Пролог

Добро пожаловать, дорогой читатель! Надеюсь, чай или кофе в твоей кружке достаточно горячий, а кресло, в котором ты сидишь, достаточно мягкое и удобное. Я также рассчитываю на то, что твоя голова достаточно светла и готова немного поразмыслить, ведь повесть эта намечается... несколько непривычной для восприятия.

Перед тем как погрузиться в атмосферу шестого июня две тысячи сорок третьего года, я лишь задам один вопрос и попрошу тебя на него честно ответить: Осталось ли в мире место доверию? Я подожду твоего ответа...

***

Надеюсь, что ты, мой читатель, поразмыслил над ранее поднятой проблемой и нашел для себя ответ на неё. Уверяю, это будет хорошим подспорьем для общего осмысления картины, которая сейчас перед тобой развернется.

Как я уже говорил, эта история развернулась шестого июня две тысячи сорок третьего года.

Глава I. 06/06/2043

На часах было всего лишь без двадцати восемь утра, но сон Алексею Липатову никак не шел. Даже наоборот: несмотря на такую рань, его уже переполняла жажда действий.

Вообще, он был довольно хладнокровным активным человеком. Его жизненным девизом было "не делай того, из чего не сможешь получить выгоду", а выгоду он, в большинстве своём, видел в хорошем денежном вознаграждении. Впрочем, винить его за столь эгоистический подход к жизни я не вижу причин. В конце концов, благодаря своим правилам игры он к двадцати шести годам смог с успехом добиться многих поставленных перед собой целей: закончить престижный столичный ВУЗ как маркетолог (с красным, хочу заметить, дипломом), устроиться в столице на высокооплачиваемую работу, благодаря влиятельным друзьям купить двушку практически в центре города. Жизнь молодого человека складывалась как нельзя кстати, многое, над чем его сверстники корпели долгие месяцы и годы, Алексею сходило с рук. Справедливости ради надо отметить, что и сам Алексей не был сплошным везунчиком и баловнем судьбы, отнюдь, но шансы стать в этой Рулетке Бытия персоной нон грата у него было гораздо выше, чем у людей из его окружения.

Как Липатов любил говорить о своем положении, он достиг всего своего благосостояния лишь благодаря упорному труду. Ведь именно Алексей, будучи еще студентом ВУЗа, потратил несколько месяцев на поиски будущего начальника среди горстей различных объявлений от разных компаний с поиском маркетологов. В ходе поисков выбор нашего приятеля пал на седеющего мужичка по имени Василий Аркадьевич, держащего под своим началом фирму по производству женских духов. Липатову удалось расположить к себе будущего босса уже с первых минут собеседования и уговорить Василия Зудова взять на работу младшим помощником в маркетинговый отдел компании. Но на этом хитрый план Липатова не завершался, а наоборот вступал в самую активную его фазу.

Зарплата в нищенские семьсот евро Алексея не устраивала, да и к тому же он узнал, что какой-то жалкий начальник отдела получает чуть ли не в четыре раза больше него. И тогда наш приятель принялся ещё активнее обрабатывать ничего не подозревающего Василия Аркадьевича. Липатов задерживался подольше на работе, чтобы дождаться вкалывающего допоздна босса и проводить до машины, попутно обмениваясь остроумными фразами, то в разгар рабочего дня внезапно ввалится в кабинет с "гениальной стратегией" по продвижению новой коллекции духов (что на деле было слегка перефразированным отчетом о партии товара позапрошлого года). Работа приносила плоды: Василий Аркадьевич с течением времени всё больше и больше проникался чувством уважения к рвению и талантам своего нового подопечного, и поощрение за них не заставило себя долго ждать. Сначала это было повышение зарплаты, затем продвижение по карьерной лестнице. Но столь скромных успехов Алексею было недостаточно: взвалив на печень бремя постоянных попоек в компании своего начальника и его приятелей в сфере бизнеса (таких же "всесведущих" акул), студент последнего курса университета добился абсолютного контакта со своим работодателем, а после завершения учёбы так и вовсе дела стремительно полезли ввысь. На данный момент Алексей Липатов "доработался" до директора маркетингового отдела компании (и зарплаты в две с половиной тысячи евро) со свободным графиком посещаемости. Не правда ли здорово для двадцати шестилетнего лба?

И вот теперь, когда, кажется, что все уже сложилось как нельзя кстати, Алексей решил взять небольшой перерыв: слетать на месяц в жаркие страны, на заслуженный отдых. Он был абсолютно уверен, что Василий Аркадьевич с легкой душой подпишет заявление, которое парень составил вчера вечером, и уже сегодня Липатов будет выбирать наиболее удачный рейс до Гоа. Молодой человек с упоением прокручивал в голове эту мысль и уже представлял себя лежащим под палящим солнцем на белом пляже.

Ночная тьма уже полностью отступила. Щебетание утренних птиц стало громче, в общий фон всё явнее вклинивался гул автомобилей и рокот двигателей пролетающих мимо служебных машин федеральных властей.

Алексей поднял голову повыше и постарался разглядеть проплывающие над крышами автомобили черной раскраски. Поначалу он задался вопросом: что они делают здесь, да и еще в столь ранний час? А потом вспомнил. О чем-то подобном он уже читал в одной интернет статье.

Журналисты в очередной раз предрекали новую критическую точку в интернациональных отношениях. Говорили, что уж на этот-то раз катастрофы точно не избежать, что в скором времени произойдут эпические события колоссального масштаба (громкие слова, не правда ли?). За последний год в средствах массовой информации это стало одной из любимых тем наряду с высмеиванием чувств верующих. Ситуация в мире складывается безусловно напряжённой: то Европа вторгнется в страны Африки, а азиатские державы пытаются сдержать эту агрессию, то внутри самого азиатского блока вспыхнет буча. Помимо внешних распрей в разных уголках планеты разжигаются локальные конфликты: вспышки расизма, выступления агрессивных феминисток, политические притеснения, борьба идеологий. Как будто перечисленного мало, все СМИ трубят о ресурсном кризисе и глобальных (любят же крикуны мыслить масштабно) экологических проблемах.

Алексей смотрел на эти новости с холодной головой. С малых лет он начал проявлять интерес к информационному потоку, а потому очень хорошо знал нравы двадцать первого века. Ему было известно, что истерия подобного рода далеко не нова: и раньше происходили дипломатические перепалки между крупными ведущими державами, разжигались конфликты между братскими народами, пророчили концы света один за другим. Но катастрофы не случалось. Всегда люди находили выход из, казалось, безвыходных положений, спасали мир. Локальные стычки успешно гасились миротворческими силами, а с расистскими бунтарями легко справлялась полиция. Большинство проблем, связанных с ресурсами или экологией, по мнению Липатова, тоже были излишне преувеличенны для нагнетания настроений в народе. Что мы видим на самом деле? Промышленность постепенно отходит от нефтяной "зависимости" и пересаживается на альтернативные возобновляемые виды топлива, некоторые виды редких пород ученые научились синтезировать в лабораторных условиях, решая проблему глобального кризиса.

Но нет. Руководители, видя всю перспективность последних разработок, упорно продолжают игнорировать свою неиллюзорную выгоду, предпочитая решать проблемы на политической арене старыми методами.

Из того же курса истории все помнят, что не всегда прогрессивные идеи сразу получали свое распространение.

Да и политики не все поголовно дураки. Они найдут выход.

Липатов ещё раз окинул взглядом просыпающийся город со своего стеклянного балкона на шестом этаже. Поднявшись с мягкого стула с резной спинкой чтобы размять подзатёкшие конечности, он со свойственным ему равнодушием рассматривал копошащихся внизу людей. Они казались ему забавными. Ему вообще суета казалась забавной, такое уж было у нашего знакомца восприятие. Для него спешка была обычной показухой, способом доказать окружающим, что ты - чрезвычайно занятая личность. Эти люди были так по-детски наивны в своем желании поскорее всё успеть. Алексей давно для себя уяснил: спокойная и планомерная работа практически всегда эффективней нахрапа. Особый смак "спешунам" предавал телефон: им всегда необходимо было решить по нему множество неотложных дел. До чего было смешно слушать, как они договариваются об очередной деловой встрече, заказывают новую партию товара или бронируют столик в ресторане на сегодняшний вечер. И всё это они проворачивают с невозможно серьёзным лицом (не без исключений), не сбавляя при разговоре безумного темпа ходьбы. Алексей даже пробовал подстроиться под темп жизни "спешунов" чтобы на своей шкуре испытать их скорость бытия, но надолго его не хватило, и мужчина вновь возвращался к прежнему размеренному шагу. Спокойному, уверенному, глубокому. И он получал нескрываемое удовольствие от этой размеренности.

И сейчас и сегодня, утром шестого июня, Алексей Липатов в общей суматохе дел намеревался насладиться своей неторопливой поступью. Никуда не торопясь и отведя взгляд от улицы, он медленно развернулся и гордо прошествовал к выходу с балкона, закрыл за собой застеклённую дверь. Так же неспешно мужчина дошёл до своей просторной отделанной красной плиткой кухни и поставил в посудомоечную машину кружку с давно выпитым чаем, которую он захватил с собой с балкона. Затем с расстановкой залез в ванную комнату, освежил лицо (всё остальное тело и так было очень свежо) под струёй холодной воды и самодовольно заглянул в зеркало. Как всегда совершенен. Оставшись довольным внешним видом, Алексей неспешно направился в свою спальню, где у него был шкаф с одеждой. Наш знакомец не хотел наряжаться в строгий офисный костюм, сегодня не его рабочий день, но выглядеть опрятно он собирался. Поэтому, мужчина чванно облачился в белую рубаху, темные джинсы по типу брюк и в совершенно новые бежевые мокасины. Он ещё раз осмотрелся в зеркале: вид действительно был достойным.

Затем директор отдела захватил портфель с деловыми бумагами и прошением об отпуске, пропуска от дома и летающей машины, мятную жвачку и очки. С легким ударом за ним захлопнулась входная дверь, сканер для пропусков сменил зелёный цвет на ярко-красный. На время ожидания лифта Липатов слегка задумался: а пойти мне или полететь на работу? Когда кабина (опять же застеклённая) распахнулась, он уже для себя знал: сегодня он пройдется пешком. Куда ему торопиться?

