Выдающийся русский социолог Н. К. Михайловский говорил: "Всякий раз, как приходит мне в голову слово "правда", я не могу не восхищаться его поразительной внутренней красотой. Такого слова нет, кажется ни в одном европейском языке. Кажется, только по-русски правда-истина и правда-справедливость называются одним и тем же словом и как бы сливаются в одном великое целое... Безбоязненно смотреть в глаза действительности и её отражению в правде-истине, правде объективной, и в то же время оборонять и правду-справедливость, правду субъективную, - такова задача всей моей жизни. Нелёгкая это задача".
Человек в жизни ищет не только истины, но и справедливости. Не только хочет знать, что есть истина, но и оценивать это с позиций того, что должно быть. То же самое верно и в отношении историков.
Однако "правда-истина" - объективна, безлика и всецело подчинена необходимости. Например "была война, полководец такой-то совершил такие-то ошибки и погибло столько-то людей". "Правда-справедливость" напротив субъективна. Она выражает идеал человека, способного не только подчиняться существующим обстоятельствам, но и преобразовывать общество с позиций своего нравственного идеала. Война, ради расширения власти некоего полководца, - это ужасно.
Две правды, два принципа. Можно ли примирить их между собой?
СУБЪЕКТИВНЫЙ МЕТОД В ИСТОРИИ
Чем отличается познание общества от познания природы? Природа не знает ни целей, ни оценок. Напротив, человек способен ставить перед собой цели и давать происходящему оценки. Природа безлика и подчиняется только необходимости, не зная "сослагательного наклонения". А в общественной жизни действуют мыслящие, чувствующие, активные личности. Они способны влиять на ход истории. Только в социальном познании человек способен поставить себя на место другого человека, ощутить его боль и радость, отделить подлое от благородного. Особенность познания истории состоит в том, что в нём, наряду с постижением "действительности", всегда присутствует представление об "идеале", нравственная оценка событий и постановка целей общественной деятельности.
Указание на существование факта, на его вероятные причины и следствия, на его распространённость и т. д. составляет объективную оценку. Субъективную же оценку составляет одобрение и отрицание факта, указание на его желательность или нежелательность. Естественный ход вещей существует только тогда и там, когда и где нет сознательной активности человека. Ведь человек каждым своим шагом, простейшими жизненными актами может изменять так или иначе данную комбинацию сил. Когда спят живые сознательные силы истории, действуют бессознательные стихии, или, как иногда говорят - законы истории. Вот река. Она течет себе, несет воды к океану, подмывает берега, и в результате пошли оползни. Это закономерный, стихийный процесс. Но появляются люди, способные договариваться между собой. Они укрепляют берега и строят мост через реку.
Безлико-объективный подход в истории и ненаучен, и нечестен. Объективизм не более как маска, которой, как отмечал Михайловский, "люди недобросовестные обманывают других, а добросовестные - самих себя". Историк не может бесстрастно фиксировать факты, описывать события и людей. Если он, в самом деле, хочет понять людей и отношения исследуемого периода, он должен прочувствовать их, до какой-то степени отождествить себя с ними (подобно тому, как художник проникает в мысли и чувства того, чей портрет он создает). "Мыслящий субъект только в том случае может дойти до истины, когда сольется с мыслимым объектом и ни на минуту не разлучится с ним, войдёт в его интересы, переживёт его жизнь, переосмыслит его мысли, перечувствует его чувства, перестрадает его страдание". Если это происходит, исследователь вольно или невольно начинает давать фактам оценку, ставит себя на место описываемых людей. Биолог может сказать: я желаю перечислять виды жуков, но не может сказать: я желаю, чтобы видов жуков было столько-то. Историк, напротив, должен прямо сказать: желаю познавать отношения, существующие между обществом и его членами, но кроме познания ещё желаю осуществления таких-то и таких-то моих идеалов.
