Блэк Аннета : другие произведения.

Колыбельная для органа

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Автор: AnNETa Бета: Авторская вычитка Фандом: Красавица и Чудовище Пейринг: Бист/Форте Жанр: romance, agnst Саммари: Можно ли на органе сыграть колыбельную? Я не знаю, но, наверное, можно сыграть колыбельную для органа. От автора: Всех с новым годом! Побольше вам чудес и сказок в жизни!
  Лунный свет мягко и беспрепятственно лился сквозь рваные багровые занавеси на окнах, падал на пол и расплывался жидким серебром по вымощенному массивным грубым камнем полу. Его бледный отсвет не ярко, но выразительно обозначал силуэты немногочисленной обстановки комнаты. Все предметы отбрасывали тени, теряя свои очертания, покоряясь ненавязчивому освещению, но главная из них находилась в центре. Она не была похожа на остальные. Ее боялся потревожить даже лунный свет. Казалось, она была совершенно не подвижна, но вот черное пятно поменяло свое очертание, и почти вязкую тишину комнаты нарушил тихий вздох. Шелк рубашки дрогнул, потревоженный уверенным движением руки, потянувшейся к бокалу. Длинные сильные пальцы почти с нежностью приняли в свои объятия хрустальную ножку и поднесли сосуд к четко очерченным, чувственным, но немного иссушенным губам. Все в мире, ограниченном территорией замка замерло в покорном молчании, ведь каждый знал, что происходило сейчас в этой комнате. Чудовище с лицом ангела топил в вине тоску своей счастливой жизни. Светло каштановые ресницы устало опустились на обветренные щеки, прозрачный хрусталь охлаждал пульсирующий висок. Это была ловушка. Бессмысленная, глупая, безвыходная ловушка. Теперь у него было все: он любил и был любим, проклятье спало, все встало на свои места. Финито, поцелуй, занавес... Он наивно полагал, что занавес закрылся, скрывая за собой прекрасную жизнь, но за ним была лишь немота кулис. Немота... Странно, почему он подумал об этом? Брови сошлись на переносице, по высокому лбу пробежала рябь морщин, одна рука взлетела вперед, являя сосредоточенному взору уже запотевший бокал. Хрусталь быстро нагрелся от жара пылающего тела, и вино на дне стало неприятно теплым. Мужчина смотрел на несчастный сосуд так, словно он был ключом к разгадке всех его проблем. Немота... Замок блистал, замок торжествовал, замок был пропитан солнцем, исходящим от ее улыбки, от ее смеха, от ее красоты... Замок был нем. Пальцы разжались, и мгновение спустя комнату оглушил звон. Черная тень вновь дрогнула, принимая новое очертание: принц опустил лицо в ладони и чуть склонился вниз. В это же время отчаянно смелый ветер резко ворвался в помещение, тревожа потертый бархат, срывая хрупкую преграду атласной ленты. Портьера, потерявшая свою ненадежную опору, тяжелым массивом ткани соскользнула вниз, скрывая собой проем окна.
  Темнота стала почти непроницаема, лишь два луча, прорвавшиеся сквозь прорехи старого полотна, лежали на полу и словно указательные стрелки вели к двери. Принц поднялся с кресла, на котором просидел уже бесчисленное количество тоскливых вечеров и направился к выходу. Ночью в замке и вовсе кладбищенская тишина. Даже раньше, когда проклятье лежало на этих стенах, здесь не было так жутко. Быть может, все дело в контрасте: днем все пылает и горит от жизни и очарования прекрасной хозяйки, а с приходом ночи, когда красавица закрывает от усталости свои лучистые очи, мрачный замок предоставлен самому себе. Бель... Прекрасная, желанная, утомленная очередным праздным днем спит сейчас в их спальне на огромном шелковом ложе, томно раскинувшись в прозрачном пеньюаре. От чего он не с ней сейчас? От чего ее манящие изгибы и пухлые губы не отвлекают его от мрачных раздумий? Бель, стоящая в дверном проеме спальни, в глубине которой томится в ожидании брачное ложе. Бель, удивленно и обиженно провожающая его взглядом, уходящего от нее прочь вглубь коридоров. Бель не понимающая, Бель растерянная, Бель рассерженная, Бель страстная, пылкая, неотступная, жадно вцепившаяся тонкими пальчиками в белую льняную рубашку, тянущаяся к губам, прильнувшая к нему всем телом. Это был крах. Он бежал от нее как крыса с тонущего корабля. Наверное, он просто совершенно одичал за все эти годы проклятия. Она спасла его, подарила свою любовь, заботу и ласку, чем он платит ей теперь? Безразличием и холодной постелью? Он мог и хотел целовать ее, обнимать, носить на руках, поддерживать за плечи и талию, любоваться ее красотой. Но он не мог срывать с нее одежду, желать и ласкать ее плоть, исступленно врываться в ее тело, ловить губами умоляющие стоны, сливаться в одно целое, двигаться в такт... Это стало для него внезапным открытием и ужасом. Будучи только обрученным, он мог ссылаться на обычаи и нормы, на дань традициям и на собственное благочестие невесты. Бель было все равно, она любила и желала его, она могла и не ждать, но принимала его принципы как должное. Но вот он уже как несколько дней женат, а долг супруге так и не выплачен. За всеми этими раздумьями принц совершенно не заметил, как достиг своей до конца не ясной цели. Тяжелые массивные двери встретили его облезло-шершавой поверхностью и протяжным скрипом, словно даже и они были на него в обиде. И в каком-то смысле это было немудрено, ведь он не открывал их уже несколько лет, хотя раньше был постоянным гостем этих комнат. В зале было темно и промозгло. Камин давно не топился, некогда разбитое витражное окно так и не было полностью восстановлено. Кое-где ветер беспрепятственно входил и свободно гулял по помещению. Принц неожиданно для себя поежился от холода и мрака. Вот так новость! Пару лет со жгучей красавицей и прежняя жизнь кажется страшным сном. Быть может, прошлое его равнодушие было обусловлено наличием пары когтистых лап, жесткой шкурой и рогами? Вот уж в таком виде действительно нелепо бояться темноты и скрипящих половиц. Как бы то ни было, сейчас в нынешнем виде он жутко продрог.
