Котляр Ася : другие произведения.

Последняя ночь

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    1942 год. Польское гетто. Семья. Последняя ночь и есть возможность спасти ребёнка... Но какой ценой - это вопрос, который всю ночь решают родители. Пьеса написана по одноимённому рассказу Семёна Винокура, израильского писателя, журналиста.

  Ася Котляр
  
  ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ
  
  ДРАМА
  
  По мотивам рассказа Семёна Винокура "Последняя ночь"
  "Чтобы правильно ответить на вопрос "Что такое смерть?" мы, прежде всего, должны определить, что такое жизнь. Истинным источником жизни является душа. А душа бессмертна, потому что она связана с Б-гом, подарившим человеку жизнь..."
   Любавичский Ребе М.-М. Шнеерсон
   Из книги "К жизни, полной смысла".
  Действующие лица:
  Хаим - отец Моше и Янкеля, работавший пекарем в нелегальной пекарне гетто.
  Лея - мать Моше и Янкеля, швея, работала дома.
  Ярек - мусорщик.
  
  Гетто. Маленькая каморка, старая бедная утварь, полумрак. У задника стоит кровать, на которой спят двое детей (манекены, сделанные, как дети). Рядом старый стул, на котором висит детская одежда. Швейная машинка, примус, старый чайник, чашки, старый чемодан. Лея моет в алюминиевой миске посуду, тщательно вытирает её полотенцем, ставит на тумбочку. Одета бедно, в фартуке, с покрытой головой. Лея нервно ходит по комнате, подходит к кровати, поправляет одеяло, садится к столу.
  
  Л е я (молится).Господи, помоги! Не оставляй нас, Господи, спаси от беды. Защити и сохрани. Мы-то ладно, а вот дети как? Посмотри, Господи, какие мальчики чудесные растут! Янкеле такой нежный, такой ласковый. Как прижмется, так сердце останавливается. Вчера подошёл и говорит: "Мамочка, ты не плачь! Мне дядя кусочек сахара дал, так я не съел его, тебе принёс". И протягивает мне кусочек сахара. "Какой дядя?", - спрашиваю. А он говорит: "Добрый"! Для нашего Янкеле все добрые, потому что он сам такой добрый, такой добрый! Он всё отдаст... А что у него есть, Господи? Что у нас здесь есть? Ничего ты нам не оставил... Ничего... А Мойшеле наш какой чудесный! Да, он не такой ласковый, как его брат, но зато он очень умный! Честное слово он очень умный! Даже ребе сказал: "Ваш Мойшеле пробьётся в жизни: он хваткий и ум у него недетский. А вот Янкеле тяжко придётся: его каждый обмануть может". А мы с Хаимом и сами так думаем. Когда я носила мальчиков под сердцем, я чувствовала, что один из них толкает другого. Скорее всего это Мойшеле толкался. Янкеле вообще толкаться не умеет... господи, где мой Хаим, чтобы он был здоров? Я не могу смотреть на то, как он мучается... Разве такой жизни он хотел, когда мы с ним поженились? Он был известным в нашем городке адвокатом и работал в самой лучшей юридической конторе Варшавы... Скажу тебе по секрету, он сейчас печёт хлеб, но об этом мало кто знает. В гетто столько спрятанных пекарен, вот он там и печёт. Хорошо, хоть эта работа у него есть. Да что я тебе рассказываю - ты и сам всё знаешь, Господи!
  В дверь постучали три раза: два раза сразу, третий через 3 секунды. После двух ударов Лея посчитала до трёх и обрадованно подошла к двери.
  
  Входит Мойша.
  
   Л е я. Хаим, душа моя, где тебя носит? Сколько можно ждать? Я уже вся извелась, не знаю что думать.
  
  Х а и м. Лея, вы ели что-нибудь?
  
  Л е я. Ели. Вчерашний суп остался, две картошины сварила и хлеб.
  
  Х а и м. Мальчики спят?
  
  Л е я. Спят, родной, уложила.
  
  Х а и м. Сама чего не легла?
  
  Л е я. Так тебя жду. Как я могу. Что слышно, Хаим? Что говорят?
  
  Х а и м. Лея, налей мне воды горячей.
  
  Лея поставила чашку на стол, потрогала чайник, налила в чашку. Хаим достал полбуханки хлеба. Разломав хлеб, он кусок дал Лее, кусок взял себе, большой кусок завернул в полотенце.
  Прежде чем приступить к еде, Хаим подошёл к миске и взял кружку. Лея налила ему воды. Хаим дважды полил из кружки на кисть правой руки, затем дважды на кисть левой руки. Лея подала мужу полотенце. Хаим вытер руки и взял хлеб. С момента омовения и до благословения на хлеб нельзя отвлекаться ни на какое другое дело. Не произносят ни слова. Хаим взял в руки хлеб в руки и сделал благословение:
  
  Х а и м. БАРУХ АТА, АДОНАЙ ЭЛО-hЕЙНУ, МЕЛЕХ АОЛАМ, АМОЦИ ЛЕХЕМ МИН ААРЕЦ!
  
