В классе за глаза его называли 'благородным'. Наверное, за мягкую и корректную манеру говорить. Он никогда не сквернословил и не отвечал грубостью на грубость, и скромно и невызывающе одет, но всегда со вкусом и очень аккуратно. Как и любой нормальный мальчишка, он не всегда успевал по математике или физике, и чем-нибудь очень сильно увлекался. При своем невысоком росте - ниже среднего, на уроке физкультуры он стоял по росту где-то в конце, среди самых маленьких, при этом показывая лучшие результаты в классе по этому предмету. Наверное, потому что уже шесть лет занимался классической борьбой и очень успешно выступал на соревнованиях в своей возрастной и весовой группе. При своем росте он был отнюдь неплохо сложен, и при всем этом ни разу никого не обидел: ни словом, ни руками. Еще он никогда не опаздывал, появлялся ровно на четверть часа раньше установленного времени и носил вполне королевское имя - Ричард.
Его уважали в классе, но друзей среди одноклассников у него не было. Наверное, потому что все свободное время отдавал спорту, и после школы на какое-либо общение с одноклассниками его просто не хватало. Он успевал делать уроки, правда, не всегда отдавал себе отчет, зачем ему все это нужно. Были предметы кроме физкультуры, которые ему давались легко без особого напряжения: химия, биология, география, ну еще этика семейных и половых отношений - последняя дисциплина появилось только на этом году обучения. Все остальные уроки он делал лишь потому, что это было надо.
Его приглашали на все вечеринки, устраиваемые одноклассниками по любому поводу: Новый Год, чей-либо День Рождения или в честь сдачи последнего экзамена в конце учебного года, стараясь украсить им вечеринку. Чувствуя себя лишь в роли свадебного генерала, избегал их любой ценой. Вечеринки отнимали у него немало времени. Но если не удавалось от них отделаться, то он на них аккуратно приходил и не с последними уходящими возвращался домой. Он нравился девочкам своего класса. При его появлении они начинали разговаривать осторожней и тише, следя за его взглядом. Они пытались разобраться, на кого же он все-таки обратит внимание. Но к их всеобщему недоумению он не спешил выражать свои симпатии и предпочтения.
Как-то раз его пригласила к себе на день рожденья самая красивая девочка в классе (как, по крайней мере, все считали).
Он аккуратно оделся. Заранее вышел из дому, чтобы купить букет цветов и что-нибудь еще. На этот раз ему подвернулся небольшой флакон с духами 'Пани Велевска', упакованный в изящный темно-синий футлярчик. Спустя минут десять он был в подъезде трехэтажного дома у дверей лифта. Такие дома встречались только в самых престижных районах этого города. Двери лифта открылись. Он вошел в чистую, светлую кабину, одна из стен которой была зеркальной. Пока лифт плавно поднимался на последний этаж, он еще раз поправил галстук, осмотрел себя с ног до головы и немного поиграл с мимикой, придав лицу более уверенное и значительное выражение. Двери за его спиной раздвинулись. Он вышел на квадратную площадку со стеклянным потолком между двух дверей, облицованных темной искусственной кожей. Он еще раз глянул на часы. На них было без шестнадцати семь. Через минуту он нажал на кнопку звонка. Дверь открыла сама именинница.
Лора была одета в черное, изящное платье, которое плотно облегало стройную фигуру, подчеркивая и без того большой ее рост. Она улыбнулась своими тонкими губами и впустила гостя, приняв у него цветы и пестрый сверток с подарком. Ричард снял куртку, разулся и вошел в просторный салон со стеклянным потолком и большим во всю стену окном, выходящим на ландшафт старого города с башнями церквей и вымощенными брусчаткой улицами. За низким столиком сидели еще две его одноклассницы: Голда - закадычная подруга Лоры, и Сильвия, ее так же, как и Ричарда приглашали на все вечеринки, но, конечно же, не за внешность. Она выглядела грубо и нелепо, была очень крупной, с массивной челюстью и мощной мускулистой шеей. Просто у нее был доступ к коллекции кассет и дисков брата, позволяющего брать их с собой на все вечеринки, устраиваемые одноклассниками. Со своей внешностью она давно уже смирилась, за что ее никто не обижал, да и пусть бы только осмелился.
