"...Таким образом, империя хоть и нанесла нам серьезный удар, но не уничтожила окончательно. И пусть сейчас мы разбиты и разобщены, но мы обязаны продолжить борьбу. И, пока хоть какая-то надежда остается, мы будем сражаться против ненавистного Седрика и его прихвостней. За свободу, друзья мои! Да здравствует Альянс!.."
Из сообщения, передаваемого Маргарет Римановой всем выжившим и свободным неканонщикам.
- В две шеренги стройся! - раздалась команда инструктора, и вошедшие в тренировочный зал курсанты заняли места друг напротив друга, на разных концах дорожек для схватки. Сжимая в пальцах рукоять бамбукового "меча", Голдендрейк сквозь прорези решетчатого шлема смотрел на своего противника, субтильного первокурсника в белоснежном, как и у него самого, одеянии. Сегодня тренировка была особенной - студенты последнего курса Имперской военной академии должны были преподать урок юным новичкам, отлупив их как следует. Будущие бойцы и защитники Канона обязаны были привыкать к трудностям и лишениям уже с первого года обучения.
- Все готовы? - прогремел усиленный микрофоном голос инструктора. - Тогда, парни, покажите этим салагам, что значит настоящая служба! Приготовились!..
Сразу вслед за этим прозвучал гонг, и курсанты двинулись навстречу друг другу. Вскоре зал наполнили стук бамбуковых палок о доспехи и напряженное кряхтенье с обеих сторон. Сближаясь с невольным противником, Дрейк думал только об одном: если этот парень окажется более сильным соперником, и он сможет его победить, это, возможно, прибавит ему баллов на финальном зачете. А там и до канцлерской стипендии недалеко, и можно будет наконец-то отправить деньги матери в Красноярск. Тяжело ей сейчас там, в приграничной зоне, живется.
В фехтовании без пяти минут выпускник был не особо хорош, но его противник оказался еще хуже. Выпады Дрейка он отбивал кое-как, большинство пропускал, сам в атаку бросался редко. Один раз, впрочем, довольно-таки ощутимо приложил старшего товарища по решетке шлема. Голдендрейк до этого дрался вполсилы, потому как не любил простое избиение, но после такого удара кровь его вскипела, и он, прыгнув на "первака", со всей силы двинул его концом своего "меча" в грудь. Тоненько вскрикнув, тот упал на спину и больше не пытался подняться.
Вновь прозвучал гонг, и тренировка закончилась. Голдендрейк, с облегчением сняв шлем, увидел, что его поверженный противник все еще лежит на полу и тихонько постанывает. Досадуя, что приложил его уж слишком сильно, Дрейк присел перед курсантом на корточки, осторожно потряс за плечо:
- Эй, приятель, ты как? В порядке?
"Приятель" привстал, поднимая с лица шлем, и Голдендрейк вздрогнул: это была девушка! Изящно очерченный подбородок, смуглая кожа, короткие темные волосы - прямо-таки писаная красавица.
- Ох, вы меня извините... - смущенно заговорил он, чувствуя, как стремительно розовеет. - Я и не знал... Меня Дрейк зовут, а вас?
- Адиля, - ответила девушка, поднимаясь на ноги. Голдендрейк подал ей руку, но она не стала на нее опираться: видать, еще сердилась на него.
- Молодцы, ребята, потренировались сегодня на славу! - разнесся по залу голос инструктора. - А теперь в две шеренги стройся! На обед шагом марш!
- Удачной учебы вам, Адиля, - улыбнулся новой знакомой Голдендрейк. - Быть может, еще когда-нибудь встретимся.
Она угрюмо взглянула на него из-под взмокшей челки и ничего не ответила...
...Вскоре после того настало время выпускных экзаменов, и Голдендрейк как-то совсем позабыл о той первокурснице. И только теперь, проматывая в памяти тот эпизод, он задумался: а ведь это и правда могла быть Ирэн. И внешность подходит, и время - два года назад ей как раз было восемнадцать, возраст первого курса. Но почему тогда она назвалась другим именем и почему в ее досье не было никаких упоминаний о поступлении в Имперскую академию? Дрейк подозревал здесь какой-то подвох, но специально выяснять это у Ирэн во время визита в психушку не стал.