  Лея положила свой кусок хлеба под полотенце.
  
  Х а и м. Ешь, Лея. Ешь.
  
  Л е я. Я ела, Хаим, а завтра вдруг не получится достать? Мальчишкам оставлю. Так что слышно, Хаим?
  
  Х а и м. Лея, ты стала такая...
  
  Л е я. Какая? Страшная?
  
  Х а и м. Уставшая.
  
  Л е я. Ничего, родной, вот всё это закончится и мы поедем к морю. Мы с тобой так мечтали поехать к морю... Не успели... Ничего не успели. Так что там слышно, Хаим?
  Хаим сделал несколько глотков, задумался.
  
  Л е я. Хаим, что не так? Я же вижу...
  
  Х а и м. Сядь, Лея.
  
  Лея молча села. Хаим опустил голову на руки.
  
  Л е я. Что?
  
  Х а и м. Нужно поговорить.
  
  Л е я. Ну, говори уже. Ты же видишь, что я нервничаю. Что-то в пекарне?
  
  Х а и м. Да, её сегодня закрыли.
  
  Л е я. И что?
  
  Х а и м. И другие пекарни закрыли. Почти все.
  
  Л е я. А что говорят?
  
  Х а и м. Плохо говорят, Лея. Очень плохо.
  
  Л е я. Когда, Хаим?
  
  Х а и м. Завтра...
  
  Лея встала, стала нервно ходить. Подошла к кровати, заплакала. Перевернула один манекен, укрыла одеялом, подошла к столу, села.
  
  Л е я. Куда?
  
  Х а и м. Говорят, в новое гетто. Говорят, недалеко отсюда.
  
  Л е я. Я не верю... От тех, кого перевезли никаких новостей нет. Вообще ничего нет. Как буд-то их вывезли в никуда. Что будем делать, Хаим?
  
  Х а и м. Собери вещи, документы. Кольца спрячь. Может, там пригодятся.
  
  Л е я. Где, там, Хаим! Где? Скажи мне, где там?
  
  Х а и м. Лея, ты так спрашиваешь, как буд-то я там уже был. Если бы я знал... если бы я только знал! Если бы я послушал Шлёму, а не тебя, мы бы уже давно были в Америке... Это ты говорила: детей и стариков не тронут...
  
  Л е я. Хаим, нас убьют?
  
  Х а и м. Нет, что ты. Не должны... Не могут! Невозможно же просто так уничтожить тысячи!
  Лея вытащила старый чемодан, стала тихо собирать вещи.
  
  Л е я. Так. Нужно взять самое необходимое: документы, тёплые вещи. Хаим, как ты думаешь, посуду брать?
  
  Х а и м. Бери.
  
  Л е я. А может там, куда нас повезут, будет хоть какая-то посуда?
  
  Х а и м. Может и будет, но лучше возьми. Мы же с детьми.
  
  Л е я. И то правда, возьму.
  
  Лея тщательно упаковала две чашки, две тарелки, две ложки. Всё аккуратно сложила в чемодан.
  
  Л е я. А что с одеялом, с подушками? Господи, я что-то совсем растерялась. Может, нас ненадолго туда? Может, война вот-вот закончится и мы вернёмся?
  
  Х а и м. Не так всё быстро, Лея. Сорок второй год на дворе. Год ещё как минимум воевать будут. А может и больше.
  
  Л е я. Тогда одеяло и подушки упакую, когда дети встанут.
  
  Х а и м. Как они сегодня, Лея?
  
  Л е я. Ничего, родной. Играли, на улицу не пустила, Янкеле что-то мне не нравится, кашляет. Лекарств нет, сам знаешь. Растёрла остатками спирта, но температуры, вроде бы, нет.
  
  Х а и м. Вещи тёплые приготовь. Спирт остался?
  
  Л е я. Нет, Хаим. Говорю же тебе, остатки были. А тебе зачем?
  
  Х а и м. Выпить...
  
  КАРТИНА ВТОРАЯ.
  
  Стук в дверь. Хаим с Леей переглянулись, Хаим тихо подошел к двери, прислушался.
  
  Х а и м. Кто там?
  
  Я р е к. Это я, Хаим.
  
  Х а и м. Кто я?
  
  Я р е к. Ярек.
  
  Хаим открыл дверь, вошёл Ярек, оглядываясь.
  
  Л е я. Здравствуй, Ярек. Что случилось? Тебе сюда нельзя!
  
  Я р е к. Дети спят?
  
