Я открыла калитку, и прошла сквозь купол, или не прошла, по крайней мере, я не чего не почувствовала. Предо мной расстилалась дорога обочины, которой были покрыты пылью ржавого цвета. Солнце пекло нещадно, вокруг стояла высокая, высушенная жарой трава. Небо было белесым от яркого света. Я просто шал вперед. Дорога казалась бесконечной и время тянулась. К вечеру показался лес. Идти дальше ночью не хотелось, и я развалилась под деревом. С наступлением темноты похолодало, и я развернула сверток данный мне с собой и отшвырнула его в сторону - там лежала моя старая одежда, та, что мне когда-то дал кузнец. Разозлилась, неужели, за десять лет я не заслужила хоть чего-то, хоть какой-то более или менее приличной одежды? Да, что же такое происходит, меня выкинули как протертый коврик. Потом успокоилась, подтянула к себе жилетку и укуталась. " С чем пришла, с тем и ушла" - усмехнулась сама над собой - "но ни чего я им еще покажу, они меня еще не знают" - перекатываясь с боку на бок ворчала, я себе под нос пока не перевернулась на спину и не посмотрела вверх. - "Небо, как давно я не видела звездного неба. Черного- черного неба с миллиардами горящих звезд, как давно я не ночевала под открытым небом, как давно я не оставалась одна" - и расплакалась было и страшно остаться одной и обидно, что меня просто вышвырнули из дома, который я считала своим, я не знала, куда мне идти. Так хотелось, чтоб вновь обняли за плечи и объяснили, что делать, приласкали и сказали, что все будет как прежде, все будет хорошо. Я закрыла глаза и молилась всем подряд, молилась, чтобы, когда я проснусь оказаться дома в день отъезда во Вдовий город, чтобы не дать ни чему случиться.
Проснулась я, когда солнце уже стояло высоко, а из-за леса раздавалось мычание коров. Отряхнув одежду, я побрела к лесу, спину после такой ночевки ломило страшно, не привыкла я спать на земле. Да и удобства за кустиком, как то не очень. То, что вчера казалось лесом, было на самом деле небольшим перелесьем, хотя почему небольшим, деревья здесь стояли высокие, с густыми кронами, отбрасывая тень на дорогу. Создавалось ощущение, как будто ты идешь по огромному парку, разве скамеек не наставили. За перелесьем начинались чем-то засеянные поля. Вдали виднелась деревня на подступах, к которой раскинулись выпасы. Ладненьки домики, все на один манер, стояли рядами. Все с красными крышами и белеными стенами, рядом какие-то сараи вокруг всех домов не высокий заборчик. Местность была ровная как на ладони, казалось, что все рядом, но когда я подошла к деревне уже спустилась ночь. Сама деревня была ухоженной трава скошена, цветники вдоль заборов по улице разбиты, у каждой калитки лавочка, пока я шла, наверное, колодцев пять попалось, в конце деревни качели и карусель для детей сделаны. Первый раз видела деревню, где нет хоть одного повалившегося забора и покосившегося дома. Сорвала пару яблок с дерева, ветки которого свешивались через забор, надкусила, сплюнула и выкинула оба. Яблоки были на вкус кисло-горькие, в животе заурчало. За поворотом стоял сарай, возле которого было распущена часть сена, которое я и сгребла, накинув поверх свой жилет, улеглась, в эту ночь постель была мягче, засыпала я с надеждой, что поутру не будет так ныть спина, как сегодня. В этот раз, когда я проснулась, было темно, на небе собирались тучи, дело двигалось к дождю. Я поежилось, вдобавок к так и не переставшей болеть спине добавились ноги, к ходьбе я была то же не привычна. В животе все сильнее урчало, надо было хоть найти, где от дождя укрыться. Встала, жилет был весь в сене, сухие травинки покрывали его весь и не хотели счищаться, взяв за низ, я с силой тряхнула, из карманов полетели монеты, жилет выронила, упала на колени, и начала ползать по земле собирая не знамо, откуда взявшееся богатство. " Можно будет вернуться в деревню купить еду и одеяла узнать об окрестностях" - тратила я уже еще не найденные деньги. "Надо еще подумать куда идти, что сказать в деревне кто я, откуда". Монет оказалось всего двенадцать, монеты мелкого достоинства на них разве что кружку молока купить можно, да и то на все сразу. "Ладно, и это лучше чем не чего, на завтрак хватит, и повод будет с местными поговорить".
Я постучалась в первый же дом. Дверь открыл невысокий мужчина и что-то спросил, потом видя, что я не понимаю, спросил еще раз, я снова молчала, до меня начало доходить, что он говорит на каком-то другом языке. Мужчина вышел на крыльцо и "помог" мне спуститься, затем захлопнул дверь перед моим носом. Я была в шоке, меня только что спустили по лестнице. Но главное я поняла, что не понимаю их речи. Я вышла с этого двора и села на лавочку возле калитки. Надо придумать, как быть дальше.