Голда всегда была там же, где и Лора. С первого же класса их всегда видели вместе. Их двоих называли 'свет и тень'. Голда была 'тенью'. Она была ниже ростом и почему-то всегда была одета в более темные тона, хотя в отличие от брюнетки Лоры имела русые волосы, всегда заплетенные в косу. У них были одинаковые оценки по всем предметам, и все учителя закрывали глаза на то, что они всегда списывали друг у друга контрольные.
На столе было накрыто только на четверых. Ричард был последним. Больше никого не ждали. Сильвия встала из-за стола, ее заинтересовала какая-то безделушка на книжной полке - излишнее любопытство всегда было ей свойственно. Лора показала Ричарду, куда сесть. Спустя какое-то время Сильвия вернулась за стол, и он оказался на диване около стены между Голдой и Сильвией. Прибор хозяйки торжества был напротив гостей. Она часто вставала, чтобы ухаживать за гостями. Негромко звучала музыка. Пейзаж за окном постепенно погружался в багровые тона. Компания поглощала подаваемые на стол блюда. Ричард был несколько скован и смущен, он не очень поддерживал беседы о поп-звездах и кинофильмах, и попросту не сильно дорожил своим мнением на этот счет. Оно все равно ничего не меняло, вдобавок Ричард не имел привычки кому-либо его навязывать.
В первую же передышку в трапезе музыка зазвучала громче, и Ричарду пришлось танцевать с хозяйкой торжества, а потом и с ее гостями. Он неплохо танцевал и делал это всегда, когда и все - тогда это было в порядке вещей. Но тут вдруг почувствовал, что его начинают делить на части. Лора двигалась легко и свободно, она без труда вовлекала Ричарда в танец, будто опытная кошка играет с уже обреченной мышью. Она пользовалась его движениями и диктовала каждое его следующее па. На первых аккордах мелодии следующего танца она ловко передала его неуклюжей Сильвии. Та же весь танец наезжала на Ричарда всем своим массивным телом. Она действительно была огромна. Со стороны казалось, что ей мало объема этой самой большой комнаты квартиры фешенебельного дома в элитном районе для государственных служащих далеко не самого низкого ранга. Ричард долго ждал конца этого танца. Следующий за ним быстрый танец для него был передышкой. Его танцевали вчетвером. Трое образовывали круг, четвертый - каждый по очереди оказывался в центре, все повторяли его движения. На следующий танец Ричарду досталась Голда (или, может быть, он ей). Полившееся из динамиков танго не очень-то у нее выходило. Она, конечно же, старалась, но вот танцевать стоило бы поучиться у своей лучшей подруги. Ричарду даже стало немного ее жаль. Танго закончилось, щелкнул автостоп, пленка в магнитофоне остановилась.
Комната с облегчением вздохнула всем своим объемом. Через приоткрытое окно украдкой вошел шорох листвы деревьев близлежащего парка. Где-то вдалеке часы городской ратуши пробили девять. В парке все еще в какую-то шумную игру играли дети. Багровые тона пейзажа за окном сменились на мрак, пронизанный гирляндами желтых фонарей, обозначивших нити улиц. Город готовился ко сну. Лора включила свет.
Запеченная курица, раскинув крылья, ждала на овальном блюде. Открылась следующая бутылка. У Ричарда была первая вечеринка с вином и без чьих-либо родителей. Как стало известно, родители Лоры уехали на два дня к родственникам, забрав с собой ее младшего брата. Они решили не мешать дочери в веселье с одноклассниками, и, разве что, позвонили по телефону, чтобы поздравить и убедиться в том, что в доме порядок. Как спортсмен, Ричард всегда избегал алкоголя, но тут что-то растворило все эти запретные рамки, и он пил вино так же, как и его одноклассницы. Трапеза продолжалась. Разговор переключился на интимные темы. Именно Ричарда расспрашивали про все то, что он лучше многих в классе отвечал по тому самому предмету, который появился только недавно, о чем далеко не каждый мог спросить у мамы с папой. И он в полной мере осознал, что его миссия начала выходить за пределы участи 'свадебного генерала'. Он как всегда посматривал на часы. Заметив это, Голда обратила его внимание на то, что еще будет пирог, который они с Лорой так долго готовили за день до того.
