Лия проснулась, потому что рядом затрясся от холода братик. Когда устраивались на ночь, она крепко обняла его, чтобы сохранить тепло. Во сне Лий откатился и теперь замёрз.
Лия приподняла край плаща: еле видны прошлогодняя хвоя перед самым носом да несколько хилых травинок, которые выжили под кроной могучей ели. Наверное, уже рассвет. Но здесь, под густыми ветвями, до сих пор пряталась ночь. Колючий шатёр не пропускал ни солнечные лучи, ни ливень. Однако еды тут не добудешь.
Лия стянула свой край плаща, поплотнее укутала брата. А сама поползла наружу, чтобы оглядеться. Можно ли продолжить путь или лучше не покидать укрытия?
Мир был похоронен в плотном тумане. Сквозь молочную муть темнели ближайшие стволы, а дальше всё сливалось под саваном водяной мороси.
Вчера брат так устал, проголодался и изнемог, что только тихонько всхлипывал. Не просил ни есть, ни пить, ни остановиться и отдохнуть. Плёлся, крепко вцепившись ей в руку, и изо всех сил сдерживал слёзы. Знал очень хорошо: не будет еды и передышки, пока они не скроются. Не убегут, не исчезнут для Беды. Если не смогут - им не жить. У Лии щипало нос и мяучки скребли на душе, но она не позволяла себе показать слабость. Она старшая, и только от неё зависит жизнь малыша Лия.
Сегодня пришлось поползать от ствола к стволу, пока ей не попалось растение с отцветшим бутоном. Славно, очень славно! У него съедобна подземная часть. А дальше - ещё одно. И ещё... Скоро в её сумке, перекинутой через плечо, оказались лесные подарки - шесть луковиц. Ими Лия и Лий позавтракают.
Неподалёку раздались жалобные звуки, похожие на поскуливание детёнышей лесных зверей. Это братик проснулся и не обнаружил её. Лия ужом заскользила по своим следам в примятой траве, хотя туман начал растворяться в дневном свете. Лучше шагу не ступать в сторону. Беда ещё близко. Может, даже ближе, чем Лие сейчас кажется.
- Лий! Сиди тихо, не плачь! - приглушая голос, крикнула Лия. - Я рядом.
Но звуки превратились в отчаянные рыдания. Лия встала и в несколько шагов добралась до брата. Он ткнулся ей в живот лохматой макушкой, обхватил руками. Лиина рубашка намокла от его соплей и слёз, но старшая сестра не стала утешать братца. Главное ведь - не пожалеть, а своим примером показать, как можно одолеть Беду.
Лия похлопала брата по спине и сказала, напустив в голос твёрдость и уверенность:
- Хватит плакать. Всё ведь хорошо: мы вместе, у нас есть еда. Сейчас снова тронемся в путь. И будем осторожными, ведь Беда всегда находит человека по его мыслям.
- Как это?! - На Лию уставились широко раскрытые васильковые глаза брата.
А слёзы остались только на осунувшихся, красных от плача щеках.
Лиино сердце сжалось от любви к малышу. Но она не приласкала его. Можно ведь и залюбить, и тогда брат никогда не станет сильным. Окажется ребёнком навсегда, не сумеет противостоять Беде.
- Да очень просто: она всегда подслушивает, что у человека в мыслях. И как только он подумает о ней, Беда тут как тут. Лучше всего сосредоточиться на том, что можно сделать. Вот как мы с тобой: взяли и убежали!
- А что у тебя в сумке? - Взгляд голодного братика переместился на Лиин бок.
- Луковицы. Сейчас я их почищу, вымою в росе, и поедим, - ласково ответила Лия и достала свою добычу.
- Это можно есть? - Разочаровался Лий. - Я помню луковицы, они не такие.
- Луковицы разные. Но все живут под землёй. Вот мы с тобой - луговики. Живём на земле. Так же, как горовики и боровушники. И называемся народцем.
- Кроме нас, луговиков не осталось, - сказал, нахмурившись, Лий. - Вдруг и луковиц больше не останется?
