Аннотация: Написано специально для конкурса абсурда и черного юмора "Черная Метка" Это рассказ о "русском Дэмьене" - сыне Князя Тьмы с московской пропиской. О его мытарствах и о непостижимости души русской.
Данила, сын Сатаниила
Василий угрюмо смотрел на свою Ниночку-колокольчик, лапочку-попку, подругу дней своих суровых и до тошнотворья студенческих. Она уже не плакала, и лишь изредка всхлипывала. Пока Вася, уподобившись классику, размышлял, бить ее, или не бить, девушка собралась с духом:
- Ну так что, на аборт дашь?
- На аборррдаж! На аборррдаж!!! - отозвался попугай Флинт, который считался говорящим, но словарный запас его состоял всего из одного слова. Имитацию звуков включающегося холодильника и бурчащего живота Василия можно было не считать.
- Как, как ты могла? С кем? - в десятый раз переспросил он, точно зная, что любимая ненаглядная Ниночка была ему верна, и никогда не опустилась бы до измены. - Кто он?!!
- Я тебе ни с кем не изменяла, - снова повторила девушка.
- Ага. От Святого Духа, что ли, беременна?
- Нет, Васенька. Боюсь, что совсем наоборот - от нечистого. От самого Князя Тьмы. Так что? Дашь денег на изгнание плода мерзкого из чрева моего? На аборт?
- На аборрдаж!!! - отозвался пернатый.
- Будешь рожать! - отрезал Василий и вышел из снимаемой студенческой парой однокомнатной квартирки, громко хлопнув дверью...
...а весной 2000 года в обычной Московской хрущевке поселилось Зло...
Самого рождения ребенка Василий не застал - находился по обмену между институтами во вражеской буржуиндии, славном государстве Румынии, отчего пребывал в изрядом подпитии и в крайнем унынии. А по возвращении домой его ожидал сюрприз. Самый настоящий киндер сюрприз...
Ниночка сидела у холодильника, вжавшись в дверцу прохладного кормильца марки "Минск", и испуганно глядела то на Василия, то на своего сына. Вася тоже с интересом уставился на десятилетнего мальчонку, с аппетитом уплетавшего Доширак. На совершенно лысой голове ребенка красовалось родимое пятно, отдаленно похожее по форме на мистическую цифру 666. Подбородок его покрывала щетина - малец был небрит, угрюм и отчаянно увлечен процессом чревоугодия.
- Ну здравствуй, сына, - криво ухмыльнулся студент четвертого курса какого-то ВУЗа и уже молодой отец. - Надо же, какой вымахал на Дошираке-то. А ведь и не скажешь, что тебя всего неделя отроду.
- Здравствуй, дядя, - оторвалось от тарелки дите. - Извини, но мы с тобой оба прекрасно знаем, кто мой отец. Так что...
- Да помню я, помню. И как же тебя звать... сына?..
- А зови ты меня Данилой. Данилой Сатановичем.
- Данила, сын Сатаниила... - задумчиво протянул Василий. - Ну что ж, будем знакомы, - улыбнулся он, и резко взмахнул рукой. Тяжелая пепельница ударила мальчика в лоб, прямо в родимое пятно. От неожиданности (а от чего же еще?) сын Сатаны слетел с табурета и ребра его наитеснейшее познакомились с ребрами отопительного агрегата, приветственно хрустнув. Последнее, что запомнилось ему перед потерей сознания, это размывающийся силуэт приемного отца и его голос:
- Для тебя я - любимый папочка! Понял, сопляк?
- Смертный, твоя душа теперь станет моей!
Зловещий голос настиг Митрича внезапно, наполнив собою комнату и изгоняя пустоту изо всех ее уголков. Цветы на полках разом засохли, а стекла в окнах мелко задрожали. Митрич испуганно обернулся...
- Тьфу ты! Данька, опять ты что ли, с хвокусами своими? А ну брысь отседова, проказник, пока я тебя через колено не положил, да ремнем не отходил. Вот пожалуюсь мамке твоей, будешь знать...