  Л е я. Спят.
  
  Я р е к. Лея, мне нужно сказать пару слов Хаиму. Сходи к соседям.
  
  Лея упрямо села к столу.
  
  Х а и м. Лея, сходи.
  
  Лея встала и быстро вышла из комнаты.
  
  Я р е к. Ты что-нибудь слышал, Хаим?
  
  Х а и м. Слышал.
  
  Я р е к. Лея знает?
  
  Х а и м. И да, и нет. Я сказал, что об этом поговаривают.
  
  Я р е к. Хаим, для меня наша дружба что-то значит. Я помню и всегда буду помнить, как ты спас меня, доказав, что я не виновен. Ты был чертовски дорогим и хорошим адвокатом.
  
  Х а и м. Когда мы с тобой учились в школе, ты тоже спас меня, Ярек. Если бы не ты, меня бы выгнали в десятом классе, прямо перед экзаменами. Какой я был дурак: сказать учителю, что он подонок и антисемит. Ты поручился перед директором за меня. Тогда ты был моим адвокатом...
  
  Я р е к. Просто этот учитель на самом деле был антисемитом и подонком. У нас смелости не хватало сказать ему об этом. Служит, гад, в полиции. У него нюх на евреев.
  
  Х а и м. Да, он к нам и привёл немцев. Не забыл, сволочь, про подонка. Радостный стоял, когда нас сюда отправляли.
  
  Я р е к. Да ладно, чёрт с ним. Я не для того пришёл, чтобы вспоминать прошлое. Я пришёл поговорить о будущем.
  Я очень рисковал, придя сюда, ты знаешь.
  
  Х а и м. Знаю. Говори, Ярек.
  
  Я р е к. Завтра будет акция, Хаим.
  
  Х а и м. Это точно?
  
  Я р е к. Я подметал улицу возле комендатуры и слышал, как два офицера говорили об этом, когда выходили. Акция назначена на шесть утра.
  
  Х а и м. Куда нас повезут? В другое гетто?
  
  Я р е к. Нет, Хаим. Не в гетто.
  
  Х а и м. Я тебя правильно понял?
  
  Ярек кивнул.
  
  Хаим встал, стал нервно ходить по комнате. Сел к столу.
  
  Х а и м. Что делать, Ярек. Что мне делать?
  
  Я р е к. Я хочу помочь. В пять утра я подъеду сюда с мусорным баком.
  
  Х а и м (сжал руку Ярека). Ты возьмёшь детей, Ярек?
  
  Я р е к. Ребёнка, Хаим. Одного. Янека или Мойшу. Одного.
  
  Х а и м. Почему одного, Ярек? Я умоляю тебя взять двух! Вот, возьми наши обручальные кольца, больше ничего нет, но забери обоих!
  
  Я р е к. Я не могу. Взяв одного, я скажу соседям, что ко мне прислали сына моей сестры. Все знают, что у Агнешки только один сын. Он примерно возраста твоих мальчишек. Поэтому, я могу взять только одного.
  
  Х а и м. Ярек, второго пристрой куда-нибудь...
  
  Я р е к. Хаим, ты мне друг, но у меня семья. Ты же знаешь, что бывает с теми, кто укрывает евреев. Я не могу рисковать своей семьёй. Ребёнка я через неделю переправлю надёжным людям, на хутор.
  
  Х а и м. Ярек, я всё понимаю, но не ставь меня перед выбором, прошу тебя! Господи, как мне сказать об этом Лее? Она умрёт от разрыва сердца... Вейз мир, что я такое говорю! Она и так, и так умрёт... Мы умрём. (Хаим встаёт на колени перед Яреком.) Я умоляю тебя, Ярек, забери обоих!
  
  Я р е к. Я не могу. Да к тому же у меня бак маленький - оба не влезут... Прости, друг, не могу. Я должен идти. Прости... Прости меня, я ничего не могу, теперь я простой мусорщик, Хаим... Простой мусорщик...
  Ярек встал, поднял Хаима, они обнялись.
  
  Я р е к. В пять утра подготовь ребёнка. У меня будет десять минут. В шесть патруль меняется, сам знаешь. Прости...
  
  Ярек вышёл.
  Хаим подошёл к кровати, перевернул манекены, укрыл их.
  
  Г о л о с м а л ь ч и к а. Папа, уже утро?
  
  Х а и м. Нет, Мойшеле, ещё не утро... Спи, мой хороший, спи...
  
  КАРТИНА ТРЕТЬЯ.
  
  Хаим сел к столу. Уставился в потолок. Стал раскачиваться.
  
