Хотелось бы сказать пару слов о том, для чего, как мне видится, мы здесь собрались. Решили мы устроить шашлык или организовать что-то вроде политического кружка на свежем воздухе? Обе трактовки справедливы, но недостаточны. И то и другое одновременно. Если искать исторические аналогии, концептуально мне близка идея платоновского пира, который есть пиршество желудка и пиршества духа одновременно. Жизнь коротка, свободного времени у всех мало. Поэтому разные удовольствия приходится совмещать. Шашлыки в чистом виде, без философской беседы, скучны. Но также скучна философская беседа без шашлыков.
За этим стоит более общий вопрос. Человеческая жизнь имеет два пласта: частную жизнь и жизнь общественную, социальную, гражданскую. Есть стереотип, что эти жизни разделены во времени и пространстве. Сегодня и здесь - частная. Завтра и там - общественная. И не просто они разделены, нужно прилагать усилия чтобы их разъединить. Из политического кружка мы пытаемся выкорчевать все элементы живого человеческого общения. А из личного общения вырезаем ножницами социальные и политические вопросы. Что при этом происходит? Мы обкрадываем сами себя. Сегодня только шашлык. Завтра только политкружок. А можно то и другое вместе и два раза. Что я и предлагаю практиковать с преемлемой для всех регулярностью.
Более того, стереотипы предполагают, что гражданская, политическая активность возможна только как жертва, как подвиг, как отказ от личной, частной жизни, отказ от своих интересов, своей индивидуальности и самобытности. Редкие люди согласны на такой героизм. Их ничтожно мало для организации сколь-нибудь массового общественного движения. Стереотип жертвы, отказа, подвига отталкивает большинство людей от левых организаций. Я подозреваю, что этот стереотип придумали и старательно поддерживают наши идеологические противники.
Правда в другом. В том, что, кроме шкурного интереса, человек имеет тягу к чему-то высокому. Другими словами, он имеет духовные потребности. Также он имеет потребности социальные, потребность в общении с другими людьми, в причастности к группе единомышленников. Но что может служить основой социального единения? Люди могут иметь общие дела, заниматься общим бизнесом и т. п. Это крепкое, прочное, основание социальной консолидации. Но оно отвечает потребностям только одной стороны личности - шкурной. Личность духовная хочет другого единения, на более возвышенном основании, которым как раз и служит совместная гражданская, общественная активность. Духовность имеет, разумеется, и другие аспекты, например творческие: литература, музыка, живопись и т. д. Но эти аспекты слишком индивидуалистичны, слишком эгоцентричны. Каждый хочет, чтобы другие внимали его творчеству, и гораздо меньше хочет внимать творчеству других. Это порождает имманентный конфликт, повседневно отравляющий существование творческих субкультур. Также духовность может выражаться в научно-философском поиске. Но мир огромен. Каждого интересует свой лоскут мира, поэтому нам сложно найти пересечение интересов. Мы не находим его, и начинаем навязывать свои интересы друг другу, с благой вроде бы целью организовать общую площадку для дискуссии. Но по факту получается противоборство. Наконец, духовность может выражаться в гностическом взаимопостижении, в обмене духовным опытом (что практикуется довольно широко психологических субкультурах). Но и здесь мы имеем ту же конфликтность, подспудное противоборство двух эгоцентризмов. Поэтому единственный выход - смотреть не друг на друга, а вместе смотреть в сторону общей цели. И вместе туда идти, а не тыкаться друг другу в лоб. Искусства, науки, психология - заниматься всем эти интересно и нужно, но это недостаточные основания для социализации. Чтобы социализовать духовную часть наших личностей, мы должны выйти совместно в социально-политическую реальность.
Но тут возникает вопрос. Как могут люди объединиться вокруг политики, если у каждого из них свои политические взгляды? Действительно, если акцентировать внимание, на наших различиях, мы никогда не придём к единству. Но сама природа буржуазного строя подразумевает эксплуатацию большинства меньшинством, а следовательно общие интересы первого в противостоянии с последним. Олигархические кланы узурпируют власть, открыто или под завесой квазидемократических процедур, лично или опосредованно, через подкуп депутатов и чиновников. Также они узурпирую средства массовой информации, которые фильтруют поток фактов и оболванивают народ, убеждая его в том, что капиталистическая система является "естественным порядком вещей, что она служит интересам простых граждан, а не нуворишей, и что те, кто пытаются восстановить социальную справедливость, то есть мы, левые, выступают якобы против народа. К сожалению, эта пропаганда имеет значительный успех.
Тем не менее, многие люди понимают лживость этой пропаганды. У всех этих людей, то есть, в частности, у нас с вами, общая цель: сделать мир справедливее, преодолеть контраст между роскошью элиты и нищетой масс. У всех нас разное видение, как это можно сделать. Абсурдно предполагать, что наши разногласия могут быть начисто устранены. Но можно и нужно обсуждать эти разногласия, обогащая знания и исправляя ошибки друг друга. Ликвидировать разногласия не только невозможно, но и не нужно. Разногласие само по себе не есть противоречие. Можно идти разными путями к одной цели, не мешая, но помогая друг другу. Жизнь сама покажет, какой путь эффективнее.
Но ещё раз. Наше единство возможно только постольку, поскольку мы мыслим и живём в парадигме нашей общей цели. Поэтому нужно сознавать себя как единый левый фронт, как единомышленников, а не как членов отдельных группировок, партий и сект. Кем бы мы себя ни называли: коммунистами, социалистами, социал-декократами, марксистами, анархистами, троцкистами или кем угодно ещё - мы едины через нашу общую цель. Более того, она есть единственный духовный фундамент нашего единства. Любое левое учение, будучи принято, явно или неявно, в качестве догмы, служит разъединению. Все теории инструментальны. Если мы ставим инструмент выше цели - мы тем самым предаём нашу цель. А поскольку у всех инструменты разные - мы предаём тем самым и друг друга. Все левые теории должны критически осмысливаться, с учётом в том числе и тех аргументов, которые нам предъявляют оппоненты справа. А не служить предметом идолопоклонничества и начётничества. Я не люблю, это если мягко сказать, Поппера, но он прав в одном: наше мышление должно быть открытым.
Поэтому в будущем я хочу видеть за нашим импровизированным столом как можно больше разных людей левых убеждений, представляющих самые разные левые организации, а рано и тех, кто пока не состоит ни в одной из них.