Лысяк Юрий : другие произведения.

Степной клад: Глава 6

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Глава 6

   Утром ватажка печенежских отроков свернула табор и двинула на полдень в степь. Умила не изменила своего решения, и таки поехала с ними. Друзья, собрав в мешок шкурки, сели на взятых у степняков лошадей и отправились в деревню. Лук печенежского ватажка достался, как и уговаривались еще в Киеве, Дрозду.
   Селяне встретили их с удивлением, а на некоторых лицах видно было явное разочарование. Похоже, сиволапые решили, что путники сгинули в сече и наверняка уже прикидывали, как поделить лошадей и добро. Однако, быстро опомнившись, мужики начали приставать с расспросами и, узнав, что друзья втроем одолели целую ватагу, обрадовались и принялись зазывать их на пир. Но после рассказа Умилы нашим героям совсем не хотелось задерживаться в этой деревне. Отказавшись от приглашения, они оседлали своих коней, перевесили переметные сумки на печенежских лошадей и, не мешкая, двинулись в путь. Дубыня бросил к ногам мужиков мешок с отобранной у степняков пушниной и напоследок сказал:
   - Не выстоит долго ваша деревня, ежели и далее будете за огорожей отсиживаться и обделенных долей людей забижать.
   К полудню друзья выехали к Осколу. Здесь, как говорил в начале похода Дубыня, они должны были повернуть на полдень вдоль правого берега. Однако здоровяк передумал и решил переправиться через реку здесь. Данко с Дроздом особой разницы в этом не видели, потому спорить не стали.
   Друзья разделись, скрутили одежу, привязали ее сверху на седла и вошли в воду. Теперь у каждого из них было по две лошади, поэтому до противоположного берега плыли долго, хотя в этих местах Оскол и был в ширину всего десятка три шагов. Переправившись, друзья стали на привал, чтобы дать коням обсохнуть. Сами тем временем согрелись у костра и поснедали, а уж затем двинули дальше.
   Сплошной лес остался позади, и теперь березовые гаи и дубовые рощи чередовались с обширными лугами. Несколько раз друзья видели вдалеке отары овец и табуны лошадей, пасущихся под присмотром всадников в темных одеждах. Ясы, как пояснил Дубыня. Этот народ уже давно переселился сюда из полуденных земель, что лежат меж Сурожским и Хвалынским морями.
   По дороге друзья миновали только несколько малых деревень, обнесенных невысокими валами и частоколами. Зато вдоль обрывистого противоположного берега виднелось много больших и малых поселений, правда, многие из них были заброшены. На одном из высоких мысов стояла разрушенная белокаменная крепость, рядом с которой раскинулся довольно большой град.
   - Чья то крепость была? - кивнул на развалины Данко.
   - Видать, бека хазарского, - ответил Дрозд. - Вообще над Осколом и Донцом люд разный живет - и булгары, и ясы, и славяне. Лет триста назад эти богатые земли подгребли под себя хазары. Тогда-то они, видать, и построили эту крепость. Но больше всего крепостей стояло вдоль правого берега Донца, с которых хазары постоянно ходили в набеги на Северские и Полянские земли.
   Лет пятьдесят назад Олег, когда присоединял северян, разрушил все хазарские крепости и прошел с огнем и мечом вдоль всего Оскола и Донца. После Олега через эти места прошли угры, когда переселялись на закат, а следом за ними нахлынули печенеги и пожгли последнее, что оставалось. Только недавно люд стал снова обживаться здесь. Покуда эти земли вроде как ничейные, но, говорят, хазары иногда наезжают сюда за данью...
   - Того-то я и решил ехать левым берегом, - сказал Дубыня. - Дюже много люду живет на том берегу, и они не очень привечают русов.