  Х а и м. Владыка мира, Господь мой! Дай мне поверить в самого себя, что молитва моя является сосудом, через который приходит всякое благо. Укрепи веру мою в тебя, в твою силу, ибо она готова пошатнуться. Оглядываюсь на свой путь и понимаю, что я, наверное, не заслужил твоего прощения и твоей помощи, но прошу тебя, всемилостивый, не ради себя, ради семьи моей, ради Леи и детей, Янкеле и Мойшеле. Они ничего такого не сделали, чтобы ты не простил их. Дити мои чисты и невинны, если, конечно, не брать во внимание их детские шалости. И если ты не можешь помочь мне и Лее, молю тебя, Господь, Б-г мои и избавитель, спаси детей наших... Дай мне сил сказать Лее, Господи! Дай мне сил... (Мойша закрыл глаза и издал немой крик, больше похожий на стон). В комнату вошла Лея.
  
  Л е я. Хаим, Белла ложится спать. Что сказал Ярек?
  Хаим не открывает глаз, сидит молча. Приложил палец к губам, прося Лею помолчать. Лея молча садится с мужем, неотрывно смотрит на него.
  
  Х а и м (не открывает глаза). Сядь, Лея. Нужно поговорить.
  
  Л е я. Я сижу, Хаим. Говори уже, я вся дрожу.
  
  Х а и м (посмотрел на жену). Лея, я должен тебе сказать что-то очень важное. Но я не могу.
  
  Л е я. Это как-то связано с завтрашним днём? Нас увозят? Это правда? Что сказал Ярек? Не молчи уже...
  
  Х а и м. да, Лея, связано. Нас увазят. Но увозят не в гетто. Гетто ликвидируют. Ты понимаешь, что это значит, Лея?
  
  Л е я. Нет.
  
  Х а и м. Лея, когда ликвидируют гетто, евреев никуда не увозят. Их просто убивают.
  
  Л е я. Как убивают? И детей?
  
  Х а и м. Акция назначена на завтра. Утром за нами придут.
  
  Л е я. Чтобы убить?
  
  Х а и м. Да, Лея, чтобы убить.
  
  Лея стала тихонечко выть.
  
  Х а и м (встал, обнял жену, Лея уткнулась в Хаима, продолжая плакать). Лея, подожди, это ещё не всё.
  
  Л е я. Есть что-то ещё? Что ещё, Хаим? Что может быть страшнее смерти, скажи мне?
  
  Х а и м. Страшнее смерти может быть только смерть детей.
  
  Лея хотела встать и кинуться к детям, но Хаим остановил её.
  
  Х а и м. Лея, мы можем спасти ребёнка. Так сказал Ярек.
  
  Л е я. Ярек поможет спасти детей? Господи, Ярек нам поможет?
  
  Х а и м. Ребёнка, Лея. Одного ребёнка.
  
  Л е я. Как это? Их же двое? Они же близнецы, Хаим! Я так не согласна!
  
  Х а и м. Послушай меня, Лея. Внимательно выслушай. Ярек сказал, что может спасти только одного.
  
  Л е я. А кого, Хаим?
  
  Х а и м. Кого мы ему отдадим, того он и спасёт.
  
  Л е я. То есть, ты хочешь мне сейчас сказать, что мы... Что мы должны...
  
  Х а и м. Да Лея. Мы должны с тобой выбрать, кого из наших сыновей мы отдадим Яреку.
  
  Л е я. Хаим, ты понимаешь, что ты говоришь? Ты сказал, что смерть детей - это самое страшное. Но нет, самое страшное - это сделать выбор, кого убить, а кого оставить в живых. Это - самое страшное!
  
  Х а и м. да, Лея. Я никогда в жизни не думал, что нам предстоит выбрать, кто из детей будет жить, а кто...
  
  Л е я. Подожди. Ты должен был упросить Ярека взять двоих. Нужно было отдать ему наши кольца!
  
  Х а и м. Лея, ты думаешь, я не просил? Ты думаешь, что я так сразу и согласился? Но он не может: в мусорный бак не влезут два ребёнка. И потом, у его сестры Агнешки только один сын и все это знают. Ярек скажет соседям, что мальчик - его племянник.
  
  Л е я. Какой мальчик?
  
  Х а и м. Наш, Лея.
  
  Л е я. Я знаю, что наш. Ты мне скажи, какой из них?
  
  Х а и м. Я не знаю...
  
  Л е я. Ты не знаешь? А кто знает?
  
  Х а и м. Б-г знает, Лея.
  
  Л е я. Б-г? Не говори мне про Б-га, Хаим! Где твой Б-г? Ау, Б-г! Отзовись! Ты почему оставил нас, Б-г?
  
  Х а и м. Молчи, Лея, детей разбудишь. Не трогай Б-га. Он нам и так помогает. Не гневи Его, женщина, прошу тебя.
  
