Майков Андрей Владимирович : другие произведения.

Стихи с сентября 2002 по сентябрь 2005

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Почти полная хронологическая подборка, выкинуты два стишка.

   <V1>
  
   Итоги
  
   Добро одержит верх, тиран умрёт,
   Как надлежит тирану и добру.
   Но не искупит сорок пятый год
   Шесть миллионов канувших в трубу.
  
   Что ж, не почтенных бюргеров вина.
   Они и сами - кровь живой реки.
   ...И процветает новая страна
   Замаливая старые грехи.
  
   Сбылось. Воздвигнут белокурый рай,
   Генетика которого чиста.
   Одно лишь... Deutschland ставши judenfrei
   Уже не та, не та, совсем не та.
  
   <V2>
  
   Спустя лет пять напомнит чей-то взгляд
   В маршрутке мной ухваченный случайно
   Какой я был тогда подлец и гад,
   Какой любовь безумной и отчаянной
  
   Была, хотя потом сама собой
   Прошла. Презрев беспутство холостое
   Я озабочен службой и семьёй
   И счастлив неизбывной суетою.
  
   Давно остыл мальчишеский азарт
   И с пьедесталов сброшены кумиры.
   Но, знаешь, за такие же глаза
   Я и сейчас готов убить полмира.
  
   <V3>
  
   Когда воспоминанья не о том
   Нарушат трудодней автопилот
   Утешат Аристотель и Платон
   Той ложью что в сравненьи с духом плоть
  
   Ничтожна, и поэтому в узде
   Удержан должен быть её азарт.
   Неважно то как мало видим здесь,
   А важно то как много будет за.
  
   Неважно то что есть жена и муж
   (Моя и твой), и сами мы не те.
   А важно что влечение двух душ
   Прекраснее влечения двух тел.
  
   <V4>
  
   Как пишут, воздаянье обретут
   За полноту любви прелюбодеи,
   А умники очнутся (по идее)
   Среди богов - сорвав телесных пут
   Теснину. И сдыхая в суете я
   Тщусь верить в то что классики врут.
  
   <V5>
  
   Прекрасно что мы встретились по случаю
   В порыве приземлённого радушия,
   И закрепили встречу нашу случкою,
   И закрепили случку нашу дружбою.
  
   Прекрасно что расстались мы по-скорому
   Друг друга не любив по-настоящему.
   Прекрасно что есть прошлое к которому
   Не хочется бежать из настоящего.
  
   <V6>
  
   Ad hoc
  
   Как ты жила - сумбурно и крылато!
   Как ты жила - так я бы жить не смог.
   Как конфетти ты сыпала цитаты
   Из принципа рождённые ad hoc.
  
   Запечатлеть хотя бы часть... А впрочем,
   Зачем? Не вечность ценится, а миг.
   Став знакотом по истинностям общим
   Как безутешно мало я постиг,
  
   Поскольку нет таких кто сидя возле
   Меня так жадно слушал глядя в рот
   Как я тебя. И что бы вечность после
   Об этом ни сказала - вечность врёт.
  
   <V7>
  
   Ангел мой, извини что маразму,
   Нерадиво и самым азам
   Я учу, а отнюдь не оргазму.
   Я чудак. Мне приятней маразм.
  
   Я тащусь от дофрейдовской жизни,
   Я к заумному счастью привык.
   ...Но твои сексуальные джинсы
   Значат больше чем тысяча книг.
  
   А до них, по всему, далеко мне,
   Да и я, как ни странно, женат.
   Ангел мой (как зовут - я не помню),
   Я такой же дурак как сократ.
  
   <V8>
  
   На восьмой лунатической паре
   Я торчу как заржавленный гвоздь
   Со своей инфантильностью в паре,
   Со своей гениальностью врозь.
  
   Прозябает моя эрудишен,
   Красноречье отправилось спать.
   Я как прежде хочу быть услышан
   И опять не найду что сказать,
  
   Пригвождённый под плинтус моментом
   Когда требуют знаний в упор.
   Так давно ли я был здесь студентом?
   Много ли изменилось с тех пор?..
  
   <V9>
  
   Вольная интерпретация
  
   Написанная в Базеле и в Ницце,
   История могла бы измениться
   По прихоти судьбы. Допустим, Лу
   Дала бы надоедливому Фрицу
   Иссохшему по ласке и теплу,
  
   И поженились бы, и семьянином
   Примерным размягчившись стал наш Фриц,
   Домашним и приветливым как шпиц,
   Ходил в театры бы, на пианино
   Играл, читал газеты и у сына
  
   Рассматривал оценки в дневниках,
   Гонял бы с ним в футбол, баюкал дочку
   Витая в колыбельных облаках,
   И ни статьи, ни тезиса, ни строчки.
   Сплошное счастье. Так бы и зачах
  
   Выращивая ирисы и астры
   До старости. И не случилось бы
   Антихристианина, Зороастра
   И дня когда сознание погасло,
   И даже Холокоста, может быть.
  
   <V10>
  
   Поймёшь что расставаться с жизнью рано,
   Поскольку смерть не менее погана,
   С костлявой повстречавшись визави
   В граничной ситуации по Ясперсу,
   А может быть - меняя дочке памперсы,
   В порыве умиленья и любви.
  
   <V11>
  
   Смысл жизни лаконичен, прост и ясен,
   И если призадуматься, не нов:
   Живи моментом - если он прекрасен,
   И вечностью - если момент хренов.
  
   <V12>
  
   Собрат по духу, посуди, в натуре,
   Портвейном ополаскивая рот:
   Кого ебёт причастность нас к культуре,
   К желтеющей её макулатуре,
   Столбнячный наш IQ кого ебёт?
   Счастливей нас последний идиот
   Женившийся на размазне и дуре
   И чавкая жующий хачапури,
   Поскольку мыслим - мы, а он - живёт.
  
   <V13>
  
   Impossible
  
   ...Но в целом все восприняли как должное.
   Мол, общая судьба и чем не муж.
   Лишь намекали что неосторожно я...
   Я б тоже намекал на эту чушь.
  
   Сплошное пофиг, как погода в Дании,
   Сплошное знаем, рады, не маячь,
   Порой мелькали, впрочем, сострадание
   Или сорадость. Thank you very much.
  
   Лишь первая, тинейджерская пассия,
   К которой безутешен был мой пыл,
   Так насмешила искренним "Impossible!"
   Что сразу всё забыл и всё простил.
  
   <V14>
  
   Камлания на капище искусства -
   Банальный и беспомощный удел,
   Отчаянье что жизнь проходит пусто,
   Что проворонил счастье, проглядел,
  
   Что больше мне не светит позитива;
   Величье в мыслях, низость наяву,
   Безликость быта, мутность перспективы
   Лохматость чувств, наивность рандеву,
  
   Любви телесной редкость и нерадость,
   Фрустрации немужественный гнёт...
   Однажды мне наивно показалось
   Что после свадьбы всё это пройдёт.
  
   <V15>
  
   ...И с грустью брякну: "это не стихи" -
   Едва открыв обложку, с полуслова.
   Но блеск в глазах, но блядские духи,
   Но трепет плоти ждущей Казанову
  
   Любую слабость рифмы в двадцать лет
   Прощают. Верещала: "Как похожи
   С тобой мы!.." Как несносный этот бред
   Осилить до конца? Помилуй, боже,
  
   Ведь спросит: как, понравилось? Что ей
   Ответить? Хорошо что не оставил
   Свой телефон, что общих нет друзей.
   Не спросит. А иначе бы - слукавил.
  
   <V16>
  
   Не знай меня таким каким я стал:
   Работающим, скучным и женатым.
   Как упростился я и как устал
   Не отражай как в зеркале. Не надо
  
   Свидетелей уютной суеты,
   Успеха, уваженья и распада,
   Которые всегда ценила ты
   И я ценю. Но всё-таки не надо
  
   Напоминать. Запомни мою боль,
   Незрелость чувств, стихи и серенады,
   Истерики, измены, алкоголь,
   Всю грязь души. А чистоту - не надо.
  
   <V17>
  
   Нет, весь не умер я пока в маршрутках,
   В метро, в толпе, в часпиковые семь
   Влюбляюсь как пацан в чужих и чутких,
   В красивых и чужих, пока им всем
  
   Не нужен так как некогда и негде
   (А негде - так как дома ждёт жена),
   Пока на литтусовках в Интернете
   Ищу друзей (но, видно, быть одна
  
   Душа обречена), пока зарплата
   Не блеск и развлечения не шик
   Нет, весь не умер я, но маловато
   Меня осталось. Впрочем, я привык.
  
   <V18>
  
   Privet, ma Chere!
   Nu, kak tebe Parizh?
   Champ Elysees i Eifeleva bashnia.
   Chto raduet tebia? O chem grustish?
   S kem spish? (Hotia poslednee nevazhno...)
  
   Koroche, kak sredi chuzhoj zemli
   Zhivesh? Naverno, vspominaesh Piter.
   Krasiv li, ne kapriznichaet li
   Tot baby u kotorogo ty sitter?
  