   На ночевку стали у небольшой рощицы в нескольких сотнях шагов от Оскола. Поужинали подстреленным по дороге зайцем. Данко обгладывал лапку и любовался багровым закатом. Вдруг он замер, не донеся кусок до рта, а затем ткнул локтем Дубыню и указал в сторону реки. На фоне огромного закатного солнца вдоль берега ехал отряд конных воинов. С такого расстояния да еще против заходящего солнца рассмотреть одежды воев было сложно, но, все же приглядевшись, здоровяк тихо сказал:
   - Похоже хазары... Драпать аль прятаться поздно, так что готовьтесь к бою, хлопцы. Чудно, как они до сих пор не приметили нашего костра!
   Дубыня встал и вытащил свои сабли, Данко последовал за ним, сжав вспотевшей ладонью рукоять меча.
   - Тихо! Послушайте! - прошептал, не поднимаясь с земли, Дрозд.
   Данко с Трехпалым замерли. Вокруг стояла полная тишина, только еле слышно потрескивали дрова в костре.
   - Что? Я ничего не слышу, - растерянно промолвил через некоторое время Дубыня.
   - То-то и оно! - кивнул волхв. - Ни стука копыт, ни звона кольчуг... Морок это... привиды... Я чую. Не шевелитесь, тогда они нас не увидят.
   Данко затаил дыхание и, схватившись за висевшие на шее обереги, с ужасом уставился на таинственных воинов. Все трое не двигались до тех пор, пока безмолвный отряд не скрылся за пригорком.
   - Чур меня! - выдохнул Дубыня и вытер со лба пот. - Никогда раньше не видел привидов... Что скажешь, волхв? Уберемся отсель подобру-поздорову?
   - Не стоит, - покачал головой Дрозд. - Я намалюю обережный круг. Через него мары не пройдут.
   Молодой волхв очертил концом сабли линию вокруг табора, затем достал из котомки какой-то порошок и начал рассыпать его вдоль линии шепча заговоры.
   - Ну вот и все, - сказал он, закончив. - Главное до утра не выходить за круг, не-то наговор порушится.
   - Однако же все одно, будем ночью сторожить по очереди, - решил Дубыня. - И далее кожную ночь тоже. Теперича мы в степи, тута врагов пруд пруди.
   Данко выпала вторая варта, как раз в середине ночи. Вокруг стрекотали кузнечики, с реки доносился громкий лягушачий хор, на небе сверкали звезды, а над Осколом висела огромная желтоватая луна. Данко сидел у почти погасшего костра и мечтательно наблюдал за перемигиванием угольков. Красота летней ночи выветрила из головы тревожные мысли, и ему вспомнилась Зорька, белобрысая, с задорными огоньками в глазах девчина с его деревни. Скоро, совсем скоро, уже Купала, на которой Зорька пройдет посвящение и наденет поневу. Тогда можно будет уже и сватов засылать, а ежели все сладится то, глядишь, по осени и свадьбу сгулять... Данко представил, как он возвратится в деревню на вороном жеребце, с таким же, как у Дубыни, чубом и усами, в новенькой сверкающей кольчуге и шлеме, с мечом в богатых ножнах на поясе... Как завизжит от восторга и радости Зорька!..
   Данко оторвался от своих мыслей и поднял голову, что-то насторожило его. Он непонимающе огляделся по сторонам, и только потом сообразил, что кузнечики с лягушками почему-то смолкли, и вокруг наступила давящая на уши тишина. И тут он снова увидел привидов, в зыбком лунном свете они беззвучно двигались все той же дорогой вдоль берега. Данко застыл, боясь вздохнуть и пошевелиться, лишь одними губами беззвучно повторяя: "Чур меня, чур меня, чур меня...". Как и в первый раз, мары проехали вдоль реки и исчезли за пригорком.
   Тут же снова застрекотали кузнечики и заголосили лягушки. Испуганный Данко поднялся, собираясь разбудить Дрозда и Дубыню, но потом передумал. Не хотелось выказывать свой страх перед товарищами. Он вздохнул и опустился обратно, подобрал несколько мелких веточек и бросил их на угли. Те радостно замигали, и вскоре по веточкам поползли тоненькие язычки пламени. Огонь, хоть и слабенький вызывал чувство уюта и защищенности от злых сил ночи и Данко немного успокоился.