- Ну что ты! - попыталась вразумить его Лия. - После луковиц в земле сохранились детки. Из них вырастут вот такущие большие стебли с цветами.
- Значит, пока есть ты и я, есть и народец луговиков? - спросил Лий.
- Ну конечно! Я каждый день тебе это повторяю!
- Мне надоело быть последним из луговиков, всё время убегать. Я есть хочу!
Лия обругала себя в мыслях: стоило ли подталкивать малыша разговорами к Беде, которая очень падка на плохое настроение? Ну вот, Лий уже снова готов заплакать. Старший должен быть мудрым. Плоховатый из неё мудрец...
Лия принялась отколупывать корешки и комочки лесной земли, потом выбралась из-под ели на травянистое место. На листьях папоротников крохотными звёздочками уже сияла роса, в которую превратился бывший туман. Скоро луковицы стали белейшими и даже аппетитными.
- Иди сюда, - улыбаясь, позвала брата Лия. - Умойся в росе после сна. Она волшебная!
- Волшебная?! - снова удивился Лий и на четвереньках вылез из елового шатра.
- Конечно! - сказала сестра. - Те, кто хочет быть красивым и отважным, всегда умываются росой. Девушки или, к примеру, охотники. И пошевеливайся, а то росу выпьют солнечные лучи.
- Лучи солнца тоже хотят быть красивыми и отважными? - спросил Лий, осторожно проводя пятернёй по папоротникам.
- А как же! - засмеялась Лия. - В росе - сила земли и воды.
Потом они уселись есть. Лий, кривясь, сжевал одну луковицу и буркнул:
- Больше не хочу! Теперь всё во рту горит... Нет ли в лесу чего-нибудь повкуснее?
- Есть, конечно, - со вздохом сказала Лия. - Но остальное нужно варить. Медуница уже потеряла сладкие цветки, а ягод ещё нет. Хотя, может, набредём на земляничную полянку!
Лия поняла, что снова ошиблась. Путь должен быть решением, выбором, а не движением к приманке. Какая земляника ранним летом?
- Я бы сейчас ведро ягод съел! - размечтался Лий.
- Скоро мы выберемся к болоту, - попыталась отвлечь его Лия. - И накопаем проростков рогоза. Они сладкие.
- Так пошли уже! - подскочил Лий.
Они напились воды из маленького лесного ключика. Она отдавала чем-то неприятным.
- Это, наверное, один из многих ключей, которые располагаются близко к поверхности земли. Они подпитывают болотце, - объяснила Лия.
- Скоро оно будет? Хочу сладких проростков, - заныл Лий.
Лия ничего не ответила, зашагала очень быстро.
- Я за тобой не успеваю! - раздалось за спиной.
Лия повернулась:
- Так мне тише или скорее идти? - спросила она.
Ответ братца - "тише-скорее" - её рассмешил. Однако пришлось ещё раз перекусить луковицами и напиться из родничков. Только к обеду земля под ногами зачавкала, лес сменился редкими кривыми берёзами и осинами.
- Давай передохнём, - сказала Лия и уселась в ямку под берёзой.
Эта углубление, выстеленное прошлогодними листьями, мокрыми и слипшимися, - плоховатое укрытие от Беды. Но ничего не поделаешь, придётся довольствоваться им.
Лий тут же улёгся рядом и положил ей голову на колени. Сестра стала рассказывать, как нужно вести себя на болоте, почему она только завтра примется искать сладкие проростки и по какой причине Лию всегда нужно оставаться на твёрдой ровной земле. Говорила так долго, что сама не заметила, как солнце село. Теперь её словам вторил настоящий хор болотных квакв.
- Не буду оставаться на одном месте! - заявил Лий. - А вдруг ты оступишься с кочки? Или шагнёшь в топкое место? Кто тебе поможет?
- Не оступлюсь и не шагну, - ответила Лия. - Я нужна тебе и поэтому не допущу, чтобы ты здесь навсегда остался один.