  Л е я. Хаим, муж мой дорогой, как же мне не трогать Его? Завтра нас уже не будет в живых, а ты говоришь, чтобы я Его не трогала? Нет тебя больше, Б-г! Слышишь? Нет тебя!
  
  Х а и м. Замолчи, прошу тебя. Лея, мы должны решить это.
  
  Л е я. Что решить? Решай сам. Я не могу решить, кого я готова убить.
  
  Х а и м. Смотри на это по-другому: мы должны решить, кто из наших сыновей будет жить! Да пойми ты, глупая, от твоей истерики пользы не будет. Нам всё-равно нужно будет это решить...
  
  Лея села и заплакала. Она плакала горько и долго. Потом встала, подошла к кровати, закрыла рот руками, чтобы крик не вырвался наружу. Хаим подошёл к Лее, взял её за руку и посадил за стол.
  
  КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ
  
  Лея успокоилась. Смотрит прямо перед собой, раскачивается, молчит.
  
  Х а и м. Не молчи, Лея.
  
  Л е я. А что я должна сказать? "Знаешь, Хаим, давай отдадим Янкеле. Ну и что, что он такой хороший и добрый мальчик! Он всегда был вторым. Он родился вторым, был слабеньким, часто болел, да и сейчас болеет, стихи ему не давались. Давай, Хаим, отдадим его?" Или не так. "Хаим, давай отдадим Мойшеле! Он - везунчик, он выжевет. Ему с самого начала везло: у него и зубы первые стали резаться, он и ходить начал раньше, болел меньше. Он умный - пробьётся в жизни. И он решительный. Давай его отдадим, Хаим!" Что ты хочешь от меня услышать, а? Это?
  
  Х а и м. Я не знаю, Лея.
  
  Л е я. Странно, что ты чего-то не знаешь! До сих пор мне казалось, что ты знаешь всё.
  
  Х а и м. Не всё, Лея...
  
  Г о л о с Я н к е л я. Мама! Мама! Я писать хочу.
  Лея подошла к кровати, взяла на руки манекен Янкеля, достала из под кровати горшок и посадила его на горшок. Звук удара жидкости о горшок.
  
  Л е я. Всё, маленький? Ложись, родной, спи. Спи, мой хороший! Спи...
  
  Лея стала петь колыбельную на идиш.
  https://www.youtube.com/watch?v=31_1-m93tI8
  "Ойфн Вег" "У дороги"
  1. Oyfn veg shteyt a boym, steyt er ayngeboygn;
  Ale feygl funem boym zaynen zikh tsefloygn:
  Dray keyn mizrekh, dray keyn mayrev, un di resht - keyn dorem,
  Un dem boym gelozt aleyn, hefker farn shtorem...
  
  2. Zog ikh tsu der mamen: - her, zolst mir nor nit shtern,
  Vel ikh, mame, eyns un tsvey, bald a foygl vern...
  Ikh vel zitsn oyfn boym un vel im farvign,
  Ibern vinter mit a treyst, mit a sheinem nign.
  
  1. В поле деревце одно грустное томится.
  И с ветвей его давно разлетелись птицы.
  Кто к востоку, кто на запад, кто подался к югу,
  Бросив деревце в полон всем ветрам и вьюгам.
  
  2. Вот, что, мама, я решил, - только ты позволь мне:
  Здесь на ветке буду жить птицею привольной,
  Стану петь я деревцу весело и звонко,
  Убаюкивать его нежно как ребенка.
  
   Лея подошла к столу и села.
  
  Л е я. Заснул. Я не знаю, что нам делать. Давай, не будем никого отдавать, Хаим. Давай все вместе, до самого конца. Вместе и умирать не так страшно.
  
  Х а и м. Я думал об этом, Лея. Но нет, родная. Послушай своё сердце: нам предлагают спасти одного из них. Хоть одного. То есть, чтобы жизнь рода продолжалась. Он, спасённый - наше с тобой продолжение. Он вырастет, женится, детей родит. Ведь закончится когда-нибудь эта проклятая война! Она же не может идти вечно! А он будет жить.
  
  Л е я. Кто, Хаим, кто?
  
  Х а и м. Не знаю... Послушай, Лея, мне сейчас в голову пришла одна мысль. Я не знаю, как ты на это посмотришь. Давай, когда придёт Ярек, с ним пойдёшь ты? Ты совсем не похожа на еврейку, ты - маленькая и худенькая, и если ты свернёшься, то поместишься в мусорном баке.
  
  Л е я (вскочила). Ты с ума сошёл, Хаим? Ты что такое сейчас сказал? Я правильно тебя поняла: дети останутся, а я уйду и буду жить? Как тебе могла такое в голову прийти? Ты ненормальный, Хаим! Как я буду жить зная, что вас больше нет? Господи, почему я вышла за тебя замуж? Зачем ты выбрал меня, Хаим! Если бы ты меня не выбрал, мы бы не поженились и у нас бы не было детей. И мы не стояли бы сейчас перед выбором, кого спасти! Зачем ты на мне женился?
  