Изучение существующей действительности не означает преклонения перед ней. Признание в истории необходимости и законов не означает отрицания человеческой свободы и возможности для личности влиять на исторический процесс. И если отрицательная нравственная оценка столь же необходима, как и вызвавший её факт, имевший место в прошлом, то необходима борьба с подобными фактами в настоящем. Мы не можем изменить прошлое, но можем повлиять на события сегодняшнего дня, в котором прорастают семена прошлого. Да, была война и это ужасно. Но все ли было сделано для того, чтобы ее предотвратить? Как избежать повторения такой ситуации в будущем? Не существует машины времени, с помощью которой можно было бы помешать Гитлеру сделать то, что он сделал. Но можно воспрепятствовать росту фашистских настроений здесь и сейчас. Если кто-то говорит "неважно, права моя страна или нет, но это моя страна", нужно помнить, что именно эта логика привела к порабощению английской империей народов Азии и Африки, к убийствам и обращению в рабство миллионов людей, и что именно эта фраза восхищала Гитлера, когда он готовил завоевание России.
Нравственный суд является не досадной помехой в социальном познании, но его важной и плодотворной предпосылкой. Это помогает и лучше понять реальность и использовать полученное знание в жизни. Без этого невозможно погружение в темные глубины истории, полные ужаса и боли, как невозможно и постижение сокрытых в этих глубинах проблесков свободы, нравственной чистоты, простого человеческого счастья. Настоящего историка можно уподобить врачу, который исследует болезни, страдания людей для того, чтобы их исцелить.
Таким образом, руководствуясь "правдой-истиной" можно объективно описывать социальную реальность, а руководствуясь "правдой-справедливостью" субъективно оценивать её же. И эти две правды помогают друг другу, друг друга поддерживают и дополняют.
ПРЕДВЗЯТОЕ МНЕНИЕ ИСТОРИКА
Человек всегда приступает к исследованию истории с предвзятым мнением. Почему он взялся за изучение определенной эпохи, цивилизации? Скорее всего, потому, что он или симпатизирует ей или наоборот, считает что в этой эпохе заложено нечто такое, что представляет опасность для настоящего и будущего. Или что в ней есть нечто, знание о чем даст возможность правильно понять современные проблемы и решить их.
Предвзятое мнение обусловливается двумя элементами: запасом предыдущего, бессознательного или сознательного приобретённого опыта и нравственными установками исследователя. Избавиться от "предвзятого мнения" в социальном познании невозможно, да и не нужно. Но можно сделать его предметом рассмотрения и рефлексии. Изучая тот или иной предмет нужно ясно осознавать свои собственные симпатии и антипатии. С одной стороны это даст возможность смело смотреть в глаза исторической реальности, отмечая и анализируя даже те факты, которые очень не нравятся, а с другой стороны позволяет сделать необходимые выводы.
ИДЕАЛ
"Всё здание Правды - полагал Михайловский - должно быть построено на личности... высшим предметом служения может быть не красота, не истина, не справедливость, а только человеческая личность, цельная и полная".
Все умственные, все психические процессы совершаются в личности, и только в ней, полагают исследователи народнического направления. Только личность ощущает, мыслит, страдает, наслаждается. Всякие общественные союзы, какие бы громкие названия они не носили, имеют только относительную цену. Они должны быть дороги для нас постольку, поскольку они способствуют развитию личности...
ЧТО ТАКОЕ ПРОГРЕСС?
История человечества начинается тогда, когда человек выделяется из окружающей природы. Он больше не повинуется одним лишь инстинктам и внешним обстоятельствам. Он ставит свои собственные цели, вырабатывает идеалы, противопоставляет свой разум, волю, нравственность неизменному (и подчас низменному) ходу вещей. Прогресс - понятие сугубо человеческое и существенно отличное от природной эволюции. Ведь в понятие "прогресса" люди вкладывают в человеческие идеалы, оценки, способность при помощи целенаправленной деятельности влиять на ход истории.