  Тонкая материя рубашки и поздняя осень за разбитым окном не вполне совместимые вещи для обычного человека. Мужчина поспешил быстро пересечь зал и, отодвинув гобелен, явил лунному свету потайную дверь. Медная ручка устало блеснула и тут же оказалась в плену сильных пальцев. Принц осторожно надавил на нее, стараясь произвести меньше шума, но куда уж там... Петли скрипнули с величайшим удовольствием.
   Комната была небольшой. В середине находилась большая кровать с темно-синим балдахином, гардероб, письменный стол и кресло, стоящее напротив огромного окна. Он был уверен, что его присутствие не осталось незамеченным, но в комнате было по-прежнему тихо. Холод окончательно сковал тело принца, и он зябко поежился, уже жалея о своем необдуманном путешествии. Зачем он вообще пришел сюда? Неожиданно тишину нарушил тихий усталый вздох, и его мысли озвучили вслух:
  - Чем обязан вам ваш старый слуга? Прошло то время, когда моя музыка утешала и унимала вашу боль. Я справедливо полагал, что эту задачу успешно взяла на себя юная темноглазая госпожа с лицом ангела и соответствующим именем. Поправьте меня, мой лорд, но разве не с ней в такую холодную осеннюю ночь полагается вам находиться?
  Голос был сухим и низким, словно его обладателя мучила нестерпимая жажда. Но, даже не смотря на это, не возможно было не уловить глубину и мелодичность, звучавшую в нем. Воспоминания, рождавшиеся под звуком этого голоса, приносили неожиданно нестерпимую боль. И принц старался не думать, почему его маэстро говорит так надломлено. Он медленно приблизился к спинке огромного глубокого кресла, как вдруг голос вновь предостерег его:
   - Не стоит, ваша милость, подходить ближе. Не стоило вам подходить ближе даже к этой двери. Хотя я, конечно, не могу приказывать вам в ваших владениях, но ради всего... Голос сорвался, и его обладатель только через пару глубоких вздохов вновь овладел им - ради музыки, что успокаивала вас когда-то, уходите, мой лорд. Прошу вас. - Человек зашелся в сухом кашле и дышал очень тяжело и медленно.
  -Форте... - прошептал принц и сжал в своих пальцах мягкую обивку кресла. Он осторожно обошел мешающий предмет мебели и попытался разглядеть темную фигуру в глубине бархатного ложа. Света не хватало, лишь неясные тени гуляли по стенам и обстановке комнаты. Одна из таких теней была сейчас перед взором мужчины. Ее линии были настолько тонки и прозрачны, что казалось, это и вовсе всего лишь видение. Неосознанно принц сделал еще шаг и опустился на колени. Его глаза не отпускали живую тьму в паре сантиметров от себя, а руки отчаянно искали прикосновения. Тень молчала и не двигалась. Время словно замерло, ничто и никто не смел пошевелиться. Неожиданно сумрак рассеялся, и перед взором принца возник белоснежно жемчужный овал лица. Его черты, казалось, светились изнутри. На маэстро не было грима, который так часто заменял ему бесстрастную маску. Как давно он не видел его таким? Да и видел ли вообще? Без нескольких слоев пудры и белил лицо было таким живым и хрупким, словно сотворенное из фарфора. И этот голос, словно щит, последнее оружие перед полной беспомощностью. И даже сейчас он умудрялся быть величественным и неприступным, даже сейчас покорял и властвовал в сердце молодого лорда. Они пристально смотрели друг на друга, словно знакомясь заново. Мужчина невольно внутренне содрогнулся, отмечая, что на лице его непревзойденного Форте поселилось слишком много глубоких теней и росчерков тонких морщин вокруг глаз, на лбу, в уголках губ... "Боже, я ведь даже не знаю, сколько ему лет! - Ужаснулся принц. - Да, что там возраст, я же вообще ничего о не мне знаю! Как, почему, и зачем он оказался здесь, в этом замке, столько лет служил мне?" Словно чувствуя его смятение, маэстро медленно откинулся назад, вновь скрываясь в темноте.
  -Форте...