Компания расправилась с курицей. Поступило предложение во что-нибудь поиграть. Предложенные Сильвией карты были тут же отклонены. На ковре посреди комнаты Голда опрокинула на бок бутылку из-под вина - игра в 'бутылочку'. Теперь Ричарду пришлось целоваться с той девочкой, на которую показывало горлышко остановившейся после вращения волчком бутылки. Оно уставилось на Голду. Ричард встал и чмокнул ее в щеку. 'Не считается', - медленно проговорила она. - 'Французский поцелуй'. Ричарду пришлось поцеловать ее как следует. Такой же поцелуй был адресован Сильвии, а потом снова Голде, потом дошла очередь и до именинницы. Далее бутылочка снова показала на неуклюжую Сильвию. Он уже подумывал о том, что его маловато на всю эту компанию. Да и надоело ему все это. Уже скоро одиннадцать, пора домой. Но игра продолжалась, пока наконец не созрел спасительный чай, и Лора не позвала всех за стол.
Опять включилась музыка. Все принялись за поглощение пирога с чаем или кофе. Отказавшись от второй чашки, Ричард встал и собрался выйти из-за стола.
- Куда ты, Ричард? Завтра воскресенье. В школу не надо. Побудь с нами еще чуть-чуть, - сказала Лора.
- Мы же еще не уходим, - добавила Голда.
Он все-таки выбрался из-за стола, перебравшись через большие круглые колени Сильвии.
- У меня с утра пробежка двадцать километров.
- Ну, один раз не пробежишь...
Уже в прихожей он надел куртку и нажал на ручку двери. Дверь была заперта. Какая досада. Все девочки втроем вошли в прихожую, почему-то с очень загадочным видом. Он снял куртку и перед трюмо стал поправлять галстук. Сзади подошла Сильвия. Она аккуратно положила ему на плечи свои ручищи, потом обняла со спины. Даже не обняла, а сильно сжала в своих объятьях. Он таки не понял ее намерений, пока сзади не последовал удар в связки ее толстыми коленями. Его ноги сложились, и они оба рухнули на пол. Ричард оказался вниз лицом на паркетном полу. Сильвия сидела на нем верхом. Он попытался выбраться из-под нее, но не тут-то было. Она была, наверное, вдвое тяжелее, чем он. На его щиколотках защелкнулись наручники. Голда ловко поймала его ноги. Именинница была дочерью полицейского, точнее, комиссара муниципальной полиции. Так что именно у Лоры могли найтись дома наручники. Следующая пара защелкнулась у него на запястьях. Он не шумел, не кричал. В конце концов, его пока еще никто не убивал. Сильвия встала с него, потом перевернула на спину, взяла на руки и отнесла в салон, где плюхнула в глубокое кресло напротив телевизора. 'Ну и что же будет дальше?' - почему-то очень спокойно спросил он. Ему не ответили. Голда нажала кнопку на пультике, и на экране телевизора забегали фигурки футболистов. Спустя минуту Ричард остался один посреди салона закованный в наручники по рукам и ногам напротив огромного телевизора.
В прихожей все еще звучали голоса одноклассниц. Лора благодарила их за подарок, который они действительно ей сделали. Сильвия извинилась за то, что с полки взяла без просу книги и, что через пару дней вернет, когда будет забирать кассеты. Потом они распрощались друг с другом, и дверь захлопнулась. Лора вошла в салон.
- Подарок - это я? - с легкой иронией спросил он.