Лифт доехал, остановился, распахнулся, подталкивая Алексея к уже кипящему жизнью холлу. Мужчина два года проживал в доме нового типа, где первый этаж отводился не под квартиры, а под большую площадку, на которой могли располагаться детские игровые комплексы, мелкие магазины, благоустройства для отдыха вроде скамеек или столов с шахматами. Как и в любое другое субботнее утро, порядка двадцати человек уже прохаживалось по асфальтированной дорожке. Алексей окинул взглядом собравшихся людей, приметил среди них знакомые лица, поздоровался с ними. После данного ритуала с видом победителя направился к выходу из здания, а затем стал вышагивать по вымощенной плиткой улице в направлении рабочего места.

И попал Алексей Липатов в привычный для него водоворот людских тел. Маркетолог пробирался сквозь плотную толпу таких же бандитов, как и он, и его одолевали противоречивые чувства. Он любил находиться в толпе, ему нравилось быть частью чего-то большего, а в идеале - управлять этим чем-то большим. Но вся прелесть момента безвозвратно терялась, когда лидер осматривал своих подопечных. Справа от него шел, обнявшись с дурно пахнущей коротконогой бабой, парень гоповатого вида: чёрная бандана, чёрная майка, всё чёрное включая небольшую татуировку в виде крылатого черепа на плече. Или очередной "спешун" (как же надоели!), проталкивающийся вперёд через всю толпу. Алексей смерил парня презрительным взглядом. Да это же прямо каноничный экземпляр! Высокая причёска, аккуратно подстриженная бурая борода, клетчатая рубашка, синие брюки да модные кроссовки. А, ну и, конечно, смартфон последнего поколения в руке (да ещё вдобавок с блёстками).

Липатов на миг выпал из общего движения, продолжая сканировать подлеца глазами. Чёрт возьми, как же раздражали такие персонажи! Именно такие, которые всем своим видом стремятся сообщить миру "Я - безмерно важная личность и не такой, как все!", а на деле и гроша не стоят! Был такой парень в отделе Липатова с год назад. Наряжался он более скромно, но в характере своему стереотипу не уступал: не был трудолюбив, вёл себя в чём-то даже высокомерно, и, конечно же, постоянно зависал в своём грёбанном телефоне! И знаете, что с этим парнем стало? Спустя месяц с момента приёма на работу он был безоговорочно уволен!

Что не так с этими людьми? Они нелогичны по всем правилам мироздания! Они ничего не производят, ничем не интересуются, не способны на простейшие самостоятельные действия, но зато всем своим видом кричат "Заметьте меня! Вот он я, другого такого больше не будет!". Да какой от тебя будет прок? Ты и такие, как ты, уже давно всем доказали беспомощность вашего племени. Вы - эталонный портрет среднестатистического потребителя, который никогда в своей жизни не пытался что-либо создать! При этом вы вездесущи: вы пробираетесь в наши офисы, в наши магазины, кафе, рестораны, ночные клубы, ваши рожи мы видим с экранов телевизоров, компьютеров и другой техники, глядите на нас с обложек книг, журналов, газет, вы говорите с нашими детьми в школах, зомбируя их своей "исключительностью", вы встречаетесь с нами в наших подъездах, на наших парковках, на наших улицах! Бесполезный биомусор!

Тем временем так взбесивший Алексея хипстер уже давно скрылся в людской толпе. Липатов же ещё некоторое время продолжал выплескивать всю накопившуюся злость на людей подобного сорта (не вслух, конечно, а то мало ли), а затем вмиг охладел головой и продолжил свой путь. Не было времени поддаваться животным инстинктам, у него были важные дела.

Пешая дорога от дома до офиса составляла порядка двадцати минут. В этот момент Липатову в голову пришла удручающая мысль: с покупкой летающей машины он обленился. Куда бы он ни собирался, он всегда добирался до места назначения на своей машине: до магазина, до работы, в гости или в клуб. Даже, если место назначения было в соседнем здании, он, закрывая дверь своей квартиры, тот час же тянулся за ключами. И в этом мужчина видел большую несправедливость к самому себе. На дворе сороковые, в это время нужно жить активно. Тебе всегда надо быть в хорошей форме не смотря на свой статус: будь ты кондитер или спортсмен, музыкант или офисный работник всегда необходимо уделять время физической нагрузке. Нынешнее время и так довольно упростило нашу жизнь: роботизированная прислуга в доме, быстрые и комфортабельные средства передвижения, досуг, который не требует приложения больших усилий во время отдыха. Деградация. Упадок. Надо изменять эту наметившуюся тенденцию, начать изменять себя. И именно это (к своему довольству) Алексей и начал делать с сегодняшнего утра, отказавшись от полёта на новенькой летающей машине (которых в небе парило достаточно много), предпочтя пешую прогулку парению в небесах.

Липатов радовался. Он даже закрывал на некоторые мгновения глаза, чтобы отрешиться от всего и душой насладиться мерным темпом своего шага.

Шаг, ещё шаг.

Шаг.

Шаг.

Мужчина в этот момент почувствовал своё полное единение с природой.

Ещё несколько шагов.

Его больше не отвлекала суета мира, проносящегося вокруг него, не отвлекали на себя "лишние" люди. Он просто шёл и получал от того внеземное удовольствие.

Шаг.

Темп шага соединился с темпом мироощущения Алексея. Он достиг абсолютного спокойствия, ради которого и стоило жить...

Заходя в двери небольшого десятиэтажного здания, наш знакомый был полностью очищен от мирской суеты и предстал перед прочим офисным планктоном, который заполнял парадный холл, в своём привычном рабочем виде: подтянутый, спокойный, готовый к сиюминутному решению деловых вопросов. Чем, собственно, и нравился коллегам и вышестоящему начальству. Бодрым взглядом окинув всех присутствующих, Алексей твёрдым уверенным шагом направился к кабине лифта, попутно здороваясь с охранниками, знакомыми по работе, парой симпатичных секретарш за информационным столом. Когда ноги мужчины коснулись пола подъёмника, пальцы нетерпеливо ударили по кнопке третьего этажа. Двери мягко затворились, кабина поплыла вверх.

Добравшись до нужной высоты, Алексей всё так же важно выплыл из лифта и направился к кабинету своего босса, находившемуся почти в самом конце этажа по левой стороне. В руке маркетолога уже блестел белый лист бумаги с прошением об отпуске, который он заблаговременно достал из своего делового портфеля. По дороге до кабинета начальника, Липатов мельком рассматривал своих коллег. Как бы он не костерил их во время рабочего процесса, всё же благоприятное большинство из них было добросовестными тружениками, чем они Алексею и нравились. Конечно, у каждого из них были свои недостатки, никто не безгрешен. Но на работе весь Костяк Липатова вкалывал, как идеально сконструированная машина, давая безупречные показатели и поддерживая солидный уровень авторитета в высших кругах своего директора отдела.

Возможно, на отдыхе Алексей будет даже немного скучать по ним.

***

Василий Аркадьевич был круглолицым, слегка полноватым (но без большого пивного пуза) мужичком пятидесяти шести лет. Этот дядька был всегда аккуратный, напомаженный, со счастливым добродушным лицом, с залихватски уложенными чёрными, аки смоль, волосами. Он не любил носить бороду, но небольшие начинающие седеть усы никогда не сбривал. Василий Аркадьевич был активным и волевым человеком, ему по душе была кропотливая, но стремительная, напористая работа. И такой темперамент доставлял немало хлопот всем подчиненным. Не дай Бог увидеть Зудову кого-либо из клерков прохлаждающимся в разгар рабочего дня - тут же вызревала громогласная отповедь.

Но именно эта живая целеустремлённость скрепляла весь коллектив. Именно благодаря ей шесть лет назад произошло столь душевное слияние Липатова с Зудовым.

Сегодня пожилой мужчина занимался тем же, чем и всегда - работал в поте лица, при том в самом буквальном смысле. На улице стояла такая необычайная даже для начала лета жара, что кондиционер не успевал справляться со стоявшей в кабинете духотой. Василий Аркадьевич заливался потом, но продолжал усиленно всматриваться в производственные отчёты, которые он запросил в бухгалтерии полчаса назад.

И в этот момент, когда цифры количества реализованного товара стали сливаться в одну сплошную массу, в дверь громко постучали.

- Войдите, - властно проговорил начальник своим глубоким, но с толикой хрипоты голосом.

Дверь немедленно отворилась и в проёме показалась фигура Алексея Липатова.

- А, это вы, Алексей, - лицо босса озарилось улыбкой. - Доброе утро. Прошу, присаживайтесь, - и указал рукой на кресло возле своего стола.

Липатов кивком головы поблагодарил Зудова, сел.

- Чем я могу помочь? - спросил шеф подчиненного, слегка отстраняя свои бумаги. Судя по его выражению лица, эта волокита не доставляла привычного удовольствия (тем более в такую жару) и он был рад от неё отвлечься.

- Василий Аркадьевич, - голос Липатова звучал умиротворённо, даже вкрадчиво. - Вы помните свои слова о том, что "хороший сотрудник - отдохнувший сотрудник"? Я решил воспользоваться этим правилом с вашего позволения.

И его рука протянула начальнику заявление.

- Так значит, собрался в отпуск? - усмехнулся Зудов. - Эх, были бы у меня все работники, подобно тебе - шесть лет работать без отдыха.

- Именно, - Алексей вольно откинулся на кресле. - Я посчитал, что за всё то время, которое было без расслаблений потрачено на фирму, мне полагается некоторый перерыв.

Зудов слегка привстал из-за стола и внимательно посмотрел в глаза своему подчинённому, Липатов же сохранял абсолютное спокойствие, глаз не отводил. После чего, босс добродушно рассмеялся и в одно движение поставил свою подпись.

- Но будь готов вернуться в рабочую колею спустя этот месяц, - сказал Василий Аркадьевич перед тем, как Алексей закрыл за собой дверь кабинета.

И теперь, когда прошение было подписано, Липатов на ближайшие тридцать дней стал абсолютно свободен. Не зря были потрачены шесть лет кропотливой работы. Зудов даже не устраивал отпускнику долгих расспросов, а без лишней волокиты сразу подписал поданное заявление. В этот момент Алексей ещё больше проникся уважением к своему начальнику. Оставалось лишь получить отпускные, но это чуть позже.