  -Да, мой господин...
  -Здесь так холодно и темно, почему твой камин не растоплен? Я же приставил к тебе слуг...
  Он боялся, боялся услышать то, что, несомненно, услышит...
  Из темной глубины послышался тихий, но высокий чуть хрипловатый смех и, спустя несколько тягучих мгновений, его опасения подтвердились:
  -Кто захочет возиться с жалким немощным негодяем? Вместо этого можно найти массу прекрасных приятных занятий, мой лорд. И я, честно говоря, ни на кого не в обиде.
  Яркая вспышка гнева озарила сознание принца, и чувство безграничной злости на нерадивых слуг ослепило его. Как они посмели пренебречь его приказами?! Разве не он, их господин, давал четкие указания тщательно ухаживать за больным маэстро? Хотя, конечно, он и сам был не меньше виноват во всем случившимся. Дать распоряжение и совершенно не заботиться о его выполнении в течение долгого времени. Словно ему не было дела, словно его слова были чистой формальностью, данью чести и пустого благородства. Хотя, разве не так должно и быть в данной ситуации? Разве его должно было это волновать? Должно - однозначно ответил сам себе принц, удивляясь собственной категоричности. Он не мог этого объяснить, но, не смотря на все происшедшее здесь когда-то, он был обязан своему маэстро, он не мог быть так беспечен, не мог оставить все как есть, не мог оставить его...
  Мужчина поднялся с колен и направился к не растопленному камину. Через несколько минут пламя уже страстно плясало за узорной решеткой. Комната сразу из жутко мрачной превратилась в нежно таинственную, ласково загадочную. Лорд невольно протянул озябшие ладони ближе к желанному теплу, волнами исходящему от огня. Немного согревшись, он подошел к кровати и взял с нее толстый шерстяной плед. Сложив материю вдвое, он аккуратно укутал ею колени своего маэстро, стараясь не смотреть тому в лицо. Закончив с этим, принц вернулся к камину и сел возле него прямо на ковер, скрещивая ноги.
  Время текло так медленно и тягуче, словно густой мед. В комнате царило молчание, нарушаемое лишь треском поленьев в камине. Мужчина отчетливо ощущал колкий взгляд на своей спине каждой клеточкой тела. Его изучали и испытывали, словно диковинную букашку под лупой. Конечно, это было не удивительно, он и сам не понимал смысл своих действий, того, что движет им. Неожиданно страшным и жутким показался в этой уютной тишине скрипящий звук сиплого отчаянного кашля. Принц резко обернулся: маэстро буквально задыхался, его безвольные узкие ладони в черных перчатках, словно в панике прижимались к тонким алым губам, пытаясь сдержать врущиеся из груди страшные всхлипы. В ужасе, мужчина вскочил на ноги и кинулся к заходящемуся в приступе Форте. Не осознавая собственных действий, он обвил руками острые плечи маэстро и крепко прижал его содрогающиеся тело к своей широкой горячей груди. Со стороны казалось, что они превратились в одно отчаянно бьющееся в панике существо, разделяя дыхание и жизнь на двоих.
  -Что мы сделали с тобой, Форте? - хрипло прошептал принц, сжимая едва успокоившиеся тело.
  -Что я сделал с тобой?- почти беззвучно, одними лишь губами спросил молодой человек, глядя в темно синие глаза. Его пальцы запутались в черном шелке растрепанных от судорог волос. Волосы... Форте всегда носил длинный белый парик, скрывая от взора свои настоящие, цвета воронового крыла пряди. За эти годы они стали необычайно длинны, доходя чуть ли не до поясницы мужчины. Сердце принца пропустило несколько ударов, когда он отметил, что это черное великолепии нарушают несколько седых дорожек возле висков и около лба.
  Молодой лорд ждал страшного ответа, но его не последовало, мужчина просто устало закрыл глаза и расслабился в его руках. Принц внимательно вгляделся в каждую черточку этого белоснежно белого обессилевшего лица и, приняв про себя окончательное решение, взял маэстро на руки и понес в сторону кровати. Казалось, мужчина вообще ничего не весит, от этого ощущения настроение молодого человека испортилось окончательно. Мало того что слуги не заботились о нем должным образом, так еще и еду не приносили?! Хотя, вероятно сам маэстро пренебрегал ей. Он никогда не отличался особым аппетитом, что говорить об этом сейчас, в его нынешнем состоянии. Положив тонкое тело на синее покрывало, принц, наконец, мог рассмотреть, во что был одет Форте. Брови мужчины удивленно взмыли вверх, когда он сознал, что на этом ослабевшем, еле контролирующем свои ноги и руки человеке одет его неизменный черный фрак, застегнутый, казалось, на тысячи пуговиц. Он был словно дорогая папироса в черном лаковом футляре. Его ошеломленное выражение лица не могло укрыться от Форте, который в ответ на это чуть изогнул свои тонкие губы, в подобии улыбки. Да, маэстро оставался маэстро при любых обстоятельствах. Пальцы принца заскользили по грубой ткани, вынимая чопорные деревянные пуговицы из своих узких убежищ. Мужчина, казалось, заснул. Он никак не реагировал на действия своего господина, безмятежно вдыхая и выдыхая желанный воздух, слушая какие-то только ему ведомые мелодии. Наконец, молодой человек, расправился с фраком и, чуть приподняв Форте, стянул его с острых плеч. Брюки и рубашка вскоре последовали за фраком. Как и ожидалось, тело музыканта было тоньше гусиного пера. Принц не стал надевать на него ночную сорочку, лишь укутал посильнее в теплое одеяло и сам пристроился сзади, обнимая его. Черные перчатки остались на своем месте...Как бы нелепо это не смотрелось, у лорда не хватило духа снять их. Какой-то частью сознания он понимал, что за ними скрыто нечто ужасное, что-то, что имеет отношение и к нему, что-то, что ему так сильно не хотелось видеть как и до невозможности хотелось.