  Х а и м. Я полюбил тебя, Лея. Ты думаешь, у меня выбора не было? Да все родители мечтали отдать за меня свою дочь: и Соколянские, и Цейтлины, и Ясеневские... Но я полюбил тебя, глупая. Как увидел тебя впервые, так и влюбился... Помнишь нашу первую встречу, Лея?
  
  Л е я. Как не помнить, Хаим... Ты был такой красивый - я не могла отвести от тебя глаз. Студент, сын богатых родителей, будущий юрист, подающий надежды. Как в тебя было не влюбиться, Хаим? Мы с мамой и папой на базар приехали, на ярмарку. Я задержалась у лотка с хлебом, потому что увидела халу. Круглую, праздничную, красивую. Смотрю я на эту халу и загадываю, чтобы у меня на свадьбе точно такая хала была. Даже глаза закрыла. Повернулась с закрытыми глазами и на тебя наткнулась. А ты встал, дорогу загородил и сказал мне: "О чём мечтаете, барышня? Так и нос разбить можно!" А я посмотрела на тебя и онемела прямо: такой ты был красавец! И я подумала тогда: "Господи, хала - это же знак!"
  
  Х а и м. Потом чего мне стоило разыскать тебя! Я слышал, как тебя мама позвала: "Лея, иди быстрее, где ты застряла?" Ты покраснела, сказала "простите" и убежала. А я пошёл за вами. Шёл сзади, пока вы не ушли. Узнал, как зовут твоих родителей, потом пошёл к шадхену, был у нас такой, самый дорогой. Про него говорили, что у него связь с Б-гом особая: все браки, что он заключает, очень счастливые. Я попросил найти Адама и Сару, у которых дочь Лея. Он долго искал... Я уже отчаялся, а потом он на сестру твоей мамы вышел каким-то образом.
  Л е я. Да, Хаим, мы к Доре часто приезжали,
  останавливались... Никого нет... Никого... я помню, как ты приехал и боялся войти в дом. Ждал меня на улице, пока я не вышла. И всё сделал так, как буд-то мы с тобой случайно встретились... Я как тебя увидела за забором, у меня душа в пятки ушла. Сама не знаю, чего испугалась. Скорее всего того, что поняла - это судьба. Развернулась и пошла в другую сторону, от тебя подальше. А ты за мной пошёл... Окликнул по имени. Скажи, Хаим, это любовь была?
  
  Х а и м. Знаешь, когда-то, очень давно, одна Римская рабовладелица спросила рабби Йоси "За сколько дней Господь создал мир?" Он ответил: "За шесть дней создал Господь небо и землю...". Тогда она спросила: "А чем же Он занимается с тех пор?" И рабби Йоси ответил: "Он заключает браки". "Тогда я тоже Б-г, сказала женщина. У меня целая куча рабов и рабынь. То есть, я тоже могу поставить их в пары и создать браки!" И тогда рабби Йоси сказал: "Это не так просто, как кажется. Но для Бога это так же трудно, как и заставить расступиться Красное море". И тогда рабовладелица выстроила всех своих рабов и создала пары. А на утро она увидела, что некоторые из них избиты и несчастны. И они кричали: "Я не хочу эту женщину!" "Я не могу быть женой этого мужчины!" И тогда позвала к себе римлянка рабби Йоси и сказала ему: "Ты был прав... Легче заставить расступиться Красное море"... А наш брак был заключён на небесах, Лея. Помнишь? "Арэй ат мекудэшет ли бэ-табаат зо кэ-дат Моше вэ-Исраэль"
  
  Л е я. "Вот ты посвящаешься мне этим кольцом, по закону Торы, которая была дарована через Моше и Израиля". Помню, Хаим... А потом у нас родились мальчики. Я и не знала, что будут близнецы. Просто живот такой огромный был, но твоя мама сказала, что ребёнок крупный родится.
  
  Х а и м. Когда мне сказали, что родилась двойня, я не поверил своим ушам. У меня в тот день процесс был очень важный. Я защищал Якова Павлинского, директора магазина. Его обвиняли в воровстве, а он был очень порядочный человек.
  
  Л е я. Да, все знали, что Павлинский не вор. Те, кто был на суде, говорили, что ты был на высоте, Хаим! А я в это время рожала наших мальчиков. И как только закончился процесс, в это же время, я их и родила. Ну скажи, что не Б-жий промысел?
  
  Х а и м. Б-жий, Лея... я когда увидел их впервые, заплакал. Никогда не плакал, а тут заплакал: они были такими крохотными, что на руки мне их было страшно взять. Особенно Янкеле. Думали не выживет. А Мойше взял мой большой палец и стал сосать... Выходили мы Янкеле...
  
