Луженский Денис Андреевич : другие произведения.

2. Порченая кровь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Бастион" - это полурелигиозная военизированная организация, созданная для того, чтобы защищать возрождающееся человечество от наследия Тёмного века. 296 год Эры Возрождения. Команде чёрных пастырей предстоит исследовать форт береговой обороны, оставшийся со времён Восьмичасовой войны. В отряде - пятеро профессионалов своего дела. Что может пойти не так?

   Не знаю, кто первым назвал жнецов выродками, но этот сомнительный "термин" быстро прижился, и пошло гулять между анклавами выживших: "выродки, выродки, хищные твари!" Что "твари" - тут не поспоришь, а вот насчёт "выродков" - чушь, конечно. Жнецы - не итог вырождения видов. Давая презрительные прозвища нашим собственным творениям, мы всего лишь выплёскиваем свою досаду на то, что утратили над ними контроль, и из всевластных хозяев превратились в добычу.
   Что же касается модификантов с Архипелага... Оставьте их в покое, говорю я вам. "Бастион" призван защищать человечество, а не казнить без разбору тех, кто когда-то был людьми.
  

"Абель Вендел. Избранные лекции",

124 г. Эры Возрождения, Нойнштау, Главный архив

  
  
   Порченая кровь
  
  
   1.
  
   На стражников и жертву их бдительности Даймир наткнулся всего в сотне шагов от миссии. Свернул с улицы Венца Литтгельба на Триумфальную и сразу за мемориалом Первостроителю нырнул в переулок, решив срезать путь. Здесь их и увидел - двоих рослых ребят в форменных камзолах вишнёвого цвета и совсем ещё юного паренька... Впрочем, сперва-то он о возрасте незнакомца мог лишь гадать, ибо тот стоял под низкой аркой и старая кирпичная кладка скрывала его от глаз случайного прохожего.
   Никто из этих троих чёрного пастыря не заметил, так что Даймир остановился, раздумывая, не вернуться ли обратно на оживлённую улицу. Ну, отшагает лишних пять минут - невелик труд. Бес знает, чем там заняты стражи порядка, может для разнообразия чем-то важным и нужным городу. Стоит ли отвлекать их от работы?
   - Так и будешь молчать? - один из стражников - черноусый и скуластый, видимо старший в паре - угрожающе сдвинул брови: - Я по пять раз спрашивать не стану, возьму сейчас за шкирбан - и в тёмную сволоку.
   - За что?
   Голос был молодым. Голос был необычным. Даймир, уже совсем было собравшийся повернуться и тихо уйти, помедлил, прислушиваясь.
   - Небось, найдём за что. Бродяжишь тут... Есть какой-никакой документ? Бумага с печатью? Разрешение, что ты можешь по нашей стране шататься, где тебе вздумается?
   - Не знал, что нужен. Прежде не был нужен.
   Отрывистые фразы, необычный гортанный акцент... И где Даймир такое уже слышал?
   - Прежде, ноньше... Поразвелось вас, прежде-то не было столько. А теперь бродите везде, глаза мозолите. С каким умыслом бродите? Чего у нас забыли? Была б моя воля, уж я бы из всех из вас правду вытряс.
   - Не лгу. Зачем?
   - Все лгут, - стражник недобро осклабился. - А уж вам-то, камнерожим, соврать - дело плёвое.
   "Камнерожим" он сказал... Эльм? А ведь точно - эльм! Даймир раздумал уходить, ему стало интересно.
   - Не лгу. Мне нужно пройти. Меня ждут.
   Парень не двинулся с места, но усач всё же уткнул палец ему в грудь и демонстративно положил другую руку на рукоять привешенного к поясу тесака.
   - А ну, стой. Пока я с тобой не закончил, дружки твои подождут.
   - Не друзья. Мне в миссию Ясного Неба. Меня ждут.
   - Куда-а-а? - протянул черноусый стражник, переглянулся с напарником и вдруг загоготал в голос:
   - Ва-а-ха-ха! Слыхал, Фиц?! Не, ты слыхал?! Ему в Бастион! К "чёрным" ему! Камнерожему! К пастырям! Уа-ах-ха-ха! Да он шутник, Фиц! Он, мать его, шут балаганный! Ха-а-ха-ха-ха!
   Второй страж лишь губы кривил в усмешке, да и то как-то кисло, будто бы через силу. Наверное, упоминание Бастиона не казалось ему поводом для веселья. А вот Даймир поневоле улыбнулся: это ж надо было так угадать с переулком! Он неспешным шагом двинулся к арке и громко позвал:
   - Эй, эльм!
   К нему обернулись все трое, и Даймир наконец-то увидел лицо паренька - юное, прекрасное и мучнисто-бледное, как у густо наложившего грим площадного мима.
   Их не зря называли то "камнерожими", то "истуканами" - унизительные прозвища, обидные, но, по сути, очень меткие. Лица эльморфов и впрямь казались вырезанными из мрамора - белого, лишь чуть-чуть розоватого. Усугубляли сходство с ожившими изваяниями их красота - слишком совершенная, противоестественная, нечеловеческая - и будто застывшие, крайне скупые на эмоции черты.
   Сами белокожие, впрочем, считали себя людьми, но от остального человечества старались держаться подальше - уж дураками-то они никак не были. Сидели на своём Архипелаге тихо-мирно, в проблемы Эсмагеи не лезли, сами гостей с континента принимали неохотно. Скорее всего, в страхе и ненависти перед тварями Безлюдных Земель их всё равно однажды попытались бы истребить, если бы не Абель Вендел. Он тогда ещё не был Спасителем, но его имя уже звучало от западного побережья до восточного. "Эльморфы людям не враги", - сказал Вендел, и его услышали. Позже Чёрные Пакты закрепили за новорождённой расой право жить собственной жизнью и искать собственное место под Ликом.
   Эльмов нечасто можно было встретить на материке, а уж на Восточном побережье - и того реже. Впрочем, какая-никакая торговля между Архипелагом и прибрежными городами поддерживалась, да и свойственное молодости любопытство время от времени гнало странников с белыми волосами и мраморной кожей на большую землю - искать приключений. Не были под запретом и редкие межрасовые браки, от коих появлялись на свет красивые здоровые дети. И только среди чёрных пастырей искать эльмов не имело смысла. Выродки не воюют с выродками.
   Разглядев приближающегося человека, усатый стражник сразу прекратил смеяться. Глаза у него сперва округлились, потом сузились в злые щёлочки. Даймир мог бы поклясться, что знает, о чём сейчас думает этот малый: помянешь беса - и он тут как тут.
   - Как тебя зовут, эльм?
   - Гальбо.
   - Гальбо Линт?
   - Да.
   - Знаете его... э-э-э... господин? - пусть черноусый и злился, в голос свой он благоразумно допустил одно лишь почтение.
   - А это не очевидно?
   Под насмешливым взглядом пастыря страж порядка поёжился.
   - Я... ну, стало быть, сержант Венто Брагис, старший городского патруля. У него нет бумаг при себе. Ни таможенного листа, ни гостевого. Может, бродяга... А ну, как шпионит у нас? На пользу этих... Ну, Северного Хеда или там галидцев каких.
   - Эльм? На галидцев? - брови пастыря поползли вверх. - Галидский Анклав - ваш союзник, сержант. И торговый партнёр к тому же. Если двинешь отсюда на юго-запад, тебя остановят не раньше, чем у границы Кезиса с Западным Уэфом.
   - Эй, не так всё просто. У меня гражданский лист имеется, там чёрным по белому писано, что я в Союзе живу, и печати стоят из магистрата Эгельборга. И в Анклаве, и в Кезисе я всегда эту бумагу тамошним исправникам показать могу.
   - У эльма перед тобой есть несомненное преимущество. Ты бумажки потеряешь, а он свое лицо - нет.
   Даймир подождал немного, пока эта мысль войдёт в голову стражника поглубже, и уж тогда добил его:
   - Согласно дополнению к семнадцатой статье Чёрных пактов, эльморфы с Архипелага, называющие себя "людьми Эль", они же эль-модификанты или эльмы, имеют право беспрепятственно пересекать границы Галидского Анклава, Кезиса и Восточного Союза, бывать во всех городах и пользоваться гражданскими свободами наравне с жителями и гостями оных государств.
   Усач в вишнёвом камзоле открыл и закрыл рот, потом беспомощно скосился на своего напарника, но тот лишь сделал вид, будто его очень занимают мыски собственных сапог.
   - Похоже, я разрешил ваше затруднение. Ясного Неба, братья.
   Кивок Даймира был подчёркнуто коротким - такой при всём желании не примешь за поклон, даже за подобие поклона. Вежливость? Скорее видимость вежливости. Но это вовсе не означало, что он не ждал от стражей положенного ответа. И те растерянно пробормотали нужные слова - священную формулу: "Ясного Неба, пастырь". И поклонились куда ниже и почтительнее, чем Даймир.
   - Иди со мной, эльм.
   Белокожий повиновался молча, а слуги закона предпочли не возражать. Когда злосчастный переулок уже остался позади, паренёк вдруг сказал:
   - Ты вовремя пришёл.
   - Тебе повезло, - откликнулся Даймир неохотно. - Я здесь проходил случайно. И так уж вышло, что утром брат Бажец упоминал твоё имя.
   - Ты из миссии?
   - Да. Стрелок патрульной пятёрки.
   - Пойдёшь в пещеру?
   - Да.
   Какое-то время они шли молча - пересекли оживлённую площадь Куно Победителя, прошли мимо установленной посреди неё телеграфной башни, дальше двинулись по тесной и тёмной Ремесленнической.
   - Ножи, господа любезные! Купите ножи!
   Торговец, как заправский грабитель, шагнул к ним из тени, щуря попорченные катарактой глаза. Разглядев Даймира, он вздрогнул и качнулся назад.
   - Прощения просим, господин. Прощения просим.
   В этом квартале к виду адептов Ясного Неба давно привыкли, и всё же старались держаться он них подальше. Даже здесь, рядом со столичной миссией Бастиона.
   Уже поднимаясь на высокое крыльцо к угольно-чёрным дверям, Даймир услышал за спиной:
   - Ты меня выручил. Спасибо.
   - Тебе повезло, - снова сказал он эльму. - Не стоит благодарности.
   - Будь там другой, ты бы сделал так же, - белокожий не спрашивал, в голосе его почему-то звучала убеждённость.
   - Да, сделал бы. Есть правила - им положено следовать.
   "Но лучше бы ты не обольщался насчёт моих чувств к вашему племени", - добавил Даймир про себя.

* * *

   - Вот здесь оно, - Бажец указал точку на карте, - в архивах значится как "Гнездо семнадцать".
   - В архивах? - удивился Малеш. - Это же прямо здесь, на Восточном побережье, каких-нибудь полдня пути от столицы! Если ваше "Гнездо" значится на старых планах, то какого беса его не стёрли в пыль ещё лет сто пятьдесят назад?
   - Да не смогли добраться - вот и не стёрли, - пояснил за легата Рогер. - То ли во время Восьмичасовой, то ли сразу после неё по "Гнезду" саданули чем-то очень мощным.
   Он навис над картой - могучий, широкоплечий. Рогера с его мускулами и бычьей комплекцией неизменно принимали за мечника, а потом изумлялись, когда узнавали правду. "Спирит?! Да ещё и ментат?! Вот этот бугай?!" А между тем, здоровяк ещё и командовал лучшей из патрульных пятёрок Эгельборга. Так что легат недолго сомневался, кого использовать в экспедиции. Тут очень кстати подвернулся и другой ментат - брат Малеш, что время от времени наезжал в миссию по делам Восточного Капитула. Четвёртым на совещание Рогер притащил Даймира - своего первого стрелка. Бажец было нахмурился, но Малеш что-то сказал ему вполголоса и легат пожал плечами - мол, ладно, пусть остаётся. И вот сейчас все четверо разглядывали сильно истрёпанный, выгоревший и порыжевший план побережья, рядом с которым резко контрастировали новенькие рукописные копии, снятые с древних карт.
   - Верно, - подтвердил Бажец слова Рогера, - "Гнездо" - одно из немногих мест к югу от Безлюдных земель, куда били с Потерянного. Это голая отвесная скала прямо над морем, больше сотни футов, а в скале - что-то вроде вырубленных людскими руками пещер. Неизвестно, для чего они назначались, но их наверняка не случайно решили уничтожить. Снаряд, похоже, не попал точно в цель, но изрядный кусок скалы после взрыва сдвинулся вниз и наглухо запечатал вход. Пастыри в своё время узнали про это место, проверили его и посчитали, что попасть внутрь будет трудновато.
   - И просто махнули рукой. Понадеялись, что надёжно всё похоронено. А следовало ещё тогда не пожалеть взрывчатки, чтобы про эту дыру не вспомнил уже никто и никогда.
   - Никто бы и не вспомнил, да случился новый обвал, часть берега сползла в море и "Гнездо" снова стало доступным.
   Легат будто оправдывался за тех, давно покойных бастионовцев.
   Даймир поймал взгляд Малеша. Они были знакомы уже больше года, и стрелок симпатизировал ментату. Сейчас этот малый, обычно спокойный и немного вальяжный, выглядел всерьёз озадаченным, он морщился и будто хотел что-то сказать, но никак не решался. Зато Рогер сомнений не испытывал:
   - Что ж, брат Бажец, наша пятёрка, сотня фунтов нитрикса - и дело в шляпе.
   Легат нахмурился, пожевал губами, наконец решительно заявил:
   - Не пойдёт. Нужно сперва войти внутрь и всё там осмотреть.
   - Скверная идея, - Даймир покачал головой. - В этом "Гнезде", по всему видать, заправляли военные. А к чему вояки руки приложили - то трогать опасно. Помните бункер за Ржавой западнее Рецхофена? Там ребята на древнюю защиту нарвались, пятеро обученных парней полегли - ахнуть не успели. Зачем лезть на рожон, Бажец? Рогер прав, нитрикс - лучшее решение. Замуруем вход к рыжим бесам, и на сей раз - наверняка.
   - Брат Бажец, - поправил легат сухо; видно было, что хоть он и смирился с присутствием на совещании стрелка третьего круга, однако предпочёл бы, чтобы тот помалкивал. - Напоминаю: есть приказ Центрального Капитула, и его не вчера сочинили, ему уже лет двадцать будет. Прежде чем уничтожать - изучаем. Нам не хватает многих знаний прежних времён, и даже в вотчине военных может найтись что-то, что не попадёт под запрет.
   Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом Даймир произнёс с нарочитым спокойствием:
   - Там, в Нойнштау, им, вестимо, виднее. "Врага надо знать в лицо", "грязными бывают руки, но не знание" и всё такое... Как по мне, пусть лучше погибнет что-нибудь полезное, чем люди станут рисковать своими жизнями. Но вы, само собой, здесь легат, вам виднее.
   Бажец дёрнулся, точно от пощёчины, однако в лице не переменился, лишь сказал холодно и спокойно:
   - Когда покинете мой кабинет, напоминайте себе об этом почаще, брат Даймир.
   Намёк был более чем прозрачен. Коротко поклонившись, Даймир вышел в коридор. Детали предстоящей вылазки обсуждали уже без него, а он стоял у окна спиной к высоким дверям кабинета и злился. Не на Бажеца и даже не на себя - на саму ситуацию. Он знал, что прав, и знал, что точно так же считают Рогер и Малеш. Да и легат действует не из самодурства, ему тоже приказали - кто-то в Нойнштау решил, что Бастиону пора меняться. А если какой-то стрелок не умеет вовремя промолчать - так это его трудности.
   Двери распахнулись, из кабинета вышли Рогер и Малеш. Командир пятёрки посмотрел на Даймира, фыркнул и покрутил головой.
   - Поедем утром, как светает. Снаряга обычная. Пр-р-рогулка, тля!
   И пошёл прочь, не дожидаясь ответа. Зато Малеш задержался подле стрелка. Окинув его долгим, полным иронии взглядом, он сказал:
   - Умеешь ты, Дайм, ладить с людьми.
  