Липатов, не изменяя своей степенности, спустился на лифте вниз и вышел из офисного здания. Теперь он мог полностью посвятить себя подготовке к отлёту. Возвращаться домой мужчине не хотелось, поэтому Алексей решил добраться до ближайшего кафе, заказать там себе кружку чая и в спокойной обстановке купить через интернет билеты на самолет.

Над головой с гулом пронеслось несколько военных кораблей. Алексей еще раз глянул наверх. По ходу, их стало даже чуть больше. Неужели какие учения в черте города им назначены? Да бред какой-то, он об этом бы ещё неделю назад узнал из новостных сводок.

Липатов прошествовал через дорогу в сторону небольшого кафе на углу улицы. Это было его любимое кафе, в котором он любил проводить свои обеденные перерывы. Изначально оно привлекло своим антуражем: при засилье модных забегаловок, соревнующихся между собой в вычурности обстановки, это заведение сохраняло атмосферу старых кафушек, что были еще в конце прошлого столетия. Эти большие бордовые атласные шторы на окнах, скромные деревянные столики, покрытые белой кружевной скатертью да приставленные к столам простые металлические стулья, аккуратно выложенный пол плиткой цвета дуба, из колонок лилась тихая музыка. Подобные мелочи придавали особый шарм и притягивали к себе таких любителей живой истории, как Алексей Липатов. А какая здесь была прекрасная кухня! Долгое время наш приятель думал, что эталоном кулинарии у него всегда будет стряпня матери. И его в том много раз убеждали: первые две девушки, с которыми он встречался, готовили из рук вон плохо: пересаливали, недожаривали, некоторые любимые блюда вообще готовить не умели. И даже когда сам Алексей научил их готовить, в частности, своё любимое соте, их кулинарные извращения всё равно невозможно было есть. С прочими забегаловками ему также не везло и всё по тем же причинам.

И тут появляется оно - Кафе Напротив Его Офиса, составившее квинтэссенцию всего самого наилучшего, что довелось за свою жизнь попробовать нашему знакомцу. Что ни блюдо, то амброзия для желудка офисного работника.

А ещё здесь подавали соте.

Вальяжно зайдя через стеклянные автоматические двери (не все здесь было столь аутентично), он с ходу приметил свободный столик у окна, за которым и расположился. Как только к нему подоспел официант, Липатов заказал чашку чая и соте (не удержался от своего любимого блюда), после чего расстегнул портфель в поисках планшета. Пока рука шарила в недрах портфеля, глаза внимательно рассматривали забитое до отказа любителями перекусить вне дома помещение, но быстро бросил это занятие. Всё понятно, и здесь не было достойных людей.

Официант с чайником вернулся необычайно быстро, включённый планшет только-только успел подгрузить поисковую страницу. Алексей отхлебнул лапсанга и принялся прочёсывать ближайшие рейсы до пляжей Северного Гоа.

За выбором подходящего маршрута он провёл около двадцати минут, официант уже успел вернуться к столику с заказанным блюдом. Из множества привлекательных вариантов, наш знакомец остановил выбор на Анджуне, уж больно ему симпатизировала ночная жизнь города. Открыв страницу с оплатой заказа, Алексей перевел планшет в ждущий режим, отложил его и принялся за принесённое блюдо.

В дверях кафе показалась молоденькая девушка. Быстро окинув пространство взглядом, она скорым шагом направилась к столику, за которым сидел Алексей.

- Здесь не занято? - мягким голосом спросила девушка. - Можно?

- Пожалуйста, - лишь и ответил Липатов, указывая рукой на свободное место.

Наш знакомец на время отвлекся от поглощения пищи и принялся рассматривать подсевшую к нему особу, молоденькую девчушку лет двадцати. У нее были роскошные золотые волосы ниже плеч, смеющиеся зелёные глаза, лицо с античными чертами, а её тело было таким хрупким на вид, нежным. Одета девушка была скромно: бежевая рубашка с длинным рукавом, светлые штаны. В общем, эдакий эталон современной красоты для большинства обывателей. К таким особям Алексей был особо недоверчив. И вернулся к еде.

- Вы заметили, как много сегодня военных машин в небе? - начала разговор незнакомка.

- Ничего сверхъестественного, - проговорил Липатов, отхлёбывая из кружки. - Обычные учения, ничего более.

- Но ни в каких инфосводках об этом не говорили.

Мужчина приподнял взгляд на собеседницу. Давно ему не встречались информационно подкованные в местных новостях женщины. Он поставил кружку с чаем на стол.

- Как вас зовут? - полюбопытствовал Липатов.

- Аня, - представилась девушка, раскрывая меню.

- Алексей, очень приятно, - с привычно учтивой интонацией представился Липатов. - Любите следить за местными новостями?

- Конечно, в наше время надо много знать.

Интерес распалялся в Липатове всё больше. Теперь он уже облокотился на стол и чуть потянулся в сторону Ани.

- Поразительно, - на лице Алексея промелькнула улыбка. - Мне давно не встречались такие прогрессивные люди.

- Время движется вперёд, - лишь отмахнулась девушка, закрывая меню и наклоняясь через стол в ответ. - В сороковые надо постоянно следить за свежей информацией.

- Ваш интерес как-то связан с вашей работой?

- Лишь в малой части. Я - фотограф.

- Замечательное дело, - маркетолог вальяжно откинулся на стуле. - Мне нравится искусство фотографии. Это - самое достоверное отображение мира.

- Вам нравится фотография? А вы тоже как-то связаны с искусством?

- Нет-нет, я более прозаичен.

- Офисный работник?

Алексей сделал глоток. И всё же лапсанг был хорош.

- Знаете, я встречала не так много людей, которым по нраву моя профессия. Все говорят, что фотография лишь бесполезная трата времени.

- Плюньте на них. Ваша работа доставляет вам удовольствие и прибыль, а нам - правдивый материал для познания.

Лицо девицы зарделось. Алексей самодовольно закинул ногу на ногу, взялся за свой планшет и принялся оформлять покупку билетов.

Палец ткнул по надписи "оплатить".

Аня от неуверенности теребила палец, собираясь с мыслями.

Кафе огласил вой сирены.

В расположенных в кафе динамиках замолкла музыка.

- ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ! ГРАЖДАНЕ! ВОЗДУШНАЯ ТРЕВОГА!

Люди начали недоумённо переглядываться.

- Объявлена общегосударственная тревога. Ядерный удар по территории страны неизбежен. В течение ближайших четырёх минут шестьдесят межконтинентальных ракет должны достигнуть территории страны. Все жители должны укрыться в убежище.

Липатов резко вскочил со своего места планшет быстрым движением чуть трясущейся руки был отправлен внутрь портфеля глаза бегло осмотрели помещение и увидели большущую паникующую толпу несущуюся к выходу сплошным потоком через который Липатов постарался пробиться к дверям но его оттолкнули и чуть было не затоптали из-за чего Алексей схватил ближайший к нему стул и кинул им в окно разнеся стекло и сбив с ног одного из беглецов до слуха Алексея долетали беспомощные выкрики Ани на что Липатов лишь схватил её за руку и силком потащил через образовавшийся проём Аня вскрикнула зацепившись ногой о скол стекла и расцарапав бедро до крови но Липатов лишь сильнее дернул девушку за собой в голове стремительно проносились мысли куда бежать где укрыться из всех щелей уже ломилось перепуганное стадо людей как же он ненавидел стадо но не было времени оглянувшись по сторонам Липатов приметил небольшой небоскреб в котором точно должен быть цоколь Алексей изо всех сил рванулся к нему разбрасывая в разные стороны прущих на него людей чертова биомасса в стороне послышался резкий вскрик группы людей едущие по тротуару машины бесчеловечно давили прущих по улицам людей надо проявлять крайнюю осторожность оттолкнув спешуна как давно он мечтал это сделать Алексей вклинился в людскую стену руку державшую Аню тряхнуло чтобы выбраться вдвоем Липатову надо было вернуться чуть назад и пробиться с другой стороны но он этого не сделал ему было это не выгодно без сожаления он отпустил руку раненной девушки несмотря на все её страшные крики и орудуя локтями мужчина стал пробиваться к заветному дому за спиной раздался гул клаксона Алексей развернулся на него и увидел несущийся прям на него автомобиль из последних сил Липатов повалил бегущих слева от него людей и по ним отскочил от несущейся машины цель и в этот раз оправдала средства ценой жизни одно толстяка который с большой вероятностью такой же бесполезный клерк Алексей выжил Алексей смог попасть в поток таких же бегунков которые искали спасения в здании с цоколем но на этот раз планам Липатова не было суждено сбыться когда он пробился к лестнице ведущей под землю там уже стояла толпа которую было не растолкать и которая уже еле помещалась внутри подземки времени было мало выбравшись из толпы к выходу с площадки первого этажа Алексей увидел в небе шесть длинных хвостов приближающихся ядерных ракет и тогда мужчина помчался по лестнице вверх всё также раскидывая встречающихся по дороге людей добравшись до шестого этажа он влетел в первую открытую дверь пустующей квартиры куда же спрятаться не было времени на размышления силуэты ракет становились всё явнее и тогда Липатов с видом победившего помчался в сторону ванной комнаты завывала сирена Алексей не придумал ничего более умного как залезть в ванну закрыть голову руками и ждать.

Он ждал удара.

Мысленно он возвращался к Ане.

Надеялся, что она спаслась.

Сирена продолжала выть.

- ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ! ГРАЖДАНЕ! ВОЗДУШНАЯ ТРЕВОГА!

Жаль, что Гоа теперь не увидеть.

С улицы донесся адский свист.

Алексей Липатов почесал голову и ещё больше прижался ко дну ванны.

Тряхнуло. Всё нутро Липатова сжалось от страха.

Пронеслась ударная волна.

Глава II. Деловой центр

Пыль, поднятая разорвавшимися бомбами, ещё не скоро спадёт. Пожар, объявший развалины столичного города, ещё не скоро потухнет. Жизнь, стёртая ядерным апокалипсисом, ещё не скоро возродится.

Вот так, шестого июня две тысячи четыреста третьего года, была развязана и моментально завершена последняя мировая война, и которая принесла столь неутешительные последствия для всего человечества.

Вероятно, вы, читатель, хотите узнать о судьбе Алексея Липатова. Что же, я с радостью утолю вашу жажду любопытства. Следуйте за мной, здесь недалеко.