   Radushny li tvoi madame s monsieur?
   Bogemny li araby na Monmartre?
   Chto grandioznej: Louvre, Versailles, d'Orsay?
   Smotrel prognoz. U vas plus dvadtsat v marte.
  
   U nas plus piat. No v tselom mozhno zhit
   I dazhe ne zavidovat Parizhu.
   Kogda priedesh? Vprochem, chto speshit?
   Pishi kogda soskuchishsia.
   Tvoj byvshij.
  
   <V19
  
   Из прошлой жизни, чуждой нам и дальней,
   Ты помнишь ли невинность первых встреч
   И нежный аромат докоитальной
   Любви, который, к счастью, не сберечь?
  
   Ты помнишь ли несбыточные вёсны,
   Последний ряд в полупустом кино
   И принципы в которые серьёзно
   Мы верили, о боже, как давно?
  
   Сюрреализм в распаде тополином,
   Июльский зной, гранитный парапет
   И журавлей летящих в небе клином...
   Ты помнишь ли? А я боюсь что нет.
  
   <V21>
  
   Уже тысячу раз зарекался присутствовать на
   Бесконечно убогих и скучных собраньях поэтов.
   Лучше что-то прочесть, сочинить или выпить вина,
   Позвонить, прогуляться, да мало ли всяких предметов
  
   Проведенья досуга. Устав от бесцветных стихов
   Понимаешь жлобов и хапуг, коммерсантов и шлюшек.
   Насмотревшись на тех и на этих сам тоже готов
   Обустроить гешефт и оставить искусство до лучших,
  
   Буржуазных времён, когда въедешь на белом коне
   Шестисотой конюшни в обитель любви и престижа.
   Но приходишь. И изредка в щуплом смурном пацане
   Или блеклой нимфетке мелькнёт что-то данное свыше.
  
   <V22>
  
   Письмо поэтессы в переложении с прозы
  
   Привет. Живу обыденно. Тружусь.
   Давлюсь в метро. Пытаюсь веселиться.
   Стихов, вот только, больше не пишу
   Предпочитая им передовицы -
  
   Жанр низкий и банальный, но зато
   Рождаемый в раздумьях, а не в муках.
   В душе иссяк страдальческий задор.
   Я счастлива и без терзаний духа.
  
   Мне стало жаль во имя журавлей
   Терять синицу нажитую кровью.
   (Я не о сказке названной любовью.
   Я о другом. Но также и о ней...)
  
   <V23>
  
   Служебный роман
  
   Красива, талант обольщения, муж-бизнесмен
   И, видимо, нежность голодной до чувств одалиски.
   Но знала слова "коннотация", "пафос", "рефрен",
   Имела два высших, свободно владела английским.
  
   Короче, лучилась гармонией, счастьем, ленцой,
   Работу терпеть не могла, наболевшие раны
   Скрывала пока воплотясь не предстал налицо
   Навязчивый призрак служебного мини-романа
  
   С банальным сюжетом. Был сволочью ласковый друг,
   А в ней, вероятно, ломалась давнишняя вера.
   И было забавно увидеть неловкий испуг
   С которым она совершала эрзац адюльтера.
  
   Придумать бы ревность... Да жалко стихов на враньё.
   Но если рассказчику всё-таки влезть на подмостки -
   Две жизни назад он бы тоже влюбился в неё,
   Она ж предпочла бы его пятью жизнями после.
  
   <V25>
  
   Как смеешь ты, безграмотная сука,
   Нахальный дилетант, строптивый хам,
   Высмеивать великую науку
   К премудрым восходящую мужам?
  
   Зачем ты искушаешь души, гнида?
   Зачем вторгаешь смуту, прохиндей
   В блаженную недвижность Парменида,
   В платоновскую лестницу идей?
  
   Несносный словоблуд, какого хера
   Ты воротишь с орбит как буйный псих
   Небесные божественные сферы
   И отрицаешь цель вращенья их?
  
   К чему природа-мать тебя, урода,
   Произвела на свет, а ты, пижон,
   Живёшь в противоречии с природой,
   Артачишься и лезешь на рожон?
  
   Так получай, свинья, отродье нации.
   Кто ты такой чтоб нам вправлять мозги?
   Как можешь, падла, даже в деклинацию
   Не верить Эпикуру вопреки?
  
   Пошто ругаешь всех, кретин упрямый,
   Авторитеты, подрываешь, гад.
   Ты думаешь, козёл, ты умный самый?
   Сидел бы и молчал как все молчат.
  
   <V26>
  
   Покинув скит я удаляюсь в мир,
   Расставшись с кельей ухожу в аскезу.
   Я проникаюсь варварством как Рим,
   Я продаюсь частями, как нарезка,
  
   Всем тем кого так громко презирал,
   Всем тем кто презирал меня за это.
   Делимый жизнью на факториал,
   Я становлюсь ничтожным как монета
  
   В гиперинфляционный период,
   Но среди баб котируюсь дороже.
   Презрев себя я продолжаю род,
   Как будто род и я - одно и тоже.
  
   Я оставляю свет вливаясь в тень.
   Мои шаги звучат скромней и глуше.
   Смерть молодости, в этом прав Монтень,
   Неизмеримо злее, ближе, глубже
  
   Чем старости презреннейшая смерть
   К которой сам бы ринулся в объятья
   Если б не трусил как последний смерд,
   Прельстился если б мнимой благодатью
  
   За той рекой где сгорбленный Харон
   Прислуживает на погранзаставе.
   Он снова зазывает на паром
   Не говоря куда кого отправит.
  
   И древние, воскресшие из книг,
   Пронзительно поют в нестройном хоре:
   Не трепыхайся, мыслящий тростник.
   Зима уже близка. Memento mori.
  
   <V27>
  
   Я был романтик и отличник,
   Ходил в оборванном пальто
   И был несчастен в жизни личной
   Как все романтики. Зато
  
   Теперь довольством мещанина
   Лучусь в уюте и тепле
   И женской ласкою от сплина
   Лечусь в гриппозном феврале.
  
   Житейским хитростям научен,
   Не прочь и сам толкнуть совет,
   По мысли многих, я стал лучше
   Чем был в свои пятнадцать лет.
  
   Но несмотря на все упрёки
   Имеет ценность только он,
   Тот мальчик, девственный и робкий,
   Что был трагически влюблён.
  
   <V28>
  
   Да безразлично: Буш или Саддам,
   Христос, Аллах... пускай хоть сам бен Ладен.
   Не надо только бомбы по домам,
   Ракеты в дочерей и жён не надо...
  
   <V29>
  
   Женское
  
   ...И сотни тех которые могли бы
   Запомниться, добиться, прозвучать,
   Но выбирая крест: искусство либо
   Семья и дети - выбрали опять
  
   Второе, в чём, наверно, были правы.
   Ведь если б не они - в короткий срок
   Прервался бы величия и славы
   Мужских неиссякаемый поток.
  
   <V30>
  
   Хабермас
  
   Мой организм насилуют гормоны,
   Либидо учиняет в нём разброд
   Пока я с педантичностью мормона
   Мусолю аспирантский перевод.
  
   Сижу весь день. Сейчас бы влиться массы,
   В кругу подруг спастись от злой тоски.
   Похоже, ненавидеть Хабермаса
   Мне предстоит до гробовой доски.
  
   Ни отдыха, ни сна, но нудный опус
   До середины лишь осилен мной,
   А между тем к концу подходит отпуск
   И копится усталость за спиной.
  
   Напрасно во дворе щебечут птицы.
   Попробуй выкинь их из головы.
   Пришла весна - и не в кого влюбиться...
   И некогда... и незачем, увы.
  
   <V31>
  
   Нашёл в Интернете. Пленэр. Аматёрское ню.
   Ужасное качество, будто на плёнке из Шостки.
   Нескладная девушка с робкой осанкой подростка.
   Толста. Белобрыса. Один к одному - инженю
  
   С нелепой косичкой и грубым крестьянским лицом,
   В горах, где лишь ангелы и синева окоёма.
   Откуда в Сети эта фотка?.. Но в теле истома
   Какой не бывало давно. И с опальным концом
  
   Работая чувствую нежность, и жалость, и стыд,
   И ярую похоть, какую не вызовут бляди.
   Хотел записать на винчестере памяти ради,
   Но вышел из сайта, и адрес фатально забыт.
  
   <V32>
  
   Да много ль надо для любви и прочих
   Высоких чувств, воспетых с давних пор?
   Всего лишь порносайт в четыре ночи
   И толика терпенья сквозь хардкор
  
   Сверхкрупных планов, негритянской спермой
   Забрызганных, от сисек старых шлюх,
   Блюя, продраться к ссылке двести первой
   На голую принцессу, к коей дух
  
   Неравнодушен, будто это та же
   В которую влюблён в пятнадцать лет
   Бесславно был. И симпатичней даже,
   И чем-то ближе. Thank you, Internet.
  