***
Стоя у стола в кабинете верховного канцлера, Голдендрейк монотонным голосом, почти не вдумываясь в написанное, читал доклад о состоянии дел в Империи. Седрик, словно бы совсем не слушая его, рылся в своем компьютере.
-...Таким образом, из двухсот выпускников Академии в этом году более половины получили отличные оценки по всем предметам, - бубнил начальник ИСБ. - Сейчас они готовы приступить к службе...
- Отлично, рад это слышать, - кивнул канцлер. - Хорошо хоть молодое поколение растет разумным. А уж сейчас, когда ваше ведомство задавило этих неполноценных малолеток, в стране должно наступить затишье.
- Кстати, о повстанцах, господин канцлер, - заговорил Дрейк, радуясь, что предоставился случай. - Вам не кажется, что бороться с ними бессмысленно? Да, мы уничтожили многих из них, но ведь их лидеры сейчас на свободе, где-то скрываются. Что если спустя некоторое время возникнут новые ячейки, а потом еще и еще?
- Ну возникнут, ну и что с того? - вскинув на подчиненного недовольный взгляд, произнес Седрик. - Будете дальше с ними бороться, мне, что ли, вас учить вашей же работе? И пусть вопят там себе дальше что-то о "злом Седрике" и "сюровом риализьме". Макаки в зоопарке вон тоже орут одна громче другой, но это не делает их голоса хоть сколько-нибудь разумными.
Он встал из-за стола и, потягиваясь, подошел к окну с видом на площадь, где проходила генеральная репетиция парада, приуроченного к дню основания Империи. Колонны солдат и боевой техники двигались стройными рядами, и это зрелище издалека напоминало волны моря, по которому разлилась нефть.
- Строительство государства - дело непростое и ответственное, - задумчиво произнес верховный канцлер. - Еще Ракот это понимал, поэтому и назначил меня своим преемником. К слову, Голдендрейк, я ведь подписал указ о назначении вас моим заместителем, в случае чего.
- Благодарю, господин канцлер, - вытянувшись в струнку и наклонив голову, ответил Дрейк. Седрик даже и не представлял, насколько это назначение важно для него...
- Не за что, - бросил через плечо канцлер. - Вы знаете, вам я доверяю куда больше, чем многим министрам. Вы молоды и, что самое главное, по-настоящему разумно мыслите. А кто-то вроде Эсгоста и Астивина может запросто вообразить себя Бейлом Органой, хотя даже до его уровня им как до Луны.
- Кстати, об Эсгосте, - снова радуясь, что разговор коснулся этой темы, заговорил Голдендрейк. - Я как раз собирался посетить психбольницу, расспросить у врачей, как он там...
- Не стоит, - мотнув головой, перебил его Седрик. - Не факт, что лечение вообще ему пойдет на пользу. Отдайте его инквизиции, и пусть она с ним разбирается.
- Постойте, но как же так? - растерянно спросил Голдендрейк. - Это ведь не по закону, и приговорить его к казни просто так мы не можем...
- Будут и доказательства, - махнул рукой Седрик. - Подбросите их к нему в палату, и дело с концом.
- Что?! - Челюсть у Дрейка так и отвисла. Ему показалось, что он ослышался.
- А вы как думали? - криво ухмыльнулся верховный. - Власть такая штука, она конкуренции не терпит. Порой приходится и к грязным методам прибегать. А как, по-вашему, с Логиновым и Котлярским дело обстояло? Ваш предшественник не брезговал подбрасыванием заниматься, вот и вам не стоит. А там, глядишь, кого-нибудь и выдвинете себе на замену, вот как я вас.
Голдендрейк стоял, мелко дрожа, покрываясь холодным потом и чувствуя, как весь его мир, все то, что он всегда знал о власти, медленно рушится в его сознании, и он уже не в силах ничего с этим поделать...
- Да, и насчет той девчонки-неканонщицы из лечебницы, - продолжил Седрик, по-прежнему глядя в окно. - Пускай ее тоже сожгут. Возиться с ней все равно бесполезно, а так хоть другим урок будет. Одним словом, действуйте.