Во второй дом я постучалась, и как только открыли, начала активно изображать, что я что-то ем и пихать пару монет. Открывшая мне женщина смотрела на меня как на сумасшедшую, и что то сказала мужчине голова, которого появилась вскоре в дверном проеме, тот тоже как то странно смотрел на повторенную мною жестикуляцию, затем его взгляд упал на протягиваемую мною монету. Мою руку схватили и поволокли в дом. Где сунули мне кусок пирога и кружку морса. Все это время мужчина держал в руке мои монеты, точнее после того как я доела пирог уже свои монеты и не хуже меня жестикулируя пытался, что то объяснить жене. Потом махнул рукой, засунул ноги в башмаки, снова махнул рукой, на протягиваемы женщиной пояс и, вцепившись в меня железной хваткой, куда-то поволок, причем, не обращая внимания на мое нежелание идти с ним. Приволокли меня в центр деревни к дому, который отличался от всех остальных, ну, во-первых тем, что был в два этажа, во вторых в нем были огромные окна опять-таки на втором этаже. Меня затащили вовнутрь. К нашей колоритной парочке (я в помятой одежде вываленная в сене и лицом измазанном в варенье из пирога, упирающаяся и достаточно молодой мужчина с гладко выбритым лицом, держащий одной рукой меня другой рукой спадающие штаны) вышел мужчина с длинными седыми волосами, и начал сердито шипеть, постоянно показывая на дверь. Притащивший меня начал постепенно бледнеть, потом отпустив меня, прижал руки ко рту, отступил, раз затем еще раз и начал медленно пятиться. Повернулась посмотреть на того седоволосого, он стоял опустив голову и смотря в пол, как провинившийся ребенок стоит в углу. Тут скрипнула внутренняя дверь, и к нам вышел третий мужчина. Он отличался от первых двух всем, как был одет, как шел, как надменно приподняв бровь, спросил, что то у стоявшего рядом со мной. Я перестала его разглядывать, только когда в голове возник вопрос, - "Ты из-под купола?" - я кивнула. Он что-то сказал вслух, и в моей голове вновь возник вопрос "Ты немая?" - я покачала головой. "Значит, не понимаешь, что я говорю" - снова кивок. "Любопытно и откуда ты тут такая появилась?" - я пожала плечами, он удивленно посмотрел на меня "Ты слышала, что я сейчас сказал" - кивок. "А не должна была бы, ну да ладно, а поговорить со мной не хочешь?" - я развела руки давая понять, что, не понимаю каким образом это возможно. "Слышать, можешь, а сказать нет" - я пожала плечами. "Знаешь, где ты находишься?" - качаю головой. "Так, ну это поправимо, пойдем со мной у меня в доме мы сможем лучше друг друга понять" - я напряглась, идти с ним куда-то мне хотелось меньше всего. Увидев, что я испугалась, он хмыкнул, - "чего встала как вкопанная, да не съем я тебя, у меня над домом то же кое-что кинут, поговорить сможем" Он развернулся и пошел к двери, из которой только, что вышел, я поплелась вслед за ним. За дверью оказалась столовая, вокруг круглого стола сидело несколько человек, в углу сидели еще три девушки и парень все держались за запястье, одна из девушек плакала, увидев нас, замолчала и уткнулась парню в лицо. Мы прошли дальше, вышли из столовой и оказались в большом холле.
- Ну, теперь понимаешь мою речь? - самодовольно произнес мужчина
- Да
- Тогда давай знакомиться, меня зовут Катар Вир
- Саша
- И
- Сейчас уже просто Саша, - ответила я, раздумывая, имею ли я права называться фамилией мужа
- Ну, что ж,- продолжил наш разговор Катар, - пусть будет Саша, - и добавил - короткое имя для женщины не привычно даже.
- Мое полное имя Александра, - произнесла, вслушиваясь в давно забытое звучание, собственного имени - но меня так уже давно ни кто не называет.
- Напрасно, Александра звучит красивее, чем Саша. Ну, Александра, рассказывай, как очутилась в моих владениях.
- Просто шала по дороге и вышла на вашу деревню. - Ответила я, не зная, что рассказывать.
- Замечательно, значить ходить умеешь, - съязвил он, - и дальше ты мне рассказать не хочешь, откуда ты такая шла и куда прийти хотела.
- Что значит, хотела? - его вопрос напугал меня.
- Ну, не пришла же еще - пожал он плечами.
- Но приду? - задала вопрос я.