Перед тем, как из-за зубчатой стеной леса по ту сторону болота вкрадчиво наползли сумерки, раскричались болотные птицы.
- Чего это они разорались? - недовольно сказал Лий, который уже начал засыпать.
- Кикиморниц от гнёзд прогоняют, - тихо шепнула Лия. - Кикиморницы - это болотный народец.
- Добрый или злой? - Лий тут же забыл, что хотел спать.
- Не добрый и не злой. Обычный, - принялась рассказывать Лия. - Иногда добрый, когда кормит своих детёнышей. Иногда злой, потому что пищей становятся люди или животные.
- Эти кикиморницы большие и сильные?
- Для птиц - большие и сильные. Для нас с тобой - мелковатые и слабые. Но если их соберётся много, то беда. Утянут в болото и станут всю ночь пировать на наших косточках.
Лия, которая перебирала волосёнки брата и вытаскивала из них хвою и другой мелкий мусор, посмотрела на тёмную гладь воды за россыпью кочек и пучков травы.
На поверхности, над мягкими тёмно-красными бликами от вечерней зари, колыхались еле заметные огоньки. Они вспыхивали тут и там. Лия насчитала их больше, чем у неё пальцев на руках и ногах. Так вот они какие, блуждающие огоньки на месте, где когда-то в болоте погибли люди... Как стемнеет, нальются яркостью, полетят над водой, над кочками - туда, куда понесёт их ветер. Раздастся с топких глубин, из непроглядной тьмы, тонкий жалобный звук. И путники, которые окажутся в лесу или возле болот, увидят робкое сияние свечки в руках покинутого ребёнка, услышат его плач: "Мама, где ты? Мама, забери меня!" Горе тому, кто поверит и бросится на помощь. Станет он ещё одним огоньком...
- Лия, ну Лия же! - сердито тормошил сестру Лий.
- Прости, замечталась, - ответила она. - О чём ты спрашивал меня?
- Спрашивал про огоньки, - возмутился брат. - А ты не отвечала. Как будто мой вопрос лишний... А я сам - ползучок, от которого можно отмахнуться.
- Ты для меня - весь мир. И твои вопросы все важные. Что ты хотел узнать про огоньки?
- Как они появились на болоте. И можно ли приручить огонёк и стать светлячком-ночнушником.
- Как появились... - задумалась Лия.
Ну не рассказывать же малышу про погибших людей, про болотный морок... Лий очень добр, он расстроится. Уныние, как известно, тоже пособник Беды. А если... И Лия принялась сочинять сказку для брата:
- Это бывшие небесные огоньки - звёздочки. Плутали в небе, заинтересовались болотом, сели на воду и... ухнули прямо в глубину. Кружатся теперь по ночам над тем местом, где утонули. А путь домой, в небо, позабыли.
- Их можно спасти? - спросил Лий чуть зазвеневшим голосом, предвестником слёз.
- Нет тех, кого нельзя спасти, - ответила Лия. - А звёздочкам нужно лишь рассказать, где их дом. Взять в руки, согреть дыханием и сказать: вон небо, там тебя всегда ждут. И подбросить. Звёздочка улетит туда, где всегда жила.
Лий счастливо вздохнул и улёгся на расстеленный плащ. Рядом прикорнула Лия. От болота изредка наплывали волны тёплого воздуха, кричали кваквы, гулким противным голосом отмерял время козодой.
Лия внезапно проснулась и уселась. Брата рядом не оказалось. Куда он запропастился? Конечно же, ушёл на болото спасать звёзды... Она сама сказала ему, что спасти можно всех! Кто-нибудь хоть когда-нибудь думал, сколько вреда причинила отсебятина? Сказки, сказки... Она должны обнажать суть всего в мире, а не обманывать человека.
Лия бросилась в темень с палкой, которую приглядела себе для завтрашних поисков проростков рогоза.