Едва Дрейк услышал об Ирэн, как внутри у него все так и вскипело от ярости. Почти машинально он откинул холодными пальцами крышку кобуры на поясе, извлек наружу пистолет и направил его в спину канцлеру. От звука взводимого затвора Седрик вздрогнул, а секунду спустя тишину кабинета разорвал громкий выстрел. Медленно повернув лицо к Голдендрейку, Седрик вымученно улыбнулся. Посреди мантии на его спине зияла большая черная дырка.
- Это, конечно, такая уловка сейчас была, - произнес он. - Вроде как вы предали меня, а на деле решили для чего-то другого использовать. Как Вейдер Старкиллера, да?
Голдендрейк медленно покачал головой. Верховный канцлер поперхнулся и, упав на четвереньки, пополз к столу.
- Решил власть захватить, ублюдок? - прохрипел он. - Так ничего у тебя не выйдет, так и знай! Ты в политическом плане никто и звать тебя никак, и народ тебя не поддержит, еще и после убийства. Как бы всякие дитачки не представляли в своих влажных фантазиях, как Дарт Вейдер, прикончив Сидиуса, сам станет Императором, на деле ничего из этого не выйдет...
- Ты ошибаешься, - вновь покачав головой, холодно промолвил Дрейк. - Я не собираюсь захватывать власть, я хочу уничтожить ту гнилую систему, что ты создал.
И, видя, что Седрик почти уже добрался до стола, он вскинул пистолет и вновь выстрелил. В голове у него в этот момент не было никаких мыслей, лишь одна команда, звучавшая словно набат: "Убить, уничтожить..." От второй вошедшей в тело пули Седрик покачнулся, но не упал, а лишь задышал еще громче и тяжелее.
- Ах, вы, психически неполноценные, пиздюки малолетние, слэ-э-шеры... - На последнем слове его обильно стошнило кровью на пол. - Добрались-таки до меня... Кровь и насилие вам только подавай...
Он вдруг рывком поднялся и оперся ладонями о стол, глядя в лицо Голдендрейку ненавидящим взглядом. Лицо канцлера стремительно наливалось мертвенной бледностью.
- Только все равно ничего у тебя и твоих дружков не выйдет, - яростно зашипел он, брызгая кровавой слюной. - Империя создавалась Ракотом и мной долгие годы, и никому не под силу разрушить ее всю и сразу! Новый Порядок победил после смерти Палпатина, и мою власть ожидает то же самое!
- А это мы еще увидим, - глухо произнес Дрейк и, направив пистолет прямо в голову Седрику, спустил курок в третий раз. Череп верховного канцлера разлетелся на куски, и кровь вперемешку с мозгами забрызгала стол и портрет Ракота на стене.
С трудом уняв сердцебиение, Голдендрейк взглянул на кнопку вызова охраны, к которой тянулся Седрик в последние секунды жизни. Скольким людям эта кнопка в свое время сломала жизнь! Но теперь все будет по-другому.
Дрейк убрал пистолет в кобуру и нажал кнопку. Чувства, вытесняя холодный рассудок, постепенно возвращались к нему, и тело его начало мелко дрожать.
В кабинет вбежали несколько канонистов во главе с капитаном Фростом. Увидев распростертое на столе тело Седрика и своего начальника рядом с ним, они испуганно попятились.
- Господин Голдендрейк, ведь это же... - побледнев, прошептал Фрост. - Вы что, убили его?
- Господин канцлер оказался государственным преступником, - промолвил в ответ Дрейк, стараясь, чтобы его голос не дрожал, но это плохо ему удалось. - Он виновен в незаконном подбрасывании улик осужденным. Я готов лично поручиться в этом. Спросите прежнего начальника Службы Безопасности, он подтвердит мои слова. Ну и можете также порыться в компьютере канцлера, наверняка много интересного там найдете.
Капитан Фрост лишь беззвучно шевелил губами в ответ, остальные канонисты выглядели уже не потрясенными, а просто смущенными. Отвернувшись от них, Голдендрейк поглядел в окно, за которым еще продолжалась репетиция парада. Парада, который, возможно, уже не состоится.
Теперь судьба страны была полностью в руках Дрейка. И нельзя было упускать такой шанс.