Аннотация: Беты нет, прав нет, особых знаний и таланта нет. Толкин - святое, писать по нему это... Ну в общем я решилась. Аэгнор и Андрет (эльф и смертная женщина), романтика и грусть, pg -13.
Костер полыхал до самого неба. Ярко-желтые языки огня опаляли звезды. Девушка двигалась в то ли в так музыки, то ли в ритме огня. Ее озаренный красными вспышками силуэт мерцал и колыхался в черноте ночи, рисуя замысловатые узоры и пленяя взоры. Широкие округлые бедра время от времени томно покачивались, белоснежные руки поднимались ввысь и порхали, словно крылья плененной райской птицы. Тугие черные локоны струились по спине и плечам, спускаясь сверкающим ручьем к крутому изгибу поясницы. Она была прекрасна. И словно в зеркальном отражении костер, женщина, дьявольски пленительный ритм ее движений отражался в восторженных зеленых глазах.
Андрет забрела тогда слишком далеко от дома. Она бежала изо всех сил, не замечая ничего вокруг, наслаждаясь ветром, бьющим в лицо, колышущим темно-коричневые шелковые пряди, выбившиеся из косы. Ей было семь лет, и она любила мечтать... на бегу. Да, именно на бегу, а не в тишине избы за вышиванием, на берегу реки или под светом звезд, лежа на траве. Конечно, она мечтала и за этими занятиями, но тогда мечты просто были мечтами, оставаясь за гранью реальности и фантазии. Только движение могло стереть это грань. Поэтому Андрет не иначе как носилась по окрестным лесам и склонам, естественно в установленных родителями масштабах. Хоть время было относительно спокойное по сравнению с прошлым, опасность все равно таилась везде. Андрет была послушным ребенком и никогда не забредала далеко, но в тот раз она замечталась. Солнце клонилось к горизонту, заметно похолодало, ветер усилился. Хрупкое, разгоряченное после длительного бега тело девочки спустя пару минут после передышки пробил озноб. Андрет решила, что пора бы уже идти домой, но вдруг со страхом обнаружила, что не знает, где находится. Так она и плутала меж деверьями пока солнце совсем не село, а луна, затаившись за облаком, не спешила озарить лес своим светом. Девочка совсем отчаялась, когда вдруг увидела яркую вспышку неподалеку. Осторожно крадясь по мягкой траве, она медленно приблизилась к источнику света. Вокруг большого костра сидели люди. Все они были смуглокожи и обладали довольно грубыми чертами лица. Андрет никогда не видела таких людей. Лишь однажды отец что-то говорил ей о других народах, которые, кажется, жили, где то на юго-востоке. Скорее всего, это были именно они - южные люди. Девочка знала, что они не очень хорошие и что связываться с ними опасно, поэтому решила не выдавать своего присутствия. Она устроилась неподалеку от них за самым большим деревом и стала наблюдать. Сначала ничего необычного не происходило, люди говорили на каком-то непонятном и довольно грубом языке и ели. Затем была - она. Эта черноволосая красавица в ярко красном шелковом наряде. Андрет не смыкала глаз, глядя на ее танец. Некоторые мужчины заиграли на каких-то странных инструментах, отбивая почти тревожный ритм, под который двигалась девушка. Полностью поглощенная этим танцем, девочка уснула, уютно устроившись на мягкой траве между корнями дерева. Всю ночь в ее сне полыхал огонь. Неясные яркие образы полностью затмили сознание, и было очень странно, открыв утром глаза, увидеть наяву продолжение сна. Ее осторожно подняли на руки и плавно понесли куда-то. Андрет все еще очень сильно хотелось спать, поэтому она лишь на мгновение взглянула на своего спасителя и вновь уступила дреме. В этот краткий миг она вновь видела пламя. Солнце еле пробивалось сквозь тугие локоны цвета червонного золота, заставляя извилистые дороги волос превращаться в раскаленную лаву. Окончательно она проснулась уже в родительской избе. Солнце уже почти склонилось за горизонт и лишь несколько смелых звезд высыпались на небосклон. Андрет открыла глаза и в страхе посмотрела на сидящую рядом мать. Она ждала укора и наказания, но та лишь монотонно протыкала полотно иглой, вышивая очередную деталь узора. Спустя несколько минут, женщина все-таки подняла глаза на виноватое лицо дочери и, тихо вздохнув, сказала: " Ты должна быть очень осторожна, Андрет. Если бы не лорд Аэгнор, мы бы могли и не увидеть тебя с отцом больше. Храни его Эру". Девочка смущенно опустила взгляд в пол и пролепетала: - " Хорошо, матушка, я буду осмотрительней в следующий раз".