Дед схватился за ремень и шагнул в сторону мальчика. Данила отчаянно взвизгнул и выскочил из квартиры пенсионера. Легким касанием пальца он на всякий случай расплавил замок, опасаясь погони, и спрятался за колонной мусоропровода. По щекам напуганного сына Сатаны текли слезы, оставляя после себя грязные дорожки на румяном мальчишечьем личике...
Общество не приняло Данилу. Били его все, били его часто. Он непонятным образом проникал в запертые квартиры, появлялся во снах жильцов окрестных домов и всегда с одной-единственной неизменной просьбой - клянчил продать ему душу. В присутствии сына Сатаны вяли цветы, кисло молоко, портились свежие продукты в холодильнике и молодые девки. Чудес этих простой люд не понимал, а оттого боялся. И страх свой вымещала толпа кулаками, ногами и обрезками труб на несчастном мальчике. Боли Данила боялся и поначалу во время экзекуций орал отчаянно. От воя его бились стекла домов и машин, птицы лопались прямо в полете, обдавая остервеневшую толпу дерьмом и кровавыми ошметками. А у мужиков вдруг пропадали заначки на черный день, причем безо всякого участиях их жен. От всего этого толпа экзекуторов зверела еще больше, и лупила мальчишку еще яростнее. Посему он научился терпеть, сдерживать рвущийся крик. Сатаниилов сын молча шипел и поплевывал ядом в избивающих его, с трудом успевая залечивать раны и сращивать переломанные кости, пока мужики переводили дух и искали палку покрепче, взамен сломанной. Наконец, в один прекрасный день Данила не выдержал...
- Погодите, святой отец! - отец Пафнутий, а в простонародье поп Пашка, обернулся, судорожно пряча бутылочку пива в складках рясы. Окликнул его гладкоголовый мальчонка лет десяти, обильно и неравномерно украшенный синяками и многочисленными ссадинами.
- Чего тебе надобно, сын мой? Если ты хочешь совета испросить, али покаяться, так пошли в церковь, там приму тебя, как положено.
- Я... Я не могу в церковь. Мне нужна ваша помощь, святой отец.
- Не можешь? Почему это?
- Потому что я Антихрист.
- Чего-чего? Нехристь? Некрещеный? Так это мы мигом, всего за полтину, да мимо кассы церковной...
- Я СЫН САТАНЫ. - негромко, но емко произнес мальчонка.
- Ай-яй, ты слишком много времени проводишь у ящика бесовского, что телевизором зовут. Отринь чужеродное, сын мой, обернись ликом своим к богоугодному...
- Аз есмь! - отчаянно завопил Данила, и с небес начали падать мертвые птицы и живые жабы. Поп задумчиво смахнул с рясы перья и механически, в один присест осушил недопитую бутылку пива.
- Есмь, говоришь? - с интересом уставился он на мальчика и перекрестил его.
Лысый проситель изогнулся в беззвучном вопле, и из глаз его потекли слезы. Над головою священника лопнули телеграфные провода и заскребли по земле, выписывая по асфальту богохульства на иврите. К счастью, язык этот, равно как и все прочие кроме русского и, чего уж греха таить, матерного, Пафнутию знаком не был.
- Ух ты! Во имя отца... - начал поп, и снова перекрестил мальчишку. Бедолагу швырнуло наземь, и он застонал.
- Ого! Вот это да! - заулыбался Пашка, входя в раж и снова вскидывая пальцы. Ощущение власти ему определенно нравилось! Тем более, что отрок перед ним явно был одержим бесами, так что он выполнял сейчас прямые свои обязанности, изгоняя духа.
- Мне... нужна... ваша... одежда... - с трудом выдавил из себя Данила. В голове его все перемешалось.
- Ась? - от удивления, священник перекрестил мальчонку левой рукой.
- Я пришел за помощью, мне нужен ваш совет...
Пафнутий замер, обдумывая услышанное. Наконец, он согласно кивнул, и пригласил странного просителя в ближайшую кафешку, побеседовать в спокойной обстановке. К тому же, вокруг уже начали собираться зеваки, привлеченные невиданным зрелищем - вся мостовая была усеяна птичьими телами, между которыми ошалело скакали жабы, выквакивая имена потерянных подруг...