  Л е я. Мы забыли, Хаим. Сколько нам осталось?
  
  Х а и м. Два часа, Лея. Два часа...
  
  КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ.
  
  Лея лежит на кровати с детьми. Хаим ходит по комнате. Лея встала, подошла к Хаиму.
  
  Л е я. Хаим, чемодан распаковывать?
  
  Х а и м. Нет. Сделаем вид, что просто переезжаем. Напугаем ребёнка.
  
  Л е я. Кого, Хаим? Остался час. Скоро придёт Ярек. Кого напугаем?
  
  Х а и м (взрывается). Что ты меня спрашиваешь, женщина! Зачем ты меня спрашиваешь? Я не знаю кого! Понимаешь? Господи, ко всем мои цоресам ты послал на мою бедную голову глупую жену...
  
  Л е я. Тише, Хаим, тише. Мальчиков разбудишь. Надень безрукавку, на улице холодно.
  
  Х а и м. Зачем она мне, Лея? Дойти до ямы? Не успею замёрзнуть.
  
  Л е я. Нужно соседям сказать.
  
  Х а и м. Нет, Лея, не смей. Пусть думают, что мы просто переезжаем. Сейчас начнётся паника и мы не сможем спасти нашего...
  
  Л е я. Кого?
  
  Х а и м. Сына. Сядь, Лея. (Лея села и посмотрела на мужа). Мы сейчас должны это решить. Сейчас. Осталось сорок пять минут.
  
  Л е я. Как решить, Хаим? Если мы до сих пор не решили, как же мы сейчас решим это?
  
  Х а и м. Просто. Мы кинем жребий.
  
  Л е я. Нет. Нет. Нет...
  
  Х а и м. Да. Если мы сами не можем решить этот вопрос, давай доверимся Всевышнему. Давай, майн либе, отдадим Б-гу нашу проблему. Он лучше знает, кому что.
  
  Л е я. Это ужасный жребий, ты понимаешь?
  
  Х а и м. У нас с тобой разве есть выбор?
  
  Л е я. Нет...
  
  Х а и м. Возьми карандаш и бумагу. (Лея принесла огрызок карандаша и маленький кусок бумаги.) Разрежь пополам. Только ровно пополам. (Лея принесла ножницы, сложила очень аккуратно лист бумаги пополам. Разрезала лист.) Теперь напиши на одной Мойше, на другой Янкель.
  
  Л е я. Я не могу, Хаим. Рука дрожит.
  
  Х а и м. Пиши. Мойше и Янкель.
  
  Лея плачет и пишет. Хаим берёт листки, читает, задумывается, сворачивает их несколько раз. Взял кружку, тщательно её протёр, аккуратно положил в кружку бумажки с именами. Встряхнул несколько раз. Посмотрел на Лею.
  
  Х а и м. Тяни, Лея.
  
  Л е я. Нет! Почему я? Почему ты хочешь свалить это на меня?
  
  Х а и м. Не на тебя, Лея. Твоего тут ничего нет. Это уже не наш промысел - Б-жий. Твоей рукой сейчас водит Б-г. Тора говорит, что ГОРАЛЬ (жребий) - это другой уровень, Лея. Другой. Он просто превосходит интелект. Когда человек не может решить своим умом, интеллектом, что ему предпринять, он бросает жребий. Поэтому жребий выше интеллекта. Гораль даже выше разума, понимаешь. Он выше воли. Доверься Б-гу, Лея, и тяни.
  
  Л е я. Не говори мне про Б-га. Б-г не мог допустить, чтобы мать выбирала, кому из её детей жить, а кому умереть.
  
  Х а и м. Ты не смеешь усомниться в его промысле, женщина.
  Это грех. Тяни, Лея. Нет времени.
  
  Лея закрыла глаза и стала молиться одними губами. Потом достала одну бумажку и отдала его Хаиму. Хаим развернул бумажку.
  
  Л е я. Кто?
  
  Х а и м. Мойше.
  
  Л е я. А что Мойше? Он должен уйти или остаться?
  
  Х а и м. Он должен уйти.
  
  Л е я. Но мы же не загадывали, он должен уйти или остаться! Это несправедливо. Мы просто тянули жребий.
  
  Х а и м. Лея, подразумевалось, что тот, кого мы вытащим, должен будет уйти.
  
  Л е я. Это ты так решил. Мы не задали вопрос. Поэтому твой гораль недействителен.
  
  Х а и м. Лея, девочка моя, я понимаю тебя. Но и ты пойми: кого бы ты не вытянула, он будет один из наших сыновей.
  
  Л е я. Мы должны перетянуть. Это совсем не значит, что я... Что мне...
  
