаковочной бечевки, с помощью рабыни тщательно замотала деревянный засов изнутри. Затягивая узел, конторщица осознала, что все это время пассажирки прожили с чрезвычайно хилым запором. Тифф прихватила задвижку дополнительным витком и тут снаружи донеся шорох...
Замерев, девушки слушали ужасные звуки: медленное "шыр-ш, шыр-ш" приближалось. Снаружи уже сгустилась тьма, в щели ничего не было видно и от этого было еще страшнее. Тифф догадалась, что сейчас или умрет от ужаса или бессмысленно завизжит. Справившись с собой, конторщица нашарила голову служанки и зажала той рот. Учитывая немоту рабыни, польза от этого действия виделась неоднозначной, но сейчас Тифф считала, что благоразумнее избежать любого громкого "ыканья".
Блошша с трудом дышала носом, но не делала попыток освободиться.
Теперь чудовищное "шыр-ш" слышалось прямо из-за двери. Воображение Тифф нарисовала огромную глянцево-черную морскую змею, холодную и голодную, неспешно и уверенно подползающую к каюте. Говорят, в здешних водах водятся такие гадины, что способны опрокинуть корабль и неспешно пожрать всех моряков. Может, уже и пожрала?
Пауза... донесся слабый вздох.
Видимо, это все же был человек. Едва двигающийся, и, наверняка, умирающий...
Девушки отползли от двери. Каюта утопала в полной тьме, лишь в узкое окно падал зыбкий лунный свет - в этих тенях едва можно было различить клетку и лежащую в ней шуршуллу - несчастный зверек вытянулся на пузе и зажал передними лапами уши.
Упершись спиной в койку, Тифф перевела дух и прошептала:
- Элементарно. Это кто-то из отравившихся. Дополз и умер. Ничего страшного. Если кто-то из них обезумеет, запор должен выдержать. Элементарно, Блошша.
Рабыня тряслась и кивала. Видимо, умное слово "элементарно" действовало успокаивающе.
- Блошша, нам нужно вооружиться. На всякий случай.
Рабыня неуверенно кивала, нервно дергая свой потрескавшийся кожаный ошейник.
- Прекрати, шею натрешь. Кстати, давно пора поменять этот ремешок на что-то поприличнее. Что касается вооружиться, то так полагается делать. Тем более, нам все равно нечем заняться.
Служанка согласилась, но развела руками.
- Что значит, "нет оружия"? - рассердилась Тифф. - Если бы оно было, так о чем было бы обсуждать? Нужно импровизировать.
- Что вы собираетесь делать? - внезапно и сипло спросили с благородной кровати. - Какое еще оружие? Вы мне дадите спокойно умереть или нет?
- Леди Нооби, если вы пришли в себя, соблаговолите поучаствовать в обсуждении ситуации, - злобно предложила Тифф. - Если нас придут убивать, мы в любом случае проявим несогласие и непростительно потревожим вас шумом и воплями. Так что живо очнись и возьми себя в руки!
- Что, нас тоже будут убивать? - не поверила высокородная особа. - Но с какой стати?
- О, здесь много вариантов. За компанию, из врожденной вредности, как важных свидетелей злодеяния. Пока мы вообще не совсем понимаем, что происходит.
- Он умер - вот что произошло, - отмороженным голосом поведала проницательная Аллиотейя.
- Ужасное событие. Если бы ты знала, как я тебе сочувствую. Но мы обязаны поведать властям об этом чудовищном преступлении. В конце концов, гибель бедного сэра Лино должна быть сполна отомщена.
- Да! В этом ты права! - постель заскрипела. - Я готова мстить! Где убийцы?
Ну вот. Подействовало, но избыточно. Элементарно, заведомый перебор на взятках в "эльфах"...