  -Почему, мой лорд?
  - Не знаю...
  В темноте спальни они вели только им понятный диалог, и это было так странно и так... долгожданно. Это словно было чем-то таким, чего каждому из них долгое время не доставало.
  -Расскажи мне, Форте, расскажи.
  -Что мне рассказать вам, мой господин?
   -Что-нибудь... Главное, не молчи. Я не вынесу больше тишины, я словно оглох за это время...
   Форте ненадолго задумался и стал говорить... Его голос был таким знакомым и далеким одновременно, он платил высокую цену за каждое слово. Каждый звук, произнесенный им, был словно драгоценный дар. Неудивительно, ведь он никогда не скупился на подарки своему лорду, пусть тот и не всегда ценил их.
  - ...Я был молодым, подающим надежды музыкантом. Я давал множество концертов, выступал на пышных балах перед влиятельными знаменитыми людьми. На одном из таких вечером я и получил приглашение приехать сюда от вашего отца. Он был очень учтив и производил приятное впечатление. Мне льстило его внимание и его слова о моем таланте. В то время моя семья находилась в бедственном положении: отец умер, оставив в наследство только долги. Я не мог не использовать такой шанс и откликнулся на приглашение посетить ваш замок. Ваша матушка к тому времени уже была тяжело больна, и наверняка мой приезд задумывался как подарок ей. Вскоре я прибыл сюда. Это место очаровало меня, я был польщен вниманием и обольщен здешней атмосферой и обстановкой. Но я не был уверен, захочу ли я связать всю свою жизнь с этим местом, до тех пор, пока не увидел вас. Вас, юного наследника, представили мне намного позже моего первого выступления здесь. По официальному заявлению вы простудились, но на самом деле я был уверен, что вы просто капризничали. Уже тогда ваш характер было трудно обуздать, ваши родители шли на большие уступки ради вас. В течение первых недель я играл почти каждый вечер в главном зале, и ни разу вы не вышли из своей комнаты. Прогуливаясь по коридорам, я прекрасно слышал ваши крики, утверждения, что моя музыка мешает вам отдыхать, приказы немедленно выставить меня вон..."
  Услышав последнюю фразу, принц смущенно улыбнулся и, глубже зарывшись в темные волосы маэстро, прошептал:
   - Прости...
  Форте тихо засмеялся и ответил:
   - Не стоит извиняться, это было так давно, мой лорд. И вы всегда были восхитительны.
  Тем не менее, я никуда не делся и продолжал нервировать ваше сиятельство своими шедеврами, пока однажды не столкнулся с чем-то большим, чем просто капризы избалованного мальчишки. Как-то одним чудесным зимним вечером я зашел в свой кабинет и обнаружил клочки разорванных партитур, разбросанных по полу. Вся моя работа, все, ради чего я пожертвовал стольким временем, было уничтожено. Я был ошеломлен настолько, что не сразу почувствовал ярость и злость. Это пришло потом, потом, когда в неясном порыве я бросился, во что бы то ни стало найти вас, даже не знаю для чего. И когда я обнаружил вас, как ни в чем не бывало сидящим в кресле в моей спальне. Вы беспечно листали какие-то листы, вырванные из моих тетрадей, и на мое внезапное появление ответили лишь коротким взглядом и презрительной фразой...
  - Надеюсь, ты не расстроился, я всего лишь помог избавиться тебе от мусора ... - закончил за маэстро речь уже повзрослевший принц и крепко зажмурил глаза, отгоняя тревожные воспоминания.