  Лея выхватила записку из рук Хаима и свернула её. Потом решительно взяла кружку, бросила в неё бумажку и несколько раз встряхнула. Протянула кружку Хаиму.
  
  Л е я. Теперь ты тяни. (Хаим засунул руку в кружку и вытянул записку. Развернул её и отдал Лее.) Мойшеле... Судьба...
  
  Лея села за стол. Она больше не плакала. Хаим обнял её за плечи. Звучит колыбельная.
  
  Х а и м. Поднимай сына, Лея. Только тихо. Чтобы Янкель не проснулся. У нас осталось пятнадцать минут. Сейчас придёт
  Ярек. Мойша должен быть готов.
  
  Лея встала, подошла к кровати.
  
  Л е я. Мойшеле, сыночек, вставай! Вставай, родной. (Приподнимает голову Мойши).
  
  Г о л о с М о й ш и. Мамочка, уже утро? А Янкеле встал?
  
  Л е я (берёт куклу на руки, начинает его одевать). Нет, Мойшеле. Тебе нужно встать. Янкеле болеет, ему нельзя выходить на улицу. Ты же слышал, как он кашлял сегодня? И мама его растирала. А тебе нужно будет уйти с дядей Яреком на прогулку.
  
  Г о л о с М о й ш и. Мамочка, я так хочу спать. И я не хочу идти с дядей Яреком никуда. Можно я останусь, ну пожалуйста.
  
  Х а и м. Мойшеле, сынок, это просто необходимо, чтобы ты ушёл с дядей Яреком. Нас переселят в другую комнату, а пока будет идти переселение, вы будете мешать. Янкеля мы не можем отпустить, потому что он плохо себя чувствует. И ему может стать ещё хуже. Поэтому, ты пойдёшь один.
  
  Г о л о с М о й ш и. Я не могу без Янкеле, мамочка.
  Можно он пойдёт со мной? Мы не будем мешать дяде Яреку.
  
  Х а и м. Нет, сын, Янкель останется. И ещё. Запомни хорошенько, кто бы тебя не спросил, как тебя зовут, отвечай Збышек. Збышек, запомнил? Ничего сейчас не спрашивай, просто запомни, что ты - Збышек. Про Янкеля и про нас никому ничего не говори.
  
  Г о л о с М о й ш и. Почему, папочка?
  
  Х а и м. Нельзя. Немцы вокруг. Если ты не хочешь, чтобы с нами что-то случилось - ни слова. Как только мы переселимся, мы тебя заберём.
  
  Г о л о с М о й ш и. Папочка, не отдавайте меня. Я тихонько буду сидеть, я никому не буду мешать. Пожалуйста.
  
  Л е я. Сыночек, тебе нужно уйти сейчас. Запомни, отныне ты - сбышек. Твоя мама - Агнешка. Во всём слушайся дядю Ярека. Ты меня понял, малыш мой? Понял? Повтори, кто ты?
  
  Г о л о с М о й ш и. Я - Збышек. Сын Агнешки.
  
  Л е я. Да, малыш, да... Ты всё понял.
  
  Стук в дверь.
  
  Х а и м. Пора.
  
  Хаим пошёл открывать дверь. В комнату вошёл Ярек.
  
  Я р е к. Быстрее. Прошу вас. Мне нужно успеть до рассвета выйти за ворота.
  
  Лея, прижимая к себе Мойшеле, медленно встала с кровати. Бережно передала его Яреку. Ярек взял ребёнка, посмотрел на родителей.
  
  Я р е к. Простите меня. Прости меня Хаим... Прости меня Лея...Я чувствую сеюя последней сволочью, но я не могу иначе.
  
  Х а и м. Ты не сволочь, Ярек. Спасибо тебе. Береги Мойшеле, Ярек. Да поможет тебе Б-г и воздаст за твоё сердце, друг.
  
  Я р е к. Не поминайте лихом. Прощайте...
  
  Хаим кивнул. Лея еле держится на ногах. Ярек ушёл. Лея и Хаим молча подошли к кровати, смотрят на спящего Янкеля. Лея легла с одной стороны, Хаим с другой. Они обняли ребёнка.
  Темнота. Звучит колыбельная.
  Через некоторое время царапанье в дверь.
  
  Л е я. Хаим, я одна это слышу?
  
  Х а и м. Нет.
  
  Хаим с Леей встали с кровати. Стук в дверь. Хаим подбежал к двери.
  
  Х а и м. Кто там?
  
  Г о л о с М о й ш и. Папочка, это я, Мойше. Я не могу без Янкеле... Пусти меня... Я вернулся...
  
  Л е я (закричала) Нет!..
  Занавес.
  Музыка.
  Клайпеда, 2020.23.02.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"