  
   2.
  
   Море-море, великий океан... Простор бескрайний, открытый вольным ветрам, всегда шепчущий, всегда неспящий, полный скрытой жизни и сам кажущийся живым. Хочется сесть на берегу и смотреть вдаль - на катящиеся из-за горизонта тяжёлые свинцово-зелёные холмы, на хлопья облаков и клочья пены. Хочется впустить в себя исполинский покой и дышать глубоко, размеренно - в ритм прибоя.
   Даймиру нравилось море. Наверное, только здесь - пред чистым, открытым до самого горизонта пространством - успокаивались ненадолго инстинкты стрелка, спадало вечное напряжение. Даже в степи - не так, а если это ещё и пустоши к северу от Ржавой... Там пустота обманчива, там даже в низкой траве может поджидать опасность, там охотник никогда не отпускает вожжи своего внимания. В Безлюдных землях если ты расслабился - значит, ты умер. А здесь, на побережье... он бывает редко.
   - Любуешься, Дайм?
   - Да. Любуюсь.
   - А мне, признаться, не по себе. Неуютно тут. Ветер всё время дует.
   Малеш зябко поёжился - невысокий и плотно сложённый, он был смугл, как галидец, черняв, как кезиец и по-северному голубоглаз. Одет опрятно: рубашка, куртка из мягкой замши, штаны и шнурованные ботинки с высоким голенищем - всё однотонно-чёрного цвета. Лишь на левом рукаве куртки, выбиваясь из общего угольного колора, алела нашивка с эмблемой Бастиона: молнии били в двойной круг, складываясь литерой "V". Обычная одежда пастыря-ментата. Просто удивительно, как Малеш, с его почти квадратной фигурой и длинными руками, всегда ухитрялся выглядеть в ней элегантно.
   - Пусть дует.
   Даймир прикрыл глаза, подставляя лицо бризу. Далеко внизу, под обрывом, море тёрлось о прибрежные скалы, шипело и урчало, точно небывалых размеров кошка. Ноздри щекотал едкий аромат соли и прелых водорослей. Где-то в толще скалы под их ногами прятались древние подземелья "Гнезда семнадцать". Двести девяносто шесть лет назад два самых больших, самых влиятельных, самых развитых государства планеты столкнулись лбами, точно бычки-переростки. Дипломаты не справились, за дело взялись военные. И взялись столь рьяно, что меньше, чем за сутки, превратили свои державы в руины, а остальной мир погрузили в хаос. Кто, кроме архивных червей, теперь помнит, что было на Эсмагее севернее Межи? Кто помнит, как назывался континент, с которого прилетели чудовищной мощи снаряды? Да никто не помнит. Останови любого прохожего на улицах Эгельборга, задай вопрос - тот лишь моргнёт удивлённо и плечами пожмёт: "Потерянный он... А как ещё-то?"
   Потерянный - и этим всё сказано. На Эсмагее успели неплохо подготовиться к Восьмичасовой войне, во всяком случае, запущенные отсюда снаряды не уступали по мощи заокеанским. И вот за последние триста лет к восточным портам не пришло ни одного чужого корабля. Наверное, где-то там, в тысячах лиг за горизонтом, всё ещё вырастают из пенных волн другие берега, но есть ли на тех берегах хоть кто-то, кто помашет рукой при виде паруса в море?
   - Забыл спросить, как у тебя с той девчонкой... ну, с этой, рыженькой, из "Колченогого Джа"? Срослось?
   - Нет, - Даймир слабо улыбнулся, - не срослось.
   - Хм... А она, между прочим, была не против.
   - Это ты как ментат мне говоришь?
   Малеш фыркнул.
   - Это я тебе как мужик говорю. Не нужно быть чующим, чтобы понять, когда девица "за". Но, если угодно, то - да, она и в самом деле имела на тебя виды. Ума не приложу, как ты исхитрился упустить свой шанс.
   - Поверь, это было не трудно.
   Несколько секунд ментат помолчал, потом протянул с ноткой изумления в голосе:
   - Ясное Небо, да ты ведь не спугнул её! Ты просто ничего не сделал! Ну, Дайм...
   - Мал, может, женщины потому и смотрят чаще на меня, что я умею держать свои инстинкты в узде? Ты так жадно ешь их глазами... Да они тебя попросту боятся.
   - Не меня, - буркнул Малеш сердито, - а мои нашивки ментата. Найти бы хоть одного из тех, кто распускает про нас слухи, уж я бы ему...
   - Мозг наизнанку вывернул?
   - Ну, вывернуть бы, может, и не вывернул, а вот тягу к красоткам отшиб бы. Навсегда. Чтоб неповадно было.
   Даймир невольно улыбнулся, представив себе эту месть. Он понимал чувства приятеля: спиритов Бастиона боялись даже больше, чем прочих чёрных пастырей. И боялись незаслуженно: скованные цепями правил, ментаты (или, как их прозвали в народе, чующие) редко применяли свой грозный дар против людей. Внедрять в чужой разум "подсадки" ложных чувств или воспоминаний запрещалось даже по приказу вышестоящих офицеров. Отступников Бастион в своих рядах не терпел, и карал их без скидок на звания и былые заслуги.
   За шумом прибоя он едва расслышал шаги. Человек подошёл, остановился позади стрелка и лишь тогда заговорил:
   - У брата Рогера всё готово, можем приступать.
   - Хорошо, Бажец, сейчас начнём, - ответил Малеш.
   - Брат Бажец.
   Даймир повернул голову и взглянул на легата снизу вверх. Тот стоял с каменным лицом, лишь подрагивала на щеке жилка - командир группы старательно пытался скрыть раздражение.
   - Ну, что ещё, Бажец? - устало спросил ментат. - Чем вы снова недовольны?
   - Вашим отношением к делу, брат Малеш.
   - Да будет вам. Я не рвался участвовать, вы попросили меня сами. Я, заметьте, согласился. А мои сомнения по поводу дела, самому делу не помеха.
   Легат поморщился, но больше ничего не сказал. Бажец не привык командовать, что называется, "в поле". Одно дело - следить за работой отлаженного механизма организации, и совсем другое - стать, пусть и ненадолго, шестерёнкой в этом механизме. Сейчас легат чувствовал себя лишним, это чувство задевало его за живое. А тут ещё пришлый ментат второго круга... Когда Бажец просил Малеша о помощи, то надеялся, надо полагать, что тот разделит с ним ответственность за экспедицию. Но гость миссии помочь согласился, да только выбрал для себя роль наблюдателя. Приходилось командовать самому - командовать теми, кто умел это делать лучше него.
   Даймир чисто по-человечески сочувствовал Бажецу, но спасать легата не собирался.

* * *

   А у Рогера и впрямь всё было готово. Хетч и Валенцо вбили в изрезанный трещинами гранит стальные клинья и привязали к ним с полдюжины тросов. Ментат в последний раз проверял, не забыли ли его парни что-нибудь из снаряжения. Заметив подошедшего стрелка, он ему подмигнул.
   - Ну, что, освежил мозги?
   - Вполне.
   - Ранец со жратвой понесёшь.
   Даймир знал Рога уже давно - лет семь, а то и все восемь. Ещё нойдами они встречались в лагере Хельб; потом их десятки в одно время патрулировали "рубеж ноль"; и вот последние полтора года Даймир ходил под началом Рогера в его пятёрке. Ментат вырос в толкового командира и мастера своего дела - такому можно доверить собственную спину.
   - Кто пойдёт?
   - Все пойдут, - Рогер обвёл взглядом пятёрку. - Там карниз - футов пять шириной. Валенцо оставим на входе, остальные - внутрь. Брат Малеш, ты при легате.
   - Не больно-то мне и охота по дырам лазать. При легате, так при легате.
   - Что насчёт оружия?
   Рогер почесал в затылке и предложил уже без прежней уверенности:
   - Винтовки с собой не потащим - тесно там для них. Да и не чую я ничего.
   - Согласен, - нехотя кивнул стрелок. - Обойдёмся пистолетами.
   "Тем более, с нами есть кой-чего помощнее", - подумал он, глядя на Сайгоса - отрядного кинетика.
   - Саблю тоже снимай - лишняя тяжесть.
   Поколебавшись, Даймир прислонил к валуну свой самозарядный "вендел" и стащил со спины ножны, в которых покоился верный сейд - длинный, слабо изогнутый клинок из Южного Уэфа. Без привычного снаряжения сразу стало неуютно.
   - А где... этот? - вдруг спросил Бажец. - Камнелицый, где он?
   - Внизу, - Рогер пожал плечами. - Спустился полчаса назад, сказал, что подождёт на карнизе.
   Глаза легата сузились; будто сведённые судорогой, резко обозначились скулы и твёрдый подбородок.
   - Какого... он там делает?
   - Я посчитал, что парень будет полезен. К тому же он сам вызвался помочь...
   - Этот... - гневно выдохнул Бажец, но тут же осёкся и закончил более сдержанно, цедя слова сквозь зубы: - Этот "парень" - не пастырь, он не обладает должной подготовкой и нам не следует использовать его помощь.
   - По его словам, - с безмятежным спокойствием произнёс Рогер, - он прошёл по коридору почти сотню шагов. Говорит, что точно помнит, где остановился. Я хочу знать, до какого места мы с ребятами можем дойти, не опасаясь сюрпризов.
   - Он - эльм, - выцедил легат последний аргумент.
   Даймир посмотрел на него с интересом.
   - А что с того? Быть эльморфом - не преступление. Порченая кровь - их беда, но не вина. И разве великий Абель не сказал, что относиться к ним следует так же, как к обычным людям?
   - Ну и ну, - Бажец немного расслабился, даже усмехнулся, - вам бы легатом стать, брат Даймир, а не стрелком. Учили бы других, как следует трактовать слова Абеля Святого... хм-м... Который, между прочим, заповедовал Бастиону не терять бдительности и приглядываться к эльморфам. "Никто не ответит нам на вопрос, куда может привести Изменение" - так записано в "Рассуждениях о природе людей и нелюдей". Мы защищаем эльмов, как и людей, но доверять им безоглядно не следует. Пара сотен лет - не пустяк, брат Даймир. Кто может сейчас сказать, насколько они ещё изменились?
   - Никто, - буркнул Малеш. - Но что мы должны их бояться, покамест тоже никто не доказал.
   Даймир поднял одну из подготовленных для спуска верёвок, дважды обмотал её вокруг запястья и с силой дёрнул - клинья держали крепко.
   - Как бы то ни было, - сказал он, прежде чем шагнуть за срез обрыва, - придётся довериться этому малому. Хотя бы и всего на сотню шагов.
  
  
   3.
  