  -Да, именно так вы и сказали... Я не думал, что вы помните что-то с тех времен, мой лорд.-
  Вы никогда не любили и не уважали музыку, по крайне мере в моем исполнении это уж точно. Будучи всего лишь маленьким заносчивым мальчишкой в моем представлении вы сумели поставить меня и мое самолюбие на место. Тогда то и родилась эта безумная мания, это безудержное желание заставить вас любить, заставить вас покориться музыке, моей музыке. Я совершенно потерял разум от этой идеи. В одночасье это стало моей главной и первостепенной целью. С тех пор я не мог уехать, покинуть это место и вас, оставить эту свою слабость. Годы шли, я всегда был при вас, я не мог прожить и дня без того, чтобы не увидеть вас, я творил ради вас, я стремился покорить ваше сердце. Это убивало меня... Я сам не замечал этого пока не почувствовал это... Это ощущение... Даже смерть вашей матери, а затем и отца не образумила меня. Я держал вашу холодную маленькую руку в своей ладони, идя за похоронной процессией, и чувствовал в душе какой-то извращенный, безумный триумф. Мне казалось, что теперь не осталось никаких преград на моем пути к вашему сердцу, на пути моей музыки. Какое-то время я был по-настоящему счастлив: вы нуждались во мне, искали у меня утешения. И я утешал вас, унимал вашу боль, как мог, а все что я когда-либо мог это музыка. Я и сам не знаю, что я уже хотел, к чему стремилась моя черная немая душа. Была ли это месть за ваши жестокие слова или это была уже моя чистая отчаянная страсть, мое неясное томление. Я знал, что это убьет меня, поглотит, превратив всю мою жизнь в те разорванные вами партитуры. Спустя какое-то время, я вновь стал терять над вами власть. Вы злились на все и на всех, вас раздражало буквально все, в том числе и я. Я знал, что что-то должно было случиться. В любом другом случае, мое существование не имело бы больше смысла. И судьба послала мне ту оборванную нищенку. В то рождество каждый получил свой подарок, в том числе и я.
  Форте замолчал. За окном взвыл ветер, и принц зябко передернул плечами, хотя ему вовсе не было холодно. Молодой мужчина чувствовал, как внезапно напряглось тело маэстро в его объятиях, из податливого воска оно стало подобно граниту. Нужно было что-то сказать, как то успокоить, утешить... Но ничего не приходило в голову. В его сознании не находилось слов, чтобы выразить все те чувства, что он испытывал сейчас. Но сделать что-то все-таки было нужно, Форте явно пребывал в удрученном состоянии. Принц осторожно ослабил объятия и аккуратно перевернул мужчину, вынуждая лечь того на спину. Их лица были так близки, что каждый мог ощущать дыхание другого на своей коже. Теплые пальцы нежно прошлись по высокой скуле маэстро, лаская легко и непринужденно, откинули непослушные прядки с впалых щек, прошлись по искусанным губам. Молодой человек, едва прикасаясь, поцеловал переносицу и высокий лоб мужчины.
  - Не молчи...
  Губы маэстро чуть дрогнули, но он все равно хранил молчание. Но Принцу уже не нужны были его слова, и спрятанные в них воспоминаниях, его захватили собственные.
  
  "Почти рыжеволосый подросток с презрением теребит тонкую ткань шелкового платка у себя на шее. Наконец с губ юноши слетает проклятье. Его пальцы зло цепляют несговорчивую материю и отбрасывают ее прочь. Он уже готов сбросить с себя раздражающе тяжелый сюртук, но вдруг позади слышатся легкие неторопливые шаги, и пальцы замирают на пуговицах. Юноша прекрасно видит в зеркале все, что творится за его спиной. Форте чуть сгибает колени, и вот тонкая кисть подхватывает несчастную ткань с пола. И почти тут же она оборачивается в замысловатом объятии вокруг шеи принца, закрепленная золотой брошью. Маэстро, довольный своей работой лукаво смотрит на его отражение в зеркале и уходит куда-то вглубь комнаты, исчезая из видимости.
  -Вам не следовало отсылать гувернантку, ваше высочество. Вы были бы уже давно готовы - доносится насмешливый голос.
  - Терпеть не могу балы - зло ворчит в ответ мальчишка, нервно теребя белые манжеты.
  - И, тем не менее, думаю, стоит устраивать их чаще. Вам пора выходить в свет, милорд, иначе все ваши соседи и вовсе забудут о вашем существовании.
  - Мне нет до этого никакого дела! - возмущенно восклицает юный принц, окончательно возненавидя свой праздничный наряд.
  Маэстро вновь приближается к нему и ловким движением рук поправляет все части гардероба на тонкой фигурке как положено. Наконец-то в зеркале отражается истинный наследник с положенным ему пристойным видом. Мальчик чуть облегченно вздыхает и переводит взгляд на глаза Форте в его зеркальном отражении.
  Мужчина улыбается и отвечает взглядом на его взгляд.
  -Когда-нибудь вам станет до этого дело. К тому же, как иначе вы познакомитесь с какой-нибудь прекрасной принцессой?
  Лицо принца искажает гримаса отвращения:
  - Фу, о чем ты говоришь, Форте?! Вот уж глупости, какие еще принцессы?!
  -О, мой господин, будьте снисходительны, речь идет не о нынешнем времени и даже не о ближайшем, хотя ваши родители, кстати, познакомились как раз в вашем возрасте. Я говорю о будущем, о грядущем. Пускай даже через десятки лет, но когда-нибудь вам понадобится возлюбленная. Ведь, что это за принц без принцессы? Так что любые новые знакомства, даже сейчас будут не лишними, я думаю.
  Отвращение на лице принца не уменьшилось ни на каплю.
  -Фу, Форте, ты, что начитался книжек миссис Потс? Те, что про драконов и томящихся в неволе девиц? Бррр... Меня до сих пор тошнит, как вспомню, как я вынужден был выслушивать эти истории от начала до конца. Они еще хотят, чтобы я любил эти глупые книжки!