Начнем нашу прогулку с длинной узкой улицы, по которой шёл Липатов этим утром на работу. Нет, проходить весь путь мы не будем, а лишь отдалимся на два здания от офисов, оглядимся вокруг да побредем в сторону конторы Василия Аркадьевича. Нам повезло, что часть города, в которой жил и работал Липатов, была расположена на окраине делового центра, а потому разрушена в результате ударных волн, а не от точечного попадания боеголовки.

Вспомним, как выглядела эта дорога до падения бомб: справа возвышался двадцатиэтажный небоскреб, слева через однополосную дорогу располагался почти втрое меньший торговый центр. В отличие от высотки, центр были далеко не новоделом: в контрасте с модными стеклянными зданиями это было старомодное сооружение из кирпича, покрытое слоем бордовой краски.

А сейчас перед нами стоят лишь полыхающие развалины. Верхние этажи небоскрёба вырвало с корнем ударной волной и отбросило в сторону офисов, окна повыбиты, по всему зданию торчат огромные пламенеющие дыры. Улица, по которой только несколько часов назад ещё ездили автомобили, сейчас наглухо завалена обрушившимися кусками строений, горящими остовами машин. А от торгового центра вообще остался один фундамент да небольшая надстройка.

Но я отвлекся. Читатель, следуй за мной. И будь аккуратен, эти завалы труднопроходимы.

Шаг, ещё шаг.

Шаг.

Шаг.

Как же поразительно, оглушительно тихо вокруг.

Ещё несколько шагов.

Забавно сознавать, что застывшую немую картинку, установившуюся по всему миру, лишь мы чуть колыхаем своими образами, сознанием. Колыхаем абсолютную тишину.

Я объяснюсь. Вспомните вашу последнюю ночь. Тихо. Но вдруг ловите себя на мысли, что слушаете мерное тиканье настенных часов (а может, и нет). Эти удары едва слышны, но всё же пробиваются до сознания в своем явном мерном ритме. Постепенно они как будто затихают, сливаются с общим фоном ночи, и вы перестаёте их слышать так же отчетливо, как раньше. Спите дальше. Но вдруг до вашего уха доносится шум промчавшегося автомобиля (а может, и нет). Вы невольно начинаете прислушиваться к звукам улицы, и тишина вновь слегка отступает, открывая дорогу калейдоскопу новых тонов. Ухо улавливает шум ветра, редкий говор птиц или эмоциональную перепалку ночной компании, проходящую под окнами. Снова засыпаете, отстраняясь от едва колышущих уши звуков.

То, что вы слышали в ночном полотне, эти самые малоявные шумы, мешающие спать, человек привык звать тишиной.

Но как же мы забавны в своей любви называть явления тем, чем оно на самом деле не является. Людская тишина - это приглушенное бурление жизни, это успокоившаяся гладь воды после безумного шторма. И в этом заключается вся прелесть нашего восприятия, мой друг! Когда море успокаивается, бурлящие волны, ещё мгновения назад столь бесноватые и непокорные, начинают постепенно спадать и входить в состояние божественного покоя. Но не останавливаются! Читатель, вспомни как выглядит спокойная водная гладь, вспомни это ровное синее зеркало. Оно безмятежно, но не статично, оно и замерло да стихло и в то же время неспешно движется в своем природном ритме.

Человеческая тишина - та же вода. Она смиренна, но не беззвучна, в её общей немоте всегда проскакивает искра жизни. И мы воспринимаем эту тишину, как должное умиротворённое молчание, как абсолютное безмолвие. И в этом наша прелесть, дружище! Как бы мы, люди, не разнились в своих мнениях, титулах, исповеданиях - все мы чувствуем мир в его непрерывном движении.

Но что будет, если это движение вдруг остановится? Что будет если течения замертво встанут, а звуки исчезнут? Вот тогда мир и столкнется с абсолютной тишиной. Тяжелым, но лишенным наполнения античеловеческим безмолвием.

Ледяным безмолвием.

Абсолютная тишина - лёд, сковавший движение воды. Здесь действуют элементарные законы природы: всё началось с холода. Холод сковал верхушку водной глади, покрыв ее прозрачной тонкой коркой. Со временем корка стала все разрастаться и разрастаться, превращаясь во что-то гигантское, масштабное, обнимала своей тяжестью живительное бурление. Наконец, превозмогая время, ранее едва различимая пленка превратилась в твердый безжизненный белый прозрачный пласт, стянувший все живое. Пласт, который давит, и давит, и давит. Стягивает все в одну точку да налегает на неё всем своим весом. Лёд изо всех сил пытается переломать то, что не успел обезмолвить.

И это - особо страшный процесс. Ведь перелом идёт не за счет приложенных сил.

За счет отсутствия каких-либо сил.

В этом и заключается весь страх абсолютной тишины, читатель. Античеловеческое безмолвие может воздействовать на нас не воздействуя! Людям не свойственно жить богемной жизнью, чтобы ощущать себя Человеком нам надо постоянно подвергаться какому-либо сопротивлению. Иначе мы теряем всякий комфорт. Любой хороший разведчик подтвердит мои слова. Вот ты только представь: вы вместе с братьями по оружию прочесываете лес в поисках объявившегося в нем неприятеля. Под ногами легонько хрустят обвалившееся ветки, на ветру слегка шумят качающиеся кроны деревьев, вокруг раздается счастливое щебетание птиц. Разведчик старается полностью сконцентрировать свое внимание на поставленной задаче, абстрагироваться от мешающих звуков, то есть, он сопротивляется. Но стоит только окружающей природе затаиться и прекратить давать о себе знать, как тут же разведчик невольно берется за автомат. Потому, что боец перестает чувствовать это необходимое напряжение, абсолютная тишина давит на него гораздо сильнее, чем любые другие звуки. И таких примеров тысячи.

Но вернемся с тобой ко льду. Превращение воды в лёд, не смотря на всю трагичность, это весьма естественный обратимый процесс. Рано или поздно, но лёд так же медленно, как и появился, так же медленно и растает, возвращая былую беглость течений. Всё гармонично.

До тех пор, пока не вмешается сила извне. Эдакий огромный аппарат с жидкий азотом, протянувшийся над всем морским простором. И который стоит только включить, как он тут же погрузит весь мир в бесконечный холод.

Такой аппарат, как ядерная бомба.

Ядерной бомбе идеально подходит роль всемирного резервуара с жидким азотом. За примерами далеко ходить не нужно, давай оглядимся.

Вспомним, как выглядела улица, на которой стоял офис Василия Аркадьевича до войны. В центре микрокомплекса располагалась трехполосная односторонняя дорога, выпуклым полукругом огибающая десятиэтажку и резко уходящая вправо вдоль рядов жилых домов. Напротив стеклянной высотки, в которой работал Липатов, на первых этажах таких же бизнес центров располагались мелкие магазинчики, питейные заведения и столь любимое Алексеем кафе. Даже в самый разгар рабочего дня на этой улице постоянно было очень людно: здесь постоянно кто-то куда-то спешил, а кто-то мерно прогуливался пешком в компании с приятелями, рядом с офисными зданиями стояли люди в деловых костюмах с кружкой кофе или электронной сигаретой и о чем-то оживленно болтали. По дороге плотным потоком двигались машины вместе с велосипедистами, летающий транспорт временами затмевал собой небо. Жизнь активно кипит.

А теперь ударим по этому идиллическому участку жидким азотом!

Вмиг исчезли все люди. Ни одного не осталось. Даже памяти. На всей улице не было ни обгоревших останков ни даже ядерных теней. Оборвался один жизненный пласт.

Темное рыже-зеленоватое небо перестал застилать собой воздушный транспорт, по дорогам прекратил свой путь и наземный. Вся техника стынет мертвыми остовами, валяющимися невпопад: что перевернуто, что раскурочено, от чего остался только бампер и некоторые механические внутренности, что похоронено под обломками рядом стоящих зданий, что провалилось под взорванный асфальт, что столкнулось друг с другом. От трехполосной дороги тоже осталось весьма мало. Некогда ровное черное с разметкой покрытие представляло собой растасканную по углам кашу серого вещества, которая постепенно сливалась с окружающим мусором из оседающей на неё пыли. Оборвался второй пласт.

Постройки так же раскиданы по кирпичикам, кто-то больше кто-то меньше. Особенно сильно досталось бизнес центрам, что с лавками на первых этажах: они обнажили свой арматурный скелет, хаотично побросав вокруг свою "оболочку". Большинство входов полностью завалило, из-за чего в здания можно было попасть только через второй или даже третий этаж по образовавшейся горке или спрыгнув с груд строительного хлама в появившийся проём в стене. Рабочему месту Липатова тоже досталось. Нижний этаж снесло под чистую, оставив лишь некоторые несущие конструкции, правую часть строения срубило наискось, окна повыбило взрывной волной. По всему периметру здания зияют огромные черные дыры, из которых торчат раскиданные в разные стороны атрибуты рабочего стола офисного клерка. Меньше всего пострадал жилой массив. Однако и эти дома стояли полуразрушенными мертвецами: с обвалившимися крышами, этажами, балконами, дырами и прочими апокалиптичными "радостями". Оборвался третий пласт.

И всё вокруг объято пожаром. Горят остовы машин, остовы зданий горят, обломки горят, помещения горят, сам воздух задыхается от вздымающихся клубов дыма, едкости гари. Горят разбросанные по этажам деловые бумаги, горят столы и кожаные кресла, пламенеют черные угли, что есть чудом уцелевшие человеческие останки в глубине сгорающих домов.

Старый мир бьётся в агонии. Он всё ещё пытается походить на свой прежний, живой облик хотя бы посредством огромного пожара. Повсюду слышен треск огня, грохот падающих предметов и частей зданий, завывания ветра. Но азотный механизм запущен. Старый мир остался одинок в своём стремлении жить, помощи ждать теперь неоткуда: все помощники давно тлеют или стерты с лица земли. И тут время берёт своё. И берёт достаточно быстро...

...Читатель, осмотрись ещё раз. Гляди. Прошёл всего месяц с того момента, как упали бомбы. Обнявший мироздание пожар постепенно потух, а погодя ещё несколько дней совсем выветрился наполнявший воздух чёрный дым и угарный запах. Прекратили тлеть не уничтоженные в момент взрыва предметы, угли, строительный мусор. Прекратили лететь в анархическом хаосе обломки старого мира. И даже ветер подозрительно затих.