   <V33>
  
   Эпикуреец
  
   "Часто же их до того доводит боязнь перед смертью,
   Что, отвращеньем полны и к жизни и к свету дневному,
   От безысходной тоски они сами себя убивают.
  

Лукреций Тит Кар, "О природе вещей"

  
   Прекрасна жизнь! Мудрец не знает горя
   Вдали от суеславья и тщеты.
   Как здорово как некто тонет в море
   Смотреть, и знать что тонущий - не ты!
  
   Прекрасны пикники в саду ли, в поле
   И таинство бесед в кругу друзей!
   Ведь только нам дана свобода воли,
   И боги дремлют не мешая ей,
  
   Поскольку им, в нирване, до сансары
   Нет дела. Гаутама, Вам привет.
   Как здорово что нет загробной кары,
   Да и награды, к счастью, тоже нет! -
  
   Ведь много ли нам надо чтобы счастье
   Постичь в неумолимой полноте...
   А дальше скучно. Здорово что части
   Субтильных душ и лапидарных тел,
  
   Заочно нам известные как атомы,
   Раздумий мудрецов достойный плод,
   Бессмертны, и поэтому когда-то мы
   Опять в чью-либо душу или плоть
  
   Войдём! Как замечательно что женщины
   Хотят ничуть не менее мужчин,
   И юноши лишь временно помешаны
   На первой и единственной! Причин
  
   Страдать и огорчаться нет, поскольку
   Что нужно телу? - хлеб, вино и кров.
   А боль проходит быстро, или только
   Слегка щекочет. К чёрту докторов!
  
   Что нам с того что золотой железным
   Сменился век? Покой наш нерушим.
   Как здорово что мир стремится в бездну,
   И мы - не замечая - вместе с ним
  
   Летим туда! И если откровенно,
   Как славно бросив взгляд за облака
   Однажды полоснуть ножом по венам
   Или вкусить отравленный бокал!
  
   <V34>
  
   Что за сказка про неповторимых? Знакомый анфас,
   Лишь слегка затемнён. Порноссылка гласит: "russian angel".
   Неужели в неё был влюблён лопоухий тинейджер?
   Быть не может. Нет, нет, не она. И намётанный глаз
  
   Друга спавшего с ней отличил бы, наверно... Хотя
   Даже это вопрос. Лишь смотря на соседние снимки
   Замечаю отличие той, не моей, половинки
   От нагой и развратной... Она же чиста как дитя,
  
   Но, наверно, в постели легла бы вот именно так,
   Приглашая войти. Что за глупость: чиста и невинна.
   Будто раньше не знал что в отличницах - тоже вагины.
   Сколько ж времени я потерял по наиву, мудак...
  
   Но не в этом мораль, а скорее в сестринстве всех дев,
   Всех гетер и весталок, смазливых венер и дурнушек,
   И что мир одинаковей, но, если вдуматься, лучше
   Чем казалось когда первый раз угодил под отсев.
  
   А ещё что в душе вологодский стандарт красоты
   Прежде томных брюнеток корнями с Кавказа и Польши
   Отложился, позднее затёртый предательски пошло,
   Но единственно верно, как ясно теперь, с высоты...
  
   <V35>
  
   Он уходил в досади и в депрессии;
   В тоске Она ложилась спать одна.
   Он уходил - поскольку он был девственник;
   Она же - благонравна и скромна.
  
   Так и расстались, праведно как стоики,
   Поняв друг друга с чуткостью ослов.
   Смешной вопрос: о господи, что стоило
   Сказать словами или же без слов.
  
   Но промолчали. Как по сердцу лезвием
   Невинное Его прощанье с Ней,
   Поскольку те кто встретятся впоследствии
   Окажутся хреновей, но смелей.
  
   И через годы из пучины времени
   Вдруг вынырнут пылая от стыда
   Агония любви и ярость семени
   Оплошно не излитого тогда.
  
   <V36>
  
   Что есть корпоративного застолья
   Грустней? - когда в китайском кабаке
   С коллегами, как с лошадями в стойле,
   Ешь палочками рис и пьёшь сакэ;
  
   Когда толкаешь тосты в честь главбуха
   Хваля за альтруизм зарплатных схем
   И разговоры слушаешь вполуха,
   Поскольку не имеешь общих тем
  
   С людьми непритязательного нрава,
   Усталыми и скучными в быту.
   И даже биллингистка рядом справа,
   С которой вместе хапаем еду
  
   Из общих блюд, нервозна, некрасива
   И аскетична как радикулит.
   Но как назло любовные приливы
   Внушает Быков по "Радио-хит",
  
   И оживает встреча со знакомой
   В другом китайском, этак лет назад,
   В той жизни, нищей, но не насекомой,
   Которую нельзя, но был бы рад
  
   Вернуть... Соседка знает: я - скотина,
   Истерик, мизантроп и мелкий жмот.
   И только с ананасами свинина
   Чуть радует не душу, так живот.
  
   <V37>
  
   Человек-машина
  
   Охальный жизнелюб, безбожный гаер,
   Воспевший плоть, но преданный уму,
   Того не зная сами, Шопенгауэр,
   И Фрейд, и Дарвин вторили ему.
  
   Большой знаток в желудках, почках, гландах,
   Он жил бы в кайф прописывая клизмы.
   Но даже в либеральных Нидерландах
   Стал мучеником материализма.
  
   Какой конфуз: мишенью антипатий
   Его избрали Гольбах и Вольтер.
   Учебников изгой и хрестоматий,
   Спустя два века лишь в СССР
  
   Он оказался кстати. Ну а в целом
   Что здесь, что там о нём - ни коим ухом.
   Он убеждал как врач: несчастный телом
   Напрасно тщится быть счастливым духом.
  
   Он предостерегал: лишь ради денег
   Пишите, ибо слава - что она
   Скелетам не познавшим наслаждений?
   Как мудро! Только воля не вольна
  
   Над жадой славы. Язвы или грыжи
   Лечить куда доходней, но скучней
   Чем резать правду - тайно о Париже
   Рыдая в пустоте чужих ночей.
  
   <V38>
  
   Летние ботинки
  
   Так привыкнешь - что не замечаешь
   Вековой российской нищеты.
   В пригородах летом не скучаешь
   Без горячих женщин и воды.
  
   Просто знаешь что других не хуже
   Здесь живёшь. Взгляни, вон, на бабуль.
   Равнодушно топая по лужам
   Вовсе не стремишься сесть за руль.
  
   Грех канючить. Йогурт и бананы
   Каждым утром не стесняясь ешь.
   Завистью к тебе полны Ботсвана,
   Камерун, Заир и Бангладеш.
  
   И лишь редко, на кондовом рынке,
   Ощутишь всю низость сквозь экстаз,
   Как сегодня: летние ботинки
   В двадцать пять купивши в первый раз.
  
   <V39>
  
   Как насмех всем талантливы мы были,
   Сопливые любимцы алчных муз!
   Как по ночам оттачивали стили,
   Вострили слух и улучшали вкус!
  
   Как забывали о постылом быте,
   Как сгоряча судили о труде! -
   Поверив в очень скорое прибытье
   Признания, поклонниц и т. д.
  
   Нас поощряли в нашем отупеньи,
   И если слава не стучалась в дверь -
   Мы набирались воли и терпенья
   Самовнушая: жди, надейся, верь.
  
   Но мимо нас проскальзывали нимфы
   Не находя соблазном лечь в строфу.
   И ветры колыхали наши нимбы
   Как золотую позднюю листву.
  
   И шли дожди, и денег не хватало.
   В нас угасал лирический размах
   Давая повод пить в одно хлебало
   В пятиметровых кухонных гробах.
  
   Плоть старилась, и становилось ясно
   Что будущее в прошлом, и тогда:
   Рождалось пониманье: жизнь прекрасна
   Лишь оттого что нами прожита.
  
   <V40>
  
   Уже не будешь чувствовать так тонко
   Как в юности. Исчерпан пиетет.
   Я понимаю тех кто в автогонки
   Решил податься в тридцать-сорок лет.
  
   Я понимаю тех кто лезет в горы
   И давится в теснинах под землёй,
   Поскольку нету разницы как скоро
   С тех пор как мир испробован тобой.
  
   Поскольку утомились слух и зренье,
   И вкус, и осязанье, и тоска.
   И остаётся только повторенье
   Банальностей истёртых за века.
  
   <V41>
  
   Двадцатилетних загребать не смейте
   Когда людей размалывают в жмых.
   Война - отнюдь не дело молодых.
   Кто молод - жаждет жизни, а не смерти.
  
   Кто женщины не знает и дитя
   Не зачинал - ребёнок, а не воин.
   Перед костлявой более спокоен
   Он будет двадцать-тридцать лет спустя,
  
   Как всякий кто насытился вполне.
   Юнцу же смалодушничать не подло,
   Ибо его черёд идти на подвиг
   На следующей выпадет войне.
  