   Вход в "Гнездо" здорово походил на пещеру. Стены неровные, никак не поймёшь - вырублены ли в камне руками людей или выточены водой и ветрами. Неудивительно, что этот паренёк - Гальбо - не сразу понял, куда попал. От узкой площадки вглубь скалы вёл туннель - достаточно широкий, чтобы по нему свободно шли два человека в ряд, и достаточно высокий даже для рослого Даймира. Освещая себе путь масляными фонарями, четверо пастырей и эльморф осторожно продвигались вперёд. Под ногами шуршал мелкий щебень, где-то журчала вода, издалека ритмично накатывался гул прибоя.
   - Здесь, - Гальбо Линт остановился.
   Луч фонаря скользнул по стене. И впрямь, слишком ровная - сразу ясно, что над ней поработала не вода. Рогер ковырнул пальцем осыпающийся бетон, негромко хмыкнул. Туннель здесь круто изгибался влево, видимого пространства было всего шагов на десять-двенадцать.
   - Ну, что ж, дальше идём на цырлах, - Рогер потянулся, хрустнув суставами. - Даже дышать - через раз. Глаза держать широко открытыми, если необычное примечаем - сразу говорим.
   Он присел на корточки и с минуту молчал, поводя фонарём то влево, то вправо.
   - Ясное Небо, освети нам путь... Двинулись.
   Медленно, и впрямь почти крадучись, они прошли до поворота и вновь остановились. Перед ними было ещё шагов двадцать пустого туннеля, а дальше - поворот направо. Прямо на повороте проход перерезала широкая - в добрых три фута - чёрная трещина. Камней и обломков бетона на полу лежало немного - видно, большая их часть осыпалась вниз. Когда Рогер подошёл ближе и посветил, луч фонаря бессильно скользнул по неровным каменным уступам. Торчащая из стен арматура в дрожащем жёлтом свете до омерзения напоминала мёртвые скрюченные пальцы. Снизу из чернильной темноты доносился шум текущей воды.
   Ментат аккуратно перешагнул трещину, заглянул за поворот.
   - Дальше чисто. Ещё полсотни шагов и, кажется, дверь. Идём.
   - Стой! - громко и резко бросил Даймир. На свету что-то серебристо блеснуло - тонкое, косо натянутое поперёк тоннеля.
   - Что там? - Рогер не обернулся и голос его был спокоен.
   Несколько секунд Даймир изучал находку, потом буркнул:
   - Паутина.
   - Чья? - ментат не удивился.
   - Ну, всего вернее - паучья. Ты ничего не чуешь?
   - Нет. На добрую лигу вокруг пусто, как у скрайта в брюхе.
   - Ладно, топаем дальше.
   Всё же, от греха, паутинки Даймир касаться не стал. Как и оба шедших за ним пастыря. А вот Гальбо, полюбовавшись серебристой ниточкой, вытянул губы и дунул на неё. Та задрожала сорванной с колков струной.
   - Эй, почему ты всё ещё здесь? А ну, топай на выход.
   - Я... - эльм замялся. - Позволь мне...
   - Нет, - отрезал Даймир, - дальше тебе делать нечего, парень.
   - Давай, давай, - поддержал Рогер, - выбирайся отсюда. Конец приключению.
   Однако упрямец не сдвинулся с места.
   - Сам вас позвал. Сделал, как положено. Не гоните. Если нельзя идти - здесь подожду.
   - Зачем? - удивился Даймир.
   - Мне... Любопытно. Посмотрю издалека.
   Секунду пастырь раздумывал, потом покачал головой:
   - Не пойдёт. Ты - это лишняя мысль в моей голове. Хватит возражений, марш на выход.
   Когда свет фонаря эльма скрылся за поворотом, Рогер негромко сказал:
   - Славный малый. Даром, что выродок.
   Но не прошли они и десятка шагов, как ментат снова присел на корточки.
   - Так-та-ак... Заня-атно...
   - Клад нашёл? - фыркнул Сайгос, заглядывая командиру через плечо.
   - Вроде того... Слышишь, Даймир, либо наш бледный друг нам немножко соврал, либо он не единственный, кто побывал в этом месте. Здесь песок, подошва видна чётко. Палец в заклад ставлю, это был сапог. Причём, старый, поношенный, три гвоздя в каблуке. А у нашего парня...
   - Боты с высоким голенищем. Из замши. Мягкие, должно быть.
   - И без каблуков. Нет, это точно не он.
   - И давно здесь наследили?
   - Спроси чего полегче. Песок плотный, слежавшийся. Может, час назад кто-то прошёл, а может, и месяц уже.
   - А может, и год. Хорошо бы узнать, кого сюда нелёгкая принесла.
   - Ну, кто бы он ни был, мимо вон той двери вряд ли прошёл.
   И Рогер не ошибся. Скоро они нашли не только следы сапог, но и сами сапоги... то, что осталось от них и от их хозяина. Массивная створка, сплошь покрытая ломкой бурой бахромой, была приоткрыта на ширину ладони. Ржавчина густо усеивала пол, покрывала разбросанные кругом осколки костей и обрывки одежды. Наклонившись, Даймир поднял кусок толстой кожаной подошвы, в сохранившемся каблуке торчали три неровно вбитых гвоздя.
   - Нет, - пробормотал он, чувствуя, как по спине пробегает знакомый неприятный холодок. - Это не год. Это недели две, от силы... Туча!
   - М-м-мать! - Рогер вдруг повернулся, луч его фонаря ударил вглубь туннеля - туда, откуда все они только что пришли. У самого поворота возле трещины дёрнулось нечто тёмное и угловатое, приподнялось, взмахнуло лапами... или руками? Хетч - второй стрелок группы, рыжеволосый и конопатый, как мальчишка - выпрямился, точно отпущенная пружина, и вскинул оба своих пистолета.
   - Не стреляй! - крикнул Даймир.
   - Сюда! - Рогер тоже смекнул, кого видит в рассеянном свете фонаря. - Живо сюда, придурок камнерожий!
   Надо отдать парню должное: если он и оскорбился, то медлить всё же не стал. Была ли виной тревога в голосе Рогера или помогла великолепная реакция эльморфа, но Гальбо будто только и ждал когда его позовут: подскочил и сорвался с места вспугнутым зайцем. А секунду спустя из трещины выплеснулась в туннель сама темнота. Огромное, но вместе с тем очень гибкое и стремительное тело вытекало сквозь пролом, перебирая десятками суставчатых ног.
   - Плеть! Это плеть!
   - Хетч, стреляй!
   - Дверь! - рявкнул Даймир. - Нужно открыть дверь!
   На миг он прикипел взглядом к бегущему эльморфу: тот мчался, не оборачиваясь на жуткого преследователя, сосредоточенный и быстрый, как порыв ветра. Ох, Ясное Небо! Даймир и сам не дурак был побегать, но тягаться с этим малым...
   Тут они с Рогером вцепились в ржавую створку, и ему стало не до эльма. Гулко захлопали пистолетные выстрелы: Сайгос и Хетч едва ли надеялись остановить атакующую тварь, но пытались хоть немного её задержать.
   - Сила бесовская! - выдохнул Рогер. - Никак!
   Жилы на его лбу вздулись от страшного усилия, лицо потемнело, но приржавевшая дверь не поддалась ни на пядь. Даймир прошипел сквозь зубы длинное ругательство - он явственно представил себе, как погиб здесь тот несчастный в старых сапогах, кем бы он ни был. И если они не справятся с проклятой створкой... Его одолевало отчаянное желание бросить кусок ржавого металла и взяться за собственный "хольд"... Нет, с их оружием против алой плети - это верная смерть!
   - Сайгос, придержи его! Можешь?!
   Кинетик ничего не ответил, но стрельба разом стихла. Даймир не стал оборачиваться, он и так знал, что увидит: расставив ноги, Сайгос застыл посреди туннеля и руками будто упёрся в невидимую стену. А успевшая одолеть полпути до обречённых людей, тварь увязла в воздухе. Кинетик стонал от напряжения, перекрывая проход "хрустальным куполом", и слышно было, как скрежещут, кроша древний бетон, лапы чудовищной сколопендры.
   Пальцы до боли впивались в ржавый металл. Ну, давай же, зараза! Открывайся! Нет, даже не шелохнётся...
   - Дайте мне! - эльм бесцеремонно отпихнул переводящего дух Рогера. Он ухватился за створку, упёрся ногой в косяк... Стройный, гармонично сложённый, но по виду - никак не силач. Вон, у того же ментата ручищи против его вдвое толще, и мускулы - что камень. Но, вопреки всякому здравому смыслу, непокорный металл поддался первому же рывку тонких бледных пальцев. С пронзительным скрежетом броневая плита повернулась на заржавленных петлях. В открывшуюся щель уже можно было просунуть руку по плечо.
   - Навались! - взревел Рогер.
   Они налегли втроём - и щель увеличилась ещё на ладонь.
   - Все внутрь! Скорее!
   Никто не мог знать, что ожидает их по ту сторону древней двери - в недрах "Гнезда семнадцать", но выбирать сейчас не приходилось. Первым во тьму протиснулся с фонарём Даймир. Он осветил небольшую комнату, тонконогий стол в углу и ещё одну дверь, распахнутую настежь. За его спиной с шорохом посыпались на пол бурые ломкие хлопья - из коридора змеёй проскользнул гибкий эльм, за ним тотчас влез и Хетч. Дюжий Рогер зло шептал ругательства, обдирая форменную куртку о ржавый металл. Сайгос отступал последним - кинетик всё ещё сдерживал тварь и, судя по тяжкому дыханию, силы его были на исходе.
   - Скорее, Сай, скорее! Лезь сюда!
   Но Сайгос не показался. Даймир услышал, как тот застонал - страшно и отчаянно, потом вскрикнул...
   - Сай, нет!
   Рогер рванулся в проклятую щель и если бы не Хетч, он, пожалуй, попытался бы выбраться назад в туннель. Рыжий стрелок повис на плечах командира и тем спас ему жизнь. Снаружи снова вскрикнул кинетик, его крик перекрыл жуткий стрекочущий звук, а затем...
   Грянуло гулко и тяжко. Пол вздрогнул, по ушам больно ударила звуковая волна, и мощный толчок с такой силой впечатал дверь в косяк, что слетели, рассыпаясь на куски, изъеденные ржой запоры. Людей в комнате сбило с ног, фонари погасли и всех поглотила непроглядная тьма.
  
  
   4.
  
   - Дайм! Дайм, твою мать! Отзовись!
   - Да здесь я, не ори. Голова точно колокол, и ты ещё вопишь...
   - Тьфу на тебя! У меня с тобой "ниточка" оборвалась. Секунд на пять.
   - Отключился, видать... Ничего, руки-ноги на месте, вроде. Остальные как?
   Даймир только теперь понял, что лежит на холодном и, кажется, очень грязном полу. В полной темноте и тишине, нарушаемой лишь звуком чьего-то порывистого дыхания. Он приподнялся и сел.
   - Хетч...
   - Жив я, - отозвалась темнота слева. - А если ещё командир с меня слезет...
   - Ты сам-то как, Дайм?
   - Порядок. Разве что в ушах звенит... Гальбо?
   - Я цел, - голос молодого эльморфа немного дрожал. - Свету бы.
   Первым нашарил и оживил свой фонарь Даймир. Разгорающийся жёлтый свет потеснил кромешный мрак, выхватил из темноты бледные, хмурые лица. Рогер уже поднялся с придавленного им стрелка. Тот, сидя на пыльном полу, потирал отдавленную кисть. Гальбо Линт тоже сидел, поджав ноги и прислонясь спиною к стене. Испуганным он не выглядел... А впрочем, когда на лице эльма вообще можно что-то прочесть?
   - Спасибо, парень, - сказал ему Даймир.
   - Я... Струхнул я... Ты велел мне уйти. Прости.
   - Ну, уж со страху там или нет, а работу ты сделал за четверых. И спас не только себя. Придётся простить на этот раз.
   Рогер тем временем тоже зажёг фонарь. Он подошёл к захлопнувшейся двери и прислушался. Потом приложил ухо к ржавому металлу - все затихли, чтобы ему не мешать. Ментат вдруг навалился плечом на створку и с силой толкнул - дверь даже не шелохнулась, лишь посыпались с неё редкие бурые хлопья.
   - Эх, Сайгос, Сайгос... Ну, как же так?!
   - Чем он его рванул? - спросил Хетч. - Гранатой?
   - Нет, - Рогер скривился, точно от зубной боли, - не гранатой.
   Даймир видел такое года три назад, у Межи, на страшном северном берегу Ржавой. Его десятку прижал к реке рой, выкатившийся из Мёртвого города; бой был страшным, пастыри потеряли четверых. Среди погибших оказался тогда и кинетик - он умер, положив одним махом добрую дюжину жнецов. Ему было едва за сорок, но сердце всё равно не выдержало нагрузки. Потом Даймиру объяснил их отрядный витал: у человека всегда что-нибудь, да остаётся в запасе, некий неприкосновенный ресурс - "выдох обречённого" - к которому можно за всю жизнь вовсе не притронуться, но иногда только он и спасает жизнь. И так уж устроены спириты, что им из этого запаса зачерпнуть легче, чем обычным людям. Но и истратить его подчистую, сжечь себя насмерть - тоже легче. Для Сайгоса "выдох обречённого" стал и впрямь последним. Когда "купол" поддался, он понял, что не успевает уйти и вложил весь свой резерв в мощную атаку.
   - Ясно, - пробормотал Хетч, до которого тоже дошло. - Не в тварь ударил, а просто в скалу под ногами. Но тогда... Ве-ечная туча...
   - Тварь, во всяком случае, он прикончил, - произнёс Даймир глухо, и про себя добавил:
   "А если рухнули стены туннеля, то и нас заодно похоронил".
   - К нам идёт Валенцо. Уже подобрался к пролому. Говорит, в коридоре много пыли, но путь пока свободен.
   Они немного помолчали в напряжённом ожидании, потом ментат сообщил:
   - Cтены перед дверью обрушились. Жнеца накрыло завалом.
   - Но они к нам не пробьются, - Даймир не спрашивал, он утверждал.
   - Нет. Придётся ждать помощи из города. Бажец вызовет обе патрульных группы, там есть кинетики - они помогут с завалом.
   - Это сутки, самое меньшее. А всего вернее - двое или трое суток. Да ещё пока управятся тут... Придётся нам немножко поскучать.
   Хэтч выругался и в комнате повисло тягостное молчание.
   - Откуда там взялась эта дрянь?
   - Спала, - Рогер с силой сжал жилистый кулак. -Мелькурт может год в спячке пролежать, а то и лет десять - бес знает. Никто не проверял, на что способен этот ублюдок сороконожки. Он впадает в полную неподвижность, не жрёт, не пьёт, почти совсем "гаснет". И всё же толковый ментат должен... Туча грёбаная!
   - Если скажешь, будто виноват в смерти Сайгоса, я тебя пристрелю, - спокойно предупредил Даймир. - Из милосердия избавлю от душевных мук.
   Обычно такой тон приводил Рогера в чувство, но сейчас он лишь оскалился по-волчьи и зарычал:
   - А кто виноват?! Бажец?! Я его сюда привёл, я за него и в ответе! Если бы эту тварь учуял...
   - Скрайта облезлого ты бы учуял. Тут помимо тебя ещё и Малеш есть, но он тоже ничего почуять не смог. Вы оба тут спасовали, и дураку ясно - другие спасовали бы тоже.
   - Разве что менталь бы справилась, - добавил Хетч, - да и то, небось, не всякая.
   - Это да, - неохотно согласился Рогер - он уже успокаивался, - бабы - они чуют... тоньше.
   - Что будем делать? - заговорил вдруг Гальбо. - Дальше.
   - Будем? - Даймир саркастически приподнял бровь, но от едкого замечания удержался - как ни крути, а эльм здорово им помог. Он повёл фонарём, разглядывая тесное помещение, почти квадратное и совсем пустое. Два выхода - один теперь замурован, другой открыт: входите, гости незваные, милости просим. Стрелок подошёл к тёмному проёму, посветил внутрь. Луч света выхватил из мрака всё те же сырые серые стены и древний письменный стол - краска на нём истрескалась и облупилась, а столешница прогнулась от старости, точно гамак. Перед столом вросли в пол останки двух стульев: ткань обивки давно истлела, сиденья провалились, детали из смутно похожего на дерево материала изогнулись причудливо и жутко. Так же выглядели прочие предметы меблировки - были они чудовищно ветхими и большей частью потеряли форму, приданную им когда-то при сборке. Лишь общая конструкция ещё угадывалась - непривычно обтекаемая, рациональная. Когда Даймир сталкивался с прежними вещами, эта вот рациональность казалась ему особенно неприятной. Она была сродни красоте эльморфов, точно так же пугала и отвращала. Но эльмы хотя бы рождались здесь и сейчас, они были частью этого искажённого мира, а те вещи...
   "Они так стремились к совершенству, так старались улучшить всё и вся. Сшили из своего рацио знамя и водрузили эту цветастую тряпку на башню самомнения. И чего добились в итоге? Гибели миллиардов. Краха всего, за что боролись. Проклятые дураки!"
   Показалось: под черепом прокатилась тёмная, нестерпимо горячая волна, омыла мозг, обожгла, ослепила... Стиснув зубы, Даймир достал из кармана длинный гвоздь, сжал его в пальцах и одним движением согнул пополам, а потом - точно так же, рывком - разогнул снова. Помогло. Ненависть схлынула, осталась лишь раскалённая, болезненно-жгучая точка где-то в затылке. Туда будто ткнули нагретой над огнём спицей - теперь та медленно остывала, унималась и боль от ожога.
   - Ты что делаешь? - спросил Рогер, покосившись на стрелка.
   - Думаю. Раз уж мы застряли в этой норе, давайте сделаем то, зачем сюда полезли.
   - Согласен. Хоть каким-то делом себя займём.
   Хэтч посмотрел на чёрный портал, ведущий из тесного, зато безопасного тамбура, и молча пожал плечами.
   - Малеш там наверху бранится, - проворчал Рогер. - Требует не глупить, не рисковать без нужды и просто дождаться помощи.
   - Добро ему советовать, - Даймир фыркнул. - Мы-то тут, а он - наверху.
   - Верно, - поддержал его Хетч. - Нам тут виднее, в каком риске есть нужда, а в каком нету.
   Рогер мрачно ухмыльнулся.
   - Говорит, мы безмозглые упрямцы... Да пошёл бы он к бесам.
  