Обломки. Радиоактивное рыже-зелёное небо. Тихое солнце. И мы с тобой.

Прислушайся. Ты слышишь что-нибудь?..

И я не слышу.

Добро пожаловать в пространство абсолютной тишины.

Сопротивление вымерло. Сознанию не за что зацепиться, кроме окружающей картинки. Хотя и на неё обращать внимание не стоит. Вокруг всё одно и то же, как на застывшей картине Брюллова.

Очисти своё сознание. Чувствуешь?

Да. Как будто весь мир сдавливает тебя. Силовое воздействие за счет отсутствия каких либо сил, вся суть абсолютной тишины. Механизм с жидким азотом успешно выполняет свою задачу. Теперь ты понимаешь.

Он добродушно глядит на вас и махает вам рукой, завлекая за собой в сторону дома, в котором встретил свой апокалипсис Алексей Липатов. Вы же пойдете за ним?

Впрочем, всё закономерно. Лёд ведь только в самом конце нашей ядерной истории сковал весь внешний мир. Задолго до начала бомбёжек лёд сковал мир внутренний, мир людей. Сковал очень крепко, на века и человечество попросту не смогло своевременно найти из этих пут выход.

Ты только вспомни, как это стадо просуществовало в последние четыре минуты своей жизни! Обезумевшее от страха смерти, бросившее приличия и всякую человечность, единоличное и тем самым единое в корысти стадо. Они буквально шли по головам друг друга, пытаясь спастись от надвигающейся катастрофы, а в итоге полегли всем скопом, как на скотобойне. Пока ты был занят событиями, которые в тот момент происходили вокруг Липатова, я охватил весь деловой центр (да и не только его) со всех возможных сторон и могу доложить полную картину произошедшего. Средних лет бизнесмен, расталкивая всех на своём пути, что есть сил прорывался сквозь толпу людей к спасительному жилому дому (в котором впоследствии укрылся Липатов). Он надеялся переждать взрыв на местной автостоянке на цоколе. Он не смотрел на тех, кто летел от его рук: парень с книжкой в руке, официантка из кафе, пожилые люди. Он толкал и толкал, пока резко врезавшийся в толпу автомобиль не подбросил его и ещё несколько человек в воздух. Тело бизнесмена впоследствии затоптали такие же безумцы.

Влюбленная пара, только заслышав звуки сирены и слова о грядущей войне, резко припустила через всю улицу в сторону двухполосной дороги, в конце которой должна была находиться станция метро. Времени было мало, парень понимал, что скоро со всех сторон хлынет людской поток и пробиться им будет крайне тяжело, и потому поторапливал девушку. Он оказался прав: стоило свернуть за угол, как людская масса в своём безумстве чуть было не снесла их. Но парень был не промах: не отпуская из рук своей любимой, молодой человек по мере возможностей аккуратно пробивался сквозь людской поток. Но люди были сильнее. В пылу борьбы за свои жизни, парень вдруг понял, что больше не чувствует ладони своей девушки и позволил себе громко её позвать. Но она не откликнулась, она давно уже вырвалась из его хватки и со всех ног припустила по едва образовавшемуся узенькому проходу в толпе. Юноше не суждено было этого узнать. Бешено озираясь по сторонам, от очередного столкновения с очередным бегуном он потерял равновесие и рухнул на асфальт. Юноша попытался встать, пытался найти девушку, полз в ту сторону, в которой, как ему казалось, находились и она и спасительная станция метро. Его затоптали.

Под вой сирен усталые глаза шофёра резко проснулись. Лихорадочно соображая, мужчина... ничего не вспомнил, но спасти свою шкуру как-то надо было. Мужчина вдавил в пол педаль газа и помчался по улице, не разбирая движений. Он громко матерился, покрывая трёхэтажным проклятых лезущих под колёса людишек, сбивая их десятками на своём пути. Наконец, не справившись с управлением, мужик на полном ходу врезался в такого же, как и он, водителя, крепко приложился головой об руль.

Младший лейтенант резко развернул свой летающий автомобиль и, не обращая внимания на голос командира, взял курс на окраину города.

Но были и такие, кто старался вытащить упавших под натиском потока людей и затащить их в укромное место. Были такие, кто пытался координировать движение людской массы. Но это - единственные самородки.

Но от ядерной боеголовки не спаслись ни те, ни другие.

Вы поднимаетесь по лестнице на шестой этаж. Вокруг грязь и мусор, голые стены скрошились, некоторые части лестничных проёмов отсутствуют и вам приходится перепрыгивать через провалы.

И, что самое ужасное, их нельзя в этом винить. Они лишь отражение установок общественной жизни. Как жаль, что чёрному эгоизму люди отдаются с самозабвением. Ведь это им выгодно, это приведёт их к успеху, это всегда раньше приводило их к успеху. Эта установка столь сильна, что человеку нет времени, чтобы подумать: а действительно я приобрету больше, чем потеряю? Но общество говорит тебе:

- Возможно ты и прав, но стоит ли того? Растрачивая себя для других ради призрачной выгоды, ради "признания совести", ты можешь полностью истончиться, а к желанному успеху не прийти. Все мы знаем, что от самопожертвования счастливы единицы, также знаем, сколько эти единицы жертвуют, загибаясь в муках. А также то, что ты в эти единицы вряд ли попадешь. Ну так и стоит это того?

И ты расслабляешься, зная, что всё давно просчитано за тебя. Ты принимаешь эти правила и становишься заведённой расчётливой машиной: это мне не выгодно, это я сделаю, и плоды этой работы мне принесут прибыль. Если кого-то не устраивает мой путь - смести, сломать, уничтожить. Действительно - в задницу самопожертвование, это удел слабаков! Так и происходит подмена понятий.

Нас встретил обвалившийся потолок в паре метров от входной двери. В груде мусора что только не лежало. Это и раздолбанный зеркальный потолок, снесенный в хлам и частично обрушившийся пол, лежащие в раскоряку куски кожаного дивана, вешалки, дорогих картин. Почерневший от огня ламинат (украшенный стеклянными вставками) плавно перетекал в гостиную комнату.

Стремление к футуристической роскоши было у Последних Людей всегда. Подсветка, однотонные и прозрачные поверхности, причудливой формы мебель, а в глазах ехидный блеск. Ах, как свойственен им культ материального и отрицания духовного, какая искусная работа была проделана над ними. Какой гениальный бутилированный жидкий азот, что подавался под видом полуторалитровой минералки. И который принимался за родник. Эгоизм стал нормой в новой системе ценностей, инвертировав людское сознание.

Мы задержимся здесь ненадолго, мне нужно слегка перевести дух. Немного посидим в гостиной, а после перерыва продолжим.

Что? Судьба Липатова? Ах да, конечно, я совсем о нём забыл. Он мёртв.

Глава III. Жилой комплекс

Наши сущности мерно плыли вдоль некогда стройных рядов разрушенных небоскрёбов. За прошедшее время мы успели отдалиться от делового центра на довольно приличное расстояние, а теперь шли вдоль спального района города.

А район был раскурочен как надо. После нескольких точных попаданий землю вокруг так разворотило, что немногочисленные здания, попавшие в самое пекло, едва ли стояли на своём фундаменте. То, что не разнесло на атомы, стояло искорёженными серыми маленькими коробками причудливых форм. Идти приходилось по уже привычному для нас строительному мусору вперемешку с уничтоженной автомобильной техникой. Под ногами не было видно асфальта. Лишь куски бетона да прочего хлама и земля. Дальше...

Шаг, ещё шаг.

Шаг.

Шаг.

Странно, голова стала чувствовать себя свободнее. Как будто пустота перестала давить. Но что могло жить в таком мире? Надо осмотреться...

Ещё несколько шагов.

Взгляд зацепился за распростертый на очередной груде столб с электронным информационным табло, расколотым на две части. Удивительно, но спустя столько времени железка пыталась подавать признаки жизни. Провода, в беспорядке свисавшие изнутри электроники, безнадёжно искрились, а по самому табло время от времени проходила быстрая, узкая, не длиннее пары сантиметров телевизионная рябь. Хм, видимо я ошибся. Абсолютная тишина хотя и царствовала в этом мире, но не была всеобъемлющей. Остался ещё оплот живой жизни. Даже, если это был уничтоженный электронный экран.

До войны по всему городу было установлено множество подобных информаториев. На таких экранах крутили рекламу, а в случае экстренной ситуации - обращения властей и спасателей. Именно в их плазме граждане могли увидеть лицо президента, предупреждающего об опасности ядерного удара.

Как это было. Стоял самый обычный летний день, все куда-то спешили. Людям было до фонаря, какая очередная новинка будет смотреть на них с рекламы, какую продукцию попытаются впарить на сей раз. Всё идет свои чередом, как вдруг привычные красочные клипы прерываются. На прикрепленном к столбу плазменном табло показывается высокий, чуть лысоватый дядька в строгом костюме - президент. Чутка помешкав, президент со всей строгостью и суровостью начинает зачитывать свой роковой текст:

- Граждане! Объявлена общегосударственная тревога. Ядерный удар по территории страны неизбежен. В течение ближайших четырёх минут шестьдесят межконтинентальных ракет должны достигнуть территории страны. Все жители должны укрыться в убежище.

Эти слова как магнит притягивают к себе всё новых и новых людей. Они стоят, как зачарованные, не могут поверить в то, что грядёт. А потом начинается паника. Со своих мест в безумном темпе трогаются машины, людской поток, поначалу небольшой, а затем всё более и более обширный, лавиной несется в убежища, бункеры, да куда угодно лишь бы подальше отсюда. И на весь этот хаос строго и безэмоционально глядит высокий, чуть лысоватый дядька в строгом костюме - президент.

А чем всё закончилось ты и так знаешь.

Но обратимся теперь к самому главному в этой зарисовке, а именно к лицу главы государства. Этот наморщенный, но якобы спокойный лоб, слегка напряженная шея, утрированная артикуляция губ во время чтения рокового сообщения, но аккуратно прилизанные волосы, но идеально сидящий пиджак. Противоречия, плохо прикрытая ложь. Мистер президент волнуется, мистер президент в панике, но всеми силами пытается это скрыть. И дело здесь не только в ожидании грандиозной бомбежки. В осознании действий, приведшей к этой бомбежке.