   Прошло некоторое время, и вдруг ночной хор вновь смолк. Данко посмотрел в сторону реки, уже зная, что увидит. Призрачный отряд хазар двигался точно той же дорогой, что и первые два раза. Неожиданно слабенький костерок на мгновение ярко вспыхнул. Воин, ехавший впереди отряда резко остановился, повернул голову, и вдруг показал рукой прямо на Данко. Отряд привидов тут же развернулся, выхватил сабли и, не издавая ни единого звука, во весь опор понесся в сторону табора. Данко в одно мгновение покрылся холодным потом, и почувствовал, как по голове словно пробежали мурашки, поднимая волосы дыбом.
   - А-а-а-а! - вскочив, заорал он не своим голосом.
   Как ему удалось сразу найти в темноте лук и стрелы, он потом так и не смог понять. Данко выстрелил несколько раз подряд, но к его ужасу стрелы пролетели сквозь привидов, как сквозь воздух. Данко в панике оглянулся и увидел что рядом, сжимая в руках сабли, уже стоит готовый к бою Дубыня.
   - Срамными, срамными словами их! - закричал сзади Дрозда. И тут же волхв разразился такой бранью, что даже у Данко, не смотря на испуг, уши покраснели.
   Опытный Дубыня, не раздумывая, последовал примеру волхва. Данко ничего не оставалось делать, и он вслед за друзьями начал крыть привидов всеми похабными словами, какие только знал. Бесплотный отряд хазар все приближался, а друзья, стоя плечом к плечу и сжимая в руках бесполезное оружие, продолжали оглушать окрестности благим матом. Но вот, мары дрогнули, по ним пробежала рябь, словно по воде, и когда до табора оставалось с десяток шагов, они побледнели, и в следующий момент растаяли в воздухе.
   Данко перевел дух, ноги у него подкосились, и он кулем опустился на землю, а разгоряченный Дубыня накинулся на волхва:
   - Ты же говорил, что они нас не увидят!
   - Я не говорил такого! - отступил от здоровяка Дрозд.
   - Обережный круг он нарисовал! Неуч! Чему тебя только Ворчун учил!
   - Ну так они же не прошли через него! - воскликнул волхв.
   - Дык... - запнулся Трехпалый. Он хотел еще что-то сказать, но возразить было нечего.
   Дубыня махнул рукой и тяжело плюхнулся на землю. Какое-то время все трое сидели молча, пытаясь отдышаться и прийти в себя после стычки с привидами. Данко все еще била мелкая дрожь, а Дрозд, держа в трясущейся руке палку, суетливо поправлял угли в погасшем костре.
   - Ты эта... Дрозд, прости, что накинулся на тя, - смущенно промолвил Дубыня. - Я ить никогда с привидами не дрался. Испугался малость...
   - Да ладно! - отмахнулся волхв.
   - Но оставаться тута до утра все одно не хочу. Гиблое это место! - продолжал Трехпалый. - Да и ночь к концу идет. Покуда соберемся, и светать начнет. Так что, давайте, хлопцы, разжигайте костер.
   ...На восход от Оскола лежала бескрайняя степь, ровная, как стол, лишь кое-где вспученная невысокими пологими холмами. Весь этот бескрайний простор был покрыт сплошным ковром сочно зеленого разнотравья, кое-где украшенного голубыми, фиолетовыми, красными цветами. Сейчас высотой еще только по колено, к середине лета трава вымахает лошади по брюхо, а то и выше, выгорит под солнечными лучами до желто-зеленого, а концу лета станет золотистой, чтобы потом под осенними дождями лечь на землю серо-бурым покрывалом. А пока вольный ветер гонял по этому зеленому морю шелестящие волны.
   С рассвета друзья двигались на восход. Дорог в этих местах не было, и они шли друг за другом, чтобы оставлять за собой менее заметный след. Степь только казалась безлюдной, на самом деле кроме печенегов, здесь околачивались и булгары, и хазары и ясы. Еще утром Трехпалый приказал достать из сумок брони и держать возле себя наготове, дабы в любой момент можно было их быстро надеть. Дубыня высматривал дорогу впереди, Дрозд вертел головой влево и вправо, а ехавший последним Данко постоянно оглядывался назад. Таким способом друзья надеялись вовремя заметить чужаков.