   <V42>
  
   Пишите, ибо время не пришло
   Увидеться и, может быть, влюбиться.
   Пишите, ибо очень хорошо
   Что нас разъединяют три границы.
  
   Пишите, ибо я нетрезв сейчас,
   И грустен, и несчастлив без кого-то.
   Пишите, ибо я не знаю Вас,
   А Вы меня, и слать не стоит фото.
  
   Пишите, ибо Вы - последний миф,
   Последняя нескромная отрада.
   Чтоб нечто в сердце вспыхнуло на миг,
   Что даже не назвать, да и не надо.
  
   <V43>
  
   Письмо с понтом
  
   За что??? О том же самом каждый мим
   Танцует, и Гомер о том же самом
   Слагал поэмы. Лучше бы весь Рим
   Я выебал - и не попал со срамом
  
   На дикий север, в варварскую глушь,
   К сарматам крови жаждущим и гетам.
   Я ль развращал матрон? Какая чушь!
   С каких-то пор вы верите поэтам?
  
   С каких-то пор неверным бабам стих
   Стал нужен в оскверняемой постели?
   Что мне мешало молча трахать их,
   И не книги тратить, а бордели
  
   Свободу?! - Ибо горек славы мёд,
   Грядущей неотвратно, но не быстро,
   На худшем крае света, там где лёд
   Оковывает скорбью берег Истра.
  
   <V44>
  
   Локк был прав: пусть без обмана кущи нам
   Райские за верность даст господь,
   Выше наших сил жить светлым будущим,
   Выше наших сил перебороть
  
   Грех, гордыню, тайную истому,
   Поцелуи, взгляды, голоса...
   Все мы предназначены к земному,
   Даже если плата - небеса.
  
   <V45>
  
   В "Цивилизацию" играя
   Весь долгожданный выходной
   Стыжусь коварно разоряя
   Молниеносною войной
  
   Соседей, коим клялся в дружбе.
   ...А в жизни лучше ли, стоит
   Вопрос, веду себя? Не лучше.
   Но почему-то дремли стыд.
  
   <V46>
  
   Эту боль стоять на сквозняке
   На маршрутку в очереди долгой
   Ни в одной рифмованной строке
   Не раскрыть, каким бы ни был докой.
  
   На работу в семь утра вставать -
   Пытку инквизиторскую эту
   Никогда в стихах не передать
   Даже гениальному поэту.
  
   Слушать причитания жены,
   Развлекать ребёнка-обалдуя -
   Пасовать и здесь обречены
   Мастера кошмар живописуя.
  
   И подавно пафос их убог
   Передать с трагизма глубиною
   Как в заботах сих проходит срок
   Отведённый людям под луною.
  
   <V47>
  
   То льстецом обернётся, то хамом,
   Плохо выбрит, беззуб и пузат,
   Неудачник торгующий хламом
   В поездах аристичней встократ
  
   Чем хвалёные звёзды экрана
   С их пресыщенным плеском страстей.
   Им бы зонтики, чипсы, романы,
   Гель для душа и крем для ступней
  
   Продавать утомлённым и злобным,
   Так и жаждущим впиться в кадык,
   Обывателям. И в низкопробном
   Этом жанре, без мэтров и книг,
  
   Обучиться искусству и стилю,
   И свеченью души изнутри.
   Ради пластырей, стелек и шпилек,
   За гроши от зари до зари
  
   Им бы также довиться в толкучках
   В тамбурах наступая в говно.
   Нет бездарных, зато невезучих,
   К сожалению, в мире полно.
  
   <V48>
  
   Без матерей, отцов, сестёр, без нации,
   Среди руин мучительно одни,
   Вернувшись с фронта ли, с эвакуации
   Женились на украинках они.
  
   И посреди знакомых с детства улиц,
   Вполголоса и как бы невзначай,
   Им сыпались упрёки "все вернулись"
   От тех кто доносил в штатсполицай.
  
   <V49>
  
   О чём мечтаю? Быть свободной птицей,
   Иметь автомобиль, коттедж, диван,
   И тратить дни на жрачку, как патриций,
   А ночи на наложниц, как султан.
  
   <V50>
  
   Да нет тебя, как если бы в галактике
   Другой или эпохе ты жила.
   Умом я понимаю. Но на практике
   Забыть ради семейного тепла,
  
   Любви и счастья - муки и надрывы,
   Бессилие, бесправие и мрак
   Невмочь, поскольку чувства тем и живы
Что недоступно. Никогда. Никак.
  
   <V51>
  
   Перечисляла прадедов. Похожи
   Их судьбы, вкривь пошедшие и вкось.
   Один погиб от голода в Поволжье.
   Другой - в блокаду (тело не нашлось).
  
   В овраге третий лёг в могиле общей,
   Остался сын, один из из всей родни.
   Четвёртый прадед был фартовей прочих.
   За жизнь цепляясь крепче чем они
  
   Был трижды раскулачен и на север,
   Чекистам сдав избу и барохло,
   Ссылаем был всё дальше... Но веселье
   И бодрость, обстоятельствам назло,
  
   Хранили в годы сумрачные эти.
   И, рано потерявшие отцов,
   Их путь земной продолжили их дети...
   И ты сейчас со мной, обняв без слов.
  
   <V52>
  
   Отщепенцы от веры своей,
   Либералы, материалисты,
   Где одни говорили "еврей" -
   Там другие злословили "выкрест".
  
   Но кого-то из тех и других
   Озаряло значительно позже
   Что Россия ничтожна без Них,
   И еврейство немыслимо тоже.
  
   <V53>
  

"Из вундеркиндов редко что выходит..."

Светлана Розенфельд

  
   Из вундеркиндов редко что выходит.
   Взрослея гений забывает роль,
   Поскольку слишком рано перебродит
   Недетскую в себя вобравший боль
  
   Мятежный дух, поскольку слишком рано
   Узнают сколько нервов, лет и сил
   На то чтобы однажды филигранно
   Блеснуть... И от прозрений сникнув сих
  
   Уйдут, как и положено в природе,
   В любовь, деторожденье, скромный труд.
   Из вундеркиндов редко что выходит,
   И к лучшему, поскольку их не ждут.
  
   <V54>
  
   Не в том печаль что люди женятся,
   Не в том что делают детей,
   А в драматическом сближении
   С апофеозом лучших дней;
  
   В тоске по воле и беспечности,
   В бесстыдстве крашеных волос,
   В неумолимом танце вечности,
   Внезапно понятном до слёз.
  
   <V55>
  
   В стране столь замудоханной как эта,
   Без, как там пишут, нравственных основ,
   С презрением жлобов к интеллигентам
   И безраздельным торжеством жлобов,
  
   Здесь понимаешь лучше чем в ленивых
   Оранжирейных западных мирках:
   Так и должно быть. Деньги правят миром
   И похоть, ну а разум - в дураках.
  
   <V56>
  
   Флейтисток не гони, Алкивиад,
   Хоть высшая любовь и не приемлет
   Созданий низших. Спустимся на землю
   Дабы возлечь среди нагих дриад
   И быть пленённым в их хитросплетеня,
   Ибо ты знаешь как они хотят!
   Не то что пацаны которых в зад
   Имеем мы, трухлявые растенья,
   И даже десять лучших лет назад
   Мы не были такими.
   Жлоб-Сократ
   Опять пиздел про бестелесный эрос
   И в бороду ухмылку прятал, гад.
   Ты не поймёшь как всё во мне хренелось!
   Нет, ты поймёшь! Ведь ты и сам бы рад
   За жопу взять его.
   Да только он
   Стал слишком стар и опытен для плоти.
   То возраст друг мой, а не закидон.
   Мы тоже разуверимся в Эроте.
   Прости.
   Сегодня я ревнив и пьян,
   И холоден к тебе. Однако искрен.
   Налей ещё вина. Нас ждут флейтистки
   И вечности безмолвный океан...
  
   <V57>
  
   Пиши пока волнует каждый шорох,
   И каждый беглый взгляд, и каждый вздох.
   Пиши пока ещё остался порох
   И дух мятежный скурвившись не сдох.
  
   Пиши, но если вдруг поймёшь что душу
   Тупая боль не мучает уже
   Не ври что стало хуже или лучше
   Благополучно умершей душе.
  
   А перестав писать - без сожаленья
   Прими себя бездарного и тех
   Чья боль ещё плодит стихотворенья
   Переходя в захлёбный плач и смех.
  
   <V58>
  
   Любовь уходит, как ни злись,
   А паспорт портит запись.
   Всё меньше возбуждает лиц,
   Зато всё больше задниц.
  
   Я становлюсь тупым как пень
   И пошлым как салфетка.
   Работа ест меня весь день,
   А жалкие объедки
  
   Весь вечер будет есть жена
   Подкармливая дочку.
   Мне нет ни отдыха, ни сна -
   Сплошные заморочки.
  
   На выходных - и то аврал,
   А жизнь идёт на убыль.
   Отсюда следует мораль:
   Жениться крайне глупо.
  