Мать нежно поцеловала ее в скрытый темными локонами лоб и прошептала: " Мечтай, мое дитя, пока можешь, пока горесть прожитых лет, обид и лишений не заменит твои мечты горькой мудростью". Андрет удивленно посмотрела на мать в немом вопросе, но та уже вернулась к вышиванию.
Шли годы. Весна сменяла зиму, осень лето. Эльфы говорили, что для них смена времен года лишь рябь на зеркальной глади воды их бесконечно долгой жизни. Но для людей это было так только на ранних годах их жизни, с возрастом эта рябь перемен превращалась в целые могучие пенистые волны, несущие неотвратимые изменения и в конечном итоге смерть. Андрет была еще совсем молода, поэтому просто наслаждалась этой необычайно ранней и теплой дортонионской весной. Это было самое необыкновенное время во всей ее относительно долгой человеческой жизни. Никогда раньше и никогда позже Андрет не видела такой весны. Казалось, во всем, даже в каждой маленькой едва распустившейся почке жило какое-то свое личное обыкновенное чудо. Воздух был наполнен томящим ожиданием и тихим восторгом. В ту весну сердце юной Андрет слишком часто убыстряло свой ход. Мудрая Аданэль много поведала ей о старинных преданиях народа Мараха за годы, что она провела в доме своих родичей. Несмотря на свою молодость и мечтательность, девушка жадно впитывала эти знания и часто размышляла о природе и сущности детей Эру, о том, как устроен этот мир, каковы его законы и цели. Ее мечты и мысли сливались воедино, создавая свой собственный мир. Нет, мир это слишком многозначительно и сильно сказано, нет, это был ее... сад. Да, сад ее мечтаний и иллюзий. И где-то в самом его центре, в самом запретном его месте всегда горел костер, и танцевала девушка из ее старого, почти забытого сна.
В этот раз она слишком сильно загостилась. Едва переступив порог родного дома, Андрет поняла, как сильно соскучилась по матери и отцу. За обедом, родители поведали ей о том, что недавно приезжал лорд Финрод и неделю провел здесь. Его доблестные братья, охраняющие мир и спокойствие Дортониона тоже приезжали сюда на несколько дней и вели какие-то долгие тревожные беседы с Номом. Андрет искренне пожалела, что не приехала домой хотя бы немногим ранее, ей очень хотелось увидеть мудрейшего и светлейшего владыку Финрода. Весь их народ испытывал к нему глубокое почтение и любовь, но последнее десятилетие он не появлялся в этих краях, путешествуя где-то на дальних рубежах. Девушка еще ни разу не видела его, но быть может только в очень раннем детстве или младенчестве. В любом случае она не помнила.
Тем временем лето вступило в свои полные права и от зари до заката солнце почти прожигало землю насквозь. Людей спасала только вода. Андрет любила посидеть в задумчивости и уединении на берегу реки, но сейчас это было невозможно. Почти все время кто-нибудь беспокоил ее. Дети шумели, плескаясь в прохладной в воде, взрослые так же находили себе занятие поблизости.
Как-то ближе к осени ребята, которых она знала еще с детства и с которыми часто играла, пригласили ее на свой собственный импровизированный праздник. Совсем уж скоро все ее повзрослевшие подруги собирались замуж, а возмужавшие юноши желали служить у короля. Поэтому это был своеобразный прощальный вечер, вечер воспоминаний и последних детских забав. Собирались они отмечать его в лесу на одном из многочисленных дортонионских холмах. Им хотелось очутиться одновременно и подальше от дома и лишних глаз и в тоже время быть в безопасности. Вскоре такое место было найдено: юноши сложили и разожгли огромный костер, девушки приготовили и принесли еду. Все они расположились вокруг полыхающего пламени, уютно устроившись на разложенных, на траве плащах. Они смеялись и беседовали всю ночь напролет. Когда же небо озарили первые лучи восходящего солнца, и еда закончилась, все засобирались домой. Андрет же не спешила, она смотрела на угасающий огонь, и перед ее глазами проносились воспоминания давно минувших дней. На вопрос собирается ли она уходить, девушка ответила, что хочет еще немного посидеть здесь в одиночестве, и не стоит волноваться о ней. Несмотря на то, что где-то далеко уже забрезжил первый свет, в целом все равно было еще темно и догорающий костер лениво, но ярко танцевал в последнем предрассветном мраке.