  
   5.
  
   Гальбо Линт долго вертел в руках то, что дал ему Рогер. Больше всего оно походило на кусок толстой тёмно-коричневой кожи.
   - Что это?
   - Подмётка, - ментат подмигнул пареньку.
   - Что? - лицо эльма осталось бесстрастным, но голос маленько дрогнул.
   - Ешь, не бойся, - успокоил его Даймир. - Это всего лишь полевой рацион. Сушёные фрукты, орехи, патока и мёд - измельчённые и спрессованные. По виду и впрямь как подмётка, но на вкус не так уж плохо.
   За пару часов они успели обойти всю доступную часть "Гнезда", обыскали дюжину комнат, но ничего интересного не нашли. Хлам, мусор, запустение. Влажные пятна на стенах и потолках, осыпавшаяся штукатурка, рассевшиеся шкафы. От бумаг почти ничего не осталось, лишь на одном из насквозь проржавевших стеллажей Рогер нашёл тонкую пачку потемневших листов. Но от самых лёгких прикосновений древние документы рассыпались ломкими хлопьями.
   Решив перекусить и посовещаться, возвращаться в сырой и воняющий плесенью "тамбур" они не стали. Выбрали для привала небольшую комнатёнку, полную разваливающейся мебели, зато сухую. Останки столов и стульев выставили в коридор, а потом расселись прямо на полу, кинув поверх холодного бетона чёрные плащи. Когда по рукам пошли фляги с водой и невзрачные но питательные рационы, эльм уважительно заметил:
   - Вы запасливые.
   - Что есть, то есть, - Даймир кивнул. - Говорят, пастырь даже по нужде не выйдет без оружия и ранца с походной снарягой.
   - Это правда?
   - Нет, конечно. Ранцы дома оставляем. Но когда лезешь в дыру, вроде этой, запас плеч не натирает.
   - Жаль, всего не рассчитаешь, - вздохнул Хетч, - взяли бы побольше.
   - Ну, на пару дней нам хватит. А ещё пару поголодаем, не беда.
   Никто возражать не стал, хотя каждый наверняка подумал, что за четыре дня завал могут и не разобрать... Да что там "могут", наверняка не разберут - не успеют. Эх, найти бы воду, без неё будет тяжелее, чем без еды.
   - Вкусно, - похвалил Гальбо, перемолов свою долю "подмётки" крепкими молодыми зубами. - Ещё бы съел.
   - Хватит пока, - Рогер хмыкнул. - Воды тоже много не пей - три глотка, и хорош. Надо поберечь припасы.
   Даймир неторопливо дожевал последний кусок, хлебнул из фляги и обвёл взглядом товарищей по несчастью.
   - Ну, что ж, братья... здесь пусто. Пока ничего интересного, просто труха.
   - И ты загодя говорил, что так будет, - кивнул ментат, - я помню. Но видел тот зал, отсюда шагов сто налево?
   - Заглядывал. Там полно хлама - столы, стулья... Учебный класс?
   - Нет. Трапезная. Там в глубине - кухня, мы с Хетчем нашли груды кастрюль и тарелок, шкафы для жратвы.
   - Занятно, - Даймир прищурился, - я уже смекаю, к чему это ты. Трапезная великовата, мы не видели столько жилых комнат.
   - Не только жилых. Та толпа, что здесь ела и пила, ещё ведь должна была чем-то заниматься.
   - Резонно. И здравый смысл подсказывает: всё, что мы не нашли, находится где-то за запертыми дверями. Сколько их у нас?
   - Четыре, - Рогер задумался. - Одна совсем близко от входа, две в коротком коридоре сразу за круглым таким залом с железным хламом, последняя - рядом с трапезной. И вот ту нам не открыть.
   Даймир вспомнил массивную броневую плиту и кивнул. На ней, похоже, когда-то стоял запорный механизм, но его зачем-то срезали, оставив лишь потёки расплавленного металла, а саму дверь намертво приварили к вмурованному в бетон стальному косяку.
   - Раз мы не можем туда попасть, то и незачем гадать, что там закрыли. Будем разбираться с остальными.
   - Все три выглядят довольно надёжными.
   Пробормотав это, Рогер посмотрел на Гальбо и тот правильно понял его взгляд.
   - Попробую, - эльм кивнул. - Есть вопрос.
   - Спрашивай, - разрешил ментат.
   - Что значат эти знаки? На вашей одежде.
   Пастыри переглянулись. Даймир поднял правую руку, затянутую в перчатку с обрезанными пальцами. На тыльной стороне красовались алые молнии в тройном круге.
   - Эти?
   - Да.
   Лицо мраморной статуи, бесстрастный взгляд. Сколько лет этому эльму? Семнадцать? Или уже перевалило за два десятка? Юноши с Архипелага редко отправляются на континент, и путешествуют они, как правило, в одиночку. Что погнало в дорогу этого вот паренька? Быть может, желание побольше узнать о людях Эсмагеи. А может... чей-то приказ? Даймир вспомнил Бажеца с его неприязнью к "камнелицым" и поймал себя на том, что понимает сейчас легата. Трудно, очень трудно считать человеком того, кто обладает таким лицом и таким взглядом. Трудно поверить, что за бронёй внешней бесстрастности бушуют обыкновенные человеческие эмоции.
   - Зачем тебе это?
   - У нас мало говорят о старых временах. О Той войне. О Тёмном веке. О жнецах. О Бастионе - тоже мало. У нас думают: однажды чёрные пастыри забудут про слова Абеля Миротворца. И придут на Архипелаг. Чтобы очистить его от людей Эль.
   - А ты откровенен, парень, - заметил явно обескураженный Рогер.
   - Мало ты знаешь об эльмах, брат, - проворчал Даймир, опередив паренька. - Они редко лгут. Особенно по-молодости. Верно говорю?
   - Да. Наши тела прячут много. Больше, чем хотим скрывать. Поэтому меньше скрываем в своих словах.
   Губы Рогера тронула усмешка, он покачал головой.
   - И вас это беспокоит? Всех, живущих на Архипелаге? Если хочешь знать, найдётся немало людей, что сочли бы вашу беду благом для себя.
   - Не знаю таких людей. Вы расскажете про знак?
   Ментат пожал плечами и посмотрел на Даймира.
   - Пять минут нам погоду не сделают. Расскажи ему, что просит.
   Стрелок снова поднял вверх правую руку. Алые линии в свете фонаря будто вспыхнули на чёрной коже.
   - Очень давно, задолго до Тёмного века и Восьмичасовой войны, которую вы называете Той, таким символом предки живших на севере племён обозначали небо. Только у них были не молнии, а две прямых линии, сведённые в центре круга - два луча восходящего Лика. Для нас этот знак - прежде всего, священный символ Ясного Неба. Но не только. Молнии, как видишь, составляют литеру "Виз". В довоенном письме северян с этой литеры начиналось бы имя Вендел. "Абель" же на одном ныне мёртвом языке значит "молния". Таким образом, знак чёрного пастыря - есть напоминание о том, ради чего мы носим эту одежду, и память о первом из нас. Ещё имеет значение место, где нашит знак. Скажем, у меня и у Хетча он на правой перчатке - мы оба стрелки. Вот брат Рогер - он ментат, чующий, поэтому таскает его на груди слева. Кинетикам знак положен на груди справа, виталам - на левом рукаве, мечникам - на правой манжете, легатам... ну, ты уже видел сам.
   - Понял. У вас кругов три. У Малеша - два. Почему?
   - Он старше. Не по возрасту, по положению.
   - Понял.
   - Ну, что, я твоё голодное любопытство накормил?
   - Да, - черты мраморного лица дрогнули, попытались сложиться в какое-то выражение, но так и не смогли этого сделать. - Но есть ещё вопросы.
   - Обойдёшься. Подождут другие вопросы, сперва сделаем, что задумали.
   Они начали вставать и отряхивать от пыли плащи.
   - Между прочим, - вдруг произнёс Рогер, - я тут прикинул насчёт "куда спешим". И появилась у меня такая вот мыслишка: у подземелья, вроде этого, должен быть второй выход. Тайный, надёжно спрятанный снаружи, но не слишком тщательно - внутри.
   - Есть резон, - согласился Хетч, - но что-то мне подсказывает, мы уже знаем, где этот выход.
   - За заваренной дверью, - Даймир досадливо поморщился. - Я о том же подумал. Но есть и другая мысль: воздух здесь свежий, откуда он берётся?
   - Вентиляция... - Рогер поскрёб ногтем указательного пальца седеющий висок. - А что, запросто может сработать. Значит, поищем заодно и шахту воздуховода.
  
  
   6.
  