   Время близилось к полудню, когда на самом виднокрае показались деревья.
   - Видать река, - заключил Дубыня. - Это, должно быть, Айдар. Там и остановимся.
   Со стороны рощицы отчетливо веяло свежестью, и лошади, почуяв воду, сами прибавили ходу. Когда до деревьев оставалось чуть больше перестрела, Данко, оглянувшись в очередной раз, заметил вдалеке слева всадника.
   - Дубыня, гляди, там кто-то едет! - позвал он здоровяка.
   Трехпалый остановил коня и, приложив руку ко лбу, всмотрелся вдаль. Конь неизвестного медленно брел в сторону реки, и вскоре друзья смогли различить, что вершник сидит в седле не ровно, а привалившись к холке лошади.
   - Данко, ну-ка набрось бронь, да съезди, глянь, кто это, - приказал Дубыня. - Похоже, он ранен, но все одно, будь на стороже!
   Данко быстро натянул поддоспешник и кольчугу и, держа наготове лук с наложенной стрелой, поскакал к путнику. Приблизившись на несколько десятков шагов, он увидел, что вершник и в самом деле еле держится в седле. Незнакомец обхватил руками шею коня и не шевелился. Он был одет в длинную то ли рубаху, то ли халат непонятного темно-серого цвета и такие же штаны, заправленные в короткие сапожки. Из оружия виден был только висевший на поясе короткий меч, больше похожий на кинжал. К седлу была прицеплена полупустая сумка.
   Опасаясь хитрости, Данко объехал незнакомца вокруг и только потом приблизился и вгляделся в его лицо. Неизвестный путник был смугл, с коротко подстриженными черными волосами и небольшой бородкой. "На грека походит, - с удивлением подумал Данко. - Только откуда тут греку взяться?" В это время лошадь незнакомца опустила голову к траве, и тот тихо застонал. Данко взял его коня под уздцы и, ведя за собой, двинулся обратно к товарищам.
   - И что это с ним? - Дубыня с подозрением осмотрел путника. - Ран, вроде, не видно...
   - Похоже, отощал он, - предположил Дрозд.
   - Ладно, поехали к реке. Там напоим, может, очухается, - здоровяк тронул коня пятками. - Данко, веди его лошадь, а ты, Дрозд, поезжай сзади да следи за ним на всяк случай.
   Друзья остановились на поросшем мягкой травкой берегу меж двух старых склонившихся к воде ив. Незнакомца стащили с коня и уложили на землю. Дрозд поднес к его губам кожаную баклажку с водой. Тот поперхнулся, приоткрыл глаза, а потом жадно припал к воде. Выпив почти все, незнакомец сел и слабым голосом спросил на хазарском:
   - Кто вы? Кого мне благодарить за спасение?
   - Русы мы, - тоже по-хазарски ответил ему Дрозд. - А ты кто? Что случилось с тобой?
   - Феофаном меня зовут, - ответил тот по-русски. - Ромей я. Приехал в эти дикие земли, дабы проповедовать варварам Слово Господа нашего и обратить их в истинную веру... Но погрязли в невежестве своем поганые, обозлились на меня и прогнали палками.
   - Правильно сделали, - хмыкнул Дубыня.
   - Пришлось мне, как был, спешно бежать, - продолжал Феофан. - Да заплутал я в степи. Два дня без воды и еды...
   У реки задержались дольше, чем думали. Пока напоили лошадей, пока накосили им травы да пока сготовили себе снедь. Все это время грек отлеживался и постепенно приходил в себя, а после сытной еды и вовсе очухался.
   - Ну что, теперича в седле удержишься? Дальше ехать сможешь? - спросил его Дубыня.
   - Да, спасибо вам! - кивнул Феофан и перекрестился. - Благослови вас Иисус Христос, хоть вы и варвары.
   - Ты это брось! Нам защита твоего бога ни к чему, - отмахнулся Дубыня. - Лучше скажи, куда дальше ехать мыслишь?