Мерилом достоинства, прогрессивности всякого союза, кружка, семьи, нации, эпохи, цивилизации - могут служить внечеловеческие абстракции - "государственный интерес", "национальное богатство", "развитие производительных сил". Но таким мерилом может быть и человеческая личность, её свобода, развитие, широта, глубина, целостность, защищенность. Тогда о прогрессе можно говорить лишь в той мере, в какой в результате тех или иных событий личность обретает все эти качества. И ни развитие науки и техники, ни подъём промышленности, ни могущество государства сами по себе не могут рассматриваться как прогресс, если они ведут к деградации, разрушению и порабощению личности.
ЛИЧНОСТЬ И ОБЩЕСТВО
Прогресс, в любой области, будь то наука, искусство или личность, не был бы возможен, если бы люди действовали исключительно по одиночке. В этом случае у нас не было бы ни одного шанса даже на выживание. Если бы наши далекие предки в каменном веке стали охотиться и жить отдельно друг от друга, то все они были бы убиты дикими зверьми, погибли бы от голода или жажды. Коллективизм - возможность общаться, договариваться действовать совместно с другими и ощущать свое единство с ними - такое же неотъемлемое качество человека, как и индивидуализм - способность ощущать себя самостоятельным существом.
Человек всегда и неизменно - общественное существо. Люди, с детства воспитанные зверьми вне человеческого коллектива становились зверьми, а не людьми. Принадлежность индивида к обществу означает его погруженность в присущую этому обществу культуру.
Но означает ли это, что человек - раб условностей и принципов своей эпохи, что он не в состоянии выйти за пределы данного? Наряду с усвоенными от других языком, этическими нормами, привычками и вкусами, всякий индивид несет в себе нечто неповторимое, уникальное. И он способен привнести в общественную жизнь частичку чего-то такого, чего в ней не было раньше. Поэтому люди отнюдь не рабы обстоятельств. Они не "отражают мир", подобно зеркалам, а живут в нем и творчески его переделывают.
ПРОСТАЯ И СЛОЖНАЯ КООПЕРАЦИЯ
Коль скоро люди живут в обществе, исключительное значение для постижения этого общества представляют формы их взаимодействия, кооперации. Можно выделить две основные формы кооперации: простую и сложную.
Простая кооперация основана на солидарности равных и независимых индивидов, последующие интересы. Каждый из них выполняет самостоятельно сложный комплекс работ, но при этом они сотрудничают ради общих целей. Такое общество создаёт основу для справедливых и равноправных отношений между людьми для самореализации личности, на основе коллективной трудовой деятельности, эмоционального со-переживания другим. Простую кооперацию можно обнаружить у наших далеких предков - древних охотников и собирателей. Они самостоятельно добывали пищу и воду, но при этом защищали друг друга и делились друг с другом всем необходимым. Простую кооперацию можно было обнаружить и в древнегреческом полисе и в русской крестьянской общине начала XX столетия. В общине основное средство производство - земля принадлежало тем, кто на ней трудится, причём находилось при этом в их коллективной собственности. Каждый трудился на своём участке земли. Своё хозяйство он организовывал так, как считал нужным, сеял то, что хотел, собирал урожай, когда хотел. Но этот участок не был частной собственностью. Периодически русская община проводила переделы земли, следя за тем, чтобы у каждой семьи было её достаточно, чтобы прокормить себя. Вопросы, связанные с уравнительными переделами и некоторыми иными действиями (например с коллективной починкой моста, необходимого деревне) решались сельским сходом - общим собранием жителей. В России в начале XX в. были широко распространены и иные формы простой кооперации, например артели, кооперативы. В таких объединениях люди располагали общими инструментами для того или иного ремесла, которыми пользовались по взаимному согласию, общими машинами, для обработки индивидуальных участков земли. Иногда подобные объединения собирали средства для оптовой закупки товаров, необходимых всем (потребительская кооперация).
Общинный крестьянин представлял крайне высокий тип развития - тип гармоничного, многостороннего человека, не искалеченного разделением труда. Но этот чрезвычайно высокий тип развития находился на весьма низкой степени развития. Каждый член общины знал и умел делать почти все, что знали и умели остальные члены общины - но знали и умели они чрезвычайно мало по сравнению с окружавшим их бесконечным миром.