- Не верят! Ни один, понимаете, святой отец? - отчаянно жестикулируя, мальчик рассказал Пафнутию свою нехитрую историю. - Ни уважения, ни страха... В них даже ненависти нет, только злоба и презрение. Я знаю. Я умею видеть...
- Читать по написанному умеешь? - почему-то вдруг спросил его священник.
- На сорока современных языках, и шестнадцати мертвых. А что?
- Вот, учебник по чудотворству тебе, - священник порылся в складках своей рясы и вытащил книгу, - люди, они ведь чуда ждут. Удиви их, яви чудеса!
- Не понимаю...
- Это реально работает, проверено! Пару тысяч лет назад жил один человек, прославившийся делами своими в веках... Он заставил людей поверить в чудо, и они поклонялись ему, как царю своему. Ему тоже было нелегко, его били камнями и гнали палками, но он смог. Читай книгу, и ты поймешь...
Данила жадно схватился за книгу, но тут же с шипением отдернул руку. На ладони его бардовым ожогом горела надпись. По кафе распространился удушливый запах горелой плоти.
- Библия? - удивленно вскинул брови сын Сатаны.
- Она самая. Шаг за шагом в ней описан путь к господству умами и душами людей. Больно? - взглянув на обожженную руку мальчика, поинтересовался Пафнутий.
- Бывало и хуже. Справлюсь. Спасибо вам, святой отец. А может, продадите мне свою душу, а? Ну хотя бы на часок, напрокат?
Поп улыбнулся и отрицательно мотнул головой. Данила стиснул зубы, взял Библию, предварительно обернув ладонь салфетками, и вышел из кафе...
- Чудо? Прямо вот здесь будет, посреди двора?
- Неужто и впрямь аки Христос, воду в вино превратит?
- Ведрами, ведрами волоки, дура!
- Ирка! Ирка! Быстрей давай, а то не успеем место поближе занять! А ну как у него зона чудотворения невелика?
С самого утра весь двор кипел и бурлил людскими телами и эмоциями. Ходили слухи, что проклятый Данька собрался устроить самое настоящее чудо и превратить воду в вино. Некоторые клялись-божились, что лично видели, как мальчишка открывал Писание на тот самом месте, где подобный процесс описывался во всех подробностях... Разумеется, пропустить это событие никто не хотел - а вдруг, вдруг случится чудо? Раз уж может малец молоко квасить да лягушек надувать одним взглядом, так почему бы и этому чуду не случиться? И со всех подъедов и окрестных дворов бежали, шли люди с банками, ведрами и кастрюлями, полных воды разной степени чистоты и вкусовых качеств. Иные, наиболее скептично настроенные, также волокли с собою палки, камни и тухлые яйца - ставшие уже традиционными средствами общения с Данилой, песьим сыном. И вот, началось!
Данька вышел в центр детской площадки, сжимая в покрывшихся коркой запекшейся крови и шрамами ожогов руках Библию. Он забрался на любезно кем-то принесенный двуногий табурет - разумеется, тот и не думал падать, надежно удерживая сына Сатаны - и улыбнулся всем присутствующим.
- Давным-давно, - сказал он, и голоса умолкли. Наступила пронзительная тишина, - один великий человек явил людям чудо, превратив воду в вино. Вы называли его спасителем, спасителем ваших душ. Я тоже явлю вам чудо. Я стану вашим царем, и ваши души станут моими!
- Не томи! Быстрее давай, трубы горят! - послышался выкрик из толпы, и окружающие одобрительно загалдели.
- А чудо уже произошло, - загадочно улыбнулся Данила.
Люди начали озираться, глядя на лица друг друга. Вот кто-то понюхал ведро с водой. Потом отпил глоток, и на лице его появилось недоумение.
- Вода. Обычная вода.