   - Вообще-то в Саркел думал. Там всегда кто-нибудь из ромейских купцов есть. Но теперь и не знаю, доеду ли. Припасов никаких у меня нет, да и боюсь снова заблудиться... А вы, куда путь держите?
   - Мы прямо на восход к Дону едем.
   - Может, меня с собой возьмете? - с надеждой спросил Феофан.
   - Так мы ж в Саркел не пойдем! - удивился Дубыня. - От Дона мы обратно в Киев повернем.
   - Так и я бы с вами в Киев поехал. Там и церковь христианская есть... Я ведь не воин, а монах. Пропаду я в степи сам.
   - Да чо тебе в Киев тащиться-то?! Доедешь с нами до Дона, а там свернешь к Саркелу.
   - Нет, - помотал головой Феофан. - Раз уж я вас встретил, лучше с вами до самого Киева поеду. У Византии хоть и мир с хазарами, но все равно иудеи терпеть не могут христиан. А на Руси вроде как поспокойней с этим.
   - Тьфу ты, ну и привязался, как банный лист! - сплюнул Трехпалый. - Может тя просто зарубить к лешему?
   Грек выпучил от страха глаза и попятился.
   - Да погоди ты, Дубыня! - одернул здоровяка Дрозд. - Может и в самом деле пускай с нами едет, лишние руки нам не помешают.
   - Прокормить, мы его прокормим, а лошадь у него своя есть, - поддержал волхва Данко.
   - Так чо, в ватагу его возьмем, что ли?! - возмутился Дубыня.
   - Нет конечно! - возразил волхв. - Данко его нашел, стало быть, грек его добыча, полон. Вот и будет он у Данко холопом.
   - Г-мм, - Дубыня намотал на палец ус и призадумался. Затем повернулся к греку и спросил: - Ну что, согласен быть холопом, то бишь рабом, по-вашему? Ежели нет, то прыгай на коня и дуй отсель немедля, покуда моей сабли не отведал. Выбирай!
   - Да как же?.. Я, ромей... рабом у руса? - запротестовал Феофан, перебегая взглядом с одного на другого.
   - Сам напросился! Ну! - насел на него здоровяк.
   Грек испуганно втяну голову в плечи, и затравленно вымолвил:
   - Э-э... Я согласен. Поеду с вами рабом. Только в Киеве разрешите ромеям выкупить меня.
   - Ну вот, Данко, ты и обзавелся первым холопом, - хохотнул Дубыня.
   - А... А чо я с ним делать буду? - Данко слегка опешил от неожиданности.
   - Как чо? - удивился здоровяк. - Будет тебе служить. Вона, коней обхаживать, снедь готовить, спину тебе почешет, ежели сам не дотянешься...
   Переправившись через реку, друзья двинулись дальше. Поначалу грек ехал рядом с Данко, изображая верного холопа, и пытался что-то рассказывать про своего бога. В конце концов, Данко это надоело, и он приказал Феофану ехать вперед. Тогда грек пристроился к Дрозду и начал ему внушать свое "Слово Божье". Волхв отмалчиваться не стал, и вскоре они уже увлеченно спорили. Данко, как и раньше, время от времени оглядывался назад, осматривая степь, и одним ухом слушал спор волхва и монаха.
   - Да читал я вашу Библию! - отмахнулся от грека Дрозд.
   - Значит, ты должен знать, что истинный Бог один!
   - А я и так знаю, что творец всего сущего един, и имя ему - Род.
   - А почему же тогда продолжаешь кланяться никчемным деревянным божкам? - не отставал Феофан.
   - Так и вы тоже почитаете не одного, а троих! - удивился Дрозд. - Бога Отца, Сына и Святого Духа, не считая ангелов, архангелов и всяких апостолов!
   -Бог Отец, Бог Сын и Святой Дух триедин есть!
   - Ну так и мы чтим Триглава: Сварога - отца, Перуна - сына и Святовита - святого духа.