Однако господствующей формой кооперации в современном обществе является сложная кооперация или разделение труда. Сложная кооперация основана на обособлении отдельных групп (по классам, профессиям, по уровню достатка). Для его членов общая цель постепенно и постоянно отдаляется всё дальше и дальше, и, наконец, совершенно разменивается на ряд частных целей, совершенно обособленных. Одни вязнут в безысходном труде, донельзя развивая ту или другую часть своей мускульной системы. Другие живут исключительно умственным трудом. Третьи живут за счет труда первых и утрачивают всякое представление о своей солидарности с ними. Современное общество - общество сложной кооперации, то есть растущей специализации и разделения труда. В таком обществе рабочий только работает, землепашец только пашет, мыслитель только мыслит. Наемный рабочий подчиняется указанием начальства, но сам не имеет права голоса в принятии важных производственных решений. Более того, он не принимает участия в принятии решений о том, как использовать продукт своего труда. Такие решения может принять только владелец производства или назначенный собственником администратор. Подавляющее большинство людей отстранено от принятия политических решений, вопросов законодательства, войны и мира. Люди, личности исчезают, а на их место приходят "рабочие", "крестьяне", "интеллектуалы", "бизнесмены", "чиновники". Дисгармоничный человек перестает быть просто человеком, превращается в "палец ноги" общественного организма, утрачивая своё достоинство и целостность.
Общественный организм стал слишком сложен. Поэтому для управления страной требуется колоссальный бюрократический механизм, состоящий из профессиональных политиков, чиновников, военных и менеджеров. Чем дальше идет прогресс, тем сложнее отдельному человеку понять, как все устроено, тем сложнее перейти к простой кооперации, к самоуправлению.
НАЦИОНАЛЬНОЕ БОГАСТВОВ И БОГАСТВО НАРОДА
"Национальное богатство" (как общая сумма материальных благ данной страны) по Михайловскому вовсе не исключает бедности самого народа, производящего эти блага. Колоссальное национальное богатство может создаваться ценою страшной нищеты и ограбления трудящихся и присваиваться бюрократической элитой. Высшие моменты национальной государственной славы часто совпадают с высшими же моментами бесправия народа. Государство усиливается, а народ беднеет и пребывает в рабстве.
БОРЬБА ЗА СУЩЕСТВОВАНИЕ ИЛИ БОРЬБА ЗА ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ?
В современном мире широко распространено социал-дарвинистское представление о том, что в обществе, как и в живой природе выживают лучшие - то есть наиболее сильные и приспособившиеся к окружающей среде. А неприспособленные должны вымирать в ходе борьбы за существования (например, в результате войн, конкурентной борьбы на рынке и т. д.
Социал-дарвинизм проповедует свой главный принцип: приспособляйся к условиям окружающей тебя жизни, дави неприспособленных, ибо из этого проистёкает польза для общества. Тем самым проповедуется теория "постоянного истребления" слабых, как основа развития общества.
Однако в реальном обществе сплошь и рядом выживают не столько сильные, оригинальные и самобытные, сколько наиболее безликие и приспособленные (что не одно и то же; вспомним грибоедовское: "молчалины блаженствуют на свете!"). Социал-дарвинистскому принципу "борьбы за существование", понимаемой, как всеобщая конкуренция и конформистское приспособление к среде, может быть противопоставлена по мнению Михайловского борьба за индивидуальность.
"Борьба за индивидуальность" - это не приспособление к среде, а сопротивление среде, ставящее своей целью самобытное развитие личности. Такая позиция может подразумевать и сознательную коллективную реконструкцию общества в соответствии с указанным идеалом.
Результатом "борьбы за существование" является появление "практического типа" человека, мещанина, обывателя, заурядного и эгоистичного беспринципного приспособленца. Это - односторонне развитый, на всё согласный, лишённый собственного мнения индивид. Результатом же "борьбы за индивидуальность", напротив, является возникновение борца за свой идеал, человека самобытного, многостороннего, неравнодушного, отстаивающего собственное и чужое человеческое достоинство против любого гнета.