  Юноша закатил глаза и, не выдержав, звонко рассмеялся. Затем он томно прикоснулся ладонью ко лбу, стыдливо опуская ресницы на щеки:
  - О, мой доблестный рыцарь, я ваша на веки!
  Принц вышел из позы, не прекращая смеяться, и продолжил:
  - И он непременно побеждает дракона, охраняющего ее темницу! По мне так лучше бы те драконы охраняли принцев от этих навязчивых принцесс! И, конечно же, они тут же влюбляются в друг друга! И он увозит ее прочь от бед на своем белоснежном коне.
  -Вы забыли про поцелуй - коротко добавил Форте, ухмыляясь.
  Мальчик перестал смеяться и удивленно посмотрел на мужчину.
  -Они обязательно целуются в конце, - как ни в чем не бывало, пояснил музыкант. -
  К сожалению, вынужден вас покинуть, мой лорд. Оркестр требует некоторых приготовлений к началу бала.
  Мужчина поклонился и направился к выходу.
   -Форте...
  Рука повисла в воздухе, не долетев до медной ручки всего лишь несколько дюймов.
  -Да, мой лорд?
  -Я никогда не понимал, неужели... Эти... Поцелуи... Так уж приятны?- сбивчиво спросил принц.
  Вязкая тишина наполнила комнату, закладывая уши и тяжело проникая в легкие.
  -Не имею ни малейшего понятия, мой лорд. - Наконец ответил Маэстро, и еще раз поклонившись, вышел за дверь.
  Он помнил, как еще долго стоял перед тем злополучным зеркалом, отражавшим его растерянный и пораженный взгляд "
  
  Ветер неожиданно сильно громыхнул шаткой ставней, и принц вернулся из воспоминаний во взрослую реальность. Взгляд темных глаз неожиданно поразил его: словно ему заглянули в самую душу, раскрыли самый страшный секрет, прочли сокровенные мысли. Маэстро внимательно следил за каждой черточкой его лица все это время и как будто знал, о чем он только что думал.
  Холодная кожа перчаток мягко прошлась по его лицу, убирая мешающиеся каштановые пряди, и перед лицом принца вновь пронеслась вереница непрошеных воспоминаний.
  
  "Большая спальня наполнена тенями и маленьким хрупким светом от единственно непогашенной свечи в углу. Юноша кажется спящим, его грудная клетка медленно и равномерно поднимается и опускается под тяжелым одеялом. Но если положить на нее ладонь, то можно отчетливо различить бешеный ритм сердца там, в глубине. Но ему это не потребуется, он все прекрасно знает и так, впрочем, как и всегда. Дверь открылась неслышно и незаметно, словно от сквозняка. Это невозможно было объяснить: не было ни звука, ни отсвета, ни запаха, лишь неясное ощущение чьего-то присутствия. Опасения подтвердились лишь внезапно опустившимся мраком: последний источник света был легко потушен. Мягкое шуршание ковра под лаковыми туфлями, чуть прогнувшаяся под чужим весом перина. Где-то глубоко внутри сердце забилось еще сильнее, хотя раньше это показалось бы невозможным. Прошло бесчисленное количество лет, когда, наконец, шелковая прядь скользнула по его щеке, а теплое дыхание опалило кожу. Этого было уже так непозволительно много, но все также хронически не достаточно. Не выдержав, руки взметнулись вверх и притянули ближе. Прикосновение было подобно прыжку в ледяной омут. Не было никакого шанса сосредоточиться на физических ощущениях, доселе неизвестные душевные переживания захлестнули его с головой. И когда он, наконец, смог отбиться от них, все исчезло. Он просто лежал один в своей комнате"
  -О чем вы думаете, мой лорд?- мягко спросил Форте, внимательно изучая его лицо.
  -О том как ты выполнил самый безрассудный мой приказ... - хрипло ответил принц, прикрывая от стыда глаза.
  Форте улыбнулся и провел рукой по каштановым прядям:
  -Вы о том, как я поцеловал вас?
  Мужчина окончательно смутился и спрятал голову в подушках.
  Маэстро тепло засмеялся и поцеловал темно-медную макушку, торчащую посреди кипельно-белых наволочек.
  - О, мой непокорный властитель, вы всегда умели добиваться, чего желали. Как я мог не исполнить ваш приказ, каким бы неожиданным он мне и не казался?
  -О, Форте... - донеслось из перьевых глубин.- Прости, я... Мне ужасно неловко...
  Мягкая улыбка не покидала губ маэстро, он опять предался воспоминаниям...
  
  "-Форте - окликнул его по-мальчишески звонкий и по королевский величественный голос.
   - Да, мой господин?- ответил музыкант, не отрывая взгляда от испещренных изящными знаками партитур.
  -Поцелуй меня. - С плохо, но усердно скрываемым волнением звучит где-то позади голос.
  -Это приказ? - простое уточнение слетает с губ маэстро, словно само собой.
  -Да - тихий ответ из глубины комнаты.
  - Сейчас? - еще один вопрос и все тот же безразличный тон, и пальцы, ни разу не сбившись, продолжают отслеживать на желтом пергаменте чернильную вязь звуков.