   - Ты не понимаешь! - горячился Феофан. - Ваши боги отделенные один от другого, а наша Троица Единосущная и Нераздельная! Вот, гляди, солнце на небе. Оно рождает тепло и свет. Бог Отец, как солнечный круг, без начала и конца. От него рождается Сын Божий, как от солнца лучи. И как от солнца исходит тепло, так от Бога исходит Дух Святой. Ты все это чувствуешь, но не говоришь, что на небе три солнца!
   - Да что ты мне втолковываешь! - отмахнулся волхв. - Понимаю я суть триединства. Но как же тогда мог Иисус родиться на земле и жить отдельно от Бога Отца, да к тому же его еще и распяли? Это все равно как если бы солнце ушло за виднокрай, а солнечные лучи остались на небе сами по себе!
   - Сие есть великое таинство Троицы! Людским умом не постичь Бога и промысла Его!
   - Зачем же такой бог, ежели его понять не возможно?! - воскликнул Дрозд.
   - Бога не нужно понимать! В Бога нужно верить! - назидательно изрек Феофан.
   - Ну да, верить... Только вот чему? - усмехнулся Дрозд. - В одном месте ваш Иисус говорит: "Возлюби ближнего своего". А в другом: "Не мир пришел я принести, но меч". Ни это ли есть двуличие... то бишь "триличие" вашего бога?
   - Ты не понимаешь святого писания! - взвился монах. - Наш Бог есть Любовь! А ваши кровожадные божки требуют людских жертв!
   - Вот это ты врешь, грек! - возмутился в свою очередь Дрозд. - Мы ведь суть Дажьбожьи внуки. Как можно приносить в жертву Богам их внуков?! По большим праздникам мы режем ягненка, теленка или козленка и жрем эту требу во славу Богам. И делаем мы это не для того, чтобы выпросить у Богов что-то для себя, а потому, что сотворенный Родом Белый Свет стареет, и его нужно обновлять.
   - Ты лукавишь, волхв! - не отступался монах. - Вашему Перуну вы все же приносите в жертву людей.
   - Перуну люба только кровь, пролитая в честном бою, - возразил Дрозд. - Все наши вои суть жрецы Перуновы. Они всегда готовы пролить в честь Перуна не только кровь врага, но и свою. Ну а притащить на капище раба на веревке... Так делают только в варяжских землях. Но даже они режут пленных, только когда случается воистину большая беда, и Белый Свет нужно очень сильно подновить.
   - Мир, созданный Богом не нуждается в обновлении, - заявил Феофан.
   - А зачем же тогда вы, христиане, приносите жертву?
   - Ежели ты о Святом Причастии, то сие есть Жертва Богу за грехи людские, - пустился объяснять грек. - Сие таинство заповедано нам Иисусом Христом в память о нем. Вкушаем мы хлеб и вино, кои суть тело и кровь Христовы.
   - Вот! - поднял палец волхв. - Мы жрем Богам птицу, зверя, мед да иные дары, а вы жрете тело и кровь своего бога. Даже если их заменяет хлеб и вино, все одно в духовном смысле вы едите своего бога. Можно ли измыслить большее кощунство!
   - Ты погряз в своем варварском невежестве! - возмутился монах. - Это все от Дьявола!..
   В конце концов, Дубыня не выдержал и, придержав коня, воскликнул:
   - Надоели, хуже горькой редьки! Данко, давай я тебе заплачу виру за холопа да зарублю этого грека к Маре!
   Феофан испуганно умолки и со страхом оглянулся на своего хозяина. Данко показал ему кулак и крикнул здоровяку:
   - Да не трожь ты его, Дубыня! Он более не будет!
   Трехпалый недоверчиво покачал головой и смерил Феофана недобрым взглядом:
   - Гляди! Еще хоть слово услышу... Дрозд, ты тоже его не задирай!
   - Да ладно, не буду, - отмахнулся волхв.
   Сонце за спинами путников начало клонится к виднокраю, когда справа от них на холме появились два вершника. Дрозд увидел их первым и кликнул Дубыню.
   - Печенеги! - присмотревшись, сказал здоровяк. - Ну-ка быстро надевайте брони, готовьте луки!