- Захочешь прийти, значит придешь - последовал ответ. Меня наш разговор держал в напряжении, "кто он, какое ему дело до меня, что ему надо, зачем понадобилось приглашать меня в дом. Зачем я согласилась пойти. А если бы не пошла" - крутилась в голове целая череда вопросов.
- Александра, ты отвлеклась от своего рассказа, - улыбнувшись, напомнил он.
- Я, просто не знаю, что добавить. Вышла из Ученого Города, шла два дня по дороге, за перелесьем увидела Вашу деревню, мне захотелось, есть и я зашла в один из домов купить еду. Хозяин дома притащил меня к Вам, вот и все, рассказывать нечего.
- Так значит Ученый Город, а ты что там делала?
- Жила.
- Значит, ты одна из народа правящего стихиями! - воскликнул он.
- Нет, я была женой одного из них, - отозвалась я.
- И где твой муж, почему ты одна?
- Мой муж мертв, поэтому я и одна.
- Дети у Вас были дети?
- А какое отношение это все имеет к Вам? - начиная уставать от допроса, спросила я.
- Должен же я иметь представление о людях находящихся в моем доме.
- Я могу уйти, и мы закончим этот допрос, я буду уже не у Вас дома.
- Можешь? А, ты, в этом уверена?
- Я пленница?
- Я пленных не беру - усмехнулся мужчина.
- Врагов предпочитаете добивать на месте. - Буркнула я. Мужчина расхохотался и взъерошил свои ухоженные волосы.
- И впрямь врагов добиваю на месте, да только мы не враги. Скажем так я дам тебе приют, - и с сарказмом добавил, - "Приютил" же я полтысячи человек.
- Благодарю Вас за лесное предложение, но вынуждена отказаться. - Ответила я этот человек пугал меня. Мне становилось понятно, что не чем хорошим для меня это не закончится.
- От чего же так?
- У меня временные денежные затруднения и я не смогу платить вам аренду за дом и земельный участок и если честно, то я не умею обрабатывать землю.
- Неважно, какие ни будь еще причины для отказа от моего гостеприимства.
- Это важно для меня, я не буду иждивенкой.
- Работы много, что-то да подберем, - разговор явно веселил мужчину и не понятно с чего.
- А, чем я обязана, что вы столь яростно предлагаете мне свое гостеприимство.
- По доброте душевной, - ответил Катар Вир, молодая женщина с первых минут привлекла его внимание, а еще привлекло внимания то, что его природная магия просто отскакивает от нее. Он не когда не блокировал свое сознание, находясь на своих фермах, ну если с ним не приезжали гости. Сейчас же смотрел на нее, чувствовал запах ее крови такой яркий отличный от остальных людей из его владений и держал блок, на своем сознании боясь, что девушка почувствует, его нежелание расставаться с ней. Она и так напугана, а новая кровь не повредит. У него и так самые здоровые люди именно благодаря тому, что идет постоянное обновление крови. Не хотелось ее пугать, пока была надежда уговорить остаться, она будет какое - то время приятным разнообразием его рациона. Но судя по ее словам, она понятия не имеет, что ей предлагают, а еще она явно не знала, что без знака защиты он имеет право наложить на нее руку и если в последующие четыре месяца не объявится ее владелиц, хозяином станет он. - Александра, я действительно хочу, что какое-то время ты жила в моем доме, не о каком иждивении речь не идет.
- На каких условиях вы предлагаете мне остаться?
- Позволь я сначала попытаюсь тебя убедить в этой необходимости.
- Получится ли?
- Попробую. Ответь, сама себе, на один вопрос тебе есть куда идти? - он странно посмотрел на меня, - Ну.
- Себе я уже ответила на этот вопрос.
- Хорошо, тогда второй вопрос - есть ли деньги на такое путешествие, надо признать монеты которыми ты хотела расплатиться у нас не входу.
-Допустим, такая проблема есть, но это не означает, что я должна здесь остаться. Не понимаю, почему вы на этом настаиваете, мы не знакомы и часу и я не вижу весомой причины, которая позволила бы остаться в доме с абсолютно чужим мне человеком - начала заводиться я не понимая, почему он ко мне прилип.
- Достаточно ли веской причиной будет то, что до близлежащей фермы или деревни как вы соизволили выражаться четыре дня верхом, сколько это дорога может занять у женщины, путешествующей пешком, я не возьмусь подсчитывать. - Так же начал раздражаться он, переходя на вы, - да и не верю я в то, что вы сумеете добраться до следующей деревни в одиночестве. И поверьте, мне если вы туда попадете, то продолжить путь вам не дадут.
- И на чем основано ваше предположение?
- Эта ферма, а вы слишком интересный экземпляр.