Заправитель думал, что будет таким же хитроумным, как Нерон, или князь Игорь, или как Людовик XI. Президент размышлял, строил планы, советовался с многочисленными министрами о том, как достичь многого, а за это бы ему ничего не было. Но в своём стремлении он не учёл самого главного: все прочие странодержатели мыслили так же. Мотивы и цели, конечно, разнились, но первооснова у всех была одна - добыть больше, больше! И не важно, чего именно.

Стоит ли их винить? Отчасти. Они - типичные старожилы, которые прожигают своё правление в "крупных" махинациях и "хитроумных" интригах. Так было и до них, ничего особенного. Только теперь эта "игра во власть" приобрела более крупные масштабы. Зачем нам Пикардия, зачем свержение дАрманьяков и объединение Франции. Мы теперь играем по-крупному, мы теперь играем на целые народы, государства, континенты! Да и игроков в географическом охвате значительно прибавилось, что задаёт игре особый тонус. Конкуренция, как извечный двигатель прогресса, работает и здесь.

Наша история движется по спирали. Время от времени, даже сам того не подозревая, правитель в современной ему обстановке повторяет уже совершенный когда-то давно поступок своего предшественника. К примеру, один хитроумный, как он сам себя считал, князь решил переиграть всех. Заполучив в свои руки весьма сомнительную информацию, что враги-то государевы давно не так сильны, как казалось, парень вдруг раскидывает головой:

"Да это же, чёрт возьми, идеальный шанс прославиться! Наберу пару самых верных приятелей с их войсками да как надаю по первое число супостатам! Тут тебе и воинская честь, и новые земли, и несметные богатства да роскошь. Да и Святослав им недавно надавал по шапке, что будь здоров, они не должны оправиться так быстро".

Самодовольный князь уже предвкушал свою славную победу. Ещё явнее он почувствовал её после первой удачной стычки с половцами. А затем с князем произошла Каяла. С каждым убитым русичем самоуверенность Игоря всё истончалась и истончалась, пока в конец не исчезла, а точка невозврата давно была уже пройдена. Эгоизм? Эгоизм! Положить всех верноподданных ради личного призрачного триумфа, это ли не тщеславие? Эдакий прообраз Коммуниста, который для великой цели готов на всё.

А что сейчас? Далеко и ходить не надо: двадцатые годы, Африка. Лидеры высокоразвитых стран вдруг решают раскинуть головой:

"Да это же, чёрт возьми, идеальный шанс усилить свой политический вес! Наберу пару самых верных приятелей с их войсками да как начну сеять мир да любовь по планете! Тут тебе и воинская слава, и новые земли, и несметные месторождения ресурсов. Да и время у нас динамичное, нельзя упускать свой шанс".

И главы ведущих держав начинают плести свою интригу: находить неугодных, критиковать их за "отсутствие гуманизма", "кровавые режимы", "притеснения меньшинств" и ещё бог весть какие надуманные грехи. А затем вводить войска и делать всем хорошо. Сначала всё проходит превосходно, они чувствуют свою победу. Её ощущение только усиливается после военных успехов в Северной Африке. А потом свершается Конго. Столкнувшись с резко противоположным и готовым оказать сопротивление мнением, силы высокоразвитых стран постепенно истончаются и истончаются, пока в конец не рушатся под противящимся началом. Вот так и раскручивается спираль.

Вот так мир и пал под напором мегатонных бомб. Политики так увлеклись "игрой во власть", что в конец утратили над собой контроль. Они швырялись друг в друга различными социальными постулатами, ставили ультиматумы один жёстче другого, стремились установить контроль над человеческим сознанием, а когда спохватились, то поняли, что тормозного пути в тихую гавань человечеству не хватит. Наконец, все они пали от самих себя, они просто не справились с тем содомом, который они старались навязать. Борьба за равноправие, обернувшаяся плохо прикрытым расизмом, идеи меньшинств, обернувшиеся идеологической травлей, даже интимные отношения стали предметом узаконенной инверсии. И вы хотите, чтобы мир терпел всё это? Нет, мир тоже живое существо. И, как все мы после тяжелого рабочего дня, захотел очиститься в душе. Даже, если душ эквивалентен взрыву тысяч и тысяч мегатонн!

И, самое главное, простые люди переняли манеры поведения власть имущих. Воистину, рыба гниёт с головы. Их эгоистичные игры стали становиться частью повсеместного быта. И становится необязательно приплетать серьёзные внешние мировые события, достаточно порыться в мелочах, как вдруг ты открываешь для себя, что подобные тщеславные противоречия давно проникли в повседневность. Но и здесь нельзя забывать о "законе спирали". С чего это я взял, что эгоизма не было раньше? С каких это пор люди далёких эпох стали кристально чисты, а в нынешнем поколении нет ничего святого? А всё гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. К прочим граням "светского общества" приплелась новая паршивая черта - псевдофилософичность. И я снова слышу твой упрек: "И что? И это тоже было раньше". Да, было. Но не преобладало.

Современность вывела мировосприятие на новый уровень (а мы, наконец-то, подходим к узловому понятию). Стремление найти во всём для себя выгоду в купе с деятельностью власть имущих привело к тому, что незыблемые столько времени человеческие ценности стали искажаться. Межличностные отношения приобрели вид деловых партнёрских соглашений, отклонения от общепринятых норм объявили нормальными, а представителей старых взглядов на жизнь заклеймили "отсталыми". Даже отношения между юношей и девушкой окончательно перестали быть объектом духовной силы и чистоты. Наряду с тем началось "улучшение" качества старых пороков, и самым страшным бичом всего и всех стала именно псевдофилософичность.

Все мы любим порассуждать о вечных вопросах бытия. Плывя по течению философской мысли, мы стремимся постигнуть сокровенное, скрытое, через процесс мышления приобщиться к Великому Познанию, к Великим Духовным Проявлениям. Через философию мы учимся житейским мудростям, узнаём, как правильно жить. И наконец, просветляемся, становимся лёгкими и невесомыми в своей мудрости.

У псвевдофилософии другой смысл. Да, основа та же - размышления, но отнюдь не созидательного характера. Она - оружие в руках интриганов и дипломатов, это - способ обмана. С её помощью интриганы путём "логических умозаключений" уводят простой народ от истины, доказывая свою правоту. С её помощью они доказывают истинность своей лжи и сами верят в это доказательство. И люди верят псевдофилософам, идут за ними и, что самое горестное, перенимают их методы. А затем увязают в своих оправданиях. Софисты.

С псевдофилософией человеку становится легче. Ты сразу становишься белым и ни в чём не повинным, но зато вокруг тебя постоянно сжимается невидимое кольцо зла. Представителей этого кольца ты видишь везде: это и ворчливая бабка у подъезда, это и вычурно одетый молодняк на улицах, это нахамивший продавец в магазине. А тебе легко, ведь это не ты виноват, а окружающее тебя общество и ты это знаешь! Ты это знаешь и сразу начинаешь выстраивать "правильную" точку зрению на происходящее.

И тут ты себя покажешь с лучшей стороны. Ты разгромишь эти отбросы общества, ты будешь гневным обличителем общественных пороков и будешь стоять в авангарде всей передовой общественности! Ты докажешь всем и себе в том числе всю ущербность и скудность противных тебе явлений, аргументируешь непогрешимость своих позиций, приговоришь к социальной анафеме антигуманные элементы. Ты просто станешь идеологическим лидером таких же прогрессивно мыслящих авангардных передовиков, как ты сам! И, наконец, Ты выйдешь из сего эпического противостояния безукоризненным победителем.

Если подобный пафос и канцеляризм мышления не схлопнет тебя раньше, "властитель дум". Если ты ещё останешься действительно свободным, а не набором красивых надуманностей. У нас есть примеры, у нас есть Липатов: помнишь его реакцию на хипстера, встреченного им на улице? О, как он брызгал слюной, какие эпитеты он приписывал простому парню, который хотел одеваться так, как ему нравится, который хотел быть частью субкультуры. А как Алексей по театральному отходил от пережитого "стресса". Или его отношение к спешащим людям: если ты стремителен и любишь совершать дела по телефону, то ты лишь жалкий биомусор. Алексею не дано было понять своих заблуждений. Он давно всех поделил на людей нужных и лишних, он давно "отворил в себе исток игры", он "властен жечь и созидать миры", и, наконец, он "различил в движенье постоянство". Алексей убедил себя в свой исключительности, скажем "спасибо" псевдофилософии! Это гениальное творение софистов смогло сделать из посредственности великого человека!

Эпицентр удара ядерной бомбы остался позади, наши сущности двигались в сторону новомодного футуристического района. Как же любили строители нашей эпохи всё заполнять высоченными застеклёнными зданиями. Но именно здесь они достигли особого масштаба: дома были никак не меньше шестидесяти этажей, их фундамент занимал воистину колоссальную площадь, и таких исполинов здесь насчитывалось целых четыре квартала. Самый верх и площадь с шестого по двенадцатый этажи занимали (а может, и нет) плазменные рекламные борды с клипами различных модных брендов. По крайней мере, так было. Сейчас это всё те же знакомые и набившие оскомину развалины.

Знаешь, мне всегда было интересно, как выглядят изнутри разрушенные высотки, а тут прямо уникальная возможность. Давай зайдем внутрь и осмотримся.

Глава IV. Небоскрёб

Сложный выбор, ты должен меня понять. Так долго ждать случая попасть в такое здание, а после всех лет ожидания получить такой роскошный выбор - дар речи сам собой теряется. Куда же направиться? Может, в то, что с голым каркасом наверху? Стоп, вижу там какие-то столы, стулья, техника... Нет, нет, нет. К чёрту эти офисные здания, меня от них уже начинает воротить. Может сюда, где вход засыпан и придется забираться по хламу через окно? Или во-о-он то, чёрное и извивающиеся, типа ДНК? Господи, какой выбор. Подожди, мой друг, дай мне несколько минут собраться с мыслями...

Всё, я решил. Здесь должен быть... хотя, постой, его совсем разворотило. Ну должно же здесь быть хоть что-нибудь особенное...

Придумал! Плюнем на эстетическое начало и пойдем, заберемся на самый большущий небоскреб в этом квартале. И неважно офис это или огромный застеклённый притон, итоговая цель перекроет все расходы. У меня для тебя, мой читатель, заготовлен один подарок и вручить я хочу его на самой вершине высотки, откуда будет видно всё-всё-всё на многие километры вокруг.