   Всадники некоторое время покрутились на месте, а затем исчезли за хомом.
   - Ща нагрянут! - надевая шлем, сказал Трехпалый. - Без моего слова не стрелять! Данко, Игорева печатка где?
   - Вот! - показал тот надетый на палец перстень.
   - Дай мне. Попробуем решить дело миром.
   Не успели Данко с Дроздом натянуть кольчуги, как из-за холма вылетело десятка полтора степняков, и с гиканьем понеслись в сторону путников.
   - Молчите! Говорить буду я! - успел выкрикнуть здоровяк прежде, чем их окружила толпа печенегов.
   Степняки остановились в паре десятков шагов, продолжая гарцевать по кругу. К друзьям подъехал один.
   - Кто такие?! Куда едите через наши земли? - выкрикнул он.
   - Негоже спрашивать имя встречного, не назвав прежде своего, воин! - ответил Дубыня.
   - Я Агур, сын Ахуда! Так кто вы такие?
   - Я Дубыня, десятник Киевского князя, а это мои гридни, - не моргнув глазом, соврал здоровяк. - Едем по княжьему делу. Вот печать Игорева! - Трехпалый показал степняку надетый на мизинец перстень.
   Печенег внимательно осмотрел серебряную печатку и сказал:
   - Да, вижу, сокол - знак Киевского князя. Но ты не ответил, куда вы едете.
   - К переволоку с Дона на Итиль. Одного купца нам надобно догнать, - продолжал врать Дубыня. - С ним боярин княжий плывет. У нас для него важная весть.
   - Хорошо, - кивнул печенег, похоже, он поверил здоровяку. - У нас мир с Киевским князем. Мы вас не тронем, езжайте своей дорогой.
   Старший развернул коня и махнул своим воинам, приказывая следовать за собой.
   - Эй, погоди! - остановил его Дубыня. - А какие новости слыхать в степи?
   - Да разные! - обернулся печенег. - Вчера вот, дозорные видели хазарского вестового. Мчал в сторону Саркела не жалея лошадей так, что мои воины не смогли его догнать. А вообще ветер носит слух, что где-то в степи зарыто золото, и кто-то его ищет.
   - Да? -насторожился Дубыня. - Ты думаешь, это правда?
   - А откуда мне знать! - пожал плечами степняк. - Мое золото - табуны лошадей, а ветер и не такое разносит... Ладно, чистого окоема вам!
   - И тебе, чтоб не видеть шатра соседа! - попрощался Дубыня.
   Печенег пришпорил коня и во главе своей дружины унесся прочь. Когда степняки скрылись за холмом, друзья, не снимая броней, двинулись дальше.
   - Хвала Перуну, отделались, - облегченно вздохнул Трехпалый, придержав коня, чтобы отдать Данко перстень. - Помогла таки Игорева печатка. Кабы не она, не ведаю, чем дело бы кончилось... Но откуда печенеги узнали про клад?! Вы с Дроздом нигде языками не чесали?
   - Да нет, вроде, - пожал плечами Данко.
   - Чудно это, - задумчиво промолвил здоровяк. - Ну да ладно, далее сторожнее будем.
   На ночевку остановились в небольшом овраге, по дну которого тек маленький ручеек. Сразу же развели костер из припасенных на дневной стоянке дров. Засветло надо было успеть сготовить снедь, чтобы к ночи костер прогорел, и не выдавал своим огнем стоянку друзей.
   Памятуя о прошлой ночи, Дрозд не поленился снова начертить вокруг табора обережный круг. Наблюдая за волхвом, Феофан принялся, бурчать, что все это колдовство суть от дьявола, а, выслушав рассказ о привидах, встал на колени и, беспрестанно крестясь, принялся молиться своему богу. Закончив, он высокомерно заявил, что никакая нежить им не страшна. Иисус Христос в своей милости защитит не только христианина, но и невигласов варваров, кои погрязли в своем невежестве и... Феофан, похоже, собрался проповедовать до самого утра, но Дубыня цыкнул на него, и грек умолк.