Сталкиваясь с общественной средой, зачастую подавляющей его и неблагоприятной ему, человек либо стремится поднять её до уровня своих идеалов и требований, либо приспособиться к ней. Как часто "борьба за индивидуальность" приводила личность к физической гибели (вспомним Джордано Бруно), но не к измене самой себе, а к торжеству её идеалов, самого дорогого и значимого для неё. И наоборот, как часто борьба за существование и приспособление, подлаживание к подлостям и бессмыслицам окружающего мира вела к разрушению и гибели человеческой личности, наряду с её преуспеванием и внешним благополучием (вспомним, например, образ Ионыча из одноимённого рассказа Чехова). Какие же обстоятельства способствуют развитию самостоятельного, творческого, свободного, независимого, личностного начала в обществе?
ГЕРОЙ И ТОЛПА
На протяжении человеческой истории в ней чаще всего действовали два персонажа: герой и толпа. Герой - тот, кто увлекает своим примером массу на хорошее или дурное, благороднейшее или подлейшее, разумное или бессмысленное дело. Герой - человек, который делает тот решительный шаг, которого трепетно ждёт толпа, чтобы броситься в ту или другую сторону. "Герой" порождается толпой, становится её "мозгом" и "волей", концентрирует её настроения, желания, мысли.
Толпой можно назвать массу, способную увлекаться примером, опять-таки благородным или низким, или нравственно-безразличным. Человек в толпе ведёт себя по-иному, чем вне её. Человека в "толпе" можно сравнить с обезглавленной, но живой лягушкой. Она управляется в своих движениях не собственным сознанием, но ударами электрического тока. Причём эти удары исходят из центров, лежащих вне её организма. "Толпа" одновременно и подчиняет, растворяет в себе отдельных индивидов, и сама, в свою очередь, является орудием в руках "героев".
Что порождает такое явление, как толпа? Главной причиной появления "толпы" видимо следует считать подражание, присущее людям. Подражание (встречающееся уже и в мире природы) в обществе бывает двух типов: сознательное и бессознательное. В первом случае человек, чувствуя себя солидарным с другими людьми благодаря простой кооперации и сочувственному опыту, сопереживая, сохраняет собственную волю и идеалы. Вместе с тем он способен чувствовать мысли и чувства других людей, почти как свои собственные. Во втором случае личное начало угасает, господствует приспособленчество или фанатизм, однобокость развития.
Явление "толпы" особенно хорошо заметно на примере Средних веков. То была эпоха массовых психических расстройств, повальных увлечений. Массы людей принимались вдруг бичевать себя на городских площадях, в ожидании конца света, или танцевать безумные танцы ("тарантелла"). Средневековая масса населения, подавленная однообразием впечатлений и скудостью личной жизни находилась как бы в хроническом состоянии ожидания героя. И когда герой появлялся, он мог легко воздействовать на толпу, заставляя ее плакать, смеяться, молиться.
Подражание, будучи результатом однообразия впечатлений, порождается общественным строем с резко разделённым трудом. К предпосылкам возникновения "толпы" относятся подавленность человеческой индивидуальности, "дробление" личности, регламентация социальной жизни. Толпа возникает в условиях, когда узость и однообразие впечатлений человека торжествуют и, наряду с этим, происходят чрезвычайные ужасные или радостные события. В результате стихийно и стремительно возникает общность настроений, общность судеб и общность действий.
Толпа может упиваться безграничной властью на миг ей доставшейся, радоваться своей вседозволенности, жестокости, а вскоре - с раскаяньем вспоминать о содеянном. Герой, востребованный толпой, должен обладать целым рядом качеств, таких как сила воли, хитрость, умение влиять на настроение людей (вплоть до гипнотического воздействия). Для "толпы" характерно чередование быстрых увлечений "героями", быстрыми же разочарованиями в них. Все ее устремления истеричны. Но, увы, герои и толпы были творцами истории на протяжение многих веков человеческой истории.