И вот уже все похватали свои бутылки, кружки, фляжки, канистры. Люди пили, нюхали и даже капали в нос содержимое сотен разных емкостей, но все безрезультатно. Просто вода.
- Эх ты, хвокусник! - вышел вперед дядька Коля из третьего подъезда. - Тьфу. Разве ж это вино? - потряс он бутылкой с водою. - Вот, вот каким должно быть вино! - он залез в бездонный карман своего нестиранного пиджака и выволок бутылку красного портвейна. Вытащив пробку, он глотнул прямо из горла и закашлялся. Глаза его выпучились, с недоверием глядя на бутылку портвейна.
- Вода? Вода, люди добрые. Это ж он что, отравить меня захотел?
Среди людей пошли шепотки, которые вскоре переросли в недовольный рокот. Но тут толпа расступилась, пропуская вперед Митрича, знатного потомственного самогонщика, обеспечивавшего наикрепчайшим зельем весь район. Старик еле переставлял ноги, а правый глаз его подергивался. Дойдя до Данилы, он остановился и ткнул в сторону мальчика сухим узловатым пальцем:
- Ты! Ты виноват хулюган! Все мои запасы, все что выгнал я за цельну зиму, паршивец, мне испортил. Слыхали, люди добрые? Вода! В кажной бутыли моей теперь плещется не самогон, а самая что ни на есть чистая вода. Антихрист, вот ты кто! - выкрикнул дед, срываясь на фальцет. По морщинистым щекам его текли слезы.
'Наконец-то! Да! Они признали меня, увидели, кто я есть. Всего то и нужно было превратить вино в воду...' - подумал Даня и улыбнулся, гордый собой.
- Аз есмь... - начал было он, собирая силу в тугой ком возле сердца, но осекся. На лицах людей не было ни восторга, ни благоговения. Лишь ненависть и боль невосполнимой утраты. Магазинщица Зиночка всплеснула руками и побежала на угол Двенадцатой, проверять свой вино-водочный круглосуточный. Не прошло и минуты, как до людей донесся ее отчаянный вопль. Банки и бутылки полетели наземь, а в руках людей появились дубинки и булыжники. Неумолимая и молчаливая толпа начала сжимать круг. Данька больше не улыбался, спешно переправляя накопленную энергию и активизируя восстановительные силы своего организма. Они ему ой как сейчас пригодятся...
...С того кровавого дня прошло три месяца. Раны и переломы сына Князя тьмы давно зажили, но новых чудес показывать людям он не спешил. Лишь изредка быстрой тенью бросался он из подворотни на случайных прохожих и падал им в ноги, со слезами на глазах умоляя продать ему душу. Люди лишь отмахивались от безумца, а сердобольные бабульки потягивали пирожки или конфеты 'несчастному сиротинушке'. Но однажды ему повезло...
Так плохо Аркадию Вениаминовичу, токарю третьего разряда, не было еще никогда. Он проклинал сейчас и свою тягу к спиртному, и кума своего Анатолия, который всячески в нем эту тягу поддерживал и подпаивал. Два дня беспробудного пьянства не прошли для Аркаши даром, и голова его сейчас больше напоминала улей, причем каждая пчела в нем мучилась с жуткого похмелья. Выскочившего на него из-за угла мальчишки он даже не заметил, а на полувздох-полустон 'дяденька, продай мне душу, а?' ответил чисто машинально:
- За стаканчик водочки, хоть маму родную продам.
- Договор заключен! - зловеще торжественно заявил Данила, протягивая несчастному токарю непонятно как оказавшуюся в его руке бутылку Столичной. Прохладной, запотевшей и бесконечно желанной.
Даниле хотелось танцевать, петь, смеяться, кувыркаться в пыли. Сын нечистого готов был расцеловать этого смердящего перегаром прохожего, отрастить себе крылья и лететь ввысь, прямо к солнцу!.. Но он лишь молча ждал, пока Аркадий подпишет кровью договор.