   Ночь постепенно вступила в свои права, укрыв темным покрывалом бескрайнюю степь. Нестройной толпой на небо высыпали звезды и пустились в хоровод вокруг величаво плывущей Луны. Невдалеке пофыркивали и переступали с ноги на ногу лошади, переливались угольки в костре, и, несмотря на назойливый звон комаров, даже грек позабыл о своих проповедях, очарованный теплой летней ночью.
   - Рассказал бы ты какую кощуну, Дрозд, - зевая, попросил здоровяк, устраиваясь возле погасшего костра. - А то грек все о своем Христе соловьем заливается, пусть и о наших Богах послушает.
   - Ладно, - согласился молодой волхв, усаживаясь поудобней, - поведаю я сказ о жизни и деяниях Богов наших. Слушайте:
   Вначале мы скажем: Все сущее - Род.
   Солнце, звезды, Луна,
   Воды, земли, древа, зверье,
   Боги, люди и помыслы их - тело его.
   А Отец всем богам -
   Коваль небесный Сварог.
   Там, где сливаются вместе
   Род и две тени его,
   День и ночь - Белобог с Чернобогом,
   Сварог звезды ковал.
   И из искр породил он Сварожичей.
   Перун, Денница, Велес,
   Огонь, Ладо, Стрибог -
   Имена самых старших из них.
   И создал Сварог для детей своих Персть.
   То был мир, где не было ночи,
   Мир, в лазоревый свет погруженный,
   Где не было места Кривде и злости.
   Там жили Сварожичи долгое время,
   В счастье да радости, зла не имея.
  
   Но вот покинул однажды Сварог
   Чертог свой небесный на время,
   Другие миры решив сотворить.
   Вместо себя он оставил
   Сварожича старшего Денницу,
   Поручив ему править Лазоревым миром.
   Решил тогда Денница, что может творить
   По примеру отца своего.
   И сотворил он людей,
   Чтоб Лазоревым миром
   Править ему помогали.
   Да люди несмысленны были,
   Не было Мудрости божьей у них.
   Ошибок много свершили они,
   И в Лазоревый мир пришла
   Кривда и первое зло.
  
   Восстали Сварожичи
   против старшего брата.
   Укрылись в Чертоге они,
   Верность заветам отца сохранив.
   Разгневанный Денница вздумал
   Разрушить отцовский Чертог,
   И братьев Сварожичей всех погубить.
   Так началась первая в мире война.
   Крепко сражались Сварожичи.
   Громом и молнией
   Храбрый Перун небеса сотрясал.
   Вихрем-бураном
   буйный Стрибог налетал.
   Нещадно палил горячий Огонь.
   Словом Тайным мудрый Велес разил.
   Ладо победными песнями
   Братьев на бой вдохновлял.
  
   И вот прибыл Сварог...
   Простер он десницу свою, и замерло все...
   Залил он водою горящую Персть.
   И новый мир создал, Землею назвав.
   Людей неразумных сбросил он прочь
   На эту новую дикую землю.
   Дабы в трудах и страданьях они
   Улучшали себя, Мудрости высшей учились.
   Чертог же свой поднял он ввысь,
   Ледяною стеной оградив.
   И создал там Ирий -
   Новый Лазоревый мир.
   Только живущим по Правде
   Отныне открыл туда путь.
  
   Деннице же в наказанье Сварог повелел,
   Новый мир освещать до скончанья веков.
   Величаться отныне Дажьбогом ему,
   И людям, твореньям своим,
   Блага нести и тепло, согревать им сердца,
   хлебом нивы, травою поля наполнять.
   Перуну Отец всех богов повелел
   Быть судьей над людьми и законы хранить.
   Стрибогу - тучи по небу гнать,
   Семя жизни по лесам и полям разносить.
   Мудрому Велесу - знания несть,
   Учить счету, письму и всяким ремеслам.
   Ладо - покоем и радостью мир наполнять,
   Влюбленных хранителем быть.
   И с тех пор, во славу Богов,
   И в память о предках своих,
   Зовемся мы внуки Дажьбожьи.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"