Она надеялась дождаться десятого числа. Ноги уже не влезали в тапки - только в шлёпанцы. Но те ей маловаты, пятки свисали, и она боялась потерять равновесие. Что неудивительно: за время беременности Оля набрала килограмм двадцать и не успела ещё привыкнуть к изменившемуся телу. Учитывая, что она и до того весила восемьдесят пять, хоть и при росте за метр восемьдесят, эффект оказался слегка сногсшибательным. Ха-ха, как смешно! Марк никогда не умел шутить...
Нет, она хотела ребёнка. Просто она знала - ЗНАЛА, чего это будет стоить! Но все так ждали... И он... И обе бабушки...
Ей не хотелось, чтобы кесарево делали так рано! Малышке от этого лучше не будет... Виктория не виновата в её проблемах! Но...
Последнее, что Оля запомнила, это подоконник с цветами, к которому она хотела подойти, спинка кровати, на которую ей вдруг очень захотелось опереться - и съезжающую с края шлёпанца пятку одновременно с приступом головокружения...
Хорошо, когда твой гинеколог - твоя лучшая подруга. Но в этот раз в Ленкином голосе звенел металл:
- Резать! Сегодня же. Ну хорошо: завтра с утра. Хочешь, Марка притащу сюда за шкирятник, будет тебя за ручку держать. Но вариантов нет!
Так, разумеется, не положено, но Ленка может это организовать, она всё может...
Марка, конечно, оставили за дверью: Оля сама сказала, что опасается инфекции. Просто... не надо ему это видеть.
А укол эпидуралки оказался не таким болезненным, как она боялась. Вот только... этого оказалось мало. Она и не помнила, как и когда ей дали общий наркоз.
- Всё хорошо, восемь и восемь по Апгар - это максимум, который вообще может получить кесарёныш. У Виктории всё хорошо... Даже замечательно.
Она старалась улыбаться Марку, хотя из-за маски в этом вряд ли был особый смысл. Доченьку он уже видел: мог убедиться, что с ней всё в полном порядке. Да он ей пуповину перерезал!
Но его серые глаза выражали не радость, а сострадание. Он взял её ладонь, поднёс к губам...
- Мы тебя вылечим. Всё будет хорошо. Теперь всё будет хорошо...
Они замолчали. Потом Марк спросил:
- И часто такое бывает?..
Оля искренне рассмеялась:
- Пол-отделения таких же. Каждый день...
***
- Родная, больно?
Оля, кусая губы, но стараясь улыбнуться, присела на подлокотник кресла.
- Ничего. У меня бывает...
- Кетонал сегодня пила? - голос Марка стал строгим.
- Нет ещё...
Попросить она не успела: капсула и стакан воды оказались перед ней раньше, чем она сказала что-либо ещё.
- Вичка сегодня заехала локтём во сне - когда пришла к нам и пыталась улечься... С тех пор так и ноет.
Ей всего три: не объяснишь ничего особо даже. Марк украдкой вздохнул, но она заметила.
Эндометриоз: ну, так бывает. Последствия кесарева. Возможно, случайность. А может, операция прошла менее удачно, чем Ленка ей говорит... Да ещё вес так и не ушёл: какой-то гормональный сбой, постоянная боль выматывает, не до того, чтобы следить за диетой!
Новый приступ боли скрутил Олю: лекарство действовало не сразу. Да ляжет она на операцию - как-нибудь потом. Обязательно!
Но, в конце концов... Оля улыбнулась, вспомнив заспанное личико Вички утром... Всё было не зря! В памяти всплыли те слова, которые она как-то услышала от той же Ленки. За год до беременности, когда та сама рожала Лизку - даже без мужа... Голос подруги звучал как-то по-новому, по-особенному искренне, а зелёные глаза под светлой чёлкой сияли:
- Двое - в первом поколении предков. Во втором - четверо. Восемь, шестнадцать... В десятом - тысяча двадцать четыре. И это - всего где-то двести пятьдесят лет назад. А пятьсот лет назад у меня, как и у каждого человека, был примерно миллион предков. И половина из них - женщины. Наверняка среди них были очень разные: богатые для своего времени - и нищие. Здоровые как кобылы - и дышащие на ладан. Редкостные умницы - и круглые дуры. Очень разные. Но у них было и нечто общее: все они сумели произвести на свет моих предков следующего поколения. Представь только себе эту ветвящуюся лестницу, уходящую в прошлое... Так вот я не хочу, чтобы на мне она оборвалась!
И это говорила Ленка - ироничная саркастичная Ленка, никогда ни к чему, кроме своей работы, не относившаяся серьёзно!
***
- Уйди! Я же сказала: делай английский! У тебя по неправильным глаголам контрольная!
Вика, с выпяченной от обиды губой, шарахнула дверью так, что зазвенело в ушах. И это ей всего десять. Что же будет потом?
Марк вышел за дочерью. Сквозь приступ боли Оля слышала, как он объясняет Вичке, что маме просто больно, поэтому она кричит. Это ничего не значит. Скоро маме сделают операцию, и...
Когда он вернулся в гостиную, Оля переключилась на него:
- Две операции, Марк! Мне делали уже две! И что толку! - она в ярости швырнула чайную ложку в стену. Та звякнула, отлетела, ударив Марка по щеке. Ох! Она вовсе не хотела!
Серые глаза его потемнели. Он покачал головой:
- Слишком много боли, Оль. Ты её излучаешь. Больно не только тебе: НАМ больно. Мне и Вике становится хуже...
- И из-за этого мне ложиться на третью операцию?!