Существует ли альтернатива обществу, состоящему из толп и героев? Если она есть, то, вероятно, может быть достигнута через пробуждение в индивидах, составляющих толпу, человеческого достоинства и личностного начала, сознательного подражания (основанного на "сочувственном опыте"). Такая "толпа" должна стать "народом", не манипулируемым никакими героями, но осознающим свои интересы и идеалы. Народ, в этом случае, сам управляет собой, не подчиняясь каким-либо внешним по отношению к нему силам.
ИДОЛ И ИДЕАЛ
Подобно тому, как принципиально важно для историка различие между "толпой" и "народом", "бессознательным" и "сознательным" подражанием, между борьбой за существование и борьбой за индивидуальность, важно различие между "идолами" и "идеалами". "Идолом" следует назвать объект слепого, некритического поклонения, фанатизма. Последний основан на бессознательном подражании и утрате личностью своей самостоятельности. "Идеал" же - нечто высокое, но осознанное, самостоятельно сформированное, выстраданное и побуждающее человека к действию, способствующее его гармоническому развитию.
МНОГОФАКТОРНОСТЬ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА
В истории можно обнаружить определенные закономерности. Но, вряд лив ней есть однозначная предопределённость (например, - в сторону "неизбежного прогресса") исторического процесса. Различные факторы: экономика, политика, нравственность, религия, неразрывно связаны и, взаимодействуя, создают многомерное и многовариантное историческое целое, своего рода "слоеный пирог". При этом остаётся место и для действия "энергетической личности" в истории, без которой она бы просто "не сдвинулась бы с места". Задача историка, следовательно, состоит в том, чтобы выявить внутреннюю логику этих процессов и их связь, выстроить целостную картину эпохи. Михайловский писал: "Чтобы уловить законы социальной динамики... мы должны единовременно следить за движением всех общественных элементов сразу. Мы ищем не истории войны, торговли, экономических отношений, верований, нравственных, эстетических идеалов и т. д. Мы ищем законов, управляющих единовременным движением всех этих элементов. Если мы ухватимся за один какой-нибудь социальный элемент, почему-то бросившийся нам в глаза, по движению этой части будем судить о развитии целого, то вся история, естественно, окрасится для нас односторонним и ложным цветом".
В истории "не царит беспричинная случайность. Но она очевидно слишком сложна и разностороння, чтобы её можно было построить на каком бы то ни было одноцветном фундаменте". Когда необоснованно придают решающее значение какому-то одному, абсолютизированному и вырванному из контекста фактору историческом процесса, вырастает идея однонаправленности и неизбежности всего, совершающегося в истории. Напротив, из признания многофакторности исторического процесса вытекал вывод о возможности для личности занимать активную позицию и влиять на ход истории в том или ином направлении. "С одной стороны, есть в истории течения, с которыми человеку, будь он семи пядей во лбу, бороться невозможно. С другой - человек, получив причинный толчок от данной комбинации фактов, становится к ней сам в отношение причинного деятеля и может влиять на неё более или менее сильно", - отмечал Михайловский. Личность - не игрушка в руках истории, хотя мощь исторических процессов колоссальна. Скорее, её можно было бы уподобить гире, способной упасть на ту или иную чашу колеблющихся весов истории и, возможно, перетянуть их в ту или другую сторону.
Исторические законы намечают пределы, за которые деятельность личности переступить не может. "Но эти пределы широки и внутри них могут происходить колебания, приливы и отливы. В этих пределах энергичная личность, двигаясь и двигая направо и налево, вперёд и назад, может при известных обстоятельствах придать свой цвет целому народу и целому веку. Хотя, конечно, существуют причины, в силу которых эта личность могла явиться и иметь такое влияние". Какой могла бы быть судьба Европы, если бы карфагенский полководец Ганнибал смог воспользоваться плодами своих побед над римлянами? Как сложилась бы история России, если бы достигли цели выстрелы революционерки Фанни Каплан?