"Здравствуй, Я! У меня завелась серьёзная проблема, которая заводится у многих женщин под сорок. Проблема называется "лишний вес". То есть я никогда не была воблой, но и толстой я тоже не была никогда. Я - аппетитная булочка, шоколадный чизкейк, маленький круассан... Господи, какая пошлость! И где я её набралась - не пойму. Но всё дело в том, что в последнее время все стали замечать, что я начала поправляться. Первой об этом мне сказала моя мама, за ней это заметили коллеги, последним в этом списке оказался мой муж. Особенно переживала мама.
- Дарья, посмотри, на кого ты стала похожа! В тебе килограммов десять лишних, на мой взгляд, - возмущалась она.
- Мама, я никогда не была худой! - сопротивлялась я.
- Но и такой толстой ты тоже никогда не была. Я в твои годы весила пятьдесят килограммов!
- И это, конечно же, сделало тебя счастливой?
- Да, сделало. Я даже участвовала на всевозможных спортивных соревнованиях от предприятия.
- Ага. Кидала ядро и летела вслед за ним. Мама, у вас в ателье десять баб было. Девять не могли пойти на соревнования, потому что весили больше центнера от сидячей работы.
- Я не собираюсь с тобой спорить, но я тебе кое-что нашла.
И мама протянула мне исписанный лист бумаги.
- Что это? - спросила я.
- Диета. Три дня ешь одни овощные салаты, потом четыре дня сидишь на одном кефире, потом пять дней пьешь один травяной чай, потом шесть дней пьешь только воду. Потом девять дней ешь картошку в мундире и повторяешь всё это до сорокового дня...
- Мамуля, хочешь, я угадаю, что будет на сороковой день? Ты пригласишь своих подруг, и вы меня тихонечко помянете.
- Зря ёрничаешь, Дарья. Твой и так на тебя внимания не обращает, а скоро вообще уйдёт.
- Не уйдёт. Ему нравится жить с толстой бабой.
- Зря не хочешь. На этой диете Пугачиха сидела. Видела, что с ней стало?
- Видела. Теперь ей не семьдесят, а тридцать.
На этом мама не успокоилась и через три дня принесла мне клизму. Прямо из аптеки. Свежайшую!
- Мама, это что такое?
- Это клизма! Для ленивых. Не хочешь сидеть на диете - ставь клизмы.
- Зачем? Я совсем не хочу ставить себе клизмы!
- Дура. Мне Верка, тётя Вера, сказала, что для того, чтобы похудеть, нужна анальная терапия.
- Какая?
- Анальная. Вот! - и мама опять протянула мне клизму.
Разозлившись, я взяла телефон и стала звонить маминой подруге, которую знала с самого детства, тёте Вере. Тётя Вера была тот ещё лекарь-экстрасенс. Чего она только за свою жизнь не пробовала: гадала на картах и на кофейной гуще, предсказывала будущее, делала отвороты и привороты непокорным мужьям и так, по мелочам... Раза три её били
недовольные результатом жёны, и два раза подавали в суд возмущённые мужья. Судья долго смеялся над непутёвой гадалкой и назначал ей небольшие штрафы, после чего тётя Вера снова бралась за своё.
Итак, я набрала тёти Верин номер и сказала:
- Тётя Вера, здравствуйте! Это Даша. Скажите,что вы моей маме сказали про анальную терапию для похудания? Как какую? А-наль-ну-ю! Вы не говорили про анальную? А про какую вы ей говорили? А мануальную! Ну, так это в корне меняет дело! Спасибо, Тётя Вера! Да, всё хорошо!
Мама тихонечко забрала клизму и пропала на целых два дня. Через два дня мама с заговорщическим видом положила на стол коробочку с чаем: зелёненькую коробочку с крыльями цвета недетской неожиданности.
- Что это, мамуль?
- Дарья, это твои крылья!
- Что?
- Чай. Китайцы не дураки. Это чай для похудания, называется "Крылья".
- Мам, здесь по-китайски написано. Как ты перевела?
- Это перевели мне те, кто знает китайский язык.
- По всей видимости те, кто тебе продал этот чаёк.
- Ну и что? Я видела тех, кому он помог! Лолитку видела по телеку? Она теперь летает! А знаешь почему?
- От неё муж ушёл.
- Это крайняя мера. Она пила чай "Крылья"! Мы у одних дистрибьюторов покупали. Знаешь сколько он стоит?
- И знать не хочу.
- Этот чай стоит столько, сколько ты за месяц получаешь в своей школе.
- Лучше бы ты дала деньгами...
- Пей чай, - безапелляционно сказала мам и добавила: - Дай слово, что ты его будешь пить.
