Уставшее за день солнце присело отдохнуть на могильных плитах, а вскоре и совсем скрылось за тёмными крестами на горизонте.
Я пинком откинула хлипкую дверь склепа, и, потушив бычок о стену, села на мягкую сочную полную жизни траву возле своего дома. Дверь, отскочив от стены, с противным скрипом возвращалась на своё законное место. Стена склепа была сырой и холодной, навевала мысли о жизни... о жизни после смерти.
- Так выпьем же за жизнь! - раздался пафосно-фальшивый чей-
то писк неподалёку. Снова каких-то малолеток-сатанистов принесло бухать на кладбище. Я знала, что будет дальше: сначала они как следует напьются, потом будут травить кошмарные истории, больше похожие на пошлые анекдоты, от которых у меня уши вянут, а потом непременно разбегутся играть в прятки. На небосклоне уже восходила моя бледная сестра, и я приветствовала её протяжным воем. Компания "сатанюг" притихла. До меня донёсся нервный голос: "Здесь же нет волков", и ответ, более спокойный: "Последний волк, Сергей, был убит в пятидесятом году здесь, но, вполне вероятно, что они могли быть специально завезены в целях сохранения вида - наша среда вполне приемлема для них."
Странно, обычно у бухающих на кладбище "сатанюг" совсем не высокий уровень интеллекта. Меня заинтересовала эта лекция, и я бесшумной походкой направилась в сторону голосов. Под бледным серпом взошедшей луны на поляне, окружённой надгробными плитами, сидело десять - двенадцать молодых людей - приблизительно моих сверстников (а другой контингент в такое время здесь редко появлялся, за исключением вечно пьяного в стельку сторожа). Странно, что девушек - этих юных, трепетных созданий, до смерти боящихся темноты (от чего они всё время крыли матом, не выпуская из пальцев сигарету, не забывая прихлёбывать из бутылки) было необыкновенно много - я насчитала шесть, то есть ровно половина тусовки. Они делали вид, что всего бояться, выходило это у них фальшиво, но пьяным парням было всё равно - даже приятно. Всем, кроме одного. Он с ходу производил впечатление "заучмана". Держался прямо, спокойно, но по большей части молчал (да как он вообще тут оказался?); его портрет довершал портфель и светлая рубашка, застёгнутая на все пуговицы. Сидевшая рядом блондинка с липким макияжем явно уже дошедшая до кондиции и не особо разборчивая в партнёрах явно вешалась ему на шею, мотивируя это тем, что "сзади что-то шуршит". Бедный парень не знал, что делать: девушка ему явно не казалась симпатичной, но, видимо, отказывать любой особи слабого пола он не привык. Давно мне такие не попадались: высокий, стройный, с немного растрёпанными тёмными волосами, не много не доходившими до плеч, вот только цвет его глаз мне мешал разглядеть костёр.
Девушка ошиблась: я зашла не сзади, а вышла прямо на них, как бы отделившись от надгробной плиты. Толпа притихла. Самый смелый, претендовавший на роль лидера, спросил: "Ты кто?".
За столь дебильный вопрос я одарила его очаровательной улыбкой. Видя, как изменились лица одетых в кожу и увешанных металлом парней и девчонок, я поспешила убрать улыбку, демонстрировавшую клыки. Пьяную блондинку явно впечатлили мои клыки, отчего она вмиг протрезвела и вперила в меня свой наглый взгляд, и сказала: "Ой, щас такие в любом салоне сделать можно, но любопытно, где ты взяла такие линзы - прямо настоящие волчьи глаза, и плащ прикольный".
В ответ на это я приблизилась к ней со спины, положила руки с длинными когтями на плечи и шепнула довольно громко (обводя взглядом сидящих и, остановив его на "ботане", как я его прозвала): "Ты хочешь испытать меня?"
Мои слова явно произвели впечатление, но девушка, замявшись на секунду, произнесла сварливым голосом: "Да, а то понтиться каждый может".
- Ну что ж ты сама сделала этот выбор. - И затем я припала к её
горлу и вонзила клыки в шею. Нет, я вовсе не собиралась пить её кровь, будучи даже голодна, я не питалась падалью. Следующие действия произошли предельно быстро - я отпустила тело девушки и положила руки на плечи "ботана". Тело начало сползать и упало - поднялась паника: девки повскакивали с парней, и, наступая в костёр, помчались на утёк. Парни повыхватывали у кого что было: кастеты, цепи, ножи, но я улыбнулась и расправила свои перепончатые крылья - этого хватило, чтоб они больше не колебались и с истерическими криками последовали за дамами.
- Бедняжка, тебе, наверное, очень одиноко. - произнёс парень
очень спокойным голосом. Можно было предположить, что у него от шока сорвало крышу, но так быстро это не происходит, насколько я помнила. Он встал и медленно повернулся ко мне лицом. Мои крылья опустились, прикрывая бледное нагое тело, покрытое синими прожилками - я вновь была одета в "кожаный плащ". На лице заиграла ехидная ухмылка: глаза парня были цвета васильков и совсем не имели зрачков.
- Адариэль, рада тебя видеть, как я тебя сразу не узнала, воин
Правды. Где твой меч, разве ты не должен...
- Тебя ещё можно спасти.
- Бесполезно. Ты мне лучше объясни, как тебя к сатанистам
занесло?
- Я пришёл за тобой, Раэль. Братья ждут тебя, ты нужна нам.
- О! Какие красивые слова. Могу тебе точно описать то место,
куда пошлю я вас с вашим братством.
Он приблизился вплотную:
- Я предлагаю тебе...
Я не дала ему договорить - его губы казались необыкновенно
горячими. Он взял меня за плечи и отстранил от себя, пронизывая своим холодным взглядом:
- Раэль, любимая, я знаю, что братья послали мне это
испытание, понимая, что то, что было между нами не исчезнет, пока ты не вернёшься к нам или пока один из нас не умрёт.
Мой голос был предельно спокоен:
- Ты готов? - в моей руке засверкал огненный меч. Он выхватил
из портфеля серебро Правды - один из самых мощных клинков Братства, на котором синим пламенем высвечивались слова древней молитвы. Он встал в стойку. Я расправила крылья: "Защищайся!". Клыки сверкнули в пламени костра, чёрные волосы поплыли по ветру. Дальше всё было как в тумане: он приготовился отбить мой удар, я замахнулась - меч вошёл правильно, от плеча к бедру, наискосок - он полностью открылся, поймав грудью мой огненный клинок. Я не успела...
* * *
И этого надгробия ты испугалась? Это же всего лишь две каменные статуи. Но впечатляет - интересно, кто скульптор? Такая трогательная сцена - демон оплакивает воина. Смотри, какое у неё скорбное лицо. Но это статуи, и не более...