   <V59>
  
   В порноснимках заведомо давних
   Грусть прекрасна как больше нигде.
   Что осталсь от девушек славных
   В неиспорченной их наготе?
  
   Их улыбки, смешные и бодрые,
   Отразились в чертах дочерей.
   Они больше не хвастают бёдрами
   И упругим задором грудей.
  
   В жалкой старости с где они, с кем они
   Своей прелести не сохранив?..
   Но их образы живы вне времени
   Лишь однажды попав в объектив.
  
   <V60>
  
   Совсем ещё юный, зелёный,
   Отшитый, затоптанный в грязь,
   Любви не имея и оной
   Как военкомата боясь,
  
   От новых соблазнов хренея,
   Но старому верен вполне,
   Я встречу надежду, но ею
   По крайней наивности не
  
   Воспользуюсь. После наступят
   Безвылазный мрак и печаль,
   И шанс ускользнувший так глупо
   Мне будет не скажешь как жаль.
  
   Но каясь: "не будь я бараном -
   Завлёк бы её без труда" -
   Я лгу, ибо знаю что рано
   Для счастья мне было тогда,
  
   И девушка скрыться из виду
   Должна была спутавши след.
   Что, впрочем, сюжетец избитый,
   Морали из коего нет.
  
   <V61>
  
   С исходом лет покажется неважным
   Всё что писал в порыве страсти я.
   И станет жаль усилий, но однажды
   Из старых строк как из небытия
  
   Вдруг возродится та или иная,
   С которой в давнем прошлом как-то раз...
   Целуя, улыбаясь, завлекая,
   Как будто бы вчера, вот-вот, сейчас.
  
   <V62>
  
   Love is...
  
   Любовь, это когда шестнадцать лет,
   А жить тоскливо, пасмурно и сиро,
   И ничего помимо страсти нет,
   Ни опыта, ни денег, ни квартиры.
  
   Любовь - когда к одной и лишь одно
   Как будто, и ничтожны все другие.
   Любовь, это стихи или кино,
   И жизнь, но лишь когда она впервые.
  
   Любовь - когда знакомыми дворами
   Совместные ступая вспомнишь дни.
   Любовь - когда вы словно лёд и пламя,
   И тянетесь друг к другу как они.
  
   Любовь - когда страдаешь сатанея
   И мочишь всех подряд бедой своей.
   Любовь - это пока не стал умнее,
   Счастливей, просвещённей и добрей.
  
   <V63>
  
   В этом нет ничего удивительного. Просто жил.
   Нет, не то что бы половой, а тем более не общественной.
   Где-то с кем-то встречался, базарил о жизни, пил.
   А когда приходил домой - не хватало сил.
   Но жена находила оправдание несущественным.
  
   На работе его знали как поэта и слегка лентяя.
   В публичных библиотеках - как извращенца, то бишь завсегдатая.
   Там чужие судьбы с небрежным видом листая
   Он просаживал молодость, просиживал точку пятую,
   И с трудом отгонял длинноногих соблазнов стаю.
  
   Есл и спал он мало, и его становилось меньше
   С каждым годом, но всем казалось что это внешне.
   Дом тем временем рассыпался, дочь отбивалась от рук.
   И когда его дух растворялся во мгле кромешной
   Мало кто оценил по достоинству сей смертельный трюк.
  
   <V64>
  
   Сколько раз довелось проклинать
   Эту в сердце живущую гидру.
   Почему ж это чувство опять
   Пробуждает какие-то фибры?
  
   Потому что ещё не пришло
   Осознанье всеобщих итогов.
   Потому что реальность назло
   Чернышевскому слишком убога.
  
   Потому что реликты стыда
   Живы памятью тёмной эпохи.
   Потому что так проще когда
   Лишь одной адресованы вздохи.
  
   Потому что любил молодым
   И, наверно, был счастлив в ту пору.
   Потому что есенинский дым
   Позади, и не будет повтора.
  
   <V65>
  
   А что умирая в больницах истошно кричат,
   Поскольку прописанный морфий распродан налево -
   Вина не исколотых, нищих, забитых волчат,
   Которые сами безвременно катятся в Лету.
  
   Спросите с ментов и министров, с вопящих "не сметь"
   Борцов за народ и сохранность моральных устоев
   За всех кто был признан отбросом и кинут на смерть,
   За всех кто с трагедией их пересёкся судьбою.
  
   <V66>
  
   В возрасте когда смертельно хочется,
   Но смертельно с этим не везёт
   Мне казалось: я от одиночества
   Ненавижу каждый Новый год.
  
   Но теперь, когда кому-то нужен,
   В мрачняке скукожившихся дней
   Понимаю что причины глубже,
   Экзистенциальней и страшней.
  
   <V67>
  
   Когда-то мне казалось: смысла нет
   Всю жизнь растить и нянчить только чтобы
   Оставить для потомков толстый след
   Неповторимой собственной особы.
  
   Я был разумен и понять не мог
   Заботу, верность и самоотказность.
   Но задал сам себе живой урок,
   И наступила пагубная ясность.
  
   <V68>
  
   Ей будет пофиг. Влюблена сама
   В другого (и дружа при этом с третьим),
   На завихренья сердца и ума
   Сражённого впервой недугом этим
  
   Не обратит вниманья, и понять
   Эстетику рифмованного вопля
   Вместо задачек в толстую тетрадь
   Подложенного (фи, какие сопли)
  
   Не сможет. Но когда-нибудь вернусь
   К написанному в возрасте досужем
   И словно час назад всю ту же грусть
   В себе переживу, и юность ту же.
  
   А пережив пойму что был непрост
   Мой замысел родившийся беспечно,
   Что наведённый из школярства мост
   Ведёт туда где время длится вечно.
  
   <V69>
  
   Мастер стал выпивать на бессмысленность жизни забив
   И по крупному блату приткнулся работать завскладом.
   Разговор о таланте его нисходил в конъюнктив,
   А обрывки кудрей побелил пергидроль снегопада.
  
   Маргарита обрюзгла, сдалась наступленью морщин,
   Растеряла свой шарм в полотёрстве, готовке и глажке.
   Ей уже не хотелось красивых стихов и мужчин,
   Но свободных полдня и от строгого мужа поблажки.
  
   Но остался покой и любовь никуда не ушла.
   И лишь редко вторгался в земное подобие счастья
   В давнем прошлом потрясший планету вопль Иешуа,
   Проклинавший отца за пробитые смертью запястья.
  
   <V70>
  
   Жаль графоманок средних лет,
   Но графоманок вдвое жальче.
   Уже и прелестей в них нет,
   И жизнь пуста и неудачна,
   И в голове убогий бред.
  
   <V71>
  
   В тоске своей слабохарактерной
   Я вижу с каждым днём ясней:
   Чем жизнь приличнее - тем матерней
   Стихи слагаются о ней.
  
   <V72>
  
   Пишу стихи и еду на работу,
   А на часах уже двенадцать дня.
   Предчувствую что выгонят кого-то
   С работы, и наверное меня.
  
   <V73>
  
   Цивилизация
  
   В заполуночной экзальтации
   Не представляю, хоть умри,
   Как жили до "Цивилизации",
   Без шустрых "Pentium'ов III".
  
   Как бестолков был час досуга
   У докомпьютерных людей!
   Наверно в гости шли к подругам
   И водку пили у друзей.
  
   А после тыкались в подушку
   Как мухи в зимнее окно.
   Их счастье было никчемушно,
   Сонливо и немудрено.
  
   Куда им было править грозно
   Планетой - вражью мощь круша!
   В их жизни, скучной и нервозной,
   Не знала радостей душа.
  
   Но с наступлением новой эры
   Прорвались из житейских гущ
   Киберпространства пионеры,
   Первопроходцы райских кущ.
  
   Теперь кайфует в виртуале
   Людской когда-то жалкий род.
   И отступают все печали,
   И кайф как рыба в нерест прёт!
  
   <V74>
  
   В ноябрьскую хмурую ночь,
   На жидкий похожую студень,
   Смирившийся с тем что невмочь
   Прорвать неустроенность буден,
  
   На свой опоздав бенефис,
   Я брёл по немилой отчизне.
   Из грёз моих сыпался смысл
   Когда-то прельстительной жизни.
  
   Любовных утопий размах
   В семейной скукожился нише.
   Я думал опять о деньгах
   И чувства лелеял о них же.
  
   Сознание трогалось вспять,
   Но путь его был ещё долог.
   И было мне лет двадцать пять,
   А тяжесть в душе - как за сорок.
  
   <V75>
  
   От душевных не спастись мучений.
   Чашу грусти каждый пьёт сполна -
   Ибо жизнь скучна без приключений,
   Ну а с приключеньями страшна.
  
   Выиграть способен лишь покойник
   Вечную с самим собой борьбу -
   Так как в бурю хочется покоя,
   А в покое сердце просит бурь.
  
