Аннотация: Издатиэль и Писатиэль попали в иной мир - такой же точно, как наш.
ПОПАДАНЦЫ
У Издатиэля была тесная машина. Все свободное место занимали томики Толстого и Толкина. Издатиэлю пришлось выкинуть руль, чтобы взять Писатиэля на руки.
У Писатиэля пока не было машины. Но он был ценным писатиэлем. Издатиэль публиковал его на радость себе, читатиэлям и их драконам. Он уже опубликовал шесть книг серии "Попаданцев в десант".
Писатиэль был пьян, безумен и вооружен новыми идеями. Его хотели все издатиэли. Однако завоевал только один, такой же пьяный и безумный.
Встречные машины в ужасе сворачивали на обочину.
- В тесноте, дани в обиде. То-толкин, То-толстой... Они нужды мне. И вы нужды мне.
- И вы - мне. Обни...минимите меня.
Издатиэль обнял Писатиэля и поцеловал в щеку. Они ещё не спали вместе, но все было впереди.
Сейчас они ехали домой к Издатиэлю. Они возвращались со встречи с читатиэлями, от которых устали и ещё раз устали.
Там были фэны Писатиэля, любители фэнтези, магии и мечей. Полулюди. Преимущественно эльфы - бледные, длинные телом и волосами. Ещё барды с гномьими бородами. Всем им понравился шестой том "Попаданцев в десант". Они успели прочитать роман в Интернете, а потом купить и прочитать книгу. Они знали героев наизусть - лучше, чем самих себя. Они требовали проду.
- Проду! Проду!
Издатиэль с Писатиэлем еле убежали от них.
Они были так заняты друг другом, что забыли о машине. Та самостоятельно мчалась по трассе, пока не слетела с неё. Она кувыркнулась, выругалась и взорвалась. От Издатиэля и Писатиэля остались лишь книжки на полках.
Как истинные попаданцы, Издатиэль и Писатиэль попали в иной мир - такой же точно, как наш. Они стали одним человеком - Самиздатиэлем. Впрочем, сначала они не поняли, что случилось. Машина куда-то пропала, книги Толстого и Толкина - тоже.
Самиздатиэль получился на славу. Он стал сверхчеловеком. Теперь он знал, как писать книги и публиковать их. Но были ли в этом мире читатиэли?
- Йе, - сказал Самиздатиэль, - есть кто живот?
Самиздатиэль был пьян с прошлого раза. Он не заметил, что его заметили.
- Куда путь держите?
Самиздатиэль не знал.
- А это-это Глубинка? Мы на... верх! На Мозг... Мозгву!
Самиздатиэля окружали местные. Они были похожи на русских полулюдей. Худых. Бородатых. Местные практически не отличались от полуберезок и полусобак. Вот почему Самиздатиэль не заметил их.
- Я Писатиэль, - представился Самиздатиэль.
- Мзда... издаю его, - добавил Самиздатиэль.
- Фэнтези?
Самиздатиэль показал шесть пальцев и отмахнулся. Ему было сложно.
- А кому щаз легко?
Местные тоже хотели выпить. Однако вокруг был лишь полуберезовый сок.
- М-м... Мой герой попа... попаданец, пониманиэль? То-то на... оборот из-оттуда-сюда. Его м-м... мир мамагии, мемеча и дра... И-ик... Драк... Бля!
- Вот это по-нашему.
Местным начинала нравиться писатиэлевская часть Самиздатиэля. Они хотели выпить и почитать книги Самиздатиэля. Вот только денег у них не было. До Глубинки не доходили деньги.
- Дай почитать!
Самиздатиэль хотел объяснить жестами, что все книги остались в том мире, но местные напряглись. Они злобно нацелили на Самиздатиэля обмороженные и пропитые лица, серые как у мертвецов.
Самиздатиэлю стало страшно.
- Раз... сказал Самиздатиэль, - раз... скажу. Я по-помню нунчало.
Местные немного расслабились, выбили пыль из бедер и сели на полузеленую траву. Они вытащили из карманов бутерброды из коры и крови полумедведей. Они принялись чавкать в ожидании рассказа.
Самиздатиэль с трудом выплевывал слова. Он очень старался, чтобы местные вошли в его мир.
- Я писатиэль на... наш мир, такой он есть... Такой он есть.
Самиздатиэль так махнул рукой, что упал в траву.
- Идея. Новая идея!
Местные приподняли Самиздатиэля, чтобы он не захлебнулся.
- Идея! Идея! Идея!
- Новая идея?
Самиздатиэль кивнул, икнул и пукнул.
- Новьё! Мой герой... попаданец попадает сюда. А-а... а он такой весь герой... такой он есть... А?
Самиздатиэль задумался и осунулся.
- Какой он есть?
Местные снимали писателя на мобильники. Они собирались выложить видео в Интернет. И тут проснулась издатиэлевская часть Самиздатиэля. Она окунула опухшее лицо в росу и помотала растрепанной плешивой гривой.
- Где я? Почему вы без книжек?
Местные попытались объяснить Самиздатиэлю, но Самиздатиэль не унимался.
- Вы что-то узнали? Я наспойлерил?
Русским полулюдям не нравилось, что Самиздатиэль прервался на самом интересном месте.
- Что за мир? - запричитал Самиздатиэль. - Здесь есть нормальные читатели с книжками?
Местные схватили Самиздатиэля под руки и потащили куда-то в лес, где пряталась от властей деревня. Главным в деревне был дед Генна-Модильяни, ребенок Войны и Мира, человек старой закалки. Он знал Толстого и Толкина, пережил царей и коммунистов. Он переживет и Самиздатиэля. Но не будем забегать вперед.
Больше всего дед Генна-Модильяни любил в книгах обложки. Чем тверже, тем лучше. Неважно, насколько накачанным был изображенный герой, неважно, держал в руках бластер или арбалет. Обложка должна была защищать цепь велосипеда от мешков, которые дед засовывал под раму.
Велосипед был 1954 года выпуска, и он мог быть сыном деда. Так или иначе, Генна-Модильяни относился к нему как к сыну. Не жалел книжных обложек для его цепи, будь то "Метро 2033" или "S.T.A.L.K.E.R". Местные не знали, откуда у деда такие книги. Многие считали его попаданцем, уважали и обходили его огород стороной.
На огороде дед Генна-Модильяни выращивал картошку. Сегодня он вырастил два огромных мешка. Когда Самиздатиэля привели, дед пытался засунуть мешок под раму.
На цепи лежала свежеотодранная обложка "Попаданцев в десант".
Самиздатиэль растолкал местных и побежал к деду.
- Читатиэль! - закричал Самиздатиэль.
- Писатиэль? - сказал дед Генна-Модильяни. - Издатиэль?
Дед никак не мог узнать попаданца. А вот Самиздатиэль сразу узнал деда Генну-Модильяни. Вчера - в прошлой жизни - он подписывал ему книгу.
- Мне тут не нравится, - сказал Самиздатиэль. - Здесь нет настоящих читателей. Никто не покупает книги. Как мне вернуться домой?
Дед наконец засунул мешок, положил второй сверху и покатил велосипед в деревню. Самиздатиэль и местные поплелись следом. Деревня была похожа на деревню, она была бедной, как все русские селения. Вся дорога была заплевана семечками.
- Утро вечера мудренее, - сказал дед Генна-Модильяни, зайдя в свой двор.
Местные, зевая, разошлись кто куда. Вся деревня заснула, хотя по-настоящему она никогда не просыпалась. А вот Самиздатиэлю не спалось. Ему хотелось похмелиться, написать главу и вернуться домой.
Незаметно в небе зажглись звезды. Полумесяц запутался в ветках большого дерева.
- Иггдрасиэль, - сказал дед Генна-Модильяни, затягиваясь сигаретой. - По-нашему: эльфийский ясень. Полумесяц слишком стар, чтобы перелететь через него. А вон там - смотри - горит неопалимая купина.
Самиздатиэль ничего не видел в темноте.
- Вот скажи, брат: разве в Москве лучше?
- В сто, - сказал Самиздатиэль, - пятьсот раз. Я не смог бы здесь писать и продавать книги. Даже для вас велосипед важнее книги.
- Он для меня как сын, - сказал дед Генна-Модильяни, растаптывая огонек окурка. - Он спас мне жизнь.
Неожиданно закукарекало утро. Они проговорили всю ночь.
Самиздатиэль собрался ломануться в заросли по нужде, но его остановила цепь. Шею передавил ошейник. Дед Генна-Модильяни засмеялся, подавился и чахоточно закашлял.
Вопреки опасениям, Самиздатиэль смог писать и публиковать. Он написал новые книги серии. Седьмой том он посвятил деду Генне-Модильяни, а восьмой - его велосипеду.
Как и раньше, дед держал Самиздатиэля на цепи, в будке под эльфийским ясенем.
Дед почти не бил его, кормил картошкой и часто наливал.
Говорят, что Писатиэль стал лучше писать, а Издатиэль лучше издавать. Жизнь в деревне неладилась, и местные уже не умирали от скуки.