  -Сегодня - доносится чуть позже, подрагивающим неуверенным голосом.
  Спустя пару мгновений дверь захлопывается, а мужчина, чуть откинувшись на спинку стула, медленно, но уверенно комкает в ладони жалкие пожелтевшие листки испорченного пергамента"
  
  Мужчина, полностью погруженный в себя, не замечает шального взгляда голубых глаз, жадно изучающих его обтянутые черной лайкой кисти. Он распахивает глаза и рефлекторно пытается вырвать ладонь из цепких пальцев только тогда, когда кожаная преграда снята и отброшена в сторону. Почти сразу же он покорно расслабляет руки и оставляет свои жалкие попытки уйти от прикосновений и дотошного исследования. Форте не хочет знать, как выглядит сейчас лицо его юного лорда: наверняка это живое воплощение жалости и болезненного благородного сожаления. Ему просто придется потерпеть, переждать этот прилив вины и раскаяния, как со своей стороны, так и от этого взрослого мальчишки, что так судорожно вцепился в его запястья.
  Принц не знал, что делать с этим своим неожиданным и безрассудным порывом. Он тщетно надеялся, что такая манера поведения перестала быть свойственной ему, но как всегда ошибался. Все было как обычно: сначала глупый поступок, потом осознание своей ошибки. Что он ожидал увидеть за этими перчатками? Вряд ли Форте стал бы прятать свои руки без видимых на то причин. Хотя какие там причины, все было ясно и так: после того, как он бесцеремонно раздробил клавиши органа-маэстро, руки оного не могли остаться в прежнем состоянии. Он думал об этом, глядя на столб пыли, поднимающийся от рухнувшегося во всем своем величии органа к своим ногам. Как поврежденные зачарованные предметы могли воплотиться в живых людей? Стал ли он убийцей в ту роковую рождественскую ночь? Какими бы мучительными не были эти мысли, ответ не заставил себя долго ждать. Буквально на следующий день после той арии разрушения, устроенной Форте, они привели замок в порядок и, несмотря ни на что, отпраздновали минувший праздник. В тут самую ночь после импровизированного рождественского бала Белль покинула замок, тревожась за отца. Ну а дальше было то нелепое нападение и этот деревенский сорвиголова, затеявший с ним драку. Ну и, конечно же, признание Белль, снявшее заклятие с мрачного замка и его обитателей. Честно говоря, та ночь, когда красавица покинула его, была самой ужасной в его жизни. Это было очень странно, потому что принц-чудовище был уверен, что хуже быть уже не может. Отчаяние захватило его, почти раздавив под своим гнетом. Какой бессмысленной казалась тогда жертва Форте. Он разбил его клавиши, убил его музыку ради нее, из-за нее, во имя ее. А она не пробыла и суток с ним после всего этого. Он чувствовал себя поистине одиноким и обманутым как никогда ранее. Еще большим испытанием для него в чудный миг преображения стало осознание того, что где-то в той дальней пыльной комнате лежит тело его незабвенного Форте, пребывая в совершенно непредсказуемом состоянии и пребывая ли вообще... Быть может, после снятия заклятия его разрушенная оболочка не смогла вернуться в свое прежнее состояние, и он так, и остался огромной горой труб, клавишей и щепок?
  Проверить все эти догадки было просто необходимо. Если Форте остался жив, то каждая секунда промедления значила бы его неминуемую гибель. Разбитые клавиши, падение с такой высоты и силой, сорванные со стен скобы... Кто знает, как все это отразилось бы на живом человеке. Какие страдания пришлось бы ему претерпеть. Эти мысли не давали покоя и поэтому, вопреки всему, после превращения он первым делом помчался в тот злополучный зал. Несмотря на всеобщее "омиление" обстановки замка в связи со снятием заклятия, в той огромной комнате было так темно, мрачно, и сыро, что, казалось, что здесь ничего не изменилось. Но тонкая фарфорово-бледная фигура, почти как разбитая статуэтка, лежавшая посреди этого мрачного великолепия говорила об обратном. В тот день изменилось все и навсегда. Он помнил то странное ощущение, возникшее внутри него, когда он увидел преображенного гения музыки. Истинный размер тела маэстро по сравнению с музыкальным прототипом был необычайно разительным. Это ввело принца в ступор. Чисто визуально огромный мощный орган казался прочнее и тверже своего живого прототипа в сотни раз. И, несмотря на то, что вопреки всему ему всегда было жаль своего давнего друга и наставника, карать и казнить его, крушить его планы и клавиши было куда легче, когда он был всего лишь предметом обстановки, лишенный человеческих черт, чем когда лежал тонким воздушным перышком на массивной каменном полу огромной залы. Принцу хватило всего лишь одного взгляда на это зрелище, чтобы и так не рожденная ненависть исчезла из его сердца навсегда. Он так и не приблизился к этому знакомому незнакомцу, в тоже мгновение психологически и фактически поручая всю опеку над ним своим слугам. Он словно снимал с себя ответственность, исполняя прихоти своей совести, откупаясь от нее самыми дешевыми средствами. "Я же не оставил его, - уверял он сам себя - о нем хорошо позаботятся, все будет нормально"
  И вот сейчас, он, наконец, мог окончательно признаться сам себе, что ничего нормального во всем этом нет и быть не могло. Комната маэстро была подобна Артике, кашель его был страшнее скрежета сухих веток по окну его спальни в детстве, а руки... руки были свидетельством чего-то ужасно страшного в жизни принца. Эта плоть, принадлежавшая даже не ему, говорила о нем самом столь много и столь красочно и откровенно как ничто другое. Его монстр остался с ним: он покинул его внешнюю оболочку и перебрался во внутреннюю, засел где-то глубоко внутри и никогда не собирался его покидать. Да, теперь у него была милая слащавая мордашка взамен косматой морды, но чудовищем он был всегда, и изуродованные кисти гениального музыканта были тому свидетельством. Как ему вообще пришло в голову калечить Форте?! Что за безумная мысль? Разбить клавиши? Кто подсказал ему эту вероломную идею? Флейта? Мелкий писклявый завистник Форте, мечтавший лишь об одном - скорее занять место оного, стать придворным композитором. И он послушал его?! Да пусть маэстро и разгромил бы все к чертовой матери, в конце концов, иногда драмы происходят, не все же ему одному быть их инициатором? Можно было бы, и пожертвовать этими обветшалыми серыми стенами ради одной истерики, одной заслуженной истерики старого, обманутого друга. Можно было бы в конце концов залепить чем-нибудь органные трубы, источники звука, оглушить... Да что угодно, кроме того, что сделал он. Разбить клавиши... Боже мой.