   Каждым утром мир являет дежа
   вю трудов соблазнов и скорбей
   Даже непонятно что здесь держит
   Так неотвратимо - хоть убей.
  
   <V76>
  
   Ну как вложить отсутствие продаж
   В стихи? Как объяснить из уст поэта
   Что техотдел опять сорвал монтаж,
   Клиент бежит и башлей в фирме нету?
  
   Как оправдать что ты, интеллигент,
   Недавно так витавший в эмпиреи,
   Трясёшься каждой фиброй за процент,
   А вовсе не высокую идею?
  
   Что даже сидя дома и в метро,
   С работы по пути и на работу,
   В натуге тщетной думаешь про то
   С каких шишей повысить обороты.
  
   А главное - эстетский вечный сплин
   Как совместить с той истиной простою
   Что не стонать, работать надо, блин,
   Без лености, отлучек и простоев?
  
   Не знаешь как? Тогда молчи, кретин.
  
   <V77>
  
   Как ни спорь, чувство жизни теряет исконную свежесть.
   Мы срастаемся с мыслью что были глупы и нежны.
   Мы корим свою лень протирая сонливые вежды
   И будильник глуша истязаемся чувством вины.
  
   Мы привыкли давно видеть как поднимается занавес
   И спектакля трагизм свысока принимать невсерьёз.
   Но дитя после сна приходя в этот мир будто заново
   Каждый раз - как Тогда - преисполнено страха и слёз.
  
   <V78>
  
   Как же был прав Ортега-и-Гассет
   Соскобливший с природы наносное
   И честно заявивший: счастья нет
   В том чтоб сестрою, дочерью, женою
   И матерью влачить земной удел;
   Что ничего-то, в сущности, нет хуже
   Чем быть всего-лишь сыном, братом, мужем,
   Отцом; что весь прикол - в позывах тел,
   Влекомых хаотически друг к другу.
   Но в браке лишь - с усталостью и скукой
   Борясь и предвкушая седину -
   Сих мыслей постигаешь глубину.
  
   <V79>
  
   Теперь, шагнув за акме, рад барахтаться,
   А в восемнадцать не хотелось жить.
   - Да потому что негде было трахаться
   И не на что водярой боль глушить.
  
   - Да просто потому что было плохо,
   И не сбежать в спасительный порок.
   А в остальном тогдашние мороки
   Куда приятней нынешних морок.
  
   <V80>
  
   Был студент я раньше и бездельник,
   Каждый день стихи кропал в блокнот.
   А теперь - лишь в ночь на понедельник,
   Да и то когда совсем прижмёт.
  
   <V81>
  
   Любовь уходит. Торжествует верность.
   Зудят соблазнов тайны тут и там.
   Как тело свежесть - чувства откровенность
   Утрачивают к тридцати годам.
  
   И не о чем писать, ибо все те же
   Томленья душу мучают опять,
   Однако ни исполнить нет надежды,
   Ни даже (что страшнее) их назвать.
  
   <V82>
  
   Когда по исходу двух суток
   От будней очистится дух,
   В короткий как жизнь промежуток
   С двенадцати ночи до двух,
  
   В усталости, в полузабвеньи,
   В едва отгоняемом сне
   Нет-нет да мелькнёт вдохновенье,
   Что некогда жило во мне.
  
   <V83>
  
   Преходящим сменяется вечное.
   Смысла жизни уже не найдёшь.
   Потому что работа - не женщина
   И слащавый не терпит пиздёж.
  
   Потому что с плебейством предзаданным
   Свою цельность почувствуешь вдруг.
   Потому что нельзя одной задницей
   На материю сесть и на дух.
  
   Потому что из памяти выпало
   Упоенье вселенской тоской.
   Потому что и не было выбора
   Чем-то лучшего нежели твой.
  
   <V84>
  
   Садят за вирши телефон
   Упомни отключить
   Чтоб ни единый мудозвон
   Ассоциаций нить
  
   Не оборвал употребив
   Успехи НТР
   Во зло и послан не был бы
   На верный адюльтер
  
   Пешком, поскольку в мире нет
   Ужаснее греха
   Чем сделать так чтобы поэт
   Не написал стиха.
  
   <V85>
  
   Тянусь к культуре по привычке,
   Как в нервном юношестве том.
   В маршрутке или в электричке
   Читать пытаюсь толстый том.
  
   Но, на работу вечно хмурой,
   Всегда невыспанной спеша,
   Войти в контакт с литературой
   Не в состоянии душа.
  
   Посмотрит в книгу - видит фигу,
   И вновь сомкнёт усталось век.
   Сводя к банальности интригу
   За годом год проходит век.
  
   <V86>
  
   Напрягаю ум впустую.
   Мне на пенсию пора.
   Что я вижу - то пишу я,
   Но не вижу ни хера.
  
   <V87>
  
   Еложу всё ещё на толстой заднице
   В троллейбусах как на сковороде
   В раздумьях о нетрахнутых красавицах,
   В прыщавой и безденежной мечте
  
   Оставленных, но по исходу в люди
   И детских излечению обид,
   В трудах, семейной скуке и уюте
   Почти не существующих как вид...
  
   <V88>
  
   Пусть злобный критик что-то говорит,
   Зовёт тебя пойти другой дорогой,
   Не отдавай классический свой ритм,
   Свою силлаботонику не трогай.
  
   Она есть ты. Маяк. Ориентир.
   Фарватер твой в тебе не близких верах.
   Ты знай, от серой прозы чахнет мир
   Стократней чем от виршей самых серых.
  
   Ты помни, так и так небытия
   Не миновать на выходе из света.
   Но легче на нюанс стезя твоя
   Чем та куда подался по совету.
  
   <V89>
  
   Да просто как два пальца доказать
   Что не стареет дух, не мокнет порох,
   И пацану влюблённому подстать
   Ещё один такой же толстый ворох
  
   Состряпать обстоятельствам назло,
   То бишь преодолев издержки быта,
   Как то уют, спокойствие, тепло,
   Достойные не гения, а быдла,
  
   Пойти скитаться в вольные поля,
   Тусовочки и вольные квартиры
   Во славу муз. Но деструктивно, бля.
   И жаль семью. И как-то не до жиру.
  
   <V90>
  
   В раю не томные подруги,
   Не горы яств, не бочки вин,
   В раю под пальмой с ноутбуком,
   В тиши божественной один,
  
   Не замечая скучной смены
   Посткайнозойских жалких эр
   В игрушки режешься блаженно,
   Рекорды бьёшь и чешешь хер.
  
   <V91>
  
   Рожать детей, друзья, не стоит,
   Сказал философ и поэт.
   О Землю стукнет астероид -
   И всё напрасно, всем привет.
  
   А если нет - то водорода
   На Солнце выгорит запас
   И след в генетике народа
   Умрёт немногим позже нас.
  
   А нет - так глобал ворминг точно
   Освенцим нам устроит всем.
   ...Сказал, но сам же нянчит дочку.
   Зачем? Не знает сам зачем.
  
   <V92>
  
   Что мы живём в стране мудачной
   Острее в летний период
   Осознаю когда по дачной
   Чересполосице народ
  
   Таскает лейки, полет грядки,
   Не разгибает спин с утра
   До ночи. Что-то не в порядке
   В краях где бульбы два ведра
  
   С бесплодных соток огородных
   В версте от станции глухой
   Дороже в старости чем отдых
   Досуг, беседа и покой;
  
   Где, вопреки Адаму Смиту
   С его делением труда,
   Снуют настырные термиты
   Туда-сюда, туда-сюда.
  
   <V93>
  
   Мои корни... Ах да, в этой глинистой, скудной, в лесах
   И болотах, где лето мелькает полосочкой узкой,
   Где татаро-монгол не бывал, а иначе б зачах,
   Лишь чухонская сонная кровь с отмороженной русской.
  
   Здесь унылы пейзажи и дёшев наряд красоты.
   Ни роскошных усадьб, ни людей знаменитых хоть малость.
   Заколочены окна в домах деревенских пустых.
   Здесь за вехой сто первой снимают дневную усталость
  
   Обитатели дна, обладатели мелких статей,
   Матерятся, воняют, ебутся и травятся дрянью.
   И ещё от ударной второй сотни тысяч костей,
   Ни за что ни про что, и на гибель, и на оболганье...
  
   <V94>
  
   Родиною малой не болею.
   Гнить в болоте - честь невелика.
   Но от топонимики балдею:
   Тосно, Померание да Мга.
  
   Что-то есть в приземистом и мгистом
   Крае здешнем лешего смурней,
   То что превращает в пессимистов.
   Всех нас. Нескончаемость дождей?
  
   Тщетная печаль о небе синем,
   Об июльской маечной жаре?
   Или отвращение к низинам,
   Мелколесьям, топям, мошкаре?
  
   Или память как другие дети
   Уезжали к бабушкам на юг?
   У меня ж все предки, те и эти,
   Здесь, вокруг, и узок этот круг.
  