   С запертыми дверями они воевали уже больше часа. Одну из них не осилил даже эльм, но две оставшихся, изрядно повозившись, вскрыли. Пальцы Гальбо могли, должно быть, крошить булыжники, точно хлебные краюхи. Даймир думал об этом, когда слышал, как натужно скрипят, поддаваясь хватке эльма, напрочь утратившие подвижность запорные механизмы. На мраморном лице не трепетала ни единая жилка, лишь мелко дрожали от усилий обнажённые руки.
   За первой дверью нашли склад, заваленный ящиками и шкафами, большей частью уже мало похожими и на ящики, и на шкафы. Здесь Рогер решил задержаться, а Даймир, оставив ему Хетча, пошёл дальше. Вдвоём с Гальбо они управились со второй бронированной плитой, и скоро осматривали просторную казарму с рядами полуразвалившихся двухъярусных кроватей. Коридор, впрочем, здесь не заканчивался - обогнув казарму, он упёрся в ещё одну дверь - к счастью, распахнутую настежь.
   Здесь всего в паре шагов за порогом посреди прохода лежал труп. Одежда на покойном совсем истлела, а плоть ссохлась вокруг костей, туго обтянув скелет. В пустом подземелье тело некому было потревожить и оно, должно быть, много лет пролежало в той позе, в какой застала его смерть. Жёлтые фаланги пальцев безнадёжно тянулись к третьей двери - не запертой, даже наполовину приоткрытой. Даймир присел над древним покойником и нахмурился.
   - Определённо человек. Умер... едва ли от голода.
   Затылок мертвеца украшала широкая трещина - несчастного от души приложили по голове чем-то тяжёлым.
   - Должно быть, неприятно умирать вот так, - пробормотал Даймир, - в двух шагах от цели... Интересно, однако же, от какой?
   За приоткрытой дверью оказалась каморка - крохотная, точно чулан. Даймир повёл лучом фонаря вдоль длинного стеллажа с узкими вертикальными ячейками, и рука его невольно дрогнула, когда жёлтый свет отразился на воронёном металле и причудливого вида ложах - гладких, тускло блестящих, сделанных из чего-то, похожего на обожжённую серую глину. Три... пять... дюжина одинаковых устройств, непривычных по виду, хищных, опасных.
   Не веря своим глазам, Даймир протянул руки и снял одно из них со стойки. Небо Ясное! Необычность конструкции его не обманула, он сразу понял, что оказалось в его руках. Стрелок никогда не спутает оружие с чем бы то ни было ещё. Это же винтовка! Тупорылая, непривычно короткая и лёгкая. Он взвесил её на руках, примерил к плечу. Да, лёгкая, как бы не вдвое легче любимого "вендела", но при этом удобная и вовсе не кажущаяся безобидной игрушкой. От мягких обтекаемых форм веяло грозной, убийственной мощью... Навеки уснувшей мощью. Винтовку не тронула ржавчина, ей нипочём были сырость и пыль, но всё же она была мертва. То, что заставило когда-то погаснуть свет в коридорах "Гнезда семнадцать", убило и это оружие. Люди прошлого пытались вдохнуть подобие разума во все механизмы, даже в такие. Они слишком их усложнили и, сами того не желая, сделали слишком уязвимыми. Удар с Потерянного одним махом вывел машинерию Эсмагеи из строя, разрушил самые тонкие и чувствительные её части, уничтожил всё, что было сложнее чугунной сковороды.
   Даймир вернул древнее оружие обратно на стеллаж. Сколь бы новой эта штука ни выглядела, толку от неё теперь не больше, чем от всего "Гнезда", заброшенного, погружённого в сырость, тлен и тьму.
   - Что это? - эльморф заглянул в проём.
   - Ничего интересного, - буркнул Даймир. - Огрызки прошлого.
   Им не узнать, что здесь произошло. Из-за чего в погибающем мире сцепились друг с другом служившие вместе люди? Зачем один из них пытался добраться до арсенала? За что другой, настигнув товарища, безжалостно проломил ему череп? Вопросы без ответов.
   - Гальбо, когда понял, что пещера - не пещера вовсе, зачем к нам пошёл?
   - Так полагается, - ответил эльм без заминки. - Это ваш закон.
   - Парень, у вас на Архипелаге думают, что пастыри не сегодня-завтра явятся к вам, чтобы устроить кровавую баню. Ты сам недавно сказал.
   - Это ваш закон, - повторил Гальбо, потом нехотя добавил: - Меня так учили. Нужно уважать законы. Дома - свои. В гостях - чужие. Ещё чёрные пастыри... убивают жнецов.
   - Вот оно что. У тебя свой счёт к выродкам, братец.
   Эльморф несколько секунд молчал, потом сказал, как отрезал:
   - Нет счёта. Не ненавижу их. На Архипелаге Эль нет жнецов. Сегодня увидел первого. Опасные, всем людям угроза. Вы их убиваете - это правильно.
   - Неплохо сказано. Пойдём отсюда.
   Он шагал по коридору прочь от оружейной и недовольно морщился. Дурак, растяпа! Бездумно хватанул незнакомую вещь, да ещё в таком месте... Страха не было? Опасности не ощущал? Вот всыпать бы самому себе горячих! Чтоб думалка проснулась! Арсенал ведь, здесь смотреть нужно в оба глаза, и руки куда попало тянуть - ни-ни! С-стрелок! Дитё бестолковое!
   - Брат Бажец.
   Голос эльма заставил его замереть на месте.
   - Что брат Бажец?
   - Он меня не любит. Очень. Почему?
   Даймир сплюнул... Нет, всего лишь представил себе в деталях, как сплёвывает на пол: выразительно, смачно, с чувством...
   - Гальбо, - сказал он тихо, почти ласково, - мы об этом попозже поболтаем. Не возражаешь?
   - Попозже нельзя. Рядом будут другие. При них не спрошу.
   - Так... - Даймир прикрыл глаза, нервно помассировал переносицу. - Послушай, эльм... Ну, вот с чего ты взял... Туча!
   Он замолчал, собирая в горсть разбегающиеся мысли. Потом, спустя минуту, заговорил уже спокойно:
   - А сам как думаешь?
   - Не знаю. Он называл меня "камнелицым". Моё лицо виновато? Оно белое и...
   Даймир не удержался, фыркнул так громко, что эхо пошло гулять по туннелю. Паренёк осёкся, даже ресницами чуть дрогнул - почти моргнул.
   - Чудной ты, эльм, право слово. Все вы чудные. Считаете, люди на континенте не любят вас за белую кожу? Ох, Небо, Небо... Когда вы уже поймёте, что не в лицах дело? Не в ушах, не в волосах, не в форме носа. Вы внутри другие - вот в чём беда. Называете себя "человеками", но сами-то продолжаете меняться. Боитесь войны с Бастионом, но людей сторонитесь. И ещё удивляетесь, что они на вас смотрят косо?
   - Не понимаю, - медленно произнёс Гальбо. - Люди на континенте не хотят жить с нами рядом. Боятся нашей силы. Им чужды наши правила, чужд наш уклад. Мы понимаем. Не селимся на континенте. Не воюем. Не влезаем в ваши дела. Почему нам не доверяют?
   - А как можно доверять тому, кто тебя избегает? Можно ненавидеть соседа, подпалившего твой амбар, можно любить девчонку из соседней деревни, дружить с её братом. Но разве ты станешь верить парню, построившему башню на дальнем холме и молча следящему за тобой с её верхушки? Он не материт тебя издалека, не лезет с советами как нужно жить, просто сидит и смотрит. И кто может сказать, что у этого парня на уме?
   - Зачем думать худшее? Мы не хотим зла.
   - Ты упрямо не понимаешь. И твои сородичи упрямо не понимают. А у меня нет ни времени, ни настроения долго объяснять.
   - Объясни коротко.
   - Я уже это сделал, да как-то толку мало. Туча! Ладно, смотри ещё раз, показываю на пальцах. Вы сторонитесь людей из страха перед нами, мы в итоге знаем о вас слишком мало, и потому тоже боимся. Пока ещё этот обоюдный страх заставляет нас держаться друг от друга подальше, но что дальше? Рано или поздно бочка наполнится, дерьмо хлынет через край. И тогда в вони задохнутся все. Так понятно?
   - Да, - сказал эльм.
   - Славно. Тогда, смею надеяться, вопросы у тебя закончились и мы идём дальше.
   - Ты ошибаешься.
   - Да ну? - Даймир саркастически приподнял бровь. - Вопросы ещё остались?
   - Ты говоришь, мы ничего не делаем. Просто смотрим. Ты ошибаешься.
   - Ага, вот и добрались до интересного. Что же такое вы делаете? Что предпринимаете?
   Эльморф молчал.
   - Да бес с тобой, не отвечай. Кое о чём я и сам догадываюсь. Про вас - молодых парней - что по два-три десятка за год покидают Архипелаг, слухов порядочно ходит, есть из чего выбрать. Хочешь, расскажу свой любимый?
   Эльморф молчал, лишь сверкал на стрелка льдисто-голубыми глазами.
   - Так вот, я слышал, будто из каждых десяти покидающих родные острова эльмов под отчий кров возвращается, от силы, один. Остальные, помотавшись по континенту, однажды оседают среди людей, находят себе жён и заводят детишек. Что скажешь, парень? Тебя тоже поджидает где-то обкновенная человечья девица?
   - Не знаю. Быть может, мне повезёт.
   - Брось, эльм, не юли. Ты ведь не врёшь, разве не так?
   - Это не ложь. Я не могу предвидеть. Никто не может.
   Лицо Даймира стало жёстким, скулы напряглись.
   - А ты знаешь, как обычные люди относятся к детям эльмов?
   - Не жалуют их.
   - Верно, очень верно сказано. Не жалуют. Впрочем, суть вашей затеи я уловил, она мне даже нравится немного. В конце концов, вы - добровольные изгнанники - здорово напоминаете нас, пастырей. Другое дело, что вся эта суета - даже не полумера. Вот переправляется каждый год горстка избранных мальчишек на континент: они присматриваются к людям, живут меж нами, находят себе жён по вкусу, плодят симпатичных полукровок... Ну, а толку-то? Вы, ребятки, и в наших городах живёте, словно море не переплывали. Сидите на своих воображаемых башнях, смотрите, как людишки суетятся. Приходя к нам, вы не становитесь ближе. И даже среди нас продолжаете меняться. Когда Вендел вписывал в Пакты статью про эльморфов, он ещё имел дело с теми из вас, кто изменился до Восьмичасовой. С теми, кто помнил себя обычными людьми. А кто вы сейчас? Можешь сказать, парень?
   - Люди, - в тоне Гальбо была зимняя стужа. - Такие же, как вы.
   - Веришь в это?
   - Да.
   Стрелок шагнул к нему, их лица почти соприкоснулись.
   - Тогда валяй, топай выбранной дорогой, ищи жену, строгай детишек. Но, во имя Ясного Неба, заклинаю тебя, попытайся на самом деле стать одним из нас. Иначе всем твоим жертвам цена - дырявый тален.
   Может, эльм и хотел ему что-то сказать в ответ - согласиться или возразить - но Даймир не стал слушать, резко повернулся и шагнул в коридор. По стенам прыгнули длинные, причудливо изломанные тени.
   - Да-а-айм! - докатилось издалека. - Эй, где-е вы-ы-ы?!
   В зове Рогера не звучало тревоги, поэтому Даймир не стал останавливаться и ждать товарищей. Просто крикнул "Здесь!" и двинулся дальше - навстречу темноте.
   Шаг - остановка... Шаг - остановка... Зато глаза ни на миг не перекращают работы, взгляд скользит вокруг, обшаривает каждую пядь освещённого пространства, цепляется за каждую трещинку в старом бетоне.
   Метнувшись по стене справа, луч фонаря вдруг канул во мраке. Новых дверей не было, коридор просто привёл их... куда-то.
   - Вот вы где, - за спиной вспыхнул другой источник света и Рогер заметил с ноткой насмешки: - Недалеко же вы, двое, убрели. А мы, между прочим, натуральный пороховой погреб нашли - снаряды, патроны, всё грудами. И все калибры раза в полтора-два крупнее, чем в любом из фортов Нойнштау. Что орудийные, что пулемётные. Глянуть бы на тех монструозин, что жрали такие порции.
   - Ты счастливчик, Рог, - сказал ему Даймир. - Вот они, твои чудища. Любуйся.
   И поднял фонарь повыше.
  
  
   7.
  