Намекну лишь на то, что ради этого подарка я потащил тебя за собой дальше второй главы. Пойдём!

Вы стремительно проноситесь через один квартал и встаёте напротив высокого семидесятиэтажного здания. Его фасад серьёзно повреждён: вы замечаете множество дыр и обвалов по его периметру, окна большей частью выбиты, но некоторые в районе этажа двадцать пятого выглядят лишь слегка потрескавшимися. Удивительно. Ближе к середине постройки, каркас здания расширяется, как будто дом имеет внушительное пивное пузо, поднимаясь же всё выше и выше здание постепенно сужается. На самой вершине проступает небольшая смотровая площадка на десять человек.

Вы осматриваете здание отеля и прилегающие к нему территорию повнимательнее. Старинного типа парковочная стоянка разнесена в память, а стоявшие на ней автомобили занесены волной на первые этажи постройки во все возможных позах и состояниях цельности. Один автомобильный остов даже продолжал слабо тлеть несмотря на то, что с момента катастрофы прошло уже около двух месяцев. Перед входом располагалось несколько длинных прямоугольных клумб, ныне так же разрушенных, от которых остались лишь крохотные обугленные ростки в разбросанной средь мраморной плитки земле. Главный вход в здание был наглухо завален обрушившимися тремя этажами, но через огромную дыру - окно плюс еще несколько метров вверх, влево и вправо - по правую руку можно было запросто пройти. Вы желаете зайти?

Отлично. Я думал, что будет гораздо хуже. Конечно, парадный вход для нас заказан, но мы не привередливые, пройдём и через проём в стене. Осторожнее, здесь повсюду осколки битого стекла.

Шаг, ещё шаг.

Шаг.

Шаг.

Наши шаги раздались в мёртвом здании гулким эхом (а может, и не раздались).

Ещё несколько шагов.

Выбранная высотка встретила нас просторным холлом отеля. И, судя по остаткам былого убранства, это был один из тех отелей, номера которых рассчитаны на богатеньких туристов. Какие же тут пышные десятки канделябров с тысячами огоньков электронных свечей на идеально ровном, выложенном белой плиткой потолке. Были. Сейчас это не более чем серые раскромсанные остовы с сошедшей с них позолотой, разбросанные по холлу, подобно занесённым ударной волной автомобилям, но некоторые самые живучие ещё висели под потолком мёртвым грузом. Пол устилает широкая красная ковровая дорожка, протянувшаяся от входа до широкой лестницы в конце помещения. По крайней мере, устилала раньше: небольшие куски обгоревшей темно-вишневой материи в беспорядке завернулись на первых ступеньках. Пройдем чуть дальше. Столы на ресепшене были из лакированного светлого дерева и выполнены в стиле, сочетающем в себе пышность отделки восемнадцатого века с причудливостью форм самых последних веяний современности (на мой вкус, это выглядит излишне экстравагантно). И не имеет значения, что теперь это не более чем груда угольков рядом с провалившимся потолком.

И картины, панно, гобелены. Как много изделий искусства, как много всевозможных украшений. Так красиво. Было. Сейчас же барельефы обвалились, а на их месте образовались большие дыры, полотна сгорели и лежали под нашими ногами (а может, и нет), немногие полу уцелевшие гобелены висели на одном гвозде, накренившись наискось. Из-под некоторых ещё висящих произведений искусства показалась проволока обгоревшей и слабо искрящейся проводки (ха, и здесь техника борется с абсолютной тишиной, надо будет подумать об этом на досуге).

Особым украшением этого ансамбля стал фонтан, стоявший чуть дальше стоек регистрации по центру зала. Это была сама квинтэссенция всего изумительно богатого: трехъярусный, с позолотой, с множеством бивших на разных уровнях фонтана водными струями, с переливающейся иллюминацией, украшенный живой зеленью, расписной. А что теперь? Обвалившийся потолок с письменным столом сверху разнёс половину борта фонтана. А теперь этот фонтан стал живым зеркалом нашего мира. Некогда бегущий водопадом - теперь тихий. Блистающий великолепием - размётанный по кусочкам и с маленькой лужей рядом. О да, жидкий азот добрался до всех.

Вот именно так я и представлял себе идеальный архитектурный памятник Апокалипсису. Без лишних штрихов, идеально разнесённый до праха, ну, просто замечательная картина! Ох, а что же нас ждёт на вершине? Пойдем же скорее!

Он бегом (а может, и нет, но очень быстро) взбирается по лестнице вверх, вы следуете за ним.

Мне нравится этот отель, и я уже говорю не только о красоте этого шедевра. На его истории и людей, что его населяли, можно многому научиться. Начну издалека.

Псевдофилософичность мало-помалу, но укрепилась в сознании простого человека. Да то и немудрено: жить-то благодаря ей стало проще. Тут тебе и половина внешних проблем отпала, да и внутренние проблемы с совестью стали сходить на нет. Это дало свои, удивительно, положительные плоды. Человек больше не был тварью дрожащей, а наоборот всё больше и больше заявлял о себе. В человеке начала отмирать та гаденькая черта, именуемая застенчивостью. И что в этом, собственно, плохого. А плохо в этом том, что у любого чувства должны быть свои пределы. Смелость всегда высоко ценилась во все времена, но никогда не ценилась самоуверенность, в которую она перерастает.

А человек уже сломан наплывом новых нравов. Ему кажется, что проявившаяся смелость лишь начало его Становления и он жмёт на свой характер дальше. И со временем преуспевает: вот он уже не то забитое существо, которым он был в начале пути. Он храбро отстаивает свои интересы и, несмотря на все невзгоды, прёт напролом и никто его не может остановить. Правда, его не могут остановить не из-за стойкой воли к победе. Этот человек просто сминает всех недовольных своей манией величия, запутывает и сталкивает своих соперников, а чтобы совесть не терзала героя по ночам, человек безукоризненно оправдывает сам себя в очередном камлании ритуала псевдофилософствования. Старые проблемы вступают в новую фазу развития, подступает время моральной анархии.

Липатов был идеальным представителем своего времени, вышла бы отличная книга с ним в главной роли о нравах человечества в первую половину двадцать первого века. Он себялюбивый, самодовольный, с чрезмерно преувеличенным чувством собственного достоинства. И, до событий шестого июня сорок третьего года, он - победитель, превосходный политик. Липатов умел ставить себе цели: парень закончил престижный столичный ВУЗ как маркетолог (с красным, хочу заметить, дипломом), устроился в столице на высокооплачиваемую работу, благодаря влиятельным друзьям смог купить двушку практически в центре города. И не гнушался никаких средств: сколько родственникам было сказано злых велеречивых слов о несправедливости учебного аппарата, сколько денег было потрачено на взятки ради красного диплома. Долгое время, почти целых два месяца он обрабатывал всех более-менее влиятельных знакомых и родных на тему "бедной студенческой жизни". И это тоже принесло свои плоды: подсидев коллегу, эти знакомые смогли выбить для Липатова место маркетолога в компании Василия Аркадьевича. И наконец, чтобы закрепить свои столичные успехи, смог выпросить (в его оправдание могу сказать: что-то он всё же заработал и сам) деньги на неплохую двухкомнатную квартиру. Липатов безумно любил всем говорить, что всего благосостояния добился самостоятельно. Ну, действительно: упрашивал и извивался парень без чьей либо помощи.

Но отдам должное Алексею: он многое мог и без помощи посторонних. Как мастерски он подлизывался к боссу, не зря он носил впоследствии гордое наименование директора отдела. Какими высокопрофессиональными точно выверенными движениями Липатов опрокидывал рюмку за рюмкой во время очередной попойки среди акул бизнеса, как сетовал на плохо выполняющих служебные обязанности коллег. И такими малозначительными, но регулярными действиями заслужил репутацию своего парня, простого и порядочного человека, на которого всегда можно положиться. Удивительная всё же штука наше восприятие. Каким бы хитроумным, коварным, предусмотрительным, аккуратным ты бы ни был, всё равно твоя бдительность постепенно сойдёт на нет от слащавых действий в твой адрес. Разница лишь во времени.

А теперь, мой друг, представим самую радикальную ситуацию: что, если бы в этой компании было бы много Липатовых? Таких самоуверенных и целеустремлённых, готовых идти в любое пекло и не гнушающихся никаких способов реализации своих планов, всегда готовых к новым интригам, возможностям продвижения и просто ситуациям, позволяющим подгадить ближнему?

Не, я драматизирую. Не стоит это представлять, в том коллективе всё так и было.

Чем-то напоминает период феодальной раздробленности. Есть одно государство (фирма Василия Зудова), в нём - множество феодалов (офисные клерки). Каждый стремиться расширить своё влияние в стране, прижать к стене всех, от задрипанного крестьянина до жирующего герцога или даже короля. Но стоит только начать наращивать силу и авторитет, как вдруг против тебя вспыхивает сразу несколько вражеских формаций, которые стремятся не допустить усиления твоих позиций. И ты вступаешь в серьёзную схватку с оппонентом и бьешься с ним либо в открытую, а если по умнее, то тайно, бросив на это все своё мастерство интриг. Ты сближаешься с теми, кому так же ненавистен твой соперник, заключаешь с ними союз, (ха, это лишь для достижения Моих целей), а затем планомерно начинаешь сеять раздор между врагами. А если ты достаточно хитроумен, то умудряешься посеять семена раздора и между новоявленными помощниками. В стране разворачивается презабавная картина: враги вгрызаются друг в друга, ломают пасти, рвётся шерсть. Сраженье силу набирает и мертвецов уже не счесть. И в этот момент являешься - Ты во всём белом. Сейчас на тебе - новенькие сверкающие рыцарские доспехи, в руках знамя, а за спиной - огромная армия единомышленников. Теперь тебе предстоит, выйдя из тени, показать весь свой неординарный талант полководца. Бесстрашно ведя за собой на славный бой преданных солдат, ты врезаешься (бичуешь собранной информацией) в толпу под иными знамёнами и, как герой из древних мифов, повергаешь тысячи врагов одним ударом своего меча (красноречивого слова). Победа!