   <V95>
  
   Две тысячи четвёртый. Торжествами,
   Салютами, охапками цветов,
   Оркестрами, парадами, речами
   Встречаем День Победы. Только с нами
   Уже совсем не видно с орденами
   Бодрящихся, беззубых стариков.
  
   <V96>
  
   Охота жрать, но лень варить обед,
   А в магазины топать лень тем более.
   Последний вдохновения предмет -
   Соблазн патрицианского застолия.
  
   <V97>
  
   Мы не окончали Оксфорды и Итоны,
   Мы видели во сне блатной МГИМО.
   Плебейским воспитанием пропитаны,
   К эстетики азам своим умом
  
   Мы продирались через Третьяковки
   И Русского музея стиль простой.
   Нас вдохновляли Пушкин, Маяковский,
   Есенин, Достоевский и Толстой.
  
   Нам запрещались трепет серенады
   И абстракционизма модный стёб.
   Но мы дорвались... Только нафиг надо
   Клепать произведенья высших проб
  
   В стране забитой, нищей и голодной,
   Мещанской и озлобленной вдвойне,
   В неблагодарной и неблагородной
   Периферийной северной стране...
  
   <V98>
  
   Какой-там спать когда зимой и летом,
   И день и ночь такое волшебство.
   На километры тянется френд-лента
   Где столько интересного всего.
  
   Мне пропустить из этого хоть что-то
   Обидно, уж не жить тогда совсем совсем.
   Но вот подстава, завтра на работу
   Вставать необходимо ровно в семь.
  
   А значит на работе целый день мне
   Бороться предстоит с ползучим сном.
   Но как ту лечь когда такие темы,
   Когда весь мир в эксплорере моём.
  
   <V99>
  
   Как вещают старушки на лавочках
   Скаля дёсны заместо зубов,
   Из читающих классику лапочек
   Дети выросли в стерв и жлобов.
  
   Продал Грей паруса цвета алого
   Сев на мель в новогодний запой
   И в разборки по мелким кидаловам
   Как в подлодку ушёл с головой.
  
   Слёзы лить в дневниках перестала
   После пары абортов Ассоль
   И в чеченском ларьке у вокзала
   Продаёт макароны и соль.
  
   Меннерс, кстати, от язвенной соду
   Принимает и водит блядей.
   Да и моря в Урюпинске сроду
   Нету. Грин, не смешили б людей.
  
   <V100>
  
   Когда люди устройства святого,
   Обладатели мудрых седин,
   О которых недоброе слово
   Лгун сказать не рискнёт не один,
  
   Против всех оснований логических,
   Вопреки справедливости всей,
   В отделениях онкологических,
   Под пучками бессильных лучей
  
   Просят смерть подойти поскорее,
   Потому что уже невтерпёж,
   Затыкаются теодицеи,
   Спрятать не в состоянии ложь.
  
   <V101>
  
   У набожных женщин глаза просветлённо-суровы,
   Их волосы прячет от взгляда мужского платок.
   Они знают цену, лишь Богу отдаться готовы.
   А Бог и в платочке полюбит, на то они Бог
  
   Чтоб в душу глядеть, а потом уже только на тело,
   Которое медленно тает под сетью морщин.
   А Бог не приходит. Наверное, много причин
   У Бога. В рядах МЧС он уехал по делу
  
   Туда где пожар, наводнение, голод, война
   Замаливать грех и страдальцам залечивать раны.
   Но верит и ждёт на скамейке у церкви она,
   И дьявола гонит из грёз междометием бранным.
  
   <V102>
  

"Но, к удивлению гитлеровских заправил, этот народ, один из "тишайших" и миролюбивых народов Европы, проявил такую несокрушимую стойкость"

"...которая обошлась Белоруссии в два миллиона цвести тридцать тысяч человеческих жизней. Погиб каждый четвертый."

  

В. Быков, "Колокола Хатыни"

  

Сном прониклись райцентры и сёла,
Птицы, звери, и небо, и лес.
От работы устав невесёлой
Сладко спали солдаты SS.

В эротических сказочных дрёмах
Растворяли бесформенный страх
Самолёты на аэродромах,
Поезда на отхожих путях.

Непривычно интим своих линий
Обнажали скелеты печей.
Погорельцы безвестных Хатыней
Вспоминали во сне палачей.

И с холодным спокойствием профи,
Строя месть за бессильем помочь,
Партизана несломленный профиль
Прорезал белорусскую ночь.
  
   <V103>
  
   Спят усталые игрушки,
   Книжки спят.
   Виртуальные подружки
   Покидают чат.
  
   Ночь темна в оконной раме,
   Клонится к утру.
   Дремлет Яндекс, дремлет Рамблер,
   Дремлет Лента.Ру
  
   Дрыхнут френды, спят камрады.
   Пусто в ICQ.
   На работу завтра надо,
   Баюшки-баю.
  
   Не приходит даже мусор
   С почтой в Outlook.
   Но исполнен ЖЖ-юзер,
   Творческих потуг.
  
   Прилепившись к стулу задом
   Отгоняет сон.
   То-то все увидят завтра
   Как талантлив он.
  
   Стиля живость, тонкость мысли
   Все оценят пусть.
   Сколько какал, сколько писал
   Знайте наизусть.
  
   Пусть гордятся им Россия,
   Кипр и Гондурас.
   Приходите, дорогие.
   Скучно, блин, без вас.
  
   <V104>
  
   Люблю небесных бездн голубизну,
   Столь редкую среди балтийской хмури,
   И вечно запоздалую весну,
   Как в русской повелось литературе,
  
   Люблю, зелёнку крон, и лета зной,
   Футболки, шорты, кепки и сандали;
   Осенний лес, в бесстыдном карнавале
   Срывающий исподнее; лыжнёй
  
   Изрезанную простынь января
   И высоту пустынной звёздной ночи -
   Поскольку в час потерь и одиночеств,
   Когда приходишь к мысли той что зря
  
   Живёшь, когда нет силы выгнать грусть,
   Когда тревоги переходят в беды,
   О них я знаю точно что дождусь,
   А в остальном уверенности нету.
  
   <V105>
  
   Как хочется спасти убогий ритм,
   Убогий пафос вечноинфантила,
   Поскольку что-то прозой говорить
   Бессмысленно, уже всё это было.
  
   Поскольку без стихов - совсем голяк,
   Сплошная жизнь не сдобренная ложью.
   Но ритм приелся, пафос же иссяк,
   Инфантилизм, по свежим данным, тоже.
  
   <V106>
  
   Ругал так что покажется не мало
   Свою непривлекательную жизнь.
   Но написал стишок - и полегчало,
   А написал второй - и заебись.
  
   <V107>
  
   Как ждал, молил, как славил волю я,
   Как проклинал оковы и темницы,
   Где меркнут смысл и радость бытия.
   Но несмотря на то решил жениться.
   Свобода с этих пор мне только снится
   В никчёмной череде ночей и дней.
   Но утешаюсь искренне: чёрт с ней.
   Заткнулся голос рифмами кричащий.
   А ведь всего-то кормят чуть сытней
   И трахают чуть ласковей и чаще.
  
   <V108>
  
   После каторжных офисных будней
   После скучных, пустых выходных
   Средств и сил не имея для блудней
   И утратив охоту до них,
  
   Возомнивши себя Казановой,
   Похотливость в штанах не тая
   В новой позе как с женщиной новой
   Постигать полноту бытия.
  
   <V109>
  
   По выходным, когда полдня дремлю я
   В себе эмансипируя сову,
   Мне снятся путешествия в другую
   Страну/планету/женщину/судьбу.
  
   Мне снятся люди где-то в жизни прошлой,
   В которой мне семнадцать чмошных лет,
   Мелькнувшие, весь смысл которых в том что
   Его, как ни соси из пальца, нет.
  
   Но этим-то в альтернативной ветке
   Истории, не нами и не здесь
   Предчертанной, достойные сюжетной
   Интриги, местом действий и бездейств
  
   Имеющей преступность съёмных комнат,
   Аэропорт/гостиницу/вокзал.
   Подробности? Подробностей не помню.
   А если бы и помнил - не сказал.
  
   <V110>
  
   Поскольку (б)логодиарею
   Сменил хронический запор,
   Мои полёты в эмпиреи
   Прекращены до лучших пор.
  
   <V111>
  
   Привычная тоска вечерних окон,
   Сезонный холод, в двадцать энный раз.
   В июне, так давно ли, снятый кокон
   Пиджак + куртка. На подошвах грязь
  
   И в стельках сырость. Листьев пантомима.
   Дождя с потом близкое родство.
   Совру что мною всё это любимо.
   Конгениально, только и всего.
  
   <V112>
  
   В погоне за славой дешёвой
   Писать перестал ерунду.
   И дело не в рифмах - нашёл бы.
   А слов - поумнев - не найду.
  
   <V113>
  
   Покажет жизнь когда на убыль
   Пойдёт любовь моя с тобой:
   Не ты одна такая супер,
   Не я один мудак такой.
  