...В себя пришел Аркадий Вениаминович только утром следующего дня. Уже привычным и даже тренированным в регулярных попойках движением мозга попытался он припомнить день вчерашний, чтобы сложить мозаику событий в единое целое и... Вспомнил! Всего за пару секунд, до мельчайших подробностей вспомнил он и мальчонку с родимым пятном на лысой голове, и непонятно откуда материализовавшуюся бутылку водки, и свой кровавый росчерк на пожелтевшем пергаменте. Казалось бы - сон, мираж, пьяный бред! Но возникшая в области груди тягучая пустота говорила ему о том, что все произошло наяву. Он продал душу самому дьяволу, или кто там ему явился, за одну лишь бутылку Столичной.
С того дня Аркаша бросил пить. Как отрезало - вот взял и бросил. Уволился с работы, а на все свои сбережения накупил книг. Богословских, философских - разных. Были там и труды по психологии, и по экономике. Словно обезумевший, впитывал он знания, пытаясь найти ответ на один единственный, только ему ведомый вопрос.
Заложив квартиру, он выгодно вложил деньги - помогли приобретенные знания - и вскоре стал видным бизнесменом. Мало кто смог бы узнать в нем пьяницу-токаря, так изменился за каких-то полгода Аркаша. А на заработанные деньги построил он три церкви, и с самого первого дня в каждой из них трижды в день читается молитва за спасение души некоего Аркадия Вениаминовича, благодетеля и спонсора. Знающие люди говорят, что трижды в день, в одно и тоже время, охватывает отрока Даниила необъяснимый приступ икоты, а из ушей его начинает идти дым. Может слухи, а может, и нет.
...Дверь со скрипом отворилась, и в нее просунулась лысая голова. Это был... десятилетний мальчик? Игорь, он же 'Врачеватель душ и восстановитель спокойствия', как он сам себя называл, быстро спрятал в ящик стола порнографический журнал и натянул на кожу лица дежурную улыбку.
- Заходите-заходите, молодой человек! Вы без родителей?
Мальчик вошел. На вопрос он ответил, отрицательно мотнув головой, и уселся в кресло напротив психоаналитика.
- Я здесь один. Мне нужна ваша помощь.
- Всем нужна наша помощь, - нараспев пропел Игорь, - увы, в нашей убогой стране роль психологии и психоанализа сильно недооценена. Надеюсь, вы знакомы с нашим прейскурантом... э-э-э...
- Данила. Даниил Сатанович, - странный посетитель положил на стол свидетельство о рождении. - Я уже оплатил свой визит, не беспокойтесь.
- Странно-странно, - задумчиво произнес психоаналитик, листая документ, - отчество у вас Сатанович, а в отцах числится некий Василий Скоробогатко... Год рождения двухтысячный... Ого!
Игорь трижды перечитал даты, посмотрел на календарь. Одно из двух - или пред ним подделка, или второе. Что именно, он еще и сам не придумал.
- Я быстро расту, - ухмыльнулся Даня, - впрочем, сейчас я выгляжу так же, как и спустя неделю после рождения. Вечная молодость.
- Не понял, - действительно не понял Игорь.
- Ты не на дату рождения смотри, дядя, а на дату зачатия. 6 числа 6 месяца 1999 года. Число Зверя. Аз есмь сын самого Князя Тьмы.
- Уф, - выдохнул психоаналитик. Теперь ему все стало ясно - перед ним сидел самый обычный сумасшедший, а опыта работы с психами у Игоря было предостаточно. Что ж, диагноз установлен, случай тяжелый, но не безнадежный. Сам он был воинствующим атеистом и реалистом, и не верил во всякие чудеса и прочую мистику.
- Так вы считаете себя сыном Люцифера, владыки Ада? - улыбнулся он.
- Я и есть сын его. Вот моя метка, - мальчик даже не улыбнулся в ответ. Он указал на родимое пятно в виде трех шестерок, украшавшее лысую голову.
- Занятная татуировочка, должен признать.
- Не верите? - вздохнул Даня и вытащил из кармана алюминиевую ложку и согнул ее взглядом.