- Я не корова, чтобы быть ценным экземпляром для фермы!
- Нет, не корова, вы вкуснее, - на его губах расползлась усмешка
- Что? - Я открывала и закрывала рот, не зная как на это ответить.
- Ну, что ты не изображай рыбу, на нее ты точно не похожа, - я только отметила, что он снова перешел на ты. Нужно разбираться в создавшейся ситуации, а то мы оба начали заигрываться, и эта игра нравилась мне все меньше и меньше.
- Я поняла, что не знаю, что здесь происходит. И прошу вас мне объяснить, исходя из объяснений, я буду принимать решение о том, чтобы здесь остаться или уйти, - наконец проговорила я.
- А ты всегда так много говоришь?
- Я не понимаю, и хочу услышать рассказ о вашей деревне или как вы ее называете ферме.
- А рассказывать нечего. Надо было выходить с подкупала с другой его стороны, где живут чудодеи и ведуны. Хотя рядом с ними живет народ Вукула.
- А кто ты такой?
- Лугат
- Замечательно, вукула, лугат, чудодеи, а кракозябы здесь случайно нет? - Не знаю, почему опять разозлилась я.
- А кто это кракозябы? - спросил он и с интересом посмотрел на меня, разве, что не облизнулся.
- А я откуда знаю? Я и про вакул и лугат не когда не слышала, - раздражённо произнесла я.
- Ну, во-первых не вакул, вукула - это народ способный перекинуться в зверя, жизнь которого втянули в себя на первой охоте, - поправил меня мужчина и добил меня последней фразой, - Может тебя покормить, дерганая ты какая то.
- А поможет? - мне сделалось не по себе и стыдно стало за свое поведение, "Да, докатилась, теперь все вокруг виноваты, что тебя вышвырнули, он прав, одна без денег и еды ты далеко не уйдешь. А так накормят, и возможно предложат работу. Не понравится, можно уйти. А еще языка не знаешь, надо хоть несколько разговорных фраз выучить, прежде чем уходить" - распекала я сама себя.
- Идем, посмотрим, чем тебя можно накормить, - он взял меня за руку и потащил обратно в столовую.
Тут не чего не изменилось. За столом сидело несколько человек, а в углу девушки и парень. Увидев моего спутника, парень как то странно пошатнулся, побледнел и упал. Мою руку отпустили, Катар подошел к парнишке, постучал ему по щекам вышел за дверь и позвал старика встретившего нас в холе, тот тоже кому то крикнул, в столовую вошло несколько человек погрузили на полотнище парня и, держа ткань по углам вынесли. Хозяин дома обернулся к сидящим девушкам и те следую его жесту, выскочили вон, все еще держась за запястья. Затем он подошел к мужчине, сидевшему с краю, сграбастал его за шкирку, приподнял над открытым окном, просто вышвырнул во двор.
- Я не люблю, когда нарушают мои правила, а ты, явно злоупотребил моим отношением к тебе, чтоб не видел больше в моих владениях. - Со двора послышались ругательства. Ну, я думаю, что это были явно не слова благодарности, хотя сказанного я не поняла.
- Возьми себе еду со стола и можешь сесть у окна, - услышав эти слова, сидящие за столом хмыкнули. Я схватила пару кусков ветчины с хлебом и уселась живать бутерброд на скамеечку. Высокий, черноволосый мужчина встал из-за стола, осмотрел меня, принюхался и улыбнулся, обращаясь к хозяину дома,
- Катар, как я понимаю глупо уговаривать тебя продать ее?
- Прав, глупо, не продается.
- Ну, а на сезон? - и увидев, что Катар начал хмуриться продолжил, - ну же, я предлагаю за нее ту с обстриженными косами, ее кровь еще не смешивалась в наших местах, а эту верну, в конце, только один сезон.
- Нет.
- Катар, подумай, она одна...
- А у меня спросить не хотите, - меня возмутило, то как это... просто не находилось слов как его назвать, пытался меня купить.
- Скоту слова не давали, - рявкнул на меня черноволосый мужчина.
- Если ты сыта, то иди и подожди меня в кабинете, - произнес Катар, и уже когда я была в дверях, произнес, - Ах, да, Александра, познакомься - это Витро Ким, мой сосед, его ферма как раз следующая по той дороге... - и замолчал, не договорив, кивком головы показав, что не стоит тут задерживаться.