   <V114>
  
   Ширинку расстегнув узреть сквозняк
   В осенних кронах сравнивая с летом
   И понимая мир наш тесен как
   И хрупок, и задумавшись об этом
   Нассать на полусгнившую листву...
  
   <V115>
  
   Как в сумерках, когда осенний день
   Сливается в безлюдном парке с ночью
   Несовершенство пряча в темноте
   И раскрывая, хочешь ли - не хочешь,
  
   Не тайну, не величие, не страх,
   А нечто преисполненное сути,
   Ни наяву вот так же, ни в стихах
   Не встретишь то чего в заветном зуде
  
   Алкал, а там где текст врастает в жизнь
   Намёком незаметным как прожилка
   И трёхгрошовой милостынью лжи
   В на сто рублей правдивую копилку.
  
   <V116>
  
   В эту ночь, пока сознанье молодо,
   Но уже упав из облаков,
   Я бы умер здесь в лесу от холода
   Или пал добычею волков.
  
   Или пусть маньяк меня зарезал бы.
   Вышла б невеликая беда.
   Я не связан больше интересами
   С жизнью уходящей в никуда.
  
   Лучше уж с брюшною вскрытой полостью
   Чем тянуть годами маету.
   Только дочь и держит в этой области
   Мира не пуская папу в ту.
  
   <V117>
  
   На невесомость слов потратив годы,
   На потаканье выродку-уму
   В ущерб очарованию природы
   Я, как ни странно, буду рад тому
  
   Что вечность распахнёт свои ворота
   Не мне за стихоблудство и нытьё,
   А обнажённой девушке на фото
   И мастеру снимавшему её.
  
   <V118>
  
   Стихов о женских прелестях когда-то
   Состряпано несметное число.
   Но с появленьем фотоаппарата
   Поэты потеряли ремесло.
  
   <V119>
  
   Рамштайн грохочет в семь утра,
   Спасибо нижнему соседу.
   Ему, уроду, дела нету
   Что мне ложиться спать пора.
  
   В печёнках он давно сидит.
   Побил бы я его, поскуду.
   Но я поэт, а он бандит,
   И я с ним драться вряд ли буду.
  
   <V120>
  
   С ней расставшись в предрассветной мгле,
   За другой погнавшись дармовщиною,
   В Яндексе ищи её, в Гугле,
   В ICQ тем более ищи её.
  
   Памятью покой души тревожь,
   Принимай за счастье долю малую.
   Не найдёшь её ты, не найдёшь
   Со своей печалью запоздалою.
  
   Но не плачь. Пройдут ещё года.
   Улицы покроет завесь инея.
   Навсегда забудешь, навсегда
   Эту страсть и очи эти синие.
  
   <V121>
  
   Не нужно мне для вдохновенья
   Ни баб, ни денег, ни вина.
   Лишь время и уединенье.
   Но их-то нету ни хрена.
  
   <V122>
  
   Забот не ведая как дети,
   Как ангел в бархатном и в белом,
   Витает где-то в Интернете
   Душа покинувшая тело.
  
   <V123>
  
   Поэт - никто. Любые неучи
   В стихах умеют тра-ля-ля.
   Другое дело - голых девочек
   Снимать художественно для
  
   Онанистического профиля
   Журналов и в награду за
   Труды в натуре бонус к профиту
   Иметь. А Бог на небесах,
  
   Подобный нам, что значит любящий
   Картинки, лирикам в облом,
   Не альманах для жизни будущей
   Оставит, а фотоальбом.
  
   <V124>
  
   Кому преподнести широкий жест,
   Отдать стихи за ночь, за свадьбу - душу,
   Карьеру - за свободу бить баклуши,
   Крест батрака - за мученика крест?
  
   Но в том трагизм что нафиг мне не надо
   Трагедий, ну а зрителям - подавно,
   А тех что есть устроит то что есть.
  
   <V125>
  
   Поймал себя на том что меньше дури
   В башке, что шляясь ночью под дождём
   Не о любви, не о литературе
   Я думаю, как в прошлом холостом,
   А о самом дожде, о мокрой шкуре,
   О зонтике и просто ни о чём.
  
   <V126>
  
   Из благородных атомов огня,
   Горячие как пирожки на блюдце,
   От суеты людской себя храня
   Что делают ещё как не ебутся
   На небе боги, так ведь, Эпикур?
  
   <V127>
  
   Не так уж редко в ночь зимой,
   Не понимаю сам на кой,
   Я ухожу бродить по лесу
   Глухой звериною тропой
   Меж тёмных зарослей и тесных,
   Где смерть, как мёртвая принцесса,
   На хер прельстившася мой,
   Мечтает, прячась за спиной,
   Со мною сблизиться телесно
   На корке снежно-ледяной...
  
   Но всякий раз, что интересно,
   Под утро прихожу домой.
  
   <V128>
  
   Исходит ночь. Не спится ни хуя.
   Рабочий день с утра не даст отсрочки.
   Великими страстями Супер-Я
   Бурлит в телесной жалкой оболочке.
  
   <V129>
  
   Глаза распухшие кабацкие
   Продрав всплакнёт Россия-мать
   О защищавших кандидатские
   И уходивших торговать.
  
   К ним, в полнотелых дядек выросшим,
   Прильнуть захочет. Эх, на кой
   Себя губили... Но не выдержав
   Стыда опять уйдёт в запой.
  
   <V130>
  
   Жить можно до тех пор пока слова
   Имеются на то чтоб плакать ими,
   Пока душа безвольна и слаба,
   Пока неутешима никакими
  
   Советами, пока на стенку влезть -
   Последняя отрада и удача.
   Пока всё это так - надежда есть
   Что будущее сложится иначе.
  
   <V131>
  
   Перед лицом космического ужаса,
   С годами подошедшего впритык,
   Молчу - и вру себе что это мужество.
   Но просто отнимается язык.
  
   <V132>
  
   Когда же наконец, как истинному готу
   Пристало, ты уйдёшь, лирический герой?
   Не стыдно быть тебе двурушником, как Гёте?
   Не тошно, как ему, от трусости такой?
  
   Не актуален ты, затаскан как цитата.
   Все знают что твоим цена надрывам грош.
   Ты больше не пеши, а лучше выпей йаду,
   Поскольку, сам смотри, нисколечки не жжошь.
  
   А там, в аду, представь, Серёга, старый кореш,
   С Володькой. На троих раскурите косяк.
   Убей себя. Ведь ты и сам уже не споришь
   Что криатиф говно, и афтар твой мудак.
  
   <V133>
  
   И не надо платить ни копейки
   За простор, тишину и покой.
   По заброшенной узкоколейке
   Не спеша возвращаюсь домой.
  
   Как же нужно для счастья нам мало:
   Только вечность иметь на пути.
   ...Но уже городские кварталы
   Затыкают просвет впереди.
  
   <V134>
  
   Есть свойство такое - прыгучесть,
   И здесь не при чём чудеса:
   Презрев свою бренную участь
   На миг воспарить в небеса
  
   Слегка заглянув за пределы
   Которые выдала жизнь.
   Зависит от лёгкости тела,
   А также от веса души.
  
   Поэтому юношам проще,
   А кроме того старикам,
   Чья плоть стала тощей как мощи.
   Но страшно в их случае там
  
   Остаться в гостях без возврата.
   Настолько ли там хорошо?
   А мы уже тяжеловаты.
   Мы тяжеловаты ещё.
  
   <V135>
  
   Щемящих мыслей - ворох,
   Но девственна тетрадь.
   Есть вещи о которых
   Бессмысленно рыдать.
  
   А только стиснув зубы
   Стоически тащить,
   Поскольку слишком глупо
   Писать про этот shit,
  
   Про то как денег мало
   И много суеты.
   Кого не заканала
   Такая дрянь? Мечты
  
   Прыщавого подростка
   И то стократ милей,
   Поскольку не так плоско,
   Поскольку он в своей
  
   Наивности и спеси,
   Без водки пьяный в хлам,
   Так близко к поднебесью
   Как и не снится нам.
  
   <V136>
  
   Я был бы счастлив пьяными ночами
   Писать стихи о блядстве и любви.
   Я был бы счастлив ссорится с друзьями
   В онлайне и оффлайне. Но увы,
  
   В тот час когда, счастливый и поддатый,
   Сплетаю мысли в правильную нить
   Звенит звонок: работать, братец надо.
   И некогда ни блядствовать, ни пить,
   Ни ссориться - чему друзья и рады.
  
   <V137>
  
   В постпубертатную эпоху
   Всё было, в сущности, отстой.
   Но море грусти было похуй,
   Теперь же кроет с головой.
  
   Нырять ко дну пугаюсь слишком,
   Да и опасно сгинуть там.
   Вот и дрейфую как пустышка
   Из пенопласта по волнам.
  
   <V138>
  
   Эх куда бы уехать, куда бы,
   Где такую страну мне найти
   Где работать не надо и бабы
   Не таят ни пизды, ни груди.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

46

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"