- НАМ нужна операция. Лена же гарантирует, что на этот раз получится... Я бы поменялся бы с тобой местами, если бы...
***
- То есть вы хотите простой гендерной инверсии? - голос оператора звучал спокойно, тон был деловым - уточняющим.
- Да. Мне кажется... как-то не совсем справедливо всё выходит.
- Вы любите мужа...
- Да, конечно! Пусть всё будет, как есть. Всё! Кроме...
Каждый гражданин страны имеет конституционное право поменять свою жизнь. Пока - лишь один раз. Но и то неплохо.
- Испытательный период составит трое суток, начиная с...
Оля уже не слушала: этот закон она прекрасно помнила ещё со школьных уроков правоведения.
Олегу упорно казалось, что он что-то забыл. Что-то важное... А может - и не очень.
Н-да, не стоило засиживаться так долго! Но Вичка так любит гостить у Лизоньки... Единственному ребёнку нужно чаще бывать у сверстников. Лёнька, опять отец-одиночка, только рад, когда Лизок оказывается хоть на некоторое время под присмотром кого-то ещё. Не везёт ему что-то по женской части... Оно и понятно: даже спортивного зеленоглазого блондина немногие из женщин готовы терпеть, если он с восьми до восьми на любимой работе торчит. А если б не Лизка, вообще бы, поди, не приходил домой!
Ну, или не стоило срезать через этот район. Но времени - почти одиннадцать! Не вызывать же такси из-за пяти кварталов... А может, и надо было вызвать: Олег уже слегка запыхался. Ещё десять лет назад он таким не был! Его разнесло уже после того, как доча родилась. Какая-то мысль мелькнула в голове... и была немедленно забыта.
Наверное, они были пьяны. Хотя... вряд ли это алкоголь: напасть на семью с ребёнком - перебор для любых гопников и алкашей. Кажется, молодёжь... Такие и к наркотическому опьянению ещё не так привычны, "меру" свою не знают... и избалованы лояльными к "детям" законами. Ха - детям! Каждый - ростом с Олега, в плечах вряд ли уже... И у них нет лишних нескольких десятков кило!
Драться последний раз Олегу доводилось в пятом классе. Кажется. Но когда один из гопников с дурацким хихиканьем рванулся к Марине, судорожно заталкивающей за спину Вику, Олег шагнул к нему - и схватил за воротник...
Да, вес - даже если это всего лишь жир - имеет значение, законы инерции не обманешь: рванувшийся опрокинулся на спину - и рухнул на асфальт. Олег просто с силой наступил ему на голову - и до самого конца драки тот больше не пошевелился. А вот второй успел обернуться...
В памяти всплыл голос Михалыча - объяснявшего ему азы тогда же, в пятом классе, параллельно с оказанием первой помощи - после того, как Олег сцепился с амбалом на пару лет старше. Выглядевшим, кстати, всего лишь одышливым толстяком:
- Десять кило - это всегда лишний козырь. Всегда! Жирдяй, конечно, не так опасен, как качок равного веса, но куда опаснее равного по росту и объёму мышц "аполлончика"...
...Ударов в корпус Олег почти не заметил. От хука в голову успел прикрыться своей жирной - и, как следствие, тяжёлой рукой...
- ...Жир позволяет замечательно держать удар. А вот он двинет тебе разок - и тебя сдует!..
...Олег прорвался в ближний бой - и просто толкнул противника: того отбросило на метр...
- ...И, самое главное, девять из десяти драк заканчиваются свалкой на земле. Ну вот у кого больше шансов опрокинуть другого: у тощего - или у амбала?..
...Противник провёл удачный удар в голову: это разумно, пробить жировой "скафандр" на теле у него шансов мало, а вот мозгов в голове у Олега явно побольше, чем у гопника. И тогда он просто шагнул вперёд - и повис у того на шее.
Ноги гопника подломились - и они оба растянулись на асфальте. И высвободиться из тесного захвата Олега противнику будет сложно. Ну да. Вот только сейчас в руке его сверкнул нож. Надо отдать ему должное: прежде тот его использовать не пытался...
- ...И - самое главное: нож, если что, в жире тоже вязнет. И ранение жировой ткани не так болезненно и опасно, как мышц...
...Прежде, чем гопнику удалось достать до чего-то важного в животе, Олег уже успел оседлать его. На тупую боль, едва прорвавшуюся сквозь адреналиновый ураган, он ответил простым ударом обоих кулаков в виски противника. Он наносил всё новые и новые удары по превратившейся в кровавое месиво голове - вплоть до момента, когда кровопотеря лишила его сознания...
***
- ...Девчонке сразу говори, чтоб бежала, полицию вызывала. Она, знаешь ли, важнее. Следующее поколение зависит от численности женщин, а не мужчин: рожать могут только они. Наше дело куда как проще. Мы - расходный материал эволюции...
Назойливый голос Михалыча, учителя биологии и отставного морпеха, наконец, ушёл: Олег открыл глаза.
Нет, сейчас ему гораздо лучше, чем пару дней назад, только вот эта белиберда каждую ночь в памяти всплывает. А так - всё неплохо: полостное ранение нетяжёлое, могло быть хуже - жировой слой всё же защитил. Ага: "а на липосакцию вообще грех жаловаться..." Лёньке бы всё шутки шутить! Хорошо, когда твой хирург - твой лучший друг!
Марина, конечно, обнаружилась рядом с кроватью - как и в предыдущие дни. Грустно улыбаясь - в серых глазах всё равно стояли слёзы - она взяла его ладонь, прижала к губам...
- Мы тебя вылечим. Всё будет хорошо. Теперь всё будет хорошо...