"Девушка двигалась в то ли в так музыки, то ли в ритме огня. Ее озаренный красными вспышками силуэт мерцал и колыхался в черноте ночи, рисуя замысловатые узоры и пленяя взоры. Широкие округлые бедра время от времени томно покачивались, белоснежные руки поднимались ввысь и порхали, словно крылья плененной райской птицы. Тугие черные локоны струились по спине и плечам, спускаясь сверкающим ручьем к крутому изгибу поясницы. Она была прекрасна." Она была прекрасна... Подчиняясь тайному, до конца не ясному зову, Андрет встала. Вновь в ее голове зазвучала та странная музыка, этот дикий ритм огня и страсти. И она подчинилась ему. Ей было безразлично, как она выглядит со стороны. В своем маленьком саду теперь она была той прекрасной девушкой. Ее тело вторило той чудесной беззвучной музыке: ее руки порхали от земли к небу, зарывались в густоту темно каштановых волос, раскидывая их по плечам, жили своей собственной жизнью. Ей не нужно было уметь танцевать, ее учителем был огонь: она вторила ему, подражала ему, наполнялась им. Ее руки, волосы, полы красного платья вздымались вверх и колыхались на ветру. В экстазе она засмеялась так отчаянно и сильно, не заботясь, услышат ее или нет, что была похожа на дикую ведьму. Нет... это ее сад, здесь никто не может нарушить ее покой, ее уединение. Все давно спят, никому нет дела, никто не знает. Костер почти потух, когда она, внемля последнему стону ритма, изогнулась, подставляя холодному ветру беззащитную белоснежную шею, и закружилась в безумном вихре, хохоча как умалишенная. Пламя погасло, Андрет сделала последний круг и вдруг, что-то заметив в густоте зелени, обернулась. Ее щеки заалели, дыхание сбилось, длинные, чуть волнистые каштановые пряди разметались по разгоряченной груди. Она словно окаменела: зеленые глаза встретились с небесно-голубыми, и мир замер. Вдруг словно испуганная лань она сорвалась с места и побежала прочь.
-Андрет, в нашем саду снова горит огонь - усмехнулась мать и вернулась к шитью.
От этого замечания игла в руке девушки дрогнула, и она нечаянно уколола палец. Красное пятнышко вмиг расползлось на белой ткани, окрашивая золотую нить в бронзовый цвет. Андрет приложила кровоточащий палец к губам и огорченно взглянула на испорченную работу.
-Ничего страшного, его можно будет потом вывести - сказала женщина, не отрываясь от дела. - Иди пока лучше потуши этот костер, пока он не прожег взглядом нашу избу.
- Боюсь, матушка, у меня хватит сил его погасить. Могу лишь сама невзначай опалиться. Я боюсь огня.
-Правда? А мне рассказывали, что ты неплохо с ним ладишь.
Андрет недоуменно взглянула на мать. Та улыбнулась, встречая взгляд дочери, и ответила: На ваших последних посиделках... Мне сказали, что ты осталась одна и ушла позже всех. Наверняка опять отплясывала свои дикарские танцы с пламенем?
Глаза девушки сначала округлились в удивлении, но затем она смущенно потупила взгляд.
-Иди
-Но, матушка...
-Полно тебе, я же не раз говорила, что у тебя будет еще уйма времени для мудрости. А пока позволь себе быть глупой, в твоем возрасте это естественно.