Спасибо тому, что никогда не было ничьей сказкой: полной луне, Млечному пути и бесчисленному числу звёзд. Они позволили хоть что-то увидеть. И это ранило Лию в самое сердце: совсем недалеко погружался в топь её малыш Лий, даже не делая попыток спастись или хотя бы закричать. Он тянул ручонки вверх, а над ними кружился блуждающий огонь.
Тьма кишела от кикиморниц, почуявших добычу. Они могут кинуться первыми. Им проще утащить брата на дно, чем Лие вытянуть его из болота.
И тут в голову пришла мысль. Лия острым концом палки рассадила руку, расковыряла рану и стала кропить кровью пучок болотной травы. Обильно кропить, почти поливать.
Кикиморницы сразу зашевелились: свежей кровью их никто не баловал. Затрещали, зацвиркали и повернули к Лие. Сколько их тут?! Наверное, как звёзд на небе!
- А ну, слушайте! - крикнула Лия, не заботясь о том, понимает ли её народец. - Хотите парной крови? Свежей и сладкой, живой, а не холодной утопленницкой?
Над поверхностью болота полетел треск. Поняли. Ну ещё бы...
Она бросила кикиморницам несколько травинок, облитых кровью. Вокруг них сразу же закипела свара.
Лия крикнула во всё горло так, что её голос, наверное, всколыхнул поднимающийся туман:
- Хотите крови, тащите сюда моего брата!
И бросила в гущу кикиморниц пучок окровавленной травы.
Лий ойкнул, когда его схватили и потащили. Он ничего не смог понять, поэтому стал отбрыкиваться и кричать:
- Там звёздочка осталась! Она без меня домой не улетит!
Он упал, его головёнка то скрывалась в воде, то подскакивала на кочках. Лия еле успела вытащить брата, кинуть болотным тварям ещё травы.
Когда они выбрались из болота, малыш Лий всё порывался спасать огонёк, называл его звёздочкой и, дурачок, чуть не плакал из-за того, что Лия не дала ему самому погибнуть.
Сестра корила себя за сказку и одновременно восхищалась мужеством пятилетки. А потом ей пришлось объяснять, говорить чистую правду.
- Лий, на самом деле это не заблудившиеся звёздочки, а опасные болотные огни, которые заманивают путника в трясину.
- Нет, это звёздочки... - расплакался Лий.
Сестра попыталась исправить свой просчёт и почувствовала всю горечь вины старшего за ошибки младших:
- Ты чуть не утонул из-за этого огонька. На самом деле всё так и бывает: люди поверят им и погибнут. Если бы не кикиморницы, которые притащили тебя ко мне, я бы долго сидела одна у этой берёзы и оплакивала тебя. А потом бы умерла от горя. Или сама бросилась в топь.
Лий прижался к сестре и стал рассуждать:
- Значит, кикиморницы хорошие, если спасли меня? А ты говорила про них плохо.
- Я просто перехитрила их, - ответила Лия. - Поранила себя и подманила на кровь. А ты глупенький, поверил сказке.
- Она мне понравилась, вот и поверил, - буркнул Лий, помолчал и добавил: - Получается, что мы убегаем от Беды и всё время в другую беду попадаем: то есть нечего, то болотные огоньки обманывают...
- Нет, малыш, - возразила Лия. - Беда - это когда нет тебя и меня, нет этого мира - звёздного неба, леса, болота. Нет опасных тварей и народцев, которые могут нам помочь. Словом, ничего нет. Ты же не хочешь, чтобы всё разом исчезло?
- Не хочу, - пробормотал, засыпая, Лий. - И я тебе не малыш.
Лия понимала, что этой ночью ей нельзя спать. Здесь нет шатра из еловых ветвей, только ямка у корней берёзы. Значит, брата можно прикрыть лишь собой. Пусть Беда, если вдруг появится у болота, заберёт только её. Лий, маленький, но мужественный и добрый, должен жить. От него мир станет краше и справедливее!
Утро оказалось таким же мирным, как и в лесу. Лия наковыряла бело-розовых проростков, промыла их и почистила. Проснулся брат и с жадностью сжевал несколько штук, но всё равно остался недовольным:
- Очень невкусно! Противно!