   - Это не пушка, - Рогер смотрел упрямо. - Ну, никак на пушку не похоже.
   - А на что тогда?
   - Да не знаю, на что. Ни на что оно не похоже! С чего вы оба взяли, будто вот это - пушка?
   Даймир посмотрел на Хетча, тот пожал плечами. Чёрный параллелепипед, возвышающийся на мощном постаменте, и впрямь ничем не напоминал знакомые артиллерийские орудия - даже башенные крепостные, что оба могли видеть в Нойнштау. Какой-то гроб для гиганта, право слово: огромный, массивный и даже на вид чудовищно тяжёлый. Он казался монолитом, цельной глыбой тусклого чёрного базальта; лишь рассмотрев его вблизи, Даймир разглядел тонкие ниточки сварных швов.
   Прав Рогер, не похожа на пушку эта махина, установленная посреди высеченного в скальной толще зала. И всё же инстинкты стрелка упрямо подсказывали: перед ним находится то самое, для чего предназначены тяжёлые остроносые снаряды в найденном пороховом погребе.
   - Где здесь ствол? - всё не унимался Рогер.
   - Да вот, - Даймир ткнул пальцем в чуть приподнятое "изголовье" великанского "гроба". Там виднелись три неглубоких круглых выемки.
   - Издеваешься?
   - Вовсе нет. Эта глыба - всего лишь кожух из листовой брони, под ним спрятаны три орудийных ствола. Жерла сейчас прикрыты заглушками.
   - И казённики тоже внутри?
   - И казённики. А ещё механизм, который снаряды принимал и заряжал. Уж на такие штуки наши предки были мастерами.
   - Откуда принимал?
   - Прямо из погреба! - вдруг оживился Хетч. - Помнишь ту странную штуку, вроде железной лестницы, что в шахту тянется?
   - Да, - Рогер в задумчивости сдвинул брови, - если прикинуть хорошенько... может, сюда и ведёт.
   - Ну, вот тебе и разгадка. Те неудобные ступеньки - не ступеньки вовсе, в них аккурат снарядные болванки ложатся, что младенцы в колыбельку. Подъёмник это. Механический.
   Слушая их, Даймир всё пытался понять истинное назначение того, что видит вокруг: полукруг зала, низкие потолки, железные листы на одной из стен и развёрнутый к ним выемками-стволами чёрный "гроб"...
   - Это каземат, - заявил он товарищам, - орудийный каземат. Железо на стене - заслонка, она закрывает амбразуру. Наше "Гнездо", как я и думал, всего лишь береговой форт.
   - Пальцем в небо наугад, - упрямо проворчал Рогер.
   - Ты просто заткнись - и мы узнаем, прав я или нет.
   Ментат насупился обиженно, но замолчал. В наступившей тишине все услышали далёкий отчётливый шум. Что-то рокотало за стенами, глухо и размеренно.
   - Прибо-ой, - протянул Рогер удивлённо. - Лады, Дайм, ты прав, мы в каземате. Это хорошая новость?
   - Думаю, неплохая. Можем отсюда выбраться.
   - Как... а, постой, я сам догадаюсь. Заложим заряд, рванём заслонку и вылезем через амбразуру?
   - Проще не придумаешь. Хетч у нас, помнится, отменный сапёр. И у вас в ранцах должен быть нитрикс.
   - Отлично, - на губах ментата появилась злая, хищная усмешка. - Рисково, но мне нравится. К бесам эту поганую дыру. Один заряд здесь, другой в погреб, как вылезем - закопаем тут всё к скрайтам драным.
   - Не раньше, чем даст согласие легат, - невозмутимо уточнил Даймир.
   Взгляд Рогера будто остекленел. А потом сквозь стекло сверкнули искорки гнева.
   - Ты палку не перегибай, Дайм, неровен час - треснет. Все предписания мы исполнили, разведку провели. Ничего стоящего тут нет, место бесполезно, хуже того - опасно. Такие помойные ямы мы взрываем, и вся недолга.
   - Согласен, самому не терпится всё здесь в щебёнку раскатать. Как только Бажец ...
   - Да к жнецам Бажеца! Здесь Сайгос погиб; ты, часом, не запамятовал?!
   - Не запамятовал, - в тон ему отозвался стрелок. - И знаю, что ты чувствуешь.
   - Да откуда тебе знать? - со злой насмешкой спросил Рогер. - Сколько тебя помню, ты был одиночкой. Ни с кем близко не сходился, ни за кого не отвечал. У меня четыре года потерь не было. Четыре! А кого ты терял?
   Даймир усмехнулся, глядя сквозь Рогера - холодно усмехнулся, безжизненно, мышцы на его лице напряглись, скулы будто судорогой свело. Он хотел что-то сказать, сам ещё не понимая, что именно... одеревеневшие губы не двигались...
   - Брат, - проговорил Хетч негромко и просительно, - слушай, брат... Ты сам не перегибай, не надо. Знаешь же, Дайм - он по абсолютному праву. Не надо ему... про потери.
   Гнев в глазах Рогера потух, он сморгнул. Потом, помедлив, сказал глухо:
   - Нитрикса у нас нет. Взрывчатку нёс Сайгос, его ранец остался в туннеле. Но мы можем разобрать несколько снарядов со склада.
   Сковавшая лицо судорога отпустила, Даймир болезненно поморщился и выдавил нехотя:
   - Кто-нибудь из вас такое раньше проделывал?
   - Нет, - признался Хетч, - но задачка нехитрая, я справлюсь. Если на складе покопаться, наверняка и уже готовую взрывчатку могли б найти, но... бес их знает, какую кашу тогда варили, чтобы делать "бум".
   - Главное - себя не "бумкни" ненароком.
   - Да была б охота! - Хетч непринуждённо улыбнулся. - Ничего, разберусь.
   - Значит, так и делаем, - решил Рогер. - Ты, Дайм, пошарь тут ещё, а мы - вниз.
   - Мне бы больше этот паренёк пригодился, - рыжий стрелок кивнул на эльма. - Те чушки весят изрядно.
   - Ничего, управимся вдвоём. Пошли.
   Оба пастыря покинули каземат, свет их фонарей заметался во мраке пустого коридора, потом нырнул за поворот и пропал из виду. Даймир смотрел им вслед, слушал эхо удаляющихся шагов и думал:
   "А я ведь мог не сдержаться. Врезал бы ему по лицу. А он бы, наверное, врезал мне. А я бы схватился за... Нет, не схватился бы... И всё равно, скверно могло выйти. Проклятая темнота, давит на нервы..."
   - Зачем взрыв? - спросил Гальбо негромко. - Почему не ждём помощи?
   - Она придёт дня через два, и ещё дней пять будет пробиваться к нам.
   - Почему пять? Говорили про два...
   - Через завал, что наполовину похоронил мелькурта? Не смеши, братец. Пять дней - это ещё если повезёт.
   Да уж, если повезёт... Хетч хочет раздолбать древние снаряды, выковырять из них смертоносную начинку и устроить взрыв в месте, где от простого чиха на голову может рухнуть целая скала.
   "Зато сразу и наповал, - огрызнулся Даймир на себя самого. - Решение принято, прочь сомнения!"
   Он отдал фонарь Гальбо и присел на корточки у стены. Усталость... ещё не время давать ей волю, но немного передохнуть всё же надо. Там снаружи - уже ночь. Бажец, Малеш и Валенцо ужинают. Хорошо бы тоже поесть, выпить горячего, изгнать из тела проклятую подземную сырость. А после заснуть, несколько часов ни о чём не заботиться, не думать.
   Кровь стучала в висках... Нет, это не утомление - нервы. Рогер прав, Даймир не руководил другими, и он отвык терять людей. Не людей вообще, а своих, часть собственной команды, близких друзей. С кем годами спишь у одних костров, кому за ужином ломаешь хлеб от своего куска, кого знаешь и понимаешь подчас лучше, чем самого себя. В пятёрке Рогера он так ни с кем и не сдружился. Сайгос... Чем тот жил? Где бывал? И с кем? Командира можно понять, но вот уступать ему... Что бы Рогер ни говорил - всё это личное. И не имеет отношения ни к планам Капитула, ни к обычной дисциплине.
   В тишине каземата он отчётливо слышал собственное дыхание. И ещё шуршали лёгкие шаги эльма: Гальбо обошёл вокруг трёхствольного "гроба", освещая фонарём серые, испятнанные мокрыми потёками стены. Вдруг паренёк остановился, что-то разглядывая. Потом нагнулся... снова выпрямился, держа что-то в руках. Заинтригованный Даймир осторожно, опасаясь споткнуться в темноте, пересёк каземат.
   Гальбо стоял перед узкой нишей, которую они проглядели при беглом осмотре. Наверное, когда-то здесь был проход в другие помещения "Гнезда", теперь же осталось не больше двух футов стиснутого стенами пространства, упирающихся в глухой завал. На полу, усыпанном обломками камня и бетона, лежал человеческий костяк. Этому покойнику досталось больше, чем тому, что лежал перед асреналом. Здесь вволю похозяйничали влага и насекомые, от одежды остались лишь выцветшие пуговицы, а от человека - череп и жалкая горстка костей. Гальбо смотрел на него, не отрываясь, и сжимал в руке...
   - Отдай это мне, - потребовал Даймир.
   Эльм безропотно протянул стрелку свою находку, лишь спросил с интересом:
   - Оружие?
   - Револьвер, - ответил тот, бережно стирая пыль с чёрного ствола.
   На удивление, старый металл нигде не пошёл рыжими пятнами, разве что немного потускнел. Ну, и от смазки, конечно, осталась лишь грязь в механизме - это Даймир понял, едва попытался взвести курок. В остальном револьвер выглядел исправным, он сильно напоминал старые "воглеры", бывшие в ходу у пастырей, пока их не заменили более лёгкими и скорострельными "хольдами". Даймир взвесил найдёныша в руке: ну, да, вылитый старичок "воглер", может быть даже патроны того же калибра кушает. Разве что потяжеле чуток - не иначе, из-за более толстого и длинного ствола. Мощная, должно быть, игрушка... И как же она оказалась здесь, среди обтекаемых винтовок и орудий-"гробов"? Старое оружие - более старое, чем этот форт, спрятанный в прибрежных скалах. Настолько старое, что не отказалось стрелять, когда вышли из строя убойные игрушки посовременней.
   Откинув барабан, Даймир вытряхнул на ладонь два целых патрона и четыре гильзы. Он готов был поклясться, что знает, куда прежний хозяин револьвера выпустил последнюю пулю. Но вот в кого он трижды палил перед этим? Мысли невольно вернулись к драме, разыгравшейся здесь когда-то. Люди, запертые в полной темноте среди пришедших в негодность приборов, сходили с ума от отчаяния. В час, когда им так важно было объединить усилия, чтобы выбраться из западни, они убивали друг друга, убивали себя... Даймир внезапно понял, что ненавидит их. Слабые, подлые ублюдки, порождения подлого века, они заслужили собственную жалкую участь!
   - Что значит "абсолютное право"?
   Эльм опять застал его врасплох своим вопросом. Отвечать не хотелось, и в другое время Даймир, пожалуй, лишь огрызнулся бы с досадой, но сейчас... Эльморф отличался от солдат, служивших в "Гнезде". Он был силён, и не только телом; в нём, несмотря на юный возраст, ощущался стержень - мощный, несгибаемый. Даймиру нравился Гальбо Линт. Поэтому, подавив раздражение, он снова ему ответил.
   - В Бастион есть три пути. У пастырей тоже рождаются дети; право рождения - самый простой путь. Право лояльности - это дорога для всех; любой может прийти к Ясному Небу, пройти обучение и доказать, что ему можно доверить пару чёрных ботинок, - Даймир усмехнулся с иронией. - Мы бы отбою не знали от нойдов, но отбор очень жёсткий, мало кто его проходит. Это путь преданности нашему делу. Абсолютное право... в какой-то мере привилегия. Знак судьбы. Такой же верный путь, как и право рождения. Но это... путь потерь.
   - Кого ты потерял?
   Даймир дёрнул щекой - то ли ухмыльнуться попытался, то ли от оскала себя удержал, волчьего, злого. И сказал эльму негромко, но твёрдо:
   - Уж не обижайся, дружок, но вот это - уже не твоего ума дело.
  
  
   8.
  
   Мина, изготовленная Хетчем, внешне не впечатляла. Обычная снарядная гильза, запаянная свинцом; сбоку в латунном цилиндре просверлено отверстие, наружу торчит кусок запального шнура.
   - Сработает?
   - Не сомневайся, - невозмутимо кивнул Хетч.
   Зябко поёжившись, Даймир достал из-за пазухи увесистый хронометр. Он поднёс часы к фонарю и присвистнул:
   - Вы что же, всю ночь с этой штукой провозились?
   - Нет, - Рогер широко зевнул, - когда закончили, соснули пару часов.
   - Прямо там, в пороховом?
   - На склад поднялись, среди снарядов неуютно было ночевать.
   - А ты, Гальбо? - Даймир посмотрел на эльморфа. - Отдохнул?
   - Не устал, - отозвался тот. - Спать не хотел. Ходил. Смотрел.
   - По форту? - приподнял бровь ментат. - Один? А...
   - Не опасно, - заявил ему эльм. - Пусто. Всё мертво.
   - Я вот одного не понимаю: где трупы? - спросил вдруг Хетч. - Мы на складе нашли двоих, ещё один - там, перед казематом...
   - И один в самом каземате, - добавил Даймир.
   - Четверо, значит. А сколько их здесь было? Судя по казарме, десятков пять, не меньше. Не могли они совсем уж бесследно пропасть. Выходит, выбрались.
   - Как? Есть идеи?
   - Да как-то, - вмешался в разговор Рогер. - Вам-то что за забота? Мы уже решили задачку по-своему, давайте просто вылезем отсюда. Если Бажецу приспичит, пусть он сам тут ковыряется, ищет тайные ходы.
   Даймиру нарочитое равнодушие ментата показалось странным. Их план и в самом деле был рискованным... Может, стоит ещё на сутки задержаться в "Гнезде", поискать более безопасный выход? При мысли об этом его передёрнуло.
   - Туча! Замёрз тут, как щенок в сугробе.
   - Давай, перекусим, - предложил Рогер. - Согреешься немного изнутри. А потом рванём уже эту заслонку. И сами отсюда рванём.
   Пока жевали "подмётки", запивая их водой из фляг, Даймир всё поглядывал на Хетча. Тот хмурил брови и морщил лоб - по всему видать, вопрос о пропавших солдатах не давал ему покоя. К концу "завтрака" рыжий стрелок, наконец, решился:
   - Я тут подумал... Может, мы просто боимся ответа?
   - Ты о чём? - не понял его Рогер.
   - Солдаты, что здесь сидели... Кто-то заварил одну из дверей - наверняка уже после взрыва, слишком грубая там работа, наспех сделанная. И вот я думаю: либо одни солдаты замуровали там других солдат, либо и впрямь там проход на поверхность, и кто-то - положим, командир "Гнезда" - приказал его закрыть наглухо. Чтобы, значит, гарнизон не разбежался. Они ведь наверняка до последнего надеялись, что скоро всё вернётся на круги своя. Но люди взбунтовались, перегрызлись меж собой, стали драться, стрелять друг в друга, и...
   - Хетч, - проворчал Рогер глухо, - чем ты занят сейчас, а? На кой тебе это сдалось?
   - Да я... Ну, просто хочу понять, как думали те парни, превратившие свой мир... в наш.
   - Да точно так же, как и мы с тобой, они думали.
   Хетч, кажется, удивился.
   - Как мы? У меня, веришь ли, никогда не чесались руки взять этот шарик в одну руку, а другой приставить к нему пистолет и спустить курок.
   - Не мели ерунды. Что тогда, что сейчас на каждую тысячу пахарей и ремесленников приходится лишь полсотни солдат, из которых по-настоящему хотят воевать, от силы, пятеро.
   - Маловато для конца света.
   - Да ну? По мне, так в самый раз.
   - На самом деле, всё ещё хуже, - сказал Даймир. - Для конца света не нужно тысяч безумцев. Довольно лишь парочки амбициозных ублюдков, вроде Саботены Хазу Пятого или герцога Куно.
   - Будет тебе, Дайм, - Рогер поморщился. - Герцог - не такой уж мерзавец. При парламенте Союз превращался в настоящее болото. Если бы Куно не забрал власть, кому бы от этого лучше сейчас жилось? Как ни крути, а гением государственности его называют по-праву. Саботена перед ним - обычный кровавый мясник, что рубил головы без разбору.
   - Это верно, Куно Справедливый без разбору никому ничего не рубил, всех своих врагов он на тот свет отправил очень разборчиво и аккуратно. Ты прав, он настоящий добряк.
   - Передёргиваешь. Куно навёл в стране порядок, да и к Бастиону лоялен.
   - Такие, как он, лояльны только к себе. Таким, как он, всегда мало власти и мало славы. Но ему подобные - они талантливы, спору нет. Мало кто сумеет одной лишь своей волей поднять за шиворот и столкнуть лбами не парочку кабацких забияк, а два-три народа.
   - Он лоялен к Бастиону, - упрямо повторил ментат.
   - Просто не придумал способа, как убрать нас с дороги. Пока не придумал.
   - Ну тебя к бесам, Дайм. Тебе бы в маршалы податься - они только тем и заняты, что заговоры ищут.
   - Никаких заговоров я не ищу. Всего лишь пытаюсь втолковать вам обоим: вовсе не сумасшедшие когда-то начали Восьмичасовую войну. Её устроили "гении государственности", вроде Куно. Сперва они тоже махали мётлами в пределах собственных держав, и всех это устраивало. Но потом им своей, местечковой чистоты стало мало, они пожелали навести порядок во всём мире. Такой, каким каждый из них его видел. Знаешь, что получается, Рог, когда два метельщика пускают в ход кулаки ради порядка?
   Рогер ничего не ответил, тогда Даймир развёл руками, точно пытаясь символическим жестом объять сырую темноту древнего каземата.
   - Бардак, - заявил он. - Хаос. И мусор повсюду.
  