Мне было проще дать слово и согласиться, чем продолжать с ней спорить. Когда мама ушла, я положила чай в тумбочку и напрочь про него забыла.
Через два дня у мужа был день рожденья. Свекровь пришла с самого утра, чтобы "помочь". Муж пригласил двух своих друзей, с которыми их связывают долгие годы дружбы в бане, их жён, мама, свекровь, дети - вот, собственно, и вся компания. Галина Петровна крутилась на кухне, подсматривая за мной. Не знаю, какие мысли крутились у неё в голове, но после "скелета" она стала очень подозрительна. Я даже слышала, как муж разговаривал с ней по телефону. Не знаю, что говорила ему Галина Петровна, но он ей отвечал примерно так: "Ты чего придумала! Не отравит. Да откуда у неё яд? Мама, прекрати! Ну и что, что она биолог? Мама, она жена моя и мать моих детей. Тебе точно переживать не за что - умрёшь своей смертью..."
И на этот раз Галине Петровне всё было не так.
- И где это ты умудрилась такой горошек достать? Надо было маленький брать.
- И что это за куриные ножки? Это ножки слона! Ты хоть знаешь, чем их кормили? Антибиотиками. А чем должны, знаешь? Кефиром!
- С ума сошла? Кто так картошку варит?
- В воду, в которой варишь яйца, клади соль и лимон. Потом чистить удобно.
- Это что за торт? Купила? А самой любимому мужу лень было испечь?
И тут я не выдержала.
- Любимому бы испекла. Галина Петровна, вам заняться нечем? Идите вон, с внучкой поговорите. А я уж тут как-нибудь сама.
К шести часам вечера стол был накрыт, и вся честная компания была в сборе. Банальные тосты, типа "Ну, вздрогнули!" или "За дам - стоя!" промчались быстро, пошлые анекдоты были рассказаны, все наелись от пуза, и никто не обратил внимания на горошек и "ножки слона". Настал черёд десерта. Галина Петровна понеслась за мной на кухню, и, пока я резала торт, она заваривала чай... Ты же понимаешь, что не я ей дала этот чай! Она сама его нашла и сама заварила. Я любитель кофе, как ты уже знаешь. Чай - не моё. Но банные друзья мужа очень даже чаёк уважали. Бабушки тоже кофе не пили. Дети пили Колу и были счастливы. Чай имел странный запах. Я бы даже сказала, что
приличные чаи так пахнуть не могут. Но друг мужа, знаток по этой части застолья, сказал, что настоящий зелёный чай имеет именно такой запах. Ему поверили. Вся честная компания наслаждалась чаепитием и очень приличным тортиком из магазина.
Наконец, торжество было окончено, и все стали разъезжаться по домам.
Я поехала развозить бабушек, потому что муж выпил.
Пока мы ехали, Галина Петровна, сидевшая впереди, стала подозрительно ёрзать и сказала, что её подташнивает.
- Вы случайно не забеременели, Галина Петровна? - пошутила моя мама, но через минуту и она попросила ехать быстрее. Я удивилась их прыткости: они никогда так резво не выскакивали из машины и не бежали в подъезд. Я вернулась домой и застала своего мужа в полубессознательном состоянии.
"Напился таки, гад!" - подумала я и спросила, чем помочь.
Через два часа все, кто был у нас в гостях, встретились в больнице. Свекровь просила вызвать полицию, потому что я, её невестка, подсыпала в еду "стрихнин". Муж, его друзья и их жёны по очереди бегали в туалет, где, по всей видимости, происходила мощная чистка организма. Положение усугублял тот факт, что со мной всё было в порядке.
Свекровь, глядя на меня, целёхонькую, жужжала мужу на ухо: "Говорила я тебе! Будешь знать, как матери не верить!".
Пожилой врач спросил, не заваривала ли я какой-нибудь чай.
- Свекровь заваривала, - ответила я.
- Зелёная коробочка с коричневыми крыльями? - спросил врач.
- Да, - промямлила свекровь.
Моя мама при этих словах свернулась в клубок.
- Вызывай полицию, Егоровна. Опять "крылатых" доставили.
Приехала полиция, по очереди допрашивали всех присутствующих, но особенно досталось моей маме. Между короткими пробежками в туалет и обратно мама давала адрес тех, кто ей подсунул эту гадость, составляла фоторобот и делала всё, чтобы помочь полиции поймать этих злыдней, подсунувших ей настоящую отраву...
Больше ко мне с диетами никто приставать не будет, я надеюсь. На сегодня всё, мой милый друг. С этого дня - только кофе! Кстати, ты потихонечку заканчиваешься... Осталось... Раз, два, три... В тебе осталось не так много страниц, а я так и не стала счастливой... Целую тебя, я!"