- Ага. Ты хочешь сказать - можно, я буду обращаться к тебе на ты? Ты хочешь сказать, что умеешь гнуть ложки взглядом? Должен признать, выглядит эффектно, но таких фокусов я насмотрелся в достатке, когда был в Индии, в отпуске. Обычная ловкость рук...
Ничего не отвечая, Данька наотмашь ударил взглядом по двери и послал толчок силы. Дверь с треском захлопнулась, а металлический замок потек, словно был сделан из ртути. Стало ощутимо жарко.
- Хм. Наверняка ты и сам веришь в то, что умеешь двигать предметы взглядом и владеешь пирокинезом? И потому считаешь себя сыном сатаны? - психоаналитик вытер пот со лба и ослабил галстук. - Глупости! Обычный сквозняк и китайский замок, который даже комнатной температуры не выдерживает. Уф...
Данила тяжело вздохнул. Он встал из-за стола, развел руки в стороны и вскинул голову к небу. Бах! И вот уже он с ног до головы объят пламенем.
- Алло, это служба ноль-один? Пожарная? У нас здесь случай самовозгорания. Да-да, тут человек... Адрес? Ах да, адрес...
Трубка умолкла. Лампы потухли, умолк импортный и невероятно дорогой кондиционер. Судя по раздавшимся крикам, электричество пропало во всем здании, и комната окуталась полумраком. Странный посетитель уже не пылал, и в темноте горели лишь его глаза - желтые, нечеловеческие.
- Аз есмь сын Зверя и наследник его на земле этой, и имя мне Антихрист! - прошипел мальчик.
- Тебя зовут Данила, и отец твой - Василий Потапович, - рассмеялся психоаналитик. И тут же зажегся свет.
- Я пришел к тебе за помощью, как к профессионалу. И я получу ее, даже если для этого мне придется вырвать твое сердце, смертный. А потом я заберу твою душу! - зловеще произнес мальчик. Игорь ухмыльнулся:
- Я не верю в душу, я не верю в тебя. Тебе не запугать меня, мальчик. - Мужчина уверенно откинулся в кресле. Дверь открылась, и расплавленный замок потек, принимая первоначальный свой облик.
- Да? Тогда я возьму вот эту трубку и позвоню твоей жене, Антонине. И расскажу ей все про тебя и секретаршу Жанночу, - заявил Данила, взяв трубку. Аналитик сглотнул. - А потом я расскажу ей про тебя и твоего шофера, Петеньку.
- Откуда ты?!! - вскочил было Игорь, но ноги его тут же подкосились, и он снова рухнул в кресло.
- И про тебя и Барса я тоже расскажу! - добил его окончательно мальчишка. При чем здесь вообще их хомячок с грозным прозвищем Барс Игорь не понял, но на всякий случай еще раз испугался.
- Вот это другое дело, - улыбнулся Даня. И начал свой рассказ...
...Два года бродил по земле русской вечно юный Данила, сын Сатаниила, в надежде познать тайны души простого человека, как посоветовал ему психолог. Но, как и прежде, был он нелюбим, гоним и весьма зол в свете подобного пренебрежения к своей персоне. Весь улов его, две жалких души - пьяницы и того самого психоаналитика - не внушал оптимизма. И вот однажды, в славном городе Н...
Сын Сатаны шел по подземному переходу, привычно пронзая полуночный мрак бесовским зрением. С каждым днем росла его сила, но еще быстрее росла неуверенность в успехе своего дела. Вдруг из-за угла его шибануло запахом пота и перегара, а следом за этими признаками неустроенной жизни выскочила сгорбленная тень, хозяйка нестерпимых ароматов.
- Продааай мне свою душу! - отчаянно и тоскливо провыла тень, на поверку оказавшаяся небритым лысым мужиком лет сорока отроду.
Данька замер. Переключил бесовское зрение на ведьминское, потом на инфракрасное, затем проверил ауру незнакомца в трех разных спектрах... Нерешительно протянул руку и коснулся его плеча. Он все еще не хотел верить своим глазам и чувствам с шестого по девятое, но ошибка была исключена. Из внезапного пересохшего горла его вырвалось лишь одно слово: