В нескольких номерах Лебедя прочитал статьи Михаила Дорфмана о культуре и цивилизации идиш, о идишистской традиции и еврейской (чуть было не сказал <древнееврейской>) литературе.
Странное сложилось у меня ощущение от прочитанного. Читая эти беспорно интересные и под завязку насыщенные поразительной и парадкосальной информацией тексты я вдруг подумал, что оказался в музее. На стенах странные узоры, древние маски и боевые шлемы покрылись пылью, а вот непонятный предмет, о назначении которого до сих пор спорят исследователи, артефакт.
Я не против музеев. Я - за. Однако, цивилизации, о которой идет речь, больше нет. И дело не только в трагической судьбе европейского еврейства, но и в более глубоких процессах.
Конечно, если кто-то хочет развивать идиш, в этом нет ничего плохого. В том, что идиш-культура противостоит (мягко или жестко) сионизму, наверное, есть свои плюсы. И, разумеется, творческие эксперименты - это всегда полезно само по себе, независимо от политического содержания. Все верно. Вот только похоже все это - какая-то игра. А игра отличается от настоящей жизни так же, как субкультура отличается от культуры, а выдуманный виртуальный мир поклонников какого-нибудь литературного произведения (например Р.Р.Толкиена) от настоящей цивилизации. Нам придется жить без корней. Я не уверен в том, что это хорошо. Может быть плохо. Может быть ужасно. Но это так. Надо понять и оценить данный факт. Понять и оценить его непросто.
Не стоит забывать, почему наши предки стремились уйти, даже бежать из штетла. Потому что, и тут сионист Нордау прав, в большинстве своем это были люди, выброшенные из жизни, лишние. Они не имели ни настоящего, ни будущего. Люди штетла всем мешали. Они мешали своим конкурентам - местным торговцам, они мешали трудящимся, которые воспринимали их как паразитов, не занятых производительным (крестьянским или рабочим) трудом. Над всем миром восточноевропейского еврейства уже нависла тень Холокоста, а события 1918-1921 гг. на Украине, которые современные исследователи называют 'Преддверием Холокоста', унесли жизни от 100 до 300. тыс евреев.
Потому и стремились еврейские революционеры к человеческому, всеобщему освобождению (революции), а не национальному. Они хорошо понимали, что если освобождение не будет всеобщим, то его не будет вообще. Ведь не считать же, в самом деле, освобождением создание милитаристского Израиля, где у йеменских евреев отбирали детей, а для арабов была уготована Накба ...
Однако, дело не только в Холокосте. Я читаю современную японскую литературу, и нахожу, что она местами очень хороша. Но она ровно же настолько японская, насколько могла бы быть итальянской или английской. Мы - жители космополитических мегаполисов, подчиненные (от Москвы до Бомбея, и от Токио до Нью-Йорка) схожим жизненным ритмам, почти утратили свою этническую идентичность. Реальны только наша экзистенция, наше одиночество и наши страхи. Все остальное давно превратилось в фикцию.
Возможно, новые смыслы нужно искать в настоящем и будущем, а не в прошлом. А если и в прошлом, то необходимо осознать, что мы уже отделены от него и никогда в него не вернемся. Мы можем научиться у людей прошлого многому. Но жить их жизнью, дышать их воздухом, говорить на их языке мы не сможем.
Национальное в современном мире обычно несет в себе лишь отторжение 'иного', поддержку 'своих' олигархов против 'чужих' олигархов, обеспечивая, как сказал бы Антонио Грамши, 'буржуазную культурную гегемонию'. Национальное связано с границами, фальшью, лицемерием, нездоровыми политическими амбициями. А главное - оно все больше лишь маска, которая скрывает геополитические игры и самые циничные формы торгашества. Торжество национального - это нынешний бунт в карельском городке Кондопога, где подстрекаемые русскими торгашами толпы безработной молодежи громили чеченских и азербайджанских торгашей. Никакого позитивного культурного содержания национальное не несет, оно - есть лишь торгашество, война и погромы.
Лучшие образцы современной литературы, и вообще человеческого поведения - вненациональны. Вненациональны поступки арабов, укрывавших евреев Хеврона от погромов. Вненациональны поступки евреев, протестующих против строительства стены и против оккупации. Вненационально поведение 111 рабочих в Москве (70 коренных москвичей и 40 мигрантов), которые объединились и потребовали от бизнесмена человеческих условий труда. Вненациональна радость, вненациональна любовь.
Для еврейского истэблишмента совершенно неприемлем идиш - язык местечка, штетла, традиционного еврейства. Истеблишменту нужен образ героического еврея, покоряющего (ради этого истэблишмента, разумеется) арабских дикарей-террористов. С другой стороны для истэблишмента даже в гораздо большей степени ценен образ еврея-страдальца, погибающего в газовой камере (без предыстории появления газовой камеры, без каких-либо разумных объяснений того, откуда она взялась). Так можно оправдать все поступки еврея-дельца, нечистоплотного финансиста, продажного политика. Но противостоять этой гнусности (которая совершается на проценты от Холокоста, существует благодаря слезинке, выжатой из европейского или американского обывателя каким-нибудь очередным <списком Шиндлера>), противостоять всему этому, опираясь на то, что безвозвратно ушло в прошлое - невозможно. Плоха или хороша была цивилизация идиша - ее больше нет.
Если в мире снова появится великая литература, какая была когда-то, то она будет человеческой, а не национальной. Как и те смыслы, ради которых стоит жить.