Аннотация: О депутатах, джипах, передачах и сериалах.
ТЕЛЕВИЗОР СОНЯ
В её комнате невыносимо пахло бабушками, однако Кэрролл не подал виду. Он лишь вынул из кармана пачку сигарет, покрутил в руках и вернул обратно. Кэрролл знал, что это глупо, но со вчерашнего дня решил курить меньше. Кроме того, дым раздражал Соню, в отместку она не давала себя целовать и трогать.
- Ты не будешь курить здесь, - строго сказала Соня.
В этой комнате все было мягким и пушистым, даже стол и шкаф, если это были они. Куклы, монстрики и зверушки осуждающе смотрели на Кэрролла, он не выдержал и отвернулся к окну.
За стеклом маячила дама с безобразным брюхом и обвисшими боками. Она была привязана к дереву, и ей явно недоставало одежды. Возле неё кружили респектабельные люди без штанов. Они дымили как паровозы, полоскали рты выпивкой и, конечно же, говорили о джипах, гора которых виднелась за домом.
Кэрролл по привычке потянулся за сигаретами, но Соня перехватила его руку.
- Всего лишь соседи, Кэрл, - пояснила девушка. Она хотела назвать Кэрролла по имени, но не знала, кто он: Лёня или Лёша. - У той связанной несколько контейнеров на рынке. Она похожа на Аллу Пугачеву, и такая же богатая. А бугай в исподнем - мой отец. Он обожает фильмы Сигала, часто распускает руки и всем доказывает, что у него самый большой и самый черный джип.
Кэрролл попятился и наткнулся на Соню. Его обдало жаром её тела, стильно завернутого в тунику. Грудь девушки была мягче подушки.
- Знаю, - сказала Соня, - отец выглядит моим ровесником, поэтому все считают, что мы любовники. Мне кажется, с ним что-то делают в парламенте. Мама прозвала его Бенджамином Баттоном. Был фильм, где герой молодел с каждым днем.
В комнате по-прежнему стоял затхлый кисло-горький запах. Кэрролл подстреленно рухнул на диван и закрыл глаза.
- Папа называет меня Телевизором, - сказала Соня. Она легла рядом, и её губы защекотали нос Кэрролла. - Давным-давно я показала заседание парламента, мои зверьки были депутатами, а кукла Вуду - спикером. Однако родители закололи её иголками. Они говорили, что эта кукла плохая. На вакантное место была посажена плакса Аннабель. Смотри, Кэрл, она сидит там до сих пор.
Парень посмотрел туда, куда показывала Соня - между раскоряченных ножек стола, в темный-темный угол, заваленный детскими игрушками. Куча была такой плотной, что казалось, будто ею заделана пробоина в стене. И ещё Кэрролл заметил шевеление.
- Только не пугайся, - сказала Соня. - Это моя мама. Она у меня маленькая, и сильно боится сквозняков.
Лилипутка помахала Кэрроллу ручкой, парень ответил тем же. Несмотря на чрезвычайную грудь Сони, которая вывалилась из туники, ему жутко захотелось смыться. Он достал сигарету из пачки, но уронил её на пол.
- Маму зовут Настасьей Филипповной, и она тоже смотрит меня вместо телевизора, - сказала Соня, лизнув шею Кэрролла. - Я показываю ей новости, передачи и сериалы о любви. Например, вчера на нашей улице столкнулось два джипа. Они были словно петухи, никто не хотел уступать дорогу. Я посадила маму на подоконник и долго комментировала происходящее. Все закончилось приездом Бенджамина Баттона, он протаранил их обоих. Не даром у него самый большой и самый черный джип.
Кэрролл вспомнил об одном любителе джипов. Он воровал как мальчик, а все добытые деньги тратил на автомобили. Покупал их тоннами. Линкольны, лексусы, лендроверы. Больше и больше джипов. Он не всегда успевал объезжать своих жеребцов. Это была проблема, пока в него не врезался джип размером с камаз. Или наоборот. За рулем вполне мог сидеть отец Сони.
- ... передачи о кулинарии и моде, - рассказывала тем временем Соня. Она уже была топлесс, и Кэрроллу стало тесно в джинсах. - Мамочка смотрит их целыми днями. Увы, приготовленной еды хватает только ей и плаксе Аннабель.
- Недавно я был в заведении, где подают самые маленькие порции в мире, - сказал Кэрролл. - Чем меньше блюдо, тем больше оно стоит. Такова философия. Зачем обжираться? Я ел спагетти с морепродуктами из наперстка, за что вытряс все бумажки из кошелька. Это очень хороший ресторан.
- Ты слишком зациклен на деньгах, - сказала Соня. - Они ведь все равно обесценятся, правда, мам?
Настасья Филипповна пискнула из-за подушек. Кэрролл густо покраснел и оторвал губы от твердого соска Сони. Он не подозревал, что мама так близко.
- Каждый день я показываю мамочке сериал, где играю главную роль, - сказала Соня. - В этой серии ты мой любовник. Я думаю, у нас скоро будет ребенок, мальчик. Мы назовем его Обри. В честь художника Бердслея. Никто не помешает нам завести малыша. Когда он вырастет, то займется транзитом газа. У него будут красивые глаза, много денег и джипов. У него будут твои глаза, Кэрл.
В руке Сони блеснул скальпель, Настасья Филипповна завизжала, будто звонок будильника.
- В новой серии "Доктора Хауса", - спокойно сказал Кэрролл, - распространителя смертельного вируса находят по отражению на сетчатке умирающего пациента. Им оказывается доктор Форман, и Хаус отправляет подчиненных в погоню. Сам же хромает короткой дорогой, прямо через кабинет доктора Уилсона. В его руках только трость и пузырек викодина...
Хлопанье входной двери заставило Кэрролла замолчать. Это был Бенджамин Баттон с коллегами по фракции. Парню стало совсем неудобно, он поправил футболку и воткнул в рот сигарету.
- Все постельные сцены вырезаются, - протараторила Соня, - поэтому сегодня у нас ничего не будет.
- Соня, покажи нам! - пьяно крикнул из прихожей отец. - Покажи нам эротику.
Компания ввалилась в комнату девушки - все депутаты были навеселе и полураздеты. Среди них извивались женщины. Кэрролл не мог сказать определенно, откуда они - из парламента или с улицы.
- Она тебе не Телевизор Филипп, - пропищала мать Сони. - Проваливай в свой парламент, пьяный боров!
Кэрролл мог только догадываться, что Соне достались телевизионные способности от деда Филиппа.
- И слава богу! - сказал Бенджамин Батон. - Старый пень показывал одни истерны про большевиков и "Семнадцать мгновений весны". А ты не давала его бить, когда по нему шли помехи.
Пока он кричал, Соне удалось спрятаться за туникой, а маме - в куче игрушек. Кэрролл щелкнул зажигалкой, смачно затянулся и мастерски набросил кольцо дыма на шею депутата.
- Эй, - грозно сказал он, - ты! Нам с женой вреден сигаретный дым. Прошлой зимой мы распили бутылку какой-то хрени. "Выпей меня", - было написано на этикетке. Мы послушались, и стали уменьшаться - я возрастом, а Настенька - размерами.
- Не надо, па, - сказала Соня, - я сделаю, как ты хочешь, только оставь Кэрролла в покое.
- Был когда-то фильм с Сигалом, - сказал Бенджамин Баттон. - Гаишника Нико оскорбляет депутат на ландкрузере. Он называет Нико тухлым салом, высмеивает патрульную девятку, а напоследок плюет ему на ботинки. На следующий день Нико выпирают со службы. У него не остается ничего, кроме боевых способностей. Японцы обучили его искусству айкидо, а они знают толк в боли. Поэтому Нико принимается ломать всех на своем пути. Он не смотрит на пол или возраст. Противники коварны, они готовят спецназовцев из женщин и пенсионеров. Но Нико не остановить, он доходит до самого парламента, до трибуны, заблокированной депутатами. Там его обидчик с самурайским мечом. Японцы учат драться всех подряд, а зря. Из-за них финальный поединок затягивается на полфильма, хорошо, что хоть побеждают наши. Отличное кино. К сожалению, Соня не умеет показывать такое. У неё нет парня, похожего на Сигала.
- Зато у неё есть грудь, - сказал другой депутат, помещая живот на диван.
Через миг диван завалили животами. Кэрролл едва успел отбежать в сторону. Он посмотрел на растерянную Соню, а затем в окно - на все ещё привязанную к дереву Аллу Пугачеву.
- У неё есть экран, - сказал Бенджамин Баттон. - Такой же, как у деда. И она показывает всех нас. Вот почему мы не должны курить, ругаться и заниматься сексом. Но мы вполне можем говорить о джипах, спорить, у кого самый большой...
- Что за ... - начал было Кэрролл, но жуткий писк не дал ему закончить.
Соня провела пальцами по своим кнопочкам. Комната мигом превратилась в студию, депутаты обзавелись штанами и синяками.
Героем ток-шоу был бывший гаишник Нико, который поколотил не только коалицию со спикером, но и оппозиционеров.