Или другой вариант развития событий. Тебе срочно нужно выбиться из грязи в князи, а ни твоё окружение, ни твои способности не позволяют тебе этого сделать? Выбор очевиден: стань зятем короля! Потрать немного личного времени, разузнай о потенциальной проводнице в Высший свет поподробнее. После того, как достаточная информационная сводка будет получена, не теряя ни минуты, но и не слишком навязываясь, начинаешь в краткие сроки окучивать девушку. Когда жертва готова, с нетерпением дожидаешься согласия отца, а после того со всех ног мчишься до первого ЗАГСа, пока будущая жена ещё пребывает в состоянии эйфории и туго соображает. Победа, вы восхитительны!

Мне жаль графов. По долгу службы они окончательно лишили себя восхищения, что даёт людям простая прямая человеческая речь.

Есть вещи, которые остаются неизменными долгое время. Мастерство интриг восходит к нам из царств Египта и Вавилона, и многие постулаты древнего учения остаются актуальны и сегодня. Самое очевидное, но такое для нас важное: лги всегда и всем, не открывайся ни перед кем, и ты не будешь побеждён! Клерки преуспели в искусстве лжи, как никто другой. Но рано или поздно подковёрная борьба заканчивается. Боец выходит из пыльного штаба-офиса в обычную жизнь и - продолжает жить по-прежнему. И дело даже не в том, что иначе он не умеет: он иначе не может. Отпустишь колкость о жене за кружкой пива - причислят к женоненавистникам, попытаешься оправдаться - к феминистам или подкаблучникам. Тебе нравятся исторические фильмы о Древней Скандинавии? Получи штамп расиста! Глядишь на расовый винегрет в империи Карла Великого? Штамп любителя нереалистичного ширпотреба! А какое раздолье в политических спорах! Либерал? Штамп! Демократ? Штамп! За мир во всём мире? Штамп! Геноцид? Штамп! Доволен политикой своего государства? Штамп! Недоволен? Штамп! Речь превратилась в поединок, итог разговора -вычисление вероятности, с которой тебя могли надуть.

Вот оно, Второе Пришествие во плоти! Вот он, Великий Суд! Но только судит нас не Иисус Христос, а мы сами себя. Мы зависали сначала в собственном эгоизме, но за это нас можно было не винить. Мы стали подменять понятия и в итоге изменили изначальные представления о мире, морали и ценностях, но с этим можно было побороться. Это переросло в повсеместное чувство своего величия - мир начинает закипать, сдерживающих факторов становится всё меньше, их просто насильственно размазывают о новую реальность. И, наконец, старые интрижки эволюционировали в механистичную переброску информацией с последующим подсчётом выгоды и понесённых потерь. Мрак проник во всё щели, от политики до семейного обеда, от отдыха до работы, от мировосприятия до конкретных жизненных действий.

И человечество не справилось с этим грузом.

Оно не смогло остановиться и хоть как-то преобразоваться. Финальным аккордом стала, конечно, политическая драма. Каждый сам за себя (не обманывайтесь в союзниках - они тоже), растущая паранойя, несоизмеримые амбиции вывели окончательный приговор.

Бабах!

И всё в труху!

Никто не был допущен до Золотых Врат!

А после Суда - что?! Да погляди же ты сам!

Глава V. Пустошь

Взгляни на это, взгляни на это с высоты! Вот он - город. Его сегодняшнее состояние - состояние душ людей двадцать первого века.

А теперь развернись и посмотри на то, что находится сзади.

Пустошь. Итог.

Презанимательное место. На многие километры вокруг лишь одна голая, потрескавшаяся, радиоактивная, больная земля. Ни ростка, ни дерева, ни воды, ни ветров, ни построек, ни мусора, ни иных признаков живой жизни, ни цивилизации. Лишь земля, камень, небольшие хребты и впадины, а затем снова ровная поверхность. Никаких действий. Декорация в спектакле. Ничего. И тёмно-серое небо над головой. Сколько не иди в любом из направлений, но всё равно будешь видеть вокруг себя нескончаемые просторы выжженной земли до горизонта. Разве, что местоположение камней, хребтов и впадин (если они вообще тебе будут попадаться) слегка изменится.

После Суда мы соединились с тем материальным и духовным идеалом, к которому так стремились в последнее время - с апатией, механизацией, абсолютной тишиной. Несколько лидеров смогли увлечь за собой народ по этому пути чуждых моделей поведения. Но лидеры просчитались, они недооценили эмоциональную природу человека. Люди - грамотно социальны, выбить из нас всё человеческое ой как непросто, а преждевременные действия, основанные на "достигнутой" душевной пустоте, ведут к коллапсу. Но извратить нашу природу они смогли, этого никто не избежал.

Даже мы с тобой.

Сейчас мы пожинаем плоды этого слепого следования чужим мыслям. Вернее, пожинать стало больше нечего, всё ушло в атомном огне. Спрашивается, а стоила ли игра свеч.

И я скажу: стоила. Благодаря этой трагедии ты, мой читатель, вооружён Знаниями, которые могут спасти твой мир от последствий шестого июня.

Для моей планеты уже всё кончено. У меня осталась только дорога вперёд с той лишь надеждой, что следующий жизненный пласт (если, мне доведётся его увидеть) будет более мудрым и сразу сможет раскусить махинаторов моралью. Буду надеяться, что новая раса людей не допустит столь позорного экстерминатуса (банально, планета не переживёт повторного потрясения). Я буду молиться за новую расу и - буду озеленять. Озеленять эту невероятную пустошь.

Мы будем озеленять наши пустоши: я в своём мире, а ты в своём. На тебя, мой читатель, будет возложена не менее ответственная миссия, ведь тебе придётся быть не простым садовником, а лекарем душ. Нужно привнести в человечество зелёный цвет, цвет жизни. Оживить людей.

И тут же, сиюминутно мы натыкаемся на загвоздку. Как могут люди - то бишь, мы - построить гигантский цветущий сад, когда сами являемся паршивыми садовниками. Между нами стоят такие же барьеры, как и перед всеми, и я сейчас это докажу. Я абсолютно уверен, что над вопросом, заданным в прологе ты даже не задумался (если вообще пролог читал). Подумал, что очередная интерактивная бредятина, направленная на увеличение количества букв в повести, и со спокойной душой продолжил чтение. Следовательно, ты не доверяешь мне, раз отказываешься выполнить мою просьбу. Или наоборот: ты прочитал, осмыслил и продолжаешь читать дальше, как вдруг, в самом конце натыкаешься на необоснованные нападки с моей стороны. А это значит, что уже я тебе не доверяю. И как в таком случае можно говорить о плодотворном возрождении жизни, когда даже "передовые" мудрецы не могут найти общего языка друг с другом? Или как ты можешь доверять человеку, который восхищается разрушенными взрывом зданиями? Или человеку, столь категорично идущему по стезе своей мысли, не рассматривая боковые варианты. А может, эти варианты были в планах на рассмотрения, но я их просто утаил? Вопросы, вопросы.

Осталось ли в нашем мире места доверию, истинному доверию? Я отвечу тебе: нет, не осталось! Как можно полностью положиться на человека, которого знаешь некоторое время, да ещё и в условиях, когда любое твоё слово может в любой момент обернуться против тебя самого. Или положиться на родственников, которые тоже в любой момент ради своих целей могут предать в любой момент? В конце концов, степень родства определяет лишь вероятность предательства, а не искореняет её. А что говорить тогда об остальных.

Можно ли исправить это недоразумение? Тоже нет, в такие сжатые сроки это просто не возможно. Поворот во взглядах на мир - это как тормозной путь: должно пройти время, прежде чем будет достигнута цель. Но зато в наших, а, вернее, в твоих силах начать дергать стоп кран безумия и вернуть этот чёртов поезд на нужные рельсы до того, как он пойдёт под откос. Как это сделать? Стать садоводом.

Представь, что ты простой крестьянин, а перед тобой - каменная пустыня Израиля, которую тебе необходимо украсить бесконечным количеством растительности. Начинать придётся с малого, а именно с участка вокруг себя самого. Постепенно, с годами тяжелого труда ты взрастишь множество культур на своем поле, но нужно двигаться дальше. Ты начинаешь засаживать цветами ещё несколько дополнительных гектаров земли. Соседи изумлённо глядят на тебя, мол, смотри, какой глупец, пытается на камне вырастить пальму. А ты в свою очередь заражаешь этих дураков своим азартом и живым пламенем, топишь жидкий азот их мышления жгучим израильским солнцем. И вот ты уже не один, вас становится целая бригада. Вы из года в год не покладая рук продолжаете своё бравое дело.

А в один прекрасный день вы умираете, так и не успев закончить начатое дело. Но оно не останется заброшенным: следующее поколение садоводов продолжит ваш труд. Может их будет меньше, чем "отцов", не важно. Важно то, что они впитали все ваши лучшие помыслы. Какая, однако, забавная вещь окружение: какое бы оно ни было, оно влияет на нас. А потому, как из нас общество сделало рабов своего эгоизма, так и из последующих общество может сделать зиждителей прекрасного. Главное лишь найти того безумца, который согласиться начать.

И так, постепенно, поколение за поколением будет прибывать зелёный покров на земле Израиля, а вместе с тем будет озеленяться и человеческая душа. Беспокоишься о том, что это лишь временная мера, предатели человеческого никогда не исчезнут и попробуют вновь взять верх? Конечно, не исчезнут, конечно, попробуют, но их количество и сила больше не будут определяющими в мироздании. Дело правое победит. Оно обязано победить, или всех нас ждёт очередное шестое июня.

Запомни, мой читатель, а ещё лучше передай эту повесть другим людям (я хочу поговорить с ними сам). Будь тем самым идиотом, который решит пойти против навязываемой античеловеческой чуши. Закапывай цветы в землю до тех пор, пока они не прорастут, твоя задача - начать, а уж потом твою работу подхватят другие. Озеленяй этот мир.

Скорее всего, я в твоих глазах выгляжу глупцом, безумцем: взяться из ничего построить всё. Но ведь Израиль тоже бесконечно долго был каменной пустыней. Пускай первые растения не приживутся: абсолютная тишина, мёртвая почва, зашкаливающий фон и - не верю, так поздно? - грядущая ядерная зима делают своё дело. Но кому-то надо замолить грехи. Свои в том числе. Кто-то должен взлелеять эту старую-новую землю, из которой выйдет достойная смена прежним людям. Шаг за шагом, по сантиметру планета вновь озеленится, моря воспрянут, всё будет хорошо. И все будут живы.

Шаг, ещё шаг.

Шаг.

Шаг.

Расти, светлое будущее!

Ещё несколько шагов.