А у меня в голове пронеслось, что это знакомство определенно оказалось убедительным аргументом в пользу того что бы задержаться здесь, а не нестись сломя голову не знаю куда. Посередине холла я остановилась и огляделась, где кабинет хозяина я не знала. Да и куда я попала, то же не знала, что произошло с тем парнем. "Что представляют фермы, ну не могут же они разводить людей, и для чего нужна свежая кровь в деревни. Да и кто они такие эти лугаты. Куча вопросов, на которые нет ответов и главный среди них, во что я вляпалась? Остались извечные вопросы, как быть? И что делать? Допустим, я остаюсь на этой ферме и что дальше. В качестве кого я здесь остаюсь, я за животными ходить не умею, пахать, сеять, жать тоже не умею. Работа на кухни? Нет, кухарка из меня не плохая, но готовить на толпу я не справлюсь, ну хорошо допустим кухарка, могу убираться в доме. А для чего нужна дополнительная служка, в деревни желающих, что ли мало? Ладно, пока вопрос не стоит, кем я работаю, а если уйти? Ну, во-первых куда, во-вторых как? У меня нет денег, купить еду и лошадь я не могу, да и толку от лошади, если ездить на ней не умеешь. До ближайшей деревни четыре дня верхом, значит пешком добираться дней восемь - десять, если дня три я без еды продержусь, то десять мне слабо. И следующая ферма-деревня принадлежит этому черноволосому. Где-то в голове всплыли воспоминания о крепостных и рабстве. Людьми пользовались как вещью, перепродавая, заставляли жениться и просто делали игрушками в руках хозяина. Но то не многое, что я увидела в этой деревне, не наводило меня на мысль об издевательствах над людьми. Встретившие меня были одеты в добротные вещи, дома были крепкими и теплыми, да и сама деревня на диво ухоженная. И даже если их против воли заставляли трудиться, то это шло только им же на пользу. Да вот только стать крепостной девкой мне не хочется. Сама идея рабства претила. Ладно, остается разобраться, со свежей кровью" - Мои размышления прервал голос хозяина.
- Не ломай голову, кровь лугаты пьют, - от его слов я вздрогнула и посмотрела в сторону двери, он стоял, прислонившись к косяку.
- Упырь? - чуть слышно спросила я
- Ты еще комаром обзови, - достаточно резко огрызнулся он, - и тогда точно я презентую тебя Витро.
- Я не твоя собственность, что бы меня презентовать, - огрызнулась в ответ я.
- Знаешь, давай прямо здесь я объясню, почему за тебя зацепился. - Он прошел к соседней двери открыл и предложил мне пройти, захлопнул дверь и плюхнулся в кресло стоящее сбоку от двери, указал на скамеечку напротив, куда я и села.
- Видишь ли, все из вашей расы кому ни будь, да принадлежат, у взрослых есть хозяин, дети принадлежат взрослым, на каждом из них стоит знак владельца. Если же у кого-то нет владельца, то его может оставить у себя любой и поставить свой знак. В нашем случае закон на моей стороне, так как ты находишься на моей земле. Это кстати и взбесило Витро, он проверил, что знака собственности на тебе не стоит, но закон он чтит...
- Вы хотите сказать, что я теперь Ваша собственность и это только по тому, что прошла по дороге мимо деревни принадлежащей Вам, - спросила его я.
- Не люблю, когда меня перебивают! Нет, если бы ты оставалась на дороге, тебя ни кто не объявил своей собственностью. Ах да! - он подскочил, достал некий свиток и приложил его к моей груди, другой рукой обхватил меня за плечи и не давая дернуться произнес, - Я, Катар Вир хозяин земель где сейчас находится этот человек, объявляю Александру своей собственностью, так как не вижу, что можно взять с этого человека в ответ на доброту лугата.
- Против, - неожиданно громко произнесла я, свиток в руках этого лугата вспыхнул и обжег мне грудь.
- А это не имеет, значение, ты теперь моя собственность, - довольно произнес мужчина, читая свиток, который вновь возник в его руках.
- Уверен? - Меня просто переполняло презрение Катар Виру, сделать это не предупредив, не сказав, не спросив. Он посмотрел на меня как то странно,
- Как ты это сделала?
- Что сделала?
- Почему на тебе нет моего знака?
- А, ты не думал, что для договора надо согласие двоих.
- Ты несешь чушь, кто спросит согласие человека? Кому это согласие надо? Кто ты? Почему в свитки нет данных, что ты обладаешь силой?
- А может, поэтому и нет? - Я если честно сама не совсем понимала, что происходит, что за свиток, но старалась не думать, в этом доме вообще думать не стоит, все мысли передаются хозяину.
- Свиток над силой, он часть закона мироздания, на него сила не действует, - и дальше он продолжал говорить уже сам с собой. - Сила, это стихии, а ты из-под купола, из народа управляющего стихиями, тогда понятно, почему в свиток содержит такую чушь. Значит, говоришь силы у тебя нет, только женой стихийного была? - Он замолчал, посмотрел на меня, оглянулся вокруг и наконец, заговорил.
- Ты, остаешься в моем доме, идти тебе некуда, а свиток впитал часть тебя, и позволит найти везде, не глупи. В доме останешься гостьей, да можешь сесть на диван. Я найду, кому поручить занятие с тобой языком, - поймав мой взгляд, добавил, - да не быть тебе моей собственностью, не надейся, против стихий мироздания я не пойду, не самоубийца.
С момента как я осталось в доме Катар Вира прошло полгода, хозяина я видела очень редко, один два раза в неделю, когда тот приходил кормиться. Пару раз видела, как это происходит, ни чего супер устрашающего, просто человеку мазали чем-то запястье и прокалывали вену, опрокинув руку над бокалом, затем на руку опять накладывали какую-то мазь, завязывали и отпускали человека. Если Катар "обедал" не один, то несколько человек сидели на лавочке у окна в столовой и ждали. Все. Прокуса шеи, руки, не было такого. Ни кто, ни кого не убивал, просто был установлен порядок кто и когда кормит хозяина, а если учесть, что кормился он не часто, то между "сдачей крови" времени проходило достаточно много. Да собственно я и не понимала, почему местные так боятся этого. Суеверия - не похоже. Да и заботился о них Катар Вира хорошо, насколько я видела, ни кто не голодал, дети не работали в полях, а катались на каруселях, да качелях и бегали по улицам, женщины в тягостях то же за работой не видела. Ну и что из того, если раз за полтора года тебе руку порежут, зато одет, обут, сыт, крыша над головой.
Но меня тревожило больше то, что обо мне просто забыли, ну живет кто-то в доме и живет, не путается под ногами и то хорошо. В течение дня ко мне подходил староста с листом исписанным словами, и заставлял их зубрить, затем тащил, показывал значение каждого слова с листка. Уже через месяц такого учения я знала слов триста и все существительные, позже к моему ученичеству стали привлекаться дети на их примере я учила глаголы, прыгать бегать, лежать, сидеть, спать, есть, пить. Проблемы начались, когда видимо я начала заучивать слова, которые нельзя показать так, чтобы толкование сего действа было однозначно. Зато на данный момент, я единственное, что у местных жителей вызывает улыбку. Подойдешь к колодцу попросишь напиться, так воды дадут, а сами хохочут, ну что поделать, не знаю я и половины их слов, просьба звучит как "Ведро, вода, Саша, пить". Точнее слова, наверное, знаю, только не их значение, а поскольку, даже в столовую старосте хода нет, то, то, волшебное кое, что кинутое над домом на мое изучение языка ни как не распространяется.
Вот и решила я напомнить о себе гостеприимному хозяину. В один день подошла к нему в столовой и сказала - "Саша один , Катар Вир один идти, сидеть", тут же сама сообразила, что не плохо бы предлоги выучить, да только до думать эту мысль не успела. Катар Вир подавился. Прокашлявшись, проговорил,
- Слова выговариваешь, правильно, только когда попрактиковаться еще раз решишь, предупреждай.
- А что, так?- произнесла я переходя на родной, во всей этой ситуации радовало одно, я начала различать когда говорили на одном языке, а когда говорили на разных и я просто благодаря местному чему-то понимала речь.
- Да, так, - усмехнулся в ответ, - так зачем "Саша один, Катар Вир, один идти сидеть"? - передразнил он спрашивая.
- Собственно поэтому и идти и сидеть, - ответила я, - у меня тут проблемы с изучением языка начались, я вот кучу слов заучила, а их значение мне не известно.
- Так старосту спросила бы,- она посмотрел на меня как на неразумное дитя. Ага, самый умный тут нашелся, бедный мужик мне и лошадок показывал, и коров и тетку полчаса кашу глотать заставлял, пока я не поняла, что до меня донести пытались.
- Он, в дом не заходит, а на улице я его не понимаю. Да и писать на листе значения он почему-то отказывается. - Ответила я
- В доме ему делать не чего, а писать он не умеет. - Пожал он плечами.
- А, кто тогда мне слова пишет? - нет, я не надеялась встретить тут повальную грамотность у населения, но последующий ответ меня все равно удивил.
- Я. - И он еще раз пожал плечами. Значит, обо мне не забыли.
- Не поняла?
- Что не поняла? - я смотрела на него и думала "если сам писал, то почему не подошел, не поинтересовался, как идут дела" но на вопрос ответила совсем по-другому.
- А почему, тогда значения не написали?
- Да я думал, староста справится, я ему все слова проговаривал.
- Ну, а мне как быть?
- Я вечером дома буду, притащишь, в кабинет свои листики посмотрим.
- Хорошо, спасибо. - Понимала, что надоедать не стоит, но еще один вопрос задала.
- Почему, я здесь?
- С каждым твоим, вопросом, я понимаю тебя все меньше и меньше, - произнес он и, посмотрев на меня, спросил - Что значит, почему ты здесь?
- Почему я живу в этом доме уже полгода, а с меня ни чего не требуют, мне не дали ни какой работы, я целыми днями шатаюсь из угла в угол.
- Я говорил, что ты гостья, я не заставляю своих гостей работать...
- Но, вы меня даже не замечаете! - воскликнула я, перебивая его.
- Так вот в чем дело, - он рассмеялся, - тебя задело, что тебя ни кто не замечает. Но мне казалось, тебе нужно время пообвыкнуть. Ты так не хотела оставаться.
- А кто сказал, что мысль уйти отсюда меня покинула
- Да не начинай ты все сначала, мне казалось, мы пришли к мнению, что тебе идти все равно не куда. Ну, если нечем занять себя сама не можешь, я тебе что ни будь, придумаю!
- Чем?
- Да вот мне нужен кто-то, кто будит отслеживать смешение кровей. - После этих слов я несколько побледнела.
- Это как? - пробормотала я.
- Ну, люди образовывают пары, надо следить, что бы в паре не пресекались люди одной крови. Иначе их потомство будет больным.
- То есть что бы ни сходились родственники?
- Ну, что то в этом роде, только братья с сестрами сходятся редко, надо следить, что бы в паре кровная линия по возможности была разной.
- Двоюродные на троюродных не женились?
- Это как?
- Допустим, жили три брата, обзавелись детьми и надо отслеживать, что бы их дети между собой не переженились?
- Да, а еще желательно, что бы и дети детей этих братьев то же пару не образовывали. Я стараюсь поколений пять, а то и шесть выдерживать.
- А для чего это надо?
- Я же говорю, если они будут скрещиваться, то их потомство может быть больным.
- Нет, это я понимаю, но зачем тебе нужен человек, следящий за процессом, объяснил бы это старосте, тот донес бы твою мысль до народа, ну не враги же они сами себе. А с другой стороны, как тебе удается выдерживать пять шесть поколений?
- Ну, вот чтобы выдержать и не запутаться, и нужен такой человек, - ответил он.
- Я не об этом, я о том, где ты такую толпу народа находишь, я была уверена, что в деревне почти каждый друг с другом находится в какой-то степени родства.
- И ты была не так далека от истины, но мы иногда обмениваемся с соседями, кого-то докупаем.
- В смысле, и что в деревне ни кто не против, выдать или женить своего ребенка на незнакомом человеке?
- А причем тут против? Ты не совсем понимаешь устройство фермы. - Он подошел к столу взял, бумагу и указав на стул возле стола уселся с противоположенной стороны.
- Послушай, ты хочешь сказать, что ты женишь пары насильно, без их согласия?
- Нет, живут они теми парами как им удобно и семьи они образовывают, так как хотят или не образовывают вовсе здесь я не против.
- Тогда я вообще не понимаю.
- Ну, вот смотри, допустим, на ферме есть человек, который не может воспроизводиться по той причине, что у него одна кровная линия со всеми способными к размножению людьми. Если это мужчина, то я могу продать его услуги соседям. Если это женщина, то наоборот я покупаю для нее услуги мужчины у соседей. А вот живут они с теми, с кем хотят, будь то дом, в котором выросли или новый дом.
- И, что от их совместного проживания дети не рождаются? - Я задавала вопрос, хотя уже знала, что услышу в ответ.
- О, рождаются и еще как рождаются, но они прекрасно осведомлены, что будет с этими детьми.
- И что же с ними бывает? - ответ на этот вопрос должен был меня напугать. Я понимала, что попала в место, где действуют другие законы, понимала, что не мне их менять. Если здесь существует аналог крепостничества, то не факт, что мой бунт поможет, зачастую человек привыкший быть рабом, просто не способен о себе позаботиться без хозяина, он теряет ориентир. И свободой платит за то, что бы его направляли, принимали решения за него, но, почему-то всегда есть это но. Я не хотела слышать, что этих детей убивают.
- Да, это просто я продаю их, как правило, в армию, - ответил Катар Вир, - в деревне больным детям не место.
Я выдохнула, в армию звучит не так страшно, чем, то, что я ожидала услышать. Да это пушечное мясо, только у детей есть шанс, вырасти и вместе с их ростом растет шанс выжить.
- Армия покупает будущих солдат? Мальчиков? А что происходит с новорожденными девочками? - как то просто я представляла девочку с местным оружием в руках на коне. Нет, наверное, есть и такие, но все же.
- Да какая разница, чем кормить солдат, пол в их возрасте как-то на вкус не ощущается. - Произнес лугат - но, тем не менее, я стараюсь предотвратить рождение подобных детей, их продажа едва покрывает расход связанный с их содержанием до того возраста как они начинают питаться самостоятельно.
- И в каком возрасте ты продаешь детей на ужин солдафонам? - Я пыталась осознать сказанное. Дети это скот? Вариант живой консервы?
- Где то около двух трех лет. - Он говорил так, словно обсуждалось, в каком возрасте раздают щенков. Интересно как могут помешать дети. Это в конце концов дополнительная рабочая сила. А здесь ферма, наверняка лишних рук не бывает. А тут дополнительные расходы?
- И что это за великие расходы такие, что наносят тебе дети?
- Да, в общем-то, не сами дети, их родители, знала бы что они вытворяют, и прячут детей в собачьи будки, при рождении уговаривают повитуху сказать, что тех женщин, что рожают запланировано двойня или тройня. Ты только представь, как такой ребенок может попортить выводок на всей ферме.
- Да сдались тебе люди на этой ферме, какая разница, кто от кого рожает, не болеют, ни калеки работать могут и хорошо! - от нашего разговора во мне начало закипать раздражение. Раздражение от того, что я просто не в силах была воспринять полученную информацию, но и то, что перед глазами вставали мои дети. Дети, которых у меня уже нет, но мне все еще становится страшно от одной мысли о том, что их могут согнать в загон и по мере необходимость спускать кровь для толпы оголодавших солдафонов. Сколько так может прожить ребенок, где гарантия, что после кровопускания им как следует, залечат раны. Я понимала, что мне уже ни когда не вернуть своих детей, понимала, что это их не коснется. Но во мне поднималась буря желание защитить их. Да, наверное, звучит жутко, но мне хотелось защитить своих мертвых детей от судьбы кровяной консервы. Но тут до меня донеслось,
- А, деньги я как зарабатывать буду. - Его голос уже не был так мягок и беспечен как в начале нашего разговора.
- А ты думаешь, что от того что парень с девушкой с соседнего двора пожениться, на ферме овса уродится меньше?! - Я закричала, пытаясь заставить его услышать, его же слова не мои. Понять, что он говорит!
- А причем тут овес? - В этом вопросе прослеживалось рассеяность и раздражение, от того что кто-то повысил на него голос. Но я понимала, что меня не слышат.
- Да я об урожае говорю, - произнесла сдерживая себя, заставляя успокоится, но наткнувшись на его взгляд снова закричала, - урожай, он точно от того кто с кем спит не зависит!
- Подожди, ты думаешь, что ферма занимается выращиванием зерна и овощей? - Тут уж в его голосе прозвучало облегчение, словно он решил задачу, на которую долго не мог найти ответа.
- А чем еще, скота у вас не много? - Я это произнесла, но уже и мне было понятно, ни овощи, ни скот, не имеют к этой ферме ни какого отношения. Здесь выращивали и разводили людей. Их кормили, поили, скрещивали, продавали, делали забор крови. Ни кого не волновало, что при этом чувствуют эти люди, разве кому ни будь, придет в голову спросить, об ощущениях корову которую покрывает бык, или свиноматку поросенка которой пустили на ветчину. Так и здесь не заботясь о чувствах человека, просто следили, что бы он был здоров.
- На моей ферме производят кровь, Александра. И от того насколько здоровы люди зависит ее качество. - Ожидаемый ответ не стал для меня менее шокирующим, слова произнесенные вслух облепляли, заставляя цепенеть от ужаса того смысла который несли в себе. Выдавливая вопрос ответ, на который очевиден.
- Как кровь? Люди кормят не только тебя? - более глупого вопроса я уже не могла бы придумать.
- Нет, конечно, я собираю кровь и замораживаю ее на леднике. Затем перепродаю в городе.
- Хотите сказать, что эти люди кормят не только вас и ваших друзей,- я начинала нервничать и заметила, что вновь перешла на вы, понимала, что повторяю вопрос, на который уже ответ получен. Но я хотела услышать другой ответ.
- Я же только, что ответил на этот вопрос, и почему снова на Вы? - с удивлением посмотрел на меня мужчина. Он уже взял себя в руки успокоился. Я так не могла. Мне становилось не понятно, как можно вообще так жить.
- Александра? - его голос вывел меня из-за вдумчивости.
- Да.
- Мне нужно идти, жду вечером со списком слов, за одно и продолжим нашу беседу, - он махнул мне головой и не дожидаясь от меня ответа ушёл.
Я долго смотрел на дверь, за которой скрылся хозяин дома, и вдруг поняла, что не смогу здесь больше оставаться, отсутствие денег и незнание языка больше не казались мне такой большой проблемой. Я ухожу.