- Да, - ответила Лора. Она взяла пультик и стала листать все программы кабельного телевидения, пока не остановилась на каком-то сериале с постельными сценами. Потом, заложив руки за шею, расстегнула свое изящное платье. Ее гибкости можно было позавидовать. Платье съехало с плеч, обнажив тонкую фигуру. Потом она сняла бюстгальтер и отстегнула прищепочки, придерживающие ее черные чулки.
- Я тут в наручниках, чтобы посмотреть это шоу?
- Не только, - загадочно ответила она. - Мы не придумали другого способа тебя удержать.
- Ну, никуда не убегу! Расстегни! - взмолился он, наконец.
Она взяла с книжной полки ключи, села на корточки, играя маленькими мышцами на тонких бедрах, и ноги Ричарда были свободны. Он встал, чтобы она освободила его руки. После чего он попытался сесть, но что-то очень сильно начало ему мешать. Он сильно засмущался. Лора длинными пальцами, растущими из тонких запястий, расстегнула ему рубашку, ремень в штанах и молнию на ширинке. Он неуклюже присел, чтобы развязать шнурки на кроссовках. Она уже выключила телевизор и воткнула в магнитофон кассету.
Они стояли в нерешительности посреди огромной комнаты, друг напротив друга, оба без всего. Им обоим было не ясно, что и как делать дальше. Лора решилась первой. Она подошла к Ричарду и обняла его. Он сделал то же самое. Ему показалось это сделать сложнее, чем ей, из-за большой разницы в росте. Она была более чем на голову его выше. Он не понимал, какая страсть стала овладевать им, и никогда раньше этого не чувствовал. Что-то, может быть, читал, или ему рассказывали, но как это ощущается на самом деле, знать еще не мог. Да и не входило в его планы узнать это столь быстро. Ну, может быть, после школы. Да, и времени подумать об этом у него совсем не было. А тут влип - мальчик.
Он стал терять над собой контроль. Все тело начало наливаться какой-то жуткой потребностью накопить неизведанную им прежде адскую энергию, а потом избавиться от нее. Он уже вцепился в щуплое тело Лоры, хотя еще и не знал, что будет с ним делать. Он обнял ее руками за шею, а потом ногами за бедра. Он извивался как змея, вползающая на дерево, огибая все его ветви и пробуя на вкус каждый его изгиб. По крайней мере, ему так казалось. Она какое-то время еще держалась на ногах, а потом вместе рухнули на пол. Он ее распластал на ковре. Она не ожидала такого разворота событий, застонала в его объятьях и, наверное, сопротивлялась, и, быть может, пыталась оттолкнуть его от себя, но безуспешно. Он уже собой не владел. Никто не знал, сколько времени это продолжалось. Она вдруг вскрикнула и обмякла - превратилась в тряпку в руках у Ричарда. Он, наконец, смог собрать в себе все силы и избавиться от овладевшей всем его телом энергии, которая разом его оставила, а затем и сам обмяк от слабости. Он с трудом оторвался от ее тела и медленно поднялся на ноги. Она неподвижно лежала на ковре, почти не дыша. Ее тело так же, как и его оказалось вымазано кровью. Ему даже стало немного не по себе. Он пошел в ванную, чтобы все это с себя смыть. Когда вернулся, то Лора уже пришла в себя. Она сидела на ковре и смотрела куда-то в пустоту.
- Извини, - наконец, проговорил он. - Я это делал в первый раз.
- Как видишь, я тоже, - ответила она, глядя на пятна крови, оставленные ими на ковре.
Ричард уже влез в брюки и начал застегивать рубашку.
- Что будешь делать с ковром?
- Я совру маме, что опрокинула кетчуп. Она все равно хотела отдать его в химчистку.
Лора встала и пошла в ванную. Ричард посмотрел на часы. Было уже полвторого. Он уже был одет, когда Лора в махровом домашнем халате вышла из ванной. Он попрощался, и она молча махнула рукой. За Ричардом захлопнулась дверь. Он вызвал лифт. Двери мягко разъехались. Он вошел, нажал кнопку первого этажа. Кабина плавно заскользила вниз. Ричард взглянул на себя в зеркало. Он никогда еще не видел себя таким растрепанным и помятым.