  
   9.
  
   Заряд Хетч установил с таким расчётом, чтобы взрывом вырвало край заслонки - тот, что был подальше от входа в каземат. Он вбил в бетон два стальных костыля из своей скалолазной снаряги и аккуратно подвесил гильзу на кусках шпагата.
   - Хочу такую же штуку у себя в конуре, - хищно ухмыльнулся Рогер. - Смастеришь мне, Хетч?
   - Пустышку или с зарядом?
   - На кой мне пустышка? Вот точно такую сделай - украшу ею стену над кроватью. Аристократики любят сабельки перекрещенные на ковёр прибивать, а я мину прибью. Чем плохо?
   Он хохотнул, словно приглашая других оценить свою шутку. Никто, однако, не улыбнулся.
   - Шнур будет гореть минуту. Спрячемся в оружейной.
   - Сам подпалишь?
   Рыжеволосый пастырь фыркнул.
   - Ну, а кто ещё? Сам делал, сам и подпалю. Дайм, ты что, нервничаешь?
   - Нет, - соврал Даймир.
   Ему и впрямь было не по себе, но вот почему - понять он никак не мог. Риск риском, но сейчас беспокоила его вовсе не опасность погибнуть под завалом. Что-то иное не давало покоя, какая-то мысль зудела мухой, не улетая и не даваясь в руки.
   - Валенцо и остальные там от обрыва отошли?
   - Дурацкий вопрос.
   - Пусть дальше отойдут. Мало ли...
   - Не глупи, Дайм. Там, по-твоему, дети собрались?
   Вот и знакомая комната, стеллаж с мёртвыми винтовками, блеск металла, пыль на полу... Выглянув в коридор, Рогер проорал:
   - Мы на месте! Рви там всё, Хетч! Пусть бесам в пекле жарко станет!
   - Рог, - спросил его Даймир, - ты с чего это весёлый такой? Я, вроде, из фляги твоей пил, у тебя там вода была, не хмельное.
   - Мы через пару минут увидим Небо. Как по мне, хороший повод для радости.
   - Не поспоришь, - пробормотал стрелок, глядя на командира с сомнением. Та давешняя ярость из-за Сайгоса - куда она делась?
   - Гальбо, ты как? - спросил он, чтобы хоть немного отвлечься от некстати одолевшей тревоги.
   - Хорошо, - отозвался эльм.
   Рогер тоже к нему обернулся и подмигнул:
   - Ты славный малый, Линт, хоть и дикарь дикарём. Эх, жаль, ребят вроде тебя нет среди пастырей - нашли бы мы применение вашей силище.
   Ментат, пожалуй, шутил. Но в ответ ему прилетело такое, что даже Даймир изумился.
   - Так не будет. У вас свой путь потерь, у нас свой.
   - Что? О чём ты? - кажется, Рогер растерялся. Но в этот миг Хетч прыгнул через высокий порог и с шумом захлопнул дверь оружейной.
   - Всё! - выдохнул он. - Уши заткните!
   Люди присели на корточки, ожидая взрыва. Напряжение будто разлилось по комнате, пропитывая тишину.
   "Ну, скоро там? А ну как не сработает... Или шнур погас..."
   Грянуло! Не то чтобы очень уж громко, скорее гулко. Пол под ногами чувствительно дрогнул, с потолка и стен что-то посыпалось, на зубах заскрипела сухая пыль.
   - Зараза! - Рогер тряхнул головой. - Знатно шибануло. Ну, что, все целы? Тогда идём смотреть.

* * *

   В каземате было полно пыли - она висела тут плотной душной завесой. От едкого порохового дыма слезились глаза и першило в горле. Поэтому Рогер не крикнул, даже не просипел ничего - молча ткнул пальцем перед собой, а потом торжествующе потряс сжатым кулаком.
   И Даймир, как ни мучило его недоброе предчувствие, испытал миг ликования, увидев льющийся в пролом яркий дневной свет. Его план сработал! Ай да Хетч, ай да умелец! Собранный рыжим стрелком заряд сотворил со стеною в точности то, что было задумано. Взрывом выворотило изрядный кусок бетона, а стальной лист двух пальцев толщиной выгнуло наружу. В дыру без труда мог пролезть даже такой здоровяк, как Рогер.
   Втроём при помощи Гальбо отогнули мешающий край стальной заслонки, и ментат, как старший в группе, первым выглянул наружу - высунулся почти по пояс, пока Даймир и эльм его держали.
   - Отлично! - донёсся до них сдавленный крик. - Есть тут полочка!
   Рогера втянули обратно, но рассказать об увиденном он не смог - сразу закашлялся. Даймир обернулся, отыскивая взлядом Хетча, но того не было видно: не иначе, выбежал обратно в коридор.
   - Переждём! - просипел Даймир, таща кашляющего Рогера прочь.
   Они вернулись к оружейной, здесь тоже глаза слезились, но хоть можно было дышать. Пара минут - и станет полегче: пыль осядет, а гарь вытянет в пролом. Тогда можно будет без спешки выбраться из "Гнезда".
   - Там карниз, - отдышавшись, заговорил ментат. - В море прыгать высоковато, да и камни внизу - не расшибёмся, так руки-ноги переломаем. Карниз узкий, но вылезти и удержаться можно, а дальше нам сверху тросы кинут.
   - Ну, что ж, - Даймир усмехнулся, - я бы и сам лучше не придумал. А где Хетч?
   Он огляделся, лишь сейчас с удивлением осознав, что стрелка в оружейной нет. На склад, что ли, убежал? На склад... Вечная туча!
   Все его скверные предощущения вдруг обрели форму и смысл, внезапная догадка обожгла, точно ковш выплеснутого в лицо кипятка. Потрясённый ею до глубины души, Даймир повернулся к командиру.
   - Где Хетч, Рог...
   Договорить он не успел. Заброшенные подземелья снова содрогнулись - да так, что людям пришлось хвататься за стены, чтобы удержаться на ногах. Из глубины переходов к ним докатился тяжкий рык второго - более мощного - взрыва.
  
  
   10.
  