Лия со вздохом сказала:
- Ну хорошо... Я знаю избушку неподалёку. Наверное, там можно найти что-то съедобное. Колодец рядом точно есть. А проростки заберём с собой про запас.
- Здорово! - закричал Лий. - Пошли скорее!
А потом спросил:
- Чья это избушка? Её бросили хозяева?
- В ней когда-то жили боровушники, маленький лесной народец. Они поддерживали порядок в лесу, расчищали его после бурь, следили, чтобы не заполыхали пожары. На опушке у боровушников были огороды. Ещё народец косил сено для огромных травоядных зверей с устрашающими рогами.
- А куда подевались боровушники? - Лий требовательно затеребил руку сестры. - Беда пришла?
Лия кивнула. Её порадовала сообразительность малыша. Благодаря ей, не нужно было говорить об очень печальных вещах. Очень трудно рассказывать брату о мире так, чтобы не разочаровать и не запугать его. И врать нельзя. Она помнила, к чему могут привести сладкие и красивые сказки - направить Лия по ложному пути, привести прямо в лапы к Беде...
- Пойдём, - сказала она и взяла брата за руку.
Но он заскакал по заросшей тропинке впереди сестры, осторожно обходя молоденькие берёзки, то и дело останавливаясь, чтобы разглядеть рычалка, ползучка или красочку с яркими крылышками. Брат уже не просил поймать их и взять с собой, понимал, что у любой твари - у прекрасной красочки или отвратительной кваквы - может быть свой дом, детки. И нельзя оказаться Бедой для них. Такой же, какая сейчас подбирается к ним самим.
Скоро Лий взвизгнул от радости: лес расступился, открывая избушку, колодец и поляну, заросшую травой.
- А в колодце кто-нибудь живёт?
- Наверное, нет, - ответила Лия, глядя на замшелые брёвна. - Раньше там обитал колодезник. А сейчас за колодцем никто не ухаживает. Осторожно!
Лий уже подбежал к трухлявому срубу и попытался вскарабкаться на него. Сестра помогла ему заглянуть внутрь.
Увы, там, где раньше была вода, свили сети ползучки, а в самом низу, на осклизлом серо-зелёном дне, поселились кваквы.
- В избушке тоже, наверное, пусто, - надув губы, сказал Лий.
- Ну что ты, боровушники очень запасливые. Они всегда хранили сушёные корешки, зёрнышки и семена растений. Из них можно сварить кашу, - утешила брата Лия.
- Кашу?! - На оттопыренной губёнке Лия появилась прозрачная слюнка.
- Пойдём к избушке, - сказала Лия. - Только ты подождёшь, пока я проверю, безопасно ли там. Сам знаешь, что все вещи живы только тогда, когда за ними ухаживают. Без заботы всё рассыпается.
Она усадила Лия на серые от старости доски крыльца и вошла внутрь. Братик загляделся на тропинку, по которой взад-вперёд носились сновальцы и даже попытался с ними разговаривать. Но сновальцам-трудягам не было дело до малыша. И хорошо: если им помешать, они могут укусить.
Лию уже надоели молчаливые сновальцы, и он стал играть с солнечными лучами, заслоняя и открывая свою мордашку огромным листом растения. Вдруг откуда-то донеслись хриплые и отрывистые звуки. Это кричали сильные зубастые звери, пособники Беды. Лий без спросу скользнул в приоткрытую дверь.
Сестры внутри не было, только раздался её шёпот:
- Лий, спускайся в открытый люк в полу... Там лестница с крутыми ступеньками... Ты большой, сильный и со всем справишься. Обо мне не думай, спасайся!..
Ну конечно же, он большой! Сейчас спустится и защитит сестру! Лестница попыталась его сбросить вниз, но потом сдалась и хрупнула так, что он свалился с последней ступеньки.
- Лий, сиди здесь и не откликайся! Беда близко! Ничего не бойся и помни: ты уже большой и сильный!