  Раскаяние сжало все его существо в тиски. Оно давило на виски и впивалось в кожу, он готов был умереть, поддаться этому праведному напору, когда вдруг открыл глаза. Не раскаяние, а Форте сжимал его лицо в своих искалеченных ладонях. Глаза маэстро были холодны и остры как бритва, они резали безжалостно и быстро, не давая времени на обдумывание.
  - Я заслужил это, вы слышите, мой лорд? - голос его обрел уверенность и силу, он как холодный родник разливался в воспаленном сознании принца.
  -Нет... Форте... Нет. Что ты говоришь? - юноша изо всех сил мотал головой, полностью отдаваясь своему отчаянию.
  Чем сильнее он отрицал, тем сильнее изломанные пальцы вдавливались в его кожу.
  - Ты ни в чем не виноват, слышишь? Я хотел убить тебя, я хотел убить всех! Это был твой долг, долг перед твоими подданными. Ты обязан был их защитить, как обязан, был защищать и свою возлюбленную! Не смей раскаиваться, не смей жалеть меня! - Слова Форте были подобны кнуту, пропитанному ядом. Последние слова он почти прошипел.
  Не сразу, но в какой-то момент до принца дошло, что именно сказал музыкант. Вернее, как именно. Первый раз в жизни он обратился к нему так фамильярно и открыто, без этой измыленной фарсовой вежливости. От шока его истерика невольно прекратилась сама собой.
  -Я не люблю ее, Форте - тихо прошептал принц и затаил дыхание от собственного вероломства. Ему казалось, что прямо сейчас его руки и ноги обратятся в лапы, а тело покроется густой шерстью. Но время шло, а вслед за признанием никаких изменений не следовало.
  -Вы должны ее любить, мой лорд. Иначе сказка превратится в фарс. Вы же знаете простые правила хороших любовных историй. Поцелуй и неизменное "жили они долго и счастливо". За столько лет, вы должны были усвоить это из историй миссис Потс. - бесцветным голосом ответил ему мужчина, откидываясь назад на подушки и закрывая глаза от усталости.
  -И вы любите ее, мой лорд, несомненно, любите - неожиданно добавил он ко всему сказанному после недолгой паузы.
  Брови принца удивленно взметнулись вверх, а рот открылся в намерении отрицать, отрицать и еще раз отрицать услышанное, но отчего-то сил в его теле осталось так мало, что рот закрылся сам собой, а брови вернулись на прежнее место. Он тоже чертовки устал.
  -Терпеть не могу любовные истории... - тихо прошипел принц, уставившись в черный проем окна. Впрочем, уже и не такому черному, начинало светать.
  В ответ по лицу маэстро лишь скользнула короткая тень легкой усмешки.
  -Вам пора, мой господин - резонно заметил он, так и не размыкая век.
  Что неожиданно очень расстроило молодого мужчину. Он и сам понимал, что пора было покинуть эту комнату, но желание увидеть напоследок глаза маэстро удерживало его на месте. Он прошелся долгим взглядом по измученному лицу музыканта, но так и не дождался его пронзительного взгляда. Устало вздохнув, принц приподнялся на локтях и легко поцеловал узкую переносицу и небольшой кусочек черной брови над трепещущемся веком.
  -Спокойной ночи, Форте - звучит в тишине тихий голос, и его обладатель покидает темную обитель музыки с мыслью о том, что не вина органа в том, что он, будучи королем всех инструментов, один не может сыграть нежную колыбельную песнь. Это ничего... совсем ничего... Ведь колыбельную можно ему спеть. И кто знает, быть может, это будет самая прекрасная музыка в его жизни.
  -Спокойной ночи, Адам - звучит в ответ где-то вдали...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"