   - Рогер, сукин ты сын... зачем?
   - Зачем - что? - ментат был само спокойствие и хладнокровие, от напускного его веселья и следа не осталось. - Я знаю не больше твоего, Дайм. Не веришь?
   - Нет. Не верю.
   В дымном мраке тускло блеснул свет фонаря, из облака цементной пыли буквально вывалился задыхающийся стрелок. Он закашлялся, выплёвывая густую серую слюну, а когда, наконец, выровнял дыхание, заявил:
   - К складу не пройти. В главном коридоре всё завалило наглухо.
   - Вот видишь, Дайм, больше резонов торчать здесь нет. Давай убираться отсюда.
   Но Даймир не двинулся с места. Щуря слезящиеся глаза, он стоял на выходе из оружейной.
   - Ловко вы меня провели. Как мальчишку. Друзья мои, товарищи... бр-р-ратья...
   - Уймись, - буркнул Рогер. - За тебя же озаботились, дурак принципиальный.
   - Не ёрничай, не за меня ты беспокоился. Боялся, я вашей выходке помешаю.
   - И это тоже, признаю. Тебе бы дури хватило... Дайм, да чтоб тебя! Хочешь злиться - злись, но давай сперва вылезем на воздух. И отбежим подальше.
   - Что вы там заложили?
   - Мы там всё заложили. Весь склад рванёт, не сомневайся.
   - Хетч? - Даймир посмотрел на стрелка, тот устало качнул головой:
   - Бесполезно, Ди, я всё надёжно закупорил. Если думаешь добраться до запального шнура - забудь. У нас минут двадцать... может, уже и меньше.
   - Ох, Небо Ясное, что же вы творите, идиоты?
   - То, что должно! - ментат сорвался на крик. - То, что ты сам хотел сделать! Этот кретинский приказ...
   - Именно, что приказ! Ты не через меня перешагнул, Рог, но через дисциплину! Через суть Бастиона, без которой всё рухнет! Всё! Ты правда не понимаешь, Рог?!
   Даже при неровном свете фонаря было видно, как побледнел Рогер. Он несколько секунд смотрел на Даймира, дыша часто и с натугой, потом прохрипел:
   - Да чтоб тебе провалиться... Сайгос был моим другом! Он умер, защищая нас, ты, бездушный ублюдок! Почему ты просто не хочешь... не можешь понять!
   - Он был чёрным пастырем! - рявкнул Даймир. - Только это! Имеет! Значение!
   Ярость крутым кипятком разливалась под черепом, клокотала в горле, искала выход. Вот сейчас шагнуть вперёд, и - наотмашь! По лицу! Чтоб до крови! Чтоб с ног долой! А поднимется - так ещё добавить! Время?! Плевать на время! Сперва выпустить, выбросить из себя гнев, а там уж...
   Кипящий омут манил: "Прыгни! Прыгни, и будь что будет!" Пытаясь удержаться на краю, Даймир отвёл взгляд от лица Рогера и увидел вдруг другое лицо - застывшую мраморную маску, на которой блестели полные тревоги голубые, словно подёрнутые льдом глаза. Эльм... Человек или лишь подобие человека - он был тут ни при чём, он был тут лишним. И ему не следовало здесь оставаться.
   - Хорошо, - Даймир скрипнул зубами, - сперва уберёмся отсюда.
   Рогеру хватило здравого смысла промолчать. Он просто кивнул, аккуратно обошёл стрелка и снова возглавил группу. Двигаясь цепочкой в дыму и пыли, все четверо вернулись в каземат.
   Здесь уже можно было дышать - большую часть удушливого облака вытянуло наружу. Решительным шагом Рогер направился к бреши... и вдруг остановился.
   - Проклятье... - пробормотал он неверяще. - Да нет же... Быть не может!
   Дневной свет лился в каземат уже не так свободно, как несколько минут назад - три широких трещины раскололи бетонный пол на неравные части, возле постамента с "гробом" возник провал фута в четыре шириной. Вся конструкция накренилась, чёрный монолит развернуло и он закрыл округлым боком добрых две трети спасительной дыры.
   - Поздравляю, - произнёс Даймир, прячась за сарказмом от сжавшего сердце ужаса. - Не каждому выпадает эта сомнительная радость - точно знать своё будущее. Нам вот повезло.
   - К скрайту в глотку! Я не собираюсь тут подыхать!
   Рогер бросился к древнему орудию, упёрся в него спиной и расставил ноги.
   - Ну, какого беса вы ждёте?!
   "Он спятил, нам эту штуку даже не пошевелить!" - от этой мысли Даймир снова почувствовал злость: на Рогера с его никчёмной местью мёртвой массе камня и бетона; на Хетча, глупо подыгравшего командиру; на самого себя, в буквальном смысле всё проспавшего. Но пуще всего - на бездушную груду металла, закрывшую единственный путь к спасению. Приступ злости на сей раз не помутил рассудок, а напротив - взбодрил и заставил забыть про страх. Подскочив к ментату, Даймир тоже навалился спиной на чёрную глыбу. Рядом пристроились Хетч и эльморф.
   Гальбо Линт... Если сейчас на что и была надежда, так это на его нечеловеческую силу.
   - Ну, - скомандовал Рогер. - Дружно! Жми-и-и-и!...
   Они нажали. Так нажали, что захрустели суставы. От гари и пыли кружилась голова, сбегавший на губы пот был горьким, как желчь. При свете оставленных на полу фонарей лица казались гротескными масками - чудовищное напряжение исказило черты до неузнаваемости.
   - Есть! - выдохнул Рогер. - Есть!
   Даймир сперва и не поверил даже: "гроб" пошевельнулся... а потом, повинуясь напору живых тел, медленно начал поворачиваться, открывая заветный проход.
   - Есть! Есть! Всё! Хорош-ш-ш...
   Они отвалились от стальной махины, тяжко дыша и утирая взмокшие лбы.
   - Теперь пролезем, - Рогер на миг замер и сосредоточился - по всему видать, связывался с парнями, ожидавшими, наверху.
   - Пусть поспешат, - не удержался Даймир.
   - Небось, успеют, - ментат уже взял себя в руки, хоть и было заметно, что ему не по себе. - Я последним пойду, давайте вы вперёд.
   - Решил в благородство поиграть? Ты старший, и с тобой все на связи. Не выдрючивайся, лезь первым.
   - Вот так? А если карниз ненадёжен - локти потом кусать себе будешь?
   - Что ж, разумно. Пусти вперёд Хетча - пусть проверит.
   Рогера аж перекосило от гнева. Он выругался - глухо и невнятно - сверкнул бешеным взглядом и рванулся вперёд, будто и впрямь хотел поскорее броситься в бушующий на скалах прибой. Железный коготь арматурины подцепил рукав его куртки, "Гнездо" пыталось задержать незваного гостя, оставить его навсегда в своей холодной утробе. Ментат зарычал, дёрнул яростно, прочная ткань громко затрещала...
   И страшным эхом отозвался на этот треск древний каземат. Должно быть, сотрясение от взрывов стало последней каплей терпения для уставшего камня. Вспышкой прозрения в голове у Даймира промелькнула картина: узкая ниша, завал, скелет на полу. Разрушение овладело этим местом ещё до того, как сюда явились чёрные пастыри. Однажды эта часть старого форта обрушилась бы сама собой, люди лишь подстегнули время, превратили "когда-нибудь" в "теперь".
   Пол под ногами пробили новые трещины, с потолка хлынули вниз пыль, песок и осколки бетона. Прямо на Рогера упал внушительный обломок; глухо вскрикнув, ментат попятился, угодил ногой в трещину и рухнул навзничь. Стрелки подхватили командира под руки и потащили его к пролому, но тут над их головами с новой силой затрещало и заскрипело. Видя, как вниз в облаке пыли опускается здоровенная серая плита, Даймир только и подумал: "Всё!" И ещё понял, что единственным, кто сумеет, должно быть, спастись, будет эльм - тот стоял к заветной дыре ближе других, и с его скоростью реакции у парня имелись неплохие шансы вырваться из западни... Что ж, в этом даже была своя справедливость...
   Тело не хотело умирать, оно не соглашалось с уже смирившимся рассудком, оно боролось, рвалось прочь, прочь - от гибели, от страшного конца. Что-то садануло Даймира по темени, в глазах помутилось от боли, на лоб брызнуло горячим... "Вот и всё! Всё!" Он уже был мёртв, он знал это наверняка, но, оглушённый и ослеплённый болью, продолжал тянуть вперёд тяжёлого Рогера... Кажется, Хетч нырнул в пролом первым... Кажется, он помогал вытянуть наружу ментата... Подстёгивая себя криком, сдирая кожу с рук, Даймир бросился следом...
   Он упал бы вниз, но Хетч поймал его в последний момент, ухватил за плечо и прижал к скале. Нащупав тонкую трещину, Даймир запустил в неё пальцы и зажмурился - глаза слепил яркий свет, воздух остро пах солью. Свежий воздух! Хетч куда-то его потянул, он повиновался, едва осознавая, что ползёт вдоль стены по очень узкой каменной полке. Единственное, что занимало его сейчас, помимо головокружения и боли: он всё ещё жив... Он почему-то жив... жив... жив!!!
   В себя начал приходить уже на тросах. Даже попытался помочь вытягивающим его наверх парням. Когда перевалился за кромку обрыва, с трудом поднялся на ноги и прохрипел:
   - Быстро! Отсюда! Все... быстро!
   С ним никто не спорил. Подхватив на руки слабо сопротивляющегося Рогера, Хетч и Валенцо побежали с ним прочь от берега. Даймир не отставал - его тоже кто-то поддерживал, и он не слишком удивился, узнав в непрошеном помощнике Малеша.
   Взрыв грянул, когда между ними и обрывом было уже сотни четыре шагов. Земля вздыбилась под ногами, всех сбило с ног, но это уже не имело значения. Они успели!
   Он лежал на спине и смотрел, как кувыркаются в воздухе гранитные глыбы величиной с откормленную свинью. Скоро они перестали лететь, а Даймир всё лежал и не спешил вставать. Небо сегодня было... Ясным!
   - Жив?! - Малеш с тревогой заглянул ему в лицо.
   - Жив, - с невольным удивлением ответил Даймир. Он не сомневался, хотя и никак не мог понять, как же это вышло. Радоваться снова не получалось, снова что-то мешало - засело занозой в сердце и ныло...
   - Рогер? - он приподнялся, сел.
   - Здесь, - в голосе Хетча отчего-то тоже не было восторга.
   Возле уложенного на одеяло ментата возился Валенцо. Услышав вопрос, витал обернулся:
   - Без сознания. Но голова не проломлена, разбита только. Может, небольшое сотрясение...
   - Не может, - буркнул Даймир. - Нечему там трястись. Туча... А где Гальбо?
   Глаза у Хетча расширились, будто от испуга.
   - Дайм... - губы его странно дрогнули. - Ты что... не видел?
   - Не видел чего?
   - Эльм... он...
   Даймиру вдруг стало жарко. Он вспомнил - точно обрывок давнего ночного кошмара - белое лицо-маску, непривычно живое, искажённое яростной судорогой; чудовищно напряжённые мышцы; стиснутые зубы; бисер пота на мраморном лбу... И глаза - ясные, голубые... Гальбо Линт смотрел прямо на пастыря, в его взгляде стыла холодная стальная решимость - неукротимая, абсолютная.
   - Он дал нам время, - пробормотал Хетч. - Секунд пять. В самый раз хватило.
   Забыв про головокружение, Даймир поднялся, взял рыжего стрелка за отвороты куртки и встряхнул.
   - Почему. Ты. Его. Не вытащил?
   - Я не смог, - Хетч не пытался вырваться и смотрел, как побитый пёс. - Вытянул вас, сунулся обратно... всё... камни одни.
   Даймир медленно разжал пальцы. За спиной у Хетча он видел берег - в сравнении с прошлым утром, пространства от деревьев до кромки обрыва стало заметно меньше. Футов двести скалы исчезло - разлетелось вокруг в виде обломков, либо просто обвалилось в море. На краю пропасти стоял легат Бажец, заглядывал вниз. Вот он сплюнул в ещё дымящийся провал, повернулся и подошёл к своим людям.
   - Ну? - спросил Бажец, кривя губы и глядя на стрелков с неприязнью. - Какого скрайта вы там натворили? Как это понимать? Простая работа, и... одни руины. Сайгоса потеряли, первостатейного кинетика, сами едва живы. Что с Рогером?
   - Гальбо тоже погиб, - сказал Даймир, будто не заметив вопроса про своего командира.
   - Кто? - легат нахмурился.
   - Гальбо Линт.
   - А-а-а... камнелицый, - Бажец равнодушно пожал плечами. - Ну, за него-то мне перед консулом не краснеть. А вам я говорил, не стоило брать его с собой.
   - Вы были правы, брат Бажец. Не стоило.
   Даймир не почувствовал злости. Только обиду - какую-то детскую, глупую...
   Вот её он и вложил в пощёчину легату.
  
  
   11.
  
   В Эгельборге шёл дождь. Ещё ночью натянуло с запада тяжёлых серых туч, и к утру в водостоках уже булькало и клокотало. Вокруг переполнившейся бочки расплывалась большая мутная лужа, а капли всё выбивали из листвы ровный неумолчный шелест. Ш-ш-ш-ш...
   Сидя на скамье под широким навесом коновязи, Даймир смотрел сквозь пелену падающей воды на мокрый сад. Палец оттягивал огромный револьвер - вычищенный и смазанный. Он крутил его: два оборота вперёд, два назад... Барабан в старом огнестреле был слегка разболтан и клацал - тихо, ритмично.
   - Отдыхаешь? - Малеш, не дожидаясь приглашения, сел рядом и с подозрением покосился на большой глиняный кувшин, пристроившийся у ног стрелка - уже наполовину пустой.
   - Отдыхаю, - согласился Даймир. - Люблю дождь, под него думается хорошо.
   - О чём?
   - Ни о чём. Под дождь хорошо думается ни о чём - в этом его прелесть.
   - Можно? - рука ментата протянулась к кувшину.
   Стрелок лишь пожал плечами, но едва заметно усмехнулся, когда Малеш сделал осторожный глоток, и на лице его отразилось недоумение.
   - Это... вода.
   - А ты чего ожидал?
   - Ну... чего-нибудь покрепче, признаться.
   Клацанье барабана прекратилось, Даймир поднял увесистый револьвер и несколько секунд подержал оружие на вытянутой руке - длинный ствол застыл в неподвижности, не вздрагивая ни на волос.
   - Я не пью хмельного.
   - И в "Колченогом Джа", когда ты говоришь трактирщику "как обычно", тебе приносят в кружке с роскошной шапкой пены...
   - Квас.
   - Ну и ну... А я-то думал, что немного тебя изучил. Между прочим, если знать меру...
   - Чушь. Лучшая мера - это когда мерить вовсе нечего.
   - Ни к чему быть идеальным, Дайм.
   - Да ну? С чего ты взял?
   Помолчали немного. Даймир снова принялся крутить на пальце находку Гальбо - два оборота вперёд, два назад... Клац... Клац...
   - Трибунала не будет, - сказал Малеш спокойно, буднично. - Ни для тебя, ни для Рогера никаких последствий. Иногда нужно просто оставить всё, как есть. Я постарался донести эту мысль до консула, он согласился. Легат скрипнул, но тоже согласился. А как насчёт тебя?
   - А мне плевать, - в тон ему ответил Даймир. - Я с ними больше работать не стану - ни с Рогером, ни с Бажецем. Да и с Хетчем - тоже.
   - Не горячись. В Восточном капитуле не любят ультиматумы.
   Стрелок пожал плечами.
   - У меня нет истерики, Мал. Ни Рогеру, ни Хетчу я больше не могу доверять. А между мной и легатом всегда будет его щека, по которой я врезал. Может, меня отправят на Межу - буду только рад.
   - Тебя не на Межу, тебя в метельщики сошлют.
   - Значит, буду мести мостовые. Думаешь, не справлюсь?
   - Думаю, что это будет слишком расточительно для Бастиона - терять опытного стрелка, - Малеш отставил кувшин в сторону и хмыкнул. - Но врезал ты ему от души, я прямо удивился... Не думал, что ты любишь эльмов.
   - Я не люблю эльмов, - отрезал Даймир. - Я и людей-то люблю - из троих одного. Двое из троих всегда либо подлецы, либо недоумки. А тот эльм... он поступил, как человек. Рогер всех нас едва не оставил там, под землёй, а мальчишка-эльм отдал свою жизнь, чтобы спасти меня и ещё двух идиотов. Он мог спастись сам, но предпочёл спасти нас. Почему?
   - Их слишком мало на Архипелаге. То, что ты принимаешь за человечность, Дайм, лишь проявление рациональности. Когда твоя популяция так мала, каждый свыкается с мыслью, что лучше пожертвовать одной жизнью, чем потерять три.
   - Но мы - не его соплеменники. Нет рациональности в том, чтобы жертвовать собой не ради подобных себе, а ради... Да чего там, ради возможных врагов. Разве нет?
   - Я не знаю, - Малеш вздохнул, - они себе на уме, эти эльмы. Может, это высшая рациональность? Ведь ты - возможный враг - теперь сидишь тут живой и предаёшься сомнениям. А может, прав и ты. В конце концов, Абель Спаситель разглядел в них что-то человеческое. Как полагаешь?
   - Полагаю, он был поумнее нас.
   - Пожалуй. А ты категоричный парень, Дайм. Не жмёт тебе принципиальность?
   - Какой есть - такой есть. Переделывать поздно уже.
   - Да я и не возьмусь. У меня есть идея получше.
   Впервые с начала этого разговора Даймир посмотрел на спирита и во взгляде его вспыхнул интерес.
   - Ты меня знаешь чуть больше года, - сказал Малеш. - Кажется, мы неплохо ладим.
   - Ну, ты не похож ни на подлеца, ни на недоумка. Но в деле я с тобой не был.
   - Эта беда поправима.
   Малеш откинул полу форменной куртки, на её подкладке слева - напротив сердца - тускло поблёскивала круглая и плоская пластинка из хромированной стали. Размером чуть больше монеты, украшенная лаконичной гравировкой "М 49". Строгие литеры вытравлены в белом металле и зачернены.
   - Ма-аршал, - протянул Даймир. - Занятно... А я и не догадался.
   - Пока лишь номинально. Я больше месяца подыскиваю стрелка себе в пару. Пойдёшь?
   Предложение застало врасплох. Стать пастырем пастырей... Внутренняя безопасность Бастиона находилась в руках инспекторов Сферы - службы грозной, вездесущей и оттого считавшейся среди адептов Ясного Неба малопочтенной. Чёрные маршалы - дело другое, их и побаиваются, и уважают. Их набирают среди опытных стрелков и ментатов. Это специалисты по задачам особо сложным или особо деликатным, расследующие, в числе прочего, преступления, в которых замешаны пастыри или вольные чистильщики. Но тщательнее всего они следят за нарушениями Пактов Вендела, монополиями на порох и огнестрелы. Работают маршалы парами, и таких двоек в подчинении Восточного, Западного и Центрального капитулов всегда действует ровно сто.
   И вот ему предлагают войти в число лучших над лучшими, стать кем-то, с кем придётся считаться даже местечковым легатам, вроде Бажеца. Два круга на нашивке вместо трёх и возможность принимать самостоятельные решения. Но где больше свободы - там больше сомнений. А где больше власти - там больше ответственности. Почёт и уважение? Их пока ещё заслужишь...
   - За целый месяц толкового стрелка не нашёл? - усмехнулся он, пытаясь скрыть растерянность.
   - Просто толковый мне ни к чему, - ответил Малеш. - Мне принципиальный нужен, вроде тебя. Могу на раздумья неделю дать, но ты ведь не дурак, сам понимаешь - никто тебе лучшего не предложит. Для этого дела ты подходишь, как никто другой.
   - Искать на свою задницу неприятности?
   - Именно так.
   - Хорошая работа, - Даймир кивнул ментату. - Я согласен.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"