Забавно... Он был ярым пламенем, а она так любила огонь... Ей казалось, что всю свою недолгую жизнь, каждый раз, танцуя возле костра, она вымаливала его у Богов. Резвый, пылкий... Такой близкий и такой неимоверно далекий. Они гуляли по окрестным лесам, он показал ей свои любимые места, которые естественно оказались необычайно красивыми. Он особенно полюбил тот холм, где он увидел ее в первый раз. Они часто говорили и так же часто молчали. Почему он приехал к ней, почему искал с ней встреч? Она не знала, позволяя себе быть хотя бы чуть-чуть расслабленно глупой. И к собственной неожиданности ей так понравилось это занятие, что через некоторое время она совершенно потеряла голову. Как иначе было объяснить все то, что она говорила ему после? Как могли такие мысли, такие слова родиться в ее сознании и
сорваться с губ? Сбежать вместе... быть вместе... вместе... Потом, спустя годы, сидя рядом с его мудрым братом, она многое поняла. Вернее сделала вид, что поняла. На самом деле она была в ужасе. Ном говорил такие вещи с таким мудрым видом, с такой искренностью и верой в свои слова, что ее уже немолодое сердце замедляло свой ход. О многом можно было спорить, с чем-то соглашаться, с чем-то нет, но было еще кое-что, что ядом влилось ей в кровь. Это было упомянуто вскользь, быть может, даже просто для связки слов. Как же он сказал тогда? А... Судьба. Он сказал, что если бы создатель и допустил бы такой брак, то только для высшей цели. Знал ли великий лорд, что этими словами прожег дыру в ее сердце? Он хотел облегчить ей жизнь, объяснив поступок брата, но отравил ее еще больше. Значит, это была не судьба? Это было неугодно создателю? Но тогда кто послал ей этот огонь? Почему он околдовывал ее, преследовал во снах, одурманивал? Почему все в ее короткой человеческой жизни было пропитано обреченностью, предначертанием? Этот он нес ее тогда, еще совсем малышку, когда она заблудилась в лесу. Это его волосы она спутала с пламенем, околдовавшим ее юное сердце накануне. Она верила в то, что в мире все продумано до мелочей, что Создатель предугадал все. Неужели он просто допустил ошибку, недоглядел? Если аданет и эльды были так похожи, имели общий корень, жили вблизи друг друга... Неужели Эру не допускал мысли о любви меж ними? Конечно же нет... Он все знал. Значит ли это судьбу? Наверно они действительно были не слишком хороши для великой истории. Кто-то мог и стал родителями славных героев и королей, кто-то сражался за свою любовь, менял и творил историю всего мира, о ком-то слагали легенды, кого-то боготворили, но это все были не они. Меж ними лежала пропасть и всегда огонь... Всегда.
Ночь владела миром. Черное бархатное покрывало легло на небо, пронизанное тысячами звезд. Наверное, река завидовала недостижимой выси и поэтому с четкостью до точки копировала ее в своей холодной глади. Спутниками реки в этот час били две смутные тени, неясными образами расположившиеся на берегу. Андрет сидела на любимом еще с детства огромном камне, лежащим на самом краю воды. Сзади нее стоял Айканар: высокий, с развевающимися от малейшего ветерка кудрями. Это не было начало их беседы, уже многое успели сказать они друг другу.
-Осада падет, я предвижу это. Недолго нам еще держать эти рубежи. Через
каких-нибудь пару десятков лет мир будет нарушен. Что такое пара десятков лет, Андрет? - запальчиво сказал Аэгнор, терзаемый страшными предчувствиями.
Девушка горько улыбнулась, тихо хмыкнув:
-Всего ничего, Айканар. Всего лишь моя жизнь.
Воцарилось молчание, и лишь тихий шум воды нарушал ее. Казалось, время замерло, все притихло, оставило их наедине. И только звезды были немыми свидетелями их тайной встречи.
-Андрет... - наконец-то тихо выдохнул Аэгнор
-Что, мой лорд? Вам нечего ответить? - прошептала Андрет, и слова ее были пронизаны болью и какой-то тихой обреченностью.
-Я не нужна тебе...- задумчиво прошептала она, глядя в сияющую водную гладь
- Нет, ты нужна мне - настойчиво проговорил Аэгнор, стоя за ее спиной.
Девушка опустила глаза, разглядывая маленькую божью коровку, севшую ей на ладонь. Крохотное существо юрко переползало с одного на другой пальчик Андрет, пока не распахнуло красные крылышки и не улетело прочь.
-Все что тебе нужно это парочка хороших воспоминаний.
Аэгнор молчал. Его голова поникла, и стало невозможно увидеть выражение его лица из-за каскада золотых волос. Андрет встала и не спеша подошла к нему вплотную.
Ее рука осторожно отвела с любимого лица тяжелые пряди. Счастливой случайностью стало то, что Аэгнор стоял в низине, когда сама она находилась на большом холме. Поэтому девушка смогла, не вставая на носочки, прижаться лбом ко лбу возлюбленного, шепча в его губы:
-Ты говоришь меж нами пропасть, но быть может, сам хоть на миг отбросишь лопату? Вот ты и вот я и меж нами сейчас нет и дюйма. Но стоит тебе сделать хоть шаг назад, и мы будем разделены расстоянием. Зачем же ты сам возводишь барьеры, раз я тебе нужна? Аэгнор наконец то поднял глаза, и взгляды их встретились. Мгновение они просто смотрели друг на друга, затем Айканар неожиданно крепко обнял Андрет за талию, теснее привлекая к себе. Их лица были так близко. Девушка осторожно провела кончиком пальца по тонким губам, затем легко едва уловимо поцеловала их упрямый изгиб. Она все поняла... Все было давно решено...
Прижавшись лицом к крепкой груди, она прошептала: Ищи меня в пламени... девушка подняла голову и посмотрела в яркие глаза - Я буду там для тебя... Всегда.
Если смысл говорить о прошедших годах? В ее саду всегда горел костер, но девушка уже не танцевала. Ей больше нечего было просить. Андрет не вышла замуж, быть может, даже просто потому, что не кому было совладать с этим огнем. Она могла опалить любого, слишком сильно приблизившегося к ней. И от этого мучилась еще больше, ведь она всегда хотела греть, а не обжигать. Ее мать оказалась права, время для горькой мудрости пришло и пришло гораздо раньше, чем следовало.
Но через семьдесят пять лет пламя вновь потянулось к небу. Просто однажды Андрет легла спать: старая и бесконечно уставшая, а проснулась от того, что во дворе играла до боли знакомая музыка. Юной девушкой поднялась она с постели и пошла на звук. Но, ни двора, ни сада за дверью не оказалось. Была лишь та поляна и дерево, за которым она, будучи еще совсем малышкой, пряталась от странных незнакомых людей. Кстати именно те люди и сидели, вокруг, горящего костра, играя на странных музыкальных инструментах. Но танцующей девушки не было.... Тогда Андрет, повинуясь, как и прежде странному зову огня, вышла из своего зеленого укрытия. Она была облачена в тонкое красное платье, стекающее подобно реке по ее стану с малейшим движением тела. Ее густые темно каштановые волосы струились по плечам и спине. Андрет, смеясь, танцевала свой дикий танец, внемля огню. Но на этот раз ее не застигли врасплох. Стоя спиной к черноте леса, она медленно повернулась и встретила долгожданный взгляд небесно-голубых глаз. Аэгнор вышел к ней из тени деревьев. На его лице отражались желто-красные вспышки от костра, а непослушные кудри сияли червонным золотом как никогда ярко. Он обнял ее как в тот последний раз и тихо прошептал на ухо:
-Этого никогда не было.
Андрет недоуменно посмотрела на него:
-Но как же? Тогда, когда я потерялась...
Айканар улыбнулся и ответил:
- Тогда ты просто сильно перепугалась, долго бежала и уставшая уснула под деревом. Тебе приснился чудный сон.
-Но...
-Тогда я проверил всю округу, и не было ни следов от костра, ни от лагеря. Мы бы заметили чужаков. Ты просто уснула, Андрет.
Андрет потеряно озиралась по сторонам. Как же? Все было так реально...
- Значит, это был просто сон?
Аэгнор внимательно посмотрел на нее и, обняв покрепче, сказал:
-Может быть, это было предзнаменование.
Девушка невольно улыбнулась и прошептала почти в никуда:
-Я приняла тебя за огонь.
Айканар медленно отстранился от нее, взяв ее руку в свою ладонь:
-Да, я всегда был твоим огнем.
Он сделал шаг в горящее пламя костра. Андрет последовала за ним. Везде их ждала разлука, даже за гранью мира, но в огне они всегда были едины ... Всегда.